Страница:
— Если Эрнесто на нее положит глаз, только ее здесь и видели, — предположила Агриппина.
Сорайда повернулась к ней, будто ее ударили:
— Ну уж это дудки! Этого я Эрнесто Рохасу не позволю! Танцы кончились. Анна-Лидия ушла со сцены. Эрнесто попрощался с Розой: ему пора было уходить.
— Приду как-нибудь с тобой поболтать. Просто как этот… как кореш. — Он невесело улыбнулся.
На улице его догнала Агриппина.
— Ты теперь только с Розой? — спросила она, кокетничая.
— Она мне не верит. Ей попался какой-то негодяй: она в него влюбилась, а он над ней посмеялся.
— Негодяй-то этот вроде бы ее законный муж, — сказала Агриппина. Эрнесто посмотрел на нее с удивлением.
Звонок Кармен был неожиданным для Паулетты. Она и предположить не могла, что угнетенная последними событиями в доме Монтеро домоправительница умершей доньи Росауры забудет о таком важном обстоятельстве в жизни исчезнувшей Розы, как ее замужество. Однако она забыла о нем, а теперь вот вспомнила и тотчас позвонила Паулетте.
— Сеньора, девушка-то эта, которую вы ищете…
— Роза?!
— Да, Роза. Так она ведь замужем за молодым сеньором Рикардо Линаресом. Ну, из семьи, с которой дружила донья Росаура.
— Вы уверены в этом? — спросила Паулетта, не зная, радоваться ей или огорчаться: новость эта никак не вязалась с ее предположением, что ее Роза — юная продавщица жвачки, так запавшая ей в душу.
Но Кармен сказала, что сеньор Рикардо собственной персоной приходил однажды к Розе, в особняк Монтеро. Роза открылась Кармен, что он обидел ее и она ушла от него. И ей пришлось даже торговать жвачкой на улице. Вообще девушка она очень работящая, и все деньги отдавала своей кормилице матушке Томасе. Кто-нибудь из Линаресов, видимо, знает, как ее найти…
Кармен продолжала что-то говорить, но Паулетта уже не слушала.
Сердце не обмануло ее.
Эрлинда поинтересовалась у Розы, сказала ли она Томасе, сколько зарабатывает.
— Что ты! — ужаснулась Роза. — Да она тут же почует неладное. Я ей только часть денег отдаю, остальное — под матрас.
Роза и впрямь зарабатывала немало. Но гораздо больше приносила она «Твоему реваншу» и его хозяйке.
— Новенькая-то — ну прямо золотой телец! — ухмылялся Куколка, подмигивая Сорайде.
— Не могу пожаловаться, — отвечала она. — Но уж больно ломается. Отшила Педро, а у него куча денег. Ты бы, Агриппина, посоветовала ей не кочевряжиться с Педро. А то я ей такое устрою!..
— Давай-ка я с ней поговорю, — предложил Куколка, продолжая ухмыляться.
Сорайда взглянула на него с угрозой:
— Не суй нос куда не велено!
Советы Агриппины Роза встретила в штыки:
— Меня от этого Педро воротит!..
Но подоспевшая Сорайда ни о чем таком не хотела слышать. Педро пожелал, чтобы этой ночью Роза обслуживала его столик и выпила с ним пару бокалов вина.
— Так что давай поворачивайся! — заключила хозяйка.
Огонь в камине горел так весело и уютно, старинная гитара в руках Рикардо вела себя так послушно и Леонела была такой благодарной и внимательной слушательницей старинных романсеро, вполголоса исполняемых Рикардо под им самим подобранную музыку, что Линарес впервые за последнее время почувствовал себя спокойным и даже, пожалуй, довольным жизнью.
— Тебе хорошо? — спросила его Леонела, потягиваясь на роскошной шкуре ягуара, расстеленной около камина, и сама похожая на крупную и красивую хищницу из семейства кошачьих.
Да, Рикардо было хорошо, и он не скрывал этого.
— Тебе надо было жениться на мне, а не на дикарке! — шутливо нажала ему на кончик носа Леонела.
— Не вспоминай о ней.
Они замолчали. Но два таких молодых и таких красивых человека, какими были Рикардо и Леонела, не могли долго молчать, не глядя друг на друга и не прикасаясь друг к другу. Взгляды их встретились. Она потянулась к нему, и он обнял ее.
И словами, и движениями она дала ему понять, что он может делать с ней все что хочет. И в какой-то момент он испытал очень острое чувство наслаждения от обладания молодым, стройным телом.
Но даже в этот момент ему казалось, что он обнимает Розу Гарсиа.
К ночи все столики в «Твоем реванше» были заняты. Официантки сбились с ног. Одиноко сидевший в своем углу Эрнесто не мог дождаться обыкновенной чашки кофе.
Столь ненавистный Розе Педро своей манерой ухаживать был похож на Мартина и всех остальных наглецов — завсегдатаев ночной таверны. Он норовил прижаться к Розе, называл «красуля», «голубка» и требовал, чтобы она пила с ним.
— Что закажем, голубка?
— А мне все равно. Я не пью.
— Что ты такое говоришь, Роза?! — квохтала словно из-под земли выросшая Сорайда. — Ведь тебе нравится хороший коньяк!
— Во-во, тащи коньяк! — потребовал Педро.
К ним, услышав такой заказ, подсела было Клеопатра, но Педро тут же отвадил ее.
Роза, однако, сидела с таким видом, что только безумец мог бы отважиться обнять ее.
— Чтоб с тобой сойтись, тебе что — рекомендательные письма, что ли, нужны? — раздраженно спросил Педро. — Ты, видно, главного не знаешь: у меня мошна — во какая! Если мне какая старуха вроде тебя приглянется, я все деньги на нее ухнуть могу. Тебе что, не говорили?
В разгар его монолога возле их столика вдруг появилась женщина, набросившаяся на Педро с руганью и упреками, что он тратит деньги на потаскух.
— Заткни урчало, — довольно вяло посоветовала ей Роза. Но женщина не унималась. Она оказалась женой Педро.
Он тоже попробовал унять ее:
— Осади, Лупе!
Но супруга уже вошла в раж, размахивала руками, норовя задеть при этом и Розу, которая засмеялась от неожиданности, услышав, что эту буяншу зовут, как ее всегдашнюю заступницу, — Гвадалупе.
Кончилось все обычным безобразием. Педро получил пощечину от жены. Лупе попробовала отлупить и Розу, схватив для этой цели со стойки бара мешалку для коктейлей. Но у Розы реакция была лучше, и, подбадриваемая Клеопатрой и Агриппиной, она не дала себя в обиду.
Наконец Педро увел жену, которую несколько охладило упоминание о полицейском участке, где они опять могут оказаться, если она «не заткнет своей пасти и не уймет своих проклятых ручонок».
— Ну? Тебе все это нравится? — тихо спросил ее, Эрнесто, когда Роза наконец принесла ему долгожданный кофе. — Да любое другое место лучше этого. И я найду тебе это другое место.
НОВОСТИ В ДОМЕ ЛИНАРЕСОВ
УДАЧНАЯ СДЕЛКА КУКОЛКИ
Сорайда повернулась к ней, будто ее ударили:
— Ну уж это дудки! Этого я Эрнесто Рохасу не позволю! Танцы кончились. Анна-Лидия ушла со сцены. Эрнесто попрощался с Розой: ему пора было уходить.
— Приду как-нибудь с тобой поболтать. Просто как этот… как кореш. — Он невесело улыбнулся.
На улице его догнала Агриппина.
— Ты теперь только с Розой? — спросила она, кокетничая.
— Она мне не верит. Ей попался какой-то негодяй: она в него влюбилась, а он над ней посмеялся.
— Негодяй-то этот вроде бы ее законный муж, — сказала Агриппина. Эрнесто посмотрел на нее с удивлением.
Звонок Кармен был неожиданным для Паулетты. Она и предположить не могла, что угнетенная последними событиями в доме Монтеро домоправительница умершей доньи Росауры забудет о таком важном обстоятельстве в жизни исчезнувшей Розы, как ее замужество. Однако она забыла о нем, а теперь вот вспомнила и тотчас позвонила Паулетте.
— Сеньора, девушка-то эта, которую вы ищете…
— Роза?!
— Да, Роза. Так она ведь замужем за молодым сеньором Рикардо Линаресом. Ну, из семьи, с которой дружила донья Росаура.
— Вы уверены в этом? — спросила Паулетта, не зная, радоваться ей или огорчаться: новость эта никак не вязалась с ее предположением, что ее Роза — юная продавщица жвачки, так запавшая ей в душу.
Но Кармен сказала, что сеньор Рикардо собственной персоной приходил однажды к Розе, в особняк Монтеро. Роза открылась Кармен, что он обидел ее и она ушла от него. И ей пришлось даже торговать жвачкой на улице. Вообще девушка она очень работящая, и все деньги отдавала своей кормилице матушке Томасе. Кто-нибудь из Линаресов, видимо, знает, как ее найти…
Кармен продолжала что-то говорить, но Паулетта уже не слушала.
Сердце не обмануло ее.
Эрлинда поинтересовалась у Розы, сказала ли она Томасе, сколько зарабатывает.
— Что ты! — ужаснулась Роза. — Да она тут же почует неладное. Я ей только часть денег отдаю, остальное — под матрас.
Роза и впрямь зарабатывала немало. Но гораздо больше приносила она «Твоему реваншу» и его хозяйке.
— Новенькая-то — ну прямо золотой телец! — ухмылялся Куколка, подмигивая Сорайде.
— Не могу пожаловаться, — отвечала она. — Но уж больно ломается. Отшила Педро, а у него куча денег. Ты бы, Агриппина, посоветовала ей не кочевряжиться с Педро. А то я ей такое устрою!..
— Давай-ка я с ней поговорю, — предложил Куколка, продолжая ухмыляться.
Сорайда взглянула на него с угрозой:
— Не суй нос куда не велено!
Советы Агриппины Роза встретила в штыки:
— Меня от этого Педро воротит!..
Но подоспевшая Сорайда ни о чем таком не хотела слышать. Педро пожелал, чтобы этой ночью Роза обслуживала его столик и выпила с ним пару бокалов вина.
— Так что давай поворачивайся! — заключила хозяйка.
Огонь в камине горел так весело и уютно, старинная гитара в руках Рикардо вела себя так послушно и Леонела была такой благодарной и внимательной слушательницей старинных романсеро, вполголоса исполняемых Рикардо под им самим подобранную музыку, что Линарес впервые за последнее время почувствовал себя спокойным и даже, пожалуй, довольным жизнью.
— Тебе хорошо? — спросила его Леонела, потягиваясь на роскошной шкуре ягуара, расстеленной около камина, и сама похожая на крупную и красивую хищницу из семейства кошачьих.
Да, Рикардо было хорошо, и он не скрывал этого.
— Тебе надо было жениться на мне, а не на дикарке! — шутливо нажала ему на кончик носа Леонела.
— Не вспоминай о ней.
Они замолчали. Но два таких молодых и таких красивых человека, какими были Рикардо и Леонела, не могли долго молчать, не глядя друг на друга и не прикасаясь друг к другу. Взгляды их встретились. Она потянулась к нему, и он обнял ее.
И словами, и движениями она дала ему понять, что он может делать с ней все что хочет. И в какой-то момент он испытал очень острое чувство наслаждения от обладания молодым, стройным телом.
Но даже в этот момент ему казалось, что он обнимает Розу Гарсиа.
К ночи все столики в «Твоем реванше» были заняты. Официантки сбились с ног. Одиноко сидевший в своем углу Эрнесто не мог дождаться обыкновенной чашки кофе.
Столь ненавистный Розе Педро своей манерой ухаживать был похож на Мартина и всех остальных наглецов — завсегдатаев ночной таверны. Он норовил прижаться к Розе, называл «красуля», «голубка» и требовал, чтобы она пила с ним.
— Что закажем, голубка?
— А мне все равно. Я не пью.
— Что ты такое говоришь, Роза?! — квохтала словно из-под земли выросшая Сорайда. — Ведь тебе нравится хороший коньяк!
— Во-во, тащи коньяк! — потребовал Педро.
К ним, услышав такой заказ, подсела было Клеопатра, но Педро тут же отвадил ее.
Роза, однако, сидела с таким видом, что только безумец мог бы отважиться обнять ее.
— Чтоб с тобой сойтись, тебе что — рекомендательные письма, что ли, нужны? — раздраженно спросил Педро. — Ты, видно, главного не знаешь: у меня мошна — во какая! Если мне какая старуха вроде тебя приглянется, я все деньги на нее ухнуть могу. Тебе что, не говорили?
В разгар его монолога возле их столика вдруг появилась женщина, набросившаяся на Педро с руганью и упреками, что он тратит деньги на потаскух.
— Заткни урчало, — довольно вяло посоветовала ей Роза. Но женщина не унималась. Она оказалась женой Педро.
Он тоже попробовал унять ее:
— Осади, Лупе!
Но супруга уже вошла в раж, размахивала руками, норовя задеть при этом и Розу, которая засмеялась от неожиданности, услышав, что эту буяншу зовут, как ее всегдашнюю заступницу, — Гвадалупе.
Кончилось все обычным безобразием. Педро получил пощечину от жены. Лупе попробовала отлупить и Розу, схватив для этой цели со стойки бара мешалку для коктейлей. Но у Розы реакция была лучше, и, подбадриваемая Клеопатрой и Агриппиной, она не дала себя в обиду.
Наконец Педро увел жену, которую несколько охладило упоминание о полицейском участке, где они опять могут оказаться, если она «не заткнет своей пасти и не уймет своих проклятых ручонок».
— Ну? Тебе все это нравится? — тихо спросил ее, Эрнесто, когда Роза наконец принесла ему долгожданный кофе. — Да любое другое место лучше этого. И я найду тебе это другое место.
НОВОСТИ В ДОМЕ ЛИНАРЕСОВ
Эрнесто не скрывал от матери, что собирается попросить у главного редактора своей газеты место для одной своей знакомой. Мать Эрнесто была достаточно проницательна, чтобы тотчас спросить:
— Это для той самой девушки? Для официантки? Рекомендация — вещь серьезная. Ты достаточно хорошо ее знаешь?
— Конечно, она необразованна, наивна. Но она сможет измениться. Она могла бы работать уборщицей или курьером.
Мать промолчала. Но когда он уже выходил из дому, она сказала:
— Мне хотелось бы с ней познакомиться.
— Хорошо, мама. Я приглашу ее на обед.
Главный редактор газеты, где работал Эрнесто, ценил его и обращался с ним по-приятельски.
— Ты говоришь, она ничего не умеет. Куда же я ее пристрою?
— Ну, уборщицей. Или кофе подавать.
— Скажи мне честно: это твоя девушка?
— Да, сеньор.
— По твоему описанию она — простушка. То есть прямая тебе противоположность. А по тону твоей просьбы ты в нее влюблен… Поговори от моего имени с нашим заведующим редакцией. Пусть он подберет что-нибудь для нее.
Паулетта не стала откладывать своего посещения семьи Линаресов. Вместе с кормилицей она, предварительно позвонив, приехала к ним, и сейчас они вместе с сестрами сидели в гостиной.
— Мы соболезнуем тебе, — сказала Дульсина. — Хотя вы, кажется, были далеки с матерью?
— От этого она не перестала быть моей матерью.
— Конечно, — поддержала ее Кандида.
Рикардо не оказалось в Мехико. И Паулетте пришлось говорить о Розе Гарсиа с сестрами.
Они рассказали ей, какой ад был в доме, когда в нем жила Роза, грубая, необразованная, сущая дикарка. Впрочем, Паулетта сама должна знать обо всем этом: Роза ведь работала в доме ее матери.
— А где она сейчас? — спросила Паулетта.
— У себя дома, со своей матушкой Томасой. Это где-то в «затерянном городе», недалеко от университета — здесь рядом. А ты что, хочешь повидать ее? Зачем, прости за любопытство?
Паулетта помедлила.
— Мама обошлась с ней сурово и, умирая, просила найти ее и попросить прощения.
— Да она пинка заслуживает, а не прощения! — сказала Дульсина.
— Ты так ее не любишь?
— Она отравила нам жизнь| — в один голос закричали сестры.
…"Затерянный город" выглядел и впрямь затерянным, заброшенным, покинутым своими обитателями.
Единственная встретившаяся им старая женщина знала Розу. Она сообщила Паулетте, что Роза и Томаса получили откупное и уехали. Куда — она не знает: все разъехались кто куда, потому что Вильй-Руин вот-вот будут ломать.
— Господи, неужели мне всю жизнь предстоит искать ее! — взмолилась Паулетта, включая мотор и покидая «затерянный город».
Рохелио переложил червонного короля на пикового туза, и пасьянс сошелся. Эрлинда, сидя в глубоком кресле, тихонько вязала, отвечая иногда на его вопросы.
— Я ее каждый день вижу, — сказала она, имея в виду Розу.
— Передай ей привет. Буду лучше себя чувствовать — навещу ее.
— Она говорит, что вы в этом доме лучше всех.
— А брат? Он любит ее.
— Она ему не верит… А мне тут, у вас, недолго осталось… Рохелио отложил карты.
— Думаю, что буду нуждаться в вас и после выздоровления… А у вас есть новые приглашения на дежурства?
— Нет.
— Тогда продолжайте ходить ко мне.
— Да я бы и рада, но ваша сестра…
— Ну, с Дульсиной я сам разберусь.
А Дульсина в это время наблюдала за Кандидой, собиравшейся куда-то.
— Ты уезжаешь?
— Да, в конгрегацию…
— Пусть Хаиме отвезет тебя.
Кандида посмотрела на нее как-то испуганно.
— Зачем? Я могу взять такси.
— Тогда для чего мы держим шофера?
Кандиде ничего не оставалось, как сесть в поданный Хаиме автомобиль. Когда они отъехали от дома, Кандида, нервничая, сказала шоферу:
— Хаиме, вы должны отвезти меня к врачу, но поклянитесь, что ничего не скажете об этом никому. Особенно Дульсине… Я не хочу никого беспокоить.
Хаиме поклялся, что он — могила.
Во врачебной консультации, на дверях которой была надпись «Доктор Родриго Альварес. Гинеколог», Кандида провела не очень много времени. Опытному Родриго Альваресу понадобилось не более получаса, чтобы обрадовать ее.
— Поздравляю вас, сеньора…
— Почему «сеньора»? Я — сеньорита…
— Хм… тем не менее поздравляю вас: у вас будет ребенок.
Из разговора Себастьяна с Леопольдиной, происходившего в присутствии Эрлинды на кухне дома Линаресов, Линда поняла, что Рикардо Линарес целую неделю гостил у Леонелы Вильярреаль в ее загородном доме, и теперь его развод с Розой — дело ближайшего будущего.
Эрлинда сомневалась, надо ли сообщать все это подруге. Но, может быть, это заставило бы ее изменить отношение к Эрнесто, явно влюбленного в нее? И она все рассказала Розе.
После того как Эрлинда выслушала кучу вопросов, главным из которых был «одни ли они там ошивались?»,
Роза заявила, что все «это ее не колышет». Правда, через минуту сокрушенно покачала головой:
— Черт! Все-таки втюрился в эту жабу склизкую. Похоже, все мужчины — на одну колодку. Лучше уж я буду одна.
С этим твердым решением она отправилась вместе с Эрлиндой на работу.
В таверне было еще пустовато. В углу Агриппина разговаривала с Эрнесто. Она поинтересовалась, почему он так рано пришел. И он признался ей, что хочет поговорить с Розой.
— Да что у тебя общего с этой девчонкой? Ты что, влюблен? Она не для тебя. Она скоро станет как все другие здесь.
— Этого я не допущу, — сказал он твердо.
К ним подошла Сорайда. Она с ходу включилась в разговор.
— Говорят, Ты, Эрнесто, собираешься вытащить отсюда нашу Розиту? Так имей в виду, что я не позволю. У меня давно не было такого наплыва посетителей!
В это время в таверну вошли Роза и Эрлинда. Сорайда, перехватив девушек у входа, отправила их переодеваться. Но стоило Розе появиться в зале и поздороваться с Эрнесто, как он сказал ей очень серьезно, но с плохо скрываемой радостью:
— Возвращайся домой, Роза. Я нашел тебе другую работу.
Федерико исчерпал все свои доводы. Дульсина нерешительно молчала. Он, уже не очень веря, что добьется от нее желаемого, повторил:
— Это хорошее дело. Вложенные деньги дадут тройную прибыль. Деньги должны работать!
— Но до сих пор у нас не было такой необходимости… Федерико бессильно развел руками.
— Конечно, если вы мне не доверяете…
И то, что не могли сделать слова, сделал жест, такой беспомощный и трогательный, что Дульсина кинулась к Роблесу, уверяя, что полна доверия и готова предоставить ему все полномочия, если… если он наконец будет обращаться к ней на «ты»!
Он обещал, и она тут же выписала ему чек на семьдесят пять миллионов. Он считал, что для благополучного начала дела этого пока хватит.
— Спасибо за доверие, Дульсина. Обещаю, что состояние Линаресов будет приумножено.
Дульсина не прочь была бы отпраздновать их соглашение поцелуем, но в это время дверь кабинета скрипнула, и появилась Кандида.
Едва взглянув на нее, Дульсина воскликнула в испуге:
— Что с тобой?! На тебе лица нет…
— Вы очень бледны, сеньорита Кандида, — подтвердил Роблес.
Они попытались усадить ее, но она, объяснив свой вид повышенным кровяным давлением, решила подняться к себе. Лиценциат взялся проводить ее. По дороге она сообщила ему о своем визите к врачу. Кандида смотрела на Роблеса с надеждой, что он посоветует ей что-либо.
— Если Дульсина узнает, что я беременна, она убьет меня.
— Ну и что ты думаешь делать?
Она продолжала с ужасом молча смотреть на него. Он пожал плечами:
— Долго этого не скроешь…
Эрнесто не ожидал, что его предложение о другой работе вызовет у Розы такие сомнения. Она спросила его, сколько ей будут платить в редакции за уборку и выполнение разных мелких поручений. Он ответил, что около семидесяти пяти тысяч песо.
— В неделю?
— В месяц.
Она не представляла, как сможет жить на такой заработок: ведь ей наконец пришлось взять на себя заботу и о Томасе, всю жизнь работавшей для нее. А ведь Роза ничего не умела делать: писать-то научилась кое-как в те несколько месяцев, что ходила в школу.
— Матушка меня не принуждала, а сама я ленилась, — вздохнула она.
— Ты предпочитаешь оставаться здесь, где тебя то и дело оскорбляют?
— Нет. Но я хочу найти работу получше.
— Как же ты найдешь ее, если ничему не учишься?.. Поверь мне, Роза, если ты не уйдешь отсюда, наступит момент, когда ты полетишь в пропасть.
Но она качала головой в знак того, что, пока ее не выкинут или пока она не найдет столь же хорошо оплачиваемую работу, она отсюда не уйдет.
— Если я решусь на твое предложение: я тут же сообщу, — сказала она примирительно.
Но он порывисто поднялся и, произнеся: «Как скажешь…» — направился к выходу.
Роза задумчиво постояла около опустевшего столика и медленно подошла к пожилому человеку, игравшему с маленькой обезьянкой, сидевшей у него на плече.
— Слушай, Матиас, я хочу узнать свою судьбу. Матиас протянул обезьянке коробочку с билетиками, на которых были написаны предсказания.
— Ну-ка, Чико, погадай сеньорите.
Обезьяна достала бумажку и заученным жестом протянула ее Розе. И Роза, запинаясь, прочитала вслух:
— «Ту… чи… тучи… несчастья в тво… твоей жиз… ни… жизни… лучше об-ду-мы-вай… обдумывай… каждый шаг»…
«Вот черт! Это как раз то, чего мне не хватает», — подумала она и пошла на зов клиента, требовавшего «два баккарди».
Куколка с интересом наблюдал за не всем заметной борьбой между Сорайдой и Эрнесто, развернувшейся в последние дни из-за Розы.
Когда хозяйка пристала к девушке с вопросами о том, что это за беседа была у нее с Эрнесто, Роза не стала скрывать, что тот предлагал ей другую работу. Но она пока ничего не решила. Ведь найти такой заработок, как у Сорайды, сейчас непросто.
— Правда, не хлебом единым жив человек, — закончила она, к изумлению Сорайды, не ожидавшей от нее библейских премудростей.
— Это ты от Эрнесто такого нахваталась? — " ядовито спросила она.
— Не кипятись, Сорайда. Захочу уйти — ни у кого не буду спрашивать, — спокойно ответила Роза, чем привела в восторг Куколку, обожавшего решительных и самостоятельных женщин.
Грозный взгляд Сорайды и даже показанный ему кулак не остановили сутенера, снисходительно позволявшего иногда своей жертве эффектные жесты, якобы доказывающие ее независимость и даже власть над ним. Через несколько минут, дождавшись ухода своей ревнивой любовницы, он подсел к Розе.
— Ты что, влюбилась в Эрнесто?
— В кого я влюбилась, того до сих пор люблю. И всегда буду любить. Только мы разошлись.
Роза сама не знала, почему она сообщила все это цинику и прохвос.ту Куколке.
— А я бы не мог его заменить? Я не хуже буду! Но Роза уже вспомнила, с кем имеет дело.
— Он, Куколка, мой муж. К-он куда красивей тебя. Я уж не говорю о том, что богаче. — решив, что с этим прохвостом надо говорить на понятном ему языке, она издевательски фыркнула ему в лицо.
Куколка, однако, считал, что его заход не пропал даром. Он дал ему информацию, которая могла оказаться ценной. Уже через несколько минут он говорил Сорайде:
— Послушай, цаца-то наша никак замужем! И муж, похоже, богатенький.
— Она что-то об этом говорила, да я пропустила мимо ушей.
— Надо бы разнюхать… Может и пригодиться.
— Это для той самой девушки? Для официантки? Рекомендация — вещь серьезная. Ты достаточно хорошо ее знаешь?
— Конечно, она необразованна, наивна. Но она сможет измениться. Она могла бы работать уборщицей или курьером.
Мать промолчала. Но когда он уже выходил из дому, она сказала:
— Мне хотелось бы с ней познакомиться.
— Хорошо, мама. Я приглашу ее на обед.
Главный редактор газеты, где работал Эрнесто, ценил его и обращался с ним по-приятельски.
— Ты говоришь, она ничего не умеет. Куда же я ее пристрою?
— Ну, уборщицей. Или кофе подавать.
— Скажи мне честно: это твоя девушка?
— Да, сеньор.
— По твоему описанию она — простушка. То есть прямая тебе противоположность. А по тону твоей просьбы ты в нее влюблен… Поговори от моего имени с нашим заведующим редакцией. Пусть он подберет что-нибудь для нее.
Паулетта не стала откладывать своего посещения семьи Линаресов. Вместе с кормилицей она, предварительно позвонив, приехала к ним, и сейчас они вместе с сестрами сидели в гостиной.
— Мы соболезнуем тебе, — сказала Дульсина. — Хотя вы, кажется, были далеки с матерью?
— От этого она не перестала быть моей матерью.
— Конечно, — поддержала ее Кандида.
Рикардо не оказалось в Мехико. И Паулетте пришлось говорить о Розе Гарсиа с сестрами.
Они рассказали ей, какой ад был в доме, когда в нем жила Роза, грубая, необразованная, сущая дикарка. Впрочем, Паулетта сама должна знать обо всем этом: Роза ведь работала в доме ее матери.
— А где она сейчас? — спросила Паулетта.
— У себя дома, со своей матушкой Томасой. Это где-то в «затерянном городе», недалеко от университета — здесь рядом. А ты что, хочешь повидать ее? Зачем, прости за любопытство?
Паулетта помедлила.
— Мама обошлась с ней сурово и, умирая, просила найти ее и попросить прощения.
— Да она пинка заслуживает, а не прощения! — сказала Дульсина.
— Ты так ее не любишь?
— Она отравила нам жизнь| — в один голос закричали сестры.
…"Затерянный город" выглядел и впрямь затерянным, заброшенным, покинутым своими обитателями.
Единственная встретившаяся им старая женщина знала Розу. Она сообщила Паулетте, что Роза и Томаса получили откупное и уехали. Куда — она не знает: все разъехались кто куда, потому что Вильй-Руин вот-вот будут ломать.
— Господи, неужели мне всю жизнь предстоит искать ее! — взмолилась Паулетта, включая мотор и покидая «затерянный город».
Рохелио переложил червонного короля на пикового туза, и пасьянс сошелся. Эрлинда, сидя в глубоком кресле, тихонько вязала, отвечая иногда на его вопросы.
— Я ее каждый день вижу, — сказала она, имея в виду Розу.
— Передай ей привет. Буду лучше себя чувствовать — навещу ее.
— Она говорит, что вы в этом доме лучше всех.
— А брат? Он любит ее.
— Она ему не верит… А мне тут, у вас, недолго осталось… Рохелио отложил карты.
— Думаю, что буду нуждаться в вас и после выздоровления… А у вас есть новые приглашения на дежурства?
— Нет.
— Тогда продолжайте ходить ко мне.
— Да я бы и рада, но ваша сестра…
— Ну, с Дульсиной я сам разберусь.
А Дульсина в это время наблюдала за Кандидой, собиравшейся куда-то.
— Ты уезжаешь?
— Да, в конгрегацию…
— Пусть Хаиме отвезет тебя.
Кандида посмотрела на нее как-то испуганно.
— Зачем? Я могу взять такси.
— Тогда для чего мы держим шофера?
Кандиде ничего не оставалось, как сесть в поданный Хаиме автомобиль. Когда они отъехали от дома, Кандида, нервничая, сказала шоферу:
— Хаиме, вы должны отвезти меня к врачу, но поклянитесь, что ничего не скажете об этом никому. Особенно Дульсине… Я не хочу никого беспокоить.
Хаиме поклялся, что он — могила.
Во врачебной консультации, на дверях которой была надпись «Доктор Родриго Альварес. Гинеколог», Кандида провела не очень много времени. Опытному Родриго Альваресу понадобилось не более получаса, чтобы обрадовать ее.
— Поздравляю вас, сеньора…
— Почему «сеньора»? Я — сеньорита…
— Хм… тем не менее поздравляю вас: у вас будет ребенок.
Из разговора Себастьяна с Леопольдиной, происходившего в присутствии Эрлинды на кухне дома Линаресов, Линда поняла, что Рикардо Линарес целую неделю гостил у Леонелы Вильярреаль в ее загородном доме, и теперь его развод с Розой — дело ближайшего будущего.
Эрлинда сомневалась, надо ли сообщать все это подруге. Но, может быть, это заставило бы ее изменить отношение к Эрнесто, явно влюбленного в нее? И она все рассказала Розе.
После того как Эрлинда выслушала кучу вопросов, главным из которых был «одни ли они там ошивались?»,
Роза заявила, что все «это ее не колышет». Правда, через минуту сокрушенно покачала головой:
— Черт! Все-таки втюрился в эту жабу склизкую. Похоже, все мужчины — на одну колодку. Лучше уж я буду одна.
С этим твердым решением она отправилась вместе с Эрлиндой на работу.
В таверне было еще пустовато. В углу Агриппина разговаривала с Эрнесто. Она поинтересовалась, почему он так рано пришел. И он признался ей, что хочет поговорить с Розой.
— Да что у тебя общего с этой девчонкой? Ты что, влюблен? Она не для тебя. Она скоро станет как все другие здесь.
— Этого я не допущу, — сказал он твердо.
К ним подошла Сорайда. Она с ходу включилась в разговор.
— Говорят, Ты, Эрнесто, собираешься вытащить отсюда нашу Розиту? Так имей в виду, что я не позволю. У меня давно не было такого наплыва посетителей!
В это время в таверну вошли Роза и Эрлинда. Сорайда, перехватив девушек у входа, отправила их переодеваться. Но стоило Розе появиться в зале и поздороваться с Эрнесто, как он сказал ей очень серьезно, но с плохо скрываемой радостью:
— Возвращайся домой, Роза. Я нашел тебе другую работу.
Федерико исчерпал все свои доводы. Дульсина нерешительно молчала. Он, уже не очень веря, что добьется от нее желаемого, повторил:
— Это хорошее дело. Вложенные деньги дадут тройную прибыль. Деньги должны работать!
— Но до сих пор у нас не было такой необходимости… Федерико бессильно развел руками.
— Конечно, если вы мне не доверяете…
И то, что не могли сделать слова, сделал жест, такой беспомощный и трогательный, что Дульсина кинулась к Роблесу, уверяя, что полна доверия и готова предоставить ему все полномочия, если… если он наконец будет обращаться к ней на «ты»!
Он обещал, и она тут же выписала ему чек на семьдесят пять миллионов. Он считал, что для благополучного начала дела этого пока хватит.
— Спасибо за доверие, Дульсина. Обещаю, что состояние Линаресов будет приумножено.
Дульсина не прочь была бы отпраздновать их соглашение поцелуем, но в это время дверь кабинета скрипнула, и появилась Кандида.
Едва взглянув на нее, Дульсина воскликнула в испуге:
— Что с тобой?! На тебе лица нет…
— Вы очень бледны, сеньорита Кандида, — подтвердил Роблес.
Они попытались усадить ее, но она, объяснив свой вид повышенным кровяным давлением, решила подняться к себе. Лиценциат взялся проводить ее. По дороге она сообщила ему о своем визите к врачу. Кандида смотрела на Роблеса с надеждой, что он посоветует ей что-либо.
— Если Дульсина узнает, что я беременна, она убьет меня.
— Ну и что ты думаешь делать?
Она продолжала с ужасом молча смотреть на него. Он пожал плечами:
— Долго этого не скроешь…
Эрнесто не ожидал, что его предложение о другой работе вызовет у Розы такие сомнения. Она спросила его, сколько ей будут платить в редакции за уборку и выполнение разных мелких поручений. Он ответил, что около семидесяти пяти тысяч песо.
— В неделю?
— В месяц.
Она не представляла, как сможет жить на такой заработок: ведь ей наконец пришлось взять на себя заботу и о Томасе, всю жизнь работавшей для нее. А ведь Роза ничего не умела делать: писать-то научилась кое-как в те несколько месяцев, что ходила в школу.
— Матушка меня не принуждала, а сама я ленилась, — вздохнула она.
— Ты предпочитаешь оставаться здесь, где тебя то и дело оскорбляют?
— Нет. Но я хочу найти работу получше.
— Как же ты найдешь ее, если ничему не учишься?.. Поверь мне, Роза, если ты не уйдешь отсюда, наступит момент, когда ты полетишь в пропасть.
Но она качала головой в знак того, что, пока ее не выкинут или пока она не найдет столь же хорошо оплачиваемую работу, она отсюда не уйдет.
— Если я решусь на твое предложение: я тут же сообщу, — сказала она примирительно.
Но он порывисто поднялся и, произнеся: «Как скажешь…» — направился к выходу.
Роза задумчиво постояла около опустевшего столика и медленно подошла к пожилому человеку, игравшему с маленькой обезьянкой, сидевшей у него на плече.
— Слушай, Матиас, я хочу узнать свою судьбу. Матиас протянул обезьянке коробочку с билетиками, на которых были написаны предсказания.
— Ну-ка, Чико, погадай сеньорите.
Обезьяна достала бумажку и заученным жестом протянула ее Розе. И Роза, запинаясь, прочитала вслух:
— «Ту… чи… тучи… несчастья в тво… твоей жиз… ни… жизни… лучше об-ду-мы-вай… обдумывай… каждый шаг»…
«Вот черт! Это как раз то, чего мне не хватает», — подумала она и пошла на зов клиента, требовавшего «два баккарди».
Куколка с интересом наблюдал за не всем заметной борьбой между Сорайдой и Эрнесто, развернувшейся в последние дни из-за Розы.
Когда хозяйка пристала к девушке с вопросами о том, что это за беседа была у нее с Эрнесто, Роза не стала скрывать, что тот предлагал ей другую работу. Но она пока ничего не решила. Ведь найти такой заработок, как у Сорайды, сейчас непросто.
— Правда, не хлебом единым жив человек, — закончила она, к изумлению Сорайды, не ожидавшей от нее библейских премудростей.
— Это ты от Эрнесто такого нахваталась? — " ядовито спросила она.
— Не кипятись, Сорайда. Захочу уйти — ни у кого не буду спрашивать, — спокойно ответила Роза, чем привела в восторг Куколку, обожавшего решительных и самостоятельных женщин.
Грозный взгляд Сорайды и даже показанный ему кулак не остановили сутенера, снисходительно позволявшего иногда своей жертве эффектные жесты, якобы доказывающие ее независимость и даже власть над ним. Через несколько минут, дождавшись ухода своей ревнивой любовницы, он подсел к Розе.
— Ты что, влюбилась в Эрнесто?
— В кого я влюбилась, того до сих пор люблю. И всегда буду любить. Только мы разошлись.
Роза сама не знала, почему она сообщила все это цинику и прохвос.ту Куколке.
— А я бы не мог его заменить? Я не хуже буду! Но Роза уже вспомнила, с кем имеет дело.
— Он, Куколка, мой муж. К-он куда красивей тебя. Я уж не говорю о том, что богаче. — решив, что с этим прохвостом надо говорить на понятном ему языке, она издевательски фыркнула ему в лицо.
Куколка, однако, считал, что его заход не пропал даром. Он дал ему информацию, которая могла оказаться ценной. Уже через несколько минут он говорил Сорайде:
— Послушай, цаца-то наша никак замужем! И муж, похоже, богатенький.
— Она что-то об этом говорила, да я пропустила мимо ушей.
— Надо бы разнюхать… Может и пригодиться.
УДАЧНАЯ СДЕЛКА КУКОЛКИ
Кандиде казалось, что даже говорить с Федерико о постигшей их беде в доме опасно. Несмотря на плохое самочувствие, она предпочла, чтобы разговор этот состоялся в уличном кафе.
— Что же нам делать, Федерико? — в который раз повторяла она. И в который раз он отвечал ей:
— Не знаю… не знаю.
Он упрекнул ее в том, что она, видимо, обманывала его, когда говорила, что принимает средства предосторожности. Она созналась, что действительно иногда забывала это делать и что вообще очень боялась, как бы это средство не попалось Дульсине на глаза.
— Прямо не знаю, что тебе и сказать… — вяло произнес Федерико.
— Но мы поженимся? — с робкой надеждой спросила она. Он встрепенулся.
— А ты подумала, что произойдет с твоей сестрой, когда она узнает об этом? Нет, сейчас нам жениться нельзя.
— Но почему?.. Ты разлюбил меня? Он взял ее за руку.
— Нет, конечно.
— Ты что-то скрываешь?
Нет, он ничего не скрывал! Он считал, что у них еще есть время подумать, как себя вести. Сейчас главное, чтобы Дульсина ничего не узнала. А через три месяца все утрясется. Через три месяца он женится на Кандиде. И тогда все можно будет сказать Дульсине.
А пока пожениться они не могут. Не могут, и все тут!
— Когда завтра пойдешь к Рохелио, не забудь сказать ему, что мы переехали.
Но Эрлинда полагала, что ей больше незачем ходить к Рохелио" Она боялась: в доме вот-вот узнают, что никакая она не медсестра. Роза же советовала ей не прекращать посещений, пока сам Рохелио нуждается в них.
Эрлинда поинтересовалась, как поведет себя Роза, если Эрнесто сделает ей предложение.
— Нет, Линда, — ответила Роза, — я его предложение не приму. Ни он, ни кто другой мне не нужен. Я никого уже не полюблю… Эрнесто, конечно, хороший парень, добрая душа, прекрасно ко мне относится. Но мне достаточно того, что он — мужчина. А они все одинаковые. Тот же Эрнесто со мной хорош, а над какой-нибудь другой женщиной наверняка надсмеялся.
— Стало быть, теперь все твои знакомые мужчины должны расплачиваться за Рикардо Линареса? — грустно улыбнулась Линда.
Роза не возразила.
— Так, — сказал Рохелио, — значит, Леонела своего все-таки добилась… Представляю, на что она способна, если ей хочется завоевать мужчину!
— Да уж не дикарке чета! — Рикардо сердито взглянул в окно куда-то в сторону разрушенного «затерянного города».
— Вот и ты ее «дикаркой» называешь. Ты что же, разлюбил ее? Что молчишь?
Но Рикардо не стал молчать.
— Это был мираж, наваждение какое-то. И оно, слава Богу, развеялось при столкновении с жизнью.
— Тогда принимай решение.
— Я уже принял его. Я как можно скорее поговорю с Розой о разводе.
Рохелио тоже смотрел в окно. Но взгляд его был задумчив.
— Что-то медсестра моя не пришла сегодня.
— А она все еще нужна тебе? Рохелио сделал неопределенный жест.
— Видишь ли… В медицинском уходе я больше не нуждаюсь. Но я привык к ней. С ней интересно разговаривать.
Рикардо глядел на него с усмешкой:
— Гляди, влюбишься в Эрлинду, и случится с тобой то же, что и со мной.
— Если я полюблю, то уж не стану разводиться. Я-то ведь женюсь по любви, а не по прихоти.
Обсуждая с Розой перед началом работы, сколько столиков ей сегодня обслуживать, Сорайда как бы невзначай спросила ее:
— А ты, оказывается, замужем? Что же скрывала?
— И не думала. А что, замужним нельзя здесь работать?
— Да я это к тому спросила, что незачем зря Эрнесто обнадеживать…
— Я его и не обнадеживала.
Сорайда поинтересовалась, как муж Розы смотрит на ее работу в «Твоем реванше».
— А он и не знает, — чистосердечно призналась Роза. — Мы с ним на ножах.
— Разводитесь?
— Как он захочет… Он богач, живет в огромном доме.
— Как его звать-то?
— Рикардо Линарес.
Сорайда спросила, что было бы, если бы сеньор Рикардо Линарес все-таки узнал о работе его жены в ночной таверне. Роза сделала большие глаза:
— Ух, какой шухер подымется! У него, как у дракона, огонь из ноздрей полетит.
Похоже, в Розе на минуту проснулась даже гордость за такой бурный темперамент хоть и не живущего с ней, но все-таки мужа. Но она тут же добавила:
— Да мне они все теперь опостылели: что мой муж, что Эрнесто, что ваш Куколка. Так что ревновать ко мне не стоит.
Она рассмеялась.
— Ты думаешь, я ревную? — обиделась Сорайда. — Я, конечно, люблю этого распутника. Но — как сына, немного чокнутого сына… Он напоминает мне человека, которого я потеряла много лет назад. Узнав, что Рикардо все еще не поговорил с дикаркой, все три сеньориты возмутились.
— Могу я узнать, почему ты тянешь? Ты, может, в последний момент опять передумал? — не скрывала своего раздражения Леонела. — Может, снова пожалел ее?
— Я не нашел ее в Вилья-Руин. «Затерянный город» сносят. Все переехали кто куда, и никто не знает адресов. Поэтому я и не смог поговорить с ней о разводе.
— А наша медсестра? — воскликнула Дульсина. — Она-то должна знать. Они подруги.
— Она сегодня не пришла.
— Когда нужна, так ее нет.
Вошедшая Леопольдина подсказала, что адрес Розы может знать садовник Себастьян — он с ней дружил и всегда за нее Заступался.
Но Леонела считала, что лучше дождаться медсестры. Ну не пришла сегодня — придет завтра. Главное, чтобы Рикардо не менял своего решения.
— Но ты ведь не переменил его, правда, Рикардо? Рикардо почему-то тоже пришел в раздражение:
— Я знаю, о чем вы все мечтаете. И я вам это удовольствие доставлю. Но не потому, что вы толкаете меня к этому, а потому, что я хочу распутать ситуацию, которую сам запутал!
— Ну, вот и хорошо, — примирительно сказала Леонела.
По разным причинам ни Кандида, ни Рохелио не хотели идти на свадьбу Ванессы и Эдуарде Но Кандида все-таки появилась на ней, преодолевая время от времени приступы тошноты. Рохелио же остался дома. Леонела посоветовала Дульсине не настаивать.
Ванесса была очень хороша в свадебном наряде, и Леонела вслух посетовала, что этот наряд не на ней. Ей бы очень хотелось стоять на коленях перед церковным алтарем рядом с Рикардо, как стояли сейчас Ванесса и Эдуарде
Священник перекрестил новобрачных, они поднялись с колен, поцеловались. Брачная церемония продолжалась.
— Это мечта каждой женщины — сочетаться браком с тем, кого любишь, — неожиданно пылко произнесла Дульсина.
— Одни женятся, другие разводятся, — вздохнула Леонела.
— Медсестра все не появляется, — Дульсина столь же неожиданно переменила тон.
— Я и без нее адрес узнаю, — сказал Рикардо.
— Представить себе не можешь, как я мечтаю выйти однажды из этой же церкви под руку с тобой в подвенечном платье, — шепнула Леонела на ухо Рикардо.
— Можно подумать, что я против, — ответил Рикардо.
— Правда? — Леонела нежно прижалась к его плечу.
— Почему бы и нет?.. После того, что произошло у меня с Розой, я не удивлюсь ничему из того, что со мной еще случится. В жизни столько забавного.
— Как?! — притворно ужаснулась Леонела. — Ты находишь женитьбу на мне забавной?
— Да нет, — засмеялся Рикардо. — Забавно скорей то, что я не женился на тебе до сих пор.
Сорайда знала, что Куколка не любит ждать. Поэтому она позвонила Хорхе не откладывая.
Тот ответил, что знает своего приятеля Рикардо Линареса достаточно хорошо и что он действительно женат на Розе Гарсиа.
— Он ее найти не может — она переехала куда-то. Сорайда сказала, что может помочь сеньору Рикардо.
— Дай адрес — я ему передам.
Но Сорайда и не собиралась давать адреса Розы. Она предпочитала получить адрес Рикардо Линареса. И получила его.
— Что же нам делать, Федерико? — в который раз повторяла она. И в который раз он отвечал ей:
— Не знаю… не знаю.
Он упрекнул ее в том, что она, видимо, обманывала его, когда говорила, что принимает средства предосторожности. Она созналась, что действительно иногда забывала это делать и что вообще очень боялась, как бы это средство не попалось Дульсине на глаза.
— Прямо не знаю, что тебе и сказать… — вяло произнес Федерико.
— Но мы поженимся? — с робкой надеждой спросила она. Он встрепенулся.
— А ты подумала, что произойдет с твоей сестрой, когда она узнает об этом? Нет, сейчас нам жениться нельзя.
— Но почему?.. Ты разлюбил меня? Он взял ее за руку.
— Нет, конечно.
— Ты что-то скрываешь?
Нет, он ничего не скрывал! Он считал, что у них еще есть время подумать, как себя вести. Сейчас главное, чтобы Дульсина ничего не узнала. А через три месяца все утрясется. Через три месяца он женится на Кандиде. И тогда все можно будет сказать Дульсине.
А пока пожениться они не могут. Не могут, и все тут!
— Когда завтра пойдешь к Рохелио, не забудь сказать ему, что мы переехали.
Но Эрлинда полагала, что ей больше незачем ходить к Рохелио" Она боялась: в доме вот-вот узнают, что никакая она не медсестра. Роза же советовала ей не прекращать посещений, пока сам Рохелио нуждается в них.
Эрлинда поинтересовалась, как поведет себя Роза, если Эрнесто сделает ей предложение.
— Нет, Линда, — ответила Роза, — я его предложение не приму. Ни он, ни кто другой мне не нужен. Я никого уже не полюблю… Эрнесто, конечно, хороший парень, добрая душа, прекрасно ко мне относится. Но мне достаточно того, что он — мужчина. А они все одинаковые. Тот же Эрнесто со мной хорош, а над какой-нибудь другой женщиной наверняка надсмеялся.
— Стало быть, теперь все твои знакомые мужчины должны расплачиваться за Рикардо Линареса? — грустно улыбнулась Линда.
Роза не возразила.
— Так, — сказал Рохелио, — значит, Леонела своего все-таки добилась… Представляю, на что она способна, если ей хочется завоевать мужчину!
— Да уж не дикарке чета! — Рикардо сердито взглянул в окно куда-то в сторону разрушенного «затерянного города».
— Вот и ты ее «дикаркой» называешь. Ты что же, разлюбил ее? Что молчишь?
Но Рикардо не стал молчать.
— Это был мираж, наваждение какое-то. И оно, слава Богу, развеялось при столкновении с жизнью.
— Тогда принимай решение.
— Я уже принял его. Я как можно скорее поговорю с Розой о разводе.
Рохелио тоже смотрел в окно. Но взгляд его был задумчив.
— Что-то медсестра моя не пришла сегодня.
— А она все еще нужна тебе? Рохелио сделал неопределенный жест.
— Видишь ли… В медицинском уходе я больше не нуждаюсь. Но я привык к ней. С ней интересно разговаривать.
Рикардо глядел на него с усмешкой:
— Гляди, влюбишься в Эрлинду, и случится с тобой то же, что и со мной.
— Если я полюблю, то уж не стану разводиться. Я-то ведь женюсь по любви, а не по прихоти.
Обсуждая с Розой перед началом работы, сколько столиков ей сегодня обслуживать, Сорайда как бы невзначай спросила ее:
— А ты, оказывается, замужем? Что же скрывала?
— И не думала. А что, замужним нельзя здесь работать?
— Да я это к тому спросила, что незачем зря Эрнесто обнадеживать…
— Я его и не обнадеживала.
Сорайда поинтересовалась, как муж Розы смотрит на ее работу в «Твоем реванше».
— А он и не знает, — чистосердечно призналась Роза. — Мы с ним на ножах.
— Разводитесь?
— Как он захочет… Он богач, живет в огромном доме.
— Как его звать-то?
— Рикардо Линарес.
Сорайда спросила, что было бы, если бы сеньор Рикардо Линарес все-таки узнал о работе его жены в ночной таверне. Роза сделала большие глаза:
— Ух, какой шухер подымется! У него, как у дракона, огонь из ноздрей полетит.
Похоже, в Розе на минуту проснулась даже гордость за такой бурный темперамент хоть и не живущего с ней, но все-таки мужа. Но она тут же добавила:
— Да мне они все теперь опостылели: что мой муж, что Эрнесто, что ваш Куколка. Так что ревновать ко мне не стоит.
Она рассмеялась.
— Ты думаешь, я ревную? — обиделась Сорайда. — Я, конечно, люблю этого распутника. Но — как сына, немного чокнутого сына… Он напоминает мне человека, которого я потеряла много лет назад. Узнав, что Рикардо все еще не поговорил с дикаркой, все три сеньориты возмутились.
— Могу я узнать, почему ты тянешь? Ты, может, в последний момент опять передумал? — не скрывала своего раздражения Леонела. — Может, снова пожалел ее?
— Я не нашел ее в Вилья-Руин. «Затерянный город» сносят. Все переехали кто куда, и никто не знает адресов. Поэтому я и не смог поговорить с ней о разводе.
— А наша медсестра? — воскликнула Дульсина. — Она-то должна знать. Они подруги.
— Она сегодня не пришла.
— Когда нужна, так ее нет.
Вошедшая Леопольдина подсказала, что адрес Розы может знать садовник Себастьян — он с ней дружил и всегда за нее Заступался.
Но Леонела считала, что лучше дождаться медсестры. Ну не пришла сегодня — придет завтра. Главное, чтобы Рикардо не менял своего решения.
— Но ты ведь не переменил его, правда, Рикардо? Рикардо почему-то тоже пришел в раздражение:
— Я знаю, о чем вы все мечтаете. И я вам это удовольствие доставлю. Но не потому, что вы толкаете меня к этому, а потому, что я хочу распутать ситуацию, которую сам запутал!
— Ну, вот и хорошо, — примирительно сказала Леонела.
По разным причинам ни Кандида, ни Рохелио не хотели идти на свадьбу Ванессы и Эдуарде Но Кандида все-таки появилась на ней, преодолевая время от времени приступы тошноты. Рохелио же остался дома. Леонела посоветовала Дульсине не настаивать.
Ванесса была очень хороша в свадебном наряде, и Леонела вслух посетовала, что этот наряд не на ней. Ей бы очень хотелось стоять на коленях перед церковным алтарем рядом с Рикардо, как стояли сейчас Ванесса и Эдуарде
Священник перекрестил новобрачных, они поднялись с колен, поцеловались. Брачная церемония продолжалась.
— Это мечта каждой женщины — сочетаться браком с тем, кого любишь, — неожиданно пылко произнесла Дульсина.
— Одни женятся, другие разводятся, — вздохнула Леонела.
— Медсестра все не появляется, — Дульсина столь же неожиданно переменила тон.
— Я и без нее адрес узнаю, — сказал Рикардо.
— Представить себе не можешь, как я мечтаю выйти однажды из этой же церкви под руку с тобой в подвенечном платье, — шепнула Леонела на ухо Рикардо.
— Можно подумать, что я против, — ответил Рикардо.
— Правда? — Леонела нежно прижалась к его плечу.
— Почему бы и нет?.. После того, что произошло у меня с Розой, я не удивлюсь ничему из того, что со мной еще случится. В жизни столько забавного.
— Как?! — притворно ужаснулась Леонела. — Ты находишь женитьбу на мне забавной?
— Да нет, — засмеялся Рикардо. — Забавно скорей то, что я не женился на тебе до сих пор.
Сорайда знала, что Куколка не любит ждать. Поэтому она позвонила Хорхе не откладывая.
Тот ответил, что знает своего приятеля Рикардо Линареса достаточно хорошо и что он действительно женат на Розе Гарсиа.
— Он ее найти не может — она переехала куда-то. Сорайда сказала, что может помочь сеньору Рикардо.
— Дай адрес — я ему передам.
Но Сорайда и не собиралась давать адреса Розы. Она предпочитала получить адрес Рикардо Линареса. И получила его.