Страница:
– Ну не все ж, как ты, могут обходиться без снеди? Для многих это – культ.
– Вот пусть и молятся окороку.
– Не знаешь молитв – так и скажи.
– А что есть молитва? Стих, который следует вызубрить, не вникая в суть? Или это заклинание, внимая коему, душа делается созвучной Богу? Значит, не слова важны, а настрой. И если ты способен достичь его без молитв…
– Аминь, – заключила Лора. – Убедил: перед едой лучше читать меню, а не портить аппетит всякой ерундой.
Как ни сдерживалась, Изабель рассмеялась, закрыв ладонями лицо. Ее с охотой поддержали мальцы, заливисто покатываясь, – хотя вряд ли поняли много.
– Вот что ты творишь? – укорил Светлан силачку. – Меня и так не принимают всерьез…
– Это тебя-то?
– Как проповедника, – уточнил он. – Когда боятся – радости мало.
– Большинству-то не надо иного.
– Так я ж всегда ходил особняком. Кстати…
– Что?
– Возможно, в застольных молитвах все-таки есть смысл.
– Ну, приехали!.. Теперь начнешь доказывать противное?
– Только влияют они не на людей, а на пищу. Точнее даже на воду, сокрытую в ней. Ибо вода – столь странная субстанция, и так реагирует на гармонию звуков… Вон, наша хозяйка должна знать.
– Без верных слов по волнам не побегаешь, – подтвердила женщина. – Обычно я даже напеваю, будто успокаиваю зверя.
Жака, что ли? – едва не брякнул Светлан. Уж не Альба ли сотворила трансформера из кровожадного оборотня, вынудив отступить звериную суть?
– А над едой я уж пела довольно, – прибавила целительница. – И если не перебьете наговор сильной руганью…
– Выясняются секреты вкусной и здоровой, – заметил он. – Так воздадим должное!
– Ну наконец – по делу, – фыркнула Лора.
– А не нарывайся. Кто заказывал застольную молитву?
Фыркнув еще раз, дева легонько толкнула подружку локтем, призывая угомониться. Та и сама старалась, но получалось с трудом – что называется, смешинка напала. Ученикам в таких случаях предлагают покинуть класс.
Не освященные молитвой, но обработанные наговорами яства поглощали быстро – ни дети, ни девицы не жаловались на аппетит. Даже Светлан не стал противиться манящим ароматам, отведав по чуть-чуть от каждого блюда. К счастью, вкус у него пока не атрофировался.
В этот момент вернулась с утренней охоты Агра, и пахло от нее… да, зайчатиной. Бедняга косой!.. Или косых была целая семья? В любом случае, силы неравные – для кобрис и буйвол не противник, утащит как волк барашка.
Когда все насытились, Светлан сказал:
– Ну, заправились – теперь можно и в путь.
– Еще нет, – неожиданно возразила Лора.
– А в чем проблема?
– Вот в ней, – она кивнула на актерку. – Пока мы в гостях – это одно. А в нашем монастыре свой устав.
– Женском, ага, – пробормотал богатырь. – И что там записано?
– Что всякий входящий должен пройти очищение.
– Э-э… в буквальном смысле?
– Точно.
– Надеюсь, не огнем?
– Хватит и моря. Лишь бы не пахло.
– На мне – благовония, – оскорблено вскричала Глория. – Мой прежний господин одарял ими, не скупясь. И они у рыцаря де Бриза лучшие, ему из-за моря привозят!..
– Лучше б он воды не жалел, – отрезала силачка. – А когда одну вонь забивают другой…
Актерка обратила взор к Светлану, взывая о защите. Но он лишь повел плечом: дескать, что я могу? Старшая жена… вдобавок и любимая. Уж с ней лучше не спорить – без крайней нужды. Тем более, сейчас она права.
– Помыться тебе придется, – напрямик сказала Лора. – И шмотки простирнуть, ага.
– Хочешь меня принудить? – спросила Глория дрожащим голосом.
– Вот еще, – хмыкнула силачка, покосившись на Светлана. – Полная свобода. Или лезешь в воду… или побежишь рядом с коляской. А хочешь – топай дальше сама. Авось и подберут на дороге… Ну, что выберешь?
– Но я же не умею плавать!
– Стыдно, девушка, – укорила Лора. – В твои-то годы… Ладно, пригляжу за тобой. Будешь паинькой – не утонешь.
Без церемоний выдворив актерку из-за стола, она повела ее к морю, точно под конвоем. А уж там заняла водными процедурами на полную, игнорируя жалобы. Вопли и визг злосчастной девицы разносились по всему поселку, наверняка возбуждая у рыбарей нездоровое любопытство. И что, интересно, они вообразят?
Пока эти две развлекались, Изабель еще раз сходила к кустам. Правда, углубляться в заросли не стала и за ветвями особо не пряталась.
Перехватив озабоченный взгляд Светлана, целительница заметила:
– Ничего опасного – пока. Хочешь, могу дать отвар. Но твои руки помогут быстрей.
– Вот моим рукам лучше не давать воли, – пробормотал он. – Никак не поверят, что я – монах. Или это я валю с больной головы?
Девушка уже шла обратно. А вскоре и купальщицы вернулись, причем Глория успела надеть платье, насухо отжатое силачкой, и опять не поленилась обуться.
– Загружайтесь, – скомандовал Светлан. – Мы и так злоупотребили радушием.
Альба улыбнулась, но промолчала, не считая нужным опротестовывать то, что говорилось не всерьез.
– Но где же лошади? – удивилась актерка.
– Надо уметь довольствоваться малым, – молвил богатырь. – Например, мной.
– Лично меня такой жеребец устраивает, – заявила Лора. – А прочие – как хотят.
Изабель опять не сдержала смешка, однако тему не стала развивать – хватило такта. Приподняв юбку, она первой шагнула на подножку коляски. Но тут вскользь нее прошелестела Агра и разлеглась поперек тележки, прочим пассажиркам оставив лишь сиденье, смягченное старым одеялом.
– А пыль, стало быть, пускай люди месят? – спросил Светлан. – Ладно, будешь служить пуфом – тебе не впервой.
Подбодренная им, девушка прямо по тигрице пробралась к скамье, а усевшись, сразу заулыбалась. Актерка было заартачилась, но силачка и тут настояла, свои слова подкрепив тычком. Агра негромко заворчала, возражая против туфель (и впрямь надо снимать, когда ступаешь по живому), однако стерпела, понимая, что сейчас лучше не скандалить. Затем к сиденью прошла Лора, и тотчас хозяйка вручила ей корзину со снедью.
– Не слишком ли? – удивился Светлан. – Мы вроде не в кругосветку собрались.
– Сделаете привал по пути, – откликнулась Альба. – Куда вам спешить? – И прибавила: – В малом кувшине настой – не спутаешь? Пить по глотку дважды в день, натощак.
– Разберемся.
Подхватив ведунью, точно ребенка, Светлан чмокнул в обветренные губы и аккуратно поставил ее обратно. Предупредил:
– Надолго не прощаюсь. Не знаю, что провидишь ты, а у меня чувство, будто скоро свидимся.
– Себе верь больше, – улыбнулась женщина. – Ты из тех, кто строит судьбу.
– Если бы!..
Повернувшись к ребятне, он спросил:
– Ну, кто желает прокатиться до окраины? Потом будете хвастать, что ездили на Убийце Чудовищ.
Конечно же, захотели все. Побросав деток в коляску (благо тигрица совершенно их не пугала), богатырь вступил в раму, длинную да прочную, и, ухватясь за боковые жерди, побежал к невидимым воротам, плавно наращивая ход. За магической оградой песок кончился и начались ухабы – вперемежку с камнями. Выбирая дорожку поровнее, Светлан миновал поселок, из-за всех заборов простреливаемый взглядами жителей (не сказать, что доброжелательными). Затем погрузился в рощицу, где обнаружил придорожную корчму, а рядом – небольшой рынок, на коем рыбари, видимо, превращались в рыбников, сбывая улов.
Здесь он ссадил сирот, донельзя гордых этой короткой ездкой, и вывернув на тракт, наконец смог разогнаться как следует, испытывая свою самоделку.
Глава 12
– Вот пусть и молятся окороку.
– Не знаешь молитв – так и скажи.
– А что есть молитва? Стих, который следует вызубрить, не вникая в суть? Или это заклинание, внимая коему, душа делается созвучной Богу? Значит, не слова важны, а настрой. И если ты способен достичь его без молитв…
– Аминь, – заключила Лора. – Убедил: перед едой лучше читать меню, а не портить аппетит всякой ерундой.
Как ни сдерживалась, Изабель рассмеялась, закрыв ладонями лицо. Ее с охотой поддержали мальцы, заливисто покатываясь, – хотя вряд ли поняли много.
– Вот что ты творишь? – укорил Светлан силачку. – Меня и так не принимают всерьез…
– Это тебя-то?
– Как проповедника, – уточнил он. – Когда боятся – радости мало.
– Большинству-то не надо иного.
– Так я ж всегда ходил особняком. Кстати…
– Что?
– Возможно, в застольных молитвах все-таки есть смысл.
– Ну, приехали!.. Теперь начнешь доказывать противное?
– Только влияют они не на людей, а на пищу. Точнее даже на воду, сокрытую в ней. Ибо вода – столь странная субстанция, и так реагирует на гармонию звуков… Вон, наша хозяйка должна знать.
– Без верных слов по волнам не побегаешь, – подтвердила женщина. – Обычно я даже напеваю, будто успокаиваю зверя.
Жака, что ли? – едва не брякнул Светлан. Уж не Альба ли сотворила трансформера из кровожадного оборотня, вынудив отступить звериную суть?
– А над едой я уж пела довольно, – прибавила целительница. – И если не перебьете наговор сильной руганью…
– Выясняются секреты вкусной и здоровой, – заметил он. – Так воздадим должное!
– Ну наконец – по делу, – фыркнула Лора.
– А не нарывайся. Кто заказывал застольную молитву?
Фыркнув еще раз, дева легонько толкнула подружку локтем, призывая угомониться. Та и сама старалась, но получалось с трудом – что называется, смешинка напала. Ученикам в таких случаях предлагают покинуть класс.
Не освященные молитвой, но обработанные наговорами яства поглощали быстро – ни дети, ни девицы не жаловались на аппетит. Даже Светлан не стал противиться манящим ароматам, отведав по чуть-чуть от каждого блюда. К счастью, вкус у него пока не атрофировался.
В этот момент вернулась с утренней охоты Агра, и пахло от нее… да, зайчатиной. Бедняга косой!.. Или косых была целая семья? В любом случае, силы неравные – для кобрис и буйвол не противник, утащит как волк барашка.
Когда все насытились, Светлан сказал:
– Ну, заправились – теперь можно и в путь.
– Еще нет, – неожиданно возразила Лора.
– А в чем проблема?
– Вот в ней, – она кивнула на актерку. – Пока мы в гостях – это одно. А в нашем монастыре свой устав.
– Женском, ага, – пробормотал богатырь. – И что там записано?
– Что всякий входящий должен пройти очищение.
– Э-э… в буквальном смысле?
– Точно.
– Надеюсь, не огнем?
– Хватит и моря. Лишь бы не пахло.
– На мне – благовония, – оскорблено вскричала Глория. – Мой прежний господин одарял ими, не скупясь. И они у рыцаря де Бриза лучшие, ему из-за моря привозят!..
– Лучше б он воды не жалел, – отрезала силачка. – А когда одну вонь забивают другой…
Актерка обратила взор к Светлану, взывая о защите. Но он лишь повел плечом: дескать, что я могу? Старшая жена… вдобавок и любимая. Уж с ней лучше не спорить – без крайней нужды. Тем более, сейчас она права.
– Помыться тебе придется, – напрямик сказала Лора. – И шмотки простирнуть, ага.
– Хочешь меня принудить? – спросила Глория дрожащим голосом.
– Вот еще, – хмыкнула силачка, покосившись на Светлана. – Полная свобода. Или лезешь в воду… или побежишь рядом с коляской. А хочешь – топай дальше сама. Авось и подберут на дороге… Ну, что выберешь?
– Но я же не умею плавать!
– Стыдно, девушка, – укорила Лора. – В твои-то годы… Ладно, пригляжу за тобой. Будешь паинькой – не утонешь.
Без церемоний выдворив актерку из-за стола, она повела ее к морю, точно под конвоем. А уж там заняла водными процедурами на полную, игнорируя жалобы. Вопли и визг злосчастной девицы разносились по всему поселку, наверняка возбуждая у рыбарей нездоровое любопытство. И что, интересно, они вообразят?
Пока эти две развлекались, Изабель еще раз сходила к кустам. Правда, углубляться в заросли не стала и за ветвями особо не пряталась.
Перехватив озабоченный взгляд Светлана, целительница заметила:
– Ничего опасного – пока. Хочешь, могу дать отвар. Но твои руки помогут быстрей.
– Вот моим рукам лучше не давать воли, – пробормотал он. – Никак не поверят, что я – монах. Или это я валю с больной головы?
Девушка уже шла обратно. А вскоре и купальщицы вернулись, причем Глория успела надеть платье, насухо отжатое силачкой, и опять не поленилась обуться.
– Загружайтесь, – скомандовал Светлан. – Мы и так злоупотребили радушием.
Альба улыбнулась, но промолчала, не считая нужным опротестовывать то, что говорилось не всерьез.
– Но где же лошади? – удивилась актерка.
– Надо уметь довольствоваться малым, – молвил богатырь. – Например, мной.
– Лично меня такой жеребец устраивает, – заявила Лора. – А прочие – как хотят.
Изабель опять не сдержала смешка, однако тему не стала развивать – хватило такта. Приподняв юбку, она первой шагнула на подножку коляски. Но тут вскользь нее прошелестела Агра и разлеглась поперек тележки, прочим пассажиркам оставив лишь сиденье, смягченное старым одеялом.
– А пыль, стало быть, пускай люди месят? – спросил Светлан. – Ладно, будешь служить пуфом – тебе не впервой.
Подбодренная им, девушка прямо по тигрице пробралась к скамье, а усевшись, сразу заулыбалась. Актерка было заартачилась, но силачка и тут настояла, свои слова подкрепив тычком. Агра негромко заворчала, возражая против туфель (и впрямь надо снимать, когда ступаешь по живому), однако стерпела, понимая, что сейчас лучше не скандалить. Затем к сиденью прошла Лора, и тотчас хозяйка вручила ей корзину со снедью.
– Не слишком ли? – удивился Светлан. – Мы вроде не в кругосветку собрались.
– Сделаете привал по пути, – откликнулась Альба. – Куда вам спешить? – И прибавила: – В малом кувшине настой – не спутаешь? Пить по глотку дважды в день, натощак.
– Разберемся.
Подхватив ведунью, точно ребенка, Светлан чмокнул в обветренные губы и аккуратно поставил ее обратно. Предупредил:
– Надолго не прощаюсь. Не знаю, что провидишь ты, а у меня чувство, будто скоро свидимся.
– Себе верь больше, – улыбнулась женщина. – Ты из тех, кто строит судьбу.
– Если бы!..
Повернувшись к ребятне, он спросил:
– Ну, кто желает прокатиться до окраины? Потом будете хвастать, что ездили на Убийце Чудовищ.
Конечно же, захотели все. Побросав деток в коляску (благо тигрица совершенно их не пугала), богатырь вступил в раму, длинную да прочную, и, ухватясь за боковые жерди, побежал к невидимым воротам, плавно наращивая ход. За магической оградой песок кончился и начались ухабы – вперемежку с камнями. Выбирая дорожку поровнее, Светлан миновал поселок, из-за всех заборов простреливаемый взглядами жителей (не сказать, что доброжелательными). Затем погрузился в рощицу, где обнаружил придорожную корчму, а рядом – небольшой рынок, на коем рыбари, видимо, превращались в рыбников, сбывая улов.
Здесь он ссадил сирот, донельзя гордых этой короткой ездкой, и вывернув на тракт, наконец смог разогнаться как следует, испытывая свою самоделку.
Глава 12
К счастью, за дорогой следили и возникавшие рытвины засыпали песком, смешанным с морской галькой, – поэтому трясло коляску не сильно. Да и смастеренные Светланом рессоры, вкупе с мягким сиденьем, предохраняли девичьи зады от толчков. Спинку скамьи он обтянул обрывком шкуры, поверх кабинки соорудил прозрачную крышу из своей пленки – на случай дождя. А за его широкой спиной пассажиркам не досаждал встречный ветер, на такой скорости вполне ощутимый. В общем, гнездышко получилось уютным.
Ездили по тракту активно, во всяком случае днем. Навстречу то и дело попадались повозки, обычно в сопровождении верховых. Хватало карет, легких колясок. Нередко проскакивали и конные отряды, от двух-трех всадников до нескольких десятков, почти всегда вооруженных, хотя большинство обходилось без лат.
На мчащего во весь опор исполина, впряженного в странную тележку, смотрели опасливо или с угрозой – в зависимости от числа, – но далеко не шарахались и не пытались взять в оборот… тем более, что догнать его было сложно. Попутных лошадок, даже скачущих галопом, Светлан обгонял с таким запасом, что те даже не пробовали с ним тягаться.
Притихшие поначалу девы вскоре вошли во вкус быстрой езды, а мелькавшие по сторонам пейзажи, по-средиземноморски живописные, делали путешествие вдвойне приятным – несмотря на пасмурную погоду. И сам богатырь получал удовольствие от бега, вовсе не тяготясь грузом, катившимся позади. Он бы и еще прибавил, если б не опасался поломки. Здесь все ж не автобан, даже не шоссе. Хотя по меркам средневековья…
– Тебя бы подковать, – сказала за спиной Лора. – Слышишь, конек?
– Сперва нужно копыта заиметь, – ответил богатырь, повернув голову. – Или хочешь вгонять гвозди прямо в подошвы?
– Да был бы ты заурядом, уже содрал бы их до костей! Удивляюсь, что твоя обувка еще жива.
С сожалением Светлан глянул на свои сандалии, мелькавшие далеко внизу. Подарок мастеров Тьена оказался замечательной вещью, но доживал, похоже, последние часы – бытие «святого чудодея» стало для него чрезмерным испытанием. Конечно, можно и обойтись. Но посещать прославленные дворцы Эльдинга в порванной сутане и с голыми ногами… Там могут не оценить такой стиль.
– Нагими мы являемся в сей мир, – произнес он. – Зато уходим при полном параде – а пошто? Суета все.
Начался затяжной подъем, но богатырь не сбавил ход – сил по-прежнему было в избытке. Попутный транспорт теперь и вовсе будто остановился, пролетая назад почти столь же быстро, как встречный.
Ближе к вершине Светлан догнал богатую карету, увлекаемую шестеркой лошадей, – что уже смахивало на собачью упряжку. Лошадки оказались резвыми, коляска, как ни странно, обтекаемых обводов, а мрачный господин, возникший из ее глубин, явно не привык проигрывать гонки. Понукаемый его окриками, верзила-кучер принялся нахлестывать коней – хотя уж он знал их предел.
Конечно, состязания не получилось. Под смешки девиц роскошный экипаж вскоре погрузился в пыль, вздымаемую ногами Светлана и колесами двуколки.
Отсюда, с верхотуры, опять стало видно море, огромное, темное, усыпанное барашками волн. Крутой склон, сбегавший к нему, покрывали заросли, сквозь которые проще было проламываться, чем протискиваться, – а если б не земледелы, они наверняка захватили бы и поля. Вообще, зелень тут отличалась буйством, а урожай наверняка собирали богатый. Благодатные места – сюда бы на отдых… Собственно, разве мы не отдыхаем сейчас? Со вчерашнего вечера лишь едим да спим. Ну еще бегаем… я. Не жизнь, а курорт.
– Зачем обидел парня? – снова заговорила Лора. – Уж он не простит – морда-то мстительная.
– Это виконт Огюст де Коста, – сообщила Изабель. – Он вправду не вылезает из ссор – записной дуэлянт. Дядя Луи его не жалует, но орден, я слышала, благоволит.
Виконт, ишь! – подумал Светлан. Уже не барон, еще не граф – как бы прослойка. Не оттого ль и злобствует, что завис между?
– Пусть шлет секундантов, – бросил через плечо. – Будем биться на пыльных мешках.
– По-моему, он и так наглотался, – хмыкнула силачка. – Теперь захочет влажной уборки.
– Мокрухи, что ли? Ну, тут ему не обломится!
– Виконт… – пробормотала Глория и мечтательно вздохнула.
После рыцаря это, конечно, скачок. Вот интересно: если де Коста впрямь такой бузотер, почему до сих пор живой? Или он умеет выбирать врагов?
– Странно, что не стал ругаться, – заметила и Лора.
– Ругаться – пусть, – откликнулся богатырь. – Лишь бы не послал вдогон стрелу.
– Ну, за этим я следила. И если б пустил, не поленилась бы вернуться, чтоб исхлестать его задницу древком. Или ты против?
– С ним пятеро охранников, – напомнил он. – Пришлось бы ломать им кости. И твоя экзекуция – возможно, справедливая – обернулась бы банальной сварой.
– Отчего же «банальной»? Уж они запомнили б надолго!..
– А в чем виноваты слуги?
– Что служат такому уроду.
– И это говорит наемница!
– Как раз я в таких делах разборчива.
– То есть с уродов берешь дороже? Ну-ну…
– А по-твоему, что следовало бы делать?
– Заклеймить Косту презрением – для него это даже больней.
– Свой зад, что ли, показать? – хмыкнула силачка. – Много чести.
– Зато какая цель!
– И совсем не большая.
– Манящая – я это имел в виду. Стрелы так и притягивает… вслед за взглядами.
– Надо будет проверить, – засмеялась Лора. – Этим местом я еще не ловила стрел. Взгляды – да. Включая твои.
– Глаза трудно держать в узде, – вздохнул монах. – Пытаешься мыслить о высоком, а их влечет…
– …к тому, что ниже талии, да?
– А разве выше ее глазеть не на что?
– Как у кого, – ответила девушка и передернула плечами, заставив грудь колыхнуться. – Кстати, тебе еще не надоело ишачить? Могу сменить.
– Это было б забавно, – согласился он. – Вот будем въезжать в город, впрягу всех троих. Слыхала о птице-тройке?
– Ну, как хочешь. Вообще я засиделась – тянет размяться.
– Мне ли не знать. Но твою силу лучше держать в резерве. Будешь в нашей армии как бы засадный полк. Или, по-твоему, богатырям тактика ни к чему? Ломи напролом, и спаси всех бог!
– Да что за радость сидеть в кустах?
– Секретные дела – самые важные, – сказал Светлан. – Между прочим, в моей стране тайный советник считался большой шишкой – из высших чинов, во как!.. Может, оттого и ценили, что советовал тайно?
– Кстати, о кустах, – с виноватой улыбкой вмешалась Изабель. – Мы не могли б остановиться на минуту?
– Никаких проблем, – ответил он. – Только не терпи, ладно? Говори сразу.
– Хорошо.
Остановка впрямь заняла не больше минуты. Положившись на деликатность монаха, девушка присела прямо у дороги. Заодно и Глория отметилась – видно, перебрала вчера эля, успокаивая нервы после внезапной отставки. И только показалась из-за поворота упряжка де Косты, как они опять сорвались с места, наращивая отрыв.
Лора неожиданно впала в задумчивость, прищуренными глазами озирая морские дали, будто те напоминали ей о чем-то. Зато у Изабель с Глорией завязался разговор – словно их сблизило недавнее соседство на обочине. Конечно, актерка представить не могла, кто восседает рядом с ней попой к попе, но наверняка сознавала, что девица не из простых, – уж на такое у Глории глаз наметан. А столичные дела ее, как почти любую провинциалку, занимали чрезвычайно. Но вот откуда взялся встречный интерес? Уж на роль подруги королевской племянницы актерка не годилась… даже после того, как ее помыли.
А девы продолжали трепаться, с темы перескакивая на тему, взаимно делясь сведениями и даже, кажется, навыками. Во всяком случае, Глория явно пыталась подражать манерам своей собеседницы… кстати, не без успеха. Конечно, такая способность еще не актерский талант, но нередко служит ему неплохой заменой.
Затем актерка стала делиться, как сильно, оказывается, ее любил де Бриз, в своей страсти доходя до неистовства. И тут, не стерпев, вступила Лора:
– От большой любви иные и насилуют – лишь бы другим не досталась. Уж так это умиляет!
– Ну что ж, их можно понять, – сказала Глория. – Когда чувства полыхают пожаром, люди теряют головы, решаются на безумства…
– К дьяволу головы, – отрубила силачка. – Когда к себе тянут – разве это любовь? А называют так, ага. Вот такие же жлобы, кто нас с Изабель хотел обратить в подстилки, – руки-то загребущие.
– Да что ж вы хотите, милочка? – удивилась девица, умудренная опытом жизни, который лучше не выяснять. – Ведь мужчины, как завидят наши прелести, теряют власть над собой. Говорят же, будто женская красота превращает их в рабов.
– Да они родились рабами. Уж я насмотрелась!.. Оттого эти козлы и ненавидят ведьм, что те выставляют напоказ их гнилое нутро.
– Меж нами, девочками, говоря, – напомнил о себе Светлан, – мужики тоже бывают разные. Хотя козлы преобладают – тут спорить трудно.
Девушки разом поглядели на него, одинаково приподняв брови. Надо же, рикша заговорил – сам, без понуканий!.. Затем Изабель хихикнула, вспомнив, что он еще и мужчина.
– А среди женщин – козы? – спросила она.
– Коровы, – фыркнула Лора. – Не считая клуш и прочих бескрылых.
– Еще змей помяни, – усмехнулся богатырь. – Может, не будем углубляться в зоологию?
– А куда будем – в магию?
– Вот, это ближе, – согласился он. – Есть мнение, будто человечий род проклят – кем и с какой целью, пока не будем выяснять. Важней понять, как действует это заклятье. Ведь сколько милых дев словно носят на душах броню, помалу превращаясь в Черных Ведьм. И не содрать ее с бедняжек, не прорваться сквозь скорлупу…
– Ну да, одежду-то содрать легче!
– Опять обобщаешь – нехорошо, – укорил Светлан. – Легкие пути годятся слабым, но мы-то – не они.
– А будто сам не падок на ладные формы, – парировала силачка. – Небось, готов многим поступиться, лишь бы не отлучали?
– За красоту я всегда платил не скупясь – если хватало ресурсов, – подтвердил он. – Дп и что в мире дороже этого? Но со временем формы приходят в согласие с сутью, так что от былой прелести часто остается пшик. А я все же маг, умею заглядывать под поверхность. И когда сквозь шикарную витрину проступает уродливое нутро…
Внезапно ойкнув, Изабель показала рукой вверх по склону:
– Смотрите, какое чудесное место!
Кажется, она намекала на новую остановку. Но уголок впрямь симпатичный: с высокой скалы, распадаясь на множество струй, стекал ручей, белый от пузырьков, образуя у ее основания прозрачное озерцо, из которого по крутому желобу вода уже устремлялась к морю. А от дороги к озеру вела извилистая тропка, по какой не каждый пеший сумеет взобраться.
– Пожалуй, годится для привала, – поддержала Лора. – Тем более, до вечера не близко.
То есть гораздо дальше, чем до городских ворот, – если гнать в том же темпе. А ввалиться в гости, когда хозяин еще не оклемался от вчерашних утех… При дворах-то редко ложатся раньше рассвета.
– Ну, держитесь, – сказал богатырь. – Покрепче, да?
Затормозив, он повернулся внутри рамы, уперся обеими руками в бортик и зашагал вверх по склону, почти неся всю четверку перед собой. Сдавленно повизгивая, Глория изо всех сил цеплялась за спинку сиденья. Изабель восторженно ахала, по-детски болтая ногами. Агра недовольно ворчала, на всякий случай поджав под себя лапы. Лора посмеивалась, не забывая подстраховывать соседок, – уж она свои обязанности помнила.
Через минуту тележка перевалила через край, оказавшись на довольно ровной площадке, почти сплошь состоящей из камня и с обеих сторон зажатой пышной зеленью, вскипавшей прямо от земли. Субтропики, субтропики… какая благодать!
– Вылезайте, – скомандовал Светлан. – Пришло время пикника.
Опершись на его руку, первой спрыгнула Изабель – и сразу пошлепала в сторонку, чтобы присесть над обрывом, подобрав юбку к талии. Глорию пришлось с тележки снимать, ухватив за бока, – вот она не желала выпадать из дамской роли. Конечно, Лора соскочила сама, прихватив корзину с едой. А кошка осталась лежать, благо ее больше не попирали в шесть ног – пусть и вполне изящных.
– Поближе к воде, да? – сказала Лора. – Ну, где тут стол?
Вообще площадка, благодаря своей трудной доступности, выглядела почти пристойно, а недавний дождь вымыл ее начисто. Но все равно, до стерильности тут было далеко, да и есть с земли не удобно.
– Ап, – сказал Светлан, щелкнув пальцами. – Располагай.
И в метре над камнем зависла скатерть, натянутая столь туго, будто лежала на столешнице. Подойдя к ней, силачка принялась выкладывать яства, для проформы бурча, что не нанималась в прислуги. Но сервировка далась Лоре легко – как и все, за что она бралась.
А Изабель уже зашла в озеро, оголив ноги выше колен, и светилась восторженной улыбкой, явно противясь искушению окунуться. Вода впрямь манила, хотя была холодней, чем в море. К тому ж и соль не мешает смыть.
– Возможно, позже, – сказал ей Светлан. – А пока, будь добра, наполни кувшин.
И бросил пустую посудину поближе к девушке, окатив брызгами. Приглушенно пискнув, Изабель подхватила ее и вскоре вышла на берег, грациозно неся кувшин на плече, – наверно, подглядела на какой-то картине.
А богатырь уже расставлял вокруг скатерки валуны, выбирая подходящие по высоте, – взамен стульев. Понятно, сиденья у них твердые, зато гладкие и ровные. Для пикника вполне сойдет.
– Кстати, а на ней нельзя летать? – поинтересовалась Лора.
И тут же присела на край, приподняв ноги. Скатерть держала не хуже настоящего стола – возможно, и лучше.
– Хочешь обратить ее в ковер-самолет? – откликнулся Светлан. – В принципе не проблема. Вот только моих чар на это не хватит – придется заимствовать у Канала. А вдруг он перекроет струю?
– Ну хлопнемся – подумаешь! Главное, не слишком заноситься.
– Я уже говорил: не хочу зависеть. Привык жить по средствам, а халявная магия как бы не аукнулась. Всегда следует помнить о посадке, – прибавил он наставительно.
– Да нафига? – засмеялась силачка. – Если б я всегда подстилала солому, прежде чем решиться… Тебя сгубит это: больно далеко заглядываешь.
– А может, спасет? – Оглянувшись на остальных, Светлан позвал: – Ну, дамы, угощайтесь – чем Альба послала!.. Или не нагуляли аппетит?
– Гулял-то ты один, – хмыкнула Лора. – Мы – катались.
Подняв голову над бортиком, Агра заинтересованно поглядела на стол.
– Вяленая рыба, – предложил богатырь. – Копченый кальмар, мидии… похоже, вареные. О растениях не поминаю.
Голова скрылась из виду. Ну что за кошка – уже и рыба ей не в кайф! Или в горных ручьях Ограндии не водится форель?
Установив кувшин по центру стола, Изабель осторожно опустилась на валун, рядом со Светланом. Напротив нее уселась Глория – с той же плавностью, будто подражая. Эдак она быстро нахватается аристократичных привычек. Но повлияют ли они на плебейскую суть? Впрочем, этой хворью страдают и многие вельможи – вплоть до королей. А с нашей-то обезьянки какой спрос?
– Про молитву не поминаю, – сказала Лора, тоже присаживаясь. – Не то опять закатишь получасовую речугу.
– Я молчу, молчу, – пробормотал Светлан. – Хотя…
Она засмеялась:
– Что?
– Вот интересно: откуда ты знаешь наш фольклор? Так и сыплешь знакомыми выражениями. Даже в этом мире меньше совпадений, а ведь он вроде бы ближе.
– Вечно ты ломаешь голову над ерундой!..
– Тренинг не помешает, – обронил он рассеянно. – Или дело в совпадении возрастов? Оба наших мира старше здешнего. Или вы и нас обскакали? И наша фразеология – лишь часть ваших накоплений?
– Вот как наведаешься ко мне в гости…
– Ну?
– Тогда узнаешь.
– А пока упражняй свои мозги вволю, да? – усмехнулся богатырь. – Добрая ты моя…
Он опять поглядел на двух других девиц, уже приступивших к трапезе. Одна из них словно служила отражением второй – правда, искаженным. Но мало-помалу отличия сглаживались. Недаром говорят: у каждого свой дар… Вот хватит ли этого, чтобы стать хорошим актером?
Конечно, Альба оказалась на высоте: харчи были смачными, гляделись и пахли завлекательно. Но ведь таких краль хочется баловать…
– Может, есть пожелания? – спросил Светлан. – Сегодня я принимаю заказы. Все ж это самобранка – не просто скатерть.
Откликнувшись милой улыбкой, Изабель произнесла:
– Если вас не затруднит, отец мой, я бы не отказалась от вина.
С сомнением он прищурился на будущую мать. Впрочем, ежели чуть-чуть… А вина здесь в большинстве некрепкие.
– Хорошо, – уступил. – Но чтоб ты смогла выбрать, пойдем вместе. Хочешь стать ученицей чародея?
Глаза у девушки загорелись, она с готовностью кивнула. Что, ее и сюда тянет? Лишь бы не в знатные невесты, да?
– Итак, – заговорил Светлан. – Прежде всего нужно отрешиться от среды и всей сутью устремиться в иное место – желательно знакомое… или такое, куда тебе особенно хочется попасть.
– Но зачем, отче? – удивилась девушка. – Разве вы не творите предметы из ничего?
– Милая, – улыбнулся он, – дабы создать что-то, требуется огромный расход магии. Каждый грамм тут на вес бриллианта, а результат – не гарантирован. Гораздо проще умыкнуть нужную вещь, дотянувшись до нее сквозь пространство.
– Смахивает на кражу, – заметила Лора.
– И не говори, – вздохнул он. – Меня самого это коробит. И для себя я бы не стал брать.
– А тебе и не нужно ничего – ты ж монах!
Ну как же – ничего, не согласился Светлан. К примеру, от ноутбука я бы не отказался. Да разве его достанешь отсюда?
Вернувшись глазами к Изабель, он продолжил:
– Но сейчас мы заглянем в погреба кардинала, а на его имущество у дочери есть права. Ты ведь бывала там?
– Несколько раз, – подтвердила девушка.
– Вот и постарайся вспомнить это место лучше… тамошние бочки, потемнелые от времени, кирпичные своды, погруженные в сумрак, замшелый пол… Представь его зримым, выпуклым – напряги фантазию. А я помогу.
Ездили по тракту активно, во всяком случае днем. Навстречу то и дело попадались повозки, обычно в сопровождении верховых. Хватало карет, легких колясок. Нередко проскакивали и конные отряды, от двух-трех всадников до нескольких десятков, почти всегда вооруженных, хотя большинство обходилось без лат.
На мчащего во весь опор исполина, впряженного в странную тележку, смотрели опасливо или с угрозой – в зависимости от числа, – но далеко не шарахались и не пытались взять в оборот… тем более, что догнать его было сложно. Попутных лошадок, даже скачущих галопом, Светлан обгонял с таким запасом, что те даже не пробовали с ним тягаться.
Притихшие поначалу девы вскоре вошли во вкус быстрой езды, а мелькавшие по сторонам пейзажи, по-средиземноморски живописные, делали путешествие вдвойне приятным – несмотря на пасмурную погоду. И сам богатырь получал удовольствие от бега, вовсе не тяготясь грузом, катившимся позади. Он бы и еще прибавил, если б не опасался поломки. Здесь все ж не автобан, даже не шоссе. Хотя по меркам средневековья…
– Тебя бы подковать, – сказала за спиной Лора. – Слышишь, конек?
– Сперва нужно копыта заиметь, – ответил богатырь, повернув голову. – Или хочешь вгонять гвозди прямо в подошвы?
– Да был бы ты заурядом, уже содрал бы их до костей! Удивляюсь, что твоя обувка еще жива.
С сожалением Светлан глянул на свои сандалии, мелькавшие далеко внизу. Подарок мастеров Тьена оказался замечательной вещью, но доживал, похоже, последние часы – бытие «святого чудодея» стало для него чрезмерным испытанием. Конечно, можно и обойтись. Но посещать прославленные дворцы Эльдинга в порванной сутане и с голыми ногами… Там могут не оценить такой стиль.
– Нагими мы являемся в сей мир, – произнес он. – Зато уходим при полном параде – а пошто? Суета все.
Начался затяжной подъем, но богатырь не сбавил ход – сил по-прежнему было в избытке. Попутный транспорт теперь и вовсе будто остановился, пролетая назад почти столь же быстро, как встречный.
Ближе к вершине Светлан догнал богатую карету, увлекаемую шестеркой лошадей, – что уже смахивало на собачью упряжку. Лошадки оказались резвыми, коляска, как ни странно, обтекаемых обводов, а мрачный господин, возникший из ее глубин, явно не привык проигрывать гонки. Понукаемый его окриками, верзила-кучер принялся нахлестывать коней – хотя уж он знал их предел.
Конечно, состязания не получилось. Под смешки девиц роскошный экипаж вскоре погрузился в пыль, вздымаемую ногами Светлана и колесами двуколки.
Отсюда, с верхотуры, опять стало видно море, огромное, темное, усыпанное барашками волн. Крутой склон, сбегавший к нему, покрывали заросли, сквозь которые проще было проламываться, чем протискиваться, – а если б не земледелы, они наверняка захватили бы и поля. Вообще, зелень тут отличалась буйством, а урожай наверняка собирали богатый. Благодатные места – сюда бы на отдых… Собственно, разве мы не отдыхаем сейчас? Со вчерашнего вечера лишь едим да спим. Ну еще бегаем… я. Не жизнь, а курорт.
– Зачем обидел парня? – снова заговорила Лора. – Уж он не простит – морда-то мстительная.
– Это виконт Огюст де Коста, – сообщила Изабель. – Он вправду не вылезает из ссор – записной дуэлянт. Дядя Луи его не жалует, но орден, я слышала, благоволит.
Виконт, ишь! – подумал Светлан. Уже не барон, еще не граф – как бы прослойка. Не оттого ль и злобствует, что завис между?
– Пусть шлет секундантов, – бросил через плечо. – Будем биться на пыльных мешках.
– По-моему, он и так наглотался, – хмыкнула силачка. – Теперь захочет влажной уборки.
– Мокрухи, что ли? Ну, тут ему не обломится!
– Виконт… – пробормотала Глория и мечтательно вздохнула.
После рыцаря это, конечно, скачок. Вот интересно: если де Коста впрямь такой бузотер, почему до сих пор живой? Или он умеет выбирать врагов?
– Странно, что не стал ругаться, – заметила и Лора.
– Ругаться – пусть, – откликнулся богатырь. – Лишь бы не послал вдогон стрелу.
– Ну, за этим я следила. И если б пустил, не поленилась бы вернуться, чтоб исхлестать его задницу древком. Или ты против?
– С ним пятеро охранников, – напомнил он. – Пришлось бы ломать им кости. И твоя экзекуция – возможно, справедливая – обернулась бы банальной сварой.
– Отчего же «банальной»? Уж они запомнили б надолго!..
– А в чем виноваты слуги?
– Что служат такому уроду.
– И это говорит наемница!
– Как раз я в таких делах разборчива.
– То есть с уродов берешь дороже? Ну-ну…
– А по-твоему, что следовало бы делать?
– Заклеймить Косту презрением – для него это даже больней.
– Свой зад, что ли, показать? – хмыкнула силачка. – Много чести.
– Зато какая цель!
– И совсем не большая.
– Манящая – я это имел в виду. Стрелы так и притягивает… вслед за взглядами.
– Надо будет проверить, – засмеялась Лора. – Этим местом я еще не ловила стрел. Взгляды – да. Включая твои.
– Глаза трудно держать в узде, – вздохнул монах. – Пытаешься мыслить о высоком, а их влечет…
– …к тому, что ниже талии, да?
– А разве выше ее глазеть не на что?
– Как у кого, – ответила девушка и передернула плечами, заставив грудь колыхнуться. – Кстати, тебе еще не надоело ишачить? Могу сменить.
– Это было б забавно, – согласился он. – Вот будем въезжать в город, впрягу всех троих. Слыхала о птице-тройке?
– Ну, как хочешь. Вообще я засиделась – тянет размяться.
– Мне ли не знать. Но твою силу лучше держать в резерве. Будешь в нашей армии как бы засадный полк. Или, по-твоему, богатырям тактика ни к чему? Ломи напролом, и спаси всех бог!
– Да что за радость сидеть в кустах?
– Секретные дела – самые важные, – сказал Светлан. – Между прочим, в моей стране тайный советник считался большой шишкой – из высших чинов, во как!.. Может, оттого и ценили, что советовал тайно?
– Кстати, о кустах, – с виноватой улыбкой вмешалась Изабель. – Мы не могли б остановиться на минуту?
– Никаких проблем, – ответил он. – Только не терпи, ладно? Говори сразу.
– Хорошо.
Остановка впрямь заняла не больше минуты. Положившись на деликатность монаха, девушка присела прямо у дороги. Заодно и Глория отметилась – видно, перебрала вчера эля, успокаивая нервы после внезапной отставки. И только показалась из-за поворота упряжка де Косты, как они опять сорвались с места, наращивая отрыв.
Лора неожиданно впала в задумчивость, прищуренными глазами озирая морские дали, будто те напоминали ей о чем-то. Зато у Изабель с Глорией завязался разговор – словно их сблизило недавнее соседство на обочине. Конечно, актерка представить не могла, кто восседает рядом с ней попой к попе, но наверняка сознавала, что девица не из простых, – уж на такое у Глории глаз наметан. А столичные дела ее, как почти любую провинциалку, занимали чрезвычайно. Но вот откуда взялся встречный интерес? Уж на роль подруги королевской племянницы актерка не годилась… даже после того, как ее помыли.
А девы продолжали трепаться, с темы перескакивая на тему, взаимно делясь сведениями и даже, кажется, навыками. Во всяком случае, Глория явно пыталась подражать манерам своей собеседницы… кстати, не без успеха. Конечно, такая способность еще не актерский талант, но нередко служит ему неплохой заменой.
Затем актерка стала делиться, как сильно, оказывается, ее любил де Бриз, в своей страсти доходя до неистовства. И тут, не стерпев, вступила Лора:
– От большой любви иные и насилуют – лишь бы другим не досталась. Уж так это умиляет!
– Ну что ж, их можно понять, – сказала Глория. – Когда чувства полыхают пожаром, люди теряют головы, решаются на безумства…
– К дьяволу головы, – отрубила силачка. – Когда к себе тянут – разве это любовь? А называют так, ага. Вот такие же жлобы, кто нас с Изабель хотел обратить в подстилки, – руки-то загребущие.
– Да что ж вы хотите, милочка? – удивилась девица, умудренная опытом жизни, который лучше не выяснять. – Ведь мужчины, как завидят наши прелести, теряют власть над собой. Говорят же, будто женская красота превращает их в рабов.
– Да они родились рабами. Уж я насмотрелась!.. Оттого эти козлы и ненавидят ведьм, что те выставляют напоказ их гнилое нутро.
– Меж нами, девочками, говоря, – напомнил о себе Светлан, – мужики тоже бывают разные. Хотя козлы преобладают – тут спорить трудно.
Девушки разом поглядели на него, одинаково приподняв брови. Надо же, рикша заговорил – сам, без понуканий!.. Затем Изабель хихикнула, вспомнив, что он еще и мужчина.
– А среди женщин – козы? – спросила она.
– Коровы, – фыркнула Лора. – Не считая клуш и прочих бескрылых.
– Еще змей помяни, – усмехнулся богатырь. – Может, не будем углубляться в зоологию?
– А куда будем – в магию?
– Вот, это ближе, – согласился он. – Есть мнение, будто человечий род проклят – кем и с какой целью, пока не будем выяснять. Важней понять, как действует это заклятье. Ведь сколько милых дев словно носят на душах броню, помалу превращаясь в Черных Ведьм. И не содрать ее с бедняжек, не прорваться сквозь скорлупу…
– Ну да, одежду-то содрать легче!
– Опять обобщаешь – нехорошо, – укорил Светлан. – Легкие пути годятся слабым, но мы-то – не они.
– А будто сам не падок на ладные формы, – парировала силачка. – Небось, готов многим поступиться, лишь бы не отлучали?
– За красоту я всегда платил не скупясь – если хватало ресурсов, – подтвердил он. – Дп и что в мире дороже этого? Но со временем формы приходят в согласие с сутью, так что от былой прелести часто остается пшик. А я все же маг, умею заглядывать под поверхность. И когда сквозь шикарную витрину проступает уродливое нутро…
Внезапно ойкнув, Изабель показала рукой вверх по склону:
– Смотрите, какое чудесное место!
Кажется, она намекала на новую остановку. Но уголок впрямь симпатичный: с высокой скалы, распадаясь на множество струй, стекал ручей, белый от пузырьков, образуя у ее основания прозрачное озерцо, из которого по крутому желобу вода уже устремлялась к морю. А от дороги к озеру вела извилистая тропка, по какой не каждый пеший сумеет взобраться.
– Пожалуй, годится для привала, – поддержала Лора. – Тем более, до вечера не близко.
То есть гораздо дальше, чем до городских ворот, – если гнать в том же темпе. А ввалиться в гости, когда хозяин еще не оклемался от вчерашних утех… При дворах-то редко ложатся раньше рассвета.
– Ну, держитесь, – сказал богатырь. – Покрепче, да?
Затормозив, он повернулся внутри рамы, уперся обеими руками в бортик и зашагал вверх по склону, почти неся всю четверку перед собой. Сдавленно повизгивая, Глория изо всех сил цеплялась за спинку сиденья. Изабель восторженно ахала, по-детски болтая ногами. Агра недовольно ворчала, на всякий случай поджав под себя лапы. Лора посмеивалась, не забывая подстраховывать соседок, – уж она свои обязанности помнила.
Через минуту тележка перевалила через край, оказавшись на довольно ровной площадке, почти сплошь состоящей из камня и с обеих сторон зажатой пышной зеленью, вскипавшей прямо от земли. Субтропики, субтропики… какая благодать!
– Вылезайте, – скомандовал Светлан. – Пришло время пикника.
Опершись на его руку, первой спрыгнула Изабель – и сразу пошлепала в сторонку, чтобы присесть над обрывом, подобрав юбку к талии. Глорию пришлось с тележки снимать, ухватив за бока, – вот она не желала выпадать из дамской роли. Конечно, Лора соскочила сама, прихватив корзину с едой. А кошка осталась лежать, благо ее больше не попирали в шесть ног – пусть и вполне изящных.
– Поближе к воде, да? – сказала Лора. – Ну, где тут стол?
Вообще площадка, благодаря своей трудной доступности, выглядела почти пристойно, а недавний дождь вымыл ее начисто. Но все равно, до стерильности тут было далеко, да и есть с земли не удобно.
– Ап, – сказал Светлан, щелкнув пальцами. – Располагай.
И в метре над камнем зависла скатерть, натянутая столь туго, будто лежала на столешнице. Подойдя к ней, силачка принялась выкладывать яства, для проформы бурча, что не нанималась в прислуги. Но сервировка далась Лоре легко – как и все, за что она бралась.
А Изабель уже зашла в озеро, оголив ноги выше колен, и светилась восторженной улыбкой, явно противясь искушению окунуться. Вода впрямь манила, хотя была холодней, чем в море. К тому ж и соль не мешает смыть.
– Возможно, позже, – сказал ей Светлан. – А пока, будь добра, наполни кувшин.
И бросил пустую посудину поближе к девушке, окатив брызгами. Приглушенно пискнув, Изабель подхватила ее и вскоре вышла на берег, грациозно неся кувшин на плече, – наверно, подглядела на какой-то картине.
А богатырь уже расставлял вокруг скатерки валуны, выбирая подходящие по высоте, – взамен стульев. Понятно, сиденья у них твердые, зато гладкие и ровные. Для пикника вполне сойдет.
– Кстати, а на ней нельзя летать? – поинтересовалась Лора.
И тут же присела на край, приподняв ноги. Скатерть держала не хуже настоящего стола – возможно, и лучше.
– Хочешь обратить ее в ковер-самолет? – откликнулся Светлан. – В принципе не проблема. Вот только моих чар на это не хватит – придется заимствовать у Канала. А вдруг он перекроет струю?
– Ну хлопнемся – подумаешь! Главное, не слишком заноситься.
– Я уже говорил: не хочу зависеть. Привык жить по средствам, а халявная магия как бы не аукнулась. Всегда следует помнить о посадке, – прибавил он наставительно.
– Да нафига? – засмеялась силачка. – Если б я всегда подстилала солому, прежде чем решиться… Тебя сгубит это: больно далеко заглядываешь.
– А может, спасет? – Оглянувшись на остальных, Светлан позвал: – Ну, дамы, угощайтесь – чем Альба послала!.. Или не нагуляли аппетит?
– Гулял-то ты один, – хмыкнула Лора. – Мы – катались.
Подняв голову над бортиком, Агра заинтересованно поглядела на стол.
– Вяленая рыба, – предложил богатырь. – Копченый кальмар, мидии… похоже, вареные. О растениях не поминаю.
Голова скрылась из виду. Ну что за кошка – уже и рыба ей не в кайф! Или в горных ручьях Ограндии не водится форель?
Установив кувшин по центру стола, Изабель осторожно опустилась на валун, рядом со Светланом. Напротив нее уселась Глория – с той же плавностью, будто подражая. Эдак она быстро нахватается аристократичных привычек. Но повлияют ли они на плебейскую суть? Впрочем, этой хворью страдают и многие вельможи – вплоть до королей. А с нашей-то обезьянки какой спрос?
– Про молитву не поминаю, – сказала Лора, тоже присаживаясь. – Не то опять закатишь получасовую речугу.
– Я молчу, молчу, – пробормотал Светлан. – Хотя…
Она засмеялась:
– Что?
– Вот интересно: откуда ты знаешь наш фольклор? Так и сыплешь знакомыми выражениями. Даже в этом мире меньше совпадений, а ведь он вроде бы ближе.
– Вечно ты ломаешь голову над ерундой!..
– Тренинг не помешает, – обронил он рассеянно. – Или дело в совпадении возрастов? Оба наших мира старше здешнего. Или вы и нас обскакали? И наша фразеология – лишь часть ваших накоплений?
– Вот как наведаешься ко мне в гости…
– Ну?
– Тогда узнаешь.
– А пока упражняй свои мозги вволю, да? – усмехнулся богатырь. – Добрая ты моя…
Он опять поглядел на двух других девиц, уже приступивших к трапезе. Одна из них словно служила отражением второй – правда, искаженным. Но мало-помалу отличия сглаживались. Недаром говорят: у каждого свой дар… Вот хватит ли этого, чтобы стать хорошим актером?
Конечно, Альба оказалась на высоте: харчи были смачными, гляделись и пахли завлекательно. Но ведь таких краль хочется баловать…
– Может, есть пожелания? – спросил Светлан. – Сегодня я принимаю заказы. Все ж это самобранка – не просто скатерть.
Откликнувшись милой улыбкой, Изабель произнесла:
– Если вас не затруднит, отец мой, я бы не отказалась от вина.
С сомнением он прищурился на будущую мать. Впрочем, ежели чуть-чуть… А вина здесь в большинстве некрепкие.
– Хорошо, – уступил. – Но чтоб ты смогла выбрать, пойдем вместе. Хочешь стать ученицей чародея?
Глаза у девушки загорелись, она с готовностью кивнула. Что, ее и сюда тянет? Лишь бы не в знатные невесты, да?
– Итак, – заговорил Светлан. – Прежде всего нужно отрешиться от среды и всей сутью устремиться в иное место – желательно знакомое… или такое, куда тебе особенно хочется попасть.
– Но зачем, отче? – удивилась девушка. – Разве вы не творите предметы из ничего?
– Милая, – улыбнулся он, – дабы создать что-то, требуется огромный расход магии. Каждый грамм тут на вес бриллианта, а результат – не гарантирован. Гораздо проще умыкнуть нужную вещь, дотянувшись до нее сквозь пространство.
– Смахивает на кражу, – заметила Лора.
– И не говори, – вздохнул он. – Меня самого это коробит. И для себя я бы не стал брать.
– А тебе и не нужно ничего – ты ж монах!
Ну как же – ничего, не согласился Светлан. К примеру, от ноутбука я бы не отказался. Да разве его достанешь отсюда?
Вернувшись глазами к Изабель, он продолжил:
– Но сейчас мы заглянем в погреба кардинала, а на его имущество у дочери есть права. Ты ведь бывала там?
– Несколько раз, – подтвердила девушка.
– Вот и постарайся вспомнить это место лучше… тамошние бочки, потемнелые от времени, кирпичные своды, погруженные в сумрак, замшелый пол… Представь его зримым, выпуклым – напряги фантазию. А я помогу.