Кликин Михаил Геннадьевич. Страж могил

   Черные тени неслись по дороге.
   — Их всего трое! — Гиз выхватил меч, не собираясь больше прятаться, выпрыгнул из укрытия. — Если увидишь, что мне туго, поднимай мертвецов!
   — Если увидишь, что со мной что-то не так, — вслед ему крикнул Огерт, — убей меня, не раздумывая!
   Но Гиз уже ничего не слышал.
   Он стоял посреди дороги, преградив путь летящим всадникам, и чувствовал, как пульсирующий жар растекается по мышцам.
   Охотник вышел на охоту…

16

   — Может, нам лучше подняться на чердак или спуститься в подпол? — неуверенно предложил Окен.
   — Как хочешь, — равнодушно сказала Нелти, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. — Но я останусь.
   Трактирщик вздохнул, огляделся, высматривая что-нибудь, годящееся в качестве оружия. Шагнул к очагу, снял с крючка тяжелую кованую кочергу. Опираясь на нее, словно на клюку, подошел к Нелти.
   — Что там?
   На улице заржали кони, что-то лязгнуло, загремело.
   — Посмотри сам, — сердито сказала собирательница. — Я слепа…

17

   Всадники натянули поводья, подняв коней на дыбы, соскочили с седел, разбежались, окружив Гиза.
   На них были железные кольчуги и кожаные шлемы. Короткие плохонькие мечи, наверное, были выкованы из разбитых сошников в деревенской кузне. Двигались бойцы хоть и быстро, но как-то бестолково; свое неказистое оружие они держали неправильно — слишком жестко, чересчур высоко.
   Эти люди —живые люди — не умели драться.
   — Кто вы? — выкрикнул Гиз, не опуская меч и кружа на месте.
   — Кто ты? — спросили его в ответ.
   — Охотник на мертвяков. Меня зовут Гиз.
   — Что ты здесь делаешь?
   — Ваша очередь отвечать на вопрос!
   — Сперва ответь на наши!
   — Вы не в том положении, когда можно ставить условия.
   — Нас трое, а ты один!
   — Во-первых, даже трое вы не справитесь со мной, а во-вторых, с чего вы взяли, что я здесь один?
   — Ты некромант?
   — Разве я похож на некроманта?
   — Откуда нам знать?
   — Говорю же — я охотник.
   — Тогда иди прочь, охотник. Не мешай нам.
   — Помогите мне, и я не буду мешать вам.
   — Чего ты хочешь?
   — Поскорей убраться отсюда.
   — Поможем с радостью.
   — Но мне нужен конь.
   — Нам они тоже нужны… Разговор затягивался.
   Гиз не очень-то доверял этой троице. Они могли оказаться мародерами, грабителями, убийцами. Помимо мертвяков и некромантов, в мире хватает всякой мрази.
   И он понимал, что эти люди также не могут доверять ему…

18

   Нелти внимательно слушала разговор на улице, но могла разобрать лишь отдельные слова и обрывки фраз.
   Рядом сопел Окен.
   — Это люди, — сказала Нелти. — Не некроманты и не мертвяки.
   — Люди? Что им надо?
   — Не знаю. Но, кажется, они здесь неспроста. Посмотри, что они там делают…
   — Люди… — Окен перешел к окну, выглянул на улицу одним глазом.
   В свете поднимающейся луны мало что было видно.
   — Их трое, — сказал Окен. — И у них мечи. Они окружили твоего брата. Второго. А первого я не вижу.
   — Что еще?
   — На дороге лошади.
   — Посмотри внимательней. Как выглядят эти люди? На кого они похожи? Может, ты знаешь их?
   — Я не вижу… — начал было Окен и осекся.
   — Что? — встревожилась Нелти.
   Один из незнакомцев чуть поднял голову, повернулся так, что лицо его на миг осветилось луной.
   — Я знаю его, — прошептал вдруг осипший Окен. — Я их знаю… — Он вцепился в подоконник тонкими пальцами, навалился на него сверху, словно хотел оторвать его. — Это они!
   — Кто?
   — Они! — взволнованный, взбудораженный Окен лез в окно. — Они вернулись!..

19

   — Мы должны верить друг другу, — Гиз еще пытался договориться с незнакомцами. — Сюда направляется отряд мертвяков, он вот-вот будет здесь. Так что нам лучше держаться вместе. А сейчас давайте уберем оружие…
   — Ты первый!
   — Ладно, как скажете, — Гиз решил уступить. Он сунул клинок в ножны, вытянул перед собой пустые руки. Но пришельцы этим не удовлетворились.
   — Отстегни меч и положи его на землю, — потребовали они.
   — Ну нет! — возмутился Гиз.
   — Эй вы! — Из-за покосившегося сарая на открытое место выступил Огерт. Костыль, на который он опирался, издалека можно было принять за короткое копье. — Хватит болтать! Ловите своих лошадей и выполняйте все, что говорит охотник, если хотите жить.
   Троица переглянулась. Мгновение назад им казалось, что сила на их стороне, но теперь они в этом засомневались.
   — Кто вы и что вам надо? — напомнил свой вопрос Гиз. — Отвечайте!
   — Мы просто скакали мимо, — не сразу ответил один из незнакомцев. — И решили заглянуть сюда, чтобы перекусить. Мы слышали, что это единственное работающее заведение в округе. Нам сказали, что здешний хозяин все еще жив…
   Незнакомец лгал, Гиз чувствовал это.
   — Вам не повезло, — сказал охотник. — С сегодняшнего дня трактир закрыт.
   — А хозяин?.. — Чужаки подались к Гизу, их мечи поднялись еще выше. — Что с хозяином? Он мертв? Что вы с ним сделали?..
   Охотник понял, что эта троица сейчас кинется на него. Он уже хотел сказать, что старый трактирщик жив, что с ним всё в порядке, но тут позади раздался громкий возбужденный голос:
   — Нат! Фис! Мок! — Трактирщик Окен, наполовину высунувшись из черного окна своего заведения, размахивал чем-то, напоминающим кочергу. — Вы вернулись! Вернулись!..
   Грошовые мечи опустились, смягчились лица под шлемами, потеплели глаза.
   — Трактирщик жив, — сказал Гиз, оглянувшись. — Это мы спасли его…

20

   В очаге снова занялся огонь. Корчились на поленьях локоны бересты; потрескивая, плевались рубиновыми кубиками углей непрогоревшие головешки.
   Семь человек сидели за столом, положив руки на столешницу.
   — Мы пришли за тобой, отец, — сказал Нат, старший сын трактирщика. — Мы отвезем тебя в Гиморт. В городе не так опасно, как здесь.
   — А как же таверна? — Окен выглядел немного растерянным.
   — Когда все закончится, ты вернешься. Если захочешь.
   — Но где я буду жить?
   — В моем доме, — сказал Фис, средний сын трактирщика. — С моей семьей.
   — Ты женился? — удивился Окен.
   — Давно. И у меня двое детей, мальчик и девочка.
   — У меня есть внуки? — еще больше удивился Окен. Он покачал головой, неуверенно улыбнулся, посмотрел на своих сыновей, взглянул на гостей, повторил гордо: — У меня есть внуки!
   — Ты присмотришь за ними, пока меня не будет, — сказал Фис.
   — Ты куда-то собрался? — встревожился Окен.
   — Мы все собрались, — сказал Мок, младший сын трактирщика.
   — Как? Куда? — недоуменно спросил Окен. — Мы только встретились, а вы уже куда-то уходите?
   — Беда на дворе, отец, — сказал Фис. — Не время отсиживаться.
   — Король созывает ополчение, — добавил Мок.
   — Я уже состою на службе, — сказал Нат. — И мне приказано собрать всех мужчин, кто захочет присоединиться к королевской армии.
   — Мы идем на войну, — сказал Фис.
   — А перед этим решили заехать к тебе, — сказал Мок. — Чтоб увезти в безопасное место.
   — Собирайся, — сказал Нат. — Времени в обрез. И даже не думай спорить…
   Окен какое-то время разглядывал сыновей; губы его шевелились, словно он говорил что-то, возражал беззвучно. Потом трактирщик вздохнул и приподнялся. Он не знал, что делать. Сперва он зачем-то шагнул к очагу, но развернулся; направился было к стойке и сразу остановился, посмотрел в сторону кухни, оглядел полки, заставленные поблескивающей в полумраке посудой. Сказал дрожащим голосом:
   — Мне нечего брать.
   — Тогда пошли, отец.
   — Погодите, — вмешался Огерт. — Помогите и нам выбраться отсюда.
   — Лошадей на всех не хватит, — отстраненно сказал Фис.
   — У нас есть еще одна, — сказал Гиз. — Итого четыре. А нас всего семеро.
   — Шестеро, — сказал Огерт. — У меня есть Бал.
   — Осла придется оставить, — сказал Гиз. — Ему не угнаться за лошадьми.
   — Бал пойдет с нами, — нахмурился Огерт. — Я не собираюсь бросать его.
   — Но, Огерт…
   — Нет, Гиз, даже не думай об этом! Я и Бал неразлучны.
   — Ты отстанешь!
   — Не беспокойся…
   — Шестеро или семеро — не важно, — перебил их Нат. — Мы не собираемся перегружать лошадей, впереди долгая дорога. А вас мы не знаем. Так что выбирайтесь сами.
   — Они спасли мне жизнь, — негромко заметил Окен.
   — Думаю, они спасали свои жизни, — сказал Мок. — А ты просто оказался рядом.
   — Но если б не они, я был бы мертв.
   — И что ты предлагаешь, отец?
   — Ладно, — Гизу порядком надоел этот бесполезный разговор. — Увозите своего старика, а мы и без вас как-нибудь обойдемся.
   — Договорились, — сказал Мок и отодвинулся, собираясь встать.
   — У меня есть телега, — возвысил голос Окен. — Стоит во дворе.
   — Отец! — попытался вразумить его старший сын. — Посмотри на этих людей! Ты знаешь, кто они такие? С чего ты взял, что они на нашей стороне? Теперь нельзя верить каждому встречному!
   — Мы впустую теряем время, — зло сказал Огерт. — Мертвяки приближаются.
   На улице испуганно заржала лошадь.
   — Нет… — Нелти, до этого момента не проронившая ни слова, вскинула голову. В ее слепых глазах отражался огонь. — Мертвяки уже здесь.

21

   Черные фигуры, покачиваясь, брели по дороге, и казалось, что это сама тьма течет, шевелится.
   Мертвяков было много, наверное, несколько сотен. Первые из них уже подошли к дому, а хвост колонны все еще скрывался в ночи.
   Гиз медленно прикрыл ставень, запер его, осторожно закрыл оконную раму.
   — Можете забыть о своих лошадях, — мрачно сказал он сыновьям трактирщика.
   Они не ответили. Круглыми глазами смотрели они на охотника, боясь двинуться, сдерживая дыхание.
   — Страшно? — усмехнулся Огерт. — Привыкайте. Вы ведь, кажется, на войну собрались…
   Мертвяки расхаживали под окнами, скрипели зубами, хрипели, царапали запертую дверь, стучали в закрытые ставни. Они уже взломали курятник и теперь живьем жрали истошно орущих птиц.
   — Что будем делать? — Гиз запер последнее окно. — Мне с этой ордой не справиться. Пожалуй, старший брат, нам потребуется твоя помощь.
   — Последнее время я слишком часто использовал свой дар, — Огерт покачал головой. — Может, сегодня как-нибудь обойдемся?
   — У тебя есть другой план?
   — Да… Твой конь и мой ишак на дворе. Там же стоит телега. Двор заперт, ворота крепкие. Мертвяки нас пока не заметили…
   — Мы можем попасть на двор, не выходя на улицу? — Гиз, поняв замысел Огерта, живо повернулся к трактирщику.
   — Да, — отозвался Окен, крепко сжимая увесистую кочергу. — Через чулан.
   — Показывай дорогу. Время дорого…

22

   Они прихватили связку ключей, масляную лампу и несколько головешек. Окен шел первым, следом двигался Гиз, от него не отставал ковыляющий Огерт. Некромант опирался на плечо Нелти и подсказывал ей, где очередной порожек, где ступенька, где надо повернуть, а где пригнуть голову. Притихшие сыновья трактирщика замыкали процессию.
   Дверь на двор была такая низкая, что больше походила на лаз.
   — Осторожней здесь, — обернувшись, сказал Окен.
   — Да, — пробормотал Огерт, — осторожность не помешает…
   На дворе было темно.
   Трактирщик поднял лампу над головой, но крохотный огонек не мог разогнать тьму.
   — Сейчас, — Окен передал светильник Гизу, растворился во мраке. Вернулся через миг с охапкой сена, бросил ее на земляной пол, примял, притоптал, поджег головешкой. Сухое сено занялось сразу, рыжее пламя осветило бревенчатые стены и низкий потолок.
   В стойле заворочалась корова, замычала протяжно, недоумевающе.
   — Тихо! — метнулся к ней Окен. — Тихо, родная!
   Задрав верхнюю губу, громко фыркнул привязанный к подпирающему потолок столбу жеребец, дернул головой, ударил копытом.
   — Быстрее!
   Телега стояла возле ворот. Она была завалена каким-то мусором — развалившимися корзинами, вязанками хвороста и прелыми мешками; ее колеса вросли в землю.
   — Навались, — пропыхтел Гиз, отложив меч и взявшись за деревянные спицы.
   Совместными усилиями они сдвинули телегу с места, откатили ее к дальней стене, развернули оглоблями к закрытым воротам.
   Пламя угасало.
   — Мок, принеси еще сена! Нат, хомут на стене прямо за тобой! Фис, где-то там в углу должна быть дуга! — командовал сыновьями трактирщик Окен.
   Мертвяки все же услышали шум, учуяли людей. Они застучали, заколотили в ворота, они пробовали сбить замок, они заглядывали в единственное маленькое оконце — в узкую, ничем не закрытую отдушину, — совали в него руки, тянулись, пытаясь достать, зацепить бегающих по двору людей.
   — Придется прорываться! — Гиз держал брыкающегося жеребца, не желающего впрягаться в телегу. — Незамеченными уже не уйти!
   В огонь полетели старые корзины. Вихрем взвились к потолку искры.
   — Осторожней! — крикнул Окен.
   — Кто-то должен будет выйти, чтобы отпереть ворота! — Гиз усмирял жеребца. — Огерт, не пора ли использовать твой дар?
   — Еще не время, — пробормотал Огерт, придерживая вздрагивающие ворота и чувствуя, как холодеет в душе и леденеет сердце.
   — Что ты говоришь?
   — Еще не время…
   Мечущиеся Мок, Фис и Нат помогали отцу запрягать жеребца, но вреда от них было больше, чем пользы.
   Разваливались, рассыпались пылающие корзины, трещали пересохшие прутья, стреляя мелкими углями во все стороны. Дым щекотал горло, ел глаза. Испуганно, жалобно мычала корова. Упрямый жеребец, не привыкший к тележной упряжи, ярился, но ничего не мог поделать с настойчивыми сильными людьми.
   — Погонишь во всю мочь! — наказал Гиз трактирщику. — Конь горячий, пронесет сквозь любой строй!
   Спокойная Нелти стояла возле тихого, невозмутимого ишака и поглаживала кошку. Собирательница верила, что все будет в порядке, ведь Гиз и Огерт были здесь.
   — Горим! — испуганно крикнул кто-то из сыновей Окена.
   По жердям потолка расползался огонь, вспыхивали торчащие клочья старой соломы, сыпалась вниз тлеющая труха.
   Гиз бросился к Нелти, подхватил ее, перенес в телегу.
   — Вы трое! — Он обращался к сыновьям трактирщика. — Пришла пора показать удаль!
   Ворота вздрагивали.
   Огерт упирался в них ледяными ладонями.
   Лязгал замок.
   — Мы расчистим путь, — Гиз помахивал мечом, — и откроем ворота.
   — Нет, — прохрипел Огерт. — Не надо…
   — Срубайте головы и отсекайте конечности! — Гиз не услышал старшего брата. — Увлекайте мертвяков за собой, выманивайте их и помните три правила: не смотрите им в глаза, не касайтесь их и не разговаривайте с ними!
   — Не надо! — Огерт медленно повернулся. Напряженное лицо его изменилось до неузнаваемости: на лбу и висках вздулись вены, рот перекосился, скулы обострились, глаза словно выцвели. — Я разобью замок… — просипел он. — И открою ворота…
   — Некромант! — сыновья Окена попятились, выставив перед собой клинки, отгородившись ими от Огерта и Гиза.
   — Нужно спешить… — шипел, надвигаясь, Огерт. Холодный туман окутывал его высокую фигуру. — Спешить на Кладбище… — Сейчас он не опирался на костыль. Он лишь немного подволакивал больную ногу, чуть прихрамывал. — Быстрей!.. — В голосе его не было ничего живого. — Быстрее!..
   — Некромант! — В голосах людей слышались страх, отвращение и ненависть.
   — Да! — рявкнул Гиз. — Он некромант! И он выведет нас отсюда! Так что же вас не устраивает?
   Огонь растекся уже по всему потолку. Выпучивший глаза жеребец хрипел, и только твердая человеческая рука, держащая узду возле самых удил, не давала ему впасть в безумство.
   — Опустите мечи! — приказал Окен сыновьям. — Слышите меня?
   — Отец! Это же некромант!
   — Он на нашей стороне.
   — А если это ловушка?
   — Мы уже в ловушке!..
   Дышать горьким горячим воздухом становилось все трудней. Жар сушил кожу, всюду летал пепел, искры брызгали с потолка.
   — Уберите оружие! — приказал Гиз.
   — Уберите! — поддержал его Окен.
   И бойцы-неумехи, переглянувшись, послушались — опустили мечи, насупились, понурили головы, словно провинившиеся подростки.
   — Быстро к воротам! Рубите всех, кто полезет внутрь!
   Сыновья Окена больше не противились. Они признали лидерство Гиза и были готовы выполнять все, что он скажет.
   Гиз помог Огерту забраться в телегу, отдал ему меч. Затем метнулся к ишаку; присев, поднырнул под него, выпрямился, оторвав животное от земли. Перенес его в повозку, бросил на охапку соломы рядом с Нелти.
   — Держи его, сестра! Это ноги Огерта!..
   Ворота вздрагивали от мощных ударов — подчинившиеся Огерту мертвяки уже почти сбили прочный замок.
   Гиз бросился к выходу, обернулся, крикнул, давясь дымом:
   — Как только распахнутся! С места! Во весь опор! — и увидел, что старый трактирщик, бросив поводья, соскочил с телеги, побежал куда-то.
   — Куда? — заорал Гиз, решив, что старик от страха потерял голову. — Назад! На место!..
   Огерт, забыв о костыле, забыв почти обо всем, поднялся на ноги.
   По ту сторону ворот упал на траву искореженный замок.
   Створки начали медленно расходиться.
   — Стоять! — Гиз почувствовал нерешительность сыновей трактирщика, подскочил к ним, оскалился: — Ни на шаг! Не отступать! Насмерть стоять! — Он снова обернулся.
   Ни Огерт, ни Нелти не могли сейчас управлять жеребцом.
   А трактирщик…
   В открывающиеся ворота сунулся мертвяк. Гиз бросился ему навстречу, одним ударом снес голову, вторым ударом отсек руку с плечом, третьим — обрубил ногу чуть пониже колена.
   — Не трогайте его! — Гиз растолкал оторопевших вояк. — Вышвырните наружу! Вилами!..
   За воротами словно рой шевелился — плотный, черный. Послушные Огерту мертвяки пытались оттеснить от ворот все прочую нежить.
   Некроманты боролись за власть над мертвыми.
   Полыхала крыша.
   А трактирщик Окен, ласково что-то приговаривая, выводил из стойла корову.

23

   Обожженные, окутанные клубами дыма, они вырвались на свежий воздух и врезались в толпу мертвяков.
   Четверка воинов на бегу орудовала мечами.
   Всхрапывающий жеребец раскидывал мертвецов грудью, топтал их подкованными копытами.
   Словно по ухабам, прыгала по телам старая телега.
   А за телегой, жалобно мыча, семенила привязанная корова…
   Бой длился считанные мгновения. Вырвавшиеся из окружения люди растворились в ночи.
   А оставшиеся без добычи мертвяки еще долго сражались друг с другом.
   Бились, пока не затих на дне скрипучей телеги Огерт-некромант…
   — Ушли, — выдохнул Гиз и отложил меч. — И даже никого не потеряли.
   — Я потерял дом, — с тоской сказал Окен, оглянувшись на далекое зарево пожара.
   — Зато нашел сыновей, — сказала ему Нелти.
   — А еще у тебя осталась корова, — добавил Гиз. Старый трактирщик посмотрел на своих новых друзей, улыбнулся неуверенно, потом тяжело вздохнул и отчего-то заплакал.

Глава 5
СТЕНЫ КЛАДБИЩА

1

   Тревожно и сумбурно шелестели длинные жесткие листья, похожие на наконечники стрел, дрожали, серебрились бархатистой изнанкой. Куст погремника распустил по ветру тонкие ветки, увенчанные невызревшими еще семенными коробочками.
   — Как и было договорено, — Гиз спрыгнул с остановившейся телеги. — До Гиморта мы добрались вместе. Дальше наши пути разойдутся…
   Впереди виделся город — бревенчатая крепостная стена, три каменные башни, железная решетка ворот, крыши, трубы.
   — Выполняйте поручение Короля, — Гиз повернулся к сыновьям трактирщика. — Собирайте ополченцев.
   — Вы разве не заедете в город? — спросил Окен.
   — Мы спешим, — сказал Гиз.
   — Благодарим вас за все… — Трактирщик опустил голову. Его сыновья не шевельнулись. Они не собирались благодарить за помощь друзей некроманта. А его самого — тем более.
   — Вы заберете телегу? — выдержав паузу, сердито спросил Мок, младший сын трактирщика.
   — Да, — Гиз посмотрел на лежащего в повозке Огерта.
   Ночь прошла, и новый день заканчивался, а некромант, потерявший сознание после схватки с мертвяками, так и не очнулся. Он был холоден, словно труп, осунувшееся бледное лицо его походило на маску. Огерта можно было принять за мертвого, но изредка он вздрагивал, начинал бормотать что-то неразборчивое, пугающее. И губы его сразу покрывались инеем.
   С Огертом что-то происходило.
   Но он был жив…
   — Это телега отца, — сказал Нат, старший сын трактирщика.
   — Вы что, сами ее потащите? — Гизу давно уже надоело спорить с этой неблагодарной троицей.
   — А это не твое дело, охотник, — нахмурился Фис, средний сын трактирщика. — Выпрягай жеребца.
   — Перестаньте! — прикрикнул на сыновей Окен. — Они нам жизнь спасли, а вы…
   — Если бы не они, может, и не надо было бы никого спасать, — пробормотал Мок, не собираясь вылезать из телеги.
   Гиз взялся за меч, вытащил его из ножен. Сыновья трактирщика сразу же напряглись, похватали оружие, валяющееся в соломе под ногами. Охотник усмехнулся, срезал с пояса тяжелый кошель — один из тех, что снял с некромантов, убитых в придорожной харчевне.
   — Вот деньги, — Гиз бросил кошель в телегу. — Хватит на новую карету. Да и лошадей можно будет купить.
   — Какие деньги?! — возмутился было Окен, но сыновья зашипели на него, а Гиз поднял руку и возвысил голос:
   — Не столько тебе даю, старик, сколько твоим сыновьям. Пусть купят лошадей, мечи хорошие и доспехи. Им в бой идти. Им с мертвяками драться, если не струсят. Им эти деньги больше всего нужны.
   Нат подобрал кошель, взвесил в руке, подкинул высоко, поймал. Посмотрел искоса на Гиза, прищурился, кивнул:
   — Хорошо говоришь, охотник. Складно. Только как тебе верить, если брат у тебя — некромант?
   Гиз тряхнул головой, с лязгом вогнал клинок в ножны:
   — А ты отказался бы от своих братьев, если б завтра узнал, что в них черный дар проснулся? Предал бы их? Убил бы сразу? Или что? Или как?..
   Нат, промолчав, убрал кошель за пазуху, спрыгнул с телеги, помог слезть отцу. Фис и Мок, соскочив на землю, встали рядом с отцом и братом, поправили кольчуги, нахлобучили шлемы, затянули ремни.
   — Ну, прощай, охотник… — сказал Окен, отвязав корову. — Прощай и ты, собирательница… — Он поклонился сидящей в телеге Нелти. Она, словно увидев его поклон, тоже склонила голову:
   — Спасибо за еду, трактирщик. Жаль, что яичницы твоей я не попробовала.
   — А чего ее пробовать? — отмахнулся Окен. — Блюдо простое.
   — И в самое простое блюдо можно душу вложить, — улыбнулась Нелти.
   Гиз занял место трактирщика, взялся за вожжи, сказал громко, но ни к кому конкретно не обращаясь:
   — В трудное время не врагов надо искать, а друзей.
   Телега тронулась.
   Оставшиеся на обочине люди какое-то время смотрели ей вслед, а потом, дружно одинаково вздохнув, быстрым шагом направились к близкому городу.

2

   Ночью было так холодно, что пар шел изо рта.
   — Чувствуешь что-нибудь необычное, сестра? — спросил Гиз, подвигаясь вплотную к костру.
   — Да, — ответила Нелти, поглаживая Усь и глядя в небо. — Мне кажется, я вижу звезды.
   — На небе тучи.
   — А за тучами звезды…
   Рядом пасся распряженный жеребец. Ишак Огерта дремал, прислонившись к телеге, чуя привычный запах хозяина. Поблизости бродила Усь, выслеживала мышей и пичуг, порой возвращалась, входила в освещенный костром круг, поглядывала на хозяйку. Время от времени издалека доносился вой одинокого степного волка, и тогда проснувшийся ишак вздергивал голову, а жеребец, всхрапывая, рыл копытом землю. Потрескивал хворост в костре, где-то охала птица-нетопырь, шелестел листвой, ронял желуди старый дуб. под которым устроились на короткий ночлег путники.
   — Чем мы можем помочь Стражу? — задумчиво проговорил Гиз.
   — Тебя что-то тревожит?
   — Зачем он позвал нас? Кладбище хорошо защищено. Армия Короля охраняет все подступы. Что сможем сделать мы, когда будут воевать целые армии? Что потребует от нас Страж?
   — Ты всегда был любопытен, Гиз.
   — Я просто стараюсь предвидеть события.
   — И ты уже что-то видишь?
   — Нет.
   — Твой дар капризен…
   В телеге завозился Огерт, забормотал невнятную скороговорку, рассмеялся мертво, словно серая сова — безжалостная ночная охотница. Затих…
   — Где он сейчас? — Гиз приподнялся, одернул штаны, вытащил меч из ножен, воткнул его в землю слева от себя, снова сел перед огнем. — Что с ним происходит?
   — Он рвет свою душу, — сказала Нелти. — У него страшный дар.
   — Ты можешь как-то помочь ему?
   — Я боюсь.
   — Однажды ты пыталась помочь мне.
   — Твои кошмары ничто по сравнению с его проклятьем.
   — Мои кошмары… — Гиз помрачнел.
   — Я тоже их вижу, — сказала Нелти. — Последнее время все чаще и чаще.
   — Тебя, наверное, посещают и другие кошмары… Чужие…
   — Что делать? Я — собирательница.
   — Каждый должен делать свое дело. Да, сестра?
   — Именно так, брат.
   — Что же за дело готовит нам Страж?
   — Скоро узнаем. Завтра утром, если не будет дождя, ты увидишь стены Кладбища.

3

   Утром дождя не было.
   Они быстро собрались: умылись росой, пожевали сладкие соцветия клевера и кислые листья щавеля, притоптали огонь, запрягли жеребца, попытались разбудить тихо постанывающего Огерта, потом перевернули его на другой бок, укрыли куском прелой мешковины.
   — Скажи, Гиз, тебе хотелось когда-нибудь вернуться домой? — Нелти забралась в телегу, ощупала солому руками, отыскивая местечко поровней и помягче.