Она набрала номер телефона Линаресов и попросила позвать сеньора Рикардо.
   Как ни странно, Леопольдина тотчас узнала ее голос.
   — Это звонит старая карга Томаса, с которой живет дикарка. ПрОсит позвать молодого господина Рикардо. Что ей ответить? — спросила старшая служанка у Дульсины.
   — Скажи, что Рикардо нет. И пусть не смеет больше звонить сюда.
   Леопольдина с радостью бы исполнила это приказание, если бы внезапно не появился Рикардо, слышавший последнюю фразу сестры и немедленно отобравший у старшей служанки телефонную трубку.
   Услышав, что дон Себастьян умирает и хочет перед смертью сообщить ему нечто важное, Рикардо обещал, что обязательно приедет.
   Как только он покинул гостиную, Леопольдина, возмущенно качая головой, сказала Дульсине:
   — Ну до чего же хитрые люди!..
   — Ты все еще хочешь скрыть от Рикардо Линареса, что носишь его ребенка?
   Розе не хотелось говорить об этом.
   — Ребенок будет носить мою фамилию, и дело с концом. Херман, улыбнувшись, сказал, что можно найти и другой выход. Она вопросительно посмотрела на него.
   — Если уж ты собираешься дать младенцу мое имя, — продолжал Лаприда, — почему бы тебе не дать ему и мою фамилию?
   Розу такое предложение застало врасплох. Она изумленно посмотрела на спутника.
   — Зачем это?
   — Совсем не для того, что тебе, может быть, пришло в голову. Если ребенок носит фамилию мужчины, это избавляет его от множества проблем в жизни.
   Роза благодарно взглянула на Лаприду.
   — Ты славный парень, Херман!
   Он поинтересовался, что же она ответит ему на его предложение.
   — Да ну! Еще подумают про нас… — улыбнулась она.
   Себастьян и в самом деле выглядел умирающим. Рикардо наклонился ближе к его лицу, чтобы больному легче было говорить.
   — Дон Рикардо, Бог, того и гляди, приберет меня… Он меня не поблагодарит за мое молчание…
   — О чем вы, Себастьян?
   Себастьян взглядом попросил Томасу выйти. Она повиновалась.
   — Я хочу сказать о Розе, — прошептал Себастьян, которому трудно было говорить в полный голос.
   — А что с Розой?
   Себастьян положил слабую ладонь на руку Рикардо.
   — Она заклинала меня не рассказывать вам… Но вы всегда были добры ко мне…
   Себастьян закашлялся. Приступ был таким долгим и кашель был так громок, что в комнату прибежали несколько обитателей дома Мендисанбалей, и среди них Роза.
   Она удивилась присутствию Рикардо, но была слишком занята попытками помочь Себастьяну, чтобы выяснять, как Рикардо сюда попал.
   Лишь когда кашель удалось унять, Рикардо объяснил ей, что Себастьян хотел поведать ему о чем-то, связанном с ней.
   Самого же Себастьяна приступ кашля так утомил, что он закрыл глаза и не в силах был произнести ни слова.
   Когда через некоторое время Рикардо подошел к нему, оказалось, что он заснул.
   Видимо, начало действовать снотворное, которое ему дали. Кроме спящего Себастьяна в комнате оставались только Роза и Рикардо.
   Он встал и плотно закрыл дверь.
   — Хочешь этого или нет, но ты должна рассказать мне то, о чем не успел сказать Себастьян.
   — Что ж, — неожиданно согласилась Роза. — Хочешь слушать — слушай. Скорей всего дон Себас хотел рассказать тебе о том, что я люблю другого.
   — Этот другой — доктор Лаприда? — спросил Рикардо.
   — Какая разница…
   — Думаю, что это он.
   — Думай, что хочешь. Но если ты скажешь о нем хоть одно плохое слово…
   Он пожал плечами.
   — Зачем мне говорить про него плохо?.. Какое я имею право?.. Кто я тебе…
   Это становилось тягостным. Неопределенность не давала обеим покоя. Они не могли больше переносить ее.
   — Если этот тип завтра не даст окончательного ответа, я найму другого, — сказала Дульсина.
   Леонела поддержала ее:
   — Надо как можно скорее избавиться от дикарки. От самой ее тени!
   Дульсина была уверена, что, как только дикарки не станет, брат обязательно вернется к Леонеле. И все вздохнут спокойно. Казалось бы, дело начато, и надо терпеливо ждать его завершения. Однако Леонела так устала от постоянной борьбы, что ей отказывало даже ее умение владеть собой.
   Когда вернулся Рикардо, она, не сдержавшись, пустилась в очередное объяснение с ним:
   — Подумать только, Рикардо Линарес навещает какого-то садовника!
   — Это мой друг. — Рикардо был краток и корректен.
   — Скажи уж прямо, что ты навещал Розу Гарсиа.
   Он ответил, что это никак не входило в его планы, но он действительно встретил ее там.
   — Ты лгун! — крикнула Леонела. — Этот садовник только повод для любовного свидания!
   Рикардо иронически улыбнулся:
   — А если бы и впрямь было так?
   — Я бы уничтожила вас обоих, — без тени сомнения ответила она.
   Пока рыжие волосы Фернады сохли после душа, она, закутавшись в светло-зеленый фланелевый халат, забралась с ногами на диван и набрала номер Анхелики.
   Возбужденным голосом она рассказала подруге, что узнала от «ключницы» Линаресов, с которой разговаривала по телефону, такие подробности об этой дикарке… Какой дикарке?.. Ну той, с которой Херман Лаприда ходит по ресторанам! Любопытно будет посмотреть на его лицо, когда он узнает, что за штучка водит его за нос!..
   Фернанда не стала откладывать этого дела в долгий ящик. Придя в свою консультацию, Херман встретил энергичный кивок своей секретарши в сторону его кабинета. Поэтому, входя в него, уже знал, кто ждет там.
   — Что за настойчивость? Почему ты продолжаешь приходить сюда? — раздраженно спросил он.
   Фернанда успокаивающе подняла ладонь.
   — Я знаю, что у нас все кончено. Но я хорошо отношусь к тебе, за многое благодарна, и мне бы не хотелось, чтобы ты совершил непоправимую ошибку.
   Он непонимающе смотрел на нее, ожидая продолжения.
   — Знаешь ли ты, с кем был в ресторане?
   — С бывшей женой Рикардо Линареса. Она кивнула.
   — Это ты знаешь. Но ты не знаешь, почему они разошлись. А это случилось потому, что во время брака с Рикардо Роза жила с двумя другими мужчинами.
   Свидание Агустина Кампоса с сеньорой Дульсиной Ли-нарес было кратким.
   Она вопросительно взглянула на него.
   — Да, сеньора, — сказал он. — Я пришел, чтобы сказать, что готов ликвидировать Розу Гарсиа.

ДВЕ ВДОВЫ ОДНОГО ЛИЦЕНЦИАТА

   В следующую свою встречу с Розой Херман Лаприда вдруг спросил:
   — Скажи, Роза, ты знакома с журналистом Эрнесто Рохасом и хозяином магазина Анхелем де ла Уэрта?
   — А откуда ты знаешь о них?
   Он промолчал, и она поняла, что он специально интересовался ее прошлым. Это задело ее.
   — Разве я спрашиваю тебя о твоем прошлом?
   — Но я мужчина, — живо отозвался он.
   — Ну и что? Разве у мужчин нет прошлого? Или им все списывается? А вот женщина должна ходить опозоренной до самой смерти, если совершила хоть одну ошибку.
   Он не возражал. Сказал только, что существуют неписаные законы, по которым одним позволительно совершать то, что непозволительно другим.
   — А эти неписаные законы распространяются на ту, которая подходила к тебе в ресторане? Она небось и разносит слухи, которые тебя заинтересовали.
   Роза спросила, был ли у них роман.
   — Если и был, что тут такого? — ответил Херман.
   — Браво! — отреагировала Роза. — А я, по-твоему, должна выслушивать попреки за то, что жила по каким-то неписаным законам? Почему ты пристаешь ко мне с мерзкими вопросами?
   Он ответил просто:
   — Потому что я люблю тебя.
   — Странная любовь, — отозвалась она сердито.
   Действовать без плана было опасно. Агустин считал, что Роза должна попасть в руки Дульсины без применения какого бы то ни было насилия.
   Где грубое насилие, там, как правило, появляются сви детели. А свидетели им были не нужны. Дульсина так торопилась, что готова была платить за любой риск.
   Ему пришлось объяснить ей, что если он окажется за решеткой, то ему будет мало проку от денег, которые она согласна ему заплатить за риск. Он попросил ее несколько минут помолчать и послушать, что он ей предложит…
   В это же время в противоположном конце дома, в гостиной, Леопольдина рассказывала Леонеле о звонке сеньориты Фернанды Араухо.
   Леонела помнила эту сеньориту. Она была на свадьбе Рикардо и Розы.
   — А что ей надо? — спросила она Леопольдину.
   — Навести справки о дикарке. Дикарка у нее жениха решила отбить! — с наслаждением выпалила Леопольдина.
   Леонела вслух удивилась власти, которую имеет над мужчинами эта оборванка.
   — Она их, наверно, опаивает, — предположила Леопольдина, давно подозревавшая Розу в знакомстве с нечистой силой.
   Старшая служанка огляделась, будто боялась случайного подслушивания, которым постоянно грешила сама, и добавила:
   — Но я рассказала сеньорите Фернанде такие подробности о Розе Гарсиа, что, думаю, дикарке не поздоровится!
   Когда Рикардо был приглашен в неизвестную ему юридическую контору для конфиденциального разговора, он сразу понял, о чем пойдет речь.
   И в самом деле, первые же слова незнакомого адвоката были о том, что дом Линаресов больше им не принадлежит.
   Рикардо как юрист сам понимал, что все рассуждения о том, что этот дом — родовое гнездо Линаресов, ставших жертвой афер покойного лиценциата Роблеса, что сестра подписала роковой документ не глядя, попросту неуместны в разговоре между деловыми людьми.
   Но он все-таки изложил все это адвокату. И, конечно, тот ответил, что сестра сеньора Линареса совершила непростительную ошибку. Но, так или иначе, дом перешел во владение к Роблесу. А после его смерти стал собственностью его законной жены Марии Елены Торрес, которую он имеет честь, представлять. В настоящее время законная вдова лиценциата Роблеса заявила о немедленном востребовании своего наследства.
   Видя, как сокрушен представитель одного из самых знатных семейств города, адвокат посоветовал ему поговорить с сеньорой Марией Еленой, которая сейчас в Мехико и живет в отеле неподалеку от его конторы.
   Адвокат рассказал Рикардо, что она всю жизнь еле сводила концы с концами и, наверное, поэтому так торопится сейчас получить неожиданное богатство. Если сеньор Рикардо пожелает, можно устроить его встречу с сеньорой.
   Леопольдина раздувалась от гордости и одновременно тряслась от страха. Много важных поручений выпадало на ее долю. Но таким опасным делом она еще никогда не занималась. Именно ей поручено было подыскать дом, в который предстояло заманить Розу Гарсиа.
   И Леопольдина нашла такой дом. Рассказывая о выполненном поручении Дульсине, старшая служанка особенно гордилась тем, что стоить он будет недорого. Потому что находится в трущобах. Сейчас ведь им, Линаресам, не до роскоши!
   Она уже не замечала, что давным-давно причислила себя к этому семейству, где ее кто ненавидел, кто презирал, но все же нуждались в ней. Дом сдавался в аренду и находился в квартале Сан-Карло, мало чем отличавшемся от приказавшего долго жить Вилья-Руин.
   Эту новость Дульсина приняла с удовлетворением. Другая была значительно хуже.
   Первая же фраза Рикардо так и звучала:
   — У меня плохие новости. Дульсина отреагировала злобно:
   — Ну, конечно.. Умер Себастьян, и ты должен бежать туда, потому что там твоя дикарка.
   — Оставь свои идиотские насмешки, Дульсина. Дело серьезное. И особенно для тебя, любящей этот дом.
   Дульсина насторожилась.
   — Нас выбрасывают из него на улицу, — продолжал Рикардо. — Приехала законная жена Федерико Роблеса.
   Дульсина на какое-то мгновение словно окаменела, потом у нее началась истерика:
   — Меня никто не может выбросить отсюда! Это самозванка!
   Рикардо сказал, что попробует поговорить с нынешней хозяйкой этого дома, но очень сомневается в успехе.
   — Господи! Какие еще унижения ты собираешься послать на голову Линаресов?! — продолжала кричать Дульсина.
   Отель в котором остановилась Мария Елена Торрес, был не из тех, в которых обычно останавливаются миллионеры.
   Видимо, вдова Федерико Роблеса еще не привыкла к своему новому положению.
   Это была дама с довольно явными следами былой привлекательности, но уже сильно расплывшаяся и не очень следившая за собой. Она сразу дала понять Рикардо, что он нуждается в этом разговоре больше, чем она.
   Выслушав его, она спросила:
   — Если я правильно вас поняла, вы хотите сохранить дом, где родились Линаресы.
   — Да, сеньора.
   Она сказала, что такая возможность существует. Их дом ей, в сущности, не нужен. Она предлагает выкупить его у нее.
   — Выкупить у вас свой собственный дом?.. — переспросил Рикардо в задумчивости.
   — Простите, но он теперь не ваш, а мой, — улыбнулась Мария.
   — Он отнят у нас в результате аферы вашего… покойного мужа, — сказал Рикардо, в душе проклиная себя за эти беспомощные и жалкие упреки.
   Мария чувствовала себя очень уверенно. Как будто бы она, а не Рикардо была юристом, она объяснила ему, что в таких делах существует только закон. А он на ее стороне.
   У дома, утверждала она, есть своя цена. Вот она и просит за него эту цену: миллиард песо.
   Рикардо даже рассмеялся.
   — Это невозможно! Цена просто невероятная.
   — Разве дом Линаресов не стоит того? — спокойно спросила она.
   Он ответил, что стоит. Просто у них нет таких денег. Больше она ничего не говорила. Учитывая, что они прожили в этом доме всю жизнь, она дает Линаресам месяц на сбор денег для того, чтобы выкупить дом. Только один месяц.
   Итак место, куда следовало заманить Розу, было найдено. Но нужен был повод, который бы заставил ее пойти туда. На совещании, которое состоялось между Дульсиной, Лео-нелой и Леопольдиной, все трое согласились, что повод этот должен быть связан с кем-то, кто очень дорог Розе Гарсиа.
   Им было ясно, что сейчас такой человек — Паулетта Мендисанбаль.
   Дульсина тотчас позвонила Агустину. И через час в доме Мендисанбалей раздался звонок и незнакомый мужской голос попросил к телефону Розу.
   Роза, которая ждала звонка Хермана, ответила, что она у телефона.
   Голос уточнил:
   — Вы Роза Гарсиа, предполагаемая дочь сеньоры Паул етты?
   — Не предполагаемая, а настоящая, — поправила его Роза.
   — Вот об этом мне и хотелось бы с вами поговорить. Мужчина сообщил, что он считает необходимым рассказать Розе историю, связанную с ней и сеньорой Паулеттой.
   — Это о том, что она долго не могла найти меня?
   — Нет, нет, это совсем другая история. И она будет очень интересна для вас.
   — А кто вы такой? — спросила Роза.
   — Ну, скажем так: ваш друг. Но я прошу вас не говорить о нашем разговоре никому. Иначе с сеньорой Паулеттой может случиться непредвиденное.
   И он повесил,трубку.
   Рикардо никак не удавалось выбраться в лечебницу для душевнобольных. Он давно не видел Кандиду.
   Когда он вошел к ней в палату, матушка Мерседес пыталась напоить ее молоком. На приход Рикардо Кандида отреагировала вяло. Она выглядела сонной и безжизненной. Лишь один раз она попросила его, чтобы он забрал ее отсюда.
   Матушка Мерседес посоветовала ему уладить ее выписку из лечебницы юридически. Она напомнила Рикардо, что его сестра здесь как бы под арестом до выяснения обстоятельств убийства лиценциата Роблеса.
   «Может так случиться, что и забирать-то тебя будет некуда», — грустно подумал Рикардо.
   Очередное посещение консультации доктора Лаприды Фернандой привело к откровенной стычке между ними.
   Не успела Фернанда спросить Хермана, убедился ли он в том, что рассказанное ему о Розе — чистая правда, как он прервал ее:
   — Я убедился только в том, что ты самая настоящая ядовитая змея. А Роза честнейшая женщина на свете.
   — Но то, о чем я говорила тебе, мне сказали в доме Линаресов!
   — Нашла у кого спрашивать! Из-за твоего навета я ее обидел.
   — Ну что ж, — фыркнула она, — пойди и попроси у нее прощения!
   Доктор согласно кивнул.
   — И пойду. Знаешь почему? Потому что я люблю ее! Больше Фернанде нечего было делать в этом кабинете.
   …Херман купил букет роскошных роз редкого розовато-желтого оттенка и отправился в дом Мендисанбалей. Роза очень обрадовалась и розам, и Херману. Однако, когда он заговорил с ней о любви, она решительно замотала головой:
   — Я не хочу, чтобы мы говорили об этом. Он мгновенно помрачнел:
   — Ты хочешь сказать, что мы не должны больше видеться? Она положила руку ему на плечо.
   — Ну что ты! Ты друг мамы. И мой друг, — Потом помолчала. И добавила: — Но только друг.
   Недовольная результатом визита Рикардо к Марии Торрес, Дульсина потребовала у него ее адрес: она сама желала поговорить с вдовой того человека, на имя которого так опрометчиво перевела в свое время их родовой дом.
   Леонеле почему-то казалось, что у Дульсины могут найтись серьезные способы убеждения, которыми Рикардо не владеет.
   В их присутствии Дульсина позвонила в отель, где остановилась вдова Роблеса, которую она считала самозванкой, и попросила соединить ее с сеньорой Марией Еленой Торрес. Ее соединили.
   — Говорит Дульсина Линарес, вдова Роблеса, — важно произнесла она.
   И услышала в ответ:
   — Тут маленькая ошибка. Дело в том, что вдова лиценциата Роблеса — это я.
   Дульсина сказала, что хотела бы увидеться. Мария ответила, что, если это по тому же поводу, по которому с ней беседовал сеньор Линарес, то она уже изложила все, что могла сказать по этому поводу.
   — Брат это брат. А я это я, — надменно сказала Дульсина. Мария равнодушно предложила ей прийти завтра в это же время. Дульсина повесила трубку и зловеще пообещала присутствующим, что эта самозванка вернет ей ее дом.
   Роза не могла не думать о таинственном звонке. И когда, ранним утром сняв трубку, она узнала мужской голос, то почувствовала неприятное волнение.
   — Вы действительно считаете себя дочерью сеньоры Паулетты?
   — Я и являюсь ею. Голос в трубке усмехнулся.
   — Если желаете, я в любую минуту могу доказать вам, что это сущая ерунда. Вы Паулетте никакая не дочь.
   — Вы сумасшедший! — сказала Роза. Но трубку не повесила.
   Голос стал наглым.
   — Я знаю, о чем говорю. У меня на руках факты.
   — Я вам не верю. Он опять усмехнулся.
   — Поверите, когда увидите.
   — Приезжайте и покажите!
   — Имейте терпение. Все в свое время.
   — Когда?
   Голос сказал, что известит. И повторил, что Роза не должна сообщать об этом ни одной живой душе. Чтобы не подвести ту, которую Роза считает своей матерью!
   Розе удалось опять заснуть. Но спала она очень тревожно, металась во сне, ей слышался гнусавый голос Агустина. И Паулетта, с трудом добудившаяся ее, все никак не могла от нее добиться, что Роза видела во сне и почему так горячо и отчаянно кричала, что Паулетта — ее мать.

ТЕЛЕФОННЫЕ ЗВОНКИ

   Портьеры были задернуты так плотно, что не позволяли солнечному свету, который был сегодня очень ярким, проникать в номер.
   Тем пристальнее вглядывались друг в друга две женщины, каждая из которых считала себя законной вдовой покойного лиценциата Федерико Роблеса.
   Мария сразу же предупредила, что не намерена уступать ни одного сентаво. Но Дульсина столь же решительно заявила, что не намерена ни одного сентаво платить.
   За что? За собственный дом, в котором она родилась и выросла! Нет, Мария по-хорошему вернет дом, украденный у Линаресов!
   Но Мария вовсе не собиралась сдаваться. Она с наглой улыбкой заявила, что если Дульсина и ограблена, то вовсе не Марией, а ее покойным мужем.
   Но Дульсина считала, что, признавая его наследие своим, Мария сама становится грабительницей.
   — Давайте выложим карты на стол! — потребовала она. Мария продолжала улыбаться:
   — Ваши карты — крапленые, а я веду чистую игру.
   — Вы хотите завладеть тем, чем по праву владела я.
   — Например, чужим мужем? — съязвила Мария. Дульсина напомнила ей, что Федерико бросил Марию и женился на ней, на Дульсине. Мария рассмеялась: ведь они расстались много лет назад, и совсем не потому, что Роблес влюбился в Дульсину.
   — Он любил меня, как, возможно, раньше любил вас, — обиженно и одновременно примирительно сказала Дульсина.
   Но ее соперница вновь откровенно расхохоталась:
   — Хороша любовь: оставить состояние любимой той, с которой жил давным-давно!
   — Отдайте мне эти документы! — Дульсина теряла самообладание.
   Она сделала шаг к Марии, Та отступила.
   — За миллиард песо… Да и потом, эти бумаги не у меня.
   — Врете! — крикнула Дульсина, кинулась к столу и стала лихорадочно рыться в ящиках.
   В ту же минуту дверь в номер открылась и вошел худощавый человек с пышными бакенбардами. Неторопливой развинченной походкой, какой ходят киногангстеры и киноковбои, он подошел к Марии и встал рядом с ней, насмешливо глядя на Дульсину.
   Мария демонстративно обняла вошедшего.
   — А что делает здесь эта женщина, моя дорогая? — спросил он глумливо.
   — Это Дульсина Линарес, милый! — ответила в том же тоне Мария. — Она ищет бумаги на владение домом, когда-то принадлежавшим ей.
   — Так ведь он теперь наш. Постереги-ка ее, дорогая, а я кликну полицию.
   — Вот для этого типа вы украли мой дом? — теряя от злости рассудок, выдавила из себя Дульсина.
   — У каждого свой тип, — рассмеялась Мария. — У вас Федерико, у меня — Браулио.
   Совсем уж ничего не соображая, Дульсина кинулась к ней и, не успел Браулио что-либо предпринять, опрокинула Марию на пол.
   Он с трудом оторвал Дульсину от поверженной противницы и, вынув из кармана крошечный, похоже дамский, пистолет, скомандовал:
   — А ну, кыш отсюда!
   — Гангстер! Ворюга! — кричала Дульсина, покидая номер. — Это ты ее толкнул на грабеж! Не видать вам моего дома как своих ушей!..
   — Ну вот, — сказал Браулио Марии, пряча пистолет, — Хватит жалеть этих Линаресов. Чтобы через месяц их не было в нашем доме!
   Паулетту очень взволновал неспокойный сон Розы, она подозревала, что ему должно было что-то предшествовать.
   И эти слова, сказанные Розой во сне: «Не отнимайте у меня мать!» Странные слова… Но единственное, чего удалось добиться Паулетте от дочери, это упоминание о каких-то непонятных телефонных звонках.
   Паулетта умоляла Розу ничего от нее не скрывать, говорила, что у дочери не должно быть от матери никаких секретов. Роза ответила, что звонивший ей мужчина говорил с ней… про Рикардо и про жабу.
   — Если он еще раз позвонит — не разговаривай с ним и не реагируй на звонок. Телефонные анонимщики обычно тем быстрее отвязываются от тебя, чем меньше ты реагируешь на их звонки.
   Роза обещала так и поступить. Паулетта ушла к себе, а Роза стала собираться к Рохелио. Его только что выписали из больницы, и он перед отъездом на ранчо находился в своей городской квартире, точно такой же, как у Рикардо.
   Врачи находили, что Кандиде несколько лучше. Они не препятствовали новой встрече агента Рочи с их пациенткой.
   Кандида встретила агента полиции спокойно. Она полулежала в глубоком кресле, была аккуратно причесана и выглядела нормальной, только немного утомленной.
   Роча стал объяснять ей, что от нее самой во многом зависит, снимет ли с нее полиция подозрение в убийстве лиценциата Роблеса, или она останется подозреваемой, потому что улик против нее достаточно.
   — Можете спрашивать меня о чем угодно, — тихо сказала Кандида.
   — Пожалуйста, ответьте мне откровенно: если бы вы могли, вы бы убили Федерико Роблеса?
   Она не стала отказываться.
   — Федерико Роблес заслужил смерть. Тот, кто его убил, расквитался и за меня. — Она помолчала и добавила: — Но сама я не совершала того, в чем вы меня подозреваете.
   Агент Роча встал и прошелся по комнате. Он доверял своей интуиции, а она подсказывала ему, что эта душевнобольная в нормальном состоянии, в своей истинной ипостаси не способна на вранье. Он подошел к стулу, на котором минуту назад сидел, и снова опустился на него.
   — Что бы вы сказали, сеньора, если бы мы высказали предположение, что Федерико Роблеса убила ваша сестра?
   Он быстро взглянул на Кандиду. Лицо ее не выражало никакого удивления.
   — Ведь у Дульсины Линарес было немало поводов для сведения счетов с Федерико Роблесом, не так ли? — продолжал он, не сводя с нее глаз.
   — Еще бы! — ответила Кандида. — Если уж я рада его смерти, то Дульсина тем более.
   Привезя Рохелио в его квартиру и помогая ему подняться по лестнице, Рикардо, как мог, успокаивал его.
   — Конечно, потери нашего дома мы можем избежать только с помощью миллиарда песо, которого у нас нет… Но ты не огорчайся: мы обязательно что-нибудь придумаем. Главное для тебя — быстрее выздороветь. На ранчо, под присмотром Линды, ты быстро придешь в себя.
   — Кто знает, может быть, нам всем придется жить на этом ранчо, — грустно ответил Рохелио.
   — Нет уж. Живи один, иначе твоя семья разрушится, как наша с Розой.
   Рикардо уехал. Рохелио, утомленный переездом, ходьбой по лестничному маршу, да просто движением, от которого отвык лежа в больнице, уснул.
   Разбудил его приход Розы.
   — Рикардо, надеюсь, здесь нет? — спросила она, осторожно заглядывая в комнату.
   — Нет, входи спокойно, Роза. Рикардо в доме Линаресов. Недолго ему осталось там жить.
   — Почему? — удивилась Роза.
   Рохелио рассказал, что через месяц все Линаресы должны будут покинуть свой дом.
   — Дезинфицировать будете? — беспечно предположила Роза.
   Он объяснил ей ситуацию, в какую попала их семья в результате махинаций покойного лиценциата Роблеса. Рассказал и о том, что для спасения дома нужен миллиард, тогда как у них нет и четверти этой суммы.