Страница:
— Снова отказ? — спросил Ли Сунг.
— Да. — Она сложила письмо и сунула его обратно в конверт. — Правление не нуждается в моих услугах. Строительство ланкаширской дороги будет закончено без меня.
— Но они хоть попытались найти какой-то благовидный предлог для отказа?
— Да. — Она криво усмехнулась. — Мистер Редкинс предлагает мне найти более подходящую работу и оставить глупые надежды заниматься мужским делом.
— Дурак, — коротко заметил Ли Сунг.
— Значит, весь мир состоит из одних дураков. Ты сам видишь — это пятый отказ, который я получила за последние полгода. — Она бросила конверт на стол. Очередной провал она переживала болезненнее остальных, потому что почувствовала себя особенно незащищенной. — И мне не следовало питать никаких надежд. Правление отдаст предпочтение самому неподготовленному мужчине, но не примет на работу женщину.
— Мы могли бы вернуться в Америку, — предложил Ли Сунг. — Там иное отношение к этим вопросам.
— Это слишком далеко отсюда. А я должна быть где-нибудь поблизости. И если не в самой Шотландии, то, по крайней мере, в Англии. На тот случай, если вдруг понадоблюсь Йену.
Ли Сунг покачал головой.
— Никак не могу понять того чувства вины, которое ты испытываешь перед Йеном.
Несколько раз за прошедшие три года Джейн хотелось поделиться своей тайной с Ли Сунгом. Теперь она порадовалась, что устояла перед искушением. Иначе ей пришлось бы становиться между разъяренным Ли Сунгом и не менее разъяренным Руэлом.
— Почему? — настойчиво повторил он. — Тебе не в чем упрекать себя.
Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой, чтобы на ее плечах не лежал груз вины. Но она каждый день помнила о том, что Йен остался бы здоровым и невредимым, если бы она не доверилась Патрику, если бы следила за тем, что он делает. И теперь не оставалось другого выхода, как нести на плечах эту ношу. Смотреть на Йена и заново переживать трагедию.
— Мне нравится Йен. И вполне естественно, что мне хочется сделать для него все, что в моих силах. — Она резко повернулась, сдернула со стула клетчатый плед и двинулась к двери. — Пойду прогуляюсь. Ты пойдешь со мной?
Он отрицательно покачал головой и захромал к своей лошади.
— Я и без того перетрудил сегодня ногу. А у тебя такой вид, словно ты собираешься убегать, а не гулять. До завтра! — Он оглянулся. — Если я тебе больше не нужен.
Она выдавила из себя улыбку:
— Не беспокойся. Все в порядке. Я знаю, что ты всегда готов прийти на помощь.
— Но все-таки что-то тебя тревожит.
— Завтра в Гленкларен приезжает Руэл Макларен.
— Понимаю. — Он едва заметно улыбнулся. — Неудивительно, что ты вне себя от волнения.
— Скорее обеспокоена.
— Почему?
Джейн пожала плечами.
— Он… выводит меня из равновесия. Впрочем, он всех выводит из равновесия.
— Руэл много сделал для Гленкларена в последние годы. — Джейн протестующе подняла руку, но он не дал ей говорить и продолжал дальше: — Конечно, работа лежала в основном на нас. Но без его денег нам бы не хватало строительных материалов, рабочих, продуктов и всего прочего. Нельзя отрицать этого, Джейн.
— Я не отрицаю. — Она снова замолчала, а потом взорвалась: — У меня только одна мечта: чтобы Руэл оставил нас в покое. Ему здесь нечего делать. Он не имеет к Гленкларену никакого отношения.
— Так же, как и мы, — негромко заметил Ли Сунг. — Ты сама понимаешь это не хуже меня, если все время пытаешься найти работу. И твое беспокойство с каждым днем становится все сильнее. Как долго ты собираешься еще задерживаться здесь?
— Столько, сколько Йен будет нуждаться в нашей помощи.
— Мы с тобой сделали Гленкларен таким, о каком он мечтал. Маргарет даст ему все остальное.
Джейн смотрела, как он неловко взбирается на лошадь и поворачивает ее в сторону замка.
— Ли Сунг!
Он обернулся.
— Ты очень несчастлив здесь?
Юноша покачал головой.
— Одно место мало чем отличается от другого. Меня сейчас беспокоит только одно: что ты не получила ни одного приглашения на работу. — И Ли Сунг пустил лошадь рысью.
Джейн поплотнее завернулась в черно-зеленый клетчатый плед и начала подниматься на холм. Солнце уже село. Холодный ветер обжигал ей лицо. Она шла быстрым шагом, почти бежала по комковатой грязной дороге. По-настоящему ей бы следовало вернуться в дом и приготовить ужин. Но она не могла заставить себя повернуть назад. Сегодня ей пришлось встать еще до рассвета. Весь день она наблюдала за тем, как идут работы на мельнице, потом приехала в замок по просьбе Маргарет. Но усталости почему-то не чувствовалось. В последнее время ее утомляла только монотонность. Вчерашние события сливались с событиями недельной давности — и все текло однообразной, ничем не отличающейся друг от друга чередой дней.
Завтрашний день будет другим. Завтра приедет Руэл.
Но ей не следует думать о нем. Нужно думать о том, что ей еще предстоит сделать в Гленкларене, и о словах Ли Сунга. В последнее время она ощущала, как в нем накапливается та же усталость от монотонных обязанностей, что и у нее самой. Она не имеет права держать его здесь, у него-то нет никаких обязательств перед Йеном. Но куда им уйти из Гленкларена? Они умели и любили строить железные дороги. Но горькая правда заключалась в том, что никто не станет нанимать женщину и калеку-китайца. Придется многое пересмотреть в своей жизни и заново…
— Я вижу, ты носишь клетки цветов клана Макларенов?
Джейн похолодела.
Знакомый насмешливый голос продолжал:
— К твоей рыжей гриве они не очень подходят. Я бы посоветовал тебе выбирать другие цвета.
Она медленно повернулась и увидела Руэла, который поднимался навстречу ей по тропинке. Он почти не изменился. И ни единого признака слабости или ранимости, которые она втайне надеялась увидеть. Напротив, он стал еще жестче.
Господи, что с ней происходит? Джейн почувствовала, как внезапно ослабели ноги. Как ей стало трудно дышать. Она попыталась глубоко вздохнуть, чтобы унять гулкие удары сердца.
— Тебя здесь ждали не раньше завтрашнего дня.
— Нельзя давать врагам время подготовиться. Это очень неосмотрительно.
— У тебя здесь нет врагов.
— Правда? — Он поравнялся с ней на тропинке. — Тогда почему мысль о тебе терзала меня больше, чем мысль о всех врагах, которые у меня когда-либо были? — Он улыбнулся. — Ты тоже думала обо мне?
— Нет, — солгала она. — Я была слишком занята.
Ветер откинул с его лба волосы, открывая безупречной формы лицо. И Джейн смотрела на него тем же зачарованным взором, что и во время их первой встречи.
— Об этом же мне писала и Мэгги. — Он окинул взглядом раскинувшуюся перед ними долину. — Замок отремонтирован, заново возведены теплые помещения для скота, мельница заработала. Йен, должно быть, счастлив.
— Ты хотел убедиться в этом?
— Не только в этом. — Он посмотрел на нее, и она почти физически ощутила взгляд его голубых глаз на себе. — Как я посмотрю, ты выбрала наиболее простой способ отбыть наказание.
— Простой? — уязвленно спросила она. — Я работала без отдыха с утра до вечера…
— Это та работа, которая приносит удовлетворение. Без которой ты бы не хотела остаться.
— Мне жаль огорчать тебя, но Маргарет никого не подпускала к Йену. Она сама предпочитала заботиться о нем.
— Что ж, я попробую исправить свою оплошность.
Джейн прямо посмотрела на него.
— Ты ничего не сможешь сделать. Я тебе говорила тогда и повторю опять: я приехала сюда, потому что сама считала, что это надо сделать. И когда сочту нужным, я уеду тоже по своей воле.
— И ты уже начала подумывать о том, что пора уехать из Гленкларена? Не так ли? — вкрадчивым голосом спросил он. — Три года — большой срок. И я ждал, что такой момент наступит.
— Маргарет написала тебе, что я искала работу?
— Нет. Но я знал, что постепенно беспокойство начнет грызть тебя.
Да. Руэл всегда умел читать в ее душе, как в открытой книге, с отчаянием подумала Джейн.
Он кивнул, подтверждая эту мысль:
— Я очень хорошо знаю тебя. Мне и прежде казалось, что я хорошо узнал тебя. Но сейчас нет на свете человека, который имел бы о тебе такое же ясное представление, как я. Мне не хотелось вспоминать тебя, думать о тебе. Но ты была там, вместе со мной — каждую секунду, каждую минуту. — Он сжал губы. — Какой бы изнурительный поход я ни предпринимал, какой бы тяжелой работой ни занимался — ты постоянно оказывалась рядом. Сначала я выходил из себя. Но спустя некоторое время стал привыкать к твоему непрошенному вторжению на остров, в мою жизнь, в мою душу. Ты стала частью меня самого.
Она вздрогнула.
— Ты говоришь так, будто ненавидишь меня больше всего на свете.
— Я не знаю, какие чувства испытываю к тебе. Знаю одно: мне необходимо избавиться от них. — Он помолчал. — Но сначала я должен убедиться, что ты понесла такое наказание, которого заслуживаешь.
— Ты даже не представляешь, как я наказана. Всякий раз, когда я смотрю на Йена, я переживаю все ту же муку.
— Но ты очень редко видишь его. Ты поселилась вдали от замка, в своем маленьком уютном домике возле мельницы, чтобы не видеть, как он страдает.
Джейн вскинула подбородок.
— Я не собираюсь в сотый раз просить прощения. Все равно ты не слушаешь меня.
— Сейчас поздно просить прощения. Я виню себя за то, что не принял в расчет Мэгги и то, что она не подпустит никого другого к постели Йена. Но я приехал сюда для того, чтобы повернуть русло в нужном направлении. — Руэл усмехнулся. — Сейчас я поеду в замок, а к тебе я заехал для того, чтобы предостеречь: не вздумай убегать от меня.
— Если я приму решение уехать, ты не сможешь остановить меня.
— Я найду тебя хоть на дне морском. Тебя или Ли Сунга. — Он помолчал. — Или Патрика. Кстати, я навестил его в Эдинбурге.
Джейн насторожилась.
— Ты говорил с ним?
— Но что толку? Он вечно пьян.
— Да, я слышала, — сказала она сдержанным тоном.
— Я удивился, что ты перестала покровительствовать ему. Означает ли это, что твоя любовь к нему остыла?
Джейн промолчала.
— Но какие-то чувства еще остались. Владелец дома сказал, что если бы ты не вносила за него ежемесячную плату, он давно сгнил бы в трущобах. — Он кивнул. — Да, я думаю, Патриком можно будет воспользоваться. — Руэл протянул руку и жестом собственника положил ей на плечо. — Возвращайся в дом. Сейчас ночи становятся холодными. Ты простудишься.
Этот жест застал ее врасплох. Джейн в замешательстве смотрела на Руэла.
— Если я замерзну — это должно тебя только порадовать.
— Неправда. Я не хочу, чтобы кто-либо прикасался к тебе, пусть даже ветер. Только я один имею право карать или миловать тебя, нести зло или благо. — Слова были произнесены мягким, обыденным тоном. Но Джейн догадывалась о том, какая сила таится в них.
Руэл осторожно прикоснулся к ее щеке ладонью.
Джейн почувствовала, как жаркая волна прошла по телу, и резко отстранилась.
Он улыбнулся, заметив ее движение.
— Я наведаюсь к тебе завтра утром. К тому времени я уже переговорю с Мэгги и Йеном. И мой план примет окончательные очертания.
— Ты надеешься уговорить Йена поехать в Испанию?
— Нет, я заберу его с собой на Циннидар.
Джейн, не веря своим ушам, смотрела на него в немом изумлении.
— Он не поедет.
— Ошибаешься. Поедет. — Он посмотрел ей в глаза. — И ты тоже, Джейн.
У нее перехватило дыхание.
— Нет, — прошептала она.
— Завтра утром не уходи на мельницу до моего прихода.
— Это угроза?
— В данный момент нет. Завтра ты увидишь, насколько продумано мое предложение, Джейн. — Он повернулся и начал спускаться с холма. — Кстати, не надевай этот плед больше. Мне неприятно видеть тебя в нем.
Человек, который попросил ее выйти за него замуж, считал, что она недостойна носить плед цветов родового клана. Странно, что такая мелочь задела ее после того, что она уже вынесла.
— Этот плед мне подарила Маргарет. И поскольку ты отказываешься от всего, что связывает тебя с Гленклареном, я буду носить этот плед.
— Ты решила, что я боюсь за честь своего рода? — Он покачал головой. — Если бы я решил, что ты можешь оскорбить Макларенов таким образом, то одел бы тебя с ног до головы в эту проклятую клетку. Мой отец сделал все, чтобы я возненавидел эти цвета.
— Тогда почему ты запрещаешь мне носить этот плед?
— Шотландские цвета — как клеймо. Клеймо принадлежности к чему-то. И мысль о том, что Гленкларен наложил на тебя лапу, вызывает во мне чувство возмущения. Не надевай его в следующий раз.
Глядя ему вслед, Джейн почувствовала, как смятение снова вспыхнуло в ее душе. Стоило ему только появиться, как буря чувств снова захлестнула ее. Совсем недавно она сокрушалась, что жизнь становится слишком однообразной. А теперь о тихом и ровном течении дней, которые тянулись эти три года, вспоминается как об утраченном рае.
Руэл не имеет права заставлять ее ехать в Циннидар. Он не может приказать ей делать то, что считает нужным. Прошло время, когда он мог играть на ее чувстах и подчинять своей воле.
Теперь она в безопасности.
Джейн глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя. Да, она еще не могла избавиться от непонятного загадочного влечения к нему. Но это только тело отказывалось подчиняться ей. Это не любовь. Она уже пережила период сумасшествия. Годы разлуки помогли ей освободиться от пут.
Это не любовь.
11
— Да. — Она сложила письмо и сунула его обратно в конверт. — Правление не нуждается в моих услугах. Строительство ланкаширской дороги будет закончено без меня.
— Но они хоть попытались найти какой-то благовидный предлог для отказа?
— Да. — Она криво усмехнулась. — Мистер Редкинс предлагает мне найти более подходящую работу и оставить глупые надежды заниматься мужским делом.
— Дурак, — коротко заметил Ли Сунг.
— Значит, весь мир состоит из одних дураков. Ты сам видишь — это пятый отказ, который я получила за последние полгода. — Она бросила конверт на стол. Очередной провал она переживала болезненнее остальных, потому что почувствовала себя особенно незащищенной. — И мне не следовало питать никаких надежд. Правление отдаст предпочтение самому неподготовленному мужчине, но не примет на работу женщину.
— Мы могли бы вернуться в Америку, — предложил Ли Сунг. — Там иное отношение к этим вопросам.
— Это слишком далеко отсюда. А я должна быть где-нибудь поблизости. И если не в самой Шотландии, то, по крайней мере, в Англии. На тот случай, если вдруг понадоблюсь Йену.
Ли Сунг покачал головой.
— Никак не могу понять того чувства вины, которое ты испытываешь перед Йеном.
Несколько раз за прошедшие три года Джейн хотелось поделиться своей тайной с Ли Сунгом. Теперь она порадовалась, что устояла перед искушением. Иначе ей пришлось бы становиться между разъяренным Ли Сунгом и не менее разъяренным Руэлом.
— Почему? — настойчиво повторил он. — Тебе не в чем упрекать себя.
Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой, чтобы на ее плечах не лежал груз вины. Но она каждый день помнила о том, что Йен остался бы здоровым и невредимым, если бы она не доверилась Патрику, если бы следила за тем, что он делает. И теперь не оставалось другого выхода, как нести на плечах эту ношу. Смотреть на Йена и заново переживать трагедию.
— Мне нравится Йен. И вполне естественно, что мне хочется сделать для него все, что в моих силах. — Она резко повернулась, сдернула со стула клетчатый плед и двинулась к двери. — Пойду прогуляюсь. Ты пойдешь со мной?
Он отрицательно покачал головой и захромал к своей лошади.
— Я и без того перетрудил сегодня ногу. А у тебя такой вид, словно ты собираешься убегать, а не гулять. До завтра! — Он оглянулся. — Если я тебе больше не нужен.
Она выдавила из себя улыбку:
— Не беспокойся. Все в порядке. Я знаю, что ты всегда готов прийти на помощь.
— Но все-таки что-то тебя тревожит.
— Завтра в Гленкларен приезжает Руэл Макларен.
— Понимаю. — Он едва заметно улыбнулся. — Неудивительно, что ты вне себя от волнения.
— Скорее обеспокоена.
— Почему?
Джейн пожала плечами.
— Он… выводит меня из равновесия. Впрочем, он всех выводит из равновесия.
— Руэл много сделал для Гленкларена в последние годы. — Джейн протестующе подняла руку, но он не дал ей говорить и продолжал дальше: — Конечно, работа лежала в основном на нас. Но без его денег нам бы не хватало строительных материалов, рабочих, продуктов и всего прочего. Нельзя отрицать этого, Джейн.
— Я не отрицаю. — Она снова замолчала, а потом взорвалась: — У меня только одна мечта: чтобы Руэл оставил нас в покое. Ему здесь нечего делать. Он не имеет к Гленкларену никакого отношения.
— Так же, как и мы, — негромко заметил Ли Сунг. — Ты сама понимаешь это не хуже меня, если все время пытаешься найти работу. И твое беспокойство с каждым днем становится все сильнее. Как долго ты собираешься еще задерживаться здесь?
— Столько, сколько Йен будет нуждаться в нашей помощи.
— Мы с тобой сделали Гленкларен таким, о каком он мечтал. Маргарет даст ему все остальное.
Джейн смотрела, как он неловко взбирается на лошадь и поворачивает ее в сторону замка.
— Ли Сунг!
Он обернулся.
— Ты очень несчастлив здесь?
Юноша покачал головой.
— Одно место мало чем отличается от другого. Меня сейчас беспокоит только одно: что ты не получила ни одного приглашения на работу. — И Ли Сунг пустил лошадь рысью.
Джейн поплотнее завернулась в черно-зеленый клетчатый плед и начала подниматься на холм. Солнце уже село. Холодный ветер обжигал ей лицо. Она шла быстрым шагом, почти бежала по комковатой грязной дороге. По-настоящему ей бы следовало вернуться в дом и приготовить ужин. Но она не могла заставить себя повернуть назад. Сегодня ей пришлось встать еще до рассвета. Весь день она наблюдала за тем, как идут работы на мельнице, потом приехала в замок по просьбе Маргарет. Но усталости почему-то не чувствовалось. В последнее время ее утомляла только монотонность. Вчерашние события сливались с событиями недельной давности — и все текло однообразной, ничем не отличающейся друг от друга чередой дней.
Завтрашний день будет другим. Завтра приедет Руэл.
Но ей не следует думать о нем. Нужно думать о том, что ей еще предстоит сделать в Гленкларене, и о словах Ли Сунга. В последнее время она ощущала, как в нем накапливается та же усталость от монотонных обязанностей, что и у нее самой. Она не имеет права держать его здесь, у него-то нет никаких обязательств перед Йеном. Но куда им уйти из Гленкларена? Они умели и любили строить железные дороги. Но горькая правда заключалась в том, что никто не станет нанимать женщину и калеку-китайца. Придется многое пересмотреть в своей жизни и заново…
— Я вижу, ты носишь клетки цветов клана Макларенов?
Джейн похолодела.
Знакомый насмешливый голос продолжал:
— К твоей рыжей гриве они не очень подходят. Я бы посоветовал тебе выбирать другие цвета.
Она медленно повернулась и увидела Руэла, который поднимался навстречу ей по тропинке. Он почти не изменился. И ни единого признака слабости или ранимости, которые она втайне надеялась увидеть. Напротив, он стал еще жестче.
Господи, что с ней происходит? Джейн почувствовала, как внезапно ослабели ноги. Как ей стало трудно дышать. Она попыталась глубоко вздохнуть, чтобы унять гулкие удары сердца.
— Тебя здесь ждали не раньше завтрашнего дня.
— Нельзя давать врагам время подготовиться. Это очень неосмотрительно.
— У тебя здесь нет врагов.
— Правда? — Он поравнялся с ней на тропинке. — Тогда почему мысль о тебе терзала меня больше, чем мысль о всех врагах, которые у меня когда-либо были? — Он улыбнулся. — Ты тоже думала обо мне?
— Нет, — солгала она. — Я была слишком занята.
Ветер откинул с его лба волосы, открывая безупречной формы лицо. И Джейн смотрела на него тем же зачарованным взором, что и во время их первой встречи.
— Об этом же мне писала и Мэгги. — Он окинул взглядом раскинувшуюся перед ними долину. — Замок отремонтирован, заново возведены теплые помещения для скота, мельница заработала. Йен, должно быть, счастлив.
— Ты хотел убедиться в этом?
— Не только в этом. — Он посмотрел на нее, и она почти физически ощутила взгляд его голубых глаз на себе. — Как я посмотрю, ты выбрала наиболее простой способ отбыть наказание.
— Простой? — уязвленно спросила она. — Я работала без отдыха с утра до вечера…
— Это та работа, которая приносит удовлетворение. Без которой ты бы не хотела остаться.
— Мне жаль огорчать тебя, но Маргарет никого не подпускала к Йену. Она сама предпочитала заботиться о нем.
— Что ж, я попробую исправить свою оплошность.
Джейн прямо посмотрела на него.
— Ты ничего не сможешь сделать. Я тебе говорила тогда и повторю опять: я приехала сюда, потому что сама считала, что это надо сделать. И когда сочту нужным, я уеду тоже по своей воле.
— И ты уже начала подумывать о том, что пора уехать из Гленкларена? Не так ли? — вкрадчивым голосом спросил он. — Три года — большой срок. И я ждал, что такой момент наступит.
— Маргарет написала тебе, что я искала работу?
— Нет. Но я знал, что постепенно беспокойство начнет грызть тебя.
Да. Руэл всегда умел читать в ее душе, как в открытой книге, с отчаянием подумала Джейн.
Он кивнул, подтверждая эту мысль:
— Я очень хорошо знаю тебя. Мне и прежде казалось, что я хорошо узнал тебя. Но сейчас нет на свете человека, который имел бы о тебе такое же ясное представление, как я. Мне не хотелось вспоминать тебя, думать о тебе. Но ты была там, вместе со мной — каждую секунду, каждую минуту. — Он сжал губы. — Какой бы изнурительный поход я ни предпринимал, какой бы тяжелой работой ни занимался — ты постоянно оказывалась рядом. Сначала я выходил из себя. Но спустя некоторое время стал привыкать к твоему непрошенному вторжению на остров, в мою жизнь, в мою душу. Ты стала частью меня самого.
Она вздрогнула.
— Ты говоришь так, будто ненавидишь меня больше всего на свете.
— Я не знаю, какие чувства испытываю к тебе. Знаю одно: мне необходимо избавиться от них. — Он помолчал. — Но сначала я должен убедиться, что ты понесла такое наказание, которого заслуживаешь.
— Ты даже не представляешь, как я наказана. Всякий раз, когда я смотрю на Йена, я переживаю все ту же муку.
— Но ты очень редко видишь его. Ты поселилась вдали от замка, в своем маленьком уютном домике возле мельницы, чтобы не видеть, как он страдает.
Джейн вскинула подбородок.
— Я не собираюсь в сотый раз просить прощения. Все равно ты не слушаешь меня.
— Сейчас поздно просить прощения. Я виню себя за то, что не принял в расчет Мэгги и то, что она не подпустит никого другого к постели Йена. Но я приехал сюда для того, чтобы повернуть русло в нужном направлении. — Руэл усмехнулся. — Сейчас я поеду в замок, а к тебе я заехал для того, чтобы предостеречь: не вздумай убегать от меня.
— Если я приму решение уехать, ты не сможешь остановить меня.
— Я найду тебя хоть на дне морском. Тебя или Ли Сунга. — Он помолчал. — Или Патрика. Кстати, я навестил его в Эдинбурге.
Джейн насторожилась.
— Ты говорил с ним?
— Но что толку? Он вечно пьян.
— Да, я слышала, — сказала она сдержанным тоном.
— Я удивился, что ты перестала покровительствовать ему. Означает ли это, что твоя любовь к нему остыла?
Джейн промолчала.
— Но какие-то чувства еще остались. Владелец дома сказал, что если бы ты не вносила за него ежемесячную плату, он давно сгнил бы в трущобах. — Он кивнул. — Да, я думаю, Патриком можно будет воспользоваться. — Руэл протянул руку и жестом собственника положил ей на плечо. — Возвращайся в дом. Сейчас ночи становятся холодными. Ты простудишься.
Этот жест застал ее врасплох. Джейн в замешательстве смотрела на Руэла.
— Если я замерзну — это должно тебя только порадовать.
— Неправда. Я не хочу, чтобы кто-либо прикасался к тебе, пусть даже ветер. Только я один имею право карать или миловать тебя, нести зло или благо. — Слова были произнесены мягким, обыденным тоном. Но Джейн догадывалась о том, какая сила таится в них.
Руэл осторожно прикоснулся к ее щеке ладонью.
Джейн почувствовала, как жаркая волна прошла по телу, и резко отстранилась.
Он улыбнулся, заметив ее движение.
— Я наведаюсь к тебе завтра утром. К тому времени я уже переговорю с Мэгги и Йеном. И мой план примет окончательные очертания.
— Ты надеешься уговорить Йена поехать в Испанию?
— Нет, я заберу его с собой на Циннидар.
Джейн, не веря своим ушам, смотрела на него в немом изумлении.
— Он не поедет.
— Ошибаешься. Поедет. — Он посмотрел ей в глаза. — И ты тоже, Джейн.
У нее перехватило дыхание.
— Нет, — прошептала она.
— Завтра утром не уходи на мельницу до моего прихода.
— Это угроза?
— В данный момент нет. Завтра ты увидишь, насколько продумано мое предложение, Джейн. — Он повернулся и начал спускаться с холма. — Кстати, не надевай этот плед больше. Мне неприятно видеть тебя в нем.
Человек, который попросил ее выйти за него замуж, считал, что она недостойна носить плед цветов родового клана. Странно, что такая мелочь задела ее после того, что она уже вынесла.
— Этот плед мне подарила Маргарет. И поскольку ты отказываешься от всего, что связывает тебя с Гленклареном, я буду носить этот плед.
— Ты решила, что я боюсь за честь своего рода? — Он покачал головой. — Если бы я решил, что ты можешь оскорбить Макларенов таким образом, то одел бы тебя с ног до головы в эту проклятую клетку. Мой отец сделал все, чтобы я возненавидел эти цвета.
— Тогда почему ты запрещаешь мне носить этот плед?
— Шотландские цвета — как клеймо. Клеймо принадлежности к чему-то. И мысль о том, что Гленкларен наложил на тебя лапу, вызывает во мне чувство возмущения. Не надевай его в следующий раз.
Глядя ему вслед, Джейн почувствовала, как смятение снова вспыхнуло в ее душе. Стоило ему только появиться, как буря чувств снова захлестнула ее. Совсем недавно она сокрушалась, что жизнь становится слишком однообразной. А теперь о тихом и ровном течении дней, которые тянулись эти три года, вспоминается как об утраченном рае.
Руэл не имеет права заставлять ее ехать в Циннидар. Он не может приказать ей делать то, что считает нужным. Прошло время, когда он мог играть на ее чувстах и подчинять своей воле.
Теперь она в безопасности.
Джейн глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя. Да, она еще не могла избавиться от непонятного загадочного влечения к нему. Но это только тело отказывалось подчиняться ей. Это не любовь. Она уже пережила период сумасшествия. Годы разлуки помогли ей освободиться от пут.
Это не любовь.
11
— Если Йен отказался ехать в Испанию, как ты собираешься уговорить его ехать на другой конец света, в Циннидар?!
— Испания находится слишком близко. Там он постоянно будет думать о Гленкларене. Ты не успеешь оглянуться, как снова окажешься на корабле, следующем в Шотландию.
— В этом ты, может быть, и прав, — нахмурилась Маргарет. — Но жаркий, душный климат Востока тоже не принесет ему пользы.
— Разве по мне скажешь, что я нездоров?
Маргарет невольно окинула его взглядом. Руэл и в самом деле выглядел крепким, как ствол дуба. И кожа его была загорелой, шелковистой и блестящей, как у спелого желудя.
— Видимо, сам дьявол печется о тебе, если ты сумел привыкнуть к адской жаре.
Руэл рассмеялся.
— Кажется, я недооценивал тебя, Мэгги. Хотя ты всегда разбиралась во мне лучше, чем Йен.
— Мне тоже так казалось. Но за эти годы я переменила свое суждение о тебе. Ты так заботился о Гленкларене и об Йене.
Руэл посерьезнел.
— Я люблю Йена, Мэгги.
— Да. Ты очень изменился. Прежде у тебя и под пыткой такое признание нельзя было бы вырвать. — Она с вызовом посмотрела на него. — Если ты его так любишь, то увези в Испанию, убеди его провести зиму в Мадриде.
— Не могу, черт побери! Я должен на ближайшем судне вернуться на остров. Ситуация там далеко не блестящая.
— Состояние Йена тоже далеко не блестящее.
Руэл нахмурился.
— Циннидар ничем не напоминает Казанпур. Остров овевают прохладные бризы, они смягчают жару. Неужели ты думаешь, что я стал бы рисковать его здоровьем?
Маргарет изучающе смотрела на него.
— Нет, — сказала она наконец. — Ты не стал бы ему вредить.
Руэл насмешливо поклонился.
— Думается, мне следует поблагодарить тебя за трогательное доверие.
— Благодарность мне ни к чему. Я должна убедиться, что такого рода поездка пойдет ему на пользу.
— Повторяю еще раз: климат на острове прекрасный. Намного лучше и здоровее, чем в Испании. Слуг сколько угодно. Они будут спотыкаться друг о друга, желая угодить Йену.
— Что может принести скорее вред, чем пользу. Три года я внушала Йену уверенность в себе, в своих силах. А как насчет жилья?
— К вашим услугам будет дворец. Когда-то давным-давно Савизары построили на острове дворец, но поскольку появлялись они там нечасто, со временем он пришел в запустение. Перед отъездом я оставил рабочих с заданием привести его в жилой вид. — Он слабо улыбнулся. — Ты поймешь меня, когда мы прибудем на место, Мэгги.
— Увидим. — Она нетерпеливо вскинула голову. — Но все эти разговоры ни к чему. Тебе все равно не удастся убедить Йена поехать с тобой.
— До тех пор, пока у него не будет уверенности, что в его отсутствие за Гленклареном найдется кому присматривать. У тебя есть кто-нибудь на примете?
— Он бы доверил Джейн…
— Джейн поедет с нами, — перебил ее Руэл. — Джейн и Ли Сунг. Подумай, нет ли кого-нибудь еще?
— Это непростая задача.
— У нас есть в запасе несколько дней.
— А теперь ты собираешься подняться к Йену?
Он отрицательно покачал головой.
— Пусть спокойно поспит эту ночь. Он сразу догадается, чего я хочу. Я приступлю к этому разговору завтра, с утра.
— Тогда я попрошу Мэри, чтобы она провела тебя в комнату.
Руэл снова покачал головой.
— Я не останусь здесь. Отец перевернется в гробу, как только я засну в стенах этого благословенного замка.
— Неужто мысль о том человеке, который давно лежит в гробу, заставит тебя…
— Не вижу ничего странного в том, что не хочу беспокоить мертвеца и делать то, что ему пришлось бы не по душе при жизни. — Он невесело улыбнулся. — Хотя было время, когда я мечтал, что найду здесь приют.
— Куда ты собираешься пойти?
Он пожал плечами.
— Найду какой-нибудь укромный уголок. А утром я вернусь и поговорю с Йеном…
— … который скажет тебе «нет».
— Сначала, — кивнул Руэл. — А потом все равно согласится, если ты найдешь, кто будет управлять делами в Гленкларене.
Маргарет нахмурилась.
— Возможно, викарий знает кого-нибудь. Я бы предложила Картаука, но Йен никогда не доверит ему управление имением. Он побоится, что Картаук, поглощенный своей работой, не заметит пожара, даже если будет пылать крыша над его головой.
— Тем более что Картаук тоже едет с нами. Он мне нужен.
— Ты намучаешься с ним, — сухо заметила Маргарет. — Он страшно упрям.
— И только это качество ты обнаружила в нем?
— Нет… Он оказался очень полезным. — Она отвела в сторону взгляд. — Йену его общество доставляет большое удовольствие.
— И тебе тоже?
Маргарет почувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. — Руэл пожал плечами. — Меня не было здесь долгое время.. И я забыл, какая ты добродетельная особа.
— Добродетельная? — Она смотрела на него во все глаза, потрясенная услышанным. — Ты считал, что я могу…
— Забудем об этом.
— Я никогда не забуду того, что ты сказал. — Гнев душил ее. — Я люблю моего мужа, Руэл. Как ты посмел даже помыслить о том, что…
— Я прошу прощения, черт тебя побери! В следующий раз буду следить за тем, что говорю.
— Ты лучше следи за тем, что думаешь. — Она резко повернулась и зашагала к двери. — А зовут меня Маргарет. Когда ты был мальчиком, я проявляла к тебе снисходительность. Но если ты снова посмеешь назвать меня Мэгги, я найду способ наказать тебя за наглость.
— Хорошо, Маргарет, — ответил он, но смирение в его голосе не обмануло бы даже менее проницательного человека. Маргарет видела, что ее вспышка лишь позабавила Руэла, и возмущенно сказала:
— Я ошиблась. Ты нисколько не переменился. Все такой же безжалостный и грубый!
Хитринка в его глазах мгновенно исчезла.
— Не сердись. Мне нужна твоя помощь, чтобы уговорить Йена отправиться в Циннидар.
— Неужели ты думаешь, что я сама не понимаю этого? — Она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Вечером я поговорю с Йеном и постараюсь подготовить почву для тебя.
— Это единственное, о чем я прошу.
— Сомневаюсь, что из твоей затеи будет толк. — Она открыла дверь. — И помни о том, что Испания остается как запасной вариант.
— Если я не вернусь в Циннидар в ближайшее время, то мы можем оказаться без Циннидара и… без Гленкларена. — Он сделал паузу и улыбнулся. — Любопытно, почему это ты так раскипятилась?
Маргарет хлопнула дверью и промаршировала решительным шагом к лестничной площадке.
Руэл пробыл в Гленкларене всего несколько часов, а уже успел повергнуть ее в смятение. До чего же ей хотелось залепить ему пощечину!
Почему? Руэл был прав, задавая ей этот вопрос. Но если вдуматься, то причина для негодования имелась. Он оскорбил ее своими гнусными подозрениями.
Но тотчас же принес свои извинения. Никогда прежде ему не удавалось вывести ее из равновесия своими наглыми замечаниями.
Надо выбросить этого проходимца из головы. Незачем тратить время, размышляя над его словами. Лучше подумать, как начать разговор с Йеном.
Руэл знал, что не найдет здесь для себя утешения. Он сидел на лошади на гребне холма и не мог отвести взгляда от крытого соломой домика в нескольких ярдах от себя.
Домик пустовал с тех пор, как он покинул Гленкларен, и, возможно, там кишмя кишели крысы и тараканы. Покидая вечером замок, Руэл знал, что не сможет здесь переночевать. Никаких добрых чувств не испытывал он при виде этих руин. В детстве он гораздо больше времени проводил в горах, чем в этой лачуге. После того, как лэйрд потерял к Энни интерес и отрекся от сына, она дала понять Руэлу, что, когда к ней приходят мужчины из долины, ему лучше убираться куда-нибудь подальше.
Возможно, он пришел сюда, чтобы еще раз убедиться: ему не о чем грустить. Там, в прошлом, остались лишь слезы унижения, обиды и горечи. Слезы? Господи, он не плакал с семилетнего возраста. Должно быть, он становится сентиментальным, если вдруг ему вспомнились такие глупости.
Тогда за каким чертом он приехал сюда?
Джейн.
Вызывающе вздернутый подбородок, легкая фигурка девушки, завернувшейся в плед маклареновских цветов, вызвали поток воспоминаний и привели его сюда. Он думал, что готов ко всему, но в тот момент, когда поймал ее взгляд, то почувствовал… Так что же он в самом деле по-чувстовал? Горечь? Да. Страстное желание? Несомненно. А еще он почувствовал, как в нем проснулся инстинкт собственника. И это пугало его больше всего. Тот, кто стремится обладать кем-либо, сам оказывается во власти этого человека. В течение всех трех лет разлуки его ни на минуту не оставляли воспоминания о Джейн. Она не давала ему покоя ни днем, ни ночью.
Но скоро его душевным мукам придет конец. Как только он приведет в исполнение свой план, Джейн перестанет манить его. Он забудет ее, как забыл этот домик, как забыл свое детство, как забыл Гленкларен.
— Не скажу, что необыкновенно уютно, но довольно светло и приятно. — Руэл окинул взглядом скудно обставленную комнатку маленького домика, в дверях которого застыла Джейн. — Можно войти?
— Нет, — коротко ответила она.
— Именно такого ответа я и ожидал. Тогда пойдем со мной, прогуляемся вместе.
«Прогуляемся вместе»…
То же самое он сказал ей и в Казанпуре в ту ночь. Эта фраза звучала в ее ушах так, словно он произнес ее только вчера.
— На этот раз я не собираюсь соблазнять тебя, — заметил он тихо. — Мы оба уже избавились от того сумасшествия. А сейчас я хочу обсудить с тобой один вопрос.
— Нам не о чем говорить, — ответила Джейн, рассерженная тем, что Руэл опять угадал, о чем она подумала.
— Говорить придется мне одному. От тебя требуется сказать лишь одно слово: либо «да», либо «нет».
Джейн смотрела на него с прежним независимым видом, вздернув подбородок.
— Или выходи из дома, или я сейчас войду без твоего приглашения. Я все равно не уйду, пока мы не поговорим.
Джейн поколебалась, затем неторопливо сняла плед со спинки стула, стоявшего рядом с дверью, и вышла из дома.
— Вот так-то лучше. — Он закрыл за ней дверь и зашагал рядом по тропинке. — Ты уже говорила с Ли Сунгом?
— Нет, — Джейн сосредоточенно смотрела себе под ноги.
— Это хорошо. Обсудишь с ним позднее, когда узнаешь все до конца.
— А что тебе ответил Йен?
— Естественно, отказался. Сегодня вечером я поговорю с ним еще раз. — Он помолчал. — И завтра утром. Столько, сколько потребуется, пока он не согласится ехать.
Снова в его тоне звучала пугающая непреклонность. Сколько раз она слышала эти интонации, когда Йен лежал в постели ее домика в Казанпуре! Тогда Йен не сумел устоять перед братом. Джейн не сомневалась, что и теперь это окажется ему не под силу.
— Я не поеду с тобой, — торопливо проговорила она, чтобы сразу сжечь все мосты за собой.
Он молча шагал вверх по холму, раздумывая о чем-то своем.
— Не поеду, — повторила она отчаянным тоном. — Ты не можешь заставить меня ехать. И я буду последней дурой, если позволю увезти себя туда, где окажусь полностью в твоей власти.
— Есть кое-что, что оправдывает риск. Сначала я собирался дождаться, когда в тебе самой созреет желание приехать. Но обстоятельства складываются так, что мне приходится действовать быстро и решительно.
— Послушать тебя, так можно подумать, будто я уже согласилась.
Он искоса посмотрел на нее.
— Я в этом не сомневаюсь. Морковка, которую я тебе собираюсь предложить, слишком аппетитна.
— Какая еще морковка? — снова сердито и вместе с тем с опаской спросила она.
— Железная дорога.
Она распахнула глаза.
— Что?
— И не только строительство железной дороги, о чем ты, несомненно, давно мечтаешь. Но и деньги после ее завершения, которых тебе хватит, чтобы обрести независимость. Ты сможешь вести такую жизнь, которая тебе по душе. Заманчиво?
— Нет.
— Это оттого, что ты пытаешься угадать, где тут скрыт подвох. Никакого обмана, Джейн. Я выкладываю все свои карты на стол. И сейчас перечислю все «за», чтобы ты могла принять решение…
— Испания находится слишком близко. Там он постоянно будет думать о Гленкларене. Ты не успеешь оглянуться, как снова окажешься на корабле, следующем в Шотландию.
— В этом ты, может быть, и прав, — нахмурилась Маргарет. — Но жаркий, душный климат Востока тоже не принесет ему пользы.
— Разве по мне скажешь, что я нездоров?
Маргарет невольно окинула его взглядом. Руэл и в самом деле выглядел крепким, как ствол дуба. И кожа его была загорелой, шелковистой и блестящей, как у спелого желудя.
— Видимо, сам дьявол печется о тебе, если ты сумел привыкнуть к адской жаре.
Руэл рассмеялся.
— Кажется, я недооценивал тебя, Мэгги. Хотя ты всегда разбиралась во мне лучше, чем Йен.
— Мне тоже так казалось. Но за эти годы я переменила свое суждение о тебе. Ты так заботился о Гленкларене и об Йене.
Руэл посерьезнел.
— Я люблю Йена, Мэгги.
— Да. Ты очень изменился. Прежде у тебя и под пыткой такое признание нельзя было бы вырвать. — Она с вызовом посмотрела на него. — Если ты его так любишь, то увези в Испанию, убеди его провести зиму в Мадриде.
— Не могу, черт побери! Я должен на ближайшем судне вернуться на остров. Ситуация там далеко не блестящая.
— Состояние Йена тоже далеко не блестящее.
Руэл нахмурился.
— Циннидар ничем не напоминает Казанпур. Остров овевают прохладные бризы, они смягчают жару. Неужели ты думаешь, что я стал бы рисковать его здоровьем?
Маргарет изучающе смотрела на него.
— Нет, — сказала она наконец. — Ты не стал бы ему вредить.
Руэл насмешливо поклонился.
— Думается, мне следует поблагодарить тебя за трогательное доверие.
— Благодарность мне ни к чему. Я должна убедиться, что такого рода поездка пойдет ему на пользу.
— Повторяю еще раз: климат на острове прекрасный. Намного лучше и здоровее, чем в Испании. Слуг сколько угодно. Они будут спотыкаться друг о друга, желая угодить Йену.
— Что может принести скорее вред, чем пользу. Три года я внушала Йену уверенность в себе, в своих силах. А как насчет жилья?
— К вашим услугам будет дворец. Когда-то давным-давно Савизары построили на острове дворец, но поскольку появлялись они там нечасто, со временем он пришел в запустение. Перед отъездом я оставил рабочих с заданием привести его в жилой вид. — Он слабо улыбнулся. — Ты поймешь меня, когда мы прибудем на место, Мэгги.
— Увидим. — Она нетерпеливо вскинула голову. — Но все эти разговоры ни к чему. Тебе все равно не удастся убедить Йена поехать с тобой.
— До тех пор, пока у него не будет уверенности, что в его отсутствие за Гленклареном найдется кому присматривать. У тебя есть кто-нибудь на примете?
— Он бы доверил Джейн…
— Джейн поедет с нами, — перебил ее Руэл. — Джейн и Ли Сунг. Подумай, нет ли кого-нибудь еще?
— Это непростая задача.
— У нас есть в запасе несколько дней.
— А теперь ты собираешься подняться к Йену?
Он отрицательно покачал головой.
— Пусть спокойно поспит эту ночь. Он сразу догадается, чего я хочу. Я приступлю к этому разговору завтра, с утра.
— Тогда я попрошу Мэри, чтобы она провела тебя в комнату.
Руэл снова покачал головой.
— Я не останусь здесь. Отец перевернется в гробу, как только я засну в стенах этого благословенного замка.
— Неужто мысль о том человеке, который давно лежит в гробу, заставит тебя…
— Не вижу ничего странного в том, что не хочу беспокоить мертвеца и делать то, что ему пришлось бы не по душе при жизни. — Он невесело улыбнулся. — Хотя было время, когда я мечтал, что найду здесь приют.
— Куда ты собираешься пойти?
Он пожал плечами.
— Найду какой-нибудь укромный уголок. А утром я вернусь и поговорю с Йеном…
— … который скажет тебе «нет».
— Сначала, — кивнул Руэл. — А потом все равно согласится, если ты найдешь, кто будет управлять делами в Гленкларене.
Маргарет нахмурилась.
— Возможно, викарий знает кого-нибудь. Я бы предложила Картаука, но Йен никогда не доверит ему управление имением. Он побоится, что Картаук, поглощенный своей работой, не заметит пожара, даже если будет пылать крыша над его головой.
— Тем более что Картаук тоже едет с нами. Он мне нужен.
— Ты намучаешься с ним, — сухо заметила Маргарет. — Он страшно упрям.
— И только это качество ты обнаружила в нем?
— Нет… Он оказался очень полезным. — Она отвела в сторону взгляд. — Йену его общество доставляет большое удовольствие.
— И тебе тоже?
Маргарет почувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. — Руэл пожал плечами. — Меня не было здесь долгое время.. И я забыл, какая ты добродетельная особа.
— Добродетельная? — Она смотрела на него во все глаза, потрясенная услышанным. — Ты считал, что я могу…
— Забудем об этом.
— Я никогда не забуду того, что ты сказал. — Гнев душил ее. — Я люблю моего мужа, Руэл. Как ты посмел даже помыслить о том, что…
— Я прошу прощения, черт тебя побери! В следующий раз буду следить за тем, что говорю.
— Ты лучше следи за тем, что думаешь. — Она резко повернулась и зашагала к двери. — А зовут меня Маргарет. Когда ты был мальчиком, я проявляла к тебе снисходительность. Но если ты снова посмеешь назвать меня Мэгги, я найду способ наказать тебя за наглость.
— Хорошо, Маргарет, — ответил он, но смирение в его голосе не обмануло бы даже менее проницательного человека. Маргарет видела, что ее вспышка лишь позабавила Руэла, и возмущенно сказала:
— Я ошиблась. Ты нисколько не переменился. Все такой же безжалостный и грубый!
Хитринка в его глазах мгновенно исчезла.
— Не сердись. Мне нужна твоя помощь, чтобы уговорить Йена отправиться в Циннидар.
— Неужели ты думаешь, что я сама не понимаю этого? — Она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Вечером я поговорю с Йеном и постараюсь подготовить почву для тебя.
— Это единственное, о чем я прошу.
— Сомневаюсь, что из твоей затеи будет толк. — Она открыла дверь. — И помни о том, что Испания остается как запасной вариант.
— Если я не вернусь в Циннидар в ближайшее время, то мы можем оказаться без Циннидара и… без Гленкларена. — Он сделал паузу и улыбнулся. — Любопытно, почему это ты так раскипятилась?
Маргарет хлопнула дверью и промаршировала решительным шагом к лестничной площадке.
Руэл пробыл в Гленкларене всего несколько часов, а уже успел повергнуть ее в смятение. До чего же ей хотелось залепить ему пощечину!
Почему? Руэл был прав, задавая ей этот вопрос. Но если вдуматься, то причина для негодования имелась. Он оскорбил ее своими гнусными подозрениями.
Но тотчас же принес свои извинения. Никогда прежде ему не удавалось вывести ее из равновесия своими наглыми замечаниями.
Надо выбросить этого проходимца из головы. Незачем тратить время, размышляя над его словами. Лучше подумать, как начать разговор с Йеном.
Руэл знал, что не найдет здесь для себя утешения. Он сидел на лошади на гребне холма и не мог отвести взгляда от крытого соломой домика в нескольких ярдах от себя.
Домик пустовал с тех пор, как он покинул Гленкларен, и, возможно, там кишмя кишели крысы и тараканы. Покидая вечером замок, Руэл знал, что не сможет здесь переночевать. Никаких добрых чувств не испытывал он при виде этих руин. В детстве он гораздо больше времени проводил в горах, чем в этой лачуге. После того, как лэйрд потерял к Энни интерес и отрекся от сына, она дала понять Руэлу, что, когда к ней приходят мужчины из долины, ему лучше убираться куда-нибудь подальше.
Возможно, он пришел сюда, чтобы еще раз убедиться: ему не о чем грустить. Там, в прошлом, остались лишь слезы унижения, обиды и горечи. Слезы? Господи, он не плакал с семилетнего возраста. Должно быть, он становится сентиментальным, если вдруг ему вспомнились такие глупости.
Тогда за каким чертом он приехал сюда?
Джейн.
Вызывающе вздернутый подбородок, легкая фигурка девушки, завернувшейся в плед маклареновских цветов, вызвали поток воспоминаний и привели его сюда. Он думал, что готов ко всему, но в тот момент, когда поймал ее взгляд, то почувствовал… Так что же он в самом деле по-чувстовал? Горечь? Да. Страстное желание? Несомненно. А еще он почувствовал, как в нем проснулся инстинкт собственника. И это пугало его больше всего. Тот, кто стремится обладать кем-либо, сам оказывается во власти этого человека. В течение всех трех лет разлуки его ни на минуту не оставляли воспоминания о Джейн. Она не давала ему покоя ни днем, ни ночью.
Но скоро его душевным мукам придет конец. Как только он приведет в исполнение свой план, Джейн перестанет манить его. Он забудет ее, как забыл этот домик, как забыл свое детство, как забыл Гленкларен.
— Не скажу, что необыкновенно уютно, но довольно светло и приятно. — Руэл окинул взглядом скудно обставленную комнатку маленького домика, в дверях которого застыла Джейн. — Можно войти?
— Нет, — коротко ответила она.
— Именно такого ответа я и ожидал. Тогда пойдем со мной, прогуляемся вместе.
«Прогуляемся вместе»…
То же самое он сказал ей и в Казанпуре в ту ночь. Эта фраза звучала в ее ушах так, словно он произнес ее только вчера.
— На этот раз я не собираюсь соблазнять тебя, — заметил он тихо. — Мы оба уже избавились от того сумасшествия. А сейчас я хочу обсудить с тобой один вопрос.
— Нам не о чем говорить, — ответила Джейн, рассерженная тем, что Руэл опять угадал, о чем она подумала.
— Говорить придется мне одному. От тебя требуется сказать лишь одно слово: либо «да», либо «нет».
Джейн смотрела на него с прежним независимым видом, вздернув подбородок.
— Или выходи из дома, или я сейчас войду без твоего приглашения. Я все равно не уйду, пока мы не поговорим.
Джейн поколебалась, затем неторопливо сняла плед со спинки стула, стоявшего рядом с дверью, и вышла из дома.
— Вот так-то лучше. — Он закрыл за ней дверь и зашагал рядом по тропинке. — Ты уже говорила с Ли Сунгом?
— Нет, — Джейн сосредоточенно смотрела себе под ноги.
— Это хорошо. Обсудишь с ним позднее, когда узнаешь все до конца.
— А что тебе ответил Йен?
— Естественно, отказался. Сегодня вечером я поговорю с ним еще раз. — Он помолчал. — И завтра утром. Столько, сколько потребуется, пока он не согласится ехать.
Снова в его тоне звучала пугающая непреклонность. Сколько раз она слышала эти интонации, когда Йен лежал в постели ее домика в Казанпуре! Тогда Йен не сумел устоять перед братом. Джейн не сомневалась, что и теперь это окажется ему не под силу.
— Я не поеду с тобой, — торопливо проговорила она, чтобы сразу сжечь все мосты за собой.
Он молча шагал вверх по холму, раздумывая о чем-то своем.
— Не поеду, — повторила она отчаянным тоном. — Ты не можешь заставить меня ехать. И я буду последней дурой, если позволю увезти себя туда, где окажусь полностью в твоей власти.
— Есть кое-что, что оправдывает риск. Сначала я собирался дождаться, когда в тебе самой созреет желание приехать. Но обстоятельства складываются так, что мне приходится действовать быстро и решительно.
— Послушать тебя, так можно подумать, будто я уже согласилась.
Он искоса посмотрел на нее.
— Я в этом не сомневаюсь. Морковка, которую я тебе собираюсь предложить, слишком аппетитна.
— Какая еще морковка? — снова сердито и вместе с тем с опаской спросила она.
— Железная дорога.
Она распахнула глаза.
— Что?
— И не только строительство железной дороги, о чем ты, несомненно, давно мечтаешь. Но и деньги после ее завершения, которых тебе хватит, чтобы обрести независимость. Ты сможешь вести такую жизнь, которая тебе по душе. Заманчиво?
— Нет.
— Это оттого, что ты пытаешься угадать, где тут скрыт подвох. Никакого обмана, Джейн. Я выкладываю все свои карты на стол. И сейчас перечислю все «за», чтобы ты могла принять решение…