Ассиди Орлова. Бросок Саламандры

      На лестнице снова послышался топот, и вскоре в башне стало почти что
тесно. И пока Кочма стоял, уставившись в окно, в небольшом помещении был
наведен порядок, на столе появились фрукты и охлажденные соки.
      Когда Адольф обернулся, улыбавшийся Дуда держал в руках собранную и
заряженную винтовку:
      -- Позвольте заготовить вам позицию, сэр.
      -- Заготавливай, -- милостиво разрешил хозяин и принял у Дуды оружие.
      Пока шеф безопасности открывал окно, укладывал на подоконник
специальную подушку и придвигал кресло, Адольф, с легкой улыбкой на лице,
поглаживал винтовку. Он будто встретился с любимой женщиной...
      -- Пожалуйста, сэр. Можете приступать -- судя по всему, они уже возле
выхода.
      Адольф не спеша сел в кресло, положил винтовку на подушку и припал к
окуляру оптического прицела.
      Дуда стоял позади хозяина и не издавал ни звука, боясь даже вздохнуть.
      -- Ты прав, -- наконец отозвался хозяин, -- там заметно какое-то
движение.
      -- Мы не дадим им выбраться, сэр.
      -- Естественно, -- снисходительно усмехнулся Адольф. -- Подай мне
персик.
      -- Один момент, сэр!
      -- Только не грязными руками! -- предупредил Кочма. -- Подай всю вазу,
я сам выберу.
      Дуда поднес блюдо. Адольф взял персик, надкусил его и положил обратно.
      -- Убери, мне расхотелось, -- сказал он и снова приложился к винтовке.
      Раздался выстрел, и в стену ударилась выброшенная гильза.
      -- Во что-то я попал, -- сообщил Адольф, -- но была ли это чья-то
голова, я не уверен.
      -- Безусловно, была, сэр! Иначе никак не возможно! -- поспешил заверить
Дуда.
      -- Думаешь?.. Подай-ка бинокль.
      -- Бинокль!!! -- повернувшись к двери, продублировал шеф безопасности.
      Дверь приоткрылась, и из щели показалась рука с биноклем.
      -- Вот, сэр, пожалуйста!
      -- Положи на подоконник, -- промурлыкал Адольф, не отрываясь от
прицела. -- И больше так не ори, а то ты мне всю рыбу распугаешь. -- Кочма
снова выстрелил и, оторвавшись от прицела, покачал головой. -- Надо же,
какой шустрый, -- сказал он. -- Мне бы раньше нажать, на четверть секунды...
      Неожиданно прямо возле бетонного забора, с обратной его стороны,
раздался взрыв, затем еще один.
      Адольф схватил бинокль и сообщил:
      -- Они швыряют камни... Зачем?
      У забора рвануло еще несколько мин, и плотная каменная пыль поднялась
вверх непроницаемой пеленой. Спустя пару секунд с одной из террас ударил
пулемет.
      -- Ах! Ну я ему! Без команды! -- взвился Дуда.
      -- Он правильно делает. Он не дает им ускользнуть, -- пояснил Адольф.
-- Что ж, командуй, пусть стреляют пушки. Моя охота уже закончилась.
      Дуда сорвал трубку с настенного телефона и что-то проорал, Кочма даже
не понял что, поскольку был сосредоточен на ожидаемом огненном
представлении.
      Послышался легкий треск, и сверкающие шары с жутким шипением понеслись
к пещере. Ударившись о камни, они лопнули ярчайшей вспышкой, и, зная об
этом, Адольф заранее прикрыл глаза рукой.
      Вслед за первыми выстрелами артиллеристы прошлись по горе веером,
обрушивая карнизы и разбрасывая десятки тонн грунта.
      -- Хватит, Дуда! Скажи, что хватит! -- прокричал Кочма, и шеф
безопасности тотчас повторил этот приказ, однако, пока он говорил, пушка
успела выстрелить еще раз.
      От этой последней вспышки повалилось несколько пролетов ограды и
загорелись деревья.
      -- Ну вот, постреляли! -- воскликнул Адольф. -- Живо всем на пожар! Эти
деревья мне дороже вас! Живо! -- прокричал он прямо в лицо Дуде, и тот как
бешеный выскочил на лестницу.
      Внизу, удаляясь, гремели шаги и звучали голоса, а Кочма продолжал
сидеть в кресле. Взяв со стола блюдо, он вернулся к недоеденному персику и
съел его с особым удовольствием.

68

      Где-то на высокой ветке тревожно чирикала птичка. Пожар согнал ее с
гнезда, и теперь птица нервничала и каждую секунду роняла на голову Кларка
белые отметины.
      В другой ситуации этому можно было посмеяться, но не сейчас, когда
Кларк стоял на плечах Джейн и тщательно прицеливался в движущуюся камеру
наблюдения.
      Наконец Эдди спустил курок, и пробитая камера заискрила, задымилась, а
затем вздрогнула и умерла. Ее оптика помутнела, а управляющий чип впал в
сонное состояние, оставшись без электричества и важных сигналов.
      -- Готово, -- сообщил Кларк.
      Он сунул пистолет за пояс и стал карабкаться выше, бесстрашно задевая
тревожные паутинки. Теперь, когда они были повреждены взрывами, это было не
опасно. Перевалив тело на другую сторону, Эдди отпустил руки и спрыгнул на
землю.
      Изнеженная частыми поливами трава смягчила удар, и ботинки Эдди
наполовину ушли в податливую почву. Кларк сделал еще один шаг и, встав за
ближайшее дерево, стал наблюдать.
      Он опасался, что не заметил иного, кроме камеры, следящего устройства,
однако, осмотревшись, не обнаружил ничего подозрительного.
      Только зеленая хвоя, запах цветущих каштанов и дым от пожара где-то
неподалеку.
      -- Давай, перелезай, -- позвал Эдди.
      Джейн стала карабкаться по четырехметровой стене. В этом ей здорово
помогал автомат на длинном ремне, который она зацепила за стойку для
крепления проводов. Наконец напарница Кларка тоже спрыгнула вниз, и под ее
весом земля промялась значительно глубже.
      -- Мягко, -- прокомментировала Джейн.
      -- Мягко-то мягко, только следы остаются. Где твои кустики, по которым
мы полезем?
      -- Подожди, дай сориентироваться. -- Джейн посмотрела вправо, влево, а
затем уверенно ткнула пальцем, выбрав нужное направление: -- Нам туда.
      -- Хорошо, иди первой.
      Придерживая свой отмытый и сверкающий меч, Джейн смело двинулась в
сторону густых зарослей, не замечая чудесных ароматов и автомата, бившего по
ее ягодицам.
      В отличие от нее на Кларка ароматы действовали опьяняюще. Он совершенно
не к месту стал вспоминать какие-то романтические встречи, букеты, запах
дорогих духов.
      "Не время, Эдвард, не время!" -- напомнил он самому себе, но до конца
сосредоточиться так и не смог.
      Миновав плотные ряды лиственных деревьев, Джейн и Кларк погрузились в
осыпанные соцветиями кустарники, сколь прекрасные снаружи, столь и
неприятные изнутри, поскольку их стволы были усеяны острыми шипами.
      -- Ты обещала, что они будут приятны на ощупь, -- напомнил Эдди,
морщась от болезненных уколов.
      -- Это еще не те кусты. Те будут дальше. Внезапно совсем рядом
послышались голоса. Джейн и Эдди замерли.
      -- Ну и что теперь? Как пересаживать деревья, которым так много лет? --
спрашивал один голос.
      -- Может, они еще восстановятся, Питер. Отрастут новые ветки, хвоя...
      -- Да какая хвоя, стволы-то совсем обуглены!
      -- Ладно, Питер, не ори так. Здесь где-то Дуда ходит. Услышит -- будут
неприятности.
      "Садовники", -- понял Эдди, наблюдая, как удаляются эти двое.
      -- Они боятся какого-то Дуду, -- прошептал он. -- Ты не знаешь, кто это
такой?
      -- Нет, откуда? Ты думал, я знаю все?
      -- А что, разве нет?
      Джейн ничего не сказала и стала выбираться на вымощенную пиленым камнем
дорожку. Убедившись, что на ней никого нет, Джейн, а вслед за ней и Эдди
перебежали к следующей линии насаждений.
      На этот раз они спрятались среди высоких цветов, жесткие стебли которых
сгибались под тяжестью алых соцветий.
      Трудяги пчелы, гудя на низких нотах, деловито перелетали с цветка на
цветок.
      А на пожаре продолжали кричать люди. Они громко ругались -- и некоторые
из выражений Кларк слышал впервые.
      Посидев еще немного, Джейн и Эдди двинулись дальше.
      Они избегали открытых участков, но их становилось все больше, а в
просветы между зеленью можно было видеть грандиозные строения дворца.
      Колонны, террасы, перила и стрельчатые окна -- и все в отличном
состоянии, как будто ремонт был только вчера. Такая безупречность во всем
делала дворец похожим на новую бутафорскую декорацию.
      Тем не менее жизнь здесь била ключом, и, пока Эдди и его напарница
добрались до нужного места, им пришлось не раз прятаться от слуг,
занимавшихся той или иной работой.
      Люди возили тележки с продуктами, пропалывали на газонах сорняки,
возвращались из гаража и патрулировали сад. Здесь было по меньшей мере с
десяток различных служб, и Кларк невольно пытался представить финансовые
возможности человека, на которого охотился.
      Наконец деревья остались позади, и последним броском Джейн и Эдди
достигли тех самых кустиков, посаженных сдвоенными рядами.
      -- Уф! -- выдохнула напарница Кларка, вломившаяся в посадки словно
носорог.
      -- Ух, -- облегченно вздохнул Эдди, проскочив следом за ней. -- Ты
ногами-то не очень, а то попадешь мне по голове, -- предупредил он шепотом.
      -- Спокойно, сейчас полезем дальше.
      -- А куда лезем?
      -- В прачечную. По крайней мере, при прежнем хозяине там была
прачечная.
      "А сейчас может быть караульное помещение", -- мысленно предположил
Кларк. Затем энергично почесался и только тут заметил, что по нему ползают
муравьи.
      -- Эй, давай вперед, я лежу в муравьиной куче! -- потребовал он и
дернул напарницу за ботинок.
      -- Уже едем, -- отозвалась она и поползла вперед.

69

      Обед произвел на Адольфа умиротворяющее действие. Сегодня Тарас
приготовил несколько жемчужин национальной кухни, и сделал он это просто
превосходно.
      Поистине, это была хорошая задумка -- отдать все заботы о меню самому
маэстро. От этого ожидание трапезы становилось необыкновенно волнительным --
что-то Тарас придумает на этот раз!
      В сопровождении пропахшего пожаром Дуды и важного, как генерал,
дворецкого Адольф прогулялся по свежему воздуху, а затем вернулся в кабинет
-- работать.
      Вот уже полтора года он писал труд. Это был роман, отчасти
биографический, отчасти назидательный, но в основном он отражал то
постоянное чувство скуки, которое испытывал бывший президент.
      Сказать по правде, он любил свой народ. Ему и сейчас его не хватало. А
те жалкие крохи, что Кочма утащил в золоченую норку, все равно не решили бы
всех проблем Трезубца. Ну, может, одну или две, но не все.
      Адольф подошел к столу и включил компьютер. Затем посмотрел на экран.
М-да, всего двадцать первая страница, а хотелось бы навалять штук шестьсот,
чтобы была еще та книженция -- тяжелая, в красивом и дорогом переплете.
Чтобы как шарахнуть кого-нибудь по башке, так и конец схватке.
      Кочма вспомнил, как в школе сосед по парте Пилипок бил его по голове
учебником арифметики. Адольфу было не столько больно, сколько обидно. Эту
обиду он пронес через всю жизнь и, придя к власти, на всякий случай разыскал
Пилипка -- вдруг захочется отомстить? Но калечить бывшему однокласснику
жизнь Адольф не стал. Ощущение всемогущества притупило детские обиды.
      Тем не менее написать толстую книгу Кочме хотелось до сих пор. А потом
раздаривать экземпляры в школы, библиотеки и университеты, чтобы новое
поколение росло, оберегаемое мудростью Адольфа Кочмы.
      -- Итак, сцена на мосту, -- произнес Адольф.
      Он надеялся, что собственный голос откроет ему канал вдохновения, но
этого не случилось. Гораздо проще вспоминалась утка с солеными огурчиками и
седло барашка в соусе, и еще...
      -- Итак! Сцена на мосту! -- еще громче произнес Адольф, досадуя, что
вдохновение совсем его не боится.
      Неожиданно на потолке, в самом углу кабинета, распахнулась
вентиляционная решетка, и вслед за градом сухого мышиного помета на пол
вывалился огромный человек. Он не устоял на ногах и шлепнулся задом, а его
огромная сабля высекла искры из благородного мрамора.
      Человек чихнул, затем поднялся с пола и сказал:
      -- Привет, Адольф.
      -- Здравствуйте, -- несмело ответил Кочма, понимая, что
      перед ним женщина.
      -- Короче, так, времени у нас мало, и мы к тебе по
      делу.
      -- Кто мы? -- не понял Кочма, отступая к столу. -- Как
      вы сюда попали?
      -- Очень просто, ножками.
      Вслед за женщиной через открытую решетку выпал еще один человек. Он
ловко приземлился на ноги и тут же выхватил пистолет -- такого оружия Адольф
никогда не видел.
      -- Это он? -- спросил незнакомец у женщины.
      -- Он самый -- Адольф Кочма, беглый папаша.
      -- Ничего себе папаша, -- оглядев убранство кабинета, заметил мужчина,
а затем так посмотрел на Адольфа, что у того от страха зачесались пятки.
      "Какой ужас! Наверное, они меня убьют!" -- решил он. Ноги Кочмы
подкосились, и он сел на свой стол, прямо на кнопку вызова дежурного
охранника.

70

      Как ни старался Кларк притормозить в трубе руками, он довольно
чувствительно приложился подошвами к мраморному полу, однако устоял и на
всякий случай сразу выхватил пистолет.
      Но это было лишним. Джейн вполне контролировала ситуацию, и
перепуганное лицо невзрачного человечка было тому свидетельством.
      -- Это он? -- спросил Кларк.
      -- Он самый, -- подтвердила Джейн. -- Адольф Кочма, беглый папаша.
      -- Ничего себе папаша, -- произнес Эдди, осматривая роскошное убранство
кабинета -- бежевую мебель на кривых ножках с отделкой в виде золоченых
купидонов.
      "Зажрался, ворюга", -- подумал Эдди и зло посмотрел на хозяина
кабинета. Тот невольно попятился, наткнулся на свой стол, обессиленно на
него присел, словно у него отказали ноги.
      За дверью послышались шаги. Они остановились совсем близко, и раздался
стук.
      -- Кто там? -- не своим голосом проблеял Адольф.
      -- Ваше превосходительство, вы меня вызывали? -- спросил охранник и, не
дожидаясь ответа, распахнул дверь.
      В ту же секунду Джейн, словно отпущенная пружина, повернулась вокруг
свой оси и достала охранника мечом.
      Брызнула кровь, и обезглавленное тело стало сползать по стене, оставляя
на ней ужасающие следы.
      Кларк поморщился. Ему совершенно не нравились такие сцены.
      -- Не убивайте меня, прошу вас, -- запричитал Кочма и опустился на
колени. -- Я виноват, я знаю! Я все верну родине, честное благородное! Все
до последнего грошика! Пожалейте, у меня же детки!
      Адольф схватил со стола фотографию и стал тыкать ею в лицо Джейн.
      -- Вот это Галя, моя жена, -- объяснял он плачущим голосом, -- а это
детишки, сыночки мои Джохар и Бенито. Посмотрите, какие они славные! Неужели
вы оставите их сиротами! А?! А вот, смотрите, это я! -- выхватил он еще одну
фотографию. -- Это я говорю речь на празднике независимости, а на заднем
плане стоит готовый крейсер "Гетман Рабинович". Это все моя заслуга! Это я
нашел средства на его постройку! Я! Не убивайте меня, я -- хороший!
      Кочма упал на колени и пополз к Кларку, но, заглянув ему в глаза,
обратился к Джейн. Он пытался выяснить, кто из этих двух страшных людей
главнее и к кому следует апеллировать.
      -- Ну хорошо, хорошо! -- закричал он плачущим голосом. -- Ну не было
денег на новый крейсер! Не было! А что прикажете делать? Взяли один из
оставшихся от имперского флота и перекрасили ему нос... Написали новое
название... И народ был рад! -- Кочма прижал к груди руки и склонил
по-собачьи голову. -- Народ был очень рад. Пожалейте меня и моих деточек!
      -- Вы не поняли, мистер Кочма, мы как раз о ваших детишках и печемся,
-- спокойно сказала Джейн. -- У меня с собой исполнительный лист и
"радиокарго", по которому вы переведете деньги на счет своей жены. Вот. --
Джейн развернула документ и показала его Адольфу.
      Несмотря на недавнее купание Джейн, бумага была совершенно сухой.
      -- Постойте-постойте, -- начало доходить до Кочмы. -- Он поднялся с
колен и, внимательно изучив документ, воскликнул: -- Да как она смеет! Да я
ей столько оставил, что она должна меня благодарить!
      -- Видимо, маловато оставили, мистер Кочма, пожадничали. Вот вам
"радиокарго" и давайте вводите шифр.
      Джейн протянула Адольфу одноразовый прибор для перевода денег, и тот,
отвернувшись от незваных гостей, набрал номер своего счета и код для снятия
средств. Сумма перевода и счет, на который она уходила, были занесены в
память прибора заранее.
      -- Вот, пожалуйста, -- сказал Кочма со вздохом, стоившим ему сто
пятьдесят миллионов. -- Я вовсе не такой жадный, -- добавил он голосом
обреченного.
      Затем позволил себе робкую улыбку, стараясь понравиться этой железной
деве.
      Джейн взяла "радиокарго" и, удостоверившись, что он готов к пересылке,
нажала кнопку.
      "Перевод всей суммы завершен", -- через несколько секунд сообщила умная
машинка, и ее экран погас. Теперь уже ничто не могло вернуть "карго" к
жизни, после выполнения задания его электронные внутренности разрушались.
      -- А я поначалу думал, что вы народные мстители, -- тихо сказал Адольф.
-- Хотя за что мне мстить, я старался ради державы. Я знал много разных
способов, как сделать народ Трезубца сильным и богатым, -- произнес он уже
громче и даже решительно кивнул. -- По моим личным секретным распоряжениям,
народ изгонял врагов, под моим руководством он пел народные песни, чтобы
через культуру поднять производительность труда, но... -- тут Адольф развел
руками, -- почему-то этого не происходило.
      -- Нам нужно уходить, мистер Кочма, а вы проводите нас до своего
вертолета, -- сказала Джейн, но горе-президент, казалось, ее вовсе не
слышал.
      -- Соединенные территории Бакслэнда и Шин-Ген обещали нам огромные
займы, если только мы будем плевать в сторону Железной империи, и мы
плевали. Ой как мы плевали! А еще мы подняли стоимость виз для въезда на
территорию независимого Трезубца. Да, подняли до десяти тысяч, надеясь
поправить свои дела, но эти мерзавцы перестали к нам ездить...
      Джейн сунула под нос Адольфу окровавленный меч и напомнила:
      -- Живо на выход, подонок. Веди на вертолетную площадку и постарайся,
чтобы у меня не было повода отрубить твою тупую башку.
      От такого обращения Адольф сразу пришел в себя. Не ожидая дальнейших
уговоров, он вышел из кабинета, осторожно перешагнув через обезглавленный
труп.

71

      Вертолетная площадка оказалась спрятана в таком месте, что Эдди и Джейн
ни за что бы не нашли ее самостоятельно. Это был небольшой ангар,
расположенный на крыше западного крыла дворца. Ангар был накрыт
раздвигающимися панелями, поэтому площадка была надежно спрятана от
посторонних глаз.
      Когда Кларк, Джейн и Адольф появились возле вертолета, там еще
находились двое механиков. Увидев хозяина, они низко поклонились, а тот, что
выглядел постарше, доложил:
      -- Машина заправлена и отрегулирована, ваше превосходительство. Можете
лететь прямо сейчас.
      Заметив окровавленный меч, механик заморгал глазами.
      -- Хорошо, Хольм, можете идти отдыхать, -- не слишком уверенно сказал
Кочма.
      Механики еще раз поклонились и направились к выходу из ангара. У самой
двери они оглянулись и выскочили вон.
      -- Вот, это моя гордость, -- сказал Адольф, указав на красавец
"алуэтто".
      Вертолет был покрашен в темно-синий цвет и отполирован до зеркального
блеска. Это была надежная и очень дорогая машина.
      -- Где включается механизм? -- спросил Кларк, продолжая осматривать
ангар на случай, если там остался кто-то еще.
      -- Какой механизм? -- переспросил Кочма, хотя сразу понял, о чем идет
речь. -- Ах да, конечно! Вот в том электрическом щите. -- И он указал
пальцем на стену.
      Эдди переглянулся с Джейн и поспешил в указанном направлении. Тем
временем его напарница распахнула дверь в кабину вертолета и приказала Кочме
лезть первым.
      -- Ну пожалуйста, оставьте меня здесь! Ну зачем я вам нужен, ведь вы же
получили свои деньги!
      Остальные слова Адольфа потонули в гуле, издаваемом створками
раздвижного потолка.
      Без лишних слов Джейн зашвырнула Кочму в вертолет и забралась сама.
Затем запустила турбины, а Эдди, поднявшись на борт последним, захлопнул
дверь.
      Почти одновременно с этим в ангар ворвались охранники и с ходу открыли
огонь по корпусу машины. Однако вертолет легко выдерживал град пуль, и
Джейн, прибавив оборотов, оторвала машину от пола.
      В это время оставленный без присмотра Адольф выскользнул в пассажирский
салон и, распахнув служебную дверку, выпрыгнул из вертолета.
      -- Вот сволочь! -- крикнул Эдди. -- Ладно, газуй давай!
      Весь сотрясаясь от града пуль разного калибра, вертолет начал взлет,
однако кто-то из охранников успел включить створки на закрывание, и они
пошли в обратную сторону, угрожая перекрыть путь к отступлению.
      Кларку казалось, что потолок закрывался с бешеной скоростью, но Джейн
решительно вела машину на подъем. В самый ответственный момент, когда стало
ясно, что они заденут створки винтами, Джейн мастерски накренила "алуэтто"
набок и он выскочил из плена. Сомкнувшиеся под ним створки бессильно
лязгнули, как челюсти промахнувшегося хищника.
      Не успели беглецы порадоваться чудесному избавлению, как с правой
стороны, со специальной сторожевой вышки, застучал тяжелый пулемет.
Несколько пуль глубоко впились в бок "алуэтто", а затем врезались в правый
двигатель, кроша его, словно стальная секира.
      Джейн стала разворачивать машину на месте, но Кларк страшно заорал,
чтобы она этого не делала -- жертвуя правым бортом, они могли сберечь хотя
бы один двигатель.
      "Алуэтто" медленно набирал высоту, и пулеметчик перенес огонь на
кабину. Несколько пуль выбили в окне, рядом с Кларком, большое
отверстие. Эдди тут же просунул туда пистолет и открыл огонь по вышке
охранника, не жалея патронов.
      Его действия увенчались успехом, и пулеметчик завалился на ограждения.
Между тем уже изрядно побитый "алуэтто" начал медленно разгоняться, роняя из
сопел искры и жутко скрежеща правым двигателем.
      Джейн старалась изо всех сил, и рыскающая из стороны в сторону машина
все же двигалась к ущелью, однако у нее не хватало мощности, чтобы подняться
выше и перелететь через горы.
      -- Отключи правый движок! -- прокричал Эдди, стараясь, чтобы Джейн его
услышала.
      -- Тяги совсем не будет! -- возразила Джейн.
      -- Хрен с ней, с тягой! Отключайся, а то он вот-вот взорвется! -- И
Эдди указал на сигнальные лампочки, показывающие, что правый двигатель
перегрет.
      Джейн щелкнула тумблером, и ужасный скрежет прекратился. Оставшись
один, левый двигатель едва справлялся с нагрузкой, но Джейн все поддавала и
поддавала ему оборотов, заставляя работать в форсированном режиме.
      "Алуэтто" понемногу набирал высоту, и шансы на то, что удастся
перелететь через гору, все возрастали.
      Дворец и его роскошные сады оставались позади, а огромные валуны,
лежавшие на горных склонах, становились все ближе.
      -- Ну, дорогой, еще немножечко! -- просила Джейн, глядя на
надвигавшуюся вершину, а Эдди, вцепившись в поручни кресла, не отрывал
взгляда от панели, на которой было видно, что и второй двигатель был на
грани перегрева.
      "Неужели это все? Неужели я никогда не узнаю имя предателя? А ведь я
был так близок к разгадке".
      Ударившись шасси о высокий выступ, вертолет обломал их, словно сухие
веточки, а затем плюхнулся на днище и, вспыхнув от сотрясения, покатился под
откос -- прямо в ущелье.
      -- Прыгаем! -- закричал Эдди, помня об острых скалах-клыках, ожидавших
на дне.
      Распахнув двери почти одновременно, Джейн и Эдди вывалились на каменные
обломки. Их падение оказалось удачным в разной степени, но покинуть вертолет
они сумели вовремя. "Алуэтто" прокатился еще несколько десятков метров и
сорвался с отвесной стены.
      Спустя несколько секунд грохот взрыва потряс всю округу, а к небу
взметнулся черно-красный гриб.
      "Теперь все знают, что мы погибли", -- подумал Эдди, с трудом поднял
свое избитое тело и пошел вверх по склону, чтобы отыскать пистолет.
      Он совсем не надеялся найти "сторм", однако тот приветливо поблескивал
всего в десяти метрах от своего хозяина.
      Обдув с оружия пыль, Кларк убрал его за пояс, а затем огляделся, ища на
склоне Джейн. Она была тяжелее его и могла разделить судьбу винтокрылой
машины.
      Кларк представил обгорелые и раздробленные останки своей напарницы --
где-то там, внизу, и ему стало ее жаль. Позже к этой жалости прибавилась
досада о пропавших деньгах.
      -- Билл! Би-и-илл! -- донесся до него знакомый голос.
      Джейн стояла на большом валуне возле последней черты прямо перед
пропастью.
      "Что ж, это приятный сюрприз", -- подумал Эдди и стал спускаться.