Иванов Сергей Григорьевич. Иное королевство

   – Я знаю, что такое любить, – нехотя процедила женщина.
   – Э-э… сына?
   От неожиданности она дернулась, потревожив прикорнувшего было песика, быстро огляделась. После долгой паузы спросила:
   – Как ты догадался?
   – Уж настолько я в анатомии разбираюсь. И в психологии тоже. Иногда не стоит показывать лишнее, моя радость, – во всяком случае, незнакомцу. Не бойся, – прибавил богатырь, – я не собираюсь выпытывать, где прячешь его и к какому будущему готовишь. И трезвонить не буду – пусть и с тобой у нас будет общий секрет.
   – Думаешь, поймал меня на крючок? – спросила графиня напряженно. – И теперь стану плясать под твою дуду?
   – Нет, – покачал Светлан головой. – Не думаю. Во-первых, это было бы… некрасиво. Во-вторых, ты любишь сына как себя – признаю. Но себя ты любишь… гм… странной любовью. И что можешь выкинуть, если на тебя надавить, лучше не гадать. Так что успокойся: с этой стороны тебе ничего не грозит.
   Кажется, она поверила – во всяком случае, вновь отпустила мышцы и украдкой перевела дух. Зато пробудившаяся собачка вдруг скуксилась и задрожала, тихонечко заскулив.
   – Что с тобой, дружок? – промурлыкала Жизель, наклоняясь к любимцу… а заодно открывая гостю новые виды. – Ты не заболел?
   Но с песиком пока не стряслось худого: просто от ближних зарослей пахнуло тигрицей. Уж для Агры такой малыш на один глоток – хрум, и нет Полкана. Или как зовут нашего волкодава?
   Вдруг рванувшись, собачка пробежала по бедру хозяйки, лихим скачком перемахнула на колени Светлана и тут затихла, вытянувшись во всю длину.
   – Да что это с ним? – удивилась графиня, небрежно поправляя порванный чулок.
   – Нашел убежище, – пояснил Светлан, накрыв песика ладонью. – Дурашка – а соображает.
   – Может, и мне там спрятаться? – спросила она, озираясь. – И кто ж его напугал?
   – Хочешь увидеть?
   – Н-нет… пожалуй, не хочу. Мне нравится бояться неведомого.
   – А хочешь испытать высшее наслаждение? – осклабясь, предложил богатырь. – Когда тебя живьем пожирает зверь!.. Или к такому ты еще не готова?
   – Ты слишком далеко заглядываешь, – пробормотала Жизель, ежась.
   – Есть такая беда, – согласился он. – Иногда это помогает вовремя свернуть. Или на твоей дороге развилок уже не будет?
   – Кто может знать, – улыбнулась женщина. – Наш путь во тьме.
   – А твой Совет на что? Спроси у своих адептов, раз они такие ушлые. Пусть докажут делом, на что годны, а то нахваливать себя умеют многие.
   – А почему тебе самому не поговорить с Советом? – сказала она, теряя терпение. – Покажи им, какой умный.
   – Со всем сразу? – поднял Светлан брови. – А сколько в нем… э-э… ну да.
   – Около тридцати, – ответила Жизель. – Но не созывать же всех, дабы почтить твою персону!
   – Да я не напрашиваюсь…
   – В обычное время делами Гильдии заправляет Семерка, а во главе ее стоит Первый – вот с ним и сведу тебя.
   Спикер, что ли?
   – И кто у нас главный говорун? – спросил он. – Имя у него есть?
   Круг все сужается, ну конечно. А начали, помнится, с Гильдии. Уж там счет на сотни.
   – Его зовут Сейдж, – сообщила женщина, разглядывая дырку над коленом. – К слову, он мой добрый приятель.
   – Это в каком же смысле?
   То есть, насколько добрый?
   – Уже не в том.
   – Весь ушел в творчество, да? Как я его понимаю!
   – В самом деле? А я-то гадала…
   Дернув за бант, она сорвала подвязку. Затем, подтянув ступню, быстро сняла чулок и рядом с затянутой в белое ногой поместила ее нагую пару, смуглую до самой подошвы, как и ожидалось, розовой. Уж не отсюда ли пошла мода на разноцветные штанины?
   – Нравится? – спросила графиня, шевеля коричневыми пальчиками, наконец получившими волю. – Ну ясно, ты привык к большему – думаешь, не знаю? Ведь ты известен своим пристрастием к ведьмам – начиная с той, кто у вас вместо королевы.
   Так, начинают топтаться на больном. Хоть и изящны ножки…
   – Пристрастие – не самое подходящее слово, – заметил Светлан.
   – Почему же?
   – Это как бы и не страсть – не дотягивает. Скажи еще: склонность!
   – А твои чувства, выходит, сильней?
   – Все равно ж не поверишь, – усмехнулся он. – Для тебя страсть – это потолок. И значит, выше ничего нет.
   – Где уж мне, – состроила женщина гримаску. – Я ж не ведьма.
   – К сожалению.
   Вот это Жизель задело – как ни старалась она показать обратное.
   – И что для этого нужно? Я могу и вовсе раздеться – мне не трудно.
   – Чтобы доказать мне? Или ради провокации? Шоколадка, это не то. Для ведьм нагота – не средство, тем более не цель. Это отражение их душевной свободы, их естественности. А если искусственный насквозь, то хоть наизнанку вывернись – лучше не станешь. Вот когда тебе удастся взлететь…
   – Что тогда?
   – Тогда поговорим.
   – А кроме болтовни ты способен на что-то?
   – Об этом я тебе тоже расскажу – на досуге, – пообещал Светлан, перекладывая недовольно закряхтевшего песика на прежнюю лежанку. – А пока организуй встречу с Сейджом и лучше – до утра. Как уже говорил, время поджимает.
   Затем он встал. Поджав губы, Жизель бросила в него порванным чулком. Подхватив белый комок, Светлан расправил его в аккуратную полосу и повязал себе на лоб вместо ленты – вроде как шарфик Дамы. А если кто разглядит, что это не шарф, тоже не страшно – герой имеет право на причуды.
   – Тогда возьми и второй чулок, – язвительно предложила графиня. – Будешь похваляться победой.
   – Ведь я пекусь о твоем реноме, – возразил Светлан. – Кто тут охотник, а? Пусть все считают, что я среди твоих трофеев и уже ем с твоих рук.
   Кажется, Жизель захотелось швырнуть в него чем-то потяжелее чулка. Не хватало, чтобы в порыве страсти она запустила мохнатиком!.. Бедняге и без того довольно потрясений. А еще хуже, если смуглянка примется метать спицы, скреплявшие ее пышную прическу, – скорее всего, они для того и припасены.
   – До скорой встречи, моя несостоявшаяся радость, – произнес богатырь, выбираясь из беседки. – Подозреваю, Сейдж где-то рядом, так что долго искать его не придется. И кто знает, может, втроем мы развлечемся лучше? Ведь ночь далека до завершения.
   Графиня все же дотянулась до туфли, но этот сувенир Светлан не стал принимать – надел на ветку перед выходом из закутка.

Часть V. Тайны эльдингского двора

Глава 21

   – Киса, не хочешь рассекретиться? – окликнул он Агру, притормозив сразу за зеленой стеной. – Или ждешь, чтоб на тебя устроили облаву? Я понимаю, для тебя это будет весело!.. А все шишки мне, да?
   После недолгой паузы от кустов отделилась узорчатая тень и скользнула к привычному месту у его бедра. Потрепав загривок тигрицы, Светлан спросил:
   – Не проголодалась? Сегодня уж обойдись без свежатины – не те угодья.
   Выбирая тропки побезлюдней, он вместе с кобрис направился к центру парка, где со своей высоты углядел основных персонажей нынешнего действа. Теперь навстречу то и дело попадались знакомые – плоды интенсивных трудов, проделанных до рандеву с Жизель. Конечно, на тигрицу обращали внимание, но сильно не пугались, словно бы успели привыкнуть к выходкам почетных гостей, – а уж такой неординарный субъект, как Убийца Чудовищ, просто обязан был удивлять. Ну подумаешь, саблезубая кошка! У каждого свои домашние любимцы, сообразно роду занятий и габаритам. К тому ж Агра вела себя смирно, хотя на всякий случай Светлан придерживал ее за гриву – мало ли что взбредет этой игрунье?
   Кстати, за порядком здесь все-таки приглядывали, причем довольно старательно. Правда, дворцовых стражников уже сменили гвардейцы де Крамма, а эти пока не научились приглядывать за публикой неприметно. Может, и зря Луи удалил спецов – не все ж там изменники? В конце концов, чем ближе к королю, тем сильней нажим, а противиться этому… Удивительно еще, что к Людвигу перебежало так мало.
   Рядом с центральным озерцом, невдалеке от оркестра и перед самой просторной из танцевальных площадок, помещался главный стол вечеринки, за которым восседал Луи, окруженный доверенными сановниками и э-э… домашними любимцами, в большинстве набранными из людей. Сегодня в это число, конечно же, попала его племянница – король усадил Изабель подле себя. А с другой ее стороны вклинился де Коста, по-видимому, убедив какого-то вельможу, весьма удивленного дерзостью вчерашнего изгоя, поискать иное место.
   Лора обреталась тут же, заняв просторное кресло у края стола, причем забралась туда целиком, скрестив стройные ноги перед собой. А полы светлой рубахи скрутила в узел под налитой грудью, оголив мускулистый живот.
   Среди дюжины пар на площадке выплясывала Глория, из-под взлетающей юбки мелькая обольстительными ножками. Судя по всему, этому занятию она предавалась давно, сменив не одного запыхавшегося кавалера, – на зависть Изабель, оберегаемой мудрым дядей от лишних нагрузок. В любой другой обуви бывшая актерка уже натерла бы мозоли, но чудесные туфельки охраняли кожу от повреждений и совсем не напрягали ступни, несмотря на каблуки. Похоже, стильную обувь успели оценить не только мужчины – придворные модницы пялились на нее не меньше. Как бы вскоре не посыпались заказы.
   – Вот и наш герой, – приветствовал король Светлана, возникшего из сумрака аллеи на свет. После чего с милостивой улыбкой добавил: – Именно «наш» – я не оговорился. Ибо с этой минуты объявляю его герцогом Лоранским и своей правой рукой, а также требую, – тут он повел вокруг строгим взглядом, – от своих подданных безусловного исполнения его повелений.
   Поглядев вправо от себя, он подождал, пока замешкавшийся вельможа освободит ближнее кресло, и плавным кивком указал недавнему гостю на его законное место. Как не люблю прожекторов! – подумал тот, нехотя усаживаясь туда. Ну какого хрена меня всякий раз выпихивают на сцену?
   – Надеюсь, не скучаете на моем балу? – любезно справился Луи. – Впрочем, – покосился он на белый налобник нового… гм… фаворита, – кажется, придворные прелестницы не обошли вниманием такую фигуру.
   – Еще бы, – поддакнула Изабель, светясь оживленным личиком. – Уж ее не пропустишь – видно за лье.
   – Теперь и ты меня шпыняешь, – проворчал богатырь. – У Лоры научилась?
   Ухмыльнувшись из своего кресла, силачка выворотила ножку у фазана, запеченного, слава богу, без перьев, и стала есть прямо с руки, вгрызаясь в ароматное мясо. Ну хоть у этой рот будет закрыт.
   Краем глаза Светлан следил, как пустеют, одно за другим, соседние кресла – все-таки от Агры, по обыкновению улегшейся в его ногах, придворные предпочитали держаться на удалении.
   – Девочка, не хочешь поплясать? – спросил король у племянницы. – По-моему, ты уже отдохнула.
   – Конечно, дядя! – обрадовалась та и повернулась к де Косте: – Пошли?
   – Ну разумеется, моя принцесса, – с готовностью откликнулся виконт, тотчас же вскакивая и протягивая руку.
   Луи проводил упорхнувшую пару внимательным взором.
   – Нет, – возразил Светлан. – Виконт для нее лишь партнер по танцам. А если поведет себя с умом – то и доверенный друг. С Гийомом ему не тягаться. Уж к этому молодцу Бэллу тянет намного сильней.
   – Но он далеко, – пробормотал король.
   – От… вас зависит, ваше величество.
   Осклабясь, Лора постучала фазаньей ножкой по плечу своего соседа, пожилого и чопорного маркиза, – единственного из непосвященных, еще остававшихся за этим столом. Всполошено покрутив головой, старичок не без труда, но понял намек, и ретировался со всей возможной поспешностью, не забыв, правда, поклониться королю. Власть переменилась окончательно – всех выжили… ну, кроме Луи.
   – Вот, – удовлетворенно молвил он, – теперь можно говорить без помех. Ну, как тебе мое окружение, здоровяк?
   – Лучше, чем можно было ожидать, – ответил Светлан. – Опасного не замышляет ни один из тех, кого я успел прощупать, – исключая…
   Замолчав, он бросил на короля испытующий взгляд.
   – Я помню условие, – подтвердил тот. – Никаких гонений.
   – …исключая графиню де Компре, якобы представляющую гильдию магов, – закончил богатырь. – Но здесь еще нужно разбираться.
   – Маги, ну конечно! – задумчиво произнес Луи. – Вообще я приглядываю за ними.
   – Лично, что ли? Обряжаешься эдаким Аль-Рашидом и бродишь по ночным улицам, шугая прохожих?
   – На это есть соответствующая служба, – вежливо улыбнувшись, ответил король.
   – Тайная, наверно? Так сделай ее явной – для меня. Кто там главный заправила?
   – Барон де Круст.
   – Опять барон, ишь! – не пропустил Светлан. – Видно, из них выходят лучшие служаки.
   Пожав плечами, Луи пояснил:
   – В отличие от принцев, герцогов или даже маркизов, они никогда не претендуют на трон. И для заговора барон небольшая ценность – понятно, если не занимает высокий пост. А продаваться задешево ему ни к чему – и так не бедствует. Вот и выходит: золотая середина.
   – Ну, как раз у Круста пост не маленький! Что он за тип?
   – Вроде бы верный… по крайней мере повода не давал. Свое дело знает, весьма неглуп, память превосходная. Даже не знаю, кто бы смог его заменить.
   – А злобствует сильно?
   – Насколько знаю, он не злой человек… возможно, и добрый. Но иногда изнутри прорывается зверь.
   Но таком месте и – добрый? Хм…
   – Так чего же в Крусте больше?
   – Ну, если судить по срокам…
   – Судят по делам, – возразил Светлан. – Единственное зверство может зачеркнуть остальную жизнь.
   – Н-ну, не знаю…
   – А кто у него в помощниках?
   – Де Грэй. – Луи усмехнулся. – Тоже барон.
   – Целое стадо, надо же! Баронье… И что этот?
   – На своем месте – безусловно. Исполнительный, методичный, въедливый, совершенно бесстрастный. Хотя… большой зануда.
   – В самом деле?
   – Мне кажется, де Грэй искренне желает услужить. Но боже, до чего он утомляет меня! К счастью, с ним я вижусь редко.
   – Случаем, Грэй не дурак? С исполнительными такое сплошь и рядом. А преданность, подкрепленная тупостью… Бр-р-р!
   – Считаешь себя вправе судить, кто глуп, кто умен? – осведомился король. – Ты же богатырь, а не мудрец, – зачем заниматься не своим делом?
   Ага, и здесь за узкую специализацию. Обычно-то – полезная штука…
   – Ты, что ли, за дураков обиделся? – спросил Светлан. – Верно, подозреваешь, и сам недалеко ушел?
   Непроизвольно Луи оглянулся, но, конечно, их никто не слушал – кроме силачки.
   – Хотя бы меня не трогай, – попросил он. – Ведь один останешься в умных!
   – Как скажешь, мой король, – сдал назад Светлан. – Но раз взялись за силовиков…
   – Ну?
   – Меня заботит твой воевода.
   – Кто?
   – Начальник войска – главный, понятно. Ведь и его на вечеринке нет?
   – Де Шратье, – назвал Луи.
   – Не барон?
   – Граф.
   – И?
   – Ну что сказать: военный!.. Завтра увидишь сам. К полудню он должен прибыть в Эльдинг со всей кавалерией.
   – Годится, – сказал богатырь. – К тому времени, может, и с магами разберусь.
   – Полагаюсь на тебя, – кивнул король. – Между прочим, ты не обратил внимание на герцога де Монье? Как всегда, он не упустил случая разразиться хвалебным спичем в мой адрес. Правда, в этот момент ты был не здесь, но у богатырей, я знаю, тонкий слух. Признаться, меня всегда занимало: насколько искренен мой канцлер?
   Взглядом найдя помянутого оратора, Светлан ответил:
   – Похоже, он говорил от сердца. Я прямо слышал, как в нем бурлит искренняя любовь… к трону.
   Покривившись, Луи уточнил:
   – То есть, если на мое место придет новый правитель, герцог отнесется к нему с тем же пиететом?
   – А ты думал, все без ума от твоих прекрасных качеств? – хмыкнул Светлан. – Отрекись от сана – тогда узнаешь, кто истинный обожатель… Ах, ну да: ты боишься осиротить подданных!
   Покосившись на усмехающуюся Лору, король заметил:
   – Временами вы, герои, бываете невыносимы.
   – Хочешь жить иллюзиями? – спросил богатырь. – Флаг тебе в руки!.. Но тогда не приставай с расспросами к тем, у кого нет ни желания, ни причин скрывать правду.
   – Ругать-то легко, – уязвлено бросил Луи. – А на моем месте не хочешь побывать?
   – Вот от этого – уволь. Мне и своей головной боли хватает.
   – Чтоб вы знали, труд правителя сродни искусству эквилибриста, причем балансировать приходится десятилетиями!
   Любуясь танцующей Изабель, явно решившей посостязаться с Глорией, богатырь сказал:
   – Раньше-то у меня было почтение к этому ремеслу, а ныне их потуги вызывают смех – бедняги, как далеки они от совершенства!
   – Собственно, ты о ком?
   – Об эквилибристах, – ответил Светлан, делая простодушные глаза. – А ты о ком подумал?
   Помолчав, король спросил:
   – Считаешь, без правителя люди станут жить лучше?
   – Ну, это смотря без какого…
   – Речь о принципе – не о личностях. Предположим, правитель безупречен.
   – А граждане идеальны, ага? Уж тогда им не понадобится босс – сами договорятся.
   – Ведь это увертки, тебе не кажется? Герою-то не к лицу.
   Пожав плечами, Светлан ответил:
   – У нас разные функции. Ты поставлен… неважно, кем… следить за порядком, я ж из тех, кто гуляет сам. И пока мы тянем в разные стороны, равновесие держится. Но стоит одному из нас сгинуть… Вот я на твою голову не призываю молний. А как насчет тебя? Будешь терпеть меня, пока нужен, да? А после укажешь на порог… это если по-доброму.
   – Парни, – окликнула Лора. – Куда вас повело?
   – В самом деле, мы отвлеклись, – спохватился король. – Будто нет дел более неотложных!.. А ведь тебе нравится пинать властителей, – не удержался он от упрека. – И как тебя выдерживает Анджелла?
   А так и выдерживает – на дистанции. С глаз, как говорится, долой…
   – Да ежели б я пнул… твое величество, – хмыкнул богатырь. – Пока что, можно сказать, ласкаю… по-фаворитски. Кстати…
   – О господи! – вздохнул король. – Ну что еще?
   – Жизель ведь была тебе не только… э-э… вассалом?
   Уж чтобы здесь она не отметилась! Тут и провидцем не надо быть.
   – Ну, на такие вопросы отвечать… – нахмурился Луи. – Ведь я не только монарх, я – рыцарь.
   – Занятно. А с кем из вас спала Жизель? Кто из двоих более дорог… э-э… женщине – такой?
   – Об этом не мне судить, – и вовсе холодно ответил король.
   Но за его ледяным щитом Светлану почудилось смущение. С каких это пор монархи стали стыдиться фавориток? Или графиня-квартеронка нашла-таки, чем изумить искушенного сюзерена. И сумела сыграть на таких струнах, о коих и сам он не подозревал.
   – Предлагаешь у нее спросить? Мне-то не трудно…
   – А что сам о ней думаешь? – осведомился Луи. – Красавица, верно?
   Светлан пожал плечами:
   – Если забыть о расцветке, в ней нет особенного: ни безупречного лика, ни царственного тела. Но подать себя умеет – это есть. Головой берет, обаянием, вкусом. К хорошенькой умнице влечет сильней, чем к прекрасной глупышке… конечно, если сам не дурак.
   – Значит, ее ум все-таки признаешь?
   – Ну, для женщины… с поправкой на их эмоциональность. Вот только…
   – Что?
   – Слишком она изощренная, по-моему. Не по-здешнему.
   – Ведь ты говоришь о нордийке! – заметил король удивленно.
   – Я говорю о жительнице этого мира. Уж тебе известно, что он не единственный. Кстати, в кого Жизель такая смуглая?
   – В отца, естественно.
   – А тот?
   – Ну, это сказать сложней. Ее дед, я слышал, был большой оригинал и любил скитаться по свету, иногда пропадая на годы. И однажды вернулся с темненьким малышом, коего объявил своим сыном. Про мать ничего не рассказывал, а она так и не возникла.
   – И что же сынок? – осведомился Светлан. – Превзошел папеньку в сумасбродстве?
   – Пожалуй, что да. У него обнаружился магический дар, который затем унаследовала дочь. Не очень сильный, правда, но достаточный, чтоб вести себя не как прочие. Вдобавок, оба любят играть человечьими судьбами. И отец нашей графини уже, судя по всему, доигрался – в один не очень прекрасный день, когда Жизель еще не исполнилось пятнадцати, он пропал, будто его забрал Дьявол… к слову, было за что. И с тех пор про графа не слышно.
   – Может, он позволял себе слишком много? – предположил богатырь. – Такие игры не доводят до добра. Недавно я пересекался с девочкой-судьбой – вот она впрямь могла управлять событиями…
   – И что стало с ней? – с живым интересом спросил Луи.
   – Хотел бы я знать! Даже где искать, не представляю… О! – сказал он вдруг. – Не запылилась.
   Прямо через площадку, с небрежной грацией обходя танцующих, к столу направлялась графиня де Компре, похожая на госпожу ночи. Свои черные волосы она распустила по плечам, а пышную юбку приподняла к коленям, демонстрируя разноцветные ноги, – видимо, чтобы подсказать недогадливым, где чужеземный богатырь разжился налобной повязкой.
   – Действительно, – пробормотал Луи, – помяни черта…
   Вот на черта Жизель не походила вовсе. И даже с ангелочертями, знакомыми Светлану по Тартару, ее было трудно спутать – уж здесь половых признаков в… э-э… достатке.
   Если графиня и опасалась чего, по ней это не было заметно. Затормозив перед Луи, она склонилась в изящном реверансе. Галантно привстав, тот ответил своим поклоном, конечно, не столь низким. Оба, судя по всему, играли на публику, привыкнув находиться в перекрестии многих взглядов. Но заговорила Жизель совсем тихо, дабы не слышали на стороне. И уж тут не побоялась отступить от церемониала.
   – Вы обрушили такую лавину милостей на пришлого исполина, ваше величество, будто решили испытать его на прочность, – промурлыкала она, чарующе улыбаясь. – Позвольте же похитить вашу правую руку, пока она еще не стала головой.
   – Вообще, это зовется ампутацией, – заметил Светлан. – Кстати, милая, наш король тут играет в скромность – так, может, ты скажешь… Вам было хорошо вместе?
   Приспустив пушистые веки, Жизель улыбнулась еще обворожительней:
   – Вот дворцовые секреты я не выдаю.
   – Только государственные, ну да. А королевская опочивальня – это свято! Что ж, как ни хотелось мне туда заглянуть…
   Отодвинув кресло, он поднялся.
   – А ты задержись, – велел Агре. – Будешь помогать Лоре – сама знаешь, в чем. Не все ж тебе валять дурочку?
   Протянув руки над столом, богатырь подхватил смуглянку за талию и перенес на свою сторону. Раз ему положено оригинальничать…
   – Не желаете разделить нашу трапезу, сударыня? – любезно предложил король. – Заодно представлю вам свою племянницу – ведь вы не знакомы?
   – В другой раз, мой король, – засмеялась графиня. – Пусть девочка тешится – зачем мешать? А мы, с вашего позволения, удалимся. Герои же столь нетерпеливы, вдобавок у них всегда не хватает времени!
   – Зато другого – через край, – проворчала Лора, догладывая ножку. – И зачем расходовать на стороне?
   Бросив на нее быстрый взгляд, Жизель прибавила:
   – К тому ж ночи делаются все короче – впрямь надо спешить. Лето ведь на исходе.
   Если она намекала на себя, то кокетничала – ей еще цвести и цвести. Да и в старости вряд ли угомонится… если доживет.
   – Столько причин – и все уважительные, – улыбнулся король. – Бог да благословит вас, мои друзья!
   – Всегда рады служить вашему величеству, – пропела смуглянка, склоняясь вновь.
   Затем ухватила богатыря за руку и напористо повлекла прочь от королевского свечения, в сумеречную зону, куда не добивали взгляды любопытных.
   – Решила одарить меня целым чулком? – поинтересовался Светлан, наконец оказавшись вне сцены. – Аттракцион невиданной щедрости, ха! Жаль, здесь не в ходу более интимные предметы – может, и я стал бы коллекционировать. Хотя к чему лишние навороты, верно?
   – Ты о чем? – рассеянно откликнулась Жизель, уводя его во все большую тьму. Думала-то явно о другом.
   – Да им еще и названия не придумали. К тому ж без них как-то милей – во всяком случае, удобней… в иные моменты.
   – А что за туфли на твоей актерке? – спросила она вдруг.
   Оп! – ухватился Светлан. Вот и подсказка. Ну-ка, кто догадается, откуда ветер?
   – Магические, понятно, – ответил он. И похвастал: – Сам мастерил!.. Глянулись, да?
   – Обувка-то недурна, – признала женщина. – Худо иное: применение магии для житейских нужд строжайше возбранено.
   – Да неужто? – хохотнул богатырь. – И кто ж мне запретит?
   – Хотя бы наш Совет.
   – Хотел бы я поглядеть! Это вы меж собой играйтесь, если нравится, а ко мне ручонки не тяните – обломаю.
   – Даже и мои? – вскинула графиня брови. – А заодно ноги, да?
   – Ну, на достояние Нордии я не посягаю, – рассмеялся он. – Такие ноги у нас, например, страхуют – на крупные суммы. А как бы к ним пошли мои туфельки!.. Не находишь?
   После паузы Жизель произнесла:
   – Если сотворишь мне такие же…
   – Да?
   – …то это будет твой проступок – я ни при чем.
   – А-а, – сообразил Светлан. – Выходит, на тех, кто чудом пользуется, Совет не наезжает? Ну, тут ваши маги дали маху!
   – Вовсе нет. Иначе им пришлось бы обвинять короля.
   – Не хотят, значит, плевать против ветра? Что ж, это разумно. Но тогда Совету надо занести в исключения и меня.
   – Почему это?
   – Да потому что я – исключительный, – хмыкнул он. – Не веришь?
   – Такие утверждения принято доказывать, – заметила женщина.
   – Ну не в постели же? Кстати, шоколадка, куда ты меня тащишь?
   Они действительно оказались в стороне от хоженых троп, все глубже погружаясь в темноту. Если б кто попался навстречу, мог бы принять смуглянку за призрак – вышагивает, понимаешь, пустое платье… с одним чулком.