Задонский С.. Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

   - ...а дело передали для его дальнейшего развала молодой выпускнице университета, младшему следователю Кудряшовой, которая ещё точно не знает, как основополагающие документы правильно называются, - добавил Кононенко.
   Ткачук ухмыльнулся: ему нравился этот капитан, и он был рад работать с ним.
   - Здесь ты, Василий, немного не прав. Конечно, в основном ты верно сказал: дело ей передали в надежде, что несмышленая девчонка его обязательно загубит. Но они не учли одного - характера этой девушки. Если она взялась за что-то, то попытается довести до конца.
   - Но в этом и заключается опасность для нее, - после некоторой паузы промолвил старый следователь.
   Все понимающе кивнули головами.
   - Скоро станция Ожерелье, придется прощаться, - сказал Ткачук, - а нам Малышонок обещал ещё рассказать кое-что интересное. А ну, Василий, кликни его из коридора, хватит ему девушку охмурять.
   Кононенко отодвинул дверь купе и увидел Викторию и Малыша в дальнем конце коридора. Лейтенант держал девушку под руку и, склонившись к девичьему ушку, рассказывал, по-видимому, что-то очень интересное.
   Капитан сделал знак лейтенанту зайти в купе, но Малыш на удивление Конона не оставил девушку, а, наоборот, схватил её за руку и потащил к своим товарищам. Находящиеся в купе Квасов и Ткачук тоже удивились появлению Виктории, но сказать ничего не успели, так как лейтенант с порога начал свой доклад:
   - Вы помните, Петр Владимирович, того фотографа из сыскного агентства "Кристи и Пуаро"?
   - Конечно, тот самый, который нам помог объединить все дела по убийствам Калашниковых и Васильченко с налетом на частных детективов в одно производство, - без запинки ответил Ткачук, не понимая, при чем здесь этот лаборант.
   А Малышонок уже продолжал:
   - Этот фотограф, когда я был у него в лаборатории, показал мне интересную штуку. Как она точно называется, я не знаю, но с её помощью можно легко и быстро делать копии с негативов. На вид это плоская коробочка, по ширине как раз подходит для стандартной тридцатипятимиллиметровой пленки...
   - А покороче, Склифосовский, - попытался пошутить Кононенко, но тут же осекся под гневным взглядом Виктории.
   Квасов тоже заметил этот взгляд и легонько толкнул капитана локтем в бок. Малыш, будто не расслышав шутки, продолжал:
   - Когда стало известно, что высокочтимое начальство нас добровольно-принудительно расформировало, я сразу же попросил фотографа приехать к нам в управление и захватить с собой его волшебную коробочку. Тот незамедлительно приехал, но привез с собой не коробочку, а целый чемодан с различным электронным инструментом.
   Первым делом я попросил его сделать несколько копий с фотопленки содержимого коробки с документами, которую он сделал за несколько дней до налета на их агентство. А коробочка-то, коробочка проста, как не знаю что! - лейтенант хотел было захохотать, но тут же слегка получил в бок от своей подружки, которая тоже внимательно слушала рассказ Малыша.
   - В общем так, коробочка состоит из двух половинок, внутри находятся два отполированных стекла. С одной стороны установлена матовая лампочка, наподобие люминесцентной лампы дневного света, с питанием от пальчиковой батарейки. Вставляем в неё в темноте две пленки: одна совершенно чистая, другая - та, с которой нам нужно снять копию, фоточувствительным слоем друг к другу. А затем вращаем маленькое колесико сбоку на коробочке, при этом скорость вращения не имеет значения - напряжение лампочки регулируется вращением колесика: чем быстрее крутишь, тем больше вырабатывается света, естественно, чем медленнее - тем меньше.
   Так он скопировал мне все пленки в пяти экземплярах. То же самое он проделал с интересующими нас аудио - и видеокассетами. Так что в тот же вечер я отнес к себе домой целую коробку копий. А сегодня, вот, - и он выложил на столик пять кассет с фотопленками.
   Все молча уставились на столик.
   Все - и Ткачук, и Квасов, и Кононенко поняли, какую роль могут сыграть в их жизни эти пленки. Когда все трое пришли в себя, Ткачук на правах старшего сказал:
   - Ну, теперь можно дышать полегче, а вот им, - он многозначительно показал в потолок купе, - наш лейтенант Малышонок руки-то поукоротил. Молодец, Малыш! - Петр Владимирович назвал его уменьшительно, как называли всегда товарищи по оперативной группе, и как он, старый прокурорский работник, его никогда не называл.
   - А почему пять? - спросил Квасов.
   - Каждому по одному экземпляру, а один - запасной, - объяснил лейтенант.
   - А ваш фотограф не возмущался этакой работой? И затраты времени большие, и денег все эти пленки и реактивы стоят немалых, - поинтересовался Ткачук.
   - Нет, он сам согласился нам помочь. Они уже знали, что нашу группу разбросали кого куда, поэтому он с пониманием отнесся к этой работе, догадываясь, для чего мне, вернее, нам нужны эти копии.
   - Молодец! - ещё раз похвалил Малышонка старый следователь, а майор и капитан от души пожали ему руку.
   Но тут свое слово вставила Виктория, и её короткая речь заставила по-другому взглянуть на девушку:
   - А пятую пленку лейтенант Малышонок отдаст на хранение мне - так будет надежно и правильно. К тому же у меня есть много знакомых в различных газетах и журналах. Поэтому пятая пленка должна храниться у меня. Все!
   Все молча уставились на девушку и в наступившей тишине услышали, как проводница крикнула в коридор:
   - Через пять минут Ожерелье. Готовьтесь на выход! - и пошла открывать дверь вагона.
   ...Через пять дней после своего приезда на Северный Кавказ майор Квасов в составе группы быстрого реагирования на двух бронетранспортерах мчался по вызову оперативников в горное селение на задержание чеченского полевого командира.
   До этого Трика позвонил по номеру, который ему дал в день отъезда Ткачук. На другом конце провода поинтересовались, как долго он собирается пробыть на Северном Кавказе. Получив ответ, собеседник Квасова договорился с ним о встрече.
   Но запланированная встреча не состоялась - был получен приказ сначала на зачистку какого-то поселка, а потом выезд на операцию.
   Перед самым отъездом дежурный по контрольно-пропускному пункту вызвал его и сообщил, что майора ожидает какой-то человек. Неизвестного провели в специальную комнату для посетителей, где они вдвоем недолго побеседовали.
   Неизвестный сказал, что если в горах Квасов встретит одного старого горца, то может всецело положиться на него и по любым вопросам. Также он посоветовал присмотреться к некоторым людям из отряда, где он теперь будет служить, - кто-то из технического состава, набираемого из местного населения, работает на бандитов. На этом и расстались.
   Самым интересным оказался состав группы, в которую он был включен. Это было офицерское подразделение, состоящее из представителей всех спецслужб и силовых ведомств: здесь были подполковник из Федеральной службы безопасности и капитан их службы внешней разведки, майор Квасов и ещё три младших офицера из Министерства внутренних дел, лейтенант ГАИ и капитан из Федерального агентства правительственной связи и информации, работавший в составе группы простым радистом, а также четыре казачьих офицера, составлявших экипаж старенького, видавшего лучшие времена бронетранспортера, - водитель, командир, башенный пулеметчик и техник. Командиром был бывший офицер войск специального назначения ГРУ, уволенный в запас и приехавший сюда служить по контракту.
   Как выяснилось в разговорах при знакомстве, вся группа состояла из чем-то проштрафившихся офицеров. Квасова это удивило и насторожило, и во время очередной чистки оружия он высказал свои мысли вслух.
   - Похоже, что наша группа представляет собой какое-то штрафное подразделение, наподобие использовавшихся в войну штрафных батальонов.
   Все вдруг сразу замолчали, аккуратно сложили разобранное оружие и с каким-то обостренным вниманием посмотрели на своего нового коллегу.
   - Что же теперь будет? - свистящим шепотом спросил один из казаков.
   Трика непонимающе уставился на него. Тот не замедлил объяснить свои слова.
   - Видишь ли, Кирилл, то, что ты только что сказал, мы поняли уже давно. Но, чтобы не обидеть судьбу и не спугнуть удачу, так нужную в нашем нелегком деле, никто никогда не произносил эти слова вслух, хотя все прекрасно об этом знали. Ну а сейчас нужно просто предупредить нашего командира - он всегда почитал богиню Судьбы, а одной из реальных возможностей её ублажить считал, что о том, как была сформирована его группа, никто не должен говорить в голос.
   ...Взрыв противопехотной мины пришелся под первое и второе колесо правого борта бронетранспортера. Боевая машина всем корпусом перевалила через подобие ограждения дороги и скатилась на обочину. Водитель не смог удержать БТР поперек склона, и машина как на лыжах покатила вниз по обледеневшему каменному желобу к замерзшему ручью.
   - Никому не прыгать, всем держаться за машину! - это было последним, что услышал Квасов перед тем, как потерять сознание, когда под днищем уткнувшегося в заросли карагача бронетранспортера прогремел второй, более мощный взрыв.
   Глава 120
   Михайлов уже несколько месяцев работал в столице Баварии, Мюнхене, в Генеральном консульстве России. Прибывшие раньше него Денис с сестрой Мариной после последней их встречи вот уже месяц не давали о себе ни весточки. Нервы Сергея были напряжены до предела, чутье обострено. Возможно, именно благодаря этому дипломат вначале интуитивно ощутил, а затем убедился, что за ним ведется наружное наблюдение.
   Все мысли сразу улетучились, кроме одной: "Кто они? Из федеральной информационной службы Германии? А может быть, до него добрались люди фон Альфена? Или это мои соотечественники с той стороны баррикад? - размышлял Сергей, приглядываясь к следовавшим за ним автомобилям. - Если это наружное наблюдение и в машине один человек, значит, машин в бригаде много. Необходимо в ближайшее время проверить свой "опель" на предмет наличия радиозакладок. Еще вот Денис не дает о себе знать!"
   Михайлов проскочил нужный ему поворот и повел машину в направлении городской ратуши. Его интересовало одно - как долго он находится под наблюдением?
   Игорь Вячеславович, когда готовил Сергея для командировки в Германию, не уставал твердить, что нельзя выбрасывать из памяти ни одной детали, ни одной мельчайшей подробности жизни за рубежом.
   ...Замеченная ранее "ауди" по-прежнему висела у него на хвосте, хотя по всем правилам наружного наблюдения её давно уже пора было сменить на другую машину.
   Михаил посмотрел на часы и поддал газу. "Ауди" немного приотстала, но вскоре вновь вышла на дистанцию. Сергей умышленно проехал поворот на Генконсульство и свернул в небольшой переулок. Со стороны это выглядело нормально - вся главная улица была запружена припаркованными машинами сотрудников контор, расположенных в этом деловом районе города.
   Сергей выскочил из своего "опеля" и пошел в обратном направлении. Он засек "ауди", которая повернула в этот же переулок и теперь пыталась найти место для парковки. На этот раз в машине, кроме водителя, было ещё три человека.
   Вслед за "ауди" в этот же переулок сунулся было и "фольксваген", но, увидев шагавшего навстречу Сергея, дал обратный ход и проехал перекресток.
   "Сейчас главное - не торопиться и не оглядываться! Идти спокойно, как на прогулке! Времени до начала рабочего дня у тебя предостаточно. Что ты делал каждое утро? - мысленно сам себя экзаменовал Сергей и тут же себе подсказывал: - Так, покупал газету "Байерише беобахтер" и еженедельник "Шпигель". Вот и покупай!" - скомандовал себе дипломат.
   Сергей купил газету и журнал и перебросился ничего не значащими фразами с киоскером. "Все как всегда!" - отметил он и направился в Генеральное консульство.
   Делая небольшой крюк, чтобы перейти улицу в положенном месте, Михайлов увидел, что "фольксваген" припарковался с нарушением правил дорожного движения, и около него маячит фигура полицейского, выписывающего штраф. В машине и рядом с ней никого не было.
   После работы Сергей с группой сослуживцев отметил приезд их коллеги из отпуска, а потом не спеша отправился домой. При выходе из кафе он снова заметил уже знакомые "ауди" и "фольксваген".
   Михайлов помнил предупреждение Игоря Вячеславовича, что, как только он начнет действовать в Германии, его сразу же возьмут под наблюдение. Но он ещё и не приступал к той работе, ради которой сюда прибыл: время начала операции было определено Трофимовым только на конец месяца. И то только после получения сигнала от Ульяны Генриховны, которая сейчас жила в своем родном Хальберштадте в Восточной Германии.
   "Может быть, эти, из наружного наблюдения, зафиксировали мою встречу с Денисом и теперь отрабатывают обоих? Но ведь раньше я их наблюдения не замечал!" - размышлял Михайлов. В нарушение всех инструкций Игоря Вячеславовича Сергей разработал маршрут проверки на наличие наблюдения с таким расчетом, чтобы в конце него внезапно спровоцировать наблюдателей на неадекватные действия. Правда, этот маневр он использовал всего один раз, когда шел на встречу с Денисом.
   Сергей поставил машину у входа своего дома, где проживали ещё несколько дипломатов из Российского посольства. Поднявшись на двенадцатый этаж, из окна коридора у лифта он увидел "ауди", из которой вышел мужчина и, подойдя к михайловской машине, стал что-то рассматривать внутри.
   "Интересно, интересно! Это не служба немецкой контрразведки и не федеральная информационная служба ФРГ!" - решил Сергей, увидев, как из будки охранников с дубинкой в руке выбежал привратник их дома и бросился к мужчине.
   Тот успокаивающе замахал руками, но привратник вытащил рацию и что-то в неё сказал. Мужчина быстро подбежал к "ауди", прыгнул в приоткрытую дверь, и автомобиль, ослепляя охранника фарами, чтобы он не заметил номера машины, задним ходом, искусно маневрируя между припаркованными автомобилями, выехал из переулка.
   "Тогда кто же они?" - сам себя спросил Михайлов.
   Войдя в квартиру, Сергей внимательно осмотрелся - вроде бы все, как и было раньше, когда он утром уезжал на работу. Но на всякий случай стал производить нехитрый внешний осмотр, тем временем мысленно прокручивая в памяти все то, что ему рассказывали во время подготовки в доме Игоря Вячеславовича.
   Эту дисциплину, или, как её ещё называли, "оперативную спецтехнику", ему преподавал тихий старичок, который просил называть его просто Вилли.
   Для занятий Вилли располагал богатой коллекцией приборов, изготовленных для разведчиков-профессионалов и контрразведывательных служб. Он объяснил, что крупнейшие контрразведывательные организации некоторых стран мира имеют собственные лаборатории и специальные мастерские, где производится необходимое оборудование... Конечно же, промышленные предприятия тоже не отстают от них: вот уже лет десять, как любое мало-мальски стоящее изобретение в этой области становится предметом торговли.
   "Нам сегодня известно около сотни различных типов подслушивающих устройств, - говорил Вилли, - которые имеют существенные отличия друг от друга по принципу работы, передачи информации, креплению и тому подобное. На основании этого мы разработали несколько действенных методик, позволяющих быстро отыскать такой "жучок". И, конечно же, мы не отстали, а в некоторых случаях и превзошли наших противников по способам и возможностям их установки. Оба этих направления пригодятся вам, Сергей Альбертович, в будущей работе".
   Сергей за короткий срок освоил все навыки по установке подслушивающих устройств, а также их выявлению и обезвреживанию. Сегодня ему впервые придется применить свои знания на практике.
   ...Подслушивающее устройство, обнаруженное Михайловым на окне в гостиной, было изготовлено в виде кусочка скотча длиной в пару сантиметров и раза в три-четыре толще обычной ленты. Чтобы убедиться, на каких радиочастотах оно работает, Сергей включил в комнате магнитофон с записью русских песен и увеличил громкость. Сам же вышел на лестничную площадку и запустил сканер поиска посторонних радиоизлучений, закамуфлированный под обычную переносную радиостанцию типа "уоки-токи".
   Сканер исследовал радиоэфир недолго, и уже через две минуты хозяин квартиры знал, на какой частоте трудится "жучок", потому что именно на ней раздавались мелодичные напевы. Определенная сканером мощность устройства показала, что приемная аппаратура должна находиться метрах в двухстах, а то и меньше. Следовательно, можно вычислить и того, кто будет ею пользоваться.
   "Час от часу не легче! - чуть не вскрикнул Сергей: сканер показывал радиочастоту, на которой не работает ни одна из спецслужб. - Значит, за мной следят либо люди фон Альфена, либо "новые русские".
   Сергей ещё раз внимательно осмотрел квартиру, но больше ничего подозрительного не нашел, а обнаруженный "жучок" решил пока не снимать и по всем правилам дезинформации, направить следивших за ним людей по ложному следу.
   Глава 121
   Денис поселился в Зальцкаммергуте, в маленьком пансионате фрау Герды, который местные жители окрестили гостиницей "У Герды".
   Деревянный дом, в котором проживали постояльцы, стоял на возвышенности и имел большую веранду, откуда прекрасно были видны горы, небольшое озерцо и дом Ганса фон Альфена. Не опасаясь быть замеченным, Денис мог часами сидеть здесь и наблюдать.
   Сын бывшего коменданта Бреслау вел замкнутый образ жизни: никто к нему не приезжал, и сам он редко выходил из дома.
   Однажды Пересветов столкнулся с фон Альфеном лицом к лицу в ресторанчике на берегу озера. Господин фон Альфен, конечно, не обратил на Дениса никакого внимания. Старик поговорил о чем-то с барменом и ушел.
   За несколько дней, которые Пересветов провел здесь, ему понравился этот небольшой уютный ресторанчик, и он любил посидеть там вечерком: привычка не оставаться вечерами одному и здесь гнала на люди.
   Ресторанчик был совсем не похож на роскошную "Прагу" (Денис там ни разу не был, но знал о роскоши со слов своего наставника Викентьича): десятка полтора столиков на открытой площадке, которая вечером освещалась старинными фонарями на тонких столбах. Несколько таких фонарей с разноцветными стеклами были закреплены прямо на парапете.
   Пересветов облюбовал себе столик у самой воды. Ему доставляло удовольствие наблюдать за посетителями и гадать: кто эта пара? А куда отправляется молодая особа, что приехала на новеньком "опеле"? И что стряслось у того мужчины, который пьет рюмку за рюмкой, пьет неумело, видно, стараясь заглушить какое-то горе?..
   Так прошло несколько дней. Время тянулось медленно, и Денис начал скучать. Он дал телеграмму Марине в Мюнхен: "Приезжай хотя бы на воскресенье". Сестра немедленно примчалась, потому что это было не только приглашение заскучавшего по своей подруге парня, но и заранее условленная фраза.
   ...Вадим Олегович Котов рассматривал стоящую на журнальном столике фотографию фон Альфена, снятую в июле 1945 года в Швейцарии. С фотографии на него смотрел щеголеватый юнец в модном костюме, теперь же перед ним был старик: отеки под глазами, глубокие морщины вокруг рта, седые редкие волосы...
   Они сидели в большой гостиной, у искусственного камина, и красноватые блики, имитирующие огонь, дрожали на их лицах.
   Беседа затянулась. Цель поездки Полковника в Германию и сведения от Матвея Борисовича Суздальского заинтересовали фон Альфена, хотя многое, о чем рассказал этот русский, он уже знал.
   - Вы принесли мне хорошие вести, - сказал фон Альфен. - Конечно, между нами и людьми господина Суздальского есть различия. Но мы не намерены сейчас вдаваться в политические дискуссии.
   - К сожалению, в период строительства демократического общества у нас было мало политиков, которые могли бы идеи Матвея Борисовича облечь в такие формы, чтобы они были... съедобны для низших слоев населения России. Извините, если я прибегну к такому сравнению: главное в бифштексе - это кусок мяса. Без него невозможно блюдо. Но чтобы оно было вкусным, нужно его приготовить, сделать гарнир, посолить, поперчить... Еще раз извините, всякое сравнение хромает... Так вот, этот гарнир должны готовить умные политики, но, к сожалению, у нас их не было, поэтому все было грубо, сыро, прямо с кровью... Идея "Новой России" стала обретать свои истинные очертания слишком поздно. Много было сделано такого, что нельзя вычеркнуть из памяти народов самой России...
   - И что же вы хотите от нас? - скрипучим голосом спросил фон Альфен.
   - Помощи, - негромко проговорил Полковник.
   - Какой? Ведь именно эта хитрая "Куница", то есть, агент "Мардер", в том памятном сорок пятом году не выполнил распоряжения окружного командования "Вервольфа" и буквально украл у нас почти целый эшелон с золотом.
   - Но ведь это золото было уже по сути дела английским, - вступился за своего шефа Котов, - а главной задачей в то время, насколько я понимаю, было не допустить, чтобы этот груз достался Красной Армии! Сейчас Матвей Борисович готов профинансировать любое ваше предложение.
   - Хорошо, - Ганс фон Альфен достал из письменного стола небольшую карточку с банковскими реквизитами и, написав сумму с многими нулями, передал её своему собеседнику.
   Вадим Олегович, даже не взглянув, принял карточку и положил её во внутренний карман пиджака, чем удивил хозяина дома. Фон Альфен достал ещё пачку книг и положил их перед Котовым.
   - Вашему Суздальскому необходимо переиздать у себя в России эти книги, - и уловив настороженный взгляд Полковника, поспешил его успокоить. - Не волнуйтесь, в них нет ничего предосудительного: мемуары немецких генералов вермахта и офицеров абвера, а для меня это реальная возможность их легализовать, или, как говорят у вас в России, отмыть.
   - А вы неплохо ориентируетесь в обстановке в России, господин фон Альфен. Да и ваш русский совсем неплох. Изволили бывать в наших краях? поинтересовался Вадим Олегович.
   - У нас с вами сегодня не вечер вопросов и ответов. К тому же в России есть замечательная поговорка: "Чем меньше знаешь, тем спокойнее спишь!"
   - ...и дольше живешь! - дополнил слова старика Полковник.
   - Совершенно верно. Про себя могу сказать одно: после второй мировой войны я попал в хорошие руки генерала Гелена - надеюсь, вы знаете это имя, - собеседник фон Альфена кивнул. - Ему я и обязан знанием советской России и русского языка. Правда, потом наши дорожки разошлись.
   Котов знал, что Ганса перевербовали американцы для внедрения в немецкие колонии в Южной Америке. Там он познакомился с человеком, который каким-то образом сохранил в тайне свой доступ к некоторым оперативным архивам военной разведки и контрразведки. Этот человек и убедил молодого Ганса восстановить оставшиеся агентурные связи по всему миру для возрождения Германии. И молодой фон Альфен под руководством своего нового наставника занялся созданием сети агентов влияния в Восточной Европе.
   Матвей Борисович, отправляя в Германию своего доверенного человека, прекрасно понимал, что сами по себе ни немецкие, ни российские архивы, где упоминается его многолетняя деятельность против советского государства, никому, кроме Суздальского, вреда принести не могут. С некоторых пор ему стало ясно, что и в России, и за рубежом за ним все эти годы пристально наблюдали. Если иностранцы ему не только не мешали, но и в какой-то степени помогали, так как организация Матвея Борисовича действовала им на руку, то российские недруги всячески пытались навредить. Но здесь на Суздальского уже работала созданная им же агентурная сеть влияния, и он мог все эти годы успешно пресекать деятельность своих недругов. Однако с пропажей из тайника его архивов ситуация осложнилась, а этого Матвей Борисович допустить не мог. Поэтому главной задачей визита Котова к фон Альфену было выяснить, по какую сторону границы находится похищенный архив.
   Фон Альфен являлся преемником создателя и руководителя довольно крупной сети агентов влияния и имел ключ к ним, хотя для видимости отошел от всех дел.
   Договорившись о цене, фон Альфен согласился показать посланцу из далекой России документы, касавшиеся работы агента "Мардер" М-903 во время прошлой войны и после нее.
   На следующий день, когда его личный банкир подтвердил перевод денег "за изданные в России книги", фон Альфен повел Полковника в святая святых своей резиденции - секретную комнату с архивом. При подходе к толстой бронированной сейфовой двери в рост человека Вадим Олегович незаметно включил видеокамеру, вмонтированную в заколку его галстука. Видеокамера должна была заснять часть архива для того, чтобы уже дома в спокойной обстановке разобраться с тем, что находилось в руках Ганса.
   Камера сработала, но войдя в помещении сейфа, фон Альфен включил такое мощное радиоэлектронное подавление, что аппарат сразу же был выведен из строя.
   Сидевшие в машине недалеко от замка фон Альфена подчиненные Полковника смогли лишь увидеть четкое изображение того, как фон Альфен открывал бронированную дверь.