Тихонова Карина. Тайна осенней звезды

   Иван быстро скользнул взглядом по моему лицу. Уселся в крутящееся кожаное кресло и велел Джокеру:
   – Выйди.
   – Не надо, – ответила я, снимая с шеи шарф. – Он в курсе всех событий, правда?
   – О чем ты? – спросил Иван очень вежливо.
   Я достала из сумки копии фотоснимков, сделанные сканером шефа. Они выглядели не так здорово и внушительно, как оригиналы, но вполне можно было разобрать, что на них изображено.
   Придвинула снимки к Ивану, спросила:
   – Узнаешь?
   – Свою студию? Конечно!
   Иван быстро перебрал фотографии. На снимке Терехина задержался, но недолго, ровно на одну секунду.
   – Покажи мне, – попросил Джокер.
   Иван перебросил снимки в его сторону. Джокер неловко перехватил снимки неуклюжими короткими ручками.
   Иван повернулся ко мне. Его глаза благожелательно изучали мое лицо.
   А я сидела и ждала продолжения, которое не могла предугадать.
 
   Иван посмотрел на меня и засмеялся.
   – У тебя такое лицо, – сказал он.
   – Какое? – поинтересовалась я.
   – Снисходительное, – ответил Иван. – Как у Шерлока Холмса, когда он объясняет Ватсону способ убийства. Ты сама догадалась?
   – В общем, да, – ответила я. – Всю вчерашнюю ночь просидела в Интернете. Думаю, что могу сдать экзамен по теме «Инфразвук и его влияние на биологию человека».
   Иван кивнул.
   – Умница! – сказал он одобрительно. – Я тобой горжусь. Между прочим, твой парень с дипломом физмата просто кретин. Не смог догадаться. А ты догадалась.
   И еще раз повторил:
   – Умница.
   Джокер отпихнул фотографии подальше от себя. Скрестил короткопалые ручки на груди и приобрел смешной высокомерный вид.
   – Зачем ты приехала? – спросил Иван.
   Я пожала плечами.
   – За разъяснениями! Я знаю, как ты убил Терехина с Азиком. Догадываюсь, зачем ты их убил. Но я не понимаю, почему ты отравил Иру Терехину... И вообще, мне хотелось на тебя посмотреть.
   – Новыми глазами? – догадался Иван. И пригласил:
   – Ну, давай, посмотри.
   Он сложил руки на столе и уставился мне в лицо с тем же благожелательным интересом. Будто не я изучаю его, а он изучает меня.
   Двумя днями раньше я бы отвела взгляд и покраснела. Но сегодня все было иначе. Пропало волшебное сияние, окружавшее этого человека защитным ореолом, и я смотрела на него без восторга и боязни, как на самого обычного мужчину.
   Хотя вру. Я прекрасно понимала, что Дердекен – мужчина далеко не обычный. Но больше меня этот факт не ослеплял.
   – Ну? – спросил Иван после минутного молчания, – что скажешь?
   Я поставила локоть на стол и подперла щеку ладонью.
   – Ты очень красивый, – сказала я так спокойно, что сама удивилась.
   – Спасибо.
   – Не за что. Это не комплимент, это правда.
   Я немного подумала и продолжила:
   – У тебя необыкновенные глаза. Ты линзы не носишь?
   Иван быстро моргнул.
   – Носишь? – догадалась я. И тихо засмеялась. Но тут же оборвала смех, потому что у собеседника был такой обиженный вид!
   – Прости, – покаялась я. – Тебе очень идет.
   – Линзы оптические, – сухо объяснил Иван. – А подсветка просто так...
   Совместил полезное с приятным.
   – Тебе очень идет, – повторила я.
   – Ты говори, говори!
   – Ты спешишь? – удивилась я.
   – Нет, – ответил Иван. – Просто приятно слышать от тебя такие слова.
   Я оторвалась от стола, облокотилась на спинку стула и закинула ногу на ногу.
   – У тебя фантастическая харизма, – продолжала я. – Просто обволакивающая. Это природное обаяние или ты работал над собой?
   Иван пожал плечами.
   – Пятьдесят на пятьдесят.
   Я кивнула. Так я и думала.
   – Дальше! – потребовал Иван.
   Я задумчиво оттопырила нижнюю губу.
   – Про мозги, по-моему, и говорить не стоит.
   – Почему же не стоит? – удивился Иван. – Стоит!
   – Ты мог бы стать настоящим крупным ученым, – сказала я. – Если ты стал гениальным самоучкой, то чего бы ты достиг с хорошим образованием?!
   – Того же самого, – спокойно ответил Иван. – Тебе известно, что Эйнштейн был двоечником? Причем, именно по математике?
   Я кивнула.
   – Чего-то добиться можно только в том случае, если идешь к этому сам, – продолжал Иван. – Наугад, на ощупь, без признанных авторитетов, без навязчивых учителей, без чужих правил и идей... Идешь, и постоянно сверяешься с тем, что там...
   Он постучал по голове.
   – И там...
   Он коснулся груди.
   – Вот тогда все получается.
   Иван оттолкнулся от стола и совершил плавный поворот на кресле вокруг оси. Остановился и с улыбкой посмотрел на меня.
   – Понимаешь?
   Я серьезно покивала головой.
   – Есть еще кое-что, – продолжал Иван. – Никто не должен тебе мешать. Никто и ничто. Нужно кастрировать свою жизнь до такой степени, чтобы забыть само слово – чувства...
   – Ты забыл? – спросила я.
   Иван остановился и посмотрел на меня.
   – Почти, – ответил он тихо.
   Я снова кивнула.
   – Чем тебе помешали Терехин с Азиком? – спросила я. – Мне как-то не верится, что все это ты совершил ради денег.
   Иван пренебрежительно отмахнулся.
   – Господи, конечно, нет! Я и не думал никого убивать!
   – Зачем же ты... – начала я, но Иван не дал мне договорить.
   – Потому, что вопрос стоял следующим образом: или я, или они. Прости, Майка. Я понимаю, что выгляжу в твоих глазах не лучшим образом, но даже в Ветхом Завете сказано: «Живая собака лучше мертвого льва».
   – Мертвый лев, это Терехин? – поинтересовалась я. – Или Азик?
   Иван нетерпеливо передернул плечами.
   – Ты ничего не поняла, – сказал он. – Выбор стоял передо мной: стать мертвым львом или остаться живой собакой?
   – Ты перечитал Ветхий Завет и решил поступить по библейскому рецепту?
   Иван поставил локти на стол и уложил лицо в ладони. Его ярко-бирюзовые глаза, не отрываясь, изучали меня.
   – А что бы решила ты? – спросил он мягко.
   – Не знаю, – ответила я честно. – Надеюсь, мне никогда не придется делать такой выбор.
   Ледяные глаза напротив немного смягчились.
   – Я тоже надеюсь на это, – сказал Иван. – Во всяком случае, я искренне тебе этого желаю.
   – Расскажи, – попросила я. – Чего уж теперь...
   Иван снова оттолкнулся от стола и совершил поворот вокруг себя. Но обратно вернулся уже другой человек. Человек с холодным непроницаемым лицом и твердо сжатыми губами.
   – В общем, как мы говорили в детстве: «Они первые начали», – сказал он.
   – Они начали вытеснять тебя из города, – перевела я.
   – Да. Причем, договориться было попросту невозможно. Поверь, я предложил им самые разные варианты совместного существования. По большому счету мне нужно было только одно: чтобы мне не мешали. Я был согласен существовать на самоокупаемости. Мне нужна была студия и море. Все.
   – Ты проводил какие-то опыты? – спросила я.
   – Да, – ответил Иван. – И очень интересные. Инфразвуком можно не только убить или свести с ума. Инфразвуком можно вылечить многие человеческие болезни. Если не все.
   – Серьезно? – изумилась я.
   Иван кивнул.
   – В общем, мне нужно было только одно: тишина и спокойствие. Радиостанция существовала только как прикрытие: как иначе я мог объяснить такое количество органных труб? Не филармонию же мне было открывать!
   – Тем более под землей, – поддержала я.
   – Вот именно! Хотя...
   Иван махнул рукой.
   – Локализовать инфразвук бетонными стенами все равно невозможно. Чуть-чуть сдерживают мощность, но не слишком сильно... Но я отвлекся, прости.
   Он немного подумал.
   – Да! Так вот, мне пришлось сделать выбор между мертвым львом и живой собакой. Это был нелегкий выбор, поверь мне. Но они меня сильно разозлили и тем самым облегчили задачу.
   Иван наклонился над столом, впился в меня взглядом и тихо спросил:
   – Почему я должен сходить со своего пути?
   Я не ответила. Смотрела в сверкающие бирюзовые глаза напротив и чувствовала, как по коже ползут холодные завораживающие мурашки.
   Несколько секунд над столом висела напряженная пауза. Потом Иван откинулся назад и пожал плечами.
   – В общем, мне пришлось сделать эту грязную работу. Мне немного помогла Ира.
   – Ира? – не поверила я. – Жена Терехина?
   – Она самая, – подтвердил Иван. – Мы с ней были знакомы... очень давно. Лет десять назад.
   Он снисходительно усмехнулся.
   – Ты был в нее влюблен? – спросила я с интересом. Представить себе влюбленного Дердекена было выше моих сил.
   Иван немного поразмыслил.
   – Пожалуй, да, – сказал он с сомнением. Подумал еще немного и утвердительно качнул головой.
   – Да. Был. Немного.
   – А почему...
   – Потому что у меня тогда не было денег, – ответил он, не дослушав вопрос. – Ира была девушка дорогая. Искала прочности, а не трудностей. Я в тот момент не подходил по социальным параметрам.
   – Ясно, – сказала я деревянным голосом. Не выдержала и добавила:
   – Как же ты мог ее убить?!
   – Я ее не убивал, – сухо ответил Иван.
   Я поразилась.
   – Не ты? А кто?
   – Не торопись! – призвал Иван. На его губах появилась тень прежней обворожительной улыбки. – Дойдем и до этого.
   Он посмотрел в окно. Его пальцы машинально стукнули по гладкой поверхности стола.
   – В общем, ситуация складывалась так: Ира узнала, что ее муж ищет своего внебрачного наследника. Ей это сильно не понравилось. А тут как раз Терехин начал наезжать на меня со своими претензиями. Я крутился, как мог, потом понял, что выход только один. Если я не хочу сходить с пути...
   Иван посмотрел на меня.
   – ... а я не хотел с него сходить... Тогда я должен был убрать с дороги все препятствия. Ира рассказала мне, что подслушала дома один интересный разговор по параллельному телефону. Терехину позвонили из детективного агентства, сообщили, кто его сын и наследник. Пообещали прислать полный отчет... В общем, все как полагается.
   – Так Ира узнала, что Лешка сын ее мужа, – сказала я.
   – Вот именно, – подтвердил Иван. – И сказала это мне.
   Мне стало обидно.
   – Выходит, когда я тебе сообщила про наследника Терехина, ты все уже знал?
   Иван посмотрел на меня с благожелательной полуулыбкой.
   – Прости, Майка, – покаялся он. – Знал. Но не мог тебе этого сказать.
   – Понятно, – ответила я.
   Иван откашлялся в кулак. Мне показалось, что он простужен. Голос его звучал хрипло и временами срывался.
   – Мне нужно было усыпить все подозрения этих двух прохвостов. Я сделал вид, что готов уехать. Даже пообещал продать им всю свою недвижимость за смешную символическую сумму.
   – И они поверили? – удивилась я.
   – Они слишком долго чувствовали себя безнаказанными, – ответил Иван. – Это сильно притупляет бдительность.
   Я молча кивнула.
   – В общем, мы договорились. Мне дали месяц, чтобы собрать вещички.
   Иван хрустнул пальцами.
   – Как ты заманил Терехина одного на станцию? – спросила я.
   – Очень просто, – ответил Иван. – Мне помогла Ира. Она организовала звонок мужу из Москвы. Терехину позвонила женщина, которая назвалась Любой...
   – Лешкиной матерью? – переспросила я.
   – Да. Она сказала, что прилетает сюда специально для того, чтобы они вместе все рассказали Лешке. Ну, о том, кто его отец...
   – Вот кого он встречал в аэропорту! – догадалась я.
   – Вот именно. Он отпустил охрану, потому что не хотел посвящать посторонних в свои личные дела. Ну, и еще потому, что был самоуверенным козлом, считающим город своим огородом. Он приехал в аэропорт, дождался прибытия московского рейса.
   – А Люба не прилетела...
   – Конечно, нет! Ее московского телефона он тогда не знал, потому что отчет из агентства еще не прибыл. Перезвонить ей, таким образом, Терехин не мог. Подождал, подождал, и поехал обратно.
   – А на половине пути ты его перехватил.
   – Ну, да! Мы встретились на дороге, вроде бы случайно.
   – И он согласился заглянуть к тебе на чашку чая?
   – Он согласился заглянуть ко мне, чтобы подписать кое-какие бумаги, – сухо ответил Иван.
   Настала мучительная пауза. Я боялась спрашивать, что было дальше.
   – Потом я посадил его в машину и отвез к дому, – продолжал Иван. – Пересадил за руль и вернулся обратно вместе с Джокером. Он ехал следом на нашей машине. Все.
   – А Азик? – спросила я.
   Иван сделал досадливый жест.
   – Черт бы его побрал! С ним пришлось повозиться! Во-первых, я не знал, что все компании Терехин продал ему. Мы с Ирой так хорошо обо всем договорились, а этот подлец взял и подложил нам такую свинью!
   Иван стукнул кулаком по столу.
   – Да еще Азик догадался, что дело нечисто, – продолжила я.
   – Догадался, – подтвердил Иван. – Найти его я смог, а вот выманить наружу...
   Он тяжело вздохнул.
   – Если бы не Джо, я бы не справился.
   – Джокер? – переспросила я. – Ему удалось выманить Азика из убежища?
   – Азик получил компромат, – сказала Иван и кивнул на отложенные фотографии. – Кстати, как они к тебе попали?
   – Неважно, – ответила я. – Продолжай.
   – Эта девица...
   Иван пощелкал пальцами.
   – Ася, – подсказала я.
   – Да, Ася... Так вот, она приехала сюда, якобы для того, чтобы написать статью о новой радиостанции. Пощелкала в холле и в студии. Мы-то с Джокером думали, что следов не оставили, а она обнаружила этот обломок.
   Иван кивнул на фотографию.
   – И передала весь компромат Азику.
   – А он? – спросила я.
   – Что он? Он, конечно, не понял, как все произошло, но понял, что Терехин был у меня незадолго до смерти. В общем, намучился я с ним.
   Иван махнул рукой.
   – Шантажировал? – спросила я.
   Иван присвистнул.
   – Еще как! Он такую сумму загнул, что мне пришлось в Москву слетать!
   – За кредитом, – договорила я.
   Иван засмеялся.
   – В общем, да.
   – Отдал деньги? – поинтересовалась я.
   Иван укоризненно наклонил голову.
   – Майка! За кого ты меня принимаешь?
   – Не отдал? – поразилась я. – А как же ты выкрутился?
   Иван засмеялся. Повернулся к Джокеру и спросил:
   – Ну, что? Выдаем все ноу-хау?
   Джокер не ответил. Его глаза превратились в острые ядовитые колючки, и он колол меня ими беспрерывно, как мог.
   – В общем, я послал к нему Джокера, – ответил Иван. – С дарственной на все мое движимое и недвижимое имущество.
   – Ты все ему подарил? – ахнула я.
   – Нет, конечно, нет, – нетерпеливо ответил Иван. – Азик все бумажки обратно привез. Сам.
   – Каким образом?
   Иван снова переглянулся с Джокером.
   – Покажешь? – спросил он.
   – Еще чего, – брюзгливо отозвался тот.
   Иван повернулся ко мне.
   – Понимаешь, Майка, – сказал он спокойно. – Джокер хороший профессиональный гипнотизер.
   Я откинулась на спинку стула.
   – Вот-вот, – подтвердил Иван, наблюдая за мной. – Ты правильно догадалась. Азик пришел к нам сам и принес все мои дарственные.
   – А обратно вы его уже отвезли, – сказала я неповинующимися губами.
   – Да, – подтвердил Иван.
   – И ты не побоялся повторить то же самое еще раз? – поразилась я. – Не побоялся, что одинаковые смерти двоих компаньонов привлекут к себе внимание?
   Иван пожал плечами.
   – А чего бояться? У меня было стопроцентное алиби!
   Он посмотрел на меня с улыбкой и договорил:
   – Я сидел в ресторане с очаровательной молодой девушкой, которая решила использовать меня в качестве подставного воздыхателя.
   Я задохнулась. Господи! А я-то терзалась, что использую его в своих интересах!..
   – Плохо считать себя умней других, правда, Майка? – спросил Иван, откровенно за мной наблюдавший.
   – Ты с самого начала решил мной прикрыться? – спросила я. – В тот момент, когда позвонил мне и пригласил на обед?
   Иван побарабанил пальцами по столу.
   – Ну, зачем же так, – сказал он мягко. – Я просто совместил приятное с полезным.
   Я на мгновение прикрыла рукой глаза.
   – Не обижайся, – продолжал Иван. – Этот мир придуман не нами, этот мир придуман не мной... Не я устанавливал правила. Понимаешь?
   Я отняла ладонь от лица.
   – А Ира? – спросила я. – Кто ее убил? За что?
   – Ира...
   Иван задумчиво скривил губы.
   – Ира тяжело переносила такую болезнь, как безденежье, – признал он. – Я старался помочь, как мог. Мне она была уже не нужна, но я старался ей помочь. Дал денег...
   Он пожал плечами.
   – ... ей показалось, что этого мало.
   – И она начала тебя шантажировать, – договорила я.
   Иван вздохнул.
   – Скверно устроена жизнь, – сказал он философски. – Почему-то приходится делать то, что совсем не хочется делать.
   – Ты решил ее убить?
   Иван усмехнулся.
   – Да нет... Я думал, как выкрутиться из этой ситуации, не прибегая к крайним мерам.
   – А без крайних мер не получалось, – сказал вдруг Джокер. Он повернулся к Ивану и добавил:
   – Я с самого начала тебе говорил: не связывайся с бабами. Ничего хорошего из этого не выйдет.
   – Говорил, – согласился Иван. – И оказался прав.
   Я потянула воротник свитера.
   – То есть...
   Я не договорила и шумно проглотила комок в горле.
   – То есть, Иру отравил ты?!
   – Я, – подтвердил Джокер. – И сыпанул немножко яда в карман этого придурка. Как его...
   Он пощелкал пальцами.
   – Джокер хотел сделать два добрых дела, – объяснил Иван. – Избавить меня от назойливой барышни и от внезапно объявившегося наследника.
   – Господи, – сказала я слабым голосом. – Лешка-то вам чем помешал?!
   Иван передернул плечами.
   – На всякий случай. На будущее.
   Я шумно выдохнула воздух. Я не знала, что мне делать. Сцепиться с Лешкиным обидчиком? С Джокером? Сцепится с карликом, который едва достает мне до пояса?
   Бред!
   – Да, – сказал Иван, наблюдавший за моим лицом. – Не стоит. Это будет выглядеть довольно смешно.
   Я встала со стула и сняла куртку. Мне стало очень жарко.
   – Как я понимаю, разговор еще не окончен, – прокомментировал Иван мои действия.
   – Нет, – ответила я. – Самое интересное впереди.
   – Мы можем придти к мирному соглашению? – поинтересовался Иван.
   – Не думаю, – ответила я. – Лешка в тюрьме, нужно его оттуда вытаскивать. Конечно, если Джокер пойдет и признается, что отравил Иру...
   Я пожала плечами.
   – Но тогда возникнет вопрос, почему он ее отравил, – договорил Иван.
   – Вот именно! И это потянет за собой всю ниточку. Смерть Терехина, смерть Азика...
   Я снова пожала плечами.
   – В общем, я не вижу, как можно сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Убиты три человека, кто-то должен за это ответить. Повесить все на Лешку я не позволю. Выходит, придется сесть тебе.
   – Логично, – согласился Иван.
   – Есть еще один выход, – сказала Джокер.
   – Убить меня? – догадалась я и пренебрежительно фыркнула.
   – Не говори глупости! Иван этого никогда не сделает!
   – Никогда! – тут же подтвердил Иван. – Спасибо, Майка. Сам не сделаю и другим не позволю.
   – Иван! – начал Джокер.
   – Пришибу, – коротко ответил он. – Посмей только дернуться!
   Джокер задышал так часто, как дышат маленькие собаки после длинной пробежки. Я старалась не смотреть в его сверкающие глазки. Впервые за прошедшие полчаса мне стало страшно.
 
   Молчание повисло над нашими головами, как хорошо отточенный меч. Наконец, Иван откашлялся и спросил:
   – Чего ты хочешь?
   – Чтобы Лешку выпустили из тюрьмы, – сказала я, не раздумывая.
   Иван усмехнулся.
   – Забавно, – сказал он. – Если бы его не посадили, ты бы никогда не разобралась в собственных запутанных чувствах.
   Он посмотрел на меня с интересом.
   – Выходит, ты мне обязана! – сказал Иван.
   – Не надо, – попросила я. – Твои философские обобщения выглядят довольно цинично.
   – Милая девочка! – снисходительно ответил Иван. – Обобщения всегда выглядят цинично, потому что основаны на жизненном опыте. А получить жизненный опыт без хорошей порции цинизма невозможно.
   – Оставим это, – сказала я. – Мы могли бы поговорить на эту тему там, в море... Но не сегодня. Не здесь. И не сейчас.
   Иван вздохнул и обхватил ладонью подбородок.
   – Дай мне неделю, – сказал он.
   – Зачем? – удивилась я.
   Иван сделал нетерпеливый жест.
   – Неважно! Тебя интересует только конечный результат, правда? Ты сама сказала: «Хочу, чтобы Лешку выпустили из тюрьмы».
   – И сняли с него это идиотское обвинение, – добавила я.
   Иван принял поправку так же терпеливо, как и все, что я говорила до этого.
   – Хорошо. И сняли с него обвинение. Так вот, я тебе говорю: дай мне неделю.
   – Ты собираешься сбежать? – поинтересовалась я.
   – Я собираюсь устроить свои дела, прежде чем пойти в милицию, – ответил Иван.
   Джокер дернулся на стуле, но Иван бросил на него короткий свирепый взгляд, и карлик затих.
   Я приложила ладони к пылающим щекам. Интересно, почему я так волнуюсь?
   – Ты пойдешь в милицию? – переспросила я.
   – Через неделю, – повторил Иван. – Ровно.
   – И во всем признаешься?
   – Я сделаю лучше, – ответил Иван. – Я не только признаюсь. Я предоставлю им доказательства. Сами они вряд ли до них докопаются.
   Я прикусила губу, испытующе глядя на собеседника. Иван не отвел взгляд.
   – Не могу поверить, – сказала я, наконец.
   – Почему? – удивился Иван. – Я тебя когда-нибудь обманывал?
   – Обманывал! – ответила я запальчиво.
   – Когда?
   – Когда пригласил на обед! Я думала, ты хочешь со мной пообщаться, а ты просто обеспечивал себе алиби!
   Я задохнулась от обиды.
   – А ты хотела сделать так, чтобы твой парень тебя приревновал, – напомнил Иван. – Я же не стал устраивать истерику! Майка!
   Я угрюмо посмотрела на него.
   – Один-один! – постановил Иван.
   Я вздохнула.
   – Ладно, забыли. Но я не хочу, чтобы Лешка сидел целую неделю в тюрьме!
   – Почему? – снова удивился Иван. – Место, конечно, малоприятное, но он парень крепкий! Кормят неважно, но ты можешь передать ему продукты...
   – Все равно не хочу! – упорствовала я.
   – Взгляни на это с другой стороны, – убеждал Иван. – Представь, что ты посадила его на неделю за то, что он бесконечно таскался по бабам! Разве это срок?
   Это был сильный довод, и я заколебалась.
   – К тому же, в тюрьме к нему не смогут липнуть смазливые вдовы, – продолжал Иван. – И потом, представь, как он будет ценить милый домашний уют, когда вернется обратно! Контрасты очень прочищают мозги! Ну?
   – Да что ты ее уговариваешь! – не выдержал Джокер.
   – Заткнись! – шикнул Иван.
   Джокер скривился от обиды. Я решила не искушать судьбу.
   – Поклянись, – сказала я решительно. – Поклянись, что ровно через неделю ты пойдешь в милицию с признанием и доказательствами!
   – И ты поверишь моей клятве?
   – Конечно, – ответила я.
   Иван наклонил голову к плечу и прищурился.
   – Почему? – спросил он.
   – Потому что ты мог меня убить, – ответила я. – Но не сделал этого.
   Иван на мгновение опустил голову, и сразу же снова посмотрел на меня.
   – Я клянусь тебе, – сказал он твердо. – Слово капитана Дердекена!
   Я поднялась со стула и перебросила через плечо ремень сумки.
   – Майка!
   Я остановилась и посмотрела на него.
   – Что?
   Иван немного поколебался. Мне казалось, я знаю, что он хочет сказать. Но Иван только рассмеялся.
   – Ничего, – сказал он. – Счастливо тебе.
   Я не ответила. Повернулась и пошла к выходу, неся куртку на согнутом локте. Внезапно позади раздался короткий всхлип и возникла какая-то возня.
   Я испуганно оглянулась.
   Иван держал за шиворот маленького Джокера, как держат за ошейник вырывающегося пса. Карлик бился так отчаянно, что огромному хозяину приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать своего обезумевшего шута.
   – Пусти! – визжал Джокер. – Пусти меня! Я сам все сделаю!
   Я замерла на месте.
   Иван поднял на меня отчаянный взгляд и прикрикнул:
   – Уходи! Ну!
   Я рванула на себя дверь, выскочила в пустую приемную. Пронеслась по пустому коридору, скатилась по лестнице и метнулась на улицу. Мелкий колючий дождь немедленно высек меня по лицу. Я остановилась, тяжело дыша. Меня трясло от холода, страха и облегчения.
   Так закончилось мое последнее свидание с капитаном Дердекеном.
 
   Неделя тянулась невыносимо долго.
   Сутки разделились для меня на день и ночь и окрасились в черно-белый цвет.
   Днем я безоговорочно верила в слово капитана Дердекена, а ночью не могла понять, как можно быть такой дурой.
   Днем я была уверена, что наша встреча с Лешкой стала на день ближе, ночью подсчитывала параллели и меридианы, предоставленные к услугам капитана Дердекена. Их было так много, что мною овладевало уныние, и я до самого утра ворочалась на постели.
   В общем, это была трудная неделя, но я дождалась ее конца.
   И когда в понедельник утром кто-то позвонил в дверь, я совершенно не удивилась. И даже не обрадовалась. Только разжалась цепкая лапа, всю неделю державшая мое сердце в жестких тисках.
   Я открыла дверь. Лешка стоял на пороге, мокрый, небритый и счастливый.
   – Привет, – сказала я.
   – Привет, – ответил Лешка. – Как дела?
   – Все путем, – ответила я. – А у тебя?
   – У меня теперь тоже, – ответил Лешка.
   Я прижалась щекой к створке открытой двери и осмотрела его так, словно видела впервые. Нет, неправильно...
   Осмотрела так, словно у меня вдруг открылись глаза.
   – Что ж мы на пороге разговариваем? – спросила я.
   – Не знаю, – ответил Лешка и обхватил мокрые плечи обеими руками. Его зубы выбивали громкую радостную дробь. – Можно войти?