Иванов Сергей Григорьевич. Иное королевство

   Рассмеявшись, де Коста заметил:
   – Наш король, может, и щедр, но не расточителен – отнюдь. И его милости обычно приходится отрабатывать в поте лица. Впрочем, – прибавил он, – ни к чему же проверять всех? Круг тех, кто действительно может навредить Луи, не так широк. Если позволите, мой друг, я укажу на основных претендентов. Хотя любой нормальный интриган и сам не обойдет вниманием такую приметную фигуру.
   – Как, например, ты, ага? – вставила Лора.
   Ухмыльнувшись, виконт спросил у богатыря:
   – Вы не против, если на время бала я стану кавалером вашей подопечной?
   – Лишь бы она не возражала, – ответил Светлан. – Как?
   – Я не против, – сказала Изабель просто.
   – Вот и славно. А если что – мы рядом.
   Прищурившись на девушку, он слегка шевельнув пальцами. Иногда чудеса лучше не афишировать. Вряд ли кто-то засек перемену в ее наряде, лишь сама Изабель могла ощутить, как от подбородка до щиколоток ее кожу сдавила невидимая пленка – этакий аналог богатырской шкуры.
   – Только не пей ничего, – предупредил Светлан. – Естественно, и не ешь. А если очень захочется, обратись ко мне или Лоре – уж мы найдем вкусное и здоровое.
   Серьезно кивнув, Изабель чуть подтолкнула де Косту и вместе с ним стала спускаться с крыльца, спеша окунуться в придворное веселье. Ну еще бы: на Озере-то забавы куда проще – уж не сравнить со здешними, прославленных великолепием во всех ближних королевствах.
   Кстати, на бал это не особенно походило – танцевали тут лишь кое-где и вовсе не многие. Больше угощались королевскими изысками, благо обильные столы были рассеяны по всему парку, глазели на редкостные забавы, любовались салютом, внимали музыке. Но главным образом, конечно, предавались общению: обменивались новостями, сплетничали, флиртовали, нередко удаляясь в темные закутки, дабы усугубить знакомство. В это кипение придворной жизни и окунулись гости короля, еще не остывшие после недавнего боя. Вот Агра за ними не последовала, спокойно разлегшись на крыльце, откуда открывался прекрасный вид на здешний театр.
   С раскованностью светского леопарда виконт представил Светлана нескольким своим приятельницам, а дальше тот, что называется, пошел по рукам. Будто вокруг валуна, брошенного в быстрый ручей, вблизи богатыря закружился водоворот из новых персонажей, намертво впечатывавшихся в его совершенную память, где их тут же сортировали, раскладывая по многочисленным полкам. И, конечно, он видел куда больше, чем хотели показать, а слышал не только то, что говорили ему.
   Впрочем, много полезного он не почерпнул. Как современники Светлана при встрече трепались преимущественно о скайкарах и новых компо-центрах, так здешние мужички – понятно, из благородных – больше обсуждали достоинства боевых коней и хвастали клинками. Правда, вблизи Светлана похвальба стихала – с эльфами не мог конкурировать никто из человечьих умельцев. Вытягивая шеи, дворяне вглядывались в невиданные доспехи, словно бы хотели уяснить, как те устроены, – но для этого требовались мастера куда более знающие.
   И его собеседники, сменявшиеся как в калейдоскопе, серьезных опасений не вызывали. То есть почти за каждым наверняка водились грешки, более или менее значительные, и за спиной Луи многие позволяли себе лишнее – но это не значит, что готовились вогнать в эту спину нож. Похоже, интриги вообще считались здесь нормальным делом, а под подозрение подпадали как раз те, кто их избегал.
   Довольно быстро Светлана разлучили с Глорией, унесенной куда-то здешними потоками, – что, впрочем, ее нисколько не напугало. Вскоре и Лора приотстала, дабы не мешать его изысканиям и не выпускать из поля зрения Изабель, тоже привлекавшую к себе внимание многих.

Глава 20

   Затем Светлан насторожился, вдруг ощутив тревожащий укол, – в тот миг, когда все тем же человечьим ручьем его закатило в один из укромных углов парка и прибило к графине Жизель де Компре – как отрекомендовал красотку очередной собеседник богатыря, прежде чем сгинуть из уютной беседки, густо увитой виноградом и оборудованной кольцевым диваном с пышным сиденьем. В перечне возможных «кандидатов», наскоро выданный де Костой, сия дамочка поминалась – правда, не в числе самых перспективных. Забавно: графиня оказалась мулаткой. Или, вернее, квартеронкой – судя по европеоидной правильности черт. Но кожа была прямо шоколадной, в тени даже отдавая синевой. Впрочем, в Эльдинге хватало смугляков, а иные куда больше Жизель смахивали на африканцев, никого этим не удивляя. Еще бы: портовый город, и до Черного материка отсюда рукой подать.
   Судя по всему, женщина не тяготилась негроидной добавкой, скорее даже гордилась необычностью, умело подчеркивая ее, – тем более, что смесь получилась гремучей. Волосы у нее были как агат, кожа бархатная, зубы точно жемчуг – живая драгоценность, да и только. Ее профилю могла бы позавидовать королева (конечно, не Анджелла), вот фас несколько подкачал: скулы, пожалуй, грубоваты. Зато кисти и ступни нежные, как у ребенка, – видно, не особо их утруждала. Хотя в теле ощущалась сила, врожденная или развитая тренингом. Ароматы, исходящие от Жизель, во всяком случае не отталкивали – хотя Светлан предпочитал тона помягче. А еще от нее пахло чистотой, что даже здесь, в столице Нордии, было редкостью.
   Но наполнение этой завлекательной оболочки глянулось богатырю гораздо меньше – от графини явственно веяло угрозой, пока не очень ясной. Пухлый ее рот был томно приоткрыт, зато глаза прищурены в амбразуры. Наверно, в здешних джунглях она считалась хищницей – эдакая львица. Но ведь есть звери, рядом с которыми и лев – котенок. Все ж надо выбирать добычу по своим зубам.
   К слову, на коленях Жизель нервно переминался карманный песик с мохнатой снежной шерстью и склочным нравом, если не поощряемым хозяйкой, то никак не сдерживаемым. Похоже, паскудник только и ждал случая, чтобы в кого-то вцепиться.
   – Итак, – голосом бархатным, как ее кожа, заговорила графиня, разглядывая гостя с не меньшим вниманием, – вы и есть тот прославленный герой, победитель драконов, огров, кракенов… короче, Убийца Чудовищ.
   – Это вопрос? – не понял Светлан.
   Тот, да не тот. Но что убийца – точно.
   – Да вы садитесь, не стойте башней. – Она приглашающе похлопала смуглой рукой по сиденью. – Вам же тут попросту тесно!
   Послушно он приземлился на указанное место, наконец перестав маячить над кустами, точно дозорная вышка. Кстати, место оказалось уединенным, а подглядеть сквозь зеленые стены вряд ли бы смог даже богатырь. Осталось повесить на входе табличку «Не беспокоить». Или тут своя система оповещений?
   – Вы такой стеснительный? – не пропустила женщина. – Не волнуйтесь, нам не помешают!
   Теперь в ее голосе проступила волнующая хрипотца, присущая иным певицам. А на лице расцвела улыбка, в сумраке беседки светясь не хуже свечи.
   – «Нам», ага, – проворчал Светлан. – Считаете, у нас общие интересы?
   – Кто знает, сударь, кто знает. Иной раз находишь союзников в таких неожиданных местах! И даже, как ни странно, друзей.
   – Смотря что под ними понимать.
   – И что, по-вашему, понимаю я? – спросила Жизель томно.
   К темной ее коже в самом деле тянуло, и поди разберись, причина тут в цвете, в фактуре… или все-таки в формах. А есть ли среди ведьм негритянки? – вдруг подумал он. То есть, что среди черных хватает ведьм – тут сомнений нет, но к нашему лагерю они, несколько знаю, пока не прибились. А Черные Ведьмы – это совсем иное, тут дело не в цвете кожи.
   – По-моему, вы отбираете в друзья за полезность, – ответил Светлан.
   – Друзья должны доставлять радость, – согласилась графиня. – И чем больше радостей, тем ближе друг.
   – Или наоборот, – буркнул он.
   – То есть?
   – Чем ближе – тем больше.
   Засмеявшись, чернокурая Жизель сбросила ушитые жемчугом туфли с длинных ног, затянутых в белые чулки, и поджала ступни под себя, как бы добавляя беседе интимности.
   – Некоторые не разочаровывают, да, – подтвердила она. – Но настоящие… друзья – такая редкость!
   Протянув руку к ее коленям, Светлан позволил песику обнюхать пальцы. Мохнатик зарычал на чужака, но как-то неуверенно, будто по привычке. Ну надо же поддерживать реноме!
   – Кстати, друзья еще бывают большие, – прибавила графиня. – И таких я ценю особо. А крупнее вас я встречала немногих… очень, очень немногих.
   Кончиками темных пальцев с алыми ноготками она провела по кисти богатыря. Затем обхватила ладонью его указательный, словно проводя замер. И с кем сравнивает, интересно?
   – Вы всюду такой огромный? – осведомилась Жизель. – Наверно, и твердый, да?
   – Есть такой закон – сохранения, – пояснил Светлан туманно. – То есть, если в одном месте прибавляется, то в другом – убывает.
   – То-то вблизи вас я размякаю, – засмеялась женщина. – Заодно и сжимаюсь, делаясь крохотной как дитя.
   Эй, эй, кажись, сюжет опять поворачивает не туда! – забеспокоился Светлан. И что мне так везет на игруний? Или это я настраиваю женщин на шалости? Может, права Лора и излишки лучше сбрасывать?
   – А правда, что вы способны оторвать человеку конечность? – спросила она с интересом.
   – Ну, я и пополам разорвать смогу, – пробурчал богатырь. – Вас это возбуждает, да?
   Похоже, что так, – запахи подтверждали. Слегка оскалясь, Жизель попыталась вогнать заточенные коготки в его кожу. Конечно, не преуспела, но… Что-то она будила в Светлане – нехорошее. Хотелось ее ухватить за пышную прическу, подтянуть вплотную и… Забавно, забавно.
   – Ведь по нечаянности могу и больно сделать, – предостерег он. – Не страшно?
   – А кто сказал, что я боюсь боли? – снова улыбнулась графиня. – В умеренной дозе она даже в радость.
   – Проблема в том, что с каждым разом доза требуется больше, – уведомил Светлан. – И куда это может завести?
   Пожав изящными плечами, женщина ответила:
   – К счастью, на мне быстро заживает. Даже следов обычно не остается.
   – А про пирсинг вы не слыхали? – спросил он. – Или хотя бы о тату? Думаю, вам бы понравилось.
   – Я люблю сочетать, – сказала Жизель. – Ведь тогда впечатления сильней. Как бы качаешься на качелях – от боли к наслаждению, из света в тьму…
   – От бытия к смерти, – прибавил богатырь. – А оттуда уж не качнешься так легко. Опасная игра, вам не кажется?
   – Но в этом и есть главная прелесть! В жизни так мало развлечений.
   – В самом деле? А по мне – даже перебор.
   Поглядев на него сквозь прищур, смуглянка предложила:
   – Не желаете пересесть ближе… э-э… граф?
   – Я и сам уже запутался. Эти ваши вывески, знаете… Оказывается, их можно менять с такой быстротой!
   Улыбнувшись ради приличия, она повторила, уже с настойчивостью:
   – Так вы пересядете? Не бойтесь, мое чудовище не кинется на вас.
   – Благодарю, мне и отсюда хорошо видно, – отделался Светлан старой хохмой.
   – Вы отказываете? – резко спросила Жизель, разом теряя любезность. – Вы не смеете!
   Эк это ее задело!.. Усмехнувшись краем рта, он пояснил:
   – У меня нет времени на прелюдии.
   – Какие прелюдии, вы о чем? Мне тоже не до них! Если хотите знать, все уже готово к приему.
   – Я помню: вы любите совмещать, – кивнул Светлан. – Но разве дело не важней удовольствия? Иногда приходится выбирать.
   – О каком деле вы толкуете, милостивый сударь? – гневно осведомилась графиня. – Я что, похожа на делягу?
   – Ладно, шоколадка, – сказал он, отбрасывая церемонии, – все ж не забывай, что связалась с богатырем. Или не пересекалась прежде? Уж я вижу: без подоплеки не обошлось!
   – Н-да? – пробормотала женщина, сбавляя тон столь же круто, как и повышала. – Ну возможно, возможно… Это нечестно, вы не находите?
   – «Ты», – предложил богатырь.
   Кивком приняв новый стиль, она продолжила:
   – Мало того, что ты можешь разорвать меня голыми руками, так еще и в мои мысли подглядываешь!
   – Очень забавно, когда про честность вспоминают лгуны, – усмехнулся Светлан.
   – Конечно, нам приходится хитрить, – признала женщина. – И пользоваться всем, чем наделила природа. В борьбе с вами у нас не так много средств. А лишать нас последних – недостойно героя.
   – Ха, теперь расскажи мне о благородстве!.. Богатыри ж такие тупые – скушают любую ересь.
   – Чего ты хочешь? – спросила Жизель прямо. – Вот про себя я знаю.
   И повернувшись к нему коленями, прилегла на покатую спинку, чуть улыбаясь над мягкими холмами, сдвинувшимися к ключицам. Осталось лишь занавес поднять… кстати, тот уже пополз вверх. Все-таки она верит в себя – молодец.
   – Предположим, мы уже прошли через это, – выдал Светлан установку. – Какой следующий номер в твоей программе?
   – Но разве так делается? – возмутилась графиня. – Есть же порядок, правила!
   – Делается, делается, – заверил он. – Еще и не так… К тому ж это не правила, а обычай, переступать через который иногда даже полезно.
   – А через желание?
   – Ну, и через это… приходится. От разврата в аскезу – чем не качели?
   Музыка в парке теперь звучала громче, словно оркестранты успели разогреться и даже вошли в некоторый раж. Гуляющие тоже не отставали, наполняя пространство беспрерывным гвалтом. А небо то и дело окрашивалось салютом, сопровождаемым, естественно, раскатами. В такой кутерьме вряд ли кто обратит внимание на стоны, доносящиеся из-за кустов, и уж тем более не станет выяснять причину. Хоть убивай, хоть насилуй – условия благоприятствуют. А итоги подведем утром.
   – Ты противный, – сообщила Жизель.
   – Я знаю.
   – Мерзкий, отвратительный тип!.. Ну хорошо, – сказала затем, – давай говорить о делах. Только учти: ты потерял больше, чем я.
   Однако край парчовой юбки продолжал скользить по белым чулочкам, словно бы сам собой. Что она там говорила про нехватку средств? Уж у нее с оснащенностью порядок.
   – Я учту, – обещал Светлан. – Занесу тебя в список своих потерь… может, даже на почетное место.
   И невольно вздохнул, подумав: где ж вы все были раньше, когда я еще не сделался ни богатырем, ни даже герцогом. Ведь с тех пор изменился не особо – лишь стал сильнее. Конечно, и тогда имелся выбор, но не такой – отнюдь. Да здесь почти любая – звезда!
   – Вообще я чародейка, – объявила женщина. – Вхожу в Гильдию нордийских магов.
   – Почетный член, да? – съязвил он. – Или как тебя назвать?
   – Действительный, – возразила Жизель сухо. – К тому ж я высоко там котируюсь, даже включена в Совет. Странно, что ты смог пробиться сквозь мою защиту.
   Да я ее попросту не заметил, едва не брякнул Светлан. Тебе льстят, графиня, – уж не знаю, за титул, за связи или… гм… за другое. Маги-то в большинстве – мужчины.
   – Так ты от их имени на меня насела?
   – Если откровенно, я сама вызвалась. – Смуглянка вновь засияла улыбкой. – Не пропускать же такой образчик?
   – Тем более, на тебе заживает как на кошке, – поддакнул богатырь. – Ходим мы по краю, ну да.
   Вот, значит, куда тянется нить, подумал он. А я было заподозрил… Или нитей несколько?
   – И что хотят от меня нордийские маги? – спросил Светлан, стараясь не отвлекаться на открывшуюся под подолом картинку, вполне оправдавшую его лучшие опасения. Трусики-то еще не вошли в обиход – исключая железные, запираемые на ключ. А панталоны Жизель не надела, благо погода теплая.
   – Разумеется, они хотят знать про твои намерения.
   – «Они»? – не пропустил богатырь. – А как же твое членство в Гильдии?
   – Ну оговорилась – не будь придирой, – отмахнулась женщина. – По пути в столицу ты наворотил такого, что у Совета это вызвало беспокойство.
   – Вроде я не делал того, без чего можно было обойтись, – возразил он. – Разве моя вина, что меченосцы затеяли массовое утопление, а кракен решил закусить рыбацкой деревней?
   – Да кого волнуют немытые селянки, а тем более рыбаки! – искренне изумилась графиня. – В конце концов, зверям тоже нужно кормиться.
   И она погладила своего мохнатого любимца, уютно устроившегося на ее животе.
   – Человечиной?
   – Да хотя бы!
   – Позже я попомню тебе это, – сказал Светлан. – Так в чем все же проблема? Что волнует ваших рафинированных кудесников, воспаривших в такие выси, откуда уже не видно людей?
   – Твоя ирония неуместна, – бросила Жизель. – Вдобавок и смешна. Уж не вздумал ли ты поучать Совет, в котором собраны лучшие умы Нордии? И будто тебя волнуют простолюдины. Тебе ж подавай подвиги, славу!..
   – Власть? – подсказал он.
   – Возможно, и ее тоже, – пожала графиня плечиками. – Случаи известны – их даже немало. Или герои не люди?
   И беспечно покачала коленями, уже свободными от юбки. Любопытно, она хоть слыхала про целомудрие или ее с рождения учили иному? Ведь не ведьма, а как провоцирует – даже богатыря проняло. С каждой секундой взгляд его прибавлял в весе, по временам делаясь неподъемным, – приходилось его опускать, созерцая то, что лучше бы не видеть. По крайней мере в одном Жизель не лгала: гостю здесь рады. И кровь у нашей графини не голубая – отнюдь. А аромат какой!
   С неудовольствием Светлан чувствовал, что проигрывает это маленькую дуэль: его выдержка все ж дала трещину. Впрочем, почему не доставить даме удовлетворение – хотя бы такое?
   – А известно тебе, что богатыри, клюнувшие на власть, подвержены безумию? – спросил он. – Болтают, будто это проклятие богов, – чушь! Просто парни нарушили договор и платят неустойку. А заодно расплачиваются их близкие и просто случившиеся рядом. Не боишься оказаться в числе?
   Задумчиво поджав губы, Жизель поглядела на него, будто взвешивала опасность. Затем сдвинула складки платья, как бы ненароком прикрыв главную приманку. Что ж, спасибо и на этом.
   – Серьезнее надо быть, – сказал Светлан – больше себе. – Раз уж решили заняться делом…
   – Это ты решил, – напомнила женщина. – Мне-то не к спеху.
   – Вернемся к магам. Что их всполошило?
   – Ну ясно, та маленькая глупышка, которую ты приволок с собой.
   – Лучше зови ее «невинное дитя», – предложил он. – Или от этих слов тебя корежит?
   – Как ни называй, – повела Жизель плечами. – Вот тут ты влез в большую политику.
   – Ну да, – не поверил богатырь. – Вот из-за такой крохи?
   – Это «кроха», если забыл, племянница короля и в силу своего происхождения – из основных фигур на здешней доске.
   – А, я помню: тут в почете шахматы. Ты тоже балуешься?
   – И главарь озерных пиратов – еще та лошадка!
   – Темная, ага.
   – Для тебя, может, и темная, – фыркнула она. – А вот нас Гийом давно заинтересовал.
   – Неужто с рождения? – удивился Светлан такой прозорливости. – Чего ж вы столько раскачивались? Ну, ты – ладно, маленькая была…
   – Может, хватит паясничать? – спросила Жизель. – Изображать тупого громилу ты несколько запоздал.
   – Я шалю, извини, – признался он. – Это тебя бесит? Больше не буду. Итак?
   – Гийом не просто дерзкий и удачливый головорез – в него заложена такая мина!..
   – Э? – изумился Светлан уже без притворства. – Что заложено?
   – Мина, – повторила она злорадно. – Не слыхал?
   – Я-то слыхал, а вот ты – откуда?
   Если тут в шахматы рубятся, а обряжаются в парчу, то могли и порох… Но вот с какого века он получил хождение в Китае? Изобретен-то был в девятом веке – по христианскому календарю. Хотя черт поймет здешнюю географию – может, Китай тут за ближней горой, а Америк и вовсе нет. Наверно, с датами тоже кавардак. Если этот мир впрямь виртуальный…
   – Это из магических терминов, – снизошла графиня до объяснений. – Эдакий сгусток разрушительных чар, до поры сдерживаемых заклинанием.
   – Ну, ты меня утешила, – пробормотал богатырь. – Я уж думал и впрямь – выноси святых.
   – Это очень опасная штука!
   – Да разве я против? – повел он плечом. – И что Гийом?
   – Эти двое никоим образом не должны были встретиться. Людвиг сделал большую глупость, отправив дочь через Озеро.
   – Или его надоумил кто, – негромко вставил Светлан. – Точнее сказать, надурил.
   – И уж конечно, Изабель не должна была вернуться в Эльдинг.
   – Что, бедная девочка и вам мешает?
   – Да пусть жила бы на острове пиратов – нет, ты притащил ее сюда!..
   – А будто там ее оставили бы в покое, – не поверил он. – Тем более, что озерные русалки снюхались с меченосцами, а их магистр не отпустит любимое чадо так просто – лучше и его обратит в нелюдь.
   Распрямив ноги, Жизель дотянулась гибкими ступнями до богатыря и принялась топтаться на его латах – к счастью, он сидел боком к ней.
   – Есть перчатки без пальцев, – сообщил Светлан. – Вот тебе нужны такие же чулки.
   – Можешь надорвать, – разрешила графиня. – Это не последние, уверяю!
   Представив, как темные пальчики прорываются из-под белого шелка, он даже хмыкнул. Но тут и без того хватало контрастов.
   – Чего ж вы испугались? – спросил. – На какую мину ты намекала и в кого она заложена теперь?
   – А будто сам не знаешь!.. Продолжаешь играть простака, да?
   Досадливо женщина пнула хрупкой пяточкой в его панцирь, который и боевым молотом-то нельзя было прошибить. Контрасты, контрасты…
   – Всего лишь не спешу открывать карты, – возразил Светлан. – Дамы – вперед.
   – Да знаем мы, чей Гийом сын!
   – Похоже, в Нордии об этом известно всем… кроме самого папы.
   – И что пират засеял в чрево Изабель, сообразить нетрудно.
   – Ну, дело-то – молодое!
   – Но к чему приведут их юные шалости, чем грозит это для страны…
   – Неужто беретесь прогнозировать на века? – изумился он. – Ну ясно, это проще, чем угадать погоду за неделю.
   – Не тебе корить наших адептов! – снова вспылила Жизель. – Кто ты такой вообще?
   – Варяжский гость, – ответил Светлан. – Хочешь исполню арию?
   – Лучше сыграй на флейте, – фыркнула женщина. – Умеешь?
   – Это… скользкая тема. Не отвлекайся.
   – Да ты представляешь, какие стихии вовлечены в этот клубок? Это тебе не чудовищ рубить!
   – Большая политика, я помню, – кивнул он. – Или, говоря без обиняков, создание условий, при коих вам станет вольготней… Только не трынди, что ради блага страны вы готовы сойти с арены, – предупредил ее возражения. – Не поверю.
   – Каждый преследует свою выгоду, – заявила графиня убежденно.
   – Пока не зарежет ее, ага. Так чего хотят твои адепты: выйти в стране на первые роли, поставить свой Совет над королем? Или всего лишь уберечь прежнюю кормушку?
   – А вот об этом, здоровяк, тебе знать не обязательно.
   – Но ведь что-то ты хотела до меня донести? Использовать тебя только как приманку – слишком расточительно.
   – Ну разумеется, это даже не главное, – сразу согласилась она.
   – А что тогда?
   – Я уполномочена…
   – Ну?
   – …сделать тебе предложение.
   – Руки и сердца? Или ограничимся другими органами?
   Кажется, Жизель уже научилась пропускать его эскапады мимо ушей.
   – Если тебя вправду не влечет власть, – заговорила она, – и наслаждения для тебя – не главное…
   – Ну, смотря какие!
   – Хотя бы те, что дает богатство.
   – А мы не будем ждать милостей, – ухмыльнулся Светлан. – Сами возьмем. Или я не богатырь?
   – И титулы тебя, похоже, не заботят, – продолжила графиня. – И поклонение толпы. Но тогда какой твой интерес тут?
   А и впрямь: какой?
   – На предложение это мало походит, – заметил он.
   – Но нужно же мне знать, чем тебя прельщать!
   – А что у нас в меню? Огласи, будь добра. Что вы имеете предложить?
   – Да что пожелаешь.
   – Начиная с тебя, гм. Или такое блюдо лучше приберечь для десерта?
   – Такое блюдо, – медленно улыбнулась смуглянка, – способно заменить весь обед.
   – Ну-ну, обойдемся без саморекламы. Итак?
   – Возможно, тебя интересуют знания, – предположила она. – Ты же и в магии себя пробуешь – нам ли этого не знать! А мы можем научить многому.
   – Хе, в твою искусность я готов поверить, – ухмыльнулся Светлан. – Но кто сказал вашим адептам, что они тут самые одаренные?
   – А за что, по-твоему, их ценят?
   – Э-э… кто? Темные… в смысле, невежественные… горожане, падкие на эффекты? Глупенькие купчихи да экзальтированные дворянки, клюющие на яркое? Вот король что-то не возносит магов.
   – Да Луи просто боится воздать Гильдии по заслугам!
   – И тут недодают – надо же! Непризнанные таланты без поклонников… Вот про шушеру не надо, – снова опередил он.
   – И все ж в Гильдии накоплено множество сведений, – сказала Жизель, играя пальчиками на его бронированном бедре, как на клавиатуре. Эдак они и впрямь прорвутся сквозь ткань – маленький, но стриптиз.
   – Конечно, это манит, – признал он. – Но меня, вроде, наняли уже.
   – Кто – король? – догадалась интриганка. – Что бы Луи ни посулил, мы предложим вдвое.
   – Ну, это будет непросто.
   – В Гильдии довольно средств, чтобы скупить всю страну!
   – Чего уж говорить про нищего наемника, – усмехнулся Светлана. – Ты забыла: я не нуждаюсь в богатстве, – мне хватает этого. – И он огладил рукоять кладенца. Хотя куда сильней хотелось сжать шаловливую ступню, темную под белым… затем и другую. Ну никаких условий для работы!
   – Так чего ж тебе требуется?
   – Красивой жизни, – ответил богатырь. – Имею в виду именно красоту – не сытость, не обилие благ. Но к ней нужно иметь вкус, иначе спутаешь с мишурой.
   – Тогда тебе прямой путь в монастырь, – с насмешкой бросила женщина. – Там все такие возвышенные!
   – Уж будто, – не поверил он. – Разве в идеале. И все равно, прятаться от уродства – совсем не то, что находить красоту.
   – Еще про любовь расскажи!..
   – Не веришь, да? Может, и к лучшему. Обидно сознавать, что тебя обделили.