Страница:
— Мертвяки! Большой отряд! Сюда идет!..
Зарт растерялся, но лишь на миг.
— Прошедшие испытание — на боевые посты! — гаркнул он во всю глотку. — Остальные — не двигаться! Если кто-то шевельнется без моей команды — получит стрелу в горло!
Зарт не хотел рисковать. Он допускал, что внезапное появление отряда — часть плана некромантов. И, возможно, выжившие предатели ждали этого момента, чтобы снова начать действовать.
Да и не только от предателей могли последовать неприятности. Зарт почти не сомневался, что где-то на заставе — допустим, на дне речушки — спрятались еще несколько мертвяков.
И он предполагал, что поднявший их некромант тоже находится рядом.
Может быть, совсем близко… Десятники и сотники подхватили команду начальника. Тотчас рассыпались в стороны группы бойцов, и Зарт удовлетворенно отметил про себя, что каждодневные тренировки и ночные учебные тревоги не прошли даром. Даже ополченцы не выглядели совсем уж бестолковым стадом…
— Следующий! — Зарт снова повернулся лицом к строю. Непроверенных людей осталось не так много. — Охотник! И твои друзья! Три шага вперед! Гиз покосился на Огерта. Когда раздался крик «Мертвяки!», охотник подумал, что старший брат нашел-таки выход из положения. Но теперь…
«Если ты что-то затеял, поторопись», — мысленно проговорил Гиз и решительно шагнул вперед.
Смар взял его за локоть. Провел лезвием ножа, по тыльной стороне запястья, пустив кровь. Улыбнулся ободряюще, кивнул, чуть сдвинулся.
Огерт и Нелти встали слева от Гиза. И охотник не удержался, снова глянул в сторону некроманта.
Тот ухмылялся, глядя, как нож взрезает бледную кожу.
Кровь некроманта такая же, как у обычных людей…
Холодный пузырек коснулся руки Гиза, и охотник опустил взгляд.
Стекло толстое. Даже если сейчас вышибить колбу из руки, будто бы случайно, неловко повернувшись, — она вряд ли разобьется.
А жидкость внутри все еще прозрачная.
Хотя некромант — вот он — стоит сбоку…
Зарт провел пузырьком перед лицом Нелти, коснулся стеклом ее руки, внимательно следя, не замутится ли жидкость. Хотя бы самую малость.
Гиз тоже не отрывал взгляд от маленькой стеклянной емкости.
Слишком многое зависело сейчас от этой безделушки.
Зарт повернулся к Огерту. И некромант, улыбаясь, сам протянул руки к пузырьку.
— Дальше! — крикнул Зарт через мгновение, и Гизу почудились в его голосе нотки разочарования.
Жидкость в стеклянной колбе осталась кристально чистой.
Далекий отряд приближался, но мертвяки ли это? Не очень-то похоже, хотя наверняка, конечно же, не разобрать.
Не поспешил ли он поднять тревогу?
Не станет ли он посмешищем для всей заставы, в том числе для ополченцев, этих немытых крестьян, не различающих право и лево?..
Десятник Соурк не находил себе места. Сидеть он не мог, стоять тоже; он расхаживал по тесной, высоко поднятой платформе, словно медведь в клетке. И неотрывно глядел на дорогу.
Пусть это будут мертвяки!..
— Как же так получилось? — спросил охотник, наблюдая, как Зарт о чем-то толкует с толпой селян.
Некромант жевал травинку и посмеивался.
— А что произошло? — спросила Нелти.
— Там был стеклянный пузырек с жидкостью, которая мутнеет, если рядом оказывается некромант, — пояснил Гиз. — А она осталась прозрачной!
— Опасность, которую можно предвидеть, не настоящая опасность, — многозначительно проговорил Огерт. — Кажется, это когда-то говорил тебе Страж.
— Говорил, — согласился охотник. — Так что произошло? Расскажи, не томи!
— Я знал, что подобные штуки существуют, — сказал Огерт. — И понял, что это за колба, едва только ее увидел… — Некромант осекся, заслышав возобновившийся звон набата.
Три удара — пауза — и снова три удара. Наверное, этот ритм что-нибудь обозначал.
— Что-то опять случилось, — пробормотал Гиз, глядя в сторону занятого делом Зарта, надеясь по его реакции понять, что же именно произошло на этот раз.
Желающий выжить предатель опознал еще трех человек — их тут же скрутили и увели, не обращая внимания на оправдания, мольбы и угрозы.
Осталось проверить лишь местных жителей.
Зарт вздохнул, понимая, что с этим могут возникнуть проблемы, пригладил усы. Не хотелось ему ругаться с женщинами, убеждая, что и детям надо пустить кровь. Ну или хотя бы чуть-чуть оцарапать. Не хотелось ему слушать перепуганный детский рев и бабскую ругань…
Может, проверить, нет ли среди них некроманта, да и успокоиться?
Мертвяк-то рано или поздно выдаст себя…
Он еще раз вздохнул и обратился к толпящимся селянам:
— Вы видели, что мы делаем. Так мы ищем мертвяков и некромантов. Я не хочу никого заставлять, но вы все должны пройти испытание…
— Ладно тебе нас уговаривать, — отозвался из толпы бородатый мужик. — Сами все понимаем. — Он первым вышел вперед. И застыл, переменившись в лице, с тревогой прислушиваясь к разнесшемуся над деревней ритмичному звону набата.
Селяне уже привыкли, что ничего хорошего звук этот не предвещает.
— Все нормально! — поднял руку Зарт. — Не волнуйтесь! Это отбой. Отбой тревоги…
Он очень хотел бы знать, что случилось у ворот заставы, почему дежурные сперва подняли тревогу, а теперь вот возвещают о ее отмене.
Впрочем, он догадывался…
Он видел, как по дороге, отделившись от основных сил, во весь опор мчатся к заставе три всадника, а над ними полощутся длинные цветные вымпелы.
Отряд выслал гонцов, чтобы известить о себе. Враги так не поступают…
— Эй ты! — десятник Соурк перегнулся через перила. — Давай отбой.
— Что? — Апот опять не расслышал, задрал свою кудлатую нечесаную голову, ощерил редкие неровные зубы.
— Отбой давай! — рявкнул Соурк, борясь с желанием плюнуть свысока в эту простодушную рожу. — Кажется, наши возвращаются.
Апот кивнул, вытер ладони о штаны, взял железный прут, помедлил немного, вспоминая, как именно надо подавать сигнал отбоя. Не вспомнил, снова поднял голову:
— Господин десятник!
— Чего тебе?! — раздраженно откликнулся Соурк.
— А отбой — это как?
— Три удара! — рассвирепел Соурк. — Неужели трудно запомнить, бестолочь?
— Хорошо, — улыбнулся Апот. — Спасибо…
Десятник все же не сдержался, плюнул вниз, но в ополченца не попал и разозлился еще больше.
«А не поторопился ли я опять, давая отбой?», — пришла в голову неуютная мысль, и десятник заскрежетал зубами.
Эх, скорее бы в бой, в драку!..
— Так вот почему этот пузырек не сработал, — задумчиво пробормотал Гиз.
— Ага, — довольно кивнул Огерт.
— Но если в строю были еще некроманты, значит… — Нелти покачала головой. — Они все еще могут быть на заставе.
— Да, сестра. Результатам испытания верить нельзя. Но зато мы все сейчас живы.
С чего они это взяли — неясно, но тем не менее именно так все и оказалось…
Три всадника, размахивая вымпелами, выкрикнули пароль перед закрытыми воротами. А вскоре и сам отряд подоспел.
Встречать Генрота и новое подкрепление вышел весь гарнизон. Ради такого события ворота открыли полностью, а вдоль дороги выстроился караул в блистающих доспехах. Но усталые, грязные, насквозь пропотевшие люди шагали, тупо глядя себе под ноги, и словно не замечали встречающих, не слышали приветственных окриков и вопросов.
Видно, путь выдался нелегкий.
Новоприбывших ополченцев было несколько сотен. Вооружены они были кое-как, не отличались ни особым телосложением, ни выправкой, но почему-то чувствовалось, что люди эти — не самые плохие бонды. Наверное, им уже пришлось поучаствовать в сражениях, по крайней мере, среди них было немало раненых…
Последними в ворота въехали всадники. Возглавлял их молодой высокий воин. Он был без шлема, длинные светлые волосы закрывали его лицо.
— Мы уже не ждали тебя, Генрот, — обратился к нему Зарт, выйдя на дорогу.
— Мы и сами уже не надеялись, что вернемся… — Воин натянул поводья, тряхнул головой, отбросил волосы с лица — на месте правого глаза чернела страшная рана. — Мертвяки двинулись, Зарт.
— Я знаю.
— Их очень много. Мы трижды вступали в сражение. И уходили, оставив убитых и тех, кто не мог двигаться.
— Да, я вижу, что твой отряд сильно поредел.
— Нас разгромили в первой же схватке. Но, на счастье, потом мы встретили идущих сюда ополченцев.
— Кто у них старший?
— Те трое, — показал за спину Генрот. — Они родные братья..
— Все, сегодня больше ни шагу не сделаю. Устал.
— А я посплю, как выедем, — Нелти зевнула. — Безумная выдалась ночь.
— Спи, — разрешил некромант. — Если что-то случится — разбудим.
— А что-нибудь обязательно случится, — пробормотал Гиз.
— Это тебе твой дар подсказывает? — хмыкнул Огерт.
— Это мне разум говорит…
Гиз отвязал жеребца, вывел его из-под навеса, остановился у обочины, чтобы еще раз проверить упряжь и телегу — в первую очередь колеса и оси: путь предстоял не самый близкий да и опасный к тому же. Может, придется гнать по бездорожью, уходя от мертвяков. Выдержит ли старая повозка?..
Застава шумно встречала подкрепление.
У казарм было многолюдно, ополченцы толпились вдоль дороги, приветствовали прибывших, подсказывали, где можно передохнуть, зазывали перекусить, выспрашивали новости. Кто-то уже нашел земляков, кто-то получил известия от родственников.
На собирающихся в путь друзей внимания никто не обращал.
— Сможем ли мы опять туда попасть? — сказал Гиз, косясь на проходящих мимо людей. — Не слишком ли это рискованно?
— Ты о чем? — спросил Огерт.
— Да все о том же, о тайном проходе в стене. Дойдем ли? Мертвяки кругом. А еще мальчишка, что нас выследил, обмолвился, что, мол, проход там закрыт. Что он имел в виду?
— На месте разберемся. А сейчас нам надо отсюда выбраться… — Огерт приподнялся, огляделся. — Бала покрепче привяжи!
— Да я его сейчас к вам закину.
— Поосторожней только давай…
Они уже собрали все необходимое. Мешок с провизией лежал рядом с ненужными пока кольчугами. В соломе пряталась сворованная алебарда. Прелая рогожка укрывала десяток сухих поленьев — на тот случай, если надо будет развести костер посреди голого поля.
Можно было трогаться.
— Уезжаете? — Из толпы ополченцев выступил Зарт. В сутолоке за его спиной двигались еще какие-то люди, пробирались к коновязи под навесом, вели за собой лошадей.
— Как договаривались, — сказал Гиз.
— Жалко мне вас отпускать. Таких бойцов, как вы, еще поискать надо.
— Одноногих-то? — усмехнулся Огерт. — Это точно.
Спутники Зарта вышли на открытое место. Их было семеро, лицо одного из них было изуродовано, и Гиз не сразу смог отвести взгляд от жуткой раны на месте правого глаза.
— Да у вас, наверное, около тысячи новых бойцов, — сказал охотник. — Справитесь и без нас.
— Семь сотен и еще три десятка, — уточнил один из новоприбывших всадников. — А вы все в том же составе. И все на той же чужой телеге.
Гиз узнал этот голос и, стараясь ничем не выдать своего смятения, посмотрел на говорившего, чтобы увериться, что не ошибся.
— А вы что, знакомы? — с любопытством спросил Зарт.
— Да, — ответил другой всадник. — Встречались как-то. Не очень давно.
— И при весьма занятных обстоятельствах, — подключился к разговору еще один боец.
Огерт завозился в телеге, подвинулся к краю, сел. Хмуро оглядел вставших на пути людей. Пробормотал:
— Вот уж не думал вас снова увидеть.
— Как у вас дела? — попытался улыбнуться Гиз. — Как отец?
— Хорошо, — неприязненно ответил Нат, старший сын трактирщика Окена.
— Нормально, — сказал Фис, средний сын трактирщика.
— Бывало и лучше, — пожал плечами Мок, младший сын трактирщика.
Зарт заподозрил неладное, внимательно всех оглядел:
— Кажется, вы не очень-то любите друг друга. Поясните, что происходит?
— Ничего особенного, — поспешил ответить Гиз. — Однажды мы спасли этих людей. И их отца.
— И забрали нашу телегу, — сказал Мок.
— Мы заплатили за нее.
— Но не в телеге дело, — сказал Нат, глядя на Огерта.
— А в чем? — спросил Зарт.
Братья промолчали, обменялись многозначительными взглядами.
Гиз, Огерт и Нелти тоже молча переглянулись.
Напряженная пауза затягивалась.
А потом вдруг воздух вздрогнул — словно небо вздохнуло.
Разом смолк гомон голосов. Люди подняли головы, думая, что идет гроза, высматривая черные тучи.
Но вязкий гул, отдаленно напоминающий плач, совсем не походил на гром. Он плыл над землей, катился валами, все сгущаясь, наполняясь отзвуками.
Сорвались с деревьев галки и вороны, закаркали, загалдели, кружа над деревней.
— Что это? — спросил встревожившийся Нат.
— Колокола, — ответил Гиз. — Все колокола Кладбища.
В старых башнях и на самой крепостной стене гудели, ревели огромные колокола, разбуженные звонарями, передавая по кругу полученный сигнал. С силой бились о вибрирующие стенки тяжелые языки.
— Король собирает армию, — сказал Зарт. — Пришла пора уходить.
— Куда? — поинтересовался охотник, надеясь сменить тему разговора на более безопасную.
— К Кладбищенским воротам, — Зарт махнул рукой, показывая направление.
— Будет бой? — спросил Гиз, хотя ответ был ясен всем.
— Будет сражение. Живые против мертвых.
— Битва за могилы, — пробормотал Огерт. Зарт услышал его, посмотрел пристально, обратился к сыновьям трактирщика:
— Так в чем же дело? — Он вернулся к неоконченному разговору, словно чувствовал, что может узнать нечто важное. — Где вы встречались?
— В харчевне на перекрестке, — чуть помедлив, сказал Нат.
— В доме нашего отца, — покосившись на старшего брата, добавил Мок.
— Там были мертвяки и некроманты, — сказал Фис.
— Но эти люди помогли нам, — поспешно сказал Нат и, шагнув вперед, протянул охотнику руку: — А мы даже не успели их поблагодарить.
Гиз слегка растерялся. Он не знал, можно ли верить этим людям.
— В трудное время не врагов надо искать, а друзей, — негромко сказал Нат, глядя охотнику в глаза. И тот, решившись, пожал протянутую руку.
— Ладно, — Зарт повернулся к сопровождающим, повысил голос, чтобы его слышали все, кто находился поблизости. — Новоприбывших разместить для отдыха и накормить! Все остальные пусть собираются! В полдень выступим!
— Мы идем с вами, — заявил вдруг Огерт, и Гиз удивленно на него посмотрел.
— Мы как раз собирались отправиться к Кладбищенским воротам, — пояснил некромант. — А раз уж наши дороги совпали, то… Мы идем вместе с вами…
— Нам необходимо там быть, — спокойно ответил Огерт, снова укладываясь на примятую солому. — А ты разве против?
— Не знаю… — Гиз пожал плечами. — Я думал об этом, но… Наверное, ты прав… Так будет верней и безопасней, ведь старый ход может быть завален…
— Мы должны там быть, — уверенно сказал некромант.
— Я не понимаю, — вздохнула Нелти. — Меня что-то тревожит, но я никак не пойму, что именно. Я чувствую… Не знаю, как описать… Меня словно что-то рвет изнутри. Все сильней и сильней.
— Ты устала, сестра… — Охотник погладил ее руку. — Мы все устали…
— Предлагаю поспать, — сказал Огерт. — До полудня еще далеко.
— Так и сны страшные, беспокойные стали, — пожаловалась собирательница. — Тревожно на душе, тягостно.
Гиз вспомнил об амулете, что в приступе пьяной щедрости подарил ему пастух Злоуш, похлопал себя по карманам, гадая, куда сунул продырявленный серебряный кружок на шнурке. Обнаружил его у себя на шее, удивился, поскольку не помнил, что надевал его. Снял, положил на ладонь Нелти:
— Возьми это. Вдруг поможет.
— А что это?
— Какой-то оберег. Кажется, для защиты души.
— Откуда он у тебя? — заинтересовавшийся Огерт приподнялся на локте.
— Не все ли равно? Подарили.
Некромант потянулся к амулету, осторожно коснулся его кончиками пальцев, резко отдернул руку, нахмурился, выдохнул облачко ледяного пара:
— Не нравится мне эта штука.
— Надень, — сказал Гиз, обращаясь к Нелти.
— Нет, — покачала головой собирательница. — Тебе он нужнее, твои сны страшней, я знаю.
— Я обходился и без него.
— Я тоже, — она протянула амулет охотнику. — Пусть он останется у тебя.
— Но я хочу его тебе подарить.
— Я принимаю подарок. И прошу тебя держать его при себе и как следует за ним следить.
— Ты упрямая, — улыбнулся Гиз.
— И уставшая.
— Хорошо, — сдался охотник. — Я оставлю его у себя. Но как только ты захочешь его получить, я тут же его тебе отдам.
— Лучше выбрось эту штуку, брат, — посоветовал Огерт. — И давайте хотя бы чуть-чуть подремлем. Ночь выдалась сумасшедшая. Да и утро не лучше.
Далеко разносился звон огромных древних колоколов, возвещая об общем сборе. Спешно собирались в поход многочисленные отряды, стерегущие подступы к Кладбищу. Больше не будет коротких схваток и набегов, теперь не надо ходить в разведку, рискуя попасть в засаду.
Близится главное сражение…
В селениях, что не сдались мертвякам, люди облегченно переводили дух. Выстояли! Выдержали! Дальше будет легче. Теперь за дело возьмется королевская армия. А уж она-то никогда не проигрывала.
Подходит время решающей битвы…
Не умолкая, ревели колокола, тревожили округу.
Начинался новый день…
Через широко распахнутые ворота походным порядком проходила колонна бойцов. Гремели доспехи и оружие, скрипели колеса повозок, раздавались резкие, словно удары кнутов, окрики военачальников.
Селяне высыпали на улицу, встали вдоль дороги, смотря вслед уходящим защитникам. Кто-то радовался, кто-то, напротив, тревожился. Что-то будет дальше? Вдруг да вернутся мертвяки этой ночью, пойдут на штурм? Мужчины сходились вместе, переговаривались, решая, как лучше оборонять деревню в случае нападения. Теперь надеяться они могли лишь на себя.
В обезлюдевших казармах уже хозяйничали мальчишки. Растаскивали то немногое, что оставили после себя бойцы, ссорились, дрались из-за ценных находок.
Только к одному бараку не решались они приблизиться. К тому, дверь которого была крепко заколочена и подперта двумя бревнами. К тому, что
был обложен сухой соломой. Где стены, пол и потолок были сплошь заляпаны кровью. И где в страшном беспорядке лежали изрубленные тела.
Не всех погибших смог забрать скорбный обоз гарнизона.
Не все воины покинули заставу.
Глава 7
Идущий через луг человек не смотрел вниз и не выбирал дорогу. Лицо его ничего не выражало. Остекленевшие глаза уставились вдаль. Покрытые бурой коростой губы не шевелились.
Человек не дышал.
Он был мертв.
Рядом с ним шагали такие же, как и он, — бессловесные, бездумные марионетки из плоти, испытывающие лишь одно чувство — чувство лютого голода.
Их было много. Они шли неровной колонной, вытаптывая траву, ломая кусты, оставляя за собой безобразную полосу истерзанной земли.
За ними двигались другие колонны — не след в след, но рядом.
Тяжело вышагивали пешие мертвяки — самая многочисленная часть мертвого войска. И самая пестрая. Воины, горожане, крестьяне — после смерти они встали в одни ряды. Они были по-разному вооружены: копьями и баграми, мечами и длинными ножами, топорами и кувалдами. Некоторые и вовсе были безоружны — их подчинили некроманты-недоучки, чьего мастерства хватало лишь на то, чтобы двигать мертвых в нужном направлении.
Отряды лучников и арбалетчиков были куда более сплоченны. Они шагали в ногу, держались плотно друг к другу, не разбредались и не терялись — чувствовалось, что их хозяева умело используют свой черный дар.
Особняком двигались небольшие группы животных. Лоси и буйволы, медведи, тигры, росомахи и волки; пасти многих хищников были окованы железом, на лапах вместо когтей — стальные крючья. Здесь же ковыляли великаны-артхи — огромные, мощные обезьяноподобные существа, покрытые густой шерстью; они волочили за собой тяжелые суковатые дубины, оставляя глубокие борозды.
А самые могучие некроманты отдали частицы своих проклятых душ мертвым всадникам на мертвых же конях. Издалека могло показаться, что наездники и их скакуны живые, так естественно они держались. Да и вблизи, наверное, не всякий сумел бы распознать такого мертвяка…
Напрямик — через луга и перелески, вброд пересекая реки и ручьи, не задерживаясь у огороженных селений, где все еще прятались живые, — двигалось мертвое войско.
Армии людей и армии нежити разными дорогами шли к одному месту.
— Будет буря, — мрачно сказал лежащий на спине Огерт и перевернулся на бок.
Очнувшийся Гиз вскинул голову, схватился за вожжи. Он сам не заметил, как задремал. Чудо, что не свалился с телеги.
— Чего говоришь? — переспросил он, озираясь.
— На небо посмотри.
— Да, —«согласился охотник, подняв голову. — Жуткое небо. Буря собирается…
Второй день двигались они по широкой, вымощенной булыжником дороге, что шла рядом с кладбищенской стеной. Раньше дорога эта охранялась; крестьянам и прочему простому люду путь сюда был закрыт. Дощатые сторожевые будки и сейчас стояли на обочинах, но они уже давно пустовали. А невысокий каменный забор, протянувшийся вдоль всей дороги в нескольких шагах от нее, серьезным препятствием не являлся.
— Далеко ли еще? — приподнялась Нелти.
— Смар говорил, что уже близко, — ответил Гиз.
— Он это вчера говорил, — сварливо заметил Огерт.
— А сегодня, значит, мы еще ближе…
Они двигались вместе с обозом, в самом хвосте колонны. Их практически не охраняли, лишь несколько воинов сидели на крайних повозках, да небольшой конный отряд стерег тыл.
Основные же силы собрались впереди.
Верховые разведчики, разъехавшись во все стороны, перемещаясь с возвышенности на возвышенность, осматривали окрестности, следили за обстановкой и друг за другом. Если видели врага или что-то подозрительное — поднимали на кончике пики синий вымпел. А на случай тревоги у каждого из них имелся широкий ярко-алый флаг.
— Предосторожности излишни, — сказал Огерт, наблюдая за передвижением далеких дозорных.
— Откуда ты знаешь? — спросил Гиз.
— Просто знаю, — Огерт холодно осклабился. — Или ты забыл, кто я такой?
— Помню… — Охотник покосился на старшего брата, в очередной раз с тревогой отметил бледность его осунувшегося, сильно изменившегося лица, обратил внимание на туман в глазах, покачал головой: — Тебе не мешало бы отдохнуть, брат. Может, поспишь? Бери пример с Нелти.
— Я не хочу спать. Да и некогда.
— Почему некогда?
— Потому… Я сейчас занят.
— Чем?
— Я думаю… — Огерт снова ухмыльнулся. Ухмылка его показалась Гизу зловещей.
Телега двигалась медленно — вся колонна подстраивалась под темп пеших воинов.
— Я тоже не сплю, — приподняла голову Нелти.
— Ну, если так, — Гиз отложил вожжи, потянулся, зевнул, — тогда, может, вы меня смените?
— Спать будешь? — спросил Огерт, переползая ближе к охотнику.
— Вздремну немного.
— Ну, давай…
Они поменялись местами.
Телега дрожала, колеса тарахтели на неровном булыжнике, звонко цокали по камню копыта лошадей. Гиз подгреб под себя побольше соломы, лег на спину, раскинул руки, глядя в небо.
Серая дымка заволакивала солнце. Точно такая же дымка, что затянула глаза Огерта.
— Будет буря, — пробормотал Гиз.
У него закружилась голова, он смежил веки, и в тот же миг ему явилось видение — необычайно яркое, сумбурное и полное эмоций.
Руки и ноги ее были связаны какими-то тряпками.
Она билась, извивалась, тужилась, пытаясь разорвать путы. На шее и лбу вспухли вены, белые глаза лезли из орбит, на посиневших губах пузырилась слюна.
Зарт растерялся, но лишь на миг.
— Прошедшие испытание — на боевые посты! — гаркнул он во всю глотку. — Остальные — не двигаться! Если кто-то шевельнется без моей команды — получит стрелу в горло!
Зарт не хотел рисковать. Он допускал, что внезапное появление отряда — часть плана некромантов. И, возможно, выжившие предатели ждали этого момента, чтобы снова начать действовать.
Да и не только от предателей могли последовать неприятности. Зарт почти не сомневался, что где-то на заставе — допустим, на дне речушки — спрятались еще несколько мертвяков.
И он предполагал, что поднявший их некромант тоже находится рядом.
Может быть, совсем близко… Десятники и сотники подхватили команду начальника. Тотчас рассыпались в стороны группы бойцов, и Зарт удовлетворенно отметил про себя, что каждодневные тренировки и ночные учебные тревоги не прошли даром. Даже ополченцы не выглядели совсем уж бестолковым стадом…
— Следующий! — Зарт снова повернулся лицом к строю. Непроверенных людей осталось не так много. — Охотник! И твои друзья! Три шага вперед! Гиз покосился на Огерта. Когда раздался крик «Мертвяки!», охотник подумал, что старший брат нашел-таки выход из положения. Но теперь…
«Если ты что-то затеял, поторопись», — мысленно проговорил Гиз и решительно шагнул вперед.
Смар взял его за локоть. Провел лезвием ножа, по тыльной стороне запястья, пустив кровь. Улыбнулся ободряюще, кивнул, чуть сдвинулся.
Огерт и Нелти встали слева от Гиза. И охотник не удержался, снова глянул в сторону некроманта.
Тот ухмылялся, глядя, как нож взрезает бледную кожу.
Кровь некроманта такая же, как у обычных людей…
Холодный пузырек коснулся руки Гиза, и охотник опустил взгляд.
Стекло толстое. Даже если сейчас вышибить колбу из руки, будто бы случайно, неловко повернувшись, — она вряд ли разобьется.
А жидкость внутри все еще прозрачная.
Хотя некромант — вот он — стоит сбоку…
Зарт провел пузырьком перед лицом Нелти, коснулся стеклом ее руки, внимательно следя, не замутится ли жидкость. Хотя бы самую малость.
Гиз тоже не отрывал взгляд от маленькой стеклянной емкости.
Слишком многое зависело сейчас от этой безделушки.
Зарт повернулся к Огерту. И некромант, улыбаясь, сам протянул руки к пузырьку.
— Дальше! — крикнул Зарт через мгновение, и Гизу почудились в его голосе нотки разочарования.
Жидкость в стеклянной колбе осталась кристально чистой.
39
Десятник Соурк был немного смущен.Далекий отряд приближался, но мертвяки ли это? Не очень-то похоже, хотя наверняка, конечно же, не разобрать.
Не поспешил ли он поднять тревогу?
Не станет ли он посмешищем для всей заставы, в том числе для ополченцев, этих немытых крестьян, не различающих право и лево?..
Десятник Соурк не находил себе места. Сидеть он не мог, стоять тоже; он расхаживал по тесной, высоко поднятой платформе, словно медведь в клетке. И неотрывно глядел на дорогу.
Пусть это будут мертвяки!..
40
Гиз, Огерт и Нелти расположились на обочине дороги. Поблизости никого не было, и они могли спокойно разговаривать.— Как же так получилось? — спросил охотник, наблюдая, как Зарт о чем-то толкует с толпой селян.
Некромант жевал травинку и посмеивался.
— А что произошло? — спросила Нелти.
— Там был стеклянный пузырек с жидкостью, которая мутнеет, если рядом оказывается некромант, — пояснил Гиз. — А она осталась прозрачной!
— Опасность, которую можно предвидеть, не настоящая опасность, — многозначительно проговорил Огерт. — Кажется, это когда-то говорил тебе Страж.
— Говорил, — согласился охотник. — Так что произошло? Расскажи, не томи!
— Я знал, что подобные штуки существуют, — сказал Огерт. — И понял, что это за колба, едва только ее увидел… — Некромант осекся, заслышав возобновившийся звон набата.
Три удара — пауза — и снова три удара. Наверное, этот ритм что-нибудь обозначал.
— Что-то опять случилось, — пробормотал Гиз, глядя в сторону занятого делом Зарта, надеясь по его реакции понять, что же именно произошло на этот раз.
41
Испытание завершалось.Желающий выжить предатель опознал еще трех человек — их тут же скрутили и увели, не обращая внимания на оправдания, мольбы и угрозы.
Осталось проверить лишь местных жителей.
Зарт вздохнул, понимая, что с этим могут возникнуть проблемы, пригладил усы. Не хотелось ему ругаться с женщинами, убеждая, что и детям надо пустить кровь. Ну или хотя бы чуть-чуть оцарапать. Не хотелось ему слушать перепуганный детский рев и бабскую ругань…
Может, проверить, нет ли среди них некроманта, да и успокоиться?
Мертвяк-то рано или поздно выдаст себя…
Он еще раз вздохнул и обратился к толпящимся селянам:
— Вы видели, что мы делаем. Так мы ищем мертвяков и некромантов. Я не хочу никого заставлять, но вы все должны пройти испытание…
— Ладно тебе нас уговаривать, — отозвался из толпы бородатый мужик. — Сами все понимаем. — Он первым вышел вперед. И застыл, переменившись в лице, с тревогой прислушиваясь к разнесшемуся над деревней ритмичному звону набата.
Селяне уже привыкли, что ничего хорошего звук этот не предвещает.
— Все нормально! — поднял руку Зарт. — Не волнуйтесь! Это отбой. Отбой тревоги…
Он очень хотел бы знать, что случилось у ворот заставы, почему дежурные сперва подняли тревогу, а теперь вот возвещают о ее отмене.
Впрочем, он догадывался…
42
Отряд все еще был далеко, но десятник Соурк уже не сомневался в своей ошибке.Он видел, как по дороге, отделившись от основных сил, во весь опор мчатся к заставе три всадника, а над ними полощутся длинные цветные вымпелы.
Отряд выслал гонцов, чтобы известить о себе. Враги так не поступают…
— Эй ты! — десятник Соурк перегнулся через перила. — Давай отбой.
— Что? — Апот опять не расслышал, задрал свою кудлатую нечесаную голову, ощерил редкие неровные зубы.
— Отбой давай! — рявкнул Соурк, борясь с желанием плюнуть свысока в эту простодушную рожу. — Кажется, наши возвращаются.
Апот кивнул, вытер ладони о штаны, взял железный прут, помедлил немного, вспоминая, как именно надо подавать сигнал отбоя. Не вспомнил, снова поднял голову:
— Господин десятник!
— Чего тебе?! — раздраженно откликнулся Соурк.
— А отбой — это как?
— Три удара! — рассвирепел Соурк. — Неужели трудно запомнить, бестолочь?
— Хорошо, — улыбнулся Апот. — Спасибо…
Десятник все же не сдержался, плюнул вниз, но в ополченца не попал и разозлился еще больше.
«А не поторопился ли я опять, давая отбой?», — пришла в голову неуютная мысль, и десятник заскрежетал зубами.
Эх, скорее бы в бой, в драку!..
43
— …Она лежала в приоткрытом ящике тумбочки, блестела, — продолжал рассказывать Огерт, убедившись, что ни Зарт, ни его команда особого беспокойства не выказывают. — Я взял ее и заметил, как мутная жидкость внутри стала сворачиваться хлопьями. Тогда я поставил колбу на окно, отступил — и она просветлела. Убедившись, что это та самая штука, я откупорил ее, вылил всю жидкость в стоящий на тумбочке кувшин, наполнил обычной водой из железной кружки и положил на место. Потом открыл окно, проверил, нет ли под ним кого, и вернулся к двери. Выждав немного, я убрал стул и выбрался через окно на улицу. Уже там услышал ваши голоса, затаился. И появился в тот самый момент, когда Зарт начал выспрашивать обо мне.— Так вот почему этот пузырек не сработал, — задумчиво пробормотал Гиз.
— Ага, — довольно кивнул Огерт.
— Но если в строю были еще некроманты, значит… — Нелти покачала головой. — Они все еще могут быть на заставе.
— Да, сестра. Результатам испытания верить нельзя. Но зато мы все сейчас живы.
44
Неведомый отряд еще лишь приближался к селению, а среди солдат уже вовсю гулял слух, что это пропавший Генрот возвращается и ведет с собой большую группу ополченцев.С чего они это взяли — неясно, но тем не менее именно так все и оказалось…
Три всадника, размахивая вымпелами, выкрикнули пароль перед закрытыми воротами. А вскоре и сам отряд подоспел.
Встречать Генрота и новое подкрепление вышел весь гарнизон. Ради такого события ворота открыли полностью, а вдоль дороги выстроился караул в блистающих доспехах. Но усталые, грязные, насквозь пропотевшие люди шагали, тупо глядя себе под ноги, и словно не замечали встречающих, не слышали приветственных окриков и вопросов.
Видно, путь выдался нелегкий.
Новоприбывших ополченцев было несколько сотен. Вооружены они были кое-как, не отличались ни особым телосложением, ни выправкой, но почему-то чувствовалось, что люди эти — не самые плохие бонды. Наверное, им уже пришлось поучаствовать в сражениях, по крайней мере, среди них было немало раненых…
Последними в ворота въехали всадники. Возглавлял их молодой высокий воин. Он был без шлема, длинные светлые волосы закрывали его лицо.
— Мы уже не ждали тебя, Генрот, — обратился к нему Зарт, выйдя на дорогу.
— Мы и сами уже не надеялись, что вернемся… — Воин натянул поводья, тряхнул головой, отбросил волосы с лица — на месте правого глаза чернела страшная рана. — Мертвяки двинулись, Зарт.
— Я знаю.
— Их очень много. Мы трижды вступали в сражение. И уходили, оставив убитых и тех, кто не мог двигаться.
— Да, я вижу, что твой отряд сильно поредел.
— Нас разгромили в первой же схватке. Но, на счастье, потом мы встретили идущих сюда ополченцев.
— Кто у них старший?
— Те трое, — показал за спину Генрот. — Они родные братья..
45
Огерт забрался в телегу, опрокинулся на спину, заложил руки за голову:— Все, сегодня больше ни шагу не сделаю. Устал.
— А я посплю, как выедем, — Нелти зевнула. — Безумная выдалась ночь.
— Спи, — разрешил некромант. — Если что-то случится — разбудим.
— А что-нибудь обязательно случится, — пробормотал Гиз.
— Это тебе твой дар подсказывает? — хмыкнул Огерт.
— Это мне разум говорит…
Гиз отвязал жеребца, вывел его из-под навеса, остановился у обочины, чтобы еще раз проверить упряжь и телегу — в первую очередь колеса и оси: путь предстоял не самый близкий да и опасный к тому же. Может, придется гнать по бездорожью, уходя от мертвяков. Выдержит ли старая повозка?..
Застава шумно встречала подкрепление.
У казарм было многолюдно, ополченцы толпились вдоль дороги, приветствовали прибывших, подсказывали, где можно передохнуть, зазывали перекусить, выспрашивали новости. Кто-то уже нашел земляков, кто-то получил известия от родственников.
На собирающихся в путь друзей внимания никто не обращал.
— Сможем ли мы опять туда попасть? — сказал Гиз, косясь на проходящих мимо людей. — Не слишком ли это рискованно?
— Ты о чем? — спросил Огерт.
— Да все о том же, о тайном проходе в стене. Дойдем ли? Мертвяки кругом. А еще мальчишка, что нас выследил, обмолвился, что, мол, проход там закрыт. Что он имел в виду?
— На месте разберемся. А сейчас нам надо отсюда выбраться… — Огерт приподнялся, огляделся. — Бала покрепче привяжи!
— Да я его сейчас к вам закину.
— Поосторожней только давай…
Они уже собрали все необходимое. Мешок с провизией лежал рядом с ненужными пока кольчугами. В соломе пряталась сворованная алебарда. Прелая рогожка укрывала десяток сухих поленьев — на тот случай, если надо будет развести костер посреди голого поля.
Можно было трогаться.
— Уезжаете? — Из толпы ополченцев выступил Зарт. В сутолоке за его спиной двигались еще какие-то люди, пробирались к коновязи под навесом, вели за собой лошадей.
— Как договаривались, — сказал Гиз.
— Жалко мне вас отпускать. Таких бойцов, как вы, еще поискать надо.
— Одноногих-то? — усмехнулся Огерт. — Это точно.
Спутники Зарта вышли на открытое место. Их было семеро, лицо одного из них было изуродовано, и Гиз не сразу смог отвести взгляд от жуткой раны на месте правого глаза.
— Да у вас, наверное, около тысячи новых бойцов, — сказал охотник. — Справитесь и без нас.
— Семь сотен и еще три десятка, — уточнил один из новоприбывших всадников. — А вы все в том же составе. И все на той же чужой телеге.
Гиз узнал этот голос и, стараясь ничем не выдать своего смятения, посмотрел на говорившего, чтобы увериться, что не ошибся.
— А вы что, знакомы? — с любопытством спросил Зарт.
— Да, — ответил другой всадник. — Встречались как-то. Не очень давно.
— И при весьма занятных обстоятельствах, — подключился к разговору еще один боец.
Огерт завозился в телеге, подвинулся к краю, сел. Хмуро оглядел вставших на пути людей. Пробормотал:
— Вот уж не думал вас снова увидеть.
— Как у вас дела? — попытался улыбнуться Гиз. — Как отец?
— Хорошо, — неприязненно ответил Нат, старший сын трактирщика Окена.
— Нормально, — сказал Фис, средний сын трактирщика.
— Бывало и лучше, — пожал плечами Мок, младший сын трактирщика.
Зарт заподозрил неладное, внимательно всех оглядел:
— Кажется, вы не очень-то любите друг друга. Поясните, что происходит?
— Ничего особенного, — поспешил ответить Гиз. — Однажды мы спасли этих людей. И их отца.
— И забрали нашу телегу, — сказал Мок.
— Мы заплатили за нее.
— Но не в телеге дело, — сказал Нат, глядя на Огерта.
— А в чем? — спросил Зарт.
Братья промолчали, обменялись многозначительными взглядами.
Гиз, Огерт и Нелти тоже молча переглянулись.
Напряженная пауза затягивалась.
А потом вдруг воздух вздрогнул — словно небо вздохнуло.
Разом смолк гомон голосов. Люди подняли головы, думая, что идет гроза, высматривая черные тучи.
Но вязкий гул, отдаленно напоминающий плач, совсем не походил на гром. Он плыл над землей, катился валами, все сгущаясь, наполняясь отзвуками.
Сорвались с деревьев галки и вороны, закаркали, загалдели, кружа над деревней.
— Что это? — спросил встревожившийся Нат.
— Колокола, — ответил Гиз. — Все колокола Кладбища.
В старых башнях и на самой крепостной стене гудели, ревели огромные колокола, разбуженные звонарями, передавая по кругу полученный сигнал. С силой бились о вибрирующие стенки тяжелые языки.
— Король собирает армию, — сказал Зарт. — Пришла пора уходить.
— Куда? — поинтересовался охотник, надеясь сменить тему разговора на более безопасную.
— К Кладбищенским воротам, — Зарт махнул рукой, показывая направление.
— Будет бой? — спросил Гиз, хотя ответ был ясен всем.
— Будет сражение. Живые против мертвых.
— Битва за могилы, — пробормотал Огерт. Зарт услышал его, посмотрел пристально, обратился к сыновьям трактирщика:
— Так в чем же дело? — Он вернулся к неоконченному разговору, словно чувствовал, что может узнать нечто важное. — Где вы встречались?
— В харчевне на перекрестке, — чуть помедлив, сказал Нат.
— В доме нашего отца, — покосившись на старшего брата, добавил Мок.
— Там были мертвяки и некроманты, — сказал Фис.
— Но эти люди помогли нам, — поспешно сказал Нат и, шагнув вперед, протянул охотнику руку: — А мы даже не успели их поблагодарить.
Гиз слегка растерялся. Он не знал, можно ли верить этим людям.
— В трудное время не врагов надо искать, а друзей, — негромко сказал Нат, глядя охотнику в глаза. И тот, решившись, пожал протянутую руку.
— Ладно, — Зарт повернулся к сопровождающим, повысил голос, чтобы его слышали все, кто находился поблизости. — Новоприбывших разместить для отдыха и накормить! Все остальные пусть собираются! В полдень выступим!
— Мы идем с вами, — заявил вдруг Огерт, и Гиз удивленно на него посмотрел.
— Мы как раз собирались отправиться к Кладбищенским воротам, — пояснил некромант. — А раз уж наши дороги совпали, то… Мы идем вместе с вами…
46
— Почему ты это сказал? — спросил Гиз, когда они остались одни. — Почему вдруг так решил?— Нам необходимо там быть, — спокойно ответил Огерт, снова укладываясь на примятую солому. — А ты разве против?
— Не знаю… — Гиз пожал плечами. — Я думал об этом, но… Наверное, ты прав… Так будет верней и безопасней, ведь старый ход может быть завален…
— Мы должны там быть, — уверенно сказал некромант.
— Я не понимаю, — вздохнула Нелти. — Меня что-то тревожит, но я никак не пойму, что именно. Я чувствую… Не знаю, как описать… Меня словно что-то рвет изнутри. Все сильней и сильней.
— Ты устала, сестра… — Охотник погладил ее руку. — Мы все устали…
— Предлагаю поспать, — сказал Огерт. — До полудня еще далеко.
— Так и сны страшные, беспокойные стали, — пожаловалась собирательница. — Тревожно на душе, тягостно.
Гиз вспомнил об амулете, что в приступе пьяной щедрости подарил ему пастух Злоуш, похлопал себя по карманам, гадая, куда сунул продырявленный серебряный кружок на шнурке. Обнаружил его у себя на шее, удивился, поскольку не помнил, что надевал его. Снял, положил на ладонь Нелти:
— Возьми это. Вдруг поможет.
— А что это?
— Какой-то оберег. Кажется, для защиты души.
— Откуда он у тебя? — заинтересовавшийся Огерт приподнялся на локте.
— Не все ли равно? Подарили.
Некромант потянулся к амулету, осторожно коснулся его кончиками пальцев, резко отдернул руку, нахмурился, выдохнул облачко ледяного пара:
— Не нравится мне эта штука.
— Надень, — сказал Гиз, обращаясь к Нелти.
— Нет, — покачала головой собирательница. — Тебе он нужнее, твои сны страшней, я знаю.
— Я обходился и без него.
— Я тоже, — она протянула амулет охотнику. — Пусть он останется у тебя.
— Но я хочу его тебе подарить.
— Я принимаю подарок. И прошу тебя держать его при себе и как следует за ним следить.
— Ты упрямая, — улыбнулся Гиз.
— И уставшая.
— Хорошо, — сдался охотник. — Я оставлю его у себя. Но как только ты захочешь его получить, я тут же его тебе отдам.
— Лучше выбрось эту штуку, брат, — посоветовал Огерт. — И давайте хотя бы чуть-чуть подремлем. Ночь выдалась сумасшедшая. Да и утро не лучше.
47
Набат не смолкал.Далеко разносился звон огромных древних колоколов, возвещая об общем сборе. Спешно собирались в поход многочисленные отряды, стерегущие подступы к Кладбищу. Больше не будет коротких схваток и набегов, теперь не надо ходить в разведку, рискуя попасть в засаду.
Близится главное сражение…
В селениях, что не сдались мертвякам, люди облегченно переводили дух. Выстояли! Выдержали! Дальше будет легче. Теперь за дело возьмется королевская армия. А уж она-то никогда не проигрывала.
Подходит время решающей битвы…
Не умолкая, ревели колокола, тревожили округу.
Начинался новый день…
48
В полдень гарнизон покинул заставу.Через широко распахнутые ворота походным порядком проходила колонна бойцов. Гремели доспехи и оружие, скрипели колеса повозок, раздавались резкие, словно удары кнутов, окрики военачальников.
Селяне высыпали на улицу, встали вдоль дороги, смотря вслед уходящим защитникам. Кто-то радовался, кто-то, напротив, тревожился. Что-то будет дальше? Вдруг да вернутся мертвяки этой ночью, пойдут на штурм? Мужчины сходились вместе, переговаривались, решая, как лучше оборонять деревню в случае нападения. Теперь надеяться они могли лишь на себя.
В обезлюдевших казармах уже хозяйничали мальчишки. Растаскивали то немногое, что оставили после себя бойцы, ссорились, дрались из-за ценных находок.
Только к одному бараку не решались они приблизиться. К тому, дверь которого была крепко заколочена и подперта двумя бревнами. К тому, что
был обложен сухой соломой. Где стены, пол и потолок были сплошь заляпаны кровью. И где в страшном беспорядке лежали изрубленные тела.
Не всех погибших смог забрать скорбный обоз гарнизона.
Не все воины покинули заставу.
Глава 7
КХУТУЛ
1
Подбитый железом сапог раздавил гнездо жаворонка. Вторая нога — босая — смяла свежую кротовину.Идущий через луг человек не смотрел вниз и не выбирал дорогу. Лицо его ничего не выражало. Остекленевшие глаза уставились вдаль. Покрытые бурой коростой губы не шевелились.
Человек не дышал.
Он был мертв.
Рядом с ним шагали такие же, как и он, — бессловесные, бездумные марионетки из плоти, испытывающие лишь одно чувство — чувство лютого голода.
Их было много. Они шли неровной колонной, вытаптывая траву, ломая кусты, оставляя за собой безобразную полосу истерзанной земли.
За ними двигались другие колонны — не след в след, но рядом.
Тяжело вышагивали пешие мертвяки — самая многочисленная часть мертвого войска. И самая пестрая. Воины, горожане, крестьяне — после смерти они встали в одни ряды. Они были по-разному вооружены: копьями и баграми, мечами и длинными ножами, топорами и кувалдами. Некоторые и вовсе были безоружны — их подчинили некроманты-недоучки, чьего мастерства хватало лишь на то, чтобы двигать мертвых в нужном направлении.
Отряды лучников и арбалетчиков были куда более сплоченны. Они шагали в ногу, держались плотно друг к другу, не разбредались и не терялись — чувствовалось, что их хозяева умело используют свой черный дар.
Особняком двигались небольшие группы животных. Лоси и буйволы, медведи, тигры, росомахи и волки; пасти многих хищников были окованы железом, на лапах вместо когтей — стальные крючья. Здесь же ковыляли великаны-артхи — огромные, мощные обезьяноподобные существа, покрытые густой шерстью; они волочили за собой тяжелые суковатые дубины, оставляя глубокие борозды.
А самые могучие некроманты отдали частицы своих проклятых душ мертвым всадникам на мертвых же конях. Издалека могло показаться, что наездники и их скакуны живые, так естественно они держались. Да и вблизи, наверное, не всякий сумел бы распознать такого мертвяка…
Напрямик — через луга и перелески, вброд пересекая реки и ручьи, не задерживаясь у огороженных селений, где все еще прятались живые, — двигалось мертвое войско.
Армии людей и армии нежити разными дорогами шли к одному месту.
2
Погода портилась. Вновь небо затягивалось тучами. Они собирались у горизонта и со всех сторон ползли к подернутому дымкой солнцу.— Будет буря, — мрачно сказал лежащий на спине Огерт и перевернулся на бок.
Очнувшийся Гиз вскинул голову, схватился за вожжи. Он сам не заметил, как задремал. Чудо, что не свалился с телеги.
— Чего говоришь? — переспросил он, озираясь.
— На небо посмотри.
— Да, —«согласился охотник, подняв голову. — Жуткое небо. Буря собирается…
Второй день двигались они по широкой, вымощенной булыжником дороге, что шла рядом с кладбищенской стеной. Раньше дорога эта охранялась; крестьянам и прочему простому люду путь сюда был закрыт. Дощатые сторожевые будки и сейчас стояли на обочинах, но они уже давно пустовали. А невысокий каменный забор, протянувшийся вдоль всей дороги в нескольких шагах от нее, серьезным препятствием не являлся.
— Далеко ли еще? — приподнялась Нелти.
— Смар говорил, что уже близко, — ответил Гиз.
— Он это вчера говорил, — сварливо заметил Огерт.
— А сегодня, значит, мы еще ближе…
Они двигались вместе с обозом, в самом хвосте колонны. Их практически не охраняли, лишь несколько воинов сидели на крайних повозках, да небольшой конный отряд стерег тыл.
Основные же силы собрались впереди.
Верховые разведчики, разъехавшись во все стороны, перемещаясь с возвышенности на возвышенность, осматривали окрестности, следили за обстановкой и друг за другом. Если видели врага или что-то подозрительное — поднимали на кончике пики синий вымпел. А на случай тревоги у каждого из них имелся широкий ярко-алый флаг.
— Предосторожности излишни, — сказал Огерт, наблюдая за передвижением далеких дозорных.
— Откуда ты знаешь? — спросил Гиз.
— Просто знаю, — Огерт холодно осклабился. — Или ты забыл, кто я такой?
— Помню… — Охотник покосился на старшего брата, в очередной раз с тревогой отметил бледность его осунувшегося, сильно изменившегося лица, обратил внимание на туман в глазах, покачал головой: — Тебе не мешало бы отдохнуть, брат. Может, поспишь? Бери пример с Нелти.
— Я не хочу спать. Да и некогда.
— Почему некогда?
— Потому… Я сейчас занят.
— Чем?
— Я думаю… — Огерт снова ухмыльнулся. Ухмылка его показалась Гизу зловещей.
Телега двигалась медленно — вся колонна подстраивалась под темп пеших воинов.
— Я тоже не сплю, — приподняла голову Нелти.
— Ну, если так, — Гиз отложил вожжи, потянулся, зевнул, — тогда, может, вы меня смените?
— Спать будешь? — спросил Огерт, переползая ближе к охотнику.
— Вздремну немного.
— Ну, давай…
Они поменялись местами.
Телега дрожала, колеса тарахтели на неровном булыжнике, звонко цокали по камню копыта лошадей. Гиз подгреб под себя побольше соломы, лег на спину, раскинул руки, глядя в небо.
Серая дымка заволакивала солнце. Точно такая же дымка, что затянула глаза Огерта.
— Будет буря, — пробормотал Гиз.
У него закружилась голова, он смежил веки, и в тот же миг ему явилось видение — необычайно яркое, сумбурное и полное эмоций.
3
Нелти дико кричала.Руки и ноги ее были связаны какими-то тряпками.
Она билась, извивалась, тужилась, пытаясь разорвать путы. На шее и лбу вспухли вены, белые глаза лезли из орбит, на посиневших губах пузырилась слюна.