Страница:
теперь восстановили перед ним мое честное имя и подтвердили, что я ни в чем
не замешан...
-- Конечно, мистер Флангер. -- Улыбка контрразведчика стала похожа на
предупреждающий оскал. -- Конечно, мистер Флангер, мы решим эту проблему. --
Он повернулся к одному из подчиненных: -- Проводи его в финансовый отдел.
Когда Гоген Флангер вместе с сопровождением вышел из помещения,
начальник снял черные очки и произнес:
-- В любом случае это удача. И человечка этого нужно взять на учет, на
случай если нам понадобится подстава. Они ведь действительно очень похожи...
А между тем сам Гоген, не зная, о чем говорил важный контрразведчик,
следовал за своим новым провожатым, понемножку приходя в себя.
Они поднялись на лифте, прошли по длинному переходу, опустились на
лифте еще раз и немного поплутали по извилистым коридорам. В результате
Флангер окончательно потерял ориентацию и дверь в кабинет Мартинеса
оказалась перед ним совершенно неожиданно.
Провожатый вошел к полковнику первым, и было видно, что тот здорово
испугался. Гоген отметил это не без удовольствия, наблюдая из-за плеча
сотрудника контрразведки.
-- Произошла ошибка, полковник. Этот человек ни в чем не виноват, и вы
можете продолжить ваш разговор.
-- Да, конечно, -- кивнул Мартинес и перевел взгляд на Гогена. --
Пожалуйста, мистер Флангер, присаживайтесь.
Гуго благодарно кивнул и шагнул вперед, а сотрудник контрразведки тихо
выскользнул за дверь.
-- Итак, на чем мы остановились? -- спросил полковник, наклоняясь
вперед и сцепляя пальцы рук. Гоген знал, что это поза обороны, и широко
улыбнулся, показывая, что пришел как друг.
-- Давайте все забудем, -- махнул он рукой. -- Ну, я был вынужден
наплевать на ваш стол, потому что таковы были условия учений.
-- Учений?.. Каких учений?
-- Ну, я и другие сотрудники, мы упражнялись в поиске и обезвреживании
шпионов. -- Гуго снова виновато улыбнулся. -- Так получилось, что это
произошло в вашем кабинете. Извините еще раз.
-- Ты вы что же, сотрудник контрразведки? -- осторожно спросил
полковник. За свою карьеру он повидал в контрразведке еще и не таких
идиотов.
Гоген выдержал паузу, во время которой выбирал ответ из нескольких
вариантов. В конце концов он остановился не на самом радикальном.
-- Ну, я, конечно, не штатный сотрудник, -- сказал он, слегка
гримасничая, -- просто иногда приношу кое-какую информацию. Понимаете?
-- Нет, -- отрезал полковник, то ли действительно не поверив Гогену, то
ли демонстрируя абсолютную непримиримость.
-- Ладно, оставим эту скользкую тему, -- тут же сменил тон Гоген. Он
снова вспомнил о новой модели "Гринэрроу", и это прибавило ему сил. --
Давайте вернемся к нашему разговору.
-- Так вы говорили со мной как представитель "Клаус Хольц компани" или
как внештатный агент контрразведки? -- не сдавался Мартинес.
"Вот сволочь", -- подумал Гуго, а вслух сказал:
-- Я представитель "Клаус Хольц компани", но, когда возникает
необходимость, пользуюсь принадлежностью к контрразведке.
Полковник невесело улыбнулся, и его глаза превратились в щелочки.
-- Я поступаю с вами по закону, мистер Флангер, кто бы вы там ни были.
Строго по закону.
-- Правда? -- Гуго тоже улыбнулся, но его улыбка выражала торжество
силы и обмана. -- В таком случае хотелось бы напомнить вам о сумме, которую
вы получили от "Белл Антарес" авансом, и о тех выплатах, которые вам были
обещаны в будущем.
Гоген говорил очень убедительно, поскольку основывался на технологии
дачи взяток, которые применялись в его компании. А по тому, что полковник
даже не желал обсуждать с ним тему продления договора, нетрудно было
догадаться, что конкуренты уже провели с Мартинесом необходимую работу.
Полковник держался примерно десять секунд, однако все это время от
напряжения не мог выговорить ни слова.
"Неужели это действительно контрразведка! -- в панике соображал
Мартинес. -- Если это так, я пропал".
Наконец он обрел способность говорить и, откашлявшись, сказал:
-- Вы, наверное, хотите мне что-то предложить?
-- Да, конечно, но исключительно в рамках закона, -- поспешил
подтвердить Гуго, перед которым все отчетливее замаячил силуэт новенького
"Гринэрроу".
-- Но... я уже связан определенными обязательствами. Думаю, вы
знаете...
-- Знаю, поэтому вам придется известить другую сторону, что и мы тоже
имеем право на продление разработок.
Чтобы запутать часовых, Гвинет решил двигаться к острову с той стороны,
куда ушел отряд "собак".
-- Мы будем ехать рысью, -- пояснил он. -- Пусть думают, что это свои
возвращаются -- будто что-то забыли.
Сделав необходимый крюк, вся троица выстроилась в прежнем порядке и
двинулась к видимой у горизонта скале, на которой находился самый ближний
часовой. По мере того как они подходили к острову, лахманы прибавляли шаг,
словно стремясь поскорее приступить к делу.
Майк полностью разделял нетерпение животных. Он крепко держал свое
ружье, представляя, как где-то далеко отряды "собак" уже преследуют
несущиеся табуны туков. Ему уже приходилось видеть, как это происходит, и
картины того, первого боя, то и дело возникали перед его глазами.
-- Майк, придержи своего лахмана! -- услышал он голос Тобби.
Майк пришел в себя и натянул поводья. Скакавший впереди Гвинет
обернулся, в его глазах Майк увидел недовольство.
"Наверное, он решил, что я уснул", -- подумал Майк и почувствовал себя
предателем -- не меньше.
Пограничная скала становилась все отчетливее, и вскоре на самой ее
вершине Майк рассмотрел человека. А у основания скалы начиналась тропа, по
которой можно было подняться в лагерь "собак".
Прошло совсем немного времени, и человек на скале, поняв, что перед ним
чужие, вскинул винтовку. Майк не услышал выстрела, но увидел фонтан белой
соли, поднятый неверной пулей.
Гвинет выстрелил в ответ, и его пуля оказалась точнее. Часовой взмахнул
руками и наперегонки со своей винтовкой полетел вниз.
Тройка "барсуков" ринулась к тропе во весь опор, понимая, что на звуки
выстрелов прибегут новые солдаты. Гвинет на своем лахмане стал первым
взбираться по круче и потому не видел, как на сторожевой скале появился
новый стрелок.
Майк выстрелил не целясь, но не попал. Впрочем, этого хватило, чтобы
неизвестный спрятался, а Гвинет благополучно преодолел подъем.
Засев на небольшом плато, он снова открыл огонь, и, судя по крикам, его
пули находили цель.
Между тем лахман Майка уже скользил копытами по камням, вынося седока
по крутой тропе. Оказавшись рядом с Гвинетом, Майк увидел не меньше дюжины
человек с лопатами, которые убегали в глубь острова.
-- Вперед! -- скомандовал Гвинет, и Майк помчался следом за ним, уже не
ощущая в себе никакого страха и действуя умело и расчетливо. Даже лахман
стал слушаться каждого его движения, ухитряясь улавливать намерения своего
седока.
Как Майк и ожидал, пока что им попадались не настоящие "собаки", а лишь
набранные в банду бродяги, которые совсем не умели воевать и с криками
разбегались в разные стороны, оставляя дома и не оказывая никакого
сопротивления.
Гвинет бросил зажигательную шашку в амбар с сухими кормами, и тот сразу
запылал, испуская клубы черного дыма. Это был хороший сигнал для "собак",
однако вслед за амбаром жарко запылали еще несколько построек, находящихся
на окраине лагеря.
Подхваченный порывами ветра, дым стал распространяться во все стороны,
что сильно ухудшило обзор.
Не обращая на это внимания, Майк мчался напролом вслед за Гвинетом и
Тобби, сбивая в дыму каких-то людей и стреляя в окна дощатых домов, откуда
время от времени раздавались одиночные выстрелы.
Впрочем, это не мешало ударной тройке "барсуков" делать свое дело и
уничтожать лагерные постройки одну за другой. Вскоре очередь дошла до самого
большого дома, в котором, без сомнения, жил предводитель банды. Держа
винтовку наготове, Майк проскакал вокруг постройки, однако никого не
встретил. Тогда он достал последнюю шашку и, подъехав к окну, дернул
запальный шнур.
Тот вспыхнул с глухим хлопком, и Майк уже собирался метнуть заряд в
окно, когда заметил что-то такое, что заставило его остановиться.
-- Бросай, а то оторвет руку! -- крикнул выскочивший из дыма Тобби.
Майк швырнул шашку в стоявшую неподалеку сараюшку и, даже не глядя на плоды
своего труда, соскочил с лахмана и побежал к двери.
-- Назад, Баварски! Сейчас я его сожгу!
-- Подожди! Там кто-то есть! -- прокричал Майк и, не слушая возражений,
толкнул дверь.
Он ожидал увидеть все, что угодно, однако находка оказалось для него
полной неожиданностью На широкой неопрятной постели лежала девчонка одних с
ним лет Она была одета в незамысловатое летнее платьице, а ее большие глаза
смотрели в потолок.
Поначалу Майку показалось, что она мертва, но потом он понял, что
девушка пьяна или что-то в этом роде.
-- Майк, ты жив? -- донеслось снаружи.
-- Да! -- ответил он.
-- Выбирайся скорее, мы уходим! Выходи, нужно сжечь этот дом!
-- Сейчас!... -- отозвался Майк и, подскочив к бесчувственной девушке,
стал взваливать ее себе на плечо. Это было нелегко, однако он сумел это
сделать и потащил свою ношу к выходу.
Едва он показался на крыльце, как возле него возник Тобби на своем
лахмане. Он вытянул руку с пистолетом, и Майк увидел, что дуло смотрит прямо
на него. Раздался выстрел, однако пуля прошла мимо и попала в кого-то, кто
находился за его спиной.
-- Кто она?! -- заорал выскочивший из дыма Гвинет. -- Зачем ты ее
тащишь?!
-- Я... не хочу, чтобы она... погибла, -- задыхаясь, проговорил Майк.
-- Бросай ее, это просто подстилка их командира! -- настаивал Гвинет,
едва сдерживая своего перепуганного лахмана. При этом он еще держал на
поводу скакуна Майка. -- Будет правильно, если ты ее просто пристрелишь.
-- Нет, я не могу ее убить! -- воскликнул Майк, укладывая девушку на
землю.
-- Тогда отойди, я сам это сделаю.
-- Нет! Оставь ее, Гвинет, -- потребовал Майк, загородив собой свою
находку.
-- Не время ссориться, -- вмешался Тобби и швырнул в окно дома
зажигательную шашку. Она полыхнула внутри постройки, и пламя с треском
начало пожирать сухое дерево.
Гвинет опустил пистолет, и Майк запрыгнул в седло своего лахмана.
Последний раз он взглянул на лежащую в неестественной позе незнакомку, а
затем пришпорил скакуна и помчался следом за своими товарищами.
Тяжелая масса туков с шумом неслась по долине, поднимая облака соляной
пыли. Неясные силуэты гиптуккеров в широкополых шляпах метались тенями в
этой пелене, подсвеченные лучами нарождавшегося солнца.
Время от времени в этой фантасмагории звуков и теней вдруг возникали по
двое черные фигуры всадников. Бросив беглый взгляд на текущую перед ними
живую реку, они срывались с места и уносились прочь, чтобы вскоре появиться
где-то еще.
"Ну что же, отличная картина, -- размышлял Дьюк Лозмар, наблюдая в
подзорную трубу свой будущий улов. -- Нет ничего приятнее, чем видеть такое
изобилие".
Даже появляющиеся то тут, то там "барсуки" не могли охладить охвативший
его охотничий азарт, наоборот -- при мысли о них в душе его вскипало
злорадство. Раз эти выскочки решили стать в долине главными -- пожалуйста,
но только на первом же перегоне Лозмар укажет им их место.
У него даже мелькнула мысль, не нанести ли удар по их лагерю.
"А завтра мы отправимся к холмам, сожжем пару-другую ферм, -- размышлял
Дьюк. -- С этим Карсоном, кажется, можно иметь дело".
Наконец он опустил подзорную трубу и оглядел сгрудившихся возле него
"собак". Они замерли в напряжении, готовые к атаке. Они ждали только
команды, и Лозмар милостиво позволил им то, чего они желали.
-- Вперед, ребята! Туков берем живыми, остальным пускаем кровь!
Словно отпущенная пружина, "собаки" рванулись вперед, и следом за ними,
неспешно разгоняя своего лахмана, поскакал и сам Лозмар. Фагот, верный своей
манере услужения, двигался за хозяином, держа наготове винтовку.
Группа разгонялась все быстрее, и наконец сравняла скорость со стадом
бешено мчавшихся туков.
Теперь "собаки" двигались параллельно своей добыче, постепенно
приближаясь к животным на расстояние верного выстрела. В движениях
гиптуккеров появилась нервозность, однако они чувствовали поддержку
"барсуков" и не спешили уводить туков в сторону.
Лозмар тоже не торопил события, поскольку его группа насчитывала не
более двух десятков человек. Надо было соединиться с другими отрядами,
поджидавшими их впереди, и только потом переходить к решительным действиям.
Стремительное движение не прекращалось ни на секунду. Туки мчались по
уже проторенному тракту, и ничто не мешало им на пути, а вот отряду "собак"
приходилось лавировать между покрытыми тонкой коркой родниками и давно
засохшими кустами, закованными в соляной панцирь и походившими на мертвые
кораллы. Когда разгоряченные лахманы задевали их копытами, белоснежные кусты
разбивались, словно фарфор, и разлетались мелкими искрящимися осколками.
Дикая погоня приводила "собак" во все большее возбуждение, они что-то
выкрикивали и улюлюкали, кое-кто даже начал стрелять в воздух, но Лозмар это
тут же пресек, погрозив плетенным из стальных жил стеком. Действие этого
оружия успели испытать на себе многие, попав ему под руку в неурочный час.
Минут через десять непрекращавшейся скачки группа Лозмара соединилась с
отрядом Кальера. Теперь количество "собак" удвоилось, и они начали подходить
к табунам еще ближе.
Над лавиной туков мелькнули головы нескольких "барсуков". Дьюк указал
на них Кальеру, и тот кивнул, принимая это к сведению. Не сбавляя хода,
"собаки" начали перестраиваться, создавая на правом крае ударную группу из
лучших стрелков. Они должны были перебить охрану и рассечь вытянувшуюся
массу туков на две части. Тогда оставшуюся позади часть стада можно было
легко увести за собой, потому что уставшие от долгого бега животные с
одинаковым успехом последовали бы за любым всадником, будь то гиптуккер или
грабитель.
Впрочем, рассечь плотную массу туков было не так-то и легко, случалось,
что отчаянные грабители гибли под копытами туков вместе со своими лахманами.
Вскоре к основному отряду "собак" одна за другой присоединились еще две
группы, и теперь сотня всадников была готова захватить всю добычу целиком --
всю до последнего тука.
Однако "барсуки" тоже не собирались оставаться в бездействии, и вскоре
Дьюк заметил не менее десятка рассредоточенных всадников, которые, недолго
думая, открыли огонь по "собакам".
Скакавший перед Лозмаром боец вскинул руки и вылетел из седла, другая
пуля убила лахмана под Свином. Бедняга чудом увернулся и с воплем покатился
в соляную пыль.
-- Вперед! -- скомандовал Дьюк, понимая, что перестрелка на руку только
"барсукам": их было меньше, да и стреляли они лучше.
"Собаки", собравшись плотной группой, стали теснить туков, стараясь
оторвать их от стада. Животные нехотя расступались, пропуская храпящих от
испуга лахманов. Лозмар видел, что пройдена уже треть пути, а особого
сопротивления со стороны гиптуккеров и "барсуков" нет.
-- Давай-давай! -- закричал он что было сил и в азарте огрел своего
скакуна плетеным стеком. От боли лахман дернулся и споткнулся, еле
удержавшись на ногах, и Лозмар испытал несколько неприятных минут. К тому же
он чуть не сбил своих солдат, и все внимание группы было отвлечено на его
опасные маневры.
Этих мгновений как раз и не хватило, чтобы вовремя заметить пятерку
"барсуков", которые мчались навстречу отряду "собак".
Последовали запоздалые выстрелы, что, однако, не помешало отчаянной
пятерке врубиться в ряды противника и открыть убийственный огонь из
пистолетов.
"Собаки" сбились в кучу и пытались отвечать, однако их пули попадали в
своих. А противник действовал дерзко и, проскочив вдоль всей колонны, ушел
безнаказанным.
Разъяренные солдаты Дьюка рвались кинуться вдогонку, и ему стоило
немалых трудов удержать их в повиновении.
В результате, оставив полтора десятка раненых и убитых, Лозмар повел
своих людей дальше, тем более что другому отряду "собак" уже практически
удалось отсечь не менее трех сотен туков.
Попытавшиеся им помешать "барсуки" были рассеяны плотным огнем, и это
была первая военная удача Лозмара. Он видел, как вылетели из своих седел
двое врагов, и это картина придала Дьюку уверенности в своем могуществе. Все
выглядело именно так, как он и ожидал: враги побеждены, а вся слава и власть
достаются ему. Пусть на сегодня это только полтысячи туков, а завтра
какие-нибудь две сожженные фермы, но скоро, уже очень скоро начнется такое,
что...
-- Адмирал! Смотрите, адмирал! -- неожиданно закричал Фагот, указывая
рукой на горизонт, туда, где находился их лагерь.
-- Не может быть! Не-е-ет! -- вырвалось из глотки Дьюка, и он резко
дернул поводья, поворачивая лахмана.
И вот, бросив на полдороге дело, которое сулило верную победу, войско
"собак" устремилось за своим предводителем Поначалу они не понимали, чем
вызвано это бегство, но, заметив на горизонте расползавшуюся черноту, то
один, то другой с громкими проклятиями пришпоривал своего лахмана.
Ничто так не угнетало Кита Карсона, как вынужденное безделье в
перерывах между этапами операций.
Работа с бесконечными разъездами выработала у него устойчивую нелюбовь
к разным местным достопримечательностям, осмотру которых обычный турист
может посвятить сколько угодно часов своего праздного времени. Следствием
долгих командировок было и то, что Кит на дух не выносил местные фирменные
блюда и исполненные патриотического пафоса фразы вроде: "Такое вы можно
увидеть (попробовать) только у нас!" Как человек бывалый, он знал, что в
других местах можно увидеть (попробовать) что-нибудь и получше.
Ну, взять хотя бы этого фазана, сваренного во фруктовом пюре. Его
принесли бесплатно в качестве подарка от одного местного бизнесмена.
Вчера Кит познакомился с ним в ресторане и был вынужден целый час
слушать подробнейший рассказ о проблемах сбыта дезинфицирующих мазей для
рогатого скота.
К концу длинного монолога своего нового знакомого Карсон почувствовал
себя настоящим экспертом по проблемам заболеваний туков в возрасте старше
трех лет.
Он давно бы под каким-нибудь предлогом ушел в номер или прогулялся по
центральным улицам города, но надо было дождаться лейтенанта Бриттена, с
которым у него вроде складывались дружеские отношения.
Кит чувствовал, что Бриттена что-то гложет, но не форсировал события,
ожидая, когда тот сам все выложит. Интуиция подсказывала Карсону, что
проблемы лейтенанта Бриттена, да и капитана Экзосе, каким-то образом связаны
с его заданием. Тем более что он уже представлял себе в общих чертах
положение, в котором оказались находившиеся на Малибу войска.
Промучившись со словоохотливым торговцем мазями, Кит так и не дождался
лейтенанта.
Тот позвонил позже и сообщил, что задержался на службе. В конце концов
Кит поднялся в свой номер, а благодарный рассказчик тут же послал ему в
подарок этого сладкого фазана.
Кит еще раз взглянул на огромное блюдо, украшенное увядшими фруктами и
кусочками пожелтевшего масла.
"Ладно, нужно подниматься. Ведь уже без четверти десять", -- подумал он
и сбросил одеяло.
И в этот момент в TV-боксе заиграла музыка. По началу Кит решил, что
сам завел его в качестве будильника, однако на экране появилась надпись
вызова: "Соединение для мистера Карсона".
-- Что ж, хороший способ окончательно проснуться, -- произнес вслух Кит
и, подойдя к TV-боксу, уселся напротив него прямо в пижаме. Затем нажал
кнопку приема, и экран прибора, щелкнув, показал фирменную заставку "Белл
Антарес".
-- Я не вижу вашего лица, -- раздраженно сообщил Кит и в ту же секунду
увидел босса Франклина. Судя по обстановке, тот находился в своем офисе.
-- Здравствуй, Кит. Рад видеть тебя в этой симпатичной пижаме.
-- Листаем дальше, -- не слишком учтиво сказал Карстон.
-- Я вижу, ты в плохом настроении, а между тем мог бы давно уже встать
и привести себя в порядок.
-- Что, плохие новости?
-- Не то чтобы плохие, но важные. Нажми, пожалуйста, кнопочку с
надписью "код".
-- Это такая синенькая?
-- Не паясничай, Кит.
Карсон нажал нужную кнопку, и в углу экрана тотчас появилось сообщение,
что тариф связи в закодированном виде увеличивается в десять раз.
"Мне то что, -- подумал Карсон, -- плачу не я".
-- А теперь слушай, Кит, -- многозначительным тоном начал босс
Франклин, придвинувшись ближе к экрану. -- Как ты уже знаешь, запасы
кванзиновой жидкости иссякают и "Клаус Хольц компани" понемногу сворачивает
свою добычу.
-- Да, сэр, это мне известно. Об этом здесь все только и говорят.
-- Так вот, совершенно неожиданно эти сошедшие с дистанции господа
вдруг снова активизировались и требуют от военных пролонгировать договор.
-- Зачем? -- удивился Карсон. -- Надеюсь, они не претендуют на
мальзиву?
-- Вряд ли "Клаус Хольц" будет возится с туками. Тут дела поважнее, и,
поскольку мы уже одной ногой на Малибу, тебе, Кит, предстоит выяснить, что
заставило этих акул снова вцепиться в эту планету.
"Под "одной ногой" он, конечно, подразумевает меня", -- подумал Карсон,
а вслух сказал:
-- А как же так получилось, сэр, что им удалось возродить это дело,
ведь, насколько я знаю, считалось, что договор им уже не продлят.
-- Тут тоже не все понятно. -- Босс Франклин пожал плечами. -- Мы
сделали все возможное, и поначалу не возникало никаких проблем, но потом
вмешались какие-то спецслужбы, и максимум, чего мы добились, это паритетные
права с "Клаус Хольц компани". То есть в случае необходимости мы тоже сможем
добывать кванзиновую жидкость...
-- А они -- торговать мальзивой, -- докончил за Франклина Кит.
-- Вот именно.
-- Однако в это мне верится с трудом. -- Кит задумчиво почесал нос. --
А может, здесь что-то еще? Какие-нибудь другие залежи кванзиновой жидкости?
-- Тут тебе и карты в руки -- попробуй разузнать все надлежащим
образом.
-- Что я могу выяснить, если их командный пункт, насколько я помню,
находится на Фартионе.
-- Через определенные источники мы выяснили, что следует ждать их
десанта на Малибу, и именно в Ларбени.
-- Понятно, -- невесело кивнул Кит. -- Ему совсем не улыбалось
толкаться тут с представителями конкурирующих компаний. Часто это заводило
очень далеко, вплоть до открытого противостояния и настоящей охоты друг за
другом.
Босс Франклин подозрительно замолчал, и Кит поторопил его:
-- Ну говорите, сэр, я же вижу, что это еще не все плохие новости.
Франклин пожал плечами, словно это его не касалось, и сказал:
-- Увы, Кит. Руководство решило, что ты не справишься в одиночку, и
решило командировать к тебе Маллинза.
-- Безмерно рад, сэр.
-- Ну вот и отлично. Через пару дней он прибудет в Ларбени.
Гвинет, Майк и Тобби вернулись в лагерь, когда солнце уже близилось к
закату.
Узнавший их часовой устало, помахал рукой и ни о чем не спросил. Они
тоже ни о чем не спрашивали, потому что и так знали, что был бой. Поднявшись
на венчавший остров холм, они спустились по тропе в лагерь, где на первый
взгляд все выглядело как обычно.
Лишь непривычная тишина у костра, где готовилась пиша, говорила о том,
что есть потери.
Услышав стук копыт, на крыльцо своей резиденции вышел Алонсо Морган.
Пламя заплясало в стеклах его пенсне, когда он посмотрел на вернувшихся
диверсантов.
-- Отличная работа, Гвинет. Этот фокус нам удался, -- с наигранной
веселостью произнес Морган.
-- Я рад, сэр, -- ответил тот, слезая с седла. Следом за ним спрыгнули
на землю Тобби и Майк.
-- Леший, Блоу и Камерад погибли... Шкиза ранен в ногу.
Морган замолчал, глядя, как кашевар помешивает в котле похлебку.
-- Я боялся, что все обернется настоящим сражением, -- продолжал
предводитель, -- но вы проделали это очень вовремя... Очень вовремя...
-- А туки, сэр, они уцелели? -- спросил Майк, которого очень
интересовали детали.
-- Да, Майк. Туки прошли почти без проблем. Правда, трех все же
не замешан...
-- Конечно, мистер Флангер. -- Улыбка контрразведчика стала похожа на
предупреждающий оскал. -- Конечно, мистер Флангер, мы решим эту проблему. --
Он повернулся к одному из подчиненных: -- Проводи его в финансовый отдел.
41
Когда Гоген Флангер вместе с сопровождением вышел из помещения,
начальник снял черные очки и произнес:
-- В любом случае это удача. И человечка этого нужно взять на учет, на
случай если нам понадобится подстава. Они ведь действительно очень похожи...
А между тем сам Гоген, не зная, о чем говорил важный контрразведчик,
следовал за своим новым провожатым, понемножку приходя в себя.
Они поднялись на лифте, прошли по длинному переходу, опустились на
лифте еще раз и немного поплутали по извилистым коридорам. В результате
Флангер окончательно потерял ориентацию и дверь в кабинет Мартинеса
оказалась перед ним совершенно неожиданно.
Провожатый вошел к полковнику первым, и было видно, что тот здорово
испугался. Гоген отметил это не без удовольствия, наблюдая из-за плеча
сотрудника контрразведки.
-- Произошла ошибка, полковник. Этот человек ни в чем не виноват, и вы
можете продолжить ваш разговор.
-- Да, конечно, -- кивнул Мартинес и перевел взгляд на Гогена. --
Пожалуйста, мистер Флангер, присаживайтесь.
Гуго благодарно кивнул и шагнул вперед, а сотрудник контрразведки тихо
выскользнул за дверь.
-- Итак, на чем мы остановились? -- спросил полковник, наклоняясь
вперед и сцепляя пальцы рук. Гоген знал, что это поза обороны, и широко
улыбнулся, показывая, что пришел как друг.
-- Давайте все забудем, -- махнул он рукой. -- Ну, я был вынужден
наплевать на ваш стол, потому что таковы были условия учений.
-- Учений?.. Каких учений?
-- Ну, я и другие сотрудники, мы упражнялись в поиске и обезвреживании
шпионов. -- Гуго снова виновато улыбнулся. -- Так получилось, что это
произошло в вашем кабинете. Извините еще раз.
-- Ты вы что же, сотрудник контрразведки? -- осторожно спросил
полковник. За свою карьеру он повидал в контрразведке еще и не таких
идиотов.
Гоген выдержал паузу, во время которой выбирал ответ из нескольких
вариантов. В конце концов он остановился не на самом радикальном.
-- Ну, я, конечно, не штатный сотрудник, -- сказал он, слегка
гримасничая, -- просто иногда приношу кое-какую информацию. Понимаете?
-- Нет, -- отрезал полковник, то ли действительно не поверив Гогену, то
ли демонстрируя абсолютную непримиримость.
-- Ладно, оставим эту скользкую тему, -- тут же сменил тон Гоген. Он
снова вспомнил о новой модели "Гринэрроу", и это прибавило ему сил. --
Давайте вернемся к нашему разговору.
-- Так вы говорили со мной как представитель "Клаус Хольц компани" или
как внештатный агент контрразведки? -- не сдавался Мартинес.
"Вот сволочь", -- подумал Гуго, а вслух сказал:
-- Я представитель "Клаус Хольц компани", но, когда возникает
необходимость, пользуюсь принадлежностью к контрразведке.
Полковник невесело улыбнулся, и его глаза превратились в щелочки.
-- Я поступаю с вами по закону, мистер Флангер, кто бы вы там ни были.
Строго по закону.
-- Правда? -- Гуго тоже улыбнулся, но его улыбка выражала торжество
силы и обмана. -- В таком случае хотелось бы напомнить вам о сумме, которую
вы получили от "Белл Антарес" авансом, и о тех выплатах, которые вам были
обещаны в будущем.
Гоген говорил очень убедительно, поскольку основывался на технологии
дачи взяток, которые применялись в его компании. А по тому, что полковник
даже не желал обсуждать с ним тему продления договора, нетрудно было
догадаться, что конкуренты уже провели с Мартинесом необходимую работу.
Полковник держался примерно десять секунд, однако все это время от
напряжения не мог выговорить ни слова.
"Неужели это действительно контрразведка! -- в панике соображал
Мартинес. -- Если это так, я пропал".
Наконец он обрел способность говорить и, откашлявшись, сказал:
-- Вы, наверное, хотите мне что-то предложить?
-- Да, конечно, но исключительно в рамках закона, -- поспешил
подтвердить Гуго, перед которым все отчетливее замаячил силуэт новенького
"Гринэрроу".
-- Но... я уже связан определенными обязательствами. Думаю, вы
знаете...
-- Знаю, поэтому вам придется известить другую сторону, что и мы тоже
имеем право на продление разработок.
42
Чтобы запутать часовых, Гвинет решил двигаться к острову с той стороны,
куда ушел отряд "собак".
-- Мы будем ехать рысью, -- пояснил он. -- Пусть думают, что это свои
возвращаются -- будто что-то забыли.
Сделав необходимый крюк, вся троица выстроилась в прежнем порядке и
двинулась к видимой у горизонта скале, на которой находился самый ближний
часовой. По мере того как они подходили к острову, лахманы прибавляли шаг,
словно стремясь поскорее приступить к делу.
Майк полностью разделял нетерпение животных. Он крепко держал свое
ружье, представляя, как где-то далеко отряды "собак" уже преследуют
несущиеся табуны туков. Ему уже приходилось видеть, как это происходит, и
картины того, первого боя, то и дело возникали перед его глазами.
-- Майк, придержи своего лахмана! -- услышал он голос Тобби.
Майк пришел в себя и натянул поводья. Скакавший впереди Гвинет
обернулся, в его глазах Майк увидел недовольство.
"Наверное, он решил, что я уснул", -- подумал Майк и почувствовал себя
предателем -- не меньше.
Пограничная скала становилась все отчетливее, и вскоре на самой ее
вершине Майк рассмотрел человека. А у основания скалы начиналась тропа, по
которой можно было подняться в лагерь "собак".
Прошло совсем немного времени, и человек на скале, поняв, что перед ним
чужие, вскинул винтовку. Майк не услышал выстрела, но увидел фонтан белой
соли, поднятый неверной пулей.
Гвинет выстрелил в ответ, и его пуля оказалась точнее. Часовой взмахнул
руками и наперегонки со своей винтовкой полетел вниз.
Тройка "барсуков" ринулась к тропе во весь опор, понимая, что на звуки
выстрелов прибегут новые солдаты. Гвинет на своем лахмане стал первым
взбираться по круче и потому не видел, как на сторожевой скале появился
новый стрелок.
Майк выстрелил не целясь, но не попал. Впрочем, этого хватило, чтобы
неизвестный спрятался, а Гвинет благополучно преодолел подъем.
Засев на небольшом плато, он снова открыл огонь, и, судя по крикам, его
пули находили цель.
Между тем лахман Майка уже скользил копытами по камням, вынося седока
по крутой тропе. Оказавшись рядом с Гвинетом, Майк увидел не меньше дюжины
человек с лопатами, которые убегали в глубь острова.
-- Вперед! -- скомандовал Гвинет, и Майк помчался следом за ним, уже не
ощущая в себе никакого страха и действуя умело и расчетливо. Даже лахман
стал слушаться каждого его движения, ухитряясь улавливать намерения своего
седока.
Как Майк и ожидал, пока что им попадались не настоящие "собаки", а лишь
набранные в банду бродяги, которые совсем не умели воевать и с криками
разбегались в разные стороны, оставляя дома и не оказывая никакого
сопротивления.
Гвинет бросил зажигательную шашку в амбар с сухими кормами, и тот сразу
запылал, испуская клубы черного дыма. Это был хороший сигнал для "собак",
однако вслед за амбаром жарко запылали еще несколько построек, находящихся
на окраине лагеря.
Подхваченный порывами ветра, дым стал распространяться во все стороны,
что сильно ухудшило обзор.
Не обращая на это внимания, Майк мчался напролом вслед за Гвинетом и
Тобби, сбивая в дыму каких-то людей и стреляя в окна дощатых домов, откуда
время от времени раздавались одиночные выстрелы.
Впрочем, это не мешало ударной тройке "барсуков" делать свое дело и
уничтожать лагерные постройки одну за другой. Вскоре очередь дошла до самого
большого дома, в котором, без сомнения, жил предводитель банды. Держа
винтовку наготове, Майк проскакал вокруг постройки, однако никого не
встретил. Тогда он достал последнюю шашку и, подъехав к окну, дернул
запальный шнур.
Тот вспыхнул с глухим хлопком, и Майк уже собирался метнуть заряд в
окно, когда заметил что-то такое, что заставило его остановиться.
-- Бросай, а то оторвет руку! -- крикнул выскочивший из дыма Тобби.
Майк швырнул шашку в стоявшую неподалеку сараюшку и, даже не глядя на плоды
своего труда, соскочил с лахмана и побежал к двери.
-- Назад, Баварски! Сейчас я его сожгу!
-- Подожди! Там кто-то есть! -- прокричал Майк и, не слушая возражений,
толкнул дверь.
Он ожидал увидеть все, что угодно, однако находка оказалось для него
полной неожиданностью На широкой неопрятной постели лежала девчонка одних с
ним лет Она была одета в незамысловатое летнее платьице, а ее большие глаза
смотрели в потолок.
Поначалу Майку показалось, что она мертва, но потом он понял, что
девушка пьяна или что-то в этом роде.
-- Майк, ты жив? -- донеслось снаружи.
-- Да! -- ответил он.
-- Выбирайся скорее, мы уходим! Выходи, нужно сжечь этот дом!
-- Сейчас!... -- отозвался Майк и, подскочив к бесчувственной девушке,
стал взваливать ее себе на плечо. Это было нелегко, однако он сумел это
сделать и потащил свою ношу к выходу.
Едва он показался на крыльце, как возле него возник Тобби на своем
лахмане. Он вытянул руку с пистолетом, и Майк увидел, что дуло смотрит прямо
на него. Раздался выстрел, однако пуля прошла мимо и попала в кого-то, кто
находился за его спиной.
-- Кто она?! -- заорал выскочивший из дыма Гвинет. -- Зачем ты ее
тащишь?!
-- Я... не хочу, чтобы она... погибла, -- задыхаясь, проговорил Майк.
-- Бросай ее, это просто подстилка их командира! -- настаивал Гвинет,
едва сдерживая своего перепуганного лахмана. При этом он еще держал на
поводу скакуна Майка. -- Будет правильно, если ты ее просто пристрелишь.
-- Нет, я не могу ее убить! -- воскликнул Майк, укладывая девушку на
землю.
-- Тогда отойди, я сам это сделаю.
-- Нет! Оставь ее, Гвинет, -- потребовал Майк, загородив собой свою
находку.
-- Не время ссориться, -- вмешался Тобби и швырнул в окно дома
зажигательную шашку. Она полыхнула внутри постройки, и пламя с треском
начало пожирать сухое дерево.
Гвинет опустил пистолет, и Майк запрыгнул в седло своего лахмана.
Последний раз он взглянул на лежащую в неестественной позе незнакомку, а
затем пришпорил скакуна и помчался следом за своими товарищами.
43
Тяжелая масса туков с шумом неслась по долине, поднимая облака соляной
пыли. Неясные силуэты гиптуккеров в широкополых шляпах метались тенями в
этой пелене, подсвеченные лучами нарождавшегося солнца.
Время от времени в этой фантасмагории звуков и теней вдруг возникали по
двое черные фигуры всадников. Бросив беглый взгляд на текущую перед ними
живую реку, они срывались с места и уносились прочь, чтобы вскоре появиться
где-то еще.
"Ну что же, отличная картина, -- размышлял Дьюк Лозмар, наблюдая в
подзорную трубу свой будущий улов. -- Нет ничего приятнее, чем видеть такое
изобилие".
Даже появляющиеся то тут, то там "барсуки" не могли охладить охвативший
его охотничий азарт, наоборот -- при мысли о них в душе его вскипало
злорадство. Раз эти выскочки решили стать в долине главными -- пожалуйста,
но только на первом же перегоне Лозмар укажет им их место.
У него даже мелькнула мысль, не нанести ли удар по их лагерю.
"А завтра мы отправимся к холмам, сожжем пару-другую ферм, -- размышлял
Дьюк. -- С этим Карсоном, кажется, можно иметь дело".
Наконец он опустил подзорную трубу и оглядел сгрудившихся возле него
"собак". Они замерли в напряжении, готовые к атаке. Они ждали только
команды, и Лозмар милостиво позволил им то, чего они желали.
-- Вперед, ребята! Туков берем живыми, остальным пускаем кровь!
Словно отпущенная пружина, "собаки" рванулись вперед, и следом за ними,
неспешно разгоняя своего лахмана, поскакал и сам Лозмар. Фагот, верный своей
манере услужения, двигался за хозяином, держа наготове винтовку.
Группа разгонялась все быстрее, и наконец сравняла скорость со стадом
бешено мчавшихся туков.
Теперь "собаки" двигались параллельно своей добыче, постепенно
приближаясь к животным на расстояние верного выстрела. В движениях
гиптуккеров появилась нервозность, однако они чувствовали поддержку
"барсуков" и не спешили уводить туков в сторону.
Лозмар тоже не торопил события, поскольку его группа насчитывала не
более двух десятков человек. Надо было соединиться с другими отрядами,
поджидавшими их впереди, и только потом переходить к решительным действиям.
Стремительное движение не прекращалось ни на секунду. Туки мчались по
уже проторенному тракту, и ничто не мешало им на пути, а вот отряду "собак"
приходилось лавировать между покрытыми тонкой коркой родниками и давно
засохшими кустами, закованными в соляной панцирь и походившими на мертвые
кораллы. Когда разгоряченные лахманы задевали их копытами, белоснежные кусты
разбивались, словно фарфор, и разлетались мелкими искрящимися осколками.
Дикая погоня приводила "собак" во все большее возбуждение, они что-то
выкрикивали и улюлюкали, кое-кто даже начал стрелять в воздух, но Лозмар это
тут же пресек, погрозив плетенным из стальных жил стеком. Действие этого
оружия успели испытать на себе многие, попав ему под руку в неурочный час.
Минут через десять непрекращавшейся скачки группа Лозмара соединилась с
отрядом Кальера. Теперь количество "собак" удвоилось, и они начали подходить
к табунам еще ближе.
Над лавиной туков мелькнули головы нескольких "барсуков". Дьюк указал
на них Кальеру, и тот кивнул, принимая это к сведению. Не сбавляя хода,
"собаки" начали перестраиваться, создавая на правом крае ударную группу из
лучших стрелков. Они должны были перебить охрану и рассечь вытянувшуюся
массу туков на две части. Тогда оставшуюся позади часть стада можно было
легко увести за собой, потому что уставшие от долгого бега животные с
одинаковым успехом последовали бы за любым всадником, будь то гиптуккер или
грабитель.
Впрочем, рассечь плотную массу туков было не так-то и легко, случалось,
что отчаянные грабители гибли под копытами туков вместе со своими лахманами.
Вскоре к основному отряду "собак" одна за другой присоединились еще две
группы, и теперь сотня всадников была готова захватить всю добычу целиком --
всю до последнего тука.
Однако "барсуки" тоже не собирались оставаться в бездействии, и вскоре
Дьюк заметил не менее десятка рассредоточенных всадников, которые, недолго
думая, открыли огонь по "собакам".
Скакавший перед Лозмаром боец вскинул руки и вылетел из седла, другая
пуля убила лахмана под Свином. Бедняга чудом увернулся и с воплем покатился
в соляную пыль.
-- Вперед! -- скомандовал Дьюк, понимая, что перестрелка на руку только
"барсукам": их было меньше, да и стреляли они лучше.
"Собаки", собравшись плотной группой, стали теснить туков, стараясь
оторвать их от стада. Животные нехотя расступались, пропуская храпящих от
испуга лахманов. Лозмар видел, что пройдена уже треть пути, а особого
сопротивления со стороны гиптуккеров и "барсуков" нет.
-- Давай-давай! -- закричал он что было сил и в азарте огрел своего
скакуна плетеным стеком. От боли лахман дернулся и споткнулся, еле
удержавшись на ногах, и Лозмар испытал несколько неприятных минут. К тому же
он чуть не сбил своих солдат, и все внимание группы было отвлечено на его
опасные маневры.
Этих мгновений как раз и не хватило, чтобы вовремя заметить пятерку
"барсуков", которые мчались навстречу отряду "собак".
Последовали запоздалые выстрелы, что, однако, не помешало отчаянной
пятерке врубиться в ряды противника и открыть убийственный огонь из
пистолетов.
"Собаки" сбились в кучу и пытались отвечать, однако их пули попадали в
своих. А противник действовал дерзко и, проскочив вдоль всей колонны, ушел
безнаказанным.
Разъяренные солдаты Дьюка рвались кинуться вдогонку, и ему стоило
немалых трудов удержать их в повиновении.
В результате, оставив полтора десятка раненых и убитых, Лозмар повел
своих людей дальше, тем более что другому отряду "собак" уже практически
удалось отсечь не менее трех сотен туков.
Попытавшиеся им помешать "барсуки" были рассеяны плотным огнем, и это
была первая военная удача Лозмара. Он видел, как вылетели из своих седел
двое врагов, и это картина придала Дьюку уверенности в своем могуществе. Все
выглядело именно так, как он и ожидал: враги побеждены, а вся слава и власть
достаются ему. Пусть на сегодня это только полтысячи туков, а завтра
какие-нибудь две сожженные фермы, но скоро, уже очень скоро начнется такое,
что...
-- Адмирал! Смотрите, адмирал! -- неожиданно закричал Фагот, указывая
рукой на горизонт, туда, где находился их лагерь.
-- Не может быть! Не-е-ет! -- вырвалось из глотки Дьюка, и он резко
дернул поводья, поворачивая лахмана.
И вот, бросив на полдороге дело, которое сулило верную победу, войско
"собак" устремилось за своим предводителем Поначалу они не понимали, чем
вызвано это бегство, но, заметив на горизонте расползавшуюся черноту, то
один, то другой с громкими проклятиями пришпоривал своего лахмана.
44
Ничто так не угнетало Кита Карсона, как вынужденное безделье в
перерывах между этапами операций.
Работа с бесконечными разъездами выработала у него устойчивую нелюбовь
к разным местным достопримечательностям, осмотру которых обычный турист
может посвятить сколько угодно часов своего праздного времени. Следствием
долгих командировок было и то, что Кит на дух не выносил местные фирменные
блюда и исполненные патриотического пафоса фразы вроде: "Такое вы можно
увидеть (попробовать) только у нас!" Как человек бывалый, он знал, что в
других местах можно увидеть (попробовать) что-нибудь и получше.
Ну, взять хотя бы этого фазана, сваренного во фруктовом пюре. Его
принесли бесплатно в качестве подарка от одного местного бизнесмена.
Вчера Кит познакомился с ним в ресторане и был вынужден целый час
слушать подробнейший рассказ о проблемах сбыта дезинфицирующих мазей для
рогатого скота.
К концу длинного монолога своего нового знакомого Карсон почувствовал
себя настоящим экспертом по проблемам заболеваний туков в возрасте старше
трех лет.
Он давно бы под каким-нибудь предлогом ушел в номер или прогулялся по
центральным улицам города, но надо было дождаться лейтенанта Бриттена, с
которым у него вроде складывались дружеские отношения.
Кит чувствовал, что Бриттена что-то гложет, но не форсировал события,
ожидая, когда тот сам все выложит. Интуиция подсказывала Карсону, что
проблемы лейтенанта Бриттена, да и капитана Экзосе, каким-то образом связаны
с его заданием. Тем более что он уже представлял себе в общих чертах
положение, в котором оказались находившиеся на Малибу войска.
Промучившись со словоохотливым торговцем мазями, Кит так и не дождался
лейтенанта.
Тот позвонил позже и сообщил, что задержался на службе. В конце концов
Кит поднялся в свой номер, а благодарный рассказчик тут же послал ему в
подарок этого сладкого фазана.
Кит еще раз взглянул на огромное блюдо, украшенное увядшими фруктами и
кусочками пожелтевшего масла.
"Ладно, нужно подниматься. Ведь уже без четверти десять", -- подумал он
и сбросил одеяло.
И в этот момент в TV-боксе заиграла музыка. По началу Кит решил, что
сам завел его в качестве будильника, однако на экране появилась надпись
вызова: "Соединение для мистера Карсона".
-- Что ж, хороший способ окончательно проснуться, -- произнес вслух Кит
и, подойдя к TV-боксу, уселся напротив него прямо в пижаме. Затем нажал
кнопку приема, и экран прибора, щелкнув, показал фирменную заставку "Белл
Антарес".
-- Я не вижу вашего лица, -- раздраженно сообщил Кит и в ту же секунду
увидел босса Франклина. Судя по обстановке, тот находился в своем офисе.
-- Здравствуй, Кит. Рад видеть тебя в этой симпатичной пижаме.
-- Листаем дальше, -- не слишком учтиво сказал Карстон.
-- Я вижу, ты в плохом настроении, а между тем мог бы давно уже встать
и привести себя в порядок.
-- Что, плохие новости?
-- Не то чтобы плохие, но важные. Нажми, пожалуйста, кнопочку с
надписью "код".
-- Это такая синенькая?
-- Не паясничай, Кит.
Карсон нажал нужную кнопку, и в углу экрана тотчас появилось сообщение,
что тариф связи в закодированном виде увеличивается в десять раз.
"Мне то что, -- подумал Карсон, -- плачу не я".
-- А теперь слушай, Кит, -- многозначительным тоном начал босс
Франклин, придвинувшись ближе к экрану. -- Как ты уже знаешь, запасы
кванзиновой жидкости иссякают и "Клаус Хольц компани" понемногу сворачивает
свою добычу.
-- Да, сэр, это мне известно. Об этом здесь все только и говорят.
-- Так вот, совершенно неожиданно эти сошедшие с дистанции господа
вдруг снова активизировались и требуют от военных пролонгировать договор.
-- Зачем? -- удивился Карсон. -- Надеюсь, они не претендуют на
мальзиву?
-- Вряд ли "Клаус Хольц" будет возится с туками. Тут дела поважнее, и,
поскольку мы уже одной ногой на Малибу, тебе, Кит, предстоит выяснить, что
заставило этих акул снова вцепиться в эту планету.
"Под "одной ногой" он, конечно, подразумевает меня", -- подумал Карсон,
а вслух сказал:
-- А как же так получилось, сэр, что им удалось возродить это дело,
ведь, насколько я знаю, считалось, что договор им уже не продлят.
-- Тут тоже не все понятно. -- Босс Франклин пожал плечами. -- Мы
сделали все возможное, и поначалу не возникало никаких проблем, но потом
вмешались какие-то спецслужбы, и максимум, чего мы добились, это паритетные
права с "Клаус Хольц компани". То есть в случае необходимости мы тоже сможем
добывать кванзиновую жидкость...
-- А они -- торговать мальзивой, -- докончил за Франклина Кит.
-- Вот именно.
-- Однако в это мне верится с трудом. -- Кит задумчиво почесал нос. --
А может, здесь что-то еще? Какие-нибудь другие залежи кванзиновой жидкости?
-- Тут тебе и карты в руки -- попробуй разузнать все надлежащим
образом.
-- Что я могу выяснить, если их командный пункт, насколько я помню,
находится на Фартионе.
-- Через определенные источники мы выяснили, что следует ждать их
десанта на Малибу, и именно в Ларбени.
-- Понятно, -- невесело кивнул Кит. -- Ему совсем не улыбалось
толкаться тут с представителями конкурирующих компаний. Часто это заводило
очень далеко, вплоть до открытого противостояния и настоящей охоты друг за
другом.
Босс Франклин подозрительно замолчал, и Кит поторопил его:
-- Ну говорите, сэр, я же вижу, что это еще не все плохие новости.
Франклин пожал плечами, словно это его не касалось, и сказал:
-- Увы, Кит. Руководство решило, что ты не справишься в одиночку, и
решило командировать к тебе Маллинза.
-- Безмерно рад, сэр.
-- Ну вот и отлично. Через пару дней он прибудет в Ларбени.
45
Гвинет, Майк и Тобби вернулись в лагерь, когда солнце уже близилось к
закату.
Узнавший их часовой устало, помахал рукой и ни о чем не спросил. Они
тоже ни о чем не спрашивали, потому что и так знали, что был бой. Поднявшись
на венчавший остров холм, они спустились по тропе в лагерь, где на первый
взгляд все выглядело как обычно.
Лишь непривычная тишина у костра, где готовилась пиша, говорила о том,
что есть потери.
Услышав стук копыт, на крыльцо своей резиденции вышел Алонсо Морган.
Пламя заплясало в стеклах его пенсне, когда он посмотрел на вернувшихся
диверсантов.
-- Отличная работа, Гвинет. Этот фокус нам удался, -- с наигранной
веселостью произнес Морган.
-- Я рад, сэр, -- ответил тот, слезая с седла. Следом за ним спрыгнули
на землю Тобби и Майк.
-- Леший, Блоу и Камерад погибли... Шкиза ранен в ногу.
Морган замолчал, глядя, как кашевар помешивает в котле похлебку.
-- Я боялся, что все обернется настоящим сражением, -- продолжал
предводитель, -- но вы проделали это очень вовремя... Очень вовремя...
-- А туки, сэр, они уцелели? -- спросил Майк, которого очень
интересовали детали.
-- Да, Майк. Туки прошли почти без проблем. Правда, трех все же