Страница:
Чересчур мелок и обычен? Студент лукаво, улыбнулся, стряхнул с волос землю и сделал шаг в сторону. Лучи солнца, добравшись до разноцветной рыжей шевелюры, пробудили к жизни яркие огненные краски. Узрев «костер», вспыхнувший на голове паренька, мыловарка всплеснула руками.
– Вот это да! Да, такого рыжика трудно не заметить! Впору кричать: «Караул! Пожар!»
– Или покупать мыло, – хохотнул Квайл. – С добавочками.
– А ну-ка пошли в дом, примеришься. – Мыловарка впихнула коротышку в сырой тамбур (пропахший вовсе не мылом, как можно было ожидать, а кошками) и потащила вверх по лестнице.
– Суешь голову в эту выемку и обязательно придерживаешь рукой. Лучше даже двумя руками, пока привыкнешь. Вполне удобно.
Квайл скептически скривился. Перспектива с утра до обеда таскать на себе громоздкую конструкцию – деревянный наплечный прилавок с бороздками для укладки мыльных брусков – его не слишком порадовала, к тому же в голову студента только что пришла страшная мысль: а что, если Подземка завезла его вовсе не в Тор? Квайл никогда раньше не был в этой части страны, но со слов бывалых путешественников знал, что располагающиеся недалеко друг от друга по побережью Тор, Ситана, Крабст, Лагас похожи как родные братья. Одинаковый камень для домов, почти одинаковые соборы на площади, спутанные клубки улиц и переулков.
Взгромоздив на плечи своему новому работнику наплечник, пани скептически хмыкнула – низковат продавец, как бы не зашибли, но все же кивнула:
– Беру. В переулках двигайся боком, иначе застрянешь. Спать можешь наверху, завтраком накормлю, остальное – за твой счет. Жалованье… Надеюсь, пятерка в месяц тебя устроит. Все же ты не арап, сам понимаешь. Вопросы есть?
– Один. Как называется город?
Оценив шутку, мыловарка весело расхохоталась и выкатилась из комнаты, но Квайлу уже не требовался ответ.
Сняв с себя «хомут», он подошел к притулившемуся в углу ящику, даже сквозь упаковку распространяющему вокруг душистые запахи. Очевидно, что посылка предназначалась для продажи вне города, потому что поверх небеленого льна кто-то прилепил яркую лоскутную рекламку: «Эксклюзивный поставщик мыла на все случаи жизни пани Нова. Город Тор. Улица Первого причастия».
Из частной коллекции начальника карантинной камеры. Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работающих в графском замке
Тор, середина дня. Один из кварталов Старого грода
– Вот это да! Да, такого рыжика трудно не заметить! Впору кричать: «Караул! Пожар!»
– Или покупать мыло, – хохотнул Квайл. – С добавочками.
– А ну-ка пошли в дом, примеришься. – Мыловарка впихнула коротышку в сырой тамбур (пропахший вовсе не мылом, как можно было ожидать, а кошками) и потащила вверх по лестнице.
– Суешь голову в эту выемку и обязательно придерживаешь рукой. Лучше даже двумя руками, пока привыкнешь. Вполне удобно.
Квайл скептически скривился. Перспектива с утра до обеда таскать на себе громоздкую конструкцию – деревянный наплечный прилавок с бороздками для укладки мыльных брусков – его не слишком порадовала, к тому же в голову студента только что пришла страшная мысль: а что, если Подземка завезла его вовсе не в Тор? Квайл никогда раньше не был в этой части страны, но со слов бывалых путешественников знал, что располагающиеся недалеко друг от друга по побережью Тор, Ситана, Крабст, Лагас похожи как родные братья. Одинаковый камень для домов, почти одинаковые соборы на площади, спутанные клубки улиц и переулков.
Взгромоздив на плечи своему новому работнику наплечник, пани скептически хмыкнула – низковат продавец, как бы не зашибли, но все же кивнула:
– Беру. В переулках двигайся боком, иначе застрянешь. Спать можешь наверху, завтраком накормлю, остальное – за твой счет. Жалованье… Надеюсь, пятерка в месяц тебя устроит. Все же ты не арап, сам понимаешь. Вопросы есть?
– Один. Как называется город?
Оценив шутку, мыловарка весело расхохоталась и выкатилась из комнаты, но Квайлу уже не требовался ответ.
Сняв с себя «хомут», он подошел к притулившемуся в углу ящику, даже сквозь упаковку распространяющему вокруг душистые запахи. Очевидно, что посылка предназначалась для продажи вне города, потому что поверх небеленого льна кто-то прилепил яркую лоскутную рекламку: «Эксклюзивный поставщик мыла на все случаи жизни пани Нова. Город Тор. Улица Первого причастия».
Из частной коллекции начальника карантинной камеры. Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работающих в графском замке
Динь-дон! Дилинь-дон!
Зажав обеими руками уши, я вскочил с кровати и туг же рухнул обратно, стукнувшись лбом о витой балдахинный столбик.
– Какого еще… А-а-а!
– Вечер на дворе, пора просыпаться, – нежно сообщил наушник – Бужу, как договаривались.
– Колокольным звоном?!
– На другие звуки ты не реагировал. Давай, сынок, ноги в руки, и вперед по коридору. Буди напарника, ибо родственники уже все в трудах. Герцогиня Атенборо не смогла договориться с почтенной пани Катриной Паш о разделе наследства пополам и в отместку пристраивает над ее дверью мешочек с песком, сама Катрина Паш втыкает в свое вышивание новые иголочки – работа кропотливая, нужно аккуратно смазать ядом каждую и не уколоться самой, красотка Анна Бипарофф на кухне.
– Решила освежиться стаканчиком крови?
– Выбирает из корзины с заморскими фруктами (бананами) самые перспективные. Основное требование: широкая скользкая шкурка. Будущее место расположения этого сюрприза она уже рассчитала до миллиметра – как раз на выходе из комнаты пана Квыча.
– А сам Квыч? – хмыкнул я.
– Предложил Анне продать право на наследство, получил категорический отказ и огорчился до того, что решил покарать красавицу. Верен любимому оружию. Рассовывает по карманам, голенищам, рукавам и прочим местам кинжалы, охотничьи фетки, тонкие стилеты и мясницкие тесаки. Если случайно чихнет, будут жертвы.
– Имел удовольствие видеть часть коллекции за обедом, кивнул я. – Восхитительно. А что группа пятьсот двадцать третьего филиала?
– Двое одеты поварятами, третий – смотрителем псарни. Все мужского пола и не ниже пятого ранга. Те, что в костюмах поварят, в данный момент проверяют пирог с ливером, кашу и фрукты, которые вы будете есть.
– Значит, запасные игроки? – прищурился я.
– Похоже, да, – признался куратор. – Пока вы Живы-здоровы, будут на заднем плане, но стоит только одному из вас скончаться… попытаются вступить в игру, пока Каперия формально не отошла к нам. Прогнуться перед начальством каждому хочется. Особенно если имеется шанс угодить САМОМУ. Вы уж постарайтесь, Пятый.
– Будем стараться выжить изо всех сил, – искренне заверил я, – не щадя никого. Уж поверьте, в данном вопросе мы самая заинтересованная сторона. Однако чисто гипотетически… любопытно, как 523 филиал собирается проникнуть в хранилище?
– Закрытая информация. Но, опираясь на свой жизненный опыт… Наверное, подкупят последнего из оставшихся в живых.
– Простое решение, – осторожно сказал я. – И почти гениальное. Как вы думаете, почему бы и нам…
– Тупиковый вариант! – злорадно перебил куратор. – В поединке между выродившимися аристократами и свежей кровью наверняка победит последняя. Знаешь народную мудрость? Пока породистый кобель лает, приблудная дворняга его мясо доедает. А теперь подумай: согласится ли Анна взять мешок тривиального золота в обмен на настоящий титул и комнату, набитую сокровищами и волшебными вещицами от пола до потолка? Да хоть вагон золота предложи – она все равно предпочтет открыть хранилище! А Квыч? Чем больше будут ему предлагать, тем больше сомнений закрадется в его скупую душу. Наш букмекер на эту парочку даже ставки отказался принимать, дураку ясно, что они фавориты.
Ставки? Вот, значит, как.
Выходит, пока мы, не щадя живота своего, из последних сил выполняем задание Организации, кое-кто развлекается азартными игрушками? Я уже совсем было решил надуться, как здравый смысл робко подсказал: «Сейчас не лучший момент. Вот если бы вокруг свистели пули… А еще лучше пушечные ядра. И армада Положительных направляла в грудь остро заточенные копья, готовясь совершить справедливое (с их точки зрения) возмездие за содеянное Зло… Пока же твоему животу, дружок, угрожает лишь одно – лопнуть от переедания».
– Гм, – отпустив на волю гневно закушенную губу, кашлянул я. – А в чем преимущество нашей идеи?
– Во времени! – коротко ответил куратор. – Пятьсот двадцать третьему филиалу придется долго торговаться со своим кандидатом, а у нас имеется готовый, на все согласный наследник. Свежезамороженный. Ладно, давай буди Третьего, забирайте в капсуле реквизит, и за работу. Подготовка окончена, пора действовать!
– Есть за работу!
Спустя минуту мы с напарником – полностью одетые и снаряженные минимумом средств первой помощи начинающему убийце – распахнули дверь и со скоростью звука бросились к лестнице. Зачем так быстро?
Лирическое отступление.
Мы с Третьим опытные полевые работники и потому прекрасно знаем, насколько важно для начальства первое впечатление. Если ты кинулся выполнять поручение со всех ног, но немного задержался в процессе, то это не беда, вполне простительно. Гораздо хуже приступать к работе с задумчивой ленцой. Как потом ни крутись, какие подвиги не совершай, промедление на старте не забывается и не прощается. Администратор все равно будет нудеть, что «конечно, молодцы, но если бы в самом начале не упустили драгоценное время…»
Вот мы и стартанули!
Дверь за спиной еще не успела захлопнуться, как я почувствовал неладное. Пол выскользнул из-под копыт и бросился на меня, предательски метя прямиком в нос. Рефлекторно замахав конечностями, я попытался восстановить равновесие, но добился только того, что вместо носа подставил скулу. По счастью, организм спасся сам, мгновенно раздробившись и ухнув вниз, сквозь этажи. Хорошо, свидетелей не было.
Затормозил я только в погребе, и то потому, что группой атомов глаза мимолетом углядел новую полочку с бутылками, на которую раньше не обратил внимания. Спустя секунду рядом, подняв тучу пыли, рухнула горка атомов Третьего.
– Да ну вас с вашими заданиями к ангелам собачьим! выпалил мой друг, едва собравшись. – На кой ляд нужны администраторы, если они такой малости, как банановая шкурка, углядеть не могут?!
– Ой! – виновато пискнул наушник. – Совсем забыл предупредить, что Анна под вашу дверь тоже…
– Спасибо, мы уже! – гаркнул Третий, срывая с полки первую попавшуюся бутыль и толчком отправляя внутрь пробку. Фу-у-у… Что за дрянь?
– Антипростудный настой с ромашкой и чертополохом, окончательно скис куратор.
– Да ну вас с вашими настоями к ангелам соба… – начал толстяк и внезапно замолчал, насторожив уши. – Кто это?
– Тсс! – я неслышно скакнул за стеллаж и был вознагражден уловом: Вторая. Блудливый взгляд, растрепанная прическа, в подоле юбки три бутылки «кальвасила».
– Ты что здесь делаешь? – ласково осведомился я, выволакивая чертовку из темного угла.
– Так… – смешалась красавица. – Господа за выпивкой послали…
– Здорово. А какие именно господа, а?
– Ну… этот, как его… граф. Нет, кажется, не граф, а барон… имя еще такое своеобразное, незапоминающееся…
– Нельзя же столько пить, – пожурил я. – Уже и память отказывает – первый звоночек. Не ровен час, синие инопланетяне привидятся. Напоминаю, детка: твои единственные господа, они же напарники, это полевой работник пятого ранга инвентарный номер 437/138-5 и полевой работник третьего ранга инвентарный номер 576/654-3. Знаешь таких? Вот и славненько. А теперь, милая…
– Прошу прощения, – робко побулькало в наушнике. Нельзя ли перенести воспитательную беседу на потом? Только что в гостиной у камина герцогиня Атенборо достала из ридикюля бутылочку нашего яда.
– Как нашего? – вскочил я. – Уй! Саквояж с реквизитом! Мы пролетели сквозь перекрытия, а он… он остался лежать под дверью! Третий!
– Я к нашей комнате! – уже на лету выкрикнул толстяк.
– Вторая!
– Проверяю остальных!
– Я в каминную гостиную!
Герцогиню я нашел сразу. Она лежала у камина, широко раскинув руки, в одной из которых была крепко зажата наша бутылка. К наклейке «ЯД» кто-то красными чернилами дописал «смертельный» – юмористы, ха-ха. Рядышком на ковре валялся кружевной платок. Привычная нахмуренность ушла с лица вместе с жизнью, расправив грозное «V» бровей и превратив коварную злодейку в ничем не примечательную старушку. од потолком с трудом различался изломанный контур обнаженного женского тела – душа покойной. При виде меня она оживилась (если это слово применимо в данном случае) и спустилась ниже.
– Черт! Настоящий черт! – потрясенно прошептало то, что осталось от герцогини, опасливо потрогало мой рог и с обидой призналось: – Я ведь не верю в предсказания. Как же так?
– А в чем, собственно, дело? – спросил я.
– На самом въезде в Тор мне была предсказана в будущем смерть от случайности, неосторожности, – пожаловалась душа. – И вот… – прозрачный палец укоризненно указал на лежащее тело.
– А кто гадал? – для порядка спросил я. Признаться честно, сбываются или не сбываются дурные предсказания, меня не слишком интересует. Половина работы Организации состоит в том, чтобы сбывались.
– Старая… ммм… Старая Хеся, – с некоторой заминкой припомнила душа.
– Покидайте этот мир спокойно, дорогая клиентка, – широко улыбнулся я. – Данный случай никак не должен поколебать вашего неверия в чудеса. Треть всех смертей есть результат случайности или неосторожности, о чем прекрасно осведомлена старая Хеся. Как, впрочем, и любой практикующий эскулап.
– И… куда мне теперь? – напряглась душа. Я многозначительно развел руками.
От неприятного диалога с криками, заламываниями рук и судорожным припоминанием совершенных когда-то добрых поступков меня избавил курьер 523 филиала. Он ловко зажал рот души герцогини, сунул прозрачную субстанцию в специально предназначенный для этого контейнер, после чего отдал мне честь и отбыл восвояси.
Немедленно после исчезновения курьера в наушнике деликатно кашлянули.
– База? – строго спросил я.
– Да! – бодро доложил куратор. – Она мертва. Смерть наступила в результате отравления.
– Спасибо, что сказали, а то бы я не догадался. Подробности?
– Комната пани Катрины через четыре от вашей. Герцогиня пристроила над ее дверью мешочек с песком – невинная шалость, всего лишь проверка точности попадания в голову – и пошла к себе, как вдруг заметила бесхозный саквояж. Естественно, как женщина любопытная, к тому же страдающая клептоманией, она не могла отказать себе в удовольствии заглянуть в него. А теперь представь себе радость почтенной герцогини, когда в саквояжике обнаружились прелестные вещицы!
– Она выпила яд? Добровольно? Ненормальная…
– Напротив, весьма мудрая. Яд она не пила, а сунула бутылочку в свою сумку на будущее. Добавив к ней кинжальчик а ну как не подействует?
– Только бутылочку и кинжал?
– А ничего больше в саквояже уже не было, – сообщил куратор.
– Во народ! – всплеснул я руками. – А еще говорят, что самые несчастные люди – одинокие! Ха! После таких родичей даже ад покажется тихим безопасным уголком.
– Пятый! Тревога! – В каминную гостиную влетел растрепанный Третий, потрясая пустым саквояжем. – Они нас ограбили! – Тут толстяк натолкнулся взглядом на тело герцогини и резко затормозил. – Кто это ее?
– Несчастный случай, – пояснил куратор. – Я как раз вводил Пятого в курс дела. Запись «глаза» № 1686 показывает, что перед герцогиней Атенборо саквояж побывал в ручках пани Анны. Она как раз услышала шум и побежала к месту своего преступления, убрать компрометирующие улики в виде пары банановых шкурок: Спускаясь по лестнице, красавица Анна споткнулась о саквояж и заглянула в него. Одна из бутылок слегка протекла при падении, но остальное не пострадало. Соблюдая осторожность, Анна соорудила из своей шали импровизированный мешок и начала грузить в него нечаянные находки. Звук шагов пани герцогини заставил нашу красавицу бросить дело на полпути, и она сбежала. Герцогиня прошла по коридору от двери пани Катрины до вашей с Третьим комнаты, увидела саквояж, опустилась перед ним на корточки, заглянула внутрь, обрадовано хлопнула в ладоши и…
– И? – не вытерпел Третий.
– Утащила в гостиную кинжал и бутылочку, не заметив, что та протекает! – торжествующе сообщил куратор.
– Укололась мокрым кинжалом? – спросил Третий. Что-то заставило меня опуститься на колени перед телом и принюхаться.
– Высморкалась, – уверенно сказал Я. – Сейчас осень, герцогиня немного простыла от дорожных сквозняков. Платок насквозь пропитался ядом, а наши реквизиторы не унижаются до банального мышьяка. Действительно, несчастный случай. Одного не пойму: какая скотина испортила этикетку? Не сама же герцогиня перед тем, как очистить нос?
– А вот это действительно загадка, – вздохнул куратор. – Запись этого фрагмента времени отсутствует, кто-то накинул на «глаз» тряпку.
– Значит, пятьсот двадцать третий филиал пошутил. Я давно заметил, что одежда влияет на своего носителя. Посмотрите на Третьего – какие манеры, сколько достоинства! А все потому, что он у нас сейчас барон. А теперь скажите мне: чего ждать от личностей в нелепых колпаках до бровей и фартуках с завязками? Юмор на уровне «плюнуть в суп» – вот их потолок. Я уж удивляюсь, как это они ограничились только надписью на этикетке! Могли бы и бороду с усами трупу герцогини дорисовать, раз уж перо в руки попало!
– Ладно, не горячись, не горячись, – успокаивающе забормотал куратор. – Главное, что мы открыли счет. Один-ноль в нашу пользу! Молодец, Пятый! Умница, Третий! С почином вас – прекрасный чистый труп! Осталось всего четыре наследника!
– А я? – На пороге гостиной возник стройный силуэт с метелкой в руках.
– И ты молодец! – великодушно согласился куратор, но тут уж запротестовал мои друг.
– Позвольте! – тоном истинного аристократа сообщил Третий, манерно выставляя вперед ножку. – Я не согласен! Категорически! У моего кафтана воротник помят, а пуговицы вообще держатся лишь усилием воли! Если Вторая служанка, то пусть исполняет возложенные на нее обязанности! Потомственному барону непозволительно выглядеть неряшливо!
– Что-о-о?! – Чертовка возмущенно подбоченилась. – Неряшливо? Третий, ты не заболел? Для существа, которое считает, что маникюр это еженедельное откусывание ногтей под корень, само наличие пуговиц и воротника – уже верх роскоши!
– Ребята, ребята! – вступил куратор, но его голос потонул в потоке эпитетов, которыми Вторая выстреливала в толстяка.
Я не вмешивался. Всегда интересно послушать, кем были дальние родственники твоего напарника, чем он болел в детстве, какими пороками страдает и что ему падало на голову. Вторая у нас вообще талант по части словесных перепалок, а уж в минуты ярости способна довести до кипения кого угодно.
К сожалению, в самый пикантный момент, когда Вторая пообещала «пришить пуговицы этому жирному борову прямо на его толстой шкуре, насквозь, чтобы крепче держались», ее грубо прервали.
Из камина вывалился прямо на грудь покойной герцогини лохматый поваренок с вытаращенными глазами и пробивавшимся сквозь белесые космы рогом.
– Это не вы притащили на крышу лунатика?
Когда тебя спрашивают о чем-то вот с таким выражением лица, невольно начинаешь все отрицать. Мы дружно замотали головами.
Коллега из 523-го филиала понимающе кивнул, сполз с трупа и поделился горем:
– Вот незадача! Наш сотрудник как раз личину менял, и он оказался свидетелем. Придется убирать.
К счастью, при слове «убирать» Третий опомнился.
– Э, стой! Как он выглядит?
– Глаза закрыты, руки перед собой, шляется по парапету – как положено лунатику, так и выглядит! – огрызнулся коллега. – Ладно. Устраняю помеху методом минимального физического воздействия. Надеюсь, легкого щелчка ему хватит.
– Постойте! – подпрыгнула чертовка. – Никак, это наш замороженный! Нет… Пятый, ведь не может же быть, чтобы Ниацин…
Существо женского пола и конспирация – понятия несовместимые. Мягко заткнув болтливый ротик Второй дружеским тычком, я подмигнул толстяку и решительно преградил поваренку дорогу:
– Стой. Я все равно лечу к капсуле, могу убрать его. Незаметно.
– С чего вдруг такая услуга? – недоверчиво покосился он.
– Никаких услуг! – замахал я руками. – Не хочешь, работай сам. Главное, потолка в 13 единиц не превышать. Да что я учу ученого, наверняка Ифиторель тебе тоже это объяснил.
– Кто?! – окончательно насторожился черт.
Вот это сюрприз. Получается, что, кроме нашей троицы, щеголеватого красавца-демона никто не видел? Уф, надеюсь, это не групповая галлюцинация на почве хронической переработки. Некоторые видения тоже могут оставлять в нижнем слое реальности слабые следы.
– Расслабься, – отрезал я. – Раз Ифитореля тебе не представили, то, значит, не положено. Толкай с крыши своего лунатика хоть десять раз. Мне-то что. Перестараешься, сам будешь объясняться с начальством.
Естественно, после этих слов поваренок заколебался. Колебался он так долго, что Вторая успела аннулировать издевательскую надпись на пузырьке, а Третий смотаться на крышу и вернуться обратно.
– Порядок, – доложил он мне, потрясая в воздухе банковской упаковкой с паундами и мешочком с новым реквизитом. – Кстати о лунатике. – Третий с поистине королевским прищуром повернулся к поваренку: – Крыша пуста. Думаю, вы перебрали на кухне графского «кальвасила», друг мой. Или приняли за живого человека одно из замковых привидений. Ладно, ладно, не станем выносить сор из избы, я никому не скажу.
Клянусь рогами – даже я почти поверил.
Несчастный полевой работник 523-го филиала отреагировал правильно: он быстренько ускакал из гостиной обратно в камин.
– Как же так?! – встревоженно сжала кулачки Вторая. Куратор! У нас непредвиденный сбой?
– Это действительно был Ниацин Коваль, – горестно признался администратор. – Шлялся, собака, по крыше, как ни в чем не бывало. Спасибо, глаза не открывал – не до конца отмерз, видать. Вот прокол, так прокол! Кто ж знал! Проклятый аптекарский сынок пропитался своими травяными настоями, как губка, и теперь выпадает из анабиоза, когда его душеньке вздумается!
– Успокойтесь, мы что-нибудь придумаем, – пообещал я. Привяжем его. Будем каждые несколько часов проверять.
– Я могу Ниацина в свой шкафчик спрятать, – поддержала меня Вторая. – Все равно время от времени приходится туда заглядывать. То губы подкрасить, то кофточку поменять… сами понимаете.
– Ничто так не украшает будуар хорошенькой девушки, как мужчина в шкафу, – не моргнув глазом, изрек Третий.
– Спасибо, ребята, – растроганно сказал куратор и шумно, с облегчением высморкался.
Я понял. что, скорее всего, идея использовать Ниацина принадлежала целиком ему. Следовательно, за прокол отвечал бы тоже он.
– Ладно! – Голос в наушнике звучал уже гораздо бодрей. Пора бы родственникам уже и обнаружить тело герцогини. Третий, Пятый, отправляйтесь в свою комнату, лишний раз светиться ни к чему. Вторая! Как только они достаточно удалятся, ори во всю мочь, созывай господ. Твои показания таковы: хозяин послал тебя вниз в гостиную за…
– Нитками! – подсказала чертовка. – Пуговицы пришить!
– Только не пуговицы! – взревел раненым слоном Третий, инстинктивно прикрывая живот. Видно, грозные обещания нашей красавицы еще не выветрились из памяти толстяка.
– Хорошо, – покладисто согласилась Вторая и ехидно улыбнулась. – Послал за Библией.
– Ты спустилась к камину и нашла бездыханное тело.
– Гробовщика зовем на утро? – деловито осведомился Третий.
– Совсем забыл! – В наушнике раздался характерный звук удара ладонью по лбу. – Тор уникальный город в плане траурных обычаев! Рассчитывать на местное кладбище может лишь уроженец самого Тора или близлежащих деревень. Иногородние обязаны после смерти покинуть территорию. По моим данным, карета герцогини отбыла из города еще утром, так как пани Атенборо собиралась остаться в замке до победного конца. Пятый, уточни у распорядителя, с которого часа работает контора по перевозке трупов на родину. Оплатите из личных средств герцогини, в ее ридикюле достаточно монет. Добавились пять паундов и серебряная ложечка – прикарманила за обедом.
Я молча кивнул и дернул за рукав Третьего – пора. Спустя минуту из гостиной полетели истошные вопли, заставившие родственников спешно покинуть свои комнаты и мчаться на зов. Что-что, а орать Вторая умела и любила.
Наслаждаясь виртуозно исполненным криком диапазоном в пять октав, мы с чувством выполненного долга неспешно покинули помещение, будучи в полной уверенности, что покойная пани Атенборо лишь первая ласточка в стайке запланированных жертв, и даже не представляя, какой сюрприз приготовила судьба…
Хотя тревожный звоночек прозвенел уже тогда: вернувшись в комнату, я случайно споткнулся об угол прикроватной тумбочки, и она – клянусь! – недобро блеснула начищенным замочком, ехидно вывалив из ящика длинный полосатый язык давно не стиранного шерстяного носка.
Зажав обеими руками уши, я вскочил с кровати и туг же рухнул обратно, стукнувшись лбом о витой балдахинный столбик.
– Какого еще… А-а-а!
– Вечер на дворе, пора просыпаться, – нежно сообщил наушник – Бужу, как договаривались.
– Колокольным звоном?!
– На другие звуки ты не реагировал. Давай, сынок, ноги в руки, и вперед по коридору. Буди напарника, ибо родственники уже все в трудах. Герцогиня Атенборо не смогла договориться с почтенной пани Катриной Паш о разделе наследства пополам и в отместку пристраивает над ее дверью мешочек с песком, сама Катрина Паш втыкает в свое вышивание новые иголочки – работа кропотливая, нужно аккуратно смазать ядом каждую и не уколоться самой, красотка Анна Бипарофф на кухне.
– Решила освежиться стаканчиком крови?
– Выбирает из корзины с заморскими фруктами (бананами) самые перспективные. Основное требование: широкая скользкая шкурка. Будущее место расположения этого сюрприза она уже рассчитала до миллиметра – как раз на выходе из комнаты пана Квыча.
– А сам Квыч? – хмыкнул я.
– Предложил Анне продать право на наследство, получил категорический отказ и огорчился до того, что решил покарать красавицу. Верен любимому оружию. Рассовывает по карманам, голенищам, рукавам и прочим местам кинжалы, охотничьи фетки, тонкие стилеты и мясницкие тесаки. Если случайно чихнет, будут жертвы.
– Имел удовольствие видеть часть коллекции за обедом, кивнул я. – Восхитительно. А что группа пятьсот двадцать третьего филиала?
– Двое одеты поварятами, третий – смотрителем псарни. Все мужского пола и не ниже пятого ранга. Те, что в костюмах поварят, в данный момент проверяют пирог с ливером, кашу и фрукты, которые вы будете есть.
– Значит, запасные игроки? – прищурился я.
– Похоже, да, – признался куратор. – Пока вы Живы-здоровы, будут на заднем плане, но стоит только одному из вас скончаться… попытаются вступить в игру, пока Каперия формально не отошла к нам. Прогнуться перед начальством каждому хочется. Особенно если имеется шанс угодить САМОМУ. Вы уж постарайтесь, Пятый.
– Будем стараться выжить изо всех сил, – искренне заверил я, – не щадя никого. Уж поверьте, в данном вопросе мы самая заинтересованная сторона. Однако чисто гипотетически… любопытно, как 523 филиал собирается проникнуть в хранилище?
– Закрытая информация. Но, опираясь на свой жизненный опыт… Наверное, подкупят последнего из оставшихся в живых.
– Простое решение, – осторожно сказал я. – И почти гениальное. Как вы думаете, почему бы и нам…
– Тупиковый вариант! – злорадно перебил куратор. – В поединке между выродившимися аристократами и свежей кровью наверняка победит последняя. Знаешь народную мудрость? Пока породистый кобель лает, приблудная дворняга его мясо доедает. А теперь подумай: согласится ли Анна взять мешок тривиального золота в обмен на настоящий титул и комнату, набитую сокровищами и волшебными вещицами от пола до потолка? Да хоть вагон золота предложи – она все равно предпочтет открыть хранилище! А Квыч? Чем больше будут ему предлагать, тем больше сомнений закрадется в его скупую душу. Наш букмекер на эту парочку даже ставки отказался принимать, дураку ясно, что они фавориты.
Ставки? Вот, значит, как.
Выходит, пока мы, не щадя живота своего, из последних сил выполняем задание Организации, кое-кто развлекается азартными игрушками? Я уже совсем было решил надуться, как здравый смысл робко подсказал: «Сейчас не лучший момент. Вот если бы вокруг свистели пули… А еще лучше пушечные ядра. И армада Положительных направляла в грудь остро заточенные копья, готовясь совершить справедливое (с их точки зрения) возмездие за содеянное Зло… Пока же твоему животу, дружок, угрожает лишь одно – лопнуть от переедания».
– Гм, – отпустив на волю гневно закушенную губу, кашлянул я. – А в чем преимущество нашей идеи?
– Во времени! – коротко ответил куратор. – Пятьсот двадцать третьему филиалу придется долго торговаться со своим кандидатом, а у нас имеется готовый, на все согласный наследник. Свежезамороженный. Ладно, давай буди Третьего, забирайте в капсуле реквизит, и за работу. Подготовка окончена, пора действовать!
– Есть за работу!
Спустя минуту мы с напарником – полностью одетые и снаряженные минимумом средств первой помощи начинающему убийце – распахнули дверь и со скоростью звука бросились к лестнице. Зачем так быстро?
Лирическое отступление.
Мы с Третьим опытные полевые работники и потому прекрасно знаем, насколько важно для начальства первое впечатление. Если ты кинулся выполнять поручение со всех ног, но немного задержался в процессе, то это не беда, вполне простительно. Гораздо хуже приступать к работе с задумчивой ленцой. Как потом ни крутись, какие подвиги не совершай, промедление на старте не забывается и не прощается. Администратор все равно будет нудеть, что «конечно, молодцы, но если бы в самом начале не упустили драгоценное время…»
Вот мы и стартанули!
Дверь за спиной еще не успела захлопнуться, как я почувствовал неладное. Пол выскользнул из-под копыт и бросился на меня, предательски метя прямиком в нос. Рефлекторно замахав конечностями, я попытался восстановить равновесие, но добился только того, что вместо носа подставил скулу. По счастью, организм спасся сам, мгновенно раздробившись и ухнув вниз, сквозь этажи. Хорошо, свидетелей не было.
Затормозил я только в погребе, и то потому, что группой атомов глаза мимолетом углядел новую полочку с бутылками, на которую раньше не обратил внимания. Спустя секунду рядом, подняв тучу пыли, рухнула горка атомов Третьего.
– Да ну вас с вашими заданиями к ангелам собачьим! выпалил мой друг, едва собравшись. – На кой ляд нужны администраторы, если они такой малости, как банановая шкурка, углядеть не могут?!
– Ой! – виновато пискнул наушник. – Совсем забыл предупредить, что Анна под вашу дверь тоже…
– Спасибо, мы уже! – гаркнул Третий, срывая с полки первую попавшуюся бутыль и толчком отправляя внутрь пробку. Фу-у-у… Что за дрянь?
– Антипростудный настой с ромашкой и чертополохом, окончательно скис куратор.
– Да ну вас с вашими настоями к ангелам соба… – начал толстяк и внезапно замолчал, насторожив уши. – Кто это?
– Тсс! – я неслышно скакнул за стеллаж и был вознагражден уловом: Вторая. Блудливый взгляд, растрепанная прическа, в подоле юбки три бутылки «кальвасила».
– Ты что здесь делаешь? – ласково осведомился я, выволакивая чертовку из темного угла.
– Так… – смешалась красавица. – Господа за выпивкой послали…
– Здорово. А какие именно господа, а?
– Ну… этот, как его… граф. Нет, кажется, не граф, а барон… имя еще такое своеобразное, незапоминающееся…
– Нельзя же столько пить, – пожурил я. – Уже и память отказывает – первый звоночек. Не ровен час, синие инопланетяне привидятся. Напоминаю, детка: твои единственные господа, они же напарники, это полевой работник пятого ранга инвентарный номер 437/138-5 и полевой работник третьего ранга инвентарный номер 576/654-3. Знаешь таких? Вот и славненько. А теперь, милая…
– Прошу прощения, – робко побулькало в наушнике. Нельзя ли перенести воспитательную беседу на потом? Только что в гостиной у камина герцогиня Атенборо достала из ридикюля бутылочку нашего яда.
– Как нашего? – вскочил я. – Уй! Саквояж с реквизитом! Мы пролетели сквозь перекрытия, а он… он остался лежать под дверью! Третий!
– Я к нашей комнате! – уже на лету выкрикнул толстяк.
– Вторая!
– Проверяю остальных!
– Я в каминную гостиную!
Герцогиню я нашел сразу. Она лежала у камина, широко раскинув руки, в одной из которых была крепко зажата наша бутылка. К наклейке «ЯД» кто-то красными чернилами дописал «смертельный» – юмористы, ха-ха. Рядышком на ковре валялся кружевной платок. Привычная нахмуренность ушла с лица вместе с жизнью, расправив грозное «V» бровей и превратив коварную злодейку в ничем не примечательную старушку. од потолком с трудом различался изломанный контур обнаженного женского тела – душа покойной. При виде меня она оживилась (если это слово применимо в данном случае) и спустилась ниже.
– Черт! Настоящий черт! – потрясенно прошептало то, что осталось от герцогини, опасливо потрогало мой рог и с обидой призналось: – Я ведь не верю в предсказания. Как же так?
– А в чем, собственно, дело? – спросил я.
– На самом въезде в Тор мне была предсказана в будущем смерть от случайности, неосторожности, – пожаловалась душа. – И вот… – прозрачный палец укоризненно указал на лежащее тело.
– А кто гадал? – для порядка спросил я. Признаться честно, сбываются или не сбываются дурные предсказания, меня не слишком интересует. Половина работы Организации состоит в том, чтобы сбывались.
– Старая… ммм… Старая Хеся, – с некоторой заминкой припомнила душа.
– Покидайте этот мир спокойно, дорогая клиентка, – широко улыбнулся я. – Данный случай никак не должен поколебать вашего неверия в чудеса. Треть всех смертей есть результат случайности или неосторожности, о чем прекрасно осведомлена старая Хеся. Как, впрочем, и любой практикующий эскулап.
– И… куда мне теперь? – напряглась душа. Я многозначительно развел руками.
От неприятного диалога с криками, заламываниями рук и судорожным припоминанием совершенных когда-то добрых поступков меня избавил курьер 523 филиала. Он ловко зажал рот души герцогини, сунул прозрачную субстанцию в специально предназначенный для этого контейнер, после чего отдал мне честь и отбыл восвояси.
Немедленно после исчезновения курьера в наушнике деликатно кашлянули.
– База? – строго спросил я.
– Да! – бодро доложил куратор. – Она мертва. Смерть наступила в результате отравления.
– Спасибо, что сказали, а то бы я не догадался. Подробности?
– Комната пани Катрины через четыре от вашей. Герцогиня пристроила над ее дверью мешочек с песком – невинная шалость, всего лишь проверка точности попадания в голову – и пошла к себе, как вдруг заметила бесхозный саквояж. Естественно, как женщина любопытная, к тому же страдающая клептоманией, она не могла отказать себе в удовольствии заглянуть в него. А теперь представь себе радость почтенной герцогини, когда в саквояжике обнаружились прелестные вещицы!
– Она выпила яд? Добровольно? Ненормальная…
– Напротив, весьма мудрая. Яд она не пила, а сунула бутылочку в свою сумку на будущее. Добавив к ней кинжальчик а ну как не подействует?
– Только бутылочку и кинжал?
– А ничего больше в саквояже уже не было, – сообщил куратор.
– Во народ! – всплеснул я руками. – А еще говорят, что самые несчастные люди – одинокие! Ха! После таких родичей даже ад покажется тихим безопасным уголком.
– Пятый! Тревога! – В каминную гостиную влетел растрепанный Третий, потрясая пустым саквояжем. – Они нас ограбили! – Тут толстяк натолкнулся взглядом на тело герцогини и резко затормозил. – Кто это ее?
– Несчастный случай, – пояснил куратор. – Я как раз вводил Пятого в курс дела. Запись «глаза» № 1686 показывает, что перед герцогиней Атенборо саквояж побывал в ручках пани Анны. Она как раз услышала шум и побежала к месту своего преступления, убрать компрометирующие улики в виде пары банановых шкурок: Спускаясь по лестнице, красавица Анна споткнулась о саквояж и заглянула в него. Одна из бутылок слегка протекла при падении, но остальное не пострадало. Соблюдая осторожность, Анна соорудила из своей шали импровизированный мешок и начала грузить в него нечаянные находки. Звук шагов пани герцогини заставил нашу красавицу бросить дело на полпути, и она сбежала. Герцогиня прошла по коридору от двери пани Катрины до вашей с Третьим комнаты, увидела саквояж, опустилась перед ним на корточки, заглянула внутрь, обрадовано хлопнула в ладоши и…
– И? – не вытерпел Третий.
– Утащила в гостиную кинжал и бутылочку, не заметив, что та протекает! – торжествующе сообщил куратор.
– Укололась мокрым кинжалом? – спросил Третий. Что-то заставило меня опуститься на колени перед телом и принюхаться.
– Высморкалась, – уверенно сказал Я. – Сейчас осень, герцогиня немного простыла от дорожных сквозняков. Платок насквозь пропитался ядом, а наши реквизиторы не унижаются до банального мышьяка. Действительно, несчастный случай. Одного не пойму: какая скотина испортила этикетку? Не сама же герцогиня перед тем, как очистить нос?
– А вот это действительно загадка, – вздохнул куратор. – Запись этого фрагмента времени отсутствует, кто-то накинул на «глаз» тряпку.
– Значит, пятьсот двадцать третий филиал пошутил. Я давно заметил, что одежда влияет на своего носителя. Посмотрите на Третьего – какие манеры, сколько достоинства! А все потому, что он у нас сейчас барон. А теперь скажите мне: чего ждать от личностей в нелепых колпаках до бровей и фартуках с завязками? Юмор на уровне «плюнуть в суп» – вот их потолок. Я уж удивляюсь, как это они ограничились только надписью на этикетке! Могли бы и бороду с усами трупу герцогини дорисовать, раз уж перо в руки попало!
– Ладно, не горячись, не горячись, – успокаивающе забормотал куратор. – Главное, что мы открыли счет. Один-ноль в нашу пользу! Молодец, Пятый! Умница, Третий! С почином вас – прекрасный чистый труп! Осталось всего четыре наследника!
– А я? – На пороге гостиной возник стройный силуэт с метелкой в руках.
– И ты молодец! – великодушно согласился куратор, но тут уж запротестовал мои друг.
– Позвольте! – тоном истинного аристократа сообщил Третий, манерно выставляя вперед ножку. – Я не согласен! Категорически! У моего кафтана воротник помят, а пуговицы вообще держатся лишь усилием воли! Если Вторая служанка, то пусть исполняет возложенные на нее обязанности! Потомственному барону непозволительно выглядеть неряшливо!
– Что-о-о?! – Чертовка возмущенно подбоченилась. – Неряшливо? Третий, ты не заболел? Для существа, которое считает, что маникюр это еженедельное откусывание ногтей под корень, само наличие пуговиц и воротника – уже верх роскоши!
– Ребята, ребята! – вступил куратор, но его голос потонул в потоке эпитетов, которыми Вторая выстреливала в толстяка.
Я не вмешивался. Всегда интересно послушать, кем были дальние родственники твоего напарника, чем он болел в детстве, какими пороками страдает и что ему падало на голову. Вторая у нас вообще талант по части словесных перепалок, а уж в минуты ярости способна довести до кипения кого угодно.
К сожалению, в самый пикантный момент, когда Вторая пообещала «пришить пуговицы этому жирному борову прямо на его толстой шкуре, насквозь, чтобы крепче держались», ее грубо прервали.
Из камина вывалился прямо на грудь покойной герцогини лохматый поваренок с вытаращенными глазами и пробивавшимся сквозь белесые космы рогом.
– Это не вы притащили на крышу лунатика?
Когда тебя спрашивают о чем-то вот с таким выражением лица, невольно начинаешь все отрицать. Мы дружно замотали головами.
Коллега из 523-го филиала понимающе кивнул, сполз с трупа и поделился горем:
– Вот незадача! Наш сотрудник как раз личину менял, и он оказался свидетелем. Придется убирать.
К счастью, при слове «убирать» Третий опомнился.
– Э, стой! Как он выглядит?
– Глаза закрыты, руки перед собой, шляется по парапету – как положено лунатику, так и выглядит! – огрызнулся коллега. – Ладно. Устраняю помеху методом минимального физического воздействия. Надеюсь, легкого щелчка ему хватит.
– Постойте! – подпрыгнула чертовка. – Никак, это наш замороженный! Нет… Пятый, ведь не может же быть, чтобы Ниацин…
Существо женского пола и конспирация – понятия несовместимые. Мягко заткнув болтливый ротик Второй дружеским тычком, я подмигнул толстяку и решительно преградил поваренку дорогу:
– Стой. Я все равно лечу к капсуле, могу убрать его. Незаметно.
– С чего вдруг такая услуга? – недоверчиво покосился он.
– Никаких услуг! – замахал я руками. – Не хочешь, работай сам. Главное, потолка в 13 единиц не превышать. Да что я учу ученого, наверняка Ифиторель тебе тоже это объяснил.
– Кто?! – окончательно насторожился черт.
Вот это сюрприз. Получается, что, кроме нашей троицы, щеголеватого красавца-демона никто не видел? Уф, надеюсь, это не групповая галлюцинация на почве хронической переработки. Некоторые видения тоже могут оставлять в нижнем слое реальности слабые следы.
– Расслабься, – отрезал я. – Раз Ифитореля тебе не представили, то, значит, не положено. Толкай с крыши своего лунатика хоть десять раз. Мне-то что. Перестараешься, сам будешь объясняться с начальством.
Естественно, после этих слов поваренок заколебался. Колебался он так долго, что Вторая успела аннулировать издевательскую надпись на пузырьке, а Третий смотаться на крышу и вернуться обратно.
– Порядок, – доложил он мне, потрясая в воздухе банковской упаковкой с паундами и мешочком с новым реквизитом. – Кстати о лунатике. – Третий с поистине королевским прищуром повернулся к поваренку: – Крыша пуста. Думаю, вы перебрали на кухне графского «кальвасила», друг мой. Или приняли за живого человека одно из замковых привидений. Ладно, ладно, не станем выносить сор из избы, я никому не скажу.
Клянусь рогами – даже я почти поверил.
Несчастный полевой работник 523-го филиала отреагировал правильно: он быстренько ускакал из гостиной обратно в камин.
– Как же так?! – встревоженно сжала кулачки Вторая. Куратор! У нас непредвиденный сбой?
– Это действительно был Ниацин Коваль, – горестно признался администратор. – Шлялся, собака, по крыше, как ни в чем не бывало. Спасибо, глаза не открывал – не до конца отмерз, видать. Вот прокол, так прокол! Кто ж знал! Проклятый аптекарский сынок пропитался своими травяными настоями, как губка, и теперь выпадает из анабиоза, когда его душеньке вздумается!
– Успокойтесь, мы что-нибудь придумаем, – пообещал я. Привяжем его. Будем каждые несколько часов проверять.
– Я могу Ниацина в свой шкафчик спрятать, – поддержала меня Вторая. – Все равно время от времени приходится туда заглядывать. То губы подкрасить, то кофточку поменять… сами понимаете.
– Ничто так не украшает будуар хорошенькой девушки, как мужчина в шкафу, – не моргнув глазом, изрек Третий.
– Спасибо, ребята, – растроганно сказал куратор и шумно, с облегчением высморкался.
Я понял. что, скорее всего, идея использовать Ниацина принадлежала целиком ему. Следовательно, за прокол отвечал бы тоже он.
– Ладно! – Голос в наушнике звучал уже гораздо бодрей. Пора бы родственникам уже и обнаружить тело герцогини. Третий, Пятый, отправляйтесь в свою комнату, лишний раз светиться ни к чему. Вторая! Как только они достаточно удалятся, ори во всю мочь, созывай господ. Твои показания таковы: хозяин послал тебя вниз в гостиную за…
– Нитками! – подсказала чертовка. – Пуговицы пришить!
– Только не пуговицы! – взревел раненым слоном Третий, инстинктивно прикрывая живот. Видно, грозные обещания нашей красавицы еще не выветрились из памяти толстяка.
– Хорошо, – покладисто согласилась Вторая и ехидно улыбнулась. – Послал за Библией.
– Ты спустилась к камину и нашла бездыханное тело.
– Гробовщика зовем на утро? – деловито осведомился Третий.
– Совсем забыл! – В наушнике раздался характерный звук удара ладонью по лбу. – Тор уникальный город в плане траурных обычаев! Рассчитывать на местное кладбище может лишь уроженец самого Тора или близлежащих деревень. Иногородние обязаны после смерти покинуть территорию. По моим данным, карета герцогини отбыла из города еще утром, так как пани Атенборо собиралась остаться в замке до победного конца. Пятый, уточни у распорядителя, с которого часа работает контора по перевозке трупов на родину. Оплатите из личных средств герцогини, в ее ридикюле достаточно монет. Добавились пять паундов и серебряная ложечка – прикарманила за обедом.
Я молча кивнул и дернул за рукав Третьего – пора. Спустя минуту из гостиной полетели истошные вопли, заставившие родственников спешно покинуть свои комнаты и мчаться на зов. Что-что, а орать Вторая умела и любила.
Наслаждаясь виртуозно исполненным криком диапазоном в пять октав, мы с чувством выполненного долга неспешно покинули помещение, будучи в полной уверенности, что покойная пани Атенборо лишь первая ласточка в стайке запланированных жертв, и даже не представляя, какой сюрприз приготовила судьба…
Хотя тревожный звоночек прозвенел уже тогда: вернувшись в комнату, я случайно споткнулся об угол прикроватной тумбочки, и она – клянусь! – недобро блеснула начищенным замочком, ехидно вывалив из ящика длинный полосатый язык давно не стиранного шерстяного носка.
Тор, середина дня. Один из кварталов Старого грода
Пребывание в шкуре владеющего силой оказалось удивительным ощущением.
За несколько часов хождения по людным улицам Нилса ни разу не толкнули. Густая волна, состоящая из отдельных человеческих особей, огибала монаха с такой осторожностью, словно он был хрупким сосудом, наполненным ядом. Завидев клеймо на лбу, горожане предпочитали вжаться в стену до хруста собственных костей, но не причинить неудобства скромному мужчине в укороченной рясе. При появлении Нилса смолкали разговоры, затихали шаги и опускались глаза – прохожие старались незаметно про шмыгнуть мимо него, не встречаясь взглядом. Будто зловещие слова «ведра с бетоном» мрачно висели в воздухе над Нилсом, угрожая немедленно материализоваться и утянуть на дно морское всякого, кто рискнет его обидеть, даже нечаянно…
Монах уже тихо запаниковал: как прикажете входить в дома, если от тебя все шарахаются? Но тут вмешался случай.
Нилс уже подходил к Старогродской стене, когда почувствовал, что за ним кто-то идет следом. Преследователь старался ничем себя не обнаружить, даже шагал в ногу, но к неровному ритму монаха, привыкшего часами топтаться на площади перед собором, приспособиться было нелегко.
Нилс резко остановился, и тайный попутчик врезался ему в спину.
– Ой!
– Что надо? – рявкнул монах, грозно оборачиваясь.
– Брата бы моего посмотреть, пан врачеватель! – простонал ветхий старичок, комкая в руках войлочную шапку. – От самого Нового грода за вами бегу. Вы ведь не из мафии? Сам по себе?
– Гмм!.. – уклончиво ответил слегка растерявшийся Нилс, предоставив старикашке самому расшифровывать этот многозначительный звук так, как он считает нужным.
Старичок принял ответ за «да», расцвел и враз выпрямился, оказавшись не таким уж и ветхим, как казался поначалу.
Дальше все пошло само собой.
Едва выйдя на улицу от брата, который страдал от жестокого похмелья, Нилс от души напился из питьевого фонтанчика, утер губы и, достав из внутреннего кармана подробный план Старого грода, вычеркнул первый дом. Входа в подземку здесь нет. Зато есть прекрасного качества сливки, свежая ягодная настойка и до того ядрено приправленная специями солонина, что после нее никак не напьешься.
За несколько часов хождения по людным улицам Нилса ни разу не толкнули. Густая волна, состоящая из отдельных человеческих особей, огибала монаха с такой осторожностью, словно он был хрупким сосудом, наполненным ядом. Завидев клеймо на лбу, горожане предпочитали вжаться в стену до хруста собственных костей, но не причинить неудобства скромному мужчине в укороченной рясе. При появлении Нилса смолкали разговоры, затихали шаги и опускались глаза – прохожие старались незаметно про шмыгнуть мимо него, не встречаясь взглядом. Будто зловещие слова «ведра с бетоном» мрачно висели в воздухе над Нилсом, угрожая немедленно материализоваться и утянуть на дно морское всякого, кто рискнет его обидеть, даже нечаянно…
Монах уже тихо запаниковал: как прикажете входить в дома, если от тебя все шарахаются? Но тут вмешался случай.
Нилс уже подходил к Старогродской стене, когда почувствовал, что за ним кто-то идет следом. Преследователь старался ничем себя не обнаружить, даже шагал в ногу, но к неровному ритму монаха, привыкшего часами топтаться на площади перед собором, приспособиться было нелегко.
Нилс резко остановился, и тайный попутчик врезался ему в спину.
– Ой!
– Что надо? – рявкнул монах, грозно оборачиваясь.
– Брата бы моего посмотреть, пан врачеватель! – простонал ветхий старичок, комкая в руках войлочную шапку. – От самого Нового грода за вами бегу. Вы ведь не из мафии? Сам по себе?
– Гмм!.. – уклончиво ответил слегка растерявшийся Нилс, предоставив старикашке самому расшифровывать этот многозначительный звук так, как он считает нужным.
Старичок принял ответ за «да», расцвел и враз выпрямился, оказавшись не таким уж и ветхим, как казался поначалу.
Дальше все пошло само собой.
Едва выйдя на улицу от брата, который страдал от жестокого похмелья, Нилс от души напился из питьевого фонтанчика, утер губы и, достав из внутреннего кармана подробный план Старого грода, вычеркнул первый дом. Входа в подземку здесь нет. Зато есть прекрасного качества сливки, свежая ягодная настойка и до того ядрено приправленная специями солонина, что после нее никак не напьешься.