Эл Райс. Час ведьмовства

изумруд Мэйфейров. Цепочка обмоталась вокруг шеи, и сам изумруд оказался на
затылке, в волосах. Камень был весь в крови и Бог знает в чем еще. Знаешь,
даже мой отец, который чего только в жизни не перевидал, был, кажется, не в
своей тарелке, когда очищал изумруд от волос и мельчайших осколков костей.
Он тогда произнес странную фразу -- вроде того что ему не впервые приходится
смывать с этого кулона кровь и что так уже было со Стеллой Мэйфейр, матерью
Анты.
Рита вспомнила, как давно, еще в школе Святой Розы, она видела кулон в
руке Дейрдре. Вспомнила она и тот день, когда Рэд Лониган показал ей имя
Стеллы на могильной плите.
-- С той самой Стеллой, которую застрелил собственный брат? -- спросила
Рита.
-- Да. А вообще, отец рассказывал жуткие истории об этом семействе.
Стелла была, пожалуй, самой бешеной и неуемной в своем поколении. Еще при
жизни своей матери, она едва ли не каждый вечер устраивала шумные сборища.
Все вокруг сияло в огнях, выпивка, которую доставали из-под полы, лилась
рекой, играл целый оркестр... Одному Богу известно, как к этому относились
мисс Карл, мисс Милли и мисс Белл. Но когда она стала водить домой
кавалеров, Лайонел решил вмешаться и застрелил сестру. Он был невероятно
ревнивый. Все присутствовавшие в зале слышали, как он угрожал убить ее,
прежде чем ею овладеет другой мужчина.
-- Подожди, о чем ты говоришь? -- удивилась Рита -- Получается, брат с
сестрой были любовниками?!!
-- А почему бы нет, прелесть моя? -- ответил Джерри. -- Вполне
возможно. Ведь никто так и не узнал имя отца Анты. Как считали, им вполне
мог оказаться Лайонел Ходили даже слухи... Впрочем, Стелле было наплевать,
кто и что о ней думает. Поговаривали, что, даже будучи беременной Антой, она
собирала своих подружек на пирушки. И ее ничуть не волновало, что у нее
будет внебрачный ребенок.
-- Слушай, я просто ушам своим не верю! -- прошептала Рита. -- Джерри,
это в те-то времена!
-- Что было, то было, дорогая. Кое-какие подробности мне довелось
узнать от других -- отец-то не все мне рассказывал. Когда Лайонел выстрелил
Стелле в голову, тут такое началось... Все как с ума посходили, в панике
поразбивали окна и бросились прочь. Анта в это время находилась наверху.
Услышав шум, она спустилась вниз. Представь себе зрелище: ребенок спускается
в зал, не понимает, почему и зачем все бегут, и вдруг видит на полу свою
мать, мертвую...
Риту передернуло. На память пришли слова Дейрдре о том, что ее мама, по
слухам, тоже умерла молодой, но о ней никогда не рассказывали.
-- После убийства Стеллы Лайонел попал в сумасшедший дом и провел там
остаток жизни. Отец не раз повторял, что наследника Мэйфейров свело с ума
чувство вины. Лайонел постоянно упоминал какого-то дьявола, который не
оставляет его в покое, и утверждал, что дьявол послан его сестрой-ведьмой,
дабы забрать его. Во время одного из припадков он и умер -- подавился
собственным языком, а рядом никого не оказалось. Когда открыли дверь обитой
войлоком палаты, он был уже мертв и даже успел почернеть. В этот раз все
сделали по правилам: позвали прозектора и произвели вскрытие. Однако
царапины на лице мертвой Анты до конца дней не давали покоя моему отцу.
-- Бедная Диди. Она должна была что-то чувствовать.
-- Конечно, -- согласился Джерри. -- Такие вещи даже новорожденный
младенец чует. А когда мы с отцом уносили тело Анты со двора, то слышали,
как маленькая Дейрдре буквально выла, словно чувствуя, что ее мать умерла. И
никто не взял этого ребенка на руки, не покачал, не успокоил. Говорю тебе, с
самого рождения над ней висело проклятие. При всем, что творилось в их
семье, у нее не было шансов остаться в здравом уме. Потому-то дочку Дейрдре
и отослали подальше от этого дома, на запад. И на твоем месте, дорогая, я не
стал бы совать нос в их дела.
Рита вспомнила элегантную Элли Мэйфейр. Наверное, летит сейчас домой, в
Сан-Франциско.
-- Говорят, ее приемные родители в Калифорнии -- люди богатые, --
продолжал Джерри. -- Мне об этом рассказывала сиделка Дейрдре. У девчонки
имеется личная яхта, чтобы плавать по заливу Сан-Франциско. Стоит прямо под
окнами их дома. Отец -- крупный адвокат, хотя и изрядный сукин сын, но
деньги грести умеет. Если над Мэйфейрами и висит проклятие, этой девочке
посчастливилось выскользнуть из-под него.
-- Джерри, ты же не веришь в проклятия.
-- Не спорю, дорогая, но как же тогда быть с изумрудным кулоном? Дважды
мой отец отмывал его от крови. У меня всегда создавалось впечатление, что
мисс Карлотта считала эту вещицу проклятой. Когда застрелили Стеллу и отец в
первый раз чистил изумруд, знаешь, о чем его просила мисс Карлотта? Чтобы
кулон похоронили в гробу вместе со Стеллой. Но он отказался. Это правда --
отец сам мне рассказывал.
-- Джерри, а может, камень вовсе и не настоящий.
-- Да ты что, Рита Мей?! За этот изумруд можно купить целый квартал на
Кэнал-стрит! Так вот, у них с мисс Карлоттой вышел спор из-за этого камня.
Та настаивала, чтобы кулон положили в гроб рядом с ее сестрой. А у отца был
знакомый ювелир, Хершман с Мэгазин-стрит, -- они, можно сказать, дружили. И
тогда он позвонил Хершману, а тот заявил, что камень настоящий и очень
редкий, -- во всяком случае, ему самому еще не доводилось видеть таких
изумрудов. Назвать стоимость он не решился, сказав, что для точной оценки
камень следует отправить в Нью-Йорк. Этот ювелир точно так же отзывался обо
всех драгоценных камнях Мэйфейров. Однажды его попросили почистить их для
мисс Мэри-Бет -- еще до того, как они перешли к Стелле. По его мнению,
подобные камни рано или поздно попадают в музей, где им, собственно, и
место.
-- И как же Рэд объяснил свой отказ мисс Карлотте?
-- Сказал, что ни в коем случае не станет класть в гроб изумруд,
стоящий не меньше миллиона долларов. Отец отмыл кулон в специальной
жидкости, раздобыл у Хершмана бархатную коробочку, положил камень туда и
отдал ей. То же самое мы сделали через двенадцать лет, когда Анта
выбросилась из окна. Но тогда мисс Карл уже не просила нас хоронить кулон
вместе с покойницей. И не стала требовать, чтобы гроб выставили в зале.
-- В зале?
-- Ну да, Стелла лежала в зале, прямо у них в доме. В прежние времена
они всегда так делали. Старого Джулиена Мэйфейра тоже повезли на кладбище из
зала, как и мисс Мэри-Бет, которая умерла в двадцать пятом году. Стелла
хотела, чтобы и ее тело было выставлено там же. Она оговорила это в
завещании, и ее просьбу выполнили. Но с похоронами Анты было по-другому. Мы
с отцом принесли кулон назад. Мисс Карл находилась в двухсветном зале. Огней
в нем не зажигали, и там было очень темно, потому что дневной свет
загораживали террасы и деревья. Так вот, мисс Карл просто сидела и качала, в
люльке маленькую Дейрдре. Отец отдал кулон ей в руки. Знаешь, что она
сделала? Коротко поблагодарив отца, она повернулась и положила коробочку
прямо в люльку к ребенку.
-- Но почему?
-- Почему? Да потому, что кулон перешел к Дейрдре. У мисс Карл не было
никаких прав на эти драгоценности. Мисс Мэри-Бет оставила их Стелле, Стелла
назвала преемницей Анту, а единственной дочерью Анты была Дейрдре. Так у них
всегда было заведено: все драгоценности переходят к одной из дочерей.
-- А что, если этот кулон проклят? -- сказала Рита Рите было страшно
даже подумать о том, что он висит теперь на шее у Дейрдре, у беспомощной
Дейрдре.
-- Ну, если камешек проклят, тогда, наверное, и дом тоже, -- отозвался
Джерри. -- У них драгоценности переходят по наследству вместе с домом и
деньгами.
-- Джерри, ты хочешь сказать, что дом принадлежит Дейрдре?
-- Более мой, Рита, ты что, с Луны свалилась? Да об этом всем известно!
-- Что же получается? Дом принадлежит Дейрдре едва ли не с рождения. Ее
тети жили там много лет, а саму Дейрдре постоянно упрятывали в лечебницы.
Наконец, когда ее вернули домой, все, на что она способна, это лишь тупо
сидеть и...
-- Рита, не надо истерик. Именно об этом я тебе и толкую. Да, дом
принадлежит Дейрдре, как когда-то -- Анте и Стелле. Когда умрет Дейрдре, все
это перейдет к ее калифорнийской дочке, если только кому-нибудь не удастся
изменить условия наследования. Хотя я не думаю, чтобы можно было поменять
хоть букву в таких бумагах. Условия были установлены еще в те времена, когда
Мэйфейры владели плантацией, точнее даже, раньше, когда они жили на
островах, -- ведь сюда семья перебралась с Гаити. Они называют это
наследием. Помнится, Хершман частенько говорил, что мисс Карл не просто так
пошла изучать право, когда была еще совсем юной. Она хотела узнать, как
можно разделить наследие. Но ничего из этого не вышло. Еще при жизни мисс
Мэри-Бет никто не сомневался, что все перейдет в руки Стеллы.
-- А если дочь Дейрдре не знает об этом?
-- Но существует закон, дорогая. А мисс Карлотта, какой бы она ни была
в других отношениях, считается хорошим юристом. К тому же наследие связано с
фамилией Мэйфейр. А дочка Дейрдре носит эту фамилию. Я слышал об этом, когда
она родилась. И ее приемная мать, Элли Мэйфейр, которая сегодня
расписывалась в траурной книге, знает об этом. Они в курсе. Люди всегда
знают, когда им нужно вступить во владение деньгами. Да и другие Мэйфейры
расскажут этой девочке. Райен Мэйфейр, например. Он ведь внук Кортланда, а
тот искренне любил Дейрдре. К тому времени, когда ее заставили отказаться от
ребенка, Кортланд был уже очень стар. Но, насколько я слышал, он всегда был
против такого решения и сделал много хорошего для Дейрдре. Еще я слышал, что
он сильно повздорил с мисс Карлоттой из-за ребенка, заявив, что, если они
отберут его у Дейрдре, это сведет ее с ума. Ну а мисс Карлотта кричала ему в
ответ, что Дейрдре уже и так свихнулась...
Джерри допил свой бурбон и налил новую порцию.
-- Но что, если есть другие вещи, о которых дочь Дейрдре не
подозревает? -- спросила Рита. -- Почему же она сегодня не приехала сюда?
Почему не захотела увидеть свою настоящую мать?
"Рита Мей, они собираются отобрать у меня ребенка!"
Джерри не ответил. К этому моменту он уже успел прилично нагрузиться
бурбоном, отчего глаза его налились кровью.
-- Отец знал об этих людях очень многое, -- произнес он слегка
заплетающимся языком -- Больше, чем рассказывал мне. И знаешь, однажды он
вдруг заявил, что они поступили совершенно правильно, забрав у Дейрдре
девочку и отдав ее Элли Мэйфейр. Оказывается, Элли не могла иметь своих
детей. Это сильно печалило ее мужа, и он уже готов был уйти от нее, когда
позвонила мисс Карл и предложила им взять ребенка Дейрдре. В конце концов
такое решение для всех оказалось истинным благословением, и получается, что
старый мистер Кортланд, упокой Господь его душу, ошибался. Правда, отец
просил меня не рассказывать тебе об этом.

Рита знала, что следует сделать. За все годы супружеской жизни она ни
разу не солгала Джерри Лонигану -- она просто не ставила его в известность.
На следующий день она позвонила в отель "Монтелеоне". Англичанин только что
расплатился по счетам, сообщили ей, однако вполне возможно, что он еще в
холле.
Пока Рита ждала у телефона, ее сердце бешено колотилось.
-- Эрон Лайтнер слушает... Да, миссис Лониган. Умоляю, возьмите такси.
Я оплачу проезд. Да, буду ждать.
Рита так сильно нервничала, что запиналась в разговоре. Выскочив
впопыхах из дому, она кое-что забыла, и пришлось вернуться. Тем не менее
предстоящая встреча ее радовала, и, даже если бы в тот момент ее перехватил
Джерри, Рита ни за что бы не отказалась от поездки в отель.
Англичанин пригласил ее в бар "Вожделенная устрица", расположенный за
углом. Заведение было приятным, с вентиляторами под потолком, большими
зеркалами и несколькими дверями, широко распахнутыми на Бурбон-стрит. Рите
оно показалось несколько экзотичным, как, впрочем, и весь Французский
квартал. Она почти не бывала здесь.
Они уселись за столик с мраморной крышкой, и Рита заказала себе бокал
белого вина -- его попросил принести англичанин, и ей понравилось название.
До чего же обходителен этот Лайтнер! Какое значение имеет в данном случае
возраст?! Он намного обаятельнее, чем более молодые мужчины. Столь тесное
соседство с ним заставляло Риту немного нервничать, а от его проницательного
взгляда она просто таяла, словно снова превратилась в девчонку-подростка.
-- Расскажите мне все, миссис Лониган, -- попросил он, -- Обещаю
выслушать вас очень внимательно.
Рита попыталась говорить размеренно, но едва она начала, как слова
хлынули потоком. А потом она и вовсе расплакалась, и Лайтнер вряд ли смог
разобрать хоть слово. Рита подала ему скомканной кусочек его старой визитной
карточки и рассказала, как читала объявления, как потом сообщила Дейрдре,
что так и не смогла разыскать мистера Лайтнера.
Наконец она перешла к самой трудной части своего повествования:
-- Есть вещи, которые эта девочка из Калифорнии не знает. Она наследует
собственность. Возможно, адвокаты сообщат ей об этом. Но, мистер Лайтнер,
кто предупредит ее о проклятии? Я доверяю вам и рассказываю такие вещи, о
которых мой муж запретил мне даже упоминать кому бы то ни было. Но Дейрдре
еще тогда поверила вам, и этого для меня достаточно. Поймите, на
драгоценностях и на доме лежит проклятие.
В конце концов Рита выложила англичанину все -- и то, что услышала от
пьяного Джерри, и то что смогла выведать в свое время у свекра Словом,
рассказала абсолютно все, что удалось вспомнить.
Как ни странно, ее исповедь ничуть не удивила и не шокировала
англичанина. Он неоднократно заверил Риту, что сделает все возможное, чтобы
сообщить эти сведения в Калифорнию, дочери Дейрдре.
Рита сидела, шмыгая носом, так и не притронувшись к белому вину.
Лайтнер поинтересовался, согласна ли она сохранить его визитку и позвонить в
случае каких-либо "перемен" в положении Дейрдре. Если его не окажется на
месте, продолжал англичанин, Рите следует непременно оставить сообщение --
достаточно сказать, что дело связано с Дейрдре Мэйфейр. Тот, кто ей ответит,
поймет, о чем идет речь.
Рита достала из сумочки молитвенник.
-- Пожалуйста, продиктуйте мне еще раз ваши телефоны, -- попросила она
и приписала на страничке молитвенника: "В связи с Дейрдре Мэйфейр". Только
покончив с записью, Рита отважилась задать вопрос -- Скажите, мистер
Лайтнер, а как вы познакомились с Дейрдре?
-- Это долгая история, миссис Лониган, -- ответил он. -- Можно сказать,
что я много лет наблюдаю за этим семейством. У меня есть пара картин,
созданных отцом Дейрдре, -- Шоном Лэйси. И одна из них -- портрет Анты.
Лэйси погиб в Нью-Йорке еще до рождения дочери -- попал в автокатастрофу.
-- Погиб в автокатастрофе? Я не знала об этом.
-- Полагаю, в ваших краях об этом едва ли кому-то известно. А Шон Лэйси
был весьма талантливым художником, и написанный им портрет Анты со
знаменитым изумрудным кулоном на шее действительно прекрасен. Я приобрел его
через посредничество одного нью-йоркского торговца спустя несколько лет
после смерти родителей Дейрдре. Ей самой было тогда, наверное, лет десять. А
познакомился я с Дейрдре только после того, как она поступила в колледж.
-- Странное совпадение, -- задумчиво произнесла Рита. -- Отец Дейрдре
погиб в автокатастрофе, но то же самое случилось и с ее молодым человеком,
за которого она собиралась замуж. Вы этого не знаете? Он ехал в Новый
Орлеан, и на приречном участке дороги не справился с управлением...
Рите показалось, что при последних словах Лайтнер слегка изменился в
лице, однако полной уверенности в этом у нее не было. Быть может, он лишь на
мгновение прищурился.
-- Я знаю об этом, -- задумчиво откликнулся англичанин. Казалось, он
размышляет о чем-то, но не желает делиться своими мыслями с Ритой. Наконец
он спросил: -- Миссис Лониган, вы можете пообещать мне одну вещь?
-- Что именно, мистер Лайтнер?
-- Если вдруг случится нечто совершенно непредвиденное и дочери Дейрдре
придется приехать сюда из Калифорнии, пожалуйста, не пытайтесь с ней
поговорить. Немедленно свяжитесь со мной. Звоните в любое время суток, и я
обещаю, что вылечу из Лондона ближайшим рейсом.
-- Вы хотите сказать, что я не должна рассказывать ей что-либо? Я
правильно вас поняла?
-- Да, -- очень серьезно ответил Лайтнер.
Он впервые коснулся руки Риты, но сделал это с уважением и
достоинством, как истинный джентльмен.
-- Не переступайте впредь порог того дома, особенно если в нем появится
дочь Дейрдре. Обещаю вам: если я не смогу прилететь сам, то прибудет другой
человек, во всех подробностях знающий историю рода Мэйфейров и способный
завершить все нами начатое.
-- Какой груз вы снимаете с моей души, -- вздохнула Рита.
Ей действительно не хотелось разговаривать с дочерью Дейрдре,
совершенно чужой в этих краях, -- она не представляла, как рассказать ей о
том, что произошло. И вдруг Рита спохватилась; их беседа принимала какой-то
таинственный оборот. Она впервые задала себе вопрос кто же на самом деле
этот обаятельный джентльмен? Не зря ли она доверилась ему?
-- Вы можете мне доверять, миссис Лониган. -- Лайтнер словно проник в
ее мысли. -- Прошу вас, не сомневайтесь во мне. Я уже встречался с дочерью
Дейрдре и знаю, что она весьма скрытная и, надо сказать, довольно колючая
особа. Если вы меня правильно понимаете, она не из тех, кого легко вызвать
на откровенность. Тем не менее полагаю, что мне удастся объяснить ей, что к
чему.
Что ж, это звучало вполне разумно.
-- Конечно, не беспокойтесь, мистер Лайтнер.
Англичанин смотрел на Риту. Возможно, он понимал, в каких растрепанных
чувствах она находится, каким странным оказался для нее прошедший день со
всеми этими разговорами о проклятиях, наследстве, покойниках и роковом
изумрудном кулоне.
-- Да, все это очень и очень странно, -- сказал Лайтнер.
-- Вы как будто читаете мои мысли, -- рассмеявшись, заметила Рита.
-- Не волнуйтесь более ни о чем, -- ответил он. -- Я позабочусь о том,
чтобы Роуан Мэйфейр узнала, что ее мать против воли заставили отказаться от
нее. Я постараюсь довести до ее сведения все, что вам хотелось бы. Я в
большом долгу перед Дейрдре. Не могу избавиться от чувства вины перед ней,
ибо, когда она больше всего нуждалась в помощи, меня не оказалось рядом.
Этого Рите было более чем достаточно.

* * *

После той встречи, приходя каждое воскресенье к мессе, Рита открывала
последнюю страницу молитвенника, где были записаны лондонские телефоны
Лайтнера, вновь и вновь перечитывала надпись: "В связи с Дейрдре Мэйфейр" --
и молилась за свою подругу. Тот факт, что молитва была за усопших, отнюдь не
казался ей странным -- в подобных обстоятельствах уместна именно такая
молитва.
-- Боже Всемогущий, да изольется на нее вечный свет и да упокоится она
в мире. Аминь.

Вот уже более двенадцати лет прошло с тех пор, как Дейрдре сидит на
этой террасе. И уже больше года, как появился и уехал англичанин... Они
снова говорят о том, что Дейрдре надо куда-то отправить. Ее дом ветшает и
сад давно пришел в запустение. А родне не терпится опять запереть ее в
какой-нибудь лечебнице.
Может, следует позвонить тому англичанину и сообщить ему о том, что
происходит? Рита не знала, как поступить.
-- Это разумный шаг с их стороны, -- сказал Джерри. -- Лучше сделать
это сейчас, пока мисс Карл вконец не одряхлела и еще способна принять
решение. А она сильно сдала -- что правда, то правда. Но Дейрдре сдает еще
быстрее. Говорят, она умирает.
Умирает...
Рита дождалась, пока Джерри уйдет на работу, и направилась к телефону.
Она знала, что на квитанции будет указано, куда она звонила, и в конце
концов Джерри обо всем узнает. Но сейчас важно не это. Сейчас важно
объяснить телефонистке, что ей необходимо связаться с абонентом на другом
континенте.
Когда Риту соединили, ей ответил приятный женский голос. Как и обещал
англичанин, они согласились оплатить разговор. Женщина на другом конце
провода говорила слишком быстро, и поначалу Рита с трудом понимала, о чем
идет речь. Как выяснилось, мистер Лайтнер находился в тот момент в
Соединенных Штатах -- в Сан-Франциско. Женщина заверила, что немедленно
свяжется с ним, пусть только Рита назовет свой номер.
Рита объяснила, что мистеру Лайтнеру не нужно перезванивать ей, и
попросила передать ему сообщение. Очень, очень важное сообщение: "Скажите,
что звонила Рита Мей Лониган и что дело касается Дейрдре Мэйфейр...
Записали? Дейрдре Мэйфейр очень больна, и дни ее сочтены. Возможно, она
скоро умрет".
Когда Рита произносила последнее слово, у нее перехватило дыхание.
После этого она была не в состоянии сказать что-либо еще, хотя и пыталась
отвечать четко, когда женщина на другом конце провода переспрашивала
что-либо, повторяя ее сообщение, а потом еще раз заверила Риту, что
немедленно позвонит мистеру Лайтнеру в Сан-Франциско, в отель, где он
остановился. Вешая трубку, Рита заливалась слезами.
Ночью ей приснилась Дейрдре, но наутро Рита ничего не сумела вспомнить.
Только то, что видела Дейрдре в сумерках и ветер играл в ветвях деревьев за
школой Святой Розы. Когда Рита открыла глаза, в ушах еще звучал шелест
листьев. Она вновь услышала голос Джерри, рассказывавшего, как они с отцом
ходили готовить тело Анты к погребению. Потом Рита вспомнила, какой начался
ураган, когда они с мисс Карл сцепились из-за маленькой белой карточки со
словом "Таламаска". И снова почему-то в памяти возник шум ветра в саду школы
Святой Розы.
Рита оделась и отправилась к утренней мессе. В церкви она поставила
свечку перед статуей Пресвятой Девы. "Помоги мистеру Лайтнеру приехать сюда,
-- молилась Рита -- Помоги ему поговорить с дочерью Дейрдре".
Произнося про себя слова молитвы, Рита вдруг осознала, что ее тревожит
не наследство рода Мэйфейров и не проклятие, тяготеющее над красивым
изумрудным кулоном. Она не думала, что мисс Карл, какой бы жестокой ни была,
действительно намеревается нарушить установленные условия, равно как не
верила, что проклятия существуют на самом деле.
Единственное, что действительно имело значение, это любовь, которую
Рита в глубине сердца испытывала к Дейрдре.
Рита считала, что дочь Дейрдре имеет право знать, какой удивительной
была когда-то ее мать -- нежнейшая и добрейшая из всех людей. Та Дейрдре,
что осталась в далеком пятьдесят седьмом году на скамейке среди сумеречного
весеннего сада -- рядом с обаятельным молодым человеком, шептавшим ей слова
любви.

6

Майкл простоял под душем целых десять минут, но не протрезвел ни на
йоту. Потом, бреясь, он дважды порезался. Пустячные царапины, но они
послужили предупреждением: надо будет как можно осторожнее вести себя в
присутствии той женщины, которая уже едет сюда... Врач, таинственная
незнакомка, вытащившая его из воды.
Тетя Вив помогла ему надеть рубашку. Майкл глотнул еще немного кофе. До
чего гадкий вкус, хотя сам варил и сорт действительно хороший. Пиво, вот что
ему нужно. Не выпить сейчас пива все равно что перестать дышать. Но нет,
слишком уж велик риск.
-- И что же ты будешь делать в Новом Орлеане? -- бесцветным голосом
спросила тетя Вив.
Ее маленькие голубые глаза казались водянистыми и словно воспаленными.
Высохшими скрюченными пальцами тетушка расправила лацканы его куртки цвета
хаки.
-- Ты уверен, что обойдешься без чего-нибудь потеплее?
-- Тетя Вив, ты не знаешь, каков август в Новом Орлеане. -- Он
поцеловал тетушку в лоб и добавил: -- Не волнуйся за меня. Я прекрасно себя
чувствую.
-- И все-таки, Майкл, я не пойму, зачем тебе...
-- Тетя Вив, клятвенно обещаю, что позвоню тебе сразу же, как приеду
туда. А если возникнет что-то срочное, набери номер "Поншатрена" и оставь
для меня сообщение.
Майкл заказал тот же номер из нескольких комнат с видом на
Сент-Чарльз-авеню, в котором когда-то останавливалась тетя Вив. Майклу тогда
было одиннадцать лет, и он вместе с матерью приходил к тетушке в гости. Там
был даже кабинетный рояль. В отеле сразу поняли, какой номер требуется
новому постояльцу, и с удовольствием предоставили апартаменты в его
распоряжение. В ответ на вопрос о рояле портье заверил, что тот по-прежнему
на месте.
Авиакомпания подтвердила его заказ: один билет первого класса, место у
прохода, рейс на шесть часов утра. Никаких проблем. Все шло как по маслу.
И все благодаря доктору Моррису и этой таинственной женщине -- доктору
Мэйфейр, -- направлявшейся сейчас к его дому.
Впервые услышав, что она врач, Майкл сильно разозлился.
-- Вот, значит, откуда завеса секретности, -- рычал он в трубку. -- Мы
бережем покой наших коллег, так? Мы не сообщаем номеров их домашних
телефонов. Нет, о таких штучках должны узнать все. Я просто обязан...
Моррис тем не менее довольно быстро остановил поток его злого
красноречия:
-- Майкл, эта женщина уже в пути. Даже зная о том, что ты пьешь не
просыхая и что и у тебя давным-давно съехала крыша, она готова взять тебя в
Тайбурон и позволить тебе ползать по ее яхте.
-- Отлично, -- сказал Майкл. -- Я ей очень признателен, честное слово.
-- Тогда вытряхивайся из постели, прими душ и сбрей свою щетину.
Сделано! И сейчас ничто не помешает ему отправиться в Новый Орлеан. Так
что в Тайбуроне, в доме этой дамы, он не задержится, а поедет оттуда прямо в
аэропорт и в случае необходимости согласен даже вздремнуть на пластмассовом
стуле в зале ожидания, пока не начнется посадка в самолет до Нового Орлеана.
-- И все-таки, Майкл, я никак не могу понять зачем тебе срываться с
места и лететь туда? -- не унималась тетя Вив.