Филатов Никита Александрович. Огненный лис

   - Жевачку любит... Ладно!
   Весу в противнике было пудов десять, поэтому рассчитывать придется только на внезапность.
   - Что теперь делать, Витек? Пойдем, а?
   - Подожди.
   - Не могу...
   - Чего это? - Удивился Рогов. Он только сейчас заметил, что Карла с виноватым видом топчется на месте и вздыхает.
   - Приспичило... Как из брандсбойта. Пивка-то попили!
   - Тьфу ты, блин! Вовремя... Раньше не мог?
   - Раньше не хотел.
   - Ладно, дуй! Только быстро.
   В следующее мгновение толстяк уже мчался вдоль улицы, к ближайшей стройплощадке.
   Рогов сплюнул и возобновил наблюдение за автомобилем.
   Двор будто вымер: ни звука, ни малейшего движения за пыльными окнами. Лишь откуда-то из-за мусорного бачка выбежала на середину кошка трехцветной окраски.
   Присела, умылась и ловко запрыгнула на капот "форда".
   Красивое животное... К удаче!
   Неожиданно со стороны парадной послышался торопливый цокот каблучков. Дверь скрипнула, и из дома выпорхнула девица весьма характерного вида либо валютная проститутка, либо то, что с некоторых пор называется "подруга бандита".
   Одарив кавалера улыбкой, она привычным жестом потянула на себя никелированную ручку автомобильной двери.
   "Где же Карла? - Занервничал Рогов. - Зассанец... Ноги себе ошпарил, что ли? Уедут ведь сейчас!"
   Бандит, видимо, повернул ключ в замке зажигания: двигатель завелся, заурчал, завибрировал - и трехцветная кошка испуганно спрыгнула на асфальт.
   Ждать больше было нельзя.
   Виктор выхватил из кармана полупустую пачку сигарет, выставил её перед собой и как бы стараясь что-то прочесть, засеменил в сторону "форда".
   Подойдя почти вплотную, он оторвал взгляд от "записки" с несуществующим адресом, рассеянно огляделся и вежливо постучал в стекло:
   - Извините пожалуйста... Вы не подскажете?
   Водитель придавил пальцем кнопку, и стекло медленно сползло вниз:
   - Чего тебе?
   - Здесь записано, но так неразборчиво... Я студент книготоргового техникума, из Казани приехал...
   - Чего надо-то?
   Морда водителя высунулась из окна, но вместо ответа последовал короткий, прямой удар в переносицу. Не останавливаясь, Рогов принялся молотить Булыжника по голове, потом добавил тычок в горло, распахнул дверь и выволок обмякшего противника наружу:
   - Н-на!
   Окровавленный бандит не шевелился, когда уши Виктору резанул истерический женский визг. Наверное, подруга его кричала уже давно, но только сейчас Рогов начал что-то воспринимать в окружающем мире.
   - Тихо ты! Убью, сучка крашеная...
   Девица всхлипнула, но замолчала. Очевидно, она была приучена относиться к подобным обещаниям вполне серьезно.
   - Где же, блин, Карла?
   Приятель отсутствовал, но честно говоря судьба его в данный момент Виктора почти не занимала.
   - Ладно, догонит...
   Оставив красотку рыдать над поверженным телом, Виктор нырнул на водительское сидение. Нащупал в кармане брелок от ключей, которые они с Карлой отняли на складе у Пиккельмана.
   Что за черт? Неужели бандиты успели и замок зажигания поменять?
   Один ключ уже торчал там, где положено, заставляя двигатель "форда" ритмично и тихо работать.
   Карла ничего не говорил про второй комплект...
   Впрочем, для долгих размышлений было не время и не место. Рогов выжал сцепление, "воткнул" передачу, прибавил газа - и под свист покрышек вылетел со двора.
   - Мать твою!
   Единственный выезд из улочки перекрывала бело-голубая машина с опознавательными знаками спецбатальона ГАИ. Рядом с ней расположился рослый сержант - почему-то в каске и с автоматом на плече. Еще один милиционер, постарше, сидел за рулем.
   - Во, попал...
   Автоматчик с интересом уставился на несущуюся в его сторону "навороченную" иномарку без номеров. Потом поднял полосатый жезл, приказывая остановиться.
   Делать нечего. Виктор убрал ногу с педали газа и начал дисциплинированно притормаживать, но...
   Совсем рядом, в нескольких метрах он разглядел возникшую откуда-то из подворотни процессию - двое милиционеров почти тащили к машине возмущенного, упирающегося толстяка.
   - Карла?
   Это действительно оказался приятель Рогова - без сумки, но с закованными в наручники запястьями.
   О том, чтобы сдаться, имея за спиной покалеченного гражданина и его верную подругу-свидетельницу не могло быть и речи.
   Протаранить стоящую поперек улицы машину ГАИ тоже вряд ли бы получилось.
   - Эх, Карла... Держись!
   ЧАСТЬ ПЯТАЯ
   Глава 1
   Рогов бежал по четной стороне Лиговского проспекта, с трудом рассекая встречный, нескончаемый людской поток.
   Со стороны его путь напоминал трассу гигантского лыжного слалома, только вместо вешек с флажками служили граждане различной упитанности и темперамента.
   - Простите... Извините... Пошел ты!
   Позади уже была разбитая машина, густая сеть железнодорожных путей, перроны Московского вокзала и ремонтные мастерские, покрытые гарью и копотью лабиринты электровозного депо... Однако, за спиной все ещё слышался топот нескладной, но настойчивой милицейской погони.
   Кто-то с кем-то столкнулся, окрики, ругань, свист...
   - Стой! Стой, стреляю!
   Но Виктор даже не обернулся - ясно было, что уж здесь-то, посреди переполненного проспекта, стрелять не будут.
   Там, во дворе - ещё куда ни шло, пальнули. И даже не раз!
   Первая пуля, как и положено, ушла в воздух.
   А вторая? Помнится, Рогову тогда показалось даже, что он её ясно видит: просвистев над ухом, свинцовая смерть выбила град осколков из старой кирпичной кладки.
   Был, впрочем, на беду Виктора ещё и третий выстрел, грохот которого растворился в мощном гудке тепловоза. Беглец как раз метнулся через рельсы - кувырком, под самым носом у выкатившегося из парка пассажирского состава.
   Пуля, ударив по тормозным колодкам, причудливым рикошетом вернулась обратно и сбила со стрелявшего милиционера фуражку.
   - М-мать его!
   Случившееся ошеломило стража порядка. Вместо дальнейшей погони он плюхнулся прямо на насыпь и начал неистово махать пистолетом с воплями, что беглец вооружен и отстреливается.
   Это дало Рогову некоторый выигрыш во времени. К тому же, преследователи поубавили прыти и стали теперь действовать намного осмотрительнее.
   Оказавшись в толпе, Виктор попробовал заставить себя не спешить. Следовало за первым же поворотом смешаться с прохожими, зайти в любой из многочисленных магазинчиков, полистать какие-нибудь книжки на лотках...
   Рассудок предписывал не суетиться, но тело... тело не слушалось, поэтому Виктор продолжал бежать, привлекая к себе внимание окружающих и выбиваясь из сил.
   Пресловутое "второе дыхание" не приходило. Каждый новый шаг становился втрое тяжелее предыдущего, ноги налились свинцом, в боку закололо - а перед глазами давно уже копошились огненные круги.
   К тому же, предательская одышка стиснула горло хрипом заядлого курильщика. Мысли смешались, переплелись, и теперь уже Рогов почти не соображал и не помнил, куда он бежит и зачем.
   Выскочив на очередной перекресток, Виктор метнулся влево и чуть не угодил под колеса мусоровоза.
   Огромный грузовик с трудом затормозил, и из кабины его высунулся водитель:
   - Ты чего, мудак, делаешь?
   Этим вопросом шофер, конечно, не ограничился, но Рогов не стал выслушивать, как именно его ещё обласкают. Споткнувшись, он не удержал равновесия, упал, перекатился через спину и замер неподалеку от задних колес.
   Осатанело повел глазами вокруг - в поисках укрытия.
   К тому моменту, когда взгляд Виктора уперся в вонючий контейнер мусоровоза, машина ещё не тронулась с места. Рогов вскочил на ноги и бросился к ней, чтобы вцепиться в грязный, покрытый мерзкой слизью борт, но...
   Ему оставалось дотянуться всего несколько сантиметров, когда светофор на перекрестке подмигнул водителю зеленым разрешительным сигналом. Мусоровоз взревел, дернулся, набрал скорость - и все вокруг окутало черное облако выхлопных газов.
   - Ох, твою мать! - От обиды и бессилия из глаз Виктора брызнули слезы. Он готов был уже завыть в голос или просто-напросто усесться на дороге в ожидании своей участи.
   - Вы меня?
   Голос принадлежал высокой, стройной девушке в потертых джинсах. Одной рукой она придерживала тяжелую, с кодовым замком, металлическую дверь ближайшей парадной. Другая рука в нерешительности теребила ремень дорожной сумки.
   - Помогите. Пожалуйста...
   - Идите сюда. Не бойтесь, - вид у девушки был очень усталый. Длинные русые волосы не расчесаны, ногти без маникюра... - Ну же, скорее!
   Рогов последним усилием воли заставил себя преодолеть расстояние до парадной и метнулся в спасительный полумрак:
   - Спасибо!
   Буквально в ту же секунду на перекресток выскочило двое запыхавшихся милиционеров:
   - Не видели? Не пробегал тут?
   - Кто? - Удивилась девушка.
   - Парень. Черный такой...
   - На кавказца похож! Не пробегал?
   - Ой, да, конечно!
   - Сука, - не веря собственным ушам выдохнул Рогов и на карачках пополз вверх по лестнице. - Вот ведь гадина...
   - Где? Куда побежал?
   - Куда? - Один из преследователей, судя по звуку, забил в "макаров" новую обойму.
   - Здесь он, - скрипнула дверью парадной девушка. - Я вам тут его уже арестовала.
   Милиционер разочарованно выругался, потом добавил:
   - Слушай, милая... Нам ведь не до блядских твоих шуточек!
   - Да нет, я правду говорю, - обиделась девушка. - Здесь он!
   - Дура. Дать бы тебе в дыню...
   - Жаль, времени нет, - поддержал напарника тот, что постарше. Затем распорядился:
   - Давай-ка быстро, на рацию! Доложись.
   - Понял, командир. Есть!
   Когда тротуар опять опустел, доносчица вздохнула и пожала плечиками:
   - У-у, сам дурак тупой...
   Рогова она обнаружила не сразу.
   Видать, нервы у беглеца здорово сдали: прикрыв глаза, Виктор сидел на пыльном, загаженном кошками и жильцами бетонном полу и никак не отреагировал на приближение девушки.
   Полы его куртки разошлись в стороны. Слева, на боку, сквозь разорванную рубашку сочилась кровь.
   - Ой, Господи, что же это! - Девушка попыталась подхватить Рогова, прислонившегося спиной к бачку для пищевых отходов. - Тяжелый какой...
   Хорошо, что Виктору самому удалось подняться аж на третий этаж - снизу девушка вряд ли дотащила бы его до своей квартиры.
   ... Первое, что увидел Рогов, придя в себя - это обои на высоченных, три с лишним метра, стенах. Рисунок на обоях выцвел, поблек, но все равно создавал атмосферу домашнего уюта и благополучия.
   - Раньше здесь коммуналка была, семикомнатная... Но недавно соседи напротив большую часть откупили, перегородились стеной. Так что, мне повезло.
   - А почему тебе только? Живешь одна, что ли? - Поинтересовался Виктор, вслушиваясь в мирное гудение газовых горелок на кухне.
   - Теперь - да, - ответила хозяйка и переменила тему:
   - На работе устала ужасно... Сейчас кофе сварю тебе - и спать завалюсь. Не против?
   Гость помотал головой. Потом, чуть помешкав, спросил:
   - А почему ты меня сдала?
   Вопрос был задан в упор, как выстрел. Девушка смутилась, но все же ответила:
   - Знаешь... Я подумала, что ты чечен какой-нибудь. Или армянин.
   - Ну и что?
   - Гады они. Поезда взрывают, и вообще...
   - О, - хмыкнул Рогов, - какой похвальный патриотизм!
   - Да при чем тут... Слышал, в семьдесят седьмом году взрыв на Московском метрополитене устроили? Помнишь?
   - Нет, - честно признался Виктор.
   - У меня тогда братишка погиб. Десять лет ему было... У бабушки гостил.
   - Извини. Извини, пожалуйста.
   - За что? - Собеседница дернула плечиком. - Не ты же взрывал.
   - Нет, - Виктор смущенно огляделся:
   - Не удобно... Может, я пойду?
   - Перестань. Ночь уже, ментов полно кругом. Здесь такой район...
   - Да уж, точно.
   Ко всему прочему, было ясно, что и пойти-то гостю сейчас некуда.
   - Болит?
   Рогов торопливо убрал руку от наложенной на рану повязки:
   - Нормально. Даже не помню, когда... Наверное, об проволоку какую-нибудь задел.
   - Врешь. Врешь ты все про проволоку. - Хозяйка протянула Виктору чашку кофе. - Это, наверное, они тебя?
   - Нет, что ты... От пули след совсем не такой. Слава Богу, до того, чтоб попасть дело не дошло! А то бы...
   Он запнулся на полуслове, пытаясь закончить мысль.
   - А то бы ты здесь не сидел, верно? - Почувствовала затруднение собеседника хозяйка.
   - Скорее всего, - печально согласился тот.
   Попробовав и похвалив обжигающе-черную, ароматную жидкость, он продолжил:
   - Знаешь, до сих пор трясет, не могу в себя прийти. По мне стреляли сегодня, запросто убить могли... Страшно было - до усрачки!
   - Только не рассказывай, чем это ты так провинился, - попросила девушка. - Знать ничего не хочу.
   - Хорошо. Не буду.
   Как-то незаметно перевалило заполночь. Чистое, без единого облачка иссиня-черное небо заглянуло в комнату узорами созвездий через незанавешенное окно.
   Город нехотя засыпал...
   - Извини, - развела руками хозяйка. - Кровать у меня одна.
   Потом, смешавшись, добавила:
   - И комната тоже.
   Виктор почему-то побоялся встретиться с девушкой взглядом.
   - Вторая заперта... Она принадлежит моему бывшему мужу.
   - А... где же?
   - Он здесь не живет. И, надеюсь, больше вообще не появится.
   - Неловко... В общем, я могу и на кухне.
   - Как хочешь. Но можешь и вместе со мной лечь. Если, конечно, не брезгуешь.
   - Ой, ну что ты!
   - Только пожалуйста... Не надо, хорошо?
   - Чего не надо? - Окончательно запутался Виктор.
   ... Щелкнув выключателем он сладко, до хруста в суставах, потянулся и нырнул под одеяло рядом с хозяйкой:
   - Спокойной ночи!
   - Не обижайся, ладно?
   - Пустое.
   - Нет, правда. Я же не знаю... Может, ты маньяк какой?
   - Может, - вздохнул Рогов, прикрыл глаза и задумался.
   Не спалось... Тревога минувшего дня и сейчас порождала под сердцем гнетущую, холодную пустоту.
   Как же его опять угораздило? Как же вляпался-то?
   Сколько лет избегал, сторонился неладов с законом... Из кожи вон лез, унижался, гордыню смирял - только чтобы вновь не оказаться на скамье подсудимых!
   Ведь одного следствия... одного срока хватило с лихвой!
   - Спишь?
   - Угу, - голос у девушки был действительно сонный.
   - Слушай! Все это стремно как-то. Валяемся вместе под одним одеялом...
   - Ну и что? - Насторожилась хозяйка.
   Рогов не знал, что сказать дальше, но все же нашелся:
   - Просто поблагодарить тебя хочу. За кров, за заботу...
   - Ладно, - пробурчала в подушку собеседница. - Не бери в голову.
   - Нет, правда! Чувствую себя идиотом... Даже не спросил, как звать тебя.
   - А ты спроси.
   - Верно, - кивнул он и придвинулся ближе к хозяйке. - Начнем с начала... Здравствуйте, девушка! Позвольте представиться: меня зовут Виктор Рогов. А вас?
   - Дарья.
   - Очень приятно, - Виктор нашел в темноте теплую девичью ладошку, пожал:
   - Чудное имя! У меня ещё не было ни одной Дарьи.
   - Угу... И не будет.
   - Ну, нет, - взмолился гость. - Я же не об этом... Я вообще - о знакомствах...
   - Поняла. Но все равно - помни, что обещал! А то ведь не пожалею, что раненый, выгоню вон на все четыре стороны.
   - Хорошо, хорошо, - отодвинулся Виктор на прежнее место.
   Сейчас он готов был не только язык себе откусить.
   - Кстати... Где ты работаешь?
   - Проводником. Московское направление.
   - А-а... - выразил сочувствие Рогов. - Это такие грязные, сидячие вагоны? Которые давно уже списывать пора? У нас, в Забайкалье, такие "бичевозами" называют.
   - Сам ты... - обиделась неожиданно девушка. - Я на фирменном, на "Красной стреле" работаю! Там у нас все в порядке: никель, ковры, зеркала, комфорт...
   - Круто, - признал Виктор. - И давно ты на "Стреле"?
   - Пятый год. Знаешь, просто чудом на этот поезд попала! Там ведь все места - блатные.
   - Так уж и чудом? - Не удержался Рогов. - Небось, обольстила начальничка-то?
   - Дурак! - хмыкнула Дарья. - Все вовсе не так, как ты себе воображаешь.
   - Да я, это...
   - Раньше я на Кисловодск ездила, в Адлер... Но самый мрак - это угреться на какой-нибудь "трамвай" типа Ленинград-Бабаево!
   - Как ты сказала? Трамвай?
   - Ну, да. Трамвай и есть, потому что в пути у каждого столба останавливается. И вагончики, действительно - как ты описал. Бичевоз... Тоска, а не поезд!
   - А на "Стрелу"-то все же как попала?
   - Ну, стою один раз на платформе... - голос хозяйки звучал уже вовсе не сонно. Видимо, тема была ей приятна и интересна настолько, что отогнала усталость. - Стою, произвожу посадку. А мимо бригадир с "Красной стрелы" идет. Солидный такой, с бородкой! Глянул он на мои туфли драные, вздохнул... Зашел в вагон, а я там только-только все намыла, вылизала.
   - Ну и что?
   - Ничего. Ушел.
   - Слезошибящая история, - пожал плечами Виктор.
   - А через несколько дней меня в кадры вызвали. И отправили на "Стрелу". Вот так!
   - Бывает. Мир - он ведь не без добрых людей. Вот ты, например.
   - А что я?
   - Как это - что? Ты ж меня, можно сказать, спасла!
   - Слушай, перестань, а? - Хозяйка нежно ущипнула Рогова за ухо. - Все не знаешь, как меня отблагодарить, что ли?
   - Угадала, - серьезно ответил тот. - Чувствую, что должник твой, но...
   Дарья зажала рот гостя ладошкой:
   - Хочешь, подскажу?
   - Ага, - обрадовался Виктор.
   - Пожалуйста, заткнись до утра. Я спать хочу - ужас! Четверо суток в дороге.
   Не дожидаясь ответа, она повернулась на другой бок и почти мгновенно заснула.
   А Рогов снова остался наедине со своей тревогой.
   Тяжелые, бередящие душу воспоминания, казалось, рождались не в его измученном сознании - они втекали в комнату сквозь окно, проползали под дверью, сочились из толстых щелей паркета.
   - Огненный Лис, - обреченно шепнул Виктор во тьму. - Опять ты... За что? Почему? Зачем ты меня преследуешь?
   Накатило: выстрелы, следствие, суд...
   Вернее - не суд, а заседание военного трибунала далекого Белогорского гарнизона.
   ... Это было жалкое и убогое, ни на что не похожее сборище, неуклюже пытавшееся соблюсти видимость общепринятых процессуальных норм.
   На скамье подсудимых Виктор не сидел.
   Он находился в зале - прямо перед председательствующим, в окружении нескольких свидетелей, военного дознавателя и старших офицеров своей войсковой части.
   Слева, как и положено, затаился в бумагах обвинитель - зам гарнизонного прокурора.
   Справа - адвокат с пикантной фамилией Буравчик. Из всех проживавших в Белогорске коллег по ремеслу он единственный мог по праву называться настоящим мужчиной: потому что остальные трое были по-просту женщинами.
   Очевидно, именно это условие обеспечивало Буравчику неимоверный успех и популярность среди нуждающихся в защите - откровенно говоря, других достоинств у него не наблюдалось.
   Адвокат Буравчик работал не за страх и не за совесть. Он работал за деньги... У его нынешнего подзащитного Виктора Рогова денег не было, поэтому предугадать исход дела не составляло труда.
   - Прошу всех встать!
   Виктор не пошевелился.
   И дело вовсе оказалось не в неуважении к суду, нет. Просто ежедневное, многочасовое и по сути бессмысленное разбирательство вымотало его настолько, что у Рогова не осталось уже ни моральных, ни физических сил.
   - Подсудимый, встаньте!
   Вчера заместитель прокурора запросил для него шесть лет лишения свободы. Защитник промямлил что-то невразумительное... Но это было вчера.
   А сегодня?
   Сегодня уже звучали казенные, равнодушные слова приговора:
   - ...К пяти годам... в колонии усиленного режима... может быть обжалован...
   Первым желанием, появившимся тогда у Виктора, было: просто подняться и уйти.
   Его ведь, по существу, никто не держал - конвоя в зале не было, не удосужились вызвать заранее. Поэтому пришлось ещё минут сорок в одиночестве, сидя на лавочке во дворе, дожидаться наряда и спецмашины.
   Наконец, теперь уже осужденного Рогова отвезли в местное отделение милиции, в КПЗ.
   Следственный изолятор находился в четырехстах километрах, в славном городе Благовещенске - столице Приамурской Ратании.
   Ратания... Так когда-то, давным-давно прозвали эту область переселенцы: строители БАМа, геологи, лесорубы, золотодобытчики.
   Наверное, в честь средних размеров рыбки ратан, исконной обитательницы здешних озер и речек. Удивительная, надо сказать, тварь! Огромная голова с широченной пастью - а дальше сразу хвост. И живучестью обладала феноменальной. Зимой, в холода сорокоградусные вмерзала в лед, но летом вновь оживала.
   И если уж заглотит крючок - то навсегда...
   - За что тебя, парень? - С нескрываемым сочувствием спросил милицейский старшина, глядя на Рогова. К сопроводительным документам, лежащим на столе, он даже не притронулся.
   Виктор назвал статью и срок.
   - Авторитетно, - констатировал старшина, и тут же заспорил с подошедшим сержантом, "прокатит" ли названная статья под обещанную Горбачевым амнистию.
   Получалось, что нет.
   Старшина опять обернулся к Рогову:
   - Ты бы это... Из карманов все выложи. И регалии свои сними, не положено в камеру.
   - Да и не к чему, - поддержал его напарник.
   - Как это снять? - Не понял Виктор.
   - Ну, погоны, петлицы... Рви!
   Рогов как пришел на суд прямо со службы, так и не переоделся: рубашка, галстук, китель.
   - Жалко форму-то. В ателье перед выпуском на заказ шили.
   - Она уж тебе вряд ли опять понадобится, - успокоил сержант. - И вообще... Переодеться бы ему во что-нибудь попроще, верно, Петрович? Не на парад ведь, к зэкам идет.
   - Да, пожалуй. Родственники знают?
   - Нет, - покачал головой Виктор. - Далеко они. В Ленинграде.
   Милиционеры разом присвистнули.
   Наступила неловкая пауза, потом старшина сдвинул на затылок фуражку и почесал лоб:
   - Деньги твои возьму. Тут у тебя немного, но...
   - Да, конечно! Возьмите! - Скороговоркой произнес Рогов. - Мне они уже ни к чему, а вам пригодятся.
   - Но, но! - Встрепенулся милиционер. - Смотри мне...
   - А что?
   - Я робу тебе какую-нибудь куплю. Пожрать, покурить... Завтра получишь.
   - Спасибо, - сглотнул слюну Виктор.
   - Куда же его теперь-то, Петрович? - Сержант взял в руки "сопроводиловку". - В таком прикиде к жуликам не пихнешь...
   - Сажай в седьмую, к полковнику.
   Сержант кивнул и легонько подтолкнул Рогова в направлении больших, окованных металлом дверей, уводящих куда-то внутрь этой маленькой местной тюрьмы:
   - Пошли.
   Обреченно щелкнули электрические замки, заскрипели петли...
   Тесная, вонючая камера. Всего освещения - тусклая лампочка над входом. Ни единого, пусть даже наглухо задраенного окошка, лишь мертвый, сводящий с ума искусственный свет не гаснет ни днем, ни ночью.
   Шершавые стены. Почти все пространство пола занимает деревянный, местами уже подгнивший настил - нары. Тут же в углу металлическая раковина умывальника и "параша".
   - Сколь надо мало человеку места, чтобы жить... - нараспев, словно монолог из Шекспира продекламировал расположившийся на нарах мужчина лет пятидесяти. По всему чувствовалось, что сидеть в одиночестве ему поднадоело. - Прошу! Все же, это самая лучшая камера из здешних.
   - А сколько всего? - безразлично спросил Рогов.
   - Восемь... Здравствуйте, молодой человек!
   - Добрый вечер, - спохватился вновь прибывший.
   Мужчина усмехнулся и достал откуда-то из сапога наручные часы:
   - Действительно - вечер... - подтвердил он. - Проходи, не стесняйся!
   Виктор снял форменные ботинки и тоже залез на нары.
   В камере было настолько сыро и душно, что буквально через пару минут он по совету старожила скинул с себя и все остальное, оказавшись только в трусах и майке.
   - Ну-с, давайте знакомиться. Или как?
   - Конечно, - кивнул новичок.
   - Валерий Николаевич Болотов. И попрошу при произнесении моей фамилии делать ударение правильно - на первом слоге.
   - Договорились! - От чепорности сокамерника Рогов даже немного повеселел, и представился в свою очередь.
   - Виктор, судя по обмундированию вы ведь - офицер? - блеснул смекалкой Болотов.
   - Да. Лейтенант... Командир отдельного ремонтного взвода.
   - Ну, что же, отлично. Нашего полку прибыло.
   - Как, и вы тоже?
   - Разумеется. Военный врач, полковник медицинской службы. Между прочим, начальник Белгородского госпиталя!
   - Вот это да! - Изумился Рогов. - Дела-а... А извините, товарищ полковник, вас-то за что?
   - О-о! - Поднял вверх палец Болотов. - Это такой сюжет... Прямо, детективный роман. А если проще - обвинили в получении взятки. Кстати... Оставьте, ради Бога, всякие официальные обращения. Мы здесь, милейший, вроде как в подполье находимся, ясно? Зовите меня просто, по имени-отчеству.
   - Понятно, - кивнул Рогов. - Простите... Простите, а вы действительно взятки брали?
   - Ну, вы наглец, милейший! - Рассмеялся Валерий Николаевич. - Такие вопросы задавать не принято.
   - Извините.
   - Ерунда... Ну скажите, кто в наши дни не берет? А?
   Рогов смущенно пожал плечами и полковник посмотрел на него с нескрываемой завистью:
   - Да, понимаю... Вы ещё так молоды, откуда вам знать!
   Помолчали. Потом Болотов вздохнул:
   - Мне прокурор, паскуда, восемь лет с конфискацией запросил. Имущество все описали... Жена в чем была, в том и ушла жить к соседям.
   - Вас уже осудили?
   - Нет. Конечно же, нет! Вернули дело на доследование. Шестой месяц по этапам мотаюсь - то в Благовещенск, в СИЗО, то опять сюда. Возят, возят - а посадить не могут. Обвинение-то голословное, доказательств нет. Но бороться с ними я устал - ужасно! Наверное, старость. Порою так хочется опустить руки, согласиться на все...
   - Понимаю, - кивнул Виктор. - Мне вот тоже так.
   - Ну-ка! Расскажи, за что и сколько тебе обломилось от нашего народного? Самого гуманного в мире?