Страница:
– Это кто? – не понял Штерн.
– Гастон Леру? Это французский писатель. Увлекался всяческой мистикой. «Призрак Оперы»! Помните такой роман?
– А-а-а, – протянул Штерн равнодушно. – Название помню, роман не читал. Но, в общем, ты права. Он чего-то испугался.
– Чего можно испугаться до такой степени? – спросила я.
Антон Григорьевич снова пожал плечами.
– Понятия не имею!
– А на теле нет никаких...
– Ни ран, ни следов пыток, ни увечий, ни дырочек от уколов, – насмешливо перебил меня Штерн. – Не рассчитывай, что мы что-то упустили. Не били его и не мучили. Никаких препаратов в крови нет. Повторяю еще раз: сильный сердечный приступ. И как печальное следствие – смертельный исход. Между прочим, по статистике это самая распространенная причина смерти в России.
Он посмотрел на меня и добавил:
– Все, Майка! Давай чеши отсюда, у меня своих дел полно.
Я поднялась с кресла и сказала:
– Спасибо, дядя Антон. Век не забуду вашей доброты.
– Да ладно, – ответил он добродушно. – Какие между нами счеты!
– Я пошла, – сказала я и двинулась к выходу.
– Родителям привет! – крикнул Антон Григорьевич вслед. – Скажи, в субботу буду! Как договорились!
– Передам! – ответила я так же громко, выходя в приемную.
Закрыла дверь кабинета, попрощалась с секретаршей и покинула больницу.
Интересную информацию подкинул мне собеседник. Даже очень интересную.
Молодой здоровый мужчина, как и было сказано, внезапно умирает от сердечного приступа. Причем, до этого момента на сердце он не жаловался. Умирает он с гримасой такого ужаса на лице, словно увидел перед смертью голову Медузы.
Очень интересно.
Что я знаю о смерти от ужаса? Да ничего не знаю! Даже представить себе не могу, что может современного человека напугать до смерти!
Хотя...
Я порылась в памяти.
Что-то я читала про смерть от страха. Где? Не помню... Ах, да! В «Одиссее капитана Блада», одной из любимых книг моего детства! Там испанец-пират, привязанный к жерлу корабельной пушки, умирает от страха перед казнью. Казнь, конечно, жуткая, но это только книжка! Это авантюрный роман, придуманный от начала и до конца! В жизни так не бывает!
Хотя что я знаю о жизни? За двадцать пять лет моего существования я накопила довольно скудный житейский опыт. А попробуй накопи больше, когда предки контролируют каждый вдох своего единственного чада!
Ладно, не об этом речь.
Выходит, Терехин перед смертью страшно испугался. Либо это было совпадение: начался сердечный приступ, а потом что-то вызвало выражение ужаса на лице покойного...
Да, но мы снова возвращаемся к исходной точке! Почему у здорового молодого мужчины внезапно начался сердечный приступ?! С какой радости? Нет здесь никакого совпадения! Терехин страшно испугался, именно поэтому у него начался сердечный припадок! Только так, и никак иначе!
Я уселась в машину, испытывая неясный душевный трепет. Этот трепет сулил какую-то журналистскую сенсацию. Возможно, даже сенсацию, связанную с риском для жизни.
– Не боишься? – спросил внутренний голос.
– Не-а, – ответила я беспечно.
Чего мне бояться? Чем я рискую? Жизнью, которую тщательно контролируют мои предки? Да зачем мне такая жизнь!
Я фыркнула. По-моему, этот эпизод я прочитала в дневниках Марка Твена, который долго работал редактором в провинциальной американской газете. Как-то раз к нему в кабинет вошел человек мрачного вида, вынул из-за пазухи пистолет и приказал:
– Кошелек на стол!
– Слава тебе, господи! – воскликнул Твен, проворно вынимая бумажник. – А я испугался, что пришел очередной автор со своими стихами!
Так что у каждого человека свои представления о страшном.
Я развеселилась и несколько секунд просидела за рулем, сотрясаясь от беззвучного смеха. Замечательный был человек, мистер Марк Твен! И писатель великолепный!
Наконец, отсмеявшись, я повернула ключ зажигания. Машина ожила, заурчала, как голодный желудок.
– Куда теперь? – спросила я вслух.
И сама себе ответила:
– На новую радиостанцию.
Я достала мобильник, созвонилась с редакцией и выяснила адрес «Осенней звезды».
Странное название. Как выразился Лешка про Ивана Дердекена? «Романтик недобитый»? Да, судя по всему, Лешка был прав. Непонятно только одно: как мужчина, проживший сорок лет и наживший немалые деньги, сохранил способность быть романтиком?
Необъяснимый феномен этот Дердекен.
– Ничего, – пообещала я вслух. – Разъясним мы этого Дердекена. Еще как разъясним.
Новая радиостанция находилась за городом. Добраться до нее можно было по дороге, ведущей в аэропорт. Я быстро оставила позади городские пейзажи и выехала на широкую пустынную трассу. Дорога вечером была почти безлюдной, мне навстречу изредка попадались рейсовые автобусы, следующие из аэропорта в город.
Я прибавила газ и опустила оконное стекло. Слева от меня простиралась широкая пляжная полоса, справа равнину огораживали синие горные отроги. С вершин уже опускались осенние ранние сумерки, небо обретало фиолетовый оттенок.
Красиво!
До радиостанции я доехала быстро. Припарковала машину на обочине, вышла из салона и окинула взглядом небольшой двухэтажный особняк.
Особняк выглядел солидно. К входу вела широкая дорожка, вымощенная крупным камнем, вокруг здания был разбит яркий цветник.
Я дошла до стеклянных вертящихся дверей, влилась в узкую створку и просочилась в прохладный полутемный вестибюль.
Не успела я окинуть просторное помещение любопытным взглядом, как навстречу мне устремился рослый охранник. Его сопровождала мрачная молчаливая собака.
– К кому?!
– Добрый вечер, – начала я.
Охранник не ответил. Не ответила и собака, сохранившая на морде мрачное выражение.
– Я – корреспондент журнала «Морячка», – продолжала я. Достала из сумочки удостоверение и развернула его перед охранником. Тот внимательно изучил документ и кивнул головой. На его лице нарисовалось непонятное облегчение.
Я захлопнула удостоверение и положила его назад в сумочку. Пес чихнул и присел на задние лапы.
– Очень приятно, – снизошел охранник. – Только у нас сегодня нерабочий день. Никого нету.
– Совсем никого? – спросила я огорченно.
– А кто вам нужен?
– Хотелось бы пообщаться с вашим шефом. С Иваном...
Я сделала вопросительную паузу.
– Леонидовичем, – договорил охранник.
– Леонидовичем, – согласилась я. – Его фамилия Дердекен, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – подтвердил охранник. – Только Ивана Леонидовича здесь нет.
– Ну вот, – расстроилась я. – Зря ехала.
Охранник развел руками. Действительно, чем он мог мне помочь?
– Вы бы позвонили, прежде чем ехать, – сказал он.
– Да, – согласилась я. – Была не права. А вы не подскажете, когда Иван Леонидович бывает на работе?
– Да все время бывает! – ответил охранник добродушно.
– Как это? – не поняла я.
– Очень просто! Он живет здесь!
Охранник потыкал пальцем в потолок.
– Квартира у него здесь! На втором этаже!
– А-а-а, – протянула я. – Здорово!
– Да, – согласился охранник. – Удобно. Главное, до работы добираться недолго.
Он засмеялся. Я поддержала его смех вежливым хихиканьем.
– Значит, – сказала я, когда веселье закончилось, – Иван Леонидович должен вечером вернуться?
– Должен-то должен, – начал охранник, – только кто ж его знает, когда он...
– Что происходит? – спросил брюзгливый голос за моей спиной. Охранник мгновенно подобрался и вытянулся по швам.
Я обернулась. Сначала я не увидела никого, потом опустила глаза и нашла взглядом лысую макушку.
Бог ты мой! Такие создания я видела только на картинах испанского художника Веласкеса! В цикле «Галерея придворных уродцев»!
Человек был не просто мал ростом. Он был карликом. Его облысевшая голова доставала мне до талии. Я, конечно, считаюсь девушкой высокой, во мне свободно уместились сто семьдесят пять сантиметров, но все же, все же!..
Зрелище обескураживало.
Человечек сверлил меня злобным взглядом. Он был не стар, оставшиеся волосы на голове не успели поседеть и сохранили естественный темный цвет. Глазки у человека были пронзительные, темно-карие. Они обладали странной способностью приклеиваться к лицу собеседника так крепко, что отодрать ощущение чужого взгляда не удавалось очень долго. Я невольно вспомнила «Алису в стране чудес». Там был внезапно исчезающий персонаж по имени Чеширский Кот. После того, как Кот исчезал, в воздухе оставалась его улыбка.
Так вот, перефразируя Кэролла, могу сказать, что после исчезновения карлика в воздухе оставался его взгляд. Вернее, неприятное ощущение его взгляда.
Неужели это он и есть, таинственный Дердекен? Но Лешка говорил, что он красивый мужчина! Впрочем, это говорил не Лешка, а мой шеф. Пошутил, что ли? Разыграл? Ничего себе розыгрыш!
Все эти мысли мгновенно пронеслись в моей голове. Говорить я по-прежнему не могла.
– Кто вы такая? – брюзгливо спросил карлик, изучив мое лицо в подробностях.
Я молча полезла в сумку. Достала удостоверение и попыталась снова развернуть его перед чужими глазами. Карлик ловко выхватил у меня «корочку», раскрыл ее и впился взглядом в печатные строчки.
– Майя Михайловна, – повторил он насмешливо.
– Это я, – согласилась я холодно.
Карлик захлопнул удостоверение и протянул его обратно.
– Чему обязан?
– Видите ли, Иван Леонидович, – начала я, немного свыкнувшись с устрашающей внешностью собеседника.
Карлик громко расхохотался. Его глазки не отрывались от моего лица и оставались такими же сердитыми.
– Вы мне льстите, – сказал он, кончив смеяться. – Я не Иван Леонидович.
У меня немного отлегло от сердца. Слава богу!
– Я его заместитель, – представился карлик. – Меня зовут Давид Самсонович.
Такое смешение знаменитых библейских имен выглядело еще большим издевательством над внешностью собеседника. Я оглянулась на охранника, но его уже и след простыл.
– Так чему обязан? – повторил карлик уже более нетерпеливо.
– Я хотела встретиться с Иваном Леонидовичем, – пролепетала я.
– Зачем?
Я разозлилась. Бесцеремонность карлика помогла мне взять себя в руки.
– Вас это не касается, – ответила я грубо.
– Меня здесь касается все, – отпарировал карлик, не задумываясь. И добавил вполголоса:
– Вы в этом еще убедитесь.
Почему-то мне почудилась в его тоне смутная угроза. Интересно, почему у меня такое ощущение, словно карлик меня возненавидел с первого взгляда?
– Когда я могу встретиться с господином Дердекеном? – спросила я холодно.
Злобные маленькие буравчики снова продырявили мое лицо.
– Оставьте ваш телефон, – сказал он наконец. – Я позвоню.
– Я хотела бы сама созвониться с господином Дердекеном, – ответила я упрямо. – У вас есть рабочие телефоны?
Карлик вздохнул, смиряясь с неизбежным. Покопался во внутреннем кармане пиджака, достал оттуда стопку визиток. Отделил одну и протянул мне.
– Вот, – сказал он неприязненно. – Звоните в приемную, секретарь назначит вам время.
– Спасибо, – поблагодарила я с иронией. – Я смотрю, попасть на прием к Ивану Дердекену так же просто, как к английской королеве.
– Это смотря для кого, – ответил карлик.
– Спасибо за любезность.
– Рад был помочь.
– Всего доброго.
– И вам того же.
Обменявшись любезностями, больше похожими на ругательства, мы расстались.
Я вышла из здания с ощущением бессильной ярости в душе.
Зачем господин Дердекен держит на службе этого урода? Дело не только в его внешности, он же просто ненавидит всех окружающих его людей! Интересно почему?
Я села за руль и задумалась.
Испанский критик и философ семнадцатого века Балтасар Грасиан советовал сторониться и безжалостно преследовать калек и уродов.
«Они нам враги, – писал он. – Обиженные природой, они всегда будут мстить людям за несправедливость судьбы».
Неужели испанец был прав? Неужели это оборотная сторона эпохи Возрождения? Обожествляя человека, с одной стороны, деятели культуры не могли смириться с пародией на человека, с уродством. И обиженные природой создания отвечали людям такой же «взаимностью».
– Похоже на то, – пробормотала я.
От карлика исходили вполне осязаемые колючие флюиды острого недоброжелательства. Относиться ко мне плохо у него не было повода. Следовательно, он ненавидит меня за то, что я – нормальный человек.
Фу, как неприятно. Нет, серьезно, зачем Дердекену понадобился этот отталкивающий тип?
Так и не найдя ответа на этот вопрос, я повернула ключ зажигания. Загорелись лампочки приборной доски, я бросила взгляд на часы.
Половина седьмого. Пора ехать домой.
Я вывела машину на дорогу и на малой скорости покатила в город. По дороге я обдумывала информацию, которую мне удалось сегодня раскопать.
Конечно, повод для оптимизма есть. Таинственная смерть одного из самых богатых людей города – это раз. Появление удачливого конкурента буквально за несколько месяцев до этой таинственной смерти – два. Жаль, что мне не удалось увидеть удачливого конкурента, но это не беда. Никуда он от меня не денется.
Я прибавила газ. Машина послушно рванулась вперед.
«Дурак, Лешка, – подумала я рассеянно. – Обругал мою машинку ни за что ни про что. А машинка, между прочим, зверь...»
И, как это бывает по закону подлости, именно в этот момент мотор чихнул и заглох.
Машина докатила до обочины и замерла.
Примерно минуту я сидела на месте, соображая, что произошло. Кончился бензин? Я бросила взгляд на приборную доску.
Бензина в баке предостаточно. Выходит, Лешка оказался не таким уж дураком. Он оказался почти библейским пророком. То есть типом, вечно обещающим людям всякие неприятности, которые в итоге сбываются.
«Ненавижу пророков!» – подумала я с раздражением.
Вылезла из машины, пнула носком туфельки колесо. Провела профилактику, так сказать.
После чего вернулась за руль и попыталась завести мотор.
Безрезультатно.
Я откинулась на сиденье, не закрывая дверцу. Что делать? Звонить Лешке?
Я достала телефон, но тут же бросила его на соседнее кресло.
Нет. Ни за что. Выслушивать его ехидные колкости у меня нет ни малейшего желания.
Есть второй вариант.
Нужно позвонить в автосервис и вызвать мастера. Черт, за пределами городской черты такса за услуги возрастает ровно в два раза!
Я стукнула кулаком по рулю. Машина сипло фыркнула. Мимо меня неторопливо проехал рейсовый автобус из аэропорта. Немногочисленные пассажиры приклеились к окнам. Под их носами, расплющенными на стекле, играли радостные ухмылки. Пассажиров, как любых нормальных людей, радовала маленькая чужая неприятность. Я проводила автобус злобным и тоскливым взглядом.
Хоть бы одна встречная машина! Хоть бы один приличный человек, согласившийся взять меня «на буксир»!..
Из-за поворота дороги бесшумно вынырнул длинный «шевроле-пикап». Машина выглядела мощной, как танк, и одновременно компактной. Такой небольшой, но довольно вместительный грузовичок. В просторном кузове сложены деревянные ящики, над водительским и пассажирским креслами торчат какие-то скобы...Что это за скобы?
«А! – сообразила я, – на них натягивают брезент! Машина по совместительству еще и кабриолет!»
За рулем «пикапа» сидел высокий светловолосый мужчина. То, что он высокий, было заметно даже издалека: макушка водителя находилась на одном уровне с верхом запыленного лобового стекла.
«Ура!» – подумала я.
Вылезла из машины и замахала руками, умоляя остановиться.
Водитель послушно притормозил на противоположной обочине. Взялся руками за скобу над головой, подтянулся и, не открывая дверцу, легко перемахнул через нее на землю. Несколько раз свел лопатки, разминая уставшую спину, и неторопливо направился ко мне.
Когда я вспоминаю Ивана Дердекена, то вижу его именно таким, как в тот вечер.
Уходящее за горы солнце вырисовывает абрис высокого мощного человека, шагающего ко мне. Лучи бьют ему в спину, и от этого человек выглядит странно, как фотографический негатив: черная фигура и ослепительно светлые, позолоченные солнцем волосы.
– У вас проблемы?
Голос у человека был низкий, обволакивающий, с приятной хрипотцой. Он остановился рядом со мной, и я увидела ярко-голубые глаза на загорелом лице.
Удивительно красивое сочетание.
– Машина... не заводится, – ответила я медленно, словно во сне.
– Вы разрешите?
Наверное, я слишком долго молчала, потому что человек терпеливо повторил:
– Разрешите взглянуть?
Я очнулась. Закатное солнце, ослепившее меня, скрылось за горами, и обман рассеялся. Рядом со мной стоял высокий мужчина «привлекательной наружности», как сказал бы шеф. Самой привлекательной частью его лица были, конечно, глаза. Как я уже говорила, они были ярко-голубыми, почти бирюзовыми. В сочетании со смуглой кожей глаза казались драгоценными камнями, лежащими на коричневом бархате. Понимаю, что сравнение довольно избитое, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Уж слишком я была... как бы это сказать... оглушена.
– Посмотрите, пожалуйста, – согласилась я. – Если вам нетрудно.
Мужчина дружелюбно улыбнулся. Он излучал спокойные ровные волны уверенности в себе.
– Мне нетрудно, – ответил он.
Открыл капот и ушел в разглядывание мотора. Немного покопался внутри и попросил:
– Заведите машину.
Я уселась за руль и повернула ключ зажигания. Машина сипло чихнула.
– Ага! – пробормотал мужчина себе под нос. – Вот, значит, как...
Он посмотрел на меня и нерешительно спросил:
– А инструменты у вас есть?
– Боюсь, что нет, – ответила я и даже съежилась от неприятного предчувствия.
Сейчас последует порция нравоучений в Лешкином духе. Незнакомец выскажет в пространство все, что он думает о безграмотных бабах, садящихся за руль, о тех кретинах, которые выдают им права, а я буду слушать и кивать головой. Что мне еще остается делать?
Но нравоучений не последовало.
– Ну и правильно! – сказал незнакомец. – Зачем вам какие-то дурацкие инструменты?
Я слегка обалдела.
– Как зачем? Чтобы машину чинить!
– Для этого существуют мужчины, – отмел незнакомец мой самокритичный ответ. – Должна же быть от нас хоть какая-то польза! Верно?
До сегодняшнего вечера я считала точно так же, но вслух этого выговорить не смогла. Уж слишком нетипичным было поведение незнакомца. Может, он надо мной издевается?
– Вы меня до города не дотянете? – попросила я смущенно. – На тросе...
– Зачем? – удивился незнакомец. – Мы сейчас все починим!
– Да?
Я обрадовалась.
– Значит, положение не безнадежное?
– Отнюдь! – бодро ответил собеседник.
– Но инструменты!..
Я огорченно развела руками. Незнакомец достал из кармана носовой платок, вытер испачканные маслом ладони.
Повернулся ко мне спиной и зашагал к своему пикапу. Порылся за низким бортом кузова, выудил небольшой чемоданчик и вернулся обратно.
– Инструменты? – обрадовалась я.
– Инструменты, – подтвердил незнакомец спокойно-доброжелательным тоном.
– Здорово!
Незнакомец бросил на меня короткий взгляд бирюзовых глаз и снова улыбнулся. Улыбка была обаятельной, поэтому ее частое повторение нисколько не раздражало. Незнакомец раскрыл чемоданчик, уложил его на землю рядом с собой и взялся за работу.
Я сочла своим долгом развлечь его светской беседой.
– Понимаете, я эту машину купила только вчера...
Я сделала паузу, давай незнакомцу возможность поострить над глупой бабой, которую обвели вокруг пальца. Но незнакомец спокойно ответил:
– Прекрасная машина. Немножко подлатать – и можно еще пять лет горя не знать.
– Правда? – обрадовалась я.
– Конечно!
Я окончательно воспрянула духом. Мое представление о мужчинах сделало стремительный рывок вверх. Есть же на свете приличные экземпляры! Не то что Лешка! Он бы, конечно, в беде не бросил, но скольких нервных клеток мне бы это стоило! Сколько издевательств вылилось бы на мою голову!
– Не все так считают, – сказала я раздраженно.
Незнакомец не ответил. Наклонился над раскрытым капотом и принялся что-то отвинчивать.
Я прошлась взад-вперед, бросая на него короткие косые взгляды.
Красивый мужчина. Причем, не противно-смазливый, а именно красивый. Я редко таких видела. Если честно, то в жизни не видела ни разу. Только в кино и на рекламных буклетах.
Незнакомец выпрямился, покрутил перед глазами какую-то деталь и отбросил ее в сторону.
– Что-то испортилось? – спросила я.
Незнакомец кивнул. Да-а-а... Разговорчивым его не назовешь.
Мысль огорчила. То, что незнакомец не сделал ни одной попытки использовать ситуацию для знакомства с девушкой, его, конечно, характеризовало с самой лучшей стороны, но...
Но у меня отчего-то испортилось настроение.
Спаситель присел на корточки, деловито перебрал содержимое своего чемоданчика. Выбрал похожую деталь и вернулся к открытому капоту.
Минуты три я видела только светловолосую макушку над раскрытой пастью моей дефективной «нивы» цвета «баклажан». Потом незнакомец поднял голову, посмотрел на меня и спросил:
– Как вас зовут?
Вообще-то, на подобные вопросы я обычно не отвечаю. Но сейчас почему-то обрадовалась. Обрадовалась тому, что спаситель решил со мной познакомиться.
– Майя, – ответила я даже с какой-то излишней готовностью.
– Ма-айя, – протянул незнакомец уважительно. Достал из кармана платок и снова вытер испачканные руки. – Красивое имя... Вот что, Майя, попытайтесь-ка завести машину!
Я уселась за руль. Честное слово, если машина не заведется, я на нее не обижусь! Незнакомец мне не то что понравился... Он меня заинтриговал, и расставаться с ним через десять минут знакомства не хотелось.
«Будь другом! Не заводись!» – пожелала я страстно.
Но машина чихнула в ответ на мою просьбу и завелась.
– Грандиозно! – сказала я с фальшивым восторгом. – Вы маг и чародей, профессор!
Незнакомец улыбнулся. С каждым разом его улыбка нравилась мне все больше и больше.
– Рад, что смог помочь, – ответил он коротко и присел, собирая чемодан.
Кошмар! Еще минута – и он уедет! А я даже не знаю, как его зовут!
Я вышла из машины и подошла к спасителю. Как бы мне с ним познакомиться?.. Господи, что со мной происходит? Никогда раньше у меня не возникало подобных крамольных мыслей!
– Сколько я вам должна? – спросила я сурово.
Незнакомец поднял голову. Его бирюзовые глаза насмешливо прищурились.
– О чем речь! – сказал он мягко и поднялся на ноги. – Вы мне ничего не должны.
«Черт! Он даже не сообразил пригласить меня на чашку кофе!» – подумала я в смятении.
– Нет, ну мне неудобно, – забормотала я.
Незнакомец продолжал рассматривать меня прищуренными светлыми глазами.
«Ты становишься навязчивой!» – сурово предупредил внутренний голос. Но я на него наплевала.
– Я вам очень благодарна. Понимаете, машина мне нужна для работы...
Я умолкла. Если он и сейчас ничего не спросит – значит все. Сажусь за руль и уезжаю. Навязываться дальше просто неприлично.
Незнакомец сунул в карман грязный носовой платок и спросил:
– А где вы работаете?
Ура!
– Я работаю корреспондентом в журнале «Морячка», – отчиталась я добросовестно. – Слышали о таком?
– Нет, – ответил незнакомец, разглядывая носки своих кроссовок. Он действительно был очень высоким. Наверное, метр девяносто, или чуть выше. – Я в этом городе новый человек.
– Новый? – переспросила я заинтересованно.
– Новый, – подтвердил незнакомец. Поднял на меня глаза, усмехнулся и добавил:
– Очень рад, что смог вам помочь... коллега.
И не успела я ничего сообразить, как незнакомец развернулся и направился к своему пикапу. Забросил чемоданчик с инструментами в кузов, ловко перемахнул через закрытую дверцу автомобиля. Заурчал разбуженный двигатель. Незнакомец посмотрел на меня и махнул рукой. Я ответила ему вялым жестом.
«Коллега»? Что это значит?
«Шевроле» плавно тронулся с места. Проехал мимо меня, и я увидела надпись, сделанную желтой краской на белом боку: «Осенняя звезда».
Рядом был нарисован логотип радиостанции желто-красный кленовый лист, похожий на канадский флаг.
И только тут я сообразила, что моим спасителем был новый радиомагнат, удачливый конкурент покойного Терехина, Иван Дердекен.
Я плюхнулась на сиденье моей машины и минуту просидела неподвижно, тупо глядя себе под ноги.
Вот это да!
Это была единственная фраза, вертевшаяся у меня в мозгу.
Вот это да!
Не знаю, к чему она относилась. То ли к сногсшибательной внешности нового радиомагната, то ли к тому состоянию, в которое он меня вогнал за десять минут.
Не знаю.
Могу сказать совершенно точно: влюбчивой вороной я никогда не была. Более того у меня хроническая аллергия на словосочетания «красивый мужчина» и «любовь с первого взгляда». Красивый мужчина в моем представлении ассоциируется с павлином. Распустит хвост, и нет ему больше ни до кого никакого дела. А уж любовь с первого взгляда, по-моему, порождение безвкусного дамского романа!
Нет, в Ивана Леонидовича Дердекена я, конечно, не влюбилась. Но впечатление, которое он на меня произвел, можно было сравнить только с землетрясением.
– Гастон Леру? Это французский писатель. Увлекался всяческой мистикой. «Призрак Оперы»! Помните такой роман?
– А-а-а, – протянул Штерн равнодушно. – Название помню, роман не читал. Но, в общем, ты права. Он чего-то испугался.
– Чего можно испугаться до такой степени? – спросила я.
Антон Григорьевич снова пожал плечами.
– Понятия не имею!
– А на теле нет никаких...
– Ни ран, ни следов пыток, ни увечий, ни дырочек от уколов, – насмешливо перебил меня Штерн. – Не рассчитывай, что мы что-то упустили. Не били его и не мучили. Никаких препаратов в крови нет. Повторяю еще раз: сильный сердечный приступ. И как печальное следствие – смертельный исход. Между прочим, по статистике это самая распространенная причина смерти в России.
Он посмотрел на меня и добавил:
– Все, Майка! Давай чеши отсюда, у меня своих дел полно.
Я поднялась с кресла и сказала:
– Спасибо, дядя Антон. Век не забуду вашей доброты.
– Да ладно, – ответил он добродушно. – Какие между нами счеты!
– Я пошла, – сказала я и двинулась к выходу.
– Родителям привет! – крикнул Антон Григорьевич вслед. – Скажи, в субботу буду! Как договорились!
– Передам! – ответила я так же громко, выходя в приемную.
Закрыла дверь кабинета, попрощалась с секретаршей и покинула больницу.
Интересную информацию подкинул мне собеседник. Даже очень интересную.
Молодой здоровый мужчина, как и было сказано, внезапно умирает от сердечного приступа. Причем, до этого момента на сердце он не жаловался. Умирает он с гримасой такого ужаса на лице, словно увидел перед смертью голову Медузы.
Очень интересно.
Что я знаю о смерти от ужаса? Да ничего не знаю! Даже представить себе не могу, что может современного человека напугать до смерти!
Хотя...
Я порылась в памяти.
Что-то я читала про смерть от страха. Где? Не помню... Ах, да! В «Одиссее капитана Блада», одной из любимых книг моего детства! Там испанец-пират, привязанный к жерлу корабельной пушки, умирает от страха перед казнью. Казнь, конечно, жуткая, но это только книжка! Это авантюрный роман, придуманный от начала и до конца! В жизни так не бывает!
Хотя что я знаю о жизни? За двадцать пять лет моего существования я накопила довольно скудный житейский опыт. А попробуй накопи больше, когда предки контролируют каждый вдох своего единственного чада!
Ладно, не об этом речь.
Выходит, Терехин перед смертью страшно испугался. Либо это было совпадение: начался сердечный приступ, а потом что-то вызвало выражение ужаса на лице покойного...
Да, но мы снова возвращаемся к исходной точке! Почему у здорового молодого мужчины внезапно начался сердечный приступ?! С какой радости? Нет здесь никакого совпадения! Терехин страшно испугался, именно поэтому у него начался сердечный припадок! Только так, и никак иначе!
Я уселась в машину, испытывая неясный душевный трепет. Этот трепет сулил какую-то журналистскую сенсацию. Возможно, даже сенсацию, связанную с риском для жизни.
– Не боишься? – спросил внутренний голос.
– Не-а, – ответила я беспечно.
Чего мне бояться? Чем я рискую? Жизнью, которую тщательно контролируют мои предки? Да зачем мне такая жизнь!
Я фыркнула. По-моему, этот эпизод я прочитала в дневниках Марка Твена, который долго работал редактором в провинциальной американской газете. Как-то раз к нему в кабинет вошел человек мрачного вида, вынул из-за пазухи пистолет и приказал:
– Кошелек на стол!
– Слава тебе, господи! – воскликнул Твен, проворно вынимая бумажник. – А я испугался, что пришел очередной автор со своими стихами!
Так что у каждого человека свои представления о страшном.
Я развеселилась и несколько секунд просидела за рулем, сотрясаясь от беззвучного смеха. Замечательный был человек, мистер Марк Твен! И писатель великолепный!
Наконец, отсмеявшись, я повернула ключ зажигания. Машина ожила, заурчала, как голодный желудок.
– Куда теперь? – спросила я вслух.
И сама себе ответила:
– На новую радиостанцию.
Я достала мобильник, созвонилась с редакцией и выяснила адрес «Осенней звезды».
Странное название. Как выразился Лешка про Ивана Дердекена? «Романтик недобитый»? Да, судя по всему, Лешка был прав. Непонятно только одно: как мужчина, проживший сорок лет и наживший немалые деньги, сохранил способность быть романтиком?
Необъяснимый феномен этот Дердекен.
– Ничего, – пообещала я вслух. – Разъясним мы этого Дердекена. Еще как разъясним.
Новая радиостанция находилась за городом. Добраться до нее можно было по дороге, ведущей в аэропорт. Я быстро оставила позади городские пейзажи и выехала на широкую пустынную трассу. Дорога вечером была почти безлюдной, мне навстречу изредка попадались рейсовые автобусы, следующие из аэропорта в город.
Я прибавила газ и опустила оконное стекло. Слева от меня простиралась широкая пляжная полоса, справа равнину огораживали синие горные отроги. С вершин уже опускались осенние ранние сумерки, небо обретало фиолетовый оттенок.
Красиво!
До радиостанции я доехала быстро. Припарковала машину на обочине, вышла из салона и окинула взглядом небольшой двухэтажный особняк.
Особняк выглядел солидно. К входу вела широкая дорожка, вымощенная крупным камнем, вокруг здания был разбит яркий цветник.
Я дошла до стеклянных вертящихся дверей, влилась в узкую створку и просочилась в прохладный полутемный вестибюль.
Не успела я окинуть просторное помещение любопытным взглядом, как навстречу мне устремился рослый охранник. Его сопровождала мрачная молчаливая собака.
– К кому?!
– Добрый вечер, – начала я.
Охранник не ответил. Не ответила и собака, сохранившая на морде мрачное выражение.
– Я – корреспондент журнала «Морячка», – продолжала я. Достала из сумочки удостоверение и развернула его перед охранником. Тот внимательно изучил документ и кивнул головой. На его лице нарисовалось непонятное облегчение.
Я захлопнула удостоверение и положила его назад в сумочку. Пес чихнул и присел на задние лапы.
– Очень приятно, – снизошел охранник. – Только у нас сегодня нерабочий день. Никого нету.
– Совсем никого? – спросила я огорченно.
– А кто вам нужен?
– Хотелось бы пообщаться с вашим шефом. С Иваном...
Я сделала вопросительную паузу.
– Леонидовичем, – договорил охранник.
– Леонидовичем, – согласилась я. – Его фамилия Дердекен, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – подтвердил охранник. – Только Ивана Леонидовича здесь нет.
– Ну вот, – расстроилась я. – Зря ехала.
Охранник развел руками. Действительно, чем он мог мне помочь?
– Вы бы позвонили, прежде чем ехать, – сказал он.
– Да, – согласилась я. – Была не права. А вы не подскажете, когда Иван Леонидович бывает на работе?
– Да все время бывает! – ответил охранник добродушно.
– Как это? – не поняла я.
– Очень просто! Он живет здесь!
Охранник потыкал пальцем в потолок.
– Квартира у него здесь! На втором этаже!
– А-а-а, – протянула я. – Здорово!
– Да, – согласился охранник. – Удобно. Главное, до работы добираться недолго.
Он засмеялся. Я поддержала его смех вежливым хихиканьем.
– Значит, – сказала я, когда веселье закончилось, – Иван Леонидович должен вечером вернуться?
– Должен-то должен, – начал охранник, – только кто ж его знает, когда он...
– Что происходит? – спросил брюзгливый голос за моей спиной. Охранник мгновенно подобрался и вытянулся по швам.
Я обернулась. Сначала я не увидела никого, потом опустила глаза и нашла взглядом лысую макушку.
Бог ты мой! Такие создания я видела только на картинах испанского художника Веласкеса! В цикле «Галерея придворных уродцев»!
Человек был не просто мал ростом. Он был карликом. Его облысевшая голова доставала мне до талии. Я, конечно, считаюсь девушкой высокой, во мне свободно уместились сто семьдесят пять сантиметров, но все же, все же!..
Зрелище обескураживало.
Человечек сверлил меня злобным взглядом. Он был не стар, оставшиеся волосы на голове не успели поседеть и сохранили естественный темный цвет. Глазки у человека были пронзительные, темно-карие. Они обладали странной способностью приклеиваться к лицу собеседника так крепко, что отодрать ощущение чужого взгляда не удавалось очень долго. Я невольно вспомнила «Алису в стране чудес». Там был внезапно исчезающий персонаж по имени Чеширский Кот. После того, как Кот исчезал, в воздухе оставалась его улыбка.
Так вот, перефразируя Кэролла, могу сказать, что после исчезновения карлика в воздухе оставался его взгляд. Вернее, неприятное ощущение его взгляда.
Неужели это он и есть, таинственный Дердекен? Но Лешка говорил, что он красивый мужчина! Впрочем, это говорил не Лешка, а мой шеф. Пошутил, что ли? Разыграл? Ничего себе розыгрыш!
Все эти мысли мгновенно пронеслись в моей голове. Говорить я по-прежнему не могла.
– Кто вы такая? – брюзгливо спросил карлик, изучив мое лицо в подробностях.
Я молча полезла в сумку. Достала удостоверение и попыталась снова развернуть его перед чужими глазами. Карлик ловко выхватил у меня «корочку», раскрыл ее и впился взглядом в печатные строчки.
– Майя Михайловна, – повторил он насмешливо.
– Это я, – согласилась я холодно.
Карлик захлопнул удостоверение и протянул его обратно.
– Чему обязан?
– Видите ли, Иван Леонидович, – начала я, немного свыкнувшись с устрашающей внешностью собеседника.
Карлик громко расхохотался. Его глазки не отрывались от моего лица и оставались такими же сердитыми.
– Вы мне льстите, – сказал он, кончив смеяться. – Я не Иван Леонидович.
У меня немного отлегло от сердца. Слава богу!
– Я его заместитель, – представился карлик. – Меня зовут Давид Самсонович.
Такое смешение знаменитых библейских имен выглядело еще большим издевательством над внешностью собеседника. Я оглянулась на охранника, но его уже и след простыл.
– Так чему обязан? – повторил карлик уже более нетерпеливо.
– Я хотела встретиться с Иваном Леонидовичем, – пролепетала я.
– Зачем?
Я разозлилась. Бесцеремонность карлика помогла мне взять себя в руки.
– Вас это не касается, – ответила я грубо.
– Меня здесь касается все, – отпарировал карлик, не задумываясь. И добавил вполголоса:
– Вы в этом еще убедитесь.
Почему-то мне почудилась в его тоне смутная угроза. Интересно, почему у меня такое ощущение, словно карлик меня возненавидел с первого взгляда?
– Когда я могу встретиться с господином Дердекеном? – спросила я холодно.
Злобные маленькие буравчики снова продырявили мое лицо.
– Оставьте ваш телефон, – сказал он наконец. – Я позвоню.
– Я хотела бы сама созвониться с господином Дердекеном, – ответила я упрямо. – У вас есть рабочие телефоны?
Карлик вздохнул, смиряясь с неизбежным. Покопался во внутреннем кармане пиджака, достал оттуда стопку визиток. Отделил одну и протянул мне.
– Вот, – сказал он неприязненно. – Звоните в приемную, секретарь назначит вам время.
– Спасибо, – поблагодарила я с иронией. – Я смотрю, попасть на прием к Ивану Дердекену так же просто, как к английской королеве.
– Это смотря для кого, – ответил карлик.
– Спасибо за любезность.
– Рад был помочь.
– Всего доброго.
– И вам того же.
Обменявшись любезностями, больше похожими на ругательства, мы расстались.
Я вышла из здания с ощущением бессильной ярости в душе.
Зачем господин Дердекен держит на службе этого урода? Дело не только в его внешности, он же просто ненавидит всех окружающих его людей! Интересно почему?
Я села за руль и задумалась.
Испанский критик и философ семнадцатого века Балтасар Грасиан советовал сторониться и безжалостно преследовать калек и уродов.
«Они нам враги, – писал он. – Обиженные природой, они всегда будут мстить людям за несправедливость судьбы».
Неужели испанец был прав? Неужели это оборотная сторона эпохи Возрождения? Обожествляя человека, с одной стороны, деятели культуры не могли смириться с пародией на человека, с уродством. И обиженные природой создания отвечали людям такой же «взаимностью».
– Похоже на то, – пробормотала я.
От карлика исходили вполне осязаемые колючие флюиды острого недоброжелательства. Относиться ко мне плохо у него не было повода. Следовательно, он ненавидит меня за то, что я – нормальный человек.
Фу, как неприятно. Нет, серьезно, зачем Дердекену понадобился этот отталкивающий тип?
Так и не найдя ответа на этот вопрос, я повернула ключ зажигания. Загорелись лампочки приборной доски, я бросила взгляд на часы.
Половина седьмого. Пора ехать домой.
Я вывела машину на дорогу и на малой скорости покатила в город. По дороге я обдумывала информацию, которую мне удалось сегодня раскопать.
Конечно, повод для оптимизма есть. Таинственная смерть одного из самых богатых людей города – это раз. Появление удачливого конкурента буквально за несколько месяцев до этой таинственной смерти – два. Жаль, что мне не удалось увидеть удачливого конкурента, но это не беда. Никуда он от меня не денется.
Я прибавила газ. Машина послушно рванулась вперед.
«Дурак, Лешка, – подумала я рассеянно. – Обругал мою машинку ни за что ни про что. А машинка, между прочим, зверь...»
И, как это бывает по закону подлости, именно в этот момент мотор чихнул и заглох.
Машина докатила до обочины и замерла.
Примерно минуту я сидела на месте, соображая, что произошло. Кончился бензин? Я бросила взгляд на приборную доску.
Бензина в баке предостаточно. Выходит, Лешка оказался не таким уж дураком. Он оказался почти библейским пророком. То есть типом, вечно обещающим людям всякие неприятности, которые в итоге сбываются.
«Ненавижу пророков!» – подумала я с раздражением.
Вылезла из машины, пнула носком туфельки колесо. Провела профилактику, так сказать.
После чего вернулась за руль и попыталась завести мотор.
Безрезультатно.
Я откинулась на сиденье, не закрывая дверцу. Что делать? Звонить Лешке?
Я достала телефон, но тут же бросила его на соседнее кресло.
Нет. Ни за что. Выслушивать его ехидные колкости у меня нет ни малейшего желания.
Есть второй вариант.
Нужно позвонить в автосервис и вызвать мастера. Черт, за пределами городской черты такса за услуги возрастает ровно в два раза!
Я стукнула кулаком по рулю. Машина сипло фыркнула. Мимо меня неторопливо проехал рейсовый автобус из аэропорта. Немногочисленные пассажиры приклеились к окнам. Под их носами, расплющенными на стекле, играли радостные ухмылки. Пассажиров, как любых нормальных людей, радовала маленькая чужая неприятность. Я проводила автобус злобным и тоскливым взглядом.
Хоть бы одна встречная машина! Хоть бы один приличный человек, согласившийся взять меня «на буксир»!..
Из-за поворота дороги бесшумно вынырнул длинный «шевроле-пикап». Машина выглядела мощной, как танк, и одновременно компактной. Такой небольшой, но довольно вместительный грузовичок. В просторном кузове сложены деревянные ящики, над водительским и пассажирским креслами торчат какие-то скобы...Что это за скобы?
«А! – сообразила я, – на них натягивают брезент! Машина по совместительству еще и кабриолет!»
За рулем «пикапа» сидел высокий светловолосый мужчина. То, что он высокий, было заметно даже издалека: макушка водителя находилась на одном уровне с верхом запыленного лобового стекла.
«Ура!» – подумала я.
Вылезла из машины и замахала руками, умоляя остановиться.
Водитель послушно притормозил на противоположной обочине. Взялся руками за скобу над головой, подтянулся и, не открывая дверцу, легко перемахнул через нее на землю. Несколько раз свел лопатки, разминая уставшую спину, и неторопливо направился ко мне.
Когда я вспоминаю Ивана Дердекена, то вижу его именно таким, как в тот вечер.
Уходящее за горы солнце вырисовывает абрис высокого мощного человека, шагающего ко мне. Лучи бьют ему в спину, и от этого человек выглядит странно, как фотографический негатив: черная фигура и ослепительно светлые, позолоченные солнцем волосы.
– У вас проблемы?
Голос у человека был низкий, обволакивающий, с приятной хрипотцой. Он остановился рядом со мной, и я увидела ярко-голубые глаза на загорелом лице.
Удивительно красивое сочетание.
– Машина... не заводится, – ответила я медленно, словно во сне.
– Вы разрешите?
Наверное, я слишком долго молчала, потому что человек терпеливо повторил:
– Разрешите взглянуть?
Я очнулась. Закатное солнце, ослепившее меня, скрылось за горами, и обман рассеялся. Рядом со мной стоял высокий мужчина «привлекательной наружности», как сказал бы шеф. Самой привлекательной частью его лица были, конечно, глаза. Как я уже говорила, они были ярко-голубыми, почти бирюзовыми. В сочетании со смуглой кожей глаза казались драгоценными камнями, лежащими на коричневом бархате. Понимаю, что сравнение довольно избитое, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. Уж слишком я была... как бы это сказать... оглушена.
– Посмотрите, пожалуйста, – согласилась я. – Если вам нетрудно.
Мужчина дружелюбно улыбнулся. Он излучал спокойные ровные волны уверенности в себе.
– Мне нетрудно, – ответил он.
Открыл капот и ушел в разглядывание мотора. Немного покопался внутри и попросил:
– Заведите машину.
Я уселась за руль и повернула ключ зажигания. Машина сипло чихнула.
– Ага! – пробормотал мужчина себе под нос. – Вот, значит, как...
Он посмотрел на меня и нерешительно спросил:
– А инструменты у вас есть?
– Боюсь, что нет, – ответила я и даже съежилась от неприятного предчувствия.
Сейчас последует порция нравоучений в Лешкином духе. Незнакомец выскажет в пространство все, что он думает о безграмотных бабах, садящихся за руль, о тех кретинах, которые выдают им права, а я буду слушать и кивать головой. Что мне еще остается делать?
Но нравоучений не последовало.
– Ну и правильно! – сказал незнакомец. – Зачем вам какие-то дурацкие инструменты?
Я слегка обалдела.
– Как зачем? Чтобы машину чинить!
– Для этого существуют мужчины, – отмел незнакомец мой самокритичный ответ. – Должна же быть от нас хоть какая-то польза! Верно?
До сегодняшнего вечера я считала точно так же, но вслух этого выговорить не смогла. Уж слишком нетипичным было поведение незнакомца. Может, он надо мной издевается?
– Вы меня до города не дотянете? – попросила я смущенно. – На тросе...
– Зачем? – удивился незнакомец. – Мы сейчас все починим!
– Да?
Я обрадовалась.
– Значит, положение не безнадежное?
– Отнюдь! – бодро ответил собеседник.
– Но инструменты!..
Я огорченно развела руками. Незнакомец достал из кармана носовой платок, вытер испачканные маслом ладони.
Повернулся ко мне спиной и зашагал к своему пикапу. Порылся за низким бортом кузова, выудил небольшой чемоданчик и вернулся обратно.
– Инструменты? – обрадовалась я.
– Инструменты, – подтвердил незнакомец спокойно-доброжелательным тоном.
– Здорово!
Незнакомец бросил на меня короткий взгляд бирюзовых глаз и снова улыбнулся. Улыбка была обаятельной, поэтому ее частое повторение нисколько не раздражало. Незнакомец раскрыл чемоданчик, уложил его на землю рядом с собой и взялся за работу.
Я сочла своим долгом развлечь его светской беседой.
– Понимаете, я эту машину купила только вчера...
Я сделала паузу, давай незнакомцу возможность поострить над глупой бабой, которую обвели вокруг пальца. Но незнакомец спокойно ответил:
– Прекрасная машина. Немножко подлатать – и можно еще пять лет горя не знать.
– Правда? – обрадовалась я.
– Конечно!
Я окончательно воспрянула духом. Мое представление о мужчинах сделало стремительный рывок вверх. Есть же на свете приличные экземпляры! Не то что Лешка! Он бы, конечно, в беде не бросил, но скольких нервных клеток мне бы это стоило! Сколько издевательств вылилось бы на мою голову!
– Не все так считают, – сказала я раздраженно.
Незнакомец не ответил. Наклонился над раскрытым капотом и принялся что-то отвинчивать.
Я прошлась взад-вперед, бросая на него короткие косые взгляды.
Красивый мужчина. Причем, не противно-смазливый, а именно красивый. Я редко таких видела. Если честно, то в жизни не видела ни разу. Только в кино и на рекламных буклетах.
Незнакомец выпрямился, покрутил перед глазами какую-то деталь и отбросил ее в сторону.
– Что-то испортилось? – спросила я.
Незнакомец кивнул. Да-а-а... Разговорчивым его не назовешь.
Мысль огорчила. То, что незнакомец не сделал ни одной попытки использовать ситуацию для знакомства с девушкой, его, конечно, характеризовало с самой лучшей стороны, но...
Но у меня отчего-то испортилось настроение.
Спаситель присел на корточки, деловито перебрал содержимое своего чемоданчика. Выбрал похожую деталь и вернулся к открытому капоту.
Минуты три я видела только светловолосую макушку над раскрытой пастью моей дефективной «нивы» цвета «баклажан». Потом незнакомец поднял голову, посмотрел на меня и спросил:
– Как вас зовут?
Вообще-то, на подобные вопросы я обычно не отвечаю. Но сейчас почему-то обрадовалась. Обрадовалась тому, что спаситель решил со мной познакомиться.
– Майя, – ответила я даже с какой-то излишней готовностью.
– Ма-айя, – протянул незнакомец уважительно. Достал из кармана платок и снова вытер испачканные руки. – Красивое имя... Вот что, Майя, попытайтесь-ка завести машину!
Я уселась за руль. Честное слово, если машина не заведется, я на нее не обижусь! Незнакомец мне не то что понравился... Он меня заинтриговал, и расставаться с ним через десять минут знакомства не хотелось.
«Будь другом! Не заводись!» – пожелала я страстно.
Но машина чихнула в ответ на мою просьбу и завелась.
– Грандиозно! – сказала я с фальшивым восторгом. – Вы маг и чародей, профессор!
Незнакомец улыбнулся. С каждым разом его улыбка нравилась мне все больше и больше.
– Рад, что смог помочь, – ответил он коротко и присел, собирая чемодан.
Кошмар! Еще минута – и он уедет! А я даже не знаю, как его зовут!
Я вышла из машины и подошла к спасителю. Как бы мне с ним познакомиться?.. Господи, что со мной происходит? Никогда раньше у меня не возникало подобных крамольных мыслей!
– Сколько я вам должна? – спросила я сурово.
Незнакомец поднял голову. Его бирюзовые глаза насмешливо прищурились.
– О чем речь! – сказал он мягко и поднялся на ноги. – Вы мне ничего не должны.
«Черт! Он даже не сообразил пригласить меня на чашку кофе!» – подумала я в смятении.
– Нет, ну мне неудобно, – забормотала я.
Незнакомец продолжал рассматривать меня прищуренными светлыми глазами.
«Ты становишься навязчивой!» – сурово предупредил внутренний голос. Но я на него наплевала.
– Я вам очень благодарна. Понимаете, машина мне нужна для работы...
Я умолкла. Если он и сейчас ничего не спросит – значит все. Сажусь за руль и уезжаю. Навязываться дальше просто неприлично.
Незнакомец сунул в карман грязный носовой платок и спросил:
– А где вы работаете?
Ура!
– Я работаю корреспондентом в журнале «Морячка», – отчиталась я добросовестно. – Слышали о таком?
– Нет, – ответил незнакомец, разглядывая носки своих кроссовок. Он действительно был очень высоким. Наверное, метр девяносто, или чуть выше. – Я в этом городе новый человек.
– Новый? – переспросила я заинтересованно.
– Новый, – подтвердил незнакомец. Поднял на меня глаза, усмехнулся и добавил:
– Очень рад, что смог вам помочь... коллега.
И не успела я ничего сообразить, как незнакомец развернулся и направился к своему пикапу. Забросил чемоданчик с инструментами в кузов, ловко перемахнул через закрытую дверцу автомобиля. Заурчал разбуженный двигатель. Незнакомец посмотрел на меня и махнул рукой. Я ответила ему вялым жестом.
«Коллега»? Что это значит?
«Шевроле» плавно тронулся с места. Проехал мимо меня, и я увидела надпись, сделанную желтой краской на белом боку: «Осенняя звезда».
Рядом был нарисован логотип радиостанции желто-красный кленовый лист, похожий на канадский флаг.
И только тут я сообразила, что моим спасителем был новый радиомагнат, удачливый конкурент покойного Терехина, Иван Дердекен.
Я плюхнулась на сиденье моей машины и минуту просидела неподвижно, тупо глядя себе под ноги.
Вот это да!
Это была единственная фраза, вертевшаяся у меня в мозгу.
Вот это да!
Не знаю, к чему она относилась. То ли к сногсшибательной внешности нового радиомагната, то ли к тому состоянию, в которое он меня вогнал за десять минут.
Не знаю.
Могу сказать совершенно точно: влюбчивой вороной я никогда не была. Более того у меня хроническая аллергия на словосочетания «красивый мужчина» и «любовь с первого взгляда». Красивый мужчина в моем представлении ассоциируется с павлином. Распустит хвост, и нет ему больше ни до кого никакого дела. А уж любовь с первого взгляда, по-моему, порождение безвкусного дамского романа!
Нет, в Ивана Леонидовича Дердекена я, конечно, не влюбилась. Но впечатление, которое он на меня произвел, можно было сравнить только с землетрясением.