Страница:
В конце декабря угроза продовольственного голода уже вырисовывалась с
большой рельефностью. Тогда большие и малые партийные чиновники засуетились
и панически стали менять свою хозяйственную политику.
Еще на XV съезде Рыков говорил, что у нас никакого кризиса товарооборота
между городом и деревней нет, что есть только частичные затруднения, что они
уже изжиты, изживаются или будут [изжиты] в ближайшее время. Сталин заявил,
что товарный голод это минус в балансе народного хозяйства и что аппарат еще
не научился преодолевать эту трудность. В то же время хлебозаготовки
продолжали падать. Наркомторг начал перебрасывать, оголяя городской рынок,
предметы широкого потребления в деревню. Однако непосредственный эффект этих
перебросок получился небольшой. Во-первых, потому что часть промтоваров
застряла на промежуточных звеньях. Во-вторых, широкий потребитель, середняк
и бедняк, не имел уже хлеба для реализации и для покупки промтоваров, а
зажиточный и кулак потребовали повышения хлебных цен. Если для зажиточного
середняка стимулом для продажи хлеба могла еще служить возможность покупки
промизделий широкого потребления, то для кулака экономических стимулов не
было. Более или менее удовлетворительными предметами широкого
потребления253. Он сразу предъявил спрос на металлические изделия
и строительные материалы, т. е. на те предметы, которые могут послужить
кулаку его производственному накоплению. В тех же случаях, когда кулак
покупал предметы широкого потребления, мануфактуру например, то с целью
перепродажи ее с большим барышом в городе или в деревне. Этим и объясняется
тот факт, что мануфактура не нашла и не находит себе в деревне достаточного
сбыта. Конъюнктур-
ные обзоры сообщают, что она оттуда выталкивается, что в спросе только
металлические изделия и стройматериалы, что кулак прибегает к различным
ухищрениям для задержки своих запасов.
Чтобы смягчить возросшие продовольственные затруднения и сделать кое-какие
запасы на весенние месяцы, руководство партии вынуждено было уже в январе
встать на путь репрессивных мер по отношению к тем, кто задерживает
реализацию своих запасов. В соответствии с этим административным нажимом --
наспех произведено и некоторое идейное перевооружение. 15 февраля в "Правде"
появилась передовая, являющаяся программой действий в хозяйственной политике
на ближайшее время. В этой передовой говорится:
"Из ряда причин, определивших затруднения в хлебозаготовках, следует
отметить следующие. Выросла и разбогатела деревня. Вырос и разбогател прежде
всего кулак. Три года урожая не прошли даром. Увеличение доходов
крестьянства от незерновых сельскохозяйственных культур, животноводства и
отхожих промыслов при относительном отставании предложения промтоваров дало
возможность крестьянству вообще, кулаку в особенности, удержать у себя
хлебные продукты для того, чтобы поднять на них цены".
Далее:
"Что касается борьбы с кулачеством и кулацкой опасностью, то в этой области
нашими парторганизациями далеко еще не сделано все то, что они должны
сделать. Этим, между прочим, и объясняется тот факт, что в наших
организациях -- как в партийных, так и иных -- народились в последнее время
известные чуждые партии элементы, не видящие классов в деревне, не
понимающие основ нашей классовой политики и пытающиеся вести работу таким
образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с кулаком и вообще
сохранить популярность среди "всех слоев" деревни".
И затем:
"Все это, соединенное с такими ошибками в нашей работе, как запоздалый
подвоз промтоваров в деревню, недостаточность сельхозналога, неумение
извлечь денежные излишки из деревни и т. п.-- создало условия, приведшие к
затруднениям в хлебозаготовках".
Итак, руководство партии подписалось в собственном банкротстве. Не
обмолвившись ни словом о том, что именно оппозиция предупреждала о нынешних
трудностях, о недостаточном развертывании промышленности, об огромном
укреплении экономической мощи кулака, о росте термидорианских элементов и в
стране, и в государственном, и в партийном аппарате, Ц[ентральный] о[рган]
партии признает, что именно этих важнейших явлений партийный аппарат не
заметил, не обратил на них внимания. Партаппарат не заметил, хотя оппозиция
открыто и настойчиво об этом заявляла. Кто же должен отвечать? Кто несет
ответственность перед
рабочим классом, перед партией за совершенные ошибки? Расправой с оппозицией
можно скрыть свою бездарность и неспособность к руководству государством и
хозяйством, но нельзя этим снять с себя ответственность за ошибки, ведущие к
ослаблению диктатуры рабочего класса, тем более, когда часть партии,
своевременно предупреждавшая и указывавшая на ошибки, исключена, сослана и
сидит в тюрьме. Ответственность всецело падает на руководство партии. Это
понемножку начинают понимать. Скоро это станет ясно всему рабочему классу,
всей партии за исключением ее зарвавшихся элементов.
"Чтобы ликвидировать затруднения, -- говорится в этой программной передовой
"Правды",-- надо покончить с искривлением партлинии в практической работе в
деревне, сделав ударение на задаче борьбы с кулацкой опасностью и обязав
наши парторганизации развивать дальше наступление на кулачество". Прежде
всего необходимо отметить это трусливое сваливание вины на низовые
парторганизации. В действительности мы имеем не "искривления партлинии", а
подтверждение неправильности самой этой линии. Для каждого сознательного
партийца ясно, что, как и в китайском вопросе, в отношении к кулаку
господствующие партбюрократы, боясь сознаться в своей ответственности за
совершенные ошибки, сваливают все на "искривление" якобы правильных
директив, которые ими даются. Эти постоянные ссылки на "искривления",
повторяющиеся каждый раз, когда обнаруживается банкротство политической
линии, являются лучшим доказательством оппортунистической природы самого
руководства. Уже поэтому вновь объявленный "левый" поворот может вызвать
вполне законное недоверие.
Действительно, программная передовая не дает никаких определенных указаний
относительно тех конкретных средств и путей, которыми предполагается выйти
из сложившихся трудностей. В статье говорится о необходимости нажима на
кулака, о повышении самообложения деревни и т. д. Надо, однако, заявить, что
административный нажим, применявшийся в последние месяцы в деревне,
отличается прежде всего отсутствием классовой дифференцированности. Когда
каждой деревне назначают, сколько она должна вывезти, а в деревне раскладка
производится по дворам, то это мало похоже на нажим на кулака. Когда сдатчик
хлеба снабжается особыми квитанциями и получает исключительное право покупки
промтоваров или же устанавливается непосредственный товарообмен -- то это
мера, крайне пагубная для денежного обращения, тоже не означает нажима на
кулака. Применение 107-й статьи, не устанавливающей допустимых размеров для
крестьянских запасов, может только послужить для процветания
административного произвола в деревне, так как эти размеры (активного
участия) будут в каждом отдельном случае устанавливаться без массовой
бедняцкой организации, а местным
чиновником, зачастую связанным с кулаком. Накопление промышленных изделий,
мануфактуры и др. в руках кулака явится только дополнительным средством для
закабаления бедноты и для спекуляции в городе.
Не менее бесформенным являются и другие виды "нажима": крестьянский заем и
самообложение. Мы уже выше говорили, что назрела острейшая необходимость
перебросить часть средств из кулацко-капиталистического хозяйства в
промышленность. Но ни крестьянский заем, ни средства по самообложению для
этой цели не предназначены. Не говоря уже о том, что при создавшихся
условиях эти меры добровольно проведены быть не могут, но если даже
реализовать их в порядке "нажима", то, поскольку эти средства предназначены
для местного строительства и сельскохозяйственных нужд, то можно предвидеть
увеличение спроса на строительные и другие материалы, а не смягчение
товарного голода. Вот почему все намеченные "левые" мероприятия, проводимые
вдобавок в порядке паники и аппаратно-бюро-кратического нажима, без
активности рабочего класса и бедноты, могут, скорее, привести к
дискредитации левого курса, а не к положительным результатам. Левый курс
заключается не в том, чтобы в порядке паники беспорядочно нажимать на
кулаков, конфисковать их имущество и сажать их в тюрьму. Левый курс
заключается в том, чтобы, применяя жестокие меры диктатуры, добиться
укрепления экономических позиций пролетариата и бедноты, усиления командных
высот пролетарской диктатуры. Сталин же своим аппаратно-бюрократическим
"левым" зигзагом старается спасти шкуру бюрократа, оставляя экономические
позиции пролетариата столь же ослабленными, как и раньше.
Мы вступаем в полосу еще больших затруднений, которые могут привести к еще
более серьезным последствиям. Угроза голода в городах не устранена, она
только несколько отведена, отсрочена. В апреле-мае, когда заготовки хлеба
резко снизятся, а запасы начнут истощаться, продовольственные затруднения в
городах могут принять более угрожающий характер. Товарный голод на
пром[ыш-ленные] изделия также значительно обострится. Если в первом
квартале, когда с городского потребительского рынка снято 200 млн руб.
займом индустриализации254, дефицит промышленных изделий достиг
353 млн руб., то во втором квартале и третьем квартале, когда влияния займа
не будет, когда номинальная заработная плата, возможно, даст некоторое
повышение, -- дефицит промизделий будет значительно больше. Проектирующееся
срезание городского спроса путем повышения квартирной платы на 20% на первые
месяцы не отразится. Удовлетворить рост покупательного фонда будет тем более
трудно, что в решающие месяцы хозяйственного года продукция промышленности
даст резкое снижение по сравнению с ростом, намеченным контрольными цифрами
и Промфинпланом. Промфинплан наметил годовое увеличе-
ние продукции на 21%, контрольные цифры -- на 17,6%, а первый квартал дал
прирост в 10,3%, январь дал около 12%.
Когда же может быть выполнен годовой план? Четвертый квартал дает обычное
снижение продукции вследствие летних отпусков, ремонта и т. д., а заметное
увеличение производства в ближайшие месяцы затрудняется срывом сырьевых
заготовок и финансовыми затруднениями промышленности. Сокращение
финансирования капитальных затрат на 175 млн руб. и краткосрочного
кредитования на 60 млн руб., проводимые ныне в целях недопущения
бумажно-денежной инфляции, ударит по промышленности, замедлит темп
индустриализации и еще острее отзовется на диспропорции между спросом и
предложением. Финансовые затруднения через короткий срок опять обострятся
ввиду наступления сроков платежа по германским кредитам и срыва
хлебоэкспортной кампании. Что же касается рыночной диспропорции, то
отставание предложения от спроса примет в ближайшие месяцы такой размер
(дефицит может перешагнуть далеко за полмиллиарда), что возможно
значительное повышение розничных цен и заметное падение покупательной
способности червонного рубля. Предлагаемое ныне некоторыми экономистами
(Громаном, например) повышение отпускных цен может несколько успокоить
рыночное напряжение, приводя к некоторому перераспределению средств в
народном хозяйстве. Но нужно не забывать, что цены являются стихийным
фактором в распределении национального дохода. Они бьют раньше всего
широкого потребителя. Задача же партии заключается в том, чтобы укрепить
государственное хозяйство за счет средств, накопленных у
кулацко-капиталистических элементов города и деревни. Выполнение этой задачи
и будет означать подлинно левый курс, ибо результатом его явится укрепление
промышленности, государственного хозяйства, т. е. командных высот диктатуры
рабочего класса.
Тот бюрократический "нажим", который Сталин теперь проводит аппаратными
методами, без активности широких пролетарских и организованных бедняцких
масс, нельзя назвать левым, т. е. пролетарским курсом. "Нажим направо",
сопровождающийся полицейским режимом в партии, арестами и ссылками
оппозиционеров, предвидевших и предупреждавших о растущих опасностях, есть
только бюрократическое извращение левой, т. е. пролетарской линии.
Положение тяжелое, в ближайшем будущем оно может стать еще тяжелее. Из этих
небывалых трудностей мыслимы только два классово противоположных пути.
Пролетарский путь лежит через перераспределение национального дохода, через
мобилизацию активности пролетарских масс и организации деревенской бедноты,
через действительный нажим на все термидорианские элементы в стране и в
партии, через немедленное возвращение в партию всех арестованных, ссыльных и
исключенных оппозиционеров,
ибо только они способны вывести рабочий класс из современных трудностей, не
отступая с командных высот пролетарской диктатуры. Антипролетарский путь из
нынешних трудностей лежит через расправу с оппозицией, через дискредитацию
"левого", т. е. пролетарского курса, через ввоз заграничного хлеба,
частичные уступки мировой буржуазии и дальше по ниточке к отмене монополии
внешней торговли.
Рабочий класс и пролетарская часть партии должны быть начеку.
I
Как грибы после дождя растут "дела", одно скандальнее другого. Каждый
день все новые и новые "нарывы", говорящие о массовом глубоком разложении
партийного, советского и профессионального аппаратов, о далеко зашедшем
перерождении партии. Смоленское, Шахтинское, Артемовское, Сочинское и
бесчисленный ряд других дел оказались полной неожиданностью для партийного
руководства.
Гром среди ясного неба! Все было спокойно и благополучно. Шли вперед к
социализму "плавно, как на рельсах" (Сталин. Правда, 17 мая). Отсутствие
всяких опасностей. Стопроцентное единство XV съезда, на котором голосами
героев Смоленского и иных дел была отсечена ленинская оппозиция.
И вдруг -- десятки раскрытых и сотни нераскрытых гнойников.
Смоленское "дело" -- одно из наиболее поучительных. Что оно показало? "Под
внешним казенным благополучием,-- пишет Зайцев в "Правде" (16 мая),--
фактически скрывались подлинные элементы гниения и перерождения --
перерождения разных степеней и разной глубины". Это гниение охватило не
только всю верхушку губкома, но и значительную часть всего партийного и
советского аппаратов и в городе, и в деревне.
Смоленских "героев", больших и маленьких, в губернском, уездном, волостном
масштабах "засосала тина вонючей обывательщины", они "утеряли всякое
классовое чутье". В течение нескольких лет они спокойно перерождались,
оторвавшись от рабочего класса, сращиваясь с кулацкими элементами деревни,
находясь "в сфере недосягаемости для пролетарской критики, в атмосфере
зажима, отсутствия внутрипартийной и рабочей демократии".
Отсутствие внутрипартийной и рабочей демократии -- вот основная причина всех
этих болезненных явлений. Только в обстановке жесточайшего зажима, только
при величайшей пассивности и запуганности масс руководство целыми губерниями
и округами может переходить в руки заведомых прохвостов, бандитов и
казнокрадов.
II
Пьянство, растраты, изнасилования -- все это наиболее омерзительные, но не
самые опасные признаки перерождения; порой с ними можно бороться, опираясь и
на судебный аппарат. Гораздо опаснее искривление классовой линии, проводимое
без растрат и пьянства, проводимое "честными" руками. С искривлением можно
бороться, только опираясь на активность масс снизу и на правильную
политическую линию сверху.
Расследовавший положение в Смоленской организации член ЦКК и замнарком РКИ
Яковлев выдвигает следующие моменты (см. "Правду" от 16 мая): отрыв
советского аппарата от партийного, полное извращение классовой линии как в
городе, так и в деревне, неудовлетворительность партийного руководства в
губернии, в уездах, в волостях, слабость центрального руководства
Наркомзе-ма. Здесь Яковлев явно недоговаривает. Почему один Наркомзем
виноват? Если у Наркомзема была своя особая линия, за которую не отвечает
весь Совнарком и ЦК партии, то об этом надо сказать открыто. А так как этого
на деле не было, нужно прямо указать, что в извращении классовой линии
повинен не Наркомзем, а все руководство в целом.
Это извращение классовой линии не ограничилось одним Смоленском.
За последние недели ЦК заслушал отчет двух организаций -- Казахской и
Северо-Кавказской (по национальным областям) ("Правда" от 22 и 23 мая) и
приступил к обследованию Днепропетровской.
И что же? В Казахстане "ошибки в разрешении вопроса о землеустройстве", на
Северном Кавказе "неудовлетворительность руководства в работе с беднотой" и
недостаточное использование "средств и возможностей для быстрого подъема
маломощных слоев". В Днепропетровщине ("Правда" от 31 мая) -- отсутствие
подъема бедняцких хозяйств, уменьшение бедноты в сельскохозяйственной
кооперации, кредитование зажиточно-кулацкой части села сельскохозяйственными
машинами и т. п. Можно не сомневаться в том, что эти указания на искривление
классовой линии придется сделать всем без исключения организациям, которые
будут отчитываться перед ЦК.
Результаты извращения ленинской линии в крестьянском вопросе сказались в
Смоленске, сказались в Казахстане, на Северном Кавказе, на Украине, должны
будут сказаться по всему СССР. И отвечает за это не Наркомзем, а Политбюро и
ЦК партии.
На пленумах губкома и Г[убернской] контрольной] к[омиссии] смоленские
помпадуры256, растратчики и дезорганизаторы заявляли,
что они, собственно, ни в чем не виноваты, что они проводили партийную линию
и являются "жертвами нового курса ЦК" (см. "Правду" от 20 мая).
III
То, что данное руководство партии не в состоянии бороться с растущим
разложением, наглядно показало то же Смоленское дело.
Президиум ЦКК, разобравший Смоленское дело, установил: "разложение сельского
и волостного партийного и советского аппаратов, его смычку с кулаком",
"извращение классовой линии в деревне", "систематическое пьянство, растраты,
насилия, окулачива-ние и связь с бандитами" и пр., и пр., и пр.
Постановлено: руководителей организации снять с занимаемых должностей,
объявить строгий выговор, послать на работу по специальности.
Как! Даже не исключить из партии?! Да, оставить их в партии, пусть они
поработают на пользу советской власти.
Только под напором и давлением партийной и рабочей массы, требовавшей
вопреки решениям, мягким к казнокрадам и насильникам, исключения
руководителей Смоленской организации,-- ЦКК исключила их наконец из партии.
Нужно ли после этого удивляться безрезультатности проводимых мероприятий,
нужно ли удивляться, что почти через четыре месяца после раскрытия другого
(Шахтинского) дела -- комсомольские делегации Аремовского, Шахтинского и
Луганского округов вынуждены обратиться в ЦКК с заявлением (см.
"Комсомольскую правду" от 11 мая), что все осталось по-прежнему, "спячка
хозяйственных и профсоюзных органов не взорвана", причем это заявление
замалчивается "Правдой", а на "Комсомольскую правду" начинаются нападки за
ее обличительный уклон (речь Калинина на съезде ВЛКСМ)257.
Наказать, и притом мягко, несколько помпадуров, еще не значит вести борьбу с
искривлением классовой линии.
IV
"Чем объясняются,-- говорит Сталин ("Правда" 17 мая),-- эти позорные дела
разложения и развала нравов в некоторых звеньях наших партийных организаций?
Тем, что монополию партии довели до абсурда, заглушили голос низов,
уничтожили внутрипартийную демократию, насадили бюрократизм"258.
Итак, оказывается, зажим в партии есть, бюрократизм насаждается. А ведь не
так давно, еще на XV съезде, тот же Сталин заявлял и делал ударение на то,
что "только слепые не видят, что действительная внутрипартийная демократия у
нас растет и развивается", а вся партийная печать, все проработчики всех
рангов, в том числе смоленские, артемовские, прямо декламировали и
изощрялись в арифметических расчетах об "огромном росте демократии".
Перед лицом жесточайших провалов Сталин и его сподвижники выступают в роли
демократов, критикуя тот самый режим, который они насаждали годами.
Обращаясь к пленуму Смоленского губкома, упоминавшийся уже Яковлев ("Правда"
22 мая) восклицает: "Если вы зажимаете организацию, если вы нарушаете
элемен-
тарные основы внутрипартийной демократии, если, более того,
рабочие-коммунисты не могут выступить открыто, то как вы это назовете".
Яковлев не дает ответа, но мы за него ответим: все это называется
сталинско-бухаринско-рыковским режимом в партии.
V
Разговоры сталинцев о демократии не новы для нашей партии. Еще в борьбе
с оппозицией 1923 года Политбюро приняло знаменитую резолюцию от 5 декабря,
в которой четко и ясно формулировало значение и необходимость партийной
демократии. Эта резолюция, принятая под напором усиливающейся оппозиции, так
и осталась "манифестом", положенным под сукно, а теперь считается чуть ли не
запретным фракционным документом.
Перед XV съездом, начиная борьбу с Ленинградской оппозицией, ЦК выпустил
специальное обращение с призывом "решительно развертывать внутрипартийную
демократию". Однако единственным проявлением этой демократии был разгром
Ленинградской организации.
Разговоры о внутрипартийной демократии продолжаются пятый год. А за это
время, по выражению Сталина, "уничтожили внутрипартийную демократию,
насадили бюрократизм".
Однако в последнее время лозунг внутрипартийной демократии подменен
лицемерными разглагольстованиями о "самокритике".
Партийная демократия означает право массы решать все основные вопросы,
стоящие перед партией. Самокритика же сохраняет за массами только право на
критику. Решать, исправлять, оценивать эту крикику будет, очевидно,
всесильный аппарат.
Самокритика -- это шаг назад от партийной демократии. Это
ублюдочно-бюрократический лозунг, внешняя "уступка массам" взамен подлинного
привлечения масс к руководству партией.
Однако и эта "самокритика" кажется чрезмерной роскошью бюрократам от
партбилета. Передовая "Правды" (16 мая) спешит разъяснить, что самокритика
требуется конкретная, без всяких обобщений.
Что значит "конкретная критика без обобщений"? Если, например, сказать, что
из 16 волостей Смоленского уезда в одиннадцати аппарат совершенно
переродился -- это будет критика конкретная. А вот сделать отсюда вывод, что
плох уком или даже (!!) губком -- это уже пахнет обобщением. Не против таких
ли обобщений выступает "Правда"?
Или, может быть, разрешается обобщать, но только в масштабе одного уезда или
одной губернии -- неизвестно. Точнее известно, что вопрос о допустимости
того или иного обобщения будет передаваться на усмотрение критикуемых и
обобщаемых бюрократов.
Кроме того, известно, что бюрократы и оппортунисты из ЦК партии будут
ссылать и сажать в тюрьмы всех, кто попытается "обобщать" бесчисленные
"дела" последних лет и месяцев и поискать виновных повыше секретаря губкома.
Но такой "самокритикой" без обобщения нельзя поднимать активность масс,
нельзя воспитывать партию.
VI
В платформе большевиков-ленинцев задолго до раскрытия нынешних "дел"
указывалось:
"...Официальная борьба с бюрократизмом, не опирающаяся на классовую
активность трудящихся и пытающаяся заменить ее усилиями самого аппарата, не
дает и не может дать существенных результатов, а во многих случаях даже
содействует усилению бюрократизма.
Машина идет не туда, куда требуют интересы рабочих и крестьян".
Орджоникизде259 счел своим долгом заступиться за бюрократическую
машину.
"Соваппарат в наших руках,-- заявил он на XV съезде,-- он служит нашему
социалистическому отечеству, он наш аппарат".
Орджоникидзе прав. Это тот аппарат, который насаждал из года в год ЦК, это
тот аппарат, который вырос под крылом ЦКК, исключающий за оппозицию тысячи
рабочих-большевиков и объявляющий выговора героям смоленских дел, это тот
аппарат, который вырос под прикрытием молотовской теории насчет того, что
нельзя [...]260 приближения рабочих к государству и государства к
рабочим, т. к. наше государство уже само по себе рабочее.
Партия призовет к ответу не только стрелочников.
Партия научится обобщающей критике, вопреки Сталину, Мо-лотову и
Орджоникидзе, и тогда им придется самим отвечать за тот аппарат, который они
насаждали, который они "держали в своих руках", за тот неслыханный режим в
партии, при котором возможно длительное существование такого аппарата.
2 июня 1928 г.
Секретно.
Всем членам и кандидатам Политбюро, тов. Бауману262 и тов. И. В.
Сталину
Переживаемые нами трудности кризисного характера резко уже сказались и
нарастают как во внутреннем, так и внешнем нашем положении. Нет никаких
сомнений в том, что резкое ухудшение нашего положения, менее всего
большой рельефностью. Тогда большие и малые партийные чиновники засуетились
и панически стали менять свою хозяйственную политику.
Еще на XV съезде Рыков говорил, что у нас никакого кризиса товарооборота
между городом и деревней нет, что есть только частичные затруднения, что они
уже изжиты, изживаются или будут [изжиты] в ближайшее время. Сталин заявил,
что товарный голод это минус в балансе народного хозяйства и что аппарат еще
не научился преодолевать эту трудность. В то же время хлебозаготовки
продолжали падать. Наркомторг начал перебрасывать, оголяя городской рынок,
предметы широкого потребления в деревню. Однако непосредственный эффект этих
перебросок получился небольшой. Во-первых, потому что часть промтоваров
застряла на промежуточных звеньях. Во-вторых, широкий потребитель, середняк
и бедняк, не имел уже хлеба для реализации и для покупки промтоваров, а
зажиточный и кулак потребовали повышения хлебных цен. Если для зажиточного
середняка стимулом для продажи хлеба могла еще служить возможность покупки
промизделий широкого потребления, то для кулака экономических стимулов не
было. Более или менее удовлетворительными предметами широкого
потребления253. Он сразу предъявил спрос на металлические изделия
и строительные материалы, т. е. на те предметы, которые могут послужить
кулаку его производственному накоплению. В тех же случаях, когда кулак
покупал предметы широкого потребления, мануфактуру например, то с целью
перепродажи ее с большим барышом в городе или в деревне. Этим и объясняется
тот факт, что мануфактура не нашла и не находит себе в деревне достаточного
сбыта. Конъюнктур-
ные обзоры сообщают, что она оттуда выталкивается, что в спросе только
металлические изделия и стройматериалы, что кулак прибегает к различным
ухищрениям для задержки своих запасов.
Чтобы смягчить возросшие продовольственные затруднения и сделать кое-какие
запасы на весенние месяцы, руководство партии вынуждено было уже в январе
встать на путь репрессивных мер по отношению к тем, кто задерживает
реализацию своих запасов. В соответствии с этим административным нажимом --
наспех произведено и некоторое идейное перевооружение. 15 февраля в "Правде"
появилась передовая, являющаяся программой действий в хозяйственной политике
на ближайшее время. В этой передовой говорится:
"Из ряда причин, определивших затруднения в хлебозаготовках, следует
отметить следующие. Выросла и разбогатела деревня. Вырос и разбогател прежде
всего кулак. Три года урожая не прошли даром. Увеличение доходов
крестьянства от незерновых сельскохозяйственных культур, животноводства и
отхожих промыслов при относительном отставании предложения промтоваров дало
возможность крестьянству вообще, кулаку в особенности, удержать у себя
хлебные продукты для того, чтобы поднять на них цены".
Далее:
"Что касается борьбы с кулачеством и кулацкой опасностью, то в этой области
нашими парторганизациями далеко еще не сделано все то, что они должны
сделать. Этим, между прочим, и объясняется тот факт, что в наших
организациях -- как в партийных, так и иных -- народились в последнее время
известные чуждые партии элементы, не видящие классов в деревне, не
понимающие основ нашей классовой политики и пытающиеся вести работу таким
образом, чтобы никого не обидеть в деревне, жить в мире с кулаком и вообще
сохранить популярность среди "всех слоев" деревни".
И затем:
"Все это, соединенное с такими ошибками в нашей работе, как запоздалый
подвоз промтоваров в деревню, недостаточность сельхозналога, неумение
извлечь денежные излишки из деревни и т. п.-- создало условия, приведшие к
затруднениям в хлебозаготовках".
Итак, руководство партии подписалось в собственном банкротстве. Не
обмолвившись ни словом о том, что именно оппозиция предупреждала о нынешних
трудностях, о недостаточном развертывании промышленности, об огромном
укреплении экономической мощи кулака, о росте термидорианских элементов и в
стране, и в государственном, и в партийном аппарате, Ц[ентральный] о[рган]
партии признает, что именно этих важнейших явлений партийный аппарат не
заметил, не обратил на них внимания. Партаппарат не заметил, хотя оппозиция
открыто и настойчиво об этом заявляла. Кто же должен отвечать? Кто несет
ответственность перед
рабочим классом, перед партией за совершенные ошибки? Расправой с оппозицией
можно скрыть свою бездарность и неспособность к руководству государством и
хозяйством, но нельзя этим снять с себя ответственность за ошибки, ведущие к
ослаблению диктатуры рабочего класса, тем более, когда часть партии,
своевременно предупреждавшая и указывавшая на ошибки, исключена, сослана и
сидит в тюрьме. Ответственность всецело падает на руководство партии. Это
понемножку начинают понимать. Скоро это станет ясно всему рабочему классу,
всей партии за исключением ее зарвавшихся элементов.
"Чтобы ликвидировать затруднения, -- говорится в этой программной передовой
"Правды",-- надо покончить с искривлением партлинии в практической работе в
деревне, сделав ударение на задаче борьбы с кулацкой опасностью и обязав
наши парторганизации развивать дальше наступление на кулачество". Прежде
всего необходимо отметить это трусливое сваливание вины на низовые
парторганизации. В действительности мы имеем не "искривления партлинии", а
подтверждение неправильности самой этой линии. Для каждого сознательного
партийца ясно, что, как и в китайском вопросе, в отношении к кулаку
господствующие партбюрократы, боясь сознаться в своей ответственности за
совершенные ошибки, сваливают все на "искривление" якобы правильных
директив, которые ими даются. Эти постоянные ссылки на "искривления",
повторяющиеся каждый раз, когда обнаруживается банкротство политической
линии, являются лучшим доказательством оппортунистической природы самого
руководства. Уже поэтому вновь объявленный "левый" поворот может вызвать
вполне законное недоверие.
Действительно, программная передовая не дает никаких определенных указаний
относительно тех конкретных средств и путей, которыми предполагается выйти
из сложившихся трудностей. В статье говорится о необходимости нажима на
кулака, о повышении самообложения деревни и т. д. Надо, однако, заявить, что
административный нажим, применявшийся в последние месяцы в деревне,
отличается прежде всего отсутствием классовой дифференцированности. Когда
каждой деревне назначают, сколько она должна вывезти, а в деревне раскладка
производится по дворам, то это мало похоже на нажим на кулака. Когда сдатчик
хлеба снабжается особыми квитанциями и получает исключительное право покупки
промтоваров или же устанавливается непосредственный товарообмен -- то это
мера, крайне пагубная для денежного обращения, тоже не означает нажима на
кулака. Применение 107-й статьи, не устанавливающей допустимых размеров для
крестьянских запасов, может только послужить для процветания
административного произвола в деревне, так как эти размеры (активного
участия) будут в каждом отдельном случае устанавливаться без массовой
бедняцкой организации, а местным
чиновником, зачастую связанным с кулаком. Накопление промышленных изделий,
мануфактуры и др. в руках кулака явится только дополнительным средством для
закабаления бедноты и для спекуляции в городе.
Не менее бесформенным являются и другие виды "нажима": крестьянский заем и
самообложение. Мы уже выше говорили, что назрела острейшая необходимость
перебросить часть средств из кулацко-капиталистического хозяйства в
промышленность. Но ни крестьянский заем, ни средства по самообложению для
этой цели не предназначены. Не говоря уже о том, что при создавшихся
условиях эти меры добровольно проведены быть не могут, но если даже
реализовать их в порядке "нажима", то, поскольку эти средства предназначены
для местного строительства и сельскохозяйственных нужд, то можно предвидеть
увеличение спроса на строительные и другие материалы, а не смягчение
товарного голода. Вот почему все намеченные "левые" мероприятия, проводимые
вдобавок в порядке паники и аппаратно-бюро-кратического нажима, без
активности рабочего класса и бедноты, могут, скорее, привести к
дискредитации левого курса, а не к положительным результатам. Левый курс
заключается не в том, чтобы в порядке паники беспорядочно нажимать на
кулаков, конфисковать их имущество и сажать их в тюрьму. Левый курс
заключается в том, чтобы, применяя жестокие меры диктатуры, добиться
укрепления экономических позиций пролетариата и бедноты, усиления командных
высот пролетарской диктатуры. Сталин же своим аппаратно-бюрократическим
"левым" зигзагом старается спасти шкуру бюрократа, оставляя экономические
позиции пролетариата столь же ослабленными, как и раньше.
Мы вступаем в полосу еще больших затруднений, которые могут привести к еще
более серьезным последствиям. Угроза голода в городах не устранена, она
только несколько отведена, отсрочена. В апреле-мае, когда заготовки хлеба
резко снизятся, а запасы начнут истощаться, продовольственные затруднения в
городах могут принять более угрожающий характер. Товарный голод на
пром[ыш-ленные] изделия также значительно обострится. Если в первом
квартале, когда с городского потребительского рынка снято 200 млн руб.
займом индустриализации254, дефицит промышленных изделий достиг
353 млн руб., то во втором квартале и третьем квартале, когда влияния займа
не будет, когда номинальная заработная плата, возможно, даст некоторое
повышение, -- дефицит промизделий будет значительно больше. Проектирующееся
срезание городского спроса путем повышения квартирной платы на 20% на первые
месяцы не отразится. Удовлетворить рост покупательного фонда будет тем более
трудно, что в решающие месяцы хозяйственного года продукция промышленности
даст резкое снижение по сравнению с ростом, намеченным контрольными цифрами
и Промфинпланом. Промфинплан наметил годовое увеличе-
ние продукции на 21%, контрольные цифры -- на 17,6%, а первый квартал дал
прирост в 10,3%, январь дал около 12%.
Когда же может быть выполнен годовой план? Четвертый квартал дает обычное
снижение продукции вследствие летних отпусков, ремонта и т. д., а заметное
увеличение производства в ближайшие месяцы затрудняется срывом сырьевых
заготовок и финансовыми затруднениями промышленности. Сокращение
финансирования капитальных затрат на 175 млн руб. и краткосрочного
кредитования на 60 млн руб., проводимые ныне в целях недопущения
бумажно-денежной инфляции, ударит по промышленности, замедлит темп
индустриализации и еще острее отзовется на диспропорции между спросом и
предложением. Финансовые затруднения через короткий срок опять обострятся
ввиду наступления сроков платежа по германским кредитам и срыва
хлебоэкспортной кампании. Что же касается рыночной диспропорции, то
отставание предложения от спроса примет в ближайшие месяцы такой размер
(дефицит может перешагнуть далеко за полмиллиарда), что возможно
значительное повышение розничных цен и заметное падение покупательной
способности червонного рубля. Предлагаемое ныне некоторыми экономистами
(Громаном, например) повышение отпускных цен может несколько успокоить
рыночное напряжение, приводя к некоторому перераспределению средств в
народном хозяйстве. Но нужно не забывать, что цены являются стихийным
фактором в распределении национального дохода. Они бьют раньше всего
широкого потребителя. Задача же партии заключается в том, чтобы укрепить
государственное хозяйство за счет средств, накопленных у
кулацко-капиталистических элементов города и деревни. Выполнение этой задачи
и будет означать подлинно левый курс, ибо результатом его явится укрепление
промышленности, государственного хозяйства, т. е. командных высот диктатуры
рабочего класса.
Тот бюрократический "нажим", который Сталин теперь проводит аппаратными
методами, без активности широких пролетарских и организованных бедняцких
масс, нельзя назвать левым, т. е. пролетарским курсом. "Нажим направо",
сопровождающийся полицейским режимом в партии, арестами и ссылками
оппозиционеров, предвидевших и предупреждавших о растущих опасностях, есть
только бюрократическое извращение левой, т. е. пролетарской линии.
Положение тяжелое, в ближайшем будущем оно может стать еще тяжелее. Из этих
небывалых трудностей мыслимы только два классово противоположных пути.
Пролетарский путь лежит через перераспределение национального дохода, через
мобилизацию активности пролетарских масс и организации деревенской бедноты,
через действительный нажим на все термидорианские элементы в стране и в
партии, через немедленное возвращение в партию всех арестованных, ссыльных и
исключенных оппозиционеров,
ибо только они способны вывести рабочий класс из современных трудностей, не
отступая с командных высот пролетарской диктатуры. Антипролетарский путь из
нынешних трудностей лежит через расправу с оппозицией, через дискредитацию
"левого", т. е. пролетарского курса, через ввоз заграничного хлеба,
частичные уступки мировой буржуазии и дальше по ниточке к отмене монополии
внешней торговли.
Рабочий класс и пролетарская часть партии должны быть начеку.
I
Как грибы после дождя растут "дела", одно скандальнее другого. Каждый
день все новые и новые "нарывы", говорящие о массовом глубоком разложении
партийного, советского и профессионального аппаратов, о далеко зашедшем
перерождении партии. Смоленское, Шахтинское, Артемовское, Сочинское и
бесчисленный ряд других дел оказались полной неожиданностью для партийного
руководства.
Гром среди ясного неба! Все было спокойно и благополучно. Шли вперед к
социализму "плавно, как на рельсах" (Сталин. Правда, 17 мая). Отсутствие
всяких опасностей. Стопроцентное единство XV съезда, на котором голосами
героев Смоленского и иных дел была отсечена ленинская оппозиция.
И вдруг -- десятки раскрытых и сотни нераскрытых гнойников.
Смоленское "дело" -- одно из наиболее поучительных. Что оно показало? "Под
внешним казенным благополучием,-- пишет Зайцев в "Правде" (16 мая),--
фактически скрывались подлинные элементы гниения и перерождения --
перерождения разных степеней и разной глубины". Это гниение охватило не
только всю верхушку губкома, но и значительную часть всего партийного и
советского аппаратов и в городе, и в деревне.
Смоленских "героев", больших и маленьких, в губернском, уездном, волостном
масштабах "засосала тина вонючей обывательщины", они "утеряли всякое
классовое чутье". В течение нескольких лет они спокойно перерождались,
оторвавшись от рабочего класса, сращиваясь с кулацкими элементами деревни,
находясь "в сфере недосягаемости для пролетарской критики, в атмосфере
зажима, отсутствия внутрипартийной и рабочей демократии".
Отсутствие внутрипартийной и рабочей демократии -- вот основная причина всех
этих болезненных явлений. Только в обстановке жесточайшего зажима, только
при величайшей пассивности и запуганности масс руководство целыми губерниями
и округами может переходить в руки заведомых прохвостов, бандитов и
казнокрадов.
II
Пьянство, растраты, изнасилования -- все это наиболее омерзительные, но не
самые опасные признаки перерождения; порой с ними можно бороться, опираясь и
на судебный аппарат. Гораздо опаснее искривление классовой линии, проводимое
без растрат и пьянства, проводимое "честными" руками. С искривлением можно
бороться, только опираясь на активность масс снизу и на правильную
политическую линию сверху.
Расследовавший положение в Смоленской организации член ЦКК и замнарком РКИ
Яковлев выдвигает следующие моменты (см. "Правду" от 16 мая): отрыв
советского аппарата от партийного, полное извращение классовой линии как в
городе, так и в деревне, неудовлетворительность партийного руководства в
губернии, в уездах, в волостях, слабость центрального руководства
Наркомзе-ма. Здесь Яковлев явно недоговаривает. Почему один Наркомзем
виноват? Если у Наркомзема была своя особая линия, за которую не отвечает
весь Совнарком и ЦК партии, то об этом надо сказать открыто. А так как этого
на деле не было, нужно прямо указать, что в извращении классовой линии
повинен не Наркомзем, а все руководство в целом.
Это извращение классовой линии не ограничилось одним Смоленском.
За последние недели ЦК заслушал отчет двух организаций -- Казахской и
Северо-Кавказской (по национальным областям) ("Правда" от 22 и 23 мая) и
приступил к обследованию Днепропетровской.
И что же? В Казахстане "ошибки в разрешении вопроса о землеустройстве", на
Северном Кавказе "неудовлетворительность руководства в работе с беднотой" и
недостаточное использование "средств и возможностей для быстрого подъема
маломощных слоев". В Днепропетровщине ("Правда" от 31 мая) -- отсутствие
подъема бедняцких хозяйств, уменьшение бедноты в сельскохозяйственной
кооперации, кредитование зажиточно-кулацкой части села сельскохозяйственными
машинами и т. п. Можно не сомневаться в том, что эти указания на искривление
классовой линии придется сделать всем без исключения организациям, которые
будут отчитываться перед ЦК.
Результаты извращения ленинской линии в крестьянском вопросе сказались в
Смоленске, сказались в Казахстане, на Северном Кавказе, на Украине, должны
будут сказаться по всему СССР. И отвечает за это не Наркомзем, а Политбюро и
ЦК партии.
На пленумах губкома и Г[убернской] контрольной] к[омиссии] смоленские
помпадуры256, растратчики и дезорганизаторы заявляли,
что они, собственно, ни в чем не виноваты, что они проводили партийную линию
и являются "жертвами нового курса ЦК" (см. "Правду" от 20 мая).
III
То, что данное руководство партии не в состоянии бороться с растущим
разложением, наглядно показало то же Смоленское дело.
Президиум ЦКК, разобравший Смоленское дело, установил: "разложение сельского
и волостного партийного и советского аппаратов, его смычку с кулаком",
"извращение классовой линии в деревне", "систематическое пьянство, растраты,
насилия, окулачива-ние и связь с бандитами" и пр., и пр., и пр.
Постановлено: руководителей организации снять с занимаемых должностей,
объявить строгий выговор, послать на работу по специальности.
Как! Даже не исключить из партии?! Да, оставить их в партии, пусть они
поработают на пользу советской власти.
Только под напором и давлением партийной и рабочей массы, требовавшей
вопреки решениям, мягким к казнокрадам и насильникам, исключения
руководителей Смоленской организации,-- ЦКК исключила их наконец из партии.
Нужно ли после этого удивляться безрезультатности проводимых мероприятий,
нужно ли удивляться, что почти через четыре месяца после раскрытия другого
(Шахтинского) дела -- комсомольские делегации Аремовского, Шахтинского и
Луганского округов вынуждены обратиться в ЦКК с заявлением (см.
"Комсомольскую правду" от 11 мая), что все осталось по-прежнему, "спячка
хозяйственных и профсоюзных органов не взорвана", причем это заявление
замалчивается "Правдой", а на "Комсомольскую правду" начинаются нападки за
ее обличительный уклон (речь Калинина на съезде ВЛКСМ)257.
Наказать, и притом мягко, несколько помпадуров, еще не значит вести борьбу с
искривлением классовой линии.
IV
"Чем объясняются,-- говорит Сталин ("Правда" 17 мая),-- эти позорные дела
разложения и развала нравов в некоторых звеньях наших партийных организаций?
Тем, что монополию партии довели до абсурда, заглушили голос низов,
уничтожили внутрипартийную демократию, насадили бюрократизм"258.
Итак, оказывается, зажим в партии есть, бюрократизм насаждается. А ведь не
так давно, еще на XV съезде, тот же Сталин заявлял и делал ударение на то,
что "только слепые не видят, что действительная внутрипартийная демократия у
нас растет и развивается", а вся партийная печать, все проработчики всех
рангов, в том числе смоленские, артемовские, прямо декламировали и
изощрялись в арифметических расчетах об "огромном росте демократии".
Перед лицом жесточайших провалов Сталин и его сподвижники выступают в роли
демократов, критикуя тот самый режим, который они насаждали годами.
Обращаясь к пленуму Смоленского губкома, упоминавшийся уже Яковлев ("Правда"
22 мая) восклицает: "Если вы зажимаете организацию, если вы нарушаете
элемен-
тарные основы внутрипартийной демократии, если, более того,
рабочие-коммунисты не могут выступить открыто, то как вы это назовете".
Яковлев не дает ответа, но мы за него ответим: все это называется
сталинско-бухаринско-рыковским режимом в партии.
V
Разговоры сталинцев о демократии не новы для нашей партии. Еще в борьбе
с оппозицией 1923 года Политбюро приняло знаменитую резолюцию от 5 декабря,
в которой четко и ясно формулировало значение и необходимость партийной
демократии. Эта резолюция, принятая под напором усиливающейся оппозиции, так
и осталась "манифестом", положенным под сукно, а теперь считается чуть ли не
запретным фракционным документом.
Перед XV съездом, начиная борьбу с Ленинградской оппозицией, ЦК выпустил
специальное обращение с призывом "решительно развертывать внутрипартийную
демократию". Однако единственным проявлением этой демократии был разгром
Ленинградской организации.
Разговоры о внутрипартийной демократии продолжаются пятый год. А за это
время, по выражению Сталина, "уничтожили внутрипартийную демократию,
насадили бюрократизм".
Однако в последнее время лозунг внутрипартийной демократии подменен
лицемерными разглагольстованиями о "самокритике".
Партийная демократия означает право массы решать все основные вопросы,
стоящие перед партией. Самокритика же сохраняет за массами только право на
критику. Решать, исправлять, оценивать эту крикику будет, очевидно,
всесильный аппарат.
Самокритика -- это шаг назад от партийной демократии. Это
ублюдочно-бюрократический лозунг, внешняя "уступка массам" взамен подлинного
привлечения масс к руководству партией.
Однако и эта "самокритика" кажется чрезмерной роскошью бюрократам от
партбилета. Передовая "Правды" (16 мая) спешит разъяснить, что самокритика
требуется конкретная, без всяких обобщений.
Что значит "конкретная критика без обобщений"? Если, например, сказать, что
из 16 волостей Смоленского уезда в одиннадцати аппарат совершенно
переродился -- это будет критика конкретная. А вот сделать отсюда вывод, что
плох уком или даже (!!) губком -- это уже пахнет обобщением. Не против таких
ли обобщений выступает "Правда"?
Или, может быть, разрешается обобщать, но только в масштабе одного уезда или
одной губернии -- неизвестно. Точнее известно, что вопрос о допустимости
того или иного обобщения будет передаваться на усмотрение критикуемых и
обобщаемых бюрократов.
Кроме того, известно, что бюрократы и оппортунисты из ЦК партии будут
ссылать и сажать в тюрьмы всех, кто попытается "обобщать" бесчисленные
"дела" последних лет и месяцев и поискать виновных повыше секретаря губкома.
Но такой "самокритикой" без обобщения нельзя поднимать активность масс,
нельзя воспитывать партию.
VI
В платформе большевиков-ленинцев задолго до раскрытия нынешних "дел"
указывалось:
"...Официальная борьба с бюрократизмом, не опирающаяся на классовую
активность трудящихся и пытающаяся заменить ее усилиями самого аппарата, не
дает и не может дать существенных результатов, а во многих случаях даже
содействует усилению бюрократизма.
Машина идет не туда, куда требуют интересы рабочих и крестьян".
Орджоникизде259 счел своим долгом заступиться за бюрократическую
машину.
"Соваппарат в наших руках,-- заявил он на XV съезде,-- он служит нашему
социалистическому отечеству, он наш аппарат".
Орджоникидзе прав. Это тот аппарат, который насаждал из года в год ЦК, это
тот аппарат, который вырос под крылом ЦКК, исключающий за оппозицию тысячи
рабочих-большевиков и объявляющий выговора героям смоленских дел, это тот
аппарат, который вырос под прикрытием молотовской теории насчет того, что
нельзя [...]260 приближения рабочих к государству и государства к
рабочим, т. к. наше государство уже само по себе рабочее.
Партия призовет к ответу не только стрелочников.
Партия научится обобщающей критике, вопреки Сталину, Мо-лотову и
Орджоникидзе, и тогда им придется самим отвечать за тот аппарат, который они
насаждали, который они "держали в своих руках", за тот неслыханный режим в
партии, при котором возможно длительное существование такого аппарата.
2 июня 1928 г.
Секретно.
Всем членам и кандидатам Политбюро, тов. Бауману262 и тов. И. В.
Сталину
Переживаемые нами трудности кризисного характера резко уже сказались и
нарастают как во внутреннем, так и внешнем нашем положении. Нет никаких
сомнений в том, что резкое ухудшение нашего положения, менее всего