Александров Е.. Дикая Роза

   — Хорошо, я скажу вам, где она.
   Дни в доме Монтеро были наполнены для Розы нескончаемой работой.
   Хозяйку она ни разу не видела. И вот однажды, когда Роза, ползая на коленях, драила пол прихожей, Кармен велела ей быстро привести себя в порядок и отнести сеньоре стакан с водой, чтобы та могла запить лекарство.
   Роза, с подносом в руках войдя в комнату хозяйки, увидела немолодую, но очень подтянутую даму, сидящую в глубоком кресле с книгой в руках.
   Дама медленно подняла на нее глаза и вдруг вскрикнула, выронив книгу из рук.
   — Ты?! — Она вскочила на ноги. — Что ты делаешь в моем доме?!
   Донья Росаура отличалась великолепной зрительной памятью. Увидев кого-то однажды, она уже никогда не забывала его. И ей не составило труда узнать в новой служанке ту дикарку, которая вышла замуж за этого сумасшедшего Рикардо Линареса и устроила скандал во время приема гостей.
   Роза в страхе замерла, не понимая, что произошло. Она, естественно, не запомнила Росауру в толпе гостей дома Линаресов.
   — Ты почему в одежде горничной? Ты что, развелась с Рикардо?
   — Нет, сеньора. Но прошу вас, не говорите мне о нем ни слова… Я клянусь вам, что вы не пожалеете, что я у вас работаю!
   — Позови ко мне Кармен.
   — Вы меня выгоните? — со слезами спросила Роза.
   — Ты что, не слышала приказа?
   — Слушаюсь, сеньора, я мигом.
   Роза пулей вылетела из комнаты. И через минуту туда тоже пулей влетела Кармен.
   Она хорошо знала свою хозяйку и умела с ней разговаривать.
   Кармен рассказала ей, что Роза трудится не покладая рук, что, хотя у нее нет рекомендаций, потому что она еще нигде не работала, но семью эту Кармен знает: семья хорошая. Сама Роза очень сообразительна и все схватывает на лету.
   Росаура с опаской спросила:
   — А она… ни с кем не дралась?
   — Нет, сеньора, она не драчунья и, что приятно, не болтунья. Чего нет, того нет.
   — Да? Ну хорошо. Только следи за ней. Ты вот говоришь, не драчунья. А я своими глазами видела, как она дерется.
   — Это где же? — потрясенно спросила Кармен.
   — В доме Линаресов. Кармен разозлилась на Розу:
   — А мне, значит, она солгала, что нигде не работала! Но хозяйка неожиданно поправила ее:
   — Она не солгала — тут другое… Во всяком случае, при первом проступке гони ее в шею.
   Кармен отправилась в комнату прислуги и, проходя через прихожую, услышала звонок в дверь. Кармен открыла ее, произнесла несколько слов и, прикрыв дверь, продолжила свой путь в сторону кухни.
   — Темя там какой-то Рикардо спрашивает, — сказала она, найдя Розу, испуганно ожидавшую ее в уголке.
   Услышав это, Роза испугалась еще больше.
   — Это мой муж. Я не хочу его видеть. Я потом расскажу — это долгая история.
   Кармен вернулась и объявила Рикардо о Розином нежелании видеть его. Его попытки все-таки войти она решительно пресекла, сказав, что в отсутствие хозяйки они никого в дом не пускают. Но все-таки не удержалась и спросила:
   — Вы действительно муж Розы?
   — Да, сеньора, это так, — ответил он.
   Росаура была довольно редкой гостьей в доме Линаресов. А ее сегодняшний визит, конечно, оказался неслучайным. Возбужденно прохаживаясь по гостиной, Росаура вдруг бросила с усмешкой:
   — Знаете, кто работает у меня служанкой? Ваша дикарка! Эта новость вызвала у всех трех сеньорит чуть ли не шок. Первой опомнилась Леонела:
   — Жизнь богата неожиданностями!
   — А что, Рикардо все еще не развелся с ней? — спросила Росаура.
   — Нет. Пока нет. Но это скоро произойдет.
   — Надо бы дать ей расчет. Леонела встрепенулась:
   — Ни в коем случае! Не то она снова попытается пролезть в этот дом.
   И она тут же переменила тему.
   — А ты знаешь, кого я на днях встретила? — сказала она, обращаясь к Росауре. — Твою Паулетту. Тебе что-нибудь известно о ней?
   Росаура нервно повернулась к ней.
   — Ты ведь знаешь, что Паулетта для меня не существует.
   Леонела не отвела взгляда и продолжала пристально смотреть в глаза собеседницы.
   Когда Росаура уехала, Дульсина спросила Леонелу:
   — А почему ты посоветовала ей не выгонять Розу на улицу?
   — Чем больше дикарка будет гнуть спину, тем меньше будет думать о Рикардо, — объяснила Леонела.
   В четверг Роза пришла домой. У нее был выходной.
   С трудом разгибая натруженную спину, Роза тем не менее с удовольствием сообщила Томасе, что Кармен ею очень довольна. Томаса было разволновалась, когда Роза рассказала и о том, что хозяйка узнала в ней жену Рикардо Линареса. Но Роза не дала Томасе времени на переживания по этому поводу.
   — Ты зачем же, Манина, дала Рикардо адрес моей работы? Томаса начала оправдываться, говоря, что уж очень он приставал и у нее просто не было другого выхода. Роза принялась было оживленно возражать, но в это время раздался стук в дверь, и на пороге возник сам виновник их спора.
   Роза смотрела на него с гневом и изумлением.
   Как он смел появиться здесь?! Неужели он до сих пор ничего не понял?
   Рикардо стал умолять Розу выслушать его. Она не желала. И уже готова была попросту вытолкать гостя, если бы не Томаса.
   Она сказала:
   — Не убудет тебя, если ты выслушаешь молодого сеньора Рикардо. А уж там решай как хочешь.
   Роза на секунду задумалась.
   — Ладно! Говори быстро и мотай отсюда…
   И Рикардо произнес длинный монолог, в котором признавал все свои грехи: и то, что женился без любви, назло сестрам, и то, что по глупости сказал Риго о своем желании развестись.
   Роза слушала его отвернувшись, глядя на его бывшего тезку, молчаливо нахохлившегося на краю стола.
   Но когда он произнес последнюю свою фразу: «Сейчас я понимаю, что ты мне очень нужна и что я безумно люблю тебя!» — она вдруг повернулась к нему и устремила на него взгляд огромных влюбленных глаз.

ИЗГНАНИЕ

   Леонела предупредила лиценциата Роблеса, что свою деятельность в качестве ее поверенного в делах он должен начать с довольно неприятного дела.
   Речь шла о доме, который ей оставили родители. Он находился в районе Рома, и уже долгое время Леонела Вильярреаль не могла выселить из него одну семью. Ей же хотелось продать дом фирме «Консорциум Фалабела», предлагавшей за него очень хорошие деньги.
   Фирма собиралась построить на месте старого дома современное здание.
   — Если бы вы обратились к моим услугам несколько раньше, сегодня «Консорциум Фалабела» уже въезжала бы в новое здание, — уверенно заявил Роблес.
   При очередной встрече с Кандидой в кабинете дома Линаресов лиценциат гордо показал ей бумаги, удостоверяющие его право вести дела Леонелы Вильярреаль. Кандида страшно обрадовалась.
   Роблес привычно заключил ее в объятия и столь же привычно принялся внушать ей, что пора брать бразды правления в свои руки, потому что в руках Дульсины деньги не дают никакой прибыли: она слишком консервативна. А их капитал можно было бы уже утроить, если бы они слушали его советы.
   Наставления то и дело перемежались поцелуями, которые принимались гораздо охотнее наставлений. Однако Кандида стояла на своем: она не может взять на себя ответственность за дела. Она даже попробовала отстраниться.
   Федерико продолжал целовать ее. Но вид у него при этом был недовольный.
   Увидев глаза Розы, полные любви к нему, Рикардо с новой силой пустился в объяснения. Она слушала его, с сомнением покачивая головой.
   — Будет звонить-то! Ишь, какая смирная овечка…
   Он говорил, что не спит ночами, что не может без нее, что они будут жить отдельно от сестер, что он научит ее хорошим манерам, что у них будут дети.
   Она слушала его, не проронив ни слова, лишь время от времени повторяя, как автомат:
   — Все ты врешь…
   Отчаявшись убедить Розу в том, что они могут быть счастливы вместе, Рикардо устало спросил:
   — Не ты ли клялась мне в любви?
   И у Розы, до сих пор не проронившей ни слезинки, задрожали губы:
   — Да, я любила тебя, и еще люблю. Но ты оскорбил меня. Ты так меня оскорбил, что я не могу простить тебя!..
   Рикардо удалился ни с чем.
   Не успела Роза переубедить осуждающе глядящего на нее попугая, как появился Ригоберто: он знал, что по четвергам может застать Розу дома. Ригоберто предложил поехать в Ксочимилко, чтобы немного развеяться.
   — А кто поедет? — неуверенно спросила Роза.
   После долгих переговоров решили ехать большой компанией, включая Томасу и соседских ребятишек. Оплатить поездку Роза предложила вскладчину.
   Поход оказался довольно веселым, если не считать одного момента, когда Риго и Роза уплыли на лодке от резвящейся на берегу ребятни, и он признался ей:
   — А ведь сеньор Рикардо был прав, когда говорил, что я в тебя влюблен.
   Розе ни к чему был этот разговор.
   По счастью, в это время с берега в воду свалился Палильо, и им пришлось грести ему на помощь.
   Операция Рохелио, по отзывам врачей, прошла удачно. Чувствовал он себя неплохо, только жаловался, что после анестезии голова «какая-то пустая».
   Его брату тоже было на что пожаловаться, ведь Роза в очередной раз отвергла его.
   — Худо мне без нее. И поделом, — сокрушался он. Дома Рикардо спросил у Дульсины, готов ли чек на оплату операции, сделанной Рохелио. В ответ Дульсина с вызовом стала открывать сейф.
   Видя ее резкие движения и недовольный взгляд, Рикардо не удержался и спросил:
   — Что, так жалко тратить деньги на здоровье нашего брата?
   — Это деньги, выброшенные на ветер. Операция вряд ли что-нибудь даст. Как и предыдущая.
   — Ну, эти деньги ты берешь не из своей доли.
   И Рикардо напомнил ей, что они с Рохелио в любой момент могут востребовать свою часть наследства.
   Утром в пятницу Роза с удовольствием рассказала Кармен о том, как провела свой выходной день, и заодно поинтересовалась, не спрашивала ли о ней сеньора Росаура.
   — Нет, — ответила Кармен, чем обрадовала Розу, которой нравилось работать здесь.
   — Хорошо бы сеньора никогда меня не прогоняла, — сказала она.
   — Я вижу, ты девушка работящая. Пока это будет зависеть от меня, ты останешься здесь.
   Но случилось непредвиденное.
   Томаса, оказавшись по делам в городе, зашла к Розе, чтобы передать ей резиновые перчатки для работы: Томасе очень хотелось, чтобы Роза поберегла руки. Уходя, она забыла зонтик, и Кармен выбежала на улицу и окликнула ее. Томаса вернулась за зонтиком. Женщины поболтали еще с минуту и разошлись.
   Кармен возвратилась на кухню, но тотчас была вызвана к хозяйке.
   Донья Росаура стояла у раскрытого окна, нервно постукивая костяшками пальцев по белоснежному подоконнику.
   — Я слышала в окно твой голос. Кого это ты окликнула?
   — Это была крестная мать новой служанки Розы.
   — Как ее зовут?
   — Томаса, — ничего не подозревая, ответила Кармен.
   — Скажи этой Розе, чтобы она немедленно поднялась ко мне. Через несколько мгновений Роза стояла перед Росаурой.
   — Твою крестную зовут Томаса?
   — Да.
   — А где твои родители?
   — Я ничего не знаю о них.
   — Даже имен?
   — Ну… отца звали Педро Луис.
   Росаура закрыла глаза, и Розе показалось, что ей плохо. Она даже хотела помочь хозяйке, но та резким жестом остановила ее.
   — Отца, похоже, убили, — растерянно сказала Роза, не зная, что еще она должна сообщить сеньоре.
   — А мать? Как ее зовут?
   — Паулетта. Только я не знаю, жива ли она…
   Роза вопросительно посмотрела на донью Росауру. Взгляд, который она встретила, поразил ее. Ей снова показалось, что хозяйка вот-вот упадет. Но попытка помочь ей вызвала у сеньоры странную реакцию:
   — Не смей прикасаться ко мне! Сукина дочь! Вон отсюда… Роза в полной растерянности выбежала из комнаты.
   В «затерянном городе» царило беспокойство и смятение.
   Городские чиновники, эти, по словам Каридад, воры и бандиты, посетили Вилья-Руин и объявили жителям его о скором выселении. Под возмущенные крики и ругань чиновники сели в машину и уехали. Но это никого не успокоило. Было ясно: «затерянный город» будут сносить. Куда деваться его жителям? Этого не знал никто.
   Может быть, городские власти более бережно отнеслись бы к этим бедным домишкам среди диких пустырей, окруженным нищими палисадничками, долженствующими создать хоть какой-нибудь уют, если бы знали, что это убогое пространство — место действия, а его обитатели — герои будущей киноленты, над которой будут плакать тысячи телезрителей.
   Но чиновники не знали этого. И поэтому собирались делать свое дело, повергая в растерянность и ужас бедняков, которых вряд ли утешило бы знание того, что все они — будущие персонажи истории, в центре которой судьба их любимицы, сыгранной другой их любимицей — пленительной ВЕРОНИКОЙ КАСТРО, по случайному совпадению однофамилицей и знаменитого политического лидера, и никому не известного сыщика, третьестепенного персонажа этого повествования, и многих других испаноязычных, как теперь принято говорить, людей.
   Появление Рохелио в гостиной дома Линаресов произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Его ждали с минуты на минуту, но никто не мог предположить, что он войдет хоть и не очень уверенно, но — без помощи костылей!
   Радостные восклицания посыпались на него со всех сторон.
   — Совсем другое дело: красавчик не хуже сеньора Рикардо! — верещала Леопольдина.
   — Прямо не верится, Рохелио. Давно бы так! — сияла белозубой улыбкой Леонела.
   — Он, конечно, прихрамывает, но это не очень заметно, — констатировала Дульсина.
   Кандида сказала, что он выглядит победителем. Рохелио улыбнулся:
   — Главное для меня поскорее закончить учебу и начать работу. А победы… Бог с ними.
   Про себя он подумал, что ему нужна только одна победа: над существом, которое он любит давно и преданно.
   Попытка Розы объясниться с хозяйкой ни к чему не привела. Она попросту заявила Розе, что не привыкла давать никому объяснений и отступать от своих правил не собирается.
   Роза предположила, что ее, наверно, обманули, возвели на нее напраслину. Это могли сделать, например, сестры ее мужа. Но Росаура была непреклонна.
   — Я ни с чьими сестрами о тебе не говорила. Я выгоняю тебя просто потому, что так хочу. Это все!
   — Господь и Дева Гвадалупе покарают вас за то, что вы безо всякой моей вины лишаете меня работы, — грустно закончила Роза этот тяжелый разговор.
   Прощаясь с полюбившейся ей девушкой, Кармен дала ей немного денег и горько пожалела, что им не придется работать вместе.
   — Я ничего не могла сделать — ей как вожжа под хвост попала… Но можешь быть уверена: я всегда помогу тебе чем могу. Понадоблюсь — разыщи меня… Кто только здесь не работал, но ты — лучшая. И надо же: именно тебя прогоняют!..
   Томаса удивилась неожиданному возвращению Розы домой.
   — Меня с работы выгнали, — объяснила Роза, бессильно опускаясь на кровать.

НОВАЯ РАБОТА ЭРЛИНДЫ

   Себастьян только что позавтракал и собирался спокойно поболтать с Селией. Но в это время в кухню вошел озабоченный чем-то Рикардо и сказал, что хочет, чтобы Себастьян сопроводил его в Вилья-Руин.
   — Мы поедем к Розе? — спросил Себастьян.
   — Нет. Надо найти медсестру для Рохелио.
   — Так для чего вам беспокоиться? Мы с Хаиме сами съездим.
   — Нет, я хочу поехать с вами.
   Ехать было недалеко. Но за этот короткий путь Себастьян, к которому Рикардо питал полное доверие, узнал, что Роза по-прежнему сердится на мужа и не желает с ним разговаривать. Рикардо дал садовнику деньги, которые тот должен был передать Розе. При этом он предупредил, чтобы Себастьян не говорил, что деньги, мол, от мужа, а то Роза их не возьмет.
   — Скажи, что они — от Рохелио.
   Когда Себастьян вошел, Роза воевала с попугаем, ни за что не желавшим отзываться на кличку «Креспин».
   Себастьян сказал, что заехал на минутку, чтобы договориться насчет медсестры. Хорошо бы она завтра пришла к Линаресам.
   Как и предполагал Рикардо, первым желанием Розы, когда садовник протянул ей деньги, было отказаться от них. И как предполагал все тот же Рикардо, она взяла эти деньги, узнав, что их посылает Рохелио.
   — По правде говоря, худо у нас с деньгами. А тут еще «затерянный город» сносить собираются. Куда мы денемся?..
   Себастьян признался ей, что в машине его дожидается молодой сеньор Рикардо. Может, она хочет с ним поговорить? Но Роза решительно отказалась.
   — А вы приходите, пока нас не сломали. Вам я всегда рада… Рикардо обрадовался, когда узнал, что Роза взяла деньги.
   Но Себастьян был чем-то озабочен. Когда они уже подъезжали к дому, вдруг сказал:
   — Вилья-Руин сносить собираются… Куда они денутся?..
   Ванесса еще не видела Рохелио после успешной операции. Она вошла к нему оживленная, улыбающаяся.
   — Вот радость-то, Рохелио! — Она поцеловала его и потребовала показать, как он ходит без костылей. — Ужасно за тебя рада! А так как у меня есть и другие причины для радости, я решила навестить тебя.
   И она протянула ему изящный конверт. Он смотрел на Ванессу не отрываясь, счастливый ее приходом, и машинально положил конверт на ночной столик.
   — Это ты придала.мне мужества для этой операции, — вдруг сказал он. — Ты всегда нравилась мне. Но пока я был калекой, я скрывал это от тебя. Теперь я могу наконец сказать: я люблю тебя…
   Рохелио говорил, не замечая растерянности, все более очевидной на лице Ванессы. Она не отвечала ему. И он сказал:
   — Я понимаю, тебе нужно время…
   Чтобы сгладить возникшую неловкость, он взял в руки конверт.
   — А это что?
   — Это приглашение на мою свадьбу, Рохелио, — ответила Ванесса.
   Он не сразу понял.
   — Ты… ты выходишь замуж?
   — Двадцать седьмого.
   Рохелио сам потом удивлялся, как ему удалось взять себя в руки и внешне остаться почти невозмутимым.
   — Поздравляю тебя. Не могу сказать, что рад: ты мне все равно не поверишь… Я знаю счастливца?
   — Это Эдуардо Рейносо. Я была с ним на дне рождения Розы.
   Рохелио несколько минут молчал.
   Ванесса уже собралась уходить, когда он спросил ее, глядя ей в глаза:
   — Скажи, если бы ты знала о моих чувствах раньше, до операции, ты бы могла ответить мне на них после того, как я перестал быть калекой?
   — Если бы я любила тебя, Рохелио, мне было бы безразлично, калека ты или нет.
   Как ни объясняла Эрлинда, что не может взяться за работу медсестры, Роза стояла на своем.
   — Я бы и сама помогла Рохелио, — говорила она, — да не умею. И в дом этот не вернусь.
   Эрлинда обещала подумать.
   Но Роза требовала немедленного ответа. Она даже предложила подруге пойти с ней на ее нынешнюю работу, чтобы тут же все и решить.
   — Я пойду с тобой туда, где ты работаешь, — упрямо твердила она.
   — Туда, где я работаю? — задумчиво переспросила Линда. Ей давно пора было уже появиться там, где она работала, и она хорошо представляла себе, что там сейчас происходит.
   …Все столики в таверне «Твой реванш» уже заняты. Гремит музыка. Официантки снуют туда-сюда, выполняя заказы посетителей. Кое-кто, уже изрядно выпив, пытается хватать их, когда они с подносами пробираются между столиками.
   Леона растерянно сообщает спускающейся по лестнице Сорайде:
   — Ее все еще нет… И Сорайда отвечает:
   — Знаю. Получит она у меня!
   Леона, конечно, начнет заступаться, говорить, что Линда не такая, как остальные девушки этого заведения. Сорайда тут же рявкнет:
   — Если она монашка — пусть идет в монастырь!
   У Леоны, правда, есть козырь: Линда хороша собой, воспитанна, и клиенты на нее как мухи на мед летят.
   Но и у Сорайды есть что возразить: клиенты-то летят, но хлопот с ней масса, а принцессы тут не нужны.
   Потом она отправит Леону работать, потому что сегодня посетителей — невпроворот…
   Примерно такой разговор и впрямь состоялся у хозяйки «Твоего реванша» с одной из девушек перед самым появлением Эрлинды. И Леона, заведенная Сорайдой, прямо так и сказала запыхавшейся от спешки Линде:
   — Вот что, дорогая, или бросай свои дневные медицинские дежурства, или эти, ночные. Сорайда бесится. Беги переодевайся!
   Но Сорайда уже была тут как тут.
   — Ты опаздываешь каждый вечер на час!
   Она схватила Линду за руку и, вывернув ее, показала девушке ее же часы.
   — Прости, Сорайда, этого больше не повторится. Я нуждаюсь в работе.
   — Не похоже! Иди переодевайся. А переоденешься — не стой, ходи, двигайся!
   И Эрлинда побежала переодеваться.
   Каникулы у ребят «затерянного города» закончились, а с ними закончилась и вся их «коммерция»: продажа жвачки и газет. Розе надо было искать какую-то другую работу. Но прежде она считала необходимым решить проблему с медсестрой для Рохелио. Ему не нужна была равнодушная профессионалка. Около него должна быть нежная и заботливая девушка, а такой могла быть только Эрлинда.
   И, не дав ей как следует выспаться после ночной работы, Роза явилась в дом Фелипы и, пригрозив, что поссорится с подругой, добилась наконец от Эрлинды согласия пойти в дом Линаресов.
   Довольная, что хоть одна проблема как будто разрешилась, Роза отправилась домой и, завернув за угол, наткнулась на знакомый автомобиль, около которого стоял поджидавший ее Рикардо.
   — Себастьян сказал, что ты нуждаешься…
   — Да, я лишилась работы.
   — Говорят, что Вилья-Руин сносят. Где ты будешь жить? Я хотел бы помочь тебе.
   — Где я буду жить? А где будут жить остальные, мои соседи? — спросила Роза, невесело усмехнувшись.
   — Всем не поможешь. Но тебя надо увезти отсюда.
   — К твоим сестрам?
   — Я хотел бы нанять дом для тебя и Томасы.
   — Я не смогу жить в этом доме, зная, что мои бедные соседи мыкаются без крыши над головой.
   — Ты просишь, чтобы я нашел жилье для всех твоих соседей?
   — Я ничего у тебя не прошу. Это ты пришел предлагать… Розе явно не хотелось разговаривать.
   Рикардо открыл дверцу машины, но не спешил садиться за руль.
   — Хорошо, — сказал он, — я подумаю, что можно сделать для всех вас. Попробую поговорить с владельцем этой земли…
   — Только не думай, что этим заставишь меня забыть твою жестокость.
   Рикардо сел в машину.
   — Когда-нибудь ты поверишь мне, — сказал он. Дверца захлопнулась, и мотор взревел.
   Донья Росаура была разгневана не на шутку. Вон сколько на часах, а уборка в доме еще и не начиналась!
   Ей не было дела до трудностей, возникших у прислуги в связи с уходом Розы. Главное, чтобы в доме царила чистота, а как этого добьются служанки, ее не интересовало.
   Напрасно Хустина жаловалась:
   — Я не могу управиться одна со всеми делами! Позовите Розу — пусть она поможет мне. А иначе я уйду…
   — Уходи! И чем скорее, тем лучше!
   Рассерженная Росаура покинула кухню. Кармен стала успокаивать плачущую Хустину.
   — Не обращай на нее внимания. Она уже несколько дней места себе не находит. Вот и срывает зло. По-моему, она не в себе. — Кармен ласково похлопала Хустину по спине. — Продолжай уборку, а я пойду потолкую с ней. Надеюсь, она успокоилась.
   Кармен поднялась в комнату хозяйки и постучала в дверь. Ответа не было. Она постучала еще раз. Прежний результат. Тогда она открыла дверь.
   Росаура лежала на ковре без признаков жизни. Кармен бросилась к ней и опустилась на колени.
   — Донья Росаура! Что с вами! Росаура не отвечала.
   Кармен кликнула Хустину. Та, узнав в чем дело, помчалась за врачом.
   О работе у Рохелио Эрлинда договаривалась с Дульсиной. Оглядывая роскошный кабинет, куда ее привела Леопольдина, девушка уточнила время, когда должна будет находиться около больного.
   — Я раньше десяти не смогу…
   — Хорошо, — согласилась Дульсина, — с десяти до шести. Вообще говоря, сиделка — это каприз моего брата. Он вполне мог бы обойтись и помощью Леопольдины. Но стоит ли считать чужие деньги!.. Хочу предупредить вас, что у брата скверный характер. Не знаю, сколько времени вы сможете выносить его.
   Эрлинда мягко улыбнулась. — Я привыкла ко всякому обращению.
   «Если бы вы только знали, что мне приходится выносить», — подумала она при этом…
   Характер у больного, видимо, и впрямь был не сахар. Он совсем не был похож на того Рохелио, каким она помнила его по дню рождения Розы. Теперь он глядел мрачно, и было непонятно, что его мучает — послеоперационные боли или какая-то душевная драма.
   Попытки Эрлинды узнать, что с ним, вызвали с его стороны не грубую, но не оставлявшую сомнений в его непреклонности реакцию:
   — Я буду очень признателен вам, если вы оставите меня в покое.
   — Конечно. Простите меня, — покорно отвечала Эрлинда.
   Перед тем как отправиться на поиски работы, Роза горячо молилась возле уличного алтаря Девы Гвадалупе. Алтарь этот, находившийся прямо возле их дома, всегда был трогательно украшен цветами и разными ленточками. За этим внимательно следили жители «затерянного города», и прежде всего Томаса со своей воспитанницей.
   — Ты видишь, я веду себя хорошо. Я не такая уж плохая. Помоги мне найти хоть какую-нибудь работу! — обращалась Роза к святой.
   Дева Гвадалупе редко подводила ее, и на рынок Роза отправилась, преисполненная надежды.
   Рынок жил своей обычной жизнью. Шумная толпа перетекала от одного прилавка к другому. Продавцы зазывали покупателей, нахваливали свой товар. Толстяк Иларио из-за ворохов зелени углядел Розу и окликнул ее:
   — Здравствуй, куколка! Не меня ищешь?
   Но Роза решительно направилась к прилавку Филомены. Выслушав ее, Филомена на миг задумалась.
   — Здесь-то никакого дела для тебя нет… А что, ежели послать тебя с моей кумой Гонсалой — образками торговать, а?