Страница:
опасаемся, что попытки ЦК вернуться к внутрипартийному режиму,
существовавшему при Ленине, при боязни его допустить критику его ошибок
прошлых и настоящих в области общей политики и продолжение репрессий против
оппозиции, не дадут серьезных результатов. Его готовность бороться созлом не
пропорциональна болезни.
IV. Разногласия наши с ЦК по рабочему вопросу и по вопросу об
индустриализации были изложены в нашей платформе и контртезисах. Мы
признаем, что наши опасения насчет отступления от монополии внешней торговли
при общем повороте вправо всей экономической политики не оправдались. Но
никакого серьезного улучшения в области рабочей политики и усиления темпа
индустриализации мы не можем констатировать, поскольку, в частности,
изменения в профсоюзной практике, провозглаш ния енные в воззвании ЦК, еще
не проведены в жизнь.
Итоги и перспективы. В период наибольшего обострения нашей борьбы с
большинством, т. е. начиная с обострения разногласий по китайским делам в
апреле прошлого года, мы исходили из опасения развития событий по самому
худшему варианту, т. е. ожидали дальнейшего поворота политики вправо и роста
термидорианских сил и опасностей. Переход большинства партии к активной
борьбе с кулаком, пока эта борьба ведется, устраняет эту опасность. В этом
состоит важнейшее из происшедших изменений в общем политическом положении.
Мы констатируем уменьшение наших разногласий с ЦК по ряду актуальных
вопросов международной и внутренней политики. Обострение классовых
противоречий внутри и вне исключает возможность продолжения старой политики
ЦК, для нее нет теперь ни экономических, ни социальных предпосылок. Сейчас
возможна лишь либо последовательно левая, либо решительно правая политика.
Нечего говорить, что на основе правой внутренней политики партия не может
победить ни в борьбе с капиталистическими силами внутри, ни в неизбежной и
скорой внешней войне. Мы готовы приложить все наши усилия к поддержке
всякого шага ЦК по пути ленинской политики, мы хотим помириться с
большинством партии на основах проведения нового курса, мы просим Конгресс
вернуть нас в партию, в рядах которой мы лояльно и искренне осуществим наше
обязательство не прибегать к фракционной деятельности.
Процитировать наше последнее обращение съезду.
Письмо И. Н. Смирнову Дорогой Иван Никитич!
Если оппозиция ведет борьбу за действительное овладение рабочими массами, и
в первую очередь партийными, ради исправления линии партии, то первейшим
условием такой борьбы является своевременное бросание в массы революционных
лозунгов -- лозунгов четких, классово заостренных, раньше всего указывающих
массам их главного врага, цели борьбы, затем ее форму и методы. Если задачи
борьбы широки, то и лозунги должны соответствовать этим задачам и, главное,
ни в коем случае не затушевывать основного врага и основных целей борьбы.
Наоборот, главный враг должен быть всячески освещен, и по этой основной
позиции должен быть сосредоточен основной огонь оппозиции.
ых, частичное полевение рабочих масс на Западе. Не будь усыпляющего,
изолирующего российский рабочий класс сталинского аппарата -- даже слабое
оживление рабоче-
Одно небольшое предварительное замечание.
Основными причинами проявления "левого курса" являются, по нашему мнению,
во-первых, частичное полевение рабочих масс на Западе. Не будь усыпляющего,
изолирующего российский рабочий класс сталинского аппарата - даже слабое
оживление рабочего движения в Европе начала 1928 г. вызвало бы в России
значительную волну подъема. Но европейская волна, переведенная через шлюзы
сталинской аппаратчины, обессиленная и разбитая -- на российской почве
превращается в "левый курс". "Левый курс", таким образом, является
отражением в кривом сталинском зеркале европейской подъемной волны рабочего
движения.
Второе. Из тупика, в который бесхребетный центризм загнал к XV съезду
экономические взаимоотношения между городом и деревней, нужен был выход. Но
найденный центристами "выход" усилил этот конфликт, сделав его не только
экономическим, но и политическим. Борьба против кулака, объявленная
передовицей "Правды" от 16 февраля358, была на деле превращена в
борьбу против середняка и даже бедняка. В итоге, "смычка" рабочего класса с
крестьянством в значительной степени сорвана, а план заготовки не выполнен.
Намеченные июльским пленумом экономические и политические уступки кулаку,
помноженные на рост враждебной активности части середняков и бедняков,
руководимых кулаками, при усилении активности остальных враждебных
пролетариату классов, создав новое, еще менее выгодное для пролетариата
соотношение классовых сил в стране, кризиса не разрешили, а только отложили
до... предстоящей новой хлебозаготовительной кампании.
В-третьих -- "самокритика". Ею центристы хотели убить двух зайцев: а)
показать, что после ликвидации оппозиции возможно стало открыть некоторые
клапаны "демократии", и б) повести борьбу с бюрократизмом.
Отрубив от партии левое ленинское крыло, центристы выполнили социальный
заказ классового врага и никакими куцыми "самокритиками" они не получат
одобрения рабочего класса и партии этого преступления.
А борьбу с бюрократизмом объявляет аппарат, построенный ар-хибюрократически,
и само существование которого зависит от этой именно системы. И авторы
"левого курса" думают, что этого не понимают московские, питерские и другие
пролетарии.
Так вот, при наличии сталинского "левого курса", против кого же должен быть
направлен основной огонь оппозиции? В своем письме от 6 июня один товарищ
так отвечает на этот вопрос: "Бо-
роться с правыми и критиковать непоследовательность359 центристов".
Следовательно, основной огонь оппозиции должен быть направлен против правых.
Правильно ли это? Попытаемся для начала проанализировать, что означает при
более конкретном рассмотрении его формула, каков ее смысл с точки зрения
нашей сегодняшней внутрипартийной борьбы. Раньше всего констатируем, что,
как всем известно, правые и центристы являются членами одной и той же
господствующей партии, с господствующей верхушкой которой оппозиция боролась
методами беспощадной критики и разоблачения.
Как этот товарищ представляет себе реально сегодня эту борьбу с правыми (к
слову сказать, беспощадно разгромленной оппозиции)? Сталина, говорит он,
необходимо за непоследовательность критиковать, а с рыковцами нужна
"беспощадная борьба". Что это значит? Вывозить их на тачке? Саботировать их?
Что означает в наших условиях реально противопоставленная "критике" "борьба"
с членами ВКП(б)? Каковы формы, методы этой борьбы?
Все это фразеология. "Борьба" с правым крылом ВКП(б) может означать только
разоблачение и критику -- критику крепкую - "зубодробительную", разъясняющую
массам классовое содержание их (правых) политики. Но если наша "борьба" с
правыми превращается на данном этапе революции в их беспощадную критику, то
что же означает тогда вторая часть формулы товарища -- "критика
непоследовательности центристов"? Очевидно, речь здесь идет о дружеской
товарищеской критике неудачливых авторов недоношенного "левого курса". А чем
это отличается от лозунга "поддержки" "левого курса"? По существу -- ничем.
А формально только тем, что лозунг этот дополнен предложением "борьба с
правыми".
По существу, лозунг этого товарища ничем почти не отличается от лозунга
поддержки левого курса. А по форме он хуже, т. к. с виду кажется более
радикальным и этим объективно вводит в заблуждение рабочих, создавая
видимость более левой оппозиции.
Разве авторы формулы "поддержки" левого курса сопровождали эту поддержку
одновременным отказом от критики центристов и правых? Конечно, нет. Поэтому,
что означает в наших условиях при нашем отношении к ВКП(б) лозунг "борьба" с
правыми, противопоставленный лозунгу "критики"? Это означает сосредоточение
огня оппозиции против правых, при лояльной критике и осторожной, быть может,
поддержке авторов "левого курса" -- центристов. Вот что означает этот лозунг
на деле. Мы видим, таким образом, что товарищ, фактически поддерживая в
осторожной, несколько замаскированной форме политику "левого курса", в то же
самое время предлагает концентрировать борьбу оппозиции, т. е. ее
критическую и разоблачительную работу -- против правых. Правилен ли такой
тактический лозунг сегодня?
Некоторые товарищи, стоящие на той же точке зрения, рассуждают таким
образом: "Вы говорите, что необходимо сосредоточить огонь против центристов,
но ведь главная опасность заключается сегодня в победе "правых над
центристами", поэтому не будет ли правильней главный огонь направить
направо, против рыковцев?"
Это рассуждение неправильно. Главный враг - это, в конце концов, не правые
внутри ВКП, а буржуазия_ Но путь к сдаче буржуазии власти лежит через
правых. Но ведь, в свою очередь, путь к пра ь . огонь направить направо,
против рыковцев?" Это рассуждение неправильно. Главный враг -- это, в конце
концов не правые внутри ВКП буржуазия. Но путь к сдаче буржуазии власти
лежит через правых. путь к правым проходит через лагерь центристов --
поэтому сегодня решающей фигурой является центрист. В сегодняпуть к правым
проходит через лагерь центристов - поэтому сегодня решающей фигурой является
центрист. В сегодняшней ситуации фигура центриста -- главная фигура --
именно здесь лежит политический узел сегодняшнего дня. В этом именно центр
вопроса. Поэтому основной огонь оппозиции нужно направить именно на этот
участок.
* * *
Внутрипартийная борьба разгорается.
Принятие центристами боя с правыми на центристских межеумочных позициях
обрекает их на поражение. Поражение центристов явится крупнейшим поражением
партии и революции. Это нужно разъяснить партии и рабочему классу. Борьба
развертывается, опасность грозна. Поэтому наше напряжение должно быть
велико, поэтому нужно разоблачать идейную сущность центризма, объяснять, что
он ведет партию к гибели, нужно его беспощадно разоблачать, клеймить,
критиковать. Поэтому нужно мобилизовать массы для напора на центристов.
Поэтому нужна борьба с его вреднейшей фразеологией.
Партия находилась и находится в плену у сталинских, а не ры-ковских идей
(робко прикрывающихся центризмом) -- поэтому и с этой точки зрения главная
борьба сегодня заключается в разоблачении сталинской практической и
теоретической половинчатости, т. е. его оппортунизма, т. е. его основных
идей. Центристы пока скрывают от партии свою борьбу с правыми. Их левая
трескучая фразеология является фактическим прикрытием срамных мест правых.
Поэтому самые дальнобойные орудия оппозиции должны сосредоточить огонь
против прикрытия правых, против центристов. В них, как в свое время в левых
генсоветчиках360, сосредоточена блетариату
-- засыпают глаза оппортунистическим песком, убаюкивают, усыпляют его,
делают его пассивным, небоеспособым. Поэтому главный огонь оппозиции должен
быть сосредоточен против центристов.
Поражение центристов -- крупнейший удар по партии. Но смешно, исходя из
этого, думать, будто поддержка оппозицией центризма или ослабление борьбы с
ним, вне зависимости от его политических позиций, могла бы его спасти.
Обреченность центризма -- в отсутствии у него четких классовых позиций, но
поддержка его при таких условиях потянула бы на дно и лучшую подлинно
пролетарскую часть партии -- оппозицию.
На бессмысленное самоубийство оппозиция пойти не может, ее задача не
поддержка под видом левого курса центристов, а вскрытие оппортунистической
сущности центризма путем сосредоточения на нем огня критики, мобилизации
пролетарских масс для борьбы с ним. Все это, чтобы двинуть центристов влево,
на подлинные пролетарские позиции.
Само собой разумеется, что в развертывающейся внутрипартийной борьбе
оппозиция ни при каких условиях не может и не будет поддерживать правых -- в
этом не усомнится ни один член партии и ни один рабочий.
Занимая самостоятельную позицию (платформа), давая самостоятельную оценку
борющимся классам и внутрипартийным си-
лам, оппозиция должна бешено толкать центристов влево, из всех сил, в первую
очередь, вскрывая и обнажая их колебания, борясь с ними и преодолевая их.
Основное "звено", которое необходимо потянуть влево, чтобы решить вопрос о
спасении партии,-- это центристы. Но не прикрытием их оппортунизма, не
частичной их поддержкой, не беззубой критикой можно повернуть их влево. Нет.
Беспощадное разоблачение, громкая критика, нещадная видимая массами стрельба
по их соглашательству, половинчатости, колебаниям, шатаниям, уступчивости
правым -- это единственное, что может сделать оппозиция, чтобы исправить
линию центристов, двинув их влево.
* * *
Центризм после исключения оппозиции из партии потерял один из двух
устоев, без которых невозможно балансировать даже физическим жонглерам, а
политическим и подавно. Не опираясь на значительные слои пролетариата,
центристы в борьбе с правыми не имеют широкой и твердой классовой базы, у
правых же как раз наоборот; хотя крестьянство и не способно формировать
собственную государственную власть, но растущая активность кулаков,
получившая могучий импульс к борьбе после отказа правительства от применения
107-й статьи и ряда других мероприятий, усиленная враждебной активностью
середняка и бедняка, а также враждебных пролетариату прочих классов при
грозной для революции пассивности пролетариата -- создает совершенно
реальные предпосылки для бесславного крушения центризма, если он
своевременно не изменит на 180 направления своего политического курса.
Может ли оппозиция в это решающее время помочь партии? Безусловно, но для
того, чтобы помощь была действительной и достигла цели, ей необходимо быть
не в снегах и песках Сибири и Туркестана, не в ссылке, а для этого оппозиции
необходимо "включиться" в общий фронт внутрипартийной борьбы. Но весь вопрос
заключается в способе этого "включения". До сих пор от оппозиции требовался
отказ от платформы и других документов, признание правильности сегодняшней и
вчерашней линии господствующей партийной верхушки, проще говоря, требовалось
"полное идейное и организационное разоружение". Ясно, что принятие таких
требований -- для включения в борьбу -- было бы для оппозиции равносильно
самоубийству.
Но, может быть, "левый курс" осуществил хоть частично требования оппозиции и
этим самым дал ей возможность выбросить за борт кое-что из своих взглядов? И
этого нет. Следовательно, включиться в партийный фронт за счет идейных
уступок оппозиция не может. Но нельзя включиться и за счет признания хоть
частичной правильности центристского курса. Таким образом, этот путь
оппозиции "заказан". Но есть второй возможный путь. Обычно в процессе борьбы
меняются силы участников, происходят беспрерывные перегруппировки сил,
меняются старые и выбрасываются новые лозунги.
Возможно ли полевение центристов в процессе этой борьбы? Вполне возможно
(вспомним пример печальной памяти ленинградской оппозиции)361.
Ведь борьба имеет свою логику; центристы в борьбе с правыми будут все
явственнее ощущать отсутствие под собой твердой классовой почвы. В борьбе
может победить лишь тот, кто опирается целиком на силы и активность
определенного класса. Возможные поиски классовой базы могут заставить
центристов полеветь, идейно перевооружиться в процессе борьбы, хватая оружие
из классового арсенала пролетариата. Этот момент может явиться решающим для
включения оппозиции в общие шеренги борющихся. Тогда может создаться
обстановка для прочного сотрудничества с центристами на базе сегодняшних и
завтрашних политических задач партии и рабочего класса. Они -- эти задачи --
могут стать едиными, общими. А тогда со вчерашними разногласиями будет
поступлено по-ленински; они будут сданы в архив на изучение историкам. Но и
в этом случае процесс полевения центристов пойдет сильнее под горячим и
беспрерывным обстрелом оппозиции.
Правильная классово-выдержанная позиция "центристов", отбросив их на левые
классовые позиции, заставила бы всех нас (отнюдь не забывая вчерашнего дня)
оказать полную и безоговорочную поддержку сталинцам в их борьбе с правыми.
Пока нет даже намека на такую ситуацию, поэтому нет оснований для поддержки
лозунгов, о которых говорилось выше. Нельзя же в самом деле бессильное
пустозвонное фразерство принимать за пролетарскую линию. Сталинские потуги,
жалкая профанация некоторых предложений оппозиции, и не говорят пока о
начавшемся идейном перевооружении центристов. Значит, пока огонь по всему
сталинскому фронту.
Возможен и третий путь борьбы. Отступление центристов (сдача позиции о
кулаке, молотовская "теоретическая" трактовка самокритики362,
сокращение брони подростков и т. д.) под жестокими ударами справа усилится
и, превращаясь постепенно в бегство, может заставить прийти в движение
центристские низы, а за ними и почуявшие настоящую классовую опасность
широкие партийные и рабочие массы.
Процесс может и должен пойти именно по этому пути. Активность масс,
всколыхнувшихся, почувствовавших свою активность и силу, может смести, как
соринку, сталинскую куцую самокритику, некоторые постановления его
центрально-чекистских органов, мобилизовать все для борьбы с правыми,
включить в борьбу все, что есть революционного, большевистского, ленинского
в партии, т. е. "включить" оппозицию в общий фронт борьбы, сделав ее
реальной силой в этой борьбе, реальным ее участником, одновременно
(возможно) двинув влево некоторых центристских вождей.
Этот путь требует колоссальной предварительной работы оппозиции и, главным
почти образом, по линии уничтожения влияния центристов на партийные и
рабочие массы. Если борьба между
центристами и правыми будет протекать, как до сих пор, без участия широких
партийных и рабочих масс, то предположение о "включении" борющимися или
кем-либо из них в борьбу оппозиции -- является предположением маловероятным.
Только включение в борьбу партийных пролетарских масс может дать твердую
надежду оппозиции стать опять активным участником партийных дел и боев.
Массы будут подняты для борьбы не куцей сталинско-молотовской
"самокритикой", а жестокими ударами справа, наносимыми открытым или
замаскированным классовым врагом.
* * *
Центристы служат левым прикрытием для Рыковых -- Смирновых363 --
Кондратьевых364. Огонь против центристов!
Центристы скрывают опасность, нависшую над пролетарской диктатурой -- огонь
против центристов!
Центристы не мобилизуют масс против правой опасности -- огонь против
центристов!
Центристы левым пустозвонным фразерством убаюкивают рабочих, лишая их
боеспособности -- огонь против центристов!
Центристы под шум левых фраз сдают правым, а фактически классовому врагу
позиции пролетариата -- огонь против центристов!
Центристы предпочитают поражение ВКП(б) победе, полученной при участии
ленинской оппозиции -- огонь против центристов!
Москва, 10 июля 1928 г. Больница
Дорогой тов. Мусин!
Ваше письмо о спорных вопросах китайского движения требует очень обширного
ответа. Ответ этот будет касаться и теоретических вопросов, которых Вы
касаетесь, и оценки положения в Китае. Что касается первого: вопроса о
соотношении демократической и социалистической диктатур, то на нем,
благодаря истории последних лет, нагромоздились целые слои фальсификаций и
недоразумений. Задача состоит в том, чтобы разобраться в действительных, а
не выдуманных разногласиях, насколько они были историческим фактом. Что
касается второй части ответа, то я должен заметить, что так как высылаемые
мне дальневосточные газеты и журналы перехватываются каким-то "любителем"
изучения дальневосточного вопроса, то я могу опираться только на тот
материал, который нахожу в нашей печати и журналах плюс "Таймc" до апреля и
"Манчестер Гардиан".
I. Исторический смысл лозунга революционно-демократической диктатуры рабочих
и крестьян
Защищая применение этого лозунга в Китае на данной стадии, Вы спрашиваете:
была ли когда-либо в истории осуществлена та-
кая демократическая диктатура рабочих и крестьян, была ли ею диктатура
якобинцев? Когда мы начинали борьбу против политики Коминтерна в Китае и я в
речи своей в Университете Сунь Ят-сена выдвинул этот лозунг, один очень
образованный и вдумчивый товарищ спросил меня: как Вы себе вообще
воображаете совместную диктатуру с мелкой буржуазией? Такой диктатуры вообще
в истории не было и не будет. Он указывал на те же самые места из XIV тома
[сочинений Ленина], на которые указываете Вы, и высказывал предположение,
что Ленин хитрил, говоря о том, что в Февральской революции
революционно-демократическая диктатура рабочих и крестьян уже осуществилась
в известной форме и до известной степени. На деле же ничего подобного не
было, Ленин при первой проверке историей должен был отказаться от лозунга и,
"перевооружаясь", немножко схитрил.
Ленин был очень хитер -- это не подлежит ни малейшему сомнению. Но с
марксизмом и теоретическим сознанием партии Ленин никогда не хитрил. Если не
продумать всей линии развития ленинских идей, во всей их конкретности, то
часто кажется при очень тонких изгибах истории, которым соответствуют очень
тонкие формулировки Ленина, что он сгибает теорию в пользу своей практики,
насилует ее.
Раньше, когда я не продумывал всех сочинений Ленина в их совокупности, не
имел времени продумать всю историю борьбы с разными "измами", я это
предположение тоже не раз высказывал. Я в дальнейшем покажу Вам, что у
Ленина в постановке вопроса 1917 г. нет никакой хитрости и никаких
прикрашиваний. Но раньше отвечу на общий вопрос: существовала ли в истории
революционно-демократическая диктатура рабочих и крестьян? Этот вопрос
ставили в другой форме меньшевики и Плеханов365, указывая Ленину,
что Маркс в революции 1848 года366 нигде не выдвигает лозунга
участия пролетариата в правительстве.
И действительно, если Вы в брошюре Маркса о Кельнском процессе367 прочтете
циркуляры, в которых он рисует схему развития политики пролетариата при
новой волне революции, то он указывает, что должен делать пролетариат,
находящийся в оппозиции сперва к либеральному, а потом к демократическому
революционному правительству, и что он должен делать, чтобы завоевать власть
для себя, т. е. установить социалистическую диктатуру, а не демократическую.
На эти вопросы отвечал Ленин (т. VI, с. 172 -- 174) указанием, что,
во-первых, Маркс считал, что Германия стоит непосредственно перед
социалистической революцией, а потому не мог ставить вопрос о
демократической диктатуре; во-вторых, партия пролетариата была
неорганизована, существовала только в самых зачатках, и надо было
форсировать создавание самостоятельной рабочей партии, чтоб было кому брать
власть при быстром переходе демократической революции в социалистическую.
Этот ответ Ленина надо дополнить указанием на то, что Маркс не мог бы
ставить вопроса о демократической диктатуре, даже если
бы не верил в близость социалистической революции, ибо для этой
демократической диктатуры не было тогда на Западе контрагента. Французская
революция освободила крестьянство от пут феодализма. Крестьянин не имел
основных причин бороться совместно с пролетариатом за демократическую
революцию. Даже в Германии реформы Штейна и Гарденберга368 --
побочный результат Французской революции -- настолько расслоили
крестьянство, что оно перестало быть в своей массе антифеодальным фактором.
Вопрос о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства встал, когда
революция приблизилась к России, где одновременно существовал молодой мощно
развивающийся пролетариат и громадная крестьянская масса, борющаяся за
помещичьи земли. Вопрос этот станет во всех странах, где экономические
условия не созрели для социализма, но вырос уже пролетариат раньше, чем
похоронили полуфеодальный гнет.
Как представлял себе Ленин эту демократическую диктатуру пролетариата и
крестьянства? Какие цели преследовал он, выдвигая этот лозунг? Думал ли он о
коалиционном правительстве рабочей и крестьянских партий, созданном после
уничтожения старой власти победоносным восстанием? Не в партиях было для
него дело. Он знал великолепно, что крестьянство во многих странах вообще не
в состоянии будет выкристаллизовать мощных массовых партий, что в других
странах партии эти будут эфемерные, переходные. Что во многих странах они
окажутся связанными с крупной буржуазией и поэтому не будут нашими
союзниками. Для него дело шло о союзе рабочего класса, представленного
социал-демократией, с крестьянством. Будет ли это крестьянство представлено
крестьянскими комитетами или Советами -- это был для него вопрос десятого
разряда.
Какую же социальную программу должно осуществлять правительство
демократической диктатуры пролетариата и крестьянства? Оно должно,
во-первых, осуществить демократию, во-вторых, провести в жизнь
существовавшему при Ленине, при боязни его допустить критику его ошибок
прошлых и настоящих в области общей политики и продолжение репрессий против
оппозиции, не дадут серьезных результатов. Его готовность бороться созлом не
пропорциональна болезни.
IV. Разногласия наши с ЦК по рабочему вопросу и по вопросу об
индустриализации были изложены в нашей платформе и контртезисах. Мы
признаем, что наши опасения насчет отступления от монополии внешней торговли
при общем повороте вправо всей экономической политики не оправдались. Но
никакого серьезного улучшения в области рабочей политики и усиления темпа
индустриализации мы не можем констатировать, поскольку, в частности,
изменения в профсоюзной практике, провозглаш ния енные в воззвании ЦК, еще
не проведены в жизнь.
Итоги и перспективы. В период наибольшего обострения нашей борьбы с
большинством, т. е. начиная с обострения разногласий по китайским делам в
апреле прошлого года, мы исходили из опасения развития событий по самому
худшему варианту, т. е. ожидали дальнейшего поворота политики вправо и роста
термидорианских сил и опасностей. Переход большинства партии к активной
борьбе с кулаком, пока эта борьба ведется, устраняет эту опасность. В этом
состоит важнейшее из происшедших изменений в общем политическом положении.
Мы констатируем уменьшение наших разногласий с ЦК по ряду актуальных
вопросов международной и внутренней политики. Обострение классовых
противоречий внутри и вне исключает возможность продолжения старой политики
ЦК, для нее нет теперь ни экономических, ни социальных предпосылок. Сейчас
возможна лишь либо последовательно левая, либо решительно правая политика.
Нечего говорить, что на основе правой внутренней политики партия не может
победить ни в борьбе с капиталистическими силами внутри, ни в неизбежной и
скорой внешней войне. Мы готовы приложить все наши усилия к поддержке
всякого шага ЦК по пути ленинской политики, мы хотим помириться с
большинством партии на основах проведения нового курса, мы просим Конгресс
вернуть нас в партию, в рядах которой мы лояльно и искренне осуществим наше
обязательство не прибегать к фракционной деятельности.
Процитировать наше последнее обращение съезду.
Письмо И. Н. Смирнову Дорогой Иван Никитич!
Если оппозиция ведет борьбу за действительное овладение рабочими массами, и
в первую очередь партийными, ради исправления линии партии, то первейшим
условием такой борьбы является своевременное бросание в массы революционных
лозунгов -- лозунгов четких, классово заостренных, раньше всего указывающих
массам их главного врага, цели борьбы, затем ее форму и методы. Если задачи
борьбы широки, то и лозунги должны соответствовать этим задачам и, главное,
ни в коем случае не затушевывать основного врага и основных целей борьбы.
Наоборот, главный враг должен быть всячески освещен, и по этой основной
позиции должен быть сосредоточен основной огонь оппозиции.
ых, частичное полевение рабочих масс на Западе. Не будь усыпляющего,
изолирующего российский рабочий класс сталинского аппарата -- даже слабое
оживление рабоче-
Одно небольшое предварительное замечание.
Основными причинами проявления "левого курса" являются, по нашему мнению,
во-первых, частичное полевение рабочих масс на Западе. Не будь усыпляющего,
изолирующего российский рабочий класс сталинского аппарата - даже слабое
оживление рабочего движения в Европе начала 1928 г. вызвало бы в России
значительную волну подъема. Но европейская волна, переведенная через шлюзы
сталинской аппаратчины, обессиленная и разбитая -- на российской почве
превращается в "левый курс". "Левый курс", таким образом, является
отражением в кривом сталинском зеркале европейской подъемной волны рабочего
движения.
Второе. Из тупика, в который бесхребетный центризм загнал к XV съезду
экономические взаимоотношения между городом и деревней, нужен был выход. Но
найденный центристами "выход" усилил этот конфликт, сделав его не только
экономическим, но и политическим. Борьба против кулака, объявленная
передовицей "Правды" от 16 февраля358, была на деле превращена в
борьбу против середняка и даже бедняка. В итоге, "смычка" рабочего класса с
крестьянством в значительной степени сорвана, а план заготовки не выполнен.
Намеченные июльским пленумом экономические и политические уступки кулаку,
помноженные на рост враждебной активности части середняков и бедняков,
руководимых кулаками, при усилении активности остальных враждебных
пролетариату классов, создав новое, еще менее выгодное для пролетариата
соотношение классовых сил в стране, кризиса не разрешили, а только отложили
до... предстоящей новой хлебозаготовительной кампании.
В-третьих -- "самокритика". Ею центристы хотели убить двух зайцев: а)
показать, что после ликвидации оппозиции возможно стало открыть некоторые
клапаны "демократии", и б) повести борьбу с бюрократизмом.
Отрубив от партии левое ленинское крыло, центристы выполнили социальный
заказ классового врага и никакими куцыми "самокритиками" они не получат
одобрения рабочего класса и партии этого преступления.
А борьбу с бюрократизмом объявляет аппарат, построенный ар-хибюрократически,
и само существование которого зависит от этой именно системы. И авторы
"левого курса" думают, что этого не понимают московские, питерские и другие
пролетарии.
Так вот, при наличии сталинского "левого курса", против кого же должен быть
направлен основной огонь оппозиции? В своем письме от 6 июня один товарищ
так отвечает на этот вопрос: "Бо-
роться с правыми и критиковать непоследовательность359 центристов".
Следовательно, основной огонь оппозиции должен быть направлен против правых.
Правильно ли это? Попытаемся для начала проанализировать, что означает при
более конкретном рассмотрении его формула, каков ее смысл с точки зрения
нашей сегодняшней внутрипартийной борьбы. Раньше всего констатируем, что,
как всем известно, правые и центристы являются членами одной и той же
господствующей партии, с господствующей верхушкой которой оппозиция боролась
методами беспощадной критики и разоблачения.
Как этот товарищ представляет себе реально сегодня эту борьбу с правыми (к
слову сказать, беспощадно разгромленной оппозиции)? Сталина, говорит он,
необходимо за непоследовательность критиковать, а с рыковцами нужна
"беспощадная борьба". Что это значит? Вывозить их на тачке? Саботировать их?
Что означает в наших условиях реально противопоставленная "критике" "борьба"
с членами ВКП(б)? Каковы формы, методы этой борьбы?
Все это фразеология. "Борьба" с правым крылом ВКП(б) может означать только
разоблачение и критику -- критику крепкую - "зубодробительную", разъясняющую
массам классовое содержание их (правых) политики. Но если наша "борьба" с
правыми превращается на данном этапе революции в их беспощадную критику, то
что же означает тогда вторая часть формулы товарища -- "критика
непоследовательности центристов"? Очевидно, речь здесь идет о дружеской
товарищеской критике неудачливых авторов недоношенного "левого курса". А чем
это отличается от лозунга "поддержки" "левого курса"? По существу -- ничем.
А формально только тем, что лозунг этот дополнен предложением "борьба с
правыми".
По существу, лозунг этого товарища ничем почти не отличается от лозунга
поддержки левого курса. А по форме он хуже, т. к. с виду кажется более
радикальным и этим объективно вводит в заблуждение рабочих, создавая
видимость более левой оппозиции.
Разве авторы формулы "поддержки" левого курса сопровождали эту поддержку
одновременным отказом от критики центристов и правых? Конечно, нет. Поэтому,
что означает в наших условиях при нашем отношении к ВКП(б) лозунг "борьба" с
правыми, противопоставленный лозунгу "критики"? Это означает сосредоточение
огня оппозиции против правых, при лояльной критике и осторожной, быть может,
поддержке авторов "левого курса" -- центристов. Вот что означает этот лозунг
на деле. Мы видим, таким образом, что товарищ, фактически поддерживая в
осторожной, несколько замаскированной форме политику "левого курса", в то же
самое время предлагает концентрировать борьбу оппозиции, т. е. ее
критическую и разоблачительную работу -- против правых. Правилен ли такой
тактический лозунг сегодня?
Некоторые товарищи, стоящие на той же точке зрения, рассуждают таким
образом: "Вы говорите, что необходимо сосредоточить огонь против центристов,
но ведь главная опасность заключается сегодня в победе "правых над
центристами", поэтому не будет ли правильней главный огонь направить
направо, против рыковцев?"
Это рассуждение неправильно. Главный враг - это, в конце концов, не правые
внутри ВКП, а буржуазия_ Но путь к сдаче буржуазии власти лежит через
правых. Но ведь, в свою очередь, путь к пра ь . огонь направить направо,
против рыковцев?" Это рассуждение неправильно. Главный враг -- это, в конце
концов не правые внутри ВКП буржуазия. Но путь к сдаче буржуазии власти
лежит через правых. путь к правым проходит через лагерь центристов --
поэтому сегодня решающей фигурой является центрист. В сегодняпуть к правым
проходит через лагерь центристов - поэтому сегодня решающей фигурой является
центрист. В сегодняшней ситуации фигура центриста -- главная фигура --
именно здесь лежит политический узел сегодняшнего дня. В этом именно центр
вопроса. Поэтому основной огонь оппозиции нужно направить именно на этот
участок.
* * *
Внутрипартийная борьба разгорается.
Принятие центристами боя с правыми на центристских межеумочных позициях
обрекает их на поражение. Поражение центристов явится крупнейшим поражением
партии и революции. Это нужно разъяснить партии и рабочему классу. Борьба
развертывается, опасность грозна. Поэтому наше напряжение должно быть
велико, поэтому нужно разоблачать идейную сущность центризма, объяснять, что
он ведет партию к гибели, нужно его беспощадно разоблачать, клеймить,
критиковать. Поэтому нужно мобилизовать массы для напора на центристов.
Поэтому нужна борьба с его вреднейшей фразеологией.
Партия находилась и находится в плену у сталинских, а не ры-ковских идей
(робко прикрывающихся центризмом) -- поэтому и с этой точки зрения главная
борьба сегодня заключается в разоблачении сталинской практической и
теоретической половинчатости, т. е. его оппортунизма, т. е. его основных
идей. Центристы пока скрывают от партии свою борьбу с правыми. Их левая
трескучая фразеология является фактическим прикрытием срамных мест правых.
Поэтому самые дальнобойные орудия оппозиции должны сосредоточить огонь
против прикрытия правых, против центристов. В них, как в свое время в левых
генсоветчиках360, сосредоточена блетариату
-- засыпают глаза оппортунистическим песком, убаюкивают, усыпляют его,
делают его пассивным, небоеспособым. Поэтому главный огонь оппозиции должен
быть сосредоточен против центристов.
Поражение центристов -- крупнейший удар по партии. Но смешно, исходя из
этого, думать, будто поддержка оппозицией центризма или ослабление борьбы с
ним, вне зависимости от его политических позиций, могла бы его спасти.
Обреченность центризма -- в отсутствии у него четких классовых позиций, но
поддержка его при таких условиях потянула бы на дно и лучшую подлинно
пролетарскую часть партии -- оппозицию.
На бессмысленное самоубийство оппозиция пойти не может, ее задача не
поддержка под видом левого курса центристов, а вскрытие оппортунистической
сущности центризма путем сосредоточения на нем огня критики, мобилизации
пролетарских масс для борьбы с ним. Все это, чтобы двинуть центристов влево,
на подлинные пролетарские позиции.
Само собой разумеется, что в развертывающейся внутрипартийной борьбе
оппозиция ни при каких условиях не может и не будет поддерживать правых -- в
этом не усомнится ни один член партии и ни один рабочий.
Занимая самостоятельную позицию (платформа), давая самостоятельную оценку
борющимся классам и внутрипартийным си-
лам, оппозиция должна бешено толкать центристов влево, из всех сил, в первую
очередь, вскрывая и обнажая их колебания, борясь с ними и преодолевая их.
Основное "звено", которое необходимо потянуть влево, чтобы решить вопрос о
спасении партии,-- это центристы. Но не прикрытием их оппортунизма, не
частичной их поддержкой, не беззубой критикой можно повернуть их влево. Нет.
Беспощадное разоблачение, громкая критика, нещадная видимая массами стрельба
по их соглашательству, половинчатости, колебаниям, шатаниям, уступчивости
правым -- это единственное, что может сделать оппозиция, чтобы исправить
линию центристов, двинув их влево.
* * *
Центризм после исключения оппозиции из партии потерял один из двух
устоев, без которых невозможно балансировать даже физическим жонглерам, а
политическим и подавно. Не опираясь на значительные слои пролетариата,
центристы в борьбе с правыми не имеют широкой и твердой классовой базы, у
правых же как раз наоборот; хотя крестьянство и не способно формировать
собственную государственную власть, но растущая активность кулаков,
получившая могучий импульс к борьбе после отказа правительства от применения
107-й статьи и ряда других мероприятий, усиленная враждебной активностью
середняка и бедняка, а также враждебных пролетариату прочих классов при
грозной для революции пассивности пролетариата -- создает совершенно
реальные предпосылки для бесславного крушения центризма, если он
своевременно не изменит на 180 направления своего политического курса.
Может ли оппозиция в это решающее время помочь партии? Безусловно, но для
того, чтобы помощь была действительной и достигла цели, ей необходимо быть
не в снегах и песках Сибири и Туркестана, не в ссылке, а для этого оппозиции
необходимо "включиться" в общий фронт внутрипартийной борьбы. Но весь вопрос
заключается в способе этого "включения". До сих пор от оппозиции требовался
отказ от платформы и других документов, признание правильности сегодняшней и
вчерашней линии господствующей партийной верхушки, проще говоря, требовалось
"полное идейное и организационное разоружение". Ясно, что принятие таких
требований -- для включения в борьбу -- было бы для оппозиции равносильно
самоубийству.
Но, может быть, "левый курс" осуществил хоть частично требования оппозиции и
этим самым дал ей возможность выбросить за борт кое-что из своих взглядов? И
этого нет. Следовательно, включиться в партийный фронт за счет идейных
уступок оппозиция не может. Но нельзя включиться и за счет признания хоть
частичной правильности центристского курса. Таким образом, этот путь
оппозиции "заказан". Но есть второй возможный путь. Обычно в процессе борьбы
меняются силы участников, происходят беспрерывные перегруппировки сил,
меняются старые и выбрасываются новые лозунги.
Возможно ли полевение центристов в процессе этой борьбы? Вполне возможно
(вспомним пример печальной памяти ленинградской оппозиции)361.
Ведь борьба имеет свою логику; центристы в борьбе с правыми будут все
явственнее ощущать отсутствие под собой твердой классовой почвы. В борьбе
может победить лишь тот, кто опирается целиком на силы и активность
определенного класса. Возможные поиски классовой базы могут заставить
центристов полеветь, идейно перевооружиться в процессе борьбы, хватая оружие
из классового арсенала пролетариата. Этот момент может явиться решающим для
включения оппозиции в общие шеренги борющихся. Тогда может создаться
обстановка для прочного сотрудничества с центристами на базе сегодняшних и
завтрашних политических задач партии и рабочего класса. Они -- эти задачи --
могут стать едиными, общими. А тогда со вчерашними разногласиями будет
поступлено по-ленински; они будут сданы в архив на изучение историкам. Но и
в этом случае процесс полевения центристов пойдет сильнее под горячим и
беспрерывным обстрелом оппозиции.
Правильная классово-выдержанная позиция "центристов", отбросив их на левые
классовые позиции, заставила бы всех нас (отнюдь не забывая вчерашнего дня)
оказать полную и безоговорочную поддержку сталинцам в их борьбе с правыми.
Пока нет даже намека на такую ситуацию, поэтому нет оснований для поддержки
лозунгов, о которых говорилось выше. Нельзя же в самом деле бессильное
пустозвонное фразерство принимать за пролетарскую линию. Сталинские потуги,
жалкая профанация некоторых предложений оппозиции, и не говорят пока о
начавшемся идейном перевооружении центристов. Значит, пока огонь по всему
сталинскому фронту.
Возможен и третий путь борьбы. Отступление центристов (сдача позиции о
кулаке, молотовская "теоретическая" трактовка самокритики362,
сокращение брони подростков и т. д.) под жестокими ударами справа усилится
и, превращаясь постепенно в бегство, может заставить прийти в движение
центристские низы, а за ними и почуявшие настоящую классовую опасность
широкие партийные и рабочие массы.
Процесс может и должен пойти именно по этому пути. Активность масс,
всколыхнувшихся, почувствовавших свою активность и силу, может смести, как
соринку, сталинскую куцую самокритику, некоторые постановления его
центрально-чекистских органов, мобилизовать все для борьбы с правыми,
включить в борьбу все, что есть революционного, большевистского, ленинского
в партии, т. е. "включить" оппозицию в общий фронт борьбы, сделав ее
реальной силой в этой борьбе, реальным ее участником, одновременно
(возможно) двинув влево некоторых центристских вождей.
Этот путь требует колоссальной предварительной работы оппозиции и, главным
почти образом, по линии уничтожения влияния центристов на партийные и
рабочие массы. Если борьба между
центристами и правыми будет протекать, как до сих пор, без участия широких
партийных и рабочих масс, то предположение о "включении" борющимися или
кем-либо из них в борьбу оппозиции -- является предположением маловероятным.
Только включение в борьбу партийных пролетарских масс может дать твердую
надежду оппозиции стать опять активным участником партийных дел и боев.
Массы будут подняты для борьбы не куцей сталинско-молотовской
"самокритикой", а жестокими ударами справа, наносимыми открытым или
замаскированным классовым врагом.
* * *
Центристы служат левым прикрытием для Рыковых -- Смирновых363 --
Кондратьевых364. Огонь против центристов!
Центристы скрывают опасность, нависшую над пролетарской диктатурой -- огонь
против центристов!
Центристы не мобилизуют масс против правой опасности -- огонь против
центристов!
Центристы левым пустозвонным фразерством убаюкивают рабочих, лишая их
боеспособности -- огонь против центристов!
Центристы под шум левых фраз сдают правым, а фактически классовому врагу
позиции пролетариата -- огонь против центристов!
Центристы предпочитают поражение ВКП(б) победе, полученной при участии
ленинской оппозиции -- огонь против центристов!
Москва, 10 июля 1928 г. Больница
Дорогой тов. Мусин!
Ваше письмо о спорных вопросах китайского движения требует очень обширного
ответа. Ответ этот будет касаться и теоретических вопросов, которых Вы
касаетесь, и оценки положения в Китае. Что касается первого: вопроса о
соотношении демократической и социалистической диктатур, то на нем,
благодаря истории последних лет, нагромоздились целые слои фальсификаций и
недоразумений. Задача состоит в том, чтобы разобраться в действительных, а
не выдуманных разногласиях, насколько они были историческим фактом. Что
касается второй части ответа, то я должен заметить, что так как высылаемые
мне дальневосточные газеты и журналы перехватываются каким-то "любителем"
изучения дальневосточного вопроса, то я могу опираться только на тот
материал, который нахожу в нашей печати и журналах плюс "Таймc" до апреля и
"Манчестер Гардиан".
I. Исторический смысл лозунга революционно-демократической диктатуры рабочих
и крестьян
Защищая применение этого лозунга в Китае на данной стадии, Вы спрашиваете:
была ли когда-либо в истории осуществлена та-
кая демократическая диктатура рабочих и крестьян, была ли ею диктатура
якобинцев? Когда мы начинали борьбу против политики Коминтерна в Китае и я в
речи своей в Университете Сунь Ят-сена выдвинул этот лозунг, один очень
образованный и вдумчивый товарищ спросил меня: как Вы себе вообще
воображаете совместную диктатуру с мелкой буржуазией? Такой диктатуры вообще
в истории не было и не будет. Он указывал на те же самые места из XIV тома
[сочинений Ленина], на которые указываете Вы, и высказывал предположение,
что Ленин хитрил, говоря о том, что в Февральской революции
революционно-демократическая диктатура рабочих и крестьян уже осуществилась
в известной форме и до известной степени. На деле же ничего подобного не
было, Ленин при первой проверке историей должен был отказаться от лозунга и,
"перевооружаясь", немножко схитрил.
Ленин был очень хитер -- это не подлежит ни малейшему сомнению. Но с
марксизмом и теоретическим сознанием партии Ленин никогда не хитрил. Если не
продумать всей линии развития ленинских идей, во всей их конкретности, то
часто кажется при очень тонких изгибах истории, которым соответствуют очень
тонкие формулировки Ленина, что он сгибает теорию в пользу своей практики,
насилует ее.
Раньше, когда я не продумывал всех сочинений Ленина в их совокупности, не
имел времени продумать всю историю борьбы с разными "измами", я это
предположение тоже не раз высказывал. Я в дальнейшем покажу Вам, что у
Ленина в постановке вопроса 1917 г. нет никакой хитрости и никаких
прикрашиваний. Но раньше отвечу на общий вопрос: существовала ли в истории
революционно-демократическая диктатура рабочих и крестьян? Этот вопрос
ставили в другой форме меньшевики и Плеханов365, указывая Ленину,
что Маркс в революции 1848 года366 нигде не выдвигает лозунга
участия пролетариата в правительстве.
И действительно, если Вы в брошюре Маркса о Кельнском процессе367 прочтете
циркуляры, в которых он рисует схему развития политики пролетариата при
новой волне революции, то он указывает, что должен делать пролетариат,
находящийся в оппозиции сперва к либеральному, а потом к демократическому
революционному правительству, и что он должен делать, чтобы завоевать власть
для себя, т. е. установить социалистическую диктатуру, а не демократическую.
На эти вопросы отвечал Ленин (т. VI, с. 172 -- 174) указанием, что,
во-первых, Маркс считал, что Германия стоит непосредственно перед
социалистической революцией, а потому не мог ставить вопрос о
демократической диктатуре; во-вторых, партия пролетариата была
неорганизована, существовала только в самых зачатках, и надо было
форсировать создавание самостоятельной рабочей партии, чтоб было кому брать
власть при быстром переходе демократической революции в социалистическую.
Этот ответ Ленина надо дополнить указанием на то, что Маркс не мог бы
ставить вопроса о демократической диктатуре, даже если
бы не верил в близость социалистической революции, ибо для этой
демократической диктатуры не было тогда на Западе контрагента. Французская
революция освободила крестьянство от пут феодализма. Крестьянин не имел
основных причин бороться совместно с пролетариатом за демократическую
революцию. Даже в Германии реформы Штейна и Гарденберга368 --
побочный результат Французской революции -- настолько расслоили
крестьянство, что оно перестало быть в своей массе антифеодальным фактором.
Вопрос о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства встал, когда
революция приблизилась к России, где одновременно существовал молодой мощно
развивающийся пролетариат и громадная крестьянская масса, борющаяся за
помещичьи земли. Вопрос этот станет во всех странах, где экономические
условия не созрели для социализма, но вырос уже пролетариат раньше, чем
похоронили полуфеодальный гнет.
Как представлял себе Ленин эту демократическую диктатуру пролетариата и
крестьянства? Какие цели преследовал он, выдвигая этот лозунг? Думал ли он о
коалиционном правительстве рабочей и крестьянских партий, созданном после
уничтожения старой власти победоносным восстанием? Не в партиях было для
него дело. Он знал великолепно, что крестьянство во многих странах вообще не
в состоянии будет выкристаллизовать мощных массовых партий, что в других
странах партии эти будут эфемерные, переходные. Что во многих странах они
окажутся связанными с крупной буржуазией и поэтому не будут нашими
союзниками. Для него дело шло о союзе рабочего класса, представленного
социал-демократией, с крестьянством. Будет ли это крестьянство представлено
крестьянскими комитетами или Советами -- это был для него вопрос десятого
разряда.
Какую же социальную программу должно осуществлять правительство
демократической диктатуры пролетариата и крестьянства? Оно должно,
во-первых, осуществить демократию, во-вторых, провести в жизнь