Страница:
– Вот мы и узнаем, что ты за фрукт, Магистр Закрытого города, – сказал сам себе Квентис. Настроение помаленьку улучшалось. Наплевать, что за все время отцовского правления не было войн! Если кто-то угрожает Великой Империи, он, Квентис Добрый, сам поведет полки на врага… Не беда, что никогда раньше этого не делал…
Щурясь, Квентис смотрел в бесконечную синюю даль. И то ли показалось, то ли было на самом деле – у самого горизонта чистое небо подернулось мутной завесой.
А еще… Он невольно протер глаза. Среди легких облаков кувыркалась, играя, белоснежная крылатая фигурка.
Рот наполнился горечью, и Квентис поспешно захлопнул окно. Он не был слепцом, чтобы не разглядеть – кто именно рассекал крыльями небо над Аллареном.
«Только снежного дракона не хватало», – подумал он и занял свое место на троне.
…Шеном Тэр вернулся подозрительно быстро, потный и запыхавшийся. Розовые пальцы сжимали кусок пергамента, неровно обрезанный и даже не свернутый, не говоря уж о печати…
– Ваше величество, – выдохнул министр, – вот… извольте прочесть…
Квентис нетерпеливо впился глазами в старомодные завитушки ответа.
«Я ценю то внимание, которое Вы уделяете Закрытому городу, – писал маг, – и мне известно, что происходит на границах Империи. Нелюдь, орды нелюди движутся к Алларену, Ваше величество, а с запада – еще и кочевники, что расплодились немыслимо среди тучных полей за топями. Вы приказываете отдать моих воспитанников на растерзание тварям? Увы, мой Император. Вы не получите ни одного из них. Мир доживает последние дни перед очищением, и я не вижу смысла в том, чтобы пытаться остановить так удачно начавшийся процесс. Кроме того, Вы сами отчасти виноваты в происходящем. Если бы не отравленный Дэйлорон, если бы не Ваше желание отхватить кусок пожирнее да побогаче – пожалуй, эти земли протянули бы еще столетие-другое. Но Вами был избран иной путь – а потому сейчас мы имеем то, что имеем. За сим остаюсь преданным Вам – Магистр Закрытого города».
Квентис в недоумении еще раз перечел письмо. Затем взглянул на дрожащего Шенома Тэра:
– Ты… видел его? Магистра?
Министр кивнул:
– Да, ваше величество. Он сам встретил меня у ворот. Он… ох… Он вручил мне ответ до того, как прочел ваше письмо!
Квентис скрипнул зубами:
– Предатель… Собирай отряды моих личных гвардейцев, Шеном. Мы идем штурмовать Закрытый город, ибо мое терпение иссякло.
– …Это старинная игра, – сказал Варна, расставляя на доске костяные фигурки, – наверняка вы знаете ее… Когда-то сам Магистр Дэйлорона сиживал со мной по вечерам за хатмо… Хе-хе, давно это было. Ну а нам-то что? Лишь бы время скоротать.
Дэйлор вдруг огляделся по сторонам и добавил шепотом:
– Знаете, а отражений как бы поубавилось. Или… я просто привык к ним за все эти годы.
Золий молча взял маленькую сгорбленную фигурку слуги, повертел в руках и поставил на место.
– Я вот все думаю, Магистр, – вновь заговорил Варна, – а можно ли еще повернуть все вспять? Нет, я вовсе не собираюсь… Чисто теоретический интерес, знаете ли. Когда у меня была возможность читать книги, я как-то больше уделял внимания теории сил и общей магии. Предсказания казались мне бредом давно выживших из ума стариков, а сами пророки, на мой взгляд, заслуживали хорошей порки и высылки за пределы страны, чтобы не будоражили молодые умы. А вот теперь…
И он беспомощно развел руками.
– Теперь мне кажется, что всю свою жизнь я занимался вовсе не тем, чем следовало. – Он вдруг запнулся, виновато поглядел на Золия и добавил: – Ну, я подразумеваю жизнь до того, как стал одним из разделяющих… До того, как… Ильверс д’Аштам привязал меня к отражениям. Все-таки одаренным он был магом, весьма и весьма, и мог достичь высот…
Варна замолчал; его взор затуманился воспоминаниями. Магистр молча расставлял фигурки на доске. Он прекрасно знал историю Варны. Когда-то – а если более точно, то около шестисот лет назад – Варна д’Кташин был лучшим учеником Великого Магистра Дэйлорона, выжившего из ума и одержимого желанием уничтожить весь род людской. Великий Магистр поставил забавный магический эксперимент, результатом которого явился Магистр отражений по имени Ильверс, и отошел к предкам. Место его занял Варна, но тоже ненадолго: всего лишь попытка избавиться от Ильверса – и отражения получили нового раба, разделяющего бремя. Шли годы, складываясь в десятилетия, а те в века; число разделяющих бремя менялось, и один лишь Варна, то ли в силу своей природы дэйлор, то ли по прихоти Ильверса был так привязан к отражениям, что сделался их вечным спутником. По крайней мере, за столетия, проведенные в Закрытом городе, дэйлор совершенно не состарился и сейчас выглядел именно таким, каким и увидел его в первый раз Золий, ученик Закрытого города…
– Вы знали Норла д’Эвери? – в свою очередь спросил Магистр. И, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: – Этот благородный вампир всегда считал, что из каждой безвыходной ситуации есть по крайней мере один благоприятный для большинства выход. Заметьте – для большинства. То есть мир был бы спасен, а мы с вами продолжили бы влачить прежнее существование. Вы этого действительно хотите?
Дэйлор нервно провел рукой по черным с проседью волосам. Скорбно стукнулись друг о дружку костяные бусины, что украшали четыре его косы.
– Я же оговорился – чисто теоретически, Магистр. Мне-то уже ничего не нужно, кроме покоя в долине предков. Я устал, слишком устал за все эти годы.
…Фигурки на доске хат-мо наконец заняли исходные позиции.
– Ваш ход первый, Магистр. Раньше-то вся игра шла через магию, а теперь вот руками приходится двигать.
Золий переставил фигурку знаменосца на зеленую клетку, что означало неприкосновенность.
– Давайте по душам, Варна, – рек Магистр, – на самом деле я не знаю, можно ли повернуть вспять начавшуюся агонию мира. В отличие от вас, я читал хроники дэйлор, читал все эти бредовые предсказания, коим многие были склонны верить, и вот что я скажу: все записанное настолько туманно, что толкования напрашиваются самые разнообразные, даже противоречащие друг другу. Помните строки о Последнем Магистре? Ну да, да… Как же вы их можете не помнить? А ведь совсем рядом было записано кое-что еще, запамятовал… «И если на краю времени, на пороге мира будет отдано стражу чистое сердце во имя всех живых, все начнется, так и не завершившись». Кажется, так. Сказано, безусловно, красиво, но много ли истины в этих словах?
Варна лишь пожал плечами:
– Теперь, наверное, уже все равно поздно. Мир катится в пропасть, а мы с вами наконец-то завершим долгое-долгое путешествие.
И исполненным грации жестом передвинул лучника на клетку атаки, а оттуда – под бок к знаменосцу.
– Верно, – Золий сделал еще один ход, – мы с вами скоро завершим путешествие. Все когда-нибудь заканчивается, мой дражайший Варна. Для кого-то раньше, для кого-то позже…
– Здесь душно. – Дэйлор беспокойно огляделся. – Не возражаете, если я открою окно?
– Сделайте одолжение.
Варна бесшумно пересек кабинет и ловко распахнул рамы. Сонная тишина комнаты тут же взорвалась гомоном, лязгом, конским ржанием…
– Ничего себе, – в изумлении дэйлор обернулся и посмотрел на Золия, – похоже, к Закрытому городу стекается гвардия Императора.
Золий усмехнулся. Ах, мальчишка, мальчишка… Что двадцать лет назад, что теперь. Думает, что средоточение зла в Магистре Закрытого города?
Он тоже выглянул в окно: далеко внизу, вокруг черного кольца стен, кипело, пенилось людское море. Пехота, кавалерия, две осадные башни, таран, который приволокли невесть откуда…
– Похоже, Квентис Добрый всерьез решил штурмовать Закрытый город, – пробормотал Варна. – Что будем делать?
– Ничего. Пусть приходят и берут, что пожелают. Им это уже не поможет, а мне и вовсе безразлично.
Гилларду отчаянно хотелось, чтобы все происшедшее осталось всего лишь сном. Ведь то, что привидится во сне, к утру растворится в предрассветной дымке, словно мед в кипятке, и самое страшное, что может остаться – неприятный, горчащий осадок.
К несчастью, происходящее было реальностью, которая вовсе не собиралась таять, подобно туману на солнце.
«Мне было бы гораздо легче, лишись я рассудка», – думал он, обреченно глядя в широкую спину Гора. Кочевник бодро вышагивал впереди, время от времени оборачиваясь. Гил видел, что Гору очень хочется его поддержать и ободрить и что он просто не находит нужных слов. А еще маг понимал те взгляды, что этот дикарь бросал на Миральду… его мать… болотную ночницу.
Н-да. Тут, конечно, было от чего помешаться. Сперва – сны в Гнезде куниц, которые вовсе не были снами; великолепное, мощное заклятие и чистая, прозрачная, как ключевая вода, уверенность в собственной правоте… а потом появилась болотная ночница, которая была женщиной, давшей ему жизнь, – и все, в чем Гиллард был твердо убежден, рассыпалось, словно ветхая лачуга под напором ураганного ветра.
Он снова растерялся, запутался и не знал, где истина, а где ложь.
Одно не вызывало сомнения – и Мирте и Миральда были встревожены результатами заклятия Гилларда. Две женщины, темная нелюдь, словно ждали непредвиденных последствий, но не объясняли ровным счетом ничего, заставляя Гилларда чувствовать себя последним идиотом.
Ему порой хотелось крикнуть: я же хотел как лучше! Но, понимая, как по-дурацки бы это выглядело, он стискивал зубы и молчал, глядя в широкую, мускулистую спину Гора и стараясь не показывать, как ему плохо.
…Они шли по Дэйлорону следом за катящейся волной заклятия. Шли ночь за ночью, и Гиллард уже потерял счет переходам, хотя конечно же прошло не так уж много времени с того момента, как он очнулся и увидел Миральду. Шли и повсюду натыкались на последствия волшбы.
Кое-где земля была взрыта бороздами, словно ее терзало когтями неведомое чудовище; нет-нет, да встречались поваленные деревья – огромные и здоровые, но вывороченные с корнями.
«Мое заклинание не должно было вести себя так, – мрачно думал Гиллард, – моя магия здесь ни при чем… Это… что-то другое…»
Но в груди обосновалась маленькая тварь, и с каждой ночью ее коготки все больнее и больнее впивались в сердце. Ловя на себе сочувствующие взгляды Мирте и печальные – Миральды, Гиллард из последних сил пытался убедить себя в том, что все будет именно так, как он задумал… Хотя… некое призрачное чувство подсказывало ему, что все сложилось как раз наоборот и что содеянное им дало толчок чему-то другому, непонятному, но от этого еще более опасному.
…На третий день путешествия они достигли людской крепости. Вернее, того, что от нее осталось: тяжеленные тесаные бревна разметало по вырубке, будто соломинки: и повсюду среди неправдоподобно яркой травы белели в сумерках человеческие кости.
Гиллард отшатнулся; идея о безумии казалась все более и более привлекательной. Миральда внимательно посмотрела на него, но промолчала, затем ее взгляд обратился к кочевнику. Тот безмолвно стоял на краю отвоеванной людьми у леса территории и настороженно озирался, не убирая пальцев с рукояти меча.
– Гор, – хрипло сказала ночница, – хорошо бы нам пойти… и посмотреть, что там стряслось. Мы сходим… с Мирте… А ты побудь с Гилом.
Маг стиснул зубы. Ох, зачем она пытается его щадить? Если уж смотреть на дело рук своих, то прежде всего ему.
– Я пойду, – глухо сказал он, – я… должен…
Мать вздохнула и молча пошла вперед, ловко перебираясь через раскиданные бревна и стараясь не наступать на кости. Он последовал за ней.
В голове мельтешила жалкая и смешная мыслишка – о том, что, помышляя о справедливости, об освобождении Дэйлорона и изгнании людей, он не думал, что все будет именно так.
«Ты просто смешон, Гил. Вспомни… Ты же заставил всю темную нелюдь, что гнездилась на землях Дэйлорона, идти на юг, сметая все на своем пути… О чем ты думал тогда? О чем?!!»
Гор тяжело шагал рядом и задумчиво сопел. Наверняка даже кочевнику из Кайэра мало нравилась картина побоища, но он молчал, предпочитая оставлять мысли свои при себе…
Взгляд мага задержался на маленьком черепе, который не мог принадлежать взрослому.
«Да, да, Гиллард. Смотри и не отворачивайся. Ты сделал все это, тебе хотелось справедливости! Так получай ее…»
Он поймал себя на том, что тихонько хихикает. Пальцы Мирте сжали его плечо, теплые, крепкие…
– Много дэйлор погибло в долгой войне, – прошептала вампиресса, – а теперь – люди… Разве ты ждал чего-то иного, Гил?
– Я не знаю, – он встряхнул головой, – теперь… я уже ничего не знаю. Я дурак из дураков.
– Не казни себя, – голос Мирте ласкал, успокаивал, – мой Учитель – да пребудет его дух в долине предков – всегда говорил, что нужно думать не о том, что уже сделано, а о том, что еще предстоит…
Миральда, шедшая впереди, вдруг остановилась и поманила остальных к себе.
– Вот, только поглядите на это… Гил, тебя это в первую очередь касается.
Он приблизился, не без опаски посмотрел в указанном направлении, и… Там не было ни человеческих скелетов, ни тел. Огромная и очень глубокая воронка, словно кто-то лез из-под земли как раз под деревянным срубом и, освобождаясь от тяжких оков, легко разметал маленькую лесную крепость по бревнышкам. Ну а новая нелюдь, эти странные, похожие на жуков создания, завершила начатое.
– Любопытно, что это могло быть? – буркнула Мирте. – Кто-то большой… Очень большой и сильный. – Она потрепала Гила по плечу и добавила: – Похоже, Гиллард, твое заклятие вызвало к жизни кое-что большее, нежели просто нелюдь.
Он резко сбросил ее руку.
– Идем дальше, – спокойно сказала Миральда, – надо полагать, твое заклинание вот-вот достигнет границ Дэйлорона и рассыплется само собой. Так?
– Да, так.
Гиллард попытался придать голосу уверенности, но сам – увы – таковой уже не испытывал.
…Развалины остались позади. И снова – взрытая чьими-то когтями земля, местами сорванная с деревьев кора, поваленные лесные гиганты… Когда в свете наступающего дня Гиллард увидел вторую воронку, он всем сердцем возжелал, чтобы безумие наконец смилостивилось и убаюкало сознание сладкой сказкой.
– Еще один, – жестко констатировала Миральда, – мне это не нравится.
– Пожиратели неба, – вдруг сказал Гор, – имны знают, что, когда всему придет конец, эти звери будут грызть шатер небес.
Воцарилось тяжкое молчание; затем, откашлявшись, Мирте пробормотала, мол, хорошо, если это только старые сказки.
– Как бы там ни было, – Миральда все еще стояла на краю воронки, – наступает день. Нам всем пора немного передохнуть, чтобы идти дальше.
Вампиресса мрачно кивнула. В общем-то, днем они отдыхали по привычке; всплеск Силы сделал сильнее народ Зла, и теперь и Миральда, и Мирте уже не боялись солнца так, как раньше.
…Гиллард лежал под растопыренными корнями вывороченной сосны. Солнце поднималось все выше и выше, странного красноватого цвета; в лесу царила небывалая тишина, не было слышно ни одной птахи. Маг покосился на землю – там, среди опавшей хвои, деловито возились муравьи. По крайней мере, хоть эти никуда не исчезли…
Он закрыл глаза, но сон не шел. Перед мысленным взором назойливо возникали человеческие кости, запутавшиеся в сочных стеблях травы, борозды, неведомо кем оставленные на исстрадавшейся земле Дэйлорона, странные воронки, по словам Гора, породившие пожирателей неба. Гиллард поймал эманации следа заклинания – как там оно? Должно быть, уже докатилось по означенных пределов и вот-вот пойдет на спад…
Маг сосредоточился, прислушиваясь. Похоже, все шло так, как и предполагалось вначале: невидимая волна его заклинания катилась вперед, гоня перед собой орды нелюди… Гиллард невольно поежился – сколько же ее! Не река, целое море, и не счесть тускло блестящих панцирей, тел, покрытых зловонной и ядовитой слизью… Зеркальники, упыри, но самое главное – странные жуки, мохнатые пауки, выросшие до размеров лошади… Тоже нелюдь, но совершенно новая.
Он лежал, и чувствовал, и видел собственную магию.
И даже обрадовался, поняв, что еще несколько мгновений – и все закончится.
«Ну давай же, давай…» – орды нелюди пересекли эфирную границу.
Гиллард зажмурился, перед глазами запрыгали цветные точки.
Теперь… Он летел высоко над лесом Дэйлорона и видел, как катится на юг темная волна нелюди, сметающая на своем пути все преграды.
Заклинание достигло очерченных границ и вмиг рассыпалось стеклянными бисеринами, впитываясь в землю.
А орда покатилась дальше.
Дальше?..
Гиллард беззвучно заплакал, кусая до крови губы и стараясь, чтобы его не услышал дремлющий поблизости Гор.
«Что же ты наделал, Гиллард Накори? Что? И как теперь остановить все это?»
Кровавое солнце величаво плыло по мутному небу, И Дэйлорон по-прежнему был окутан странной, неживой тишиной.
В висках туго пульсировала, билась единственная мысль – что предпринять теперь, когда не исправить содеянного?!!
И вдруг пришло очень ясное осознание того, что вовсе не заклятие виновато в происшедшем, а само решение нанести ответный удар и таким образом восстановить иллюзорную справедливость.
Во рту плавал вкус крови из прокушенной губы. «И это сделал ты, сын командора Геллера! Твой отец шел к эшафоту и знал, что прав. А ты? Что ты такое, Гиллард Накори? Ничтожество… недостойное… даже жизни…»
Гил не испугался этой мысли, а принял ее как должное. Теперь… ему оставалось совсем немного, ведь это правильно – любая вина требует наказания.
Он неслышно поднялся и, убедившись, что Гор продолжает спокойно посапывать, уткнувшись лицом в согнутую в локте руку, побрел прочь от лагеря.
– Виновный должен быть наказан, – пробормотал Гил себе под нос, – должен. Быть. Наказан.
…Подходящее дерево нашлось быстро, да и не было в этом ничего странного – весь Дэйлорон это сплошь деревья, мощные, подпирающие кронами небесный купол. Гиллард влез на ясень, развязал пояс и, соорудил петлю, закрепил его на суку.
Затем вознес молитву Хаттару с просьбой когда-нибудь простить ему ужасную ошибку и надел петлю на шею.
Там, за границей Дэйлорона, страшная и изголодавшаяся по крови нелюдь начала свое шествие по людским землям, но он, Гил, уже ничего не увидит и не почувствует. И так будет лучше для всех… Мог ли он такими образом искупить свою вину ради тех, кто был еще жив?
Он сжал кулаки и, оттолкнувшись от теплой древесной коры, прыгнул.
…Закрытый город молчал, презрительно глядя на людишек, суетящихся у его стен. Главная башня обугленным сучком протыкала мутное небо, башенки поменьше прилепились к ее гладкому, полированному телу, безуспешно пытаясь впитать хотя бы частицу силы и точно так же устремиться навстречу солнцу.
Квентис поглядел вверх: время близилось к полудню. Конь, названный Вороном в честь старого, давно издохшего скакуна, тревожно прядал ушами, нетерпеливо пританцовывая на месте.
«Действительно, давно пора начать», – подумал Император, а вслух изрек:
– Капитан Зулусса, чего вы ждете? Приступайте.
– Во славу Империи!
Капитан, седовласый великан, звучно хряснул латной перчаткой по нагруднику и, развернувшись, понесся вперед, разбрасывая, словно горошины, приказы.
– Ваше величество… еще не поздно отказаться от задуманного, – снова заныл Шеном Тэр. – Мы не знаем, как встретит войско Магистр… Что сотворят маги…
Квентис одарил министра взглядом, исполненным воистину императорского презрения. Бедняга Тэр страдал от жары, от тяжелого нагрудника, явно натирающего под мышками, от всего этого шума и суеты, от запаха конского пота, в конце концов, но ни в какую не пожелал оставаться в стороне от взятия легендарной твердыни магов.
– Вот сейчас и узнаем. – Квентис усмехнулся. – Император не может терзаться сомнениями, лорд Тэр, иначе такого Императора просто сожрут его же подданные.
Шеном Тэр испуганно моргнул и замолчал.
А в следующий миг таран ударил в черные, покрытые каменной чешуей ворота.
Квентис ожидал чего угодно – огненных шаров, ледяных стрел, жутких чудовищ, в конце концов… но только не того, что произошло на самом деле: врата распахнулись после первого же удара.
На площади воцарилась тишина; люди недоуменно переглядывались, пятясь… Пронесся шепоток: «Волшба, магия»…
Шеном Тэр неуверенно кашлянул:
– Это не совсем то, что вы ожидали, ваше величество?
– Ты, как всегда, догадлив, – процедил Квентис. «Что же задумал Магистр?!!»
– Ну-с, чего ждем? Ворота открыты. Капитан Эйто-Кан, ведите моих доблестных воинов внутрь…
– Во славу Империи!
Квентис поморщился и приготовился наблюдать за тем, как тела этих самых доблестных воинов начнут распадаться пеплом… Ну или что-то вроде того…
Тысяча Эйто-Кана в полном безмолвии вливалась внутрь черных стен – и не происходило ровным счетом ничего.
«Быть может, Магистр ждет, когда я шагну в круг? Но пожелай он от меня избавиться… уже давно мог бы…»
– Вперед, лорд Тэр, – приказал Император, – следуйте за мной.
И, пришпорив Ворона, устремился вперед, внутрь Закрытого города. Что ж, иногда нужно и рисковать, да и что может поддержать боевой дух воинов, как не личный пример владыки?
…Никто не встретил их в Закрытом городе, и ни единого заклятия не было сотворено. Кроме того, ни один чародей не показался поблизости, отчего Квентису все происходящее начало напоминать чью-то дурную шутку.
– Наверняка они в главной башне, – брякнул Тэр, – наверняка…
– Капитан Зулусса? Не стойте столбом.
– Во славу Империи!
Квентис дождался, пока две сотни латников войдут в гостеприимно распахнутые двери башни; вновь повисла напряженная тишина.
– Душно-то как, – пробормотал Тэр, – и ни единого облачка…
Император проигнорировал это замечание как глупое и совершенно не относящееся к делу.
– Солнце какое-то странное, – не унимался министр, – взгляните, ваше величество…
– Ты видел Магистра? – только и спросил Квентис. – Сможешь его опознать, если мерзавец попробует замаскироваться под обычного мага?
Лорд Тэр промокнул вспотевший лоб:
– Да, да, ваше величество…. Говорил же, что нелюдь… не человек он, этот Магистр… Да вы все не верили.
– Замолчи.
Квентису показалось, что из темного нутра башни доносится металлическое бряцание и гул. Еще несколько мгновений ничего не происходило, а затем…
Латники выволокли на площадь двух человек в черных одеждах.
– Любопытно, – процедил Квентис, – и что, больше никого не нашли?
Словно на крыльях, подлетел капитан Зулусса:
– Ваше величество… вот, это все, кто там был. Всего двое! Сопротивления не оказали, а потому живы…
– Очень хорошо, Зулусса.
Тронув поводья, он неспешно подъехал к двум магам. Те, помогая друг другу, торопливо поднимались на ноги и, похоже, не испытывали и тени страха.
Квентис усмехнулся, разглядывая странную парочку. Первый маг и вправду не был человеком – в свое время Император достаточно хорошо изучил, как выглядят дэйлор. Что ж, уже только это любопытно – как Магистр позволил себе держать врага Империи в столице.
Второй чародей оказался мужчиной лет сорока, крепкого сложения. Его бледное, не знающее загара лицо обрамляли гладкие и совершенно седые волосы; глаза – на удивление, яркие, синие, смотрели нагло, с прищуром.
– Лорд Тэр? – Молчание. Квентис обернулся: министра буквально трясло. – Лорд Тэр, – повторил Император, – вы видите здесь Магистра?
Шеном, выбивая зубами барабанную дробь, кивнул. И указал пальцем на синеглазого человека, уже поднявшегося на ноги и с ироничной улыбкой взирающего на Императора.
– Прекрасно. Тогда…
Квентис молча взял у ближайшего латника арбалет и, почти не целясь, выстрелил. Дэйлор свалился на площадь кучей тряпья и замер, раскинув руки, уткнувшись лицом в черный камень.
Взгляд Магистра лениво переполз с Квентиса на убитого нелюдя, затем – обратно. На губах по-прежнему красовалась наглая улыбочка.
– Темница, пытки и казнь – вот что тебя ждет, Магистр, – изрек владыка Империи, – как предателя.
Где-то позади испуганно заскулил Шеном Тэр, но Квентис уже не обращал на него внимания. Он развернул Ворона и шагом поехал прочь, зная, что маг будет связан по рукам и ногам и успешно доставлен к мастерам заплечных дел.
Потому как – пожелай Магистр уцелеть – уже давно бы это сделал. А раз не сделал, значит, Сила более неподвластна ему и бояться нечего.
Вдруг Квентиса окликнули:
– Ваше величество! Император!
Он натянул поводья, обернулся – выяснилось, звал его сам Магистр.
Чародей стоял, сложив на груди руки, и, окруженный гвардейцами, отчего-то казался едва ли не выше их на голову. Хотя Квентис и отбирал для своих полков самых крепких и рослых парней из всех уголков Империи.
«Магия?!! Морок?» – Он бросил быстрый взгляд на Шенома Тэра. Министр то и дело промакивал лоб платочком, губы тряслись… Тьфу! И это – глава канцелярии тайного слежения?..
– Что тебе, предатель? – высокомерно процедил Квентис. Он окинул Магистра как можно более презрительным взглядом, но тому, видать, было наплевать на все взгляды на свете и на своего Императора в частности.
Щурясь, Квентис смотрел в бесконечную синюю даль. И то ли показалось, то ли было на самом деле – у самого горизонта чистое небо подернулось мутной завесой.
А еще… Он невольно протер глаза. Среди легких облаков кувыркалась, играя, белоснежная крылатая фигурка.
Рот наполнился горечью, и Квентис поспешно захлопнул окно. Он не был слепцом, чтобы не разглядеть – кто именно рассекал крыльями небо над Аллареном.
«Только снежного дракона не хватало», – подумал он и занял свое место на троне.
…Шеном Тэр вернулся подозрительно быстро, потный и запыхавшийся. Розовые пальцы сжимали кусок пергамента, неровно обрезанный и даже не свернутый, не говоря уж о печати…
– Ваше величество, – выдохнул министр, – вот… извольте прочесть…
Квентис нетерпеливо впился глазами в старомодные завитушки ответа.
«Я ценю то внимание, которое Вы уделяете Закрытому городу, – писал маг, – и мне известно, что происходит на границах Империи. Нелюдь, орды нелюди движутся к Алларену, Ваше величество, а с запада – еще и кочевники, что расплодились немыслимо среди тучных полей за топями. Вы приказываете отдать моих воспитанников на растерзание тварям? Увы, мой Император. Вы не получите ни одного из них. Мир доживает последние дни перед очищением, и я не вижу смысла в том, чтобы пытаться остановить так удачно начавшийся процесс. Кроме того, Вы сами отчасти виноваты в происходящем. Если бы не отравленный Дэйлорон, если бы не Ваше желание отхватить кусок пожирнее да побогаче – пожалуй, эти земли протянули бы еще столетие-другое. Но Вами был избран иной путь – а потому сейчас мы имеем то, что имеем. За сим остаюсь преданным Вам – Магистр Закрытого города».
Квентис в недоумении еще раз перечел письмо. Затем взглянул на дрожащего Шенома Тэра:
– Ты… видел его? Магистра?
Министр кивнул:
– Да, ваше величество. Он сам встретил меня у ворот. Он… ох… Он вручил мне ответ до того, как прочел ваше письмо!
Квентис скрипнул зубами:
– Предатель… Собирай отряды моих личных гвардейцев, Шеном. Мы идем штурмовать Закрытый город, ибо мое терпение иссякло.
* * *
– …Это старинная игра, – сказал Варна, расставляя на доске костяные фигурки, – наверняка вы знаете ее… Когда-то сам Магистр Дэйлорона сиживал со мной по вечерам за хатмо… Хе-хе, давно это было. Ну а нам-то что? Лишь бы время скоротать.
Дэйлор вдруг огляделся по сторонам и добавил шепотом:
– Знаете, а отражений как бы поубавилось. Или… я просто привык к ним за все эти годы.
Золий молча взял маленькую сгорбленную фигурку слуги, повертел в руках и поставил на место.
– Я вот все думаю, Магистр, – вновь заговорил Варна, – а можно ли еще повернуть все вспять? Нет, я вовсе не собираюсь… Чисто теоретический интерес, знаете ли. Когда у меня была возможность читать книги, я как-то больше уделял внимания теории сил и общей магии. Предсказания казались мне бредом давно выживших из ума стариков, а сами пророки, на мой взгляд, заслуживали хорошей порки и высылки за пределы страны, чтобы не будоражили молодые умы. А вот теперь…
И он беспомощно развел руками.
– Теперь мне кажется, что всю свою жизнь я занимался вовсе не тем, чем следовало. – Он вдруг запнулся, виновато поглядел на Золия и добавил: – Ну, я подразумеваю жизнь до того, как стал одним из разделяющих… До того, как… Ильверс д’Аштам привязал меня к отражениям. Все-таки одаренным он был магом, весьма и весьма, и мог достичь высот…
Варна замолчал; его взор затуманился воспоминаниями. Магистр молча расставлял фигурки на доске. Он прекрасно знал историю Варны. Когда-то – а если более точно, то около шестисот лет назад – Варна д’Кташин был лучшим учеником Великого Магистра Дэйлорона, выжившего из ума и одержимого желанием уничтожить весь род людской. Великий Магистр поставил забавный магический эксперимент, результатом которого явился Магистр отражений по имени Ильверс, и отошел к предкам. Место его занял Варна, но тоже ненадолго: всего лишь попытка избавиться от Ильверса – и отражения получили нового раба, разделяющего бремя. Шли годы, складываясь в десятилетия, а те в века; число разделяющих бремя менялось, и один лишь Варна, то ли в силу своей природы дэйлор, то ли по прихоти Ильверса был так привязан к отражениям, что сделался их вечным спутником. По крайней мере, за столетия, проведенные в Закрытом городе, дэйлор совершенно не состарился и сейчас выглядел именно таким, каким и увидел его в первый раз Золий, ученик Закрытого города…
– Вы знали Норла д’Эвери? – в свою очередь спросил Магистр. И, получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: – Этот благородный вампир всегда считал, что из каждой безвыходной ситуации есть по крайней мере один благоприятный для большинства выход. Заметьте – для большинства. То есть мир был бы спасен, а мы с вами продолжили бы влачить прежнее существование. Вы этого действительно хотите?
Дэйлор нервно провел рукой по черным с проседью волосам. Скорбно стукнулись друг о дружку костяные бусины, что украшали четыре его косы.
– Я же оговорился – чисто теоретически, Магистр. Мне-то уже ничего не нужно, кроме покоя в долине предков. Я устал, слишком устал за все эти годы.
…Фигурки на доске хат-мо наконец заняли исходные позиции.
– Ваш ход первый, Магистр. Раньше-то вся игра шла через магию, а теперь вот руками приходится двигать.
Золий переставил фигурку знаменосца на зеленую клетку, что означало неприкосновенность.
– Давайте по душам, Варна, – рек Магистр, – на самом деле я не знаю, можно ли повернуть вспять начавшуюся агонию мира. В отличие от вас, я читал хроники дэйлор, читал все эти бредовые предсказания, коим многие были склонны верить, и вот что я скажу: все записанное настолько туманно, что толкования напрашиваются самые разнообразные, даже противоречащие друг другу. Помните строки о Последнем Магистре? Ну да, да… Как же вы их можете не помнить? А ведь совсем рядом было записано кое-что еще, запамятовал… «И если на краю времени, на пороге мира будет отдано стражу чистое сердце во имя всех живых, все начнется, так и не завершившись». Кажется, так. Сказано, безусловно, красиво, но много ли истины в этих словах?
Варна лишь пожал плечами:
– Теперь, наверное, уже все равно поздно. Мир катится в пропасть, а мы с вами наконец-то завершим долгое-долгое путешествие.
И исполненным грации жестом передвинул лучника на клетку атаки, а оттуда – под бок к знаменосцу.
– Верно, – Золий сделал еще один ход, – мы с вами скоро завершим путешествие. Все когда-нибудь заканчивается, мой дражайший Варна. Для кого-то раньше, для кого-то позже…
– Здесь душно. – Дэйлор беспокойно огляделся. – Не возражаете, если я открою окно?
– Сделайте одолжение.
Варна бесшумно пересек кабинет и ловко распахнул рамы. Сонная тишина комнаты тут же взорвалась гомоном, лязгом, конским ржанием…
– Ничего себе, – в изумлении дэйлор обернулся и посмотрел на Золия, – похоже, к Закрытому городу стекается гвардия Императора.
Золий усмехнулся. Ах, мальчишка, мальчишка… Что двадцать лет назад, что теперь. Думает, что средоточение зла в Магистре Закрытого города?
Он тоже выглянул в окно: далеко внизу, вокруг черного кольца стен, кипело, пенилось людское море. Пехота, кавалерия, две осадные башни, таран, который приволокли невесть откуда…
– Похоже, Квентис Добрый всерьез решил штурмовать Закрытый город, – пробормотал Варна. – Что будем делать?
– Ничего. Пусть приходят и берут, что пожелают. Им это уже не поможет, а мне и вовсе безразлично.
* * *
Гилларду отчаянно хотелось, чтобы все происшедшее осталось всего лишь сном. Ведь то, что привидится во сне, к утру растворится в предрассветной дымке, словно мед в кипятке, и самое страшное, что может остаться – неприятный, горчащий осадок.
К несчастью, происходящее было реальностью, которая вовсе не собиралась таять, подобно туману на солнце.
«Мне было бы гораздо легче, лишись я рассудка», – думал он, обреченно глядя в широкую спину Гора. Кочевник бодро вышагивал впереди, время от времени оборачиваясь. Гил видел, что Гору очень хочется его поддержать и ободрить и что он просто не находит нужных слов. А еще маг понимал те взгляды, что этот дикарь бросал на Миральду… его мать… болотную ночницу.
Н-да. Тут, конечно, было от чего помешаться. Сперва – сны в Гнезде куниц, которые вовсе не были снами; великолепное, мощное заклятие и чистая, прозрачная, как ключевая вода, уверенность в собственной правоте… а потом появилась болотная ночница, которая была женщиной, давшей ему жизнь, – и все, в чем Гиллард был твердо убежден, рассыпалось, словно ветхая лачуга под напором ураганного ветра.
Он снова растерялся, запутался и не знал, где истина, а где ложь.
Одно не вызывало сомнения – и Мирте и Миральда были встревожены результатами заклятия Гилларда. Две женщины, темная нелюдь, словно ждали непредвиденных последствий, но не объясняли ровным счетом ничего, заставляя Гилларда чувствовать себя последним идиотом.
Ему порой хотелось крикнуть: я же хотел как лучше! Но, понимая, как по-дурацки бы это выглядело, он стискивал зубы и молчал, глядя в широкую, мускулистую спину Гора и стараясь не показывать, как ему плохо.
…Они шли по Дэйлорону следом за катящейся волной заклятия. Шли ночь за ночью, и Гиллард уже потерял счет переходам, хотя конечно же прошло не так уж много времени с того момента, как он очнулся и увидел Миральду. Шли и повсюду натыкались на последствия волшбы.
Кое-где земля была взрыта бороздами, словно ее терзало когтями неведомое чудовище; нет-нет, да встречались поваленные деревья – огромные и здоровые, но вывороченные с корнями.
«Мое заклинание не должно было вести себя так, – мрачно думал Гиллард, – моя магия здесь ни при чем… Это… что-то другое…»
Но в груди обосновалась маленькая тварь, и с каждой ночью ее коготки все больнее и больнее впивались в сердце. Ловя на себе сочувствующие взгляды Мирте и печальные – Миральды, Гиллард из последних сил пытался убедить себя в том, что все будет именно так, как он задумал… Хотя… некое призрачное чувство подсказывало ему, что все сложилось как раз наоборот и что содеянное им дало толчок чему-то другому, непонятному, но от этого еще более опасному.
…На третий день путешествия они достигли людской крепости. Вернее, того, что от нее осталось: тяжеленные тесаные бревна разметало по вырубке, будто соломинки: и повсюду среди неправдоподобно яркой травы белели в сумерках человеческие кости.
Гиллард отшатнулся; идея о безумии казалась все более и более привлекательной. Миральда внимательно посмотрела на него, но промолчала, затем ее взгляд обратился к кочевнику. Тот безмолвно стоял на краю отвоеванной людьми у леса территории и настороженно озирался, не убирая пальцев с рукояти меча.
– Гор, – хрипло сказала ночница, – хорошо бы нам пойти… и посмотреть, что там стряслось. Мы сходим… с Мирте… А ты побудь с Гилом.
Маг стиснул зубы. Ох, зачем она пытается его щадить? Если уж смотреть на дело рук своих, то прежде всего ему.
– Я пойду, – глухо сказал он, – я… должен…
Мать вздохнула и молча пошла вперед, ловко перебираясь через раскиданные бревна и стараясь не наступать на кости. Он последовал за ней.
В голове мельтешила жалкая и смешная мыслишка – о том, что, помышляя о справедливости, об освобождении Дэйлорона и изгнании людей, он не думал, что все будет именно так.
«Ты просто смешон, Гил. Вспомни… Ты же заставил всю темную нелюдь, что гнездилась на землях Дэйлорона, идти на юг, сметая все на своем пути… О чем ты думал тогда? О чем?!!»
Гор тяжело шагал рядом и задумчиво сопел. Наверняка даже кочевнику из Кайэра мало нравилась картина побоища, но он молчал, предпочитая оставлять мысли свои при себе…
Взгляд мага задержался на маленьком черепе, который не мог принадлежать взрослому.
«Да, да, Гиллард. Смотри и не отворачивайся. Ты сделал все это, тебе хотелось справедливости! Так получай ее…»
Он поймал себя на том, что тихонько хихикает. Пальцы Мирте сжали его плечо, теплые, крепкие…
– Много дэйлор погибло в долгой войне, – прошептала вампиресса, – а теперь – люди… Разве ты ждал чего-то иного, Гил?
– Я не знаю, – он встряхнул головой, – теперь… я уже ничего не знаю. Я дурак из дураков.
– Не казни себя, – голос Мирте ласкал, успокаивал, – мой Учитель – да пребудет его дух в долине предков – всегда говорил, что нужно думать не о том, что уже сделано, а о том, что еще предстоит…
Миральда, шедшая впереди, вдруг остановилась и поманила остальных к себе.
– Вот, только поглядите на это… Гил, тебя это в первую очередь касается.
Он приблизился, не без опаски посмотрел в указанном направлении, и… Там не было ни человеческих скелетов, ни тел. Огромная и очень глубокая воронка, словно кто-то лез из-под земли как раз под деревянным срубом и, освобождаясь от тяжких оков, легко разметал маленькую лесную крепость по бревнышкам. Ну а новая нелюдь, эти странные, похожие на жуков создания, завершила начатое.
– Любопытно, что это могло быть? – буркнула Мирте. – Кто-то большой… Очень большой и сильный. – Она потрепала Гила по плечу и добавила: – Похоже, Гиллард, твое заклятие вызвало к жизни кое-что большее, нежели просто нелюдь.
Он резко сбросил ее руку.
– Идем дальше, – спокойно сказала Миральда, – надо полагать, твое заклинание вот-вот достигнет границ Дэйлорона и рассыплется само собой. Так?
– Да, так.
Гиллард попытался придать голосу уверенности, но сам – увы – таковой уже не испытывал.
…Развалины остались позади. И снова – взрытая чьими-то когтями земля, местами сорванная с деревьев кора, поваленные лесные гиганты… Когда в свете наступающего дня Гиллард увидел вторую воронку, он всем сердцем возжелал, чтобы безумие наконец смилостивилось и убаюкало сознание сладкой сказкой.
– Еще один, – жестко констатировала Миральда, – мне это не нравится.
– Пожиратели неба, – вдруг сказал Гор, – имны знают, что, когда всему придет конец, эти звери будут грызть шатер небес.
Воцарилось тяжкое молчание; затем, откашлявшись, Мирте пробормотала, мол, хорошо, если это только старые сказки.
– Как бы там ни было, – Миральда все еще стояла на краю воронки, – наступает день. Нам всем пора немного передохнуть, чтобы идти дальше.
Вампиресса мрачно кивнула. В общем-то, днем они отдыхали по привычке; всплеск Силы сделал сильнее народ Зла, и теперь и Миральда, и Мирте уже не боялись солнца так, как раньше.
…Гиллард лежал под растопыренными корнями вывороченной сосны. Солнце поднималось все выше и выше, странного красноватого цвета; в лесу царила небывалая тишина, не было слышно ни одной птахи. Маг покосился на землю – там, среди опавшей хвои, деловито возились муравьи. По крайней мере, хоть эти никуда не исчезли…
Он закрыл глаза, но сон не шел. Перед мысленным взором назойливо возникали человеческие кости, запутавшиеся в сочных стеблях травы, борозды, неведомо кем оставленные на исстрадавшейся земле Дэйлорона, странные воронки, по словам Гора, породившие пожирателей неба. Гиллард поймал эманации следа заклинания – как там оно? Должно быть, уже докатилось по означенных пределов и вот-вот пойдет на спад…
Маг сосредоточился, прислушиваясь. Похоже, все шло так, как и предполагалось вначале: невидимая волна его заклинания катилась вперед, гоня перед собой орды нелюди… Гиллард невольно поежился – сколько же ее! Не река, целое море, и не счесть тускло блестящих панцирей, тел, покрытых зловонной и ядовитой слизью… Зеркальники, упыри, но самое главное – странные жуки, мохнатые пауки, выросшие до размеров лошади… Тоже нелюдь, но совершенно новая.
Он лежал, и чувствовал, и видел собственную магию.
И даже обрадовался, поняв, что еще несколько мгновений – и все закончится.
«Ну давай же, давай…» – орды нелюди пересекли эфирную границу.
Гиллард зажмурился, перед глазами запрыгали цветные точки.
Теперь… Он летел высоко над лесом Дэйлорона и видел, как катится на юг темная волна нелюди, сметающая на своем пути все преграды.
Заклинание достигло очерченных границ и вмиг рассыпалось стеклянными бисеринами, впитываясь в землю.
А орда покатилась дальше.
Дальше?..
Гиллард беззвучно заплакал, кусая до крови губы и стараясь, чтобы его не услышал дремлющий поблизости Гор.
«Что же ты наделал, Гиллард Накори? Что? И как теперь остановить все это?»
Кровавое солнце величаво плыло по мутному небу, И Дэйлорон по-прежнему был окутан странной, неживой тишиной.
В висках туго пульсировала, билась единственная мысль – что предпринять теперь, когда не исправить содеянного?!!
И вдруг пришло очень ясное осознание того, что вовсе не заклятие виновато в происшедшем, а само решение нанести ответный удар и таким образом восстановить иллюзорную справедливость.
Во рту плавал вкус крови из прокушенной губы. «И это сделал ты, сын командора Геллера! Твой отец шел к эшафоту и знал, что прав. А ты? Что ты такое, Гиллард Накори? Ничтожество… недостойное… даже жизни…»
Гил не испугался этой мысли, а принял ее как должное. Теперь… ему оставалось совсем немного, ведь это правильно – любая вина требует наказания.
Он неслышно поднялся и, убедившись, что Гор продолжает спокойно посапывать, уткнувшись лицом в согнутую в локте руку, побрел прочь от лагеря.
– Виновный должен быть наказан, – пробормотал Гил себе под нос, – должен. Быть. Наказан.
…Подходящее дерево нашлось быстро, да и не было в этом ничего странного – весь Дэйлорон это сплошь деревья, мощные, подпирающие кронами небесный купол. Гиллард влез на ясень, развязал пояс и, соорудил петлю, закрепил его на суку.
Затем вознес молитву Хаттару с просьбой когда-нибудь простить ему ужасную ошибку и надел петлю на шею.
Там, за границей Дэйлорона, страшная и изголодавшаяся по крови нелюдь начала свое шествие по людским землям, но он, Гил, уже ничего не увидит и не почувствует. И так будет лучше для всех… Мог ли он такими образом искупить свою вину ради тех, кто был еще жив?
Он сжал кулаки и, оттолкнувшись от теплой древесной коры, прыгнул.
* * *
…Закрытый город молчал, презрительно глядя на людишек, суетящихся у его стен. Главная башня обугленным сучком протыкала мутное небо, башенки поменьше прилепились к ее гладкому, полированному телу, безуспешно пытаясь впитать хотя бы частицу силы и точно так же устремиться навстречу солнцу.
Квентис поглядел вверх: время близилось к полудню. Конь, названный Вороном в честь старого, давно издохшего скакуна, тревожно прядал ушами, нетерпеливо пританцовывая на месте.
«Действительно, давно пора начать», – подумал Император, а вслух изрек:
– Капитан Зулусса, чего вы ждете? Приступайте.
– Во славу Империи!
Капитан, седовласый великан, звучно хряснул латной перчаткой по нагруднику и, развернувшись, понесся вперед, разбрасывая, словно горошины, приказы.
– Ваше величество… еще не поздно отказаться от задуманного, – снова заныл Шеном Тэр. – Мы не знаем, как встретит войско Магистр… Что сотворят маги…
Квентис одарил министра взглядом, исполненным воистину императорского презрения. Бедняга Тэр страдал от жары, от тяжелого нагрудника, явно натирающего под мышками, от всего этого шума и суеты, от запаха конского пота, в конце концов, но ни в какую не пожелал оставаться в стороне от взятия легендарной твердыни магов.
– Вот сейчас и узнаем. – Квентис усмехнулся. – Император не может терзаться сомнениями, лорд Тэр, иначе такого Императора просто сожрут его же подданные.
Шеном Тэр испуганно моргнул и замолчал.
А в следующий миг таран ударил в черные, покрытые каменной чешуей ворота.
Квентис ожидал чего угодно – огненных шаров, ледяных стрел, жутких чудовищ, в конце концов… но только не того, что произошло на самом деле: врата распахнулись после первого же удара.
На площади воцарилась тишина; люди недоуменно переглядывались, пятясь… Пронесся шепоток: «Волшба, магия»…
Шеном Тэр неуверенно кашлянул:
– Это не совсем то, что вы ожидали, ваше величество?
– Ты, как всегда, догадлив, – процедил Квентис. «Что же задумал Магистр?!!»
– Ну-с, чего ждем? Ворота открыты. Капитан Эйто-Кан, ведите моих доблестных воинов внутрь…
– Во славу Империи!
Квентис поморщился и приготовился наблюдать за тем, как тела этих самых доблестных воинов начнут распадаться пеплом… Ну или что-то вроде того…
Тысяча Эйто-Кана в полном безмолвии вливалась внутрь черных стен – и не происходило ровным счетом ничего.
«Быть может, Магистр ждет, когда я шагну в круг? Но пожелай он от меня избавиться… уже давно мог бы…»
– Вперед, лорд Тэр, – приказал Император, – следуйте за мной.
И, пришпорив Ворона, устремился вперед, внутрь Закрытого города. Что ж, иногда нужно и рисковать, да и что может поддержать боевой дух воинов, как не личный пример владыки?
…Никто не встретил их в Закрытом городе, и ни единого заклятия не было сотворено. Кроме того, ни один чародей не показался поблизости, отчего Квентису все происходящее начало напоминать чью-то дурную шутку.
– Наверняка они в главной башне, – брякнул Тэр, – наверняка…
– Капитан Зулусса? Не стойте столбом.
– Во славу Империи!
Квентис дождался, пока две сотни латников войдут в гостеприимно распахнутые двери башни; вновь повисла напряженная тишина.
– Душно-то как, – пробормотал Тэр, – и ни единого облачка…
Император проигнорировал это замечание как глупое и совершенно не относящееся к делу.
– Солнце какое-то странное, – не унимался министр, – взгляните, ваше величество…
– Ты видел Магистра? – только и спросил Квентис. – Сможешь его опознать, если мерзавец попробует замаскироваться под обычного мага?
Лорд Тэр промокнул вспотевший лоб:
– Да, да, ваше величество…. Говорил же, что нелюдь… не человек он, этот Магистр… Да вы все не верили.
– Замолчи.
Квентису показалось, что из темного нутра башни доносится металлическое бряцание и гул. Еще несколько мгновений ничего не происходило, а затем…
Латники выволокли на площадь двух человек в черных одеждах.
– Любопытно, – процедил Квентис, – и что, больше никого не нашли?
Словно на крыльях, подлетел капитан Зулусса:
– Ваше величество… вот, это все, кто там был. Всего двое! Сопротивления не оказали, а потому живы…
– Очень хорошо, Зулусса.
Тронув поводья, он неспешно подъехал к двум магам. Те, помогая друг другу, торопливо поднимались на ноги и, похоже, не испытывали и тени страха.
Квентис усмехнулся, разглядывая странную парочку. Первый маг и вправду не был человеком – в свое время Император достаточно хорошо изучил, как выглядят дэйлор. Что ж, уже только это любопытно – как Магистр позволил себе держать врага Империи в столице.
Второй чародей оказался мужчиной лет сорока, крепкого сложения. Его бледное, не знающее загара лицо обрамляли гладкие и совершенно седые волосы; глаза – на удивление, яркие, синие, смотрели нагло, с прищуром.
– Лорд Тэр? – Молчание. Квентис обернулся: министра буквально трясло. – Лорд Тэр, – повторил Император, – вы видите здесь Магистра?
Шеном, выбивая зубами барабанную дробь, кивнул. И указал пальцем на синеглазого человека, уже поднявшегося на ноги и с ироничной улыбкой взирающего на Императора.
– Прекрасно. Тогда…
Квентис молча взял у ближайшего латника арбалет и, почти не целясь, выстрелил. Дэйлор свалился на площадь кучей тряпья и замер, раскинув руки, уткнувшись лицом в черный камень.
Взгляд Магистра лениво переполз с Квентиса на убитого нелюдя, затем – обратно. На губах по-прежнему красовалась наглая улыбочка.
– Темница, пытки и казнь – вот что тебя ждет, Магистр, – изрек владыка Империи, – как предателя.
Где-то позади испуганно заскулил Шеном Тэр, но Квентис уже не обращал на него внимания. Он развернул Ворона и шагом поехал прочь, зная, что маг будет связан по рукам и ногам и успешно доставлен к мастерам заплечных дел.
Потому как – пожелай Магистр уцелеть – уже давно бы это сделал. А раз не сделал, значит, Сила более неподвластна ему и бояться нечего.
Вдруг Квентиса окликнули:
– Ваше величество! Император!
Он натянул поводья, обернулся – выяснилось, звал его сам Магистр.
Чародей стоял, сложив на груди руки, и, окруженный гвардейцами, отчего-то казался едва ли не выше их на голову. Хотя Квентис и отбирал для своих полков самых крепких и рослых парней из всех уголков Империи.
«Магия?!! Морок?» – Он бросил быстрый взгляд на Шенома Тэра. Министр то и дело промакивал лоб платочком, губы тряслись… Тьфу! И это – глава канцелярии тайного слежения?..
– Что тебе, предатель? – высокомерно процедил Квентис. Он окинул Магистра как можно более презрительным взглядом, но тому, видать, было наплевать на все взгляды на свете и на своего Императора в частности.