Визг куратора не поддавался описанию.
   По его требованию мы быстренько разобрались в нехитрой системе крепления крышки и сорвали ее, обнажив пыльное шарманное нутро, созданное из вечно живого дерева лутта.
   Вечно живого? Ага, как же.
   Лирическое отступление.
   Лично я всегда считал, что все зло на земле от смертных.
   Ни один носитель Отрицательной сущности не сможет принести столько вреда, как рядовой житель мира просто по нечаянности. «Прости, я не нарочно» – самое популярное оправдание в любой точке планеты и на любом языке. Ненарочно столкнул в пропасть; ненарочно нажал на курок; ненарочно соблазнил жену друга; ненарочно сунул бриллиант в карман. И уж точно без всякого злого умысла разломал ту хлипкую штучку, что не выдержала ковыряния ногтем, падения на пол и железного каблука под весом упитанного тела. Дай человеку что-нибудь вечно живое, и он в две минуты превратит это в труху. Легко. Зачастую даже не замечая. А вот отвечать за содеянное категорически откажется. Не виноватый он, оно само.
   – Ух ты! – удивился Третий. – Какая интересная конструкция! Это и есть внутренние уши? Темные кружочки целиком, а светло-желтые и зеленоватые мелкими стружечками.
   – Крошечками, – поправил я и наклонился над шарманкой. – Пахнут сладко..
   – И на вкус наверняка оказались весьма удобоваримыми, поддержала Вторая. – Недаром голодные монахи их сожрали первыми. Как там говорил куратор?
   Из наушника потекли заунывные звуки – куратор скорбел.
   – Все пропало, – наконец изрек он. – Проклятые смертные уничтожили артефакт. Придется выбирать будущее по обрывкам из жизни гномов. Временно отключаюсь для консультации с начальством. Вы пока будьте здесь, ждите наших сотрудников с мечами. Я быстро.
   Самое приятное после нервической спешки – ждать. Просто сидеть без дела, ни за что не отвечая, глазеть по сторонам и переговариваться друг с другом. Вот как сейчас. Я щелчком отбросил от лица чересчур любопытный «глаз» и разлегся прямо на крыше, вытянув ноги и ради любопытства раскрыв книжку магических предсказаний. Почерк у этих первомагов был ужасный! Такими каракулями что угодно можно накалякать, хоть кулинарную книжку бабки Муни переписать, все сойдет за предсказания! «Пошто»… нет, «погибнет»… нет, больше похоже на «повиснет». Точно. «Повиснет от»… нет, «над»…
   Рядом присела Вторая.
   – Как книга? – поинтересовалась она.
   – Цепляет, – признался я. – До того занимательно написано, что прямо глаза в кучу.
   – Про что?
   – Триллер, он же любовный роман, местами фантастика, а в общем и целом – эпическое повествование. В зависимости от того, что считать буквой «K», а что «M». А ты чего такая грустная?
   – Проклятая работа, – пожаловалась чертовка, извлекая из недр фартука флягу и прикладываясь к горлышку. – Хочешь, Пятый?
   – Я хочу! – Третий поспешил придвинуться и протянул руку к фляге, прежде чем красавица успела возразить.
   – Один глоток! – строго предупредила Вторая. – И-эх!
   Толстяк виновато поболтал в воздухе практически опустевшей емкостью и тут же вручил ее хозяйке.
   – Прости, увлекся. Чем бы заняться?
   – Что, друг, копыта чешутся? – подколол я. – О! А к нам гость! Господин Ифиторель! Сколько лет, сколько зим! Хотите попросить свою «мелочь» из сокровищницы на память? Жаль вас огорчать, но шарманка уже в надежных руках! А коробочки с подарком так и вовсе нет!
   – Какая еще шарманка с подарком? Нагрудник, – грустно выговорил демон, растерявший свой апломб. – Только нагрудник Владыки. И это не просто просьба, я готов расплатиться информацией.
   – Какой? – хихикнул я. – Рассказом о нелегких буднях Отверженного?
   – Я точно знаю, как утихомирить джинна.
   – Это и мы знаем, – вздохнул Третий. – Найти смертного, похожего на покойного первомага по имени Имус Хладнокровный и кличке Рыжий, и заставить его загнать буйного питомца в новую бутыль. Одна закавыка: смертный должен быть не только мелким рыжеволосым девственником, но еще и весьма крепким парнем. Чтобы гнев джинна не убил его раньше, чем пробка встанет на свое место.
   – Такой смертный есть в городе.
   – Рыжий?
   – Рыжее не бывает.
   – А как насчет крепких нервов и умения не помереть раньше времени?
   – А это ему все равно, – усмехнулся демон. – Он не только девственник. Он практически бессмертный!

Тор. Площадь перед замковой стеной

   Из-за гребня горы вытянулся первый солнечный луч. Мимоходом скользнув по крепостной стене, он широкой полосой лег на крышу карусели, моментально подчеркнув ветхость и потрепанность балаганного имущества.
   Ошейник Варуши светился все ярче. Нилс заметил, что шипы не торчат, как прежде, царапая кожу, а втянуты внутрь.
   Тонкие пальцы настоятеля осторожно расстегнули защелку, и тяжелая конструкция ошейника упала в его руку. Вервольфиха удовлетворенно по крутила шеей и подняла морду. Взгляд круглых серых глаз был вопросительным. «Можно?» – отчетливо читалось в нем.
   – Можно. Свободна, – подтвердил настоятель. – Больше не попадайся, дочь моя. А лучше вообще перестань охотиться в наших лесах. Вполне можно обойтись курами.
   Мимика волчьей морды выразила нечто вроде согласия и покорности, но скрытая мысль все же проглядывала в хитром прищуре. «Ага, как же. Сравнил на вкус ожиревшую несушку из соседского курятника и лично пойманного свеженького зайца».
   Зрелищем трансформации зверя в родную племянницу Нилсу полюбоваться не довелось. Варуша схватила зубами брошенную приором одежду, скромно удалилась за кустики и вышла оттуда уже на двух ногах. Одарив настоятеля улыбкой с остатками звериного оскала, девушка молча прижалась к Нилсу.
   Настоятель хмыкнул и повернулся к монаху.
   – Вижу, вы нашли общий язык. Ну что, сын мой, какие планы на будущее? Не думаешь ли предложить балагану услуги дрессировщика?
   – А у вас? – осторожно осведомился Нилс, похлопывая по худому плечу заворчавшую племянницу. – Тихо, Варуша, тихо. После того, что творится в городе, число душевнобольных наверняка возрастет. Хватит ли в приюте места? И как быть с Михаилом? Наверное, надо представить его Совету магов Орасса и Каперии?
   – Думаю, не стоит, – дипломатично ответил старик. – Михаил пережил тяжелое психическое потрясение. Мало ли что ему привиделось и втемяшилось в голову? Еще, не дай господи, начнет сочинять сказки про нечистую силу, мафию, драконов и несметные сокровища, а нам потом отдуваться. Думаю, лучше взять его с собой.
   – Куда? – опешил Нилс.
   – А вот ты, кажется, имел кое-какие планы? Собирался сразу после получения второй циртонуры и обещанной награды уезжать из города?
   – Ну да, – кивнул Нилс. – Домой, в деревню.
   – Что такому человеку, как ты, делать в глуши? – вкрадчиво возразил настоятель. – Поехали с нами. Говорят, что Серлан очень красивый город. С мягким климатом и большими возможностями для предпринимательства. Ты вот дома чем собирался заняться?
   – Подумывал открыть… э-э-э… – Тут монах запнулся.
   – Пивоварню, – пришел на помощь настоятель. – Я помню. Жениться, завести ребятишек. Серлан отличное место для спокойного семейного человека, и он действительно прекрасен. Лежит в долине, как яблочко на тарелочке. Жемчужина Орасса. Ценен уже тем, что граница совсем рядышком; если не понравилось, легко сменить место жительства. Мне говорили, что ты действительно имеешь опыт в пивоварении?
   – Есть один семейный рецептик, – буркнул Нилс, предчувствуя нехорошее. – Такое пиво получается… почти волшебное. Меняет цвет в зависимости от погоды.
   – Интересно. – согласился настоятель. – Но ведь тебе, сын мой, наверняка понадобятся помощники. Верные надежные люди, проверенные в деле. Негоже растрепывать тайну волшебного семейного рецепта посторонним.
   – Угу…
   – Так мы могли бы помочь на первых порах. Пока твои ребятишки не подрастут, – ласково улыбнулся настоятель. – Я займусь руководством, Хаспер поставками сырья, Биторд связями С общественностью, остальные члены восьмерки на подхвате. Михаил будет грузить, ты торговать. Если в свободное от работы время подработаем еще немного на себя – чисто для души, практически ничего криминального – то, думаю, ты не станешь возражать. Ну так как – решили? Едем общим обозом? По рукам?
   – А если нет? – напрягся Нилс. – В бетон?
   – Дался тебе этот бетон, – с неискренним смешком возразил приор.
   – Если у меня действительно есть выбор, то вы уж как-нибудь сами с общественностью связывайтесь, без меня! – с отчаянной искренностью признался Нилс. – А я в деревню. Кстати, как насчет денежного вспоможения? Бы обещали перед иконой!
   – Обещал, – хмуро признал настоятель. – Две сотни.
   – И коня трехлетка!
   – И его тоже… Слушай, Нилс, я ведь от своего слова не отказываюсь. С деньгами проблем нет, сам видишь, а вот конь… не до него сейчас. Обычная кобылка не устроит? Она, конечно, уже далеко не трехлетка, но зато в довесок даю телегу. Берешь?
   Серая лошадка, словно поняв, что решается ее дальнейшая судьба, коснулась протянутой ладони теплыми ноздрями и выжидательно вскинула длинные ресницы со светлыми кончиками.
   – Беру, – решил Нилс. – Только можно мне еще…
   – Бот это аппетиты! – язвительно восхитился настоятель. – А не зарываешься ли ты, сын мой? И свобода, и монеты, и кобыла, и телега в придачу – неужели мал!?? Подобная жадность после года службы Господу несколько даже настораживает! Хаспер! У нас еще остался бетон на заднем дворе?
   – Половина котла, – с садистским смешком откликнулся нюхач. – Кстати, гильдия жестянщиков подбросила отосланные вами ведра обратно. Говорят, это не доля, а просто подарок. Захватить по дороге?
   – Не надо! – поспешила возразить Баруша, выразительно округлив глаза и покрутив обкусанным пальцем около виска.
   – Да мне бы пожевать чего, – грустно сглатывая слюну, прошептал в воротник Ниле, отползая по бугристым барханам холстины в угол телеги. – Хоть корочку хлебную. Готов золотой отдать, так живот подвело. Михаил-то в запертой комнате наелся, а я не рискнул. Сутки почти не емши…

Матросское заведение мадам Брунхиль. Комната Найсы-Марии

   – Квайл, а ты хорошенький!
   – Правда?
   – Клянусь богом, к чему мне врать? Кожа гладкая, и сложен не хуже, чем статуи атлантов у бокового придела в главном соборе! Ты был в нашем соборе?
   – Пока нет. Но думаю, что атлантам в боковом приделе не место. Верно, это были святые мученики?
   – Да какая разница! Все равно красивые мужики. Мы обязательно сходим в собор! Вместе! Ой… Квайл, я только что подумала, а почему бы нам не обвенчаться там? В самом центре города, чтобы все видели. Девочки по несут шлейф, я видела у одной невесты – когда поднимаешься по лестнице, он так красиво ложится по ступенькам… Ведь ты не против, правда? Настоятель собора, конечно, скотина еще та и берет немало, но у меня есть кое-какие сбережения…
   – У меня тоже! – гордо вставил полураздетый Квайл, старательно гоня от себя мысль, как были заработаны капиталы невесты. – Ой! Найса, мне щекотно… эй! Ты не слишком торопишься?
   – У нас не слишком много времени, – напомнила красавица, борясь с собственной шнуровкой так энергично и неловко, что крючки отлетали один за другим. – Не дай господь, помрешь, и вспомнить нечего будет. Помоги расстегнуть пояс. Да не так, в другую сторону! Ой, прости! Я тебя не слишком зашибла? Интересно, а правду говорят, что после смерти вся жизнь человека пробегает…
   – Вранье, – сурово отрезал студент из-под одеяла.
   – Откуда ты знаешь? – засмеялась Найса, с разбегу ныряя под бок жениху, так что кровать протестующе заскрипела, а Квайла чуть не вынесло ударной волной с противоположной стороны.
   – Куда? Не падать, не падать! Бот так, иди ко мне… Разве тебе уже довелось помирать? Так нет, вроде живой и даже весьма… О-о-о… Квайл!
   Бывают в жизни моменты, когда ни ураган, ни ветер не могут отвлечь человека от главного занятия. Говорят, что даже кредиторы и судебные приставы, услыхав через дверь скрип кровати и сопутствующие ему звуки, терпеливо ждут у входа. Только очень жестокое создание способно ворваться к воркующим влюбленным и прервать акт, без которого разумная жизнь на земле была бы поставлена под большое сомнение.
   Несомненно, демоны относятся именно к таким жестоким созданиям.
   Сняв с шеи нечаянно снесенную с петель оконную раму и аккуратно поставив ее у стены, Ифиторель одним прыжком преодолел расстояние от окна до кровати. Деликатно стукнув разок по балдахинному столбику и сочтя, что приличия соблюдены, демон высунул из драпировок свою рогатую голову и широко улыбнулся, показывая белые зубы.
   – Простите, я по срочному делу. Надеюсь, я не прервал вас на самом интересном ме… О! Да вы еще и не начали? Замечательно! Мне просто повезло! Слезь с него, девушка. Отпусти эту штуку! Кому говорю, отпусти мебель, а то поломаешь! Да что же это такое делается… У-у-у-уф! Брось столб! Кому говорю, брось! Ты смотри, какая упорная девица!
   – Не смей поднимать руку на мою невесту, а не то… грозно, как ему казалось, начал Квайл, но был немедленно засунут под одеяло, обездвижен и лишен возможности говорить – расшитая бисером думочка Найсы была словно специально создана для изготовления импровизированного кляпа.
   Отлетевшая в угол Найса-Мария с шипением тигрицы попыталась дотянуться до лица демона, но он лишь усмехнулся и бросил в сторону строптивой красавицы ее собственный чулок. Побывав в руках чужака, родной предмет туалета неожиданно вытянулся в нескончаемую ленту и кинулся на хозяйку, стараясь привязать ее к торчащему из стены крюку.
   Найса-Мария завизжала…
   Тем временем этажом ниже Аарус Густ закончил приготовления к операции и, мельком взглянув на часы, занялся тщательным осмотром хомункулуса. Черри вздрагивал от щекотки и ежился под пальцами алхимика. Кдрат невозмутимо наблюдал за процессом, сидя в углу. На его невыразительном лице необъяснимым образом читалась насмешка – передовое, по человеческим понятиям, оборудование лаборатории Ааруса явно казалось гномьему садовнику примитивным.
   Отщипнув от плеча Черри (невзирая на его протесты) микроскопический кусочек кожи, Аарус поместил его под увеличительную трубу и…
   И немедленно в дверь начали тарабанить.
   – Кто там?! – рявкнул алхимик.
   Стук повторился гораздо настойчивей.
   – Черт! И после этого Хиля будет утверждать, что у нее приличное заведение! Даже на минуту невозможно уединиться!
   С прощальным скрипом ломаемых филенок дверное полотно упало на коврик, постеленный у входа. Три коротких ноги и один деревянный протез решительно ступили сверху.
   – Гномы?! – изумился алхимик, оглядывая гостей. – Какого лешего?
   – Здрасьте, – бодро отрапортовал первый визитер, приветливо помахав обрубком верхней конечности. – Мы за катализатором.
   Кдрат придушенно застонал.
   – Что-то я ничего не понимаю, – встряхнул волосами алхимик, поворачиваясь к гостю. – Почему они заявились сюда? Кдрат? Это не к тебе, случайно?
   Садовник лишь обреченно махнул копаткой.
   – Не успели… – догадался Аарус. – Что же… Мой ученик уже взрослый человек и должен сам отвечать за свои поступки. Третий этаж. Комната Найсы-Марии.
   Кдрат деликатно кашлянул.
   – Ах да! – вспомнил алхимик. – Если вы порядочные лю… гномы, то нанесете визит не ранее чем через десять минут. Мы обещали. Ох, боги, что это?..
   Крик Найсы-Марии проник через перекрытие и ввинтился в уши подобно набату, заставляя вибрировать барабанные перепонки. Садовник вопросительно глянул на Ааруса, но ответный выпученный взгляд алхимика отлично заменил слова.
   Версию о том, что невинный студент поразил воспитанницу мадам Брунхиль настолько, что она заорала, словно ее режут, всерьез не рассматривал никто.
   Десяти минут выдерживать не стали.
   Бросились на третий этаж, спотыкаясь на плохо освещенных ступеньках и толкая друг другу на тесных площадках. Затем вышибли запертую дверь сразу в четыре плеча и остановились.
   Найса-Мария бешено дергалась в тесных перекрутках невообразимо длинного чулка. Веселые занавески в розовых бутонах пытались сорваться с карниза и улететь на свободу в голое, лишенное рамы окно. Квайла в комнате не было.
   – Шустрый мальчик, – не скрывая одобрения в голосе, произнес алхимик. – Не жалею, что взял его в ученики. Чувствую, большое будущее у парнишки. Чем-то меня в молодости напоминает, без дураков. Умение вовремя смыться – полезная для алхимика штука. Кдрат, будь другом, развяжи девушку. Господа гно… ах, вы уже и сами сообразили. Что ж, тем проще.
   – Где он? – коротко спросил один из визитеров, наклоняясь к Найсе-Марии. – Где?
   К чести Найсы-Марии надо сказать, что она не растерялась.
   Другая девушка на ее месте, скорее всего, упала бы в обморок или закатила истерику, встретившись за такой короткий промежуток времени сразу с несколькими странными существами. Но Найса-Мария только оскорбленно отшвырнула от себя короткопалую ручку гнома, мстительно изорвала в клочья присмиревший чулок и ответила почти спокойно:
   – Если о моем женихе, то его здесь нет. Наглый черноволосый демон утащил Квайла с собой прямо из-под ме… прямо из кровати. Сказал, что он чертовски похож на одного древнего мага родом из этих мест и оттого позарез нужен городу для какого-то там неотложного дела. Обещал вернуть. Клялся, что в случае удачного завершения дела, одарит, чем только пожелаем.
   – И парень согласился? Поверил? Пошел на поводу у демона? – поразился алхимик.
   – Нет, – язвительно возразила Найса-Мария. – Но сразу после демона в окно влетел ангел! Как полагается, с белыми крыльями и нимбом на затылке! Он повторил речь демона почти слово в слово! Что оставалось делать Квайлу?!
   – Черт и ангел просят об одном и том же? – задумался Аарус. – Какая же напасть стряслась в городе? Что-то я ничего особенного не заметил…

Из частной коллекции начальника карантинной камеры Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работавших в графском замке

   После нескольких дней, наполненных событиями через край, бездеятельное ожидание на крыше казалось чем-то кощунственным. Время идет, а мы сидим. Пару раз я даже тайком попытался подстегнуть медлительные секунды, но, увы, ничего не получилось. Видать, обретенная способность оказалась явлением кратковременным. А жаль.
   Вторая самозабвенно загорала неподалеку, задрав юбку выше колен и подставив лицо солнышку. Толстяк, как и положено лучшему другу, отирался рядом. От безделья он крутил в руках доставленные «Прометеем» нитки от скатерти-самобранки, и артефакт послушно выдавал «на стол» крошки, постепенно делая Третьего похожим на приготовленную к жарке пухлую котлетку, щедро обвалянную в толченых сухарях.
   Строго на противоположном краю крыши расположились Положительные.
   Отгородившись крыльями, группка из трех полевых работников нервно курила ароматические лавандовые цигарки и делала вид, что нас здесь нет.
   Далеко внизу, под самыми крепостными воротами, около балагана и подготовленного к отправке обоза суетилась компания весьма озабоченных людей. На огромную дыру в земле на том месте, где раньше была законсервированная станция и бутыль с джинном, они не обращали внимания, из чего я сделал вывод, что эти новости для них уже не новы. Наполовину собранная карусель неприятно скрипела от порывов ветра, небрежно скрученные навершия шатров надувались в кривые кукиши, а гнусное выражение морды облупившегося карусельного жирафа вдруг напомнило мне Ифитореля.
   – Товарищ куратор, вы думаете, демону можно верить? скептически спросил я, отворачиваясь и рассеянно покусывая травинку.
   – На сто процентов, – уверенно ответил куратор. – Иначе не видать ему нагрудника, как своих ушей. Да-а… Мария Цитабарская собрала действительно уникальную коллекцию артефактов. Однако у нашего бывшего противника тоже губа не дура. Не больше не меньше, как на трон города Отверженных нацелился, хитрец. Ни перед чем не остановился, даже с гномами рискнул спутаться! Они ему идеальные кристаллы для нагрудника Владыки, он им…
   – Содержимое Разлома, – со вздохом продолжил я.
   – Не волнуйся, пока Ифиторель полностью зависит от нас, – успокоил куратор. – Все под контролем, тем более что работать нашему Отверженному придется в весьма специфической компании. Положительные тоже сообразили, как обезвредить джинна, так что рыжий паренек оказался буквально нарасхват. Представляю его изумление! С одной стороны уговаривает демон, с другой – ангел. Во время беседы с джинном у нашего начинающего актера будет сразу два суфлера! Лишь бы не переругались…
   – Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнул Я через правое плечо. Один из ангелов неодобрительно перекосился, но ничего не сказал. Что-то Ифиторель задерживается…
   – А ты думал, у ломать смертного на доброе дело так просто? – усмехнулся куратор. – Не питай иллюзий. Человек легче соглашается на маленькую пакость с выгодой для себя, чем на большой красивый поступок с пользой для человечества. Небось, сейчас торгуется изо всех сил, цену себе набивает… Даже две цены, ведь покупателей на нашего красавца сразу двое! Да-а-а… В интересное времечко живем! Чтобы ангелы и черти вот так, рядышком…
   – О! Летят, летят! – обрадован но закричал толстяк, толкая меня в бок. – Вот они!
   – Вижу, успокойся, – прошипел я.
   Демон и ангел опустились прямо на висячий мост, который после разрушения башни вел в никуда, и бережно пристроили свою маленькую, но ценную добычу рядом, стараясь не соприкасаться руками. Угнездившись меж двух покоробленных дождем и ветром дощечек настила, смертный с каменным лицом классического героя при валился к ограждению и затих.
   – Готово, – вполголоса прокомментировал куратор. – Действительно, рыжий до невозможности, просто рыжий из рыжих. Ну что же вы тянете? Начинайте, ребята! Осторожней, не повредите тело!
   – Кажется, Ифиторель болтал, что этот человек бессмертен? – буркнул Третий. – И при чем тут осторожность?
   – Видишь ли, сынок… – нервно откликнулся куратор, проверить его бессмертие мы можем лишь одним способом. И в данном конкретном случае отрицательный результат нежелателен. Причем для нас более нежелателен, чем для него. Рыжий что? Сразу в рай, причем полетит с комфортом на крылатой тройке, благо ангелы уже тут. А мы с вами куда? То-то и оно. Ладно, поехали. Садитесь чуть поодаль и ждите появления джинна. Нет, но где же наши сотрудники с мечами?!
   – А он точно явится?
   Ответом стал тихий всхлип Третьего.
   Сгусток магической силы, в просторечии именуемый джинном, уже нарезал круги над родными пенатами, явно не узнавая местность. За время отлучки он успел сменить лицо и теперь пучил в стороны наливные щечки, которые так и хотелось назвать румяными, если бы они не были ядовито-зелеными. Кроме новых черт лица наш гость обзавелся еще кое-чем.
   Шикарная чалма, навернутая по всем правилам, возвышалась над его головой, словно гора.
   – Гм, – кашлянул Третий. – А он изменился! Стал старше, солидней…
   – И, судя по головному убору, явно тянется к классическим традициям, – согласился я. – Жаль, что времени на воспитание совсем нет. Еще пару месяцев, и наш малыш выучился бы кланяться при встрече, сжав ладошки, освоил строительство дворцов и доставку на дом заказчику молоденьких прелестниц. Словом, стал бы добропорядочным джинном, за которого не приходится краснеть в обществе. Упустили парня…
   – Но где же боевые работники?! – простонал куратор. – У нас уже совершенно нет времени ждать! Ни капли.
   Времени действительно не было…
   Пузырь над остатками башни мага полностью накрыл ауру замка, вобрав ее в себя. Под тонко натянутой пленкой пульсировало нечто, готовясь выбраться на свободу.
   Ангелы аккуратно сложили окурки горкой, испепелили их привычными жестами профессиональных пожарных и вытащили из-за поясов не то длинные кинжалы, не то обломанные шпаги с уменьшенными гардами. Острые лезвия синхронно сверкнули на солнце розовым.
   – Где же?! – взвыл наушник. – Уф-ф-ф…
   Краем глаза я заметил, как за моей спиной тяжело плюхнулась на крышу узенькая техническая капсула. Из люка, с трудом извернувшись, ногами вперед выползли двое боевых работников со страдальческими гримасами наполовину раздавленных червей. Причина их странных акробатических упражнений была извлечена следом. Два футляра, содержащих в себе мечи для отсечения побочных ветвей реальности, оказались столь объемными, что наверняка занимали все свободное пространство капсулы.
   Кроме собственно мечей убийцы нежелательного будущего были вооружены стандартными боевыми комплектами и обвешаны амулетами не хуже Третьего в бытность его цыганским фанатом.
   Один из ангелов хмыкнул и, явно рисуясь, начертил в воздухе светом прнийский иероглиф, обозначающий победу, ни разу не ошибившись и закончив его уверенной розовой точкой.
   Мда… Это оружие, как бы оно ни называлось, несомненно, относится к разряду совершенных произведений боевого искусства. Обидно… И немного завидно, что скрывать.
   Зато наше больше! Внушительней! Тяжелей, наконец! Джинн с интересом покосился на пеструю группку «ангелы-черти» и спустился ниже. В наушнике тихонько забормотал куратор.