Джоансен Айрис. Жажда золота

   Сейчас Джейн еще была бодра и полна сил. Ее взгляд упал на крепкого молодого индуса, который ленивыми взмахами молотка забивал костыль. Руэл усмехнулся, увидев, как Джейн расправила плечи, словно воин, идущий в атаку, и упрямо вздернула подбородок. Он знал, что это означает: Джейн была рассержена и приготовилась высказать парню все, что думает о нем. Удивительно, как быстро он научился угадывать чувства и мысли этой женщины. Он считал, что ему вскоре наскучит наблюдать за ней. Но вместо этого обнаружил, что увлечен и заинтересован. Иной раз она заставляла его улыбнуться.
   Широким шагом Джейн направилась к колее и остановилась рядом с индусом. Руэл не мог слышать, что она сказала, но по хмурому выражению, которое появилось на смуглом лице парня, нетрудно было понять, что слова Джейн задели его. Она повернулась и пошла прочь, провожаемая взглядом, в котором читалась угроза. Но индус не двинулся с места. И не только из-за дюжего надсмотрщика Робинсона, с угрюмым видом наблюдавшего за работой. Он знал про нож, спрятанный в левом ботинке Джейн Барнаби.
   Так же, как знал о нем и Руэл.
   Подняв молот, парень принялся что есть силы колотить по костылю, выплескивая раздражение и злость. Значит, Джейн добилась того, чего хотела.
   — Может, все-таки откажешься от этой дурацкой затеи?
   Руэл обернулся и взглянул на Йена, который вскарабкался на холм со стороны рощи, где он привязал свою лошадь рядом с лошадью Руэла.
   — Почему я должен от нее отказываться? Эта женщина — та самая ниточка, которая приведет нас к Картауку.
   — Ты следишь за ней вот уже четыре дня и видишь сам, что она работает, как раб на галерах. Больше у нее ни на что не хватает ни сил, ни времени. Неужели ты не видишь сам, что Абдар обманул тебя? Какая из нее любовница? Она скорее похожа на ребенка.
   — Не суди по виду. В Сингапуре я провел несколько дней с проституткой, у которой было лицо ангела. Но Мей Лей — так ее звали — по своему таланту обольщения могла дать сто очков вперед знаменитой евангельской Далиле. Что ты узнал у полковника Пикеринга о Рейли?
   — Не много. Он не образован, но у него хорошие природные данные. Безбожно пьет. Но в Йоркшире о нем отзывались хорошо. Его пригласили туда на работу после завершения строительства линии между Дувром и Солсбери.
   — А женщина?
   Йен пожал плечами.
   — Она никогда не ходит с ним в клуб. Нигде не бывает. Сидит в основном дома.
   — А их отношения?
   Йен замялся.
   — Говорят, конечно, всякое… — Он взглянул вниз, где кипела работа и где без труда можно было сразу разглядеть фигурку Джейн. — Но, думаю, это все вздор. Скорее всего, он и в самом деле ее опекун.
   — Потому что тебе хочется верить в это.
   Йен повернулся и посмотрел на брата:
   — А тебе не хочется? Почему?
   И Руэл, к своему удивлению, понял, что Йен попал в самую точку. Ему от всей души хотелось, чтобы Джейн оказалась неразборчивой шлюхой, какой ее описывал Аб-дар. И причина заключалась в странном очаровании, которому он не мог противиться. Это не походило на привычное для него вожделение. Даже мысль об этом раздражала его. Как он мог испытывать вожделение к этому худющему, большеглазому, похожему на бездомного котенка существу?! Не было это и жалостью. Даже когда она была измучена до предела, Джейн все равно оставалась целеустремленной, настойчивой — что вызывало симпатию и уважение. Но помимо всего этого было еще что-то, что вызывало непонятное ощущение в его душе при виде этой юной женщины, похожей скорее на девочку…
   И как только Руэл осознал этот факт, в нем поднялась волна протеста. Должно быть, это чертово солнце расплавило его мозги. Он никому не позволит затронуть свою душу, поколебать выработанное годами невозмутимое спокойствие, и тем более женщине, которая нужна ему только для того, чтобы вывести на след Картаука. Он повернулся к Йену и цинично улыбнулся.
   — Твоей веры в лучшие качества, какими Бог наделил человека, у меня нет. Все мы такие, какими нас сделала жизнь. Держу пари, что она потрепала Джейн не меньше, чем меня.
   — И все же я думаю, что… — йен пожал плечами, встретив взгляд брата. — Ты уже столько часов провел под палящим солнцем. Позволь мне посидеть вместо тебя до конца дня.
   — Ни в коем случае!
   Йен удивленно вскинул брови, услышав столь резкий отказ. Руэл смягчил тон:
   — Я уже успел привыкнуть к жаре. А тебя через час хватит солнечный удар.
   — Наверное, ты прав. Хотя я не представляю, как можно привыкнуть к такой жаре и духоте. — Голос Йена стал задумчивым. — В Гленкларене никогда не бывает такого беспощадного солнца. Помнишь холодные туманы, что поднимаются по утрам над холмами?
   — Нет, не помню.
   Йен улыбнулся.
   — В таком случае, когда ты вернешься, это будет для тебя приятным сюрпризом. — Он поднялся на ноги. — Если ты не хочешь, чтобы я помог тебе сейчас, я могу понаблюдать за бунгало вечером.
   — Посмотрим.
   — У меня такое впечатление, что эта девочка завладела твоими мыслями так же, как и Циннидар.
   — Это не девочка, — резко ответил Руэл, но спохватился и заставил себя беспечно улыбнуться. — Если хочешь помочь, иди в офицерский клуб и постарайся выведать, какие еще пристрастия, кроме железной дороги, есть у махараджи.
   Йен кивнул и, вынув носовой платок, вытер вспотевший лоб.
   — Выпить прохладительного напитка на веранде и посидеть под опахалом сейчас — предел мечтании для меня. — Он повернулся и направился вниз по холму в сторону рощи. — До встречи в отеле.
   — Хорошо. — Взгляд Руэла снова упал на Джейн.
   Она остановилась возле разносчика воды и взяла ковш, который он ей протянул. Запрокинув голову, начала пить. Какая у нее красивая шея, какие длинные изогнутые ресницы, особенно заметные сейчас, когда она прикрыла глаза от солнца.
   Руэл напряженно застыл. Закончив пить, Джейн плеснула немного воды на лицо и провела мокрой ладонью по шее, приподняв тяжелую косу.
   Разносчик, улыбнувшись, наполнил ковш снова и вылил в ее сложенные ладони.
   Руэл, опершись о камень, смотрел, как она умывается, испытывая непонятное удовлетворение, хотя она не делала ничего особенного.
   Теперь Джейн снова направилась к месту, откуда начинался новый отрезок колеи, и принялась проверять, крепко ли вбиты костыли, измерять расстояние между рельсами, чтобы убедиться, везде ли оно равняется четырем футам и половине дюйма.
   Закончив эту работу, девушка повернулась и быстрым шагом пошла обратно.
   Руэл тихо рассмеялся и сдвинул шляпу на затылок. Боже мой! Как же он понимал ее! За всю свою жизнь он никого так хорошо не понимал, как Джейн. Каждый ее жест, каждое движение и даже каждую ее мысль он словно читал в открытой книге.
   Его улыбка начала медленно таять, когда он снова поймал себя на том, что это знание доставляет ему радость. Оно походило на то ощущение, которое испытывает мужчина, когда смотрит на поступь только что купленного коня или когда открывает для себя, как откликается на ласки его возлюбленная.
   То была радость обладания.
   Какая ерунда! Он не желал никем обладать. Его звал к себе Циннадар. Просто ему скучно томиться целый день здесь, на холме, наблюдая за этой девчонкой, и он пытается угадать, что она сделает в следующий момент. Ну и кроме того, чтобы она и в самом деле привела его к Кар-тауку, важно изучить каждое ее движение.
 
   — Работа идет слишком медленно. — Патрик вытянул свои длинные ноги под столом и поднес стакан с виски ко рту. — Махараджа сегодня днем нанес мне короткий визит. Ему не терпится как можно скорее получить свою игрушку, и он настаивает, чтобы мы закончили прокладку железнодорожного пути до начала сезона дождей.
   — Не выйдет. — Джейн вяло смотрела на рис и на курицу, что лежали на тарелке. Она чувствовала себя настолько разбитой и усталой, что кусок не шел в горло. Но надо заставить себя поесть, иначе ей не выдержать завтрашний не менее напряженный день. Она взяла в руки вилку. — Дожди начнутся через две недели. А мы только что закончили мост через ущелье.
   — Остается проложить всего лишь двадцать миль дороги, и мы соединимся с колеей, которую ведут от Наринта. — Шесть миль в день, и мы…
   — Нам не удается делать шесть миль в день. Это не Англия. И рабочие здесь другие. Две мили — это предел.
   Патрик пробормотал ругательство.
   — Подгоняй их, черт возьми!
   Джин стиснула вилку так, что побелели косточки.
   — Я делаю все, что могу. Но ты же знаешь, что рабочие не слушают меня. — Она невесело улыбнулась. — Женщина не имеет права командовать мужчинами.
   — Ну а как же в Йоркшире? Они тоже сначала не желали подчиняться тебе?
   — Ты забываешь, что тогда проводил большую часть времени на строительстве. Они считали, что я просто повторяю твои приказы. — Джейн встретилась с ним глазами. — Так могло быть и здесь, если бы ты показывался каждый день, хотя бы утром и к вечеру.
   Патрик вспыхнул.
   — Ты же знаешь, как у меня раскалывается голова от этой адской жары. Тебе должен помогать Робинсон.
   — Всем известно, что он лишь надсмотрщик и ничего не смыслит в работе. Приезжай хотя бы на час. А потом можешь возвращаться в свой клуб.
   Патрик немного помолчал, а затем его веснушчатое лицо осветила теплая улыбка.
   — Ты права. С завтрашнего дня и до окончания работ я буду приезжать каждый день. — Он изучающе посмотрел ей в лицо. — Ты выглядишь очень изможденной. Останься завтра дома, полежи и отдохни немного.
   — За ночь приду в себя. — Джейн вяло пожевала рис. — Но ты мне действительно очень поможешь, если приедешь завтра на стройку.
   Патрик нахмурился.
   — Какая ты стала сварливая! Я сказал, что приеду — значит, приеду.
   — Извини. — Съев еще несколько ложек, она отодвинула тарелку. — А почему ты ничего не ешь?
   — Слишком жарко, чтобы есть. — Он снова наполнил свой стакан. — И потом, я не могу есть эту безвкусную кашу. Почему ты не хочешь вызвать Ли Сунга из Нарин-та? С тех пор, как он уехал, мне ни разу не удавалось попробовать ничего съедобного.
   Джейн быстро опустила глаза.
   — Сула неплохо готовит. А мне нужен свой человек в Наринте, чтобы я была уверена, что работы на станции идут нормальным ходом.
   — Да кто же станет слушаться китаезу? — Патрик вызывающе вспыхнул, увидев выражение ее лица. — Да, не станет. И не спорь со мной.
   — Точно так же, как никто не слушает, что говорит женщина, — согласилась она. — Но он может наблюдать и вовремя сообщит, если субподрядчик, которого ты нанял, будет обманывать нас. — Джейн поднялась и начала собирать грязные тарелки. — Постарайся поесть немного. Иначе утром ты не сможешь поднять голову от подушки из-за головной боли.
   — Чуть попозже, — отозвался Патрик, поднося стакан ко рту.
   Джейн поняла, что еда так и останется нетронутой.
   — Вместе с махараджей приходил еще какой-то красавчик.
   Джейн насторожилась.
   — Пачтал?
   Патрик кивнул.
   — По-видимому. Очень приятный на вид парень. Он просил передать тебе привет.
   — В самом деле? — Джейн пыталась говорить безразличным тоном. — А что еще он сказал?
   — Ничего. — Патрик скривился. — Говорил в основном махараджа. Он спрашивал, где локомотив и когда мы закончим прокладку колеи.
   — Ты сказал ему, что локомотив прибудет через несколько дней?
   — Если проклятое судно не пойдет ко дну вместе с ним, — мрачно ответил Патрик. — На наше счастье. Ничто не идет на этом строительстве по-человечески. — Его лицо прояснилось. — Но, может, свой локомотив он заполучит вовремя. В нем столько латуни, что он будет сиять, как солнце.
   Джейн посмотрела на него.
   — Зачем ты согласился пойти на это? У нас в кассе не осталось денег на двигатель.
   — Исхитрюсь как-нибудь. Урежу, где можно. — Патрик не смотрел на нее, продолжая потягивать виски. — Махарадже нравится блеск и сияние. А нам нужно, чтобы он был доволен.
   — Это правда. — Она стояла и, нахмурившись, смотрела на него. — И на чем ты собираешься сэкономить?
   Патрик неопределенно махнул рукой.
   — Часть здесь, часть там… Ничего серьезного.
   — Ты уверен?
   — Я ведь уже сказал, кажется? — Тон Патрика стал раздражительным. — На железную дорогу я пришел четырнадцатилетним парнишкой, Джейн. И знаю, что делаю.
   — Я только хотела…
   — Ну какая же тут жарища! — Патрик отодвинул стул, поднялся, взял бутылку и стакан. — Пойду на веранду. Там прохладнее.
   Да, там никто не помешает спокойно заняться бутылкой, никто не будет задавать неприятные вопросы, на которые не так-то легко найти ответ, подумала Джейн, провожая его глазами до дверей. Он ступал не очень твердо, но еще не шатался. Значит, когда Патрик разговаривал с махараджей и Пачталом, они не заметили, что он успел выпить.
   Пачтал. Его появление означало, что Абдар о ней не забыл. На какой-то миг страх сжал ее сердце. Последние две недели она была предельно осторожна, понимая, насколько разгневан принц. И все же ей удалось обмануть его. На губах Джейн играла улыбка удовлетворения, когда она, собрав тарелки, понесла их в кухню, что примыкала к столовой.
   Высокая, одетая в сари служанка перекладывала куски курицы в миску Сэма. Она выпрямилась и виновато улыбнулась, увидев Джейн.
   — Я знаю, что на собаку вы не рассчитываете…
   — Ничего, Сула. Смотри только, чтобы Патрик не увидел пса.
   Сула кивнула.
   — Вам понравилась еда?
   — Очень. — Джейн с отсутствующим видом улыбнулась и поставила тарелки. Потом наклонилась и погладила собаку по гладкой голове. А, может, появление Пачтала означало, что принцу наскучило играть с ней в кошки-мышки. Значит, пора выбраться к Цабри и расспросить о дороге, по которой Картаук мог бы покинуть город. До сих пор ей никак не удавалось вырваться. Дольше откладывать нельзя. Сегодня же она пойдет к этой женщине.
   Нет, не сегодня вечером. Она чувствовала вялость и апатию во всем теле. Какого черта она должна заботиться об этом Картауке, когда у нее и без того полно забот?! Ли Сунг прав: Картаук не такой уж беспомощный. Он взрослый мужчина. Однако, пока власть в Казанпуре принадлежит Абдару, Картаук не может ступить и шагу без…
   Господи! У нее, должно быть, плавятся мозги от жары. Надо вымыться, лечь спать и не думать ни об Абдаре, ни о его отце, ни о Картауке, ни о той работе, что ждет ее завтра…
   Когда она проходила через общую комнату, направляясь в свою спальню, то услышала, как Патрик что-то бормочет себе под нос. На секунду она вспыхнула от переполнявшего ее возмущения. Он благополучно топил свои заботы в бутылке виски, предоставляя ей решать все сложные вопросы.
   — Джейн! — позвал ее Патрик.
   Она остановилась, но не повернулась в его сторону.
   — Ну?
   — Останься завтра дома. Полежи. — Голос его был мягким, заботливым, почти любящим. — Мне не хочется, чтобы ты снова заболела. Что я буду делать без тебя?
   И негодование Джейн отступило. Он и в самом деле заботился о ней, как мог. И, видит Бог, она нужна ему.
   — Я не больна. Просто немного устала.
   — Ну так отдохни.
   «Легко сказать, но невозможно сделать, когда конца работе не видно», — уныло подумала Джейн.
   — Хорошо. — И снова пошла к двери спальни. Вялость и апатия отступили под влиянием теплого чувства к Патрику. Может быть, он и использует их, как говорит Ли Сунг. Но он помог им уехать из заведения Француженки, дал им кров, еду и, главное, свободу выбрать свой жизненный путь. Только за одно это она должна быть благодарна до конца своих дней. И пусть ей приходится заниматься нелегким делом. Но она любит свое ремесло. Знает его. И это не сравнить с той жизнью, которую вела ее мать и другие женщины в заведении.
   Джейн зажгла керосиновую лампу на столике возле узкой, покрытой противомоскитной сеткой кровати и начала расстегивать свою свободную, просторную рубашку. Ей уже стало лучше. А когда она смоет пот и грязь, что накопились за день, то еще больше взбодрится и у нее будут силы, необходимые для похода в город. Нельзя больше откладывать посещение Цабри.
 
   — И что это за место? — прошептал Йен, вглядываясь в большой двухэтажный дом на противоположной стороне улицы.
   Руэл, не отрывая взгляда от дверного проема, в котором только что скрылась Джейн Барнаби, ответил:
   — Знаменитое заведение, которое содержит Цабри. Уважающие себя леди здесь не показываются.
   — Цабри… Кажется, Абдар упоминал про нее. — Йен нахмурился. — Но он мог и солгать.
   — Он не солгал.
   — Откуда ты знаешь?
   — Я провел здесь две ночи на прошлой неделе.
   — Ты ничего не сказал мне об этом.
   — Еще не хватало всякий раз ставить тебя в известность, когда я отправляюсь в очередной притон.
   — Ты хотел разузнать что-нибудь о Картауке?
   — Прежде чем доберешься до главной жилы, приходится обследовать весь участок. — В голосе Руэла послышались насмешливые нотки. — Но разведка доставила мне массу удовольствия. Цабри — верная последовательница «Камасутры».
   — Что это значит?
   — Восемьдесят восемь позиций, которые могут доставить удовольствие мужчине и женщине.
   — Языческий разврат! — Йен немного помолчал, но любопытство взяло верх. — И сколько ты перепробовал?
   Руэл фыркнул.
   — Шесть. Но за один визит это немало. — Улыбка сошла с его лица, когда он снова взглянул на дом. — Мне хочется узнать, насколько сведуща мисс Барнаби в этой восхитительной науке. Кажется, ты ошибся насчет нее.
   — Не торопись с выводами. А вдруг здесь прячется Картаук?
   — Не исключено, — улыбнулся Руэл, — но не похоже.
   — Почему?
   — Абдар знал, что она здесь появляется. Думаю, он первым делом решил проверить здесь все от чердака до самого низа. Нет, ответ проще и грубее. Она осталась без любовника и решила дать выход накопившимся чувствам. Цабри рассказывала, что некоторые весьма чопорные жены офицеров тайком приходят сюда. Цабри оставляет для них тускло освещаемые комнаты, они надевают фантастические маски, закрывающие лица, — и позволяют себе предаваться порочным наслаждениям.
   Он говорил подчеркнуто небрежным тоном, чтобы скрыть вспыхнувшее в нем чувство разочарования и вместе с тем удовлетворения, когда он представил себе Джейн, лежащую в одной из тускло освещенных комнат заведения Цабри. Удовлетворение — от того, что он оказался прав в своих предположениях. Обыкновенная шлюха, с которой каждый может делать все, что ему угодно. А разочарование… Впрочем, к чему копаться во всем этом. Руэл раздраженно махнул рукой и направился к дому.
   — Ты куда? — спросил Йен.
   — Предложить свои услуги. — Руэл улыбнулся как можно беззаботнее. — Я устал торчать здесь. Пора поближе познакомиться с этой странной леди.
   — Ты собираешься попросить Цабри прислать ее к тебе? Подожди, я пойду с тобой.
   — И пожертвуешь ради меня своим целомудрием? — насмешливо спросил Руэл. — Я не смел и мечтать о таком. Но, боюсь, Мэгги никогда не простит меня.
   — Маргарет, — поправил его. Йен. — Но я вовсе и не собирался…
   — Я пошутил. — Руэл с любопытством посмотрел на брата. — Ты был помолвлен с ней, когда ей исполнилось шестнадцать лет. И остаешься верен ей после стольких лет ожидания?
   — Конечно.
   — Тогда будет лучше, если ты останешься здесь дожидаться меня. Слишком нелепо…
   Йен кивнул, поняв, что имеет в виду Руэл.
 
   Цабри сердито смотрела на Джейн.
   — Ты доставляешь мне очень много хлопот, — сказала она, поджав губы.
   — И еще большее количество рупий, — ответила Джейн спокойно.
   Тень улыбки промелькнула на лице владелицы заведения.
   — Должна сознаться, что мне приятно насолить немного принцу Абдару. Но, главное, соблюсти меру. Садись, мне надо привести себя в порядок.
   Джейн села на обитый атласом диван.
   — После того, как Абдар обыскал дом, он не приходил сюда?
   Цабри покачала головой.
   — Я сказала ему, что ты приходила только для того, чтобы потешить себя. — Она лукаво улыбнулась. — Ты довольна, что я так ловко отвела все подозрения?
   — Да, — рассеянно кивнула Джейн, не вникая в смысл того, что услышала. — Нам надо поговорить.
   — Неужели Ли Сунг остался мною недоволен?
   — Нет, напротив. Он слишком зачастил сюда.
   — Потому что я знаю свое дело. — Цабри самодовольно улыбнулась и обмакнула кисточку во флакон с краской для век. — Ты пришла только за этим?
   — Попроси, чтобы он появлялся здесь пореже. Сейчас для него слишком опасно приходить сюда.
   — Хорошо. — Она провела линию по левому веку. — Но вознаграждение останется прежним.
   Джейн еле заметно усмехнулась.
   — Я так и думала. Только постарайся при этом не обидеть его.
   Цабри провела линию по второму веку.
   — Ли Сунг поверил в то, что он хороший любовник. Я выполнила свое обещание. Теперь его будет трудно переубедить. Это все?
   Джейн покачала головой.
   — Картаук. Цабри нахмурилась.
   — Ничего не желаю даже слышать об этом!
   — Но ты же сама сказала, что ни Абдар, ни Пачтал больше не появлялись у тебя.
   — Это не означает, что они не следят за моим домом. — Цабри принялась подкрашивать губы. — Ищи какой-нибудь другой способ вывезти его из Казанпура. Не рассчитывай на меня. Еще не хватало, чтобы Абдар затаил на меня злобу.
   — А мне казалась, что тебе доставляет удовольствие дразнить его.
   — Но только так, чтобы он не догадывался об этом. После смерти отца махараджей станет он. Зачем мне навлекать его гнев на свою голову?
   — Простите… — В дверях появилась молодая женщина, которая провела Джейн в комнату Цабри. — Но там пришел мужчина…
   — Я занята, Ленар. Предложи ему кого-нибудь другого…
   — Но вы же сами сказали, чтобы я непременно сказала вам…
   Цабри быстро повернулась к ней.
   — Это шотландец?
   Та кивнула.
   — На этот раз он попросил, чтобы ему для разнообразия прислали белую женщину…
   — В самом деле? — Едва уловимая улыбка появилась на губах Цабри. — Думаю, что смогу переубедить его. — Она кивнула на соседнюю дверь. — Проведи его в ту комнату. Скажи, что я сейчас приду. — Когда женщина вышла, Цабри повернулась к Джейн. — Тебе придется уйти, у меня посетитель.
   — Я тоже посетитель. Пусть подождет. Мы еще не окончили с тобой разговор.
   Цабри взяла отделанную серебром щетку и начала расчесывать длинные темные волосы.
   — Нельзя заставлять ждать такого… необычного человека. Мне еще не доводилось встречаться с западным мужчиной, который был бы настолько сведущ в тех вопросах, где я считала себя непревзойденной. Временами мне казалось, что я забываю обо всем, когда он…
   — Но ты полукровка. И твоя английская половина…
   Ярко-красные губы Цабри превратились в тонкую полоску:
   — Английские офицеры, что пользуются моими услугами, не согласились бы с тобой. Во мне они видят только темнокожую женщину, которая умеет доставлять им удовольствие. — Она поднялась и расправила складки своего шафранового цвета одеяния. — Но я обладаю ими точно так же, как они обладают мной, чего эти высокомерные ублюдки не в состоянии понять.
   — Ты ненавидишь их?
   — Не больше, чем индусов, которые считают меня неприкасаемой. Но это все ерунда. Скоро я стану богатой и не буду нуждаться ни в ком. — Цабри насмешливо улыбнулась, поймав в зеркале взгляд Джейн. — Мы ведь обе в какой-то степени отверженные, не так ли? Только я не могу понять одно: почему ты выбрала такой образ жизни, который заставляет тебя трудиться до изнеможения под солнцем, в мужской одежде и не получать никакого удовольствия. Оставайся у меня. И ты заработаешь гораздо больше денег более легким способом.
   Джейн покачала головой.
   — Ты молода, довольно привлекательна. Иной раз, как ты сама слышала, англичане, устав от экзотики, хотят белых женщин. — Она оглядела себя, разглаживая ткань на пышной груди. — Так что ты скажешь?
   — Нет.
   Цабри пожала плечами:
   — Я могу подождать. Когда женщина одинока и беззащитна — это для нее единственный способ разбогатеть.
   — Я же сказала тебе: нет! Я не одинока. Но даже если бы я оказалась на улице без гроша в кармане, то все равно не пришла бы сюда. Я никогда не стану шлюхой.
   Цабри остановилась и надменно посмотрела на нее.
   — Ты, кажется, считаешь, что это недостойное занятие?
   Джейн глубоко вздохнула. Страсть, прозвучавшая в ее голосе, задела Цабри:
   — Для себя да. Но я не собираюсь осуждать тебя. Моя мать была проституткой в месте намного более ужасном, чем это. Ты сама вольна выбирать, чем хочешь заниматься… — Она заколебалась, но вдруг снова вспыхнула. — Но я лучше умру, чем стану продавать себя.
   Сдвинув брови, Цабри всматривалась в упрямое лицо девушки.
   — Ты боишься? Почему?
   Джейн запнулась, собираясь с мыслями:
   — Потому что такая жизнь отнимает свободу. Превращает женщину в рабыню.
   — Это как посмотреть. Если женщина умела, то рабом становится мужчина. — Цабри отвернулась от зеркала. — А теперь уходи.