Самойлова Елена. Паутина судеб

   -- Подумать пошла, - недовольно буркнула я, застегивая воротник куртки под горло и втягивая голову в плечи, становясь похожей на замерзшего воробья. Если добавить к образу еще и встрепанные коротко остриженные волосы - то сходство становится почти полным. Разве что чирикать не хочется.
   -- И что за мысли тебя увели такой дорогой, что мне пришлось через бурелом перебираться? - Он протянул ко мне руку, и через секунду я оказалась прижатой к его груди, а он уже укрывал меня полой своей куртки, стараясь отогреть и одновременно словно укачивая меня в своих объятиях. - Ты же совсем замерзла. Неужели нельзя было думать у костра, где ты хотя бы не рискуешь простыть?
   -- Видимо, нельзя... - Я уткнулась лицом в тонкую шерстяную рубашку, согретую его теплом, и едва сдержалась, чтобы не заплакать, потому что все еще стоял перед глазами образ двойника-безыменя... и капала темно-красная кровь на снежное покрывало, нарисованное извивами туманных клубов.
   -- Тебе что-то помешало? Или кто-то? - Он обнял меня покрепче, словно желая оградить кольцом своих рук от всего мира, и чуть наклонился, еле ощутимо касаясь губами моих остриженных волос. Очередная слезинка скатилась по моим ресницам, впитавшись в темную ткань рубашки на его груди. Я должна что-то сделать, чтобы предсказанное безыменем, никогда не сбылось. Или чтобы я этого уже не увидела.
   -- Да так.. призраки вокруг расшалились, - я ощутила, как он моментально напрягся, и поспешила добавить. - Безвредные, честное слово ведуньи.
   -- Или призраки на проверку оказались не настолько безвредными, как ты утверждаешь, или ты знаешь что-то, о чем говорить не хочешь, - он осторожно приподнял мое лицо за подбородок, подушечкой большого пальца стирая невидимые в темноте слезы. - Что бы ни случилось, я сумею тебя защитить. Ты мне веришь?
   -- Ты же знаешь, что да. - Я шмыгнула носом, понимая, что безнадежно порчу момент, но поделать с собой ничего не могла. Тоже мне, королева... Стою ночью в лесу на эльфийской границе, шмыгаю носом в объятиях аватара и все еще пытаюсь сделать хорошую мину при плохой игре. И кто я после этого, спрашивается?
   -- Тогда расскажи, что расстроило тебя настолько, что ты бросила все и ушла, куда глаза глядят, в весьма холодную ночь? - Данте ласково провел ладонью по моей щеке, стирая никак не желающие останавливаться слезы, согревая меня своим теплом. - Я знаю тебя не первый год, ты ничего и никогда не делаешь просто так, у тебя для всего есть причина. Для этих слез - тоже.
   -- Я... просто не могу...
   Он ничего не ответил - только прижал меня к себе сильнее, зарываясь лицом в мои волосы. Не стал настаивать, просто принял положение вещей. Завтра или послезавтра он непременно постарается снова разговорить меня, потому что ему нужно понять причину, чтобы предотвратить или хотя бы смягчить последствия. Но здесь и сейчас он не будет пытаться все выяснить. Именно за такое понимание Данте для меня воистину бесценен...
   На затылок мне упала холодная капля, и я вздрогнула, подняв лицо к медленно сереющему небу. Следующая капля упала мне на кончик носа, и я машинально смахнула ее.
   -- Похоже, нам пора возвращаться... - Я вздохнула и неохотно высвободилась из кольца рук Данте. Сразу стало на порядок холодней и неуютней. - Снова дождь начинается.
   -- Странно, что не снег. - Он мне не препятствовал, только крепко держал меня за руку, когда мы возвращались обратно по скользкой тропке, обходя валежники. Когда мы уходили от березы, я обернулась - упрямый листик все так же трепетал на ветру, бросая вызов зиме...
   
   Снег все же пошел.
   Когда я с трудом разлепила глаза, то поляна вокруг уже была покрыта первым, уже подтаивающим снежком, запорошившим влажную палую листву. Было холодно, и я в очередной раз обрадовалась, что не послушалась увещеваний эльфов - мол, на наших землях снега в такое время вообще не бывает. Может, обычно так оно и есть, но ведь всегда находится ряд исключений. Вот и сейчас - мокрые снежинки падали с неба, затянутого свинцово-серыми тучами, задерживаясь на прозрачном пологе воздушного "шатра", как на невидимой крыше, ненавязчиво напоминая о том, что последняя декада листопада подходит к концу. Значит, скоро завоют северные ветра, принося с собой снег и стужу, и в Росское княжество придет зима. Всего две недели до Излома, до ночи Дикой Охоты...
   Н-да, придется поторопиться, чтобы добрать до избушки Лексея Вестникова вовремя. Честно говоря, я не рискну встать на пути Дикой Охоты, и никому не посоветую. Слишком велик шанс того, что призрачная свита разметает неудачника на куски в прямом смысле этого слова. Хотя, если честно, я никогда не интересовалась этим феноменом настолько, чтобы знать больше, чем рассказывал мне когда-то наставник в качестве общеобразовательного материала. И уж точно мне вряд ли хватило бы безбашенности присоединиться к наземной части Дикого Гона, как это сделал когда-то волхв Лексей.
   -- Эй, ведунья, ты есть будешь? - Я посмотрела на хмурую Ланнан, по-прежнему кутавшуюся в широкий плащ с плеча Данте и возившуюся с котелком. - Просыпайся, если мы хотим куда-то еще успеть, то нам надо двигаться в путь.
   -- Что ж ты с утра такая злая-то? - пробурчала я, выпутываясь из одеяла и передвигаясь поближе к костру. Ветер уже протягивал мне плошку со свежей кашей, с усмешкой косясь в сторону мрачной дриады.
   -- Поменьше ей надо с твоим телохранителем заигрывать, - хмыкнул паренек, напрочь игнорируя испепеляющие взгляды со стороны Ланнан. Н-да, интересные дела творятся, пока я тут сплю. Кстати, а куда сам предмет спора-то задевался?
   -- Ветер, а где Данте? - ученик мага поднял на меня темно-карие глаза и пожал плечами. Понятно, аватар решил самостоятельно выяснить, что же меня вчера ночью так расстроило, а что для этого надо сделать в первую очередь, если расспросы не помогли? Правильно, осмотреть место ритуала. Авось чего и попадется.
   -- Ясно все с вами, конспираторы...
   Я побыстрее расправилась с завтраком и принялась укладывать одеяло в сумку, заодно ища для Ветра убранные накануне записки наставника. Небольшая книжка в вытертом от времени кожаном переплете нашлась на удивление быстро, а вместе с ней - перекрученный корешок на сплетенной из прочной травы веревочке. Подарок освобожденной дриады.
   Амулет, который защитит. Непонятно от чего, непонятно, при каких обстоятельствах, но дриады слов не ветер не бросают, особенно в таких случаях. Я ласкающе провела кончиками пальцев по шероховатой поверхности корня, и впервые попыталась ощутить скрытую в амулете силу. Поначалу я чувствовала только тепло, словно в амулет были вплетены ласковые солнечные лучики, а потом на корне языка появился привкус свежей родниковой воды, такой, каким он бывает только в середине весны, когда подземные ключи окончательно высвобождаются, и изливаются в сокрытые в тени деревьев русла. Привкус травы, солнечное тепло и ощущение ласкового прикосновения весеннего ветра на коже.
   Магия весны и жизни, магия дриад.
   Защита от черного пламени земли, потому что не может земля причинять вред самой себе.
   Бесценный дар в сложившийся ситуации...
   Я открыла глаза, и с удивлением увидела перед собой серьезное лицо Ланнан. Ее глаза еле заметно мерцали изумрудным пламенем, а в золотистой косе словно запутались солнечные лучи. Она держала ладони лодочкой над амулетом, как будто бы согреваясь его теплом, а потом посмотрела на меня в упор, и я с трудом удержалась, чтобы не отшатнутся - таким тяжелым оказался этот взгляд.
   -- Откуда у тебя эта вещь, ведунья?
   -- Это подарок одной из дочерей Древа, - негромко ответила я, сжимая амулет в кулаке. Тот, словно протестуя против такого обращения, слегка кольнул мою ладонь острыми "иголочками" силы - будто бы я держала в руке плод каштана. Не больно, но ощутимо. Странно, раньше он так не реагировал. Может, потому, что наконец-то настало его время? Такое бывает с мощными "одноразовыми" амулетами - они словно спят, когда в них нет нужды, и "просыпаются", когда наступает их час. И все для того, чтобы магический щит, способный выдержать, к примеру, прямое попадание из катапульты, не расходовался на защиту от падающего кирпича. Защита от дураков, параноиков и перестраховщиков.
   -- Хорошие же тебе подарочки дарят, - прошелестела дриада, и в ее голосе мне почудился отзвук бури. Честно говоря, идея взять ее с собой уже не казалась мне настолько умной. Похоже, что у нас с ней все же не заладилось.
   -- Случается, - в тон ответила я, отдавая книжку Ветру и помогая мальчишке затаптывать костер.
   Именно в этот момент воздушный шатер соизволил пропасть, и на нас посыпались ледяные капли воды, до того удерживаемые заклинанием. Дриада возмущенно фыркнула, а Ветер разочарованно опустил плечи. По идее, такой шатер держится долго, без обновления заклинания может простоять почти сутки, но это у хорошо обученного мага воздуха. У четырнадцатилетнего мальчика он вообще мог не получится, так что надо радоваться, что заклинание не развеялось в первые полчаса, а честно продержалось всю ночь, оберегая в непогоду.
   -- Не переживай, у меня и так бы не вышло, - я ободряюще потрепала паренька по затылку, но тот вывернулся из-под моей руки, как ошпаренный. Я застыла. Он посмотрел на меня исподлобья, как упрямый волчонок. И так же недобро.
   -- Я уже не маленький!
   Правильно, не маленький. Это у меня откуда-то прорезался материнский инстинкт, потому что я знала, каково это - быть одному. Совсем одному. Но у меня хотя бы был наставник, заменивший мне отца, хоть я не всегда это понимала. Сейчас - понимаю.
   -- Прости. Конечно, ты уже не маленький. Просто так обычно мой наставник делал, когда хотел меня ободрить. А все мои воздушные пологи являются страшным оружием против незнающих.
   -- Это еще почему? - Ветер перестал ершиться, и смотрел на меня уже несколько более благосклонно, если можно было так сказать о подростке.
   -- Потому что мои воздушные пологи во время грозы почему-то притягивают все молнии в округе. Так что сидеть под ними в дождь - это обычно означает превратиться в обугленный скелет с большой долей вероятности. Так что не расстраивайся от того, что у тебя пока еще не все получается так, как должно. Это исправляется со временем и под руководством хорошего наставника. Мир? - я протянула ему ладонь, улыбнувшись. Тот, не глядя, пожал ее и отвернулся, убирая записки наставника в свою довольно объемную дорожную сумку.
   -- Вы уже собрались? - Я обернулась на знакомый голос, раздавшийся из-за плеча. Раньше такая манера бесшумно подкрадываться меня злила, сейчас же я привыкла к этому настолько, что даже не вздрагивала, обнаружив у себя за спиной невесть откуда взявшегося Ведущего Крыла. Черные волосы аватара были убраны в низкий хвост, из-за плеча выглядывала рукоять двуручного меча, а на плече поверх куртки уже висела небольшая походная сумка. - Напоминаю, что до ближайшей росской деревни еще идти и идти, и, если вы не хотите ночевать на снегу под кустом Маровой Лещины, то нам следует поторопиться.
   Я вздохнула, набрасывая на голову глубокий, отороченный сероватым мехом капюшон теплой куртки, вытащила из "бездонной" сумки меч в наспинных ножнах, взвесила в руке. Немного тяжелее, чем тот, древний, который сейчас остался в Андарионе, рукоять не так удобно ложится в ладонь, но это все же лучше, чем совсем ничего. Как я уже успела убедиться, не всегда магия правит бал в сражениях, иногда черная гномья сталь намного эффективнее. С перевязью пришлось повозиться - слишком меня разбаловала жизнь во дворце, позабыла, что значит спать на голой земле, одним движением вскакивать в седло и за секунду выхватывать меч из наспинных ножен. Придется вспоминать.
   Я застегнула ремень наспинных ножен, проверила, удобно ли вытягивается недлинный клинок, и шагнула к Данте, вкладывая теплый амулет в его руку, обтянутую черной кожаной перчаткой. Заглянула в глаза.
   -- Надень, пожалуйста. И не снимай. Это защитный амулет, одноразовый, но очень мощный. - В черных с серебряными искрами глазах отразилось понимание пополам с недоверием. Нет, не совсем так. Аватар знал меня хорошо, наверное, почти так же хорошо, как Вилья, несмотря на менее длительное знакомство.
   -- Ты уверена, что мне он нужнее? - В этом вопросе был подтекст, который звучал примерно как "Ты уверена, что все настолько серьезно, что МНЕ понадобится такая защита?" Я кивнула, отвечая "да" на оба вопроса - и на озвученный, и на так и не высказанный.
   -- Нужнее. Не забывай, что я магичка. У меня естественной защиты хватит.
   -- Но не от меча в спину, - возразил он, тем не менее, надевая на шею пульсирующий теплом и магией корешок. У меня слегка отлегло от сердца.
   -- Этот амулет не от меча. А от заклятия.
   -- Наподобие того, что попало в Вилью?
   -- Да. Возможно, что защитит и от более мощного, но на всякий случай - лучше не подставляйся, хорошо?
   -- Только если не будет необходимо.
   Всё. Большего я от него не добьюсь. Иногда мне сложно, почти невозможно принимать его таким, каков он есть - с его гипертрофированным чувством долга, с уверенностью, которая граничит с самомнением, хотя назвать чересчур уверенным в себе Ведущего Крыла не мог ни один недоброжелатель. А когда уверенность и ответственность за "своих" сочетаются с невероятным упрямством и привычкой принимать решения в одиночку - задача смириться с характером Данте становится для меня совсем уж непосильной. Да, он гораздо старше и опытней меня, лучше знает жизнь, но при этом у меня постоянно складывалось ощущение, что он не знает, что делать с самим собой, вот и прячется за черной броней долга и ответственности.
   Он так и не определился, в чем его долг больше - перед Андарионом или перед королевой. Кому служить - стране или монарху. Хотя я бы предпочла, чтобы он видел во мне не одушевленную власть, королеву-талисман, а личность и душу.
   Я вздохнула, отводя взгляд и пряча покрытые белесыми шрамами от ожогов руки в темно-коричневые кожаные перчатки с шерстяной подкладкой. Как же мне сейчас не хватает Вильки... Уж она бы точно встряхнула меня, как следует, играючи прогнала дурные мысли о предзнаменовании безыменя и дала бы сильного морального пинка в сторону оптимизма. Но сейчас Вилья, как зачарованная царевна, спит на ложе из волшебных эльфийских лоз и ждет, пока мы не отыщем ту сволочь, которая ее прокляла. И некому ободрить, некому помочь. Даже выслушать некому.
   Как сказал бы Аранвейн? Быть королевой - значит, быть одинокой в толпе почитающих тебя. Воистину верное выражение. Но для меня быть королевой - это еще нести ответственность и заботится о тех, кому выпало попасть под мое покровительство. Сейчас мне приходится оберегать и защищать четырнадцатилетнего мага-недоучку и раздраженную на весь мир дриаду. А теперь еще прибавилась головная боль за Данте, хотя я считала, что уж кто-кто, а он сумеет позаботиться о себе самостоятельно, но поди ж ты...
   Хочется верить, что безымень ошибся. Что все еще обойдется, ведь смерть можно обогнать, обвести вокруг пальца. Пусть это сложно, почти до невероятия, но не невозможно. В конце концов, самое большое испытание для веры - это отчаяние. Рано отчаиваться, особенно пока есть еще, за что бороться. И за кого.
   -- Ну что, мы идем или как? - Я поправила на плече походную сумку и направилась по узкой, заметенной первым снегом тропке к мощеному мрамором эльфийскому тракту, ведущему в людские земли. В конце концов, до границы всего ничего, по такой дороге быстро дойдем, а там постараемся поскорее добраться до деревеньки Полуденка, что расположена аккурат между Серебряным Лесом и Маровой Лещиной.
   Меньше, чем через полминуты за моим правым плечом возник Данте, и зашагал рядом со мной, привычно подстраиваясь под мою скорость ходьбы. Я вздохнула чуть посвободнее, расправив слегка ссутуленные плечи. Ничто в мире не стоит на месте, но пока аватар с двуручным мечом будет находиться за моим правым плечом, как некий вариант ангела-хранителя, все будет хорошо. Рано или поздно. Но непременно будет.
   Я обернулась, чтобы убедится, что мои подопечные идут следом, стараясь не отставать. Ветер с интересом смотрел по сторонам, дриада по-прежнему хранила гордое молчание, укутавшись в широкий черный плащ. Странно, я думала, что дочери Деревьев более морозостойкие, чем люди, но на деле все оказалось несколько иначе. Впрочем, я раньше ошибочно считала, что дриады в большинстве своем - просто прекрасные девы, но о том, что они могут изменять внешний облик, взывая к природной магии, даже и не догадывалась.
   Сюрприз на сюрпризе, и хоть бы один приятный... Надеюсь, что все хорошее и приятное ждет нас впереди.
   Всевышний, не обломи хоть эту надежду, а?
   
   Указатель у села Полуденки оказался на удивление аккуратным и почти новым, по крайней мере, дерево еще не успело потемнеть от непогоды, а буквы можно было различить за полсотни саженей. Да и высокий частокол выглядел внушительно - почти как в Древицах, крепкий и добротный, разве что бревна не были искромсаны когтями нежити, да и смотровых вышек с бдительными лучниками не наблюдалось, а в остальном - поселение как поселение. Впустили без особых проблем, как только взглянули на усталое лицо Ветра и едва бредущую к воротам дриаду, только вот на Дантов меч покосились не то с уважением, не то с опаской. Но задерживать или просить оставить оружие не стали, и на том спасибо. Улицы тоже особого подозрения не вызвали - от ворот наподобие лучей отходили четыре "основные" дороги, вдоль которых были поставлены дома и небольшие торговые лавки, а переулки наверняка появились путем вытаптывания желающими сократить путь к соседу, возлюбленной или местной бабке, торгующей самогоном. Единственное, что сразу же бросалось в глаза - это заброшенный дом, стоявший в самом начале крайней левой улицы.
   Свежеокрашенные ставни почему-то были наглухо заколочены прочными досками, резной конек на крыше еще не успел потемнеть от времени и непогоды, да и сам дом казался если не заново выстроенным, то хотя бы недавно приведенным в порядок. Интересно, кому понадобилось заколачивать окна и двери хорошего дома и забросить сад? Насколько я знала, в подобных приграничных деревнях свято место пусто не бывает, и свободную от хозяев жилплощадь всегда найдется, кому занять. Исключением был случай, когда прежние хозяева погибали от какой-нибудь особо заразной болезни, но в таких случаях дом обычно становился погребальным костром. А тут - просто двери и окна заколотили.
   -- Странный дом, - негромко пробормотал Ветер, потирая плечи. - У меня от него мороз по коже.
   -- Не у тебя одного, - отозвалась дриада, натягивая поглубже капюшон плаща и притоптывая на месте от холода. Н-да, похоже, моднице из Серебряного Леса придется подыскать себе сапожки потеплее. Все же поздняя осень в Росском княжестве - это уже почти зима. - Я понимаю, что деревенский дом, от которого веет жутью - это безумно интересно, но, может, все же найдем корчму и хотя бы погреемся? Или тут все, кроме меня, морозостойкие?
   -- Не уверена, но спорить не стану, - я проводила взглядом стаю ворон, которая с карканьем взлетела со слегка покосившегося карниза на втором этаже заброшенного дома, и вздохнула. Хотелось бы, чтобы ощущение стылого могильного камня, исходящее от дома, оказалось всего лишь плодом моего воображения.
   -- Тогда чего ждем? - с этими словами Ланнан решительно направилась прочь от брошенного хозяевами дома, а нам ничего не оставалось, как последовать за ней.
   Корчму мы нашли быстро, даже не пришлось долго плутать по переулочкам - достаточно было спросить дорогу у первого попавшегося на дороге слегка поддатого крестьянина, который безошибочно указал нужное направление.
   За окном завывал холодный ветер, безустанно гонящий по небу свинцово-серые тучи, по закрытым ставням колотил дождь пополам со снегом, превращавший дорогу в грязевое болото, а в самой корчме было на удивление тепло и уютно от ярко горящего огня в большой печи, а недостаток света с лихвой компенсировался хорошо приготовленной деревенской едой. Сотворенный мной светлячок неподвижно завис над столом, разгоняя полумрак корчмы гораздо качественней, чем небольшая масляная лампа, горделиво стоящая в центре выскобленной добела столешницы, а я вяло ковырялась вилкой в тарелке, краем уха прислушиваясь к разговору своих спутников. Хотя, если честно, разговор как таковой не складывался - Данте вообще в последнее время рот раскрывал редко, и то преимущественно по делу, дриада, как ни странно, тоже не торопилась травить байки, поэтому от скорбной тишины за столом нас спасал только Ветер. Мальчишка уже немного оттаял, и сейчас стремился вовсю постичь окружающий мир, доставая с вопросами сначала меня, а потом и Ланнан, которая находила в себе силы отвечать на расспросы Ветра с перерывами на еду.
   И все же, не давал мне покоя тот дом. Настолько, что я, не вытерпев, поинтересовалась у девушки-разносчицы, подошедшей к нашему столику, чтобы убрать опустевшие тарелки, кому принадлежал тот дом "рядом с воротами". Та только плечами пожала, собрав пустые тарелки на деревянный поднос и исчезая за дверью кухни, но минут через пять к нам подсел пожилой крестьянин.
   Боязливо косясь на плавающий в воздухе магический светлячок, он негромко поведал историю, подобную которой частенько можно услышать на границе - полюбила девка пригожего парня, до свадьбы, как водится, не дотерпела - вот и нагуляла себе ребенка. А парень, не дожидаясь, пока к нему придет обозленный отец с братьями "возлюбленной", чтобы "призвать к порядку", сбежал из деревни в тот же день, как узнал о своем будущем отцовстве. Кончилось все тем, что девка, не доносив толком дитя, раньше срока разрешилась от бремени, бросив новорожденного в лесу, даже и не глянув, мальчик народился или девочка. Вроде бы - нет ребенка, нет и позора, да только спустя месяц повадился кто-то приходить под окна дома, плакать да просить наречь именем. Несостоявшаяся мать тогда едва заикой от страха не стала, когда поняла, что под окна приходит ее брошенное дитя, а когда мужества набралась, чтобы имя сказать, ошиблась. Не угадала с полом ребенка, назвала мальчика Иженией, с той поры в доме стало жить попросту невозможно - приходил игоша под окна еженощно, и теперь не только плакал, но и скребся в запертые ставни, стучал во входную дверь и шастал по крыше, не давая жильцам сомкнуть глаз.
   -- Госпожа ведунья, помогите, а? Сложно нам ютиться по родне, а второй дом поставить еще нескоро сможем. Освободите душу ребенка от скитаний, дайте ему покой...
   -- И вам заодно, - вздохнула я, машинально вертя в пальцах искусно выточенную деревянную вилку.
   -- И нам. А кто без греха, госпожа ведунья?
   -- Никто, наверное. - Я переплела пальцы и посмотрела в глаза крестьянина. - Рассказывайте подробности. Постараюсь помочь, чем смогу.
   В конце концов, оставлять в деревне потенциально опасную нежить мне не хочется. Слишком уж часто случалось так, что княжеские ведуны закрывали глаза на "безобидную" нежить типа расшалившихся не в меру банников, сковывавших глупым девкам пальцы стальными кольцами, когда те гадали на судьбу в бане, или же летавиц, крадущих здоровье у детей. А через год те же самые ведуны хватались за голову, не понимая, откуда в благополучной деревеньке взялось логовище нежити, не дающей нормально жить и работать людям. Оттуда и взялось. Просто когда-то дипломированному, хорошо обученному ведуну показалось, что возиться с относительно безобидным духом умершего ниже его достоинства.
   Я внимательно слушала собеседника, изредка уточняя детали, а потом откинулась на спинку стула, продолжая вертеть в пальцах порядком замученную вилку. Посмотрела на пожилого мужчину, нервно комкающего шапку, и вздохнула. Помогу я, куда денусь, лишь бы опять Данте не вмешался со своей сверхзаботой - тут не с хищной нежитью разбираться, где лишний клинок лишним не бывает, а упокаивать беспокойного призрака, вся вина которого в том, что мать оказалась настолько глупой или жестокой, что бросила свое дитя умирать в лесу. Вот и вернулась душа ребенка беспокойным игошей, призраком, довольно безобидной, но весьма докучливой нежитью, от которой можно избавиться, одарив именем, угадав при этом пол умершего ребенка. Угадаешь - игоша навсегда обретет покой, нет - будет всю жизнь под окном или у порога поджидать и плакать. И непонятно, кого жальче - игошу или мать-детоубийцу, которая медленно, но верно сходит с ума.
   -- Ев, а меня ты с собой возьмешь? - робко поинтересовался Ветер, заглядывая мне в лицо. Я улыбнулась, отхлебывая горячий отвар на меду из деревянной кружки.
   -- В другой раз - непременно.
   
   Дом, уже с лета как нежилой, встретил нас с Ланнан тишиной, пылью и еле уловимым запахом плесени. Хозяева, как только не получилось "спровадить" игошу от греха подальше, побросали все, не рискуя оставаться в доме после захода солнца. Взяли только самое необходимое - да и перебрались всей семьей на другой конец деревни, к дальним родственникам.
   Поначалу хотели сжечь проклятый дом, да только не вышло - сколько не кидали на крышу зажженные факелы и не обкладывали хворостом стены, ничего не вышло. Хворост прогорал дотла, а на гладко оструганных бревнах сруба не появлялось ни пятнышка. Зайти же внутрь крестьяне побоялись, а местная знахарка, покрутившись вокруг, прямо заявила, что не ее тут специализация, и делать ей тут нечего. Мол, будет тут ведун всамделишный, он пусть и возится.