Денисова Ольга. Придорожная трава

   – А ты? – спросил парень.
   – Мне и здесь нормально, – ответил Илья.
   – Тогда и мне нормально. Пошли?
   – Погоди-ка, – Илья увидел, что Вероника, сняв шляпку и очки, медленно заходит в воду – не очень-то ему хотелось пересечься с ней на середине реки, – может, подождем минут пять?
   – Хоть десять! – Сережка сел в осоку и выдернул травинку со сладким кончиком.
   Вероника зашла в воду по пояс и поплескала себе на плечи водой. Ну до чего же красавица! Жаль, что такая стерва.
   – Пап, она же нас не прогоняла, почему мы ушли?
   – По кочану, – лаконично ответил Илья.
   – Слушай, а как ты думаешь, избушку нарочно подожгли или она сама загорелась?
   – Думаю, что подожгли, – Илья не мог оторвать взгляда от Вероники, которая все глубже заходила в реку, пока не поплыла, высоко поднимая голову над водой.
   – И что, ты не пойдешь в милицию?
   – Не-а.
   – Пусть поджигают, сколько хотят, что ли?
   – Ну, примерно так.
   Он сел рядом с Сережкой и тоже выдернул себе сладкую травинку.
   – Видишь ли, мне будет не доказать, что избушку кто-то поджег. И даже если я скажу, кто это сделал, никто мне не поверит. А если и поверят, то ничего поджигателю не сделают. Тогда зачем огород городить?
   – Значит, ее могут опять поджечь?
   Илья пожал плечами.
   – И ведь если бы не гроза, она бы сгорела? – снова спросил Сережка.
   – Наверное, – у Ильи передернулись плечи.
   Вдруг над водой разнесся громкий, отчаянный крик. Илья вскочил на ноги, будто только этого и ждал. И увидел, как голова Вероники ушла под воду, появилась над водой снова, а потом опять исчезла.
   Он кинулся к забору – бегал он все-таки быстрей, чем плавал – перемахнул его одним прыжком, и изо всех сил рванул к воде. На поверхности мелькнула ее рука, будто Вероника хотела схватиться за что-нибудь, и снова пропала. Илья с разбегу прыгнул в реку и поплыл в ее направлении. Ему казалось, что он четко запомнил место, где видел ее в последний раз, но выяснилось, что на воде очень легко потерять ориентацию. И почему он не снял джинсы, когда пришел на пляж? Не успел? Теперь штаны мешали, тянули вниз и замедляли движения.
   Всплеск, громкий судорожный вздох – Вероника показалась на поверхности метрах в пяти от него, и совсем не там, где он надеялся ее увидеть. Илья рванулся, но она безнадежно исчезла под водой, и тогда он попробовал нырнуть. Вода была темной и мутной – на метровой глубине почти ничего не нельзя было разглядеть. Он не столько увидел, сколько почувствовал под собой какое-то движение и ушел в воду поглубже, туда, где сгущалась тьма, и различил внизу два темных силуэта. Один из них принадлежал Веронике, а второй обладал ярко выраженным рыбьим хвостом.
   Илья чувствовал, как вода выталкивает его вверх, и выдохнул воздух – двигаться вглубь стало легче, но дыхания явно не хватало. Он потянулся и ухватил Веронику за развивающиеся в воде волосы – первое, что подвернулось под руку. Теперь вверх, быстрее вверх, потому что мучительно хочется вдохнуть!
   Выплывал он долго, Вероника была не такой уж легкой, она наверняка была выше его ростом, и по весу не далеко отстала. Тем более что кто-то явно пытался удержать ее на глубине. Но этот кто-то с рыбьим хвостом уступил Илье, и, в конце концов, с шумом в ушах и с мушками перед глазами, Илья вдохнул.
   Теперь – к берегу, и очень быстро! Он выдернул голову Вероники на поверхность, она шумно вздохнула и забилась, как бабочка, попавшая в сачок, продолжая спасать свою жизнь.
   – Черт возьми! – рявкнул Илья, получив локтем по губам, – спокойно!
   Он так и не понял, увидела она в нем своего спасателя, или подумала, что он тоже хочет ее утопить, но сперва Вероника рвалась из его рук, а потом начала хвататься за него. Он, как мог, освобождался от ее захватов, но нахлебался изрядно, тем более она обладала такой силой, которой он в ней и подозревать не мог. В конце концов, она повисла у него на шее, плотно обхватила его ногами, и Илья пошел под воду – медленно, но верно. Оторвать ее цепкие руки не получалось, а ноги она сжала ему так плотно, что он вообще не мог ими пошевелить. Вокруг постепенно темнело и сильно хотелось дышать. В панике Илья схватил ее за подбородок и резко толкнул его от себя, вытягивая руку. Захват шеи слегка ослаб, он обеими руками ухватил ее голову и повернул затылком к себе, рискуя сломать ей шею. Она выпустила его ноги, он прижал ее шею к своей груди, не давая повернуться к нему лицом, и вынырнул, отплевываясь и ругаясь.
   Она кашляла и судорожно втягивала воздух, но все равно сопротивлялась и хотела вырваться, молотила по воде руками и ногами, изредка задевая Илью, извивалась и мотала головой. Тут Илья проявил твердость, сжимая ее шею как можно сильней – не хватало только позволить себя утопить – перевернулся на спину и двинулся к берегу.
   Скоро она успокоилась и расслабилась – то ли поверила ему, то ли поняла, что жизни ее ничто не угрожает. Илья вздохнул с облегчением – наконец-то!
   Внезапно примерно в метре от него на поверхности воды появились два лягушачьих глаза, а потом показалась и широкая прорезь рта. Вероника чуть повернула голову, услышав всплеск, и попробовала закричать. Получилось очень тихо и жалобно.
   – Хозяин! Я так долго ее караулил, – печально сказал водяной, – тебе что, жалко, что ли?
   – Она мне самому нравится, – буркнул Илья, шумно дыша.
   – Ладно, – водяной вздохнул, – забирай. Потом разберемся.
   Илья ничего не ответил – грести к берегу и держать Веронику было тяжело. Лягушачьи глаза исчезли под водой.
   – Что это было? – прошептала Вероника.
   Илья не стал отвечать и ей. Он не смотрел назад, и заметил, что доплыл до берега, только когда плечами лег на песок. Вероника тоже почувствовала под собой твердую почву и пропищала:
   – Да отпустите же меня!
   Илья с трудом расслабил и разогнул руку, откинув ее в сторону. Вероника поднялась неловко, опираясь руками то на дно, то ему на грудь. Похоже, она отдышалась раньше, чем он, но как только встала на ноги, так сразу зашаталась и повалилась в воду рядом с ним.
   – Папка, – услышал Илья и запрокинул голову назад, – тебе помочь?
   – Не надо, – хмыкнул он и встал, – я просто хотел отдышаться.
   Он протянул руку Веронике – вид у нее был довольно жалкий: красные испуганные глаза, усталое, неожиданно осунувшееся лицо, спутанные волосы. Она схватилась за его руку и повисла на ней всей тяжестью, пытаясь подняться. Пришлось подставить ей плечо.
   – У меня просто кружится голова, – сказала она в свое оправдание, опираясь на Илью.
   – Ага, – кивнул Илья.
   – Пап, а это был водяной? – спросил Сережка.
   Илья кивнул, поднимая Веронику:
   – Да, это был водяной.
   – Теперь купаться нельзя?
   Они прошли несколько шагов по берегу, и Илья заметил, что невдалеке на песке лежит аккуратно расстеленное полотенце. Наверное, надо усадить туда Веронику, не тащить же ее так до дома.
   – Тебе – можно, – ответил он Сережке.
   – Зачем вы морочите ребенку голову? – не удержалась Вероника.
   – А как, по-вашему, назвать ту тварь, которую вы видели пару минут назад? – усмехнулся Илья.
   Вероника ничего не ответила, но Илья заметил, как она вздрогнула. Только тут он обратил внимание, что на плече у него висит почти обнаженная женщина, а он нагло обхватил ее талию и прижимает к себе так тесно, что ее грудь касается его груди. От этой мысли кровь стукнула в голову и по спине пробежали мурашки. Хорошо, до полотенца осталось всего несколько шагов. А, может, наоборот – жаль? Сережка тащился сзади, и это делало положение Ильи еще более неловким.
   – А можно я пойду купаться? – спросил сын, выдержав паузу.
   Ну вот, из-за Вероники Илье теперь совершенно не хочется снова лезть в реку, а ведь они с Сережкой собирались купаться вместе. Он нахлебался воды, нахватал «огурцов», так что в носу и в горле до сих пор было противно, и порядочно застыл, поскольку так и остался в мокрых джинсах. Нет, купаться совершенно не хотелось! Он усадил ее на полотенце, а сам присел рядом на песок.
   – Ну, пап…
   – Можно, конечно можно, – кивнул Илья.
   Сережка с криком кинулся к воде, и плюхнулся в реку, поднимая тучи брызг.
   – Вы не боитесь отпускать ребенка в воду одного? – спросила Вероника.
   – Он отлично плавает, – пожал плечами Илья.
   – Я имею в виду ту тварь, которая хотела меня утопить.
   – Ага, значит, все-таки, вы заметили, что какая-то тварь хотела вас утопить? – тихо рассмеялся Илья, – а я думал, вы и это проигнорировали.
   – Он всплыл прямо перед моим лицом, – Вероника втянула голову в плечи и вздрогнула, – а потом схватил за руки и потащил вниз.
   – Это был водяной, – с улыбкой сообщил Илья, – он не хотел вас утопить, он хотел взять вас в свой гарем, русалкой.
   – Вы шутите? – она глянула на него испытующе.
   – Наверно, – Илья пожал плечами, – ведь если я не шучу, то я сумасшедший, а если шучу – то милый собеседник, разве нет? Считайте, что я рассказываю вам сказку.
   – Не слишком ли страшная сказка? – хмыкнула Вероника.
   – У меня другой нет.
   – Ну, хорошо, пусть будет сказка. Так почему эта тварь хотела утопить меня, и не захочет утопить вашего сына?
   – Ему в гареме мальчишки не нужны. Вы когда-нибудь слышали про мальчика-русалку? А если серьезно, он не причинит вреда ни мне, ни Сережке, потому что он – мой сын.
   – Вы в этой сказке на особом положении? – Вероника подняла брови.
   – Я – хозяин избушки, страж Долины.
   – Ах вот как? – Вероника рассмеялась, легко и приятно, – так вот кто, оказывается, здесь хозяин! А я-то, наивная, думала…
   – Я не хозяин Долины, у Долины не может быть хозяина. Она общая, для всех. Я – хозяин избушки.
   – А если вы все-таки решите ее нам продать, мы станем ее хозяевами и стражами Долины?
   – Я не продам вам избушку, – Илья поднял и опустил брови, – поэтому вы никогда не станете ее хозяевами.
   – Вы совсем нас не боитесь?
   – Почему же? Боюсь, наверное. Я же не сумасшедший. Только вы находитесь в гораздо большей опасности, чем я.
   – Это снова сказка? – на этот раз Вероника засмеялась натянуто.
   Илья кивнул:
   – Страшная сказка.
   Она помолчала немного, а потом сказала:
   – Вчера у меня дома был пожар…
   – Надо же, какое совпадение! У меня тоже! – скривился Илья, – и как же вы с ним справились?
   – Сработала пожарная сигнализация. Почти весь второй этаж залило, паркет дыбом встал. Только… Это был не просто пожар, понимаете?
   – У меня тоже был не просто пожар, – Илья приподнял верхнюю губу, вспомнив черные ожоги, опоясавшие избушку.
   – Эта «синяя тетка», как вы ее назвали… Она приходила ко мне. Я видела ее несколько раз. Скажите, неужели это не плод моего воображения? Мне кажется, что я схожу с ума.
   – Ну, в таком случае, у нас с вами одинаковые галлюцинации. И у ваших дочерей тоже. Кстати, ее зовут Мара.
   – Она отобрала у меня вашу тетрадку…
   Илья потупился и тихо спросил:
   – А зачем она вам понадобилась?
   Вероника смутилась тоже и ничего не ответила.
   Сережка заплыл довольно далеко, когда Илья увидел, что рядом с ребенком по воде ударил огромный чешуйчатый хвост. Он привстал – может быть, не стоило обольщаться насчет того, что Сережке ничего не угрожает? Какие бы они ни были, в них все равно таится опасность. Вслед за рыбьим хвостом над водой появилась голова с лягушачьими глазами. Илья всмотрелся, готовый в любую секунду кинуться в воду. Но прошло несколько секунд, и ничего страшного не случилось. А потом он увидел, как руки водяного вытаскивают Сережку из воды, и ставят себе на плечи. Грузное тело, обросшее водорослями, поднялось вверх, и Сережка с криком ласточкой нырнул в воду.
   – Да они играют! – нервно хмыкнул Илья.
   – Я бы не стала позволять ребенку играть с такими тварями, – заметила Вероника.
   – Своим вы это позволяете делать каждую ночь. Только моему это, похоже, нравится, а вашим – вовсе нет.
   – Вы и вправду считаете, что они не выдумали все это? – удивилась Вероника.
   – Вы видите, с кем играет мой сын? Вы вообще своим глазам верите? Гораздо проще объявить сумасшедшими всех вокруг, и себя саму в том числе, чем признать то, чего не хочется признавать.
   Над водой несся Сережкин смех и радостные вскрики.
   – Но это противоречит логике, этого просто не может быть!
   – Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим? – Илья рассмеялся.
   – И вы всерьез думаете, что здесь моей жизни что-то угрожает? – Вероника зябко повела плечами.
   – А вы этого еще не заметили? – Илья перестал смеяться.
   – Я не знаю… И потом, почему вы можете жить здесь, а я – нет? Чем вы лучше меня?
   – Я не лучше вас. Я же сказал – я хозяин избушки.
   – Значит, стоит выкупить эту избушку у вас, и я тоже смогу жить здесь?
   – Я уже говорил, я не продам вам избушку. И потом, юридическое владение избушкой ее хозяйкой вас не сделает, все значительно сложней. Долина сама выбирает, кто будет ее сторожить.
   – Вы или что-то не договариваете, или хотите меня обмануть. Я же чувствую, что вы причастны ко всему этому, что с вами не все так просто.
   – Разумеется, я к этому причастен, так или иначе, – пожал плечами Илья, – я часть Долины.
   – По вашим словам получается так: если вы часть долины, и долина желает мне зла, значит, и вы мне зла желаете?
   Илья покачал головой:
   – Нет, я зла вам не желаю. Я только считаю, что вам надо уехать отсюда.
   – А почему я должна вам верить? – Вероника посмотрела ему в глаза.
   – Ну, я же… – Илья замялся, – Я ни разу не причинил вам вреда. Даже наоборот.
   – Откуда я знаю? Может быть, вы просто хотите отвести от себя подозрения?
   – Какие подозрения, в чем? – Илья неловко улыбнулся.
   – Не знаю. Может быть в том, что вы всеми силами препятствуете продаже участков?
   – Да я этого и не скрываю, я прямо говорю, что всеми силами препятствую.
   – Кстати, напрасно, – Вероника приподняла голову и глянула на него сверху вниз.
   Илья пожал плечами:
   – Может быть.
   – Вам вчера очень повезло, что пошел дождь. Я вас уверяю, в следующий раз такого не случится.
   Илья скрипнул зубами:
   – Вы меня пугаете? Вам, вообще-то, не показалось, что это несколько… варварски – поджечь дом, в котором спят люди? Ребенок, в том числе?
   – А я этого не делала, – повела плечом Вероника.
   – Вы говорите об этом с таким удовольствием, как будто считаете это правильным.
   – Вы тоже радуетесь, если со мной что-нибудь случается.
   – Я только хочу, чтобы вы поверили в то, что для вас опасно здесь жить.
   – Да? – усмехнулась Вероника, – я хочу убедить вас в том же. Только мне угрожает нечто абстрактное, то, что вы называете долиной, а вам – нечто совершенно конкретное.
   – И это конкретное – ваш муж? – Илья скривил лицо.
   – Можете думать и так, – уклончиво ответила она с загадочной улыбкой на губах, – но вы, разумеется, его не боитесь.
   – Я уже сказал, что боюсь. Наверное.
   – Но уступать не собираетесь, ведь так?
   – Так, – кивнул Илья.
   Вероника помолчала, глядя на него изучающе.
   – У вас лицо обгорело на пожаре? – то ли равнодушно, то ли ласково спросила она.
   Илья кивнул.
   – И губу вы там же разбили?
   Он хмыкнул и потрогал губы – да, наверное, это заметно со стороны.
   – Нет, это вы.
   – Что я? – она даже привстала.
   – Разбили мне губу, в воде, когда я вас вытаскивал.
   – Правда? Не может быть, – она засмеялась, – неужели я такая сильная?
   – Вы меня чуть не утопили. А я за это чуть не сломал вам шею, – хмыкнул Илья.
   – Я просто очень испугалась, – как будто извиняясь, улыбнулась она.
   – Я понял. Вообще-то, это нормально, все утопающие всегда хотят зацепиться за того, кто их спасает.
   – Вы не сердитесь на меня?
   Он покачал головой и улыбнулся.
   Они впервые расстались довольно мирно, и Илья подумал, что напрасно считал ее стервой – нормальная женщина, милая и приятная. Когда не кричит. Он даже решил попробовать завести с ней более тесные отношения, тем более в этот раз она явно дала ему понять, что не против этого.
 
   Ника вышла с пляжа не зная, что ей думать. Как ни странно, разговор с плотником успокоил ее больше, чем заставил нервничать. Если те существа, которых она видела, не плод ее больного воображения, значит ей не нужно больше сомневаться и искать объяснений их существованию. Может быть, это проще, чем пытаться притянуть за уши версию со спектаклем, которая лопается по всем швам после истории с пожаром. И легче принять все как есть и что-то делать, чем напрасно ломать голову над реалистичностью происходящего.
   Интересно, эти твари всерьез хотят ее уничтожить или пытаются напугать, чтобы выжить отсюда? Пока еще ни одна из них не причинила ей серьезного вреда, чего бы ни говорил по этому поводу плотник. Ну уж нет, напугать ее им не удастся! Даже если нечистая сила и вправду существует, значит должны найтись способы борьбы с ней. Это ее дом, и никто не заставит ее все бросить и сбежать!
   Ника вскинула голову и направилась к дому, полная решимости. Вечером приедет Алексей, и она расскажет ему все как есть. И пусть он смеется над ней, и думает, что она сошла с ума – она заставит его поверить. Кто, как не муж, должен защитить ее от кошмарных тварей, населивших долину? А то пока ее от них спасает только плотник. Конечно, спасибо ему за это. Сегодня Нику почему-то не раздражало его вызывающее поведение, он показался ей очень милым и остроумным. Напрасно она говорила с ним про его тетрадку. Ей даже стало жаль его, когда она попыталась уязвить его этим. Выставила себя в дурном свете, только и всего. Хорошо, он не стал держать на нее зла за ее отвратительный поступок, иначе она и вправду сейчас покоилась бы на дне реки, в гареме водяного.
   И почему она раньше не замечала, что он такой приятный и обаятельный человек? Потому что ставила себя выше, значительно выше какого-то рабочего?
   Она вдруг вспомнила женщину-призрака, внезапно показавшуюся ей прекрасной и грозной царицей. Мара. Плотник сказал, что ее зовут Мара. От слова «кошмар». Он говорил о ней, как о своей доброй знакомой, одной из подружек. А она… Ника не могла отделаться от мысли, что это призрачное существо стоит неизмеримо выше, чем она сама. Встречаясь с красивыми женщинами, Ника неизменно сравнивала их с собой, и зачисляла либо в опасные соперницы, либо снисходительно относила к тем, кто таковыми считаться не мог. Здесь же ее саму снисходительно причислили к тем, кто соперничать не может. И у нее это не вызвало ни злости, ни обиды. Она не испытывала даже зависти, только приниженное почтение и восхищение чужой красотой. Пожалуй, Нике никогда не приходилось чувствовать ничего подобного.
   И это неземное существо, облеченное властью, говорит о плотнике с уважением и благодарностью? Об этом никчемном, в общем-то, человеке, чудаке и неудачнике? Да к ее ногам упадет любой мужчина, какого она только пожелает! Как она его назвала? Хозяин, точно, она назвала его хозяином! Ничего себе хозяин! Может, Ника недооценила его? Может быть, он совсем не тот, за кого себя выдает?
   А водяной? Как к нему обратился водяной? Он ведь тоже назвал его хозяином. Плотник еще ответил, что Ника ему самому нравится, что не ускользнуло от ее внимания, несмотря на всю тяжесть ее положения. И водяной безропотно уступил плотнику свою добычу!
   Может быть и чудовище, оставившее следы на стене, тоже считает плотника своим хозяином? Кто же он тогда такой, если эти твари смиренно ему подчиняются? Злой колдун, наделенный силой и властью? Но тогда зачем он полез за ней в воду, если ему достаточно щелкнуть пальцем, чтобы водяной сам вынес Нику на берег?
   Да только одна цель могла быть у плотника при этом – снять с себя подозрения! Притвориться чудаком, милым собеседником, не имеющим ко всему этому отношения. Чтобы Ника не догадалась о том, что на самом деле в нем таится корень зла. Только его собственные слуги выдали его, называя хозяином.
   Что же ей делать? Как бороться с тем, кто легко управляется с нечистой силой? Стоило только поверить в ее существование, и все события последних полутора месяцев тут же обрели логичное объяснение. И падение балки и люстры, и кошмарные сны, и поведение покупателей! Если этот человек – злой колдун, ему не надо подпиливать трос, он может уронить люстру так же легко, как женщина-призрак взглядом поджигала стены ее спальни. Ему не надо опаивать ее зельем, чтобы заставить всю ночь мучиться кошмаром. Ему не надо распускать сплетни среди состоятельных людей в городе, ему достаточно внушить им, что участки покупать не следует, и этого будет вполне достаточно! Что уж говорить о бедном Фродо, раздавленном бревном!
   А поджог избушки? Не успела она вспыхнуть, как на долину обрушился такой сильный дождь, что пожар потух. Неужели он может управлять и этим? Или это была просто случайность? Нет, на случайность это не похоже. Чересчур много совпадений и случайностей, чтобы в них верить.
   Надо рассказать об этом Алексею: если все так страшно, как ей представляется, он должен что-нибудь придумать! И тут Ника вспомнила, как Алексей избегал разговоров о плотнике, как прятал глаза и пытался убедить ее в том, что тот не причастен к событиям в долине…
   Неужели? Неужели он знал? Или только догадывался? Вот почему он не стал разбираться с плотником, хотя ему это ничего не стоило. И как Алексей требовал по телефону, чтобы люди не пострадали при пожаре? Значит, он лишь делал вид, что хочет сжечь избушку, а на самом деле знал, что у него ничего не выйдет! Он делал это исключительно для отвода глаз! Он нарочно велел поджигателям позвонить именно в то время, когда находился рядом с ней!
   Ника остановилась. Этого не может быть. Она и вправду сошла с ума, у нее паранойя! Она всех подозревает в заговоре, даже собственных детей! Вечером приедет Алексей, и она все выяснит. А может… может, вовсе не для нее Алексей разыгрывает спектакль с плотником? Может быть, он знает о его могуществе, но просто не хочет ее пугать, а действия предпринимает, чтобы инвесторы не поняли, что проект провалился? Это куда как более логично.
 
   Алексей, выслушав ее, смеялся. Прижимал ее к себе, целовал ее в шею, и все равно смеялся. Его не убедили ни следы когтей на стене, ни пожар в спальне, ни рассказ о том, как она чуть не утонула.
   – Милая моя девочка! – ласково говорил он, – у тебя расшатаны нервы! Хочешь, я пришлю тебе самого лучшего в городе врача? Тебе просто снятся кошмары, они так утомили тебя, что ты не можешь отличить снов от реальности.
   – Ты считаешь, что я сошла с ума? – Ника высвободилась из его объятий.
   – Нет, конечно нет! Я думаю, ты просто устала. Столько всего на тебя свалилось, да тут еще выдумки Надежды Васильевны, детские фантазии, кошмары, да еще и пожар! Есть от чего испытать шок! Маленькая моя девочка, тебе надо отдохнуть, просто отдохнуть от всего этого!
   – Но не могла же моя спальня загореться сама по себе?
   – Конечно, не могла. Я нисколько не сомневаюсь, что это был поджог. Я думаю, кто-то пробрался в дом, когда ты спала. Хорошо, ты проснулась, иначе вы с девочками могли задохнуться! И, уверяю тебя, я этого так не оставлю! Ничего не бойся, и не смей даже думать, что я мог испугаться какого-то плотника! Я довольно с ним церемонился, обещаю, он больше не будет тебе мешать. Но, прости, дорогая, я очень сомневаюсь в том, что он злой волшебник! – Алексей снова рассмеялся, – и, надеюсь, ты в этом скоро сама убедишься.
   – Но, Алеша, кто-то пугает нас, кто-то поджег спальню, кто-то хотел меня утопить, наконец!
   – С поджогом я разберусь, тем более что подозревать мне, кроме плотника, некого. А для того, чтобы защитить тебя от него, не нужно нанимать охрану, уверяю тебя, с ним дело обстоит просто. Так что ничего не бойся, через два-три дня он перестанет тебя тревожить.
   – Что ты собираешься с ним сделать? – Ника, конечно, засомневалась в собственных выводах, но убедить ее в том, что все происходящее плод ее воспаленного воображения, Алексею не удалось.
   – Даже не хочу этого обсуждать. Во всяком случае, сначала попробую обставить все так, чтобы на нас с тобой не упало подозрение. Ну, а если это не поможет, придется действовать грубо и напрямую. Надеюсь, хоть чуть-чуть здравого смысла в его голове еще осталось…
   – А я так не думаю, – Ника сжала губы – опять Алексей осторожничает, опять хочет отделаться какой-то полумерой, вроде поджога избушки с условием, что поджигатели выведут из нее всех людей. Определенно, он чего-то боится, и что-то скрывает от нее!
   Хорошо хоть он быстро решил вопрос с последствиями пожара! Завтра приедет бригада, и за два дня устранит безобразие, учиненное не столько огнем, сколько водой. Во всяком случае, к приезду Петухова дом будет готов к тому, чтобы показать его серьезному человеку.
 
   За четыре дня Илья вычистил и отшлифовал все стены избушки – получилось очень красиво, на солнце она и вправду казалась серебряной. Жара стояла удушающая, они с Сережкой ходили купаться несколько раз в день, но Веронику больше не встречали. Зато водяной полюбил Сережку и радостно приветствовал их, как только они появлялись на пляже. Не показывался он лишь тогда, когда вместе с ними приходил Мишка.
   Таскаться по жаре в магазин никому не хотелось, поэтому холодильник быстро опустел. И как назло, именно в жару, и именно в субботу вечером и привезли лес на баню! В воскресенье Мишке пришлось корить бревна, поэтому Илья сжалился над ним и, оценив, что на завтрак Сережке ну совсем ничего не осталось, пошел в магазин сам.