Иванов Сергей Григорьевич. Иное королевство

   – То есть можно попасть лишь туда, где уже был когда-то?
   – Туда – проще. Но если ты видишь картины, почти неотличимые от реальных…
   – А если не видишь?
   – Тогда лучше обойтись известными уголками. Вслепую-то можно так влететь!.. Вот она знает, – кивнул богатырь на Лору.
   Та хмыкнула, подтверждая. Затем, подхватив со скатерти несколько яблок, принялась жонглировать одной рукой, даже не глядя на мелькающие предметы. И впрямь, по ней цирк плачет – причем навзрыд.
   – Хорошо, – сказала Изабель решительно. – Я начинаю.
   Закрыв глаза, она напрягла лицо – видимо, вместе с воображением.
   – Расслабься, – посоветовал Светлан. – Это как полусон, легкая дрема… мечты наяву… И глаза потихоньку разжмуривай – ты должна видеть, чего творишь.
   Вернее, сейчас они творили вместе. Светлан уже ухватил картинку, брезжащую в сознании девушки, и воспроизводил детали, пока что смутные, прямо над столом – там словно разгоралась голография, эдакое окошко в подвал, пусть не очень далекий, но недосягаемый для заурядов… если они не классные воры. Чуть раздвинув веки, Изабель смотрела на открывающийся портал, точно кролик на удава, но старалась вовсю, дорисовывая погреб своего папеньки, из блеклого наброска формируя живописное полотно – вдобавок, трехмерное. Даже Глория заинтересовалась действом настолько, что отвлеклась от еды и застыла с открытым ртом, уставясь на чудо, создаваемое ее новыми знакомцами, – уж такого она в своей жизни еще не видела.
   – Довольно, – наконец сказал Светлан. – Этого хватит для пробоя. А теперь протяни руку и возьми подходящий сорт. Не бойся, дыра не схлопнется – я держу.
   Послушно Изабель вынула из портала пыльную бутылку, бережно опустила на скатерть. Внезапно ее пальцы затряслись, как и подбородок, а вместе задрожала картинка… И закрылась.
   – Ну-ну, уже все, – сказал Светлан. – Ты молодец. С первого раза – и такой улов!
   Из глаз девушки брызнули слезы, и тут же она засмеялась, смущенно вытирая скулы. И-ех, женщины!.. Сложные натуры. И сами себя не понимают.
   – На четверых – одна бутылка? – пожала плечами Глория, уже успевшая оправиться от шока. – Вот рыцарь де Бриз, если затевал пир…
   – Усохни, птаха! – оборвала Лора, двумя пальцами вынимая пробку. – Ты и вчера хорошо налилась, а на остальных даже этого – много. К тому ж, лошадок не поят вином.
   – А жеребцов? – поинтересовался Светлан.
   Фыркнув, силачка ответила вызывающим взглядом: а докажи!.. Конечно, Изабель она налила чуть-чуть – на треть глиняной чашки. Себе, впрочем, почти столько же. Помедлив, плеснула богатырю. Вот актерке выдала полную чашу – в делах Лора была добрее, чем на словах.
   – И ничего особенного, – сообщила Глория, приложившись к вину. – Вот когда мы с де Бризом проезжали через…
   Но осеклась под пристальным взглядом силачки.
   – Конечно, это вкусней, чем рыбацкий эль, – пробормотала, отводя глаза. – Они его, что ли, из требухи варят?
   Светлан покачал головой. Ну надо ж, чего ни ляпнет – кого-то да зацепит. И ведь даже не метит, всаживает навскидку. Второй из ее талантов?
   – А мне нравится, – произнесла Изабель, тоже отхлебнув. – Но если б вы сказали, какие любите… Уж там выбор – на все вкусы.
   – Ведь это ты заказала, – напомнил Светлан. – А мы примкнули. Как известно, дареному…
   – Жеребцу! – осклабилась Лора.
   – А здесь лишь ей позволено заказывать? – громко спросила актерка. – Или тут тоже очередь? И которая я в ней?
   Надо признать, с «новым господином» она освоилась быстро – уж тут ей не затыкали рот. К тому ж многие теряют тормоза, когда позволяешь на себе ездить. Еще и хлыст норовят в ход пустить.
   – Допустим, вторая, – ответил Светлан. – И чего изволите, госпожа?
   – Я хочу слив, – капризно заявила Глория. – А еще – винограда.
   Конечно, не экзотика для здешних мест, но из фруктов в корзине Альбы обнаружились только яблоки и пара апельсин.
   – Вы таки сделаете из меня вора, – посетовал богатырь, доставляя заказ из дворцового сада, где по такой малости не хватится никто.
   – Вообще, меня этими фокусами не удивишь, – сказала Глория, вкушая сливы. (Кстати, их не мешало бы помыть.) – Я на ярмарках такого навидалась!.. Вот эта – червивая, – сообщила она, отбрасывая виновницу и глядя на Светлана с осуждением: тоже мне, маг! Не может поставить качественный продукт. Вот когда мы с рыцарем де Бризом…
   Актерка в самом деле пустилась повествовать про своего благородного кавалера, который, хоть и не владеет чарами, зато богат и волен получить что угодно, не опускаясь до колдовства. А если не продадут, отнимет – он такой, отказа не терпит. И за ним как за утесом – никто не страшен. Да еще можно поплевывать на всех с верхотуры… конечно, речь о низкорожденных, а также всяких там иноземцах, чужаках, коротышах или чрезмерно огромных, с чудными волосами или глазами – короче, недочеловеках, произошедших невесть от кого.
   Болтая, Глория не прекращала подбрасывать свежие порции в свой сочный ротик, благо на немытый ее заказ никто не посягал. Процесс жевания не мешал актерке трепаться… впрочем, по меркам провинции это не считалось нарушением приличий. А за известные ей правила она держалась, как за спасательный круг, без них явно опасаясь утонуть. Но хуже всего, что и новых знакомых Глория пыталась наставить на путь, – и столько банальностей в единицу времени услышишь нечасто. Главный же тезис сводился к тому, что, будто Светлан умнее, он таскал бы не перезревшие сливы из сада, а драгоценности из сундуков богатеев.
   Светлану захотелось выключить ее, как надоевшее радио. Ведь кажется такой милой, пока молчит!.. Но он лишь вздохнул, напомнив себе о смирении. В конце концов, это испытание – не из самых тяжких.
   – Вот кого ты учишь? – вдруг взъярилась Лора. – У самой ума хватает лишь на кривляния!
   – Тише, тише, – попросил Светлан. – Да пусть тешится – нам-то что?
   Но силачка не унималась:
   – И ладно бы призналась, что не понимает, – нет, она судит. А уж какой пример нашла!..
   – Что ж, у каждого свои ориентиры. И свои ценности…
   – Ценности, ну конечно! – фыркнула она. – Еще не видел, да?
   Без церемоний Лора вздернула актерку с камня и, повернув к публике задом, подняла занавес едва не до лопаток. Взгляду открылись превосходные ноги, вполне достойные роскошной груди, визитной карточки Глории, и выпуклые полушария с шелковистой гладкой кожей… исполосованной узким ремнем. Так вот почему она так плавно садилась! Дело-то – не в подражании.
   – Видно, иных доводов не понимает, – сказала силачка. – Уж Бриз умел с ней обращаться.
   И впрямь, летопись их недолгого знакомства читалась по этой книге отчетливо, можно было даже восстановить хронологию порок. По лицу и прочим открытым местам, понятно, не били – кто же станет портить товар?
   – Ведь ты так не думаешь, – мягко возразил богатырь. – Если и мы начнем множить насилие…
   – У нас иное назначение, да?
   – У нас нет власти, – напомнил он. – Только сила. И если употребим ее во зло…
   – Ведь для ее же блага, – осклабилась Лора. – Вобьем малость ума через это место.
   И она несильно шлепнула актерку по нижнему бюсту. Стиснутая точно тисками, та вытянулась в струну, страшась шевельнуться. Кстати, бедра у нее впрямь оказались крутыми, расходясь от узкой талии эдакой амфорой, – уж ей юбочный каркас не требовался.
   – Не видел никого, поумневшего через такой способ, – сказал Светлан. – И порядочней от этого не делаются, уж поверь.
   – По-вашему, поркой нельзя воспитывать? – удивилась Изабель.
   – Категорически. Слабых она ломает, сильных делает жестокими. Страх, унижения – орудия Зверя. А главная его цель: изгонять души из людей, плодить отморозков. Вот и вспомни, кто из твоих знакомых льет воду на его мельницу.
   Нахмурив брови, девушка в сомнении поглядела на демонстрируемый зад, из-за которого, собственно, и разгорелась дискуссия.
   – Похоже, ты опять в меньшинстве, – хмыкнула силачка. – Потому на тебе и ездят, что не боятся. Или в вашем мире так думают все?
   – Я как-то пытался втолковать приятелю, что женщин нельзя бить, – сказал Светлан. – Пока не выяснилось, что он считает допустимым их убивать – и даже не в порядке самообороны… Конечно, с тех пор он больше не мой приятель.
   – Есть разные женщины, – пожала плечами Лора.
   – А дело даже не в них… в смысле, не в вас. Но существует предел, за которым мужчина делается зверем или… э-э… ничтожеством, расписавшимся в своей хилости. От всех признаков в нем остается лишь висюлька, а она вовсе не компенсирует прочие. Собственно, эта деталь даже не относится к обязательным. Самцом ты можешь и не быть, – с усмешкой прибавил он, – а вот мужчиной…
   – Похоже, к нам гости, – сообщила силачка, прислушиваясь.
   – Как водится, незваные, – прибавил Светлан. – Не проезжайте мимо, ну да!
   Он кивнул Лоре, и та нехотя выпустила актерку. Сейчас же Глория состроила оскорбленную гримасу, усаживаясь на прежнее место, – но глаза скосила на край обрыва, за которым и она уже слышалось тяжелое дыхание и скрежет сапог о камень, изредка перемежаемые чертыханьем. Да, трудно быть заурядом – любой холм кажется Эверестом.

Глава 13

   Вскоре над краем показалась голова в нарядной шапке, украшенной фазаньими перьями. А когда на виду очутилось остальное, это не стало удивлением для Светлана и Лоры – они узнали де Косту, лишь только он сошел с кареты. Следом за виконтом на площадку выбрались пятеро его слуг, облаченных в лиловые ливреи и вооруженных алебардами. Запыхались они сильнее хозяина, хотя парни были крепкие, жилистые… наверняка и умелые. А один вел на привязи трех лохматых псов – из тех, что разом гончие и волкодавы. Точнее, псы тащили его за собой, ретиво рыча. Наверно, они и помогли де Косте найти наглецов, так оскорбивших его на тракте.
   – О, собачки! – обрадовался им богатырь. – Хотите рыбу?
   Заинтересовавшись, Агра опять подняла голову – впрочем, невысоко, чтобы не спугнуть раньше времени. Но псы и так уже перестали рваться, наконец разглядев преследуемую дичь, – кое в чем звери умнее людей. Сразу присмирев, они неуверенно завиляли хвостами.
   Жестом придержав слуг, де Коста пружинистой поступью приблизился к столу и принял вызывающую позу, гордо подбоченясь. С минуту постоял, но реакции не дождался. Его вообще словно не замечали – исключая, конечно, Глорию, пожиравшую гостя глазами. В сравнении с неотесанным рыцарем этот образчик впрямь смотрелся картинкой – стройный как клинок (и столь же опасный), вдобавок роскошно оформленный. И если де Бриз пока лишь рвался наверх, зарабатывая на чем только можно, то виконт там уже прижился, а богатства ему хватало – спасибо предкам. Вот как насчет положения, титулов, власти?
   – Вы обогнали меня, – объявил де Коста, вынужденный заговорить первым.
   Ну надо ж, какая новость! Переведя на него взгляд, богатырь слегка поднял брови, и произнес таким густым басом, что тела гостей поневоле отозвались дрожью:
   – И что?
   – У меня лучшие кони в Нордии! – звенящим голосом воскликнул виконт, не устрашенный иерихонской трубой незнакомца.
   – Вполне согласен, – не стал спорить Светлан. – По крайней мере здесь я не видел лучших.
   – А будто в других королевствах лошади резвей, чем у нас!..
   Хе, сейчас начнем свои болота хвалить – кулики, блин…
   – Да был у меня конек, Буян, – сказал богатырь. – Вот ему равных нет.
   – Где он сейчас? – тотчас спросил де Коста. – Я куплю.
   И даже ногами переступил от нетерпения. Ну надо ж, какой азартный. Если бы жил в мире Светлана, в лепешку бы расшибся, но заполучил бы самый скоростной из скайкаров… и уж на нем расшибся бы вдребезги.
   – Отпустил на волю, – ответил Светлан. – Ныне он, как понимаете, мне ни к чему. Если теперь и седлаю зверя, то о шести ногах. Вот он гоняет быстрее ветра – лошади отдыхают. А сюда взобрался бы за секунду, причем без натуги.
   Вот это виконта зацепило прочно – он даже про обиду забыл.
   – Я тоже хочу такого, – заявил де Коста, точно балованное дитя. – Где можно достать?
   – Эти твари наперечет, – пояснил Светлан. – И совладать с ними сможет не каждый – пока я знаю лишь четверых. Или тогда надо править втро…
   – Я не о том спрашиваю, – перебил виконт и в раздражении топнул ногой. – Где?
   – Обратитесь к королеве Анджелле, – предложил богатырь. – Но боже упаси повышать на нее голос. А если кто отзовется о ней без почтения, то мне, как верному ее вассалу, придется послать грубияна вниз по склону – естественно, кувырком… Как говорится, ничего личного, – слегка поклонился он. – Я просто вношу ясность: ни королеву, ни Бога не хулить. Вот на мой счет можно прохаживаться сколько угодно – мне до лампады.
   – А-а, – протянул де Коста, непроизвольно меняя позу на более нейтральную. – Так это вы – посол?
   Кажется, он не собирался ни «хулить», ни даже «прохаживаться» – неясная поначалу, ситуация стала складываться в картинку, более или менее понятную. А как уже поминалось, наш бретер достаточно благоразумен, чтобы выживать.
   – Посол, посол, – покивал Светлан. – Еще как! А это – мои послицы, – указал он на девушек. – Но вы-то откуда знаете – голубиная почта на хвосте принесла? Не похоже, что ваши лошадки скачут издалека.
   Обернувшись, виконт махнул своим людям, и трое из них поспешили к краю площадки, чтоб приволочь оттуда камушек для господина – по крайней мере не ниже того, на котором сидел Светлан. Скорее всего де Коста не был махровым шовинюгой вроде рыцаря де Бриза, но, видимо, полагал, что нордийский аристократ не уступит никому из приближенных иноземной королевы… тем более такому, кто одет в рясу.
   Впрочем, постамент, осиленный здоровяками виконта, оказался не особенно крупным, так что поглядеть на богатыря сверху виконту не удалось. Утвердившись на жестком сиденье, он заговорил:
   – Полагаю, сударь, вы не очень хорошо представляете, что творится в нашем государстве?
   – И вы решили ввести меня в курс, – догадался Светлан. – Как это любезно, виконт!.. Вы позволите угостить вас вином? Разумеется, если эта милая девица не будет против, – указал он на Изабель.
   Засмеявшись, та помотала головой. Сразу насторожившись, де Коста поджал губы, придумывая вежливый отказ, потом сказал:
   – Вы знаете, не в моих правилах…
   Вдруг замолчав, он уставился на помянутую девицу, похоже, углядев в ней знакомую. Но вот где они встречались, когда? Опознать племянницу короля в этой босоножке, улыбчивой и загорелой, точно уличная плясунья, да еще восседающей в компании оборванца-варвара, вряд ли под силу даже ее отцу.
   Вновь залившись смехом, будто для того, чтобы надежней запутать гостя, Изабель наполнила свою чашу. Затем отхлебнула из нее и протянула виконту, проказливо улыбаясь. Машинально тот принял бокал, поднес ко рту. Ну тут опять вспомнил про осторожность.
   – Да зачем травить тебя, Огюстик? – спросила девушка, воркующие интонации и даже манеру речи явно заимствовав у актерки. (Выходит, обмен у них шел в обе стороны?) – Нам ты пока не успел навредить… Или замышляешь что?
   Вот это и впрямь – не в бровь. Наш котенок показывает зубки. Ну еще бы: такая школа! Не говоря о наследственности.
   – Отличное, отличное вино, – не своим голосом увещевала Изабель, прячась еще и за ним. – Из погребов кардинала, если интересно. И уж его он потребляет сам, а не потчует врагов… Ну хочешь, отопью еще?
   – Ну и нравы тут, – проворчал Светлан. – Сразу видно: цивилизованная страна!
   Бледно улыбнувшись, виконт вкусил вина. Действительно, дальше отказываться было бы подозрительно – честные люди так себя не ведут.
   – Видишь, не помер, – прокомментировала девушка. – Это не наш метод – запомни. Мы вообще не любим крайности. А если доходит до дела, мой друг попросту отрывает врагам конечности. Вот вчера не повезло кракену – нарвался на его гнев… Или не слыхал про подводную битву?
   Вот теперь де Коста приложился к чаше основательно, маскируя прихлынувшую слюну. Лицо, впрочем, не дрогнуло – молодец. Разве глаза чуть расширились, но не от испуга, явно, – от удивления. Выходит, наш Огюст смельчак? Все-таки. Вообще замечательная черта, но в данном конкретном случае… Врагов-то мы любим за изъяны. Или не будем спешить с ярлыками?
   – Черт! – воскликнул виконт, прикончив порцию. – Так эти россказни – не басни? То есть я говорю о сказке про богатыря, в одиночку одолевшего трехглавого огневика. А звали его… Светлан.
   – Кого? – со смешком поинтересовалась Лора. – Огневику бы пошло, ага. А еще лучше – Светляк.
   – Чего не видела – не стану врать, – сказала Изабель. – Но кракен-то покруче будет, и уж тут я хоть на библии присягну.
   – Ну, если россказни не басни, то сказка – наверняка, – произнес Светлан, слегка озадаченный таким подбором терминов. – А ты за кого болел? – спросил он. – Или ты сам спортсмен, и тебя больше заботят рекорды?
   – Меня восхищают подвиги, – признался тот. – Я думал: времена героев в прошлом. Насочинять-то можно что угодно.
   – Знаешь, без них спокойнее, – сказал богатырь. – Потому что герои возникают, когда приходят чудища, – а нафига людям такой компот? Ну занятно, конечно, поглазеть с горы на хорошую свару, да только слишком дорого оплачивается это удовольствие… Конечно, тебя таким пустяком не смутить, – усмехнулся он. – Но, может, другие задумаются?
   Взглядом Светлан скользнул по своим… апостолам? Апостылицам, ага. Или даже опостылицам, хотя это – вряд ли. Уж такая компания мужику не в напряг. Но до двенадцати лучше не доводить – обязательно затешется предатель… э-э… ница. А может, уже затесалась?
   – Говорят, истинный герой способен справиться с целым войском, – произнес де Коста, пылая глазами. – Это правда?
   Спортсмен, спортсмен… Наверно, нынешних турниров ему мало – тем более, в Нордии они уже выходят из моды. Может, оттого и лезет в авантюры? А нельзя предложить ему что-то получше интриг?
   – Герои, если они, конечно, истинные, избегают человечьих разборок, – ответил Светлан. – А если вляпываются, сами начинают походить на чудищ… Знаешь про Зодиара?
   – Наш громила и его побил, – вставила Лора, хищно осклабясь. – Тот еле ноги унес.
   – Черт! – вскричал Огюст с отчаянием. – Ну почему я не герой?
   – Может, проблема в душе? – спросила Изабель, и на ее лице возникла странная мина – то ли муки, то ли восторга. – Готов ты умереть за людей? За обычных, простых – не своего круга… Или печешься о славе? А к таким сила не приходит.
   – Надо ж, разговорилась девочка! – мурлыкнула Лора. – Молчала, молчала… Наука-то – впрок.
   В этот миг собаковод виконта зазевался, и псы вырвались из его рук, бросившись к богатырю. Глория взвизгнула, поджимая ноги, Лора засмеялась. А лохмачи уже тыкались в колени Светлана, подставляя головы под его ладони, отпихивая друг друга. Ухмыляясь, он скреб их загривки, таскал за жесткие уши, играл точно с щенками, вовсе не опасаясь здоровенных клыков. Ну, что он не боится псов – понятно. Вот почему им не страшно? Ведь силу-то – чувствуют. Вдобавок, и Агру наверняка чуют, но откуда-то знают, что здесь их не обидят.
   – Видишь? – тихо сказала Изабель. – Вот – подтверждение. Хоть к кому они ласкались так?
   Судя по ошалелым глазам собаковода, вряд ли. И сам де Коста был изумлен.
   – А хочешь еще? – спросила девушка. И позвала: – Кис-кис-кис…
   Конечно, у Агры хватило ума смекнуть, что обращаются к ней, хотя кобрис привыкла к большей почтительности. И все ж она откликнулась. Нехотя поднялась, возникнув из коляски во всей грозной красе, сладостно потянулась. И вдруг одним громадным прыжком маханула к Светлану, сложившись у его ног. Больше от неожиданности псы отступили за спину богатыря и тоже залегли, будто решили его охранять.
   Вот теперь у зрителей отвисли челюсти, кое-кто даже шарахнулся к обрыву, едва не посыпавшись вниз. И лишь храбрец виконт не утратил спокойствия, в полной мере сохранив лицо.
   – Я читал про этих зверей, – сообщил он. – Саблезубые львы, ну конечно!.. Обитают в северных горах, а служат Праматери огров, ужасной и беспощадной.
   – Ее зовут Лу, – прибавил Светлан. – Милая дама, весьма разумная, вовсе не свирепая и очень, очень красивая – мы с ней неплохо поладили.
   – Это как же? – не пропустила Лора.
   – Не в том смысле, – улыбнулся он. – Для меня она немного великовата – могу лишь любоваться. Но дружить с ней сочту за честь. Тем более, что Лу последняя из титанов, а это племя я всегда уважал.
   – Еще есть Прометей, – прокашлявшись, вступила Глория, решив, видно, блеснуть эрудицией. – Его Зевс приковал.
   – Вообще-то Гефест, – пробормотала Изабель, но совсем тихо, чтобы не расслышал виконт.
   – С Прометеем сложнее, – возразил Светлан. – Может, и был такой титан – не берусь судить. Но с огнем баловался не он, и от этих шалостей людям досталось крепко.
   – Расскажите! – загораясь, попросила принцесса.
   – Ну, этой байки хватит как раз до завтрашнего утра…
   – А если коротко? – сказала Лора. – В трех фразах.
   – В трех? Гм… Прежде всего, это был вовсе не титан, а Огненный бог, правивший на Земле еще в те времена, когда всю ее покрывала лава.
   – Первая, – сосчитала силачка.
   – И вот этот самый Огнебог из древних времен прорывался в эпоху людей, где устраивал катаклизмы, сжигая целые города, бессчетно истребляя живых, в пустыню превращая оазисы, а то и страны.
   – Вторая.
   – Посему нам с Артуром, великаном Кроном и парой ангелочертей пришлось вплавить его в скалу, дабы не куролесил больше, – то есть ни Зевс, ни Гефест тут ни при чем, обошлись своими силами.
   – Третья, – заключила Лора.
   – Ну еще нам крепко помогла девушка-йети, тамошняя аборигенка, – не удержался он от добавки. – Без нее мы бы, пожалуй, спеклись. Зато теперь там – курорт. А наши приятели черти остались его обустраивать.
   – Ну ясно, и тут не обошлось без девицы! – съязвила силачка.
   – Вообще, их было две – если считать великаншу-призрак Солу, подругу Крона.
   – Или даже три, да? Если считать эльфку.
   – Вот с Лэлли мы расстались раньше, – возразил Светлан. И с сожалением вздохнул, вспомнив миниатюрную очаровашку.
   – А где та скала? – спросил де Коста. – На Кавказе?
   – Нет, дружок, в Гималаях. Это Индия, если слыхал о такой стране. А тебе хочется доказательств? Ну считай и это сказкой – я же не против.
   Виконт покачал головой. Как видно, он сам уже не знал, чего хочет. Во всяком случае, желание качать права или нарываться на ссору пропало у него напрочь – значит, и от сказок бывает польза.
   – Отец мой, попозже вы расскажете о своем походе? – попросила Изабель. – Я хотела бы запечатлеть его на бумаге.
   Невольно Светлан хмыкнул: «Евангелие от Бэллы» – замечательно!
   – А в бронзе не хочешь? – откликнулся он. – Девочка, один из главных тезисов моей доктрины: не твори кумиров – даже из Бога. Все мы… э-э… сапиенсы, у каждого свои изъяны, у иных – и пороки. Зачем тебе лишние разочарования?
   – Уж тут это не грозит, – твердо сказала девушка.
   – Ребята, не затаскивайте меня на пьедестал. Там ведь надо памятник изображать, а я не умею. И монументальные речи толкать скучно.
   – Да просто ты боишься ответственности, – заметила Лора.
   – И боюсь, да. Когда от тебя ждут многого, это напрягает. Сколько смогу – сделаю, а большего не требуйте. Хватит с меня Артура, который равняет по себе. Вот он – герой. Бесстрашный и безупречный.
   – А ты – так, погулять вышел?
   – Ну, вроде того.
   – Тогда гуляй скромнее. И не влетай в истории на каждом выходе.
   – Думаешь, мне хочется? Скорее, это они в меня влетают. А я не успеваю уворачиваться.
   – Такой неповоротливый, ха!.. И кракен на тебя сам напал, верно?
   – Да разве у меня был выбор? Или попадаешь в подлецы, или…
   – В герои!
   – Ладно, – утомился спорить Светлан. – Думайте что угодно – сути это не меняет. – И, повернувшись к де Косте, заговорил в прежней манере: – Помнится, виконт, вы собирались разъяснить здешнюю ситуацию. Или, говоря без обиняков, надеялись запудрить нам мозги настолько, чтоб мы приняли сторону ордена, а не короля.
   – Ну-у, – протянул тот. – Теперь я даже не знаю…
   – Поймите простую вещь, сударь: богатырь… даже такой, как я… не примыкает ни к кому. Его интерес шире, чем у любых правителей, включая монархов, ибо он радеет не за класс или конфессию, не за одну нацию, не за страну, но за всех людей. Личная выгода его не… э-э… заботит намного меньше, а политические дрязги, интриги, заговоры – и вовсе мышиная возня. Он ведет свою линию, считаясь лишь с совестью, и на его пути лучше не вставать – лучше для всех. Это не угроза, боже упаси, а тем более не вызов…
   – Предупреждение?
   – Констатация. Поверьте, виконт, в вашей храбрости я не сомневаюсь. Но не станете же вы препятствовать Богу? А богатырь некоторым образом его орудие.
   – Насколько знаю, наш кардинал примерно такого же мнения о себе, – заметил де Коста, слегка покривив губы. – И кому верить?
   – Вот это каждый решает сам. Голова у вас есть, глаза открыты – думайте, сравнивайте. В конце концов, есть пути Господа и пути Зверя, а выбор тут свободный. Но если вы сильный человек, то хотя бы не станете себя обманывать.
   – Похоже, роли переменились, – усмехнулся виконт. – Теперь вы пытаетесь меня вербовать.
   – Разве? – удивился Светлан. – Во всяком случае, я не нарочно.
   – Тебя хотят наставить на путь, Огюст, – пояснила Изабель. – Обратить в истинную веру.