Ассиди Орлова. Представитель

      -- Теперь нет, -- согласился Шило, прислушиваясь к громкому реву
приближавшегося автомобиля.
      Из-за угла выскочила патрульная машина и, хрипло подвывая сиреной,
пронеслась по опустевшей улице.
      Видимо, спохватившись, водитель нажал на тормоз, и автомобиль со
скрежетом остановился. Дверцы распахнулись, и четверо увешанных оружием и
броневыми пластинами полицейских заковыляли к двери банка, на ходу
передергивая затворы автоматов.
      Троица "барсуков" стояла на тротуаре и вместе с несколькими прохожими
наблюдала за действиями стражей порядка.
      Полицейские добрались до дверей банка, коротко посовещались, а затем
внутри здания раздался оглушительный взрыв, из окон и подъездных дверей
посыпались наружу стекла.
      -- Вот это да, здорово работают, -- восхитился Гвинет.
      -- Точно, -- согласился с ним Шило. -- Мы бы так не смогли.
      -- Факт -- не смогли бы.
      В это время на перекрестке появилось такси, водитель которого,
завороженный салютом искрящихся в воздухе осколков, не знал, куда
поворачивать.
      Майк помахал ему рукой, и такси притормозило.
      -- Полезли в машину, -- скомандовал Майк, отвлекая своих спутников от
созерцания дыма, валившего из разбитых окон.
      -- Да ты что, парень, я на такой штуке отродясь не ездил! -- воскликнул
Гвинет, однако Шило, не говоря ни слова, уверенно забрался на заднее сиденье
и даже покачался, не веря, что оно может быть таким мягким.
      -- Эх, Баварски, сдается мне, Морган спустит с тебя шкуру за
растраченные денежки.
      -- Что касается денег, Шило, то я знаю их цену, -- очень серьезно
сказал Майк, и Шилу стало неловко за свои слова.
      Майк сел рядом с шофером, а Гвинет влез назад, к Шилу.
      -- Куда поедем, хозяин? -- спросил таксист, опасливо поглядывая на
Майка.
      -- В самый лучший ресторан, -- сказал тот.
      -- В самый лучший? -- переспросил таксист, словно не веря своим ушам.
Уж больно неподходящий был вид у этих пассажиров.
      -- Да, парень, ты не ошибся, -- подал голос с заднего сиденья Шило.
      Машина медленно тронулась, водитель, мгновение поколебавшись, все-таки
решился спросить о том, что его очень беспокоило:
      -- А вы... не это... Не выбросите меня из машины?
      -- Зачем? -- не понял Майк.
      -- Ну... ограбите, и все такое... Я же вижу, чего на ваших куртках
нарисовано.
      -- Да ты что? -- воскликнул Гвинет. -- Мы же не в долине, мы -- в
городе!
      -- Мы в городе, -- подтвердил Шило, словно это и был самый главный
аргумент.
      Как ни странно, но этот довод показался таксисту убедительным, и он
успокоился. Даже повел машину быстрее и заулыбался, начав рассказывать про
то, как поссорился с соседом, пристававшим к его жене. Бедняга рисовал
картину отвратительного поведения соседа и не менее отвратительных действий
собственной жены.
      -- Она и говорит, мне просто необходимо, Свангерт, чтобы мужчины
обращали на меня внимание, а то ты, говорит, вечно в разъездах. Откуда,
говорит, я знаю, а может, ты в такси с девками? Ну разве не дура-баба?
      -- Застрели ее, -- просто посоветовал Шило.
      -- Да, -- неохотно согласился таксист, -- можно и так, но, во-первых, в
тюрягу меня потянут, а во-вторых, других таких сисек, ребята, мне просто не
найти, ни до тюряги, ни, тем более, после нее.
      -- Ха! А зачем тебе эти сиськи? Она что, мальзивой доится, твоя жена?
-- удивился Гвинет.
      -- Да при чем здесь мальзива?! -- воскликнул разгоряченный собственной
обидой таксист, и его машина завиляла по проезжей части. -- Еще же секс
остается и эта, как ее... любовь!
      -- Тогда застрели соседа, -- повторил свой рецепт Шило. Он не очень
понимал, почему нельзя застрелить жену, однако уважал привязанность
таксиста.
      -- Так меня и за соседа в тюрягу потянут, а уж тогда мою бабу точно
кто-нибудь подберет. Баба с такими сиськами, ребята, без хозяина не
останется.
      -- Эй, а куда ты нас везешь? -- спросил Майк, глядя на проносящиеся
мимо парадные подъезды, вывески магазинов и нарядных прохожих -- по большей
части женщин.
      -- Известное дело, -- отозвался таксист. -- Везу в ресторан гостиницы
"Хризантема".
      -- Хорошо называется, -- заметил Шило, -- "Хризантема".
      Если бы он не стал разбойником, то, наверное, писал бы стихи.
      Вскоре среди однообразно милых улочек центрального Ларбени заискрилось
привозными гирляндами здание лучшей гостиницы города.
      -- У-ах! -- восхищенно произнес Шило, забывая про ноющую, не до конца
зажившую рану.
      -- Какой огромный дом! -- вторил ему Гвинет.
      -- С вас двадцать кредитов, господа, -- тихо заметил таксист,
останавливая машину напротив разодетого в шитую золотом ливрею швейцара.
      -- Это двадцатая часть от стоимости хорошего тука, -- тут же посчитал
Шило.
      -- Ничего не поделаешь, его счетчик показывает именно столько, --
возразил Майк, опираясь на теорию, почерпнутую из специальной литературы.
Его молодая память фиксировала всю информацию с поразительной точностью, и
он, не сомневаясь, применял полученные знания.
      -- Вот тебе деньги, Свенард, передавай привет жене.
      -- Да, и соседу тоже, -- стараясь быть по-городскому учтивым, добавил
Гвинет.
      Он захлопнул дверцу, и такси отъехало, а его пассажиры остались перед
распушившим хвост швейцаром.
      -- Кто вы такие и чего вам здесь нужно? -- строго спросил он, еще не
понимая, что перед ним не гиптуккеры, а самые настоящие разбойники из
долины.
      -- Мы приехали в этот ресторан, сэр, -- простодушно пояснил Шило,
видимо приняв швейцара за очень важное лицо.
      -- А какие у вас документы? -- не сдавался тот.
      Майк секунды две помедлил, вспоминая описание подобной ситуации в
проспекте по туризму, и выдал на-гора заготовленную фразу:
      -- Закрой рот, лакейская задница! Немедленно проводи нас в ресторан...
      Швейцар замер, как будто его подстрелили на взлете, и, моментально
сникнув, пробурчал:
      -- Извините, господа. Вход в ресторан в холле... Еще раз извините...
      Он тут же освободил проход, и "барсуки" проследовали внутрь; а Гвинет,
оглянувшись на притихшего служителя, сказал:
      -- Ты его обидел, Майк, ты знаешь?
      -- Не знаю, -- ответил тот, -- я говорил по-писаному, слово в слово.
      Оказавшись в непривычно шикарной обстановке, "барсуки" остановились.
Они уже видели, куда следует идти, чтобы попасть в ресторан, однако им
хотелось рассмотреть убранство холла и убедиться, что мраморные полы сделаны
не из соли.
      Привлекая внимание постояльцев гостиницы, Гвинет и Майк поскребли
ногтями мраморные плиты.
      -- Хороший камень, -- удивляясь, сказал Гвинет, сдвигая на затылок свою
шляпу.
      В этот момент главные двери снова открылись, и от них к стойке портье
потянулась длинная вереница людей, похожих на профессиональных игроков в
гольф Сумки для клюшек они несли на плечах, а глаза их напряженно просеивали
холл.
      -- Что это за парни? -- спросил Шило, обращаясь к Майку. Ему казалось,
что тот гораздо лучше ориентируется в незнакомой обстановке.
      -- Не знаю, Шило, -- честно признался Майк -- Но их здесь боятся.
      Майк пришел к такому выводу, наблюдая за поведением портье, которого
явно не радовало появление этих постояльцев.
      Одна такая группа уже заняла в гостинице почти целый этаж, и теперь от
них было только одно беспокойство. Многие из прежних постояльцев съехали в
другие отели города, напуганные манерами этих подозрительных людей.

60

      Устав от дневных передряг, Кит Карсон решил немного расслабиться. Можно
было удовольствоваться крохотным баром в номере отеля, однако сегодня Киту
требовалось общение. Он позвонил лейтенанту Бриттену, и тот охотно
согласился встретиться. Тем более что Кит всегда брал все расходы на себя.
      Едва Карсон вышел из номера, как лежавший в его кармане
"глосс-телефункен" по-ягнячьи заблеял.
      -- Слушаю, Кит Карсон.
      -- Это Бони Вебб, сэр, -- прорезался в эфире незнакомый голос. -- В
порту приземлились два грузовых шаттла.
      -- Ах, Бони! -- наконец вспомнил Кит. Это был один из
ефрейторов-диспетчеров, с которым он познакомился в порту, когда совершал
прогулку на вертолете. Позже Карсон встретился с Веббом в городе и предложил
ему сотрудничество, по пятьдесят кредитов за сообщение.
      "Просто позвони по этому номеру, когда в порту появятся посторонние
суда", -- сказал тогда Карсон, и Вебб согласился.
      -- Два грузовых судна, сэр, по четыреста тонн Привезли горное
оборудование и еще девяносто четыре человека. Судя по виду -- солдаты, хотя
одеты в цивильное...
      -- Когда это случилось? -- спросил Кит.
      -- Что?.. Что вы говорите?.. -- В трубке зашуршало, защелкало, и
надлежащая волна утекла куда-то в сторону. Потом слышимость восстановилась.
      -- Когда это случилось, Вебб? В котором часу?
      -- Часа полтора как они сели и люди сгрузились.
      -- А почему же ты не сообщил раньше?! Кит был готов взорваться от
возмущения.
      -- Начальник мой, Вальстоф, сидел у телефона -- я даже выйти не мог...
      -- Понял, -- угрюмо отозвался Карстон и только сейчас заметил, что
стоит перед лифтом, а рядом с ним находится молодая горничная, которая днем
убирала его номер.
      -- Добрый вечер, сэр, -- произнесла она, обнаружив, что Кит смотрит на
ее высокую грудь.
      -- Э... здравствуйте... э-э...
      -- Либи, сэр, -- напомнила девушка, улыбнувшись искрящейся
многообещающей улыбкой.
      -- Да -- Либи, -- улыбнулся Кит Кажется, эта штучка была не против,
однако он подозревал, что в итоге с него потребуют деньги. Уж очень
профессионально улыбалась эта Либи.
      -- Так я могу рассчитывать на вознаграждение, сэр? -- пробивался голос
ефрейтора Вебба Карсон вовсе забыл о нем, едва не отключив трубку
      -- Что? -- спросил он, но тут же до него дошло, в чем дело. -- Ах да,
конечно. Вы получите ваши деньги
      -- А я, мистер Карсон? -- спросила Либи, и в ее голосе послышались
неуместно дерзкие нотки.
      В этот момент открылась лифтовая кабина, служитель церемонно поклонился
Киту, набиваясь на чаевые:
      -- Прошу вас, мистер Карсон, доставлю в один миг.
      -- Да, спасибо, -- неловко улыбнулся Карсон. Он шагнул внутрь, и следом
за ним вошла Либи.
      -- На самый низ, я полагаю, сэр? -- задал лифтер идиотский вопрос.
      -- Да, будьте добры, -- скрывая раздражение, ответил Карсон.
      Кабина еще не успела тронуться, как он ощутил некое беспокойство в
передней части брюк. Горячая и влажная рука Либи была проворнее змеи, а
соучастник лифтер остановил кабину между этажами.
      -- Вот незадача, сэр... -- буркнул он и отвернулся к стене, будто бы
предпринимая меры.
      "Свинство какое", -- подумал Карсон, однако прервать горничную у него
уже не было сил, и вскоре она поднялась с колен, излучая ликование от
одержанной победы.
      Кит, не глядя, сунул ей в руки какие-то деньги, и лифт поплыл вниз.
      -- Первый этаж, сэр, -- важно произнес лифтер.
      Карсон очнулся и шагнул в холл. Здесь он минуты две стоял неподвижно,
приводя мысли в порядок.
      "Больше я с ней в лифт не войду, -- решил он. -- Не за тем я сюда
приехал".
      Несколько раз глубоко вздохнув, Карсон восстановил самоконтроль и стал
различать отдельные объекты. Ими оказались несколько вышедших из ресторана
людей и еще невесть откуда взявшиеся гиптуккеры. Эти ребята крутили головами
в пыльных шляпах и восторгались увиденным великолепием.
      "А ведь они фактически мои враги. -- подумал Кит. -- Каждый гиптуккер
потенциально может провести через долину сотни и даже тысячи туков... Может,
мне воспользоваться случаем и найти Маллинза? Пусть этих перегонщиков станет
на три меньше".
      Мысль показалась Карсону удачной, однако в этот момент стеклянные двери
распахнулись и в холл хлынули люди, до боли напоминавшие боевиков
фирмы-конкурента.
      Их тяжелые сумки любителей гольфа не ввели Кита в заблуждение --
широкие плечи и одинаковые стрижки выдавали этих "спортсменов" с головой.
      Карсон быстро набрал номер Маллинза и с ходу огорошил его:
      -- Бен, здесь несколько десятков вооруженных людей. Нужно немедленно
принять меры.
      -- Где они? -- переспросил Маллинз, его голос вздрагивал от
возбуждения.
      Кит хотел было ему ответить, но чья-то сильная рука выхватила у него
трубку. Карсон посмотрел на незнакомца и вспомнил, что уже видел его у себя
на этаже.
      -- Где они?! -- продолжал кричать в трубку Маллинз, а незнакомый
человек нехорошо улыбнулся и сказал:
      -- Мы уже здесь -- спускайся...

61

      Убранство ресторана оказалось еще красочнее и наряднее, чем отделка
холла. Только у Майка хватил решимости первым пройти на середину зала, а
Гвинет и Шило чуть поотстали.
      Впрочем, Майк был тут же перехвачен метрдотелем.
      -- Прошу прощения, сэр, но вы случайно не ошиблись? -- сохраняя на
всякий случай любезность, спросил он и искоса посмотрел на эмблему
"барсуков".
      -- Не ошибся, -- просто ответил Майк. -- У меня есть деньги, и я
намерен их у вас потратить. Вы против?
      -- Ни в коем разе, сэр. -- Метрдотель шаркнул ножкой. -- Извольте вот к
этому столику. Он сегодня не занят и стоит в очень удобном месте. Отсюда вы
сможете видеть весь зал...
      Майк махнул своим спутникам, и те неловко пробрались к нему, озираясь
по сторонам и цепляясь взглядом за декольтированных дам, курящих длинные
сигареты.
      -- Вам повезло, господа, сегодня у нас музыка. Отличный ансамбль из
Торн-Велля, -- продолжал стрекотать метрдотель, лично пододвигая стул
каждому из трех гостей. Впрочем, его взгляд еще хранил печать озабоченности,
и Майк, истолковав это правильно, показал пачку банкнот, чем вызвал
восторженную улыбку на лице служителя и его бесконечные извинения.
      -- Ну что вы, сэр, я даже не сомневался!
      Он сделал какой-то неуловимый знак, и появившийся из ниоткуда официант
подал уважаемым господам три экземпляра меню.
      -- Это нужно читать, Майк? -- спросил Шило.
      -- Да, -- ответил тот. -- Тут весь перечень блюд.
      -- Говори нормально, -- потребовал Гвинет. -- Я хочу попробовать гуся.
Я гуся никогда не пробовал.
      -- А я бы покатался на каруселях, -- неожиданно сказал Шило. -- Я об
этом с детства мечтал.
      -- В ресторане каруселей нет, -- заверил Майк. -- Карусели бывают
только в парках.
      -- Что будем заказывать, господа? -- спросил официант, вернувшийся к
столу.
      -- Дайте нам гуся и еще две порции мяса, -- сказал Майк.
      -- Какого мяса? Эскалоп фрондер, котлета трюфель или нарезка а-ля рюсс?
      -- Дайте гуся на троих, -- сориентировался Майк, чувствуя, что не
успеет постичь всех тонкостей кулинарной науки.
      -- Как прикажете, сэр, -- расцвел фальшивой улыбкой официант. -- Что
будете пить?
      -- Шампанское! -- произнес Майк. В этом вопросе он был подкован
значительно лучше.
      -- "Лиманж", "Дюплие", "Советик"? -- уточнил официант с коварной
улыбочкой.
      -- Самого дорогого, -- определился Майк -- И чтобы было холодное, --
добавил он, вспомнив статью из туристического проспекта.
      -- Всенепременно. -- Официант согнулся и стал пятиться задом, пока не
уперся копчиком в затылок какого-то господина.
      Официант ушел, и почти сразу заиграла музыка. Ансамбль из четырех
человек проворно двигал руками, поддерживая репутацию далекого городка
Торн-Велля.
      -- Музыка, -- констатировал Шило. Казалось, он захмелел без вина,
очутившись вдруг в совершенно ином мире.
      На небольшой, свободный от столиков, пятачок вышли танцевать несколько
пар. Оголенные спины и прозрачные туалеты женщин взволновали Майка. Он
вспомнил девушку, которую вынес из жилища "собак" за секунду до пожара. Она
была одного с Майком возраста, и под ее тонким платьем...
      Тогда, в запале боя, он почти ничего не понимал, но сейчас все стало на
свои места, а память угодливо выдавала ему самые лакомые кусочки
воспоминаний Позднее Майк неоднократно прокручивал в своем воображении
картины того, что вышло бы из их встречи, не будь он стеснен
обстоятельствами. И это были лучшие из фантазий Майка, которые он доводил до
осязаемого совершенства.
      Майк был близок с этой девушкой столько раз, что уже верил в реальность
их отношений. Однако эти мысли мешали его главному делу, и он находил в себе
мужество прятать их, пока не появлялась возможность для нового полета
воображения.
      -- Господа, прошу убрать локти! -- объявил официант, неожиданно
появившись с огромным, уставленным тарелками подносом.
      "Барсуки" моментально выполнили команду и тут же погрузились в чарующие
запахи жареных гусиных потрошков, которые обрамляли запеченные в персиках
окорочка.
      -- Давай снимем эту белую штуку, -- предложил Гви-нет, имея в виду
белоснежную скатерть. -- Замажем мы ее, ой замажем.
      -- Это не имеет значения, господа, -- пропел официант, -- для того и
белое, чтобы мазать.
      Расставив тарелки, он дополнил их небольшими кувшинчиками с соусом,
несколькими блюдами с сопутствующим салатом и напоследок увенчал построение
серебряным ведерком со льдом, из которого торчало горлышко бутылки.
      -- А теперь вот это, -- произнес служитель столов и подносов, выставляя
фужеры, похожие на хрустальные тюльпаны. -- Прикажете налить, господа, э-э..
"барсуки"?
      -- Налей, парень, -- сказал Шило, проникаясь уважением к человеку,
рассмотревшему их принадлежность.
      -- Вы не поверите, господа разбойники, но в детстве я мечтал сбежать в
долину и примкнуть к вам. Честное слово!
      Придушенная умелой рукой пробка негромко зашипела, и через мгновение
пенная струя поочередно заполнила бокалы.
      -- Пожалуйста, отведайте наше лучше шампанское, господа! Это "Советик"
полусладкое. Нектар, доступный немногим! Очень немногим...

62

      Незнакомый пенный напиток "барсукам" очень понравился. Прежде они не
пробовали ничего подобного.
      Майк, совсем непривычный к алкоголю, слегка запьянел и удивленно
анализировал новое состояние. Окружающий мир становился менее статичным, а
краски его дрожащих контуров приобретали необыкновенную яркость.
      Неожиданно в эту чудесную гармоничную картину радости, отдыха и новых
ощущений вклинился до боли знакомый звук схватки.
      Выстрелы доносились прямо из холла и перемежались криками и звоном
витринных стекол.
      Официант тут же замер, округлив от ужаса глаза, а Шило достал из-за
пояса пистолет и положил его на стол. То же самое, как по команде, проделали
Майк и Гвинет.
      -- У вас так каждый день? -- совершенно серьезно поинтересовался Шило,
наблюдая, как залетавшие в дверь пули вспарывали накрахмаленные скатерти и
на пол валились не успевшие спрятаться посетители.
      Однако вопрос остался без ответа. Официант охнул и упал в обморок.
      -- Думаю, мы не должны ввязываться в это дело, -- подвел итог Шило,
указав в качестве примера на ансамбль из Торн-Велля. Музыканты действительно
продолжали играть, не придумав ничего более подходящего, и Шило принял их
оцепенение за признак спокойствия.
      Между тем, преследуемые частым огнем, в ресторан ввалились трое
автоматчиков и, прячась за колонны, стали вести ответную стрельбу, посылая
пули в холл гостиницы.
      -- Здесь становится жарко, -- заметил Гвинет, дотрагиваясь до
пистолета. Треск автоматов мешал разговору, и хмель от дорогого напитка
растаял без следа.
      Очередная шальная пуля нашла новую жертву. Ею оказалась самая молодая и
миловидная дама. Она была пьяна и не успела вовремя лечь на пол. Брызнула
кровь, и женщина, словно кукла, шлепнулась на паркет, а ее смелый разрез на
юбке задрался до неприличия.
      -- Как ты думаешь, Майк, мы еще должны сохранять спокойствие? --
поинтересовался Шило.
      Будь он в долине, его пистолет уже давно бы заговорил, а здесь, в этом
большом красивом доме, он терялся и не знал, как ему поступить.
      Майк тоже не знал, ведь в туристических проспектах подобных ситуациях
даже не упоминалось. Впрочем, прятавшиеся за колоннами автоматчики сами
решили этот вопрос. Одному из них не понравились то ли пистолеты на столе,
то ли просто кожаные куртки "барсуков". Он вскинул автомат, намереваясь
устранить эту проблему, но его проблемы на этом только начались.
      Шило радостно схватился за пистолет и выстрелил три раза подряд.
Послышался грохот роняемого оружия, а затем автоматчики поочередно
повалились в россыпи стреляных гильз.
      На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых
да возгласами удивления, доносившимися из холла.
      -- Надеюсь, я все сделал правильно? -- несколько неуверенно произнес
Шило и, чтобы скрыть свое смущение, добавил, обращаясь к пришедшему в себя
официанту: -- Друг, принеси еще сладкого вина. Это уже кончилось...
      В подтверждение своих слов он показал на пустую бутылку.
      Повинуясь долгу, официант с трудом поднялся на ноги:
      -- Это уму непостижимо... Это непостижимо уму -- такое пережить. -- Его
блуждающий взгляд остановился на лице Шила. -- Сэр, я все помню -- еще одну
бутылку полу сладкого "Советик"...
      И бедняга пошел мимо перевернутых столов и лежавших на полу
посетителей, припудренных сбитой с потолка известкой.
      -- Смелый человек, -- заметил Гвинет.
      -- Нормальный парень, -- подтвердил Шило. Из холла заметили движение
официанта и снова открыли огонь. Его спасло только чудо да спешка стрелков.
      А Гвинет, решив поддержать "смелого человека", поднял пистолет и
выстрелил несколько раз.
      -- Ты попал, -- заметил Шило.
      -- Да, они ведут себя неосторожно, -- согласился Гвинет и, посмотрев на
Майка, спросил: -- А почему ты не стреляешь?
      -- Я не успел ничего сообразить, -- признался тот. -- Я пришел сюда,
чтобы встретиться с большими людьми, а стрелять друг в друга мы могли бы и в
долине...
      -- Тут ты прав, -- согласился Шило и, увидев, что официант
возвращается, поднял пистолет, снова целясь в дверной проем. Едва там
появилась цель, Шило нажал на курок.
      -- Какие-то они здесь медлительные, -- сделал замечание Гвинет.
      -- Да-а, -- вынужденно признал Шило и быстро поменял обойму.
      Официант без проблем преодолел заваленное обломками и телами
пространство и поставил на стол бутылку "Советик".
      -- Молодец, -- сказал Шило. -- Садись с нами...
      -- У нас это не положено, -- попытался отказаться официант, однако на
стул присел. Движениями, доведенными до автоматизма, он откупорил бутылку и
разлил шампанское по бокалам.
      Официант был еще не в себе и слышал только восторженные оценки
разбойников:
      -- Ох, сладкое какое!
      -- В нос шибает!
      -- Мне нравится. Это лучше, чем шоколад...
      -- Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие! -- неожиданно закричали из
холла.
      -- Это, наверное, вам, -- заметил официант. Понемногу до него стала
доходить ужасная суть всего произошедшего.
      -- Не стреляйте, у нас перемирие!...
      -- У нас тоже перемирие! -- в свою очередь крикнул Шило. И, посмотрев
на Майка, спросил -- Я все так говорю, Баварски?
      На что Майк только пожал плечами.

63

      Кита Карсона отшвырнули с таким пренебрежением, словно он был и не
человеком, а каким-то блохастым щенком. Бедняга ударился головой о стену и
счел за благо не подниматься с пола, наблюдая за тем, как из двери, ведущей
на пожарную лестницу, выбегают люди Маллинза.
      Они с ходу вступали в бой, и во все стороны разлетались пули, а
стреляные гильзы сыпались точно горох.
      "Чур не в меня, чур не в меня", -- молил Карсон, чувствуя, как горячая
смерть вонзается в стены все ближе и крошки облицовочного камня больно
щиплют лицо.
      Противник рассредоточился тем временем по холлу и, прячась за тяжелыми
диванами и стойками портье, ожесточенно сопротивлялся.
      Чтобы охватить этих молодцов с флангов, люди Маллинза просочились в
ресторан, что позволило им вести перекрестный обстрел. Карсон видел, что это
приносит ощутимую пользу, и про себя похвалил Маллинза.
      "Должно быть, я его недооценивал. Недооценивал этого талантливого
сукиного сына", -- говорил себе Кит, щурясь от летящей мраморной крошки. Но
неожиданно веселая трель автоматчиков, засевших в ресторане, оборвалась
после нескольких громких хлопков. Кит тут же заподозрил измену, а
приободренный противник предпринял контратакующий маневр, отбросив людей
Маллинза к лифту и заставляя бросить своих раненых.
      Впрочем, едва вражеские солдаты оказались напротив дверного проема