Кликин Михаил Геннадьевич. Страж могил

   — Я не вижу, — холодно сказала Нелти. — Но я чувствую. Они — мразь. И не моя кошка им нужна, а твое предательство.
   — Собирательница? — Некроманты переглянулись. — Собирательница душ? — Они ухмыльнулись. — И сколько их в тебе сейчас? Не пора ли выпустить их на свободу? Эй, трактирщик, убей кошку, а потом разделайся с ее хозяйкой…
   Окен закрыл глаза, опустил руки.
   — Ты не слышишь нас, трактирщик? — Черные голоса требовали от него невозможного.
   — Я не могу… — прошептал Окен. — Я не могу убивать…
   — Значит, ты недостаточно сильно хочешь жить…
   Кошка завыла еще яростней, услышав то, что не могли услышать люди.
   Шорох. Шарканье.
   Шаги…
   Чьи-то ноги ступили на крыльцо. Тихо, осторожно приоткрылась уличная дверь. Скрипнули половицы.
   Нелти повернула голову, не сомневаясь, что это мертвяки вошли в придорожную харчевню.
   Вонючий сквозняк ворвался в помещение.
   Трактирщик Окен обмер, не решаясь открыть глаза. Он боялся увидеть уродливые рыла мертвяков. Боялся узнать кого-то.
   Детей…
   Черная кособокая фигура ввалилась в комнату.
   Некроманты повернулись лицом ко входу…

6

   Вот уже несколько дней подряд Огерт мечтал о горячей пище.
   Сидя в седле и не имея возможности чем-то заняться, он представлял всевозможные яства: тушеную баранину с луковой подливкой, фаршированную запеченную утку, свинину, жаренную на вертеле. В своих мечтаниях он пировал, объедаясь мясом и рыбой, закусывая овощами и фруктами, запивая вином.
   Но в действительности приходилось довольствоваться подсохшим сыром и подмокшими сухарями. Впрочем, и эти припасы подходили к концу. А пополнить их пока не представлялось возможным. Все селения, через которые проходил Огерт, казались безлюдными. Придорожные харчевни и постоялые дворы были заперты. Он стучался в двери, барабанил в закрытые ворота, колотил в ставни — даже если кто-то и отзывался, то лишь для того, чтобы погнать его прочь. Люди были напуганы.
   И чем ближе к Кладбищу продвигался Огерт. тем сильней был их страх.
   Конечно же, Огерт понимал, с чем это связано. Несколько раз он видел издалека бредущие отряды вооруженных мертвяков. Дважды он встречал в пути некромантов и разговаривал с ними, выдавая себя за такого же, как они.
   Со всего мира шли к Кладбищу команды мертвецов.
   Собиралась, росла армия некромантов…
   На пятый день пути, когда уже близилась ночь, Огерт вышел к очередному придорожному трактиру. Из-за неплотно закрытых ставень сочилось теплое свечение, и Огерт посчитал это хорошим признаком.
   Но потом он заметил несколько темных силуэтов, обступивших крыльцо.
   Несомненно, это были мертвяки — даже в сумраке невозможно было ошибиться. Они стояли неподвижно, словно огородные чучела, только их головы медленно поворачивались.
   Мертвяки следили за округой, но Огерта они не замечали. А он медленно двигался к ним, вытянув перед собой руки, и с его открытых ладоней струился холод.
   Приблизившись к харчевне, Огерт объехал всех мертвяков, каждого тронул, каждому заглянул в глаза, каждому плюнул в лицо. Только завершив этот ритуал, он слез с ишака, вытащил костыль из кожаных креплений и ступил на крыльцо…

7

   — Чьи мертвяки на улице? — громко спросил Огерт, остановившись посреди зала и дерзко глядя на трех высоких некромантов, повернувшихся к нему.
   — Наши, — прошелестели голоса, больше похожие на голоса призраков, чем людей.
   Огерт оценил обстановку, едва только перешагнул порог. Он понял, что здесь происходит, и сразу же просчитал все варианты возможного развития событий.
   И, конечно же, он с первого взгляда узнал Нелти, хотя с момента их последней встречи прошло очень много лет.
   — Там остался мой ишак. Надеюсь, ваши мертвяки его не тронут, — Огерт не хотел, чтобы Нелти опознала его. Потому он говорил с хрипотцой, напрягая связки, прикусывая язык. Впрочем, он не был уверен, что сумеет таким образом обмануть слепую собирательницу.
   — Кто ты? — Один из некромантов скользнул к Огерту.
   По одной только манере двигаться можно было понять, что это не какой-нибудь недавний горожанин, вдруг открывший в себе дар поднимать мертвых, слабовольный изгой, могущий худо-бедно управлять пятеркой мертвяков. Кто-то более умелый, могучий остановился напротив Огерта.
   — Я такой же, как вы, — сказал Огерт, заглядывая снизу в неподвижное лицо собеседника.
   Такие глаза могут быть лишь у человека, в котором не осталось ничего человеческого.
   — Что тебе здесь надо?
   — Мне? Ничего особенного, — Огерт пожал плечами. — Я просто хотел съесть что-нибудь горячее. Яичница меня вполне устроит.
   — Приготовь ее сам, если хочешь. Хозяин сейчас занят.
   Огерт глянул на пожилого человека, стоящего рядом с Нелти, посмотрел на некромантов, почесал затылок и простодушно поинтересовался:
   — А что вы здесь делаете?
   Некроманты переглянулись. Этот безымянный выскочка, так некстати здесь появившийся, начинал их раздражать.
   — Убирайся отсюда, — прошипел один из некромантов.
   — Но я бы хотел остаться, — Огерт, устав стоять, сел на угол стола, положил костыль на колени. — Кажется, это единственное работающее заведение на всю округу.
   — Убирайся! — рявкнули три голоса.
   — Но зачем? — искренне удивился Огерт. — Разве я вам мешаю? Я вообще предлагаю объединиться. Вы ведь идете к Кладбищу? И я тоже! Так пойдемте вместе! Кстати, а вы не знаете, что нас там ждет? Я слышал разное…
   — Вон!
   — Ну ладно, если вы настаиваете, я могу и уйти. А вы не будете против, если я заберу этих людей с собой? Женщина мне нужна, у меня давно не было женщины, и кошка ее мне нравится, а из старика получится неплохой мертвяк. Смотрите — он уже почти мертв! — Огерт засмеялся.
   — Проваливай! Один! — Некроманты заскрежетали зубами. Они ненавидели такой смех.
   — Не хочу испытывать ваше терпение, но все же…
   Черная фигура махнула рукой, и голова Огерта дернулась. В ушах зазвенело, перед глазами поплыл багряный туман, рот наполнился кровью, губы вспухли.
   — За что?! — возмутился Огерт, брызжа алой слюной.
   Его схватили за отвороты плаща, приподняли, встряхнули — он не сопротивлялся. Он все еще , играл роль недоумка. Притворялся калекой.
   Он хотел отвлечь внимание некромантов, хотел вывести их из себя, чтобы ослабить их связь с мертвяками и, воспользовавшись этим, сплести собственные Узлы Власти, подчинив чужих мертвяков себе.
   Он почти уже добился этого, но сейчас начал сомневаться, верный ли путь выбрал.
   Эта троица была сильна.
   Может, лучше начать все по новой?..
   Огерт задергался, пытаясь вырваться из рук высокого некроманта:
   — Отпустите меня! Я скажу, кто эта женщина, и объясню, почему она должна пойти со мной!..
   С треском лопнула подкладка плаща. Из-под нее выскользнул свернутый вчетверо бумажный лист.
   Огерт не заметил этого. Бумага, кувыркнувшись в воздухе, развернулась и плавно опустилась на пол. Легла королевским гербом вверх.
   Некроманты опустили глаза. Тот, что держал Огерта, разжал пальцы и наклонился:
   — Что это?
   Огерт упал, ударившись головой о стол. И увидел бумагу. Он потянулся к ней, но некромант оказался проворней.
   — Отдайте! — затребовал Огерт своим обычным голосом, пытаясь подняться на ноги. — Это секретный документ!
   Некромант даже не посмотрел на него. Он читал вслух:
   — …«высокий мужчина с острым носом, серыми глазами, крупной родинкой на правом виске…»
   — Это фальшивка, — Огерт старался говорить спокойно. — Я запасся ею на случай, если меня схватят.
   На его слова не обратили внимания.
   — «…отмечен особой благодарностью Короля…» Некроманты напряглись, глаза их потемнели.
   — «… пожизненно освобождается от всех подорожных сборов…»
   — Эта бумага помогает мне путешествовать, — Огерт еще надеялся, что все обойдется. — Она может всем нам пригодиться.
   — Предатель… — зашипели голоса.
   — Какой же я предатель? — возмутился Огерт. — Я такой же некромант, как и вы! Мой дар — вы должны его чувствовать!
   Ледяная рука впилась в глотку, и Огерт задохнулся.
   — Мы слышали о таких, как ты!
   — Вы ошибаетесь… — с трудом выдавил Огерт. Голос его стал похож на голоса некромантов. — Таких, как я, больше нет…
   Он попытался ударить костылем противника, но жесткие пальцы так сдавили хрустнувшую гортань, что в голове помутилось. Огерт обмяк, глаза его закатились. Он еще говорил что-то, хрипел невнятно:
   — Пусти… пусти, гад… — Вцепившись в запястья некроманта, он пытался ослабить мертвую хватку, но с каждым мгновением силы его таяли.
   — Предатель!
   Теряющий сознание Огерт отлетел к стене, ударился о нее затылком, скатился на пол, под ноги Нелти.
   Черные высокие нелюди вновь сошлись вместе.
   Снова завыла кошка.

8

   По высокой траве напрямик через луг несся взмыленный жеребец, уходя от медлительных преследователей.
   Припавший к шее скакуна всадник то и дело оглядывался. В правой руке он держал обнаженный меч с прямым клинком двусторонней заточки — оружие пешего воина, а не кавалериста. Жесткими пятками всадник бил жеребца по ребрам, колол лоснящиеся бока острием меча и выкрикивал:
   — Готь!.. Готь!..
   Гиз Бесстрашный удирал от группы мертвяков…
   Семь дней находился Гиз в пути. Семь дней гнал он выбивающегося из сил коня. Многими дорогами проскакали они, много тихих деревень осталось позади. Они останавливались лишь ночью и только в относительно безопасном месте. Измученный жеребец получал порцию овса и корку хлеба; разбитый Гиз ел толченый мясной порошок, черствые лепешки и вонючий сыр. Потом жеребец засыпал стоя, а Гиз всю ночь боролся со сном…
   Чем дальше они продвигались, тем опасней становилась дорога.
   Не однажды Гиз вступал в бой с мертвяками. Случалось биться с их хозяевами — некромантами. Бывало, что путь преграждали многочисленные отряды живых мертвецов, — драться с ними было подобно самоубийству, и Гизу приходилось сходить с дороги, чтобы обогнуть, обойти врага далеко стороной.
   А однажды с вершины холма Гиз увидел целую армию мертвых, спешащую по направлению к Кладбищу. Длинная колонна вооруженных чем попало мертвяков тянулась до самого горизонта. Блестели на солнце клинки, алебарды, щиты и зерцала доспехов, и стонала земля от мерных шагов.
   Гиз не видел того, кто вел это полчище. Но знал, что один некромант с такой армией не управится, каким бы даром он ни обладал.
   Теперь Гиз понимал, почему Страж Могил позвал его.
   Но для чего?
   На что рассчитывает Страж? Чтобы справиться с нашествием мертвяков, нужна армия, а не один охотник.
   Гиз торопился, гнал коня.
   Через тихие села и мертвые деревни, мимо готовящихся к войне городов, по дорогам и бездорожью, срезая путь и огибая препятствия, встречая врагов и не видя союзников…

9

   — Привет, сестренка, — шепнул Огерт, криво улыбнувшись. Он снизу глядел на некромантов и не пытался встать.
   — Здравствуй, старший брат, — Нелти коснулась пальцами лица Огерта, улыбнулась печально в ответ. — Я почти сразу тебя узнала.
   — Я в этом не сомневался…
   Три черные фигуры стояли на пути. А позади них выстраивались в ряд мертвяки. Они входили по одному, и под их ногами жалобно скрипели половицы.
   — Что будем делать, сестренка?
   — Не знаю.
   — А что собирается делать твоя кошка?
   — Она настроена драться.
   — Что ж… Я готов ее поддержать…
   Они забились в узкий промежуток между тяжелыми столами, прижались к стене спинами. Рядом покачивался бледный трактирщик, он бормотал что-то, закатив глаза, — кажется, готовился умирать.
   — Ты рассчитываешь их победить, брат?
   — А что еще мне остается?..
   Дышать стало почти невозможно. Ледяной воздух обжигал горло, вонь вызывала тошноту. А мертвяков в зале харчевни все прибывало, они раздвигали столы, опрокидывали лавки, отшвыривали стулья.
   Мертвые посетители наводнили трактир Окена. Кажется, они собирались здесь пировать.
   — Опиши, что происходит, — попросила Нелти.
   — Пока ничего, — ответил Огерт, медленно вытягивая тесак из ножен, прикрывая лезвие рукавом. — Просто здесь становится многолюдно…
   Тринадцать мертвяков построились в ряд за спинами своих хозяев. Рявкнули дружно, глядя на Огерта:
   — Убей их!
   — Что? — Огерт скользнул взглядом по уродливым лицам и опустил глаза.
   — Убей кошку, женщину и трактирщика, — прошипели некроманты. — Сделай это, если ты такой же, как мы.
   — И вы меня отпустите? —Да…
   Огерт крепко сжал рукоять тесака, спрятанного под полой плаща. Сделал вид, что раздумывает. Спросил деловито, словно торговался:
   — А если вы обманете?
   — Мы не обманем подобного нам…
   Огерт покачал головой.
   Три сильных некроманта и тринадцать мертвяков в опасной близости. Справиться со всеми практически невозможно.
   Только чудо способно помочь…
   — Договорились… — сказал Огерт и, поморщившись от боли в спине, цепляясь за стену, кое-как встал. Некроманты, кривя губы в пренебрежительной усмешке, рассматривали его. — Но вы должны дать мне оружие… — Огерт протянул левую руку, пряча правую под плащом.
   — Нет, — сказал один из некромантов. — Это было бы слишком просто.
   — Ты должен убить их голыми руками, — добавил другой.
   — Задуши их, либо перегрызи им горло, — сказал третий и облизнулся.
   — Ведь ты один из нас, — сказали они вместе и холодно рассмеялись. — Ты такой же, как мы.
   Огерт тоже оскалил зубы.
   Некроманты находились в трех шагах от него. Любой нормальный человек преодолел бы это расстояние одним прыжком. А там — стремительный удар тесаком, короткая тесная схватка, кровь, боль…
   Шанс на спасение…
   Но Огерт не был нормальным человеком. Он был калекой.
   — Хорошо, я попробую… — сказал Огерт и повернулся спиной к некромантам. Он наклонился, коснулся руки Нелти и шепнул:
   — Помоги мне.
   Собирательница ничего не спросила. Она послушно приподнялась, сняла с плеча фыркающую кошку, прижала к груди, баюкая, словно ребенка.
   — Поддержи меня… — Огерт подхватил Нелти под мышку, помог встать, пряча за ее спиной лезвие тесака. Потом он крепко обнял Нелти за шею, сделал вид, что душит ее, и шепнул:
   — Подведи меня к ним, сестренка.
   Вдвоем они сделали первый шаг. Некроманты внимательно следили за ними.

10

   Три нетвердых шага, неловкий взмах тесака, стремительные движения черных теней, распавшийся строй мертвяков…
   Нелти не хватило сил, чтобы твердо держать Огерта, и его удар не достиг цели.
   За миг до удара некроманты заметили, что Огерт не душит собирательницу, а просто висит на ней…
   Издевательский смех, смыкающееся кольцо мертвяков, изуродованные лица, жуткие пустые глаза…
   Кошка вырывается из рук Нелти, бросается на врагов. Огерт размахивает жалким тесаком, скачет на одной ноге, то ли забыв о своем даре, то ли не имея возможности его применить…
   А потом — удары мечей, падающие тела, части тел.
   Черные фигуры, замершие возле очага, спокойно взирающие на побоище.
   Тянущиеся руки, длинные черные ногти, рты, перепачканные кровью.
   И ощетинившаяся кошка, потерявшая хозяйку, воющая дико с высоко поднятой полки…
   Гиз знал, что так будет.
   И гнал коня во весь опор.
   Гиз видел будущее.
   Он спешил, чтобы успеть его изменить.

11

   Черные фигуры были совсем рядом.
   Огерт глянул на них, увидел их глаза и понял, что некроманты все знают.
   Отчаянно, безрассудно рванулся он вперед, почувствовал, как Нелти теряет равновесие, но махнул тесаком, пытаясь достать ближайшего противника.
   Бесполезно!
   Черная фигура скользнула в сторону, легко избежав удара.
   Шевельнулись мертвяки, заворчали глухо.
   Огерт выпустил Нелти, прыгнул к некромантам, но они раздались, словно тени, отступили, спрятались за своих мертвых воинов.
   — Предатель… — отовсюду зашипели голоса. Четкий ряд мертвяков распался, загудели доски пола, затрещала мебель.
   — Назад! — крикнул Огерт, прыгнул к Нелти, толкнул ее к ближайшему окну, надеясь, что, пока он отвлекает врага, она еще сумеет как-то отсюда вырваться — распахнет ставни, вышибет раму, прыгнет на улицу, спасется.
   Но поздно — мертвяки окружили их, отрезав все пути к бегству.
   Огерт затравленно озирался, размахивая перед собой тесаком, понимая, что никакое оружие здесь не поможет. Нелти замерла, правой рукой ощупывая пространство перед собой, обмирая от предчувствия, что пальцы ее сейчас тронут холодную мертвую плоть — скользкую, отвратительную, бездушную.
   …не касаться…
   Шипящая, подвывающая Усь пыталась вырваться; она извивалась, царапалась больно, рвала когтями одежду и кожу.
   Возле очага издевательски посмеивались некроманты, и жаждущие крови мертвяки скулили, сопели, хныкали, пытаясь вторить хозяевам.
   Тянулись к людям лезвия сабель и мечей.
   Кольцо сжималось…

12

   Гиз соскочил с коня, перепрыгнул через оказавшегося на пути, взревевшего диким голосом ишака, взлетел на крыльцо, ударил плечом в приоткрытую дверь. Клинок меча светился необычайно ярко, словно чувствуя близкое присутствие той, что наделила его частицей души.
   Гизу не нужно было осматриваться. Он уже видел этот зал, эту опрокинутую мебель, вооруженных мертвяков и черные фигуры некромантов.
   Он ворвался в комнату и сразу же кинулся к очагу.
   Светящийся клинок со свистом рассек воздух, кровавый мазок лег на стену — одна черная фигура рухнула в угли.
   Гиз развернулся, успел зацепить мечом ускользающего некроманта — своего второго противника, — распорол ему бок, ударив ногой под колено, опрокинул и кинулся догонять очередного врага. А тот уже был на середине комнаты. Двигался он стремительно и бесшумно, словно на крыльях летел. Гиз метнулся вслед за ним, подхватил тяжелый стул, швырнул его в черную фигуру.
   Промахнулся.
   Некромант мягко вспрыгнул на стол, обернулся, зашипел. Несколько мертвяков развернулись, чтобы встать на защиту хозяина, но они не могли двигаться так же быстро, как он. Гиз проскочил мимо них, походя рубанул по тянущимся рукам, увернулся от удара кривой сабли.
   Некромант, не собираясь драться с охотником, перепрыгнул через головы мертвяков, присел, спрятался среди них. Он решил, что здесь ему ничто не угрожает, но он ошибался.
   Два мертвяка шагнули к нему с боков.
   Опирающийся на плечо Нелти Огерт вскинул руку.
   Поднялись к самому потолку длинные ржавые мечи.
   Огерт выдохнул стылый пар, скопившийся в груди, и резко опустил крепко сжатый кулак.
   Послушные мертвяки обрушили тяжелые тупые клинки на голову некроманта…

13

   На упавшем в угли некроманте тлела одежда, его обгорающие волосы трещали и шевелились. Вонючий чад колыхался под потолком, словно излохмаченная кисея.
   Дышать было нечем.
   Мертвяки еще какое-то время двигались, рвались к людям, желая утолить свой голод, но Огерт и Гиз быстро с ними управились. И только завершив непростую работу, они пожали друг другу руки.
   — Рад тебя видеть, старший брат, — сказал Гиз.
   — Мы вдвойне рады тебя видеть, — сказал Огерт, и Нелти кивнула:
   — Ты подоспел вовремя…
   Они распахнули дверь, открыли все окна, проветривая комнату. Они бросили в огонь душистую вистлугу-траву, пытаясь ее запахом перебить трупную вонь. Они навели подобие порядка — передвинули пару столов, расставили скамьи, сгребли обломки мебели в кучу. Пока Гиз вытаскивал на улицу мертвые тела, а Огерт возился с ишаком и лошадью, Нелти сидела рядом с трактирщиком, держала его за руки, нашептывала что-то, приводя в чувство.
   Вокруг ходила Усь, урчала, сердито подергивала хвостом, все никак не могла успокоиться…
   А старые друзья были спокойны.
   Огерт, Гиз и Нелти — они встретились после многолетней разлуки.
   Но почему-то им казалось, что никакой разлуки не было. Они не расставались. Они всегда были вместе.
   Всегда и везде.
   Глаза трактирщика прояснились, и Нелти отпустила его руки.
   — Где?.. — очнувшийся Окен сильно заикался. — Где они?
   — Их больше нет.
   — Что произошло?
   — С ними справились мои братья. Один из них охотник, а другой… и другой тоже…
   — Я ничего не помню… — Окен озирался. — Что это со мной?
   — Ты посмотрел в глаза мертвяку. Но теперь все в порядке. Я помогла тебе…
   С улицы вернулись Гиз и Огерт, подошли, встали рядом с Нелти по разные стороны от нее, положили руки ей на плечи. Трактирщик Окен поднял слезящиеся глаза на мужчин; голова его дрожала, угол рта подергивался.
   — Спасибо вам, — сказал он слабым голосом. Гиз и Огерт пододвинули стулья, присели.
   — Нужно отсюда уходить, — сказал Огерт, бросив на стол связку ключей, подвинув ее к трактирщику. — Перекусим, чуть отдохнем — и сразу в путь.
   — Что-то случилось? — повернулась к нему Нелти.
   — Сюда направляется еще один отряд мертвяков, — ответил за брата Гиз. — Я видел их на дороге, и они заметили меня. Я удрал от них, но они идут следом. Время еще есть, но надолго задерживаться здесь нельзя.
   — У тебя есть лошади, трактирщик? — спросил Огерт.
   — Нет… — Окен говорил с трудом. — Они сгорели…
   — А можно их раздобыть где-нибудь поблизости?
   — Наверное, нет…
   — Что ж… — Гиз хлопнул себя по шее, раздавив отяжелевшего, насосавшегося крови комара. — Нелти, ты поедешь со мной. Огерт, ты поведешь трактирщика.
   — Я никуда не пойду, — запротестовал Окен. — Я останусь здесь.
   — Оставаться слишком опасно, — попытался переубедить старика Гиз. — Еще один отряд направляется прямо сюда. И он не последний, я уверен. Ведь твой трактир стоит на дороге к Кладбищу. Ты должен уйти с нами.
   — Мне некуда идти… — Окен отстранился от своих гостей и спасителей, словно боялся, что они попытаются увезти его силой. — Я хочу остаться здесь… в своем доме…
   — Ты погибнешь.
   — А может, нет?.. Я спрячусь. А если даже меня и найдут… — Окен пожал плечами. — Некроманты тоже хотят есть… Зачем им меня убивать?.. — Трактирщик уже решил, что он сделает, когда останется один. Он выпустит кур, выгонит корову, заколотит двери и окна, заберется на чердак, втащит за собой лестницу. И будет там тихо, словно птица в гнезде, жить, через щели в кровле следя за округой, иногда спускаясь на землю, чтобы набрать яиц и принести свежей воды.
   — Я выживу… — пробормотал трактирщик. — Я пережду… Я дождусь…
   Он замолк, опустил голову, обхватил ее ладонями, закрыл уши, словно не желая больше ничего Р слышать. Огерт и Гиз смотрели на него, не зная, как поступить. Стало тихо.
   Звенели назойливые комары. Под окнами сонно стрекотали цикады, где-то далеко выводил рулады ночной соловей.
   Усь вскочила хозяйке на колени. Нелти погладила ее по голове — кошачьи уши были насторожены, нацелены куда-то, щетинки усов распушены.
   — Что там, Усь? — шепнула Нелти, пытаясь услышать то, что слышала кошка.
   Осинка трепещет. За стеной копошатся мыши. Лисица тявкнула.
   Спящая на дворе корова переступила с ноги на ногу…
   Или нет, не корова?..
   Нелти нахмурилась, шепнула:
   — Кто-то скачет… — Она выдержала долгую паузу, не двигаясь и не позволяя двигаться другим; добавила громче, уверенней, тревожней: — Сюда скачет… К нам…

15

   Огерт и Гиз вывалились на улицу, спрятались в лопухах, растущих за покосившимся дровяным сараем. С этого места хорошо просматривалась дорога и подходы к трактиру. Отсюда можно было быстро и незаметно отступить в дом, выйти навстречу врагу или же напасть на него из засады.
   — Лошади сами скачут нам в руки, — сказал Гиз, убирая светящийся клинок в ножны.
   — Если только это живые лошади, — пробормотал Огерт, так и этак вертя свой костыль и пытаясь поудобней его пристроить.
   — А что, бывают лошади-мертвяки? — удивился Гиз. — Разве некроманты могут поднимать животных?
   — Некоторые могут.
   — Первый раз слышу…
   Окен и Нелти укрылись в доме.
   — Зачем они вышли? — недоумевал трактирщик, запирая дверь. — Их ведь всего двое, а там может оказаться целая армия.
   — Их не двое, — сказала Нелти. — Их больше. Мой старший брат, он не простой охотник… Он… Он… Он мне не совсем брат…
   Перестук копыт теперь слышался отчетливо. Нелти могла даже сказать, сколько лошадей скачет:
   — Там три всадника.
   — А пешие? — спросил Окен. — Пешие есть?
   — Больше ничего не слышу… А ты слышишь, Усь?
   Кошка не ответила…
   Огерт и Гиз, сидя на коленях среди лопухов, поджидали врага.
   — Не думаю, что это мертвяки, — негромко сказал Гиз. — Скорее некроманты.
   — Опять? У них что, место сбора в этом трактире?
   — Возможно…
   Словно тяжелый неровный камень катился с горы — все ближе и ближе — так звучали удары копыт в ночной тишине.
   — Спешат, — пробормотал Гиз, вглядываясь в ночь.
   — Тихо, — шепнул Огерт, втайне надеясь, что на этот раз ему не придется использовать свой проклятый дар.
   Огерт слишком устал. Он чувствовал, что с ним что-то происходит, но что именно — он понять не мог.
   Сколько раз можно делиться своей душой с мертвецами? Что случится за гранью?
   А может, грань уже пройдена?..
   Огерт боялся за себя. Боялся за своих друзей.
   — Послушай меня, брат… — Он тронул подавшегося вперед Гиза, привлекая его внимание. — Если тебе однажды покажется, что я странно себя веду… Если тебе покажется, что я опасен… Не раздумывай…
   — Вон они! — Гиз приподнялся, напружинился. Клацнула об устье ножен крестовина меча, блеснула на миг тонкая полоска стали.