Страница:
британского флота. Чем она этого достигла? Давлением своего экономического
могущества. Она навязала Германии режим Дауэса. Она заставила Англию
уплатить ей долги. Она толкает Францию к уплате долгов, а для этого
заставляет ее ускорить возвращение к твердой валюте. Что все это означает?
-- Новый колоссальный налог на Европу в пользу Америки. Передвижка сил от
Европы к Америке продолжается. Хотя вопрос
сбыта -- не первичный вопрос, но Англия упирается в вопрос сбыта, как в
вопрос жизни и смерти, и разрешить его она не может. Безработица есть та
язва, которая подтачивает организм Англии. Все буржуазно-экономическое и
политическое влияние Англии насквозь пропитано пессимизмом.
Резюмирую. Я согласен с общим выводом тов. Варги, что об экономической
стабилизации Европы на какой-либо длительный период говорить нет основания.
Хозяйственная ситуация Европы остается глубоко критической при всех своих
изменениях к лучшему. Ее противоречия будут уже принимать в ближайшие годы
крайне острый характер. Поэтому в отношении, скажем, Англии вопрос революции
состоит прежде всего в том, успеет ли тут коммунистическая партия сложиться,
подготовиться, тесно связаться с рабочим классом, к тому моменту, когда
революционная ситуация так заострится, что потребует решительного
наступления, как это было в Германии в 1923 г. То же самое относится,
по-моему, ко всей Европе. "Опасность" не в том, что в Европе устанавливается
такая стабилизация, такое возрождение экономических сил капитала, при
котором революция отодвинется в туманное будущее, нет, не в этом опасность,
а скорее уже в том, что революционная ситуация может сложиться настолько
скоро и остро, что к этому времени не успеет еще сложиться достаточно
закаленная коммунистическая партия. В эту сторону и должно быть направлено
все наше внимание. Так мне представляется в общем и целом европейская
обстановка.
17 января 1925 г. Письмо Троцкого в ЦК Коммунистической партии
Уважаемые товарищи!
Первым пунктом повестки предстоящего пленума ЦК стоит вопрос о резолюциях
местных организаций по поводу "выступления" Троцкого. Не имея возможности,
ввиду моей болезни, участвовать в работах пленума, я полагаю, что облегчу
рассмотрение этого вопроса, если дам здесь нижеследующие краткие объяснения.
1. Я считал и считаю, что мог бы привести в дискуссии достаточно веские
принципиальные и фактические возражения против выдвинутого обвинения меня в
том, будто я преследую цели "ревизии ленинизма" и "умаления" (!) роли
Ленина. Я отказался, однако, от объяснения на данной почве не только по
болезни, но и потому, что в условиях нынешней дискуссии всякое мое
выступление на эти темы, независимо от содержания, характера и тона,
послужило бы только толчком к углублению полемики, к превращению ее в
двухстороннюю из односторонней, к приданию ей еще более острого характера.
И сейчас оценивая весь ход дискуссии, я, несмотря на то, что в течение ее
против меня было выдвинуто множество неверных и пря-
мо чудовищных обвинений, думаю, что мое молчание было правильно с точки
зрения общих интересов партии.
Я никоим образом не могу, однако, принять обвинения в про-ведении мной
особой линии ("троцкизма") и в стремлении реви-зовать ленинизм.
Приписываемое мне убеждение, будто не я при-шел к большевизму, а большевизм
-- ко мне, представляется мнепросто чудовищным. В своем предисловии "Уроки
Октября" я прямоговорю (стр. 62), что большевизм подготовился к своей роли в
рево-люции непримиримой борьбой не только с народничеством и мень-шевизмом,
но и с "примиренчеством", т. е. с тем течением, к которо-му я принадлежал.
Мне никогда за эти последние восемь лет неприходило и в голову рассматривать
какой-либо вопрос под угломзрения так называемого "троцкизма", который я
считал и считаюполитически давно ликвидированным. Бывал ли я прав или
оши-бался в том или другом вопросе, встававшем перед нашей партией,я исходил
при решении его из общего теоретического и практиче-ского опыта нашей
партии. Ни разу за все эти годы никто не гово-рил мне, что те или другие мои
мысли или предложения знамену-ют собой особое течение "троцкизма".
Совершенно неожиданнодля меня самое слово это всплыло лишь во время
дискуссии по по-воду моей книги о 1917 г.
Наибольшее политическое значение в этой связи имеет во-прос об оценке
крестьянства. Я решительно отрицаю, будто форму-ла "перманентной революции",
целиком относящаяся к прошлому,определяла для меня в какой бы то ни было
степени невниматель-ное отношение к крестьянству в условиях советской
революции. Ес-ли мне вообще случалось после Октября возвращаться по
частнымповодам к формуле "перманентной революции", то только в поряд-ке
истпарта, т. е. обращения к прошлому, а не в порядке выяснениянынешних
политических задач. Стремление строить на этом вопро-се непримиримые
противоречия не имеет, на мой взгляд, оправда-ния ни в восьмилетнем опыте
революции, проделанном нами совме-стно, ни в задачах будущего.
Равным образом я отвергаю указания и ссылки на мое будто бы
"пессимистическое" отношение к судьбе нашего социалистического строительства
при замедленном ходе революции на Западе. Несмотря на все трудности,
вытекающие из капиталистического окружения, экономические и политические
ресурсы советской диктатуры очень велики. Я неоднократно развивал и
обосновывал эту мысль по поручению партии, в частности на международных
конгрессах, и считаю, что мысль эта сохраняет всю свою силу и для нынешнего
периода исторического развития.
4. По спорным вопросам, разрешенным XIII съездом партии, я невыступал ни
разу ни в ЦК, ни в СТО, ни тем более вне руководящихпартийных и советских
учреждений с какими бы то ни было предло-жениями, которые бы прямо или
косвенно поднимали уже разре-шенные вопросы. После XIII съезда выросли или
ярче определи-лись новые задачи хозяйственного, советского и международного
характера. Разрешение их представляет исключительные трудности. Мне было
безусловно чуждо стремление противопоставить какую-либо "платформу" работе
ЦК партии в деле разрешения этих вопросов. Для всех товарищей,
присутствовавших на заседаниях Политбюро пленума ЦК, СТО или РВС СССР, это
утверждение не требует никаких доказательств. Спорные вопросы, разрешенные
XIII съездом, были снова подняты в последней дискуссии не только вне связи с
моей работой, но и, насколько я могу в данный момент судить, вне связи с
практическими вопросами политики партии.
Поскольку формальным поводом для последней дискуссииявилось предисловие к
моей книге "1917", я считаю необходимымпрежде всего отвести обвинение, будто
я печатаю свою книгу какбы за спиной ЦК. На самом деле книга печаталась (во
время моеголечения на Кавказе) на тех же совершенно основаниях, что и
вседругие книги, мои или других членов ЦК, или вообще членов пар-тии.
Разумеется, дело ЦК установить те или другие формы контро-ля над партийными
изданиями; но я ни с какой стороны и ни в ма-лейшей степени не нарушал тех
форм контроля, которые былиустановлены до сих пор, и не имел, разумеется,
никакого поводак такому нарушению.
Предисловие "Уроки Октября" представляет собой дальней-шее развитие мыслей,
неоднократно высказывавшихся мной ранееи, особенно, за последний год. Я
здесь называю лишь следующие до-клады и статьи: "На путях европейской
революции" (Тифлис, 11 ап- реля 1924 г.), "Перспективы и задачи на Востоке"
(21 апреля), "Первое мая на Западе и Востоке" (29 апреля), "На новом
переломе"(предисловие к книге "5 лет Коминтерна"), "Через какой этап
мыпроходим" (21 июня), "Основные вопросы гражданской войны".
Все перечисленные доклады, вызванные поражением немецкой революции осенью
1923 г., печатались в "Правде", "Известиях" и др. изданиях. Ни один из
членов ЦК, а тем более Политбюро в целом, ни разу не указывали мне на
неправильность этих работ. Равным образом, и редакция "Правды" не только не
снабжала мои доклады примечаниями, но ни разу не сделала ни малейшей попытки
указать мне, что она с ними не согласна в том или другом пункте.
Само собой разумеется, что свой анализ Октября, в связи с немецкими
событиями, я не только не рассматривал как "платформу", но не допускал и
мысли, что эта работа кем бы то ни было могла быть понята в смысле
"платформы", которой она не была и быть не могла.
7. Поскольку сейчас в круг обвинения вовлечены и некоторыедругие мои книги,
в том числе и такие, которые выдержали ряд из-даний, я считаю необходимым
установить, что не только Полит-бюро в целом, но и ни один из членов ЦК не
указывали мне ни ра-зу, что та или другая статья или книга моя может быть
истолкованакак "ревизия" ленинизма. В частности, это относится к книге
"1905",которая вышла при Владимире Ильиче, выдержала ряд изданий, го-
рячо рекомендовалась партийной печатью, была переведена Коминтерном на
иностранные языки, а ныне является главным материалом по обвинению в ревизии
ленинизма.
8. Изложенными соображениями я преследую, как уже сказано вначале,
единственную цель: облегчить пленуму разрешение вопроса, стоящего первым
пунктом порядка дня.
Что же касается повторявшихся в дискуссии заявлений о том, будто я посягаю
на "особое положение" в партии, не подчиняюсь дисциплине, отказываюсь от той
или другой работы, поручаемой мне ЦК, и пр., и пр., то я, не вдаваясь в
оценку этих утверждений, со всей категоричностью заявляю: я готов выполнять
любую работу по поручению ЦК на любом посту и вне всякого поста и, само
собой разумеется, в условиях любого партийного контроля.
Незачем, в частности, доказывать, что после последней дискуссии интересы
дела требуют скорейшего освобождения меня от обязанностей председателя
Революционного военного совета.
В заключение считаю нужным прибавить, что я не выезжал из Москвы до пленума,
чтобы в случае, если понадобится, иметь возможность ответить на те или
другие вопросы или дать необходимые объяснения.
Л. Троцкий
15 января 1925 г.
Кремль
17 января 1925 г.
Основной предпосылкой всех успехов большевистской партии всегда были
стальное единство и железная дисциплина, подлинное единство взглядов на
почве ленинизма. Непрекращающиеся выступления тов. Троцкого против
большевизма ставят теперь партию перед необходимостью: или отказаться от
этой основной предпосылки, или прекратить раз и навсегда такие выступления.
В международном масштабе выступления тов. Троцкого против партии буржуазией
и социал-демократией расцениваются, как предвестник раскола РКП и, значит,
распада пролетарской диктатуры вообще. Отсюда международный империализм
делает сейчас частично и свои практические выводы в отношении к СССР --
несмотря на то, что объективно положение СССР теперь прочнее, чем когда бы
то ни было до сих пор.
Внутри страны оппозиционные выступления тов. Троцкого всеми антисоветскими и
колеблющимися элементами понимаются как сигнал -- сплачиваться против
политики партии с целью разложить режим пролетарской диктатуры в сторону
уступок буржуазной демократии.
Антипролетарские элементы госаппарата, добивающиеся "эмансипации" от
партруководства, видят в борьбе тов. Троцкого против ЦК партии свою надежду.
Диктатуре пролетариата и, в частности,
одному из важнейших заветов тов. Ленина о необходимости переделки всего
госаппарата в духе рабоче-крестьянской власти наносится громадный ущерб.
В партии и около партии оппозиционные выступления тов. Троцкого сделали его
имя знаменем для всего небольшевистского, для всех некоммунистических и
антипролетарских уклонов и группировок.
В самой общей форме совокупность выступлений тов. Троцкого против партии
можно охарактеризовать теперь, как стремление превратить идеологию РКП в
какой-то "модернизированный" тов. Троцким "большевизм" без ленинизма. Это --
не большевизм. Это -- ревизия большевизма. Это -- попытка подменить ленинизм
троцкизмом, т. е. попытка подменить ленинскую теорию и тактику международной
пролетарской революции той разновидностью меньшевизма, какую представлял
собой ныне возрождаемый "новый" троцкизм. По существу дела современный
троцкизм есть фальсификация коммунизма в духе приближения к "европейским"
образцам псевдомарксизма, т. е. в конце концов в духе "европейской"
социал-демократии.
* * *
В течение нескольких лет пребывания тов. Троцкого в РКП нашей партии
пришлось вести с тов. Троцким четыре всероссийских дискуссии -- не говоря о
менее крупных спорах по крайне важным вопросам.
Первая дискуссия -- о Брестском мире. Тов. Троцкий не понял, что
крестьянство не хочет и не может воевать, и он вел политику, которая чуть
было не стоила головы революции. Понадобилась угроза тов. Ленина выйти из
правительства, понадобилась напряженная борьба на VII съезде партии, чтобы
выправить ошибку и получить -- хотя и на худших условиях -- брестскую
"передышку".
Вторая дискуссия -- о профсоюзах. На деле -- об отношении к крестьянству,
подымавшемуся против военного коммунизма, об отношении к беспартийной массе
рабочих, вообще о подходе партии к массе в полосу, когда гражданская война
уже кончалась. Понадобилась острая всероссийская дискуссия, понадобилась
напряженная кампания всего ядра партии во главе с тов. Лениным против
"лихорадящих верхов" троцкизма, чтобы спасти партию от ошибки, которая могла
бы поставить под вопрос все завоевания революции.
Третья дискуссия -- о "партаппарате", о "плане", о мнимом "крестьянском
уклоне" ЦК, о "борьбе поколений" и т. д. На деле -- вновь о хозяйственном
союзе пролетариата с крестьянством, о политике цен, о денежной реформе, о
необходимости ориентировать политику партии по рабочему ядру, о сохранении
руководящей роли партии в хозяйстве и госорганах, о борьбе против "свободы"
фракций и группировок, о сохранении руководящей роли большевистских кадров
партии в период нэпа. Тов. Троцкий в эту дискуссию стал уже совершенно
явственно рупором мелкобуржуазного уклона. Он вновь
толкал партию на политику, которая могла погубить революцию, ибо эта
политика подрезывала хозяйственные успехи партии в самом их зародыше.
Мелкобуржуазная оппозиция, возглавляемая тов. Троцким, сама загнала себя в
такое положение, что при нежелании признать свои коренные ошибки ей
приходится рассуждать по формуле "чем хуже -- тем лучше", т. е. ставить
ставку на неудачи партии и советской власти.
Понадобилась напряженная борьба, чтобы отбить этот мелкобуржуазный натиск на
твердыни большевизма. Теперь уже всем ясно, что толки троцкистов о "гибели
страны" осенью 1923 г. были лишь выражением мелкобуржуазного испуга, неверия
в силы нашей экономики. Денежная реформа, которой тов. Троцкий
противопоставлял "план" и которой пророчил неуспех, оздоровила хозяйственное
положение и явилась крупнейшим шагом по пути хозяйственного возрождения
страны. Промышленность поднимается, несмотря на неурожай 1924 г.
Материальное положение рабочих улучшается.
Партия вышла окрепшей из испытания. Ленинский призыв укрепил партию новыми
пролетарскими силами. Но если бы большевистская партия не дала столь резкого
и единодушного отпора полуменьшевистскому рецидиву Троцкого, подлинные
опасности для страны, для рабочего класса и для нашей партии были бы
неисчислимы.
Все выступления тов. Троцкого против общепартийной линии с 1918 по 1924 гг.
в конечном счете имели своим источником полуменьшевистское непонимание роли
пролетариата по отношению к непролетарским и полупролетарским слоям
трудящихся, принижение роли партии в революции и социалистическом
строительстве, непонимание того, что большевистская партия может выполнить
свое историческое назначение лишь при действительном идейном единстве и
монолитности.
Четвертая, ныне происходящая, дискуссия обнаружила еще более серьезные,
всеобъемлющие разногласия между тов. Троцким и большевистской партией. Дело
уже теперь явно идет о двух противостоящих друг другу во всем основном
системах политики и тактики. В нынешней дискуссии тов. Троцкий открыл уже
прямой поход против основ большевистского мировоззрения. Тов. Троцкий 1)
полностью отрицает все то учение о движущих силах русской революции, которое
давал ленинизм, начиная с 1904 г., и на котором основана вся тактика
большевизма в трех русских революциях; 2) выдвигает против большевистской
оценки движущих сил русской революции и против ленинского учения о мировой
пролетарской революции свою старую "теорию" перманентной революции --
теорию, которая полностью обанкротилась в трех русских революциях (а также в
Польше и Германии) и которую тов. Ленин не раз характеризовал, как
эклектическую (путаную) попытку соединить мелкобуржуазный, меньшевистский
оппортунизм с "левой" фразой и как стремление перескочить через
крестьянство; 3) пыта-
ется убедить партию, что большевизму, раньше, чем стать на путь диктатуры
пролетариата, пришлось "идейно перевооружиться", т. е. якобы пришлось
отказаться от ленинизма и стать на путь троцкизма; 4) проповедует теорию
"рассечения" большевизма на две части: а) большевизм до Октябрьской
революции 1917 г., имеющий якобы второстепенное значение, и б) большевизм с
октября 1917 года, которому (большевизму) якобы пришлось перерасти в
троцкизм, дабы выполнить свою историческую миссию; 5) самую историю Октября
излагает так, что исчезает роль большевистской партии и выдвигается на
первый план роль личности самого тов. Троцкого по формуле "герои и толпа",
причем версия о "мирном восстании", происшедшем будто бы еще 10 октября 1917
г., ничего общего с большевистскими взглядами на вооруженное восстание не
имеет; 6) роль тов. Ленина в Октябрьской революции рисует крайне
двусмысленно; дело изображено так, будто тов. Ленин проповедовал взятие
власти заговорщическим путем, за спиной Советов, и будто практические
предложения тов. Ленина вытекали из непонимания тов. Лениным обстановки; 7)
взаимоотношения тов. Ленина с ЦК партии искажает в корне, изображая их как
непрерывную войну двух "держав"; тов. Троцкий пытается заставить читателя
поверить в эту "версию" путем опубликования (без разрешения ЦК) отрывков
отдельных документов, преподносимых в ложном освещении, и в искажающей
правду форме рисует роль всего ЦК партии, руководившего восстанием в таком
свете, чтобы посеять глубочайшее недоверие к основному ядру партийного штаба
теперь; 8) искажает важнейшие эпизоды революции с февраля по октябрь 1917 г.
(апрельская и июньская демонстрация, июльские дни, предпарламент и т. п.);
9) искажает тактику Исполкома Коминтерна, пытаясь возложить ответственность
на ядро его за неудачи в Герма-нии, Болгарии и т. п.,-- сея тем недоверие и
к ЦК РКИ и ИККИ.
Размеры расхождения тов. Троцкого с большевистской партией, таким образом,
из года в год, а в последнее время из месяца в месяц, возрастают.
Разногласия касаются не только вопросов прошлого; само прошлое "ревизуется"
для того, чтобы "подготовить" платформу нынешних актуально-политических
разногласий. В частности, ретроспективное обнаружение "правого крыла" в
старом большевизме нужно тов. Троцкому для того, чтобы под этим прикрытием
отвоевать себе право на образование подлинно правого крыла в РКП теперь -- в
эпоху нэпа и замедления мировой революции, когда мелкобуржуазные опасности,
благоприятные для образования правого крыла в РКП и Коминтерне, налицо.
А "ревизия" ленинизма в вопросе о движущих силах революции (т. е. прежде
всего в вопросе о взаимоотношениях пролетариата и крестьянства) является
"обоснованием" небольшевистских взглядов на нынешнюю политику партии в
вопросе о крестьянстве. Неправильная антиленинская оценка роли крестьянства
в революции тов. Троцким -- к этому вновь и вновь возвращают нас все
дискуссии партии с тов. Троцким. Ошибки в этом вопросе становятся особен-
но опасными именно теперь, когда партия, проводя лозунг "лицом к деревне",
усиленно работает над укреплением смычки между городской промышленностью и
крестьянским хозяйством, вовлечением широких масс крестьянства в советское
строительство, оживлением Советов и т. д., и когда дальнейшие успехи или
неуспехи революции определяются именно правильностью или неправильностью во
взаимоотношениях между пролетариатом и крестьянством.
В основных вопросах международной политики (роль фашизма и
социал-демократии, роль Америки в Европе, длительность и характер
"демократически пацифической эры", в оценке которых тов. Троцкий во многом
совпал с с.-д. "центром" и т. п.) тов. Троцкий занял другую позицию, чем РКП
и весь Коминтерн, не попытавшись даже предварительно изложить свою точку
зрения ни перед ЦК, ни перед ИККИ. Делегация РКП на V конгрессе Коминтерна с
полного согласия ЦК РКП предложила тов. Троцкому изложить перед конгрессом
Интернационала свои особые взгляды на международные вопросы. Тов. Троцкий
отказался это сделать на конгрессе, но счел целесообразным сделать это через
самое короткое время на собрании работников ветеринарного дела -- через
голову Коминтерна и РКП. Ни в одном крупном вопросе тов. Троцкий за
последнее время не выступал вместе с партией, а все чаще против взглядов
партии.
Партия стоит перед важнейшей очередной политической задачей: решительно
взять курс на преодоление элементов разобщения города и деревни, т. е.
поставить во весь рост вопрос о дальнейшем снижении цен на предметы
городской продукции, создать условия действительного подъема сельского
хозяйства (землеустройство, землепользование), обратить самое пристальное
внимание на действительное оживление в первую очередь сельскохозяйственной
кооперации (подлинное добровольчество, выборность, кредит), поставить и
решить вопрос об ослаблении налоговых тягот для крестьянства и реформе
налоговой политики, а также напряжением всех сил партии разрешить вопрос об
улучшении политической обстановки в деревне (более правильная выборность,
привлечение беспартийных крестьян и т. п.).
Эта политика, во всем основном намеченная тов. Лениным, одна только и ведет
к действительному укреплению государственной промышленности, обеспечению ее
дальнейшего подъема, росту, концентрации и увеличению социальной мощи
промышленного пролетариата, т. е. не на словах, а на деле закрепляет
диктатуру пролетариата в условиях нэпа.
Первейшим условием для проведения всей этой политики является абсолютное
сохранение руководящей роли нашей партии в государственных и хозяйственных
органах, подлинное единство партии на почве ленинизма.
Этого решающего в нынешней обстановке соотношения между партией, рабочим
классом и крестьянством тов. Троцкий именно и не понимает.
Такое положение с неизбежностью привело к тому, что все небольшевистское и
антибольшевистское в стране и за пределами ее стало вкладывать в позицию
тов. Троцкого свое содержание, ценя и поддерживая тов. Троцкого как раз за
то, за что его осуждает РКП и Коминтерн. Партия, руководящая диктатурой
пролетариата в обстановке лишения "свободы" всех антипролетарских партий и
групп, неизбежно должна иметь врагов. Все эти враги, в особенности мелкая
буржуазия, хотят видеть в теперешнем тов. Троцком ту фигуру, которая
потрясет железную диктатуру пролетариата, расколет партию, переведет
советскую власть на другие рельсы и т. п.
Все вожди II Интернационала, наиболее опасные слуги буржуазии, пытаются
использовать идейное восстание тов. Троцкого против основ ленинизма для
того, чтобы скомпрометировать ленинизм, русскую революцию и Коминтерн в
глазах рабочих масс Европы и тем прочнее привязать с.-д. рабочих к колеснице
буржуазии. Ренегат П. Леви издал книгу тов. Троцкого "Уроки Октября" на
немецком языке со своим предисловием, а германская с.-д. взяла на себя
распространение этой книги, которую она широчайше рекламирует как книгу,
направленную против коммунизма. Исключенный из Коминтерна Суварин пытается
вызвать раскол во французской компартии, распространяя контрреволюционные
небылицы о РКП. Балабанова, Хеглунд и другие ренегаты коммунизма поступают
примерно так же. Итальянские социал-фашисты из "Аванти", наемники германской
буржуазии из "Форвертс"'а, Ренодели и Грумбахи из "Котидьен"'а и т. д., и т.
д.,-- все эти элементы пытаются солидаризироваться с тов. Троцким за его
борьбу против ЦК РКП и ИККИ.
Беспартийные рабочие, которые должны видеть в крупном работнике партии
образец солидарности со своей партией, на деле видят, как тов. Троцкий в
течение нескольких лет безнаказанно потрясает партийное единство. Такое
положение подрывает элементарную дисциплину класса, без которой победоносная
диктатура пролетариата невозможна.
Крестьянство, которое должно видеть, что в вопросе о союзе рабочего класса и
крестьянства в РКП нет ни малейших колебаний, что партия в этом вопросе
более едина, чем в каком-либо другом, на примере тов. Троцкого убеждается в
обратном и становится доступным в этом важнейшем вопросе для всяческих
легенд. Это является величайшей угрозой для рабоче-крестьянского блока.
Нашей партии приходится руководить диктатурой пролетариата в крестьянской
стране. Осуществлять эту диктатуру при таком дергании крестьянства тов.
Троцким невозможно.
могущества. Она навязала Германии режим Дауэса. Она заставила Англию
уплатить ей долги. Она толкает Францию к уплате долгов, а для этого
заставляет ее ускорить возвращение к твердой валюте. Что все это означает?
-- Новый колоссальный налог на Европу в пользу Америки. Передвижка сил от
Европы к Америке продолжается. Хотя вопрос
сбыта -- не первичный вопрос, но Англия упирается в вопрос сбыта, как в
вопрос жизни и смерти, и разрешить его она не может. Безработица есть та
язва, которая подтачивает организм Англии. Все буржуазно-экономическое и
политическое влияние Англии насквозь пропитано пессимизмом.
Резюмирую. Я согласен с общим выводом тов. Варги, что об экономической
стабилизации Европы на какой-либо длительный период говорить нет основания.
Хозяйственная ситуация Европы остается глубоко критической при всех своих
изменениях к лучшему. Ее противоречия будут уже принимать в ближайшие годы
крайне острый характер. Поэтому в отношении, скажем, Англии вопрос революции
состоит прежде всего в том, успеет ли тут коммунистическая партия сложиться,
подготовиться, тесно связаться с рабочим классом, к тому моменту, когда
революционная ситуация так заострится, что потребует решительного
наступления, как это было в Германии в 1923 г. То же самое относится,
по-моему, ко всей Европе. "Опасность" не в том, что в Европе устанавливается
такая стабилизация, такое возрождение экономических сил капитала, при
котором революция отодвинется в туманное будущее, нет, не в этом опасность,
а скорее уже в том, что революционная ситуация может сложиться настолько
скоро и остро, что к этому времени не успеет еще сложиться достаточно
закаленная коммунистическая партия. В эту сторону и должно быть направлено
все наше внимание. Так мне представляется в общем и целом европейская
обстановка.
17 января 1925 г. Письмо Троцкого в ЦК Коммунистической партии
Уважаемые товарищи!
Первым пунктом повестки предстоящего пленума ЦК стоит вопрос о резолюциях
местных организаций по поводу "выступления" Троцкого. Не имея возможности,
ввиду моей болезни, участвовать в работах пленума, я полагаю, что облегчу
рассмотрение этого вопроса, если дам здесь нижеследующие краткие объяснения.
1. Я считал и считаю, что мог бы привести в дискуссии достаточно веские
принципиальные и фактические возражения против выдвинутого обвинения меня в
том, будто я преследую цели "ревизии ленинизма" и "умаления" (!) роли
Ленина. Я отказался, однако, от объяснения на данной почве не только по
болезни, но и потому, что в условиях нынешней дискуссии всякое мое
выступление на эти темы, независимо от содержания, характера и тона,
послужило бы только толчком к углублению полемики, к превращению ее в
двухстороннюю из односторонней, к приданию ей еще более острого характера.
И сейчас оценивая весь ход дискуссии, я, несмотря на то, что в течение ее
против меня было выдвинуто множество неверных и пря-
мо чудовищных обвинений, думаю, что мое молчание было правильно с точки
зрения общих интересов партии.
Я никоим образом не могу, однако, принять обвинения в про-ведении мной
особой линии ("троцкизма") и в стремлении реви-зовать ленинизм.
Приписываемое мне убеждение, будто не я при-шел к большевизму, а большевизм
-- ко мне, представляется мнепросто чудовищным. В своем предисловии "Уроки
Октября" я прямоговорю (стр. 62), что большевизм подготовился к своей роли в
рево-люции непримиримой борьбой не только с народничеством и мень-шевизмом,
но и с "примиренчеством", т. е. с тем течением, к которо-му я принадлежал.
Мне никогда за эти последние восемь лет неприходило и в голову рассматривать
какой-либо вопрос под угломзрения так называемого "троцкизма", который я
считал и считаюполитически давно ликвидированным. Бывал ли я прав или
оши-бался в том или другом вопросе, встававшем перед нашей партией,я исходил
при решении его из общего теоретического и практиче-ского опыта нашей
партии. Ни разу за все эти годы никто не гово-рил мне, что те или другие мои
мысли или предложения знамену-ют собой особое течение "троцкизма".
Совершенно неожиданнодля меня самое слово это всплыло лишь во время
дискуссии по по-воду моей книги о 1917 г.
Наибольшее политическое значение в этой связи имеет во-прос об оценке
крестьянства. Я решительно отрицаю, будто форму-ла "перманентной революции",
целиком относящаяся к прошлому,определяла для меня в какой бы то ни было
степени невниматель-ное отношение к крестьянству в условиях советской
революции. Ес-ли мне вообще случалось после Октября возвращаться по
частнымповодам к формуле "перманентной революции", то только в поряд-ке
истпарта, т. е. обращения к прошлому, а не в порядке выяснениянынешних
политических задач. Стремление строить на этом вопро-се непримиримые
противоречия не имеет, на мой взгляд, оправда-ния ни в восьмилетнем опыте
революции, проделанном нами совме-стно, ни в задачах будущего.
Равным образом я отвергаю указания и ссылки на мое будто бы
"пессимистическое" отношение к судьбе нашего социалистического строительства
при замедленном ходе революции на Западе. Несмотря на все трудности,
вытекающие из капиталистического окружения, экономические и политические
ресурсы советской диктатуры очень велики. Я неоднократно развивал и
обосновывал эту мысль по поручению партии, в частности на международных
конгрессах, и считаю, что мысль эта сохраняет всю свою силу и для нынешнего
периода исторического развития.
4. По спорным вопросам, разрешенным XIII съездом партии, я невыступал ни
разу ни в ЦК, ни в СТО, ни тем более вне руководящихпартийных и советских
учреждений с какими бы то ни было предло-жениями, которые бы прямо или
косвенно поднимали уже разре-шенные вопросы. После XIII съезда выросли или
ярче определи-лись новые задачи хозяйственного, советского и международного
характера. Разрешение их представляет исключительные трудности. Мне было
безусловно чуждо стремление противопоставить какую-либо "платформу" работе
ЦК партии в деле разрешения этих вопросов. Для всех товарищей,
присутствовавших на заседаниях Политбюро пленума ЦК, СТО или РВС СССР, это
утверждение не требует никаких доказательств. Спорные вопросы, разрешенные
XIII съездом, были снова подняты в последней дискуссии не только вне связи с
моей работой, но и, насколько я могу в данный момент судить, вне связи с
практическими вопросами политики партии.
Поскольку формальным поводом для последней дискуссииявилось предисловие к
моей книге "1917", я считаю необходимымпрежде всего отвести обвинение, будто
я печатаю свою книгу какбы за спиной ЦК. На самом деле книга печаталась (во
время моеголечения на Кавказе) на тех же совершенно основаниях, что и
вседругие книги, мои или других членов ЦК, или вообще членов пар-тии.
Разумеется, дело ЦК установить те или другие формы контро-ля над партийными
изданиями; но я ни с какой стороны и ни в ма-лейшей степени не нарушал тех
форм контроля, которые былиустановлены до сих пор, и не имел, разумеется,
никакого поводак такому нарушению.
Предисловие "Уроки Октября" представляет собой дальней-шее развитие мыслей,
неоднократно высказывавшихся мной ранееи, особенно, за последний год. Я
здесь называю лишь следующие до-клады и статьи: "На путях европейской
революции" (Тифлис, 11 ап- реля 1924 г.), "Перспективы и задачи на Востоке"
(21 апреля), "Первое мая на Западе и Востоке" (29 апреля), "На новом
переломе"(предисловие к книге "5 лет Коминтерна"), "Через какой этап
мыпроходим" (21 июня), "Основные вопросы гражданской войны".
Все перечисленные доклады, вызванные поражением немецкой революции осенью
1923 г., печатались в "Правде", "Известиях" и др. изданиях. Ни один из
членов ЦК, а тем более Политбюро в целом, ни разу не указывали мне на
неправильность этих работ. Равным образом, и редакция "Правды" не только не
снабжала мои доклады примечаниями, но ни разу не сделала ни малейшей попытки
указать мне, что она с ними не согласна в том или другом пункте.
Само собой разумеется, что свой анализ Октября, в связи с немецкими
событиями, я не только не рассматривал как "платформу", но не допускал и
мысли, что эта работа кем бы то ни было могла быть понята в смысле
"платформы", которой она не была и быть не могла.
7. Поскольку сейчас в круг обвинения вовлечены и некоторыедругие мои книги,
в том числе и такие, которые выдержали ряд из-даний, я считаю необходимым
установить, что не только Полит-бюро в целом, но и ни один из членов ЦК не
указывали мне ни ра-зу, что та или другая статья или книга моя может быть
истолкованакак "ревизия" ленинизма. В частности, это относится к книге
"1905",которая вышла при Владимире Ильиче, выдержала ряд изданий, го-
рячо рекомендовалась партийной печатью, была переведена Коминтерном на
иностранные языки, а ныне является главным материалом по обвинению в ревизии
ленинизма.
8. Изложенными соображениями я преследую, как уже сказано вначале,
единственную цель: облегчить пленуму разрешение вопроса, стоящего первым
пунктом порядка дня.
Что же касается повторявшихся в дискуссии заявлений о том, будто я посягаю
на "особое положение" в партии, не подчиняюсь дисциплине, отказываюсь от той
или другой работы, поручаемой мне ЦК, и пр., и пр., то я, не вдаваясь в
оценку этих утверждений, со всей категоричностью заявляю: я готов выполнять
любую работу по поручению ЦК на любом посту и вне всякого поста и, само
собой разумеется, в условиях любого партийного контроля.
Незачем, в частности, доказывать, что после последней дискуссии интересы
дела требуют скорейшего освобождения меня от обязанностей председателя
Революционного военного совета.
В заключение считаю нужным прибавить, что я не выезжал из Москвы до пленума,
чтобы в случае, если понадобится, иметь возможность ответить на те или
другие вопросы или дать необходимые объяснения.
Л. Троцкий
15 января 1925 г.
Кремль
17 января 1925 г.
Основной предпосылкой всех успехов большевистской партии всегда были
стальное единство и железная дисциплина, подлинное единство взглядов на
почве ленинизма. Непрекращающиеся выступления тов. Троцкого против
большевизма ставят теперь партию перед необходимостью: или отказаться от
этой основной предпосылки, или прекратить раз и навсегда такие выступления.
В международном масштабе выступления тов. Троцкого против партии буржуазией
и социал-демократией расцениваются, как предвестник раскола РКП и, значит,
распада пролетарской диктатуры вообще. Отсюда международный империализм
делает сейчас частично и свои практические выводы в отношении к СССР --
несмотря на то, что объективно положение СССР теперь прочнее, чем когда бы
то ни было до сих пор.
Внутри страны оппозиционные выступления тов. Троцкого всеми антисоветскими и
колеблющимися элементами понимаются как сигнал -- сплачиваться против
политики партии с целью разложить режим пролетарской диктатуры в сторону
уступок буржуазной демократии.
Антипролетарские элементы госаппарата, добивающиеся "эмансипации" от
партруководства, видят в борьбе тов. Троцкого против ЦК партии свою надежду.
Диктатуре пролетариата и, в частности,
одному из важнейших заветов тов. Ленина о необходимости переделки всего
госаппарата в духе рабоче-крестьянской власти наносится громадный ущерб.
В партии и около партии оппозиционные выступления тов. Троцкого сделали его
имя знаменем для всего небольшевистского, для всех некоммунистических и
антипролетарских уклонов и группировок.
В самой общей форме совокупность выступлений тов. Троцкого против партии
можно охарактеризовать теперь, как стремление превратить идеологию РКП в
какой-то "модернизированный" тов. Троцким "большевизм" без ленинизма. Это --
не большевизм. Это -- ревизия большевизма. Это -- попытка подменить ленинизм
троцкизмом, т. е. попытка подменить ленинскую теорию и тактику международной
пролетарской революции той разновидностью меньшевизма, какую представлял
собой ныне возрождаемый "новый" троцкизм. По существу дела современный
троцкизм есть фальсификация коммунизма в духе приближения к "европейским"
образцам псевдомарксизма, т. е. в конце концов в духе "европейской"
социал-демократии.
* * *
В течение нескольких лет пребывания тов. Троцкого в РКП нашей партии
пришлось вести с тов. Троцким четыре всероссийских дискуссии -- не говоря о
менее крупных спорах по крайне важным вопросам.
Первая дискуссия -- о Брестском мире. Тов. Троцкий не понял, что
крестьянство не хочет и не может воевать, и он вел политику, которая чуть
было не стоила головы революции. Понадобилась угроза тов. Ленина выйти из
правительства, понадобилась напряженная борьба на VII съезде партии, чтобы
выправить ошибку и получить -- хотя и на худших условиях -- брестскую
"передышку".
Вторая дискуссия -- о профсоюзах. На деле -- об отношении к крестьянству,
подымавшемуся против военного коммунизма, об отношении к беспартийной массе
рабочих, вообще о подходе партии к массе в полосу, когда гражданская война
уже кончалась. Понадобилась острая всероссийская дискуссия, понадобилась
напряженная кампания всего ядра партии во главе с тов. Лениным против
"лихорадящих верхов" троцкизма, чтобы спасти партию от ошибки, которая могла
бы поставить под вопрос все завоевания революции.
Третья дискуссия -- о "партаппарате", о "плане", о мнимом "крестьянском
уклоне" ЦК, о "борьбе поколений" и т. д. На деле -- вновь о хозяйственном
союзе пролетариата с крестьянством, о политике цен, о денежной реформе, о
необходимости ориентировать политику партии по рабочему ядру, о сохранении
руководящей роли партии в хозяйстве и госорганах, о борьбе против "свободы"
фракций и группировок, о сохранении руководящей роли большевистских кадров
партии в период нэпа. Тов. Троцкий в эту дискуссию стал уже совершенно
явственно рупором мелкобуржуазного уклона. Он вновь
толкал партию на политику, которая могла погубить революцию, ибо эта
политика подрезывала хозяйственные успехи партии в самом их зародыше.
Мелкобуржуазная оппозиция, возглавляемая тов. Троцким, сама загнала себя в
такое положение, что при нежелании признать свои коренные ошибки ей
приходится рассуждать по формуле "чем хуже -- тем лучше", т. е. ставить
ставку на неудачи партии и советской власти.
Понадобилась напряженная борьба, чтобы отбить этот мелкобуржуазный натиск на
твердыни большевизма. Теперь уже всем ясно, что толки троцкистов о "гибели
страны" осенью 1923 г. были лишь выражением мелкобуржуазного испуга, неверия
в силы нашей экономики. Денежная реформа, которой тов. Троцкий
противопоставлял "план" и которой пророчил неуспех, оздоровила хозяйственное
положение и явилась крупнейшим шагом по пути хозяйственного возрождения
страны. Промышленность поднимается, несмотря на неурожай 1924 г.
Материальное положение рабочих улучшается.
Партия вышла окрепшей из испытания. Ленинский призыв укрепил партию новыми
пролетарскими силами. Но если бы большевистская партия не дала столь резкого
и единодушного отпора полуменьшевистскому рецидиву Троцкого, подлинные
опасности для страны, для рабочего класса и для нашей партии были бы
неисчислимы.
Все выступления тов. Троцкого против общепартийной линии с 1918 по 1924 гг.
в конечном счете имели своим источником полуменьшевистское непонимание роли
пролетариата по отношению к непролетарским и полупролетарским слоям
трудящихся, принижение роли партии в революции и социалистическом
строительстве, непонимание того, что большевистская партия может выполнить
свое историческое назначение лишь при действительном идейном единстве и
монолитности.
Четвертая, ныне происходящая, дискуссия обнаружила еще более серьезные,
всеобъемлющие разногласия между тов. Троцким и большевистской партией. Дело
уже теперь явно идет о двух противостоящих друг другу во всем основном
системах политики и тактики. В нынешней дискуссии тов. Троцкий открыл уже
прямой поход против основ большевистского мировоззрения. Тов. Троцкий 1)
полностью отрицает все то учение о движущих силах русской революции, которое
давал ленинизм, начиная с 1904 г., и на котором основана вся тактика
большевизма в трех русских революциях; 2) выдвигает против большевистской
оценки движущих сил русской революции и против ленинского учения о мировой
пролетарской революции свою старую "теорию" перманентной революции --
теорию, которая полностью обанкротилась в трех русских революциях (а также в
Польше и Германии) и которую тов. Ленин не раз характеризовал, как
эклектическую (путаную) попытку соединить мелкобуржуазный, меньшевистский
оппортунизм с "левой" фразой и как стремление перескочить через
крестьянство; 3) пыта-
ется убедить партию, что большевизму, раньше, чем стать на путь диктатуры
пролетариата, пришлось "идейно перевооружиться", т. е. якобы пришлось
отказаться от ленинизма и стать на путь троцкизма; 4) проповедует теорию
"рассечения" большевизма на две части: а) большевизм до Октябрьской
революции 1917 г., имеющий якобы второстепенное значение, и б) большевизм с
октября 1917 года, которому (большевизму) якобы пришлось перерасти в
троцкизм, дабы выполнить свою историческую миссию; 5) самую историю Октября
излагает так, что исчезает роль большевистской партии и выдвигается на
первый план роль личности самого тов. Троцкого по формуле "герои и толпа",
причем версия о "мирном восстании", происшедшем будто бы еще 10 октября 1917
г., ничего общего с большевистскими взглядами на вооруженное восстание не
имеет; 6) роль тов. Ленина в Октябрьской революции рисует крайне
двусмысленно; дело изображено так, будто тов. Ленин проповедовал взятие
власти заговорщическим путем, за спиной Советов, и будто практические
предложения тов. Ленина вытекали из непонимания тов. Лениным обстановки; 7)
взаимоотношения тов. Ленина с ЦК партии искажает в корне, изображая их как
непрерывную войну двух "держав"; тов. Троцкий пытается заставить читателя
поверить в эту "версию" путем опубликования (без разрешения ЦК) отрывков
отдельных документов, преподносимых в ложном освещении, и в искажающей
правду форме рисует роль всего ЦК партии, руководившего восстанием в таком
свете, чтобы посеять глубочайшее недоверие к основному ядру партийного штаба
теперь; 8) искажает важнейшие эпизоды революции с февраля по октябрь 1917 г.
(апрельская и июньская демонстрация, июльские дни, предпарламент и т. п.);
9) искажает тактику Исполкома Коминтерна, пытаясь возложить ответственность
на ядро его за неудачи в Герма-нии, Болгарии и т. п.,-- сея тем недоверие и
к ЦК РКИ и ИККИ.
Размеры расхождения тов. Троцкого с большевистской партией, таким образом,
из года в год, а в последнее время из месяца в месяц, возрастают.
Разногласия касаются не только вопросов прошлого; само прошлое "ревизуется"
для того, чтобы "подготовить" платформу нынешних актуально-политических
разногласий. В частности, ретроспективное обнаружение "правого крыла" в
старом большевизме нужно тов. Троцкому для того, чтобы под этим прикрытием
отвоевать себе право на образование подлинно правого крыла в РКП теперь -- в
эпоху нэпа и замедления мировой революции, когда мелкобуржуазные опасности,
благоприятные для образования правого крыла в РКП и Коминтерне, налицо.
А "ревизия" ленинизма в вопросе о движущих силах революции (т. е. прежде
всего в вопросе о взаимоотношениях пролетариата и крестьянства) является
"обоснованием" небольшевистских взглядов на нынешнюю политику партии в
вопросе о крестьянстве. Неправильная антиленинская оценка роли крестьянства
в революции тов. Троцким -- к этому вновь и вновь возвращают нас все
дискуссии партии с тов. Троцким. Ошибки в этом вопросе становятся особен-
но опасными именно теперь, когда партия, проводя лозунг "лицом к деревне",
усиленно работает над укреплением смычки между городской промышленностью и
крестьянским хозяйством, вовлечением широких масс крестьянства в советское
строительство, оживлением Советов и т. д., и когда дальнейшие успехи или
неуспехи революции определяются именно правильностью или неправильностью во
взаимоотношениях между пролетариатом и крестьянством.
В основных вопросах международной политики (роль фашизма и
социал-демократии, роль Америки в Европе, длительность и характер
"демократически пацифической эры", в оценке которых тов. Троцкий во многом
совпал с с.-д. "центром" и т. п.) тов. Троцкий занял другую позицию, чем РКП
и весь Коминтерн, не попытавшись даже предварительно изложить свою точку
зрения ни перед ЦК, ни перед ИККИ. Делегация РКП на V конгрессе Коминтерна с
полного согласия ЦК РКП предложила тов. Троцкому изложить перед конгрессом
Интернационала свои особые взгляды на международные вопросы. Тов. Троцкий
отказался это сделать на конгрессе, но счел целесообразным сделать это через
самое короткое время на собрании работников ветеринарного дела -- через
голову Коминтерна и РКП. Ни в одном крупном вопросе тов. Троцкий за
последнее время не выступал вместе с партией, а все чаще против взглядов
партии.
Партия стоит перед важнейшей очередной политической задачей: решительно
взять курс на преодоление элементов разобщения города и деревни, т. е.
поставить во весь рост вопрос о дальнейшем снижении цен на предметы
городской продукции, создать условия действительного подъема сельского
хозяйства (землеустройство, землепользование), обратить самое пристальное
внимание на действительное оживление в первую очередь сельскохозяйственной
кооперации (подлинное добровольчество, выборность, кредит), поставить и
решить вопрос об ослаблении налоговых тягот для крестьянства и реформе
налоговой политики, а также напряжением всех сил партии разрешить вопрос об
улучшении политической обстановки в деревне (более правильная выборность,
привлечение беспартийных крестьян и т. п.).
Эта политика, во всем основном намеченная тов. Лениным, одна только и ведет
к действительному укреплению государственной промышленности, обеспечению ее
дальнейшего подъема, росту, концентрации и увеличению социальной мощи
промышленного пролетариата, т. е. не на словах, а на деле закрепляет
диктатуру пролетариата в условиях нэпа.
Первейшим условием для проведения всей этой политики является абсолютное
сохранение руководящей роли нашей партии в государственных и хозяйственных
органах, подлинное единство партии на почве ленинизма.
Этого решающего в нынешней обстановке соотношения между партией, рабочим
классом и крестьянством тов. Троцкий именно и не понимает.
Такое положение с неизбежностью привело к тому, что все небольшевистское и
антибольшевистское в стране и за пределами ее стало вкладывать в позицию
тов. Троцкого свое содержание, ценя и поддерживая тов. Троцкого как раз за
то, за что его осуждает РКП и Коминтерн. Партия, руководящая диктатурой
пролетариата в обстановке лишения "свободы" всех антипролетарских партий и
групп, неизбежно должна иметь врагов. Все эти враги, в особенности мелкая
буржуазия, хотят видеть в теперешнем тов. Троцком ту фигуру, которая
потрясет железную диктатуру пролетариата, расколет партию, переведет
советскую власть на другие рельсы и т. п.
Все вожди II Интернационала, наиболее опасные слуги буржуазии, пытаются
использовать идейное восстание тов. Троцкого против основ ленинизма для
того, чтобы скомпрометировать ленинизм, русскую революцию и Коминтерн в
глазах рабочих масс Европы и тем прочнее привязать с.-д. рабочих к колеснице
буржуазии. Ренегат П. Леви издал книгу тов. Троцкого "Уроки Октября" на
немецком языке со своим предисловием, а германская с.-д. взяла на себя
распространение этой книги, которую она широчайше рекламирует как книгу,
направленную против коммунизма. Исключенный из Коминтерна Суварин пытается
вызвать раскол во французской компартии, распространяя контрреволюционные
небылицы о РКП. Балабанова, Хеглунд и другие ренегаты коммунизма поступают
примерно так же. Итальянские социал-фашисты из "Аванти", наемники германской
буржуазии из "Форвертс"'а, Ренодели и Грумбахи из "Котидьен"'а и т. д., и т.
д.,-- все эти элементы пытаются солидаризироваться с тов. Троцким за его
борьбу против ЦК РКП и ИККИ.
Беспартийные рабочие, которые должны видеть в крупном работнике партии
образец солидарности со своей партией, на деле видят, как тов. Троцкий в
течение нескольких лет безнаказанно потрясает партийное единство. Такое
положение подрывает элементарную дисциплину класса, без которой победоносная
диктатура пролетариата невозможна.
Крестьянство, которое должно видеть, что в вопросе о союзе рабочего класса и
крестьянства в РКП нет ни малейших колебаний, что партия в этом вопросе
более едина, чем в каком-либо другом, на примере тов. Троцкого убеждается в
обратном и становится доступным в этом важнейшем вопросе для всяческих
легенд. Это является величайшей угрозой для рабоче-крестьянского блока.
Нашей партии приходится руководить диктатурой пролетариата в крестьянской
стране. Осуществлять эту диктатуру при таком дергании крестьянства тов.
Троцким невозможно.