Задонский С.. Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

   Операция несколько затормозилась в связи с тем, что главный её "участник" - директор "Кристи и Пуаро" находился в служебной командировке за пределами столицы и должен был прибыть с минуты на минуту. Но это "с минуты на минуту" растянулось на несколько часов, до темноты, что, впрочем, было на руку команде Иваненко.
   "Рабочие" в этот вынужденный "простой" тоже не теряли времени даром. Оценив на месте обстановку, "Стажер", несмотря на довольно молодой возраст, проявил недюжинные организаторские способности. Под видом прораба он организовал часть своих людей, которые начали долбить асфальт в переулке, штукатурить, белить и красить стены зданий.
   Все эти мероприятия по прикрытию операции проводились не зря, потому что работники внутренней охраны сыскного агентства тоже были опытными людьми. Несколько раз сотрудники выходили на улицу, осматривали фронт работ "ремонтников" и вывели весь свой автотранспорт из зоны "строительно-монтажных" работ. Часть наружных видеокамер была развернута на "фронт работ". А начальник дежурной смены с руководителем службы внутренней безопасности подошли к "прорабу" Иваненко и поинтересовались, что за организация и на каком основании проводит эти работы. Просмотрев представленные "прорабом" разрешительные документы, сыскари оставили "рабочих" в покое. Однако через несколько минут Иваненко сообщили, что сотрудники агентства интересовались данными строительными работами в столичной мэрии и звонили в строительно-монтажное и дорожно-ремонтное управления, где получили исчерпывающие ответы на все вопросы. Кроме того, им сказали, что работы будут продолжаться до следующего утра.
   Тот факт, что даже такие опытные оперативники, как сотрудники службы безопасности сыскного агентства ничего не заподозрили и не разоблачили действия людей Иваненко, говорит о высокой профессиональной подготовке как самого Полковника, так и его людей.
   ...В сгустившихся сумерках к месту "работ" подъехала машина. Она остановилась в пятидесяти метрах от перекрывшего дорогу грузовика и развернулась под небольшим углом к проезжей части. В случае какой-то чрезвычайной ситуации водителю иномарки было достаточно проехать несколько метров, чтобы скрыться за поворотом.
   Машина простояла несколько минут - видимо, пассажир связывался с кем-то в агентстве. После этого в одном из окон "Кристи и Пуаро" вспыхнул мощный прожектор, освещая двор, часть переулка и проезд напротив. Еще через пару минут из здания агентства вышли вооруженные помповыми ружьями охранники и заняли позиции у входа, под аркой дома напротив и за одним из служебных автомобилей. Только после этого из иномарки вышел пассажир и в сопровождении одного из охранников, находившихся в машине, прошел в сыскное агентство.
   "Грамотно работают ребята! - оценив действия службы охраны, подумал Иваненко. - Но и нас так просто не возьмешь".
   Одно настораживало Станислава Михайловича: такой комплекс мероприятий по безопасности агентства у них проводится постоянно или только в эти дни?
   Но это был лишь мимолетный вопрос - директор агентства прибыл, можно было начинать следующую фазу операции.
   В ходе подготовки к проведению операции Полковник, изучив все материалы по "Кристи и Пуаро", дал команду на начальной стадии не пользоваться никакими средствами радиосвязи и мобильными телефонами, кроме станций "рабочих", обеспечивающих прикрытие. Эта предосторожность была не напрасной: на одной из фотографий, выполненных из милицейского вертолета, Вадим Олегович безошибочно определил антенны коротковолновых и ультракоротковолновых станций радиоперехвата. Группе же захвата были выданы новые, буквально на днях поступившие на вооружение службы наружного наблюдения ФСБ и МВД станции, которые работали на границе диапазонов радиоволн в полосе шумовых помех.
   Иваненко условным сигналом дал команду к началу второго этапа операции.
   Через три минуты через заранее проделанные проходы в строительном оборудовании к сыскному агентству "Кристи и Пуаро" подъехали два милицейских "уазика" с группой захвата, одетой в форму столичного ОМОНа. Одновременно в одной из "строительных" машин включили станцию радиоподавления, так что в радиусе около полукилометра ни одна радиостанция, ни один сотовый телефон не могли работать. Другая группа "дорожных рабочих" позаботилась о кабельных линиях связи.
   После недолгого препирательства с "блюстителями закона" охранники агентства впустили их в помещение. Через десять минут из офиса вышел "омоновец" и дал понять, что группа свою задачу выполнила.
   Иваненко вошел в приемную агентства.
   Двое охранников были прикованы наручниками к батарее центрального отопления, глаза заклеены скотчем. Еще двое, пытавшиеся, видимо, оказать сопротивление, лежали на полу, под ними растекалась небольшая лужица крови.
   Сопровождающий Иваненко "омоновец" указал короткоствольным автоматом на дверь с табличкой "Котин Павел Николаевич, директор частного сыскного агентства "Кристи и Пуаро".
   В просторном кабинете директора орудовали "омоновцы". Они вынимали из шкафов и ящиков документы и складывали их в картонные коробки, подносимые из стоявшей у самого крыльца грузовой машины.
   Два человека, один из которых, по-видимому, и был Котиным, так же, как и оставшиеся в живых охранники, были прикованы к батарее. Глаза их были открыты.
   - Не разговаривать! - крикнул сопровождающий и ударил ногой, обутой в тяжелый армейский ботинок, одного из пленников, что-то шепнувшего на ухо своему товарищу по несчастью.
   - Ничего, наговорятся еще, - сказал Иваненко и уселся в директорское кресло.
   Когда из комнаты было все вынесено и в ней остались лишь пленники, Иваненко и командир группы захвата, Иваненко притворно вежливым тоном произнес:
   - Ну что ж, уважаемые господа, чтобы не тратить время попусту, сразу же объявлю цель нашего визита.
   - Хорош визит!!! - бросил в ответ один из пленников и хотел что-то продолжить, но подскочивший "омоновец" ударил его ботинком.
   - Вот видите, - посетовал Иваненко. - Если мы не получим от вас желаемого, будет немного похуже. Но давайте сначала представимся: я капитан государственной безопасности Иваненко Станислав Михайлович, а это мой подчиненный лейтенант Белоусов. С кем мы имеем честь разговаривать?
   - Директор агентства Котин Павел Николаевич, - представился молчавший до этого пленник.
   - Заместитель директора Небольсин Константин Алексеевич, представился второй, которого уже несколько раз били.
   - Приступим к делу. Не так давно ваши сотрудники выслеживали банду студентов, которая угнала белую БМВ. В ходе завязавшейся перестрелки эти бандиты успели очистить одну из квартир и вытащить картонную коробку с похищенными документами и вещами. Так вот, мы и есть хозяева этой коробки, вернее, её содержимого, и хотели бы забрать свое имущество.
   - Зачем же, коль вы из государственной безопасности, было устраивать такой погром, если вам нужна только эта коробка? - спросил Котин.
   - Дело в том, что мы сами точно не знаем, что похитили у нас студенты...
   - Как же вы узнаете, ваши документы в коробке или нет, - перебил "Стажера" Небольсин.
   - Поэтому-то мы и решили изъять из вашей конторы все документы, а дома, в спокойной обстановке мы сами разберемся, где чьи. Но это после. Сейчас я хотел бы знать, рылись ли вы в этих документах и вообще какие действия вы успели предпринять по этому инциденту с перестрелкой.
   - Мы сами собирались связаться с вашей службой и доложить обо всем, что нам стало известно, - сказал Котин. - Поэтому мы заранее предупредили ваше руководство и милицию о нашем желании поделиться найденными материалами. - Павел Николаевич блефовал: они с Небольсиным собирались организовать взаимодействие со спецслужбами только на следующий день.
   - Значит, вы ознакомились с содержанием коробки? - тотчас задал вопрос Иваненко.
   - Только в общих чертах, даже опись не успели составить, - ответил Павел Николаевич.
   - И вас в этой коробке ничего не заинтересовало? Не может такого быть! - наигранно удивился Иваненко.
   Котин бросил взгляд на своего заместителя, и тот догадался, о чем подумал его шеф: только запрос Небольсина в Центральный банк страны по поводу найденного в коробке слитка золота мог спровоцировать этот налет значит, нужно как-то обыграть его в разговоре с этим молодым наглецом.
   Глава 72
   Через два дня Овчинников появился в консульском отделе посольства с тремя своими товарищами-одногодками. На входе они заявили, что я их вызывал с документами, подтверждающими их пребывание в плену у немцев.
   Предупредив меня, охранник провел посетителей в рабочий кабинет дежурного дипломата.
   Когда я вошел в кабинет, то увидел четырех пожилых мужчин, самым молодым среди которых был мой знакомый Кирилл Мефодиевич.
   Я поздоровался с ними и принял все заполненные и надлежащим образом оформленные прошения о денежной компенсации. Я попросил представить документальные подтверждения о пребывании их в плену, о чем мы говорили на предыдущей встрече с Овчинниковым.
   Кирилл Мефодиевич поставил себе на колени старый толстый портфель и извлек из него пачку серых папок. Я с удивлением смотрел на этот архив. Овчинников отобрал из общей пачки четыре тонкие папочки и передал их мне.
   Я с трепетом и волнением смотрел на эти документы из прошлого! Это были дела заключенных одного из концентрационных лагерей третьего рейха. На обложке папки с трудом просматривался оттиск нацистской свастики, под ней виднелся написанный перьевой ручкой четырехзначный номер и название лагеря. На других трех папках было написано то же самое слово, только номера были разные.
   На внутренней стороне обложки были наклеены фотографии узников в профиль и анфас. С выцветших черно-белых фотографий на меня смотрели молодые люди, в которых, хотя и с трудом, все-таки можно было узнать сидевших передо мной стариков. Затем Овчинников дал мне четыре эллипсовидные металлические бляхи с личными номерами заключенных - они соответствовали номерам лагерных дел и номерам татуировок на руках стариков.
   Немецкий язык я знаю довольно слабо - только перед командировкой начал изучать - и поэтому прочитать записи не мог. Как положено в таких случаях, я сделал ксерокопии со всех бумаг и подготовил их к отправке в Москву.
   Мои посетители были немногословны, и ничего особенного я от них не узнал, даже посетовал Кириллу Мефодиевичу, что, дескать, он обещал рассказать побольше. Но тот, взглянув на своих товарищей, отложил это до следующего раза.
   Попрощавшись, посетители вышли, в кабинете остался один Овчинников. Он достал из небольшого свертка точно такой же нож, как у меня. Отличался лишь номер.
   - Значит, это все-таки не ваш нож! - сказал я.
   - Да, вы были правы, но, если это не секрет, откуда у вас этот кинжал? - спросил старик.
   - Достался по случаю: нашел на товарной станции, когда получал груз для посольства, - соврал я. - А какова родословная вашего ножа?
   - Если у вас есть время, я расскажу его историю.
   - Конечно, - говорю, - а то опять перенесете на более позднее время.
   - Вы должны простить меня, но история нашего пребывания в плену является не только моей тайной. Не пугайтесь! Ничего порочащего честь солдата, а тем более моряка мы не сделали. Но мы связаны взаимными обязательствами друг с другом. Поймите и простите меня!
   - Не хотите - не рассказывайте, я уважаю чужие тайны. Но мне интересно было бы узнать историю ножа только потому, что я располагаю аналогичным образцом.
   - Спасибо за понимание! Я у вас много времени не отниму. Подобные ножи выпускали специально для элитных частей армии фельдмаршала Роммеля, возглавлявшего объединенную группировку вооруженных сил Германии и Италии, которые вели бои с войсками союзников в Северной Африке. Роммель успешно гонял англичан, французов, поляков и других по пескам пустыни, и в знак особого отличия Гитлер приказал изготовить эти ножи и вручать навечно отличившимся в североафриканских боях.
   Как я потом узнал, это была очень ценная и памятная награда, и приравнивалась она к нашивке за десантные операции на Крит и в Норвегию.
   Где-то в середине войны рейхсминистерством пропаганды было принято решение о разработке подобного знака отличия за выдающиеся победы на море, которым награждались бы в основном подводники и морские диверсанты, так как надводные корабли к тому времени в больших морских сражениях участия не принимали.
   Рейхсминистр пропаганды Геббельс и командующий подводными силами гросс-адмирал Дениц взяли за основу нового знака отличия североафриканский нож Роммеля, но внесли некоторые изменения. Видите, - показал он на свой нож, - на лезвии роммелевского ножа у основания рукоятки нет вот этого маленького колечка. К нему при награждении полагалась цепочка со значком подводника. В соответствии со степенью заслуг колечко на ноже и значок делались либо позолоченными, если это была заслуга первой степени, либо посеребренными, если - второй.
   Но таких награждений прошло очень мало. Поэтому об этих ножах вы не прочитаете ни в одной энциклопедии по холодному оружию, во всяком случае выпускавшихся в Советском Союзе. Быть может, где-то на Западе и есть упоминания о нем, но тогда, я думаю, наши коллекционеры знали бы об этом факте. Пока же никто ничего не знает - я справлялся.
   - А вы, Кирилл Мефодиевич, интересуетесь военной историей и военной техникой? - просил я.
   - Да, но, если так можно выразиться, вынужденно. Вы уже поняли, что эти ножи именные, то есть вручались конкретному человеку за его заслуги. Значит, где-то должны быть архивы или документы, где можно найти имя человека, кому принадлежал мой нож.
   - Для вас это так важно, найти этого человека? Наверняка он отъявленный нацист и скорее всего до наших дней не дожил!
   - Да, для меня, а точнее для нас, это очень важно, потому что этот немец спас нам жизнь.
   - Скорее всего это случилось в конце войны, и немецкий офицер захотел хоть как-то реабилитировать себя перед нами или союзниками.
   - Я ничего утверждать, как вы, молодой человек, не могу. Но этот немец, когда вывез нашу группу на барже из лагеря - острова, заговорил с нами на чистом русском языке, затем вытащил из металлического ящика и отдал нам прорезиненный пакет с нашими лагерными документами и сказал буквально следующее: "После войны кто-нибудь из вас, кто останется в живых, должен приехать в Одессу на пристань. Там каждое последнее воскресенье месяца слева от Потемкинской лестницы будет стоять человек, молодой или старый, я не знаю. В руках у него будет клетка с попугаем. Вы ему должны сказать всего несколько слов, что директор завода ушел с немцами в Новый Свет. И все. Если будет задавать какие-нибудь вопросы, то расскажите ему все, что видели в этом лагере". На этом мы распрощались. Уходя, он отстегнул от своего пояса этот нож с ножнами и отдал мне его на память как командиру одной из трех наших групп.
   - А откуда он знал русский язык? - спросил я.
   - Мы тоже долго думали об этом, когда прятались в лесу и ждали подхода наших войск, и пришли к выводу, что это наш разведчик.
   - И что вы делали потом?
   - Потом мы разбились на группы по пять-шесть человек и стали пробираться на восток. С остальными договорились о месте встречи: каждые пять лет в день нашего освобождения в столице у храма Василия Блаженного.
   - И не боялись, что можете попасть в руки НКВД и вас расстреляют? - с недоверием спросил я.
   - Как же не боялись! Боялись, и даже очень! Геббельсовская пропаганда работала очень хорошо. Даже среди наших были такие, что пошли не на восток, а на запад. Аргументы у них были железные: все мы неплохо выглядели, не то, что другие узники. Если бы нас поймали, то посчитали бы за предателей или власовцев и сразу же поставили бы к стенке. Но мы все-таки пошли к своим. Решили - будь что будет!
   Вскоре нам повезло. Мы напоролись на несколько разбитых автомашин, возле которых лежали убитые красноармейцы. Правда, такую форму мы видели всего несколько раз, и то на власовцах: с погонами, орденами и медалями, новым, не известным нам оружием. Видимо, это был авангард какой-то советской части, прорвавшийся слишком далеко и угодивший в немецкую засаду.
   Канонада раздавалась в нескольких десятках километров восточнее, а у нас пока было тихо. Мы дождались темноты, вырыли у развилки дороги братскую могилу и похоронили всех убитых. На досках от борта машины нарисовали белой краской, найденной в одном разбитом "ЗиСе", пятиконечную звезду и написали воинские звания, фамилии и имена погибших солдат и офицеров.
   В вещмешках солдат мы нашли запасные комплекты обмундирования, переоделись и взяли документы одного офицера и четырех сержантов. Сверток с нашими документами, а там были документы всей группы, мы спрятали в укромном месте, взяв за ориентир братскую могилу и мост через канал. Один из нашей группы, бывший тракторист, осмотрел автомобили и сказал, что одна машина абсолютно цела, только колеса по левому борту прошиты автоматной очередью. До утра мы сменили колеса и с рассветом поехали в направлении фронта. Курс специально взяли немного южнее, чтобы случайно не встретиться с полком или дивизией, откуда были посланы эти бойцы. Как попали в расположение Красной Армии, мы и сами не поняли. Заехав в одну из немецких деревушек, увидели большую группу немцев. Те, увидев, что мы подъезжаем с западного направления, бросили оружие и стали сдаваться в плен. Мы собрали все оружие в кузов машины, а немцев колонной погнали впереди по дороге. И тут же нас с разных направлений стали обгонять автомобили, бронемашины, верховые в форме солдат Красной Армии. На нас и на наших пленных внимания никто и не обращал - война заканчивалась, и таких, как мы, на дорогах разбитой Германии было предостаточно.
   Глава 73
   Катя стала искать работу сама и начала с государственных судебных и юридических инстанций. Но там, к негодованию девушки, её рассматривали лишь как очередную конкурентку фаворитке начальника конторы и отказывали в работе даже без собеседования. На зачетку с отличными отметками никто даже и не смотрел. Взгляды, казалось, говорили: "Знаем, мол, как в институте такие красавицы, как ты, отличные оценки зарабатывают!"
   В одном центральном судебном учреждении на собеседование с ней вышла сотрудница управления кадров. Дородная женщина лет сорока пяти пригласила Катю в кабинет, взяла документы и внимательно их просмотрела. Затем достала из ящика стола бланки заявления о приеме на работу и оформления допуска для работы с секретными документами.
   - Вы, девушка, нам подходите по всем статьям. И место у нас очень кстати освободилось, - сказала женщина, оглядывая поверх очков студентку. Вот вам направление в нашу ведомственную поликлинику. Пройдете медицинскую комиссию и сразу же к нам. Место для вас зарезервируем, можете не волноваться.
   Катя не поверила своим ушам: от неё никто ничего не требовал, ни на что не намекал, а просто по-человечески рассмотрели документы и приняли на работу. Волновала только медкомиссия - Катю недавно протянуло сквозняком, и у неё появился насморк. Теперь главное, чтобы простуда не повлияла на заключение медиков.
   Девушка, сжимая в одной руке носовой платок, а в другой - направление, стала благодарить отзывчивую женщину и решила ещё раз уточнить:
   - А какой режим работы? Вы понимаете, я студентка. Хотелось бы не пропускать занятия.
   - А какой режим? Да самый наилучший для тебя, девочка, - перешла по-дружески на "ты" сотрудница управления кадров.
   - Какой же? - не унималась Катя.
   - Постельный, - не моргнув глазом пояснила женщина.
   - Какой, какой?!
   - А то ты не понимаешь! Постельный режим, постельный.
   Девушка начала медленно вставать со своего места.
   - Да ты не волнуйся, Катерина! - начала опять сотрудница. - Для тебя это ничего не будет стоить. Наши-то начальники давно уж по этому делу, сама понимаешь, совсем немощны: ну потрогают немножко, поласкают, и ты немножко их поласкаешь. Вот и все! Зато на окладе будешь сидеть, и старики наши тебе только за твою фигурку от своих щедрот не деревянные будут отстегивать, а твердые - это все, что у них твердого и осталось.
   Катя поднялась со стула. Кулаки её стали сжиматься. И тут она заметила в руках то самое направление на "небольшую медицинскую комиссию", которое собиралась прочитать. Согласно направлению, выданному управлением кадров этой солидной государственной организации, ей необходимо было пройти всего двух врачей: гинеколога и венеролога, а также сдать кровь на проверку ВИЧ-инфекции.
   Если бы девушка сразу прочитала это направление, то все бы стало на свои места. Катя скомкала направление и резким движением запустила бумажный комок в сотрудницу. Та увернулась и выхватила из органайзера нож с выдвижным лезвием для резки бумаги. Комизм данной ситуации заключался в том, что все проходило без единого звука. Противники, вернее противницы, ещё некоторое время постояли друг против друга, не решаясь на первый шаг. Девушка ещё раз окинула взглядом кабинет, надеясь увидеть что-нибудь подходящее для "ближнего" боя. Но ничего подобного под рукой не оказалось. Тогда она громко высморкалась на ковровую дорожку, засмеялась прямо в лицо сотруднице управления кадров и выскочила из кабинета.
   При выходе из здания она по требованию постового милиционера с улыбкой вложила в его протянутую руку неподписанный пропуск и, не дожидаясь вопросов, вылетела на улицу.
   Было послеобеденное время, и на улице было мало людей. Милиционер окликнул девушку и, видя, что та никак не реагирует, оставил за себя помощника и бросился за ней.
   Катя припустила по переулку, свернула за угол и вбежала в первую попавшуюся офисную дверь. Остановившись в тамбуре, девушка через затененное стекло стала наблюдать за милиционером. Видимо, он понял, что она вбежала в одну из множества расположенных здесь фирм, и что-то сообщил по рации. Через несколько минут подъехал милицейский "уазик", из него вышли три омоновца, и милиционер стал им что-то рассказывать, указывая рукой вдоль улицы.
   Выхода не было - пришлось зайти в помещение, которое Катя не успела даже рассмотреть.
   Пройдя мимо вежливого охранника и войдя в зал, она поняла, что находится в банке. Сообразив, что её долгое стояние в центре зала привлекает внимание, девушка подошла к стенду с документацией и сделала вид, что внимательно изучает представленные документы.
   - Кого мы видим, "Багира" собственной персоной и без конвоя? раздался чей-то знакомый голос за спиной.
   Катя медленно обернулась и увидела своего бывшего одноклассника - того самого, который с её помощью в полете измерял длину класса. За время, прошедшее с момента окончания школы, парень заметно возмужал. Он был одет в черную униформу охранника: черные ботинки, черную водолазку и такого же цвета берет. На рукаве красовался логотип охранного агентства, в должности начальника смены которого он нес службу в этом банке, о чем свидетельствовала пластиковая карточка на лацкане кителя. Взгляд и выражение лица бывшего одноклассника ничего хорошего не сулили. Кроме того, за его спиной виднелись ещё двое подчиненных.
   "Затевать драку здесь опасно, - подумала Катя, - но и любезничать с ним не стоит - поймет, что я притворяюсь". - Она решила потянуть время и пошла в атаку.
   - А это ты, ублюдок, - начала девушка и, увидав, что он опешил от столь неожиданного напора, продолжила. - Какой же родственник устроил тебя на это прибыльное место?
   - Заткнись, сука, - понизив голос до шепота, произнес одноклассник. Сейчас позову менеджера зала и скажу ему, что ты наводчица банды грабителей. Попаришься хоть пару недель на нарах, стерва!
   - Зови, зови! Только до того, как меня отправят на нары, я успею все-таки шепнуть твоему менеджеру, какая твоя самая большая мечта детства.
   - Какая же?
   - Выудить секреты банка и дорого их продать конкурирующей фирме. Тогда, боюсь, у тебя будет последний рабочий день в этом банке, да и в охранной фирме тоже. Ну, - усилила она напор, - зови своего начальника, ты что, язык прикусил?
   Парень оторопел, но быстро пришел в себя. Он вынул дубинку с электрошоком и медленно стал подходить к Кате. Девушка сама не заметила, как её оттеснили в угол зала за большие кадки с пальмами. Она могла закричать, но ей было стыдно: сама загнала себя в угол в прямом и переносном смысле.
   Оглянувшись, она увидела в углу дверь и стала потихоньку отступать к ней. Охранники заулыбались. Катя взглянула на дверную табличку и обомлела. На ней было написано: "Помещение дежурной смены охраны".
   Девушка почувствовала, что ей становится плохо, но решила стоять до конца - кто-нибудь, да и обратит на них внимание. Она сняла туфли и отбросила их вместе с сумочкой в сторону мраморной лестницы, ведущей на второй этаж банка.
   - Смотрите, ребята, - похотливо заулыбался одноклассник, - "Багира" сама раздевается. Ты, Катька, не волнуйся, нас в смене всего семь человек. Каждый по пару раз сделает тебе приятно - будешь довольна! Или ты ещё девственница? Тогда я буду у тебя первым.
   - Пока вы, сволочи, доберетесь до меня, один из вас будет уже трупом.
   - Ребята, будьте с "Багирой" осторожны: она ногами налево и направо бьет - сам испытал. Так что сначала её электричеством, чтобы малость остыла. Нам ведь и без её сексуальных стонов и трепыханий хорошо будет, правда, деточка? - загоготал одноклассник, и ему вторили два других охранника.