Филатов Никита Александрович. Огненный лис

   В конце концов, находка была подарена Виктору. И очень кстати, потому что по городу ходили жуткие слухи о грабежах и убийствах частных "извозчиков".
   Рогов привел то, что осталось от сабли, в порядок: снял ржавчину кое-где, прошелся точильным бруском... и сунул под сидение.
   Так, на всякий случай.
   До сегодняшней ночи, слава Богу, пользоваться подарком приятеля Виктору не приходилось. Но много раз, в томительно-однообразные часы "простоя" он нащупывал под сидением неизменно холодную сталь клинка и ласкал сабельную рукоять.
   Отчего-то, при этом Рогову становилось значительно легче переносить суетливую мерзость окружающего мира...
   - Чего ты сказал? - Повторил Куря.
   - Ребята, не много вам? Жопа не треснет?
   Вокруг было по-прежнему пусто и темно.
   Немытые за зиму окна ближайших домов подслеповато улыбались ночному городу - и обитателям их было вовсе не до того, что происходит на улице.
   Идеальная декорация... Что же, пора на выход!
   На мгновение в лицо Рогову пахнуло пряной, нездешней прохладой. Электрическая мозаика многоэтажек превратилась в колеблющиеся на ветру огни степных костров - и тут же возникла уверенность, что именно так уже было когда-то.
   - Не мною начато...
   Виктор уже стоял рядом с машиной, когда парни заметили блеснувший в его руке клинок:
   - Эй, ты чего, мужик?
   - Брось, мать твою! Брось эту дуру!
   Пока на лицах у них читалось больше удивления, чем страха.
   - Пас-скуды! - Резкий, полосующий удар отозвался в ночной тишине воплем Кури. Упав на колени, бандит ухватился за щеку, но Рогов тут же "футбольным" ударом ноги опрокинул его на спину.
   Второй парень дико взвизгнул и не раздумывая бросился в сторону ближайшего дома.
   - Куд-да?
   Он ещё не успел толком набрать скорость, как Виктор догнал противника ударом сабельной рукоятки в затылок, а затем до кости разрубил плечо.
   Убедившись, что и этот "бычок" уже не опасен, Рогов вернулся туда, где в болевом шоке корчился на спине и скулил человек по прозвищу Куря.
   Левой рукой раненый судорожно пытался стянуть расползающиеся ткани лица, а правую выставил чуть вперед - в ожидании следующего удара. Кровь его чернела повсюду: на пальцах, одежде, асфальте...
   - Ну? Чего вылупился, пидор? - Заорал, подступая, Рогов. - Бабки назад гони! Не буду же я по твоим сраным карманам шарить.
   Куря притих на мгновение, но затем удивительно быстро, скрючеными липкими пальцами вытащил деньги. Забрав их, Виктор ухватил врага за шиворот и попытался поднять:
   - Вставай, падаль... - задуманное удалось только с третьей попытки. Теперь вали отсюда, быстро!
   Бандит не заставил себя долго упрашивать. Покачиваясь и не отнимая теперь уже обеих рук от лица, он засеменил за угол.
   Но не успел ещё Куря скрыться из виду, как Рогов услышал позади себя сбивчивое чавканье мотора и скрежет тормозов:
   - Стоять! Руки за голову!
   Виктор обернулся. В трех шагах от его "Москвича", с распахнутыми настежь дверцами замерла патрульная милицейская машина. И из неё уже высыпались, дружно гремя подковами: рядовой, два сержанта и старшина.
   - Во, влип! - Сглотнул слюну Рогов. Значит, без зрителей не обошлось... Кто-то все же стукнул. Прикатили аккуратно, к самой раздаче.
   Расклад был явно не в пользу Виктора. Весь в чужой крови, с тяжеленной "приблудой" в руках - чем не кандидат на нары? Лет этак от шести и выше... За нанесение тяжких телесных повреждений. Тем более, что сами они, эти телесные повреждения, не так уж далеко и убежали!
   Может, случайность все-таки? Может, никто ничего не видел, и менты эти просто мимо проезжали? А, была не была!
   Виктор жалобно завопил и прямо как был, с саблей, бросился на милиционеров:
   - А-а-а, помогите!
   Те даже не успели отреагировать, а Рогов уже сунул окровавленное оружие в руку старшине:
   - Милиция! Помоги-ите...
   - Ух, ты! - Вылупился на саблю старшина.
   - Ограбили, гады! Деньги забрали и цепь золотую, с распятием...
   - Когда?
   - Только что! Двое... Вон, в те дворы побежали, - Виктор махнул рукой куда-то в темноту. - Сволочи, поранили - видите?
   Пока он совал людям в форме под нос свои перепачканные чужой кровью ладони, старшина попытался все же перехватить инициативу.
   - А это что? Как же? - Показал он на саблю.
   - Так они же выбросили, когда увидели, что вы подьезжаете! Я и подобрал, чтобы вещественное доказательство не пропало...
   Старшина хотел ещё что-то спросить, но Рогов уже не слушал:
   - Ой, мужики! Больно-то как... У вас бинта нет?
   Задавая последний вопрос, он решительно сунулся в "уазик".
   - Да подожди ты, - поморщился один из сержантов, который, видимо, был водителем. - Не лезь, перепачкаешь все.
   Он порылся где-то под сидением и протянул Рогову бинт:
   - На, перетяни потуже.
   - Сколько их, говоришь? - Оторвался от рации старшина.
   - Двое.
   - Приметы запомнил?
   - Да, вроде...
   По мере того, как Виктор сбивчиво, но подробно описывал напавших на него парней, старшина почти слово в слово передал его рассказ кому-то в дежурной части милиции. Выслушал невидимого собеседника, и только потом вновь обернулся к "потерпевшему":
   - А денег сколько взяли?
   - Сто долларов... - Виктор виновато пожал плечами:
   - Я только что в ларьке, у метро обменял.
   - Это они тебя по наводке, - изрек тот, что был с погонами рядового, прислушиваясь к переговорам с "базой".
   - Точно по наводке! Следили, - кивнул милиционер-водитель.
   - Товарищи, - вновь заканючил Рогов. - Они ведь уйдут... Убегут ведь, гады, с моими деньгами!
   - Спокойно, - распорядился, отключая рацию, старшина. - Сами знаем, что делать. Стой пока здесь! Жди...
   По его команде наряд разделился. Двое, размахивая пистолетами, бросились в темень кустов, напрямик. А патрульная машина с водителем и старшиной на борту, сдала назад и сразу исчезла за поворотом.
   Виктор несколько долгих секунд простоял без движения, прислушиваясь к удалившемуся за угол реву милицейского двигателя - и не веря в удачу:
   - Ой, бляха-а... Валить ведь отсюда надо!
   И он тут же оказался у "Москвича", который все это время послушно и тихо урчал двигателем чуть поодаль. В общем, не так уж и удивительно, что милиционеры не обратили на машину внимания: шум, суета, кровь, азарт погони...
   Во всяком случае, это давало Виктору лишний шанс - и он буквально влетел за руль. Хлопнул дверцей, накинул ремешок и теперь уже медленно, чтобы не вызвать ни у кого ни малейшего подозрения, тронулся с места.
   В конце квартала он вывел машину на залитый светом и довольно ещё оживленный проспект - а тогда уже изо всех сил вдавил педаль газа в пол. Хищно взревев, дрожа всем своим проржевевшим корпусом, "Москвич" начал стремительно набирать обороты...
   - Давай, милый... Давай, выноси! - Пришпоривал Рогов четырехколесного друга. - Ты же умница...
   Машина была чуть ли не старше хозяина, но старалась из последних сил. А Виктор все уговаривал:
   - Давай, родной, а? Завтра куплю тебе "дворники" новые... и, может, ещё свечу какую-нибудь, честное слово!
   Рогов отер взмокший от напряжения лоб:
   - "Дворники" точно куплю... А то сквозь стекло не видать уже - ну ни хрена!
   Стрелка спидометра мелко тряслась, завалившись до упора вправо, и Виктор уже хотел было сбавить скорость, чтобы сдуру не напороться на "засаду" ГАИ. Но тут взгляд его соскользнул на индикатор топлива:
   - Ох, дьявол... Не дотяну.
   Пока он самоутверждался, бензин в баке старенького "Москвича" выгорел напрочь.
   Впереди показался перекресток. Когда до него сотавались считанные метры, светофор издевательски подмигнул желтым глазом, после чего высунул свой ярко-красный язык.
   - Падла такая! - Возмутился Рогов.
   Густым плевком в пол машины он сбросил излишек эмоций и приготовился тормозить. Однако, сообразив, что именно его автомобилю в такой ситуации делать это не только бессмысленно, но и поздно - вновь "подкинул гари" в атмосферу.
   В общем, решение оказалось правильным. На дикой скорости Виктор пролетел перекресток прямо перед носом идущей слева "волги" - ещё чуть-чуть, и светлое завтра для него просто бы не наступило.
   Самое трудное было - заставить себя не обернуться на визг чужих тормозов... В очередной раз облившись холодным потом, Рогов убрал ногу с педали газа и позволил стрелке спидометра опуститься до отметки в сорок километров в час.
   А у следующего перекрестка, дисциплинированно остановившись на красный сигнал светофора, Виктор внезапно почувствовал себя очень плохо. Заломило суставы, свинцовая тяжесть стекла с плеч по телу, откуда-то на глаза накатила неудержимая влага.
   Наступила запоздалая, но вполне естественная реакция на пережитое... От дикого, свирепого хищника, каким был всего полчаса назад Виктор Рогов, не осталось даже вставшей дыбом шерсти.
   Хотелось домой. Домой... домой.
   Борясь с усталостью, Виктор не обратил внимания на догнавшую его "волгу". Водитель же её притормозил перед перекрестком, медленно, накатом обогнул "Москвич" и остановился, перекрыв почти всю проезжую часть.
   - Интересно, - подумал все ещё не пришедший в себя Рогов.
   Из машины выскочил коренастый, прилично одетый мужчина лет сорока. Подбежав к "Москвичу", он нетерпеливо похлопал ладонью по крыше:
   - Ну-ка, вылазь из машины!
   - А? - Растерялся Виктор.
   - Вылазь, вылазь, - подбодрил его мужчина, покусывая в нетерпении губы.
   - А что случилось-то?
   - Ты что же это, сука, на дороге рысачишь? Гонщик... Я из-за тебя чуть башку себе не свернул!
   Рогов открыл было рот, чтобы прояснить ситуацию, но сильный удар кулаком в ухо едва не свалил его с ног.
   - Ох ты! - Вскрикнул Виктор скорее от удивления, чем от боли, и попробовал укрыться от побоев в салоне машины. Но прежде ещё получил вдогонку звучный пинок под зад:
   - Ой, йоб-тыть...
   Знакомство с водителем "волги" закончилось так же внезапно, как и началось. Агрессор даже не стал преследовать исчезнувшего в салоне с проворностью обезьяны Рогова - сочно выругавшись, он уселся в свой автомобиль и укатил.
   Оставленный в покое, но с выпученными от нового душевного потрясения глазами, Виктор попробовал подергать ключ зажигания.
   "Москвич" не заводился...
   - Ну, вот и все, - окончательно сник Виктор. - Приехали.
   Это было уже слишком для одного вечера. Теперь придется брать канистру и чесать, куда глаза глядят.
   Найдешь бензин - повезло! Не найдешь - кукуй здесь до утра.
   Рогов с тоской посмотрел на опустевшую улицу. В обе стороны, насколько хватало взгляда, не наблюдалось никакого движения. Если, конечно, не считать...
   Сдавая задним ходом, на перекресток возвращалась уже знакомая "волга".
   - Вот только этого ещё не хватало, - поморщился Виктор. - Не до конца, что ли, душу отвел?
   Собрав воедино остатки самообладания, он возобновил судорожные попытки завести двигатель при полном отсутствии топлива.
   К сожалению, ничего не получалось.
   "Слышь, чувак, - мысленно обратился Рогов к драчливому мужичку из "волги". - Схилял бы ты отсюда, что ли? Без тебя тошно, честное слово! Езжай домой. Там тебя, наверное, жена-плавчиха ждет... Такая же, как и ты дура буйволообразная. Давай, чувак! Вали, а?"
   Но "волга" уже заняла прежнее место.
   Коренастый водитель её не спеша вылез на свежий воздух и подошел к насторожившемуся Виктору. Почесал затылок:
   - Ну, что? Не заводится?
   - Не-а, - выдохнул нахохлившийся, как воробей, Рогов через приоткрытое стекло.
   - А что случилось-то?
   - Бензин кончился. Наверное... А может - просто не заводится.
   Мужчина обошел "Москвич":
   - Может, свеча? Или карбюратор?
   - Хрен знает.
   - Неплохо бы глянуть.
   - Да уж, неплохо бы, - согласился Виктор, но из машины на всякий случай не вышел.
   - Та-ак... - отчего-то печально протянул навязчивый незнакомец. Вновь почесал затылок и вынес решение:
   - Дело дрянь! Значит, ни свечи, ни карбюратор смотреть не будем?
   - Нет. Не буду, - уперся Рогов, одновременно прикидывая, чем-бы таким тяжелым в крайнем случае звездануть собеседнику по башке.
   - Ладно, не обижайся, - неожиданно хмыкнул тот и подмигнул:
   - Сам ведь понимаешь... Погорячился. Бывает!
   Мужик отошел к своей "волге" и отпер багажник:
   - Бензин у меня не слить, там сеточка специальная в баке... Далеко тебе ехать-то?
   - А в чем дело? - Вытянул шею из окна Виктор.
   Но прежде чем ответить ему, крепыш бросил на асфальт буксировочный трос:
   - На, привязывай. Оттащу твою колымагу к дому.
   - У меня денег нет, - с непонятной обидой сообщил Рогов.
   Мужчина прошелся взглядом по старенькому "Москвичу", потом глянул на Виктора:
   - Догадываюсь... Ну, поехали? Или как?
   Глава 2
   В следующую среду, с утра пораньше, на своем "запорожце" примчался Ройтман.
   - Ну, что, охламон? - Заорал он прямо с порога в заспанную физиономию брата. - Петухи давно пропели, а ты, блин, ещё в постели? Стыдно, батенька, стыдно...
   В последнее время у Павлика, помимо выпивки, появилось ещё одно увлечение - он начал собирать всяческие пошлые народные пословицы и поговорки, вставляя их в свою речь к месту, а чаще не к месту.
   - Тихо, прыщ! - Цыкнул на гостя Виктор. - Всех соседей по этажу переполошишь.
   Потирая ладонью левую щеку и позевывая, он поплелся на кухню. Мойка, до отказа заваленная грязной посудой, напомнила о том, что горячей воды нет уже вторую неделю.
   - Ерунда какая-то...
   - Ты о чем?
   - Да так! - Рогов точно помнил, что от мужика из "волги" он получил именно по уху. А болит, почему-то, щека... Вторую ночь не заснуть - прямо, огнем горит.
   Он обернулся к Павлу:
   - Кроме водки пьешь что-нибудь?
   - Смотря что, - ухмыльнулся Ройтман, усаживаясь на табурет.
   - Кофе, например?
   - Наливай. Сойдет и кофе!
   Виктор запалил конфорку газовой плиты, поставил воду и после этого принялся готовить что-то наподобие бутербродов.
   - Ого! Что это с тобой? - Поинтересовался брат.
   - В каком смысле?
   - Да вот, будто шрам...
   - Где? - Уставился Рогов на собственное изображение в зеркале. - Вот это - да...
   Через всю левую часть лица его протянулась тонкая бледно-розовая полоска.
   - Наверное, об ветку вчера зацепился, когда машину под оконо ставил, дотронулся до щеки Рогов.
   - Что - опять "бомбил" на своей колымаге?
   - А-а, - Виктор досадливо отмахнулся. - Который день впустую! И "Москвич", блин, чего-то барахлит...
   Кофе наконец "дошел". Разлив по чашкам бурую пахучую жидкость, хозяин продолжил:
   - Знаешь, Паша... Частный извоз, конечно - дело хорошее, но вовсе не "золотое дно". Сдается мне, он себя уже изжил.
   - Это почему?
   - Да потому что сейчас каждый второй частник - тот же таксист! Желающих возить больше стало, чем желающих ехать.
   Ройтман хмыкнул:
   - Ну, на кусок хлеба должно ведь хватать?
   - Бензин дорожает, запчасти, - Виктор снова потер беспокоящий след на лице.
   - Ерунда! Если все разумно организовать...
   - А на днях, - перебил его брат, - везу одного барыгу поддатого. Тот всю дорогу над тачкой моей хихикал, а под конец бейсболка ему моя понравилась. Ну, та - канадская, которую Папа Карла на день рождения подарил.
   - Помню, помню!
   - "Продай," - говорит. Я, конечно, отказался, а он, сука, деньги сует и приговаривает: "Хоть мыла себе купишь, руки вымоешь!" Собрался было я ему врезать...
   - Э, брата-ан, - протянул Ройтман. - Не бери в голову! Клиент всегда прав. Даст по щеке - подставь другую.
   - Пошел ты! - Не принял шутку Виктор. - Свинство. А завезти бы такого козла темной ночкой, да на Южное кладбище... Да поприжать, чтобы от страха в собственных руках обосрался!
   - Вот-вот, - Павел помрщился, как от зубной боли:
   - С этого все и начинается. Сперва мысли, потом поступки... Проходили уже по молодости, не припоминешь?
   - Все! - Хозяин стряхнул очередную порцию грязной посуды в раковину. Завязываю с извозом. Буду что-нибудь другое подыскивать, поприличнее.
   - Что же, попробуй. Вольному - воля: кто, как говорится, ищет, тот всегда найдет. Но учти - город сейчас переполнен такими вот... ищущими. Да ещё и похлеще!
   - Куда уж похлеще-то? - невесело усмехнулся в свой адрес Рогов.
   - Думаешь - некуда? Ошибаешься. У тебя, вон - хоть и старенькая, но машина есть. И заработок какой-никакой... А у многих в кармане - блоха на аркане, да и в доме хоть шаром покати. Они на любую работу согласны, лишь бы с голоду не подохнуть.
   - Паша, но...
   - Радуйся, что холостой! А у кого семья, да семеро по лавкам?
   Братья замолчали, и на этот раз первым нарушил тишину Виктор:
   - Что же творится-то? Довели страну, совсем житья нет!
   - Да его и не было никогда, - успокоил Ройтман. - Кризис... Кризис вокруг, батенька! Экономический.
   Гость широко развел руки в стороны, словно пытаясь продемонстрировать размеры и глубину образовавшейся под обществом финансовой бездны.
   - Плевать мне на твой кризис! - Возразил Рогов. - Я Союза не разваливал, президентов этих сраных не выбирал... Меня вообще здесь тогда не было, понял? Я сидел, между прочим. Почему же теперь-то страдать должен?
   - А нечего было сидеть! - Завелся Павел. - Вот так вы и все: отсиделись, отмолчались... А теперь - с претензиями.
   - Чего?
   Но гость уже и сам понял, что сказал какую-то глупость:
   - Извини. У тебя, конечно, другое дело. Особый случай... Но вообще-то, если вдуматься, все осталось по-прежнему. Все на своих местах, только названия изменились.
   - Здорово! Красиво места поделили. Кто-то залез за мой счет в кормушку по самую задницу, как племенная хрюша: пьет, жрет, шлюх по полдюжины в день трахает! А я насшибал развозом этих же самых шлюх несколько "рваных" на бутылку - и должен быть рад до усрачки?
   - А что? Раньше по другому было?
   - Раньше хоть работу найти - раз плюнуть! Куда ни глянь - везде: требуются, требуются...
   - Что-то не сильно народ на эти обьявления бежал! - Оборвал хозяина Павел. - И не ной, пожалуйста. Выбор у тебя и сейчас есть, просто искать не хочешь. Не по тебе все...
   - Ну, и какой же это у меня лично выбор? - поинтересовался Рогов.
   Ройтман принялся загибать пальцы:
   - Образование высшее - раз! Помню, ты ведь курсы какие-то финансово-экономические заканчивал? Два! Права водительские, профессиональные, на несколько категорий... Да в конце концов, голова на плечах есть, захотел бы - на средний заработок всяко устроился.
   - На средний? Ну, допустим.
   - То-то и оно! Не надо тебе среднего, верно? Мало?
   - Другим, значит, особняки на Канарах, а мне - в этой "хрущобе" век коротать? - Пожал плечами Виктор. - Весело!
   - Вот, в этом ты весь, максималист хренов. Подавай тебе прямо на блюдечке - все и сразу! Из таких вот, как ты, обычно бандиты получаются...
   - Ну, ты загнул, - обиделся хозяин. - Я грабить никого не собираюсь! Пусть живут, как умеют - хоть в Париже, хоть на Северном полюсе. Просто... Просто, в Питере мне последнее время слегка не того. Не фартит!
   - Не фартит? - Задумался Ройтман. - Возможно... А что, чеши тогда на Украину! В Светловодск. Мать сейчас там?
   - Да, опять поехала. Хатой нашей занимается, огородом.
   - Так в чем дело? Поезжай, не думай даже! Женишься, корову купишь, лошадь...
   - А чего это ты меня гонишь-то? - Хмыкнул Рогов. - Мешаю?
   Павел отчего-то смутился:
   - Да не гоню я тебя. Очень надо, ещё чего! Сам ведь разнылся: жизни нет, денег нет...
   - А вот представь себе, что нет, - Виктор неожиданно потерял интерес к теме разговора. Он встал, подошел к окну:
   - Весна...
   Во двор, напротив, привезли бочку с разливным молоком. Поодаль дворник со злостью сметал с тротуара собачий помет, а перед крыльцом магазина-"стекляшки" уже скидывались на опохмелку местные алкаши.
   - Погода шепчет: займи, но выпей! Верно, Пашка?
   - Ну, в какой-то степени...
   Рогов допил до самой гущи свой кофе и спохватился:
   - А ты чего приперся-то, спозаранку?
   - Дельце одно есть, - подмигнул гость. - Папа Карла подкинул.
   Усевшись поудобнее, он продолжил:
   - Позвонил вчера, поздно вечером. Прямо в музей. Мы, значит, только со Спиригайлой по стаканчику пропустили...
   - О-о, - с шутливой укоризной покачал головой Виктор. - Уже и шефа своего спаиваешь?
   - Ага, его споишь! - Осклабился Павел. - Как же... Медаль ему прицепили - "Ветеран Вооруженных Сил", так вот дорогого Семена Игнатьевича к молодежи и потянуло.
   - Опытом делиться?
   - Обмыть-то надо? А в управлении кроме меня и дежурного - ни души. Дежурному, сам понимаешь, ни грамма нельзя, вот мы с дедом на двоих литрушечку и... того! Приговорили.
   - Весело там у вас!
   - Не перебивай, Витян... Cлушай.
   - Ну? - согласился Рогов. - Слушаю.
   - Карла, значит, сказал: у них на складе валяется много автопокрышек, "бэушных". Неделю назад контейнер из Германии пришел, часть продали, а остальное... Остальное можно забрать на реализацию.
   - Слушай, я Папу Карлу знаю... Там, наверное, одно дерьмо осталось? засомневался Виктор.
   - Пороемся, - Ройтман пожал плечами. - Терять-то чего? А мне Спиригайло по такому случаю даже выходной дал.
   - Надо же, какой добрый дядя...
   - Нормальный мужик! Между прочим, как раз перед Карлиным звонком мы с ним о тебе разговаривали. Под водочку... Так вот, Игнатьич сам и посоветовал, чтобы я этой темой, насчет колес, на пару с тобой занялся.
   - При чем тут я? Вам что, трендеть больше не о чем? - Виктор знал неуемную пьяную болтливость брата. И то, что Ройтман перемывал ему косточки с каким-то малознакомым собутыльником, нисколько не удивляло - но и не радовало.
   - Ну, Игнатьич, как-никак, с отцом твоим покойным дружил! Представляешь? Оказывается - это он тогда, после той дачной истории, нас от следствия вытащил. Через "лапу" свою в штабе округа...
   - Серьезно? - Поднял брови Виктор, припоминая.
   Действительно, что-то такое Левшов-старший рассказывал, но всколзь и мельком: считал он, что гордиться в той истории некому и нечем, поэтому подробностей избегал даже в разговорах с сыном.
   - А чего ему врать-то? Само собой, Спиригайло и насчет тебя интересовался - что мол, да как... Я и рассказал.
   - Ладно. Прикинуть надо...
   - А чего прикидывать-то? По крайнем мере, для своих драндулетов что-нибудь по дешевке выберем!
   - По дешевке? У Папы Карлы? - Хмыкнул Рогов, но больше себя уговаривать не заставлял.
   В первой половине девяностых цены на новые колеса в магазинах стремительно поскакали вверх, добравшись уже до заоблачных, недоступных простому автолюбителю высот. Соответственно, вырос спрос на привезенные из-за границы покрышки, которые хоть и побывали в употреблении на европейских дорогах, но при относительной дешевизне практически не уступали качеством "резине" отечественного производства.
   В общем, грешно было бы не попытаться ухватить птицу коммерческой удачи хотя бы за самый кончик хвоста...
   Наспех приведя себя в порядок, Виктор набросил на плечи куртку и выскочил на улицу вслед за братом.
   Начавшаяся несколько дней назад оттепель позиций своих сдавать не собиралась. Вслед за ней, первыми весенними ласточками, замелькали на улицах города женские коленки - а в ассортименте уличных торговцев-челноков появились купальники жуткой боевой раскраски.
   Чему-то шумно радовалась повсюду нугомонная детвора, а старичок, завсегдатай сквера, втолковывал расположившейся рядом парочке:
   - Для меня это не просто весна. А уже - восьмидесятая! Погоды чудесные... Вы только обратите внимание, молодые люди, не правда ли?
   Парень с девушкой вежливо кивали - и мечтали остаться одни на скамейке.
   Даже откормленные городские чайки старались реять у самого поднебесья, не забывая, впрочем, высматривать внизу мусорные бачки "побогаче".
   Соль и солнце окончательно истребили остатки снежного покрова. Городские пруды заполнились пестрыми стаями уток... Казалось, ещё немного и появится первая зелень.
   "Запорожец", ведомый на удивление трезвой рукой прапорщика погранвойск Ройтмана, был как раз выкрашен именно в веселенький зеленый цвет, что придавало ему особую уместность на улицах и проспектах весеннего Питера.
   Под нервные сигналы иномарок, Павел выкатил автомобиль на набережную и, заняв привычно крайний правый ряд, начал разгон... Впрочем, дальше отметки в пятьдесят километров в час стрелка спидометра не сдвинулась.
   - Ничего, успеем, - утешил себя, пассажира и "запорожец" Павел.
   - Успеем, - согласился вместо автомашины Рогов. - Карла в десять ждать будет? Еще полчаса в запасе.
   Виктор ехал и улыбался. Дорога, светофоры, троллейбусы... Пешеходы, норовящие кинуться под колеса, жадные постовые-гаишники - ему так приятно было наблюдать все это не из-за руля, а с пассажирского сиденья!
   Забытое ощущение...
   - Успеем. Должны успеть!
   Так и вышло. К назначенному месту встречи братья прибыли вовремя, даже с запасом.
   Припарковывая машину, Ройтман первым заметил выкатившегося из метро приятеля, и не преминул обратить на это внимание Виктора:
   - Во, морда жидовская! Экономит, на своем "форде" не ездит.
   Карла тоже заметил встречающих, и теперь неторопливой, "боцманской" походкой направился в их сторону.
   Вид у него был напыщенный, гордый, самодовольный... и потому невыносимо дурацкий. Судя по всему, Ян Карлович считал себя одиноким героем среди толпы, среди всех этих жалких и мелких людишек, норовивших толкнуть его, отпихнуть, задеть сумкой или авоськой.
   Впрочем, коммерческие дела его действительно обстояли не так уж плохо. По сравнению с большинством соотечественников Папа Карло вполне мог считаться состоятельным человеком: квартира, машина, дача... Денег хватало вполне - на пристойное существование, на мелкие радости втайне от жены и даже для того, чтобы откладывать на так называемый "черный день".
   Но потребности, как известно, всегда опережают возможности.