Страница:
– А ты умеешь, да? – огрызнулся Гийом. – Так научи!
– Предположим, Людвиг ценит дочь меньше, чем ты думаешь, – что тогда? Твоей головой украсят ворота его замка, а Изабель твои соратники пустят по рукам – как бы в отместку. Герцогу за коварство, дочери – за злой язычок. Заодно и удовольствие получат. Или ты не замечал их взглядов?
– Жофрей не подпустит к ней!
– Да он первый наложит лапу. Пора тебе, сын мой, лучше проницать близких. Конечно, твой верзила силен… для зауряда… но вовсе не добр. И даже не особенно верен.
– К дьяволу Жофрея!..
– Воистину.
– Вот ты умный, да? Тогда объясни, зачем святошам хватать меня, если им нужно выловить всех. Это же глупость!
– А ты уверен, что им нужны все? Может, они охотятся именно на тебя.
– Ну, еще «вариант»!.. Ты не бредишь ли, отче? Похоже, у тебя вовсе уехала крыша. Ну да, я себя высоко ставлю – но ждать того же от ордена!..
– Чего ты злой такой: в детстве роняли часто? – поинтересовался монах. – Или заколдован, как чудище из сказки? А расколдуй тебя – окажешься принцем.
– А чего, – осклабился пират. – Матушка сказывала: отец мой – королевских кровей!
– Сколько тебе лет, парень? – внезапно спросил Светлан.
– Двадцать один, – ответил тот, слегка растерявшись.
– А как звали твою мать?
– Мари.
– Ее отец был мельником, верно?
– Д-да.
– По прозвищу Рейвин? Потом он еще свихнулся.
– К-кажется.
– Черт, – пробурчал Светлан. – Забавный поворот в сюжете. Кажись, опять всплывают грехи юности. А заодно коварные интриги.
– Чьи? – живо спросил Гийом. – Я о грехах.
– Не мои – не думай. И не моих друзей… А ведь тебя после тех событий искали – и даже не одну неделю. Куда ж ты девался?
– Я мало помню из того времени, – сказал главарь, нахмурясь. – Вроде бы жил на дне, в прозрачном колпаке, свитым из нитей. Кормился сырой рыбой и клубнями растений, днем спал, а наверх выныривал по ночам. Солнца не видел, пока не стало холодать и под водой сделалось совсем уж худо. Вот тогда выбрался на сушу… А что ты знаешь про мою мать?
– Гордячка, – покачал головой Светлан. – Полюбить – так принца. Вот к чему приводит тщеславие!
– Хочешь сказать…
В растерянности Гийом оглянулся на дверь.
– Нет, – возразил монах. – Изабель не сестра тебе… во всяком случае, не родная. Дело в том, что тогда в стране было было два принца. А старший из них сделался королем.
– Хочешь сказать… – повторил бедняга как заведенный.
– Да, – кивнул Светлан. – Гарантий не даю, но шансы хорошие. Во всяком случае, достаточные, чтобы в них поверил Людвиг. Видишь ли, Луи женат и, насколько знаю, не первый год. Но детей у него нет – не говоря о наследнике. Посему следующий на очереди к трону – его брат, герцог Лоранский.
– Так он что, затеял ту чистку, лишь бы меня прищучить?
– С размахом, да? Что делать, тогда ты мешал Людвигу.
– А теперь?
– Вот этого я еще не понял. То ли герцог задумал выманить тебя из Русалочьего озера, чтоб сгубить окончательно. То ли, наоборот, решил приручить, дабы на пару с тобой свалить Луи. И что-то побудило Людвига идти ва-банк – может, не он один пытается тебя достать? Я не имею в виду карателей.
– Если б меченосцы хотели меня убить…
– Ну?
– То случай уже подворачивался – вчера. Но вместо этого они заказали тебя.
– Возможно, тебе просто дали отсрочку. Ситуация изменилась – сейчас я для них важнее. А как исполнишь задание… Или передумал?
– Но я дал слово, – сообщил пират.
– И что?
Подумав с пару секунд, Гийом сказал:
– Я обещал тебя доставить, но о том, что привезу труп, уговора не было. А живым тобой они подавятся, верно? Тем более, мы будем на подхвате.
– И когда двинемся?
– Перед рассветом, – ответил главарь. – Вообще мне назначено на полдень, но на такие свидания лучше являться загодя. А покуда – отдыхай, – прибавил он. – Считай этот дом своим.
– Может, и подружкой поделишься? – хмыкнул Светлан, поднимаясь.
– А тебе что, мало своей? – парировал Гийом. – Меня-то вам не провести… пилигримы!
– Этого я и опасался, – пробормотал монах. – Сразу подозревают худшее. Эх, люди…
Глава 4
– Предположим, Людвиг ценит дочь меньше, чем ты думаешь, – что тогда? Твоей головой украсят ворота его замка, а Изабель твои соратники пустят по рукам – как бы в отместку. Герцогу за коварство, дочери – за злой язычок. Заодно и удовольствие получат. Или ты не замечал их взглядов?
– Жофрей не подпустит к ней!
– Да он первый наложит лапу. Пора тебе, сын мой, лучше проницать близких. Конечно, твой верзила силен… для зауряда… но вовсе не добр. И даже не особенно верен.
– К дьяволу Жофрея!..
– Воистину.
– Вот ты умный, да? Тогда объясни, зачем святошам хватать меня, если им нужно выловить всех. Это же глупость!
– А ты уверен, что им нужны все? Может, они охотятся именно на тебя.
– Ну, еще «вариант»!.. Ты не бредишь ли, отче? Похоже, у тебя вовсе уехала крыша. Ну да, я себя высоко ставлю – но ждать того же от ордена!..
– Чего ты злой такой: в детстве роняли часто? – поинтересовался монах. – Или заколдован, как чудище из сказки? А расколдуй тебя – окажешься принцем.
– А чего, – осклабился пират. – Матушка сказывала: отец мой – королевских кровей!
– Сколько тебе лет, парень? – внезапно спросил Светлан.
– Двадцать один, – ответил тот, слегка растерявшись.
– А как звали твою мать?
– Мари.
– Ее отец был мельником, верно?
– Д-да.
– По прозвищу Рейвин? Потом он еще свихнулся.
– К-кажется.
– Черт, – пробурчал Светлан. – Забавный поворот в сюжете. Кажись, опять всплывают грехи юности. А заодно коварные интриги.
– Чьи? – живо спросил Гийом. – Я о грехах.
– Не мои – не думай. И не моих друзей… А ведь тебя после тех событий искали – и даже не одну неделю. Куда ж ты девался?
– Я мало помню из того времени, – сказал главарь, нахмурясь. – Вроде бы жил на дне, в прозрачном колпаке, свитым из нитей. Кормился сырой рыбой и клубнями растений, днем спал, а наверх выныривал по ночам. Солнца не видел, пока не стало холодать и под водой сделалось совсем уж худо. Вот тогда выбрался на сушу… А что ты знаешь про мою мать?
– Гордячка, – покачал головой Светлан. – Полюбить – так принца. Вот к чему приводит тщеславие!
– Хочешь сказать…
В растерянности Гийом оглянулся на дверь.
– Нет, – возразил монах. – Изабель не сестра тебе… во всяком случае, не родная. Дело в том, что тогда в стране было было два принца. А старший из них сделался королем.
– Хочешь сказать… – повторил бедняга как заведенный.
– Да, – кивнул Светлан. – Гарантий не даю, но шансы хорошие. Во всяком случае, достаточные, чтобы в них поверил Людвиг. Видишь ли, Луи женат и, насколько знаю, не первый год. Но детей у него нет – не говоря о наследнике. Посему следующий на очереди к трону – его брат, герцог Лоранский.
– Так он что, затеял ту чистку, лишь бы меня прищучить?
– С размахом, да? Что делать, тогда ты мешал Людвигу.
– А теперь?
– Вот этого я еще не понял. То ли герцог задумал выманить тебя из Русалочьего озера, чтоб сгубить окончательно. То ли, наоборот, решил приручить, дабы на пару с тобой свалить Луи. И что-то побудило Людвига идти ва-банк – может, не он один пытается тебя достать? Я не имею в виду карателей.
– Если б меченосцы хотели меня убить…
– Ну?
– То случай уже подворачивался – вчера. Но вместо этого они заказали тебя.
– Возможно, тебе просто дали отсрочку. Ситуация изменилась – сейчас я для них важнее. А как исполнишь задание… Или передумал?
– Но я дал слово, – сообщил пират.
– И что?
Подумав с пару секунд, Гийом сказал:
– Я обещал тебя доставить, но о том, что привезу труп, уговора не было. А живым тобой они подавятся, верно? Тем более, мы будем на подхвате.
– И когда двинемся?
– Перед рассветом, – ответил главарь. – Вообще мне назначено на полдень, но на такие свидания лучше являться загодя. А покуда – отдыхай, – прибавил он. – Считай этот дом своим.
– Может, и подружкой поделишься? – хмыкнул Светлан, поднимаясь.
– А тебе что, мало своей? – парировал Гийом. – Меня-то вам не провести… пилигримы!
– Этого я и опасался, – пробормотал монах. – Сразу подозревают худшее. Эх, люди…
Глава 4
Как и планировалось, отплыли еще до рассвета, чтобы к условленному месту прибыть загодя. Состав команды был почти тот же – элитная группа, цвет островного братства. На сей раз пираты оделись скромней, зато по-деловому. Поверх легких лат их мускулистые тела обтягивала пленка, смахивающая на лягушачью кожу, к бедрам пристегнуты короткие мечи, за спинами – компактные арбалеты. Наверняка и ласты где-то припасены, и подобия водных очков. Средневековые водолазы-диверсанты.
Но судном воспользовались прежним – возможно, и оно считалось тут лучшим, эдакий флагман озерной флотилии. А может, Гийом просто привык к нему, как привыкают к боевому коню. Не объясняя причин, главарь взял с собой Изабель, выряженную словно для королевского бала и странно молчаливую. Выглядела девушка невыспавшейся, и только кораблик отчалил, как она прикорнула, доверчиво прильнув к Лоре. В ногах у них разлеглась Агра, тоже сразу заснув.
Положив рядом посох, Светлан подпирал обеих девиц спиной и привычно разрабатывал кисти, закрепляя знакомые Знаки, нащупывая новые. Но происходило это помимо сознания, занятого совсем другим. Не зря его влекло к Русалочьему озеру – как и предрекала демонесса Джинна, здесь завязывается такой «узел»!.. И как распутывать его, интересно?
Тем временем суденышко, неслышное и едва приметное, ходко скользило меж островками и камышовыми зарослями, пробираясь к краю озера. Постепенно острова делались реже, а глубины – больше. Соответственно, и пиратам становилось сложней прятаться, хотя предрассветная мгла пока скрывала плоскодонку от сторонних глаз.
Наконец лодка, на скорости пролетев немалый простор, достигла острова, последнего перед берегом, и уже без спешки двинулась в обход его, прячась в тени ветвей, нависших над водой. Затем вовсе остановилась, прибившись к самым деревьям.
Как раз и восход занялся – успели в точности. Отгороженная несколькими островами, здешняя акватория походило на бухту, причем изрядных размеров, и на первый взгляд казалась пустынной… почти. Плоские песчаные берега, едва оживленные скудной зеленью, темная вода, мутная словно от недавнего шторма. В отдалении виднелся поселок, совершенно безлюдный, хотя в таких местах жители поднимаются рано. И одинокий военный корабль, тоже будто вымерший, всей своей длиной перегородивший один из входов в бухту. Или лучше назвать это выходом?
– Что видишь, чародей? – спросил Гийом. – То же, что и мы?
– Довольно коряво исполненный мираж, – откликнулся Светлан. – Я бы изобразил лучше. У этого дизайнера проблемы с цветопередачей – возможно, он даже дальтоник. Но корабль настоящий.
– Там-то меня и ждут, – сообщил пират. – Но что здесь обманка?
– Похоже, мираж рисовали с натуры… скорее всего, вчера. Вот те рощицы, что якобы трепещут под ветром, уже вырублены вчистую – одни пеньки торчат. А то, что пытается выдать себя за шелест листьев, на самом деле людской галдеж, сильно приглушенный заслоном.
– Люди? – насторожился главарь. – Где?
– Да всюду: на пляжах, на палубе. А больше всего… Вон там, – показал Светлан на пустой проход, – от берега к острову протянуты мостки. И что творится на них, лучше бы не видеть.
– Как же, – тихонько пробурчала Лора, – размечтался!..
Окружив глаза ладонями, сложенными в бинокль, Гийом с пару минут вглядывался в указанное место, а из-под его локтя туда же смотрела Изабель. И уж она различила достаточно, судя по страдальческой мине. Странно – похоже, она добрая девушка, несмотря на тяжкую наследственность. Или в дядю пошла? Говорят, в молодости Луи тоже был мягкосердечным. Хотя при такой работе…
– Нужно подобраться ближе, – решил Гийом. – Что-то брезжит, да. Но если это лишь морок, навороженный тобой?
– Хо, не доверяешь!.. А кто утверждал, будто видит других насквозь?
– Ты – чародей, – бросил главарь. – Мне с тобой не тягаться.
Повернувшись, он стал всматриваться в корабль. По речным меркам судно было громадным – наверно, из самых больших в королевстве. Его нос и корма походили на крепостные башни, вознесясь высоко над палубой, и осадка была не слабой: за три метра. По центру высилась мачта с деревянной будочкой над верхней реей, где, конечно же, торчал наблюдатель. И вот его Гийом углядел.
– Можешь сотворить с ним что-то? – спросил Гийом у монаха. – Ну ослепи хотя бы!
– У вас это зовется «хотя бы»? – покачал головой тот. – Есть способы аккуратней.
Повозившись недолго, он наколдовал клок тумана и окутал им, точно ватой, верхушку мачты. Теперь оттуда не увидишь много.
– Устраивает?
– Еще бы!
Сидевшая до сего момента тихо, Агра вдруг вымахнула из лодки и в гигантском прыжке скрылась за ветвями. Запахло жареным, ну конечно.
Бесшумно скользя по воде, плоскодонка придвинулось ближе. На всякий случай Светлан и ее накрыл дымкой, заодно сгустив марево еще в нескольких местах – чтобы не вызывать подозрений. (По счастью, у Гийома достало ума не взывать к Матерям.) И когда мираж сгинул, у пиратов вытянулись лица.
Мостки едва поднимались над водой, зато были широкими, а сколотили их из прочных брусьев, дабы не снесло первой же бурей. По краю высилась длинная шеренга столбов, к каждому из которых была привязана женщина – в рвани, едва прикрывавшей тело, или вовсе нагая. Вдоль помоста плавали русалки, отбирая будущих товарок (а прочих, видимо, обрекая на сожжение). Предпочтение отдавалось молодым и ладно сложенным – как более здоровым. Время от времени то одна, то другая озерная жительница выдвигалась из воды, мощно работая хвостом, – отблескивающая, налитая, – и сильными руками трогала оцепенелых кандидаток, что-то проверяя. Причем всё – в полном безмолвии. Речь русалкам, похоже, не требовалась, словно они владели телепатией. Их избранниц тут же перетаскивали на широкий плот и, стянув запястья с щиколотками, укладывали кулями. Несколько десятков уже дожидалось там надлежащего утопления. Взамен них рослые латники привязывали к столбам новых, доставляя с берега, где теснились крытые повозки, или из глубокого трюма корабля, приставшего к мосткам с другого конца. Конвейер работал без сбоев, по отлаженной схеме.
Но самое странное: вместе с живым грузом с судна сгружали оружие и тоже складывали на плоту.
– Ну, арбалеты – еще понятно: сгодятся для охоты, – пробормотал Гийом. – Но зачем русалкам мечи, пики? Будут устраивать под водой турниры?
– Утопших пиратов, ага! – хохотнул Жофрей.
– Вот и спроси у них, – предложил Светлан. – Разве матери не ответят своим детям?
Гийом метнул на него колкий взгляд, а верзила тут же рыкнул гулким басом:
– Ну ты, говорун!..
– Тихо, – велел главарь. – Не на сходке.
Снова уставив взгляд на монаха, он нехотя выдавил:
– Чего делать, а? Сгонять за подмогой не успеем, а нас – слишком мало. Но не смотреть же!..
– Можно отвернуться, – сказал Светлан. – Многие так и делают. К чему расстраиваться, если нельзя помочь? Весьма здравый подход.
– Насмехаешься? Мы должны их вытащить!
– Да куда их, такую ораву? – заворчал Жофрей. – Нам без того тесно. Ну порезвиться с девками, конечно…
– Заглохни! – вспылил главарь. – Хочешь, чтоб их порешили?
– У них же есть мужья, братья? Вот пусть заботятся!
– Родичи предали их, – с яростью сказал Гийом. – Может, сами и строили эти мостки.
– К тому ж этого хотят Матери, – уперся здоровяк. – Чего ради будем мешать? А? – обратился он за поддержкой к остальным.
– Не говоря про отца, – добавил Светлан. – Имею в виду магистра. Трогательное единение, вам не кажется? Пока детки лаются друг с другом… невзирая на… их родители, забыв о прежних размолвках, трудятся над общей задачей. Может, и вам нужно повзрослеть? А то все эмоции, чувства…
– Зато на кладбище как спокойно! – с ухмылкой бросила Лора, очередной раз удивив богатыря. Конечно, это не цитата – но близко.
Прищурясь, Гийом скользнул глазами по ней, затем по Изабель и повторил, больше для себя:
– Что же делать?
– Не высовывайтесь пока, – ответил Светлан. – Сперва туда прогуляюсь я.
– Тебе жизнь наскучила, дядя? – огрызнулся Гийом. – Тут твои фокусы не помогут – вон их сколько!..
– Хочу испытать свое терпение, – пояснил монах. – Хватит ли его даже на таких?
– А почему не разобраться с ними по-простому? – снова подала голос Лора. – К чему эти навороты?
Гийом оглянулся на нее с изумлением.
– Все-таки они люди, – сказал Светлан. – И потому не ведают, что творят.
– Главное, не хотят ведать!.. Или надеешься втолковать?
– Ну почему не попытаться? Первый выстрел – предупредительный. А ты предлагаешь начать с контрольного?
– Уж не вздумал ли и ты вступить в орден? То-то они обрадуются!
Поглядев на девушку с укоризной, Светлан спросил:
– Я когда-нибудь говорил, что мне симпатичны церковники?
– При мне – нет, – честно ответила девушка.
– И не скажу. К официозу у меня давняя неприязнь.
Светлан возник на мостках словно из пустоты, успев насухо отжать рясу, и поначалу на него не обратили внимания, будто он уже научился отводить взгляды. Несмотря на обилие юных женщин и свежую стружку, атмосфера тут была жуткая. Пахло безнадегой, страхом, болью… Впрочем, и охраннички добавляли ароматов.
Кстати, рядовые меченосцы особого интереса не представляли. Они впрямь не понимали, что делают, ибо недалеко ушли от зверей. (Или же не в ту сторону.) Кроме них да нескольких священников, донимавших помертвелых женщин требованиями покаяться, на мостках суетились старушки – похоже, из добровольных помощников. А с пару десятков мастеровых продолжали прилежно мостить озеро, вколачивая в дно сваи, крепя на них балки, прибивая доски, – будто вознамерились окружить всю бухту.
Потом чужака все ж заметили – как раз тот, кому это полагалось по должности: здешний центурион, восседавший на грубом стуле и со скукой поглядывавший по сторонам. Увенчанный гребнем шлем он держал на колене, другой рукой привычно сжимал рукоять длинного меча, еще не истонченного в шпагу, как у прочих здешних вояк. Если не считать щек, украшенных обязательными баками, его лицо было гладко выбрито, но ниже кадыка по шее спускалась густая поросль, как видно, покрывавшая воителя целиком. Вышли мы все из обезьян, ну конечно.
– Что, богомолец, небось, за всю жизнь не видал столько мяса? – с ухмылкой поинтересовался офицер. – Да какое отборное!..
Детина был здоровенный, жизнелюбивый и даже не особо свирепый. Кое-чем он, пожалуй, напоминал Жофрея. Если поменять их местами, оба не слишком удивятся.
– Видал и больше, – откликнулся пилигрим. – Э-э… на калифорнийских пляжах. Только это не «мясо», мил человек, – тут ты впадаешь в ересь. Се творения Господни, к тому ж созданные по его подобию.
– Чё ты несешь, дурень? – удивился меченосец. – Он же лепил с себя нас, мужиков!
Засмеявшись, монах отбросил капюшон с бритой головы.
– А если б ты знал, что это не так, разве стал бы рассказывать другим? – спросил он. – Так и рождается ложь – у сильного, как известно… И теперь заблудшие с благословения жрецов Тьмы убивают Бога, обрекая его тела на гибель, а свои души – на вечное проклятье.
– Э, постой, не гони! – нахмурил брови центурион. – Жрецы Тьмы – это кто?
– А это тебе задачка на дом – не всё ж разжевывать!.. Лучше скажи, за что караете этих женщин?
– За грехи, понятное дело.
– И как отыскиваете грешниц? – заинтересовался монах. – Верно, даже без доносов обходитесь – к чему лишние хлопоты! Просто выбираете, кто покрасивей, а Бог рассудит сам, верно? То есть, по-вашему, ему угодны лишь уроды? Парни, да вы больны!
Вот это дошло до сотника сразу.
– Прикуси язык, ты! – рявкнул он. – На кого пасть раззявил?
На человека с мечом, ну да. И как следствие – со слабыми нервами. А если еще принять в расчет подчиненных…
– Да ты сознаешь хоть, во что влез?
– Мы ловим слуг Сатаны!
– Самих себя, что ли? – снова поддел он. – Впрочем, о том знают лишь члены капитула, а ты – мелкая сошка.
– Так, – угрожающе сказал сотник, наконец удосужившись встать. – Сейчас узнаешь, кто здесь…
– Вообще, мне нужно говорить с вашим аббатом, – перебил Светлан. – А еще лучше – с магистром.
– Думаешь, аббату есть дело до всяких бродяг? А уж тем более – Великому Магистру…
– Ну да, страшнее кошки зверя нет!
– Не понял, – снова нахмурился меченосец. – Это при чем?
– Да при том, дурачок, что не все боятся магистра, как ты. Ведь есть и Божий суд… гм… наперсники…
А мы вас Михаилом Юрьевичем покроем. И таких козырей в моем загашнике столько!..
– Проваливай, пока цел, – рявкнул центурион. – Смерти ищешь?
– Об этом меня уже спрашивали недавно – кстати, не первый раз. Но мою песню не задушишь так просто. По-твоему, если сбились в своры и обзавелись клыками железными, то стали Господними Псами? Волк и вы позорные, а не служители Бога!
Говорил он достаточно зычно, чтоб слышали на корабле, но никто там пока не дергался – подозрительная терпимость, вовсе не свойственная христианам. Обычно они дают инакодумцам высказаться, когда уверены в скором возмездии. И даже сотник пока лишь пугал, хотя в другой ситуации давно бы перешел к действиям. Ведь так хочется, и перед людьми неловко… а нельзя.
– Слушай, че ты приперся? – спросил он почти жалобно. – Шел бы своей дорогой.
– Давно не обличал, – усмехнулся Светлан. – Вот, захотелось восполнить.
Впрочем, внимание к себе он привлек – и охранников, и разношерстной обслуги, и даже злосчастных пленниц… насколько можно было понять по их отрешенных лицам. Не то чтоб от него ждали серьезного – мало ли трепачей шляется по дорогам!.. Или и тут уже слыхали про кудесника в синей рясе, единым чудом упоившего целое войско?
Правая рука у центуриона задергалась, будто сама собой потянулась к мечу, а бедняге приходилось ее сдерживать, следуя полученным инструкциям. В отчаянии он оглянулся на корабль.
И словно в ответ на его призыв, оттуда возник новый персонаж, облаченный в выцветшую мантию. Ухватившись обеими руками за веревочные перила, засеменил по сходням, снисходя к дерзкому горлопану. Кажись, я двинулся вверх по инстанциям, хмыкнул Светлан. И кто же у нас в аббатах?
Настоятель оказался жилистым стариканом, напрочь лишенным веселости, с угрюмо пылающими глазами. Скорее всего он не нравился женщинам даже в молодости, а сейчас выглядел затрапезным, как последний из монахов, и духом отличался ядреным, точно не мылся с пеленок. Спустившись на помост, аббат не удержался, чтобы не окинуть довольным взглядом женские тела, обреченные на убой. Ноздри приплюснутого носа раздулись, втягивая воздух, будто живительную прану. Тягостная для Светлана, здешняя атмосфера заряжала старца силой.
Типаж был знакомый и весьма востребованный в темные времена – что называется, человек на своем месте. Зато в другие старец вполне мог заделаться сварливым пенсионером, завсегдатаем площадных митингов. Или же полуночным убийцей, охотящимся на беспечную молодь.
– У-у, – протянул Светлан понимающе. – Так вот в чем дело: у тебя, дед, тяга к потрошительству!
Вскинув костистый подбородок, аббат уставил блеклые глазки на пришлого проповедника, словно бы привык своим взглядом нагонять трепет на людей. Конечно, когда его тщедушность подпирают железные когорты…
– Ну, – процедил старик зловеще, – кто тут толковал про «жрецов Тьмы»? Пусть повторит это ныне, когда через мои уши ему внимает Бог.
Распрямившись во весь богатырский рост, монах с высоты оглядел нового недруга.
– Бог! – фыркнул он. – Что, вы, лицемеры и лизоблюды, можете понимать в Боге? Он дал людям волю, но к чему она тем, кто по своей сути – раб. Такие тут же примутся искать себе господина. И если не найдут – измыслят, а прочих станут загонять в стадо и понуждать поклоняться выдуманному пастуху. За вами же пустота, и потому вы злобствуете, изуверством пытаясь задавить свой страх и неверие остальных.
– Молчать! – рявкнул аббат с некоторым опозданием и угрожающе вскинул сухой кулачок, будто собрался метать молнии. Но для этого, как минимум, нужно знать Знаки. Не говоря про наличие таланта.
– Ай, Моська, – ухмыльнулся Светлан, понижая голос до громового рокота. – Ты чего тявкаешь: напугать тщишься? А знаешь, что в соседнем королевстве меня прозвали Антихристом? По силам ли тебе такой антагонист?
Судорожно порыскав по хилой груди, настоятель ухватился за увесистый наперсный крест и воздел руку уже с ним, видимо, полагая, что вооружился.
– Небось, серебряный? – полюбопытствовал монах. – Напугал, ну да!.. И что у вас за садистская вера – поклоняетесь распятию. Вы б еще плаху в церковь приволокли…
– Не кощунствуй, еретик! – выкрикнул старик, побагровев от натуги.
Ну, это не тот случай, когда можно взять горлом. Если б Светлан гаркнул в полную силу, беднягу бы смело с помоста.
Не убирая креста, настоятель оглянулся на центуриона, и тот сейчас же проорал команду, сзывая подручных. Кстати, было их на мостках не так много – меньше полусотни. А скольких еще скрывает корабль? Хотя его довольно просто пустить на дно… если б не пленницы в трюме. И не желание избежать свалки.
– Не следует будить спящего дракона, – назидательно молвил монах. – Нешто у вас нет такой поговорки?
Но на слова тут уже не обращали внимания – латники продолжали сбегаться, охватывая пришельца плотным кольцом, наставляя на него заточенную сталь. Похоже, тут требовались средства посильней.
– Такое тихое утро! – произнес Светлан. – Не хочется его портить грозой.
В следующий миг внезапный порыв ветра загасил ближний факел. Затем светильники принялись тухнуть один за другим, точно их задувал невидимый исполин, двигаясь вдоль помоста. Постепенно сцена погружалась в сумрак.
– Заклинаю именем Господа, – переполошено завопил старик, – немедленно прекрати!..
Тоже, заклинатель выискался! Лучше бы не смешил людей. И кто уполномочил его выступать от имени?
– Если у вас сложности с освещением, при чем тут я? – пожал плечами кудесник. – А хочешь, со звездами сделается то же самое?
Ага, и начать лучше с Солнца. Если бы аббат представлял, как эти тусклые светлячки выглядят вблизи!..
Светлан называл этот метод драконьим: впрямую не врешь, но впечатление создаешь ложное. Хотя чистоплюй Георг не опустился бы до такого коварства. Но мы-то пока лишь учимся святости.
Во всяком случае, броневое кольцо вокруг него перестало сжиматься, а опасные острия слегка отодвинулись, будто латников устрашила демонстрация. И начальство не понукало нападать, явственно растерявшись. Ну, надо ковать железо…
– Ваш магистр искал встречи со мной, разве нет? – произнес Светлан по-богатырски грозно, на время забыв о монашьем смирении. – Или до ваших заскорузлых мозгов еще не дошло, какой гость удостоил посещением! Может, мне опять нужно затеять винный ливень, чтоб вы сообразили наконец?
Вот вояк это предложение заинтересовало – они и вовсе убрали клинки, с ожиданием уставясь на чудотворца. Ну кто мог ждать, что такое деяние, больше похожее на хулиганство, настолько западет в людские сердца? Даже аббат, вовсе не похожий на пьянчужку, проникнулся словами монаха настолько, что непроизвольно поглядел на притаившееся судно – как центурион несколькими минутами раньше. И кто следующий на очереди?
В этот момент Гийом не утерпел – молодой, горячий!.. И своим порывом испортил сложную интригу Светлана, заодно подставившись сам.
Из придвинувшегося к помосту тумана полетели стрелы, залп за залпом, отыскивая в латах меченосцев щели, внося сумятицу в отлаженный строй, бросая подбитых на доски либо в воду. Затем из молочной пелены вырвалась лодка, стремительно сближаясь с мостками, и через секунды пираты ринулись в атаку, неистово орудуя боевыми косами, укороченными до нагинат. Прежде, чем охранники опомнились, их число убавилось наполовину, а каждый боец Гийома стоил по меньшей мере двоих – так что силы, в общем-то, выровнялись… вот только ненадолго.
Ловушка получилась отменной. Первым, понятно, ожил корабль, над фальшбортом которого плотным частоколом выросли лучники, нацеливая арбалеты. Затем со дна широким полукружьем поднялись плоты с десятками тяжелых латников, уже выстроенных в непроницаемый строй. Эти воины в серых плащах, безмолвные и словно бы обезличенные, похожие точно работы, действительно могли внушить трепет. Как смогли они пробыть под водой столько времени – отдельный вопрос. И ведь даже не намокли!..
Такого пираты не ожидали – откуда угодно, только не из озера. До сих пор подобные трюки относились к их арсеналу. В растерянности они отхлынули от недобитых топителей, спешно возвращаясь на плоскодонку. В один миг по бортам ее поднялись дубовые щиты, превращая суденышко в маленькую крепость. При иных обстоятельствах это, возможно, и спасло бы парней. Но куда отступать тут? Да их просто засыплют стрелами!..
– Какого рожна вам не сиделось? – проворчал Светлан в наступившей тишине. – Вы что, еще не наигрались в войну?
– Уйдем низами! – выкрикнул кто-то. – Слышь, старшой?
– Так тебе и дадут, – отозвался Гийом, мучительно морщась. – Меж дном и плотами наверняка протянули сеть. Да они и держатся на ней.
Но судном воспользовались прежним – возможно, и оно считалось тут лучшим, эдакий флагман озерной флотилии. А может, Гийом просто привык к нему, как привыкают к боевому коню. Не объясняя причин, главарь взял с собой Изабель, выряженную словно для королевского бала и странно молчаливую. Выглядела девушка невыспавшейся, и только кораблик отчалил, как она прикорнула, доверчиво прильнув к Лоре. В ногах у них разлеглась Агра, тоже сразу заснув.
Положив рядом посох, Светлан подпирал обеих девиц спиной и привычно разрабатывал кисти, закрепляя знакомые Знаки, нащупывая новые. Но происходило это помимо сознания, занятого совсем другим. Не зря его влекло к Русалочьему озеру – как и предрекала демонесса Джинна, здесь завязывается такой «узел»!.. И как распутывать его, интересно?
Тем временем суденышко, неслышное и едва приметное, ходко скользило меж островками и камышовыми зарослями, пробираясь к краю озера. Постепенно острова делались реже, а глубины – больше. Соответственно, и пиратам становилось сложней прятаться, хотя предрассветная мгла пока скрывала плоскодонку от сторонних глаз.
Наконец лодка, на скорости пролетев немалый простор, достигла острова, последнего перед берегом, и уже без спешки двинулась в обход его, прячась в тени ветвей, нависших над водой. Затем вовсе остановилась, прибившись к самым деревьям.
Как раз и восход занялся – успели в точности. Отгороженная несколькими островами, здешняя акватория походило на бухту, причем изрядных размеров, и на первый взгляд казалась пустынной… почти. Плоские песчаные берега, едва оживленные скудной зеленью, темная вода, мутная словно от недавнего шторма. В отдалении виднелся поселок, совершенно безлюдный, хотя в таких местах жители поднимаются рано. И одинокий военный корабль, тоже будто вымерший, всей своей длиной перегородивший один из входов в бухту. Или лучше назвать это выходом?
– Что видишь, чародей? – спросил Гийом. – То же, что и мы?
– Довольно коряво исполненный мираж, – откликнулся Светлан. – Я бы изобразил лучше. У этого дизайнера проблемы с цветопередачей – возможно, он даже дальтоник. Но корабль настоящий.
– Там-то меня и ждут, – сообщил пират. – Но что здесь обманка?
– Похоже, мираж рисовали с натуры… скорее всего, вчера. Вот те рощицы, что якобы трепещут под ветром, уже вырублены вчистую – одни пеньки торчат. А то, что пытается выдать себя за шелест листьев, на самом деле людской галдеж, сильно приглушенный заслоном.
– Люди? – насторожился главарь. – Где?
– Да всюду: на пляжах, на палубе. А больше всего… Вон там, – показал Светлан на пустой проход, – от берега к острову протянуты мостки. И что творится на них, лучше бы не видеть.
– Как же, – тихонько пробурчала Лора, – размечтался!..
Окружив глаза ладонями, сложенными в бинокль, Гийом с пару минут вглядывался в указанное место, а из-под его локтя туда же смотрела Изабель. И уж она различила достаточно, судя по страдальческой мине. Странно – похоже, она добрая девушка, несмотря на тяжкую наследственность. Или в дядю пошла? Говорят, в молодости Луи тоже был мягкосердечным. Хотя при такой работе…
– Нужно подобраться ближе, – решил Гийом. – Что-то брезжит, да. Но если это лишь морок, навороженный тобой?
– Хо, не доверяешь!.. А кто утверждал, будто видит других насквозь?
– Ты – чародей, – бросил главарь. – Мне с тобой не тягаться.
Повернувшись, он стал всматриваться в корабль. По речным меркам судно было громадным – наверно, из самых больших в королевстве. Его нос и корма походили на крепостные башни, вознесясь высоко над палубой, и осадка была не слабой: за три метра. По центру высилась мачта с деревянной будочкой над верхней реей, где, конечно же, торчал наблюдатель. И вот его Гийом углядел.
– Можешь сотворить с ним что-то? – спросил Гийом у монаха. – Ну ослепи хотя бы!
– У вас это зовется «хотя бы»? – покачал головой тот. – Есть способы аккуратней.
Повозившись недолго, он наколдовал клок тумана и окутал им, точно ватой, верхушку мачты. Теперь оттуда не увидишь много.
– Устраивает?
– Еще бы!
Сидевшая до сего момента тихо, Агра вдруг вымахнула из лодки и в гигантском прыжке скрылась за ветвями. Запахло жареным, ну конечно.
Бесшумно скользя по воде, плоскодонка придвинулось ближе. На всякий случай Светлан и ее накрыл дымкой, заодно сгустив марево еще в нескольких местах – чтобы не вызывать подозрений. (По счастью, у Гийома достало ума не взывать к Матерям.) И когда мираж сгинул, у пиратов вытянулись лица.
Мостки едва поднимались над водой, зато были широкими, а сколотили их из прочных брусьев, дабы не снесло первой же бурей. По краю высилась длинная шеренга столбов, к каждому из которых была привязана женщина – в рвани, едва прикрывавшей тело, или вовсе нагая. Вдоль помоста плавали русалки, отбирая будущих товарок (а прочих, видимо, обрекая на сожжение). Предпочтение отдавалось молодым и ладно сложенным – как более здоровым. Время от времени то одна, то другая озерная жительница выдвигалась из воды, мощно работая хвостом, – отблескивающая, налитая, – и сильными руками трогала оцепенелых кандидаток, что-то проверяя. Причем всё – в полном безмолвии. Речь русалкам, похоже, не требовалась, словно они владели телепатией. Их избранниц тут же перетаскивали на широкий плот и, стянув запястья с щиколотками, укладывали кулями. Несколько десятков уже дожидалось там надлежащего утопления. Взамен них рослые латники привязывали к столбам новых, доставляя с берега, где теснились крытые повозки, или из глубокого трюма корабля, приставшего к мосткам с другого конца. Конвейер работал без сбоев, по отлаженной схеме.
Но самое странное: вместе с живым грузом с судна сгружали оружие и тоже складывали на плоту.
– Ну, арбалеты – еще понятно: сгодятся для охоты, – пробормотал Гийом. – Но зачем русалкам мечи, пики? Будут устраивать под водой турниры?
– Утопших пиратов, ага! – хохотнул Жофрей.
– Вот и спроси у них, – предложил Светлан. – Разве матери не ответят своим детям?
Гийом метнул на него колкий взгляд, а верзила тут же рыкнул гулким басом:
– Ну ты, говорун!..
– Тихо, – велел главарь. – Не на сходке.
Снова уставив взгляд на монаха, он нехотя выдавил:
– Чего делать, а? Сгонять за подмогой не успеем, а нас – слишком мало. Но не смотреть же!..
– Можно отвернуться, – сказал Светлан. – Многие так и делают. К чему расстраиваться, если нельзя помочь? Весьма здравый подход.
– Насмехаешься? Мы должны их вытащить!
– Да куда их, такую ораву? – заворчал Жофрей. – Нам без того тесно. Ну порезвиться с девками, конечно…
– Заглохни! – вспылил главарь. – Хочешь, чтоб их порешили?
– У них же есть мужья, братья? Вот пусть заботятся!
– Родичи предали их, – с яростью сказал Гийом. – Может, сами и строили эти мостки.
– К тому ж этого хотят Матери, – уперся здоровяк. – Чего ради будем мешать? А? – обратился он за поддержкой к остальным.
– Не говоря про отца, – добавил Светлан. – Имею в виду магистра. Трогательное единение, вам не кажется? Пока детки лаются друг с другом… невзирая на… их родители, забыв о прежних размолвках, трудятся над общей задачей. Может, и вам нужно повзрослеть? А то все эмоции, чувства…
– Зато на кладбище как спокойно! – с ухмылкой бросила Лора, очередной раз удивив богатыря. Конечно, это не цитата – но близко.
Прищурясь, Гийом скользнул глазами по ней, затем по Изабель и повторил, больше для себя:
– Что же делать?
– Не высовывайтесь пока, – ответил Светлан. – Сперва туда прогуляюсь я.
– Тебе жизнь наскучила, дядя? – огрызнулся Гийом. – Тут твои фокусы не помогут – вон их сколько!..
– Хочу испытать свое терпение, – пояснил монах. – Хватит ли его даже на таких?
– А почему не разобраться с ними по-простому? – снова подала голос Лора. – К чему эти навороты?
Гийом оглянулся на нее с изумлением.
– Все-таки они люди, – сказал Светлан. – И потому не ведают, что творят.
– Главное, не хотят ведать!.. Или надеешься втолковать?
– Ну почему не попытаться? Первый выстрел – предупредительный. А ты предлагаешь начать с контрольного?
– Уж не вздумал ли и ты вступить в орден? То-то они обрадуются!
Поглядев на девушку с укоризной, Светлан спросил:
– Я когда-нибудь говорил, что мне симпатичны церковники?
– При мне – нет, – честно ответила девушка.
– И не скажу. К официозу у меня давняя неприязнь.
Светлан возник на мостках словно из пустоты, успев насухо отжать рясу, и поначалу на него не обратили внимания, будто он уже научился отводить взгляды. Несмотря на обилие юных женщин и свежую стружку, атмосфера тут была жуткая. Пахло безнадегой, страхом, болью… Впрочем, и охраннички добавляли ароматов.
Кстати, рядовые меченосцы особого интереса не представляли. Они впрямь не понимали, что делают, ибо недалеко ушли от зверей. (Или же не в ту сторону.) Кроме них да нескольких священников, донимавших помертвелых женщин требованиями покаяться, на мостках суетились старушки – похоже, из добровольных помощников. А с пару десятков мастеровых продолжали прилежно мостить озеро, вколачивая в дно сваи, крепя на них балки, прибивая доски, – будто вознамерились окружить всю бухту.
Потом чужака все ж заметили – как раз тот, кому это полагалось по должности: здешний центурион, восседавший на грубом стуле и со скукой поглядывавший по сторонам. Увенчанный гребнем шлем он держал на колене, другой рукой привычно сжимал рукоять длинного меча, еще не истонченного в шпагу, как у прочих здешних вояк. Если не считать щек, украшенных обязательными баками, его лицо было гладко выбрито, но ниже кадыка по шее спускалась густая поросль, как видно, покрывавшая воителя целиком. Вышли мы все из обезьян, ну конечно.
– Что, богомолец, небось, за всю жизнь не видал столько мяса? – с ухмылкой поинтересовался офицер. – Да какое отборное!..
Детина был здоровенный, жизнелюбивый и даже не особо свирепый. Кое-чем он, пожалуй, напоминал Жофрея. Если поменять их местами, оба не слишком удивятся.
– Видал и больше, – откликнулся пилигрим. – Э-э… на калифорнийских пляжах. Только это не «мясо», мил человек, – тут ты впадаешь в ересь. Се творения Господни, к тому ж созданные по его подобию.
– Чё ты несешь, дурень? – удивился меченосец. – Он же лепил с себя нас, мужиков!
Засмеявшись, монах отбросил капюшон с бритой головы.
– А если б ты знал, что это не так, разве стал бы рассказывать другим? – спросил он. – Так и рождается ложь – у сильного, как известно… И теперь заблудшие с благословения жрецов Тьмы убивают Бога, обрекая его тела на гибель, а свои души – на вечное проклятье.
– Э, постой, не гони! – нахмурил брови центурион. – Жрецы Тьмы – это кто?
– А это тебе задачка на дом – не всё ж разжевывать!.. Лучше скажи, за что караете этих женщин?
– За грехи, понятное дело.
– И как отыскиваете грешниц? – заинтересовался монах. – Верно, даже без доносов обходитесь – к чему лишние хлопоты! Просто выбираете, кто покрасивей, а Бог рассудит сам, верно? То есть, по-вашему, ему угодны лишь уроды? Парни, да вы больны!
Вот это дошло до сотника сразу.
– Прикуси язык, ты! – рявкнул он. – На кого пасть раззявил?
На человека с мечом, ну да. И как следствие – со слабыми нервами. А если еще принять в расчет подчиненных…
– Да ты сознаешь хоть, во что влез?
– Мы ловим слуг Сатаны!
– Самих себя, что ли? – снова поддел он. – Впрочем, о том знают лишь члены капитула, а ты – мелкая сошка.
– Так, – угрожающе сказал сотник, наконец удосужившись встать. – Сейчас узнаешь, кто здесь…
– Вообще, мне нужно говорить с вашим аббатом, – перебил Светлан. – А еще лучше – с магистром.
– Думаешь, аббату есть дело до всяких бродяг? А уж тем более – Великому Магистру…
– Ну да, страшнее кошки зверя нет!
– Не понял, – снова нахмурился меченосец. – Это при чем?
– Да при том, дурачок, что не все боятся магистра, как ты. Ведь есть и Божий суд… гм… наперсники…
А мы вас Михаилом Юрьевичем покроем. И таких козырей в моем загашнике столько!..
– Проваливай, пока цел, – рявкнул центурион. – Смерти ищешь?
– Об этом меня уже спрашивали недавно – кстати, не первый раз. Но мою песню не задушишь так просто. По-твоему, если сбились в своры и обзавелись клыками железными, то стали Господними Псами? Волк и вы позорные, а не служители Бога!
Говорил он достаточно зычно, чтоб слышали на корабле, но никто там пока не дергался – подозрительная терпимость, вовсе не свойственная христианам. Обычно они дают инакодумцам высказаться, когда уверены в скором возмездии. И даже сотник пока лишь пугал, хотя в другой ситуации давно бы перешел к действиям. Ведь так хочется, и перед людьми неловко… а нельзя.
– Слушай, че ты приперся? – спросил он почти жалобно. – Шел бы своей дорогой.
– Давно не обличал, – усмехнулся Светлан. – Вот, захотелось восполнить.
Впрочем, внимание к себе он привлек – и охранников, и разношерстной обслуги, и даже злосчастных пленниц… насколько можно было понять по их отрешенных лицам. Не то чтоб от него ждали серьезного – мало ли трепачей шляется по дорогам!.. Или и тут уже слыхали про кудесника в синей рясе, единым чудом упоившего целое войско?
Правая рука у центуриона задергалась, будто сама собой потянулась к мечу, а бедняге приходилось ее сдерживать, следуя полученным инструкциям. В отчаянии он оглянулся на корабль.
И словно в ответ на его призыв, оттуда возник новый персонаж, облаченный в выцветшую мантию. Ухватившись обеими руками за веревочные перила, засеменил по сходням, снисходя к дерзкому горлопану. Кажись, я двинулся вверх по инстанциям, хмыкнул Светлан. И кто же у нас в аббатах?
Настоятель оказался жилистым стариканом, напрочь лишенным веселости, с угрюмо пылающими глазами. Скорее всего он не нравился женщинам даже в молодости, а сейчас выглядел затрапезным, как последний из монахов, и духом отличался ядреным, точно не мылся с пеленок. Спустившись на помост, аббат не удержался, чтобы не окинуть довольным взглядом женские тела, обреченные на убой. Ноздри приплюснутого носа раздулись, втягивая воздух, будто живительную прану. Тягостная для Светлана, здешняя атмосфера заряжала старца силой.
Типаж был знакомый и весьма востребованный в темные времена – что называется, человек на своем месте. Зато в другие старец вполне мог заделаться сварливым пенсионером, завсегдатаем площадных митингов. Или же полуночным убийцей, охотящимся на беспечную молодь.
– У-у, – протянул Светлан понимающе. – Так вот в чем дело: у тебя, дед, тяга к потрошительству!
Вскинув костистый подбородок, аббат уставил блеклые глазки на пришлого проповедника, словно бы привык своим взглядом нагонять трепет на людей. Конечно, когда его тщедушность подпирают железные когорты…
– Ну, – процедил старик зловеще, – кто тут толковал про «жрецов Тьмы»? Пусть повторит это ныне, когда через мои уши ему внимает Бог.
Распрямившись во весь богатырский рост, монах с высоты оглядел нового недруга.
– Бог! – фыркнул он. – Что, вы, лицемеры и лизоблюды, можете понимать в Боге? Он дал людям волю, но к чему она тем, кто по своей сути – раб. Такие тут же примутся искать себе господина. И если не найдут – измыслят, а прочих станут загонять в стадо и понуждать поклоняться выдуманному пастуху. За вами же пустота, и потому вы злобствуете, изуверством пытаясь задавить свой страх и неверие остальных.
– Молчать! – рявкнул аббат с некоторым опозданием и угрожающе вскинул сухой кулачок, будто собрался метать молнии. Но для этого, как минимум, нужно знать Знаки. Не говоря про наличие таланта.
– Ай, Моська, – ухмыльнулся Светлан, понижая голос до громового рокота. – Ты чего тявкаешь: напугать тщишься? А знаешь, что в соседнем королевстве меня прозвали Антихристом? По силам ли тебе такой антагонист?
Судорожно порыскав по хилой груди, настоятель ухватился за увесистый наперсный крест и воздел руку уже с ним, видимо, полагая, что вооружился.
– Небось, серебряный? – полюбопытствовал монах. – Напугал, ну да!.. И что у вас за садистская вера – поклоняетесь распятию. Вы б еще плаху в церковь приволокли…
– Не кощунствуй, еретик! – выкрикнул старик, побагровев от натуги.
Ну, это не тот случай, когда можно взять горлом. Если б Светлан гаркнул в полную силу, беднягу бы смело с помоста.
Не убирая креста, настоятель оглянулся на центуриона, и тот сейчас же проорал команду, сзывая подручных. Кстати, было их на мостках не так много – меньше полусотни. А скольких еще скрывает корабль? Хотя его довольно просто пустить на дно… если б не пленницы в трюме. И не желание избежать свалки.
– Не следует будить спящего дракона, – назидательно молвил монах. – Нешто у вас нет такой поговорки?
Но на слова тут уже не обращали внимания – латники продолжали сбегаться, охватывая пришельца плотным кольцом, наставляя на него заточенную сталь. Похоже, тут требовались средства посильней.
– Такое тихое утро! – произнес Светлан. – Не хочется его портить грозой.
В следующий миг внезапный порыв ветра загасил ближний факел. Затем светильники принялись тухнуть один за другим, точно их задувал невидимый исполин, двигаясь вдоль помоста. Постепенно сцена погружалась в сумрак.
– Заклинаю именем Господа, – переполошено завопил старик, – немедленно прекрати!..
Тоже, заклинатель выискался! Лучше бы не смешил людей. И кто уполномочил его выступать от имени?
– Если у вас сложности с освещением, при чем тут я? – пожал плечами кудесник. – А хочешь, со звездами сделается то же самое?
Ага, и начать лучше с Солнца. Если бы аббат представлял, как эти тусклые светлячки выглядят вблизи!..
Светлан называл этот метод драконьим: впрямую не врешь, но впечатление создаешь ложное. Хотя чистоплюй Георг не опустился бы до такого коварства. Но мы-то пока лишь учимся святости.
Во всяком случае, броневое кольцо вокруг него перестало сжиматься, а опасные острия слегка отодвинулись, будто латников устрашила демонстрация. И начальство не понукало нападать, явственно растерявшись. Ну, надо ковать железо…
– Ваш магистр искал встречи со мной, разве нет? – произнес Светлан по-богатырски грозно, на время забыв о монашьем смирении. – Или до ваших заскорузлых мозгов еще не дошло, какой гость удостоил посещением! Может, мне опять нужно затеять винный ливень, чтоб вы сообразили наконец?
Вот вояк это предложение заинтересовало – они и вовсе убрали клинки, с ожиданием уставясь на чудотворца. Ну кто мог ждать, что такое деяние, больше похожее на хулиганство, настолько западет в людские сердца? Даже аббат, вовсе не похожий на пьянчужку, проникнулся словами монаха настолько, что непроизвольно поглядел на притаившееся судно – как центурион несколькими минутами раньше. И кто следующий на очереди?
В этот момент Гийом не утерпел – молодой, горячий!.. И своим порывом испортил сложную интригу Светлана, заодно подставившись сам.
Из придвинувшегося к помосту тумана полетели стрелы, залп за залпом, отыскивая в латах меченосцев щели, внося сумятицу в отлаженный строй, бросая подбитых на доски либо в воду. Затем из молочной пелены вырвалась лодка, стремительно сближаясь с мостками, и через секунды пираты ринулись в атаку, неистово орудуя боевыми косами, укороченными до нагинат. Прежде, чем охранники опомнились, их число убавилось наполовину, а каждый боец Гийома стоил по меньшей мере двоих – так что силы, в общем-то, выровнялись… вот только ненадолго.
Ловушка получилась отменной. Первым, понятно, ожил корабль, над фальшбортом которого плотным частоколом выросли лучники, нацеливая арбалеты. Затем со дна широким полукружьем поднялись плоты с десятками тяжелых латников, уже выстроенных в непроницаемый строй. Эти воины в серых плащах, безмолвные и словно бы обезличенные, похожие точно работы, действительно могли внушить трепет. Как смогли они пробыть под водой столько времени – отдельный вопрос. И ведь даже не намокли!..
Такого пираты не ожидали – откуда угодно, только не из озера. До сих пор подобные трюки относились к их арсеналу. В растерянности они отхлынули от недобитых топителей, спешно возвращаясь на плоскодонку. В один миг по бортам ее поднялись дубовые щиты, превращая суденышко в маленькую крепость. При иных обстоятельствах это, возможно, и спасло бы парней. Но куда отступать тут? Да их просто засыплют стрелами!..
– Какого рожна вам не сиделось? – проворчал Светлан в наступившей тишине. – Вы что, еще не наигрались в войну?
– Уйдем низами! – выкрикнул кто-то. – Слышь, старшой?
– Так тебе и дадут, – отозвался Гийом, мучительно морщась. – Меж дном и плотами наверняка протянули сеть. Да они и держатся на ней.