Ринго Джон. Марш через джунгли

   – Откуда эти сведения? – с любопытством спросил Гулия.
   – Я всегда беру в поездки свою библиотеку, – без улыбки пояснила О'Кейси. – Постоянно работаю с материалами.
   Она снова уткнулась в планшет.
   – Продолжим. Варвары – если они не заняты набегами на пограничные территории городов-государств – постоянно воюют друг с другом. Это одна сторона медали. Вторая: сами города-государства – когда не отбиваются от варваров – тоже воюют друг с другом. То состояние, когда они не воюют, точнее всего можно охарактеризовать как временное затишье в ожидании малейшей искорки – и военные действия возобновляются.
   Она помолчала, затем пожала плечами.
   – Собственно, основные данные этим и исчерпываются. Сразу после совещания я предоставлю в ваше распоряжение полную сводку.
   – Спасибо, доктор, – мрачно поблагодарил Панэ. – Вы сделали прекрасный обзор. Я уверен, вы также обратили внимание: мы можем использовать местную пищу. Биохимия Мардука далека от земных стандартов, но, похоже, с переработкой наши нанороботы справятся. Так что отравиться нам не грозит. С другой стороны, даже наша нанотехнология не может творить чудеса. Кое-какие вещества для нас незаменимы, в частности витамины Е и С и некоторые аминокислоты. А значит, все это придется переть на горбу. – Не дождавшись возмущенного ворчания, он удивленно посмотрел на лейтенантов. – Что, никаких жалоб? Лично мне – рыдать хочется.
   – Мы уже обсудили это, сэр, – призналась лейтенант Савато, удрученно покачав головой. – Я тут составила список… Как указал лейтенант Гулия, мы столкнулись с серьезными проблемами.
   – Ведро, – подтвердил Панэ. Он устроился поудобнее и оперся подбородком о ладонь. – Перечислите их, пожалуйста.
   – Во-первых, сэр, вопрос времени. Сколько нам понадобится, чтобы пересечь планету?
   – Очень много, – спокойно ответил Панэ. – Измерять придется месяцами.
   Прежде чем кто-либо в отсеке сумел вымолвить хотя бы слово, все дружно вдохнули и сделали глубокий выдох. Вместо краткой высадки им предстояло длительное пребывание на планете. Это было ясно каждому, но раньше об этом говорить не решались.
   – Так точно, сэр, – посреди полного молчания произнес лейтенант Ясько. Высокий широкоплечий командир первого взвода нес ответственность за материально-техническое снабжение. Он неторопливо покачал своей львиной головой. – Я не вижу, как мы можем выполнить задачу, сэр. Нам не хватит ни продовольствия, ни энергии. При полной выкладке мы несем на себе двухнедельный рацион. Аккумуляторов и батарей нам хватит на неделю активного использования снаряжения. Между тем нам предстоит марш длительностью от трех до шести месяцев. Если повезет, мы будем использовать фуражиров, а нанороботы решат проблему переваривания пищи. Однако во враждебном окружении возможности фуражиров крайне ограничены. Учитывая высокую степень угрозы, придется постоянно использовать легкие скафандры – просто чтобы выжить. А долго они не протянут. Со всем должным уважением, сэр, я бы не хотел показаться трусом, но я не вижу возможности справиться с задачей, сэр.
   – Хорошо, – сказал Панэ. – Таков ваш вывод. Кто-нибудь нашел другое решение?
   – Ну, мы можем забрать с корабля пару-тройку запасных силовых установок, – предложил лейтенант Гулия. – И выбрасывать их по мере истощения.
   – А дальше мы что с ними будем делать? – возразил Ясько. – Мы ничего не выиграем – только подвергнем скафы перегрузке, пытаясь все это уволочь.
   – Зато можно высылать вперед по маршруту команды с запасом заряженных аккумуляторов, – с энтузиазмом замахал руками Гулия. – Часть команды остается с аккумуляторами, чтобы охранять их, остальные возвращаются за оставшимся грузом. Догоняют товарищей, используют часть энергии, чтобы переместить аккумуляторы еще дальше по маршруту, снова возвращаются…
   – И нас прекраснейшим образом разобьют по частям, – сурово заключила лейтенант Савато.
   – И нам потребуется увеличить наш груз в шесть раз, – отрубил Ясько.
   – Но мы можем нести броню на себе, – нерешительно предложил Роджер и быстро скосил взгляд – посмотреть на реакцию лейтенантов.
   Ясько закатил глаза, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Гулия и Савато демонстративно потупились.
   – Это сэкономило бы энергию, – попытался продолжить Роджер.
   – Э-э… со всем должным уважением, ваше высочество… – начал Ясько.
   – Я полагаю, – быстро перебил Роджер, – на подобном совещании уместнее обращаться ко мне соответственно моему воинскому званию.
   Ясько бросил быстрый взгляд на Панэ, но капитан был непроницаем. Лейтенант невольно вспомнил одну разновидность бесчисленных тестов Академии – заведомо не имеющие правильного ответа.
   – Так точно… э-э… полковник. Я только хотел сказать, что каждый бронекостюм весит четыреста килограммов.
   Вырвавшийся у лейтенанта смешок очень походил на издевательский.
   – О! – смешался Роджер. – Я… ой…
   – Собственно говоря, – спокойно сказал Панэ, – именно это я и имел в виду. – Он обвел взглядом обалдевших лейтенантов и мягко улыбнулся. – Леди и джентльмены, вспомните, чему вас учили. Вмазать в печень и в торец, дать по яйцам и… абздец. Все правильно?
   Эту песню всегда горланили в академии по пьяной лавочке. Лейтенанты расплылись в улыбках. Хотя большая часть офицеров полка, как и сам Панэ, закончили академию довольно давно, припев помнили все до единого.
   – Итак, если придется, мы отметелим любых скользких тварей, как оно и положено. Но на то, чтобы идти через планету напролом, энергии точно не хватит. Поэтому: мы должны по возможности избегать угрозы, при необходимости соглашаться на торговлю и только в самом крайнем случае драть им задницу. И уж если придется надрать им задницу, сделаем это от души, но – сначала переговоры.
   Каждый день один взвод по очереди будет выполнять роль носильщиков. Мы потащим броню для одного отделения. Это будет второе отделение третьего взвода. Там больше всего ветеранов и лучшие результаты в стрельбе. – Он остановил взгляд на Роджере, очевидно взвешивая про себя все «за» и «против», и наконец кивнул. – И броню для принца. Никакого заднего умысла – наша обязанность состоит в том, чтобы сохранить его любой ценой. Далее, мы должны помнить, что пересечь планету – это только полдела. Главная задача – захватить космопорт и получить в распоряжение корабль, который доставит нас домой. Для этих целей силовая броня пригодится нам куда больше, чем по дороге. Поначалу, пока мы не освоимся, одно звено постоянно будет дежурить в бронекостюмах в полной готовности. Как только мы разберемся, что следует делать, чтобы выжить, мы продолжим марш уже в обычной униформе – сохраняя энергию к моменту атаки на космопорт.
   Панэ сделал паузу.
   – Далее, на первом этапе наша безопасность будет зависеть от бисерных ружей и плазмометов. Однако следует исходить из того, что боеприпасы к ним также могут быстро истощиться. Поэтому после первой же стычки с мардуканцами нам придется собрать с трупов все оружие и начать тренировки с ним.
   Он испытующе всмотрелся в своих лейтенантов. Ясько, похоже, начисто утратил способность соображать. Двое других пытались, хоть и безуспешно, ничем не выразить своего замешательства, зато принц, надо отдать ему должное, выглядел всего-навсего смущенным.
   Панэ это позабавило. Заставлять молодых офицеров интенсивно соображать – всегда полезно, как бы они ни трепыхались по этому поводу. Что же касается принца… Панэ вдруг с удивлением обнаружил, что и Роджер его именно забавляет – вместо всегдашнего привычного раздражения. И это было тем более удивительно, что капитан Панэ всегда видел в принце Роджере вечную головную боль – и уж никак не «своего» офицера. Если точнее – согласно табели о рангах, – старшего офицера. А тут вдруг капитан внезапно осознал, что перед ним – всего лишь донельзя смущенный и растерянный новоиспеченный лейтенантик. А поскольку «капитан» Панэ большую часть своей жизни провел в качестве «Деда Панэ», обучающего таких вот нескладных лейтенантиков правилам игры, принц в одно мгновение превратился для него из вечного геморроя в профессиональную проблему. Это был вызов его, Панэ, способностям, и вызов серьезный: капитан никогда не встречал лейтенанта, который был бы меньше пригоден для воспитания приличного офицера, чем принц Роджер. И тем не менее принц был небезнадежен – хотя, конечно, испытание предстояло на редкость трудное. Представив себе, с чем придется столкнуться, Панэ мысленно перевел предстоящую высадку и марш-бросок через враждебную территорию из категории невыполнимых задач в просто очень трудные.
   – Тренироваться с оружием аборигенов, сэр? – спросил Ясько, оглядываясь на товарищей. – А что мы с ним будем делать?.. Сэр.
   – Мы будем использовать его для отражения атак мардуканцев или враждебной фауны – до тех пор, пока не придет время пустить в ход тяжелое вооружение. А когда запасы энергии снизятся до критического предела – ниже которого мы не можем опуститься, если собираемся атаковать космопорт, – мы перейдем исключительно на местное оружие.
   – Сэр, – неуверенно начала лейтенант Савато, – вы уверены в своем решении? Это их… – она указала на пустое пространство, где недавно была голограмма, – это их оружие выглядит… не слишком пригодным.
   – Таким оно и является, лейтенант. Но нам придется научиться им владеть. «Хамелеоны» имеют определенную баллистическую защиту, следовательно, огонь аркебуз нам не страшен. А как поведет себя наша легкая броня во взаимодействии с низкоскоростным оружием – вроде копий, дротиков, мечей или что там у них еще… Узнаем, когда столкнемся с этим вплотную.
   – А теперь, – продолжил капитан, – вернемся к нашим проблемам. Что еще, кроме оружия и брони, должно волновать нас в первую очередь?
   – Общение, – немедленно ответил Гулия. – Если мы собираемся торговать и вести переговоры, мы должны научиться понимать аборигенов. Мы располагаем «ядром» мардуканского языка – но только для одного диалекта, характерного для территории, окружающей космопорт. Данными по другим диалектам мы не владеем. А без соответствующего «ядра» наши зуммеры с переводом не справятся.
   – Этим займусь я, – сказала О'Кейси. – У меня есть неплохая эвристическая языковая программка – я пользуюсь ею в своих антропологических изысканиях. Вероятно, при первых контактах затруднений не избежать, но как только я наберу достаточную языковую базу, нам не помешают даже серьезные диалектические искажения. И я разработаю «ядро» для остальных зуммеров.
   – Прекрасно, – улыбнулся Панэ, – с этим разобрались. Однако программу надо будет загрузить и в другой зуммер. Мы не должны класть все информационные яйца в одно лукошко…
   – Это может создать проблему, – признала она. – Программа очень велика. Чтобы работать с ней, нужен зуммер большой емкости. Мой имплант был разработан специально для меня. Понадобится очень быстрый процессор и много памяти, иначе программа будет работать, как черепаха.
   – Можно загрузить мне, – тихо сказал Роджер. – У меня… очень недурной имплант.
   Окружающие отреагировали на его слова легким нервным хихиканьем: импланты императорской семьи обладали поистине легендарными возможностями.
   – В общем, кое-какие неполадки возможны, – продолжил Роджер, – но я гарантирую, что смогу с ними справиться.
   – Прекрасно, – сказал Панэ. – Что еще?
   – Продовольствие, – рубанул лейтенант Ясько. – Рационов на весь путь не хватит, а одновременно заниматься фуражом, переноской бронескафандров и обеспечением безопасности принца мы не в состоянии.
   В голосе лейтенанта отчетливо слышался вежливый вызов.
   – Ну что ж, все правильно, – успокаивающе подытожил Панэ. – И каков же будет ответ на эту дилемму?
   – Торговля, – решительно ответила О'Кейси. – Мы будем обменивать продукты высокой технологии на местный эквивалент денег. Кстати, это вовсе не обязательно окажутся драгоценные металлы. В Северной Африке в древности универсальным предметом обмена служила соль. Но чем бы они там ни пользовались, в первом же городе мы обменяем большую партию современных товаров на местные деньги для обеспечения самых неотложных нужд, а все остальное будем обменивать понемногу, по пути.
   – Точнр, – подтвердил Панэ уверенным кивком. – Итак, что у нас есть пригодного для обмена?
   – Зажигалки, – быстро сказал Ясько. – Я на прошлой неделе видел в кладовой целый ящик. – Он сверился с планшетом. – Вот сводка инвентаризации, давайте переброшу всем.
   Он положил планшет на стол и активировал порт передачи данных. Все остальные, не теряя времени, начали просматривать списки. Один только Роджер замешкался. Пока он запускал нужную программу и выставлял необходимые установки, Ясько прекратил передачу и тоже уткнулся в экран.
   – Лейтенант, – надменно произнес Роджер. – С вашего любезного разрешения…
   Удивленный Ясько вскинул голову.
   – О, прошу прощения, ваше высочество, – сказал он и еще раз проделал необходимые операции.
   Роджер, дождавшись сообщения об окончании загрузки, милостиво кивнул.
   – Благодарю, лейтенант. И повторюсь: при данных обстоятельствах уместнее обращение «полковник».
   – Так точно… полковник, – пробормотал Ясько, снова погружаясь в работу.
   – Итак, что мы имеем? – спросил Панэ, намеренно игнорируя эту сценку. Сам он планшет даже не включал и уж тем более не загружал лишнюю информацию.
   Роджер перегнал файл в зуммер и тоже отложил планшет. В принципе он мог бы загрузить в имплант данные с планшета Ясько напрямую, но зуммер был нафарширован таким количеством протоколов безопасности, что передача транзитом через личный планшет в конечном счете оказывалась и проще, и быстрее. Пока Роджер возился со всей этой ерундой, остальные напряженно работали.
   – Теоретически продавать можно почти все, – задумчиво произнесла О'Кейси. – Запасные одеяла, маскировочные накидки, канистры для воды… ботинки, правда, не получится…
   – Помните про ограничения по массе и объему, – заметил Панэ. – Нам придется отделиться от корабля задолго до приземления и спускаться по очень пологой спирали, чтобы нас не засекли. Следовательно, нужны дополнительные резервуары водорода, и они займут немало места. Так что выбирайте наиболее ценные предметы.
   – Хорошо, – подтвердила О'Кейси. – Униформа не годится… Рюкзаки – пять штук запасных, то, что нужно. Электронные планшеты? Нет. А что такое «мультиножи»?
   – Из «разумного» пластика. Каждый комплект «помнит» четыре стандартные конфигурации: лопатка, топорик, кирка и универсальный нож. Еще две конфигурации можно добавить по собственному желанию.
   – У нас пять штук лишних, – добавил Ясько, листая список, – и еще у каждого морпеха свой, штатный.
   – Угу, – хихикнул Гулия, – а среди них попадаются весьма любопытные экземплярчики. С необычными дополнительными функциями.
   – А-а, – подхватила Савато, – вроде джулиановской «расстроенной лютни»?
   – Я-то как раз вспомнил изобретение Поэртены, – фыркнул Гулия. – «Свинохрен».
   – Простите? – О'Кейси, заморгав, уставилась в пространство между двумя лейтенантами.
   – Дело в том, что машиной, которая программирует дополнительные конфигурации, управляет мастер-оружейник, – извиняющимся тоном пояснил Панэ. – До Поэртены оружейником служил Джулиан. Оба большие шутники.
   – Э-э… – Бывшая наставница принца несколько секунд соображала, что может означать «свинохрен», и наконец фыркнула. – Ага, если так… да, название удачное… А знаете, под багаж нам понадобятся чертовски большие чемоданы.

ГЛАВА 8

   – Эй, Джулиан, морда ирландская! – завопил Поэртена, оглушив всю палубу. – Ну-к пособи мне с этой долбохренью!
   – Боже правый! – выдохнул Джулиан, едва взявшись за ручки здоровенного тюка из «разумной» пластмассы. – Что за ера… то есть что ты сюда понапхал?
   – Напхал как надо, – огрызнулся оружейник. – Мне еще два долбоскафа штопать, язви их.
   – И чем ты их будешь чинить? – спросил Джулиан, раздергивая горловину тюка. Тяжелый он был, как мертвая сволочь.
   – Убрал свои, язви, лапы от моего, язви, мешка, быстро! – зарычал Поэртена, хлопнув его по руке.
   – Знаешь, если я должен помогать тебе его кантовать, я должен знать, из-за чего я уродуюсь. – Он все-таки открыл тюк и заглянул внутрь. – Иисусе Христе, да это же твой, мать его, гаечный ключ!
   – Ты! – завопил низкорослый пинопец, чуть не подпрыгивая от ярости. – Ты, язви, могешь по-своему, я по-своему! Батарей ёк – и что? Как ты вынешь чела из скафа? Ну? Да взрывай уплотнения! И тогда всё повисает на долбаных вторичных замках. А ты вторичные замки шаришь, чтоб и скаф вскрыть, и уплотнения чтоб целы. Да язви тя! Чел внутри, вынай, время дорого. Надо – рви пироболты…
   Я делаю так, как сказано в руководстве! – заорал Джулиан, размахивая руками. – Так, как положено, а не долблю по скафандру, пока он не сломается!
   – Пре-кра-тить! – У входа на палубу показалась сержант Косутич – ив один миг вклинилась между спорщиками, предотвращая назревающую драку. – Снять вас с задания? Обоих? – Она уперлась пронзительным взглядом в Джулиана.
   – Никак нет, сержант-майор! – вытянулся он. – Все под контролем. Кто бы сомневался, что она свалится им на голову! Каждый раз, когда они сходились – выяснить наконец отношения, – она возникала рядом, как чертов джинн из лампы.
   – Тогда продолжайте работать. У нас чертовски трудное задание, отношения выяснять будете после. Ясно?
   – Так точно, сержант-майор!
   – Теперь ты, Поэртена. – Ева развернулась к замершему пинопцу. – Во-первых, запомни раз и навсегда: если ты еще раз скажешь любому сержанту «язви», я порву тебе задницу. Понятно?
   – Так точно, сержант-майор! – Поэртена усиленно искал взглядом подходящий камушек, под который можно было бы спрятаться.
   – Во-вторых, тебе не помешает выучить парочку новых слов, чтобы заменить «язви» и «жопа». Потому что если я еще раз это услышу, я лично сорву с тебя нашивки и заставлю сожрать. Сырьем. Ты служишь в Императорском особом полку, а не в той крысиной норе, из которой ты выполз. Мы также не употребляем слова «долбаный», «засранный» и тому подобное. В особенности мы стараемся избегать этих слов, когда нас может услышать наш долбаный принц. Объяснить яснее или обойдемся? – закончила она, ткнув твердым, как камень, указательным пальцем в грудь капрала.
   Взгляд Поэртены панически заметался.
   – Я понял, сержант-майор, – выдавил он наконец, явно не понимая, как ему разговаривать без слов.
   – Теперь говори, что в этом тюке, – прорычала она.
   – Мои яз… Мои инструменты, сержант-майор, – доложил Поэртена. – Броники сами не починятся.
   – Сержант Джулиан. – Косутич обернулась к сержанту, позволившему себе расслабиться, пока начальство пережевывает напарника.
   – Слушаю, сержант-майор. – Джулиан немедленно вытянулся в струнку.
   – Что вызвало ваше возмущение? У меня создалось впечатление, что вам что-то не нравится.
   – У нас жесткие ограничения по массе, сержант-майор, – бодро отрапортовал командир отделения. – Я возражал против некоторых инструментов младшего капрала Поэртены, поскольку не уверен, что они являются незаменимыми, сержант-майор.
   – Поэртена?
   – Он взъелся на долб… на мой гаечный ключик, – почти неслышно ответил пинопец. Было ясно, что любимый инструмент сейчас отберут.
   Косутич открыла тюк, внимательно изучила содержимое, помолчала и цепким взглядом уперлась в лицо пинопца.
   – Поэртена.
   – Слушаю, главный сержант.
   – Ты ведь знаешь, что нам предстоит пере… э-э… пересечь почти целую планету? – мягко сказала Ева.
   – Да, сержант-майор. – Поэртена окончательно сник. Косутич потянула себя за сережку.
   – Поскольку ты на особом положении, тебе, вероятно, не придется заниматься переноской брони, оружия и батареек. – Косутич быстро оглядела палубу и снова уставилась на тюк оружейника. – Однако я не допущу, чтобы кому-то из моих людей пришлось тащить на себе ненужный груз.
   – Но, сержант-майор…
   – Я разрешала тебе говорить? – рявкнула она.
   – Никак нет, сержант-майор!
   – Итак, я повторяю: я не допущу, чтобы кому-то из моих людей пришлось тащить на себе ненужный груз, – продолжила она, сверля пинопца ледяным взглядом. – Тем не менее я не собираюсь диктовать тебе, оружейник, как ты должен выполнять свою работу. Этот вопрос ты полностью должен решить сам. Но! Слушай внимательно: ни один морпех не понесет вместо тебя даже гайку! Это понятно? – закончила она, снова воткнув указательный палец в грудь пинопца.
   Оружейник судорожно сглотнул и закивал.
   – Так точно, сержант-майор.
   Сообразив, на что она намекает, он внутренне содрогнулся.
   – Тебе решать, что брать с собой, – продолжала Косутич, – потому что все это ты попрешь на собственном горбу. Только ты, черт возьми, и никто другой. Ясно?
   Еще один тычок в грудь.
   – Так что если тебе нужен молот, или твой любимый гаечный ключ, или что-то еще – замечательно. – Еще тычок. – Но ты попрешь это сам. Ясно?
   – Ясно, сержант-майор, – подавленно подтвердил капрал. Мрачному его настроению не в последнюю очередь способствовала ухмыляющаяся физиономия Джулиана, маячившая за плечом Евы.
   Косутич еще раз свирепо зыркнула на пинопца и со скоростью кобры повернулась к его визави.
   – Сержант Джулиан, – ласково сказала она. – Вы мне нужны на пару минут. Давайте выйдем.
   Улыбка Джулиана разом примерзла к губам, он бросил на пинопца яростный взгляд, но, хочешь – не хочешь, последовал за начальницей. Поэртена этого даже не заметил. Ему еще предстояло сообразить, как упихать двести литров разнообразного инструмента в отведенное для них десятилитровое пространство.
   – Мы не можем взять это с собой. – Лейтенант Ясько говорил медленно и отчетливо, так, чтобы лейтенанту Гулии было понятней. – Нам… грозит… пе-ре-груз, – по слогам, для доступности, произнес он и продемонстрировал планшет: программа, обсчитывающая груз катера, уже вовсю мигала желтым сигналом.
   Гулия расплылся в широкой улыбке, затем приподнялся на цыпочки и похлопал здоровенного комвзвода по плечу.
   – Слушай, Азиз, ты же классный парень, да? Но иной раз ведешь себя как задница. – Он продолжил говорить как ни в чем не бывало, хотя лицо собеседника начало наливаться багровой краской. – Нам нужны товары. Нам нужны боеприпасы. Нам нужны батарейки. Но если нам недостанет на весь путь нужных питательных веществ, мы все равно передохнем.
   – Ты ограбил весь корабль, до последнего витамина, до сухой травинки! Не нужны нам три сотни кило этой ерунды!
   – Не нужны, – тут же согласился Гулия. – По самым точным подсчетам, на шесть месяцев нам понадобится двести тридцать килограммов точно сбалансированных добавок – если ничего непредвиденного не случится. Если ничего не случится. И если путешествие продлится шесть месяцев. Кстати, если обернется по-другому, может, обойдемся и меньшим количеством. А как насчет возможных потерь? И потом, у нас ведь нет в точности тех добавок, которые нужны. А представь себе, открывает боец аптечку – и обнаруживает, что за ночь местная живность, вроде плесени, навела там ревизию. А если нам не хватит добавок, мы, считай, уже мертвецы. Поэтому мы заберем все добавки, которые сможем увезти. По-моему, все понятно.
   – Мы перегружены! – рявкнул Ясько, взмахнув планшетом. – Вот что понятно!
   – Могу я вам помочь, джентльмены? – Сержант-майор, словно по волшебству, возникла между спорящими лейтенантами. – Я, в общем-то, просто спрашиваю, но кое-кто из ребят тоже очень интересуется вашей дискуссией.
   Гулия обернулся посмотреть, что происходит на палубе. Оказалось, что работа практически встала: почти все морпехи пристально следили за спором двух офицеров. Гулия ровным голосом обратился к Косутич:
   Благодарю, главный сержант, но все в порядке. – Он покосился на Ясько. – Правда, Азиз?
   Ничего не в порядке, – уперся младший лейтенант. – Мы уже вылезли за пределы планируемой загрузки. Мы не можем позволить себе триста килограммов биохимических добавок.
   – И все? – протянула Косутич. – Но это же очень мало. Погодите-ка. – Она включила ларингофон и настроила зуммер так, чтобы офицеры могли слышать разговор. – Капитан Панэ?
   – Слушаю, – донесся сердитый ответ.
   – Вопрос приоритетов. Биохимические добавки или товары для продажи? – коротко спросила она.
   – Добавки, – без малейшей паузы ответил Панэ. – Если припечет, вместо торговли займемся грабежом. Без добавок нас никакие товары не спасут. Порядок приоритетов: топливо, биодобавки, продовольствие, бронекостюмы, энергия, боеприпасы, товары. Каждый может взять десять килограммов личных вещей. Сколько у нас биодобавок?
   – Всего триста кило, – доложила Косутич.
   – Проклятье. Я надеялся, будет больше. Придется урезать рационы. Сразу после посадки на катер переходим на сокращенный паек. И конфискуй весь «поги-бейт»*. Пищевая ценность у него невелика, но – хоть что-то. Каждый лишний рацион – это лишний день и лишний шанс добраться до цели.
   – Поняла, – подтвердила Косутич. – Отключаюсь. Приподняв бровь, она посмотрела на офицеров:
   – Вопрос выяснен, господа?
   – Вполне, – сказал Ясько. – Но я все равно не понимаю, как мы собираемся все это вывезти.