Страница:
политическую трусливость по отношениюк правым. Понятно, государственно
организованная борьба с кула-ком есть новый факт огромного значения, но сама
борьба, вынуж-денная, проводится непоследовательно, трусливо, с
оговорками,бюрократически, без перспектив, без ясной цели. Маркс в
"Граж-данской войне"238 говорит, что прудонисты и бланкисты
оказалисьвынужденными делать во время Коммуны239 противоположное
то-му, чему они учились до наступления Коммуны. Так и Сталин, и Бу-харин, и
вся центристская верхушка вынуждена теперь делать про-тивоположное тому, что
она проповедовала в крестьянскомвопросе все эти четыре года. Свое
вынужденное дело они и будутделать, но своими обычными методами клеветы на
оппозицию
и извращения ленинизма. В течение долгих лет они обманывали и обманывают
партию насчет опасности и истинных вождей пролетариата. Они и теперь не
говорят всей правды, не дают новой картины переживаемого нами социального
кризиса, умалчивают о перспективах их курса, ибо последнее (перспективы)
отсутствует, ибо у них бег на месте с вынужденным подталкиванием.
9. Прежде всего необходимо было бы установить социальнуюсвязь между всеми
явлениями...240 и партийной оппозицией, таквыпукло,
остро и тревожно проявившими себя; между срывом ку-лаком хлебозаготовок,
Шахтинским делом241, Смоленскими и про-чими нарывами и...
расправой с оппозицией. Все эти явленияне только взаимосвязаны, но и
родственны между собой. Ни однавласть не отказывается от ответственности, не
удастся и нашейправящей группе центра отказываться от ответственности за
всеэти дела в совокупности их и думать, что и в этом положении онасможет,
кивая на стрелочников и опираясь на свой мощный аппарат, всех и вся
перехитрить и...242 правых течении. Правые течения имеют широкую базу в
стране и в партии -- интересы многомиллионного крестьянства. В сравнении с
этой базой база центра -- несколько сотен тысяч служащих, да к тому же
подверженных мелкобуржуазному влиянию -- представляет величину до смешного
малую.
В данное время в партии имеется два вида экономическойполитики: а) политика
центра -- постепенного, на ряд лет рассчи-танного выхода из кризиса на
основе борьбы с кулачеством, на ос-нове поднятия товарности хозяйства
середняков и бедноты, т. е.развития взятого в январе-феврале курса и б)
политика правых --решительного и громогласного отказа на будущее время от
всегосодеянного в январе-марте, политика опоры в развитии сырьевойбазы и
экспортных ресурсов на все более окулачивающиеся слоидеревни, развивающие
товарность без затрат на это государствен-ных ресурсов. Борьба этих двух
опытов решения экономическихвопросов долго продолжаться не может. Уже на
протяжении бли-жайших месяцев (весенний и осенний посев) этот вопрос
будетрешен.
В случае победы правого курса произойдет дальнейшее эко-номическое
наступление кулака, которому придется уступить,подняв цены на хлеб, отменив
ограничения в области арендыбедняцких земель, приспособив товарное снабжение
деревник его запросам, быть может, с частичной брешью в монополиивнешней
торговли. Эта политика неизбежно потребует нажимана рабочий класс в городе,
усилит аграрное перенаселение, за-медлит темп индустриализации. Все эти
мероприятия должныбыстро последовать одно за другим, т. к. прежде всего
нужно бу-дет успокоить терроризированного кулака и внушить ему дове-рие.
Таким образом, медленное сползание с пролетарских рельс,давно начавшееся у
правой части партии, должно быстро сме-ниться под давлением собственной
политики и обстоятельств
жизни переходом на позицию, враждебную пролетариату и деревенской бедноте.
Победить правое течение может только левый курс во всем объеме, т. е. в той
форме разрешения коренных вопросов нашей действительности, которая дана в
платформе большевиков-ленинцев. Для этого нужно прежде всего мобилизовать
рабочий класс, осуществить демократию в партии, в Советах, профсоюзах,
вернуть оппозицию, сурово осудить все теоретические искажения и практические
ошибки, допущенные партруководством. Таково необходимое условие
действительной борьбы против правых течений. Борьба с этими течениями, не
опирающаяся на классовую активность трудящихся и пытающаяся заменить ее
усилиями одного аппарата, не дает и не может дать существенных результатов,
а во многих случаях даже содействует усилению правых течений и притуплению
профессионального классового сознания.
Идут ли по этому пути сталинцы? Они и теперь пытаются вме-сто ясных лозунгов
борьбы стереть, притупить, затушевать опас-ность справа, они и теперь
подменивают ясный лозунг демократиив партии, Советах и профсоюзах каким-то
насквозь лицемерным,фальшиво лживым лозунгом самокритики, заранее
отказываясьот обвинений и требуя "конкретности" самокритики. Сталинцыи
сейчас убеждены, что они перехитрят все силы буржуазии аппарат-ным путем,
преодолеют их "дворцовым переворотом". Сталинцыи сейчас думают, что они
"свободно" могут делать уступки "своим"правым течениям, а затем брать эти
уступки назад без всяких по-следствий. У сталинцев все -- маневры, они
устраняют, по существу,от участия в политических спорах и решениях партию,
ибо онине верят в нее, боятся ее, желают избегнуть ее сопротивления. Пар-тии
представляется только право "прорабатывать" решения цент-ра, это право
постепенно делается ее обязанностью. Партия рас-сматривается сверху. Таким
образом, сталинцы не признаютленинской партии, партии рабочих масс. Вот
почему изгнана оппо-зиция, ибо она есть то лицо партии, которое обращено к
массам.Сталинцы до сих пор старались парализовать ту силу, которая мог-ла бы
ослабить или устранить последствия тех маневров руководст-ва, которые явно
были ошибочны. Как же теперь они могут вос-пользоваться ею для подкрепления
правильности политическихманевров в борьбе с правыми? Эта сила парализована,
ее сначаланадо вылечить, внушить ей доверие к ее же правам и
способностям,иначе кто же рискнет после расправы с оппозицией даже на
кон-кретную необобщающую самокритику. Разве только "Правда" двараза в неделю
в листке РКИ243. В этой карете далеко не уедешь.
Можно ли поддержать такой, с позволения сказать, "левыйкурс" в теперешней
его форме? Можно ли брать на себя ответст-венность за него? Только
беспощадно разоблачая противоречиеэтого зигзага, предательскую
замысловатость его, оппозиция дока-жет свою политическую правоту, которая
скоро станет достояни-ем широких пролетарских слоев. Вынужденное, по
ступенькам,
враскоряку, полупризнание наших отдельных положений должно приводить нас не
к капитуляции, а к еще более решительному разоблачению половинчатости,
лживости, лицемерия. В совершенно самостоятельной по отношению к борющимся
фракциям политике, в сохранении своей политической физиономии
большевики-ленинцы выиграют больше всего.
Уже сейчас капитулянты всех мастей вынуждены петь по официальному камертону.
Как же они запоют, когда сталинцы, неспособные к сколько-нибудь деятельной и
последовательной политике, вдруг пересядут на рыковского коня и опять
запоют, ну хотя бы о ставке на "крепкое" крестьянство или об общих рамках
развития, заранее данных строем пролетарской диктатуры? А ведь эта
возможность не исключена.
14. Левый зигзаг уже находится на ущербе. Он держит экзамен как внутри
страны (яровой клин, дезорганизация рынка, затруднения с денежным
обращением, ухудшение положения рабочих и крестьянства), так и во вне страны
(история с золотом, разрыв германо-советских переговоров, политика
экономической блокады и т. д.). Победить эти трудности может только
последовательная политика, предсказанная пролетарскими революционерами
большевиками-ленинцами. Всякая иная политика потерпит скорое и позорное
крушение. Самостоятельная, не стремящаяся в центристское болото позиция
оппозиции обеспечит удесятерение наших рядов в ближайшее будущее. Не для
того рабочий класс СССР принес бесчисленные жертвы, низверг капитализм,
чтобы не быть в состоянии сейчас при запутавшихся спорах двух
оппортунистических фракций -- правой и центра -- повести сильной рукой
вперед пролетарскую революцию в СССР, этом центре мировой революции. Это
должны прежде всего понять рабочие -- члены ВКП(б), ибо они должны всегда
критиковать ошибки той части партии, "которая зазналась" (Ленин), они, а не
аппарат, должны очистить партию от появившихся и переродившихся "чуждых
элементов", должны вернуть оппозицию в ряды ВКП(б), они, осуществляя
диктатуру ВКП(б), этого основного рычага пролетарской революции, должны
первые понять, какую всемирную историческую ответственность они несут. У нас
образовался...244 хвост, он попробовал свои силенки на изгнании
оппозиции, затем на хлебозаготовках, он доберется до вопроса о власти в
полном объеме. Пока этот хвост легонько ударил по голове. В случае войны или
еще более крупных осложнений он попытается заменить голову.
Оппортунистический, хвостистский центризм от этой опасности не спасет, как
не мог и предотвратить ее. Спасет только правильная классово-пролетарская
линия большевиков-ленинцев (оппозиции). Против оппортунизма. Против
"правого" и "левого" центризма. За ленинскую оппозицию.
Большевики-ленинцы (оппозиция). Май 1928 года
Уже в начале текущего хозяйственного года конъюнктурная сводка отметила
явление, свидетельствовавшее о крупном сдвиге в хозяйственном организме
страны. Товарный голод на промышленные изделия, временно "смягченный"
стараниями Наркоминторга, совершенно неожиданно для руководителей партии и
хозяйства сменился продовольственными затруднениями в городах. Падение
хлебозаготовок, сокращение хлебного экспорта и огромные хвосты в городах у
продовольственных лавок -- все это сопровождалось явными признаками новой
инфляции. Создавалась совершенно реальная угроза материальному положению
рабочего класса, смычке города с деревней и устойчивости всего
хозяйственного организма в целом. Об этой растущей опасности настойчиво
предупреждал уже на Октябрьском пленуме245 тов. Смилга. В
контртезисах по пятилетнему плану большевики-ленинцы заявили: "Падение общей
массы заготовляемых продуктов, с одной стороны, является прямым
свидетельством глубокого расстройства в отношениях между городом и деревней,
а с другой стороны,-- источником новых угрожающих нам затруднений". Однако
все эти предупреждения остались без должного внимания. Официальная партийная
печать объявила их "спекуляциями оппозиции на трудностях сезонного
характера". Микоян усыплял партийное сознание разговорами об овладении
Наркомторгом стихией рынка, экономическая печать вместе с Рыковым не
переставала повторять о действии "предвоенного фактора", а Бухарин на XVI
московской губпартконференции говорил: "Мы за последнее время не можем
констатировать особого обострения товарного голода, как это утверждает
оппозиция. Хлебные хвосты нельзя брать в качестве решающих показателей нашей
экономики: это чисто конъюнктурное явление, которое уже теперь изживается и
по всей вероятности скоро будет изжито". Итак, на "Шипке все
спокойно"246: в своем бюрократическом ослеплении, стремясь
ускорить свою расправу с оппозицией, руководители партии даже не
задумываются и не понимают того, что делается основными проблемами нашего
хозяйства в рабочих кварталах столиц и в провинции. Только декабрьская
конъюнктура, полный срыв экспорта хлеба и давно не бывалая напряженность на
рынке заставила кое-кого призадуматься.
К 1 января 1928 г. хозяйственная обстановка характеризовалась следующими
основными данными. Хлебные заготовки уменьшились по сравнению с данными
прошлого года на 128 млн пудов, или примерно на 30% (см. передовую "Правды"
от 15 февраля). По другим данным, хлебозаготовки пали на 161 млн пудов, или
на 35% (см. "Хлебный рынок", No 21 -- 22 за 1927 г.). Сырьевые заготовки,
несмотря на то что урожай сельскохозяйственного сырья выше
прошлогоднего на 27%, после октябрьского повышения в ноябре начинают
понижаться и в декабре дают картину общего снижения по сравнению с декабрем
прошлого года: по масличным -- 19%, лен-волокно -- 14%, махорка -- 30%,
коровье масло -- 32%, яйца -- 46%, шерсть -- 48% (см. конъюнктурную сводку
Госплана в "Экономической жизни"247 от 2 февраля). В то же время
денежные остатки в деревне увеличиваются с 290 млн руб. в апреле-мае до 450
млн на 1 декабря (см. статью Первушина в "Экономической жизни" от 4
февраля), способствуя оседанию сельскохозяйственного сырья. В отдельных
случаях, как, например, по льну, годовое оседание достигает 50% всего сбора
против довоенного в 10%. Общий рост покупательного фонда города и деревни
превышает продукцию предметов широкого потребления за первый квартал на 353
млн руб. (см. статью Громана248 в "Экономической жизни" от 3
февраля). На этой почве весь первый квартал проходит под знаком роста
розничных цен как на частном рынке, так и в обобществленной торговле. Наши
розничные индексы, которые и по свидетельству Первушина "в ослабленной"
степени отражают действительное повышение цен, показывают повышение в
октябре -- 1,0%; в ноябре -- 1,6% и декабре -- 0,9%. Одновременно растет и
розничная накидка на промтовары: IX - 21,2%; X - 21,6%; XI - 22,1%; XII -
22,4% (см. "Экономическую жизнь" от 4 февраля). В полном соответствии с этим
движением цен находится рост стоимости бюджетного набора. По Украине эта
стоимость за первый квартал возросла на 5,7% ("Экономическая жизнь" от 7
февраля). По Москве бюджетный индекс в январе повысился на 2,3%
("Торгово-промышленная газета"249 от 8 февраля). Повышение цен
происходит главным образом в сельскохозяйственной группе товаров.
В области промышленности продукция первого квартала возросла по сравнению с
первым кварталом прошлого года на 10,2% против намеченного контрольными
цифрами годового прироста в 17,6%. Несмотря на то, что в прошлом году
продукция первого квартала дала прирост в 27%, ВСНХовский250
обзор конъюнктуры считает, что прирост производства первого квартала
текущего года "находится на довольно высоком уровне, так как текущие
хозяйственные затруднения (недостаточный ход хлебозаготовок и заготовок
сырья) еще не успели резко отразиться на промышленности" (см. "Экономическая
жизнь" от 4 февраля).
Значение всех приведенных показателей станет совершенно ясно после
небольшого анализа хлебофуражного баланса. Исходя из расчета, что
минимальное месячное потребление городов равняется 50 млн пудов,
хлебозаготовки этого года были запроектированы в размере 600 млн пудов для
внутреннего потребления и 100 млн пудов для экспорта, т. е. всего 700 млн
пудов. В 1925/26 г. плановые заготовки хлеба составляли 584 млн пудов, а в
1926/27 г.-- 686 млн пудов (см. "Хлебный рынок", No 21 -- 22 за 1927 г.).
Условия урожая этого года должны были благоприятствовать реализации на-
меченного плана. Сбор зерновых культур за последние три года определялся
следующими цифрами: 1925 г. -- 4420 млн пудов; 1928 г.-- 4653 млн пудов;
1927 г.-- 4593 млн пудов (см. статью Киселева в "Экономическом
строительстве"251, No 12 за 1927 г., с. 17). Тем не менее за
первую половину сельскохозяйственного года с 1 июля по 1 января было
заготовлено только 65 -- 70% прошлогодних заготовок того же периода, т. е.
300 млн пудов. Эта цифра полностью совпадает с общим количеством
полугодового потребления города. Но если принять во внимание, что
декабрьские заготовки, естественно, еще не могли быть подвезены к
потребителю, что часть хлеба всегда находится на колесах и в амбарах, то
ясно станет, что не будь прошлогодних запасов (размером около 120 млн
пудов), хлебный дефицит уже в это первое полугодие принял бы угрожающий
характер.
Хлебный экспорт прекратился, едва достигнув 35 млн пудов за все первое
полугодие. Несмотря на использование прошлогодних запасов, на прекращение
экспорта и на наличие в деревне огромных скоплений хлеба после третьего
урожая, угроза продовольственного голода становилась все более и более
реальной. Для серьезных опасений было тем более оснований, что по опыту
прошлых двух лет 85 -- 90% всех плановых заготовок приходятся на первые три
квартала, а если прозевать январь и февраль месяцы, то выполнение заготовок
будет сорвано природными условиями окончательно и бесповоротно. Чтобы
заготовить 90% необходимого для внутреннего потребления хлеба, т. е. 540 млн
пудов, необходимо было заготовить в третьем квартале 240 млн пудов. Но и
этим вопрос об обеспечении города хлебом еще не решается. Кроме недостающих
для годового баланса городского потребления, необходимо также образовать
трехмесячный запас, ибо в июле и августе потребляются запасы прошлого года,
а 50 млн пудов требуются для завоза в потребляющие районы и для других нужд
(семена и проч.). Таким образом, общая сумма требующихся заготовок
составляет примерно 450 млн пудов. Если вычесть запасы прошлого года,
оставшиеся после экспорта (около 80 млн пудов) и допустить наиболее
благоприятный исход заготовок, т. е. полное проведение плана, то и в этом
случае дефицит хлеба составит примерно 50 -- 70 млн пудов. Предупредить этот
дефицит можно только исключительными мерами: либо ввозом хлеба из-за
границы, либо немедленным изъятием части натуральных запасов в порядке займа
или дополнительного обложения зажиточных и кулацких слоев деревни. Таким
образом, хлебные затруднения оказываются отнюдь не конъюнктурными явлениями.
Они свидетельствуют о глубоком расстройстве в хозяйственном организме, о
серьезной закупорке товарооборота между городом и деревней.
Где причины затруднений? В течение всего января и половины февраля
руководящие статьи "Правды" разоблачали виновников срыва заготовок. То
виновным оказывался хлебозаготовительный
аппарат, он надеялся, что заготовки пойдут самотеком. То -- кооперативная
сеть, потому что она не позаботилась о ввозе промтоваров в деревню. То
виноват низовой партийный аппарат, потому что он не подстегивал первых двух.
Виновата, наконец, оппозиция, она отвлекала внимание партаппарата. Одним
словом, вместо экономического анализа -- бюрократические отписки, поиски
виноватого стрелочника и, наконец, сваливание всех бед на оппозицию, а это
-- наилучшее прикрытие для безыдейности и безответственности. Действительные
причины затруднений кроются не столько в перебоях бюрократической машины,
сколько в углубляющейся диспропорции между промышленностью и сельским
хозяйством. Нарастание этой количественной диспропроции приводит к новым
качественным явлениям. Арифметическое противопоставление спроса и
предложения города и деревни или простой арифметический подсчет натурального
и денежного накопления в деревне становится теперь недостаточным. Решающее
значение для диспропорции приобретает вопрос о распределении реального
накопления среди различных слоев крестьянства. Рост хозяйственной мощности и
накоплений в кулацком хозяйстве означает рост зависимости государственного
хозяйства от кулацко-капиталистических элементов в области сырья, экспорта и
продовольственных запасов. В этом состоит тот новый сдвиг, то новое
качественное изменение, которым характеризуется наше хозяйство в нынешнем
году. Кулак "регульнул" наш экспорт и тем самым ударил по импорту, по
промышленности и, следовательно, по рабочему классу. Срывом хлебозаготовок
срываются заготовки сырья, и это -- еще один удар по промышленности и по
рабочему классу. Сила кулака -- в росте его натуральных и денежных
накоплений, слабость пролетариата состоит в том, что темп развития
промышленности недостаточен для втягивания натурального накопления
крестьянского, кулацкого и зажиточного хозяйства в товарооборот. Отсюда
продовольственные затруднения, срыв экспортно-импортной программы и
дальнейшее укрепление экономических позиций кулака-капиталиста, все более
настойчиво навязывающего свою волю государственному хозяйству. Поэтому
вопрос о диспропорции, как и о хлебозаготовках и о сырье становится вопросом
обостреннейшей классовой борьбы. Именно здесь решается историческая схватка
"кто кого".
Как велика экономическая мощь кулака? По материалам "Совещания по
хлебофуражному балансу", размер натуральных запасов к концу текущего года
составит 1040 млн пудов. Но эта цифра явно преуменьшена, так как здесь не
учтено влияние повышенного урожая технических культур на увеличение прироста
накопления запасов. К концу 1927/28 г. общая сумма натуральных запасов
составит по меньшей мере 1100 млн пудов. Как же распределяются эти запасы
среди различных слоев деревни? Если исходить из устаревшей схемы П. Попова
(у богатых -- 29,1% запасов, у зажиточ-
ных -- 29,4%, у середняков -- 36,3% и у бедноты -- 4,9%, см. "Статистический
обзор" No 2, 1927 г.), то распределение натурального накопления будет
следующим: у богатых -- 320 млн пудов; у зажиточных -- 323 млн пудов; у
середняков -- 401 млн пудов и у бедняков -- 54 млн пудов. Таким образом, у
высших слоев деревни находится 643 млн пудов [...]252 нет 500 млн
пудов. Но приведенная схема Попова устарела, она относится к положению,
имевшему место два с лишним года назад, за это время пропорции между разными
слоями в деревне изменились в сторону усиления и укрупнения кулака.
Следовательно, действительное накопление высших слоев деревни значительно
больше, оно, по меньшей мере, достигает 600. Итак, натуральные запасы
сосредоточены у кулацко-капиталистических элементов деревни в таком размере,
что эта молодая деревенская буржуазия имеет возможность оказать реальное
сопротивление хозяйственным планам советской власти. Результаты этого
сопротивления мы уже чувствуем: это -- возросшие затруднения на командных
высотах нашего хозяйства, это -- продовольственные затруднения в городах.
Вывод: перераспределение натуральных накоплений становится вопросом жизни и
смерти для пролетарской диктатуры. Вот почему оппозиция, пролетарское и
подлинно большевистское крыло нашей партии, требовала в контртезисах
перераспределения национального дохода и принудительного займа в размере 150
-- 200 млн пудов хлеба. Нужно быть безнадежно тупым бюрократом, чтобы
подобно Молотову заявить: "...тот, кто теперь предлагает нам эту политику
принудительного займа, принудительного изъятия 150 -- 200 млн пудов хлеба...
тот враг союза рабочих и крестьян, тот ведет линию на разоружение советского
государства" (из доклада Молотова на XV съезде). Вот где беспросветное
невежество и безнадежная тупость высшего партийного бюрократа выступает
дополнительным оружием в руках враждебного пролетариату класса, молодой
деревенской буржуазии.
Под давлением напряженнейшей борьбы оппозиции, выражающей волю пролетарского
авангарда к защите диктатуры рабочего класса против растущих враждебных сил,
XV съезд партии признал необходимым форсированное наступление на кулака.
Этот левый курс, если бы он действительно осуществлялся, оппозиция могла бы
одобрить. Но какое содержание вкладывается в этот лозунг? Молотов разъяснил
его на съезде так:
"Когда теперь говорят о форсированном наступлении на кулака, на
капиталистические элементы деревни и т. п., то мне кажется, что этой
формулой ничего нового не говорят. Нет более решительного, более
форсированного наступления на капиталистические элементы, чем рост
строительства социализма в городе и в деревне. А мы занимаемся тем, что
усиливаем и развиваем социалистические элементы против остатков капитализма.
Форсированное наступление на кулака, форсированное наступление на капиталис-
тические элементы в деревне -- это и есть все то, что именуется
строительством социализма в одной стране. Все это -- развитие кооперации,
развитие коллективных форм в нашем сельском хозяйстве, вся наша
экономическая, культурная и другая работа и далеко не с нынешнего года --
есть наступление на капиталистические элементы в деревне. Вопрос не в том,
нужно ли форсированное наступление на кулака. Оно есть, об этом нечего
спорить".
Нельзя себе представить большего разжижения революционного лозунга, большей
дезориентации рабочего класса, его обезволивания и усыпления его
бдительности, чем эти "приятные" разговорчики, рассчитанные на то, чтобы
угодить "и нашим и вашим", чтобы "сохранить популярность среди всех слоев
населения".
Результатом XV съезда явился двойной удар по рабочему классу. Наиболее
передовой авангард его, в лице подлинных большевиков-ленинцев
оппозиционеров, подвергнут исключению из партии, ссылке и тюремному
заключению. В то же время деревенский кулак, почувствовавший себя прочнее в
связи с этой расправой с оппозицией, ударил срывом заготовок хлеба и сырья.
организованная борьба с кула-ком есть новый факт огромного значения, но сама
борьба, вынуж-денная, проводится непоследовательно, трусливо, с
оговорками,бюрократически, без перспектив, без ясной цели. Маркс в
"Граж-данской войне"238 говорит, что прудонисты и бланкисты
оказалисьвынужденными делать во время Коммуны239 противоположное
то-му, чему они учились до наступления Коммуны. Так и Сталин, и Бу-харин, и
вся центристская верхушка вынуждена теперь делать про-тивоположное тому, что
она проповедовала в крестьянскомвопросе все эти четыре года. Свое
вынужденное дело они и будутделать, но своими обычными методами клеветы на
оппозицию
и извращения ленинизма. В течение долгих лет они обманывали и обманывают
партию насчет опасности и истинных вождей пролетариата. Они и теперь не
говорят всей правды, не дают новой картины переживаемого нами социального
кризиса, умалчивают о перспективах их курса, ибо последнее (перспективы)
отсутствует, ибо у них бег на месте с вынужденным подталкиванием.
9. Прежде всего необходимо было бы установить социальнуюсвязь между всеми
явлениями...240 и партийной оппозицией, таквыпукло,
остро и тревожно проявившими себя; между срывом ку-лаком хлебозаготовок,
Шахтинским делом241, Смоленскими и про-чими нарывами и...
расправой с оппозицией. Все эти явленияне только взаимосвязаны, но и
родственны между собой. Ни однавласть не отказывается от ответственности, не
удастся и нашейправящей группе центра отказываться от ответственности за
всеэти дела в совокупности их и думать, что и в этом положении онасможет,
кивая на стрелочников и опираясь на свой мощный аппарат, всех и вся
перехитрить и...242 правых течении. Правые течения имеют широкую базу в
стране и в партии -- интересы многомиллионного крестьянства. В сравнении с
этой базой база центра -- несколько сотен тысяч служащих, да к тому же
подверженных мелкобуржуазному влиянию -- представляет величину до смешного
малую.
В данное время в партии имеется два вида экономическойполитики: а) политика
центра -- постепенного, на ряд лет рассчи-танного выхода из кризиса на
основе борьбы с кулачеством, на ос-нове поднятия товарности хозяйства
середняков и бедноты, т. е.развития взятого в январе-феврале курса и б)
политика правых --решительного и громогласного отказа на будущее время от
всегосодеянного в январе-марте, политика опоры в развитии сырьевойбазы и
экспортных ресурсов на все более окулачивающиеся слоидеревни, развивающие
товарность без затрат на это государствен-ных ресурсов. Борьба этих двух
опытов решения экономическихвопросов долго продолжаться не может. Уже на
протяжении бли-жайших месяцев (весенний и осенний посев) этот вопрос
будетрешен.
В случае победы правого курса произойдет дальнейшее эко-номическое
наступление кулака, которому придется уступить,подняв цены на хлеб, отменив
ограничения в области арендыбедняцких земель, приспособив товарное снабжение
деревник его запросам, быть может, с частичной брешью в монополиивнешней
торговли. Эта политика неизбежно потребует нажимана рабочий класс в городе,
усилит аграрное перенаселение, за-медлит темп индустриализации. Все эти
мероприятия должныбыстро последовать одно за другим, т. к. прежде всего
нужно бу-дет успокоить терроризированного кулака и внушить ему дове-рие.
Таким образом, медленное сползание с пролетарских рельс,давно начавшееся у
правой части партии, должно быстро сме-ниться под давлением собственной
политики и обстоятельств
жизни переходом на позицию, враждебную пролетариату и деревенской бедноте.
Победить правое течение может только левый курс во всем объеме, т. е. в той
форме разрешения коренных вопросов нашей действительности, которая дана в
платформе большевиков-ленинцев. Для этого нужно прежде всего мобилизовать
рабочий класс, осуществить демократию в партии, в Советах, профсоюзах,
вернуть оппозицию, сурово осудить все теоретические искажения и практические
ошибки, допущенные партруководством. Таково необходимое условие
действительной борьбы против правых течений. Борьба с этими течениями, не
опирающаяся на классовую активность трудящихся и пытающаяся заменить ее
усилиями одного аппарата, не дает и не может дать существенных результатов,
а во многих случаях даже содействует усилению правых течений и притуплению
профессионального классового сознания.
Идут ли по этому пути сталинцы? Они и теперь пытаются вме-сто ясных лозунгов
борьбы стереть, притупить, затушевать опас-ность справа, они и теперь
подменивают ясный лозунг демократиив партии, Советах и профсоюзах каким-то
насквозь лицемерным,фальшиво лживым лозунгом самокритики, заранее
отказываясьот обвинений и требуя "конкретности" самокритики. Сталинцыи
сейчас убеждены, что они перехитрят все силы буржуазии аппарат-ным путем,
преодолеют их "дворцовым переворотом". Сталинцыи сейчас думают, что они
"свободно" могут делать уступки "своим"правым течениям, а затем брать эти
уступки назад без всяких по-следствий. У сталинцев все -- маневры, они
устраняют, по существу,от участия в политических спорах и решениях партию,
ибо онине верят в нее, боятся ее, желают избегнуть ее сопротивления. Пар-тии
представляется только право "прорабатывать" решения цент-ра, это право
постепенно делается ее обязанностью. Партия рас-сматривается сверху. Таким
образом, сталинцы не признаютленинской партии, партии рабочих масс. Вот
почему изгнана оппо-зиция, ибо она есть то лицо партии, которое обращено к
массам.Сталинцы до сих пор старались парализовать ту силу, которая мог-ла бы
ослабить или устранить последствия тех маневров руководст-ва, которые явно
были ошибочны. Как же теперь они могут вос-пользоваться ею для подкрепления
правильности политическихманевров в борьбе с правыми? Эта сила парализована,
ее сначаланадо вылечить, внушить ей доверие к ее же правам и
способностям,иначе кто же рискнет после расправы с оппозицией даже на
кон-кретную необобщающую самокритику. Разве только "Правда" двараза в неделю
в листке РКИ243. В этой карете далеко не уедешь.
Можно ли поддержать такой, с позволения сказать, "левыйкурс" в теперешней
его форме? Можно ли брать на себя ответст-венность за него? Только
беспощадно разоблачая противоречиеэтого зигзага, предательскую
замысловатость его, оппозиция дока-жет свою политическую правоту, которая
скоро станет достояни-ем широких пролетарских слоев. Вынужденное, по
ступенькам,
враскоряку, полупризнание наших отдельных положений должно приводить нас не
к капитуляции, а к еще более решительному разоблачению половинчатости,
лживости, лицемерия. В совершенно самостоятельной по отношению к борющимся
фракциям политике, в сохранении своей политической физиономии
большевики-ленинцы выиграют больше всего.
Уже сейчас капитулянты всех мастей вынуждены петь по официальному камертону.
Как же они запоют, когда сталинцы, неспособные к сколько-нибудь деятельной и
последовательной политике, вдруг пересядут на рыковского коня и опять
запоют, ну хотя бы о ставке на "крепкое" крестьянство или об общих рамках
развития, заранее данных строем пролетарской диктатуры? А ведь эта
возможность не исключена.
14. Левый зигзаг уже находится на ущербе. Он держит экзамен как внутри
страны (яровой клин, дезорганизация рынка, затруднения с денежным
обращением, ухудшение положения рабочих и крестьянства), так и во вне страны
(история с золотом, разрыв германо-советских переговоров, политика
экономической блокады и т. д.). Победить эти трудности может только
последовательная политика, предсказанная пролетарскими революционерами
большевиками-ленинцами. Всякая иная политика потерпит скорое и позорное
крушение. Самостоятельная, не стремящаяся в центристское болото позиция
оппозиции обеспечит удесятерение наших рядов в ближайшее будущее. Не для
того рабочий класс СССР принес бесчисленные жертвы, низверг капитализм,
чтобы не быть в состоянии сейчас при запутавшихся спорах двух
оппортунистических фракций -- правой и центра -- повести сильной рукой
вперед пролетарскую революцию в СССР, этом центре мировой революции. Это
должны прежде всего понять рабочие -- члены ВКП(б), ибо они должны всегда
критиковать ошибки той части партии, "которая зазналась" (Ленин), они, а не
аппарат, должны очистить партию от появившихся и переродившихся "чуждых
элементов", должны вернуть оппозицию в ряды ВКП(б), они, осуществляя
диктатуру ВКП(б), этого основного рычага пролетарской революции, должны
первые понять, какую всемирную историческую ответственность они несут. У нас
образовался...244 хвост, он попробовал свои силенки на изгнании
оппозиции, затем на хлебозаготовках, он доберется до вопроса о власти в
полном объеме. Пока этот хвост легонько ударил по голове. В случае войны или
еще более крупных осложнений он попытается заменить голову.
Оппортунистический, хвостистский центризм от этой опасности не спасет, как
не мог и предотвратить ее. Спасет только правильная классово-пролетарская
линия большевиков-ленинцев (оппозиции). Против оппортунизма. Против
"правого" и "левого" центризма. За ленинскую оппозицию.
Большевики-ленинцы (оппозиция). Май 1928 года
Уже в начале текущего хозяйственного года конъюнктурная сводка отметила
явление, свидетельствовавшее о крупном сдвиге в хозяйственном организме
страны. Товарный голод на промышленные изделия, временно "смягченный"
стараниями Наркоминторга, совершенно неожиданно для руководителей партии и
хозяйства сменился продовольственными затруднениями в городах. Падение
хлебозаготовок, сокращение хлебного экспорта и огромные хвосты в городах у
продовольственных лавок -- все это сопровождалось явными признаками новой
инфляции. Создавалась совершенно реальная угроза материальному положению
рабочего класса, смычке города с деревней и устойчивости всего
хозяйственного организма в целом. Об этой растущей опасности настойчиво
предупреждал уже на Октябрьском пленуме245 тов. Смилга. В
контртезисах по пятилетнему плану большевики-ленинцы заявили: "Падение общей
массы заготовляемых продуктов, с одной стороны, является прямым
свидетельством глубокого расстройства в отношениях между городом и деревней,
а с другой стороны,-- источником новых угрожающих нам затруднений". Однако
все эти предупреждения остались без должного внимания. Официальная партийная
печать объявила их "спекуляциями оппозиции на трудностях сезонного
характера". Микоян усыплял партийное сознание разговорами об овладении
Наркомторгом стихией рынка, экономическая печать вместе с Рыковым не
переставала повторять о действии "предвоенного фактора", а Бухарин на XVI
московской губпартконференции говорил: "Мы за последнее время не можем
констатировать особого обострения товарного голода, как это утверждает
оппозиция. Хлебные хвосты нельзя брать в качестве решающих показателей нашей
экономики: это чисто конъюнктурное явление, которое уже теперь изживается и
по всей вероятности скоро будет изжито". Итак, на "Шипке все
спокойно"246: в своем бюрократическом ослеплении, стремясь
ускорить свою расправу с оппозицией, руководители партии даже не
задумываются и не понимают того, что делается основными проблемами нашего
хозяйства в рабочих кварталах столиц и в провинции. Только декабрьская
конъюнктура, полный срыв экспорта хлеба и давно не бывалая напряженность на
рынке заставила кое-кого призадуматься.
К 1 января 1928 г. хозяйственная обстановка характеризовалась следующими
основными данными. Хлебные заготовки уменьшились по сравнению с данными
прошлого года на 128 млн пудов, или примерно на 30% (см. передовую "Правды"
от 15 февраля). По другим данным, хлебозаготовки пали на 161 млн пудов, или
на 35% (см. "Хлебный рынок", No 21 -- 22 за 1927 г.). Сырьевые заготовки,
несмотря на то что урожай сельскохозяйственного сырья выше
прошлогоднего на 27%, после октябрьского повышения в ноябре начинают
понижаться и в декабре дают картину общего снижения по сравнению с декабрем
прошлого года: по масличным -- 19%, лен-волокно -- 14%, махорка -- 30%,
коровье масло -- 32%, яйца -- 46%, шерсть -- 48% (см. конъюнктурную сводку
Госплана в "Экономической жизни"247 от 2 февраля). В то же время
денежные остатки в деревне увеличиваются с 290 млн руб. в апреле-мае до 450
млн на 1 декабря (см. статью Первушина в "Экономической жизни" от 4
февраля), способствуя оседанию сельскохозяйственного сырья. В отдельных
случаях, как, например, по льну, годовое оседание достигает 50% всего сбора
против довоенного в 10%. Общий рост покупательного фонда города и деревни
превышает продукцию предметов широкого потребления за первый квартал на 353
млн руб. (см. статью Громана248 в "Экономической жизни" от 3
февраля). На этой почве весь первый квартал проходит под знаком роста
розничных цен как на частном рынке, так и в обобществленной торговле. Наши
розничные индексы, которые и по свидетельству Первушина "в ослабленной"
степени отражают действительное повышение цен, показывают повышение в
октябре -- 1,0%; в ноябре -- 1,6% и декабре -- 0,9%. Одновременно растет и
розничная накидка на промтовары: IX - 21,2%; X - 21,6%; XI - 22,1%; XII -
22,4% (см. "Экономическую жизнь" от 4 февраля). В полном соответствии с этим
движением цен находится рост стоимости бюджетного набора. По Украине эта
стоимость за первый квартал возросла на 5,7% ("Экономическая жизнь" от 7
февраля). По Москве бюджетный индекс в январе повысился на 2,3%
("Торгово-промышленная газета"249 от 8 февраля). Повышение цен
происходит главным образом в сельскохозяйственной группе товаров.
В области промышленности продукция первого квартала возросла по сравнению с
первым кварталом прошлого года на 10,2% против намеченного контрольными
цифрами годового прироста в 17,6%. Несмотря на то, что в прошлом году
продукция первого квартала дала прирост в 27%, ВСНХовский250
обзор конъюнктуры считает, что прирост производства первого квартала
текущего года "находится на довольно высоком уровне, так как текущие
хозяйственные затруднения (недостаточный ход хлебозаготовок и заготовок
сырья) еще не успели резко отразиться на промышленности" (см. "Экономическая
жизнь" от 4 февраля).
Значение всех приведенных показателей станет совершенно ясно после
небольшого анализа хлебофуражного баланса. Исходя из расчета, что
минимальное месячное потребление городов равняется 50 млн пудов,
хлебозаготовки этого года были запроектированы в размере 600 млн пудов для
внутреннего потребления и 100 млн пудов для экспорта, т. е. всего 700 млн
пудов. В 1925/26 г. плановые заготовки хлеба составляли 584 млн пудов, а в
1926/27 г.-- 686 млн пудов (см. "Хлебный рынок", No 21 -- 22 за 1927 г.).
Условия урожая этого года должны были благоприятствовать реализации на-
меченного плана. Сбор зерновых культур за последние три года определялся
следующими цифрами: 1925 г. -- 4420 млн пудов; 1928 г.-- 4653 млн пудов;
1927 г.-- 4593 млн пудов (см. статью Киселева в "Экономическом
строительстве"251, No 12 за 1927 г., с. 17). Тем не менее за
первую половину сельскохозяйственного года с 1 июля по 1 января было
заготовлено только 65 -- 70% прошлогодних заготовок того же периода, т. е.
300 млн пудов. Эта цифра полностью совпадает с общим количеством
полугодового потребления города. Но если принять во внимание, что
декабрьские заготовки, естественно, еще не могли быть подвезены к
потребителю, что часть хлеба всегда находится на колесах и в амбарах, то
ясно станет, что не будь прошлогодних запасов (размером около 120 млн
пудов), хлебный дефицит уже в это первое полугодие принял бы угрожающий
характер.
Хлебный экспорт прекратился, едва достигнув 35 млн пудов за все первое
полугодие. Несмотря на использование прошлогодних запасов, на прекращение
экспорта и на наличие в деревне огромных скоплений хлеба после третьего
урожая, угроза продовольственного голода становилась все более и более
реальной. Для серьезных опасений было тем более оснований, что по опыту
прошлых двух лет 85 -- 90% всех плановых заготовок приходятся на первые три
квартала, а если прозевать январь и февраль месяцы, то выполнение заготовок
будет сорвано природными условиями окончательно и бесповоротно. Чтобы
заготовить 90% необходимого для внутреннего потребления хлеба, т. е. 540 млн
пудов, необходимо было заготовить в третьем квартале 240 млн пудов. Но и
этим вопрос об обеспечении города хлебом еще не решается. Кроме недостающих
для годового баланса городского потребления, необходимо также образовать
трехмесячный запас, ибо в июле и августе потребляются запасы прошлого года,
а 50 млн пудов требуются для завоза в потребляющие районы и для других нужд
(семена и проч.). Таким образом, общая сумма требующихся заготовок
составляет примерно 450 млн пудов. Если вычесть запасы прошлого года,
оставшиеся после экспорта (около 80 млн пудов) и допустить наиболее
благоприятный исход заготовок, т. е. полное проведение плана, то и в этом
случае дефицит хлеба составит примерно 50 -- 70 млн пудов. Предупредить этот
дефицит можно только исключительными мерами: либо ввозом хлеба из-за
границы, либо немедленным изъятием части натуральных запасов в порядке займа
или дополнительного обложения зажиточных и кулацких слоев деревни. Таким
образом, хлебные затруднения оказываются отнюдь не конъюнктурными явлениями.
Они свидетельствуют о глубоком расстройстве в хозяйственном организме, о
серьезной закупорке товарооборота между городом и деревней.
Где причины затруднений? В течение всего января и половины февраля
руководящие статьи "Правды" разоблачали виновников срыва заготовок. То
виновным оказывался хлебозаготовительный
аппарат, он надеялся, что заготовки пойдут самотеком. То -- кооперативная
сеть, потому что она не позаботилась о ввозе промтоваров в деревню. То
виноват низовой партийный аппарат, потому что он не подстегивал первых двух.
Виновата, наконец, оппозиция, она отвлекала внимание партаппарата. Одним
словом, вместо экономического анализа -- бюрократические отписки, поиски
виноватого стрелочника и, наконец, сваливание всех бед на оппозицию, а это
-- наилучшее прикрытие для безыдейности и безответственности. Действительные
причины затруднений кроются не столько в перебоях бюрократической машины,
сколько в углубляющейся диспропорции между промышленностью и сельским
хозяйством. Нарастание этой количественной диспропроции приводит к новым
качественным явлениям. Арифметическое противопоставление спроса и
предложения города и деревни или простой арифметический подсчет натурального
и денежного накопления в деревне становится теперь недостаточным. Решающее
значение для диспропорции приобретает вопрос о распределении реального
накопления среди различных слоев крестьянства. Рост хозяйственной мощности и
накоплений в кулацком хозяйстве означает рост зависимости государственного
хозяйства от кулацко-капиталистических элементов в области сырья, экспорта и
продовольственных запасов. В этом состоит тот новый сдвиг, то новое
качественное изменение, которым характеризуется наше хозяйство в нынешнем
году. Кулак "регульнул" наш экспорт и тем самым ударил по импорту, по
промышленности и, следовательно, по рабочему классу. Срывом хлебозаготовок
срываются заготовки сырья, и это -- еще один удар по промышленности и по
рабочему классу. Сила кулака -- в росте его натуральных и денежных
накоплений, слабость пролетариата состоит в том, что темп развития
промышленности недостаточен для втягивания натурального накопления
крестьянского, кулацкого и зажиточного хозяйства в товарооборот. Отсюда
продовольственные затруднения, срыв экспортно-импортной программы и
дальнейшее укрепление экономических позиций кулака-капиталиста, все более
настойчиво навязывающего свою волю государственному хозяйству. Поэтому
вопрос о диспропорции, как и о хлебозаготовках и о сырье становится вопросом
обостреннейшей классовой борьбы. Именно здесь решается историческая схватка
"кто кого".
Как велика экономическая мощь кулака? По материалам "Совещания по
хлебофуражному балансу", размер натуральных запасов к концу текущего года
составит 1040 млн пудов. Но эта цифра явно преуменьшена, так как здесь не
учтено влияние повышенного урожая технических культур на увеличение прироста
накопления запасов. К концу 1927/28 г. общая сумма натуральных запасов
составит по меньшей мере 1100 млн пудов. Как же распределяются эти запасы
среди различных слоев деревни? Если исходить из устаревшей схемы П. Попова
(у богатых -- 29,1% запасов, у зажиточ-
ных -- 29,4%, у середняков -- 36,3% и у бедноты -- 4,9%, см. "Статистический
обзор" No 2, 1927 г.), то распределение натурального накопления будет
следующим: у богатых -- 320 млн пудов; у зажиточных -- 323 млн пудов; у
середняков -- 401 млн пудов и у бедняков -- 54 млн пудов. Таким образом, у
высших слоев деревни находится 643 млн пудов [...]252 нет 500 млн
пудов. Но приведенная схема Попова устарела, она относится к положению,
имевшему место два с лишним года назад, за это время пропорции между разными
слоями в деревне изменились в сторону усиления и укрупнения кулака.
Следовательно, действительное накопление высших слоев деревни значительно
больше, оно, по меньшей мере, достигает 600. Итак, натуральные запасы
сосредоточены у кулацко-капиталистических элементов деревни в таком размере,
что эта молодая деревенская буржуазия имеет возможность оказать реальное
сопротивление хозяйственным планам советской власти. Результаты этого
сопротивления мы уже чувствуем: это -- возросшие затруднения на командных
высотах нашего хозяйства, это -- продовольственные затруднения в городах.
Вывод: перераспределение натуральных накоплений становится вопросом жизни и
смерти для пролетарской диктатуры. Вот почему оппозиция, пролетарское и
подлинно большевистское крыло нашей партии, требовала в контртезисах
перераспределения национального дохода и принудительного займа в размере 150
-- 200 млн пудов хлеба. Нужно быть безнадежно тупым бюрократом, чтобы
подобно Молотову заявить: "...тот, кто теперь предлагает нам эту политику
принудительного займа, принудительного изъятия 150 -- 200 млн пудов хлеба...
тот враг союза рабочих и крестьян, тот ведет линию на разоружение советского
государства" (из доклада Молотова на XV съезде). Вот где беспросветное
невежество и безнадежная тупость высшего партийного бюрократа выступает
дополнительным оружием в руках враждебного пролетариату класса, молодой
деревенской буржуазии.
Под давлением напряженнейшей борьбы оппозиции, выражающей волю пролетарского
авангарда к защите диктатуры рабочего класса против растущих враждебных сил,
XV съезд партии признал необходимым форсированное наступление на кулака.
Этот левый курс, если бы он действительно осуществлялся, оппозиция могла бы
одобрить. Но какое содержание вкладывается в этот лозунг? Молотов разъяснил
его на съезде так:
"Когда теперь говорят о форсированном наступлении на кулака, на
капиталистические элементы деревни и т. п., то мне кажется, что этой
формулой ничего нового не говорят. Нет более решительного, более
форсированного наступления на капиталистические элементы, чем рост
строительства социализма в городе и в деревне. А мы занимаемся тем, что
усиливаем и развиваем социалистические элементы против остатков капитализма.
Форсированное наступление на кулака, форсированное наступление на капиталис-
тические элементы в деревне -- это и есть все то, что именуется
строительством социализма в одной стране. Все это -- развитие кооперации,
развитие коллективных форм в нашем сельском хозяйстве, вся наша
экономическая, культурная и другая работа и далеко не с нынешнего года --
есть наступление на капиталистические элементы в деревне. Вопрос не в том,
нужно ли форсированное наступление на кулака. Оно есть, об этом нечего
спорить".
Нельзя себе представить большего разжижения революционного лозунга, большей
дезориентации рабочего класса, его обезволивания и усыпления его
бдительности, чем эти "приятные" разговорчики, рассчитанные на то, чтобы
угодить "и нашим и вашим", чтобы "сохранить популярность среди всех слоев
населения".
Результатом XV съезда явился двойной удар по рабочему классу. Наиболее
передовой авангард его, в лице подлинных большевиков-ленинцев
оппозиционеров, подвергнут исключению из партии, ссылке и тюремному
заключению. В то же время деревенский кулак, почувствовавший себя прочнее в
связи с этой расправой с оппозицией, ударил срывом заготовок хлеба и сырья.