Иванов Сергей Григорьевич. Иное королевство

   – Слава богу, тут мелко, – молвил Светлан негромко. – Моря я бы не осилил.
   – Это пока, – откликнулась Лора. – Насобачишься еще.
   Все ж хорошо, когда в тебя верят, – можно такого натворить!.. Потом не расхлебают.
   Он развернулся, с интересом озирая ров, проложенный в жидкой среде. Уровни уже слегка рознились по высоте, указывая на слабое течение, а с одного боку разливалась вода, затапливая берег. К счастью, тут не река – не то пиратам пришлось бы искупаться.
   Внезапно из-за кустов вымахнула Агра. Темной молнией скользнув меж оцепенелых людей, она пронеслась по водному оврагу и через секунду уже стояла рядом со Светланом, насмешливо скалясь.
   – Что, ушла опасность? – спросил тот. – У-у, кошачья натура!..
   Небрежно он щелкнул пальцами, и странный овраг схлопнулся, будто не было. Лишь волны разбежались, но и те улеглись быстро.
   – Твоя взяла, – нехотя признал главарь. – Так и быть, от подати свободны.
   Что называется, крепкий орешек!.. Другой бы уже валялся в ногах.
   – Спасибо, родной, – сказал Светлан. – Так мы пошли?
   – Уж лучше сами доставим тебя, куда хочешь, – не то все Озеро переполошишь.
   – На ту сторону? – уточнил монах.
   – Сперва к нам в лагерь. Ты угощал нас – теперь наш черед.
   – А глаза не станете завязывать?
   – Какой смысл? Ты же чародей!
   Быстро погрузившись на плот, пираты переплыли протоку, приняли с островка пассажиров, включая Агру, и устремились в глубь озера, почти невидимые в сумраке ранней ночи.

Глава 3

   Все ж это оказался не плот. Но на обычное судно такая конструкция мало походила – скорей на огромное корыто с плоским дном и низкими бортиками. Взамен весел применялись колеса с лопастями, встроенные прямо в дно, а разгоняли их сами пираты, выкладываясь от души. (Недаром они такие налитые.) И по воде посудина скользила ходко – именно скользила, бесшумно и невесомо, словно была обтянута пленкой. Для усеянного островками озера, где почти не бывает больших волн, а от налетевшей бури всегда можно укрыться, этот кораблик вполне годился. К тому ж он оказался неплохо вооружен: пара катапульт возле кормы и громадный арбалет на носу, видимо, применяемый для абордажа, чтоб загарпунить подвернувшуюся жертву.
   Попетляв по протокам, пираты доставили гостей на обширный остров, затерявшийся в гуще других, и здесь обнаружилось целое поселение, смахивающее на небольшой город. И составляли его вовсе не землянки или шалаши. Большинство домов были выстроены из камня, некоторые даже могли считаться роскошными – конечно, по местным меркам. Похоже, пираты плохо представляли, что делать с богатством, свалившимся на их юные головы, а потому пускались кто во что горазд. Кому-то нравилось наряжаться, другие обожали изысканную снедь, третьи коллекционировали оружие или посуду, иные даже завели слуг, хотя вряд ли особенно нуждались в них. И чтоб покупать симпатии окрестных жителей, денег у пиратов хватало с лихвой – так что о приближении карателей или появлении подозрительных чужаков их извещали охотно.
   А вот путешествовать с шиком здешние парни вряд ли могли себе позволить – слишком многие в стране точили на них зубы. Пока что ребят не влекли дальние края. Но наступит день, когда им захочется выйти из тени, – и что тогда?
   По традиции, видимо, еще не успевшей приесться, сборища пиратов проводились под открытым небом – в самом центре поселка, вблизи кряжистого дуба, простершего могучие лапы едва не на всю площадь. Место озаряли факелы, прикрепленные к стенам ближних домов. Вплотную к дереву придвинули кресло, явно претендующее на роль трона, но столы, как это принято в разбойной среде, установили в громадный круг – этакое смешение авторитарного правления и дикой вольницы. Формально-то главаря здесь должны выбирать, но вот по факту… Разве с таким молодцом, как Гийом, сможет кто-то соперничать?
   Людей собралось больше сотни. Стариков не было – сплошь молодежь, шумливая, беззастенчивая… что само по себе и не плохо. А развлечения тут любили, судя по числу скоморохов и менестрелей, снующих среди вооруженных крепышей и поджарых девиц, нередко выглядевших не менее опасными.
   Окруженный подручными, главарь проследовал к центральному креслу, уверенно расселся. Гостей он разместил невдалеке от себя. Затем быстро огляделся, будто искал кого-то. Высмотрев в толпе нежнокожую брюнетку, даже здесь выделявшуюся свежей красотой и шикарным нарядом, поманил к себе пальцем.
   Нехотя та подошла, с той же неохотой присела у его ног, храня на холеном лице брезгливую мину. Девица была юной, но уже обзавелась всеми округлостями, положенными по здешним канонам. Уж такие бедра не спрячешь под брюками, и бюст выдаст сразу, сколько ни перевязывай. И ведь не назовешь пухлой – талия на зависть.
   – Итак, братья, – сейчас же заговорил главарь, явно подражая светским речам, подслушанным невесть у кого, – сегодня нас посетил чудодей, о коем столько пели доверчивые крестьяне. И должен признать, на сей раз они угодили в точку: это и впрямь сильный маг.
   Ага, весь вечер на арене… к тому ж без намордника. И чего ждут от именитого гостя: концерта по полной программе? Добрый дедушка Мороз нам пода-арочки принес – просим, просим славного старикана!..
   – Насчет прочего не скажу, – продолжал Гийом, – но воды Озера перед ним расступились. А наш добрый Жофрей по его милости поколотил сам себя… чего, насколько знаю, громиле желали многие.
   В толпе заржали, вполне одобряя выходку чародея. А гигант лишь угрожающе щерился по сторонам, не зная, как реагировать.
   – Под «прочим» ты разумеешь винный дождь? – с презрительной улыбкой вставила брюнетка. – Сколь ни разбойничай, а даровая выпивка самая сладкая, верно?
   – Это девиц ценят за сладость, – возразил главарь. – А вино – за крепость. И уж тут с небесным нектаром не сравнится ничто.
   – Тогда я вываляюсь в соли, – заявила красотка, – а тебя попотчую уксусом. Устраивает?
   Вот тут покатились все, включая Гийома. Похоже, главарю нравилась ее дерзость. И у кого еще найдется такой смазливый шут? Вдобавок годный не только для шуток. А девушка наверняка это чувствовала, искусно играя на потайных струнах и продолжая сыпать колкостями. Причем высмеивала не только Гийома – его дружкам тоже доставалось.
   И кто кого тут пытается укротить?
   Затем Светлану все же пришлось разродиться чудом, из озерного ила переместив прямо на пиршественный стол чудовищного сома, заросшего мхом и даже вроде покрытого плесенью, уже помирающего от старости – судя по тому, как вяло прореагировал он на такую шутку. Зато пираты взревели от восторга, девицы визжали, опасливо тыча когтистыми пальчиками в бедную рыбину. Бесхитростные души – много ли надо им?
   Сжалившись, Светлан вернул сома обратно, пока того не стали свежевать, и понемногу страсти улеглись. Вполне ублаженная демонстрацией, публика вскоре забыла о чудаке-монахе, увлекшись едой и довольно убогим представлением, уже раскручиваемым по центру площади, точно на арене.
   А Светлан куда с большим интересом глазел на зрителей, резвящихся как дети и напропалую крутивших шашни, не отходя от столов. Скромность тут не котировалась, а вольность нарядов проистекала, видно, от совместных купаний – здесь-то едва не все земноводные, как на Таити. Многие из этих ребят, наверно, и росли вместе, давно отвыкнув стесняться друг друга. А прочие подстраивались под старожилов.
   И все же в их веселье ощущалась натужность. Чего они усердствуют так, о чем стремятся забыть? Что за чуму прикрывает этот пир?
   – Ты решил вовсе прекратить есть? – тихо спросила Лора, придвигаясь ближе. – Ну скушай шмат – за Анджеллу, за Жанну… за меня.
   – Уж за себя ты сама справляешься, – усмехнулся Светлан. – Кто-то заметил: «Художник должен быть голодным». А что тогда говорить о маге?
   – Чего ж не остерегаешь? Вроде в твоих учениках хожу.
   – Я не даю советы, когда о них не просят. По крайней мере стараюсь этого не делать.
   – Значит, не ждешь от меня многого?
   – Нельзя научить тех, кто сам не хочет, – изрек он новую сентенцию. – А в тебе я пока не вижу желания. Вот как созреешь…
   – Если, – поправила силачка со смешком. – Вот мне совмещать вряд ли удастся. Уж лучше быть хорошим воителем.
   – Да что ж в них хорошего-то?
   – Ну, опять!..
   Созерцая публику, Светлан не выпускал из поля зрения прекрасную брюнетку – тем более что и та бросала на него взгляды, в которых сквозило не только любопытство. Улучив момент, красотка улизнула от своего господина и, проскользнув за спинками кресел, спряталась за массивной фигурой монаха.
   – Отец мой, – обратилась к нему еле слышно, – вы сможете меня исповедовать?
   С сожалением Светлан покачал головой.
   – Увы, дочка, – прошептал в ответ. – Я ведь самозваный монах, к тому ж не католик. Собственно, я даже не христианин – у меня собственная конфессия, где я разом священник и прихожанин.
   Действительно, жаль: кому ж не хочется утешить такую кралю? И поведать ей найдется что.
   – Все равно – люди говорят: на вас Божья благодать, – заявила девушка к изумлению Светлана. – Значит, через вас меня услышит Бог. Прошу вас, отец!
   – Ну, если ты веришь в это, – пожал он плечами. – Помочь-то я рад.
   Большего ей не требовалось. В конце концов, почему не излиться сочувствующему и понимающему встречному, даже если тот не иерей?
   – Я – Изабель, дочь Людвига Лоранского, наследного принца Нордии, герцога и кардинала. Гийом захватил корабль, на котором я плыла в соседнее королевство, дабы выдать замуж за тамошнего наследника. И как ни сопротивлялись солдаты, пираты перебили всех, а за свою жизнь я заплатила девственностью, предназначаемой вовсе не безродному бандиту.
   – А родовитому, да? – не сдержался Светлан. Но тут же прибавил: – Сколь это грустно, дитя мое! В жизни так много жестокости, а беспечность знати обращает простолюдинов в зверей… Впрочем, по неопытности я, кажись, путаю исповедь с проповедью. Говори дальше, дочка, я слушаю. Итак, ты сделалась любовницей здешнего главаря?
   – Чтоб выжить, мне пришлось избрать меньшее зло. И пока я не наскучу Гийому…
   – А когда наскучишь?
   – Тогда утоплюсь – сразу. Уж лучше примкнуть к русалкам…
   – Ведь это противно твоей вере, – не одобрил монах. – И твоей природе – тоже.
   – Но что делать, отец? Если Гийом швырнет меня своим бандитам, как кость – псам… Это убьет во мне душу еще надежней. Что мне делать? – повторила Изабель.
   – Надеяться. Если не запаникуешь до срока, Бог не оставит тебя.
   – Похоже, Бог давно обо мне забыл. С тех пор, как бросил в объятия Гийома.
   – Разве тебе плохо с ним? Парень-то видный. К тому же богат, как немногие из вельмож.
   – Это дьявол! – сказала она резко. – Он разбудил во мне похоть – в первую же ночь. Ему даже не пришлось применять силу.
   Как увлекательно, оказывается, быть духовником – иной раз такое услышишь!.. Ну-ка, ну-ка, давай с подробностями.
   – Выходит, было, что будить, – заметил Светлан. – А если это твое естество, к чему подавлять? Наверно, Гийом и потом тебя не принуждал?
   Изабель вспыхнула – то ли от стыда, то ли от гнева.
   – Это вон Жофрей – зверюга без затей, насилует пленниц, точно вино лакает, – процедила она. – А Гийом, как кот, любит играть с добычей. Ему важней привязать девицу к себе – вот этой властью он упивается!..
   – Ведь тут вы в равных условиях, – сказал исповедник. – Или пират умней дочери принца? Или ты проявила слабость и впустила «безродного бандита» в свое сердце? Загляни в себя, милая, – если вправду хочешь открыться Богу.
   – Господи, – вырвалось у девушки с рыданием, – да если б отцу не стукнуло в голову выдать меня за Адриана!.. Или, по крайней мере, отправил бы сушей. Ведь ничего этого не было б, правда?
   Заинтересовавшись, Светлан выспросил у Изабель детали ее пленения, а заодно и предшествующие события, – чем немало удивил девушку, зато своим подозрениям добавил пищи.
   – Не терзайся тем, что не состоялось, моя куколка, – сказал затем. – Господь живет внутри нас, и потому не важно, на какую тропу мы угодим, – все равно пойдем по жизни, как велит натура. Думаешь, с Адрианом было бы лучше? Ведь он даже не вполне мужчина, если хочешь знать. А тебе, с твоей пламенной кровью… Нет, не жалей!
   – Откуда вы знаете, отец мой? – не утерпела девушка. – Про Адриана?
   – Друг поведал, – улыбнулся он. – Некий король Артур. Слыхала о нем? Уж он не соврет.
   – Все же Адриан – принц…
   – Конечно, после монастырского пансиона пойдешь за любого, – сказал Светлан. – Но если б ты могла выбирать, кого бы предпочла?
   – Ведь у Гийома подлая кровь – сын русалки, прижитый невесть от кого. Мой отец никогда…
   – Ну, положим, мать родила Гийома до того, как сделалась русалкой, – возразил Светлан. – Так что он во всяком случае человек – и не из худших, верно? А что до его отца… Может, твой дружок не так и прост, а?
   – Но что с моими грехами, святой отец? – спохватилась она. – Вы отпускаете их?
   – Бог с тобой, милая, какие у тебя грехи!.. Разве кому-то от твоих деяний стало хуже? Если ты виновна, то уже заплатила сполна… А хоть догадываешься, чем?
   Изабель ответила озадаченным взглядом. Что-то она, возможно, подозревала, но в ее возрасте и при таких пробелах в образовании… Ладно, это обождет.
   – Кажись, Гийом уже по тебе скучает, – сообщил монах. – Пусть и дальше мнит, что ты у него на крючке. А время покажет, кто из вас лучший рыболов. Только не дергай, ладно? Не то рыба сорвется. Иди, дитя, и да пребудет с тобой моя любовь!..
   – Нехило завернул, – пробурчала Лора, когда Изабель упорхнула. – Даже меня пробрало.
   – Дело не в словах, – возразил он. – Но когда их наполняешь искренним чувством…
   – То есть ты вправду ее любишь?
   – Как дочь, – пояснил Светлан. – Я ж не поп, чтоб бросаться такими фразами.
   – А меня – как сестру, да? Развел, понимаешь, семейственность!
   – Что делать, – сказал он, – у меня большое сердце.
   – Или больное? – съязвила Лора. – Выходит, Изабель мне племянница? А ведь почти ровесницы.
   – У тебя опыта больше. А кого познала она, кроме Гийома?
   – Да уж, я понюхала жизни!.. Слушай, а ты смог бы полюбить сестру страстно? Про дочь не спрашиваю.
   Со вздохом Светлан признался:
   – Я думаю над этой проблемой.
   – О, уже сдвиг!.. Выходит, есть надежда?
   – Вот если б ты не была моим учеником, а я – благочестивым монахом…
   – О боги, – вздохнула теперь она.
   И умолкла, потому что к ним уже направлялся Гийом, успевший о чем-то поговорить с Изабель, а заодно схлопотать свежую порцию насмешек.
   – Что ж ты не ешь, кудесник? – спросил главарь, останавливаясь рядом. – Брезгуешь нашим угощением?
   – По-твоему, набивать чрево следует каждый час?
   – А почему нет? Ты взгляни на Жофрея!..
   – Он молод. И слишком потворствует плоти. Добром это не кончится.
   – Ты предрекаешь? Еще один твой талант, да?
   – Боже упаси, – отказался монах. – Я с прочими не знаю, что делать.
   Вокруг них бушевало веселье, раздавались крики и смех, бренчали лютни, – но сюда, под незримый колпак, устроенный Светланом, долетали только отголоски. А наружу и вовсе не уходило ничего. Но толпа, видимо, уже раздражала Гийома, и свои дела он предпочитал улаживать без свидетелей.
   – Ну, не хочешь есть – пошли говорить, – сказал главарь. – Времени в обрез.
   Конечно, он привел гостей в самое большое из зданий, где после площадной разнузданности показалось особенно тихо. По широкой лестнице поднялись в сумеречную комнату, озаряемую мерцанием единственной свечи, а обставленную даже со вкусом. Пол устилал пышный ковер, а перед просторным камином, в котором багрово светились угли, установили пару кресел, больше похожих на лежанки.
   Оказалось, вельможная пленница опередила их и теперь поджидала у распахнутого окна. Как и Анджелла, она явно полюбила разгуливать по дому босиком. А через дерзкое декольте словно пыталась выбраться наружу – и уже проскользнула до сосков.
   Опустившись в кресло, Гийом небрежным жестом указал на другое, видимо, подразумевая, что ученик может и постоять… раз уж выдает себя за юношу. Без спешки Светлан принял приглашение, в свою очередь предложив Лоре подлокотник, широкий и мягкий. Изабель привычно расположилась в ногах Гийома, привалившись к его коленям. А тот сразу принялся перебирать пальцами ее смоляные локоны, будто играл с золотыми монетами. И не похоже, чтобы кого-то из двоих тяготило соседство, – а на языке тел, как известно, лгать сложнее.
   – И о чем пойдет речь? – спросил Светлан, осторожно вытягивая ноги.
   – Ты ж чародей, – усмехнулся главарь. – Разве не видишь, что у нас неладно?
   – Это я уже понял. Но читать мысли не обучен, извини… разве угадываю иногда.
   – А выбираешь самые потаенные, да? Востер!.. Потому и решил с тобой говорить. И вот она, – кивнул Гийом на подружку, – настояла. Дескать, хуже не будет. Ну, будет или нет – еще вопрос. Но ты вроде дядя непакостный, а повидал в жизни многое. Разве нет?
   – Ждешь от меня историй? – проворчал богатырь. – Давай ближе к теме. Если решил – говори. Или сомневаешься?
   – Я редко ошибаюсь в людях, – похвалился главарь. – То есть пока – ни разу. Это у меня с рождения.
   – Просто ты еще не сталкивался с искусными притворщиками. И не дай тебе бог!.. Ладно, будем считать, разогрелись. Так в чем проблема?
   – В нашем Озере. Оно и прежде не было ручным, а на его восточную половину лучше не заплывать – гиблые места. И в одном месте дно уходит так глубоко, что, похоже, достает Преисподнюю. Вот оттуда в самые черные ночи всплывает чудище, прозванное Озерным Дьяволом. Раз я даже видел его… издали… больше не хочу. Вообще, встречу с ним пережили немногие, да и те, едва не все, тронулись умом.
   – На что он похож хотя бы?
   После секундной паузы Гийом спросил:
   – Слыхал про океанских кракенов? Моряки любят ими стращать. Вот представь такого же, но с сотнями рук. И каждая в сотни локтей, у основания толщиной с дуб, а заканчивается вроде как человеком – с головой, плечами, своими щупалами. И глазами-плошками, взгляд которых обращает в камень.
   – Сродни Горгоне, что ли?
   Действительно, когда Горгон сотни – это круто. А ну как навалятся скопом? Хоть богатырей и не берет колдовство…
   – Так вот, с недавних пор Дьявола стали замечать едва не каждую ночь, – продолжил главарь. – По ночам даже нам стало опасно выходить на большую воду. С десяток людей я уже потерял, хотя после первого случая принял меры. А уж сколько иных поглотил Дьявол!.. По слухам, за последние дни затонуло несколько кораблей – и уж мы к этому касательства не имеем. Хотя подумают скорее всего на нас.
   – Какие убытки, да? – посетовал монах. – Эдак вам всю коммерцию порушат.
   – Плевать на убытки!.. Речь о выживании. А если Дьявол сможет пробраться к нашему острову? Раньше-то он по суше не ползал – но мало ли, что он не делал раньше! Ведь с каждой добычей Дьявол делается сильней.
   Задумчиво Светлан поглядел на свечу. Дрожащий язычок пламени вдруг снялся с фитиля и запорхал по комнате, точно бабочка. Больше-то смахивает на фокус, но на деле – маленькое чудо.
   – Пожар не устрой, – пробурчал Гийом. – Ишь!..
   Хотя бухтел больше для проформы. А Изабель еле удержалась, чтоб от восторга не захлопать в ладоши.
   – Хочу еще, – запросила она. – Ну пожалуйста!
   – Лучше-ка пойди приоденься, – велел главарь с ворчливой лаской. – Бегаешь замухрышкой!.. Или раздумала возвращаться к папе?
   Ну, если это – замухрышка!..
   – Вот если б ты мог вернуть все, что забрал, – скривила губы девушка.
   – Может, я возвращаю даже больше? – хмыкнул Гийом.
   Светлан искоса глянул на него, гадая, что кроется за этой шуткой. Если парень достаточно прозорлив… И уж у него опыта больше, чем у малышки.
   Похлопав Лору по колену, богатырь кивнул на выход. Осклабившись, она молча поднялась. Приятно иметь дело с понятливыми.
   Когда девушки убрались из комнаты, главарь сказал:
   – Слушай, кудесник, мне нужно потолковать с русалками.
   – А им?
   – Что? – не понял Гийом.
   – Им-то это нужно? Или тебе важны лишь собственные желания?
   – Ну хватит, а? – покривился парень. – Побереги проповеди для церквей.
   – К твоему сведению, это даже не нотация. Просто для встречи требуется согласие обеих сторон. А с чего ты взял, что русалки ее хотят?
   – С того, что они – наши Матери. Если мы и верим кому, то им. Они столько раз нас спасали!..
   Терпеливо вздохнув, Светлан произнес:
   – Иной раз невежество хуже глупости. Учиться надо, как завещал великий… и мудрый… не будем показывать пальцами.
   – На себя, что ли, намекаешь?
   – Во всяком случае, я тоже так считаю.
   – И при чем тут это?
   – При том, что ты плохо знаешь русалок. Человечьи надобности им до лампады.
   – Они родня нам, – упрямо сказал пират. – Во всяком случае, многие.
   – Какая там родня – они даже не люди! И чем дальше, тем больше, причем не только снаружи. Думаешь, они радеют за своих чад? Да на кой бессмертным дети! Русалки просто используют вас – как водовороты, течения, бури. Им нужен покой, ясно? И пока вы помогали охранять озеро от чужаков, русалки поддерживали вас, почитая за своих слуг. Но теперь ваши интересы разошлись, и как бы вы сами вскоре не стали помехой!..
   – А как же голос крови?
   – Ну, кровь!.. Сия субстанция столь переменчива. Вчера была алой, а сегодня уже сделалась голубой… или вовсе превратилась в воду, холодную да пресную. И что тогда останется от кровного родства?
   С минуту подумав, Гийом возразил:
   – Ведь я помню, как мать оберегала меня первые годы!..
   – Ну да, на остатках любви. Человеческое уходит не сразу.
   – И по сию пору мы пользуемся русалочьей магией, когда возносим Матерям молитвы.
   – Туман, что ли, насылаете? – вспомнил Светлан.
   – Хотя бы.
   – Но прежде наверняка умели больше.
   – Пожалуй, – нехотя признал парень. – Раньше мы запросто вызывали бурю.
   – Камикадзе, ха!..
   – Чего?
   – По-японски: «священный ветер», призванный погубить врагов.
   – Ну, вроде.
   – Пройдет еще какое-то время, и магия русалок сделается не про вашу честь. А срок можешь прикинуть сам.
   – Все равно я хочу свидеться с матушкой.
   – Хочешь, да? – усмехнулся Светлан. – Ну-ну…
   Помолчав еще, Гийом вдруг признался:
   – Ты был прав: нам заказали тебя. Видишь ли, в здешних краях чудеса дозволены лишь церковникам, а конкурентов они не любят. У святош и без того хватает сложностей.
   – «Нам»? – переспросил гость. – Или конкретно тебе? Кто-то еще знает про это?
   – Жофрей, – нехотя ответил главарь. – Зачем болтать?
   – Заказ не из престижных, – согласился Светлан. – А говоря «церковники», ты разумеешь меченосцев, верно? Уж эти впрямь не терпят аномалий. Помнится, и ваших матерей топили как раз они. А ныне детки утопленниц берут заказы у палачей. Навар прежде всего, ну конечно!
   – Дело не в наваре, – быстро возразил Гийом. – И договаривался я не с орденом.
   – Ну да, с его магистром, – хохотнул богатырь. – Совсем ведь другое дело!
   – Он еще и герцог, если не знаешь. И наследный принц. А главное – отец Изабель.
   – И кардинал, ага, – прибавил Светлан. – Людвиг Лоранский, ну как же!.. Помнится, как раз он заправлял тогдашней чисткой. И если искать главного виновника…
   – Это было… давно.
   – Может, ты уже готов простить Людвига? И даже примеряешь себя на роль его зятя? Ну признайся!
   Красивое лицо Гийома исказила судорога. Но отвечать он не стал.
   – Я уже говорил: речь о выживании, – повторил пират. – Это на Озере мы – короли. Но когда придется уносить отсюда ноги… Не ждать же, пока до нас доберется Дьявол?
   – Что ж, цель оправдывает, – согласился Светлан. – Высоко сидишь, далеко глядишь – это правильно. Но почему орден?
   – Потому что он – сила. С ней даже король не может совладать. И если герцог Лоранский возьмет нас под свое крыло…
   – С какой стати? Вас не так много, чтобы влиять на расстановку сил в стране. К тому ж вы плохо поддаетесь контролю. Пожалуй, меченосцам выгоднее порубить вас в капусту – дабы не путались под ногами. Но сперва нужно выманить из логова… Уж не сами ль они пошли на контакт? И что Людвиг напел тебе?
   – Я не такой дурак, чтобы верить герцогу. Но пока у меня в заложниках его дочь…
   – Вот на нее ты и поймался – как на живца, – хмыкнул богатырь. – Никогда не меряй других по себе, парень. Не такая Изабель ценность для Людвига, чтобы не обменять ее на действительно дорогую добычу.
   – Собственную дочь? – спросил Гийом с недоверием.
   – Сплошь и рядом – поверь мне. Ты плохо знаешь хроники династий.
   – Ведь мы захватили девицу в бою. Нам попросту повезло.
   – А ты уверен, что Изабель не подбросили нарочно?
   – Что за чушь!..
   – Ведь вместе с ней к вам попала богатая добыча? – предположил Светлан. – Это чтобы не пришлось делиться девушкой с остальными, чтоб ты смог выкупить ее за счет своей доли. И конечно, тебе, как главарю, пошли навстречу. И ныне Людвиг для тебя не заклятый враг, с коим не о чем говорить, но отец Изабель – разница!.. Уж поверь, в королевстве найдутся ловцы душ поумелей тебя. Ты-то самородок, зато у них – опыт поколений.
   – Твой ум столь изощрен, святой отец, что ты и сам, верно, не всегда себя понимаешь, – язвительно заметил главарь. – Вот завтра я встречусь с посланцем магистра, и выяснится, кто из нас прав.
   – Прискорбно, сын мой, – сказал монах. – Ты не умеешь просчитывать варианты. Соображаешь быстро, но чувства не держишь в узде, идешь на поводу желаний. Для правителя сие – недопустимая слабость.