Страница:
Для возникновения обратной коммуникации прежде всего необходимо ментальное безмолвие, отсутствие любого ориентированного состояния, в том числе — рефлексии, сознание должно быть остановлено, лишено объекта и направленности, что является в каком-то смысле отсутствием самого себя. Это и есть ментальный вакуум сознания, полная его релаксация, расфокусировка, обезличивание, которое возможно только в полном покое, пусть даже на короткое время. Асаны, выполняемые в таком ключе, становятся преддверием самьямы.
Чтобы услышать что-либо изнутри, тело и сознание должны замолчать. Тело — устранить движение и ощущение, сознание — внутренний диалог.
Айенгар так поясняет это: «Только после того, как ум освободится от контакта с телом, он будет готов к медитации» («Психологическое обозрение», №1.1998,с.113). Но любое усилие или ощущение уже есть такой контакт, поэтому массовая йога этой школы никак не готовит своих адептов к работе с сознанием.
Собственно говоря, различные уровни бессознательной психики всегда контактируют с человеком посредством снов, интуиции, галлюцинаций, ощущений в теле (как бы не имеющих причины), проявлениями перцептуальной (перцепция — восприятие) защиты, внезапным выключением памяти, летаргическим сном и беспричинными событиями. Но мы не понимаем языка бессознательного, не прислушиваемся к нему, находя свои, слишком простые либо заумные объяснения происходящему. Мы толкуем о чудесах, приписывая их кому и чему угодно, ищем и всегда находим внешние причины того, что на самом деле заявляет о себе изнутри, дурацким поведением доводя себя до такого состояния, когда: «... Тот, который во мне сидит, опять заставляет в штопор».
Обособленное, замкнутое в мире своих ограниченных представлений и бесконечных желаний сознание — это абсолютное оружие, провоцирующее войну всех против всех, до тех пор, пока не установлена связь со своей основой и не пришло чёткое и беспощадное осознание того, что ты — часть целого, и ни при каком раскладе действий нельзя ущемить это целое, не ущемляя при этом самого себя, своих современников и потомков. Понимание и учёт этой реальности должны стать важнейшими элементами культуры выживания цивилизации, кроме всем понятной задачи по сохранению культурного наследия, созданного нашими предками за тысячи лет. Культура без такого понимания весьма далека от цивилизованности, которая прежде всего характеризуется способностью продуктивной коммуникации, умением договариваться, что ведёт к взаимному обогащению и расцвету, а не навязыванию единообразия, обречённого на деградацию и гибель.
Итак, для достижения психической целостности, восприятия материей сознания проявлений духа в самом себе, для постижения единства со всем существующим, а также понимания того, что «царствие Божие внутри нас есть», мы должны иметь здоровое тело и методы, гарантированно ведущие к очищению и временному освобождению каналов восприятия. Поэтому подлинная работа в йоге может быть успешно начата исключительно и только посредством освоения коммуникации «тело-сознание».
Следующий интереснейший момент касается предназначении асан йоги вообще. По какой причине древними была использована такая необычность телесных форм? Это было по всей видимости задумано именно затем, чтобы, входя в состояния, необходимые для спонтанной физиологической регенерации и прироста гибкости, человек получал возможность коммуникации сознания с бессознательным! Решение первой задачи обеспечивает условия для потенциальной реализации последующей: «Раджа-йога невозможна без Хатха-йоги, и наоборот».
С коммуникационной точки зрения факиризм — предельное использование контакта «сознание-тело». Здесь сознание устанавливает связь не только с мышцами, связками, суставами через ощущения и напряжения в асанах, но и с внутренними органами, что при определённой наработке даёт возможность вторгаться волевым порядком в автоматику процессов организма, без ощутимо негативных для него последствий.
1) НЛП: в этой системе взаимодействия контакт как будто отвечает условиям спонтанности, внутренние механизмы структурной перестройки срабатывают автономно, посредник лишь «нажимает на кнопки» модальностей. Но на самом деле качество и эффективность трансформации психики определяются в итоге его умением и свойствами личности. Таким образом, коммуникация между двумя частями психики одной личности осуществляется через влияние постороннего субъекта и зависит от его квалификации, что всегда чревато издержками либо неблагоприятным развитием. Милтон Эриксон был единственным в своём роде, специалисты, подобные Бэндлеру либо Вирджинии Сатир, также не тиражируются массово. В плане обеспечения безопасного и эффективного контакта с бессознательным посредники необходимой квалификации столь же редки, как и просветлённые, поэтому, хотя метод сам по себе весьма интересен и действенен, найдётся крайне мало людей, имеющих достаточные способности для применения его что называется «в полный рост»;
2) «Йога-нидры», где условия для контакта также создаются вербализацией извне, но сам он, как разрядка с необходимыми психосоматике эффектами, происходит спонтанным, естественным путём, в форме, присущей данному индивиду, а не определяемой качествами и квалификацией того, кто направляет сознание пациента к состоянию управляемой перестройки;
3) практики асан и ей сопутствующей дискретной очистки информационных каналов. Ранее уже отмечалось, что классический стиль работы в Хатха-йоге даёт возможность постепенного «стравливания» напряжений из «подвалов» бессознательного. Если концепция «мышечной брони» Вильгельма Райха более или менее отвечает истинному положению вещей, то уже сам способ приближения к пределу формы в позах йоги «стирает» следы остаточных стрессовых напряжений в теле. Соматические корни психических травм можно устранить только таким видом практики, главным стержнем которой является тотальная релаксация и выход за все обыденные границы телесной мобильности. Сразу оговоримся, что цель йоги — наладить оптимальную, естественную и присущую данной личности коммуникацию между личностной и неосознаваемой частями психики, а не стремление сделать бессознательное сознательным;
4) методов трансперсональной психологии, посредством которых происходит временная эмоциональная разрядка, это вовсе не обязательно приводит к тому, что патологический материал исчезает. Напротив, остаётся структура, посредством которой он был «оформлен» в психике. И после разовой разрядки она через какое-то время восстанавливает свой отрицательный энергетический потенциал. Эмоции — лишь один из компонентов вытесненного. Когда человек хотя и с трудом ещё сохраняет адаптацию, но существенно перенапряжён в эмоциональном плане, причём проявления стресса уже приобрели стойкие клинические черты, любое манипулирование с дыханием может существенно обострить патологическое состояние.
Коммуникация с вытесненным материалом посредством эмоций всегда дело весьма опасное. Недаром Юнг определял эмоцию как «испорченную мысль» (у Есенина: «Если тронешь страсти в человеке, то, конечно, правды не найдёшь»). Кроме того, когда эмоциональные «шлюзы» бессознательного сорваны форсированным дыханием, неуправляемый выброс эмоций может «зацепить» инстинкты, вся животная архаика способна прийти в движение, девальвируя структуру личности.
В более поздний период своей деятельности Гроф учёл то обстоятельство, что эмоциональные выплески становятся менее опасными, если осуществляются в интенсивном двигательном режиме, позволяющем, с одной стороны, утилизировать избыток гормонального «топлива», с другой — не давать своей терапии возможности превращаться в крайние формы антисоциального поведения.
Фаза «Б»: коммуникация «забытое-сознание». Только после эффективной переработки массы вытесненного и полной его аннигиляции посредством Хатха-йоги либо медитационных практик человек получает потенциальную возможность доступа ко всему жизненному материалу, ушедшему под порог восприятия. Когда необходимая работа в начальной фазе проделана (если это вообще возможно), психика в целом уравновешивается, бессознательное становится очищенным от накопленного за долгие годы хлама разбитых надежд, эмоциональных ударов и жизненных катастроф, приобретая состояние неизведанного до сих пор покоя, которое в йоге называют состоянием внутреннего гуру. Больше не существует внутренних препятствий к необходимому контакту бессознательного с сознанием в виде, свойственном данной личности от природы, исчезли коммуникационные искажения, помехи, продуцируемые ранее существовавшим в психике «островом невезения». Теперь, при наличии интереса либо желания, процесс интеграции психики может быть продолжен далее на основе использования психотехник йоги. Ничего лучшего пока исторически не создано, а предлагаемая доном Хуаном Матусом интроспекция памяти не слишком реальна в его описаниях, требуя, кроме того, окончательного и бесповоротного исключения из социума и, быть может, из человеческой жизни вообще.
Интересно, что Будда очень высоко оценивал перепросмотр памяти, в частности ту его стадию, которая касалась прошлых жизней, потому что, согласно его доктрине, достичь освобождения возможно лишь при условии припоминания начала круговорота своих перевоплощений.
В самьяме йоги потребно немалое время для достижения самадхи (если это вообще возможно для данного человека в зависимости от природных данных), но поскольку технология конкретных психотехник отработана до совершенства, на первых стадиях она не требует многомесячной непрерывной (с оставлением лишь времени для сна) интроспекции, вполне допуская дискретный режим, всё-таки совместимый с пребыванием в обычной жизни.
Нужно чётко представлять, что после устранения коммуникационных преград между двумя основными частями психики дальнейшее «продвижение» осознанности в глубины бессознательного является всё более усложняющейся специфической деятельностью, сопряжённой с немалыми издержками и прямой опасностью. Уравновешение — процесс понятный по своей сути и естественный, недаром к нему всегда неосознанно стремилась человеческая природа, что мы видим уже из опыта Данте, но последующая успешная работа в осуществлении глубинной интеграции, как правило, требует редкостных способностей (если не прямой предрасположенности), безусловной веры в свое предназначение, точного знания технологии и ювелирного её использования при компетентном руководстве. Чтение любых, даже самых умных книг либо первоисточников по данной теме — ничто, даже по сравнению с начальными попытками подобной работы. Недаром утверждает Дхаммапада: «Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель в битве» (8,103).
Итак, на стадии ретроспекции — если таковая вообще доступна конкретному индивиду — в процессе обратной коммуникации в сознание постепенно «вливается» всё когда-либо воспринятое человеком в бодрствующем состоянии (с момента появления его минимальной критической массы, которая возникает в возрасте примерно полутора лет от рождения). Более же ранние воспоминания хаотичны и фрагментарны в силу отсутствия в это время выраженной системы координат, именуемой личностью.
Если перепросмотр завершился успешно, это означает, что человек теперь способен сознательно распоряжаться полным жизненным опытом, то есть вся воспринятая органами чувств и осознанная информация стала «достоянием республики» — вошла в область оперативной памяти. С этого момента начинает стабильно проявляться то, что называется сиддхами, происходят фундаментальные внутренние метаморфозы, информационное «качество» субъекта значительно возрастает.
На этом этапе обратной коммуникации исчерпывается личностный материал психики. Всё, с чем приходится иметь дело в дальнейшем, является информационной массой, воспринятой не человеком, поскольку регистрировалось не сознательно. Начиная же с какого-то уровня глубины интроспекции, то, с чем сознанию приходится сталкиваться, не было воспринято вообще, являясь «разновидностью» эндогенной информации, природа которой столь же загадочна, что и процессы, происходящие в «чёрных дырах». По сути это будет уже фаза «В»: коммуникация «архетипическое-сознание» (завершение процесса обратной коммуникации с переходом к состоянию самадхи различных «степеней»).
До сих пор мы «барахтались» со своей аналитической работой в узком слое личностной психики. Теперь речь пойдёт о возможности контакта с сознанием информации, зафиксированной мозгом без участия личности. Потенциальную возможность этого показали хрестоматийные опыты Дельгадо, когда человек во время электрической стимуляции определённых участков коры мозга повторно и наяву переживал давно ушедшую реальность, со всем её фоном и второстепенными деталями. Следовательно, энграммы (фиксированная в субстрате мозгового вещества полная и всеобъемлющая «запись» взаимодействия субъекта со внешней средой) существуют. Вопрос первый: можно ли их «вытащить»? Вопрос второй: нужно ли это? Ведь материал, воспринятый вне сознания, в основном фоновый, не эмоциональный, это скорее то, что фиксирует подкорка, древние дочеловеческие механизмы восприятия.
По всей видимости в глубинных слоях психики информация, распространяющаяся «сверху вниз», от сознания в глубину психики, на каком-то уровне соприкасается, диффундирует с информацией эндогенной, содержащейся в самой структуре «нижележащих» слоёв психики. Образуется огромный и достаточно изотропный массив, который является своеобразной связующей средой между архетипическим и личным бессознательным, сквозь которую из недр первобытной биологической тьмы «всплывают» энергетические импульсы присущих человеку животных инстинктов, побуждений, наследственно закреплённых реакций. По мере того как они движутся «снизу вверх», в каждом, по-своему структурированном слое психики происходит их своеобразная трансформация, с завершающим преломлением в сознании до понятий высших человеческих ценностей и культурного поведения.
Способен ли этот нейтральный материал, малой частью которого является «запись» фоновой канвы индивидуального человеческого существования, подвергнуться структурной перестройке и быть введёнными в сознание? Скорее всего, нет, так как у него иные принципы «упаковки», он организован совершенно по иным законам, нежели то, что в актах восприятия было пропущено через личностный фильтр. Для удобства можно подразделить этот информационный терминал на две части в зависимости от времени поступления информации:
а) от момента родов до возникновения сознания;
б) всё остальное, вплоть до текущего момента бытия и прочтения этих строк.
Материал первой части предельно эмоционален, но примитивно прост, что позволяет отнести его ближе к архетипическому. Младенец, хотя и принадлежит к человеческому роду, но восприятие у него чисто животное. Что же до памяти родов, которой так непринуждённо оперирует трансперсональная психология, то опыт рождения равносилен опыту смерти, только с обратным знаком, — кризис начала существования во многом идентичен агонии конца, а иногда и является ею.
Все когда либо пережитые личностью экстремальные ситуации, как правило, связаны с эмоциями и форсированным дыханием. Следовательно, любой дыхательный форсаж способен вызвать к жизни и повторному «проигрыванию» психосоматические компоненты этих предельных переживаний. Если бы такой горячий материал в сеансах трансперсональной терапии мог быть полностью отработанным через эмоциональное движение, разрежен и снят, не оставляя корней, всё было бы замечательно. Но этого нет, и вызов всуе «духов прошлого» посредством интенсивного дыхания может быть как бесполезным, так равно и опасным занятием. Взбаламученная дыхательными манипуляциями масса психоэмоционального мусора из «подогретого» слоя в результате приходит ещё в более неравновесное состояние, требующее затем постоянной разрядки, что является абсолютным препятствием для возникновения обратной коммуникации бессознательного с сознанием.
Возвращаясь к массе внеличностного материала восприятия, можно только отметить, что при обратной направленности информационной диффузии (из бессознательного в сознание) существует вероятность просачивания в сознание различных активных психокомплексов, если по каким-то причинам им удастся преодолеть фильтр между материалом человеческой и иной организации.
В сознании человека мир представлен двояким образом. С одной стороны, имеется личный опыт, который формируется осознанным восприятием в течение каждого мгновения жизни, он является в подавляющей своей части чисто социальным, утрачиваясь вместе со смертью тела его носителя.
Компоненты неосознанно воспринятых впечатлений и воздействий также являются типовыми для всех — с точки зрения регистрации мозгом как природных, так и социальных процессов. Очевидно, что вид информационной кодировки данного материала близок архетипическому, и, следовательно, должен «примыкать» к последнему. По всей видимости, информационный массив, о котором шла речь в анализе предыдущего этапа коммуникации, является в некотором роде проводником или отчасти даже поставляет сознанию материал структурного происхождения, то есть — архетипический.
Кроме ничтожного, по сравнению с возрастом рода, личного опыта, тело и мозг каждого человека являются воплощённым типовым итогом миллионов лет развития, продуктом эволюционного «учёта» неисчислимого количества типовых воздействий факторов живой и неживой природы. Следовательно, бессознательное, как и тело, содержит в себе биологическую историю развития рода, а сознание — личную летопись развития и жизни данной конкретной личности. Сознание «обеспечивает» или являет собой максимальное отличие людей друг от друга, бессознательное — с какого-то уровня построения психики — максимальное сходство. Каждый субъект являет собой единую дилемму: психическому новообразованию — личности — приходиться «уживаться» с типовой первоосновой. По-видимому, у интуиция представляет собой прямую связь двух, изначально близких (по родственным особенностям «устройства») структур бессознательного, содержащегося «под» индивидуальным сознанием. Если личностные «характеристики» определённых объёмов бессознательной психики у разных индивидов ещё отличаются друг от друга, как их тела — конфигурацией, пропорциями, размерами, и т.д., то с какого-то уровня организации эти различия исчезают, подобно тому, как любой человек, порезавшись, видит одно и то же вещество тела — кровь.
Поскольку ЦНС изначально формировалась как орган отражения, постоянные и типовые влияния окружающей среды каким-то образом переплетены в самой нейронной матрице, прилежащая к сознанию часть которой воспроизводит каждый день — на выходе из сна — уникальную структуру бодрствующей личности подобно тому, как любая эндокринная железа — свойственную ей секрецию. Мозг — прижизненное представительство, живой фрагмент единой материи рода, которая в каждом индивидууме представлена, с одной стороны, личной историей и обеспечена в чём-то совершенно новой конструкцией (по сравнению с тем, что было миллионы лет назад), а в какой-то своей части — передана неизменным от самого начала времён компонентом. Именно этот древнейший субстрат специфически организованного нервного вещества, будучи в каждом человеческом субъекте элементом сети слабых биологических взаимодействий, порождает (при контакте с сознанием) из ряда вон выходящие феномены, которые являются основой того, что люди во все времена считали и считают сверхъестественным. Причём проявляет себя этот базовый информационный канал обратной связи только при определённых обстоятельствах и условиях, которые подразделяются на естественные (весь спектр спонтанных, необычайных и действенных эффектов в жизни человека) и искусственные — создаваемые только через практику самьямы в йоге.
Проявления архетипического весьма своеобразны. Если какие-то особые причины или обстоятельства жизни человека активизируют эту часть матрицы, сетевой «чип», она начинает продуцировать символический материал особого свойства, который предъявляется сознанию в снах, галлюцинациях, озарениях, предчувствиях, интуиции, беспричинных событиях. Поскольку потенциальный спектр проявляемых в сознании символов содержит помимо природных образов и личностные (у каждого человека были и есть отец и мать, братья и сёстры, каждый имел дело с рождением и смертью), то в последовательностях архетипических видений содержатся сюжеты с образами давно минувшей реальности, исчезнувших с лица земли живых существ и людей в их собирательном облике.
«По стали, мрамору и дереву рукой внимательной скользя, я проходил — и плоть не верила, что их глубин постичь нельзя. Я слышал ясно излучения — то спрятанней, то горячей — от страстной, как созданье гения, нагой поверхности вещей. Я знал: то было эхо смутное живых, кипящих мириад, чьих рук касание минутное предметы бережно хранят. Но вник я мудрым осязанием ещё безмерно глубже: в тело, в пучины, чуждые названиям и рубрикам „добро“ и „зло“. Тот слой связует человечество с первичным лоном бытия; быть может, в древних храмах жречество о нём шептало, смысл тая. Но имя то газообразное как втисну в твёрдый хруст речей? Слова — затем, чтоб значить разное. Их нет для общей тьмы вещей» (Даниил Андреев).
Из подобных образов и представлений, продуцируемых типовой частью структуры бессознательного, почерпнута символика всех религий мира, но они дают ей внешнее, поверхностное, сверхъестественное объяснение. Мы сталкиваемся здесь с удивительным феноменом, когда далёкая и уже давно исчезнувшая реальность невообразимых глубин человеческой эволюции, запечатленная в самом устройстве материи мозга, порой воздействует на бодрствующее сознание человека ничуть не с меньшей интенсивностью, нежели реальность мира окружающего и непосредственно воспринимаемого.
Хотя если в жизни человека и становлении его собственной «конструкции» обстоятельства складываются более или менее благоприятным образом, то бессознательное своими экстраординарными проявлениями «беспокоит» не часто. В далёком прошлом, при минимальной цивилизованности и взаимодействии сознания с созданным собою же, но ещё достаточно не развитым миром социума, субъект имел возможность более плотного общения с проявлениями внутреннего мира, который тревожил сознание гораздо чаще и сильнее. В этих проявлениях субъект постоянно сталкивается с трансформированными психикой образами действительности, исчезнувшей миллионы лет назад. Скорее даже это «всплывающие» по каким-то причинам из первобытных единых глубин типового устройства образно-эмоциональные «заряды», облачённые в символические, неопределённые «формы», разновидности их определены типом ведущей репрезентативной системы, «отвечающей» за представление в сознании воспринятого как извне, так и изнутри. Освобождающаяся эмоциональная энергия этих спонтанных коммуникационных «разрядов» огромна и всегда потрясает личность, что и заставляет человека до победного конца искать причину этих явлений. Будучи не в силах найти их реальные корни (в том числе по причине жёстких ограничений, накладываемых теоремой Геделя), он был вынужден создать искусственное объяснение — религиозные системы.
Итак, личность или сознание индивида адаптируется к трём аспектам реальности: окружающему миру настоящего времени, весьма ограниченно представленному в сознании, его же гораздо более «полному варианту», запечатленному в «слое» личного бессознательного, а также к истории развития и существования рода, представленной в структуре определённой части мозгового вещества и проявляющейся в целом классе внутренних событий, всегда считающимися непостижимыми (архетипическими). Все религии мира являются более или менее системным истолкованием именно этих явлений, что приспосабливает человека к загадочным «прорывам» психической активности древнейших мозговых структур, впоследствии эти истолкования получили (в зависимости от культурного базиса) самостоятельное логическое развитие.
Чтобы услышать что-либо изнутри, тело и сознание должны замолчать. Тело — устранить движение и ощущение, сознание — внутренний диалог.
Айенгар так поясняет это: «Только после того, как ум освободится от контакта с телом, он будет готов к медитации» («Психологическое обозрение», №1.1998,с.113). Но любое усилие или ощущение уже есть такой контакт, поэтому массовая йога этой школы никак не готовит своих адептов к работе с сознанием.
Собственно говоря, различные уровни бессознательной психики всегда контактируют с человеком посредством снов, интуиции, галлюцинаций, ощущений в теле (как бы не имеющих причины), проявлениями перцептуальной (перцепция — восприятие) защиты, внезапным выключением памяти, летаргическим сном и беспричинными событиями. Но мы не понимаем языка бессознательного, не прислушиваемся к нему, находя свои, слишком простые либо заумные объяснения происходящему. Мы толкуем о чудесах, приписывая их кому и чему угодно, ищем и всегда находим внешние причины того, что на самом деле заявляет о себе изнутри, дурацким поведением доводя себя до такого состояния, когда: «... Тот, который во мне сидит, опять заставляет в штопор».
Обособленное, замкнутое в мире своих ограниченных представлений и бесконечных желаний сознание — это абсолютное оружие, провоцирующее войну всех против всех, до тех пор, пока не установлена связь со своей основой и не пришло чёткое и беспощадное осознание того, что ты — часть целого, и ни при каком раскладе действий нельзя ущемить это целое, не ущемляя при этом самого себя, своих современников и потомков. Понимание и учёт этой реальности должны стать важнейшими элементами культуры выживания цивилизации, кроме всем понятной задачи по сохранению культурного наследия, созданного нашими предками за тысячи лет. Культура без такого понимания весьма далека от цивилизованности, которая прежде всего характеризуется способностью продуктивной коммуникации, умением договариваться, что ведёт к взаимному обогащению и расцвету, а не навязыванию единообразия, обречённого на деградацию и гибель.
Итак, для достижения психической целостности, восприятия материей сознания проявлений духа в самом себе, для постижения единства со всем существующим, а также понимания того, что «царствие Божие внутри нас есть», мы должны иметь здоровое тело и методы, гарантированно ведущие к очищению и временному освобождению каналов восприятия. Поэтому подлинная работа в йоге может быть успешно начата исключительно и только посредством освоения коммуникации «тело-сознание».
Следующий интереснейший момент касается предназначении асан йоги вообще. По какой причине древними была использована такая необычность телесных форм? Это было по всей видимости задумано именно затем, чтобы, входя в состояния, необходимые для спонтанной физиологической регенерации и прироста гибкости, человек получал возможность коммуникации сознания с бессознательным! Решение первой задачи обеспечивает условия для потенциальной реализации последующей: «Раджа-йога невозможна без Хатха-йоги, и наоборот».
С коммуникационной точки зрения факиризм — предельное использование контакта «сознание-тело». Здесь сознание устанавливает связь не только с мышцами, связками, суставами через ощущения и напряжения в асанах, но и с внутренними органами, что при определённой наработке даёт возможность вторгаться волевым порядком в автоматику процессов организма, без ощутимо негативных для него последствий.
V. Медитация, обратная связь, коммуникация «бессознательное-сознание»
Фаза «А» — контакт со слоем вытесненного. Он может быть осуществлён с помощью:1) НЛП: в этой системе взаимодействия контакт как будто отвечает условиям спонтанности, внутренние механизмы структурной перестройки срабатывают автономно, посредник лишь «нажимает на кнопки» модальностей. Но на самом деле качество и эффективность трансформации психики определяются в итоге его умением и свойствами личности. Таким образом, коммуникация между двумя частями психики одной личности осуществляется через влияние постороннего субъекта и зависит от его квалификации, что всегда чревато издержками либо неблагоприятным развитием. Милтон Эриксон был единственным в своём роде, специалисты, подобные Бэндлеру либо Вирджинии Сатир, также не тиражируются массово. В плане обеспечения безопасного и эффективного контакта с бессознательным посредники необходимой квалификации столь же редки, как и просветлённые, поэтому, хотя метод сам по себе весьма интересен и действенен, найдётся крайне мало людей, имеющих достаточные способности для применения его что называется «в полный рост»;
2) «Йога-нидры», где условия для контакта также создаются вербализацией извне, но сам он, как разрядка с необходимыми психосоматике эффектами, происходит спонтанным, естественным путём, в форме, присущей данному индивиду, а не определяемой качествами и квалификацией того, кто направляет сознание пациента к состоянию управляемой перестройки;
3) практики асан и ей сопутствующей дискретной очистки информационных каналов. Ранее уже отмечалось, что классический стиль работы в Хатха-йоге даёт возможность постепенного «стравливания» напряжений из «подвалов» бессознательного. Если концепция «мышечной брони» Вильгельма Райха более или менее отвечает истинному положению вещей, то уже сам способ приближения к пределу формы в позах йоги «стирает» следы остаточных стрессовых напряжений в теле. Соматические корни психических травм можно устранить только таким видом практики, главным стержнем которой является тотальная релаксация и выход за все обыденные границы телесной мобильности. Сразу оговоримся, что цель йоги — наладить оптимальную, естественную и присущую данной личности коммуникацию между личностной и неосознаваемой частями психики, а не стремление сделать бессознательное сознательным;
4) методов трансперсональной психологии, посредством которых происходит временная эмоциональная разрядка, это вовсе не обязательно приводит к тому, что патологический материал исчезает. Напротив, остаётся структура, посредством которой он был «оформлен» в психике. И после разовой разрядки она через какое-то время восстанавливает свой отрицательный энергетический потенциал. Эмоции — лишь один из компонентов вытесненного. Когда человек хотя и с трудом ещё сохраняет адаптацию, но существенно перенапряжён в эмоциональном плане, причём проявления стресса уже приобрели стойкие клинические черты, любое манипулирование с дыханием может существенно обострить патологическое состояние.
Коммуникация с вытесненным материалом посредством эмоций всегда дело весьма опасное. Недаром Юнг определял эмоцию как «испорченную мысль» (у Есенина: «Если тронешь страсти в человеке, то, конечно, правды не найдёшь»). Кроме того, когда эмоциональные «шлюзы» бессознательного сорваны форсированным дыханием, неуправляемый выброс эмоций может «зацепить» инстинкты, вся животная архаика способна прийти в движение, девальвируя структуру личности.
В более поздний период своей деятельности Гроф учёл то обстоятельство, что эмоциональные выплески становятся менее опасными, если осуществляются в интенсивном двигательном режиме, позволяющем, с одной стороны, утилизировать избыток гормонального «топлива», с другой — не давать своей терапии возможности превращаться в крайние формы антисоциального поведения.
Фаза «Б»: коммуникация «забытое-сознание». Только после эффективной переработки массы вытесненного и полной его аннигиляции посредством Хатха-йоги либо медитационных практик человек получает потенциальную возможность доступа ко всему жизненному материалу, ушедшему под порог восприятия. Когда необходимая работа в начальной фазе проделана (если это вообще возможно), психика в целом уравновешивается, бессознательное становится очищенным от накопленного за долгие годы хлама разбитых надежд, эмоциональных ударов и жизненных катастроф, приобретая состояние неизведанного до сих пор покоя, которое в йоге называют состоянием внутреннего гуру. Больше не существует внутренних препятствий к необходимому контакту бессознательного с сознанием в виде, свойственном данной личности от природы, исчезли коммуникационные искажения, помехи, продуцируемые ранее существовавшим в психике «островом невезения». Теперь, при наличии интереса либо желания, процесс интеграции психики может быть продолжен далее на основе использования психотехник йоги. Ничего лучшего пока исторически не создано, а предлагаемая доном Хуаном Матусом интроспекция памяти не слишком реальна в его описаниях, требуя, кроме того, окончательного и бесповоротного исключения из социума и, быть может, из человеческой жизни вообще.
Интересно, что Будда очень высоко оценивал перепросмотр памяти, в частности ту его стадию, которая касалась прошлых жизней, потому что, согласно его доктрине, достичь освобождения возможно лишь при условии припоминания начала круговорота своих перевоплощений.
В самьяме йоги потребно немалое время для достижения самадхи (если это вообще возможно для данного человека в зависимости от природных данных), но поскольку технология конкретных психотехник отработана до совершенства, на первых стадиях она не требует многомесячной непрерывной (с оставлением лишь времени для сна) интроспекции, вполне допуская дискретный режим, всё-таки совместимый с пребыванием в обычной жизни.
Нужно чётко представлять, что после устранения коммуникационных преград между двумя основными частями психики дальнейшее «продвижение» осознанности в глубины бессознательного является всё более усложняющейся специфической деятельностью, сопряжённой с немалыми издержками и прямой опасностью. Уравновешение — процесс понятный по своей сути и естественный, недаром к нему всегда неосознанно стремилась человеческая природа, что мы видим уже из опыта Данте, но последующая успешная работа в осуществлении глубинной интеграции, как правило, требует редкостных способностей (если не прямой предрасположенности), безусловной веры в свое предназначение, точного знания технологии и ювелирного её использования при компетентном руководстве. Чтение любых, даже самых умных книг либо первоисточников по данной теме — ничто, даже по сравнению с начальными попытками подобной работы. Недаром утверждает Дхаммапада: «Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой — величайший победитель в битве» (8,103).
Итак, на стадии ретроспекции — если таковая вообще доступна конкретному индивиду — в процессе обратной коммуникации в сознание постепенно «вливается» всё когда-либо воспринятое человеком в бодрствующем состоянии (с момента появления его минимальной критической массы, которая возникает в возрасте примерно полутора лет от рождения). Более же ранние воспоминания хаотичны и фрагментарны в силу отсутствия в это время выраженной системы координат, именуемой личностью.
Если перепросмотр завершился успешно, это означает, что человек теперь способен сознательно распоряжаться полным жизненным опытом, то есть вся воспринятая органами чувств и осознанная информация стала «достоянием республики» — вошла в область оперативной памяти. С этого момента начинает стабильно проявляться то, что называется сиддхами, происходят фундаментальные внутренние метаморфозы, информационное «качество» субъекта значительно возрастает.
На этом этапе обратной коммуникации исчерпывается личностный материал психики. Всё, с чем приходится иметь дело в дальнейшем, является информационной массой, воспринятой не человеком, поскольку регистрировалось не сознательно. Начиная же с какого-то уровня глубины интроспекции, то, с чем сознанию приходится сталкиваться, не было воспринято вообще, являясь «разновидностью» эндогенной информации, природа которой столь же загадочна, что и процессы, происходящие в «чёрных дырах». По сути это будет уже фаза «В»: коммуникация «архетипическое-сознание» (завершение процесса обратной коммуникации с переходом к состоянию самадхи различных «степеней»).
До сих пор мы «барахтались» со своей аналитической работой в узком слое личностной психики. Теперь речь пойдёт о возможности контакта с сознанием информации, зафиксированной мозгом без участия личности. Потенциальную возможность этого показали хрестоматийные опыты Дельгадо, когда человек во время электрической стимуляции определённых участков коры мозга повторно и наяву переживал давно ушедшую реальность, со всем её фоном и второстепенными деталями. Следовательно, энграммы (фиксированная в субстрате мозгового вещества полная и всеобъемлющая «запись» взаимодействия субъекта со внешней средой) существуют. Вопрос первый: можно ли их «вытащить»? Вопрос второй: нужно ли это? Ведь материал, воспринятый вне сознания, в основном фоновый, не эмоциональный, это скорее то, что фиксирует подкорка, древние дочеловеческие механизмы восприятия.
По всей видимости в глубинных слоях психики информация, распространяющаяся «сверху вниз», от сознания в глубину психики, на каком-то уровне соприкасается, диффундирует с информацией эндогенной, содержащейся в самой структуре «нижележащих» слоёв психики. Образуется огромный и достаточно изотропный массив, который является своеобразной связующей средой между архетипическим и личным бессознательным, сквозь которую из недр первобытной биологической тьмы «всплывают» энергетические импульсы присущих человеку животных инстинктов, побуждений, наследственно закреплённых реакций. По мере того как они движутся «снизу вверх», в каждом, по-своему структурированном слое психики происходит их своеобразная трансформация, с завершающим преломлением в сознании до понятий высших человеческих ценностей и культурного поведения.
Способен ли этот нейтральный материал, малой частью которого является «запись» фоновой канвы индивидуального человеческого существования, подвергнуться структурной перестройке и быть введёнными в сознание? Скорее всего, нет, так как у него иные принципы «упаковки», он организован совершенно по иным законам, нежели то, что в актах восприятия было пропущено через личностный фильтр. Для удобства можно подразделить этот информационный терминал на две части в зависимости от времени поступления информации:
а) от момента родов до возникновения сознания;
б) всё остальное, вплоть до текущего момента бытия и прочтения этих строк.
Материал первой части предельно эмоционален, но примитивно прост, что позволяет отнести его ближе к архетипическому. Младенец, хотя и принадлежит к человеческому роду, но восприятие у него чисто животное. Что же до памяти родов, которой так непринуждённо оперирует трансперсональная психология, то опыт рождения равносилен опыту смерти, только с обратным знаком, — кризис начала существования во многом идентичен агонии конца, а иногда и является ею.
Все когда либо пережитые личностью экстремальные ситуации, как правило, связаны с эмоциями и форсированным дыханием. Следовательно, любой дыхательный форсаж способен вызвать к жизни и повторному «проигрыванию» психосоматические компоненты этих предельных переживаний. Если бы такой горячий материал в сеансах трансперсональной терапии мог быть полностью отработанным через эмоциональное движение, разрежен и снят, не оставляя корней, всё было бы замечательно. Но этого нет, и вызов всуе «духов прошлого» посредством интенсивного дыхания может быть как бесполезным, так равно и опасным занятием. Взбаламученная дыхательными манипуляциями масса психоэмоционального мусора из «подогретого» слоя в результате приходит ещё в более неравновесное состояние, требующее затем постоянной разрядки, что является абсолютным препятствием для возникновения обратной коммуникации бессознательного с сознанием.
Возвращаясь к массе внеличностного материала восприятия, можно только отметить, что при обратной направленности информационной диффузии (из бессознательного в сознание) существует вероятность просачивания в сознание различных активных психокомплексов, если по каким-то причинам им удастся преодолеть фильтр между материалом человеческой и иной организации.
VI. Коммуникация «архетипическое-сознание» (Единое-личность)
Итак, при полной интеграции сознанием всех подвластных этому процессу «слоёв» психики в любой момент может спонтанно реализоваться главная «разновидность» обратной коммуникации, когда «выходит на связь» единая и всеобщая основа каждого индивидуального сознания — его собственная материя (можно сравнить с даосским трактатом четвёртого века нашей эры: «Способы обучения искусству бессмертных предполагают стремление к спокойствию и умиротворению, чистому и пресному, к очищению и избавлению от страстей, к внутреннему видению и обратному слушанию...» («Баопу-цзы», с.38-39).В сознании человека мир представлен двояким образом. С одной стороны, имеется личный опыт, который формируется осознанным восприятием в течение каждого мгновения жизни, он является в подавляющей своей части чисто социальным, утрачиваясь вместе со смертью тела его носителя.
Компоненты неосознанно воспринятых впечатлений и воздействий также являются типовыми для всех — с точки зрения регистрации мозгом как природных, так и социальных процессов. Очевидно, что вид информационной кодировки данного материала близок архетипическому, и, следовательно, должен «примыкать» к последнему. По всей видимости, информационный массив, о котором шла речь в анализе предыдущего этапа коммуникации, является в некотором роде проводником или отчасти даже поставляет сознанию материал структурного происхождения, то есть — архетипический.
Кроме ничтожного, по сравнению с возрастом рода, личного опыта, тело и мозг каждого человека являются воплощённым типовым итогом миллионов лет развития, продуктом эволюционного «учёта» неисчислимого количества типовых воздействий факторов живой и неживой природы. Следовательно, бессознательное, как и тело, содержит в себе биологическую историю развития рода, а сознание — личную летопись развития и жизни данной конкретной личности. Сознание «обеспечивает» или являет собой максимальное отличие людей друг от друга, бессознательное — с какого-то уровня построения психики — максимальное сходство. Каждый субъект являет собой единую дилемму: психическому новообразованию — личности — приходиться «уживаться» с типовой первоосновой. По-видимому, у интуиция представляет собой прямую связь двух, изначально близких (по родственным особенностям «устройства») структур бессознательного, содержащегося «под» индивидуальным сознанием. Если личностные «характеристики» определённых объёмов бессознательной психики у разных индивидов ещё отличаются друг от друга, как их тела — конфигурацией, пропорциями, размерами, и т.д., то с какого-то уровня организации эти различия исчезают, подобно тому, как любой человек, порезавшись, видит одно и то же вещество тела — кровь.
Поскольку ЦНС изначально формировалась как орган отражения, постоянные и типовые влияния окружающей среды каким-то образом переплетены в самой нейронной матрице, прилежащая к сознанию часть которой воспроизводит каждый день — на выходе из сна — уникальную структуру бодрствующей личности подобно тому, как любая эндокринная железа — свойственную ей секрецию. Мозг — прижизненное представительство, живой фрагмент единой материи рода, которая в каждом индивидууме представлена, с одной стороны, личной историей и обеспечена в чём-то совершенно новой конструкцией (по сравнению с тем, что было миллионы лет назад), а в какой-то своей части — передана неизменным от самого начала времён компонентом. Именно этот древнейший субстрат специфически организованного нервного вещества, будучи в каждом человеческом субъекте элементом сети слабых биологических взаимодействий, порождает (при контакте с сознанием) из ряда вон выходящие феномены, которые являются основой того, что люди во все времена считали и считают сверхъестественным. Причём проявляет себя этот базовый информационный канал обратной связи только при определённых обстоятельствах и условиях, которые подразделяются на естественные (весь спектр спонтанных, необычайных и действенных эффектов в жизни человека) и искусственные — создаваемые только через практику самьямы в йоге.
Проявления архетипического весьма своеобразны. Если какие-то особые причины или обстоятельства жизни человека активизируют эту часть матрицы, сетевой «чип», она начинает продуцировать символический материал особого свойства, который предъявляется сознанию в снах, галлюцинациях, озарениях, предчувствиях, интуиции, беспричинных событиях. Поскольку потенциальный спектр проявляемых в сознании символов содержит помимо природных образов и личностные (у каждого человека были и есть отец и мать, братья и сёстры, каждый имел дело с рождением и смертью), то в последовательностях архетипических видений содержатся сюжеты с образами давно минувшей реальности, исчезнувших с лица земли живых существ и людей в их собирательном облике.
«По стали, мрамору и дереву рукой внимательной скользя, я проходил — и плоть не верила, что их глубин постичь нельзя. Я слышал ясно излучения — то спрятанней, то горячей — от страстной, как созданье гения, нагой поверхности вещей. Я знал: то было эхо смутное живых, кипящих мириад, чьих рук касание минутное предметы бережно хранят. Но вник я мудрым осязанием ещё безмерно глубже: в тело, в пучины, чуждые названиям и рубрикам „добро“ и „зло“. Тот слой связует человечество с первичным лоном бытия; быть может, в древних храмах жречество о нём шептало, смысл тая. Но имя то газообразное как втисну в твёрдый хруст речей? Слова — затем, чтоб значить разное. Их нет для общей тьмы вещей» (Даниил Андреев).
Из подобных образов и представлений, продуцируемых типовой частью структуры бессознательного, почерпнута символика всех религий мира, но они дают ей внешнее, поверхностное, сверхъестественное объяснение. Мы сталкиваемся здесь с удивительным феноменом, когда далёкая и уже давно исчезнувшая реальность невообразимых глубин человеческой эволюции, запечатленная в самом устройстве материи мозга, порой воздействует на бодрствующее сознание человека ничуть не с меньшей интенсивностью, нежели реальность мира окружающего и непосредственно воспринимаемого.
Хотя если в жизни человека и становлении его собственной «конструкции» обстоятельства складываются более или менее благоприятным образом, то бессознательное своими экстраординарными проявлениями «беспокоит» не часто. В далёком прошлом, при минимальной цивилизованности и взаимодействии сознания с созданным собою же, но ещё достаточно не развитым миром социума, субъект имел возможность более плотного общения с проявлениями внутреннего мира, который тревожил сознание гораздо чаще и сильнее. В этих проявлениях субъект постоянно сталкивается с трансформированными психикой образами действительности, исчезнувшей миллионы лет назад. Скорее даже это «всплывающие» по каким-то причинам из первобытных единых глубин типового устройства образно-эмоциональные «заряды», облачённые в символические, неопределённые «формы», разновидности их определены типом ведущей репрезентативной системы, «отвечающей» за представление в сознании воспринятого как извне, так и изнутри. Освобождающаяся эмоциональная энергия этих спонтанных коммуникационных «разрядов» огромна и всегда потрясает личность, что и заставляет человека до победного конца искать причину этих явлений. Будучи не в силах найти их реальные корни (в том числе по причине жёстких ограничений, накладываемых теоремой Геделя), он был вынужден создать искусственное объяснение — религиозные системы.
Итак, личность или сознание индивида адаптируется к трём аспектам реальности: окружающему миру настоящего времени, весьма ограниченно представленному в сознании, его же гораздо более «полному варианту», запечатленному в «слое» личного бессознательного, а также к истории развития и существования рода, представленной в структуре определённой части мозгового вещества и проявляющейся в целом классе внутренних событий, всегда считающимися непостижимыми (архетипическими). Все религии мира являются более или менее системным истолкованием именно этих явлений, что приспосабливает человека к загадочным «прорывам» психической активности древнейших мозговых структур, впоследствии эти истолкования получили (в зависимости от культурного базиса) самостоятельное логическое развитие.