Страница:
– Не то слово! – простонал Третий, мстительно сжимая кулаки и делая вид, что готовится к очередному штурму.
– Отс-с-с…
– Секундочку, попробуем чуть ниже! – перебил чужой голос. – Вторая точка! Понизьте на одно деление! Раз-раз-раз…
– Отставить проникновение! – гаркнул куратор уже своим голосом – хорошо нам знакомым.
– Слава!.. – радостно начал толстяк и рухнул на колени.
– Кому? – настороженно уточнил куратор. Очевидно, углядел в коленопреклоненной позе толстяка нечто несвойственное статусу носителя Отрицательной сущности.
– Товарищ куратор! – пришла на выручку Вторая. – Оставьте его. Пусть отдышится. Скажите главное: что нам делать дальше? Внутрь не попасть, это уже понятно. Мечи тоже пока не доставили. Боевых работников нет. Какие будут указания?
– Интуиция подсказывает мне, что никаких, – съязвил я. – Встретим нотариуса, накроем стол, посидим как люди. Торжественно отопрем замки на сокровищнице, выпустим тех всемогущих магов, что гуляют там с собачкой. Дадим собаке кость, а магам в морды, чтобы больше так не делали. Потом поплачем от зависти к чужому счастью, и по домам: невостребованные родственники к себе, мы на Базу. Авось наследник будет так любезен, что не откажется вручить нам памятные сувениры. Старая книжка, коробочка и шарманка – чем не подарок? Отлично, по-моему. И не так жалко отдавать, как сундуки с драгоценностями.
– И вот этому безответственному типу Организация доверила судьбу мира! – укоризненно сказал куратор. – Заткни уши, Пятый. Ты недостоин. А вы, ребята, слушайте внимательно.
Подумаешь, недостоин! Пока я тихо дулся на напарников, администратора и окружающий мир в целом, из-за стены донеслось странное поскребывание.
Скорее автоматически, чем сознательно, я приник к камню:
– Кто там?
В ответном крике «А там кто?» звучала такая радость, словно сокровищница была безлюдной пустыней, а ее непрошеные гости-ворюги несчастными скитальцами, наконец-то набредшими на спасителей.
В наушнике ахнул куратор.
– Родственники хозяев замка! – строго сказал я. – Его сиятельство барон Рик с братом.
– Замка? – перепугался невидимый собеседник. – Господи ты, боже мой! Ваше сиятельство, простите великодушно! Мы простые монахи; из приюта святого Паллы, заплутали за городом!
– С собакой? – уточнил я.
За стеной послышалось глухое ворчание.
– Какая собака? Да это вервольф! – успокоил мужчина. Не волнуйтесь!
Действительно, о чем волноваться? Два монаха, прогуливающих вервольфа среди уникальных сокровищ, что может быть обыденней?
– Вы простите, что мы без спроса, – продолжил тем временем монах. – И думать не могли, что попадем… А вы не шутите? Действительно, замок? Пана графа? Варуша, ты слышала, девочка моя, мы в замке его сиятельства! Вот это удостоились!
– О! У них там и девочки имеются! – восхитился Третий.
– Приют святого Паллы, приют святого Паллы… – забормотал куратор. – Сейчас, сейчас… никак не разберусь в новой картотеке. Ну и бардак был у 523 филиала! Стоп, нашел, кажется! Ого! Да это дом скудоумных!
Я вытаращил глаза. Не услышав ответа на свой отчаянный вопрос, за стеной крикнули:
– Эй! Ясновельможные панове, вы еще там? Как мы могли попасть в замок?
– Вот это и я не отказался бы услышать! – озадаченно ответил я, больше всего боясь, что больной мозгами не видимый собеседник с перепугу прекратит диалог. – Да вы не тушуйтесь, садитесь поближе. Я вас прекрасно слышу. Только собачку э-э-э… попросите не так громко рычать. Ох, простите-простите, запамятовал – вервольфа, конечно, вервольфа. Кстати, надеюсь, он у вас воспитанный? Навыкам поведения в гостях обучен? Территорию метить не начнет? Фу! Фу, кому говорю! Зачем же сразу на стену бросаться?
– Ваше сиятельство, скажите, а у вас есть вода? – явно волнуясь, продолжил незнакомец.
– Полно! – вступил в разговор толстяк – Чистая ключевая, брусничная, мятная. Какую желаете?
Судя по шумному сглатыванию, сидящие за стеной были готовы напиться хоть из лужи, и речь толстяка оказалась для них чрезмерным испытанием.
– Ты что? – ткнула чертовка в бок моего напарника. – Над убогими издеваешься?
– Судя по голосу, они вполне нормальные, – поспешил оправдаться толстяк.
– А еда? – почти крича от возбуждения, спросили из-за стены. – Человеческая еда, не этот хворост, которым мы давимся. А?
– Слушай, я ничего не понимаю, – обернулся я к напарнику. – Какой хворост? Не получится ли так, что прекрасная Мария Цитабарская была не только красавицей и ветреницей, но и большой шутницей? Вроде как в притче о трех сыновьях, которым отец завещал сундук с самой главной человеческой ценностью. Они, дураки, передрались, а оказалось, что внутри обычный веник Типа народная мудрость. Один прутик переломить легко, а пучок – поди, попробуй.
– И что? – заинтересовались за дверью.
– Что-что, – пожал плечами я. – Разъяренные прутики, то бишь сыновья, так расстроились, что нечаянно перебили друг друга. Правда, к чести покойного отца веник тоже пригодился. Перед поминками прислуга им полы подмела. Там у вас внутри-то видно?
Невидимый собеседник несколько замешкался, но потом все же ответил:
– Э-э-э-э… Сейчас, когда стало темно, ничего не видно. Ходим на ощупь.
– Эй! Эй! – тут же всполошился куратор. – Пятый! Отставить ходьбу! Артефакты! Хрупкие ценности! «Лучший подарок даме»! Шарманка-а-а-а!!!
– Послушай, монах, – опомнился я. – Вы там не особо перемещайтесь! Лучше вообще сидите на месте и ни ногой в сторону. Вот-вот наследник с ключом явится. Отопрем дверку и… вы, главное, не уходите пока никуда. Хорошо?
За дверью горько засмеялись:
– Шутишь? Мы бы и рады уйти, да некуда!
– А как внутрь забрались?
– Из подземки, – после небольшой заминки признались из-за стены. – Искали лаз наверх, из тоннеля, а попали сюда. Господи, тут так страшно!
В наушнике потрясенно ахнул куратор.
– Вот это да, – кисло улыбнулся я. – Оказывается, наше хранилище насквозь дырявое? А где именно был лаз? Не помните?
– Сначала его вообще не было! – признался мой собеседник. – Гладкие стены, ни щелочки. В подземке вообще ужас что творится: летучий зеленый человек, гномы с оружием… Но потом… словом, Михаил превратил металлическую стенку в деревянную, и мы пробили ход с помощью топора. Но только она оп! – и снова целая стала. Сама собой…
– Летучий человек? Джинн, наверное, – осторожно уточнил я. – А Михаил… маг, что ли? Вроде в нашей картотеке не состоит…
– Нет. Что вы, ваше сиятельство! Слабенький словесник, даже не клейменный! Обычный э-э-э… приютский пациент!
– Больные! – хлопнул себя по коленям Третий. – Точно больные! Навязчивый бред, осложненный голодом и жаждой!
– Обычный слабенький словесник вот прямо так взял и превратил? – не поверил я, демонстративно хмыкая стене. Слабенький? Заговоренный камень и металл в дерево? А отчего снова заклинание не прочел? Слова забыл? Друг мой, да у тебя горячка. Мы пошли, развлекайтесь дальше самостоятельно.
– Постой, Пятый! – заволновался куратор. – Не спеши с выводами! Больные эти монахи или здоровые, не суть важно! Главное, они внутри! Как-то же они попали в хранилище? Вот бы и нам, а? Должен быть лаз! Может. там рычажок какой или кнопка секретная. Расспрашивай его! Выпытывай приметы! Обещай горы золотые! Вторая!
– Да!
– Будь готова немедленно лететь в подземку к тайному лазу! Времени осталось не больше часа! Третий! На подхвате! Пятый, приступай к допросу! Только мягко, дипломатично!
Чертовка пожала плечами и стала в сторонке, изобразив на лице готовность к подвигу. Придав голосу максимальную сладость, на которую был способен, я начал непростой диалог. Получая от меня все новые и новые заманчивые предложения, пленники захлебывались слюной, ахали и обмирали от предстоящих перспектив, но продолжали стоять на своем: Михаил превратил металл в дерево, они пробили лаз, забрались в хранилище, после чего стена вновь стала цельной, а Михаил лишился остатков силы.
Вот такая сказка. Со страшным концом, как я предполагаю. Ибо своими руками готов удушить горе-путешественников. Переговоры зашли в тупик.
Наверное, мы бы так и препирались через стенку, если бы толстяку не надоело. Задумчиво почесав рог, он отодвинул меня и наклонился к стене. После чего, отбросив церемонии и ни капельки не считаясь с хрупкой психикой пленников, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул с такой злостью, что даже у меня невольно встали дыбом волосы:
– Сожгу заживо! Уморю жаждой! Размажу по стенкам! Растворю в кислоте! Признавайся, скотина! Что ты скрываешь?! Кто ты на самом деле?! Где лаз?! Считаю до трех! Раз! уже запаливаю факел… Два!..
Замок вздрогнул от мощного толчка, под нашими ногами мелко завибрировал пол. За стеной раздались всхлипы и тихий угасающий стон.
– Вот и все, – мрачно подытожил я. – Спасибо за помощь, дружище. Сейчас они впадут в кому от ужаса, и мы никогда не узнаем правду…
Совершенно неожиданно стон прекратился, и за стеной радостно выкрикнули:
– Хаспер? Ты? Какое счастье!
– Молчи, Ниле, и ступай за мной, быстро! – торопливо сказал незнакомый спокойный тенорок.
После этого в глубине хранилища зашуршало, зашушукалось, придушенно тявкнул вервольф и наступила гробовая тишина.
– Мягко, ничего не скажешь, – обескуражено прокомментировал куратор. – В «глазах» тишина. Никак, гости померли?
Я молча зааплодировал.
– Вот это и есть настоящая дипломатия! Гордись, Третий! Гордись, как бык, задавивший цыпленка! Замок чуть с ума не сошел. Кстати, а что это за незнакомый голос? Еще один ненормальный стишок прочитал и стенку пробил? Эх, не те произведения мы учили в детстве! Не те! И что теперь прикажете делать? Переквалифицироваться в словесники срочно?
– Поздно, – трагическим тоном прервал куратор. – Сокровищница снова герметична. Да и душеприказчик подъехал… С полным комплектом слуг и тремя нотариусами…
Я выглянул в окно. Действительно, перед воротами остановилась первая карета. Занавеска на окошке приоткрылась, и на свет показалось серьезное мужское лицо в тисках плохо скрученного шарфа. Продолговатые глаза, оттененные увесистыми мешками, уставились на пеструю юбку, развевающуюся на ветру. Вчера ее вместо флага водрузил над воротами один из цыганских мальчишек.
Смешно, табора уже нет, а их тряпки все еще здесь.
– Так, может быть, еще не все потеряно. – заволновался Третий, явно чувствуя свою вину. – Попытаемся выкупить у наследника шарманку!
– Я говорил, она не продается, – грустно напомнил куратор. – Передается от отца к сыну и далее по нисходящей ветви. И работает лишь в руках истинных владельцев… стойте уже. Будете свидетелями печального события. Сейчас нотариус сверит документы, огласит волю, выбранный наследник отопрет хранилище и уникальные, позарез необходимые Организации, предметы отойдут простым смертным. Прощай, привычный мир! Здравствуйте, неопределенность и кошмар. Опоздали…
Сокровищница внутри графского замка. Перед рассветом
Деревья Винодавы. Дом тетки Вольдара
– Отс-с-с…
– Секундочку, попробуем чуть ниже! – перебил чужой голос. – Вторая точка! Понизьте на одно деление! Раз-раз-раз…
– Отставить проникновение! – гаркнул куратор уже своим голосом – хорошо нам знакомым.
– Слава!.. – радостно начал толстяк и рухнул на колени.
– Кому? – настороженно уточнил куратор. Очевидно, углядел в коленопреклоненной позе толстяка нечто несвойственное статусу носителя Отрицательной сущности.
– Товарищ куратор! – пришла на выручку Вторая. – Оставьте его. Пусть отдышится. Скажите главное: что нам делать дальше? Внутрь не попасть, это уже понятно. Мечи тоже пока не доставили. Боевых работников нет. Какие будут указания?
– Интуиция подсказывает мне, что никаких, – съязвил я. – Встретим нотариуса, накроем стол, посидим как люди. Торжественно отопрем замки на сокровищнице, выпустим тех всемогущих магов, что гуляют там с собачкой. Дадим собаке кость, а магам в морды, чтобы больше так не делали. Потом поплачем от зависти к чужому счастью, и по домам: невостребованные родственники к себе, мы на Базу. Авось наследник будет так любезен, что не откажется вручить нам памятные сувениры. Старая книжка, коробочка и шарманка – чем не подарок? Отлично, по-моему. И не так жалко отдавать, как сундуки с драгоценностями.
– И вот этому безответственному типу Организация доверила судьбу мира! – укоризненно сказал куратор. – Заткни уши, Пятый. Ты недостоин. А вы, ребята, слушайте внимательно.
Подумаешь, недостоин! Пока я тихо дулся на напарников, администратора и окружающий мир в целом, из-за стены донеслось странное поскребывание.
Скорее автоматически, чем сознательно, я приник к камню:
– Кто там?
В ответном крике «А там кто?» звучала такая радость, словно сокровищница была безлюдной пустыней, а ее непрошеные гости-ворюги несчастными скитальцами, наконец-то набредшими на спасителей.
В наушнике ахнул куратор.
– Родственники хозяев замка! – строго сказал я. – Его сиятельство барон Рик с братом.
– Замка? – перепугался невидимый собеседник. – Господи ты, боже мой! Ваше сиятельство, простите великодушно! Мы простые монахи; из приюта святого Паллы, заплутали за городом!
– С собакой? – уточнил я.
За стеной послышалось глухое ворчание.
– Какая собака? Да это вервольф! – успокоил мужчина. Не волнуйтесь!
Действительно, о чем волноваться? Два монаха, прогуливающих вервольфа среди уникальных сокровищ, что может быть обыденней?
– Вы простите, что мы без спроса, – продолжил тем временем монах. – И думать не могли, что попадем… А вы не шутите? Действительно, замок? Пана графа? Варуша, ты слышала, девочка моя, мы в замке его сиятельства! Вот это удостоились!
– О! У них там и девочки имеются! – восхитился Третий.
– Приют святого Паллы, приют святого Паллы… – забормотал куратор. – Сейчас, сейчас… никак не разберусь в новой картотеке. Ну и бардак был у 523 филиала! Стоп, нашел, кажется! Ого! Да это дом скудоумных!
Я вытаращил глаза. Не услышав ответа на свой отчаянный вопрос, за стеной крикнули:
– Эй! Ясновельможные панове, вы еще там? Как мы могли попасть в замок?
– Вот это и я не отказался бы услышать! – озадаченно ответил я, больше всего боясь, что больной мозгами не видимый собеседник с перепугу прекратит диалог. – Да вы не тушуйтесь, садитесь поближе. Я вас прекрасно слышу. Только собачку э-э-э… попросите не так громко рычать. Ох, простите-простите, запамятовал – вервольфа, конечно, вервольфа. Кстати, надеюсь, он у вас воспитанный? Навыкам поведения в гостях обучен? Территорию метить не начнет? Фу! Фу, кому говорю! Зачем же сразу на стену бросаться?
– Ваше сиятельство, скажите, а у вас есть вода? – явно волнуясь, продолжил незнакомец.
– Полно! – вступил в разговор толстяк – Чистая ключевая, брусничная, мятная. Какую желаете?
Судя по шумному сглатыванию, сидящие за стеной были готовы напиться хоть из лужи, и речь толстяка оказалась для них чрезмерным испытанием.
– Ты что? – ткнула чертовка в бок моего напарника. – Над убогими издеваешься?
– Судя по голосу, они вполне нормальные, – поспешил оправдаться толстяк.
– А еда? – почти крича от возбуждения, спросили из-за стены. – Человеческая еда, не этот хворост, которым мы давимся. А?
– Слушай, я ничего не понимаю, – обернулся я к напарнику. – Какой хворост? Не получится ли так, что прекрасная Мария Цитабарская была не только красавицей и ветреницей, но и большой шутницей? Вроде как в притче о трех сыновьях, которым отец завещал сундук с самой главной человеческой ценностью. Они, дураки, передрались, а оказалось, что внутри обычный веник Типа народная мудрость. Один прутик переломить легко, а пучок – поди, попробуй.
– И что? – заинтересовались за дверью.
– Что-что, – пожал плечами я. – Разъяренные прутики, то бишь сыновья, так расстроились, что нечаянно перебили друг друга. Правда, к чести покойного отца веник тоже пригодился. Перед поминками прислуга им полы подмела. Там у вас внутри-то видно?
Невидимый собеседник несколько замешкался, но потом все же ответил:
– Э-э-э-э… Сейчас, когда стало темно, ничего не видно. Ходим на ощупь.
– Эй! Эй! – тут же всполошился куратор. – Пятый! Отставить ходьбу! Артефакты! Хрупкие ценности! «Лучший подарок даме»! Шарманка-а-а-а!!!
– Послушай, монах, – опомнился я. – Вы там не особо перемещайтесь! Лучше вообще сидите на месте и ни ногой в сторону. Вот-вот наследник с ключом явится. Отопрем дверку и… вы, главное, не уходите пока никуда. Хорошо?
За дверью горько засмеялись:
– Шутишь? Мы бы и рады уйти, да некуда!
– А как внутрь забрались?
– Из подземки, – после небольшой заминки признались из-за стены. – Искали лаз наверх, из тоннеля, а попали сюда. Господи, тут так страшно!
В наушнике потрясенно ахнул куратор.
– Вот это да, – кисло улыбнулся я. – Оказывается, наше хранилище насквозь дырявое? А где именно был лаз? Не помните?
– Сначала его вообще не было! – признался мой собеседник. – Гладкие стены, ни щелочки. В подземке вообще ужас что творится: летучий зеленый человек, гномы с оружием… Но потом… словом, Михаил превратил металлическую стенку в деревянную, и мы пробили ход с помощью топора. Но только она оп! – и снова целая стала. Сама собой…
– Летучий человек? Джинн, наверное, – осторожно уточнил я. – А Михаил… маг, что ли? Вроде в нашей картотеке не состоит…
– Нет. Что вы, ваше сиятельство! Слабенький словесник, даже не клейменный! Обычный э-э-э… приютский пациент!
– Больные! – хлопнул себя по коленям Третий. – Точно больные! Навязчивый бред, осложненный голодом и жаждой!
– Обычный слабенький словесник вот прямо так взял и превратил? – не поверил я, демонстративно хмыкая стене. Слабенький? Заговоренный камень и металл в дерево? А отчего снова заклинание не прочел? Слова забыл? Друг мой, да у тебя горячка. Мы пошли, развлекайтесь дальше самостоятельно.
– Постой, Пятый! – заволновался куратор. – Не спеши с выводами! Больные эти монахи или здоровые, не суть важно! Главное, они внутри! Как-то же они попали в хранилище? Вот бы и нам, а? Должен быть лаз! Может. там рычажок какой или кнопка секретная. Расспрашивай его! Выпытывай приметы! Обещай горы золотые! Вторая!
– Да!
– Будь готова немедленно лететь в подземку к тайному лазу! Времени осталось не больше часа! Третий! На подхвате! Пятый, приступай к допросу! Только мягко, дипломатично!
Чертовка пожала плечами и стала в сторонке, изобразив на лице готовность к подвигу. Придав голосу максимальную сладость, на которую был способен, я начал непростой диалог. Получая от меня все новые и новые заманчивые предложения, пленники захлебывались слюной, ахали и обмирали от предстоящих перспектив, но продолжали стоять на своем: Михаил превратил металл в дерево, они пробили лаз, забрались в хранилище, после чего стена вновь стала цельной, а Михаил лишился остатков силы.
Вот такая сказка. Со страшным концом, как я предполагаю. Ибо своими руками готов удушить горе-путешественников. Переговоры зашли в тупик.
Наверное, мы бы так и препирались через стенку, если бы толстяку не надоело. Задумчиво почесав рог, он отодвинул меня и наклонился к стене. После чего, отбросив церемонии и ни капельки не считаясь с хрупкой психикой пленников, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул с такой злостью, что даже у меня невольно встали дыбом волосы:
– Сожгу заживо! Уморю жаждой! Размажу по стенкам! Растворю в кислоте! Признавайся, скотина! Что ты скрываешь?! Кто ты на самом деле?! Где лаз?! Считаю до трех! Раз! уже запаливаю факел… Два!..
Замок вздрогнул от мощного толчка, под нашими ногами мелко завибрировал пол. За стеной раздались всхлипы и тихий угасающий стон.
– Вот и все, – мрачно подытожил я. – Спасибо за помощь, дружище. Сейчас они впадут в кому от ужаса, и мы никогда не узнаем правду…
Совершенно неожиданно стон прекратился, и за стеной радостно выкрикнули:
– Хаспер? Ты? Какое счастье!
– Молчи, Ниле, и ступай за мной, быстро! – торопливо сказал незнакомый спокойный тенорок.
После этого в глубине хранилища зашуршало, зашушукалось, придушенно тявкнул вервольф и наступила гробовая тишина.
– Мягко, ничего не скажешь, – обескуражено прокомментировал куратор. – В «глазах» тишина. Никак, гости померли?
Я молча зааплодировал.
– Вот это и есть настоящая дипломатия! Гордись, Третий! Гордись, как бык, задавивший цыпленка! Замок чуть с ума не сошел. Кстати, а что это за незнакомый голос? Еще один ненормальный стишок прочитал и стенку пробил? Эх, не те произведения мы учили в детстве! Не те! И что теперь прикажете делать? Переквалифицироваться в словесники срочно?
– Поздно, – трагическим тоном прервал куратор. – Сокровищница снова герметична. Да и душеприказчик подъехал… С полным комплектом слуг и тремя нотариусами…
Я выглянул в окно. Действительно, перед воротами остановилась первая карета. Занавеска на окошке приоткрылась, и на свет показалось серьезное мужское лицо в тисках плохо скрученного шарфа. Продолговатые глаза, оттененные увесистыми мешками, уставились на пеструю юбку, развевающуюся на ветру. Вчера ее вместо флага водрузил над воротами один из цыганских мальчишек.
Смешно, табора уже нет, а их тряпки все еще здесь.
– Так, может быть, еще не все потеряно. – заволновался Третий, явно чувствуя свою вину. – Попытаемся выкупить у наследника шарманку!
– Я говорил, она не продается, – грустно напомнил куратор. – Передается от отца к сыну и далее по нисходящей ветви. И работает лишь в руках истинных владельцев… стойте уже. Будете свидетелями печального события. Сейчас нотариус сверит документы, огласит волю, выбранный наследник отопрет хранилище и уникальные, позарез необходимые Организации, предметы отойдут простым смертным. Прощай, привычный мир! Здравствуйте, неопределенность и кошмар. Опоздали…
Сокровищница внутри графского замка. Перед рассветом
Когда стенка помещения, где томились пленники, неожиданно провалилась и в черном проеме показалось подсвеченное факелом знакомое лицо с длинным кривым носом, Нилс не поверил своим глазам. Тем более что едва свет проник в помещение, эльфийский морок моментально активировался, и перед монахом выросли уже знакомые деревья, полностью загораживая обзор. Но Михаил кинулся бежать, петляя между стволами с такой энергией, что стало понятно – это не видение.
Нюхач действительно рядом, собственной персоной.
То, что Хаспер не один, монах поначалу и не заметил. Потом кусты раздвинулись, вечная гусеница, переползающая тропу, липко чавкнула под сапогом и к Нилсу вышли еще двое незнакомцев. Вервольфиха глухо заворчала, прижимаясь к полу.
– Успокойся уже, перевертыш – с тихим смешком заявил Хаспер, подмигивая Варуше. – Удрала от меня, зверюга невоспитанная? У, шустрая девчонка! Прознаю, кто отец, – скажу, чтобы выпорол.
– Хаспер! – изумленно воскликнул Нилс. – Ты? Какое счастье!..
– Молчи, Нилс, – строго кивнул нюхач, мельком озираясь, но не выказывая особого удивления от увиденного. – Молчи! И ступай за мной, быстро! Подробности потом, когда выберемся.
– Но как же… – смутился монах, припомнив слова настоятеля. – Подземка уже не задерживает владеющих силой?
– Станция разрушена, – с удовлетворенной улыбкой поделился новостью Хаспер. – Под самой замковой стеной была, представляешь? Оттого про нее и не знали. Теперь-то что… Хочешь – входи, хочешь – выходи. Спасибо, успели часть ящиков на телеги перегрузить, все обвалилось. Не врал на исповеди чик насчет добра, чуть оси не подломились!
– А… – начал Нилс, но незнакомый худой парень с лобным клеймом в виде капли подхватил его за шкирку, как нашкодившего котенка, и, легко протащив через густые ветки. вытолкал в дыру.
– Скорей! Она уже затягивается! Тебе, дружище, несказанно повезло! Мы работали вчетвером, но стенку сломать так и не смогли. Спасибо, я учуял крупный сгусток магии неподалеку. Вдвоем с бойцом попытались осторожно на стенку направить… Сами чуть не сгорели, но потом вся эта дрянь вдруг как рассыплется! Послушай, ты можешь быстрее ноги переставлять? Еле ползешь!
Со стороны оставленного заколдованного помещения донеслись звуки короткой борьбы. Как понял Нилс, это Михаил пытался прихватить с собой какой-то предмет, но находку у него отобрали и выбросили прочь. Ритмичные шлепки и обиженное поскуливание спустя секунду указали на то, что больного словесника гонят прочь из сокровищницы.
– Надеюсь, у тебя хватило ума не набирать с собой памятных сувениров? – выдохнул прямо в ухо Нилсу пристроившийся рядом Хаспер.
– Что-то я не заметил там ничего достойного, – буркнул Нилс.
– Плохо глядел! – хмыкнул нюхач и поспешил успокоить: – Не жалей. Оно и к лучшему, целее будешь. Морок лесной видел? Для баловства такие вещи не делаются. Предупреждение, значит. Особо ценные вещицы хранятся.
– Бриллианты? – настороженно уточнил Нилс.
– Да ты что? – развеселился нюхач. – Стали бы эльфы ради бриллиантов возиться! Наверняка колдовские штучки! Но ты все равно не жалей. Ими должен специалист владеть.
– Ну да, – процедил сквозь зубы оскорбленный Нилс. – Я, безусловно, не специалист. Только почему-то вы все, такие умные и владеющие силой, беглого Михаила не нашли. А я нашел!
– Вервольфиха нашла, – уточнил Хаспер. – И Михаила, и станцию. Только и мы, лопухи клейменые, кое на что годимся. Обращаю твое внимание: не ты нас к сокровищам провожаешь, а мы тебя из ловушки вытаскиваем. Хотя предполагалось наоборот.
– Спасибо! – хмуро пробормотал Нилс, опомнившись и некстати вспомнив про злосчастные ведра с бетоном на ногах. – На здоровье. А теперь вперед. Пока еще какая-нибудь напасть не приключилась. Видишь веревку? Упирайся ногами и лезь вверх!
Поплевав на ладони и невольно подумав о том, сколько раз за сегодняшний день он падал вниз и карабкался вверх. Нилс крепко перехватил канат и уперся подошвами в камни.
Рядом сосредоточенно засопела Варуша, поскальзываясь и наверняка раня подушечки лап, но не отставая.
Насчет заброшенной станции Хаспер не преувеличивал. В настоящий момент гномья постройка была не просто разрушена, а вывернута наизнанку. Слои земли чередовались с прессованным ракушечником (когда-то это было дно моря) и более твердыми темными породами. Гранитные плитки усыпали края ямы, подпорные балки громоздились неаккуратными завалами. У чудом сохранившейся стенки притулились остатки подъемного механизма.
Заглядевшись на небрежно брошенную цепь, Нилс, к своему ужасу, заметил, как рядом, из небольшой темной дыры наподобие кротовой, ползут на поверхность небольшие зверьки с лоснящейся черной шерсткой. Миниатюрные лапки ловко присасываются к камням, а выгнутый хвост их подстраховывает, впиваясь в рыхлый грунт острым жалом.
Уже открыв рот, чтобы расспросить Хаспера, Нилс натолкнулся взглядом на Варушу. Вервольфиха демонстративно не обращала внимания на странную живность, но упорно держалась от зверьков на безопасном расстоянии, что лучше всяких слов объяснило Нилсу: бояться нечего, но и трогать почем зря не стоит.
Оказавшись на поверхности, Нилс огляделся и в первую секунду решил, что опять видит наведенный кем-то морок: на площади за Цитаделью расположился передвижной балаган.
Когда он успел приехать, неясно, но, судя по тщательной подготовке, собирается гостить недели три, не меньше, очень уж много добра привезено. Свежесколоченные подмостки с выцветшим задником, зрительские лавки, каркасы для гадальных шатров, петельные ременные качели, пустые медные чаны с навеки въевшимся в стенки запахом жженого сахара, битая мишень для стрельбы. Наполовину собранная карусель тихо поскрипывала цепями. Облезлые слоны и жирафы тупо таращились перед собой человеческими глазами с подрисованными сурьмой ресницами. Посередине возвышался смазанный жиром столб, на который полагалось взобраться босиком за куньей шапкой. Пока что пустой: в Торе только оставь на ночь шапку, в два счета стянут.
– Где это мы? – спросил Нилс, с ужасом озираясь.
– Неужто не узнаешь? Под крепостными воротами, – пояснил Хаспер, опираясь на колени и тяжело дыша. – Давай на телегу, поговорим потом. Да куда ты? Не к карусели же, болван! К обозу, к обозу ступай!
Окончательно переставший понимать случившееся, Нилс послушно потоптал вперед, заметив на крайней телеге настоятеля, с задумчивым видом пересчитывающего ящики. Варуша, независимо крутя хвостом, вспрыгнула в угол никем пока не занятой соседней телеги. Забравшись рядом, монах нашел сиденье крайне неудобным. А откинув мешковину, обнаружил и причину неудобства. Телега была буквально завалена монетами и рассыпанными кинжальными лезвиями без рукояток Тускло поблескивающие матовым металлом, они беспорядочными кучами лежали на досках.
– Ого, – тихо прокомментировал Нилс, потирая зад. – Денежки! И ножики! Спасибо, что еще не наточенные… Да, тут хватит не на один приют! А что в других телегах? Неужели тоже?.. О-о-о… Где будете строить новое здание, пан настоятель?
Старик отвлекся от подсчета и посмотрел на монаха с неподдельным интересом.
– Еще не решили, Нилс. Одно скажу точно: как можно дальше отсюда.
Нюхач действительно рядом, собственной персоной.
То, что Хаспер не один, монах поначалу и не заметил. Потом кусты раздвинулись, вечная гусеница, переползающая тропу, липко чавкнула под сапогом и к Нилсу вышли еще двое незнакомцев. Вервольфиха глухо заворчала, прижимаясь к полу.
– Успокойся уже, перевертыш – с тихим смешком заявил Хаспер, подмигивая Варуше. – Удрала от меня, зверюга невоспитанная? У, шустрая девчонка! Прознаю, кто отец, – скажу, чтобы выпорол.
– Хаспер! – изумленно воскликнул Нилс. – Ты? Какое счастье!..
– Молчи, Нилс, – строго кивнул нюхач, мельком озираясь, но не выказывая особого удивления от увиденного. – Молчи! И ступай за мной, быстро! Подробности потом, когда выберемся.
– Но как же… – смутился монах, припомнив слова настоятеля. – Подземка уже не задерживает владеющих силой?
– Станция разрушена, – с удовлетворенной улыбкой поделился новостью Хаспер. – Под самой замковой стеной была, представляешь? Оттого про нее и не знали. Теперь-то что… Хочешь – входи, хочешь – выходи. Спасибо, успели часть ящиков на телеги перегрузить, все обвалилось. Не врал на исповеди чик насчет добра, чуть оси не подломились!
– А… – начал Нилс, но незнакомый худой парень с лобным клеймом в виде капли подхватил его за шкирку, как нашкодившего котенка, и, легко протащив через густые ветки. вытолкал в дыру.
– Скорей! Она уже затягивается! Тебе, дружище, несказанно повезло! Мы работали вчетвером, но стенку сломать так и не смогли. Спасибо, я учуял крупный сгусток магии неподалеку. Вдвоем с бойцом попытались осторожно на стенку направить… Сами чуть не сгорели, но потом вся эта дрянь вдруг как рассыплется! Послушай, ты можешь быстрее ноги переставлять? Еле ползешь!
Со стороны оставленного заколдованного помещения донеслись звуки короткой борьбы. Как понял Нилс, это Михаил пытался прихватить с собой какой-то предмет, но находку у него отобрали и выбросили прочь. Ритмичные шлепки и обиженное поскуливание спустя секунду указали на то, что больного словесника гонят прочь из сокровищницы.
– Надеюсь, у тебя хватило ума не набирать с собой памятных сувениров? – выдохнул прямо в ухо Нилсу пристроившийся рядом Хаспер.
– Что-то я не заметил там ничего достойного, – буркнул Нилс.
– Плохо глядел! – хмыкнул нюхач и поспешил успокоить: – Не жалей. Оно и к лучшему, целее будешь. Морок лесной видел? Для баловства такие вещи не делаются. Предупреждение, значит. Особо ценные вещицы хранятся.
– Бриллианты? – настороженно уточнил Нилс.
– Да ты что? – развеселился нюхач. – Стали бы эльфы ради бриллиантов возиться! Наверняка колдовские штучки! Но ты все равно не жалей. Ими должен специалист владеть.
– Ну да, – процедил сквозь зубы оскорбленный Нилс. – Я, безусловно, не специалист. Только почему-то вы все, такие умные и владеющие силой, беглого Михаила не нашли. А я нашел!
– Вервольфиха нашла, – уточнил Хаспер. – И Михаила, и станцию. Только и мы, лопухи клейменые, кое на что годимся. Обращаю твое внимание: не ты нас к сокровищам провожаешь, а мы тебя из ловушки вытаскиваем. Хотя предполагалось наоборот.
– Спасибо! – хмуро пробормотал Нилс, опомнившись и некстати вспомнив про злосчастные ведра с бетоном на ногах. – На здоровье. А теперь вперед. Пока еще какая-нибудь напасть не приключилась. Видишь веревку? Упирайся ногами и лезь вверх!
Поплевав на ладони и невольно подумав о том, сколько раз за сегодняшний день он падал вниз и карабкался вверх. Нилс крепко перехватил канат и уперся подошвами в камни.
Рядом сосредоточенно засопела Варуша, поскальзываясь и наверняка раня подушечки лап, но не отставая.
Насчет заброшенной станции Хаспер не преувеличивал. В настоящий момент гномья постройка была не просто разрушена, а вывернута наизнанку. Слои земли чередовались с прессованным ракушечником (когда-то это было дно моря) и более твердыми темными породами. Гранитные плитки усыпали края ямы, подпорные балки громоздились неаккуратными завалами. У чудом сохранившейся стенки притулились остатки подъемного механизма.
Заглядевшись на небрежно брошенную цепь, Нилс, к своему ужасу, заметил, как рядом, из небольшой темной дыры наподобие кротовой, ползут на поверхность небольшие зверьки с лоснящейся черной шерсткой. Миниатюрные лапки ловко присасываются к камням, а выгнутый хвост их подстраховывает, впиваясь в рыхлый грунт острым жалом.
Уже открыв рот, чтобы расспросить Хаспера, Нилс натолкнулся взглядом на Варушу. Вервольфиха демонстративно не обращала внимания на странную живность, но упорно держалась от зверьков на безопасном расстоянии, что лучше всяких слов объяснило Нилсу: бояться нечего, но и трогать почем зря не стоит.
Оказавшись на поверхности, Нилс огляделся и в первую секунду решил, что опять видит наведенный кем-то морок: на площади за Цитаделью расположился передвижной балаган.
Когда он успел приехать, неясно, но, судя по тщательной подготовке, собирается гостить недели три, не меньше, очень уж много добра привезено. Свежесколоченные подмостки с выцветшим задником, зрительские лавки, каркасы для гадальных шатров, петельные ременные качели, пустые медные чаны с навеки въевшимся в стенки запахом жженого сахара, битая мишень для стрельбы. Наполовину собранная карусель тихо поскрипывала цепями. Облезлые слоны и жирафы тупо таращились перед собой человеческими глазами с подрисованными сурьмой ресницами. Посередине возвышался смазанный жиром столб, на который полагалось взобраться босиком за куньей шапкой. Пока что пустой: в Торе только оставь на ночь шапку, в два счета стянут.
– Где это мы? – спросил Нилс, с ужасом озираясь.
– Неужто не узнаешь? Под крепостными воротами, – пояснил Хаспер, опираясь на колени и тяжело дыша. – Давай на телегу, поговорим потом. Да куда ты? Не к карусели же, болван! К обозу, к обозу ступай!
Окончательно переставший понимать случившееся, Нилс послушно потоптал вперед, заметив на крайней телеге настоятеля, с задумчивым видом пересчитывающего ящики. Варуша, независимо крутя хвостом, вспрыгнула в угол никем пока не занятой соседней телеги. Забравшись рядом, монах нашел сиденье крайне неудобным. А откинув мешковину, обнаружил и причину неудобства. Телега была буквально завалена монетами и рассыпанными кинжальными лезвиями без рукояток Тускло поблескивающие матовым металлом, они беспорядочными кучами лежали на досках.
– Ого, – тихо прокомментировал Нилс, потирая зад. – Денежки! И ножики! Спасибо, что еще не наточенные… Да, тут хватит не на один приют! А что в других телегах? Неужели тоже?.. О-о-о… Где будете строить новое здание, пан настоятель?
Старик отвлекся от подсчета и посмотрел на монаха с неподдельным интересом.
– Еще не решили, Нилс. Одно скажу точно: как можно дальше отсюда.
Деревья Винодавы. Дом тетки Вольдара
– Ты не перепутал? – скептически скривился Кдрат, оглядывая простецкую приземистую постройку на четыре стены с резными ставенками. – Вот эта развалюшка и есть дом твоего приятеля?
Ворота оказались открыты настежь, и садовник не постеснялся пройти к самому крыльцу. Скучающая дворняга высунулась из будки, но выходить поленилась, сочтя гостя неопасным. На заднем плане виднелся сарай с низкой загородкой для скота, горка приготовленных к укладке каменных блоков и низкий, не выше локтя, свежевозведенный фундамент будущего дома. В отличие от студента, горец тратил заработанные на прииске паунды не спеша и с умом.
– О! – обрадовался Черри, не высовываясь. – Узнаю хоромы Анасии Ужки! А знакомая-то наша процветает! Хозяйство, скотинка, даже наемный работник имеется! Я уж думал, после того, как Аарус ее корову уморил, придется тетке помыкаться. Без молока-то не сахар. Особенно в деревне. В смысле ни сыра, ни масла, ни сметанки.
– Приехали, – хмуро доложил Квайл, спрыгивая на землю. – Это здесь, отпускай возницу. Сейчас я спрошу того парня на огороде, минутку. Простите, вы не знаете, где сейчас можно найти пана Вольдара Уж… О! Ужка собственной персоной!
Согнутая пополам знакомая фигура резко выпрямилась, привычным жестом отбрасывая с лица темные волосы, сзади перехваченные в косицу.
– Рыжий? – недоверчиво спросил горец, щурясь и роняя лопату.
– Привет, Вольдар! – покаянно вздохнул студент, сдирая с макушки позаимствованную на время пути у возницы шапку. – Это я, твой бывший коллега по прииску. Ради бога, прости за то, что произошло в подземке. Бес попутал меня тогда, еле без вас выбрался. Не прогонишь?
– О! – обрадовался Ужка, моментально узнавая строптивого попутчика по рыжим волосам. – Никак, действительно ты, Квайл? Рад видеть в добром здравии. Подходи ближе. А мы-то с Макарием все гадали – жив ли, нет ли… Уже стал великим алхимиком?
– Только учусь, – буркнул Квайл. – Мне нужна помощь.
– Опять? – не удержался от ехидного смешка Вольдар. – Ну ты даешь, Рыжий! Не человек, а сплошная проблема! Что спер в научных целях на этот раз?
– Врача бы нам. – Не усидев за пазухой, любопытный хомункулус вылез из рукава и теперь стоял, гордо выпрямив спину и любуясь тем эффектом, что произвел. – Квайл нечаянно проглотил посторонний предмет. Нам позарез необходимо его извлечь. Так как, поможешь? Или так и будешь тупо пялиться?
– Ох, прости! – опомнился Ужка. – Нет, ну надо же, живой гномик, почти как у фокусника в цирке! Эй! Что с вами? Я что-то не так сказал?
– Не надо про гномов! – простонал Квайл, хватаясь за голову.
– При чем тут цирк? Попрошу без оскорблений высокого рода хомункулусов! – одновременно вопил возмущенный Черри.
– Да ладно, ладно! – попятился Вольдар. – Нервные какие… Входите в дом, все трое, гостями будете. Тетка в город уехала, так что с разносолами придется подождать. А вот простую закуску я и сам накрою. Сливовицы?
– Да! – выдохнул Квайл.
– Ни в коем случае! – голосом строгого отца тут же влез Кдрат. – Никакого алкоголя! Помни о катализаторе!
– И рад бы забыть, – пробормотал студент. – Слушай, Вольдар, со мной и правда беда. Ты не мог бы позвать знакомого врача?
– Тебе плохо? – испугался Ужка.
– Да нет, самочувствие-то в порядке. Просто предмет, что я проглотил, очень ценный. И чужой к тому же. Не дай господи, явятся хозяева – распотрошат когтями на твоих глазах. Есть же у вас в деревне какой-нибудь лекарь? Умоляю!
– Я мигом! – Вольдар кинулся натягивать сапоги и хлопнул дверью. – На печке горшок с горячим, на столе сметана! Вы тут ешьте пока! – донеслось уже с улицы.
Вернулся приисковый приятель почти через час. А еще через полчаса привезли на телеге обещанного врача. Шустрый мужичонка с бородкой клочками и шрамом через всю щеку деловито спрыгнул у окна и постучался в стекло.
– Наконец-то! – обрадовался Ужка, роняя пышущую паром картофелину. – Сомест?
– Это врач? – недоверчиво вытянул шею сидящий в углу Квайл, сглатывая слюну (по понятным причинам ему запретили садиться за стол).
– Помощник его, цирюльник, – поправил Ужка, понизив голос. – Стрижет ужасно, но как ассистент врача вполне ничего. Пациенты не жаловались.
– Ну-ну. – Квайл скептически оглядел стрижку «под каторжника», выполненную явно тупыми ножницами. – Будем надеяться, что ты не ошибаешься. А то голова у твоего цирюльника и вправду того… антиреклама.
– Сомест, что мнешься? Заходите в дом!
– Погоди, – осадил его мужичок, задумчиво постукивая по стеклу пальцами правой руки и одновременно ковыряя между редкими зубами коротким ланцетом. – Сначала надобно договориться. Пан Конт немного э-э-э… не в форме сейчас. Ежели что простое, справимся. Охолостить, вывих вправить, роды принять. Сложнее не потянем. Я не знаю, чего именно делать, он знает, но не может.
Квайл тихо застонал, но Ужка, казалось, ничуть не удивился.
– А что с Контом? – спросил он.
– Годовщина свадьбы, – коротко ответил мужичок, одной фразой ставя всем понятный диагноз.
– Пьяный врач – риск пациенту, – глухо пробормотал Квайл, обреченно опуская голову. – Не вышло, значит…
– Кто пьяный? – удивился мужичок, всплескивая руками и теряя при этом ланцет. – Разве ж то пьяный – своими ногами до телеги дошел! Если хотите знать, Конт в легком подпитии даже точнее щипцы накладывает! Бычок даже «мяу» сказать не успевает, а уже охолощен!
Хомункулус тихонько хихикнул И топнул ножкой студенту по плечу.
– Квайл! Друг мой, тебе несказанно повезло! Что-то мне подсказывает, что этот Конт интересная личность! А вот любопытно: случаи, когда бычок все же успевал сказать «мяу», бывали?
Пропустив мимо ушей слова Черри, студент выпрямился во весь рост и негодующе повернулся к Вольдару:
– Ужка! Как ты мог?! Ты вызвал для меня ветеринара?!
– А кого еще? – возмутился бывший приятель и коллега. – В деревне-то! Конт нормальный специалист. Получше твоего Ааруса. Я сам у земли почти всю жизнь прожил и хочу сказать: человек от скотины не слишком отличается. Потравится чем корова – травку ей. У самого живот скрутит – ту же травку завариваешь и пьешь. И ведь помогает! С человеком даже проще, он хоть сказать может, где схватило, какого рода боль. А несчастная бессловесная скотина только глазами и сигналит. Зато глаза у нее… выразительные, как… вот прямо как у тебя сейчас!
– Спасибо! – с издевкой сказал Квайл. – Убедил. И что теперь прикажешь делать?
Ужка пожал плечами.
– Сначала надо с доктором договориться. Потом расскажешь подробности: что проглотил, когда. Да вот его уже несут! С инструментом!
– Ты же говорил, травку заварить, – простонал Квайл, вытирая разом вспотевший лоб вышитой занавеской и ловя себя на желании спрятаться за ней же.
– Не трусь, будет и травка.
– Но сначала осмотр! – весело предупредил с порога клочковолосый Сомест, потрясая в воздухе щербатым ланцетом. Где скотинка?
Ворота оказались открыты настежь, и садовник не постеснялся пройти к самому крыльцу. Скучающая дворняга высунулась из будки, но выходить поленилась, сочтя гостя неопасным. На заднем плане виднелся сарай с низкой загородкой для скота, горка приготовленных к укладке каменных блоков и низкий, не выше локтя, свежевозведенный фундамент будущего дома. В отличие от студента, горец тратил заработанные на прииске паунды не спеша и с умом.
– О! – обрадовался Черри, не высовываясь. – Узнаю хоромы Анасии Ужки! А знакомая-то наша процветает! Хозяйство, скотинка, даже наемный работник имеется! Я уж думал, после того, как Аарус ее корову уморил, придется тетке помыкаться. Без молока-то не сахар. Особенно в деревне. В смысле ни сыра, ни масла, ни сметанки.
– Приехали, – хмуро доложил Квайл, спрыгивая на землю. – Это здесь, отпускай возницу. Сейчас я спрошу того парня на огороде, минутку. Простите, вы не знаете, где сейчас можно найти пана Вольдара Уж… О! Ужка собственной персоной!
Согнутая пополам знакомая фигура резко выпрямилась, привычным жестом отбрасывая с лица темные волосы, сзади перехваченные в косицу.
– Рыжий? – недоверчиво спросил горец, щурясь и роняя лопату.
– Привет, Вольдар! – покаянно вздохнул студент, сдирая с макушки позаимствованную на время пути у возницы шапку. – Это я, твой бывший коллега по прииску. Ради бога, прости за то, что произошло в подземке. Бес попутал меня тогда, еле без вас выбрался. Не прогонишь?
– О! – обрадовался Ужка, моментально узнавая строптивого попутчика по рыжим волосам. – Никак, действительно ты, Квайл? Рад видеть в добром здравии. Подходи ближе. А мы-то с Макарием все гадали – жив ли, нет ли… Уже стал великим алхимиком?
– Только учусь, – буркнул Квайл. – Мне нужна помощь.
– Опять? – не удержался от ехидного смешка Вольдар. – Ну ты даешь, Рыжий! Не человек, а сплошная проблема! Что спер в научных целях на этот раз?
– Врача бы нам. – Не усидев за пазухой, любопытный хомункулус вылез из рукава и теперь стоял, гордо выпрямив спину и любуясь тем эффектом, что произвел. – Квайл нечаянно проглотил посторонний предмет. Нам позарез необходимо его извлечь. Так как, поможешь? Или так и будешь тупо пялиться?
– Ох, прости! – опомнился Ужка. – Нет, ну надо же, живой гномик, почти как у фокусника в цирке! Эй! Что с вами? Я что-то не так сказал?
– Не надо про гномов! – простонал Квайл, хватаясь за голову.
– При чем тут цирк? Попрошу без оскорблений высокого рода хомункулусов! – одновременно вопил возмущенный Черри.
– Да ладно, ладно! – попятился Вольдар. – Нервные какие… Входите в дом, все трое, гостями будете. Тетка в город уехала, так что с разносолами придется подождать. А вот простую закуску я и сам накрою. Сливовицы?
– Да! – выдохнул Квайл.
– Ни в коем случае! – голосом строгого отца тут же влез Кдрат. – Никакого алкоголя! Помни о катализаторе!
– И рад бы забыть, – пробормотал студент. – Слушай, Вольдар, со мной и правда беда. Ты не мог бы позвать знакомого врача?
– Тебе плохо? – испугался Ужка.
– Да нет, самочувствие-то в порядке. Просто предмет, что я проглотил, очень ценный. И чужой к тому же. Не дай господи, явятся хозяева – распотрошат когтями на твоих глазах. Есть же у вас в деревне какой-нибудь лекарь? Умоляю!
– Я мигом! – Вольдар кинулся натягивать сапоги и хлопнул дверью. – На печке горшок с горячим, на столе сметана! Вы тут ешьте пока! – донеслось уже с улицы.
Вернулся приисковый приятель почти через час. А еще через полчаса привезли на телеге обещанного врача. Шустрый мужичонка с бородкой клочками и шрамом через всю щеку деловито спрыгнул у окна и постучался в стекло.
– Наконец-то! – обрадовался Ужка, роняя пышущую паром картофелину. – Сомест?
– Это врач? – недоверчиво вытянул шею сидящий в углу Квайл, сглатывая слюну (по понятным причинам ему запретили садиться за стол).
– Помощник его, цирюльник, – поправил Ужка, понизив голос. – Стрижет ужасно, но как ассистент врача вполне ничего. Пациенты не жаловались.
– Ну-ну. – Квайл скептически оглядел стрижку «под каторжника», выполненную явно тупыми ножницами. – Будем надеяться, что ты не ошибаешься. А то голова у твоего цирюльника и вправду того… антиреклама.
– Сомест, что мнешься? Заходите в дом!
– Погоди, – осадил его мужичок, задумчиво постукивая по стеклу пальцами правой руки и одновременно ковыряя между редкими зубами коротким ланцетом. – Сначала надобно договориться. Пан Конт немного э-э-э… не в форме сейчас. Ежели что простое, справимся. Охолостить, вывих вправить, роды принять. Сложнее не потянем. Я не знаю, чего именно делать, он знает, но не может.
Квайл тихо застонал, но Ужка, казалось, ничуть не удивился.
– А что с Контом? – спросил он.
– Годовщина свадьбы, – коротко ответил мужичок, одной фразой ставя всем понятный диагноз.
– Пьяный врач – риск пациенту, – глухо пробормотал Квайл, обреченно опуская голову. – Не вышло, значит…
– Кто пьяный? – удивился мужичок, всплескивая руками и теряя при этом ланцет. – Разве ж то пьяный – своими ногами до телеги дошел! Если хотите знать, Конт в легком подпитии даже точнее щипцы накладывает! Бычок даже «мяу» сказать не успевает, а уже охолощен!
Хомункулус тихонько хихикнул И топнул ножкой студенту по плечу.
– Квайл! Друг мой, тебе несказанно повезло! Что-то мне подсказывает, что этот Конт интересная личность! А вот любопытно: случаи, когда бычок все же успевал сказать «мяу», бывали?
Пропустив мимо ушей слова Черри, студент выпрямился во весь рост и негодующе повернулся к Вольдару:
– Ужка! Как ты мог?! Ты вызвал для меня ветеринара?!
– А кого еще? – возмутился бывший приятель и коллега. – В деревне-то! Конт нормальный специалист. Получше твоего Ааруса. Я сам у земли почти всю жизнь прожил и хочу сказать: человек от скотины не слишком отличается. Потравится чем корова – травку ей. У самого живот скрутит – ту же травку завариваешь и пьешь. И ведь помогает! С человеком даже проще, он хоть сказать может, где схватило, какого рода боль. А несчастная бессловесная скотина только глазами и сигналит. Зато глаза у нее… выразительные, как… вот прямо как у тебя сейчас!
– Спасибо! – с издевкой сказал Квайл. – Убедил. И что теперь прикажешь делать?
Ужка пожал плечами.
– Сначала надо с доктором договориться. Потом расскажешь подробности: что проглотил, когда. Да вот его уже несут! С инструментом!
– Ты же говорил, травку заварить, – простонал Квайл, вытирая разом вспотевший лоб вышитой занавеской и ловя себя на желании спрятаться за ней же.
– Не трусь, будет и травка.
– Но сначала осмотр! – весело предупредил с порога клочковолосый Сомест, потрясая в воздухе щербатым ланцетом. Где скотинка?