Страница:
Таким образом, ВНС совместно с эндокринной системой, объединяемые в своей Деятельности мозгом, стабильно «держат» параметры внутренней среды, невзирая на любые колебания внешних условий — если они не превышают каких-то критических значений и человек в целом здоров.
Что же такое эмоции? Видимо, это нечто большее, чем просто вегетативные реакции и связанные с ними ощущения. Теория Кэннона — Барда утверждает, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы проходят сначала через гипоталамус, что «включает» соответствующую активность ВНС. Затем возбуждение расщепляется. Одна его часть попадает в кору больших полушарий, где и вызывает субъективное переживание эмоций, в то время как другая как раз через гипоталамус одновременно задействует ВНС.
Иными словами, поток нервных импульсов, который при работе органов чувств направляется в кору попадает прежде, в процессе бессознательного восприятия, в упомянутые лимбические структуры, которые определяют характер эмоциональной реакции на данную сумму воздействий и формируют последнюю со скоростью, значительно опережающей акт её осознанности умом. То есть сознание «получает» уже эмоционально «готовое» восприятие, и когда субъект осознает смысл воспринятого, то характер, а иногда и сила реакции уже в него встроены, их наличие и развитие не слишком зависит от воли и осознания. Волевые усилия способны лишь до какой-то степени скрыть от окружающих наши эмоциональные проявления.
Всё дело в том, что эмоциональные механизмы гораздо древнее человеческого Я-сознания, и последнее почти всегда окрашено ими, называясь настроением. То же самое было присуще питекантропам, неандертальцам и существует у животных.
Если попытаться обнаружить бессознательные проявления ещё в каких-то областях человеческих реакций, тут же выяснится, к примеру, что существует режим экстренного реагирования на предельные ситуации. Например, вы, не успевая ровным счётом ничего сообразить, отпрыгиваете в сторону, спасаясь от наезжающего автомобиля, тело действует как бы само собой, без участия сознания. Кто в данном случае нашёл единственный вариант спасительных действий и мгновенно реализовал его?
Именно скрытая часть психики вызывает к жизни феномен так называемой перцептуальной защиты. Он состоит в том, что некто внутренний охраняет сознание, опережающим образом блокируя восприятие им определённой информации посредством мгновенных отключений функции органов восприятия. Человек не слышит или не видит то, что будучи воспринятым сознательно, может разрушительно подействовать на целостность личности. Бессознательное каким-то образом не позволяет сознанию получать информацию определённого рода.
Напротив, в случаях проявлений интуиции или сверхчувственных способностей человек способен узнавать то, чего ещё или уже нет в пространстве, которое сканируют его органы чувств.
Кто блокирует уже поступившую в мозг информацию от получения её сознанием? Кто, откуда и каким образом доставляет её органам чувств (восприятия) и вводит непосредственно в сознание при проявлениях интуиции? Кто и как распоряжается эмоциональным состоянием и даже некоторыми действиями человека? Ясно, что всё это ни что иное, как проявления вмешательства бессознательной части психики, активизирующейся в критических ситуациях, что спасает жизнь тела и заигравшегося сознания, которое не справляется с требованиями момента.
Итак, эмоции, как непременный компонент человеческих действий, входят в процессы социальной коммуникации, непроизвольно проявляясь в сознании и будучи лишь до какой-то степени ему подконтрольны.
Широко известный сегодня феномен подпорогового восприятия снова возвращает нас к проблеме его границ. В этом случае информация подаётся в течение такого времени, что сознание её не улавливает, однако она, минуя сознательную цензуру, поступает напрямую в бессознательное и начинает действовать там, определяя поведение человека в целом без какого-либо его представления об этом — проблема «двадцать пятого кадра» в кино, фрагментация и программирование картинки в TV-передачах, способ диспарантного внушения, техники НЛП и т.д.
Следовательно, «дочеловеческий» механизм восприятия и реагирования существует с незапамятных времён и непосредственно встроен в психосоматику, влияя на неё прямо или косвенно созданием эмоциональных реакций, вспышками интуиции, спонтанными действиями в процессе информационной регулировки отражения. В одном случае бессознательное «вырезает» определённую часть информации, не допуская её в сознание, в другом — неосознаваемая по каким-то причинам информационная «деталь» потока внешних стимулов привлекает внимание бессознательного. Скорее всего выживание предков человека зависело именно от восприятия сверхкоротких информационных стимулов и скорости реагирования на них — именно этот древнейший механизм активизируется подпороговыми воздействиями. Полностью управлять сознанием с помощью подобных внесознательных информационных инъекций скорее всего невозможно, для этого оно должно быть уж слишком ограниченным, но сбивать с толку, дезорганизовать принятие решений и поступки — такой эффект вполне представим. А когда человек внутренне растерян, тут уже необходимое кому-то направление его активности может организовать реклама либо умышленно отравленное негативными эмоциями подстрекательство провокаторов.
Собственно мы, приходя к определённым выводам, предпринимая какие-то действия, никогда не знаем, какая доля информации воспринята с участием сознания, какая — без, и чей вклад в её восприятие и переработку является решающим.
Уже отмечалось, что мозг регистрирует всё, что попадает в объём пространства, контролируемый органами чувств, причём большая часть потока информации фиксируется не сознанием. Более того, сознание в первую очередь выхватывает (либо ему «помогает» в этом бессознательное) из потока сенсорных воздействий то, к чему оно уже как-то относится, с чем личность взаимодействует эмоционально. «Нейтральная» в эмоциональном плане информация в большей своей части проходит мимо сознания, «проваливаясь» во «внеличную» область психики.
Итак, во множестве ситуаций внимание и сознание исключительно волей личности (как ей это кажется) направлены как раз на то, что уже было заранее отобрано механизмами досознательного восприятия, иными, нежели бодрствующее сознание, структурами психики. Маленькая, но гордая птичка нашего «Я» в подавляющем большинстве случаев оказывается игрушкой внутренних, неизвестных ему побуждений, которые, сталкиваясь с желаниями сознания, порой заставляют человека дёргаться, подобно марионетке. Таким образом, отсутствие интеллектуального контакта сознания с «остальной» психикой — это основная причина «проколов» в тактике и стратегии человеческих действий.
Можно констатировать, что в любых актах восприятия человек отчётливо и грубо сталкивается с собственным бессознательным, в том числе и в виде собственных эмоций. Если он не в состоянии построить свои действия так, чтобы слишком интенсивные негативные переживания были «погашены», «отработаны» — они в виде травмирующих факторов вытесняются в «активный» слой личного бессознательного, в персональный «ад» (см. гл. «Структура психики»), и там накапливаются.
Кроме механизма вытеснения, который до какой-то степени «разгружает» сознание, но деформирует этим его структуру, в результате культурных и социальных ограничений не расходуется по прямому назначению гормональный «заряд», формируемый эндокринной системой именно для обеспечения физических действий, во время которой происходит основная выработка эмоционального «горючего». В результате имеет место хронический эндокринно-эмоциональный застой, гормональный дисбаланс, «подогревающий» психику в целом. Кроме того, он бьёт напрямую по органам и системам, для которых в физиологическом плане участие в утилизации эмоционального заряда либо абсолютно необходимо, либо категорически запрещено.
Можно проанализировать в эмоциональном ключе эффекты «холотропного» дыхания. Что происходит, когда начинается принудительная гипервентиляция, которая, как правило, осуществляется в неподвижности? Во-первых, организм получает избыток кислорода, поскольку отсутствует его расход, возникающий при физической нагрузке, обычно провоцирующей дыхание подобного характера. При интенсивной и длительной гипервентиляции возникает своеобразный эффект, хорошо известный аквалангистам, которые дышат чистым кислородом — это эйфорическое состояние с бредовыми проявлениями, возможен определённый сдвиг кислотно-щелочного баланса.
В организме человека дыхание регулируется двояко: по отклонению (изменение концентрации углекислоты или кислорода) и по возмущению (частота дыхания растёт при наличии мышечной работы, чтобы предупредить недостаток кислорода). Произвольная интенсификация дыхания обратным ходом ведёт к возникновению общего, генерализованного симпатического возбуждения, мышцы тела и нервная система напрягаются (Тот же самый эффект имеет место при волевой задержке дыхания в обычном состоянии, но на фоне глубокой релаксации, при соответствующей тренировке и формировании нового паттерна полного дыхания йоги возникает сильнейшее спонтанное удлинение выдоха с полным отключением сознания). Активизируется энерготропная часть ВНС, повышая общий тонус, хотя по сути никакой мышечной работы, кроме дыхательной, просто нет. В организме вхолостую развертывается полный сценарий эндокринной подготовки к действию, мобилизуя все его системы на переход в расходный режим функционирования. Но физического действия, адекватного всей картине, сопутствующей обычно дыханию подобной интенсивности нет, поэтому гормонально-эндокринный «подогрев» всей своей мощью ударяет по психике.
Как правило, в процессе холотропного дыхания человек попадает в эйфорию, уже предварительно находясь в определённой эмоциональной «окраске», обусловленной экстремальными либо хроническими жизненными обстоятельствами. Гипервентиляция многократно усиливает уже имеющийся знак эмоционального преобладания и обостряет то нервно-психическое состояние, которое существовало на момент начала сеанса. Как ни странно, метод «свободного дыхания» зачастую используют в лечебных целях как раз невротиков и «пограничников» — то есть тех, кто заведомо «перегружен» отрицательными эмоциями.
Когда гипервентиляция «бьёт по мозгам», сознание ещё более угнетается, освобождая «канал» для выхода накопленного в вытесненном слое «горючего материала». Начинается судорожный, лавинообразный, неупорядоченный его сброс, он многократно усиливает в итоге тяжесть текущего состояния, проявляясь в патологических телесных ощущениях, реакциях, поведении. Кроме того, в этом процессе к эмоциям вполне могут «подпрячься» инстинкты (что обычно и случается). Сознание человека оказывается на пути мутного потока аффектов, неконтролируемо рвущихся из личного бессознательного, который «подпитывается» инстинктивными формами проявления первобытной психической тьмы. В сеансах холотропного дыхания человек на какое-то время лишается всякой цензуры и контроля, теряет управление, что далеко не безопасно, особенно при отклонениях исходного состояния, если человек не здоров.
При определённых условиях может наступить своеобразная дыхательная зависимость, сродни наркомании. Мне хорошо запомнилось, как на семинаре в Крыму — девяносто второй год, бывший посёлок Крымской АЭС Щелкино — один из тех, кто был тогда ассистентом на сеансах ребефинга у Сережи Всехсвятского сказал мне: «Теперь и водку пить не надо, я просто дышу по три часа в день — такой кайф!»
Итак, эмоции — епархия не-«Я». Своей эмоциональной составляющей (и не только!) бессознательное всегда представлено в бодрствующем сознании. Последнее — не что иное, как культурный демпфер, который тормозит проявления эмоций, имеющих инстинктивную природу. Сильное и развитое сознание способно, как писал Рене Декарт в трактате «О страстях», поставить себе на службу переживания любой интенсивности. Будучи осознанными и управляемыми, они способны приводить к вершинам духовных взлетов, высших человеческих стремлений и переживаний. Культурный «фильтр» сознания трансформирует животные импульсы в человеческое поведение. Но при незрелом либо дефектном сознании «холотропное» дыхание способно девальвировать культурный багаж личности, эмоционально расшатать её, что ведёт к преобладанию инстинктивного и выраженному огрублению.
Структуры, отвечающие за отрицательные эмоции, к сожалению, представлены в мозгу гораздо большей мощностью, чем положительные, возможно, потому, что человек эволюционировал в окружении огромного враждебного мира.
Сегодня в индустриально развитых странах, подлинные (полученные как сопутствующий результат собственных достижений в чём-либо) позитивные эмоции переходят в разряд дефицита. Во-первых, по нашим представлениям, которые недалеки от истины, среднему американцу в материальном плане желать или достигать вообще нечего. Во-вторых, когда у всех всё есть, то никто никому не нужен — в том смысле, что общество материального изобилия порождает высочайшую степень отчуждённости людей друг от друга и возможность обходиться без сколько-нибудь существенных жизненных усилий. Надежда на то, что, если человека освободить от текущих забот, он пожелает развиваться духовно, оказалась полностью утопичной («топос» по-гречески — «место», «у» — отрицание, «утопия» — «несуществующее место»).
Возможность почти исчерпывающего исполнения материальных желаний посредственного ума привела к интеллектуальному вырождению и дефициту позитивных переживаний. Уровень жизненного комфорта в странах Запада фактически исключил физические затраты, необходимые для телесной «переработки» отрицательных переживаний, которые порождены в первую очередь потерей необходимого количества коммуникации с себе подобными. Вместо приносящего удовлетворение сочетания умственной и физической деятельности осталось тупое нажимание кнопок и тумблеров. Человек не желает выкладываться даже в процессе удовлетворения своих желаний и потребностей.
Но давно известно, что без интеллектуальных и физиологических затрат, эмоциональное «кипение» вырождается, приобретает разрушительный характер. Получая не затратное наслаждение, человек попадает в Эдем, который неизбежно заканчивается катастрофой. Алкоголь, наркотики, аудио и видео суррогаты подлинной жизни и реальных действий, гонка за зрелищами — всё это как будто обеспечивает искомые переживания, но они остаются только имитацией, созерцанием чужих усилий, всегда только пассивным соучастием.
После потребления суррогата остаётся опустошённость, ощущение обмана и бессмыслицы. Обеспечивая беспричинный «рай», алкоголь и наркотики затем ещё с большей силой отбрасывают потребителя в психосоматический «ад», от которого можно спастись лишь новой дозой — таким образом раскручивается стандартная последовательность действий, ведущих к деградации и гибели. Оборотная сторона исступленной охоты за удовольствиями — экзистенциальная пустота. Бой быков, автогонки, спортивные соревнования, кетч, фильмы ужасов — всё ориентировано на провоцирование и неконтролируемый выброс эмоций. Но любое «синтетическое», неприродное переживание вызывает эмоциональную «отмашку», ведёт к резкой беспредметной смене положительных состояний на столь же мощные отрицательные — без видимых причин.
Систематические занятия йогой позволяют достаточно быстро устранить излишнюю эмоциональность в повседневных бытовых ситуациях, а для начала — понижают уровень отрицательных переживаний. Это достигается с помощью глубокой ежедневной релаксации, а затем, в перспективе — через релаксационный «разрыв» обратных (эфферентных) связей в позах йоги. Выполняя их грамотно, человек осваивает такой режим, когда любые движения и усилия не подкрепляются сколько-нибудь заметным или существенным нервно-эмоциональным импульсом. Постепенно происходит освобождение от излишней «замусоренности» повседневных действий эмоциями, автоматически уменьшается их избыточный накал, который никак не соответствует характеру решаемых проблем и слишком быстро изнашивает человека. Таким образом в своём поведении мы избегаем бессознательности и хаотической суеты ума, которая её сопровождает. Как только произойдёт разъединение физических усилий в асанах с нервно-эмоциональным их компонентом — это свидетельство достижения первичной сбалансированности психики.
Итак, в начальных стадиях йоги тело превращается в инструмент постепенного освобождения сознания от беспрерывного бега мыслей, а всей психики от «судорог», накопленных в бессознательном, и появление таких возможностей трудно переоценить. Посредством специальной работы с телом сознание отключается от повседневности с её проблемами, а также от восприятия собственного функционирования, становясь как бы одномерным, нейтральным экраном, с помощью которого осуществляется регулировка необходимого уровня ощущений и регистрация сопутствующих проявлений психосоматики, если таковые возникают.
У некоторых субъектов внутрипсихическое напряжение при определённых обстоятельствах способно проявляться в виде спонтанных зрительных и слуховых галлюцинаций, которые нередко принимаются за манифестации «высшего». При такой особенности самостоятельно заниматься йогой и тем более «медитировать» крайне нежелательно, потому что общая психическая неустойчивость при этом неминуемо возрастает.
Тому, кто по-настоящему уравновесился посредством йоги, эмоции вовсе не чужды! Напротив, естественно проявляясь по подлинным, а не пустым поводам, они достигают небывалой силы, но без срывов в неуправляемость и саморазрушение.
Кроме эмоционального аспекта психофизиологическая сбалансированность, достигаемая в традиционной йоге, имеет далеко идущие следствия. «Бхагавадгита» даёт чёткое определение: «Йога именуется равновесием». И в этом аспекте хотелось бы обсудить такое свойство человека, как присущее ему стремление к совершенству вообще и тела — в частности.
Сегодня встречается довольно большое количество разновозрастных поклонников йоги которые, будучи дезориентированы мастерами «экстрима», ставят своей целью достижение наивысшей сложности, так называемого «полного совершенства» в практике асан. На мой взгляд, такой подход бесперспективен и ошибочен, а порой и просто опасен. К сожалению, между завершённостью и совершенством существует громадная, далеко не всеми видимая разница.
Нет ничего удивительного в том, что сложнейшие асаны йоги в исполнении людей, обладающих феноменальными физическими данными, которые дополнительно развиты многолетней личной практикой, смотрятся просто захватывающе. И многие стремятся именно к такому же уровню совершенства.
Не говоря пока о том, что любая поза, с виду являющаяся точной копией наисложнейшей йоговской асаны, может по сопутствующему состоянию сознания вовсе ею не быть, обсудим проблему совершенства вообще. Я помню, как на одном из семинаров ещё в девяностом году Фаеку Бириа был задан вопрос: «Можно ли руководствоваться в повседневной личной практике книгой учителя „Прояснение йоги?“ Реакция была мгновенной и однозначной: „Никогда!“ Последовал закономерный вопрос: „Почему?“ Ответ: „Потому что эта книга — горизонт. Ею могут пользоваться только такие, как сам учитель. Если же это попробует делать обычный человек, такая практика убьёт его в достаточно короткий срок“.
Всем, кого интересует чисто физическая сложность выполняемых асан, неплохо было бы поразмыслить как следует над этим однозначным мнением профессионала йоги, пусть не классической.
Устремлённость к тому, что ты считаешь совершенным, может быть и заблуждением, это лишь внешний облик чужого совершенства, которому тебе хочется соответствовать, за которым может ничего особенного и не скрываться, подобно тому, как прекрасным женщинам редко сопутствуют соответствующие, как бы анонсированные внешностью качества ума и души. Мощное наличие чего-то одного совсем не подразумевает пропорционального обладания остальным. Кроме того, есть ли у вас необходимые данные, время и ресурсы для стремления именно к такому варианту совершенства? А главное — в чём его смысл, если даже идёт речь только о внешней форме многих асан, которые любой циркач может освоить вообще без какого либо знакомства с йогой?
«Если вы спросите моё мнение, то я скажу, что совершенство для человека не только недостижимо, но и немыслимо, однако я уверен, что в каждом человеке скрываются гораздо большие возможности для совершенствования, нежели мы привыкли думать. Мечта о совершенном обществе так же несбыточна, как и мечта о совершенном человеке. Как мы можем ждать совершенства от общества, если мы до сих пор не приблизились к нему в самых простых отношениях — в супружеских, в дружеских, в отношениях между родителями и детьми? Если истинная любовь так редко встречается в семьях, в малых группах, то разве мы можем говорить о любви, связывающей миллионы людей?
Совершенствование даже одного индивидуума требует огромной психотерапевтической работы, которая может длиться долгие годы и только приблизит к совершенствованию, даст ему возможность для дальнейшей работы над собой. Мы можем рассуждать об инсайте, о прозрении или пробуждении, но мы должны отдавать себе отчёт о том, что мгновенная самоактуализация, стремительный переход из одного состояния в другое возможен, но настолько нетипичен, что на него не стоит особенно полагаться.
К этой же мысли постепенно склоняются и наиболее вдумчивые, и наиболее серьёзные организаторы психотерапевтических групп, групп встреч, групп личностного роста и эмоционального обучения, — все они пусть и нехотя, пусть через силу, но всё же начинают признавать, что самоактуализация не выражается формулой: «Бац — и готово!» (А. Маслоу, «Мотивация и личность», с.339— 340).
Завершённость — то, что свойственно по природе, а не из желания или представлений ума, это законченность, полнота, присущая тебе на самом деле, оптимальное, лучшее только для тебя сочетание качеств и свойств в их количественном выражении. И почти всегда путь к желаемому совершенству через умозрительные представления оказывается как раз уводящим от завершённости, от того, что именно те6е и нужно.
Сколько фанатиков рвали связки, сухожилия, мышцы, выворачивали суставы, стремясь любой ценой согнуться «как положено». Во что бы то ни стало! Сделаешь, как этот красивый парень на рекламном плакате, значит, и ты так же велик и непревзойдён. Дикое зрелище, когда малорослый и плюгавый субъект после специального недельного голодания натирает руки подсолнечным маслом: «Только бы получилась вот эта асана!» (Это не выдумка — личное наблюдение.) И когда он, наконец, надсаживаясь, заворачивает себя в желанную позу, глаза его становятся белесыми, пустыми, нечеловеческими — жалкая и жуткая пародия на совершенство!
Многие люди вместо того, чтобы продвигаться в действительно нужном, полезном и свойственном своей природе направлении, всю жизнь пробиваются только вперёд, к заветным идеалам, что часто приводит к катастрофе. Айенгар только один, как и Сид, их не повторить. И не нужно! У каждого, кто занимается йогой, есть свой личный уровень «айенгарства». И пытаться уравнять возможности разных людей даже по одному только телу бессмысленно и глупо, ибо сложность асан, приходящая в практике йоги естественно, без всякого насилия над телом, в бесконечной и постепенной динамике своего развития есть признак того, что вы действительно имеете дело с йогой, а не с её профанацией. Вы хотите стать такими же гибкими, как Сид либо Алина Кабаева? А почему бы тогда не повторить достижения Гарри Гудини или Беюшимина?
Не так уж редко встречаются люди с потрясающей гипермобильностью суставов, их мало, но то, что делают с телом Айенгар или Сид — для них вообще не проблема, такая же или даже ещё большая гибкость им присуща, и порой она является дефектом, мешающим жить. Чтобы достичь сбалансированности по телу и сознанию, этим людям порой приходится целенаправленно избавляться от подобной гибкости. Что же, считать их великими йогами от рождения?
На самом деле высокая двигательная мобильность тела есть всего лишь побочный результат, косвенный признак достоверной йогической практики, это нужно помнить постоянно. Если бесконечно работать в асанах только над гибкостью — рано или поздно как раз и возникают проблемы со здоровьем. Пределы того, что возможно достичь в асанах по своей воле, не совпадают с тем, что приходит естественно, через «действие не действием». Пытаться силой навязывать телу несвойственный ему, «чужой» уровень гибкости, это то же самое, что изменить, например, присущие параметры кровяного давления, — организм будет отчаянно сопротивляться бессмысленному покушению на одну из своих фундаментальных констант.
Что же такое эмоции? Видимо, это нечто большее, чем просто вегетативные реакции и связанные с ними ощущения. Теория Кэннона — Барда утверждает, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы проходят сначала через гипоталамус, что «включает» соответствующую активность ВНС. Затем возбуждение расщепляется. Одна его часть попадает в кору больших полушарий, где и вызывает субъективное переживание эмоций, в то время как другая как раз через гипоталамус одновременно задействует ВНС.
Иными словами, поток нервных импульсов, который при работе органов чувств направляется в кору попадает прежде, в процессе бессознательного восприятия, в упомянутые лимбические структуры, которые определяют характер эмоциональной реакции на данную сумму воздействий и формируют последнюю со скоростью, значительно опережающей акт её осознанности умом. То есть сознание «получает» уже эмоционально «готовое» восприятие, и когда субъект осознает смысл воспринятого, то характер, а иногда и сила реакции уже в него встроены, их наличие и развитие не слишком зависит от воли и осознания. Волевые усилия способны лишь до какой-то степени скрыть от окружающих наши эмоциональные проявления.
Всё дело в том, что эмоциональные механизмы гораздо древнее человеческого Я-сознания, и последнее почти всегда окрашено ими, называясь настроением. То же самое было присуще питекантропам, неандертальцам и существует у животных.
Если попытаться обнаружить бессознательные проявления ещё в каких-то областях человеческих реакций, тут же выяснится, к примеру, что существует режим экстренного реагирования на предельные ситуации. Например, вы, не успевая ровным счётом ничего сообразить, отпрыгиваете в сторону, спасаясь от наезжающего автомобиля, тело действует как бы само собой, без участия сознания. Кто в данном случае нашёл единственный вариант спасительных действий и мгновенно реализовал его?
Именно скрытая часть психики вызывает к жизни феномен так называемой перцептуальной защиты. Он состоит в том, что некто внутренний охраняет сознание, опережающим образом блокируя восприятие им определённой информации посредством мгновенных отключений функции органов восприятия. Человек не слышит или не видит то, что будучи воспринятым сознательно, может разрушительно подействовать на целостность личности. Бессознательное каким-то образом не позволяет сознанию получать информацию определённого рода.
Напротив, в случаях проявлений интуиции или сверхчувственных способностей человек способен узнавать то, чего ещё или уже нет в пространстве, которое сканируют его органы чувств.
Кто блокирует уже поступившую в мозг информацию от получения её сознанием? Кто, откуда и каким образом доставляет её органам чувств (восприятия) и вводит непосредственно в сознание при проявлениях интуиции? Кто и как распоряжается эмоциональным состоянием и даже некоторыми действиями человека? Ясно, что всё это ни что иное, как проявления вмешательства бессознательной части психики, активизирующейся в критических ситуациях, что спасает жизнь тела и заигравшегося сознания, которое не справляется с требованиями момента.
Итак, эмоции, как непременный компонент человеческих действий, входят в процессы социальной коммуникации, непроизвольно проявляясь в сознании и будучи лишь до какой-то степени ему подконтрольны.
Широко известный сегодня феномен подпорогового восприятия снова возвращает нас к проблеме его границ. В этом случае информация подаётся в течение такого времени, что сознание её не улавливает, однако она, минуя сознательную цензуру, поступает напрямую в бессознательное и начинает действовать там, определяя поведение человека в целом без какого-либо его представления об этом — проблема «двадцать пятого кадра» в кино, фрагментация и программирование картинки в TV-передачах, способ диспарантного внушения, техники НЛП и т.д.
Следовательно, «дочеловеческий» механизм восприятия и реагирования существует с незапамятных времён и непосредственно встроен в психосоматику, влияя на неё прямо или косвенно созданием эмоциональных реакций, вспышками интуиции, спонтанными действиями в процессе информационной регулировки отражения. В одном случае бессознательное «вырезает» определённую часть информации, не допуская её в сознание, в другом — неосознаваемая по каким-то причинам информационная «деталь» потока внешних стимулов привлекает внимание бессознательного. Скорее всего выживание предков человека зависело именно от восприятия сверхкоротких информационных стимулов и скорости реагирования на них — именно этот древнейший механизм активизируется подпороговыми воздействиями. Полностью управлять сознанием с помощью подобных внесознательных информационных инъекций скорее всего невозможно, для этого оно должно быть уж слишком ограниченным, но сбивать с толку, дезорганизовать принятие решений и поступки — такой эффект вполне представим. А когда человек внутренне растерян, тут уже необходимое кому-то направление его активности может организовать реклама либо умышленно отравленное негативными эмоциями подстрекательство провокаторов.
Собственно мы, приходя к определённым выводам, предпринимая какие-то действия, никогда не знаем, какая доля информации воспринята с участием сознания, какая — без, и чей вклад в её восприятие и переработку является решающим.
Уже отмечалось, что мозг регистрирует всё, что попадает в объём пространства, контролируемый органами чувств, причём большая часть потока информации фиксируется не сознанием. Более того, сознание в первую очередь выхватывает (либо ему «помогает» в этом бессознательное) из потока сенсорных воздействий то, к чему оно уже как-то относится, с чем личность взаимодействует эмоционально. «Нейтральная» в эмоциональном плане информация в большей своей части проходит мимо сознания, «проваливаясь» во «внеличную» область психики.
Итак, во множестве ситуаций внимание и сознание исключительно волей личности (как ей это кажется) направлены как раз на то, что уже было заранее отобрано механизмами досознательного восприятия, иными, нежели бодрствующее сознание, структурами психики. Маленькая, но гордая птичка нашего «Я» в подавляющем большинстве случаев оказывается игрушкой внутренних, неизвестных ему побуждений, которые, сталкиваясь с желаниями сознания, порой заставляют человека дёргаться, подобно марионетке. Таким образом, отсутствие интеллектуального контакта сознания с «остальной» психикой — это основная причина «проколов» в тактике и стратегии человеческих действий.
Можно констатировать, что в любых актах восприятия человек отчётливо и грубо сталкивается с собственным бессознательным, в том числе и в виде собственных эмоций. Если он не в состоянии построить свои действия так, чтобы слишком интенсивные негативные переживания были «погашены», «отработаны» — они в виде травмирующих факторов вытесняются в «активный» слой личного бессознательного, в персональный «ад» (см. гл. «Структура психики»), и там накапливаются.
Кроме механизма вытеснения, который до какой-то степени «разгружает» сознание, но деформирует этим его структуру, в результате культурных и социальных ограничений не расходуется по прямому назначению гормональный «заряд», формируемый эндокринной системой именно для обеспечения физических действий, во время которой происходит основная выработка эмоционального «горючего». В результате имеет место хронический эндокринно-эмоциональный застой, гормональный дисбаланс, «подогревающий» психику в целом. Кроме того, он бьёт напрямую по органам и системам, для которых в физиологическом плане участие в утилизации эмоционального заряда либо абсолютно необходимо, либо категорически запрещено.
Можно проанализировать в эмоциональном ключе эффекты «холотропного» дыхания. Что происходит, когда начинается принудительная гипервентиляция, которая, как правило, осуществляется в неподвижности? Во-первых, организм получает избыток кислорода, поскольку отсутствует его расход, возникающий при физической нагрузке, обычно провоцирующей дыхание подобного характера. При интенсивной и длительной гипервентиляции возникает своеобразный эффект, хорошо известный аквалангистам, которые дышат чистым кислородом — это эйфорическое состояние с бредовыми проявлениями, возможен определённый сдвиг кислотно-щелочного баланса.
В организме человека дыхание регулируется двояко: по отклонению (изменение концентрации углекислоты или кислорода) и по возмущению (частота дыхания растёт при наличии мышечной работы, чтобы предупредить недостаток кислорода). Произвольная интенсификация дыхания обратным ходом ведёт к возникновению общего, генерализованного симпатического возбуждения, мышцы тела и нервная система напрягаются (Тот же самый эффект имеет место при волевой задержке дыхания в обычном состоянии, но на фоне глубокой релаксации, при соответствующей тренировке и формировании нового паттерна полного дыхания йоги возникает сильнейшее спонтанное удлинение выдоха с полным отключением сознания). Активизируется энерготропная часть ВНС, повышая общий тонус, хотя по сути никакой мышечной работы, кроме дыхательной, просто нет. В организме вхолостую развертывается полный сценарий эндокринной подготовки к действию, мобилизуя все его системы на переход в расходный режим функционирования. Но физического действия, адекватного всей картине, сопутствующей обычно дыханию подобной интенсивности нет, поэтому гормонально-эндокринный «подогрев» всей своей мощью ударяет по психике.
Как правило, в процессе холотропного дыхания человек попадает в эйфорию, уже предварительно находясь в определённой эмоциональной «окраске», обусловленной экстремальными либо хроническими жизненными обстоятельствами. Гипервентиляция многократно усиливает уже имеющийся знак эмоционального преобладания и обостряет то нервно-психическое состояние, которое существовало на момент начала сеанса. Как ни странно, метод «свободного дыхания» зачастую используют в лечебных целях как раз невротиков и «пограничников» — то есть тех, кто заведомо «перегружен» отрицательными эмоциями.
Когда гипервентиляция «бьёт по мозгам», сознание ещё более угнетается, освобождая «канал» для выхода накопленного в вытесненном слое «горючего материала». Начинается судорожный, лавинообразный, неупорядоченный его сброс, он многократно усиливает в итоге тяжесть текущего состояния, проявляясь в патологических телесных ощущениях, реакциях, поведении. Кроме того, в этом процессе к эмоциям вполне могут «подпрячься» инстинкты (что обычно и случается). Сознание человека оказывается на пути мутного потока аффектов, неконтролируемо рвущихся из личного бессознательного, который «подпитывается» инстинктивными формами проявления первобытной психической тьмы. В сеансах холотропного дыхания человек на какое-то время лишается всякой цензуры и контроля, теряет управление, что далеко не безопасно, особенно при отклонениях исходного состояния, если человек не здоров.
При определённых условиях может наступить своеобразная дыхательная зависимость, сродни наркомании. Мне хорошо запомнилось, как на семинаре в Крыму — девяносто второй год, бывший посёлок Крымской АЭС Щелкино — один из тех, кто был тогда ассистентом на сеансах ребефинга у Сережи Всехсвятского сказал мне: «Теперь и водку пить не надо, я просто дышу по три часа в день — такой кайф!»
Итак, эмоции — епархия не-«Я». Своей эмоциональной составляющей (и не только!) бессознательное всегда представлено в бодрствующем сознании. Последнее — не что иное, как культурный демпфер, который тормозит проявления эмоций, имеющих инстинктивную природу. Сильное и развитое сознание способно, как писал Рене Декарт в трактате «О страстях», поставить себе на службу переживания любой интенсивности. Будучи осознанными и управляемыми, они способны приводить к вершинам духовных взлетов, высших человеческих стремлений и переживаний. Культурный «фильтр» сознания трансформирует животные импульсы в человеческое поведение. Но при незрелом либо дефектном сознании «холотропное» дыхание способно девальвировать культурный багаж личности, эмоционально расшатать её, что ведёт к преобладанию инстинктивного и выраженному огрублению.
Структуры, отвечающие за отрицательные эмоции, к сожалению, представлены в мозгу гораздо большей мощностью, чем положительные, возможно, потому, что человек эволюционировал в окружении огромного враждебного мира.
Сегодня в индустриально развитых странах, подлинные (полученные как сопутствующий результат собственных достижений в чём-либо) позитивные эмоции переходят в разряд дефицита. Во-первых, по нашим представлениям, которые недалеки от истины, среднему американцу в материальном плане желать или достигать вообще нечего. Во-вторых, когда у всех всё есть, то никто никому не нужен — в том смысле, что общество материального изобилия порождает высочайшую степень отчуждённости людей друг от друга и возможность обходиться без сколько-нибудь существенных жизненных усилий. Надежда на то, что, если человека освободить от текущих забот, он пожелает развиваться духовно, оказалась полностью утопичной («топос» по-гречески — «место», «у» — отрицание, «утопия» — «несуществующее место»).
Возможность почти исчерпывающего исполнения материальных желаний посредственного ума привела к интеллектуальному вырождению и дефициту позитивных переживаний. Уровень жизненного комфорта в странах Запада фактически исключил физические затраты, необходимые для телесной «переработки» отрицательных переживаний, которые порождены в первую очередь потерей необходимого количества коммуникации с себе подобными. Вместо приносящего удовлетворение сочетания умственной и физической деятельности осталось тупое нажимание кнопок и тумблеров. Человек не желает выкладываться даже в процессе удовлетворения своих желаний и потребностей.
Но давно известно, что без интеллектуальных и физиологических затрат, эмоциональное «кипение» вырождается, приобретает разрушительный характер. Получая не затратное наслаждение, человек попадает в Эдем, который неизбежно заканчивается катастрофой. Алкоголь, наркотики, аудио и видео суррогаты подлинной жизни и реальных действий, гонка за зрелищами — всё это как будто обеспечивает искомые переживания, но они остаются только имитацией, созерцанием чужих усилий, всегда только пассивным соучастием.
После потребления суррогата остаётся опустошённость, ощущение обмана и бессмыслицы. Обеспечивая беспричинный «рай», алкоголь и наркотики затем ещё с большей силой отбрасывают потребителя в психосоматический «ад», от которого можно спастись лишь новой дозой — таким образом раскручивается стандартная последовательность действий, ведущих к деградации и гибели. Оборотная сторона исступленной охоты за удовольствиями — экзистенциальная пустота. Бой быков, автогонки, спортивные соревнования, кетч, фильмы ужасов — всё ориентировано на провоцирование и неконтролируемый выброс эмоций. Но любое «синтетическое», неприродное переживание вызывает эмоциональную «отмашку», ведёт к резкой беспредметной смене положительных состояний на столь же мощные отрицательные — без видимых причин.
Систематические занятия йогой позволяют достаточно быстро устранить излишнюю эмоциональность в повседневных бытовых ситуациях, а для начала — понижают уровень отрицательных переживаний. Это достигается с помощью глубокой ежедневной релаксации, а затем, в перспективе — через релаксационный «разрыв» обратных (эфферентных) связей в позах йоги. Выполняя их грамотно, человек осваивает такой режим, когда любые движения и усилия не подкрепляются сколько-нибудь заметным или существенным нервно-эмоциональным импульсом. Постепенно происходит освобождение от излишней «замусоренности» повседневных действий эмоциями, автоматически уменьшается их избыточный накал, который никак не соответствует характеру решаемых проблем и слишком быстро изнашивает человека. Таким образом в своём поведении мы избегаем бессознательности и хаотической суеты ума, которая её сопровождает. Как только произойдёт разъединение физических усилий в асанах с нервно-эмоциональным их компонентом — это свидетельство достижения первичной сбалансированности психики.
Итак, в начальных стадиях йоги тело превращается в инструмент постепенного освобождения сознания от беспрерывного бега мыслей, а всей психики от «судорог», накопленных в бессознательном, и появление таких возможностей трудно переоценить. Посредством специальной работы с телом сознание отключается от повседневности с её проблемами, а также от восприятия собственного функционирования, становясь как бы одномерным, нейтральным экраном, с помощью которого осуществляется регулировка необходимого уровня ощущений и регистрация сопутствующих проявлений психосоматики, если таковые возникают.
У некоторых субъектов внутрипсихическое напряжение при определённых обстоятельствах способно проявляться в виде спонтанных зрительных и слуховых галлюцинаций, которые нередко принимаются за манифестации «высшего». При такой особенности самостоятельно заниматься йогой и тем более «медитировать» крайне нежелательно, потому что общая психическая неустойчивость при этом неминуемо возрастает.
Тому, кто по-настоящему уравновесился посредством йоги, эмоции вовсе не чужды! Напротив, естественно проявляясь по подлинным, а не пустым поводам, они достигают небывалой силы, но без срывов в неуправляемость и саморазрушение.
Кроме эмоционального аспекта психофизиологическая сбалансированность, достигаемая в традиционной йоге, имеет далеко идущие следствия. «Бхагавадгита» даёт чёткое определение: «Йога именуется равновесием». И в этом аспекте хотелось бы обсудить такое свойство человека, как присущее ему стремление к совершенству вообще и тела — в частности.
Сегодня встречается довольно большое количество разновозрастных поклонников йоги которые, будучи дезориентированы мастерами «экстрима», ставят своей целью достижение наивысшей сложности, так называемого «полного совершенства» в практике асан. На мой взгляд, такой подход бесперспективен и ошибочен, а порой и просто опасен. К сожалению, между завершённостью и совершенством существует громадная, далеко не всеми видимая разница.
Нет ничего удивительного в том, что сложнейшие асаны йоги в исполнении людей, обладающих феноменальными физическими данными, которые дополнительно развиты многолетней личной практикой, смотрятся просто захватывающе. И многие стремятся именно к такому же уровню совершенства.
Не говоря пока о том, что любая поза, с виду являющаяся точной копией наисложнейшей йоговской асаны, может по сопутствующему состоянию сознания вовсе ею не быть, обсудим проблему совершенства вообще. Я помню, как на одном из семинаров ещё в девяностом году Фаеку Бириа был задан вопрос: «Можно ли руководствоваться в повседневной личной практике книгой учителя „Прояснение йоги?“ Реакция была мгновенной и однозначной: „Никогда!“ Последовал закономерный вопрос: „Почему?“ Ответ: „Потому что эта книга — горизонт. Ею могут пользоваться только такие, как сам учитель. Если же это попробует делать обычный человек, такая практика убьёт его в достаточно короткий срок“.
Всем, кого интересует чисто физическая сложность выполняемых асан, неплохо было бы поразмыслить как следует над этим однозначным мнением профессионала йоги, пусть не классической.
Устремлённость к тому, что ты считаешь совершенным, может быть и заблуждением, это лишь внешний облик чужого совершенства, которому тебе хочется соответствовать, за которым может ничего особенного и не скрываться, подобно тому, как прекрасным женщинам редко сопутствуют соответствующие, как бы анонсированные внешностью качества ума и души. Мощное наличие чего-то одного совсем не подразумевает пропорционального обладания остальным. Кроме того, есть ли у вас необходимые данные, время и ресурсы для стремления именно к такому варианту совершенства? А главное — в чём его смысл, если даже идёт речь только о внешней форме многих асан, которые любой циркач может освоить вообще без какого либо знакомства с йогой?
«Если вы спросите моё мнение, то я скажу, что совершенство для человека не только недостижимо, но и немыслимо, однако я уверен, что в каждом человеке скрываются гораздо большие возможности для совершенствования, нежели мы привыкли думать. Мечта о совершенном обществе так же несбыточна, как и мечта о совершенном человеке. Как мы можем ждать совершенства от общества, если мы до сих пор не приблизились к нему в самых простых отношениях — в супружеских, в дружеских, в отношениях между родителями и детьми? Если истинная любовь так редко встречается в семьях, в малых группах, то разве мы можем говорить о любви, связывающей миллионы людей?
Совершенствование даже одного индивидуума требует огромной психотерапевтической работы, которая может длиться долгие годы и только приблизит к совершенствованию, даст ему возможность для дальнейшей работы над собой. Мы можем рассуждать об инсайте, о прозрении или пробуждении, но мы должны отдавать себе отчёт о том, что мгновенная самоактуализация, стремительный переход из одного состояния в другое возможен, но настолько нетипичен, что на него не стоит особенно полагаться.
К этой же мысли постепенно склоняются и наиболее вдумчивые, и наиболее серьёзные организаторы психотерапевтических групп, групп встреч, групп личностного роста и эмоционального обучения, — все они пусть и нехотя, пусть через силу, но всё же начинают признавать, что самоактуализация не выражается формулой: «Бац — и готово!» (А. Маслоу, «Мотивация и личность», с.339— 340).
Завершённость — то, что свойственно по природе, а не из желания или представлений ума, это законченность, полнота, присущая тебе на самом деле, оптимальное, лучшее только для тебя сочетание качеств и свойств в их количественном выражении. И почти всегда путь к желаемому совершенству через умозрительные представления оказывается как раз уводящим от завершённости, от того, что именно те6е и нужно.
Сколько фанатиков рвали связки, сухожилия, мышцы, выворачивали суставы, стремясь любой ценой согнуться «как положено». Во что бы то ни стало! Сделаешь, как этот красивый парень на рекламном плакате, значит, и ты так же велик и непревзойдён. Дикое зрелище, когда малорослый и плюгавый субъект после специального недельного голодания натирает руки подсолнечным маслом: «Только бы получилась вот эта асана!» (Это не выдумка — личное наблюдение.) И когда он, наконец, надсаживаясь, заворачивает себя в желанную позу, глаза его становятся белесыми, пустыми, нечеловеческими — жалкая и жуткая пародия на совершенство!
Многие люди вместо того, чтобы продвигаться в действительно нужном, полезном и свойственном своей природе направлении, всю жизнь пробиваются только вперёд, к заветным идеалам, что часто приводит к катастрофе. Айенгар только один, как и Сид, их не повторить. И не нужно! У каждого, кто занимается йогой, есть свой личный уровень «айенгарства». И пытаться уравнять возможности разных людей даже по одному только телу бессмысленно и глупо, ибо сложность асан, приходящая в практике йоги естественно, без всякого насилия над телом, в бесконечной и постепенной динамике своего развития есть признак того, что вы действительно имеете дело с йогой, а не с её профанацией. Вы хотите стать такими же гибкими, как Сид либо Алина Кабаева? А почему бы тогда не повторить достижения Гарри Гудини или Беюшимина?
Не так уж редко встречаются люди с потрясающей гипермобильностью суставов, их мало, но то, что делают с телом Айенгар или Сид — для них вообще не проблема, такая же или даже ещё большая гибкость им присуща, и порой она является дефектом, мешающим жить. Чтобы достичь сбалансированности по телу и сознанию, этим людям порой приходится целенаправленно избавляться от подобной гибкости. Что же, считать их великими йогами от рождения?
На самом деле высокая двигательная мобильность тела есть всего лишь побочный результат, косвенный признак достоверной йогической практики, это нужно помнить постоянно. Если бесконечно работать в асанах только над гибкостью — рано или поздно как раз и возникают проблемы со здоровьем. Пределы того, что возможно достичь в асанах по своей воле, не совпадают с тем, что приходит естественно, через «действие не действием». Пытаться силой навязывать телу несвойственный ему, «чужой» уровень гибкости, это то же самое, что изменить, например, присущие параметры кровяного давления, — организм будет отчаянно сопротивляться бессмысленному покушению на одну из своих фундаментальных констант.