Самойлова Елена. Паутина судеб

   -- Не переживай, - усмехнулась я в ответ. - Судя по всему, убьют меня гораздо раньше.
   -- Даже не надейся. - Я обернулась, и увидела Данте, сидящего на нижней ступеньке лестницы как раз напротив сеней. Аватар задумчиво подпирал подбородок ладонью и оценивающе рассматривал незваного гостя, все еще стоявшего в дверях. - Сначала им придется обойти меня.
   -- Или меня. - Ладислав шагнул ко мне, обведя ладонью контуры моей головы, словно ощупывая что-то. Запоминает мой магический "след", чтобы следовать за мной, если я не приму его в нашу компанию. Значит, справедливо оценивает свои шансы. - Я не знаю, что удерживает рядом с Еваникой такого... - он замялся, словно подбирая слово, - человека, как ты. Но по какой бы причине ты не пытался защищать ее, я сделаю это лучше. Хотя бы потому, что моя жизнь и существование в послесмертии напрямую зависит от ее жизни. К сожалению.
   -- Настолько уверен? - лицо Данте не изменилось, но белки глаз едва заметно потемнели. Не могу не согласиться - некромант в компании меня тоже не особенно радует, а долг крови - вообще вещь малоприятная для обеих сторон этого магического "договора".
   -- Бросать слова на ветер - удел низших созданий.
   Вот и пообщались. Надеюсь, что хотя бы не подерутся.
   -- Молодой человек, - вздохнула Элия, подхватывая Ладислава под локоток и ловко разворачивая его лицом к выходу. - Кров вы сможете найти в доме старосты, особенно, если присовокупите к вежливым просьбам серебряную гривну, но у меня вам делать нечего. Поэтому без обид - но вам лучше уйти. За вашей...хм... за Еваникой я присмотрю. Да и не я одна.
   Не подерутся. Отдельное спасибо знахарке.
   Некромант, как ни странно, послушно распахнул дверь, впуская в нагретые сени холодный ветер и промозглую сырость, и, уже стоя на пороге, обернулся, внимательно разглядывая Элию чуть светящимися сиреневыми глазами.
   -- На вас великолепная защита. И очень серьезная "подпись". - Перевел взгляд на меня, едва заметно улыбнулся. - Держись поближе к этой женщине, пока ты здесь, и я буду почти спокоен за твою... сохранность.
   Ладислав даже дверью не хлопнул, исчезая в сумерках последнего дня листопада-месяца, а я только криво улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Элии. Ну что я могла сказать?
   -- Мне надо спрашивать, когда именно ты успела оказать настолько серьезную услугу некроманту, что он увязался за тобой от самого Ижена, или ты сама расскажешь? - негромко поинтересовался Данте, машинально теребя кончиками пальцев витой корешок на прочной зеленоватой веревочке.
   Я невольно проследила взглядом за его рукой, за тем, как он поглаживал амулет - и покраснела, наткнувшись на его понимающий взгляд. Похоже, это мне напоминание о предоставленном выборе. Так и хочется завопить - ну почему сейчас?! Не в Андарионе, не в Серебряном Лесу, а сейчас, когда и времени в обрез, и с обстоятельствами не очень-то везет.
   -- По-моему, ты и так все прекрасно знаешь.
   -- Может, и знаю, но всегда приятнее, когда ты сама рассказываешь. Кстати, ты просила нашу хозяюшку осмотреть твою руку? - Он поднялся одним плавным движением и подошел ко мне. - Так я и знал, что забыла. Уважаемая Элия, не посмотрите ли?
   -- Ну-ка, подойди к свету.
   Знахарка цепко ухватила меня за рукав шерстяной рубашки и подтащила обратно к столу, где Ланнан уже успела сдвинуть в сторону блюдо с пирожками и сейчас помогала мне расшнуровать тесемки на рукаве. Я щелкнула пальцами, и над моей головой закружился белесый огонек, по размерам и форме напоминающий светлячка, случайно угодившего в кувшин с брагой - он почему-то не желал спокойно висеть на месте, а плавно перемещался над моей головой, то затухая почти полностью, то разгораясь так, что глазам больно делалось.
   -- Ев, ты меня беспокоишь, - вздохнула дриада, создавая более спокойного "светлячка" бледно-золотистого цвета, который неподвижно завис над столом. Мой почти сразу же пропал - оно и к лучшему. - Отдыхать надо больше и чаще, а я не раз в неделю по большому одолжению.
   -- Жизнь такая, что теперь поделать, - вздохнула я, наблюдая за тем, как Элия разматывает "чисто символическую" повязку, пропитанную заживляющим снадобьем. Знахарка осторожно ощупала едва-едва затянувшийся шрам, резко выделяющийся на бледной коже багровым пятном, и вздохнула.
   -- Головы бы вам, магам, поотрывать. За то, что лечите непонятно как, а в результате имеем вот такое.
   -- Как умели, так и лечили, - обиженно пробормотала Ланнан. - Хуже по крайней мере не стало.
   -- Оно и заметно, что никак не умели. - Элия оставила в покое мою руку и принялась перебирать расставленные на широком подоконнике берестяные коробочки. - Я теперь разве что могу попробовать шрам свести, ну, еще дать снадобье, которое поможет уменьшить боль. Ведь болит от сырости и холода?
   Я только кивнула. Знахарка вздохнула, вытаскивая из стоящей на широком подоконнике берестяной "шкатулки" маленькую плетеную коробочку, в которой оказалась странная зеленовато-желтая мазь с горьковатым полынным запахом.
   -- Вот. Будешь смазывать след от раны каждый вечер. Не обещаю, что шрам сойдет совсем, но незаметнее станет. Если будет сильно ныть - намазывай погуще и укутывай потеплее. - Элия покачала головой, осторожными движениями смазывая стянутую кожу на месте укуса подменыша, след от которого до сих пор выглядел воспаленно-красным и чуть что - так и норовил разойтись.
   Когда травяная мазь густым слоем легла на грубый полузаживший шрам, руку от локтя до кончиков пальцев прострелило резкой болью, да так, что я не удержалась - зашипела, дернула плечом, и неосознанно попыталась стереть жгучее снадобье о край стола. Хорошо, что Данте, оказавшийся рядом и удержавший мою руку, словно тисками, не дал это сделать, а то растерла бы рану до крови.
   -- Тише, деточка, тише, - бормотала Элия, рассматривая пульсирующий, подергивающийся шрам. - Похоже, укус был глубокий, но заживает он неплохо. Могло быть гораздо хуже. Кто тебя так?
   -- Подменыш, - выдохнула я, все еще кривясь от медленно проходящей боли, которая сменялась приятной прохладой, а не обычным оцепенением, наступающим после магического обезболивания. - Не сошлись во мнениях.
   -- Думаю, что эту историю ты мне расскажешь завтра, а сейчас - иди-ка ты спать, утро вечера мудренее. На сегодня с тебя уже достаточно, и так глаза слипаются.
   Знахарка сноровисто наложила повязку, заставила меня выпить какой-то горьковатый, вяжущий настой и отправила спать. Дриада увязалась за мной следом, помогая аккуратно снять лоскутное покрывало с узкой кровати и разыскать в сумке теплую рубашку.
   -- Ев, прости. - Ланнан провела ладонью над рубашкой, согревая ее волшебством. - Если бы я не полагалась настолько на свою магию, то сейчас рука у тебя была бы гораздо лучше. Ведь ты айранит, у тебя регенерация такая, что ты могла бы сама заживить эту рану за неделю-другую.
   -- Не путай меня с Данте, - вздохнула я, переодеваясь в нагретую сорочку и стараясь лишний раз не задевать горящую огнем руку. - Это он подобные раны заживляет за считанные дни, у меня такой фокус пока что не удается. И вряд ли удастся.
   -- Между вами такая разница? - изумленно пробормотала дриада, раскладывая мои вещи на стуле у изголовья кровати и садясь на лавку напротив. - Я почему-то думала, что айранитам медицинская помощь требуется лишь в крайних случаях, обычно их тело справляется с подобными ранениями само, и зачастую бесследно.
   -- Полукровки есть везде, - улыбнулась я, забираясь под одеяло и прикрывая глаза, надеясь, что снотворное, которое дала мне Элия, все-таки подействует, и я хотя бы смогу забыться до утра.
   Ох, если бы...
   Заснуть у меня так толком и не вышло. Крутились в голове совершенно ненужные мысли, как белки в колесе, не останавливаясь ни на минуту. Я лежала лицом к стене, сетовала на чересчур слабое зелье знахарки и злилась. На себя - за то, что не усмотрела за не в меру шустрым Ветром, да и на самого паренька тоже - за то, что не обратился за помощью раньше, занимаясь самолечением. Дриаде досталось за то, что сует нос не в свое дело и вообще непонятно зачем навязалась, Ладиславу - за наглость и прилипчивость. Но традиционно больше всех перепало Данте, который не мог раньше дать мне возможность выбирать, особенно сейчас, когда времени в обрез, а уединения в пути, почитай, никакого нет. А когда есть - то уже сил никаких не остается. До кровати бы добраться, и рухнуть на матрас, забываясь сном без сновидений. А сейчас даже заснуть не получается.
   Интересно, он сейчас тоже не спит и смотрит в потолок, думаю, решусь ли я сделать первый шаг навстречу ему, или же видит свои странные сны, в которых по большей части - небо и свобода от оков долга?
   Я не выдержала - откинула одеяло и, спустив босые ноги на прохладные доски пола, бесшумно прокралась к двери спальни, надеясь, что крепко спящая дриада не станет поднимать шум на весь дом, внезапно проснувшись посреди ночи и не обнаружив меня в кровати. Вроде обошлось, по крайней мере, дриада не стала интересоваться, куда я направилась, а большего мне и не требовалось.
   По узкой, скрипучей лесенке, ведущей на второй этаж, куда Элия отправила на ночлег Данте, я поднималась, едва дыша - и заранее зная, что чуткий слух аватара уже уловил мои тихие шаги. Ведущий Крыла еще толком не проснулся - но наверняка насторожился, и хорошо, если не станет вставать и разбираться, кого же принесло к нему поздней ночью. Я тихонечко приоткрыла незапертую дверь и заглянула в небольшую, насквозь пропахшую душистыми травами темную комнатку.
   -- И почему тебе на этот раз не спиться? - от негромкого, спокойного голоса Данте я вздрогнула и едва не попятилась, но потом вспомнила, зачем я сюда вообще пришла... и шагнула в комнату, плотно прикрывая за собой дверь.
   Стук огнива, крошечный лепесток пламени свечи, стоящей рядом с набитым душистыми травами матрасом, служившего аватару постелью, обрисовал зыбкими оранжевыми отблеску руку, лежащую на рукояти меча, плечо и пряди длинных волос, почти занавесивших лицо. Все остальное скрывалось в густом сумраке комнаты. Данте убрал ладонь с клинка и медленно приподнялся, опираясь на локоть.
   -- Ты сделала свой выбор? - Его глаза искорками сверкали из-за волос и нельзя было сказать, человеческие ли они сейчас. Я глубоко вздохнула, с трудом припоминая какие-то правильные в таких случаях слова, но.. краткость - сестра таланта, поэтому я просто ответила:
   -- Да. - Вот так все просто - сделать несколько неуверенных шагов к его ложу, чтобы зыбкий золотисто-оранжевый свет свечи выхватил из темноты край моей короткой мужской рубашки и оголенные, порядком замерзшие от стояния на холодном полу ноги.
   Данте поднялся с кровати одним плавным движением, откладывая меч куда-то в сторону. На какое-то мгновение мне показалось, что он встанет передо мной на колено, так, как делал всегда, признавая свою вину.. или давая клятву, но аватар заключил меня в объятия, едва ощутимо скользя кончиками пальцев по ткани сорочки.
   -- И будь что будет... - Он все-таки склонился передо мной в поклоне и мне послышалось "моя королева", но тут Данте прижал меня к себе, резко, порывисто, зарываясь лицом в мои коротко остриженные волосы.
   Время для слов осталось где-то позади, все-таки, когда-то мы говорили слишком много, и сказали достаточно ненужного и лишнего, а вот сделать - не решались. Да и зачем нужны слова, если хватает всего лишь взгляда, чтобы все осознать, и уже не стремиться сделать шаг назад.
   Он прав. Будь что будет... думать, решать проблемы и сожалеть я стану завтра. Хотя нет.. сожаление осталось где-то позади. В какой-то другой жизни, где я для него - лишь королева, а он мой Ведущий Крыла, мой щит и меч, мой палач и защитник.
   Я первая потянулась к нему в поцелуе, а он подхватил меня на руки, бережно укладывая на приятно пахнущий сушеными травами и почему-то сосновой хвоей матрас. Данте улыбнулся, и в его глазах дважды отразился зыбкий язычок пламени свечи.
   -- Я больше не хочу тебя отпускать...
   Можно подумать, я хочу.
   Аватар скользнул кончиками пальцев вдоль моего тела, и я невольно сжалась, попыталась перехватить его руку, а Данте только мягко улыбнулся, поднося мою ладонь к губам.
   -- Ты меня боишься. - Не вопрос, а утверждение. Я даже спорить не стала - к чему, спрашивается, если он знает меня лучше, чем кто-либо еще, за исключением разве что Лексея Вестникова. - Не нужно меня бояться. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
   -- Знаю...
   -- Но не веришь. - Он улыбнулся чуточку шире, скользнул губами по моему запястью. - Надо тебе помочь... поверить в меня. И в тот шаг, который ты сделала.
   Я незаметно щелкнула пальцами, и лепесток пламени пугливо пригнулся к фитилю порядком оплывшей свечки, а потом и вовсе погас, оставив нас с Данте в густом сумраке небольшой комнатки под самой крышей. Снаружи капли дождя мерно барабанили по наглухо закрытым ставням, ветер то и дело принимался завывать в печной трубе... а я лежала на матрасе, расслабляясь под прикосновениями аватара, то едва ощутимыми, то почти жесткими. В какой-то момент моя рубашка очутилась где-то на полу, а Данте навис надо мной, щекоча мне лицо и шею длинными прядями распущенных волос...
   Хлопнула входная дверь на первом этаже, чей-то срывающийся голос что-то быстро-быстро говорил Элии, а она в ответ коротко задавала вопросы. Застучали горшочки на подоконнике - наверняка Элия искала какое-то снадобье.. или же собирала свою знахарскую сумку, чтобы идти и помогать тяжелобольному. Данте тяжело вздохнул, утыкаясь лицом мне в шею, и тихо пробормотал: "Только бы тебя это не касалось", как мы услышали скрип ступенек - кто-то торопливо поднимался на второй этаж. Я успела простонать что-то вроде: "Ну почему именно сейчас?!", когда дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла встрепанная Ланнан.
   -- Данте, ты не знаешь, где Ева? Элии нужна ее помощь, причем срочно!
   -- Он знает, - мрачно отозвалась я, садясь на матрасе и нашаривая в темноте отброшенную на пол сорочку. Дриада приглушенно ойкнула, а аватар, закрывший меня собой от взгляда Ланнан, спокойно поинтересовался:
   -- Без Еваники Элия точно обойтись не может?
   -- Не уверена, - смущенно пробормотала девушка. - Она очень просила ее разыскать. Ев, там у молодой женщины с соседней улицы родовые схватки начались. Элия боится, что она сама разродиться не сможет - муж у нее кузнец, здоровый такой, крупный мужчина, женщина худенькая совсем, а ребенок, похоже, пошел в отца. Ты лучше меня кровь затворяешь, если что-то не так пойдет, я же мало чего понимаю в том, как лечить людей! А может понадобиться магия, ведь травы Элии не всесильны.
   -- Как и мое колдовство. - Я на миг уткнулась лбом в обнаженное плечо аватара, мазнула губами по его щеке - и поднялась с матраса, направляясь к выходу.
   У нас еще есть время. Не только эта ночь.. но и следующая. Честное слово, я уже жалела, что не заперла дверь на магический засов, но видимо, нам с Данте придется подождать еще немного.
   Не страшно.
   В следующий раз я заставлю подождать весь мир вокруг нас.
   

Глава 10.

   Когда мы вместе с Ланнан в сопровождении мальчишки, прибегавшего за Элией, добрались до бани, куда перенесли роженицу, то застали странную картину - мощная дородная баба устрашающих размеров с поддержкой в лице ведуна Анисима не давали знахарке пройти к женщине, приглушенные стоны которой слышались из-за приоткрытой двери. Хорошо поставленный голос бабищи почти полностью перекрывал все прочие звуки, да так успешно, что часть ее вдохновленного монолога я услышала, находясь на другом конце улицы.
   -- Сколько повторять тебе, глупая женщина, не верующая в покровительство богини Рожаны! Естественное материнство - это самое главное, и никакой твоей помощи будущей матери не требуется! Своим знахарским вмешательством в процесс родов ты нарушаешь тонкую связь, возникающую между матерью и ребенком!! Та женщина сама должна произвести ребенка на свет, а я помогу ей в этом деле! - тетка явно говорила заученные слова. Ничем другим объяснить столь правильно построенную "проповедь" я не могла.
   -- Да она ж вовсе не разродится, с таким-то подходом! - рявкнула Элия, пытаясь оттолкнуть дородную тетку, грудью вставшую на "защиту естественного материнства". Всевышний.... И откуда только такие "лекарки" берутся? Из ближайшего города, что ли, приехала? Или, что еще хуже - обучалась у какой-то образованной, но стукнутой на голову повивальной бабки, иначе откуда взялась бы "проповедь", призванная повергать в трепет малограмотных крестьян и запугивать молодых матерей?
   -- Не тебе судить, - вмешался в спор Анисим, оттесняя знахарку за порог, но не торопясь выбираться на промозглый холод из хорошо натопленного предбанника. - Сказано тебе - иди своей дорогой, тут и без тебя есть, кому помочь.
   Элия выругалась сквозь зубы, из бани раздался полный боли женский крик, а тетка, проповедующая культ богини Рожаны, только обернулась через плечо.
   -- Веруй в Рожану, и дитя легко покинет твое чрево! - отозвалась она, после чего собралась продолжить дискуссию с приютившей нас знахаркой, когда дриада дернула меня за рукав.
   -- Ев, надо что-то делать, иначе будет плохо.
   -- Надо, а что? - отозвалась я, подходя ближе к спорщикам. - Не боевыми ж заклинаниями их разгонять, право слово.
   -- А может, и стоило бы, - хмыкнула Ланнан, повышая голос и обращаясь к заслоняющим вход в баню "лекарям". - Уважаемые-е-е! А не могли бы вы немного помолчать и отойти в сторонку, раз помогать ничем не хотите?
   "Лекари" на несколько секунд удивленно замолчали, видимо, не ожидая такой наглости со стороны прохожих, но потом Анисим, присмотревшись, торжествующе завопил, указывая на нас слегка подрагивающим перстом:
   -- Я так и знал, что вы заодно с ней! Недоучки! Вам тут вообще делать нечего! Идите своей дорогой, да и женщину эту бесноватую прихватите!
   -- Это ту, что орет про культ Рожаны? - поинтересовалась я, зажигая в ладонях плотный золотисто-зеленый клубок, плюющийся яркими хвостатыми искрами в направлении "оппонентов". - Так это мы мигом. Вы бы, "коллега", посторонились, а то задену ненароком.
   Анисим попятился, а дородная тетка на пороге взвыла хуже, чем разбуженная посреди бела дня нежить, когда все мигом прекратилось. Служительница Рожаны замолчала, безмолвно раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, и хватаясь обеими руками за стремительно распухающее, багровеющее на глазах горло, а ведун кубарем скатился с порога на размытую дождем дорогу, держась за живот.
   -- Теперь тут хотя бы потише будет, - раздался у меня за спиной спокойный голос Ладислава, и некромант, невесть откуда появившийся в темном околотке, неторопливо прошел к банному порогу, отталкивая с крыльца едва дышащую дородную тетку. Обернулся к нам. - А вы что стоите? Вас помогать звали, а не меня.
   Первой опомнилась Элия. Она скользнула в прогретую баню к непрерывно кричащей женщине, а Ладислав терпеливо ждал нас в предбаннике, не торопясь закрывать дверь.
   -- Чего стоим? Кого ждем? - Я вздрогнула и устремилась вслед за Элией, обходя тихонько постанывающего Анисима, пытающегося уползти в хилый бурьян в сторонке и тупо держащуюся за горло служительницу.
   -- Ладислав, что ты с ними сделал?
   Маг посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением лица, что я уже пожалела, что спросила.
   -- То, что следовало бы сделать тебе. Убрал с дороги.
   -- Но с ними... все будет в порядке?
   -- Зная твое чистоплюйство... - Ладислав вздохнул, буквально за шиворот затаскивая меня в темный предбанник, куда уже зашла Ланнан, и захлопывая дверь. - Истеричка помучается с сильнейшим воспалением голосовых связок пару недель, зато потом орать так громко и уверенно уже никогда не сможет. А так называемый "ведун", - некромант поморщился, и потянул меня за собой в баню. - Посидит в отхожем месте... не очень долго. Если хватит ума - то больше к вам цепляться не будет. Не хватит - объясню еще раз, просто и доступно, почему этого делать не стоит. Но мое второе предупреждение не всякий дурак переживет, так что...
   Ладислав немного хищно улыбнулся, сверкнув в полумраке сиреневыми отблесками в глубине зрачков, и почти втолкнул меня туда, где Элия и дриада уже хлопотали вокруг лежащей на широкой банной полке худенькой женщины с кажущимся огромным животом.
   Я никогда не принимала роды, но даже моих довольно скудных познаний в этой области хватало, чтобы понять - дела идут плохо. Элия в спешке доставала из своей знахарской сумки какие-то настои, мази, Ланнан сидела у ног роженицы со стопкой чистых полотенец, осторожно оглаживая ее огромный живот едва-едва светящейся ладонью, отчего красное, потное лицо женщины, искаженное болью, немного расслабилось и перестало отражать такую муку, что невольно возникала мысль об убийстве из сострадания.
   -- Ну, чего ты встала? - Ладислав подтолкнул меня к роженице, и сам подошел ближе, обращаясь к Элии. - Насколько я понимаю, все хуже некуда, так?
   Знахарка на миг отвлеклась, продолжая капать в чашку с водой из темно-зеленой бутылочки, но выяснять, что забыл некромант рядом с рожающей женщиной, не стала.
   -- Ребенок слишком крупный. Либо он выживет сам, но убьет свою мать появлением на свет, либо выживет только женщина. Я не сумею спасти обоих...
   -- Я сумею, - спокойно сказал Ладислав, отстраняя Ланнан и ощупывая напряженный живот роженицы чуткими, тонкими пальцами. - Конечно, если мне не будут мешать. Еваника, иди сюда.
   Я подошла на подрагивающих ногах, не в силах оторвать взгляда от быстро набухающего кровью полотенца, подложенного под рожающую. Да что бы я.. так же... да ни за что...
   -- Еваника, на меня смотри! - Вдруг рявкнул некромант, встряхивая меня за шиворот. Кажется, рубашка слегка треснула, но зато я немного пришла в себя. - Мне нужна твоя магия. Если можешь быть полезной - оставайся, нет - проваливай отсюда. Но в последнем случае я вряд ли сумею помочь этой женщине, и ее смерть будет на твоей совести. Поняла меня?
   Я кивнула.
   -- Не слышу тебя!
   -- Да поняла я, поняла!!
   -- Вот, уже лучше, - вдруг мягко улыбнулся Ладислав, кладя ладонь на потный лоб женщины. Повеяло холодом, а роженица вдруг бессильно обмякла на лавке.
   -- Ты что сделал?! - ахнула Элия, машинально хватаясь за безвольную, тонкую руку женщины, словно ища пульс.
   -- Она без сознания, или ты бы предпочла, чтобы она и дальше чувствовала боль?
   Некромант откинул полу куртки и, пробежавшись ладонью по широкому кожаному поясу, достал длинный, тонкий нож, каким с одинаковым успехом можно как бриться, так и снимать кожу, и небольшую плоскую бутылочку с плотно закрывающейся пробкой.
   -- Ева, засучивай рукава и подставляй ладони, - скомандовал он, вытаскивая пробку зубами. Я послушалась, сбросила кафтан на пол и, быстро подвернув длинные рукава рубашки, подставила ладони, сложенные лодочкой, под тоненькую струйку густой янтарной жидкости, пахнущей прелой листвой. Ладислав капнул еще несколько капель на лезвие ножа, и, отдав бутылочку Элии, сплюнул пробку на пол и передал нож Ланнан. - Как только жидкость растечется по лезвию, вернешь обратно. Еваника, растирай побыстрее эту гадость по ее животу и нашим рукам. А то начнет жечь.
   Раньше не мог сказать?!
   Я принялась размазывать едкую субстанцию, от испарений которой уже начинали слезиться глаза, по животу роженицы, стараясь не обращать внимания на бесстыдно задранный, с пятнами крови и еще чего-то подол, чувствуя, что еще немного - и я свалюсь в обморок.
   -- Еваника, про меня не забудь!
   Нет, не свалюсь. Ладислав не позволит. Он не будет деликатно хлопать меня по щекам - сразу на ноги поднимет какой-нибудь дрянью, да так, чтобы даже мысли не возникало о повторном "уходе от темы".
   Я поспешила обтереть его руки, мимоходом ответив, что дорогая куртка некроманта уже валяется на полу рядом с моим кафтаном, а рукава тонкой шерстяной рубашки небрежно закатаны. Быстро он. Такое ощущение, что не впервой роды принимает. Или?...
   -- Знахарка, будешь помогать доставать ребенка, а то от этих девиц толку почти никакого.
   С этими словами Ладислав взял нож из рук Ланнан и одним движением вскрыл чрево роженицы. Я отвернулась, не в силах наблюдать за этим и чувствуя себя абсолютно беспомощной. За спиной у меня слышалась какая-то возня, некромант спокойным голосом давал какие-то указания, но для меня все было, как в тумане...
   До тех пор, пока я не услышала плач ребенка, больше похожий на какой-то срывающийся писк, после чего Ладиславу пришлось рявкнуть на меня, чтобы я срочно заживляла рану. Я машинально обернулась, кладя руки по обе стороны от глубокого разреза на животе женщины, прикрывая глаза и начиная нараспев читать заклинание исцеления. Ладони горели огнем - не то от снадобья некроманта, не то от волшбы, а я старалась полностью сосредоточиться на заживление глубокой раны, медленно сращивая ткани, мышцы, тратя гораздо больше сил, чем нужно было бы, не просто "склеивая" с помощью магии края разреза, а действительно исцеляя. Так, что когда я наконец-то сумела отнять ладони, на животе спавшей глубоким сном женщины лишь багровел тонкий рубец, который непременно пропадет со временем.
   Голова закружилась, мне вдруг стало нечем дышать в хорошо протопленной, пропахшей палой листвой и кровью бане, и я, бросив мимолетный взгляд на что-то фиолетовое, пищащее на руках у Элии, выскочила за дверь. Стылый осенний воздух, после прогретой бани показавшийся мне ледяным, взбодрил гораздо лучше, чем ведро холодной колодезной воды, вылитой на голову. Я почти без сил опустилась на крыльцо, прислоняясь гудящим затылком к прохладному дверному косяку и стараясь не касаться ничего липкими, окровавленными руками.