Толкиен Джон Рональд Руэл. Возвращение государя

невтерпеж? Хлебало заткнуть! Вот получи на память!
Свистнув, хлестнула плеть. Сэм затрясся от ярости и в три прыжка
взлетел на лестницу, по-кошачьи бесшумно. Люк был посредине большой круглой
комнаты. На цепях свисал красный светильник, чернело высокое и узкое
западное окно. У стены под окном кто-то лежал, возле него черной тенью
раскорячился орк. Он снова занес плетку, но ударить не успел.
Сэм с криком подскочил к нему, орк быстро обернулся, и яростно
сверкнувший Терн отсек ему правую руку. Взвыв от боли и страха, он озверело
бросился на Сэма, увернулся от меча, сшиб его с ног и упал сам. Послышался
вопль и глухой удар. Мгновенно поднявшись и отпрыгнув, Сэм понял, что орк
запнулся о лестницу и свалился вниз головой в люк. Сэм тут же забыл о нем,
подбежав к фигурке, скорчившейся на полу. Это был Фродо.

Он лежал нагишом - как видно, без чувств - на куче грязного тряпья,
рукой заслоняя голову; бок был исполосован плетью.
- Фродо! Господин Фродо, хозяин мой дорогой! - кричал Сэм, заливаясь
слезами. - Это я, это Сэм!
Он прижал его голову к своей груди. Фродо открыл глаза.
- Опять я сплю? - проговорил он. - Что ж, спасибо за такой сон.
- Нет, хозяин, это вовсе не сон, - сказал Сэм. - Это наяву. Это я вас
нашел.
- Да не может быть, - сказал Фродо, хватая его за плечи. - Только что
здесь был орк с плетью, и он превратился в Сэма! Значит, я и тогда не спал,
когда слышал пение снизу и стал подпевать? Это ты пел?
- Кто ж, как не я, сударь. Я уж совсем, можно сказать, отчаялся. Ищу,
ищу, а вы не находитесь.
- Вот я и нашелся, Сэм, дорогой ты мой Сэм, - сказал Фродо и снова,
закрыв глаза, откинул голову на ласковые руки Сэма, как ребенок, чьи ночные
страхи прогнал любимый голос и касание.
Так бы сидеть да радоваться, но Сэм понимал, что радоваться рано.
Найти-то он хозяина нашел, а теперь надо было его спасать. Он поцеловал
Фродо в лоб.
- Просыпайтесь, просыпайтесь, господин Фродо! - позвал он, стараясь,
чтобы голос его звучал повеселей - как в Торбе, когда он раздвигал занавеси
летним утром.
Фродо вздохнул и сел.
- А где это мы? Как я здесь оказался? - спросил он.
- Все расскажу, только сперва давайте окажемся подальше отсюда, -
сказал Сэм. - Короче говоря, мы с вами на самом верху той башни, что видели,
когда вышли из Логова, перед тем, как вас сцапали орки. А давно ли это было
- не знаю. День да ночь - сутки прочь, не больше.
- Только-то? - сказал Фродо. - По мне, так целая неделя прошла. Да, да,
потом расскажешь, если будет случай. Меня сшибло с ног, верно? И я точно
провалился в темноту, мне чудились всякие ужасы, а когда очнулся - увидел
ужасы наяву. Кругом были орки, они вливали мне в горло какую-то жгучую
гадость, и голова прояснилась, только болела, и руки-ноги не двигались.
Раздели меня догола - все-все отобрали, - и двое огромных зверюг принялись
меня допрашивать, и конца этому не было; я думал, с ума сойду, а они стояли
надо мною, грозили, измывались, поплевывали на свои ножи. Век не забуду их
когтей и огненных глазищ!
- Не станете вспоминать, так, может, и забудете, сударь, - сказал Сэм.
- Главное дело - ноги отсюда поскорее унести, а то увидимся с кем не надо.
Вы идти-то сможете?
- Смогу, - сказал Фродо, медленно распрямляясь. - Я ведь не ранен, Сэм.
Только трудно как-то двигаться и вот здесь побаливает. - Он приложил руку к
шее над левым плечом.
Красный свет заливал его с головы до пят, будто облекая пламенем. Он
прошелся по комнате.
- Да вроде уже получше! - сказал он, немного повеселев. - Я и
шелохнуться боялся, когда лежал тут один и все время заходил караульщик.
Потом поднялся дикий ор и началась драка. Кажется, эти двое зверюг
повздорили из-за меня и добычи. Ужас что творилось! А когда все стихло,
стало еще страшней.
- Да, они, видать, крепко повздорили, - подтвердил Сэм. - Здесь этой
сволочи собралось сотни две. Многовато на одного Сэма Скромби. Но они,
спасибо, не стали дожидаться, пока я их всех укокошу, и сами между собой
разобрались. Это нам с вами здорово повезло, не худо бы и песню сочинить, да
уж очень длинная получится песня, отложим на потом. Сейчас-то что делать
будем? В здешних местах, сударь, хоть и темновато, но голышом расхаживать не
принято.
- Они все забрали, Сэм, - отозвался Фродо. - Все до последней нитки. Ты
понимаешь? Все! - И он снова тяжело опустился на пол, свесив голову, будто и
сам только что это понял и его придавило отчаяние. - Все пропало, Сэм. Если
мы даже отсюда выберемся, спасенья нам нет. Одни эльфы могут спастись, и не
в Средиземье, а далеко-далеко за Морем. Да еще и там - спасутся ли?..
- Нет, сударь, не все они забрали. И еще не все пропало. Я снял его с
вас, уж извините великодушно. И оно цело - висит у меня на шее, сущий
камень, я вам скажу! - Сэм полез за пазуху. - Теперь небось надо его вам на
шею перевесить.
Сэму вовсе не хотелось отдавать Кольцо - ну куда хозяину таскать такую
тяжесть!
- Оно у тебя? - ахнул Фродо. - Здесь, у тебя? Вот чудо-то! - И вдруг,
вскочив на ноги и протягивая дрожащую руку, выкрикнул каким-то чужим
голосом: - Давай его сюда! Сейчас же отдавай! Оно не твое!
- Конечно, сударь, - удивленно сказал Сэм. - Берите! - Он нехотя вынул
Кольцо и снял цепочку через голову. - Только ведь мы, как бы сказать, в
Мордоре: вот выберемся из башни, сами увидите Огненную гору и все такое
прочее. Кольцо ого-го как потяжелело, и с ним здесь, похоже, шутки плохи.
Может, будем его нести по очереди?
- Нет, нет! - крикнул Фродо, выхватив Кольцо с цепочкой у него из рук.
- Нет, и думать не смей, проклятый ворюга!
Он, задыхаясь, смотрел на Сэма с испугом и ненавистью. Потом вдруг,
сжав Кольцо в кулаке, точно сам себя услышал. Он провел рукою по лбу: голова
по-прежнему болела, но жуткое виденье исчезло, а привиделось ему совсем как
наяву, что Сэм снова обратился в орка, в гнусную маленькую тварь с горящими
глазками, со слюнявой оскаленной пастью и жадно вцепился в его сокровище.
Теперь он увидел, что Сэм стоит перед ним на коленях и горько плачет от
мучительной обиды.
- О Сэм! - воскликнул Фродо. - Что я сказал! Что со мной! Прости меня!
И это тебе вместо благодарности. Страшная власть у этого Кольца. Лучше бы
его никогда, никогда не нашли. Но ты пойми, Сэм, я взялся нести эту ношу, и
тут уж ничего не поделаешь. Это моя судьба, и даже ты не можешь ее
разделить.
- Ладно, чего там, сударь, - сказал Сэм, - утирая глаза рукавом. - Все
понятно. Разделить не могу, а помочь попробую - первым делом скоренько
вывести вас отсюда, тут место гиблое. Стало быть, надо вам одеться и
подкрепиться. Одеть я вас как-нибудь одену: по-мордорски, раз уж нас занесло
в Мордор. Да и выбирать не из чего. Так что, боюсь, придется вам, сударь,
нарядиться орком; мне, конечно, тоже - за компанию и для порядку. Покамест
вот - наденьте!
Сэм снял свой серый плащ и накинул его на плечи Фродо. Потом положил
котомку на пол и вынул из ножен Терн: клинок его едва искрился.
- Поглядите, сударь! - сказал он. - Нет, не все они забрали. Терн я у
вас одолжил, а звездинку Владычицы вы, помните, сами мне дали. Очень
пригодились. Если можно, сударь, одолжите их еще ненадолго - я схожу на
добычу. А вы покуда пройдитесь, разомните ноги. Я быстро - здесь недалеко.
- Только осторожно, Сэм! - сказал Фродо. - И правда, побыстрее! Вдруг
где-нибудь еще прячутся недобитые орки.
- Стало быть, добьем, - сказал Сэм. Он скользнул в люк и вниз по
лестнице, но через минуту голова его снова появилась, а рука зашвырнула
длинный нож.
- Возьмите-ка на всякий случай, - сказал он. - Подох этот - который вас
плетью стегал. Шею сломал, уж очень торопился. А вы вот что, сударь:
лестницу сможете сами втянуть? И не спускайте ее, пока я не позову. Я скажу
"Элберет" - эльфийское имя, ни один орк его не знает.

Фродо немного посидел, невольно вспоминая пережитые ужасы и вздрагивая
при каждом шорохе. Потом он встал, запахнулся в эльфийский плащ и, чтобы
отогнать черные мысли, принялся кругами расхаживать по своей темнице и
обшаривать все углы.
Ждать пришлось недолго, хоть со страху и показалось, что больше часу;
голос Сэма тихо позвал снизу: "Элберет, Элберет". Фродо спустил в люк легкую
лестницу. Сэм поднялся, пыхтя, с большим узлом на голове и брякнул его об
пол.
- Ну, сударь, чур не мешкать! - сказал он. - Да, снаряди тут попробуй
нашего брата-невысоклика. Ладно, уж как-нибудь обойдемся, а то некогда. Орки
все мертвые, ничего такого я не заметил, но что-то мне, понимаете, не по
себе, вроде как под надзором. Может, оно и кажется, только боюсь, ох шныряет
поблизости летучий мертвяк, а в небе черно, не разглядишь.
Он развязал узел. Фродо поежился от омерзения, но делать и правда было
нечего - либо как ни на есть одевайся, либо ходи голый. Он натянул длинные
косматые штаны из козлиной, что ли, шкуры и засаленную кожаную рубаху, а
поверх нее - частую кольчугу, для среднего орка короткую, для Фродо длинную
и тяжеловатую. Потом затянул пояс, на котором висел короткий широкий тесак.
Шлемов Сэм притащил пяток на выбор, и Один из них Фродо подошел: черная
шапка из железных ободьев, обтянутых кожей, со злобным красным Оком,
намалеванным над клювастым наносником.
- Моргульские доспехи, с молодчиков Горбага, нам бы лучше сгодились, да
они и подобротнее, - сказал Сэм, - только с их пометками в Мордоре, наверно,
лучше не разгуливать, после здешней-то бойни. Ну, сударь, вот вы и одеты -
этакий складненький орк, с вашего позволения... да нет, не совсем, вам бы
еще маску, руки подлиннее и ноги врастопырку. А мы, пожалуй, сверху
прикроемся. Теперь готово дело. Щит подберете по дороге.
- А ты как же, Сэм? - спросил Фродо. - За компанию и для порядку?
- Да я, сударь, тут между делом пораскинул мозгами, - сказал Сэм. -
Оставлять-то мою одежду нельзя, а куда мы ее денем? Неужто мне поверх нее
напяливать оркский доспех? Нет, опять же прикроемся сверху.
Он опустился на колени и бережно свернул эльфийский плащ: сверточек
получился малюсенький. Сэм припрятал его в котомку, закинул котомку за
плечи, надел оркский шлем и завернулся в черный плащ.
- Вот так сойдет! - сказал он. - Теперь вроде бы гожусь вам в компанию.
Пошли, пошли!
- Только не бегом, Сэм, - сказал Фродо с грустной улыбкой. - Да, а ты
разузнал, как там с трактирами по дороге? Или вообще забыл про еду и питье?
- Батюшки, а ведь забыл! - присвистнул Сэм. - Вы тоже, сударь, хороши:
напомнили, и я сразу захотел есть и пить! Давно уж во рту маковой росинки не
было - покуда я вас искал. Но не так уж плохи наши дела: когда я последний
раз шарил в котомке, там и хлебцев, и Фарамировой снеди оставалось недели на
две - на одного, правда, едока, и то в обрез. С водой хуже - может, во фляге
и есть еще глоток, но уж второго нет, это точно. На двоих маловато. А орки
что - не едят и не пьют? Только дышат гнилым воздухом и лопают отраву?
- Нет, Сэм, они едят и пьют. Злодейству творить не дано, оно может лишь
издеваться и уродовать. И орки - не его творение, это просто порченые твари,
а стало быть, живут, как все живые. Пьют гнилую воду, едят гнилое мясо, если
ничем другим не разживутся, но отравы не лопают. Меня они кормили и поили,
так что я рядом с тобой именинник. И наверняка где-нибудь здесь и еда, и
питье есть.
- Только времени-то нет разыскивать, - вздохнул Сэм.
- Ладно, ладно, дела наши даже лучше, чем ты думаешь! - сказал Фродо. -
Пока ты ходил на добычу, я тоже кое-что промыслил: свою котомку среди
тряпья. Они ее, конечно, распотрошили, да путлибы им, видать, были еще
противней, чем Горлуму. Побросали их, потоптали, но я собрал все до крохи, и
порядком набралось - думаю, почти столько же, сколько у тебя. Вот только
Фарамирову снедь они забрали и флягу изрезали в клочья.
- Такие, значит, пироги, - сказал Сэм. - С голоду пока что не помрем.
Без воды, правда, худо нам придется. Но пошли, пошли, сударь, а то нам и
целое озеро будет без надобности!
- Нет уж, Сэм, пока ты не перекусишь, я с места не двинусь, - сказал
Фродо. - Возьми-ка вот хлебец и допей глоток из своей фляги! Худо нам
придется так и так, и нечего беречь глоток на завтра. Может, и завтра-то
никакого не будет.

Наконец они спустились, задраив люк, и Сэм положил лестницу в коридоре
подле скрюченного трупа орка. В малой башне было темно, а крышу все еще
озаряли отсветы зарева над Ородруином, хоть оно и потускнело. Они подобрали
шиты полегче и ступили на главную лестницу.
Гулко отдавались их шаги. Круглая комната, где они встретились, теперь
казалась чуть не домом родным, а здесь даже обернуться было страшно. Может,
и не осталось никого в живых во всей башне на Кирит-Унголе, но тишина стояла
зловещая до ужаса.
Подошли к дверям во двор, и перед ними встала невидимым и плотным
заслоном черная злоба Соглядатаев - безмолвных чудищ по сторонам багровеющих
ворот. Побрели через двор между мертвыми телами, идти было все труднее.
Неподалеку от арки остановились, пошатываясь, оцепененные тяжкой болью.
Фродо бессильно повалился на камни.
- Дальше не могу, Сэм, - выговорил он коснеющим языком. - Кажется,
вот-вот умру. Не знаю, что это на меня накатило.
- Дело понятное, сударь. Главное - крепитесь! Тут ворота малость
заколдованные. Но я сюда через них прошел, и я не я буду, если не выйду. Я
на них управу знаю. Ну-ка!
Он вынул звездинку Галадриэли, и в честь его мужества, в награду
немудрящей хоббитской верности светильник ослепительно вспыхнул в
заскорузлой руке Сэма, словно молнией осияв сумрачный двор, и сияние не
угасало.
- Гилтониэль, о Элберет! - выкликнул Сэм: ему вдруг вспомнилась
Хоббитания и песня эльфов, от которой шарахнулся в лес Черный Всадник.
- Аийя эленион анкалима! [О Владычица звезд! - титулование Элберет
Гилтониэли на верхне-эльфийском языке.] - воскликнул позади него Фродо.
И чары вдруг распались, точно лопнувшая цепь; Фродо и Сэм, спотыкаясь,
стремглав пробежали в ворота, мимо Соглядатаев, злобно сверкнувших мертвыми
глазами. Раздался треск: замковый камень арки грянулся оземь, чуть не
придавив беглецов, и, рассыпаясь, обрушилась стена над воротами. Хоббиты
уцелели чудом. Ударил колокол, и дико взвыли Соглядатаи. Эхом отозвались
темные небеса: оттуда коршуном устремилась вниз крылатая тень, и жуткий
вопль ее, казалось, разрывал тучи.

ГЛАВА II. В СУМРАЧНОМ КРАЮ

Сэм едва успел спрятать на груди светильник.
- Бежим, сударь! - крикнул он. - Нет, не туда! Там под стеной обрыв. За
мной бегите!
И они побежали прямо по дороге. Шагов через пятьдесят их скрыл
спасительный выступ; кое-как отдышались, прижимаясь спиной к утесу. От
разрушенной арки доносились сверлящие вопли назгула, и скалы вздрагивали.
Ужас погнал их дальше, за поворотом снова надо было перебежать на виду.
Мельком увидели они черную тень над стеною - и юркнули в ущелье, на крутой
спуск к Моргульской дороге. Вскоре очутились на перекрестке - никого нигде,
но, конечно, вот-вот примчатся со всех сторон на яростный зов назгула.
- Плохо наше дело, Сэм, - сказал Фродо.- Были б мы орки, бежали бы к
башне, а мы куда? Сразу нас сцапают. Нельзя по дороге.
- Нельзя-то нельзя, да куда деваться? - сказал Сэм. - Мы же летать не
умеем.
Сбоку, над черною котловиной, громоздились утесистые восточные склоны
Эфель-Дуата. За перекрестком дорога опять ныряла и выводила на висячий мост
над пропастью, к ущельям и кручам Моргвея. Фродо и Сэм опрометью кинулись по
мосту; уже далеко позади, на уступе, высилась башня Кирит-Унгола,
поблескивавшая каменной чешуей. Внезапно вновь ударил колокол и загремел, не
смолкая. Затрубили рога. Из-за моста донеслись ответные крики. Меркнущие
отсветы Огненной горы в котловину не проникали, и пока никого не было видно,
только все ближе слышался грохот кованых сапог и топот копыт.
- Живо, Сэм! С моста вниз! - крикнул Фродо. Они перелезли через перила.
По счастью, склоны Моргвея уже подступили к дороге, и зев пропасти остался
позади, но прыгать все равно надо было в темноту, наудачу.
- Эх, где наша не пропадала, - сказал Сэм. - На всякий случай прощайте,
сударь!
Он прыгнул, Фродо за ним, и тут же над головой у них на мост ворвались
всадники и толпа орков. Но Сэм чуть не расхохотался. Не в бездну упали они,
не на острые невидимые скалы, а футов через двенадцать с треском врезались в
гущу - это надо же! - терновника. И Сэм лежал тихо-тихо, зализывая
расцарапанную руку.
Когда шум погони стих, он осмелился шепнуть:
- Ну, сударь, не знал я, что в Мордоре что-нибудь растет, но уж коли
растет, то это самое оно. Ничего себе колючки, чуть не в два пальца длиной!
Как они меня насквозь не проткнули. Дурак я, что не надел кольчуги.
- Да от этой оркской кольчуги никакого толку, - отозвался Фродо. - Они
и рубаху пропороли.

Насилу выдрались из зарослей: жесткие, как проволока, кусты вцеплялись,
точно когтями. Плащи их были изорваны в клочья.
- Спускаемся вниз, Сэм, - прошептал Фродо, - к самому дну котловины, и
сразу свернем на север.
За пределами Мордора наступало утро, и над покровом мглы всходило
солнце из-за восточного края Средиземья; но здесь ночная темнота еще
сгустилась. Тлела пригасшая Гора. Прежде обагренные скалы почернели.
Восточный ветер, который дул с той поры, когда хоббиты были еще в Италии,
теперь улегся. Медленно, с трудом пробирались они на ощупь, спотыкаясь и
падая, по камням, грудам хвороста, сквозь колючие заросли, все вниз и вниз.
Наконец, выбившись из сил и обливаясь потом, они уселись рядом возле
огромного валуна.
- За кружку воды я бы самому Шаграту лапу пожал, - сказал Сэм.
- Насчет воды лучше помалкивай! - посоветовал Фродо. - Не береди душу.
Он устало вытянулся и надолго замолчал: дурнота одолевала его. Потом
он, к изумлению своему, обнаружил, что Сэм крепко спит.
- Сэм, ты проснись! - позвал Фродо. - Идти надо! Передохнули - и будет.
Сэм вскочил на ноги.
- Ой, батюшки! - сказал он. - Вздремнул ненароком. Давненько, сударь, я
толком не спал, вот глаза и слиплись.
Фродо пошел впереди, стараясь держать путь на север среди камней,
загромоздивших сухое русло. Но вскоре он остановился.
- Да нет, Сэм, - сказал он. - Вот как хочешь, не получится. То есть я
это про оркскую кольчугу. Может, в другой раз, а сейчас - нет. Мне и моя-то,
мифрильная, бывала тяжеловата. А эта куда тяжелее. Да и что от нее проку? Мы
ведь не с боем будем пробиваться.
- А без драки-то, может, и не обойдемся, - возразил Сэм. - Ножом в
спину ткнут, стрела невзначай попадет, мало ли. Да и Горлум, коли на то
пошло, где-то рядом ошивается. Не, неохота мне думать, что у вас одна защита
- кожаная рубаха!
- Сэм, дорогой ты мой, - сказал Фродо, - я устал, я с ног падаю, я
совсем уж ни на что не надеюсь. И все равно надо, понимаешь, надо тащиться к
Огненной горе - хоть на брюхе. Хватит с меня Кольца. А это лишнее, это меня
давит. Но ты не подумай, я понимаю, каково тебе было копаться среди
мертвецов, отыскивать ее для меня...
- Да это, сударь, вздор, делов-то! Я вас на спине донесу, было б куда.
Пес с ней, с кольчугой!
Фродо скинул плащ, снял кольчугу, отбросил ее в сторону и поежился.
- Потеплее бы что-нибудь, - сказал он. - То ли холодно стало, то ли я
простудился.
- А возьмите-ка, вы, сударь, мой плащ, - сказал Сэм. - Он скинул
котомку с плеч и вытащил оттуда сверточек. - Честное слово, неплохо
получится! Закутайтесь поплотнее в эту оркскую хламиду, затянитесь поясом, а
сверху вот накиньте. Орк из вас теперь липовый, ну да ладно, зато
согреетесь, а пожалуй что оно и безопаснее. Как-никак сама Владычица руку
приложила.
Фродо застегнул брошь.
- Да, гораздо легче стало! - сказал он. - И в ногах силы прибавилось.
Только темень как тисками сжимает. Знаешь, Сэм, в башне я лежал и вспоминал
Брендидуим, Лесной Угол, реку возле мельницы в Норгорде. А теперь ничего не
вспоминается.
- Здрасьте, сударь, теперь уж не я, а вы на воду намекаете! - сказал
Сэм. - Могла бы Владычица нас увидеть или услышать, я сказал бы ей: "Ваше
Сиятельство, нам нужны только свет и вода, чистая вода и дневной свет, а
каменьев никаких, прощенья просим, и даром не надо". Но далеко отсюда
Лориэн.
Сэм со вздохом махнул рукой в сторону Изгарных гор - черноты в
непроглядном небе.

Через сотню шагов Фродо опять остановился.
- Черный Всадник кружит над нами, - сказал он. - Что другое, а это я
чувствую. Переждем.
Они залезли под огромный валун, сидели лицом к западу и молчали. Потом
Фродо облегченно вздохнул:
- Улетел.
Они выбрались - и обомлели от удивления. По левую руку, на юге,
небосклон посерел и стала видна в высоте крутоверхая горная цепь. За нею
разливался свет, и мгла отступала к северу: казалось, в небесах идет битва.
Тучи Мордора клубились и редели, рассеиваясь клочьями под напором ветра из
мира живых; чадный туман втягивался назад, в глубь Сумрачного Края. И как
сквозь грязное тюремное окно сочились бледные утренние лучи.
- Гляньте, сударь! - сказал Сэм. - Нет, вы гляньте! Ветер переменился.
Похоже, не все у него, лиходея, ладится. Темень-то разметало. Эх, знать бы,
как оно там.
Это было утро пятнадцатого марта, солнце поднималось из восточного
сумрака над Андуином, дул юго-западный ветер. Теоден лежал при смерти на
Пеленнорской равнине.
Ширилась полоса света над гребнями Эфель-Дуата, и вдруг хоббиты увидели
пятнышко в ясном небе; вблизи оно стало черной тенью, а тень врезалась в
сумрак и промчалась высоко над головой. Послышался протяжный, надсадный
вопль назгула, но вопль их почему-то не испугал: была в нем тоскливая злоба
и весть о своей гибели. Главарь Кольценосцев исчез с лица земли.
- А я что говорил? Где-то обмишулился лиходей! - воскликнул Сэм. -
"Война хорошо идет!" - говорил Шаграт, а Горбаг хмыкал, и, видно, недаром.
Может, не так уж все и худо, а, сударь? Может, будем надеяться?
- Да нет, Сэм, нам с тобою надеяться не на что, - вздохнул Фродо. - Это
все за горами, за долами. И мы идем не на запад, а на восток. Я очень устал,
Сэм, и Кольцо все тяжелее. И перед глазами у меня словно огненное колесо.
Сэм снова поник. Он тревожно взглянул на хозяина и взял его за руку.
- Пойдемте, сударь! - сказал он. - Все ж таки посветлело, идти будет
легче, хоть и опаснее. Чуток пройдем, потом полежим отдохнем. Съешьте-ка вы
эльфийского хлебушка, подкрепитесь.

Они разломили путлиб на двоих и побрели дальше, старательно жуя
пересохшими ртами. Темноту сменил серый полумрак; впереди, по дну глубокой,
отлого поднимавшейся к северу котловины тянулось пустое каменистое русло. У
обрывистых подножий Эфель-Дуата вилась торная тропа. Они могли свернуть на
нее еще с Моргульской дороги, перед мостом: спустились бы длинными
лестницами, выбитыми в скалах. Здесь ходили дозоры и бегали гонцы в малые
крепости между Кирит-Унголом и тесниной Изенмаута, железными челюстями
Карак-Ангрена.
Опасно было идти этой ближней тропой, зато легче, а Фродо знал, что ему
не под силу пробираться валунами или по ущельям Моргвея. К тому же и погоня,
наверно, будет сперва искать их не здесь, а на восточной дороге или западных
перевалах. Отойдут они подальше от башни, попробуют выбраться из котловины
на восток, а там... а там всему конец. Они пересекли сухое русло и пошли по
оркской тропе. Над нею нависали скалы, так что сверху бояться было вроде бы
нечего, но тропа то и дело петляла, и у каждого поворота брались они за
рукояти мечей.
Светлей не становилось: Ородруин по-прежнему изрыгал тяжкие дымные
облака, не уступавшие ветру. Мощный столп поднимался в надветренную высь и
расползался, нависая огромным туманным куполом. Они брели уже час с лишним -
и вдруг оба замерли, не веря своим ушам. Наконец поверили: слышалось
журчанье воды. Слева, из узкой, точно прорубленной в черном утесе канавки,
струились, должно быть, остатки душистой дождевой влаги, скопленной над
солнечным Морем и впустую окропившей скалистую ограду бесплодного края.
Струйка лилась на тропу, и крохотный ручеек сбегал под откос, теряясь среди
голых каменьев.
Сэм кинулся к струйке.
- Непременно скажу Владычице, если увижу ее! - воскликнул он. - Свет -
пожалуйста, а вот и вода! - Он замялся. - Позвольте, сударь, прежде я
напьюсь.
- Пей на здоровье, только нам и вдвоем места хватит.
- Да я не про то, - сказал Сэм. - Просто ежели от этой водички сразу
ноги протянешь, так уж давайте испробуем на мне.
- Ах, ты вот о чем. Нет, Сэм, пробовать будем вдвоем - вдруг да обоим
повезет. Глотнем для начала самую капельку - а ну как она ледяная,
моргульская!
Вода была вовсе не ледяная, но прохладная, с неприятным привкусом -
маслянистая и горьковатая. То есть это бы дома им так показалось, а здесь
они этой водой нахвалиться не могли и пили без опаски.
Напились вволю, и Сэм наполнил флягу. Фродо полегчало; они прошли
несколько миль, и тропа стала шире, а справа появилось грубое подобие стены.
Должно быть, где-то неподалеку был лагерь орков.
- Сворачиваем, Сэм, - сказал Фродо. - На восток надо сворачивать. - Он
вздохнул и окинул взглядом сумрачные гребни за котловиной. - Авось хватит у
меня сил туда перебраться, а там забьемся в какую-нибудь ложбинку и
отдохнем.

На четвереньках спустились по осыпи к руслу - и набрели, как ни
странно, на темные лужи: видно, ручеек был не один. И еще не все омертвело у
западных склонов Моргвея. Убогие, искореженные и хваткие растения упорно
цеплялись за жизнь. В ущельях как бы тайком росли кривобокие карликовые
деревца, жесткие серые пучки травы выбивались из-под камней, чахлый мох
облеплял валуны, и повсюду стелился, извивался, торчал дикий
терновник-чемыш, щетинясь длинными и острыми, порой крюковатыми колючками.
Шуршали и шелестели жухлые прошлогодние листья; полуоткрытые почки изъедены
были червями. Жужжали и жалили мухи - рыжие, серые и черные с красными