Александров Е.. Дикая Роза

   Но Роза как будто и не слышала ее последней фразы.
   — Такой добрый!.. Такой чистый!.. С такими мускулами! — продолжала она, не обращая внимания на иронию подруги. — Хоть бы матушка Томаса привела его, а?
   Возмущению Дульсины не было предела.
   — Вы что это вламываетесь в чужой дом? — гневно обратилась она к неожиданной гостье.
   Но Томаса была настроена решительно:
   — Я сюда не шутки шутить пришла! Зовите своего братца. Не уйду, пока с ним не переговорю. У него жена умирает: крошки в рот не берет!
   — Что же он с ложки ее должен кормить?
   — Там разберемся… Сначала она должна его увидеть. Дульсина нервно заходила по комнате.
   — Конечно, Рикардо виноват. Не надо было идти на столько неравный брак.
   — Это вы ему скажите. Жила себе Роза не тужила — нате вам: явился не запылился! А теперь Розита того и гляди помрет!
   — Вы что, угрожаете?
   Томаса заплакала. Дульсина сделала знак старшей слу жанке, и Леопольдина, взяв гостью за плечи, вытолкала ее из гостиной, а потом и из дома.
   Оказавшись в саду, Томаса сказала самой себе:
   — Теперь ясно, какая здесь у моей Розиты была жизнь!.. Но, видно, от волнения она произнесла это вслух, потому что работавший неподалеку немолодой человек в комбинезоне с садовыми ножницами в руках, переспросил ее:
   — У Розиты? Как она?
   И добавил, видя, что Томаса непонимающе на него смотрит:
   — Я Себастьян, садовник.
   — А, дон Себас, — обрадовалась Томаса. — Да плохо она. Как прибежала домой — с кровати не встает. Боюсь, не померла бы.
   Но дон Себас не был склонен к предположению, что Роза может помереть от этой своей беды. И как мог постарался успокоить Томасу.
   Роке был счастлив. Травма, полученная Паулеттой, оказалась не так страшна. Она уже начала говорить. И сегодня сама сказала мужу, что чувствует себя гораздо лучше. При этом добавила, что хотела бы поговорить с Пабло. Роке со счастливой улыбкой пообещал ей, что через пару недель она будет совсем здорова. Так утверждает доктор Альварес.
   Потом Роке показал жене авиабилеты с открытой датой.
   — Как только ты выздоровеешь, мы с тобой отправимся на несколько месяцев в Европу. Тебе надо отвлечься.
   Паулетта задумчиво смотрела мимо ищущих ее взгляда глаз мужа.
   — Нет, Роке, это невозможно… Я не хочу уезжать из Мексики.
   Улыбка исчезла с лица Роке. И теперь трудно было бы даже вообразить этого человека улыбающимся. Вечная драма любящего мужа, не знающего, что происходит с его женой, отражалась в его печальных, встревоженных глазах.
   — Паулетта, милая, уже много лет я чувствую, что тебя что-то гнетет. Я больше не могу так… У тебя есть какая-то тайна. Доверь ее мне, доверь во имя моей любви… Ты знаешь, я не злоупотреблю твоим доверием!.. Я хочу только помочь тебе.
   Паулетта, совсем еще слабая, отвернулась к стене и всхлипнула.
   — Прости меня, но я неважно себя чувствую. Мне лучше побыть одной.
   Всхлипывания стали сильнее, и она, не в силах сдерживаться, зарыдала. Роке, бессильный что-либо предпринять, позвал медицинскую сестру и вышел.
   После ухода Томасы Дульсина облегченно вздохнула и порадовалась, что Рикардо не присутствовал при этой сцене.
   Леонела считала, что он вообще не должен знать о посещении Томасы и о том, что Роза якобы умирает от любви к нему.
   — Кто еще видел здесь эту тетку?
   — Только Леопольдина.
   — Вот и хорошо. Чем меньше Рикардо будет знать о Розе, тем лучше. Быстрей забудет…
   Однако сестры и Леонела не успели предупредить Леопольдину, у которой были свои представления о том, что полезно и что вредно знать молодому сеньору Рикардо о его новых нищих родственничках. Да и Себастьян рассказал хозяину о приходе Розиной матушки. Вот почему Рикардо появился в комнате, где сеньориты занимались рукодельем, с вопросом:
   — Ко мне приходили?
   Попытка Леонелы отвлечь его, уговорить пойти с ней в кино, не имела успеха.
   — Почему ты не хочешь? — спросила она. — Ты теперь человек свободный. Жена твоя не думает возвращаться.
   — Себастьян сказал, что здесь была Томаса, это так?
   — Да, она пришла сюда с угрозами, — ответила Дульсина.
   — Она такая же дикая, как ее воспитанница, — объяснила Кандида, глядя на брата сочувствующим взором.
   — Что, Роза больна?
   Леонела подошла и дружески обняла его за плечи.
   — Да все это россказни, — сказала она успокаивающе. Рикардо отстранился от нее.
   — Что конкретно сказала вам Томаса?
   — Угрожала, что мы будем иметь дело с ней. Сказала, что Роза объявила голодовку. Комедия!
   Рикардо постоял с минуту.
   — Я был жесток с ней. Я должен ее повидать. Она ушла, потому что вы ее выжили!
   Он повернулся и вышел. Дульсина с раздражением отшвырнула от себя шитье.
   — Спокойней, спокойней, — сказала Леонела. — Рим не сразу строился.
   Розе снились какие-то страшные и отрывочные сны, полные незнакомых людей и странных существ, смотрящих на нее с ненавистью и злобой. Она совсем было отчаялась избавиться от них, как вдруг раздался голос Рикардо, ласковый и заботливый, и страх сразу пропал. Только вот самого
   Рикардо нигде не было видно — звучал один голос. От испуга, что он так и не появится, и она опять останется наедине со своими врагами, Роза открыла глаза.
   Открыла и не поверила им: у ее кровати сидел Рикардо, тихонько повторявший ее имя. Они бросились в объятья друг друга.
   — Почему ты лежишь? Ты больна? Почему здесь темно? Почему ты убежала? — засыпал он ее вопросами.
   — Чтобы не путаться у тебя под ногами, не мешать тебе с этой… с жабой…
   — Как же ты не хочешь понять, что, захоти я на ней жениться, то мог сделать это давно. Но она не нравится мне.
   — А я?
   Рикардо засмеялся:
   — Стал бы я на тебе жениться… Сколько дней ты не ела?
   — Как от тебя ушла. Хотела помереть.
   — Роза!
   — А чего жить-то? — Роза сказала это так просто, что Рикардо вдруг стало пронзительно ясно: ей и впрямь кажется невозможной жизнь без него.
   Он снова горячо обнял ее.
   — А эта жаба склизкая… там еще? — через некоторое время озабоченно спросила Роза.
   — Ну какое тебе до нее дело? Роза вздохнула:
   — Ну пусть будет…
   Когда Томаса вернулась домой и зажгла свет, она радостно всплеснула руками:
   — Ну? Помирились?!
   — Видишь ли, жаба эта — подруга его давняя, она, помереть мне, ему не нужна нисколечки, — обстоятельно объяснила Роза причину примирения.
   — Слава Богу, поняла наконец! — довольно сказала Томаса.
   У Розы в это время появилась идея. Она стала убеждать мужа запирать ее на ключ, когда он уезжает. Чтобы ее сестры и Леонела, которую она не желала величать кроме как «жабой», «не цепляли» ее.
   Рикардо высказал соображение, что лучше будет нанять шофера для второго автомобиля. Шофер смог бы возить Розу куда-нибудь в его отсутствие.
   — Манина, а Риго ведь умеет водить?
   — Вроде умеет.
   — Кто такой Риго? — спросил Рикардо.
   — Да Ригоберто, сосед наш. Он как раз работу ищет. За ним — как за каменной стеной.
   Раздражение не покидало Дульсину. В сердцах она накричала на Себастьяна за то, что он якобы вмешивается в дела их семьи.
   — Не понимаю вас, сеньорита, — спокойно сказал Себастьян.
   — Зачем вы рассказали Рикардо об этой старухе, которая приходила от дикарки?
   — А что, разве нельзя было?
   — Вы на стороне этой оборванки! Себастьян пожал плечами.
   — Ни на чьей я стороне. Хотя, по правде говоря, Розита мне по душе.
   — А вот нам нет!
   — Да уж вижу.
   — Голодранка без роду без племени втерлась в порядочный дом!.. Идите, Себастьян. И чтобы больше такого не повторялось. Не то живо без места останетесь.
   После этого Дульсина помчалась на кухню, где ни за что ни про что досталось Селии. Когда же, чуть сняв свое раздражение, Дульсина собиралась подняться к себе, то в прихожей столкнулась с вошедшими в обнимку Рикардо и Розой.
   Возмущение Дульсины вылилось в одно слово, гневное и беспомощное одновременно:
   — Вернулась!..
   — Рикардо приехал за мной. И я обещала ему хорошо вести себя, — миролюбиво объяснила Роза свое возвращение.
   Рикардо подтвердил это и сообщил Дульсине, что завтра к ней придет шофер, которого следует нанять, чтобы Роза могла пользоваться машиной в отсутствие мужа. Меньше будет поводов для столкновений между ней и сестрами.
   Дульсина поинтересовалась, кто будет платить шоферу.
   Рикардо пожал плечами:
   — Разве не ты ведешь хозяйство в этом доме?..
   Известие о возвращении Розы, которое принесла Дульсина, Леонела встретила спокойнее Кандиды. А намерение Рикардо нанять для Розы шофера, возмутившее Кандиду, скорее пробудило в Леонеле некие новые надежды.
   — От этого шофера и нам может быть польза, — задумчиво сказала она.
   Сестры во все глаза смотрели на нее: что еще придумала хитроумная сеньорита Леонела Вильярреаль?
   Надежды Дульсины, связанные с новым замыслом подруги, однако, были поколеблены на следующий день, во время встречи с пришедшим наниматься шофером.
   — Жалованье вам подходит? — спросила она.
   — Да, сеньорита.
   — Вы будете возить нашу дикарку.
   — Розу, что ли? Да я ее век знаю.
   Это ошарашило Дульсину.
   Она ворвалась в комнату Леонелы с выражением беспомощной ярости на лице.
   — Вообрази себе, этот новый шофер поступает к нам по рекомендации Розы! Они соседи по «затерянному городу». Все идет прахом.
   Леонела с легким пренебрежением взглянула на нее:
   — Напротив, все идет как нельзя лучше. Наверно, они откровенны друг с другом. Это уже хорошо. И потом…
   Леонела еще раз оценивающе поглядела на Дульсину.
   — Знаешь, хорошо бы мне заняться всем этим самостоятельно, освободив вас от всяких поступков… Позволь уж мне не объяснять некоторых своих действий, поверь, что с этим дружком кухарки я что-нибудь да придумаю. Может быть, я вытряхну голодранку из вашего дома не так быстро, как Леопольдина, но зато духа ее больше здесь не будет. Уж поверь мне!
   К радости Розы, Рикардо вернулся домой рано. Но на ее предложение погулять он ответил, что не сможет: должен был заниматься. Розе он предложил покататься на машине, может быть, купить что ей захочется.
   — На какие шиши? — удивилась Роза.
   Он дал ей деньги и велел потратить столько, сколько нужно.
   Дульсина уже успела выразить ему претензии по поводу того, что новый шофер — старый знакомый Розы. Не отрицая, что нанял Ригоберто по ее совету, Рикардо посоветовал сестре не совать нос в дела невестки и вообще оставить ее в покое.
   Внимательно следившая за всем Леонела все чаще уединялась с Леопольдиной, инструктируя старшую служанку, как ей вести себя с Розой. Она требовала от Леопольдины, чтобы та продолжала настраивать Розу против мужа.
   — Я старалась, старалась, а она опять здесь, — сокрушалась Леопольдина. Но Леонела делала все, чтобы поддержать в ней боевой дух и веру в окончательный успех.
   На этот раз Леопольдина направилась в комнату Розы с определенной целью.
   Роза только что беседовала на террасе с садовником. Себастьян, сторожко оглядываясь по сторонам, призывал ее быть веселой, делать каждый день прическу, чистить свои роскошные зубки и вообще петь на зло этим гадюкам, потому что «нам, мужчинам, хныкалки и плаксы и за так не нужны!»
   — Гадюки эти тебя заводят нарочно, чтобы ты не сдержалась и молодой сеньор от тебя скорей устал.
   Себастьян огляделся вокруг, чтобы случайно не попасться на глаза «этим гадюкам» в момент беседы с их врагом. Роза поблагодарила его за наставления, сказав, что он «прям мудрец и сквозь стену все наскрозь видит».
   — Ступай, тебя уже твой шофер ждет, — сказал садовник, принимаясь за работу.
   Роза зашла к себе в комнату, чтобы надеть в дорогу туфли, и к ней тут же заглянула старшая служанка.
   — Чего нужно, Леопарда? — довольно неприветливо поинтересовалась Роза.
   — Меня зовут Леопольдина, Уезжаете?
   — Да вот Рикардо мне шофера нанял. Чтоб мне одной дома не киснуть.
   — Ну конечно… Ему только чтоб вас дома не было.
   — Да вы что такое, Леопарда, городите?
   — Леопольдина я… Я только предупредить хотела. Из женской солидарности.
   — Из чего?.. Ну предупреждайте скорей.
   И Лепольдина рассказала Розе: она сама видела, как Рикардо целовал сеньориту Леонелу в губы.
   — Один? — почему-то спросила Роза.
   — Поцелуй-то? Один. Но какой!
   — Что же делать-то? — спросила Роза беспомощно.
   — Да раз он вам с сеньоритой Леонелой рога наставляет, то и вы ему с кем-нибудь… Хоть с сеньором Рохелио… Хоть с шофером этим новым.
   — Нет уж, — сказала Роза. — Чтоб я родному мужу такую свинью подложила!..
   — Да коли он того заслуживает?! — с жаждой справедливости в очах воскликнула Леопольдина.
   Роза не очень верила ей. Но почему-то ей захотелось прежде, чем уйти из дома, увидеть Рикардо. Она вошла в его комнату, когда он переодевал рубашку.
   Он приветливо улыбнулся. И она поцеловала его.
   — Это чтоб ты знал, что я целую лучше всех.
   И в то же мгновение она заметила какое-то пятнышко у него на шее.
   — Подожди, подожди… Что это у тебя? — сказала она, разом забыв все свои обещания и наставления дона Себаса. — Что это такое — на шее? Засос? Отвечай!

СМАЗЛИВЫЙ ШОФЕР

   Пабло нечасто теперь посещал Норму. Конечно, это могло быть связано и со здоровьем Паулетты.
   К счастью, состояние ее с каждым днем улучшалось. И как раз сегодня Пабло привез Норме привет от нее. Он рассказал, что Роке очень расстроен: физически Паулетта чувствовала себя лучше, но была еще более печальна, чем всегда, и целиком погружена в свои мысли. Роке считал, что это следствие случившегося с ней дорожного происшествия ли, обморока ли — что именно произошло с Паулеттой, можно было только догадываться.
   Когда Пабло рассказывал Норме об отказе матери уехать в Европу, чего так добивался его отец, ему показалось, что Норма знает что-то, чего не знает он. Для нее отказ Паулетты уехать из Мексики был как бы само собой разумеющимся.
   Она кивнула, словно в подтверждение своим мыслям и произнесла:
   — Конечно. Она не хочет уезжать из Мексики… сейчас. И, будто спохватившись, что сказала лишнее, добавила:
   — Здесь вся ее жизнь: Роке, ты…
   — И ты, — добавил Пабло. — Она любит тебя как родную дочь, о которой всегда мечтала и которой у нее не было.
   В Норме происходила какая-то неведомая Пабло борьба, явственно отражавшаяся на ее лице.
   — Ты что-то хочешь сказать?.. И Норма решилась:
   — Разве ты не знаешь, что у Паулетты была дочь?.. До того как она вышла замуж за Роке…
   Пабло смотрел на нее не в силах произнести ни звука.
   — Она сама призналась мне в этом. Причина ее тоски в том, что она не может забыть свою дочь.
   — Где же она, эта дочь? — наконец открыл рот Пабло.
   — Об этом она ничего не сказала. Она только просила меня хранить секрет, пока сама не решится рассказать вам все.
   — Что же ты не сохранила его? — холодно спросил он.
   — Я ничего ей не обещала… И потом, я ведь рассказала это тебе, а не кому-нибудь. Мне кажется, я должна была это сделать. Ты так много значишь для Паулетты… и для меня.
   Норма взяла Пабло за руки. Но он осторожно и решительно отстранил ее.
   Роза с гневом и болью смотрела на мужа. Он спокойно подошел к зеркалу и стал разглядывать свою шею.
   — Должно быть, комар укусил, — пожал он плечами.
   — Этого комара Леонела зовут?
   — Опять за свое… Видно, пока она здесь, ты не успокоишься.
   С этими словами Рикардо удалился в ванную комнату.
   Роза вышла в коридор, не в силах удержать слезы. Здесь и застал ее Рохелио, медленно передвигавшийся с помощью костылей. Он тотчас определил причину ее слез:
   — С братом, поссорилась?
   Рохелио увел Розу к себе. Она рассказала ему о новой ссоре с Рикардо. Рохелио покачал головой.
   — Я бы не позволил так обращаться с моей женой.
   — Потому что ты меня любишь. А Рикардо нет! Нисколечко.
   — Я не думаю, что у него может что-нибудь быть с Леонелой.
   — Они утром целовались! Леопольдина сказала…
   — Нашла, кому доверять.
   — Но это правда. У него засос на шее!.. Но я все снесу! Все!.. Я же ему обещала.
   Слезы полились еще сильнее. Роза зарыдала. Рохелио с трудом удалось успокоить ее. Но из его комнаты она вышла с сухими глазами и постаралась сделать все, чтобы появиться перед Рикардо спокойной и даже веселой.
   Он оторвался от книги и с удовольствием отметил изменения в настроении жены.
   — Вот молодец. Ревность мешает жить.
   — Да, я не права, когда так завожусь. Наоборот, я должна гордиться, когда другие девушки бегают за тем, кто принадлежит-то мне!
   — Смотри, какая умная, — улыбнулся Рикардо, снова погружаясь в чтение.
   — Я больше не собираюсь огорчать тебя. Зачем?.. Ежели ты мне изменишь, так и я тебе смогу изменить, правда ведь?
   И Роза вышла из комнаты, даже не успев заметить, как изумленно приподнялся со стула разом забывший про учебу Рикардо.
   Три сеньориты оживленно обсуждали возможности, обнаружившиеся в связи с появлением в доме нового шофера.
   — А он, надо сказать, очень смазливый парень, — заметила Дульсина. — И они с Розой птички из одного гнезда. Так что не будет ничего странного, если между ними начнутся какие-нибудь шашни.
   В глазах Кандиды появился интерес.
   — Любопытно, как бы себя повел в этом случае Рикардо.
   — Он бы ее немедленно выгнал, — предположила Леонела.
   — Неизвестно. — Дульсина с сомнением покачала головой.
   — Некоторые мужчины в таких случаях только больше влюбляются в своих жен, — проявила неожиданную осведомленность в особенностях мужского характера Кандида.
   — Нет! — В тоне Леонелы была твердая уверенность. — Рикардо станет презирать ее. Надо сделать все, чтобы они сблизились, дикарка и этот смазливый шофер.
   А смазливый шофер в это время стоял возле крыльца дома в саду, глядя, как Роза катает по песчаной дорожке стеклянные шарики — любимое развлечение подростков «затерянного города».
   — Сыграем? — сказала она ему.
   — Боюсь, сеньориты заругают.
   Роза еще пару раз покатила шарик, ловко загоняя его в проделанную ею в песке лунку.
   — Риго, а трудно машину водить? Я бы могла научиться?
   — Запросто.
   — А давай прямо сейчас!
   — Что так торопишься?
   — Я, Риго, хочу многому научиться, чтоб меня муж уважал. Видел, жаба у нас в доме живет?
   Ригоберто непонимающе смотрел на нее: ему и в голову не могло прийти, что жаба — это красавица Леонела Вильярреаль.
   — Ну, такая вся из себя, — показала Роза, как двигается и смотрит ее соперница. — Знаешь, как она свою двухдверную машину водит! Мне бы так!.. Но я буду водить еще лучше! Поехали куда-нибудь. У меня деньжата есть. Мне Рикардо теперь каждый день будет давать на расходы…
   По дороге Роза предупредила Ригоберто, что об их поездках Томасе лучше не знать: ей будет спокойнее.
   После недолгих размышлений они поехали в парк Чапультепек. Все здесь утопало в зелени, особенно яркой и праздничной в это время года. Все оттенки листвы горели под солнцем, вода в озере сверкала, пестрая карусель кружилась под мелодичную и темпераментную музыку.
   И все это принадлежало Розе и Риго, обладателям к тому же еще и машины, и денег, о которых еще месяц назад они и мечтать не могли.
   Не избалованные нищими радостями Вилья-Руин, они от души неселились в этом непритязательном городском раю, последовательно упиваясь всеми его развлечениями: катались на лодке, кружились на карусели, разглядывали диковинных животных в просторных вольерах.
   — Глянь-ка, Риго, эти-то две — ну точь-в-точь сестры Рикардо! И одеты одинаково.
   И впрямь Кандида и Дульсина с детства сохранили привычку одеваться в платья одинаковых цветов, отличающиеся лишь незначительными деталями, которым почему-то придавали большое значение. Две важные крупные птицы, разгуливающие в вольере, не обращая внимания на Розу и Ригоберто, — не то цесарки, не то какие-то особенные индюшки — в самом деле напоминали чем-то сестер Линарес.
   — А этот, этот, погляди — чистый ли… лиценци… в общем, Федерико этот, Роблес, ты его еще не знаешь. А головой-то вертит! Не знает, куда еще поглядеть!..
   Роза по-приятельски положила руку на плечо Ригоберто. Ни он, ни она не заметили, что на протяжении всей их прогулки за ними внимательно следил какой-то человек с фотоаппаратом в руках.
   Когда они возвращались домой, Ригоберто вдруг заговорил о том, что Роза очень похорошела и хорошеет дальше.
   Роза засмеялась:
   — Осади, Риго… Давай лучше, когда будем подъезжать к дому, я порулю немного. Ладно?
   Разве он мог ей в чем-нибудь отказать?
   Леопольдина дожидалась возвращения Розы и Риго в комнате для прислуги. Когда они вернулись, она предложила шоферу кофе с бутербродами и стала любезно расспрашивать его о поездке.
   — Я сеньору Розу водить учил, — сообщил Ригоберто.
   — Вы могли бы называть ее просто Розой. Вы ведь давно знакомы?
   — Я еще пацаном был.
   — Куда вы ездили с Розой?
   — В парк Чапультепек.
   — Повеселились?
   — С Розой всегда весело.
   — Вижу, она тебе нравится. Вижу, вижу… А знаешь, что я тебе скажу? Был бы ты похитрее, мог бы неплохо заработать.
   Риго вопросительно посмотрел на старшую служанку.
   — Попробуй увлечь Розу, — сказала она.
   — Как это «увлечь»?
   — Влюби в себя!
   Ригоберто смотрел на нее во все глаза.
   — Да что вы такое говорите! Меня без работы оставят. Что же это вы позволяете себе говорить про жену молодого сеньора?
   — Эх ты! Да он на ней женился назло сестрам! А совсем не по любви. А теперь не знает, как ноги унести. Да тебя для того и наняли, чтобы ты ее отсюда вывез!
   Ригоберто ошеломленно молчал.
   Около дома Томасы в Вилья-Руин стоял автомобиль с надписью «Ранчо Линаресов».
   Роза выкладывала на стол пакеты с продуктами, которые она привезла Томасе. Ригоберто играл с попугаем.
   — Куда мне столько, доченька? — ахала Томаса.
   Она поинтересовалась, как Риго работается на новом месте.
   — Нормально. — Ригоберто был немногословен.
   Зато Роза стала весело рассказывать об их поездках и потребовала, чтобы Томаса приняла в них участие.
   — Может, в Ксочимилко махнем, а? Мы с Риго веселимся вволю!
   У Томасы, однако, лицо сделалось озабоченным.
   — А как муж смотрит на то, что ты с Риго катаешься туда-сюда? — негромко спросила она.
   — Да он сам все это и придумал. Чтобы я не скучала. Знаешь, Манина, я два квартала сама машину вела!
   — Зачем тебе это?
   — Жаба-то водит. Рикардо небось это нравится… Отойди-ка, Риго, на минуточку, мне матушке кое-что надо сказать.
   — Я в машине буду. Ригоберто вышел.
   — Я у Рикардо на шее засос видела. Должно, жаба эта присасывалась. Но я особо ревности не показываю.
   Затем Роза сообщила Томасе, что хотела бы справить свой день рождения: он приближался. Томаса всплеснула руками:
   — И впрямь! Здесь и справим.
   Но Роза была не согласна — праздновать день рождения она собиралась в доме мужа.
   — Туда я не пойду! Меня оттуда выгнали, — заявила Томаса.
   Но Роза была непреклонна. Праздновать они будут там, где она живет. И Томаса придет обязательна! И придут многие, многие из их квартала!
   Потому что она, Роза, не кто-нибудь, а жена Рикардо Линареса!
   Леонела отпила из бокала апельсиновый сок и одобрительно посмотрела на Рикардо:
   — Ты это здорово придумал.
   — Ты о чем?
   — Я имею в виду этого нового шофера, который возит Розу. Она с ним развлекается, и у нее нет времени докучать тебе.
   Рикардо нахмурился. Сестры внимательно прислушивались к разговору.
   — Он молод, хорош собой, — продолжала Леонела. — И они с Розой одного поля ягода… Так что ты смотри…
   Рикардо пренебрежительно ухмыльнулся.
   — Если вы ждете, что я буду ревновать, то напрасно.
   — Это потому, что ты не любишь ее, — вступила Дульсина. Рикардо серьезно посмотрел на нее.
   — Ты ошибаешься. Просто она мне все рассказывает. Я знаю, как они проводят время.
   Дульсина попробовала что-то сказать, но Рикардо остановил ее жестом и продолжал:
   — Она не скрывает, что ей весело с ним, но не скрывает и того, что ждет не дождется возвращения домой, потому что скучает по мне. Она любит меня.
   — Это она так говорит, — пожала плечами Кандида.
   — Она не просто говорит это, она подтверждает свою любовь каждой ночью. В ней столько страсти, и она так желанна для меня, что мне все равно, дикарка она или нет. Я знаю только, что она моя жена. И любит меня.
   Во время этого монолога Рикардо подошел к окну, из-за которого иногда чуть слышно доносился веселый хохот Розы. Он смотрел, как она совсем по-ребячьи играет с Ригоберто. Они бегали по газону, резвясь, как щенята.
   Пабло начал издалека. Он заговорил о том, что поездка в Европу — мечта множества людей и ему не совсем понятны причины, по которым Паулетта отказывается от нее, так огорчая этим Роке.
   — Поверь мне, что такие причины у меня есть, — грустно сказала Паулетта. — И я благодарна Роке за то, что он понимает: мне эта поездка не по душе.
   — Мне кажется, ты не доверяешь мне… Паулетта поморщилась, как от боли.
   — Ты можешь пожаловаться на мое отношение к тебе? Я недостаточно люблю тебя?
   — Что ты! Просто я, видно, не заслужил твоей откровенности.
   — Мне нечего рассказать тебе, Пабло.
   — Я же чувствую, что тебя мучает какая-то тайна. Ты можешь не раскрывать ее отцу. Но не таись от меня. Я должен знать, что тебя гнетет.