Задонский С.. Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

   Обзвонив таким образом всех названных Котиным лиц, Иваненко опять пристально уставился на своих пленников. Те, глядя в глаза капитана, молчали.
   - Нехорошо получается, уважаемые господа! Неужели вас в пионерской организации, потом в комсомоле и коммунистической партии не учили, что врать нехорошо, а органам, да ещё при исполнении - тем более.
   - Сучонок ты, а не органы, - зло бросил Котин в лицо Иваненко. Он уже по телефонным разговорам догадался, какая участь их ожидает.
   Иваненко тем не менее оставался спокоен.
   - Нет, я как раз те самые органы и есть. Сучонка я вам прощаю. А чтобы вы перед отправкой в мир иной знали, кто с вами так хорошо побеседовал, смотрите, - и он вытащил из нагрудного кармана рубашки удостоверение и поднес к лицу сначала Небольсина, а затем Котина.
   - У меня близорукость, издали ничего не вижу, - сощурился директор агентства.
   Иваненко приподнялся с кресла и поднес к самому лицу пленника свое удостоверение.
   В этот момент Котин, оттолкнувшись от батареи центрального отопления, к которой был прикован наручниками, ударил ребром туфли в голень капитана и в это же время зубами схватил его удостоверение и стал грызть, как голодная собака грызет кость.
   Сопровождающий Иваненко командир группы захвата, не ожидая такой выходки от беспомощных людей, бросился на выручку своему шефу, но наткнулся на сильный удар Небольсина в пах, согнулся и запрыгал на пятках.
   Перевес в силах и маневре все равно оставался на стороне "Стажера" и его подчиненного. Отойдя немного назад они отдышались и, прижав стульями пленных к стене, принялись избивать их ногами, пока те не потеряли сознание.
   Теперь Небольсина и Котина нельзя было узнать: лица превратились в сплошное кровавое месиво, изо рта текла тонкая струйка крови. Но и их мучители изрядно устали. Иваненко подобрал с пола свое удостоверение и засунул обратно в карман.
   - Нехорошо, нехорошо, господа! - хотел он снова начать речь своим миролюбивым тоном, но голос постоянно срывался от нехватки воздуха. - Я хоть и неплохой спортсмен, но и то сбил дыхание, вас утихомиривая. Нехорошо! Да и себя не бережете. Ну да ладно! Я прощаю вас и отпускаю с миром, - произнес с ухмылкой Иваненко и кивнул своему сопровождающему.
   Тот поднялся, вытащил из кобуры пистолет и не спеша прикрутил к нему глушитель. Затем вынул из пистолета магазин и засунул его в карман бронежилета. Из другого кармана он вытащил какой-то предмет правильной геометрической формы, положил на стол и открыл его. Сразу же показалось белое облачко газа. Лейтенант достал из коробочки магазин, вставил его в пистолет и подошел к пленникам.
   Внезапно в дверь кабинета постучали, она приоткрылась, и один из дежуривших в приемной "омоновцев" сказал:
   - Звонок на пульт дежурного. Мне ответить или не поднимать трубку?
   "Стажер" дал знак командиру группы захвата остановиться.
   - Не отвечать нельзя - это вызовет подозрение, ведь здесь организовано круглосуточное дежурство. Сейчас я сам подойду.
   Иваненко вышел, а лейтенант выполнил все действия с пистолетом в обратной последовательности и стал ждать возвращения шефа.
   Станислав Михайлович, назвавшись дежурным по агентству вежливо попросил представиться звонившего, записал все данные Васильченко (а это звонил он) и сказал, что товарищ Сергея Валентиновича появится только на следующий день утром после десяти часов. Дальше состоялся уже известный разговор.
   Поговорив, Иваненко по своему мобильному телефону набрал номер Полковника. Тот сразу же поднял трубку. "Стажер" коротко доложил о ходе операции и сказал, что как только все документы агентства будут погружены в машину, операция завершится. Затем он рассказал о звонке Васильченко.
   - Ну и везет тебе, Станислав Михайлович, твои друзья, Чикичев с Чаплыгиным, упустили этого Васильченко, а он возьми и выйди прямо на тебя, да ещё во время операции. Так что от старика тебе перепадет непременно. После операции сразу ко мне и проверь, чтобы никаких следов не осталось!
   - Будьте спокойны, Вадим Олегович, все будет в порядке, - заверил Иваненко.
   Погрузку документов в машину практически закончили, и "Стажер" вошел в кабинет директора агентства.
   - Ну что ж, господа, приятно было с вами познакомиться и побеседовать, - съязвил Иваненко и кивнул лейтенанту, давая понять, что пора кончать свое дело.
   Тот развернулся к пленникам спиной и стал манипулировать с пистолетом и магазином к нему. Иваненко, видя, что избитые пленники уже не в том состоянии, чтобы оказывать сопротивление, подошел к окну.
   Но он недооценил жизненные силы человека, приговоренного к смерти. Как только Иваненко приблизился, Небольсин провел грамотный прием джиу-джитсу с подсечкой ног противника снизу и ударом в колено. "Стажер" не удержал равновесие и упал на приставленный к письменному столу маленький столик и сдвинул его с места. К колесику столика был приделан тонкий, еле заметный тросик, предназначением которого было включение кнопки "Тревога" на пульте дежурного местного райотдела милиции и группы быстрого реагирования отдела вневедомственной охраны. Кроме того, над входом в агентство завыла милицейская сирена, вмонтированная под вывеску фирмы, и включилась мигалка.
   Все нападавшие вздрогнули - настолько это было внезапно - они такого не ожидали, но продолжали сохранять хладнокровие, ожидая команды своего шефа.
   - Все, уходим, - распорядился Иваненко, когда услышал из-за двери кабинета директора два приглушенных хлопка.
   Вышедший из кабинета лейтенант отдал Станиславу Михайловичу две стреляные гильзы.
   Через семь минут, когда подъехала группа быстрого реагирования милиции, ни "омоновцев", ни "строительных и дорожных рабочих" уже не было.
   Увидев побоище и разгром в агентстве, старший из милиционеров вызвал оперативную группу уголовного розыска.
   Глава 82
   Изучив материалы, присланные из картотеки, Кононенко передал их лейтенанту.
   - Не густо, - пробормотал капитан.
   Материалы содержали следующее:
   "Демидов, пенсионер, родился в 1910 году в Саратове, родственников не имел. Воспитывался в приюте, выучился на мастера по ремонту часов. С 1935 года работал часовщиком. В 1950 году стал работать оценщиком в столичном ломбарде, а затем в государственном антикварном магазине старинных вещей: мебели, ковров, картин, украшений. Скоро магазин стал давать большую прибыль, а его заведующий, Демидов, прославился как превосходный специалист по антиквариату и, по некоторым оперативным данным, сделался состоятельным человеком. Впервые вступил в брак в возрасте 71-го года, женившись на продавщице из своего магазина, которая умерла через год от сердечной недостаточности. В этот же период супружеская пара Демидовых удочерила девочку, дочь погибшего в автокатастрофе дальнего родственника Демидова. Умер 28 февраля 1985 года от инсульта".
   - Хм! И никакого упоминания о закрытом научно-исследовательском институте, - вслух подытожил капитан.
   "Мария Калашникова, урожденная Мария Демидова, жена Калашникова Юрия Николаевича. Время рождения - июнь 1972 года, село Доброе Краснодарского края. В 1982 году была удочерена дальним родственником отца. Ее отец с матерью погибли в автомобильной катастрофе в том же году. Других родственников не имеет. После смерти Демидова унаследовала все его имущество. Через год после окончания школы-интерната вышла замуж за знакомого своего приемного отца Юрия Николаевича Калашникова".
   "Юрий Николаевич Калашников, 1949 года рождения, адвокат столичной коллегии адвокатов. До этого работал юрисконсультом на столичной обувной фабрике. Характеризуется только положительно. Копия лицензии на адвокатскую деятельность прилагается".
   - Да, не густо, - повторил лейтенант Малышонок, возвращая бумаги.
   - Не за что зацепиться, - проговорил Кононенко.
   - Надо проверить, не было ли в последнее время аналогичных ограблений и похожих убийств. Возможно, действовал один и тот же преступник, предположил лейтенант.
   Капитан Кононенко отрицательно покачал головой.
   - По-моему, в этом случае преступник - не чужой человек в доме. Осмотр места происшествия показал, что до того, как оно произошло, преступник и его жертва сидели и мирно беседовали. Разве стал бы хозяин попивать коньяк с ворвавшимся к нему грабителем?! Судя по тому, как ловко преступник заметал следы, можно предположить, что он был своим человеком в доме и заранее готовился к преступлению. А женщина стала невольной свидетельницей, вот и поплатилась. Хотя в твоих словах есть резон. Если брать во внимание, как был убит хозяин дома, то можно сделать вывод, что в этом случае использовалось какое-то новое оружие. Посмотри в картотеке у оружейников: не попадался ли им похожий случай?
   Снова зазвонил телефон.
   - Молодой человек из квартиры Калашниковой доставлен, - доложил дежурный.
   - Проводите его ко мне, - сказал Кононенко.
   - Входите смелее, - обратился он к стоявшему в дверях юноше, который, увидев озабоченные лица следователей, сразу насторожился. - Пожалуйста, ваши документы.
   Перевалов протянул паспорт только что вошедшему пожилому следователю прокуратуры, Петру Владимировичу Ткачуку, казавшемуся добрее и приветливее своего молодого коллеги.
   - Спасибо, - сказал капитан, возвращая ему паспорт. - Садитесь, пожалуйста. Какое отношение вы имеете к Юрию и Марии Калашниковым?
   - Я её хороший знакомый, а в перспективе собираюсь стать её женихом, тихо сказал Перевалов.
   - Зачем вы звонили своей знакомой?
   - Мы должны были встретиться с ней в кондитерской "Фиалка" в пять часов вечера, но Мария не пришла. В половине шестого я позвонил ей. Я подумал, что ей что-то помешало прийти. К телефону никто не подходил. Тогда я решил, что она уже вышла и придет немного позже. И стал ждать. В шесть часов я понял, что ждать уже не имеет смысла. И так как я начал беспокоиться, то решил пойти к Марии, хотя обещал никогда к ней домой не приходить в отсутствие мужа.
   - А почему вы начали беспокоиться?
   - Но ведь так всегда бывает... - Перевалов смущенно поглядывал на следователей. - Если любимая женщина вдруг не приходит на свидание, сразу начинаешь думать, что с ней что-то случилось. Разве не так?
   - Так. А о чем вы подумали? Что Мария попала в аварию?
   - Нет, я не об этом подумал.
   - А о чем же?
   - Мне трудно об этом говорить.
   Ткачук и Кононенко не торопили молодого человека, давая ему время собраться с мыслями. Насколько тот в действительности беспокоился о своей невесте, сейчас судить было трудно, потому что лицо его выражало только смущение.
   - Попробуйте все-таки рассказать, - прервал Кононенко затянувшееся молчание.
   - Я подумал, что опять там что-то случилось.
   - Что же?
   - Что у её мужа дома опять что-то пропало, и они из-за этого поссорились, и поэтому...
   - Кто это "они"?
   - Я не собираюсь говорить о том, что касается лично Марии. Спросите у неё сами... Ясно теперь, что она больше не хочет покрывать этого человека...
   - Я ничего не понимаю, - нетерпеливо перебил его Кононенко.
   - Перед тем, как подняться к Марии, я позвонил ей по телефону. Мне ответил мужчина. Я подумал, что это Юрий Николаевич, - хотя и не узнал его голоса, - он меня пригласил зайти, и я пошел, без всякой, конечно, охоты. А там меня встретил не её муж, а милиционер. Ну, я сразу же понял, что у Марии наконец лопнуло терпение. Я её предупреждал, чтобы она получше запирала свои драгоценности. Я - человек осторожный и всегда запираю свои ящики, хотя и не держу дома таких ценностей. Но она меня не слушала. Давно уже надо было заявить об этом в милицию. Так нет! Мария не хотела.
   - О чем надо было заявить? - раздраженно переспросил Кононенко.
   - Спокойнее, спокойнее, - придержал капитана следователь и обратился к Виктору, - не волнуйтесь, рассказывайте.
   - О том, - неохотно продолжал Перевалов, - что кое-кто её обкрадывает. Я, конечно, понимаю, что есть вещи, которые не очень-то приятно разглашать. Поэтому Мария и терпела. Но это перешло всякие границы! Сначала она не была в этом уверена, думала, что сама куда-то их убрала, - я говорю о её драгоценностях. Но когда нигде их не нашла, поняла, что они пропали из дома. Наконец-то она решила заявить на этого типа!
   - Вы подумали об этом, когда увидели в квартире милиционера?
   - Да.
   - А кто этот человек, о котором вы упоминали?
   Перевалов выпрямился.
   - Это, конечно, её личное дело. Пусть она сама вам скажет.
   - Молодой человек, - сказал Кононенко, - своим молчанием вы только тормозите расследование.
   - Это касается только Марии, - упрямо повторил Перевалов.
   Кононенко глубоко вздохнул.
   - Если бы дело касалось только этого, мы бы вообще вас сюда не вызвали. Но речь идет о другом,
   - О другом? - растерялся Перевалов. - О чем же?
   - Мария Калашникова умерла, - негромко сказал Ткачук.
   - Умерла?.. - повторил Перевалов, точно не понимая смысла сказанного. - Как умерла? И почему?.. Зачем вы мне это говорите? Это неправда. Что вы от меня хотите? Ведь не я же украл!
   - Сегодня в начале шестого она упала из окна своей квартиры.
   - Упала... - машинально повторил он и замер с открытым ртом. Ткачук поднялся и подошел к Перевалову.
   - Вы понимаете, - сказал он, кладя руку ему на плечо, - ваша знакомая умерла. Это правда, Мария упала из окна.
   Выражение лица Перевалова не изменилось. От внимания Кононенко не ускользнуло, что молодой человек ещё не решил, верить или нет. А если верить, то как на это реагировать: испугаться, рассердиться или заплакать.
   - Ее убили, выбросили из окна, - сказал Ткачук, стараясь помочь Перевалову выйти из оцепенения.
   - Ох... - Напряжение спало, лицо его вмиг изменилось, сразу показалось обрюзгшим. - Ведь я же ей говорил, что это добром не кончится... Вы позволите мне закурить? У вас нет сигареты? Вообще-то я не курю. Очень редко. Поэтому у меня нет.
   Малышонок вынул из ящика пачку "Космоса" и протянул молодому человеку. У Перевалова дрожали руки, когда он прикуривал. Следователь и оперативники молча наблюдали, как он неумело курил, давясь дымом, и то и дело стряхивая пепел.
   - Не знаю даже, что и сказать... - произнес он наконец.
   - Теперь вы понимаете, зачем вас сюда вызвали? - спросил Петр Владимирович.
   - Понимаю. - Перевалов погасил сигарету. - Можно мне воды?
   Лейтенант налил полный стакан воды, и Перевалов залпом выпил его.
   - Посидите пока в коридоре, - сказал ему следователь. - Я вас вызову.
   - Молодому человеку нужно время, чтобы переварить это известие, обратился следователь к Кононенко и Малышонку. - Да и нам тоже. Я не рассчитывал, что придется иметь дело с двумя преступниками.
   - А если это одно и то же лицо?
   - Вор, как правило, не убивает, а убийца - не ворует.
   - Ограбление с убийством - пока это самая приемлемая версия, - заметил Петр Владимирович.
   - Пока! Пока мы не знали о других кражах в квартире Калашниковых. Допустим, что кражи были. Так вот, кое-какие ценные вещи, скажем, драгоценности или монеты и медали из нумизматической коллекции периодически пропадали из их дома. Судя по всему, их похищал кто-то из знакомых. А что он с ними делал? Конечно, он старался их сбыть. И как можно скорее. Но как?
   - У Юрия Калашникова была очень ценная нумизматическая коллекция, зарегистрированная в союзном и международном каталогах.
   - Тогда как же преступник её сбывал?
   - Через скупщиков краденого.
   - Коллекцию постараются нелегально вывезти из страны, - сказал Кононенко и, помедлив, продолжил: - Скупщики - люди осторожные. Они никогда не вступают в контакты с новыми клиентами. Значит, предложить им коллекцию может человек, или уже имеющий судимость за подобное преступление, или с давних пор поддерживающий с ними связь. А если это новый клиент, то они получают краденое через посредника.
   Ткачук недовольно покачал головой.
   - Ничего конкретного. А кто посредник?
   - Доктор Нахтигалиев, - сказал Кононенко, - хотя конкретизировать нам пока ещё рано.
   - А почему Нахтигалиев?
   - Его домработница утверждает, что в последнее время он принимает у себя каких то подозрительных людей. Он, конечно, это отрицает. И ещё она говорит, что этот человек по имени Денис, второй знакомый Марии Калашниковой, тоже бывал у доктора. Вам не кажется подозрительным такое совпадение?
   - Подозрительно это или нет - пусть старушки на улице судачат. А вы, товарищи сыщики, сформируйте на основе ваших умозаключений порядочную версию и отработайте её по горячим следам. Задание вам понятно? А теперь пригласите молодого человека, продолжим нашу беседу.
   Глава 83
   Матвей Борисович отложил последний документ из привезенной коробки. До самого утра просматривая эти немые свидетельства истории, вернее, их копии, наклонившись над столом с лупой в руках, Суздальский ни разу не изменил позы. Он откинулся на спинку кресла и включил вмонтированное в него массажное устройство.
   Когда устройство автоматически отключилось, Матвей Борисович не почувствовал привычного расслабления.
   Он снова достал несколько документов.
   "Берлин, Унтер-ден-Линден
   Адмиралу Канарису, лично.
   На Ваш запрос № 0006435 докладываю:
   Агент М-903, основной позывной "Мардер"-1, агент М-907, основной позывной "Мардер"-2.
   Оба агента подготовлены лично начальником разведывательной школы Абверштелле 102 майором бароном фон Тотентат. М-903 и М-907 переданы в штат Абверштелле 102 для прохождения практики в учебном штабе Красной Армии из состава Абверштелле 102-1с Русской освободительной армии генерал-лейтенанта Власова.
   Агенты М-903 и М-907 ранее проходили службу в батальоне специального назначения абвера "Нахтигаль". Первым их заданием в Восточной кампании было пленение группы старших офицеров Красной Армии под видом того, что часть штаба фронта ночью заблудилась в лесу и вместе с сопровождавшей их охраной попала в расположение одного из батальонов дивизии "Бранденбург"-800, который готовился к очередному рейду в тыл Красной Армии в форме красноармейцев.
   После предварительной беседы, проведенной М-903 и М-907 с некоторыми старшими офицерами Красной Армии, они на основе несогласия с существующим в России режимом привлекли их к сотрудничеству с абвером.
   Для закрепления сотрудничества с агентами, включая М-903 и М-907, была проведена специальная акция совместно с Айнзатцкоммандо-7, в ходе которой велась фото - и киносъемка.
   В целом, агенты готовы к выполнению поставленной задачи..."
   Продолжения документа не было, но и без того Матвею Борисовичу было ясно, что кто-то очень хитрый и осторожный подобрался к нему слишком близко. Только сведущему в разведке и истории немецкого абвера человеку была понятна приписка от руки в правом верхнем углу документа, которая в переводе на русский была разъяснена ниже: "Заложить в консервы. До особого распоряжения не трогать. Курт".
   Суздальскому все послевоенные годы не были свойственны ни хандра, ни страх перед неизвестностью, потому что всегда перед собой он видел своего главного противника - советское государство. Его развал позволил ему вздохнуть спокойно - главную задачу своей жизни он выполнил.
   Чтобы благодарный народ узнал, кому он обязан нежданно-негаданно свалившимися на него демократией и свободой, Матвей Борисович собрался в качестве итога своей жизни опубликовать мемуары. Для этой цели он подготовил неплохого писателя, который не без помощи, конечно, самого Суздальского стал известным ещё в совет-ское время - Юрия Владимировича Поляковского - Вадим Олегович Котов, по указанию своего шефа, обучил того некоторым специальным приемам работы оперативных работников бывшего КГБ. Теперь настало время использовать Поляковского для обеспечения безопасности своего патрона.
   Суздальский вызвал полковника Котова, своего главного казначея и бухгалтера Михаила Михайловича Атрашкевича и писателя.
   Сначала состоялась беседа с Полковником и Казначеем, как называли Атрашкевича.
   - Вот что, господа, - начал Суздальский, - кажется мне, что времена скоро могут наступить настолько тяжелые, что нам с вами не помогут ни наши протеже в Кремле, ни заграница. А посему нам самим необходимо позаботиться о своем благополучии. Вся криминальная шушера мною уже предупреждена и готова оказать посильную помощь. Но мы пока не знаем главного - кто стоит по ту сторону баррикады, кто наш враг. Тот, кто мог знать обо всей нашей "экономике", по моим расчетам, давно уже пребывает в лучшем из миров, но, как показывают последние события, дух этих людей ещё витает на земле и мешает жить нормальным людям, - он указал рукой на присутствующих в кабинете.
   - Это была прелюдия. А теперь начинается конкретный разговор. Вам, Михал Михалыч, - обратился он к Казначею, - сегодня, крайний срок - завтра к утру подготовить для меня полный отчет о всех наших финансовых операциях, в которых мы потерпели фиаско. Вы, Вадим Олегович, - обратился он к Полковнику, - возьмете у Михал Михалыча список людей, принимавших участие в этих операциях и "профильтруете" их. О результатах доложите мне лично. Михал Михалыч, занимайтесь порученным делом, жду вашего доклада не позднее завтрашнего утра.
   Когда Суздальский остался наедине с Котовым, он продолжил:
   - Это было первое, чем вы, Вадим Олегович, должны заняться. Теперь о наших людях: где они находятся и, если можно так выразиться, степень нашего охвата мест их работы?
   - Мы почти полностью контролируем МВД - там практически во всех структурах есть наши помощники. Хуже всего обстоят дела с разными ОМОНами и СОБРами. Но с теми, кто их посылает на задания, мы дружим.
   - Дальше! - потребовал старик.
   - Неплохие связи налажены с некоторыми сотрудниками ФСБ, особенно в её центральном аппарате и на местах в провинции. В СВР есть несколько знакомых, налажен хороший контакт с МИДом и Министерством обороны. Кремль, правительство и Государственная Дума тоже не остались без наших людей. Но даже три-четыре года назад работать было легче, а если точнее, то как-то приятнее, что ли!
   - Это почему же? - удивился Матвей Борисович. - Как брали наши подачки, так и сейчас берут.
   - Не скажите, Матвей Борисович! - возразил Полковник. - Конечно, эти хапуги и раньше пухлыми конвертами не брезговали, но они себя и нас успокаивали тем, что борются против "красно-коричневой чумы". А сейчас просто: руку протянул, конверт с деньгами или банковской карточкой взял, выслушал наказ и без слов пошел выполнять. Как "взяткобрательная" машина какая-то, а не государственные чиновники, - пошутил Котов.
   - Пусть берут, и чем больше, тем лучше - мы от этого не обеднеем. Вы сказали, что в МВД, ФСБ и Министерстве обороны у вас есть наши люди.
   - Да, - подтвердил Полковник.
   - Меня в данной ситуации интересует уголовный розыск МВД, антитеррористический центр ФСБ, и ГРУ Генерального штаба Министерства обороны.
   - В настоящее время в уголовном розыске у нас очень мало людей. Сыщики и оперативники в основном старой закалки - нам с ними работать трудно. От тех, кто уж больно нас тревожит, приходится избавляться...
   - Что, опять мокрые дела? - прервал его Суздальский.
   - Не без этого, но только в крайних случаях. А в основном с ними по нашей просьбе борется их же начальство, и не без успеха. Вон сколько стоящих сыскарей по разным частным конторам сидят! А на их места мы загодя подбираем нужных людей. К тому же в следующем году состоится первый выпуск офицеров МВД, среди которых и наши "выпускники". Так что в "милицейском" отношении мы охватим всю страну. Кроме того, для более тесной работы и координации действий в будущем подобный контингент заканчивает учебу и в странах ближнего зарубежья.
   - Хорошо! Дальше!
   - АТЦ, или антитеррористический центр. Здесь дела наши хуже. Туда идет жесткий отбор и в основном по рекомендациям товарищей, которые уже служат в АТЦ. Была одна попытка завербовать их сотрудника, но с треском провалилась. Пришлось нашего человека до времени убирать за границу.
   - Тогда нужно его разогнать. Продумайте следующий план: по указанию руководства страны АТЦ проводит ряд операций и проваливает их. Тогда фээсбэшное начальство приходит к выводу, что такой центр в рамках нашей страны не нужен, и благополучно его сокращает. Только до этого нужно побеспокоиться о двух вещах. Во-первых, нужно знать состав этого АТЦ, чтобы контролировать их после разгона центра, и, во-вторых, самое главное, к тому времени в высшем руководстве ФСБ должны быть наши люди. Продолжим!
   - Принцип работы с людьми из СВР практически тот же самый, что и с МВД. Их набирают в основном из студентов. Мы готовим нашу молодежь к работе в этой службе. Уже были первые предложения оттуда. Я думаю, что результаты будут неплохими.
   - А как обстоят дела с ГРУ Генерального штаба? - поинтересовался Суздальский.