Задонский С.. Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

   - Мертва, - проговорил он.
   Капитан Кононенко посмотрел, и у него перехватило дыхание: это была совсем ещё молодая женщина.
   - Бедняжка...
   - Вы её знали? - спросил Конон стоявшую рядом женщину.
   - Да. Конечно, знала, - кивнула женщина и вытерла слезы. - Она жила в этом доме, на двадцатом этаже.
   - Как её имя?
   - Мария, по мужу Калашникова. Мы с ней часто разговаривали... и даже сегодня после обеда... в магазине. Она была такая веселая... делала покупки... к вечеру ждала гостей... Господи! Как же это могло случиться?! Как она могла это сделать?!
   - Вы думаете, она покончила жизнь самоубийством? - спросил капитан. Сама выбросилась из окна?
   - Да, - всхлипнула женщина.
   - Почему она могла это сделать?
   - Она очень горевала после смерти отца, хотя тот был ей отчимом. Уж не помню, сколько лет, как старик Демидов умер. Их семья жила в доме напротив, в хрущобе. Я ещё его жену, покойницу, Царствие ей небесное, помню хорошо. Старик сам и воспитывал дочку. И Мария его так любила, так заботилась... Да что поделаешь, старый уже был, за семьдесят, ему ничем нельзя было помочь... Девочка была поздним ребенком и винила себя в его смерти.
   - Вы сказали, что после обеда, когда её встретили в магазине, она была веселой.
   - Я сама удивилась. Даже спросила, чему, мол, она так рада, но она не ответила. Только засмеялась. Может быть, уже задумала... ну, в общем, решилась на это... Но почему говорила о гостях? Странно.
   - Действительно, странно.
   - Вы тоже так думаете? - Женщина взглянула на мертвую девушку и тут же отвернулась.
   - Может быть, несчастный случай? - предположил Малышонок. - Мыла окна и...
   - В таком красивом платье?.. И здесь... очень высокие парапеты на окнах... Нет, скорее всего она покончила с собой. Хотя из-за семидесятилетнего старика... Что-то не верится! Конечно, отец к ней очень хорошо относился, и все же... Нельзя же так сокрушаться! Просто не знаю, что и подумать. Если я могу вам чем-нибудь помочь... Я живу в доме напротив на третьем этаже, квартира двести сорок четыре. Моя фамилия Найденова, зовут Вера Матвеевна.
   Тут же, направленный начальственным жестом Малыша, практикант записал данные женщины в блокнот и отправился с ней для более обстоятельной беседы.
   Кононенко подозвал оставшуюся часть своей группы.
   - Водитель, ждите нас здесь, к телу никого не подпускать. По прибытии участкового и сотрудников районного отделения оцепить место падения и приступить к его осмотру. Суд-медэксперт, пожалуйста, осмотрите тело и подготовьте свои первые впечатления от осмотра жертвы. Малыш, двух стажеров направьте опросить свидетелей происшествия и, по возможности, соседей. Мы с вами и криминалистом направляемся в квартиру потерпевшей. Да, захватите двух понятых, а из местного РЭУ вызовите слесаря для вскрытия её квартиры.
   - А квартиру зачем вскрывать? - задал вопрос один из практикантов.
   - Необходимо осмотреть место, откуда упала эта женщина, а ждать её мужа у нас нет времени. Падение произошло сорок минут назад, а если бы муж был дома, то уже давно бы выбежал к своей супруге. Понятно?
   - Ага, - согласился тот, увидав показанный из-за спины капитана кулак Малыша.
   Лейтенант распределил своих подчиненных и вместе с капитаном поднялся на двадцатый этаж.
   На площадке было две квартиры. Одна принадлежала Калашниковым, о чем свидетельствовала маленькая латунная табличка, в другую они позвонили, но никто не открыл.
   - Наверное, никого нет, - резюмировал криминалист.
   - Вероятно, - согласился Конон. - Надо будет заглянуть этажом ниже. Только сначала осмотрим квартиру Калашниковой. - Он нажал на кнопку звонка, но, как и следовало ожидать, дверь никто не открыл. Нагнувшись, Конон осмотрел хитроумный импортный замок бронированной двери. - Да, теперь новые русские такие и ставят. Скорей бы подошли слесари, а то мне самому придется его открывать.
   Криминалист огромного, почти двухметрового роста, согнувшись в три погибели, тоже осматривал входную дверь и, что-то заметив, вежливо отодвинул капитана и рукой в медицинской перчатке, взявшись за самый кончик ручки, открыл дверь.
   - Хм, открыто! И ключ не нужен. А ведь самоубийцы, как правило, запираются, - в раздумье произнес Кононенко, и на лбу у него обозначились две глубокие морщины.
   - Возможно, это и не самоубийство, - лейтенант выразил вслух мысли своего начальника.
   В прихожую сквозь рифленое стекло двустворчатой двери проникали лучи солнца. Капитан распахнул дверь.
   - Вот так так! - воскликнул он и остановился на пороге: распахнутое настежь окно, наполовину сорванная занавеска, застрявшая под батареей белая дамская туфелька, опрокинутые на столе рюмки, на паркете темная лужица. Так-так! - повторил капитан.
   - Товарищ капитан! - Кононенко быстро развернулся на испуганный голос Малыша и боковым зрением заметил человека, сидящего в кресле-качалке в углу комнаты.
   Неподвижный взгляд человека уставился на стоящего посередине комнаты капитана. Нижняя челюсть была слегка опущена, что придавало его лицу удивленный вид.
   И тут капитан заметил, что от уголка губ мертвеца тянется ровная полоска крови, которая стекала на ложбинку пледа, укрывавшего его ноги и образовавшего небольшое озерцо.
   Глава 57
   - Вот теперь кое-что становится на свои места, - оторвавшись от разложенных на столе листов бумаги, произнес военный атташе. - Я, с вашего позволения, подведу краткий итог по нашему первому вопросу.
   Война подходла к концу. То, что она проиграна, не вызывало сомнений ни у кого. В этих условиях верхушка гитлеровской Германии приняла решение спасти нацизм в лице руководителей нацистской партии, СС и вермахта и, возможно, некоторых наиболее боеспособных частей - скорее всего это были подразделения спецназа, морских "коммандос", разведки, люфтваффе и военно-морских сил. Для этого были использованы оставшиеся подводные силы, а, возможно, и специальная авиация.
   Скорее всего часть войск была переброшена воздушным или наземным путем в нейтральные страны. Если учесть, что все это догадки, то, основываясь на этой информации, - Голубев указал на принесенные Сергеем бумаги, - немцы сосредоточили либо в одной стране, либо по всему миру около 30 тысяч человек. Конкретно, для чего были собраны такие силы, сказать трудно, но то, что они все это время не сидели сложа руки, нам доказывает факт неожиданного появления в Черном море пусть уже старой и недействующей подводной лодки проекта XXIII, которая якобы была потоплена немцами в конце войны, и этот факт, опять же якобы имеет документальное подтверждение.
   К тому же этой проблемой очень интересуются, кроме американцев и немцев, также и "новые русские". Почему? Какова причина их интереса к военным раритетам?
   - В этой ситуации нам остается только строить догадки и фантазировать, - с грустью заметил Сергей, раздосадованный тем, что на этом, по-видимому, эта история и закончится.
   - Ну почему же? Мне кажется, что как раз ваш знакомый знает эту проблему более досконально. Кстати, вы обещали по прибытии из Трабзона нас познакомить, - напомнил Владимир Николаевич.
   - Да я и сам бы не прочь его увидеть, но он не дает о себе знать, оправдывался Сергей.
   Голубев тяжело вздохнул и произнес:
   - Лучше бы наше знакомство произошло поскорее. Сейчас я вам расскажу ещё об одной неприятности.
   Сергей и Александр переглянулись и приготовились слушать.
   - Сегодня я получил указания руководства в связи с окончанием срока моей командировки готовить дела к сдаче новому военному атташе, который прибудет сюда уже через неделю. В том, что мне пришла пора уезжать, нет ничего интригующего. Самое интересное то, что вчера вечером с подленькой улыбочкой об этом мне сообщил задолго до телеграммы из Центра... - кто бы вы думали?..
   - ...наш дорогой Василий Семенович, - хором в один голос продолжили собеседники Голубева.
   - Потише, друзья, поменьше эмоций! - остановил их Владимир Николаевич.
   - Ну так мы правы или нет?
   - Вы задаете вопрос прямо, как в "Гусарской балладе". Конечно, вы правы.
   - Но откуда он узнал? - спросил Саша. - Неужели наше министерство обороны и федеральная служба контрразведки стали работать в более тесном контакте?
   - Это вряд ли. Скорее всего такого никогда не будет, - резюмировал военный атташе. - Я думаю, что после Трабзона офицер безопасности направил своему руководству докладную о наших действиях, связанных с вами, Сергей Альбертович. В Москве решили все же до конца вас изолировать, отправив меня "в положенный срок" на прежнее место службы.
   - Какой в этом смысл? Здесь остается Саша, а ему не в этом году заменяться, - взволнованно перебил Голубева Сергей.
   - Серж, не думайте, что "они", - Владимир Николаевич многозначительно и понятно для всех присутствующих сделал ударение на слове "они", - глупее и недальновиднее нас. Я предполагаю, что на мое место они нашли человека из нашего министерства, который находится, как говаривал "товарищ Мюллер", у них "под колпаком". Таким образом новый военный атташе совместно с офицером безопасности создаст вокруг вас пустоту, а Кузнецов против воли своего начальства ничего сделать не сможет, иначе его за нарушение воинской дисциплины просто уберут отсюда с отрицательной аттестацией. А у него семья, Сергей Альбертович, вы это должны понимать.
   - Да, все это так. Но все-таки невозможно меня полностью изолировать от Сергея: мы ведь работаем в одном здании, у нас есть общие служебные вопросы, например, ветераны, - пытался доказать Голубеву Александр.
   - А здесь вам необходимо быть предельно осторожными: они допустят ваши встречи только при одном условии - если будет налажен действенный контроль за вашими разговорами, - наставляя своих молодых коллег, сказал Голубев.
   - Я вас, кажется, сильно напугал или разочаровал, - глядя на вмиг помрачневшие лица Михайлова и Богуслав-ского, рассмеялся военный атташе. Но все-таки - держите связь со мной и информируйте обо всем, что здесь будет происходить, хотя я буду в Москве. А сейчас продолжим.
   Глава 58
   Один из стажеров подвел к Кононенко пожилого человека, который представился соседом погибшей, Иваном Ивановичем Нахтигалиевым. Видя, что милиционеры заняты в квартире Калашниковых, старик пригласил старшего опергруппы к себе домой.
   Когда они вошли в соседнюю квартиру, хозяин жестом пригласил капитана устраиваться в кресле за журнальным столиком, а сам сел на пуфик.
   Сидя в кресле, капитан в задумчивости уставился на красивую малахитовую пепельницу. Хозяин же понял его взгляд по-другому, засуетившись, достал из серванта коробку с гаванскими сигарами и предложил их гостю.
   Кононенко знал толк в куреве и стал искать глазами приспособление, щипцы или нож, чтобы обрезать сигару.
   - Нет ли у вас под руками чего-нибудь острого, чем бы я мог обрезать кончик? - спросил капитан, кивнув на сигару.
   - Минутку. - Иван Иванович выдвинул ящик письменного стола и довольно долго рылся в нем. Наконец он достал нож для разрезания бумаги с необычным, длинным трехгранным лезвием и серебряной ручкой в виде сплетенных якорных цепей. - Этот подойдет? Я его использую для резки бумаги или вскрытия конвертов.
   - Острый?
   - Проверьте, - сказал хозяин квартиры, протягивая нож.
   Капитан аккуратно взял нож, кончиком большого пальца попробовал лезвие - оно было острое, как бритва.
   - Спасибо. - Капитан вертел в руках нож, внимательно его рассматривая. На рукоятке была прикреплена позолоченная табличка с надписью на иностранном языке, из которой Конон понял, что своему первому владельцу этот образец холодного оружия достался в апреле 1944 года. - Красивая вещь, - заметил он. - Подарок?
   - Угадали. Мне его подарил Юрий Николаевич, муж той женщины, с которой произошло несчастье. Когда-то мы были с ним друзьями, но потом наша дружба прервалась. А пару месяцев назад он принес мне этот нож и сказал: "У этого кинжала очень ценная ручка и острое лезвие. В случае чего он тебе пригодится". Я был удивлен и растроган - он как бы просил прощения за то, что когда-то порвал со мной. Все хотел спросить его, что означают его слова, но то времени не было, то, если поднимались вместе в лифте, было неудобно, так как в кабине было много народу. Да и занят Юрий Николаевич на работе. Просто днюет и ночует, но и зарабатывает прилично: вот квартиру эту купил, машину, дачу, жену одел и прочее. Да вот беда пришла в дом - Мария погибла. А ей бы жить да жить!
   - А какие отношения у вас были с женой Юрия Николаевича, Марией Калашниковой? - спросил Кононенко, возвращая нож.
   - Никаких, - быстро ответил сосед.
   - Как же это возможно, вы же соседи по лестничной площадке и больше никого нет?
   - Я уже говорил, наша дружба прервалась. Калашников, когда женился, отказал мне от дома. Он очень ревновал свою молодую жену. Ей, по-моему, было около двадцати, а ему - за сорок перевалило. Я был знаком с нею не больше, чем с другими соседями по дому. Мы только здоровались. Даже как к специалисту - я по профессии врач-гинеколог, правда, бывший - ко мне не ходила: Юрий Николаевич не пускал.
   - Юрий Николаевич Калашников был богат?
   - О да!
   - И все должен был оставить своей жене, не так ли?
   - Вероятно.
   - А каково имущественное состояние самой Марии?
   - Но поймите, я ведь не налоговый инспектор и не нотариус. Откуда мне знать!
   - Просто я хочу услышать ваши предположения.
   - Старушки в доме напротив, где раньше с отцом проживала Мария, судачат, будто старик Демидов, чувствуя приближение смерти, оставил по завещанию большое состояние, а распоряжаться им после его смерти могли только дочь, Мария, и будущие внуки. Ни зять, ни другие родственники, если бы они вдруг объявились и предъявили свои права на наследство, ничего получить не могли.
   - Это уже очень интересно!
   - Да что вы, товарищ капитан. Наших старух не знаете? Сплетни это все, сплетни. Откуда у старика состояние, при старой-то власти такое и в помыслах быть не могло. Демидов всю жизнь в каком-то очень закрытом научно-исследовательском институте проработал, а зарплата там сами знаете какая.
   - Много друзей было у супругов Калашниковых?
   - Нет. Юрий Николаевич человек замкнутый, даже можно сказать нелюдим. А Мария была ему прямая противоположность.
   - И тем не менее вы говорите, что раньше были с ним в дружеских отношениях.
   - Юрий Николаевич во всяком случае раньше любил играть в шахматы. Я тоже, - сказал Иван Иванович.
   - Шахматы сближают, - согласился капитан, вспомнив недоигранную партию, спрятанную от вездесущих глаз начальства в ящик письменного стола.
   - После того, как от мня ушла жена, - промолвил Иван Иванович, сцепив пальцы рук, - шахматы - моя единственная радость и доступное развлечение. Но, к сожалению, и от этого пришлось отказаться.
   - У вас не нашлось другого партнера?
   - Я трудно схожусь с людьми.
   - Кому же теперь достанется состояние Марии? - внезапно задал вопрос Кононенко.
   - Кому? - Хозяин квартиры недоуменно уставился на капитана. - Как кому?.. Ах, да!.. Думаю, Юрий Николаевич через нотариуса, у которого оставил свое завещание старик Демидов, ознакомится с ним, и тогда все станет ясно.
   - Зачем же Демидов завещание составил, если, как вы говорите, и завещать-то было нечего?
   - А квартира? А старая коллекция древних монет? К тому же дань моде.
   - А где находится завещание Демидова?
   - Ну, об этом в нашем дворе всяк знает. В том же подъезде, где была демидовская квартира, проживал старик-еврей. При советской власти он долго работал в государственной нотариальной конторе и уже лет десять как был на пенсии, а как наступили новые времена, открыл частную контору "Кирзнер и сыновья", которая расположена на первом этаже в соседнем доме. Ему покойный Демидов и доверил оформить и хранить свое завещание.
   - А что за люди бывали у Калашниковых в последнее время? - Капитан вопросительно посмотрел на собеседника. Но тот не отрывал взгляда от сложенных на столе рук.
   - Вам лучше спросить об этом нашу консьержку: она, кстати, работает у меня домработницей по совместительству. У неё на каждом этаже всегда имеется один глаз и одно ухо. Ужасно любопытная особа.
   Кононенко загасил сигару в малахитовой пепельнице.
   - Хорошо. Когда вы в последний раз встречались с Марией Калашниковой? Я хочу сказать, когда в последний раз вы её видели?
   Иван Иванович не замедлил с ответом:
   - Сегодня днем. Около двух часов. Мы вместе поднимались в лифте.
   - Вы не заметили ничего необычного?
   - Необычного?.. Нет. Она выглядела веселой. Наверное, ждала гостей.
   - Почему вы так решили?
   - С трудом тащила две огромные сумки. В одной я заметил две бутылки шампанского и коньяк "Наполеон", а в другой - хлеб и много мелких свертков. Думаю, всякие закуски.
   - Кого она могла ждать на ужин?
   Хозяин квартиры пожал плечами:
   - Если бы Юрий Николаевич сейчас был в городе, он бы ответил на ваш вопрос. Вы его уже вызвали?
   - Нет. Сейчас других забот хватает. А откуда вы взяли, что Юрий Николаевич Калашников сейчас находится за пределами Москвы?
   - Он сам мне сказал вчера вечером, когда мы повстречались в подъезде, что уезжает в срочную командировку и будет только завтра к обеду, да и то не дома, а на работе.
   - Так, может, Мария готовила продукты к приезду мужа?
   - Нет. Вы не знаете Юрия Николаевича. Он предпочитает свежие продукты с рынка, а накапливание их в холодильнике считает уделом нищих. Вот так!
   - Хорошо, Иван Иванович, на первый раз достаточно. Не могли бы вы помочь нам кое-что выяснить в квартире Калашниковых?
   - Конечно, располагайте мною по своему усмотрению.
   Собеседники поднялись и направились к входной двери. Внезапно Кононенко остановился:
   - Еще один вопрос: как выглядела Мария, когда вы её видели в последний раз?
   - На ней было красивое платье. Красное. Оно так шло к её светлым волосам. Хотя было только два часа дня, она была тщательно подкрашена. Раньше, пока старик Демидов был ещё жив, она никогда не красилась. Но потом, после замужества, совершенно преобразилась, думаю, под влиянием своей подруги.
   - Подруги?.. Вот как, это уже интересно! О ней поговорим попозже, а сейчас прошу пройти в квартиру напротив и помочь нам.
   ...Старик немигающим взглядом уставился на мертвое тело в кресле-качалке.
   - Это же Юрий Николаевич! - полушепотом произнес он, поняв наконец, для чего его пригласили в эту квартиру. - Но как он здесь оказался? Обещал ведь приехать только завтра, ближе к обеду. Вот беда-то!
   Капитан взял под руку ошеломленного старика и отвел его домой. Из кабины лифта вышел судмедэксперт и, увидав Кононенко, сразу же доложил:
   - В двух словах, здесь налицо явное убийство. Девушку оглушили чем-то тяжелым по голове и выбросили из окна в расчете, что тело ударится спиной и на теменной части головы нельзя будет определить предшествующий падению удар. Но благодаря большой парусности её платья девушку при падении развернуло на сто восемьдесят градусов, и она ударилась передней частью тела, то есть лицом и животом. На шее слегка видны отпечатки пальцев убийцы. В кулаке жертвы зажат пучок рыжих волос. Кому они принадлежат, мужчине или женщине, а также дополнительные сведения, определит экспертиза. Я распорядился отправить тело к нам. Мне можно взять вашу машину?
   - Спасибо, вы хорошо поработали. В этой квартире мы вам ещё нашли небольшую, минут на пять - десять работенку, а потом на нашей машине поезжайте в бюро. Завтра я пришлю к вам Малыша за первыми результатами. Договорились!
   - Хорошо! Но только на пять десять минут, - произнес судмедэксперт.
   Кононенко и Иван Иванович уже зашли в квартиру, когда услышали от соседей восклицание судмедэксперта.
   - Зарекался же ездить с Кононенко и его бригадой. У них трупы как грибы растут. Ну, Конон, погоди! - прокричал тот.
   Капитан лишь ухмыльнулся, прекрасно зная, что в следующий раз при выезде на место происшествие судмедэксперт сам будет напрашиваться к нему в опергруппу.
   - Ну, Иван Иванович, продолжим? - начал прерванную беседу капитан.
   - Да, о чем мы говорили? Все из головы вылетело. Спрашивайте, товарищ капитан.
   - Я хотел бы знать все о подруге Марии.
   - Да, так... подруга как подруга...
   - Иван Иванович, поконкретней, пожалуйста!
   - Подруга... Ваш подчиненный сказал, что у неё в руках пучок рыжих волос. Подруга Марии тоже рыжая, то есть рыжеволосая, - по всему было видно, что старик начал оправляться от увиденного.
   - А дальше: сколько лет, как выглядит, Иван Иванович?
   - Ей, подруге этой, лет двадцать-двадцать пять, очень красивая женщина. Я часто их видел вместе. В лифте и на улице.
   - Что вам ещё о ней известно?
   - Ничего.
   - Кроме этой рыжей, может быть, вы ещё кого-нибудь видели?
   - Пожалуй... - Иван Иванович снял очки и стал их тщательно протирать. - Мужчину. И одного молодого человека.
   - Вы бы узнали этих людей?
   - Может быть. - Он снова надел очки, внимательно посмотрел на следователя. - А это важно?
   - Может быть, - в тон ему ответил Кононенко. - А вы ничего не слышали у своих соседей?
   - Я вам все сказал, что мне было известно. - Старик резко подался вперед.
   - Почти все, - усмехнулся капитан.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - У соседей была драка, возможно, и стреляли. Просто невероятно, чтобы вы ничего не слышали, если все это время находились в квартире. Даже сейчас слышно, как что-то упало у следователей за стеной.
   Хозяина квартиры передернуло.
   - Значит, убийство. Это другое дело. Я попробую вспомнить, как выглядели знакомые Марии и Юрия Николаевича.
   Глава 59
   - ...Итак, заканчиваем наш экскурс в историю немецкой военно-морской техники, - продолжил военный атташе. - Я думаю, всем присутствующим понятно, что часть сил и средств подводного флота третьего рейха немцам, а может быть, американцам и англичанам все-таки удалось сохранить и вывести из-под удара наступающей Красной Армии. Тогда резонно поставить вопрос:..
   - А зачем им это нужно было? - спросил Богуславский.
   - Я не думаю, Саша, что они хотели использовать эти лодки для подрывной деятельности против Советского Союза и стран социалистического лагеря. Скорее здесь следует рассматривать два аспекта: один будем называть "немецким", другой "союзническим", то есть американским и английским.
   Так вот, из того, что мы имеем, видно, что гитлеровское командование продолжало установку на ведение подрывной, партизанской или террористической войны не только на освобожденных союзниками территориях, но и по всему миру, против тех, кто воевал на стороне союзнических войск. Сергей Альбертович показал нам только некоторые английские документы. А я уверен, что в архивах США, Франции и других стран, включая и Советский Союз, найдутся подобные документы.
   Вспомните! В пятидесятых годах на экраны страны вышел фильм, по-моему, он назывался "Тайна мирового океана". Там речь шла об агрессивных империалистах, которые в водах Мирового океана создали десятки подводных баз, предназначенных для уничтожения мирных кораблей всех стран.
   - Но фильм-то пропагандистский, - парировал Михайлов. - Ни одна страна, включая Соединенные Штаты, не могла бы финансировать подобные проекты сразу же после войны.
   - Правильно, - улыбнулся Александр. - Я уже понял, к чему клонит Владимир Николаевич. В действительности таких баз не было. Но чем вам не база - океанская подводная лодка, в данном случае немецкая, которая пришла в заданный район, имеет поблизости свой оборудованный пункт обеспечения и сменный экипаж. И затрат-то больших не надо.
   - Как раз к этому я и хотел вас подвести. Этот аспект я назвал "немецким" потому, что топили они, по-видимому, все корабли без разбора, зашедшие в их район крейсерования. Правда, я не вижу в этом большого смысла. Но, скорее всего, они работали только на историю. А руководили ими с территории какой-нибудь нейтральной страны: в Южной Америке, Африке, Австралии или Испании.
   - А если судить по книге Платова "Секретный фарватер", то немцы в этих регионах настроили своих баз для подводных лодок предостаточно, резюмировал Сергей.
   - Ну а второй аспект, "союзнический"? - спросил Богуславский.
   - Этот, "союзнический" аспект, мне представляется наиболее простым. К примеру, понадобилось американцам переправить в Штаты некоего немца, очень крупного специалиста в некой области. Но возникает некоторая сложность: трибунал признал его международным военным преступником, его выдачи требуют Советский Союз, Франция, Польша и ещё с десяток правительств. Как здесь быть? Нюрн-бергский процесс, да ещё сразу же после войны не отменишь, а тут ещё со своими коммунистами надо бороться, чтобы голову не подняли.
   Если переправлять легально или даже полулегально, то это рано или поздно всплывет наружу. Вот и пригодились немецкие подводные лодки, часть из которых была оборудована по классу "люкс".
   Кроме того, у немцев ведь было и уникальное оборудование, технологии, документы, культурные ценности, доставку которых в Соединенные Штаты нельзя было оглашать. К тому же, видимо, были и частные заказы от дяди Сэма дяде Гансу и прочее.
   Ну и наконец, сами лодки представляли собой вершину современной инженерной мысли. Ведь по многим тактико-техническим характеристикам они значительно превосходили лодки подобного класса союзников.
   Но, как мне кажется, введение в действие "союзнического" аспекта было в большей части одноразовым: отправили в нужное место нужного человека или груз, после этого экипаж снимался на берег, а лодка затапливалась либо бросалась.
   - А как же с лодкой из Трабзона? - спросил Михайлов.