Ассиди Орлова. Представитель

розовой воде труп, -- этот парень, когда разговорился, сообщил нам, что их
здесь сто шесть человек.
      -- Теперь сто пять, -- поправил его Депо.
      -- Вот именно. Сто пять. А нас только трое, сэр.
      -- И что из этого следует? -- испуганно спросил Флангер. Он опасался,
что и его заставят ловить в коридоре людей и резать их в ванной оказавшимися
под рукой предметами.
      -- Подмога нам нужна, сэр. И лучше всего, если приедет команда Сержа
Персоля.
      -- А я -- то тут при чем?
      -- Да вы, конечно, ни при чем, сэр.
      Тут Депо со Шмайссером переглянулись. Во вовремя инструктажа перед
отправкой на задание сэр Лурвиль предупредил их, чтобы они были готовы
устранить и Флангера, если вдруг поступит такой приказ.
      Ну и они были готовы.
      -- Просто, если вдруг начальство спросит ваше мнение, сэр, вы уж
скажите, что без Персоля мы здесь ничто.
      -- Хорошо, -- кивнул Флангер. И чтобы не забыть, повторил: -- Без
Персоля мы ничто.

55

      Маллинз не успокаивался ни на минуту и еще раз опросил лифтеров,
носильщиков и портье, однако картина складывалась все та же: работники
гостиницы повторяли показания совершенно однообразно, что говорило об их
абсолютной невиновности.
      А сволочь Карсон, как всегда, находился рядом и донимал своими подлыми
вопросами: опять, мол, началось, как в Касперской республике?
      Несмотря ни на что, Бен Маллинз не сдавался, и два таксиста с жутко
подозрительными мордами уже проходили обработку в его номере, а занимался с
ними Рурк Гефельс.
      Второго такого знатока человеческого тела было не найти, и Рурк
вытрясал их пациента всю подноготную.
      Трясясь от бессилия, Маллинз уже дважды оказывался на грани срыва и
передергивал затвор автомата, но всякий раз товарищи успевали остановить его
за секунду до того, как он начнет свою бескомпромиссную войну.
      Карсон же, пользуясь состоянием главного наемника, ухитрился вытащить
из автомата боек, и теперь смертоносное оружие фирмы "Смит&Коваль" было
не страшнее какого-нибудь огурца, если не сказать чего похуже. Между тем
Леон, которого искал Маллинз, как сквозь землю провалился, и никто не мог
объяснить, как это случилось.
      Был человек -- и нет его.
      В опасных командировках Бена Маллинза потери случались часто, чего
проще было бы включить в них еще одного солдата, и все, однако Леон был для
Бена не просто товарищ, а намного ближе.
      Это со старым боссом Эвертоном, дряблым стариканом, все делалось по
ржавым законам расчета и карьеры, с Леоном же Маллинза связывали чувства.
Давние, проверенные временем.
      Наконец уже под утро, когда стало ясно, что Леона не найти, Маллинз
вернулся в свой номер и повалился на кровать прямо в одежде. Он проспал часа
три и проснулся от голоса Кита Карсона.
      -- Ну как ты, Бен? -- спросил официальный враг, похлопав Маллинза по
плечу.
      Тот медленно перевалился на спину, чувствуя нестерпимую боль в груди.
Оказалось, он уснул на спрятанном под курткой автомате.
      Вытащив оружие, Бен положил его на пол и с трудом сел.
      -- Вот возьми, это твое, -- сказал Карсон, протягивая автоматный боек.
      -- Откуда он у тебя? -- делая вид, что не понимает, спросил Маллинз.
      -- Нашел в коридоре. Наверное, ты обронил.
      В голосе Карсона чувствовалась издевка, однако Маллинз вызов не принял.
Он чувствовал себя слишком обессиленным.
      Забрав оружейную детальку, он равнодушно опустил ее в карман и,
поднявшись с кровати, взял со стола бутылку минералки. Выпив почти половину,
он оторвался от горлышка и внимательно посмотрел на этикетку.
      -- Дерьмовая здесь вода, -- сказал он и покосился на Карсона, словно
это была его вина.
      -- Нормальная, -- ответил тот Затем, немного помолчав, добавил -- В
одном из номеров твоих ребят в ванной лежат два трупа.
      -- Знаю, -- буркнул Маллинз и тяжело опустился на стул. -- Над ними
работал Рурк Гефельс.
      -- Зачем?
      -- Чтобы получить сведения...
      -- Все сведения у них можно было получить за сотню кредитов.
      -- Ну, допустим, не все. Скажем, если они работают на конкурентов, то
будут держаться до последнего.
      -- Ты придурок, Маллинз. Ты тупой никчемный придурок! -- Кит начал
выходить из себя. -- Где находятся люди из "Клаус Хольц компани", я и так
знаю. Догадайся откуда.
      -- Откуда? -- не удержался от вопроса Маллинз.
      -- От портье! Эти люди живут на твоем этаже, а вчера вечером у них было
что-то вроде съезда, где присутствовало более пятидесяти человек.
      -- А у меня больше сотни.
      -- Я не об этом. Я говорю о том, что теперь у нас два мертвых таксиста,
которых нужно куда-то прятать. К тому же у входа до сих пор стоят их
осиротевшие машины. Что прикажешь делать с ними?
      -- Пошлю ребят -- они отгонят.
      -- А трупы?
      -- Сожжем витаминами.
      -- Это еще как? -- не понял Кит.
      -- Элементарно, Карсон. -- Маллинз повеселел, чувствуя свое
превосходство. -- Берется сто коробок витаминов Поллинга и высыпается в
воду.
      -- И что?
      -- Мертвец превращается в раствор.
      -- Какая гадость, -- поморщился Карсон. -- А по-другому нельзя?
      -- Нет, витамины Поллинга -- это лучшее, что у нас есть.

56

      Прошло десять дней с тех пор, как "барсуки" сумели перегнать первую
партию туков. Все это время туков гнали в город беспрерывно. Пока "собаки"
зализывали раны и заново отстраивали свой лагерь, их конкуренты спешили
заработать свои законные три процента с каждого стада туков.
      По договоренности принадлежавший "барсукам" скот гиптуккеры продавали
вместе с остальными туками, а деньги клали на счет в банке. Возвращаясь
обратно, перегонщики оставляли Алонсо Моргану квитанции, и тот любовно их
подшивал в специальную кожаную папку, не переставая удивляться, что такое
возможно на самом деле.
      -- Ты представляешь, Майк, -- иногда говорил он, -- из озлобленных
изгоев, из сумрачных существ, которыми в Ларбени пугали детей, мы
превращаемся в охранное агентство. В чистейшей воды копов! Ну разве не
удивительно?
      Однако Майк не разделял восторгов Моргана, вынашивая в своей голове
новые планы.
      -- Нам нужна штаб-квартира в городе, а также своя стойловая площадка
для туков. Сейчас их продают по бросовой цене, а если делать это правильно,
то надо бы выжидать подорожания скота. Или, по крайней мере, его
сортировать. А еще лучше, брать весь товар оптом...
      -- Зачем нам связываться с торговлей? -- недоумевал Морган. -- Ведь и
так все отлично налажено.
      -- И тем не менее останавливаться нельзя. В бизнесе топтание на месте
означает скорый крах предприятия.
      -- Да откуда ты это знаешь? -- восклицал пораженный Морган.
      -- Не знаю, сэр, -- признавался Майк. -- Честно, не знаю. Но я это
чувствую. Надо действовать. Иначе мы погибнем... Вот, даже самому стало
жарко от этого бреда...
      Майк растер лицо мозолистыми ладонями, в очередной раз пытаясь
почувствовать себя обычным разбойником -- членом клана "барсуков", но делать
это становилось все труднее, и все чаще его мысли занимало дальнейшее
финансовое планирование.
      Сейчас на счету "барсуков" было более пятидесяти тысяч кредитов, и
Майк, с разрешения Моргана, стал понемногу обзаводиться книгами,
необходимыми каждому предпринимателю. Он был одним из немногих "барсуков",
кто умел читать, но единственным, кто мог читать больше полстраницы кряду.
      -- Куда ты так спешишь, парень? -- спрашивал его Алонсо, не в силах
понять такой тяги к образованию.
      -- Я спешу, потому что "собаки" строят новый лагерь. А Шило лично
слышал, как они упражняются в стрельбе из пулемета. И еще, у них теперь есть
машины, а это очень плохо. Машины бегают быстрее лахманов.
      -- "Собак" можно не бояться. Они теперь заняты тем, что жгут фермеров,
и за это получают свои деньги. Зачем им война с неудобными "барсуками"?
      -- И все же, сэр, я хочу отправиться в город, чтобы предпринять
необходимые действия, -- сказал Майк.
      -- Но зачем? -- спросил Морган. Он уже привык спрашивать Майка, однако
не находил понятного для себя ответа в его объяснениях. "Барсук" Майк
Баварски мыслил иными категориями, и Морган с этим смирился.
      Вопреки ожиданиям Майка, он сказал:
      -- Иди хоть в задницу, Майк, я тебя не держу. Я просто ни хрена не
понимаю в твоих науках.
      -- Мне нужно ваше разрешение, сэр, на операции со счетом.
      -- Да ты что? -- воскликнул предводитель. -- Это же все деньги банды!
Что ты хочешь с ними сделать?
      -- Я собираюсь распорядиться ими надлежащим образом, сэр.
      -- Но ведь у тебя и так есть доступ к счету. Ну и делал бы потихоньку
свои дела.
      -- Я не могу поступить так, сэр. Потому что я "барсук" Мне необходимо
ваше разрешение.
      Этот разговор дался Моргану трудно. Он уже не раз подумывал, а не
пристрелить ли этого мальчишку, который разрушил прежний мир банды. Прежний,
понятный и оттого очень им ценимый.
      "Когда-нибудь я сойду с ума, -- рассуждал Морган, -- если раньше меня
не пристрелят "собаки". Меня или Майка. Двоим нам не ужиться".
      -- Хорошо, сукин ты сын, можешь дуть в свой Ларбени и пользоваться
деньгами. Теперь все?
      -- Нет, сэр.
      Голос Майка звучал необычно твердо для обычного мальчишки.
      -- Что еще? -- Морган снял свое пенсне и нервно протер его тряпочкой.
      -- Мне нужны Шило и Гвинет.
      -- Шило и Гвинет?! Майк, ты в своем уме? Забираешь двоих самых лучших?
-- воскликнул Морган. Он уже не думал о том, чтобы пристрелить излишне
деятельного мальчишку. Он просто отстаивал свою точку зрения в споре с
равным по силе "барсуком".
      Впрочем, теперь Алонсо не сомневался, что Майк говорил дело. Просто он
ставил свои условия.
      -- Одного из них я верну вам через неделю, сэр, -- твердо пообещал
Майк.
      -- Ну, если только на неделю, -- согласился Морган, а про себя подумал:
"Это какой-то бред. С этим парнем я сойду с ума".

57

      Майк, Шило и Гвинет ушли с очередным стадом туков и вместе с бывалыми
перегонщиками караулили животных долгими ночами, когда с приходом темноты на
землю опускалась прохлада.
      Майк уже привык к молчаливой манере "барсуков" и без надобности почти
не разговаривал со своими спутниками. Гораздо больше его интересовало
общение с гиптуккерами, многие из которых знали Джо Беркута, чьим другом
Майк и представлялся.
      Он заводил длинные разговоры и допоздна просиживал у огороженного
шкурами костра.
      Майка интересовали каналы поступления туков, количество фермеров,
проживающих на побережье соляных долин, а также хозяйства, расположенные в
глубине холмов. Ведь именно оттуда приходило основное поголовье туков для
продажи в Ларбени.
      -- Зачем тебе это, парень? Ты словно учитель в школе -- все выпытываешь
и все хочешь знать, -- сказал седой гиптуккер, который за свою долгую жизнь
перегнал через долину, наверное, целый миллион туков, а может, и больше!
      -- Я хочу изменить жизнь в долине. Я надеюсь изменить жизнь в Ларбени.
И я мечтаю изменить весь Малибу...
      -- Да ты далеко глядишь. -- Седой гиптуккер покачал головой. И все
сидевшие у костра замолчали, пораженные величием планов худенького мальчика,
носившего куртку с эмблемой "барсуков".
      Наутро стадо отправилось дальше -- в последний дневной перегон до
рынков Ларбени.
      Теперь Майк вместе с Шилом и Гвинетом ехали чуть в стороне --
окрестности города были безопасны, и можно было отдыхать и созерцать лиловые
краски соляных долин.
      Между тем в поведении своих спутников Майк почувствовал некоторое
напряжение, но он не стал ни о чем спрашивать, ожидая, пока они заговорят
первые.
      Однако рыцари разбойной мечты, не пасовавшие перед десятками
вооруженных до зубов врагов, молчали и только нервно перебирали поводья. Их
лахманы недовольно трясли головами и, должно быть, сетовали на неловкость
своих седоков.
      -- Шило, ты хотел спросить меня... -- заговорил наконец Майк, желая
разрядить обстановку.
      -- С чего ты взял? -- деланно удивился тот и переглянулся с Гвинетом.
      -- Ты хотел спросить меня, Шило, -- уже с заметным нажимом произнес
Майк. И Шило ответил:
      -- Да.
      Они ехали молча еще не менее четверти часа. Шило наконец справился с
собой и спросил:
      -- Кто кому подчиняется, Майк, мы тебе или ты нам?..
      Чувствовалось, что за этим вопросом и скрывалась причина сомнений и
душевного напряжения штатных подручных Алонсо Моргана. И теперь, когда Шило
задал свой вопрос, напряжение спало, даже воздух как будто стал невесомее и
прозрачнее.
      -- А что сказал вам Морган? -- спросил Майк, который тоже не был готов
к прямым ответам.
      -- Он сказал, что все определится позже, -- не выдержал Гвинет.
      -- Хорошо, -- согласился Майк. -- Тогда объясните мне, зачем вы едете в
Ларбени?
      -- Да хрен его знает! -- воскликнул Шило, и в его голосе прозвучало
неприкрытое отчаяние.
      -- Ничего мы не знаем, -- подтвердил Гвинет, дергая повод и терзая ни в
чем не повинного лахмана.
      -- А я знаю, зачем мы едем в город. И я спорил с Морганом, пока он не
отпустил вас со мной. Из этого следует, что я отдаю приказы, а вы их
выполняете.
      -- Да, сэр, -- туг же подтвердил Шило.
      -- Конечно, сэр, -- вторил ему Гвинет.
      Этим двум солдатам было проще признать над собой власть мальчишки, чем
оставаться в полном неведении. Однако и Майк не был готов к слепому
повиновению.
      -- Да поймите вы! -- закричал он и остановил своего лахмана. -- Я не
хочу, чтобы вы были просто парой заслуженных "барсуков"! Там, где я знаю
больше вас, я буду приказывать, а в других случаях я буду полагаться на вашу
помощь.
      -- Ну, так бы сразу и сказал, -- произнес Гвинет, и на его загорелом
лице появилась белозубая улыбка.
      -- Не бойся, умник, поддержим в лучшем виде, -- пообещал Шило. Его рана
почти зажила, но лицо все еще хранило таинственную бледность и мудрость,
странную для старого разбойника.

58

      В Ларбени пришли под вечер. Вся торговля уже прекратилась, и гиптуккеры
рассовали скот по огромным загонам, расположенным вокруг рыночной площади.
      -- Ну и что теперь, начальник? -- обращаясь к Майку, спросил Гвинет. --
Поедем на ночлег к "Варвику"?
      "Варвиком" назывался небольшой постоялый двор, где обычно
останавливались наезжавшие в город "барсуки".
      -- К "Варвику" еще рано. Давайте заглянем в банк, получим деньги, а
потом поедем в какой-нибудь большой и красивый ресторан.
      -- Ты что, за этим приехал в город -- чтобы тратить общественные
деньги? -- подозрительно спросил Шило.
      -- Много мы тратить не будем, -- невозмутимо ответил Майк. -- А в
хороший ресторан нам попасть просто необходимо. Мы должны увидеть больших
людей. Тех, кто заправляет всеми делами в городе.
      -- Воля твоя, Майк, но мне непонятны твои фокусы, -- заметил Шило. --
Лахманов оставим в загонах?
      -- Да. До банка отсюда недалеко.
      Они слезли со своих усталых скакунов и передали их на хранение двум
гиптуккерам, которые остались в загоне сторожить скот.
      -- Сами-то небось в запой? -- с завистью спросили те.
      -- А то как же, -- охотно подтвердил Гвинет. -- И еще к бабам пойдем.
      -- К бабам, -- повторил гиптуккер и вздохнул.
      По общему решению ружья все трое оставили в седельных чехлах, с собой
взяли только пистолеты. Тут же, возле загона, тщательно выбили пыль из шляп
и курток, чего раньше не делали почти никогда.
      А потом пошли в банк.
      -- А ты, Майк, откуда знаешь, где банк находится? -- спросил по дороге
Шило. -- Ты же здесь только один
      раз и был.
      -- Мне этого хватило. Когда шли через город, я на перекрестке заметил
название -- "Либнер банк". Поэтому, когда сказали, что открыли счет в
"Либнере", я уже все понял.
      -- Шустрый. -- Гвинет качнул головой, разглядывая низкие, украшенные
лепниной балконы. Раньше он проезжал по улицам города только верхом и больше
смотрел в задницы тукам, следя за тем, чтобы они не разбегались по мостовой.
А теперь он принадлежал только самому себе и с удивлением постигал неведомый
ему мир, наполненный другими звуками и запахами.
      Многое из увиденного было Гвинету знакомо, но осталось в далеком
прошлом. Таком далеком, что и вспомнить-то было трудно.
      Они шли совсем недолго и вскоре добрались до нужного перекрестка.
      -- А вот и банк, -- объявил Майк, указывая на сплющенный между двумя
домами подъезд. Он был украшен красивым козырьком и двумя скульптурами,
изображающими толстых неодетых женщин.
      Ансамбль довершал сонный полицейский. Должно быть, его смена подходила
к концу и он отчаянно боролся со сном.
      Появление трех людей с заткнутыми за пояс пистолетами стало для него
полной неожиданностью.
      Его рука машинально потянулась к оружию, но, разглядев широкополые
шляпы, а главное, бандитские эмблемы, постовой вытянулся в струнку и сделал
вид, будто его здесь нет.
      -- Странный какой парень, -- заметил Шило, когда вся троица входила в
операционный зал.
      -- Наверное, банк охраняет, -- предположил Гвинет.
      -- А чего он не дышал даже?
      -- Может, болеет.
      Тем временем Майк, следуя многократно изученным инструкциям, которые
почерпнул из проштудированных книг и формуляров, подошел к окошку и, глядя в
выпученные на него глаза, сказал:
      -- Я хотел бы получить свои деньги...
      -- Деньги?! -- неожиданно резким фальцетов выкрикнул кассир и отчего-то
засучил ногами.
      -- Да. И если можно, побыстрее -- мы спешим.
      -- Конечно, сэр! -- снова на удивление громко крикнул кассир и, открыв
ящик с наличностью, начал укладывать деньги в большой холщовый мешок со
специальной ручкой и печатью.
      "Вот здорово, -- подумал Майк. -- Такой мешок мне не помешает. Он
намного лучше кожаной сумки, в которой лежат мои вещи".
      -- Хороший у вас мешок, -- произнес он вслух.
      -- О да! Для вас, сэр, все самое лучшее! -- проверещал кассир и стал
еще быстрее укладывать пачки ассигнаций. При этом он продолжал двигать
ногами, и до Майка никак не доходило, в чем причина этой суетливости.
      А между тем старший кассир Плеснер судорожно елозил под столом ногами,
пытаясь нащупать ту самую тревожную кнопку, о которой его столько раз
предупреждал управляющий Сноуб.
      "Плеснер, -- случалось, говорил он. -- Эта кнопка у тебя под ногами, но
вся безопасность банка висит на твоей шее. Ты осознал это, сволочь?"
      И Плеснер кивал. Он ощущал важность этой кнопки, снившейся ему в
страшных снах и обретавшей в кошмарах вполне осмысленную животную сущность.
      "Не спи-и-и, -- шептала кнопка и скребла шею Плеснера острыми
коготками, -- не спи, будь готов нажать меня по тревоге. Будь готов!"
      "Всегда готов!" -- восклицал в ответ старший кассир и стукался о
грядушку кровати.
      Но все это случалось только во сне и в прочих неосязаемых эфирах, а
теперь страшные бандиты находились совсем рядом. И даже запах их кожаной
одежды достигал чутких ноздрей Плеснера.
      "Я погиб, я погиб по-настоящему, если не найду этой кнопки", --
размышлял старший кассир. Но чтобы ее нащупать, требовалось время, а время
Плеснер выигрывал, набивая сумку деньгами.
      Впрочем, наличность уже кончалась и надо было предпринять что-то еще, и
как можно скорее.
      -- А вы уверены, что мне нужны все эти деньги? -- спросил вдруг
стоявший у окошка бандит.
      -- Конечно, сэр. Я в этом совершенно уверен! -- подтвердил Плеснер, и
его бледное лицо прорезала неожиданная улыбка.
      "Еще издевается, сволочь", -- подумал он и наконец догадался, как выйти
из создавшейся ситуации.
      -- Ой, какая досада! -- воскликнул Плеснер, уронив под стол две
увесистые пачки тысячекредитовых билетов. -- Извините, сэр, я сейчас же их
подниму.
      Майк пожал плечами и, обернувшись, посмотрел на стоявших посреди зала
Шило и Гвинета. В своих потертых кожаных штанах и куртках они выглядели
настоящими инопланетянами, попавшими в среду обитания нервных и анемичных
банковских существ.
      Между тем кассир Плеснер добрался до злополучной кнопки и, нажав ее
несколько раз подряд, облегченно вздохнул. Затем выбрался из-под стола и,
увидев грабителя, слегка изумился. Плеснеру казалось, что стоит ему нажать
на тревожную кнопку, как эти страшные парни тотчас же растворятся в воздухе.
Однако ничего подобного не случилось, и, помимо них, на Плеснера теперь
смотрели полтора десятка перепуганных сотрудников банка.
      "Нужно дать им знак, что все в порядке", -- подумал старший кассир,
однако любое подмигивание мог заметить стоявший рядом бандит, к тому же
сидевшая у двадцать четвертого окошка Зизи Конвизер была близорука.
      Решив не подавать знаков, Плеснер вернулся на место.
      -- Послушайте, мистер. Я достаточно много прочитал необходимой
литературы, и мне кажется, что вы неправильно выдаете деньги, -- неожиданно
заявил грабитель.
      "Да кого ты учишь, мальчишка, -- подумал про себя Плеснер, -- через
минуту тебя схватят, а может, и убьют в перестрелке..."
      Все-таки он перестал набивать мешок и боязливо спросил:
      -- А как правильно выдавать деньги, сэр?
      -- Сначала вы должны дать мне бланк платежного ордера, который я
заполню...
      "Издевается, сволочь, -- решил Плеснер. -- Это у них шутки такие. Не
могут просто так уволочь деньги, им еще нужно людям нервы потрепать... Ох, и
где же эта полиция?".
      -- Вот, прошу вас. -- Кассир подал грабителю нужный документ, и тот,
воспользовавшись ручкой Плеснера, быстро его заполнил.
      -- Пожалуйста, -- сказал он, возвращая бланк.
      -- И... что я должен с ним делать?
      -- Вы что, недавно здесь работаете?
      -- Нет, то есть да... -- От этого неожиданного вопроса Плеснер
окончательно растерялся. Тем не менее, следуя алгоритму, прочно заложенному
в его бухгалтерской голове, он внес данные с ордера -- в компьютер, и тот
выдал сведения о состоянии счета.
      -- Теперь вы должны дать мне листинг для ввода пароля, -- напомнил
грабитель, и кассир внутренне содрогнулся от того, насколько же хорошо
подготовлены эти злоумышленники.
      Уступая изощренности и силе, он передал в окошко небольшую коробочку,
от которой к компьютеру тянулся тонкий проводок.
      Грабитель быстро набил необходимые цифры, и чековая машина, застрекотав
и звякнув ограничителем, выплюнула пахнущий краской чек.
      -- И что теперь, сэр? -- снова спросил Плеснер. Умелые действия
преступника совершенно сбили его с толку, и у старшего кассира зародилось
подозрение, что эти трое готовят не просто ограбление, а как минимум
обрушение фондовой биржи GERP.
      "Значит, я спасу весь финансовый мир, -- подумал Плеснер, -- я получу
медаль и даже премию".
      -- Теперь выдайте мне деньги по этому чеку...
      -- Да, действительно. -- Плеснер нервно хохотнул и отсчитал указанные в
чеке полторы тысячи.
      Владелец счета взял деньги и, поблагодарив, направился к двери, а
старший кассир сидел с мешком денег в руках и никак не мог вникнуть в суть
этого чудовищного обмана.
      "Ничего, сейчас приедет полиция и мы во всем разберемся", -- подумал
он.
      Между тем злоумышленники уже покинули банк и вероятность их поимки все
уменьшалось, а Плеснер находился в ступоре и продолжал сидеть, вцепившись в
мешок с наличностью, словно боялся с ним расстаться.
      Остальные операторы и кассиры тоже замерли в страхе. А поскольку
Плеснер молчал, молчали и они, опасаясь акустической бомбы или другого
подвоха.
      Наконец, не выдержав напряжения, старший кассир закричал во всю глотку:
      -- Полиция!!! Где же полиция?!!!
      В этом крике было столько тоски и отчаянного недоумения, что его тотчас
услышали. Входная дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель влетела
граната. Она прокатилась по полу и, щелкнув замедлителем, встала на боевой
взвод.

59

      Когда Майк, Шило и Гвинет вышли из банка, охранника на крыльце уже не
было. "Барсуков" это очень удивило, поскольку они знали цену ночного дозора.
В долинах подобная беспечность могла стоить жизни всей банде.
      -- Порядка у них здесь никакого, -- заметил Шило.
      -- Это потому, что под боком нет "собак", а от "голубых либеров" их
солдаты защищают, -- пояснил Гвинет.
      -- Значит, скоро здесь власть переменится, -- авторитетно заявил Майк.
      -- Это почему же?
      -- Солдат с Малибу увозят.
      -- Солдат с Малибу увозят?
      -- Да, вы же помните, что раньше на островах были и полиция, и солдаты,
а теперь их нет.