Страница:
Некоторые из контрабандных программ, которые она достала, представляли собой блоки воспоминаний, записанные при медицинских исследованиях различных психотравм. Они проникали в ткани ее мозга настолько глубоко, что отключали подсознание. Их следовало использовать только под наблюдением врача, и было неразумно подавлять ими собственные воспоминания — причем так долго, как это делала она. В результате ее эмоциональный отклик на стимуляцию восприятия с каждым разом усиливался, и реальный мир казался все более заторможенным и унылым.
Один ловкий парень, с которым она встречалась в прошлом году на съемках документального фильма, научил ее сливать контрабандные программы со стандартным коммерческим полносенсом. Подобные программы относились к числу самых притягательных — и вызывающих наибольшее привыкание, поскольку такие программы были пределом отрицания действительности. Они предлагали выход — бегство в иную личность, в измененную реальность, исключавшую твое прошлое со всеми его бедами. Оставалось только настоящее. Жизнь в одном-единственном моменте, который растягивался на несколько часов.
В ее новой виртуальной реальности одержание и бездна были некими понятиями, существование их исключалось абсолютно. Когда она вставала, ела, справляла нужду или спала, реальный мир казался ей жутко неправдоподобным в сравнении с той полной наслаждений жизнью, которую Келли вела на другой стороне электронного перевала.
В этот раз, выйдя из РТМ, она никак не могла вспомнить, как же откликаются на вызовы через нейросеть. Воспоминания о таких вещах погружались на самое дно ее памяти и весьма неохотно всплывали к уровням осознания; времени на это всякий раз требовалось все больше и больше. Вот и сейчас она с трудом поняла, что находится не в аду, а в своих апартаментах. Освещение было выключено, окна переведены в режим светонепроницаемости. Отвратительно сырая простыня, на которой лежала Келли, пропахла мочой. На полу валялись пустые пакеты, бутылки и разбитые бокалы.
Ей захотелось нырнуть назад, в виртуальное убежище. Она давно махнула рукой на реальную Келли. Но ее деградация была столь очевидной, что ей стало страшно.
«Я не позволю себе умереть».
Как бы сильно контрабандные программы ни повредили ее рассудок, она не хотела уходить за край физической реальности. Это можно позволить себе только в ноль-тау — в чудесной пустоте вечного забвения.
А до тех пор ее мозг будет жить иллюзорной жизнью, получая искусственные удовольствия и стимулированные возбуждения. Жизнь должна быть радостной, разве не так? Теперь, когда она узнала правду о смерти, ее уже не интересовало, какими способами можно достичь этой радости.
Наконец ее мозг уловил сигнал сетевого процессора квартиры. Кто-то стоял за дверью и просил разрешения войти. Келли застыла на месте. Из «Коллинз» не звонили уже неделю (или даже больше того). Причиной размолвки стало интервью, во время которого она накричала на епископа Транквиллити. Ее рассердила жестокость Бога, который навязал ничего не подозревавшим душам ужасную бездну.
Сигнал повторился. Келли села, быстро перегнулась через край кровати — и ее вырвало. В голове немного прояснилось. Она закашлялась и дрожащими руками схватила с прикроватного столика стакан с водой, расплескав почти все его содержимое. Выпив все, что осталось, она вздохнула. Стало легче.
Всхлипывая от жалости к себе и морщась, она с трудом поднялась с постели и накинула на плечи одеяло. Медицинская программа ее нейросети предупредила о серьезном понижении уровня сахара в крови. К тому же организм был сильно обезвожен. Келли отключила программу. Звонок в дверь повторился опять.
— Отстань, — прошептала она.
Свет, казалось, бил прямо в глаза и обжигал мозг. Келли глубоко вздохнула, пытаясь сообразить, с какой стати ее нейросеть прервала программу РТМ. Это не могло случиться только потому, что кто-то решил навестить ее и теперь не оставляет в покое дверной сигнал. Неужели хрупкие волоконца, вплетенные в ее синапсы, засбоили из-за нарушений биохимического равновесия?
Она проковыляла в гостиную к селектору.
— Кто там?
— Лиерия.
Келли не знала никакой Лиерии, а чтобы выяснить это, нужно было порыться в ячейках памяти. Она тяжело опустилась в глубокое кресло, укрыла ноги одеялом и велела процессору открыть дверь.
На пороге стояла взрослая киинт. Ее снежно-белое тело исходило ярким сиянием. Разинув рот и запрокинув голову, Келли разразилась истеричным смехом. Вот это да! Да она себе окончательно мозги РТМ-программами выжгла!
Лиерия пригнула голову и с трудом протиснулась в дверной проем. Потом, стараясь не задевать мебель, направилась в гостиную. В коридоре уже маячили любопытные соседи. Дверь затворилась, и замок закрылся. Но Келли не отдавала такого приказа. Она разом оборвала смех и снова задрожала. Все это происходило на самом деле. Ей захотелось вернуться в РТМ.
Лиерия заняла примерно пятую часть гостиной. Ее щупальца были втянуты и походили на этакие огромные луковицы. Треугольная голова слегка покачивалась из стороны в сторону, пока огромные глаза осматривали комнату. Ни один домошимп не убирал здесь несколько недель. Повсюду лежала пыль. Дверь на кухню была открыта. На кухонном столе громоздились пустые пакеты из-под рационов и немытая посуда. В углу, у стиральной машины, возвышалась гора грязного белья. На письменном столе валялись клипы и процессорные блоки. Киинт перевела взгляд на Келли. Та вжалась в кресло и вцепилась руками в подлокотники.
— Как вы добрались сюда? — с трудом выговорила она.
— Сначала на метро, затем на служебном лифте, — датавизировала гостья. — Там было очень тесно.
Келли испугалась.
— Я не знала, что вы умеете это делать.
— Пользоваться лифтом?
— Нет. Датавизировать.
— Мы разбираемся немного в вашей технологии.
— Ясно. Я это к тому, что… Впрочем, неважно.
Ее репортерская натура постепенно брала верх над замешательством. Визит киинт был невероятным событием.
— Ваше посещение конфиденциально?
Лиерия расширила дыхальца и засопела.
— Это вам решать, Келли Тиррел. Вы хотите, чтобы публика узнала о вашем нынешнем состоянии?
Келли изо всех сил старалась не подать виду, что задета.
— Нет.
— Я вас понимаю. Знание бездны может приводить к серьезным расстройствам.
— Как вы справились с этим? Скажите, пожалуйста. Хотя бы из жалости. Я не хочу быть пойманной в ловушку. Я не выдержу этого!
— Извините. Я не могу обсуждать это с вами.
Келли снова одолел приступ кашля.
— Тогда зачем вы пришли ко мне? — наконец выговорила она, утирая выступившие слезы.
— Я хочу купить информацию. Ваши сенсвизы с Лалонда.
— Мои… Зачем они вам?
— Они нам интересны.
— Конечно, я могу отдать их киинтам. В обмен на информацию о том, как вы избежали бездны.
— Вы не можете купить такую информацию. Ответ находится внутри вас.
— Только не вешайте мне лапшу на уши! — взорвалась Келли. Злость помогла ей преодолеть смущение перед ксеноком.
— Моя раса искренне желает людям добра и понимания. На те деньги, которые я дам вам за информацию, вы можете купить покой для вашего ума. Если бы я пошла в корпорацию «Коллинз», они взяли бы себе большую часть этой суммы. Как видите, мы не желаем вам вреда. У нас другие намерения.
Келли угрюмо взглянула на гостью. И как она сама не догадалась? «Ладно, девочка, — подумала она, — давай мыслить логически». Она запустила медицинскую программу в режиме мониторинга и на основе полученных результатов активировала соответствующие программы подавления и стимуляции для стабилизации работы мозга и тела. Это мало ей помогло, но Келли успокоилась и задышала ровнее.
— Зачем они вам?
— Нам не хватает данных об одержимых. Нас интересует эта тема. Информация о вашем визите на Лалонд представляет собой прекрасный отчет из первых рук.
Келли одолело профессиональное любопытство.
— Я имела в виду не это. Если бы вам понадобилась информация об одержимых, вы могли бы просто купить мои репортажи у «Коллинз» — в том виде, в каком они были выпущены в эфир. Их тысячу раз повторяли.
— Эти сюжеты неполные. Корпорация «Коллинз» редактировала их, чтобы создать серию ярких сюжетов. Мы понимаем их коммерческий подход, но такие коррективы нас не устраивают. Я хочу иметь полные записи.
— Хорошо, — многозначительно ответила Келли, точно после продолжительного и глубокого размышления.
Самозапустилась аналитическая программа, выдав список вопросов, которые помогли бы ей определить, что на самом деле интересует ксенока.
— Я могу представить вам полный отчет о моих встречах с одержимыми и, в частности, мои наблюдения за Шоном Уоллесом. Это без проблем.
— Нам нужна полная запись вашего пребывания на Лалонде, начиная тем, как вы прибыли в звездную систему, и заканчивая отлетом. Нас интересуют все подробности.
— Все подробности? Но это сенсвиз. Я вела запись непрерывно. Такое условие мне поставила наша компания. То есть там записано и то, как я посещала дамскую уборную, — если вам это о чем-нибудь говорит.
— Нас не смутит человеческий процесс выделения.
— А я могу оставить себе ту часть, где зафиксировано мое пребывание на «Леди Макбет»?
— Впечатления команды о дисфункции реальности, полученные с орбиты планеты, являются неотъемлемой частью записи.
— Так… Сколько вы можете предложить за нее?
— Назовите вашу цену, Келли Тиррел.
— Один миллион фьюзеодолларов.
— Это слишком дорого.
— Вы просите полную запись, а это многие и многие часы. Впрочем, мое предложение относительно отредактированного отчета по-прежнему в силе.
— Я заплачу вам названную сумму. Но только за полную запись.
Келли с досадой стиснула зубы. Ее хитрость не сработала. Киинт оказалась слишком хитрой, чтобы угодить в ловушку.
«Не надо форсировать события, — подумала она. — Бери что можешь, а причину внезапного любопытства ксеноков выяснишь позже».
— Вот и хорошо. Я согласна.
Из тела Лиерии вытянулось щупальце. Белые отростки сжимали кредитный диск Юпитерианского банка.
Келли бросила на него заинтересованный взгляд и поднялась с кресла. Ее кредитный диск валялся где-то на столе. Шаркая, она проволокла себя целых три шага до письменного стола и с видимым облегчением опустилась на стул.
— Я советую вам хорошо перекусить и отдохнуть перед тем, как вы вернетесь в вашу виртуальную среду, — датавизировала Лиерия.
— Отличная идея. Я так и сделаю.
Келли на миг перестала перебирать видеодиски и пачки с комплектами записей. Как, черт возьми, киинт узнала, что она пользовалась программой РТМ? «Мы разбираемся немного в вашей технологии». Придерживая одной рукой одеяло, она выудила диск из-под записывающего блока.
— Нашла, — сказала она наигранно-спокойно. Лиерия быстро проверила запись. Щупальце оставило на столе диск Юпитерианского банка, отростки сжались в кулачок, а когда разжались снова, на «ладошке» оказался небольшой темно-синий процессорный блочок. Это было похоже на фокус, секрета которого Келли не знала.
— Пожалуйста, вставьте ваши клипы в блок, — датавизировала Лиерия. — Он скопирует сенсвиз.
Келли подчинилась.
— Я благодарю вас, Келли Тиррел. Вы пополнили запасник знаний нашей расы очень ценной информацией.
— Пользуйтесь случаем, — грубовато ответила она. — При том, как вы обходитесь с нами, мы едва ли протянем достаточно долго, чтобы оказать вам большую помощь.
Дверь квартиры отворилась. Дежурившие в коридоре любопытные обитатели «Сент-Клемента» в мгновение ока исчезли. Лиерия удалилась с удивительной быстротой и легкостью. Дверь закрылась. «Уж не приснилось ли мне все это?» — в смятении подумала Келли. Она взяла кредитный диск и взглянула на цифры. Один миллион фьюзеодолларов.
У нее появился ключ к вечности в ноль-тау. Ее адвокат уже торговался с «Коллинз» о переводе ее накоплений из пенсионного фонда компании на счета эденистов — по примеру Эшли Хенсона, только она не станет требовать, чтобы ее выводили из ноль-тау каждые несколько столетий. Пока что бухгалтерия «Коллинз» сопротивлялась…
Возникала проблема, от которой хотелось бежать в фальшивую реальность. Теперь ей требовалось добраться до обиталища эденистов. Только там ее тело могло храниться в безопасности целую вечность.
Хотя… Эта упрямая профессиональная часть ее сознания задавала тысячи вопросов. Чего же на самом деле хотела киинт?
«Думай! — свирепо приказала себе Келли. — Думай, черт бы тебя побрал! На Лалонде случилось что-то важное. Настолько важное, что киинт пришла в мою квартиру и купила сенсвиз за миллион фьюзеодолларов. Этого события не было на дисках „Коллинз“ — его посчитали незначительным и неинтересным. Но если оно не вышло в эфир, то как о нем узнали киинт?.. По логике, кто-то рассказал им о нем — вероятно, сегодня или вчера. Человек, который видел всю запись или по крайней мере те части, которые не понадобились „Коллинз“».
Келли радостно улыбнулась — впервые за долгие месяцы. Этот человек должен был иметь какую-то связь с киинтами.
— Проанализируй каждую беседу с участием киинт в течение этой недели, -сказала Иона. — Обрати особое внимание на разговоры, в которых касались Лалонда — пусть даже мимоходом. Если не найдешь никаких намеков, начни проверку более ранних воспоминаний.
— Все относящиеся к делу эпизоды проверены. Я могу гарантировать точность воспоминаний только в пределах четырех последних дней. Моя кратковременная память рассчитана на сто часов. После этого второстепенные детали отбрасываются, и я оставляю лишь важную информацию. Без такой селекции мояпамять не могла бы сохранять события, происходящие внутри меня.
— Мне это известно. Но Лиерия нанесла визит Келли в середине ночи, значит, событие, побудившее ее к действию, произошло недавно. Разве я не говорила тебе, что киинты замышляют какую-то каверзу? К сожалению, в данном случае мы не можем апеллировать к договору о ненападении, который был подписан моим дедом.
— Да, мы не можем ссылаться на это соглашение. Они хитры. Мне не удается перехватывать разговоры по сродственному каналу — особенно между взрослыми киинт. В лучшем случае я иногда улавливаю какой-то невнятный шепот.
— Черт! Если ты не вспомнишь нужный эпизод, нам придется отозвать всех, кто задействован в проекте «Леймил», и опросить их каждого в отдельности.
— В этом нет необходимости. Похоже, вот оно.
-Прекрасно!
— Покажи мне эту сцену.
Память отворилась перед ней. Она увидела пляж и зеркальную водную гладь. Почти у самой воды возвышался большой песчаный замок. «Ад и проклятье!»
Джей проснулась от того, что чья-то рука настойчиво трясла ее плечо.
— Мамочка! — испуганно всхлипнула она. Фигура казалась зловещей и темной — темнее теней, окружавших ее.
— Прости, крошка, — прошептала Келли. — Это не мама. Это я.
Девочка успокоилась. Потянувшись, она села на кровати и обняла колени.
— Келли?
— Да. Прости, пожалуйста. Я не хотела испугать тебя.
Джей принюхалась. В ее глазах сверкнули искорки любопытства.
— Чем это пахнет? И который теперь час?
— Почти полночь. Сестра Эндрюс убьет меня, если я задержусь здесь больше двух минут. Она впустила меня только потому, что мы с тобой были неразлучными подругами на «Леди Мак».
— Ты давно ко мне не приходила.
— Я знаю.
Келли стало совестно.
— В последнее время я себя плохо чувствовала, — виновато прошептала она. — Мне не хотелось, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
— А теперь тебе лучше?
— Да. Я начинаю поправляться.
— Это хорошо. Ты обещала показать мне студию, где ты работаешь.
— Я обязательно сдержу слово. Слушай, Джей, у меня к тебе несколько важных вопросов. Насчет тебя и Хейл.
— А что такое? — с подозрением спросила девочка.
— Мне нужно знать, что ты говорила Хейл о Лалонде. Особенно в последние два дня. Это очень важно, Джей. Честное слово. Я бы не беспокоила тебя по пустякам.
— Я знаю.
Она задумчиво пошевелила губами.
— Этим утром мы болтали о религии. Хейл ее не понимает, а я не могу ей объяснить.
— И что вы говорили о религии? Точнее.
— О том, сколько богов во Вселенной. Я рассказала ей о храме Спящего бога, который ты показывала мне. Хейл захотела узнать, был ли он таким же богом, как Иисус.
— Все ясно, — прошептала Келли. — Это не относилось к феномену одержания, это был раздел о тиратка, мы так и не пустили его в сеть… — Она наклонилась и поцеловала Джей. — Спасибо, кроха. Ты только что совершила чудо.
— Это все?
— Да, все.
— У-У-У!
— Теперь ляг на бочок и спи. Я приду к тебе завтра.
Она укрыла Джей и поцеловала ее в щеку. Девочка еще раз подозрительно понюхала воздух, но ничего не сказала.
— Так… — сказала Келли, отходя от кровати. — Я знаю, что ты наблюдаешь за мной. И ты понимаешь, насколько это серьезно. Я хочу поговорить с Повелительницей Руин.
Сетевой процессор педиатрического отделения больницы открыл канал связи и подключился к нейросети Келли.
— Иона Салдана желает увидеться с тобой немедленно, — сообщил Транквиллити. — Мы просим тебя принести соответствующие записи.
Несмотря на прекрасные отношения с Повелительницей Руин, Паркер Хиггенс трепетал всякий раз, когда Иона вот так проницательно смотрела на него.
— Но, мэм, я ничего не знаю о тиратка, — жалобно произнес он.
На это несвоевременное, но очень срочное совещание его вытянули прямо из постели. От неожиданности и спешки в голове у него все смешалось. Прочувствованный им сенсвиз Коастука-РТ и вид странного серебристого сооружения, возведенного строителями-тиратка в центре деревни, также не способствовали его самообладанию.
Он с надеждой взглянул на Кемпстера Гетчеля, но астроном, закрыв глаза, вторично просматривал сенсвиз.
— Вы мой единственный специалист по ксенокам, Паркер.
— По леймилам.
— Не уклоняйтесь от вопроса. Мне нужен совет, и немедленно. Насколько это важно?
— Ну… До сего момента мы не знали, что у тиратка имеется религия, — отважился ответить он.
— Мы этого действительно не знали, — подтвердила Келли. — Я провела полный поиск по офисной энциклопедии корпорации «Коллинз». Она не хуже любой университетской библиотеки. И я не нашла там ни одной ссылки на Спящего бога.
— Похоже, киинты о нем тоже не знали, — добавил Паркер. — Неужели она пришла и разбудила вас, чтобы попросить эту запись?
— Да, пришла и разбудила.
Глядя на встрепанную репортершу, Паркер чувствовал себя не в своей тарелке. Встреча проходила в личной студии Ионы. Несмотря на жару, Келли ежилась в углу дивана и куталась в шерстяную кофту, как будто была середина зимы. Последние пять минут — после того, как перед ней поставили большой поднос с закуской, — она хватала бутерброды с семгой и жадно заталкивала их в рот.
— Должен сказать, мэм, я рад, что они знают не все на свете.
Домошимп молча подал ему чашку кофе.
— Но насколько это относится к делу? — спросила Иона. — Неужели киинты настолько озаботились своим незнанием об этом мифическом Спящем боге, что Лиерия помчалась к Келли за выяснением всех обстоятельств? Или он действительно важен для нашей ситуации?
— Он не мифический, — поправила Келли, проглотив очередной бутерброд. — Когда я назвала его несуществующим в присутствии Уабото-ЯХУ, он чуть не спустил на меня солдат. Тиратка считают Спящего бога реальным существом. Сумасшедшая раса.
Паркер помешал кофе ложечкой.
— Я не представлял, что киинта можно взволновать до подобной степени. И я не знал, что они способны на спешку. Однако сегодня ночью Лиерия продемонстрировала нам и то и другое. Мы должны присмотреться к этому Спящему богу. К примеру, вам известно, что тиратка не признают никакого вымысла? Они не умеют обманывать и с огромным трудом распознают человеческую ложь. Самое близкое подобие лжи, которое им доступно, — это отказ делиться информацией.
— Вы хотите сказать, что Спящий бог существует на самом деле? — спросила Келли.
— В этой истории имеется доля истины, — ответил Паркер. — Тиратка образуют строго организованное клановое общество. Профессии и должности наследуются семьями на протяжении многих поколений. Так, например, семейству Сирет-АФЛ было доверено знание о Спящем боге. Я полагаю, что члены этой семьи являются потомками тех, кто управлял электроникой во время их полета на ковчеголете.
— Тогда почему они не сохранили историю о Спящем боге в электронном виде? — спросила Келли.
— Возможно, что и сохранили. Однако Коастук-РТ — примитивное поселение, а тиратка пользуются только подходящей технологией. Некоторые семьи тиратка знают, как собирать и использовать термоядерные генераторы и компьютеры. Но поскольку они им сейчас не нужны, эта информация не находит применения. Они довольствуются устным счетом и водяными колесами.
— Странно, — сказала Келли.
— Нет, все логично, — возразил Паркер. — Такова работа разума, который не признает воображения.
— Тем не менее они молятся, — сказала Иона. — Они верят в бога. А это требует воображения или, по крайней меры, веры.
— Я так не думаю, — заметил Кемпстер Гетчель и самодовольно улыбнулся. — Мы упустили здесь кое-что в семантике. Электронный переводчик, который никогда не был особенно полезен, дал нам излишне буквальную трактовку. Давайте рассмотрим, как этот бог появился в истории. Божества людей пришли к нам из донаучной эры. С тех пор за тысячу лет не возникло ни одной новой религии. Современная наука слишком скептична, чтобы признать наличие пророков, ведущих личные беседы с богом. В наши дни мы имеем ответ на любой вопрос, но если он не записан на лицензированном диске, то это ложь. Однако тиратка никогда не лгут. Их ковчеголет в пути повстречал бога. У них был такой же теоретический и практический опыт, как у нас, однако тиратка назвали его богом. И они нашли его. Вот что не дает мне покоя! Вот что самое важное в этой истории. Вера в Спящего бога не была присуща их планете — она не относится к древнему наследию. Один из ковчеголетов повстречал настолько могущественное существо, что технически развитая раса космических путешественников сочла его богом.
— А это означает, что он находится где-то в нашей Вселенной и не является исключительно богом тиратка, — добавил Паркер.
— Да, хотя он вряд ли оказался благодетелем для пассажиров того ковчеголета, который нашел его. Иначе они не назвали бы этого бога «спящим».
— Однако он достаточно силен, чтобы защитить их расу от одержимых, — сказала Иона. — Так заявили сами тиратка.
— Да, действительно. И защита должна прийти издалека, с расстояния в несколько сотен световых лет.
— Кто же, черт возьми, может это сделать? — спросила Келли.
— Кемпстер!.. — обратилась Иона к старику, который смотрел в потолок.
— Не имею ни малейшего понятия. Хотя слово «спящий» намекает на пассивное состояние, которое можно изменить на противоположное.
— Каким образом? Молитвой? — усмехнулся Паркер.
— Они думают, что он слышит их, — сказал Кемпстер. — Что он сильнее всех других существ. Во всяком случае, так говорит предание. Вероятно, образ зеркально блестящего шпиля намекает на то, как он выглядит. Насколько я могу судить, это некий космический объект или феномен, обнаруженный тиратка в глубоком космосе. К сожалению, я не знаю ни одного естественного астрономического объекта, который был бы похож на этот шпиль.
— А вы догадайтесь, — холодно предложила Иона.
— Могущественное нечто в космосе…
Астроном наморщил лоб, усиленно размышляя.
— Хм… Проблема в том, что мы не имеем масштаба. Возможно, прообразом послужила небольшая туманность вокруг двойной нейтронной звезды или эмиссионный выброс белой дыры. Форму это объясняет. Хотя ни одно из этих явлений не назовешь инертным.
— И их невозможно использовать против одержимых, — добавил Паркер.
— Одна лишь мысль о существовании такого объекта привела киинт в возбуждение, — напомнила Иона. — А они могут создавать искусственные луны.
— Вы считаете, что он мог бы помочь и нам? — спросила у астронома Келли.
— Хороший вопрос, — ответил Кемпстер. — Если очень честная и педантичная раса верит, что он может помочь в борьбе против одержимых, то, по идее, он мог бы посодействовать и нам. Но встреча с ним произошла тысячелетия назад. Кто знает, как сильно был искажен рассказ о нем за это время? Даже среди тиратка. И если мы имеем дело с событием, а не с объектом, то оно к настоящему моменту, скорее всего, уже закончилось. Астрономы Конфедерации составили очень подробный галактический каталог. В него вошли все объекты и аномалии в радиусе десяти тысяч световых лет. Вот почему я склоняюсь к гипотезе о статичном объекте. Вы, юная леди, подкинули нам интересную загадку. Мне бы очень хотелось узнать, что они там нашли на самом деле.
Келли с досадой отмахнулась от старика и повернулась к Ионе.
— Видите? — сказала она. — Это действительно важная информация. Я дала вам материал, на основании которого можно проводить расследование. Разве не так?
Один ловкий парень, с которым она встречалась в прошлом году на съемках документального фильма, научил ее сливать контрабандные программы со стандартным коммерческим полносенсом. Подобные программы относились к числу самых притягательных — и вызывающих наибольшее привыкание, поскольку такие программы были пределом отрицания действительности. Они предлагали выход — бегство в иную личность, в измененную реальность, исключавшую твое прошлое со всеми его бедами. Оставалось только настоящее. Жизнь в одном-единственном моменте, который растягивался на несколько часов.
В ее новой виртуальной реальности одержание и бездна были некими понятиями, существование их исключалось абсолютно. Когда она вставала, ела, справляла нужду или спала, реальный мир казался ей жутко неправдоподобным в сравнении с той полной наслаждений жизнью, которую Келли вела на другой стороне электронного перевала.
В этот раз, выйдя из РТМ, она никак не могла вспомнить, как же откликаются на вызовы через нейросеть. Воспоминания о таких вещах погружались на самое дно ее памяти и весьма неохотно всплывали к уровням осознания; времени на это всякий раз требовалось все больше и больше. Вот и сейчас она с трудом поняла, что находится не в аду, а в своих апартаментах. Освещение было выключено, окна переведены в режим светонепроницаемости. Отвратительно сырая простыня, на которой лежала Келли, пропахла мочой. На полу валялись пустые пакеты, бутылки и разбитые бокалы.
Ей захотелось нырнуть назад, в виртуальное убежище. Она давно махнула рукой на реальную Келли. Но ее деградация была столь очевидной, что ей стало страшно.
«Я не позволю себе умереть».
Как бы сильно контрабандные программы ни повредили ее рассудок, она не хотела уходить за край физической реальности. Это можно позволить себе только в ноль-тау — в чудесной пустоте вечного забвения.
А до тех пор ее мозг будет жить иллюзорной жизнью, получая искусственные удовольствия и стимулированные возбуждения. Жизнь должна быть радостной, разве не так? Теперь, когда она узнала правду о смерти, ее уже не интересовало, какими способами можно достичь этой радости.
Наконец ее мозг уловил сигнал сетевого процессора квартиры. Кто-то стоял за дверью и просил разрешения войти. Келли застыла на месте. Из «Коллинз» не звонили уже неделю (или даже больше того). Причиной размолвки стало интервью, во время которого она накричала на епископа Транквиллити. Ее рассердила жестокость Бога, который навязал ничего не подозревавшим душам ужасную бездну.
Сигнал повторился. Келли села, быстро перегнулась через край кровати — и ее вырвало. В голове немного прояснилось. Она закашлялась и дрожащими руками схватила с прикроватного столика стакан с водой, расплескав почти все его содержимое. Выпив все, что осталось, она вздохнула. Стало легче.
Всхлипывая от жалости к себе и морщась, она с трудом поднялась с постели и накинула на плечи одеяло. Медицинская программа ее нейросети предупредила о серьезном понижении уровня сахара в крови. К тому же организм был сильно обезвожен. Келли отключила программу. Звонок в дверь повторился опять.
— Отстань, — прошептала она.
Свет, казалось, бил прямо в глаза и обжигал мозг. Келли глубоко вздохнула, пытаясь сообразить, с какой стати ее нейросеть прервала программу РТМ. Это не могло случиться только потому, что кто-то решил навестить ее и теперь не оставляет в покое дверной сигнал. Неужели хрупкие волоконца, вплетенные в ее синапсы, засбоили из-за нарушений биохимического равновесия?
Она проковыляла в гостиную к селектору.
— Кто там?
— Лиерия.
Келли не знала никакой Лиерии, а чтобы выяснить это, нужно было порыться в ячейках памяти. Она тяжело опустилась в глубокое кресло, укрыла ноги одеялом и велела процессору открыть дверь.
На пороге стояла взрослая киинт. Ее снежно-белое тело исходило ярким сиянием. Разинув рот и запрокинув голову, Келли разразилась истеричным смехом. Вот это да! Да она себе окончательно мозги РТМ-программами выжгла!
Лиерия пригнула голову и с трудом протиснулась в дверной проем. Потом, стараясь не задевать мебель, направилась в гостиную. В коридоре уже маячили любопытные соседи. Дверь затворилась, и замок закрылся. Но Келли не отдавала такого приказа. Она разом оборвала смех и снова задрожала. Все это происходило на самом деле. Ей захотелось вернуться в РТМ.
Лиерия заняла примерно пятую часть гостиной. Ее щупальца были втянуты и походили на этакие огромные луковицы. Треугольная голова слегка покачивалась из стороны в сторону, пока огромные глаза осматривали комнату. Ни один домошимп не убирал здесь несколько недель. Повсюду лежала пыль. Дверь на кухню была открыта. На кухонном столе громоздились пустые пакеты из-под рационов и немытая посуда. В углу, у стиральной машины, возвышалась гора грязного белья. На письменном столе валялись клипы и процессорные блоки. Киинт перевела взгляд на Келли. Та вжалась в кресло и вцепилась руками в подлокотники.
— Как вы добрались сюда? — с трудом выговорила она.
— Сначала на метро, затем на служебном лифте, — датавизировала гостья. — Там было очень тесно.
Келли испугалась.
— Я не знала, что вы умеете это делать.
— Пользоваться лифтом?
— Нет. Датавизировать.
— Мы разбираемся немного в вашей технологии.
— Ясно. Я это к тому, что… Впрочем, неважно.
Ее репортерская натура постепенно брала верх над замешательством. Визит киинт был невероятным событием.
— Ваше посещение конфиденциально?
Лиерия расширила дыхальца и засопела.
— Это вам решать, Келли Тиррел. Вы хотите, чтобы публика узнала о вашем нынешнем состоянии?
Келли изо всех сил старалась не подать виду, что задета.
— Нет.
— Я вас понимаю. Знание бездны может приводить к серьезным расстройствам.
— Как вы справились с этим? Скажите, пожалуйста. Хотя бы из жалости. Я не хочу быть пойманной в ловушку. Я не выдержу этого!
— Извините. Я не могу обсуждать это с вами.
Келли снова одолел приступ кашля.
— Тогда зачем вы пришли ко мне? — наконец выговорила она, утирая выступившие слезы.
— Я хочу купить информацию. Ваши сенсвизы с Лалонда.
— Мои… Зачем они вам?
— Они нам интересны.
— Конечно, я могу отдать их киинтам. В обмен на информацию о том, как вы избежали бездны.
— Вы не можете купить такую информацию. Ответ находится внутри вас.
— Только не вешайте мне лапшу на уши! — взорвалась Келли. Злость помогла ей преодолеть смущение перед ксеноком.
— Моя раса искренне желает людям добра и понимания. На те деньги, которые я дам вам за информацию, вы можете купить покой для вашего ума. Если бы я пошла в корпорацию «Коллинз», они взяли бы себе большую часть этой суммы. Как видите, мы не желаем вам вреда. У нас другие намерения.
Келли угрюмо взглянула на гостью. И как она сама не догадалась? «Ладно, девочка, — подумала она, — давай мыслить логически». Она запустила медицинскую программу в режиме мониторинга и на основе полученных результатов активировала соответствующие программы подавления и стимуляции для стабилизации работы мозга и тела. Это мало ей помогло, но Келли успокоилась и задышала ровнее.
— Зачем они вам?
— Нам не хватает данных об одержимых. Нас интересует эта тема. Информация о вашем визите на Лалонд представляет собой прекрасный отчет из первых рук.
Келли одолело профессиональное любопытство.
— Я имела в виду не это. Если бы вам понадобилась информация об одержимых, вы могли бы просто купить мои репортажи у «Коллинз» — в том виде, в каком они были выпущены в эфир. Их тысячу раз повторяли.
— Эти сюжеты неполные. Корпорация «Коллинз» редактировала их, чтобы создать серию ярких сюжетов. Мы понимаем их коммерческий подход, но такие коррективы нас не устраивают. Я хочу иметь полные записи.
— Хорошо, — многозначительно ответила Келли, точно после продолжительного и глубокого размышления.
Самозапустилась аналитическая программа, выдав список вопросов, которые помогли бы ей определить, что на самом деле интересует ксенока.
— Я могу представить вам полный отчет о моих встречах с одержимыми и, в частности, мои наблюдения за Шоном Уоллесом. Это без проблем.
— Нам нужна полная запись вашего пребывания на Лалонде, начиная тем, как вы прибыли в звездную систему, и заканчивая отлетом. Нас интересуют все подробности.
— Все подробности? Но это сенсвиз. Я вела запись непрерывно. Такое условие мне поставила наша компания. То есть там записано и то, как я посещала дамскую уборную, — если вам это о чем-нибудь говорит.
— Нас не смутит человеческий процесс выделения.
— А я могу оставить себе ту часть, где зафиксировано мое пребывание на «Леди Макбет»?
— Впечатления команды о дисфункции реальности, полученные с орбиты планеты, являются неотъемлемой частью записи.
— Так… Сколько вы можете предложить за нее?
— Назовите вашу цену, Келли Тиррел.
— Один миллион фьюзеодолларов.
— Это слишком дорого.
— Вы просите полную запись, а это многие и многие часы. Впрочем, мое предложение относительно отредактированного отчета по-прежнему в силе.
— Я заплачу вам названную сумму. Но только за полную запись.
Келли с досадой стиснула зубы. Ее хитрость не сработала. Киинт оказалась слишком хитрой, чтобы угодить в ловушку.
«Не надо форсировать события, — подумала она. — Бери что можешь, а причину внезапного любопытства ксеноков выяснишь позже».
— Вот и хорошо. Я согласна.
Из тела Лиерии вытянулось щупальце. Белые отростки сжимали кредитный диск Юпитерианского банка.
Келли бросила на него заинтересованный взгляд и поднялась с кресла. Ее кредитный диск валялся где-то на столе. Шаркая, она проволокла себя целых три шага до письменного стола и с видимым облегчением опустилась на стул.
— Я советую вам хорошо перекусить и отдохнуть перед тем, как вы вернетесь в вашу виртуальную среду, — датавизировала Лиерия.
— Отличная идея. Я так и сделаю.
Келли на миг перестала перебирать видеодиски и пачки с комплектами записей. Как, черт возьми, киинт узнала, что она пользовалась программой РТМ? «Мы разбираемся немного в вашей технологии». Придерживая одной рукой одеяло, она выудила диск из-под записывающего блока.
— Нашла, — сказала она наигранно-спокойно. Лиерия быстро проверила запись. Щупальце оставило на столе диск Юпитерианского банка, отростки сжались в кулачок, а когда разжались снова, на «ладошке» оказался небольшой темно-синий процессорный блочок. Это было похоже на фокус, секрета которого Келли не знала.
— Пожалуйста, вставьте ваши клипы в блок, — датавизировала Лиерия. — Он скопирует сенсвиз.
Келли подчинилась.
— Я благодарю вас, Келли Тиррел. Вы пополнили запасник знаний нашей расы очень ценной информацией.
— Пользуйтесь случаем, — грубовато ответила она. — При том, как вы обходитесь с нами, мы едва ли протянем достаточно долго, чтобы оказать вам большую помощь.
Дверь квартиры отворилась. Дежурившие в коридоре любопытные обитатели «Сент-Клемента» в мгновение ока исчезли. Лиерия удалилась с удивительной быстротой и легкостью. Дверь закрылась. «Уж не приснилось ли мне все это?» — в смятении подумала Келли. Она взяла кредитный диск и взглянула на цифры. Один миллион фьюзеодолларов.
У нее появился ключ к вечности в ноль-тау. Ее адвокат уже торговался с «Коллинз» о переводе ее накоплений из пенсионного фонда компании на счета эденистов — по примеру Эшли Хенсона, только она не станет требовать, чтобы ее выводили из ноль-тау каждые несколько столетий. Пока что бухгалтерия «Коллинз» сопротивлялась…
Возникала проблема, от которой хотелось бежать в фальшивую реальность. Теперь ей требовалось добраться до обиталища эденистов. Только там ее тело могло храниться в безопасности целую вечность.
Хотя… Эта упрямая профессиональная часть ее сознания задавала тысячи вопросов. Чего же на самом деле хотела киинт?
«Думай! — свирепо приказала себе Келли. — Думай, черт бы тебя побрал! На Лалонде случилось что-то важное. Настолько важное, что киинт пришла в мою квартиру и купила сенсвиз за миллион фьюзеодолларов. Этого события не было на дисках „Коллинз“ — его посчитали незначительным и неинтересным. Но если оно не вышло в эфир, то как о нем узнали киинт?.. По логике, кто-то рассказал им о нем — вероятно, сегодня или вчера. Человек, который видел всю запись или по крайней мере те части, которые не понадобились „Коллинз“».
Келли радостно улыбнулась — впервые за долгие месяцы. Этот человек должен был иметь какую-то связь с киинтами.
— Проанализируй каждую беседу с участием киинт в течение этой недели, -сказала Иона. — Обрати особое внимание на разговоры, в которых касались Лалонда — пусть даже мимоходом. Если не найдешь никаких намеков, начни проверку более ранних воспоминаний.
— Все относящиеся к делу эпизоды проверены. Я могу гарантировать точность воспоминаний только в пределах четырех последних дней. Моя кратковременная память рассчитана на сто часов. После этого второстепенные детали отбрасываются, и я оставляю лишь важную информацию. Без такой селекции мояпамять не могла бы сохранять события, происходящие внутри меня.
— Мне это известно. Но Лиерия нанесла визит Келли в середине ночи, значит, событие, побудившее ее к действию, произошло недавно. Разве я не говорила тебе, что киинты замышляют какую-то каверзу? К сожалению, в данном случае мы не можем апеллировать к договору о ненападении, который был подписан моим дедом.
— Да, мы не можем ссылаться на это соглашение. Они хитры. Мне не удается перехватывать разговоры по сродственному каналу — особенно между взрослыми киинт. В лучшем случае я иногда улавливаю какой-то невнятный шепот.
— Черт! Если ты не вспомнишь нужный эпизод, нам придется отозвать всех, кто задействован в проекте «Леймил», и опросить их каждого в отдельности.
— В этом нет необходимости. Похоже, вот оно.
-Прекрасно!
— Покажи мне эту сцену.
Память отворилась перед ней. Она увидела пляж и зеркальную водную гладь. Почти у самой воды возвышался большой песчаный замок. «Ад и проклятье!»
Джей проснулась от того, что чья-то рука настойчиво трясла ее плечо.
— Мамочка! — испуганно всхлипнула она. Фигура казалась зловещей и темной — темнее теней, окружавших ее.
— Прости, крошка, — прошептала Келли. — Это не мама. Это я.
Девочка успокоилась. Потянувшись, она села на кровати и обняла колени.
— Келли?
— Да. Прости, пожалуйста. Я не хотела испугать тебя.
Джей принюхалась. В ее глазах сверкнули искорки любопытства.
— Чем это пахнет? И который теперь час?
— Почти полночь. Сестра Эндрюс убьет меня, если я задержусь здесь больше двух минут. Она впустила меня только потому, что мы с тобой были неразлучными подругами на «Леди Мак».
— Ты давно ко мне не приходила.
— Я знаю.
Келли стало совестно.
— В последнее время я себя плохо чувствовала, — виновато прошептала она. — Мне не хотелось, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
— А теперь тебе лучше?
— Да. Я начинаю поправляться.
— Это хорошо. Ты обещала показать мне студию, где ты работаешь.
— Я обязательно сдержу слово. Слушай, Джей, у меня к тебе несколько важных вопросов. Насчет тебя и Хейл.
— А что такое? — с подозрением спросила девочка.
— Мне нужно знать, что ты говорила Хейл о Лалонде. Особенно в последние два дня. Это очень важно, Джей. Честное слово. Я бы не беспокоила тебя по пустякам.
— Я знаю.
Она задумчиво пошевелила губами.
— Этим утром мы болтали о религии. Хейл ее не понимает, а я не могу ей объяснить.
— И что вы говорили о религии? Точнее.
— О том, сколько богов во Вселенной. Я рассказала ей о храме Спящего бога, который ты показывала мне. Хейл захотела узнать, был ли он таким же богом, как Иисус.
— Все ясно, — прошептала Келли. — Это не относилось к феномену одержания, это был раздел о тиратка, мы так и не пустили его в сеть… — Она наклонилась и поцеловала Джей. — Спасибо, кроха. Ты только что совершила чудо.
— Это все?
— Да, все.
— У-У-У!
— Теперь ляг на бочок и спи. Я приду к тебе завтра.
Она укрыла Джей и поцеловала ее в щеку. Девочка еще раз подозрительно понюхала воздух, но ничего не сказала.
— Так… — сказала Келли, отходя от кровати. — Я знаю, что ты наблюдаешь за мной. И ты понимаешь, насколько это серьезно. Я хочу поговорить с Повелительницей Руин.
Сетевой процессор педиатрического отделения больницы открыл канал связи и подключился к нейросети Келли.
— Иона Салдана желает увидеться с тобой немедленно, — сообщил Транквиллити. — Мы просим тебя принести соответствующие записи.
Несмотря на прекрасные отношения с Повелительницей Руин, Паркер Хиггенс трепетал всякий раз, когда Иона вот так проницательно смотрела на него.
— Но, мэм, я ничего не знаю о тиратка, — жалобно произнес он.
На это несвоевременное, но очень срочное совещание его вытянули прямо из постели. От неожиданности и спешки в голове у него все смешалось. Прочувствованный им сенсвиз Коастука-РТ и вид странного серебристого сооружения, возведенного строителями-тиратка в центре деревни, также не способствовали его самообладанию.
Он с надеждой взглянул на Кемпстера Гетчеля, но астроном, закрыв глаза, вторично просматривал сенсвиз.
— Вы мой единственный специалист по ксенокам, Паркер.
— По леймилам.
— Не уклоняйтесь от вопроса. Мне нужен совет, и немедленно. Насколько это важно?
— Ну… До сего момента мы не знали, что у тиратка имеется религия, — отважился ответить он.
— Мы этого действительно не знали, — подтвердила Келли. — Я провела полный поиск по офисной энциклопедии корпорации «Коллинз». Она не хуже любой университетской библиотеки. И я не нашла там ни одной ссылки на Спящего бога.
— Похоже, киинты о нем тоже не знали, — добавил Паркер. — Неужели она пришла и разбудила вас, чтобы попросить эту запись?
— Да, пришла и разбудила.
Глядя на встрепанную репортершу, Паркер чувствовал себя не в своей тарелке. Встреча проходила в личной студии Ионы. Несмотря на жару, Келли ежилась в углу дивана и куталась в шерстяную кофту, как будто была середина зимы. Последние пять минут — после того, как перед ней поставили большой поднос с закуской, — она хватала бутерброды с семгой и жадно заталкивала их в рот.
— Должен сказать, мэм, я рад, что они знают не все на свете.
Домошимп молча подал ему чашку кофе.
— Но насколько это относится к делу? — спросила Иона. — Неужели киинты настолько озаботились своим незнанием об этом мифическом Спящем боге, что Лиерия помчалась к Келли за выяснением всех обстоятельств? Или он действительно важен для нашей ситуации?
— Он не мифический, — поправила Келли, проглотив очередной бутерброд. — Когда я назвала его несуществующим в присутствии Уабото-ЯХУ, он чуть не спустил на меня солдат. Тиратка считают Спящего бога реальным существом. Сумасшедшая раса.
Паркер помешал кофе ложечкой.
— Я не представлял, что киинта можно взволновать до подобной степени. И я не знал, что они способны на спешку. Однако сегодня ночью Лиерия продемонстрировала нам и то и другое. Мы должны присмотреться к этому Спящему богу. К примеру, вам известно, что тиратка не признают никакого вымысла? Они не умеют обманывать и с огромным трудом распознают человеческую ложь. Самое близкое подобие лжи, которое им доступно, — это отказ делиться информацией.
— Вы хотите сказать, что Спящий бог существует на самом деле? — спросила Келли.
— В этой истории имеется доля истины, — ответил Паркер. — Тиратка образуют строго организованное клановое общество. Профессии и должности наследуются семьями на протяжении многих поколений. Так, например, семейству Сирет-АФЛ было доверено знание о Спящем боге. Я полагаю, что члены этой семьи являются потомками тех, кто управлял электроникой во время их полета на ковчеголете.
— Тогда почему они не сохранили историю о Спящем боге в электронном виде? — спросила Келли.
— Возможно, что и сохранили. Однако Коастук-РТ — примитивное поселение, а тиратка пользуются только подходящей технологией. Некоторые семьи тиратка знают, как собирать и использовать термоядерные генераторы и компьютеры. Но поскольку они им сейчас не нужны, эта информация не находит применения. Они довольствуются устным счетом и водяными колесами.
— Странно, — сказала Келли.
— Нет, все логично, — возразил Паркер. — Такова работа разума, который не признает воображения.
— Тем не менее они молятся, — сказала Иона. — Они верят в бога. А это требует воображения или, по крайней меры, веры.
— Я так не думаю, — заметил Кемпстер Гетчель и самодовольно улыбнулся. — Мы упустили здесь кое-что в семантике. Электронный переводчик, который никогда не был особенно полезен, дал нам излишне буквальную трактовку. Давайте рассмотрим, как этот бог появился в истории. Божества людей пришли к нам из донаучной эры. С тех пор за тысячу лет не возникло ни одной новой религии. Современная наука слишком скептична, чтобы признать наличие пророков, ведущих личные беседы с богом. В наши дни мы имеем ответ на любой вопрос, но если он не записан на лицензированном диске, то это ложь. Однако тиратка никогда не лгут. Их ковчеголет в пути повстречал бога. У них был такой же теоретический и практический опыт, как у нас, однако тиратка назвали его богом. И они нашли его. Вот что не дает мне покоя! Вот что самое важное в этой истории. Вера в Спящего бога не была присуща их планете — она не относится к древнему наследию. Один из ковчеголетов повстречал настолько могущественное существо, что технически развитая раса космических путешественников сочла его богом.
— А это означает, что он находится где-то в нашей Вселенной и не является исключительно богом тиратка, — добавил Паркер.
— Да, хотя он вряд ли оказался благодетелем для пассажиров того ковчеголета, который нашел его. Иначе они не назвали бы этого бога «спящим».
— Однако он достаточно силен, чтобы защитить их расу от одержимых, — сказала Иона. — Так заявили сами тиратка.
— Да, действительно. И защита должна прийти издалека, с расстояния в несколько сотен световых лет.
— Кто же, черт возьми, может это сделать? — спросила Келли.
— Кемпстер!.. — обратилась Иона к старику, который смотрел в потолок.
— Не имею ни малейшего понятия. Хотя слово «спящий» намекает на пассивное состояние, которое можно изменить на противоположное.
— Каким образом? Молитвой? — усмехнулся Паркер.
— Они думают, что он слышит их, — сказал Кемпстер. — Что он сильнее всех других существ. Во всяком случае, так говорит предание. Вероятно, образ зеркально блестящего шпиля намекает на то, как он выглядит. Насколько я могу судить, это некий космический объект или феномен, обнаруженный тиратка в глубоком космосе. К сожалению, я не знаю ни одного естественного астрономического объекта, который был бы похож на этот шпиль.
— А вы догадайтесь, — холодно предложила Иона.
— Могущественное нечто в космосе…
Астроном наморщил лоб, усиленно размышляя.
— Хм… Проблема в том, что мы не имеем масштаба. Возможно, прообразом послужила небольшая туманность вокруг двойной нейтронной звезды или эмиссионный выброс белой дыры. Форму это объясняет. Хотя ни одно из этих явлений не назовешь инертным.
— И их невозможно использовать против одержимых, — добавил Паркер.
— Одна лишь мысль о существовании такого объекта привела киинт в возбуждение, — напомнила Иона. — А они могут создавать искусственные луны.
— Вы считаете, что он мог бы помочь и нам? — спросила у астронома Келли.
— Хороший вопрос, — ответил Кемпстер. — Если очень честная и педантичная раса верит, что он может помочь в борьбе против одержимых, то, по идее, он мог бы посодействовать и нам. Но встреча с ним произошла тысячелетия назад. Кто знает, как сильно был искажен рассказ о нем за это время? Даже среди тиратка. И если мы имеем дело с событием, а не с объектом, то оно к настоящему моменту, скорее всего, уже закончилось. Астрономы Конфедерации составили очень подробный галактический каталог. В него вошли все объекты и аномалии в радиусе десяти тысяч световых лет. Вот почему я склоняюсь к гипотезе о статичном объекте. Вы, юная леди, подкинули нам интересную загадку. Мне бы очень хотелось узнать, что они там нашли на самом деле.
Келли с досадой отмахнулась от старика и повернулась к Ионе.
— Видите? — сказала она. — Это действительно важная информация. Я дала вам материал, на основании которого можно проводить расследование. Разве не так?