Задонский С.. Гонец из прошлого (Посыльный 'серой стаи' - 1)

   - Извините, там должен быть номер и выгравирована маленькая пальмочка. Есть они там?
   - Да, - отвечаю, - есть. А этот нож вам знаком?
   - Если это не мой, то очень похож на мой.
   - А вы что, потеряли свой нож? - спрашиваю его.
   - Я его давным-давно, лет десять назад завернул в брезент вместе с моими документами и спрятал в укромном месте в горах. Знаете, время было тревожное, особенно для нас, русских.
   - И ваше укромное место кто-то нашел?
   - Дело в том, что я с тех пор ни разу к этому месту не ездил, а вспомнил о нем только сегодня. Во-первых, в моем тайнике были документы из концлагеря, а во-вторых, там же лежал этот нож. Теперь боюсь, что и документов там уже нет.
   Ну, думаю, хитрит дедушка: сейчас документы у него пропали, а через полчаса и свидетели куда-то денутся. А потом обвинит нас же в нечуткости к пожилому человеку, ветерану войны и тому подобное.
   Овчинников как будто догадался, о чем я подумал, и после некоторого раздумья сказал:
   - Я сейчас нарисую этот нож и покажу, где стояла на клинке пальма, где - номер и ещё кое-какие заметные детали. А вы сравните, и тогда будет ясно, мой это нож или нет!
   Я дал ему испорченный бланк, и старик на обратной чистой стороне листа принялся рисовать. К слову сказать, он нарисовал нож точь-в-точь, как мой, даже размеры почти сошлись. Но номер был другой.
   Кирилл Мефодиевич облегченно вздохнул, достал пластину с таблетками и взял из неё одну. Я подал ему стакан воды.
   После того как он успокоился, мы продолжили беседу.
   - Я особо не переживал бы за эту железку, но она для меня важна как память о годах, проведенных в плену, о моих товарищах по несчастью и о том человеке, который спас меня и многих моих товарищей от неминуемой гибели. Я приеду в следующий раз со своими товарищами, и мы вам, если вы, конечно, захотите, расскажем о нашей военной жизни: о плене и о последующем.
   Мы попрощались, и он ушел.
   Через два дня он пришел на прием не один, а с тремя своими товарищами-одногодками.
   Глава 69
   ...Это было первое самостоятельное дело Дениса Пересветова.
   Выполнять его должен был молодой человек, а среди знакомых и помощников Трофимова молодежи было мало, в основном люди пожилые и даже преклонного возраста.
   События развивались следующим образом.
   В горы Северного Кавказа для выполнения особого задания командования по уничтожению баз незаконных формирований был направлен отряд в двести человек из состава бригады специального назначения.
   Задачу свою отряд успешно выполнил, поскольку сохранялась скрытность их действий и управления: об отряде знали лишь несколько человек в стране. Но в одном из боев появились раненые. Легкораненые спецназовцы отказались эвакуироваться, а для тяжелораненых пришлось вызывать вертолеты.
   Вот тогда-то в штабе нашего командования и узнали об отряде. И почти сразу же о его составе и вооружении стало известно боевикам. Началось преследование. Куда бы отряд ни выходил после отрыва от бандитов, после установления связи со штабом он через несколько часов снова попадал в кольцо окружения. Стало ясно: либо боевики перехватывают и расшифровывают все переговоры командира отряда со штабом, либо в верхах окопался предатель.
   Однажды командир в очередной сеанс связи сообщил, что в отряде имеется много раненых, кончаются батареи питания к радиостанциям, а сам отряд находится на участке, топографических карт которого ни у кого нет.
   Несмотря на сложные погодные условия, из штаба срочно был выслан вертолет, который забрал раненых, но ни карт, ни батарей питания не привез. Зато прибывшие на вертолете начальники привезли специальную сейсмическую аппаратуру для определения направления движения боевиков. Как и полагается в таких случаях, они сказали, что в беде не оставят и ждут от спецназовцев успешного выполнения задания.
   Командир отряда недоумевал: о каком ещё задании говорит этот толстый боров в камуфлированной форме? Оно было выполнено ещё неделю назад. Бесшумных автоматов, снайперских винтовок, гранатометов было достаточно, а вот патронов и гранат не хватало. Их просили, а эти добрые "дяди" привезли зачем-то кучу секретной аппаратуры.
   Но высказаться ошеломленный командир уже не смог: вертолет взлетел и двинулся в сторону тыла. Как потом выяснилось, командир экипажа просил разрешить ему расстрелять по бандитам весь боезапас, имевшийся на борту, чтобы хоть немного поддержать оставшихся на земле спецназовцев. Однако, брызгая слюной, бледный от страха начальник кричал, что нужно спасать раненых.
   - Заткнись, сволочь! - сказал один из десантников и направил левой рукой пистолет в сторону труса (правая была перебита в нескольких местах) А вы, командир, делайте то, что считаете нужным в этой обстановке.
   Вертолет, залетев за гору, развернулся и обрушил на атаковавших боевиков шквал огня. Благодаря этой поддержке с воздуха десантникам удалось вырваться из окружения.
   По тому же Его Величеству Случаю вдогонку боевики выпустили пулеметную очередь, и одна пуля тяжело ранила офицера, державшего на мушке струсившего начальника. Он остался жив, но командир экипажа вертолета впоследствии был обвинен в "самоуправстве, повлекшем тяжелое ранение военнослужащего и ущерб материальной части".
   Отряд разведчиков вновь ушел от преследователей, но боевики его настигали и вытесняли в местность, на которую у спецназовцев не было карт, это называется, за кромку карты. Противник стал умнее и в открытый бой с нашими не вступал.
   Но однажды боевикам все же удалось окружить отряд в ущелье. Положение сложилось критическое, и командир вышел открытым текстом в эфир, запросив экстренной помощи. Погода в тот день тоже была не на нашей стороне, и надеяться на спасение с воздуха было нечего. Боеприпасов оставалось мало, и все же последний бой решили принять.
   Командир бригады специального назначения полковник Креславский следил за действиями своих подчиненных, направленных в трудный и опасный рейд, и очень переживал, что не может им помочь. Когда командир отряда вышел на связь и запросил помощь, комбат со своим штабом всю ночь разрабатывали реальные варианты. Но по всем расчетам выходило, что наши подразделения в район окруженного отряда выйти вовремя не смогут.
   Тогда Креславский принял единственно правильное в сложившейся обстановке решение - сложить оружие и тем самым спасти жизнь подчиненным, которые могли погибнуть по вине предательства или разгильдяйства старшего начальства. Не ставя в известность о своем решении никого из вышестоящего командования, он запросил данные по радиообстановке в районе действия разведчиков и через несколько минут получил подробный доклад с указанием, какие радиостанции и на каких частотах выходят в эфир, а также, кто из полевых командиров блокировал наш отряд.
   Выйдя по радио на связь с полевым командиром, комбриг договорился об условиях сдачи наших разведчиков в плен. Командир формирования боевиков дал слово: если спецназовцы сдадутся без единого выстрела и к тому же сдадут в исправном состоянии средства связи, ящики с секретным оборудованием ("Откуда у них такая осведомленность?" - думал Креславский) и все оружие, то он гарантирует своей честью, что через два дня передаст пленных в договоренном месте российскому командованию в обмен на захваченных боевиков. "Голова одного из спецназа на две головы моджахеддов", - таковы были условия.
   Начальник штаба Креславского тут же направился по различным гарнизонам, а их было много - мотострелки, десантники, морская пехота, внутренние войска, милиция - и где уговорами, где просьбами, где обещаниями, а где и угрозами в одну ночь собрал-таки необходимое количество пленных для обмена.
   Под прикрытием брони в условленное время все были в заранее обговоренном месте.
   Обмен состоялся. Заминка произошла из-за нашего авианаводчика и врача: боевики не хотели их возвращать.
   От авиации бандиты несли огромные потери, а в точности нанесения этих ударов основная роль принадлежала авиационным наводчикам самолетов и вертолетов. Их всех, как и летчиков, боевики приговорили к смерти.
   А врача не отпускали по совершенно банальной причине. Проходя через населенные пункты, где не было бандформирований, врач отряда оказывал медицинскую помощь местному населению, принимал роды, снабжал, насколько мог, лекарствами, и боевики хотели, чтобы он осмотрел раненых бандитов и оказал им квалифицированную помощь.
   Переговоры по поводу этих двух офицеров проходили очень сложно, но начальник штаба бригады ("хохол, он и в Африке хохол") уговорил все-таки обменять этих офицеров, отпустив за каждого по десять пленных боевиков.
   Позже командир отряда доложил о ходе рейда и как им пришлось сдаться в плен. Оказывается, опытный спецназовец придумал хитрый ход. Средства связи и сейсмологические датчики портить не стали, зато над аккумуляторными батареями ребята здорово "потрудились" - ни при каких усилиях "ожить" они уже не смогут, хотя с виду как новые.
   С бесшумным оружием дело обстояло проще. Боеприпасов к нему оставалось мало, поэтому за пятнадцать-двадцать минут до сдачи в плен все патроны были расстреляны в воздух. Таким образом боевики получили бесшумные автоматы и снайперские винтовки без патронов, а к гранатометным комплексам гранат не было уже давно: к этим видам бесшумных автоматов и винтовок разработаны специальные патроны, которые нигде не раздобудешь, непременно возникнут подозрения.
   Боевикам, видимо, поступил приказ любой ценой захватить это оружие и спецтехнику, а в особенности этого вооружения никто их не посвящал. Так полевой командир снабдил освобожденных бандитов новым, современным, но бесполезным в бою оружием.
   Министр обороны за самоуправство (то есть за сохранение жизней подчиненных солдат и офицеров) снял с должности командира бригады специального назначения полковника Креславского и отправил его для прохождения дальнейшей службы в одно из рядовых Главных управлений Генерального штаба. Так тридцатишестилетний полковник, орденоносец, "афганец" был навсегда выбит из военного седла.
   ...Когда выяснилась ненужность спецназовских автоматов и винтовок, их спрятали на одном из горных складов до лучших времен.
   И эти лучшие времена наступили. В столице и других крупных городах страны шло настоящее сражение за передел сфер влияния. Верх брала одна мощная столичная группировка. При этом она действовала с большим размахом и с такой же жестокостью. Сражения разгорались нешуточные, поэтому требовалось оружие и боеприпасы. С последним дело обстояло не в пример боевикам намного проще (склады российской армии горели с поразительной периодичностью), а вот с пистолетами, автоматами и винтовками куда сложнее - стволы в огне не горят и после пожаров все равно остаются.
   ...Вот здесь-то Денис и применил впервые свои навыки. По разработанному с Трофимовым плану он под прикрытием представителя столичной преступной группировки проник в кавказское бандформирование и уговорил полевого командира продать захваченное у спецназовцев оружие и специальную технику. Те согласились, и через пару месяцев сделка совершилась: Игорь Вячеславович с Денисом получили все вооружение, бандиты - миллион американских долларов, причем самых настоящих.
   Столичная группировка, имевшая виды на это оружие, вынуждена была поумерить свои аппетиты, и необъявленная война на территории страны пошла на убыль: бесшумное дальнобойное оружие могло свой смертоносный огонь обрушить на их головы.
   Глава 70
   В половине шестого Виктор Перевалов торопливо вошел в кондитерскую "Фиалка".
   - Мария уже ушла? - с порога спросил он официантку. Девушка расставляла стаканы за стойкой, которая занимала почти всю маленькую кондитерскую, так что рядом умещались всего три столика.
   - Она ещё не приходила, - сказала официантка.
   - Этого не может быть! Мы договорились в пять.
   - Ее здесь не было.
   - Не было? - Виктор с досадой оглядел столики. За одним из них сидели и разговаривали две женщины, перед ними стояли тарелочки с пирожными. Может быть, она приходила, а ты не заметила?
   - Я бы заметила.
   - Опоздал, - сказал Виктор. - Мы договорились в пять, но меня задержал директор. Там один счет никак не сходился. Я ей позвоню. - Он подошел к висевшему на стене телефону-автомату и набрал номер. В квартире у Марии никто не снимал трубку. - Два кофе, пожалуйста. - Взяв чашечки, он осторожно поставил их на столик и сел напротив окна, так, чтобы видеть улицу. - Может, она ещё придет, - громко, чтобы было слышно официантке, сказал он.
   Вот уже год, как он познакомился с Марией, и с тех пор каждую пятницу в пять часов вечера они встречались в этой тихой кондитерской. Здесь к ним уже привыкли, и официантка с любопытством и некоторой завистью наблюдала, как несмело развивается их чувство.
   Виктор Перевалов не отличался привлекательной наружностью: среднего роста, немного полноватый, с прилизанными волосами. Он работал менеджером торгового зала в магазине по продаже компьютерной техники. Там он и познакомился с Марией, когда она зашла купить игровую приставку. Перевалова это сильно развеселило - она собирается, как ребенок, играть в эти детские игры! - и он предложил ей свои услуги в обучении компьютерной грамоте.
   ...Он был поражен, когда увидел адвоката отца Марии - худощавого старика в кресле-каталке, с клетчатым пледом на коленях.
   - Вы, молодой человек, не вздумайте волочиться за моей клиенткой, тыча в сторону Перевалова узловатым пальцем, заявил он. - Мне не нравится ваша физиономия. После смерти отца Марии досталось солидное состояние, но не пришло ещё время объявить об этом во всеуслышание. Мне бы не хотелось, чтобы оно попало в руки такому вот субчику вроде вас.
   Перевалов, остолбенев, слушал старика. Он думал, что тот не в своем уме, но очень скоро убедился, что Кирзнер говорит чистую правду. Состояние отца Марии, по некоторым слухам, доходило до двух миллионов долларов: наличные деньги, старинные драгоценности, нумизматическая коллекция, антикварные безделушки, картины, ковры и квартира на Тверской улице в одном из самых респектабельных домов. И все это наследовала Мария Калашникова!
   - Чем я вам не угодил? - спрашивал Перевалов.
   - Я душеприказчик покойного Демидова, потому и слежу за Марией, чтобы состояние досталось ей и её детям, а не посторонним людям. Мария порядочная девушка, и ей недолго осталось ждать. Я люблю Марию, но деньги люблю не меньше. Я не хочу, чтобы они попали в плохие руки. Вы, молодой человек, выглядите не слишком толковым, если пытаетесь ухаживать за замужней женщиной. У неё хороший и добропорядочный муж.
   - Но я не собираюсь...
   - Ничего не выйдет.
   - Я честный человек.
   - Это вы так думаете. Но кто знает, каким вы станете, если доберетесь до миллионов Марии!
   Старик был непреклонен, хотя Перевалов из кожи лез, чтобы завоевать его доверие. Но ничего не получалось. Сначала он обижался, а затем воспылал ненавистью к Кирзнеру, и Марии так и не удалось её загасить.
   - Старый хрыч! - злился Перевалов. - Ни капли чуткости! Разве он не видит, что мы любим друг друга. Да не будь у тебя ни гроша, я все равно бы тебя любил!
   - Успокойся, Витя, - уговаривала его Мария. - Михаил Моисеевич желает мне только добра. Не надо его раздражать. И не ходи к нам больше. Встречаться будем в другом месте. А когда завещание вступит в законную силу...
   - Нет, я скажу ему прямо в лицо...
   - Имей в виду, он может так преподнести это моему мужу и так переправить завещание, что я ничего не получу, если разведусь с Юрием Николаевичем и выйду за тебя замуж. Плакали тогда наши денежки!
   Это подействовало. Перевалов согласился, что пока они будут встречаться только по пятницам, и решил подождать смерти Кирзнера, которого он считал единственным препятствием на пути к счастью и благополучию.
   Но он ошибся. Не прошло и нескольких недель, как возникла новая помеха...
   Вспомнив об этом, Перевалов побагровел от досады. Это уж слишком! Пусть не считают его дураком! Он не даст себя провести!
   Виктор взглянул на часы, было уже шесть. Он подозвал официантку.
   - Получите с меня.
   - Ждать больше не будете?
   - Нет.
   - А что ей сказать, если она все-таки придет?
   - Теперь уже не придет, - проворчал молодой человек, убирая сдачу. Чаевых он никогда не давал.
   Он решил поехать к Марии, и, хотя жаль было денег, взял такси. Разумеется, если бы миллионы были в его руках, можно было бы не считать каждую копейку!
   Перевалов остановил такси за квартал от дома и пошел пешком. Он посмотрел на её окна, затем перешел дорогу и, подойдя к телефону-автомату, набрал номер.
   - Слушаю! - ответил мужской голос.
   Перевалов обомлел.
   - С кем я говорю? - спросил Виктор сдавленным голосом.
   - А я?
   - Это квартира Калашниковых?
   - Да.
   - Я бы хотел поговорить с Марией, - сдерживая волнение, сказал Перевалов.
   - Минутку, - ответили в трубке, и немного погодя тот же голос сказал: - Она сейчас не может подойти к телефону. Лучше, если вы сами сюда придете. А с кем я все-таки говорю? - настаивали на другом конце провода.
   Немного поколебавшись, - вдруг это муж? - Перевалов решился:
   - Я сейчас приду.
   Звонить в дверь ему не пришлось - на пороге его ждал милиционер.
   - Ваши документы, пожалуйста!
   Перевалов без всяких возражений протянул паспорт.
   - Входите, - сказал милиционер. Списав данные, он вернул паспорт Перевалову.
   - Вы из милиции?
   - Как видите.
   - Что случилось?
   - За разъяснениями обратитесь, пожалуйста, в отделение милиции к товарищу Кононенко.
   - Дело в том, что мое имя Виктор Перевалов... вы уже знаете. Я знакомый Марии Калашниковой... Я хотел бы с ней поговорить. Может быть, её нет дома?
   - Она ушла, - ответил милиционер.
   - Меня совсем не удивляет, что вы здесь. И я знаю зачем...
   - Знаете?
   - Да, знаю.
   - Дайте-ка сюда ваш паспорт, - сказал милиционер. - Идите за мной. Он прошел в комнату и, подойдя к телефону, набрал номер. - Здравствуйте, товарищ Кононенко. Здесь один молодой человек по фамилии Перевалов, он говорит, что ему известно, почему мы дежурим в квартире Калашниковых.
   - Сейчас пришлем машину, - ответил Кононенко.
   - Вас понял.
   Перевалову сразу бросилось в глаза, что в комнате все вверх дном.
   - Что здесь произошло? - спросил он и тут же догадался: в квартире был обыск. Перевалова это не слишком удивило, но когда он снова спросил: - Что здесь произошло? - голос его дрогнул.
   - Посидите здесь, - вместо ответа сказал милиционер. Затем вышел в прихожую, оставив дверь открытой.
   - ...Где тебя черти носят? - нетерпеливо воскликнул Кононенко, когда Малышонок стремительно, но, как всегда, не теряя достоинства, прошел в кабинет.
   - Половина седьмого, - сказал Малыш, посмотрев на часы.
   - Три четверти часа на обыск! - Ожидание всегда приводило капитана в бешенство. Он поручил Малышу провести обыск в квартире Калашниковых, а сам, закончив допрос доктора Нахтигалиева и его домработницы Надежды, вернулся в отделение, чтобы запросить данные в центральной базе данных столичного УВД.
   - Мне удалось кое-что выловить, - сказал лейтенант, кладя на стол папку и вытаскивая из неё два листочка бумаги. - Счет и расписка.
   - И это все?
   - До нас там уже основательно поработали. Взяли все, что могло иметь отношение к личности преступника. Эти две бумажки мы нашли в ящике кухонного стола, там же лежало пять миллионов рублей. Преступник, видимо, туда не заглянул.
   - Ты сказал, что преступник взял все? Что ты имел в виду?
   - Из альбома вынуто несколько фотографий и из записной книжки вырвано несколько страниц. Кроме того, мы не обнаружили ни золота, ни драгоценностей, ни сберегательных книжек, ни пластиковых карточек, ни денег - словом, ничего такого, что можно незаметно вынести, а ведь, судя по обстановке квартиры, хозяева были очень богаты. В доме должны были быть деньги, и немалые.
   - Почему?
   - Потому что как раз сегодня истекает срок оплаты счета на девятьсот тысяч рублей.
   - Дальше!
   - В квартире была драка.
   - Знаю.
   - Все шкафы перерыты.
   На столе у капитана затрещал телефон.
   - У меня важное сообщение, - сказал врач, проводивший медицинскую экспертизу. - Нами установлено, что Мария Калашникова находилась в бессознательном состоянии, когда её вытолкнули из окна. На затылке у неё обнаружен след от удара тяжелым острым предметом. Возможно, она сама ударилась при падении, например, о край батареи. И второе, касаемое убийства её мужа, Калашникова Юрия Николаевича.
   - А что с этим странного?
   - Если коротко, то мы в его черепе не нашли пулю. Представь себе: следы выстрела в наличии, внутренности черепной коробки разворочены, а пули нет. И выходного отверстия тоже. Вот тебе задачка-то!
   - А может быть, преступник пустил в ход нож или заточку?..
   - Нет, был произведен выстрел в рот.
   - Может быть, холостой патрон? - не сдавался Конон, получив ещё одну непонятную задачку.
   - Если только это был холостой снаряд от крейсера "Аврора". Ладно, завтра поговорим конкретнее, а результаты экспертизы получишь сегодня вечером. Пока!
   - Пока! Что касается Марии Калашниковой, то подтверждено - это убийство, - положив трубку, сказал Кононенко. - Мария Калашникова, видимо, сопротивлялась, преступник ударил её и в бессознательном состоянии вытолкнул из окна. Это не самоубийство и не несчастный случай. Это убийство, - повторил он и устало потер лоб. - Ну а её мужу выстрелили в голову, точнее в рот, но пули нет, как нет и выходного отверстия от нее. Продолжай, товарищ лейтенант.
   Малышонок немного помолчал, собираясь с мыслями, и снова заговорил:
   - Мы провели в квартире тщательный обыск. Обнаруженные нами отпечатки пальцев, а также бутылка из-под коньяка и две рюмки отданы на экспертизу. Я просмотрел все бумаги покойного и не нашел среди них ни одного письма, открытки или записки частного характера, которые указывали бы на то, что у Юрия и Марии Калашниковых были родственники, друзья и даже близкие знакомые.
   - А что там, в расписке?
   - Некая Марина пятого числа прошлого месяца взяла в долг у Марии Калашниковой два миллиона рублей. Подпись, адрес, номер паспорта разобрать невозможно. Все стерто.
   - Может быть, в лаборатории сумеют что-нибудь прочитать. Ну, а счет?
   - Тот же самый прием - все данные стерты. Мне удалось разобрать только слово "краснодеревщик" и сумму прописью в двадцать пять миллионов рублей. Думаю, речь идет о гарнитуре в стиле рококо из черного дерева, который стоит в спальне. Совершенно новый. Уникальная работа, необыкновенно красивый гарнитур.
   - Счет тоже отдай в лабораторию. Что еще?
   - Пока все.
   - У Марии Калашниковой была подруга Марина, очень красивая девушка, рыжеволосая, лет двадцати-двадцати пяти.
   - Я оставил в квартире нашего человека. И телефон мы прослушиваем.
   - Если эта Марина имеет какое-то отношение к убийству, вряд ли она там появится, - сказал капитан, вздохнув. - И того, что нам о ней известно, слишком мало, чтобы её найти.
   Снова зазвонил телефон. Дежурный из квартиры Калашниковых доложил о приходе Виктора Перевалова.
   - В квартире первый посетитель, - сказал Конон, повесив трубку.
   - Женщина? - спросил Малыш.
   - Нет. Молодой человек.
   - Кто это может быть?
   - У Марины Калашниковой был один знакомый по имени Денис, а имени второго мы пока не знаем. Возможно, это один из них. А может быть, сослуживец её мужа.
   В дверь постучали.
   - А, господин Поддубный пожаловал! - улыбнулся Кононенко. "Господином Поддубным" старший лейтенант милиции Александр Нестерович стал с легкой руки Малышонка, который прозвал его так из уважения к физическому превосходству коллеги: два метра десять сантиметров и сто двадцать килограммов веса - не часто встретишь такого великана! - Что нового?
   - Я принес материалы, заказанные вами в центральной базе данных.
   - Спасибо. У меня для вас задание.
   - Слушаюсь, товарищ капитан.
   - Мы разыскиваем одну девушку по имени Марина. Посмотрите, нет ли такой среди ваших подопечных. Очень красивая, рыжеволосая, лет двадцати-двадцати пяти. И если она была знакома с Марией Калашниковой, доставьте её к нам.
   - А если она это скроет?
   - Полностью полагаюсь на вас. Едва ли найдется женщина, которая посмеет от вас что-то скрыть. Действуйте, господин Поддубный.
   - Есть. До свидания, товарищ капитан.
   Глава 71
   Операцией по изъятию личных вещей и имущества господина Суздальского руководил Станислав Михайлович Иваненко. Для краткости и определения социального статуса в конторе старика Полковник присвоил ему псевдоним "Стажер".
   Котов часа два работал вместе со "Стажером" над планом операции, стараясь вникнуть и предусмотреть каждую мелочь. К этому времени большинство необходимых сведений о частном сыскном агентстве "Кристи и Пуаро" было собрано и можно было приступать к практической части операции.
   Иваненко тоже не был новичком в таком деле: он не раз уже проводил подобные операции, но лишь в рамках своего, государственного ведомства. Он не испытывал особого волнения, поскольку чувствовал солидное прикрытие со стороны своего шефа.
   Операция, хотя и готовилась в условиях ограниченного времени, проходила в соответствии с планом.
   Точно в указанный срок с обеих сторон переулка, где размещалось агентство "Кристи и Пуаро", появились строительные и дорожные рабочие, которые под видом ремонта дорожного полотна и старого, исторического фасада здания перекрыли проезжую часть, а пешеходный поток направили через параллельные переулки. Часть "рабочих" с помощью строительно-монтажной техники специальной сеткой закрыли два здания, окна которых выходили на офис сыскного агентства.