Страница:
Ветер крепчал.
Кажется, шторм начинается. Настоящий.
Что? - Из-за шума стихии не разобрал Виктор.
Сильно задувает! Метров тридцать в секунду. Ты веревкой какой-нибудь к релингу привязался, а то сметет с палубы на хрен!
А ты что, ветер пальцем наслюнявленным меряешь?
По таблице Бофорта, - огрызнулся бывалый яхтсмен.
Чего? Не понял!
Короче, посудина наша на гонках хороша. А картинку Репина "Девятый вал" может и не выдержать.
Айвазовского, - машинально поправил Виктор и посмотрел назад, на медленно удаляющийся остров. - Ерунда! Главное, от камней избавились, а теперь уже...
Фраза Виктора оборвалась на полуслове. В полном изумлении и он, и вцепившийся в штурвал Муля Папич, уставились на поверхность воды, которая вдруг, за какие-то доли секунды, успокоилась и затихла, сонно перебирая последние, медленные и безобидные волны.
Виктор выругался. По инерции.
Это точно, - подтвердил Муля Папич.
Шторм закончился, будто и не было его вовсе. Казалось, дремавший до этого где-то там, наверху, режиссер, очнулся наконец, недовольно причмокнул губами - и распорядился сменить декорации.
Тишина, неспокойная и тяжелая, повисла над водами.
Такого я ещё не видел, - признался Муля.
Я тоже, - промямлил Виктор.
На палубу высунулся озабоченный Палец:
Ребята! Я того, кажется... Посмотрите, кровь у меня из ушей не идет? Не слышу ни хрена! Наверное, перепонки барабанные от натуги лопнули.
Успокойся. В порядке все.
Виктор, как завороженный, глядел на чудесным образом окрасившийся горизонт. Все возможные оттенки фиолетового, лилового, розового цветов чудным образом переливались на небе, отражаясь в поверхности моря - и от этого зрелища было не оторваться.
Сразу же заметно потеплело.
Красота...
Внезапный громовой раскат вернул людей к реальности: откуда-то с востока медленно выползала туча - огромная, мраморно-черная, полыхающая пронзительно яркими вспышками.
Полундра! - Спохватился Муля Папич. - Все в трюм!
Что это? - Замешкавшийся Виктор почувствовал хлесткую боль над лопатками. - Это что такое?
Прямо под ноги ему сверху брякнулась небольшая льдинка.
Это откуда?
В следующее мгновение по палубе начали с остервенением лупить куски льда, некоторые из которых размерами и формой не уступали голубиному яйцу.
Град это, идиот! Сваливай оттуда, быстро!
Очередная льдинка угодила Муле Папичу прямо по темени, и отважный яхтенный капитан с диким криком спрятался вниз, в укрытие. Однако, примеру приятеля Виктор почему-то не последовал. Подхватив спасательный жилет, он прикрыл им голову и часть тела, оставшись на палубе.
Настоящие камни, - шептал он беззвучно. - Огромные, ледяные...
Страшной силы электрический атмосферный разряд ослепил его.
Господи, что же это?
Однако, зрение, странным образом, почти сразу же вернулось к Виктору. Он успел даже краем глаза заметить то место на берегу, возле самой кромки воды, в которое впилась молния. Потом была ещё одна огненная стрела, потом ещё и еще... пока Виктор не сообразил, что все они устремляются к одному и тому же месту.
Вон там! Там оно, мужики!
Чего ты? - Не поняли снизу. - Прячься к нам! Зашибет!
Там золото! Золото!
Где?
Я место видел! Слышите? Ах, ты... мать его перемать! Я знал! Я знал!
В следующую секунду прямо над островом, в разоренном огненными сполохами небе, возникло видение: на Виктора в упор смотрели холодные, но прожигающие насквозь этим холодом глаза зверя.
Это ты, Лис? - Пошевелил губами Виктор. - Да, это ты... Ты не оставил меня в покое?
Видение не исчезало.
Почему?
Убей...
Кого? Зачем?
Пасть Огненного Лиса опять раскрылась:
Убей его. И ты убьешь себя. И вернешься. Вернешься обратно на грешную землю.
Вернешься ко мне.
Голос зверя теперь звучал не только внутри Виктор. Он был везде.
Ты ведь очень хотел вернуться? Ты ведь уже возвращался?
Виктор вздрогнул и без сознания повалился на палубу.
Глава 3.
Ураган причинил много бед.
Особенно пострадали от него жители окрестных сел. Неукротимая стихия ревела, буйствовала и клокотала на протяжении нескольких часов, и за это время погубила большую часть посевов. На многих подворьях дома лишились крыш, а хозяйственные постройки попросту рухнули, и лишь груды потрескавшихся, торчащих из раскисшего самана, досок могли напомнить об их прежнем существовании.
В общем, полное разорение... Жалостливо мычали коровы, блеяли перепуганные овцы. Домашняя птица суматошно носилась по дворам, не даваясь в руки не менее суматошных хозяев.
Пострадал от стихии и Светловодск. На окраине города, возле Андрюшкиного Яра, в многоэтажной "общаге" радиозавода, напрочь перебило все стекла с восточной стороны, а телевизионные антенны полегли, как высокие травы в поле. Центральным улицам тоже досталось, но, к счастью, природное бедствие не унесло ни одной человеческой жизни.
Сразу же после того, как стих ураганный ветер, с неба перестала литься вода и на землю упал последний, сорванный с крыши, кусок кровельного железа, местные жители высыпали из домов, чтобы оценить причиненный родному Светловодску ущерб.
В общем, как бы то ни было, горожане теперь оказались больше всего озабочены восстановлением и ремонтом своих жилищ, и на вернувшуюся в порт яхту мало кто обратил внимание.
Оказалось, что после стихийного бедствия даже войти в гавань не так-то просто. Муле Папичу пришлось изрядно попотеть, прежде чем он, искусно лавируя между затонувшими катерами поднявшимися со дна топляками, привел яхту к причальной стенке. Палец с Виктором, как умели, намотали на кнехты швартовые концы, весело затрещала лебедка...
Дальнейшие события развивались совсем неожиданно. Из-за ближайшего лодочного ангара выскочили облаченные в камуфляж вооруженные люди, и, стремительно развернувшись в боевой порядок, бросились к яхте. Одновременно с ними на открытое пространство вылетела голубая "шестерка" с довольно известными в городе номерами.
Менты, - понял Виктор и крикнул приятелям:
Не сопротивляться!
Папич уже сошел на берег, и поэтому первым распластался на причале, уткнувшись лицом в мокрые, позеленевшие доски. На запястьях Папича щелкнули наручники.
Арест Виктора был не менее живописен. Бывший зэк сам сделал шаг навстречу бегущим, предусмотрительно вытянув перед собой обе руки, но люди в камуфляже без церемоний подхватили его, сбили с ног, перевернули и с маху впечатали в палубу. Виктор не сопротивлялся, но на него уселись сразу двое - здоровые и тяжелые, как боевые слоны.
Вывернув голову, Виктор успел заметить, как Палец шарахнулся в сторону и заорал, что есть мочи, приятелю:
Не дури! Пристрелят ведь!
Но было уже поздно. Палец ловко перепрыгнул через борт яхты и скрылся под водой.
Вслед ему ударила короткая автоматная очередь.
Суки! Суки, падлы! - кричал, безуспешно пытаясь освободиться, Виктор. - За что его?
Виктор хотел ещё что-то сказать, но осекся, получив несколько ощутимых ударов по голове и в пах.
Ну, козел... - прохрипел он в адрес медленно выбирающегося из "шестерки" Сергея
Ивановича. - Если Андрюха не выныренет сейчас - ты бойся! Всю жизнь оставшуюся бойся, падла!
Палец не выныривал. Два автоматчика напряженно вглядывались в глубину, поводя зачем - то из стороны в сторону стволами автоматов. Один из них даже присел, чтобы заглянуть под сходни.
Уроды, - сухо произнес Круг. - Я же предупреждал: только этих двоих! Какого... блин, стреляли?
Ушел бы, - пожал плечами один из вооруженных людей.
Этих в машину, - распорядился Круг, показав на Левшова и Папича. Доставить ко мне, в отдел. И чтобы глаз с них не спускать!
А с этим что? - Кивнул в сторону моря автоматчик.
Промахнулся ты. Живой он. Иначе всплыл бы. Да и крови на воде не видно... скорее всего, под причал занырнул.
Искать?
Не надо. Утонет - его проблема.
... Буквально через полчаса Виктор с Мулей уже находились в казенном доме на улице Ленина, пристегнутые наручниками к батарее.
Дурная привычка.
О чем ты? - Не понял приятеля Папич.
За месяц - два ареста. Это уже слишком.
Странно другое. Не понятно. У нас, вообще-то, если кого задерживают сначала в городскую ментовку везут, в КПЗ.
Ничего особенного. Задержание незаконное, вот они...
Молчать! - Рявкнул стоящий рядом оперативник. - Мордой к стене, я сказал!
Все, гражданин начальник! Какие проблемы?
Еще через полчаса в кабинет вернулся Круг. По привычке потянулся всем телом, вздохнул и полез за свой стол:
Гражданин Левшов, вы подозреваетесь в умышленном убийстве. Надеюсь, Вам, как человеку опытному, не надо объяснять...
А я? - Вдруг прервал говорящего Муля. - Меня-то за каким хреном?
Вас? - Невозмутимо переспросил Сергей Иванович. - Хорошо, что напомнили...
Он поднялся из-за стола, выглянул в коридор и распорядился:
Папича увести. С ним потом разберемся.
Двое оперативников сноровисто отстегнули беднягу от батареи и куда-то уволокли.
Ну-с, Левшов, итак... - возобновил беседу хозяин кабинета. - Вы убили Гарпушу.
И не только его.
Виктор оглянулся на реплику - и обомлел. В дверях стоял ни кто иной, как Антон Эдуардович Бойко, слегка потучневший, но все ещё крепкий мужчина, известный Левшову по прежней, питерской жизни.
Значит, вот оно как получается... От наблюдательного Виктора не укрылось, что Антон Эдуардович вел себя в грозном учреждении, как человек, который заказал и оплатил эту страшную музыку, под которую плясали и пляшут все вокруг.
Вслед за Антоном Эдуардовичем в кабинет тихо вошли ещё двое в штатском. С молчаливого разрешения шефа, они приблизились к Кругу, пошептались с ним о чем-то - и так же тихо покинули кабинет.
Вы ведь и Пиккельмана убили? - Антон Эдуардович по-хозяйски, без церемоний, сел в любимое кресло Круга, закатил глаза под потолок, сделал паузу и добавил:
Гарпушу ты зарезал скальпелем. А старика чем?
Ерунда! На мне покойников нет. Сами знаете.
Откуда? - Неестественно изобразил удивление питерский гость. Наоборот... Уж поверь, пару-тройку добротных "мокрух" мы тебе нарисуем.
За что?
Брось тут нам целку из себя строить, Левшов! - Подал голос отошедший к окну Сергей
Иванович. - И не таких ломали.
Слышь, ты... а твой номер здесь вообще шестой, - неожиданно даже для самого себя оскалился Виктор.
Круг осуждающе покачал головой, подошел поближе и очень сильно ударил Виктора кулаком в солнечное сплетение. Затем приподнял его обмякшее тело и процедил сквозь зубы:
Не дерзи... а то зашибу ненароком. Никто ведь не знает, что вы с Папичем здесь, у меня. Свидетелей-то не было при задержании. Понял?
Ошибаешься, куцехвостый, - прохрипел в ответ отдышавшийся Виктор:
Были свидетели.
Да ну? - Ухмыльнулся Круг.
В каюте... девчушка одна. Очень шустрая. Пряталась.
Хозяин кабинета и его питерский гость озадаченно переглянулись.
Врешь, наверное?
Проверяйте.
Ну, ладно, не кипятись. Успокойся, - примирительно произнес Антон Эдуардович.
Это коллега мой немного погорячился. Но, в любом случае, от "убойных" статей тебе не уйти. Хотя. Конечно, если с другой стороны посмотреть...
С какой это?
Да сущая безделица... Икону верни. Ту, которую у Гарпуши прихватил.
А может, ты уже и тайничок нашел? - Вмешался Круг. - Так давай по-умному, Циркач!
Договоримся. Одному тебе все равно не управиться - масштаб не тот.
Сам понимаешь, не по тебе кусок.
А с вами, значит, управлюсь, - зло прищурился Виктор. - Буду, как сыр в масле, да?
Только вот вопрос: надолго ли? До тех пор, пока вы меня, как дядьку моего, не грохнете?
Из наших его никто не трогал. - Заверил Круг. - Гарпушина самодеятельность.
Так что, считай, отомстил, - поддержал коллегу Антон Эдуардович.
Не убивал я Гарпушу, - устало выдохнул Виктор. - Хотите - верьте, хотите - нет. Не убивал. И иконы дядькиной тоже у меня нет.
В дверь кабинета вежливо постучали. Получив разрешение, через порог шагнул оперативник и доложил:
Яхту обшарили. Ничего не нашли. Ни оружия, ни наркотиков, ни предметов старины, как вы ориентировали. Только... только в трюме, оказывается, девка пряталась. Придурочная такая! Истерику нам закатила.
Доставили? - С надеждой в голосе спросил питерский гость.
Оперативник покосился на своего шефа:
Так точно. В соседнем кабинете сидит. Вместе с Папичем.
Ну, вот... а ты волновался, - Круг победно взгялянул в лицо Виктору и довольно фальшиво пропел:
И никто-о не узна-ает, где моги-илка твоя...
Может, все-таки договоримся?
Так ведь не о чем. Нет у меня иконы. И не было никогда.
Жаль, - поморщился Круг. - Придется с твоим Папичем толковать. Может, он поумнее окажется?
Хозяин кабинета обернулся к оперативнику:
Задержанного Папича - сюда, а этого на его место.
Парень в штатском подошел к Виктору и отстегнул наручники от батареи:
Пошли!
... В этот момент двустворчатую дверь кабинета сотряс удар страшной силы. Левый наличник с треском раскололся, часть одна из створок сорвалась с петель и гулко брякнулась на пол, прямо под ноги Виктору. В образовавшийся проем влетел полный ярости и решимости Палец, сжимающий в руках автомат ППШ.
На пол, бляди! - Взревел он. - На пол! Угнездю сейчас, на хер, всех!
Не дожидаясь ответной реакции, он вскинул вверх ствол и дал веером длинную очередь. На головы присутствующих с потолка брызнула штукатурка, а со стены слетел черно-белый портрет "железного Феликса".
На пол, суки позорные!
Я же говорил, что он живой, - пробурчал Круг и недовольно опустился на колени.
Да, вижу, весело у вас тут, - Бойко тоже подчинился приказу, стараясь при этом, однако, не потерять чувство собственного достоинства.
Местная специфика, - извинился хозяин кабинета.
Молчать! - Палец наставил ствол прямо ему в лоб.
Спокойнее, спокойнее, молодой человек, - прикрылся ладонью Сергей Иванович. - Не надо нервничать! Уйти собрались? Идите. Никто ж не держит.
Заткнись, - посоветовал Виктор, успевший уже перестегнуть наручники с себя на оперативника. - Отраспоряжался, псина вонючая!
Виктор нагнулся, забрал у Круга табельный "макаров" и сунул его к себе в карман. Потом подошел вплотную к притихшему Антону Эдуардовичу:
Не надо больше меня доставать. Понятно? Нет у меня иконы. И не было. И не убивал я никого. Лучше у Курьева своего спросите.
Гость из Питера кивнул.
Понятно, я спросил?
Понятно.
Все это время Виктор с напряженным недоумением прислушивался, не донесется ли снаружи топот поднятой по тревоге охраны, оперативников или бойцов СОБРа. Позже выяснилось, что опасался он зря: к этому моменту люди, сопровождавшие Бойко, и почти все подчиненные Сергея Ивановича разъехались по Светловодску, выполняя поручения начальства. А единственный сотрудник Круга, стороживший в соседнем кабинете задержанных, валялся без сознания после недолгого и неожиданного знакомства с Пальцем. Что же касается обывателей, услышавших стрельбу из казенного дома, то из них никто милицию вызывать не стал. А зачем её вызывать, если она, милиция сама себе бережет? Мало ли что...
Вот и ладушки, - Виктор повернулся к приятелю:
Ну, Андрюха! Ну, ты даешь, террорист, мать твою!
Пистолетный выстрел застал всех врасплох. Пока остальные вели задушевные разговоры, молодой оперативник закованными в "браслеты" руками, неуклюже, вытянул из наплечной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Пуля прошла совсем рядом с Виктором, обожгла его, и, в конце концов, впилась в шкаф со служебной документацией.
Виктор дернулся, потерял равновесие и упал на Антона Эдуардовича, освободив пространство перед оперативником. Палец чуть развернул автомат, и одиночными выстрелами, раз за разом, всадил в противника несколько пуль.
С такого расстояния даже из старенького ППШ промахнуться было бы очень трудно.
Твою мать...
Доигрались, - подал голос Бойко.
Порешу! Порешу, падла! - Виктор в бешенстве ткнул пистолетом, добытым у Круга, прямо в шею питерскому гостю. - Говнюк, это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! Это ты виноват, что мы дохнем, один за другим...
Витек... - Палец, очень бледный, испуганный и растерянный, присел на корточки рядом с другом. - Витек, это не он. Это я, но... я не хотел! Я думал, он тебя...
Все, Андрюха. Все, - обреченно кивнул ему Виктор. - Теперь точно все! Не отмоемся.
Из-за этого вот говна. - Он показал глазами на Круга и на Антона Эдуардовича:
Нет теперь на нашей стороне правды.
А что дальше делать?
Не знаю. Уходить нам надо. Совсем.
Ага! Я тогда Мулю с девчонкой позову?
Давай...
Палец шагнул к двери, но остановился:
С этими двумя уродами сам разберешься? Или мне их тоже шлепнуть?
Нет. Не надо.
Ну, смотри. Как знаешь.
На всякий случай, уходя, Палец одним ударом приклада разнес вдребезги телефонный аппарат:
Счастливо оставаться! Не задерживайся тут...
Когда Виктор через пару минут вышел в коридор, к ожидавшим его товарищам по несчастью, Круг и питерский гость были живы, но скованы, связаны и спеленаты так, чтобы долгое время не причинять никому беспокойства.
Завалил? - Поинтересовался на всякий случай Палец.
Нет. Не взял греха на душу.
Ну, ты и дурак! - Возмущению миролюбивого обычно Мули Папича не было предела.
- Испугался? Тогда пусти, дай, я их сам, собственными руками...
Остынь! Пошли отсюда. Быстро... Да, а девчонка-то где?
Отпустили мы её, - пожал плечами Палец. - Очень просилась. А что, не надо было?
Да нет, ладно. Надо было только денег ей дать. Побольше. За все пережитое. Ну, и чтобы молчала...
Да откуда деньги-то? Обойдется! - Махнул рукой жадноватый Муля. - Она и так рада, что отсюда свалила.
Вот, кстати... о деньгах. - Виктор достал из кармана толстую пачку рублей и долларов, только что реквизированных у Антона Эдуардовича и у Круга. - Впечатляет?
Сколько здесь?
Не считал пока. Много.
Неплохо же в Питере менты живут...
Ничего, Сергей Иванович тоже не пустой оказался.
Виктор аккуратно прикрыл за собой дверь с казенной табличкой. По гулким бетонным ступеням лестницы, вприпрыжку, он и двое его спутников спустились со второго этажа. Выйдя на улицу, огляделись.
Последствия стихии - это, к счастью, всего лишь, последствия. Нет уже ни душераздирающего свиста ветра, ни грохота громовых раскатов, ни беспощадных молний, полосующих небо... так, всего лишь тяжелый, усталый вздох, после которого снова выглядывает солнце и продолжается жизнь на земле.
Мокрые тротуары покрывала сорванная с деревьев листва. На проезжей части блестели огромные, теплые лужи - перепрыгнуть их было нельзя, но, если не жалеть стоптанную летнюю обувь, вполне можно перейти вброд. Говорят, дождевая вода полезна для ног: гребанешь её усталыми ступнями, и побежала волна, перекатилась через песчаный нанос - в ручеек... А ручеек этот, как и многие другие, бежит уже сам дальше, вниз, по дороге. Ищет ложбинку, просачивается под землю, или находит канаву, которая непременно выведет его к реке, к озеру, к самому морю. Туда, где исчезнет ручей, растворится, смешается с подобными себе, чтобы потом, когда-нибудь, вновь вернуться обратно.
А ты здесь откуда?
Привет! - Машина Виктора стояла прямо за углом. Водительское место было свободно, а из-за пассажирского сиденья подошедшим приветливо помахал Данила Московский. - Залезайте.
Пока товарищи по несчастью открывали задние двери и располагались поудобнее, Виктор занял место за рулем и завел отсыревший двигатель:
Все? Поехали!
Я, кажется, что-то слышал... - Данила вопросительно посмотрел на Виктора.
Стреляли, - подтвердил его догадку Муля Папич.
По вам стреляли? - Уточнил Данила.
И по нам тоже...
В основном, правда, Палец отличился, - Виктор сделал очередной поворот и на полной скорости проскочил мимо светофора. - Продемонстрировал превосходство в огневой мощи.
Данила не стал уточнять подробности, он и без того все понял правильно:
Значит, мы опять в полной жопе?
Полнее некуда.
Одинокий автомобиль мчался по пустынным улицам, за его приоткрытыми окнами уже мелькали одноэтажные домики пригорода и разноцветные полосы деревянных заборов.
Все четверо, включая разговорчивого обычно Мулю Папича, молчали до тех пор, пока Виктор не припарковал машину у своих ворот. На первый взгляд, все здесь было в порядке. Дом - цел и невредим. Виноградная лоза, полная жизненной силы, рвется вверх, к солнцу, тянется вдоль веранды к электрическим проводам...
Посидите пока, - оставив приятелей в автомобиле, Виктор прошел вдоль полисадника, приблизился к крыльцу и увидел мать.
Сыночек! Господи, да где ж тебя... Я вся перенервничалась. Такая буря тут была! У соседей огород побило градом, тополь засохший упал, возле пруда...
Мама!
И прямо на соседский сарай... а у нас - тьфу-тьфу-тьфу!
Я на минутку, мама, - смущенно выговорил Виктор. - И ты вот что...ты собирайся, пожалуйста.
Куда, сынок?
Уезжай отсюда. Хотя бы к Лагно пока, а вообще...
Что случилось, сынок?
Пожилая женщина схватилась за сердце, побледнела... и от этого Виктору стало вдруг невыносимо стыдно и больно:
Не волнуйся, мама! Все в порядке. Я потом объясню, а ты перебирайся пока отсюда...
Лучше всего, конечно, было бы сразу в Питер уехать. Но только - через Черкассы, хорошо? Обещаешь?
Так Кременчуг же ближе? - Все ещё недоумевала мать. - И поезд оттуда прямой?
Черкассы выше по Днепру, мама. Выше плотины... - Виктор пробубнил ещё что-то не слишком вразумительное, потом окончательно смешался:
Поезжай, мама. Так надо. За меня не волнуйся.
Мать тяжело вздохнула и усталой, старческой походкой направилась в дом.
Что брать-то с собой? - Уже изнутри спросила она.
Самое необходимое, - Виктор тоже прошел к себе в комнату и начал торопливо укладывать личные вещи в большую спортивную сумку.
А хозяйство на кого? Коза в сарае, огород?
Соседей попроси.
Закончив недолгие сборы, Виктор вышел из дома, подхватил прислоненную к стене лопату и перебрался в сад. Отмерил от крайней яблони несколько метров, сплюнул на руки, вогнал стальное лезвие в землю... а уже через несколько минут раскладывал в багажнике, среди гаечных ключей, тротиловые шашки и детонаторы.
Ну, вот, мы теперь и банда. По закону. Оружие, транспорт, распределение ролей...
Муля Папич громко и грязно выругался, чтобы отогнать страх. Данила молча пожал плечами: мол, что же теперь поделаешь? Так получилось. И только Палец коротко, по-деловому, спросил:
Куда сейчас подадимся, командир?
В море.
Не понял? - Удивился Папич.
За деньгами.
Так ведь, вроде, есть у нас деньги. Ты же сам...
Сколько? Семьсот долларов? Тысяча? Это не деньги. Так, мелочь.
Муля присвистнул, Палец молча пожал плечами, Данила потребовал:
Объясни толком. Банк будем грабить, что ли? А зачем тогда в море?
Не будем мы пока никого грабить. Смысла нет. На Змеином острове спрятано золото.
Много. Целый клад... Все, поехали!
Виктор плавно тронул машину с места и уже по дороге начал инструктаж. До какого-то момента его друзья молча, дисциплинированно слушали, что, как и кому предстоит сделать, но потом все-таки начали задавать вопросы.
Ни черта не понимаю! При чем здесь плотина?
Тайник находится на самом берегу. Вода нам там копать не даст.
И что теперь?
Чтобы добраться до золота, - объяснил Виктор, - надо понизить уровень моря. Хотя бы метра на полтора. Или на два.
Ты чего? Как это?
Как можно море понизить? Оно же - море!
Шлюзы взорвем.
Несколько секунд в машине стояла полная тишина. Первым возмутился Папич:
Больной! Бля буду, больной! Диверсант, мать твою... нашелся.
Да уж, ты это... того, - покачал головой Данила. - Там, внизу, по течению - Кременчуг.
Затопим ведь город!
Только если всю дамбу на хрен снесем. А если только шлюзы - ничего страшного. Я тут посчитал с карандашом, прикинул...
По теории Виктора выходило, что результаты повреждения плотины будут, конечно, заметными, но не критическими. В обычных условиях аварию подобного рода вообще устранили бы за считанные часы, без каких-либо последствий. Но сейчас, после урагана... Экономика района парализована, власти в панике, денег нет, строительных материалов нет, восстановительная техника разогнана по другим объектам. Так что, вода явно успеет уйти.
А что? - Неожиданно поддержал его Палец. - Может получиться. Помните, парни, позапрошлой весной, когда паводка ожидали после снегопадов, тоже воду на четыре дня спускали? И ничего!
Да, было дело, - кивнул Данила.
Ну, вот, - подытожил Виктор. - Вопросы по этому пункту есть? Вопросов нет. Тогда переходим к разработке операции прикрытия.
Чего? - Встрепенулся Палец.
Короче, слушайте, как ментов со следа сбить...
В результате обсуждения план Виктора и в этой части был принят почти без изменений.
Решили, для отвода глаз, оставить машину неподалеку от лодочной станции. Потом захватить силой яхту, отогнать её к дамбе - и взорвать вместе со шлюзами, чтобы создалось впечатление гибели всех четверых беглецов. Конечно, плавающие среди обломков личные вещи и документы введут в заблуждение следователей и оперативников ненадолго, но хоть какое-то время удастся выиграть.
Яхту жалко, - пригорюнился Муля. - Сколько я на ней...
Не плач, дружище! - Успокоил его Виктор. - Откопаем сокровища - я тебе "Титаник" приобрету.
Кажется, шторм начинается. Настоящий.
Что? - Из-за шума стихии не разобрал Виктор.
Сильно задувает! Метров тридцать в секунду. Ты веревкой какой-нибудь к релингу привязался, а то сметет с палубы на хрен!
А ты что, ветер пальцем наслюнявленным меряешь?
По таблице Бофорта, - огрызнулся бывалый яхтсмен.
Чего? Не понял!
Короче, посудина наша на гонках хороша. А картинку Репина "Девятый вал" может и не выдержать.
Айвазовского, - машинально поправил Виктор и посмотрел назад, на медленно удаляющийся остров. - Ерунда! Главное, от камней избавились, а теперь уже...
Фраза Виктора оборвалась на полуслове. В полном изумлении и он, и вцепившийся в штурвал Муля Папич, уставились на поверхность воды, которая вдруг, за какие-то доли секунды, успокоилась и затихла, сонно перебирая последние, медленные и безобидные волны.
Виктор выругался. По инерции.
Это точно, - подтвердил Муля Папич.
Шторм закончился, будто и не было его вовсе. Казалось, дремавший до этого где-то там, наверху, режиссер, очнулся наконец, недовольно причмокнул губами - и распорядился сменить декорации.
Тишина, неспокойная и тяжелая, повисла над водами.
Такого я ещё не видел, - признался Муля.
Я тоже, - промямлил Виктор.
На палубу высунулся озабоченный Палец:
Ребята! Я того, кажется... Посмотрите, кровь у меня из ушей не идет? Не слышу ни хрена! Наверное, перепонки барабанные от натуги лопнули.
Успокойся. В порядке все.
Виктор, как завороженный, глядел на чудесным образом окрасившийся горизонт. Все возможные оттенки фиолетового, лилового, розового цветов чудным образом переливались на небе, отражаясь в поверхности моря - и от этого зрелища было не оторваться.
Сразу же заметно потеплело.
Красота...
Внезапный громовой раскат вернул людей к реальности: откуда-то с востока медленно выползала туча - огромная, мраморно-черная, полыхающая пронзительно яркими вспышками.
Полундра! - Спохватился Муля Папич. - Все в трюм!
Что это? - Замешкавшийся Виктор почувствовал хлесткую боль над лопатками. - Это что такое?
Прямо под ноги ему сверху брякнулась небольшая льдинка.
Это откуда?
В следующее мгновение по палубе начали с остервенением лупить куски льда, некоторые из которых размерами и формой не уступали голубиному яйцу.
Град это, идиот! Сваливай оттуда, быстро!
Очередная льдинка угодила Муле Папичу прямо по темени, и отважный яхтенный капитан с диким криком спрятался вниз, в укрытие. Однако, примеру приятеля Виктор почему-то не последовал. Подхватив спасательный жилет, он прикрыл им голову и часть тела, оставшись на палубе.
Настоящие камни, - шептал он беззвучно. - Огромные, ледяные...
Страшной силы электрический атмосферный разряд ослепил его.
Господи, что же это?
Однако, зрение, странным образом, почти сразу же вернулось к Виктору. Он успел даже краем глаза заметить то место на берегу, возле самой кромки воды, в которое впилась молния. Потом была ещё одна огненная стрела, потом ещё и еще... пока Виктор не сообразил, что все они устремляются к одному и тому же месту.
Вон там! Там оно, мужики!
Чего ты? - Не поняли снизу. - Прячься к нам! Зашибет!
Там золото! Золото!
Где?
Я место видел! Слышите? Ах, ты... мать его перемать! Я знал! Я знал!
В следующую секунду прямо над островом, в разоренном огненными сполохами небе, возникло видение: на Виктора в упор смотрели холодные, но прожигающие насквозь этим холодом глаза зверя.
Это ты, Лис? - Пошевелил губами Виктор. - Да, это ты... Ты не оставил меня в покое?
Видение не исчезало.
Почему?
Убей...
Кого? Зачем?
Пасть Огненного Лиса опять раскрылась:
Убей его. И ты убьешь себя. И вернешься. Вернешься обратно на грешную землю.
Вернешься ко мне.
Голос зверя теперь звучал не только внутри Виктор. Он был везде.
Ты ведь очень хотел вернуться? Ты ведь уже возвращался?
Виктор вздрогнул и без сознания повалился на палубу.
Глава 3.
Ураган причинил много бед.
Особенно пострадали от него жители окрестных сел. Неукротимая стихия ревела, буйствовала и клокотала на протяжении нескольких часов, и за это время погубила большую часть посевов. На многих подворьях дома лишились крыш, а хозяйственные постройки попросту рухнули, и лишь груды потрескавшихся, торчащих из раскисшего самана, досок могли напомнить об их прежнем существовании.
В общем, полное разорение... Жалостливо мычали коровы, блеяли перепуганные овцы. Домашняя птица суматошно носилась по дворам, не даваясь в руки не менее суматошных хозяев.
Пострадал от стихии и Светловодск. На окраине города, возле Андрюшкиного Яра, в многоэтажной "общаге" радиозавода, напрочь перебило все стекла с восточной стороны, а телевизионные антенны полегли, как высокие травы в поле. Центральным улицам тоже досталось, но, к счастью, природное бедствие не унесло ни одной человеческой жизни.
Сразу же после того, как стих ураганный ветер, с неба перестала литься вода и на землю упал последний, сорванный с крыши, кусок кровельного железа, местные жители высыпали из домов, чтобы оценить причиненный родному Светловодску ущерб.
В общем, как бы то ни было, горожане теперь оказались больше всего озабочены восстановлением и ремонтом своих жилищ, и на вернувшуюся в порт яхту мало кто обратил внимание.
Оказалось, что после стихийного бедствия даже войти в гавань не так-то просто. Муле Папичу пришлось изрядно попотеть, прежде чем он, искусно лавируя между затонувшими катерами поднявшимися со дна топляками, привел яхту к причальной стенке. Палец с Виктором, как умели, намотали на кнехты швартовые концы, весело затрещала лебедка...
Дальнейшие события развивались совсем неожиданно. Из-за ближайшего лодочного ангара выскочили облаченные в камуфляж вооруженные люди, и, стремительно развернувшись в боевой порядок, бросились к яхте. Одновременно с ними на открытое пространство вылетела голубая "шестерка" с довольно известными в городе номерами.
Менты, - понял Виктор и крикнул приятелям:
Не сопротивляться!
Папич уже сошел на берег, и поэтому первым распластался на причале, уткнувшись лицом в мокрые, позеленевшие доски. На запястьях Папича щелкнули наручники.
Арест Виктора был не менее живописен. Бывший зэк сам сделал шаг навстречу бегущим, предусмотрительно вытянув перед собой обе руки, но люди в камуфляже без церемоний подхватили его, сбили с ног, перевернули и с маху впечатали в палубу. Виктор не сопротивлялся, но на него уселись сразу двое - здоровые и тяжелые, как боевые слоны.
Вывернув голову, Виктор успел заметить, как Палец шарахнулся в сторону и заорал, что есть мочи, приятелю:
Не дури! Пристрелят ведь!
Но было уже поздно. Палец ловко перепрыгнул через борт яхты и скрылся под водой.
Вслед ему ударила короткая автоматная очередь.
Суки! Суки, падлы! - кричал, безуспешно пытаясь освободиться, Виктор. - За что его?
Виктор хотел ещё что-то сказать, но осекся, получив несколько ощутимых ударов по голове и в пах.
Ну, козел... - прохрипел он в адрес медленно выбирающегося из "шестерки" Сергея
Ивановича. - Если Андрюха не выныренет сейчас - ты бойся! Всю жизнь оставшуюся бойся, падла!
Палец не выныривал. Два автоматчика напряженно вглядывались в глубину, поводя зачем - то из стороны в сторону стволами автоматов. Один из них даже присел, чтобы заглянуть под сходни.
Уроды, - сухо произнес Круг. - Я же предупреждал: только этих двоих! Какого... блин, стреляли?
Ушел бы, - пожал плечами один из вооруженных людей.
Этих в машину, - распорядился Круг, показав на Левшова и Папича. Доставить ко мне, в отдел. И чтобы глаз с них не спускать!
А с этим что? - Кивнул в сторону моря автоматчик.
Промахнулся ты. Живой он. Иначе всплыл бы. Да и крови на воде не видно... скорее всего, под причал занырнул.
Искать?
Не надо. Утонет - его проблема.
... Буквально через полчаса Виктор с Мулей уже находились в казенном доме на улице Ленина, пристегнутые наручниками к батарее.
Дурная привычка.
О чем ты? - Не понял приятеля Папич.
За месяц - два ареста. Это уже слишком.
Странно другое. Не понятно. У нас, вообще-то, если кого задерживают сначала в городскую ментовку везут, в КПЗ.
Ничего особенного. Задержание незаконное, вот они...
Молчать! - Рявкнул стоящий рядом оперативник. - Мордой к стене, я сказал!
Все, гражданин начальник! Какие проблемы?
Еще через полчаса в кабинет вернулся Круг. По привычке потянулся всем телом, вздохнул и полез за свой стол:
Гражданин Левшов, вы подозреваетесь в умышленном убийстве. Надеюсь, Вам, как человеку опытному, не надо объяснять...
А я? - Вдруг прервал говорящего Муля. - Меня-то за каким хреном?
Вас? - Невозмутимо переспросил Сергей Иванович. - Хорошо, что напомнили...
Он поднялся из-за стола, выглянул в коридор и распорядился:
Папича увести. С ним потом разберемся.
Двое оперативников сноровисто отстегнули беднягу от батареи и куда-то уволокли.
Ну-с, Левшов, итак... - возобновил беседу хозяин кабинета. - Вы убили Гарпушу.
И не только его.
Виктор оглянулся на реплику - и обомлел. В дверях стоял ни кто иной, как Антон Эдуардович Бойко, слегка потучневший, но все ещё крепкий мужчина, известный Левшову по прежней, питерской жизни.
Значит, вот оно как получается... От наблюдательного Виктора не укрылось, что Антон Эдуардович вел себя в грозном учреждении, как человек, который заказал и оплатил эту страшную музыку, под которую плясали и пляшут все вокруг.
Вслед за Антоном Эдуардовичем в кабинет тихо вошли ещё двое в штатском. С молчаливого разрешения шефа, они приблизились к Кругу, пошептались с ним о чем-то - и так же тихо покинули кабинет.
Вы ведь и Пиккельмана убили? - Антон Эдуардович по-хозяйски, без церемоний, сел в любимое кресло Круга, закатил глаза под потолок, сделал паузу и добавил:
Гарпушу ты зарезал скальпелем. А старика чем?
Ерунда! На мне покойников нет. Сами знаете.
Откуда? - Неестественно изобразил удивление питерский гость. Наоборот... Уж поверь, пару-тройку добротных "мокрух" мы тебе нарисуем.
За что?
Брось тут нам целку из себя строить, Левшов! - Подал голос отошедший к окну Сергей
Иванович. - И не таких ломали.
Слышь, ты... а твой номер здесь вообще шестой, - неожиданно даже для самого себя оскалился Виктор.
Круг осуждающе покачал головой, подошел поближе и очень сильно ударил Виктора кулаком в солнечное сплетение. Затем приподнял его обмякшее тело и процедил сквозь зубы:
Не дерзи... а то зашибу ненароком. Никто ведь не знает, что вы с Папичем здесь, у меня. Свидетелей-то не было при задержании. Понял?
Ошибаешься, куцехвостый, - прохрипел в ответ отдышавшийся Виктор:
Были свидетели.
Да ну? - Ухмыльнулся Круг.
В каюте... девчушка одна. Очень шустрая. Пряталась.
Хозяин кабинета и его питерский гость озадаченно переглянулись.
Врешь, наверное?
Проверяйте.
Ну, ладно, не кипятись. Успокойся, - примирительно произнес Антон Эдуардович.
Это коллега мой немного погорячился. Но, в любом случае, от "убойных" статей тебе не уйти. Хотя. Конечно, если с другой стороны посмотреть...
С какой это?
Да сущая безделица... Икону верни. Ту, которую у Гарпуши прихватил.
А может, ты уже и тайничок нашел? - Вмешался Круг. - Так давай по-умному, Циркач!
Договоримся. Одному тебе все равно не управиться - масштаб не тот.
Сам понимаешь, не по тебе кусок.
А с вами, значит, управлюсь, - зло прищурился Виктор. - Буду, как сыр в масле, да?
Только вот вопрос: надолго ли? До тех пор, пока вы меня, как дядьку моего, не грохнете?
Из наших его никто не трогал. - Заверил Круг. - Гарпушина самодеятельность.
Так что, считай, отомстил, - поддержал коллегу Антон Эдуардович.
Не убивал я Гарпушу, - устало выдохнул Виктор. - Хотите - верьте, хотите - нет. Не убивал. И иконы дядькиной тоже у меня нет.
В дверь кабинета вежливо постучали. Получив разрешение, через порог шагнул оперативник и доложил:
Яхту обшарили. Ничего не нашли. Ни оружия, ни наркотиков, ни предметов старины, как вы ориентировали. Только... только в трюме, оказывается, девка пряталась. Придурочная такая! Истерику нам закатила.
Доставили? - С надеждой в голосе спросил питерский гость.
Оперативник покосился на своего шефа:
Так точно. В соседнем кабинете сидит. Вместе с Папичем.
Ну, вот... а ты волновался, - Круг победно взгялянул в лицо Виктору и довольно фальшиво пропел:
И никто-о не узна-ает, где моги-илка твоя...
Может, все-таки договоримся?
Так ведь не о чем. Нет у меня иконы. И не было никогда.
Жаль, - поморщился Круг. - Придется с твоим Папичем толковать. Может, он поумнее окажется?
Хозяин кабинета обернулся к оперативнику:
Задержанного Папича - сюда, а этого на его место.
Парень в штатском подошел к Виктору и отстегнул наручники от батареи:
Пошли!
... В этот момент двустворчатую дверь кабинета сотряс удар страшной силы. Левый наличник с треском раскололся, часть одна из створок сорвалась с петель и гулко брякнулась на пол, прямо под ноги Виктору. В образовавшийся проем влетел полный ярости и решимости Палец, сжимающий в руках автомат ППШ.
На пол, бляди! - Взревел он. - На пол! Угнездю сейчас, на хер, всех!
Не дожидаясь ответной реакции, он вскинул вверх ствол и дал веером длинную очередь. На головы присутствующих с потолка брызнула штукатурка, а со стены слетел черно-белый портрет "железного Феликса".
На пол, суки позорные!
Я же говорил, что он живой, - пробурчал Круг и недовольно опустился на колени.
Да, вижу, весело у вас тут, - Бойко тоже подчинился приказу, стараясь при этом, однако, не потерять чувство собственного достоинства.
Местная специфика, - извинился хозяин кабинета.
Молчать! - Палец наставил ствол прямо ему в лоб.
Спокойнее, спокойнее, молодой человек, - прикрылся ладонью Сергей Иванович. - Не надо нервничать! Уйти собрались? Идите. Никто ж не держит.
Заткнись, - посоветовал Виктор, успевший уже перестегнуть наручники с себя на оперативника. - Отраспоряжался, псина вонючая!
Виктор нагнулся, забрал у Круга табельный "макаров" и сунул его к себе в карман. Потом подошел вплотную к притихшему Антону Эдуардовичу:
Не надо больше меня доставать. Понятно? Нет у меня иконы. И не было. И не убивал я никого. Лучше у Курьева своего спросите.
Гость из Питера кивнул.
Понятно, я спросил?
Понятно.
Все это время Виктор с напряженным недоумением прислушивался, не донесется ли снаружи топот поднятой по тревоге охраны, оперативников или бойцов СОБРа. Позже выяснилось, что опасался он зря: к этому моменту люди, сопровождавшие Бойко, и почти все подчиненные Сергея Ивановича разъехались по Светловодску, выполняя поручения начальства. А единственный сотрудник Круга, стороживший в соседнем кабинете задержанных, валялся без сознания после недолгого и неожиданного знакомства с Пальцем. Что же касается обывателей, услышавших стрельбу из казенного дома, то из них никто милицию вызывать не стал. А зачем её вызывать, если она, милиция сама себе бережет? Мало ли что...
Вот и ладушки, - Виктор повернулся к приятелю:
Ну, Андрюха! Ну, ты даешь, террорист, мать твою!
Пистолетный выстрел застал всех врасплох. Пока остальные вели задушевные разговоры, молодой оперативник закованными в "браслеты" руками, неуклюже, вытянул из наплечной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Пуля прошла совсем рядом с Виктором, обожгла его, и, в конце концов, впилась в шкаф со служебной документацией.
Виктор дернулся, потерял равновесие и упал на Антона Эдуардовича, освободив пространство перед оперативником. Палец чуть развернул автомат, и одиночными выстрелами, раз за разом, всадил в противника несколько пуль.
С такого расстояния даже из старенького ППШ промахнуться было бы очень трудно.
Твою мать...
Доигрались, - подал голос Бойко.
Порешу! Порешу, падла! - Виктор в бешенстве ткнул пистолетом, добытым у Круга, прямо в шею питерскому гостю. - Говнюк, это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! Это ты виноват, что мы дохнем, один за другим...
Витек... - Палец, очень бледный, испуганный и растерянный, присел на корточки рядом с другом. - Витек, это не он. Это я, но... я не хотел! Я думал, он тебя...
Все, Андрюха. Все, - обреченно кивнул ему Виктор. - Теперь точно все! Не отмоемся.
Из-за этого вот говна. - Он показал глазами на Круга и на Антона Эдуардовича:
Нет теперь на нашей стороне правды.
А что дальше делать?
Не знаю. Уходить нам надо. Совсем.
Ага! Я тогда Мулю с девчонкой позову?
Давай...
Палец шагнул к двери, но остановился:
С этими двумя уродами сам разберешься? Или мне их тоже шлепнуть?
Нет. Не надо.
Ну, смотри. Как знаешь.
На всякий случай, уходя, Палец одним ударом приклада разнес вдребезги телефонный аппарат:
Счастливо оставаться! Не задерживайся тут...
Когда Виктор через пару минут вышел в коридор, к ожидавшим его товарищам по несчастью, Круг и питерский гость были живы, но скованы, связаны и спеленаты так, чтобы долгое время не причинять никому беспокойства.
Завалил? - Поинтересовался на всякий случай Палец.
Нет. Не взял греха на душу.
Ну, ты и дурак! - Возмущению миролюбивого обычно Мули Папича не было предела.
- Испугался? Тогда пусти, дай, я их сам, собственными руками...
Остынь! Пошли отсюда. Быстро... Да, а девчонка-то где?
Отпустили мы её, - пожал плечами Палец. - Очень просилась. А что, не надо было?
Да нет, ладно. Надо было только денег ей дать. Побольше. За все пережитое. Ну, и чтобы молчала...
Да откуда деньги-то? Обойдется! - Махнул рукой жадноватый Муля. - Она и так рада, что отсюда свалила.
Вот, кстати... о деньгах. - Виктор достал из кармана толстую пачку рублей и долларов, только что реквизированных у Антона Эдуардовича и у Круга. - Впечатляет?
Сколько здесь?
Не считал пока. Много.
Неплохо же в Питере менты живут...
Ничего, Сергей Иванович тоже не пустой оказался.
Виктор аккуратно прикрыл за собой дверь с казенной табличкой. По гулким бетонным ступеням лестницы, вприпрыжку, он и двое его спутников спустились со второго этажа. Выйдя на улицу, огляделись.
Последствия стихии - это, к счастью, всего лишь, последствия. Нет уже ни душераздирающего свиста ветра, ни грохота громовых раскатов, ни беспощадных молний, полосующих небо... так, всего лишь тяжелый, усталый вздох, после которого снова выглядывает солнце и продолжается жизнь на земле.
Мокрые тротуары покрывала сорванная с деревьев листва. На проезжей части блестели огромные, теплые лужи - перепрыгнуть их было нельзя, но, если не жалеть стоптанную летнюю обувь, вполне можно перейти вброд. Говорят, дождевая вода полезна для ног: гребанешь её усталыми ступнями, и побежала волна, перекатилась через песчаный нанос - в ручеек... А ручеек этот, как и многие другие, бежит уже сам дальше, вниз, по дороге. Ищет ложбинку, просачивается под землю, или находит канаву, которая непременно выведет его к реке, к озеру, к самому морю. Туда, где исчезнет ручей, растворится, смешается с подобными себе, чтобы потом, когда-нибудь, вновь вернуться обратно.
А ты здесь откуда?
Привет! - Машина Виктора стояла прямо за углом. Водительское место было свободно, а из-за пассажирского сиденья подошедшим приветливо помахал Данила Московский. - Залезайте.
Пока товарищи по несчастью открывали задние двери и располагались поудобнее, Виктор занял место за рулем и завел отсыревший двигатель:
Все? Поехали!
Я, кажется, что-то слышал... - Данила вопросительно посмотрел на Виктора.
Стреляли, - подтвердил его догадку Муля Папич.
По вам стреляли? - Уточнил Данила.
И по нам тоже...
В основном, правда, Палец отличился, - Виктор сделал очередной поворот и на полной скорости проскочил мимо светофора. - Продемонстрировал превосходство в огневой мощи.
Данила не стал уточнять подробности, он и без того все понял правильно:
Значит, мы опять в полной жопе?
Полнее некуда.
Одинокий автомобиль мчался по пустынным улицам, за его приоткрытыми окнами уже мелькали одноэтажные домики пригорода и разноцветные полосы деревянных заборов.
Все четверо, включая разговорчивого обычно Мулю Папича, молчали до тех пор, пока Виктор не припарковал машину у своих ворот. На первый взгляд, все здесь было в порядке. Дом - цел и невредим. Виноградная лоза, полная жизненной силы, рвется вверх, к солнцу, тянется вдоль веранды к электрическим проводам...
Посидите пока, - оставив приятелей в автомобиле, Виктор прошел вдоль полисадника, приблизился к крыльцу и увидел мать.
Сыночек! Господи, да где ж тебя... Я вся перенервничалась. Такая буря тут была! У соседей огород побило градом, тополь засохший упал, возле пруда...
Мама!
И прямо на соседский сарай... а у нас - тьфу-тьфу-тьфу!
Я на минутку, мама, - смущенно выговорил Виктор. - И ты вот что...ты собирайся, пожалуйста.
Куда, сынок?
Уезжай отсюда. Хотя бы к Лагно пока, а вообще...
Что случилось, сынок?
Пожилая женщина схватилась за сердце, побледнела... и от этого Виктору стало вдруг невыносимо стыдно и больно:
Не волнуйся, мама! Все в порядке. Я потом объясню, а ты перебирайся пока отсюда...
Лучше всего, конечно, было бы сразу в Питер уехать. Но только - через Черкассы, хорошо? Обещаешь?
Так Кременчуг же ближе? - Все ещё недоумевала мать. - И поезд оттуда прямой?
Черкассы выше по Днепру, мама. Выше плотины... - Виктор пробубнил ещё что-то не слишком вразумительное, потом окончательно смешался:
Поезжай, мама. Так надо. За меня не волнуйся.
Мать тяжело вздохнула и усталой, старческой походкой направилась в дом.
Что брать-то с собой? - Уже изнутри спросила она.
Самое необходимое, - Виктор тоже прошел к себе в комнату и начал торопливо укладывать личные вещи в большую спортивную сумку.
А хозяйство на кого? Коза в сарае, огород?
Соседей попроси.
Закончив недолгие сборы, Виктор вышел из дома, подхватил прислоненную к стене лопату и перебрался в сад. Отмерил от крайней яблони несколько метров, сплюнул на руки, вогнал стальное лезвие в землю... а уже через несколько минут раскладывал в багажнике, среди гаечных ключей, тротиловые шашки и детонаторы.
Ну, вот, мы теперь и банда. По закону. Оружие, транспорт, распределение ролей...
Муля Папич громко и грязно выругался, чтобы отогнать страх. Данила молча пожал плечами: мол, что же теперь поделаешь? Так получилось. И только Палец коротко, по-деловому, спросил:
Куда сейчас подадимся, командир?
В море.
Не понял? - Удивился Папич.
За деньгами.
Так ведь, вроде, есть у нас деньги. Ты же сам...
Сколько? Семьсот долларов? Тысяча? Это не деньги. Так, мелочь.
Муля присвистнул, Палец молча пожал плечами, Данила потребовал:
Объясни толком. Банк будем грабить, что ли? А зачем тогда в море?
Не будем мы пока никого грабить. Смысла нет. На Змеином острове спрятано золото.
Много. Целый клад... Все, поехали!
Виктор плавно тронул машину с места и уже по дороге начал инструктаж. До какого-то момента его друзья молча, дисциплинированно слушали, что, как и кому предстоит сделать, но потом все-таки начали задавать вопросы.
Ни черта не понимаю! При чем здесь плотина?
Тайник находится на самом берегу. Вода нам там копать не даст.
И что теперь?
Чтобы добраться до золота, - объяснил Виктор, - надо понизить уровень моря. Хотя бы метра на полтора. Или на два.
Ты чего? Как это?
Как можно море понизить? Оно же - море!
Шлюзы взорвем.
Несколько секунд в машине стояла полная тишина. Первым возмутился Папич:
Больной! Бля буду, больной! Диверсант, мать твою... нашелся.
Да уж, ты это... того, - покачал головой Данила. - Там, внизу, по течению - Кременчуг.
Затопим ведь город!
Только если всю дамбу на хрен снесем. А если только шлюзы - ничего страшного. Я тут посчитал с карандашом, прикинул...
По теории Виктора выходило, что результаты повреждения плотины будут, конечно, заметными, но не критическими. В обычных условиях аварию подобного рода вообще устранили бы за считанные часы, без каких-либо последствий. Но сейчас, после урагана... Экономика района парализована, власти в панике, денег нет, строительных материалов нет, восстановительная техника разогнана по другим объектам. Так что, вода явно успеет уйти.
А что? - Неожиданно поддержал его Палец. - Может получиться. Помните, парни, позапрошлой весной, когда паводка ожидали после снегопадов, тоже воду на четыре дня спускали? И ничего!
Да, было дело, - кивнул Данила.
Ну, вот, - подытожил Виктор. - Вопросы по этому пункту есть? Вопросов нет. Тогда переходим к разработке операции прикрытия.
Чего? - Встрепенулся Палец.
Короче, слушайте, как ментов со следа сбить...
В результате обсуждения план Виктора и в этой части был принят почти без изменений.
Решили, для отвода глаз, оставить машину неподалеку от лодочной станции. Потом захватить силой яхту, отогнать её к дамбе - и взорвать вместе со шлюзами, чтобы создалось впечатление гибели всех четверых беглецов. Конечно, плавающие среди обломков личные вещи и документы введут в заблуждение следователей и оперативников ненадолго, но хоть какое-то время удастся выиграть.
Яхту жалко, - пригорюнился Муля. - Сколько я на ней...
Не плач, дружище! - Успокоил его Виктор. - Откопаем сокровища - я тебе "Титаник" приобрету.