Страница:
Как– то незаметно получилось, что Мортимеры, сгрудившиеся вокруг молодоженов, расступились перед чужим для них человеком, и принц Провала остановился прямо перед женщиной в роскошном пепельно-сером свадебном платье и пышной фате.
– Здравствуй, – сказал он спокойно. – А что, властитель уже мертв?
Дебора подняла глаза. В первый момент она лишь открыла рот от изумления, а потом взвизгнула от восторга и кинулась сыну на шею. Впрочем, и о нелепом с ее точки зрения вопросе она не забыла, как никогда не забывала ни о чем, имеющем к ней непосредственное отношение.
– Да какая мне разница, жив этот кретин или нет?! Руин, что за идиотский вопрос?
– То есть по местным традициям ты объявила себя разведенной? – уточнил Руин.
– По местным традициям я и так не замужем.
Провальский принц хмыкнул. Его лицо по-прежнему было спокойным, но в глазах прыгали бесенята.
– Значит, выдавать тебя замуж должен старший мужчина в семье. То есть я, – уверенно сказал он.
Он знал, какой будет реакция, и, пожалуй, если бы ее не последовало, он почувствовал бы себя обделенным. Глаза у Деборы вспыхнули, потом сузились, и ее полные нежные губки, приоткрывшись, обрушили на голову сына такую отборную брань, что кое-кто из стоявших поблизости Мортимеров помоложе даже покраснел. Остальные захохотали и разразились аплодисментами. Руина поразило то, каким спокойным осталось лицо новоиспеченного мужа матери – он выглядел как человек, привыкший к ее выходкам и вполне с ними смирившийся.
Он лишь успокаивающе похлопал супругу по руке и сказал:
– Успокойся, Дебора, этот вопрос я сейчас постараюсь решить с твоим сыном… Сыном, я не ошибся? – Принц кивнул. – Вот, постараюсь решить с твоим сыном ко всеобщему удовлетворению. Ведь, насколько я понимаю, в Провале полагается платить выкуп, верно?
Да, – согласился Руин. Он все больше и больше убеждался, что спасать матушку от этого брака нет никакой необходимости. Дебора хоть и бросила на супруга свирепый взгляд, но это был совсем иной взгляд, чем те, которые она кидала на Армана-Улла. Совсем другой. Руин не взялся бы судить, любит ли его мать этого мужчину или не любит (он вполне отдавал себе отчет, что по-настоящему, пожалуй, она способна любить только саму себя), но то, что она счастлива, он видел.
– В золоте?
– Конечно.
– Сколько?
– Думаю, пары килограммов хватит.
– Как, Руин, ты продал бы меня всего за пару килограммов золота? – возмутилась Дебора.
– Ну, мама, подумай сама, – укоризненно ответил провальский принц. – Ты же не первый раз выходишь замуж. Цена должна быть немного ниже.
Вокруг покатывались со смеху, и откуда-то, с той стороны парка, где слуги заканчивали сервировать большой стол, посыпались не совсем приличные шуточки про «подержанность» невесты, которых, судя по лицам, Мортимеры не могли себе позволить. Впрочем, они, раз прозвучав, тут же иссякли – очевидно, вмешался кто-то из клана – и осталось лишь разъяренное лицо Деборы и успокаивающие улыбки окружающих.
– Ну так что? – спросил Руин, чтоб отвлечь внимание матери на себя. – Два килограмма?
– Три.
– Четыре?
– Пять!
– Кто больше? – озорно выкрикнул Майнар, выходя из дверей метрополии. Рядом с ним шел невысокий мужчина с мелкими морщинками возле глаз, белокурый, как все Мортимеры, в строгом костюме и с красивой орхидеей в петлице. Руин не видел церемонии, поскольку пробыл с Реневерой в кустах, и патриарха, который вел церемонию, тоже не видел. Но в один миг угадал – это именно патриарх.
– Мэрлот! – воскликнул Мэльдор. – Помоги, дедуль, ссуди мне десять кило золота. Надо срочно заплатить за жену, пока цена еще больше не выросла.
– Нет проблем, – кивнул Мэрлот. Покосился на сына, и тот, кивнув, ушел. – Сейчас. Кому же ты собираешься платить за супругу?
– Ее старшему сыну. Традиция, сам понимаешь. Мэрлот посмотрел на Руина с симпатией. Протянул ему руку. Пожал.
– Приятно познакомиться. Только что ж вы так продешевили? Такую красавицу…
Под взглядом патриарха Дебора порозовела, как девушка, и смущенно опустила глаза, в мгновение ока став еще красивее. Ее сыну оставалось лишь изумляться – такого выражения на лице матери он никогда прежде не видел.
Теперь она уже не спорила.
Мэльдор протянул Руину руку, пожал.
– Рад познакомиться. И рад видеть, что у вас все в порядке.
– Так это вы похитили мою матушку?
– Признаюсь. Грешен. – Он улыбнулся Деборе.
– А больше никого не забирали? Вы больше не появлялись в Провале?
– Появлялся. К сожалению, только через месяц. Я забрал Серину.
– А Моргану? Моргану вы не забирали? – Улыбка сбежала с лица Руина, и он стал похож на измученную гончую, берущую след. Глазами он впился в собеседника.
– Моргану? Ее не было в Провале. Но когда я появился там, Арман-Улл был уже мертв, и…
– Властитель мертв?
– Да. Я говорил с его, наследником, Кианом Воином. Он сказал, что Моргана исчезла в тот же день, когда погиб его отец. Куда исчезла, он не знает.
Руин опустил голову. Дебора, сжав локоть мужа, жадно слушала его.
– Что ж ты мне-то об этом не рассказал? – спросила она укоризненно.
– Ты не спрашивала, сердце мое.
– Но разве об этом надо спрашивать?
– Я не хотел тебя волновать, – примирительно ответил он.
На мгновение на лице Мэльдора появилось выражение, по которому Руин догадался – мужчина прекрасно знает цену своей супруге и ее родительским инстинктам, вернее, их отсутствию. И не так он глуп, чтоб Дебора могла его одурачить, но достаточно умен, чтоб скрыть свой ум и не раздражать супругу. Принц решил, что разговор лучше отложить.
Игра с выкупом потухла сама собой, хотя у столов, недалеко от места молодоженов появился огромный чемодан с золотыми слитками. Рядом стояли два охранника. Они отказывались от угощения и с чопорным видом охраняли драгоценный металл, служа источником веселья для многих Мортимеров.
Для Руина праздник потерял смысл в тот момент, когда было произнесено имя Морганы. Реневера, понимая состояние своего спутника, ни с вопросами, ни с замечаниями не приставала. Принц молча ковырялся в тарелках, которые перед ним появлялись, и не кричал: «Горько!», как остальные. Лицо у сына провальского властителя было замкнутое и строгое, и что творилось у него на душе, вряд ли могла бы угадать даже и Реневера.
Когда стемнело, в парке зажгли тысячи фонариков, и на островке посреди одного из озер заиграл оркестр. Гости и хозяева (а хозяев было почти четыреста человек, не считая супругов и детей из других кланов) принялись танцевать, и новобрачные перестали быть в центре внимания. Дебора веселилась от души, а вот Мэльдор в какой-то момент появился рядом с креслом Руина, тронул его за плечо и показал взглядом в сторону аллеи. Принц понял, встал и последовал за отчимом.
– Я так понимаю, ты теперь соберешься в Провал, верно? – спросил Мэльдор сына своей молодой супруги. Они прогуливались по полутемной аллее, по берегу озера, вдали от шумного празднества.
– Конечно. Я должен все узнать на месте. Все посмотреть сам.
– Киан не знает, куда делась сестра, я тебя уверяю. Он был сдержан, но я чувствовал, что он волнуется за нее.
– Киан – славный парень. Из него получится хороший властитель.
Мэльдор покосился на пасынка.
– Я полагаю, ты не очень расстроен из-за смерти своего отца. Я прав?
– Совершенно не расстроен. Хоть, наверное, выглядит это и не очень хорошо.
– Выглядит естественно. Дебора рассказала мне о нем.
– О тебе она мне ничего не рассказывала.
– Насколько я понимаю, из осторожности. Но мы с ней давно знакомы. Еще с детства.
– Она тебя любит?
– Полагаю, да. Но даже я, который знает ее со школьной скамьи, не могу с уверенностью сказать, что творится у нее на душе.
– Неудивительно. Мама – сумбурный человек. Тебе с ней будет нелегко.
– Думаю, я найду к ней подход.
– Какой? – спросил Руин. В тоне его появились жесткие интонации.
Мэльдор сделал вид, что не заметил.
– Подарки, знаки внимания… Она это любит.
– И ничего другого?
Они остановились, глядя друг на друга. Молодожен слегка улыбнулся, развел руками.
– А о чем еще может идти речь? Руин, ты не в Провале. Центр живет по другим законам и уж кому как не мне – юристу знать о последствиях нарушения местных законов.
– Я так полагаю, клановые имеют возможность смотреть на законы свысока.
– Это не так. Все равны перед законом. Даже клановые.
Руин развел руками.
– Мне остается лишь пожелать вам счастья.
– Благодарю. – Мэльдор вынул из заднего кармана брюк портсигар и закурил тонкую крепкую сигарету. – Надеюсь, ты будешь жить в моем доме, вместе с мамой и сестрой?
– Я живу в доме Реневеры.
– Да, я слышал, что Рен развелась. Жаль, не нашел времени познакомиться с тобой раньше. Но надеюсь, ты хотя бы приедешь пожить немного, погостить?
– Да, спасибо, – согласился Руин, решив, что так он сможет лучше узнать все о новой семейной жизни матери. Хотя молодые поглядывают друг на друга ласково, но мало ли что будет происходить за закрытыми дверями. Находясь в доме, он если не увидит, то хотя бы услышит.
После того что произошло в Провале, Руин не мог так просто поверить, что у мамы все будет хорошо. Ему проще было думать, что Мэльдор искусно притворяется, а мать просто ничего не понимает и не представляет, что может случиться потом.
– Я очень рад. – Мортимер улыбнулся. – Буду ждать. И еще – у меня к тебе просьба.
– Да?
– Ты собираешься в Провал, как я понимаю. Попытайся там найти Дэйна. Киан и сам не знает, где находится его младший брат. Но он точно в Провале, потому что периодически появляется, его видят то слуги, то сестры.
– Зачем тебе Дэйн?
– Глупый вопрос. Он же сын моей жены. Он мой пасынок. Ему лучше жить с матерью.
– Поселишь его в своем доме? Решишься на такое? – ухмыльнулся Руин.
– Почему нет?
– Ты знаешь о его характере?
– Знаю. Ну и что? У меня характер не легче. Думаю, на этой почве мы и найдем общий язык. И если найдешь Моргану, привози ее тоже. У меня дом большой, всем хватит места. А если захотите – ты и твоя сестра – я могу купить вам квартиры. Дэйн получит квартиру на совершеннолетие. У нас так принято.
– В Центре принято содержать детей своих жен от первого брака?
– В Центре принято любить своих жен и делать для них все, что возможно. Думаю, Деборе это будет приятно. А потому, конечно, будет приятно и мне.
Руин кивнул.
Прошло несколько дней, прежде чем Реневера смогла закончить срочные дела и найти время помочь своему возлюбленному. Все эти дни Руин, как на работу, ездил в дом к отчиму и матери. Он убедился, что Мэльдор Мортимер весьма богат, что он обращается с женой уважительно и терпеливо, что нет ни намека на грубость. Дебора, изнемогавшая в Провале под гнетом угрозы смерти или жестоких побоев, оказавшись вне опасности, буквально «слетела с катушек». Едва ли не по каждому поводу она накидывалась на супруга с руганью – а он лишь терпеливо слушал и почти ничего не отвечал. Его сдержанная манера и постоянная уравновешенность нисколько не напоминали притворство – так притворяться нельзя. Мэльдор и в самом деле умел держать себя в руках.
Реневере на этот раз пришлось подавать заявку на межмировые врата – это могла сделать только она, поскольку у Руина по-прежнему не было гражданства. Мэльдор уже почти добился гражданства для своей жены – это было несложно – и собирался добиться их для всех детей Деборы, а для отсутствующего Дэйна – разрешения на эмиграцию в Центр. Под защитой этой бумаги провальский принц почувствовал бы себя более или менее спокойно. Но подавать заявки на заклинания, конечно, он по-прежнему не мог.
– Заявка – это обязательно? – спросил он.
– Конечно. Потому что на каждое заклинание нужно определенное количество энергии.
– И что?
– Энергию мы берем из общих источников, – объяснила она, слегка удивленная. – Но на портал между мирами надо много энергии. Поэтому и нужна заявка – чтоб мне предоставили то количество энергии, которой мне не полагается по уровню. Придется ездить и договариваться, потому что в этом году я уже один раз превышала лимит – на путешествие в Провал.
– Но тебе удастся?
– Конечно. – Она загадочно улыбнулась. – Тот, от кого это зависит, – мужчина. Он не устоит.
Руин сдвинул брови. Под его взглядом веселость Реневеры испарилась.
– Ну ладно. – Она мотнула головой. – Забудь ты свою ревность.
– И как же именно ты собираешься добиваться разрешения?
Но молодая женщина решила пошалить: ей хотелось поддразнить любовника.
– Ну уж как получится, – игриво сказала она. Но Руин посмотрел на нее так многозначительно, что у нее отпала охота дурачиться. – Прекрати, Руин. Ты же хочешь спасти сестру. Терпи.
– Я не собираюсь спасать одну дорогую мне женщину, торгуя другой.
– Перестань! Я ни с кем не собираюсь спать. Максимум – построить глазки.
– Какая разница?
– А для тебя нет разницы?
– Родная, думаю, мы обойдемся и без этого.
– Прекрати, – устало сказала Реневера. – Я пошутила. И ревность твоя меня уже не развлекает. Это не смешно. Если так будет продолжаться, нам придется расстаться.
– Родная моя, я мужчина и должен хранить тебя от любых опасностей. В том числе и тех, в которые ты можешь влипнуть по собственной глупости.
– Шовинист.
Руин не стал отвечать – он понимал желание женщины всегда оставлять за собой последнее слово.
Через день Реневера принесла разрешение на заклинание. К тому времени принц обнаружил, что его магия потихоньку начинает к нему возвращаться. Конечно, сила была еще далека до полного восстановления, самое большее, что он мог, – составить заклятие магического зрения или что-то подобное. Ощущение приливающей энергии было Руину приятно, почти как любовное наслаждение. Он внимательно прочитал разрешение и вопросительно взглянул на Реневеру.
– Ну и что делать дальше?
– Я поставлю портал, сориентированный и на возвращение тоже. Запросто. – Она полезла в шкаф. – Сейчас, оденусь.
– Ты со мной не идешь.
– Как так?
– Очень просто. Открой портал, и я пройду. Потом вернусь, или меня вернут.
– Но я же могу отправиться с тобой, потом сама активирую портал, и мы благополучно вернемся. Так будет куда проще.
– Тебе мало одного приключения в Провале?
– Я слышала, Руин, Арман-Улл мертв, так что опасности нет.
– Ты так уверена? Родная, в Провале не один Улл вырожденец. А у меня нет магии, я не смогу тебя защитить.
Реневера задумчиво посмотрела в окно. Черты ее лица обострились, глаза стали грустными. Наверное, она о чем-то вспомнила, и Руин даже догадывался о чем. Заметив это выражение, он понял, что выиграл. И когда перед ним распахнулся портал, он мимолетно коснулся ее щеки поцелуем и шагнул туда, совершенно не думая, разумно ли он поступает. Его заботило только одно – куда именно он переместится, и если в покои Киана, то сможет ли побеседовать с ним приватно. Он не знал, на каком счету он сей час в Провале. Преступника? Подозреваемого (бог его знает, что могли подумать о смерти его отца)? Или просто жертвы? Нет магии, чтоб отбиться от стражи, нет защиты, чтобы хотя бы иметь время и возможность сбежать.
Он оказался в заклинательном покое – огромном пустом полутемном зале со сводчатым, опаленным давними чародействами потолком. Пол здесь был щербатый, старый – его перестилали сотни раз, но сильная магия портила все вокруг, в том числе и каменные плиты. Вдоль стен, испещренных разнообразными знаками, стояли всевозможные приспособления для колдовства – треножники, приборы для астрономических наблюдений, астрологические схемы, начертанные на огромных круглых металлических пластинах, массивные подсвечники.
Зал был пуст. Руин подошел к единственному окну, забранному пластинками слюды – стекло при контакте с магией очень быстро разрушалось. Там, на высоком пюпитре, лежал журнал, где обязательно записывались все действия, произведенные в зале, вплоть до самых ничтожных. Судя по записи, здесь никто не колдовал уже три недели, только записи об уборке появлялись на соответствующем листе с за видной регулярностью.
Руин закрыл журнал и прислушался. В окне был виден участок двора, освещенный несколькими кострами – в Провале была ночь. Черно-синее небо было усыпано тысячами звезд, край еще не погасшего горизонта на западе окутывала вечерняя дымка. Судя по всему, был все же поздний вечер, а не ночь, и есть надежда застать Киана бодрствующим. Это, пожалуй, даже более вероятно, ведь у нового властителя сей час уйма дел. Принц одернул одежду – он был в том же камзоле, в котором его вышвырнули в Центр, при мече и кинжале.
Киана он нашел в кабинете отца. Эти грандиозные покои при отце всегда пахли соленой рыбой и пивом. Видимо, старший сын Армана-Улла приказал отскрести их на славу, так как сейчас здесь стоял запах ароматного мыла. Всю старую мебель вынесли, и теперь в этом зале с высоченным потолком и огромными окнами, забранными красивыми витыми решетками, стоял только массивный стол и строгое кресло с высокой спинкой.
Киан стоял у одного из открытых окон, смотрел на ломаную линию гор вдали. Вид у него был не самый радостный. Когда Руин шагнул в кабинет – охрана, ошеломленная появлением во дворце принца, которого считали мертвым, видимо, сочла его привидением и не чинила ему препятствий. Старший сын властителя обернулся и с удивлением посмотрел на брата. Потом удивление сменилось радостью.
– Руин! – воскликнул он, бросаясь к нему навстречу. – Руин!
– Привет, Воин.
– Жив! Ну ты даешь! Живой! Ну молодец. Молодец, что появился. – Киан обнял брата и потянул к столу. – Как тебе удалось уцелеть?
– Повезло.
– Нашелся кто-то, кто снял с тебя эти долбаные блоки?
– Да.
– Ага, я знал, что ты выкрутишься. «Нас так просто не возьмешь!», верно? – Молодой властитель оглянулся на стражников и слуг, опасливо заглядывающих в кабинет, и махнул им рукой. – Эй, накрыть на стол! Живо!
– Я их, кажется, напугал, – улыбнулся принц, когда головы торопливо спрятались. – Наверное, решили, что видят привидение.
– Да я очень рад видеть такое привидение, как ты! – Старший брат от всей души ткнул младшего в плечо. Младший поморщился.
– Здоров, черт. Осторожнее, плечо сломаешь.
– Ну расскажи, что с тобой было. Как уцелел?
– Нечего рассказывать. Лучше ты мне расскажи, что тут произошло.
Киан посерьезнел.
– Да вот. – Он покосился на открытую дверь. Таща с собой подносы, в дверном проеме появились слуги и с десяток гремлинов, тоже нагруженных. Мгновенно накрыли стол всевозможными горячими и холодными закусками – бутербродами с икрой, лососиной, камбалой, поставили соленые рыжики в хрустальной вазочке – и графины с наливками и настойками. Слуга расставил тарелки и рюмки и исчез вслед за остальными. – Отца нашли мертвым в спальне. Зарезан.
– А Моргана? Моргана куда делась?
– Моргана пропала. Так что, поскольку больше подозревать некого, считается, что именно она отца и убила.
– Моргана? – Руин поднял бровь. – Ты сам-то в это веришь?
– Нет. Честно говоря, нет. Но больше некому, и она пропала.
– Ее искали?
– Конечно. Мне рассказали, что сестра была в покоях отца. – Принц поморщился. Вид у молодого властителя был хмурый. – Ну да, ну да. Папаша, конечно… Да уж. Нет слов. Но факт есть факт. Слуги сказали, что она была прикована к стене. – Руин скрипнул зубами. – Нет слов. Но цепь была вырвана. Словно она сильно-сильно рванулась, и…
– Она же не бык.
– Но она бессмертная. Маги сказали мне, что еще неизвестно, на что в действительности способны бессмертные. Возможно, даже женщина может продемонстрировать такую чудовищную силу.
– Киан, они готовы придумать что угодно, лишь бы как-то объяснить произошедшее. Чтоб их нельзя было обвинить в некомпетентности. Это ерунда.
Кивая головой, молодой властитель сам разлил по рюмкам наливку, одну пододвинул брату.
– Давай. За встречу, – и решительно опрокинул рюмку в рот. Пил он, как офицер.
Руин маленькими глотками выпил ароматную лимонную настойку. Вилкой подцепил соленый рыжик, отправил в рот. Он молчал.
– Слушай, Руин, помоги мне. Я не верю, что в случившемся виновата сестра. А если она и виновата… то не виновата. Но если она когда-нибудь появится в Провале, мне придется осудить ее. За убийство властителя. Если, конечно, к тому времени не выяснится, кто на самом деле убил отца.
– Осудить? Казнить?
– Ну самое меньшее – заключение в монастырь. – Киан опрокинул еще одну рюмку настойки. По-отцовски поморщился. – Но я этого не хочу. Помоги мне.
– Я бы рад. Но после случившегося у меня нет магии.
– Что – совсем?
– Почти. Мне нужно обновить силу в источнике. Позволишь?
– Конечно. О чем речь? Хоть сейчас. – Киан разлил остатки настойки из графина по рюмкам. – Давай.
– Давай.
Они чокнулись со звоном. Выпили.
– Только тебе, наверное, сейчас не стоит соваться в источник. Ты уже хорош.
Руин поднял на Воина совершенно трезвые глаза и сделал вывод, что это властитель уже хорош. Правда, по нему, как по истинному офицеру, ничего не было заметно. Разве что глаза блестели, лицо раскраснелось, да еще ему казалось, что все вокруг под выпили. Руин взял второй, еще полный графин, осторожно поставил его под стол, а молодому правителю подвинул тарелку с мясным рулетом.
– Закусывай и идем. Я в форме.
– Уверен?
– На все сто. Пойдем? Киан пожал плечами.
– Пойдем.
Идти было далеко – магические источники энергии никогда не располагали вблизи жилых помещений. От кабинета Киана пришлось пройти по не скольким коридорам, миновать заклинательный и магический покой, где работали архимаги правителя, и лишь потом добрались до лестницы, ведущей в глубь горы. Молодой властитель держался прекрасно, будто и не пил крепчайшую настойку, разве что слишком высоко держал голову, слишком прямо и твердо шагал.
Лестница казалась бесконечно длинной, ступеньки были скользкими от натекшей по стенам влаги, то и дело Воин придерживался пальцами за стену, хотя касаться их было неприятно. На каждом пролете стояли два стражника, они кланялись Киану, Воин величаво кивал в ответ, и они шли дальше. Лестница при вела обоих сыновей покойного Армана-Улла в огромный грот, свод и стены которого были усеяны мелкими кристалликами хрусталя: часть из них была создана природой, а большая часть изготовлена мастерами-магами. В центре грота, на ровном полу переливалось всеми цветами радуги маленькое озерцо, больше похожее на огромную лужу. Покрытая вода отбрасывала ярчайшие искры на хрустальные стены.
Руин кивнул Киану и стал раздеваться. В источник, имевший форму круглого озерца (форма эта была не обязательна, архимаг, работающий с природным источником, мог придать ему практически любую форму, какая только была ему угодна), полагалось входить совершенно нагим, не имея на себе ни одной нитки, ни камушка, ни искорки металла. Принц хотел бросить одежду и оружие прямо на каменный пол, но Киан забрал у него ремень с ножнами и камзол и перекинул через руку.
Раздевшись, Руин нагим пересек грот и вступил в озеро.
Холод и жар одновременно охватили его. В нос ударил странный запах, который не был ни приятным, ни омерзительным – никаким, но зато настоль ко резким, что мгновенно прочистил дыхание, и восприятие стало особенно обостренным. Все было как всегда, необычная вода сперва обжигала ступни, по том стала неощутимой, словно молодой маг шел сквозь туман, а не сквозь воду. Впрочем, источник в форме круглого озерца, строго говоря, и не был наполнен водой. Здесь была лишь материализованная энергия и ничего больше.
Когда неощутимая овеществленная сила захлестнула колени принца, он собрался с духом и сел, окунувшись почти по шею. Источник принял Руина как старого знакомца, и даже неприятные ощущения оказались сведены к такой ерунде, как головокружение и краткие приступы тошноты, которые прошли, едва взгляд принца коснулся астрала. Лишь здесь, в озерце силы, молодой маг мог одновременно видеть и реальный мир, и астрал, и даже иной план реальности, куда можно было выйти лишь в ходе длительной медитации, где энергия так и бурлила и многое можно было узнать – Руин называл его менталом.
И сейчас он не удержался, нырнул в него, задал свой вопрос. Но глубины ментала ничего не знали о судьбе Морганы. В астрале и вовсе искать бесполезно. Там не окажется ничего, разве что сестра сама оставила ему в астрале весточку. Но она не могла оставить, потому что не умеет выходить туда…
Руин растворился в озерце чистой энергии и снова ожил. Он чувствовал себя так, будто всласть попарился в баньке, потом хватил холодного кваску и растянулся на прохладных простынях, на лавочке. В гроте не было ветерка, но ему казалось, что есть – слабый, приятный, ароматный. Ему было по-настоящему хорошо. Обтирая ладонями тело, слегка влажное, но не мокрое, он поднялся на ноги и медленно зашагал к брату.
– Ну как? – спросил Киан, протягивая Руину камзол. Принц, не торопясь, оделся.
– Отлично, – ответил он, ероша длинные волосы. Тесемка, связывавшая их в хвост, куда-то пропала, но после купания в источнике случалось и не такое. – Словно заново родился.
– Ну что, теперь отоспаться, потом отъесться – и посмотришь энергетику спальни, ладно?
– Я это могу и сейчас сделать.
– Здравствуй, – сказал он спокойно. – А что, властитель уже мертв?
Дебора подняла глаза. В первый момент она лишь открыла рот от изумления, а потом взвизгнула от восторга и кинулась сыну на шею. Впрочем, и о нелепом с ее точки зрения вопросе она не забыла, как никогда не забывала ни о чем, имеющем к ней непосредственное отношение.
– Да какая мне разница, жив этот кретин или нет?! Руин, что за идиотский вопрос?
– То есть по местным традициям ты объявила себя разведенной? – уточнил Руин.
– По местным традициям я и так не замужем.
Провальский принц хмыкнул. Его лицо по-прежнему было спокойным, но в глазах прыгали бесенята.
– Значит, выдавать тебя замуж должен старший мужчина в семье. То есть я, – уверенно сказал он.
Он знал, какой будет реакция, и, пожалуй, если бы ее не последовало, он почувствовал бы себя обделенным. Глаза у Деборы вспыхнули, потом сузились, и ее полные нежные губки, приоткрывшись, обрушили на голову сына такую отборную брань, что кое-кто из стоявших поблизости Мортимеров помоложе даже покраснел. Остальные захохотали и разразились аплодисментами. Руина поразило то, каким спокойным осталось лицо новоиспеченного мужа матери – он выглядел как человек, привыкший к ее выходкам и вполне с ними смирившийся.
Он лишь успокаивающе похлопал супругу по руке и сказал:
– Успокойся, Дебора, этот вопрос я сейчас постараюсь решить с твоим сыном… Сыном, я не ошибся? – Принц кивнул. – Вот, постараюсь решить с твоим сыном ко всеобщему удовлетворению. Ведь, насколько я понимаю, в Провале полагается платить выкуп, верно?
Да, – согласился Руин. Он все больше и больше убеждался, что спасать матушку от этого брака нет никакой необходимости. Дебора хоть и бросила на супруга свирепый взгляд, но это был совсем иной взгляд, чем те, которые она кидала на Армана-Улла. Совсем другой. Руин не взялся бы судить, любит ли его мать этого мужчину или не любит (он вполне отдавал себе отчет, что по-настоящему, пожалуй, она способна любить только саму себя), но то, что она счастлива, он видел.
– В золоте?
– Конечно.
– Сколько?
– Думаю, пары килограммов хватит.
– Как, Руин, ты продал бы меня всего за пару килограммов золота? – возмутилась Дебора.
– Ну, мама, подумай сама, – укоризненно ответил провальский принц. – Ты же не первый раз выходишь замуж. Цена должна быть немного ниже.
Вокруг покатывались со смеху, и откуда-то, с той стороны парка, где слуги заканчивали сервировать большой стол, посыпались не совсем приличные шуточки про «подержанность» невесты, которых, судя по лицам, Мортимеры не могли себе позволить. Впрочем, они, раз прозвучав, тут же иссякли – очевидно, вмешался кто-то из клана – и осталось лишь разъяренное лицо Деборы и успокаивающие улыбки окружающих.
– Ну так что? – спросил Руин, чтоб отвлечь внимание матери на себя. – Два килограмма?
– Три.
– Четыре?
– Пять!
– Кто больше? – озорно выкрикнул Майнар, выходя из дверей метрополии. Рядом с ним шел невысокий мужчина с мелкими морщинками возле глаз, белокурый, как все Мортимеры, в строгом костюме и с красивой орхидеей в петлице. Руин не видел церемонии, поскольку пробыл с Реневерой в кустах, и патриарха, который вел церемонию, тоже не видел. Но в один миг угадал – это именно патриарх.
– Мэрлот! – воскликнул Мэльдор. – Помоги, дедуль, ссуди мне десять кило золота. Надо срочно заплатить за жену, пока цена еще больше не выросла.
– Нет проблем, – кивнул Мэрлот. Покосился на сына, и тот, кивнув, ушел. – Сейчас. Кому же ты собираешься платить за супругу?
– Ее старшему сыну. Традиция, сам понимаешь. Мэрлот посмотрел на Руина с симпатией. Протянул ему руку. Пожал.
– Приятно познакомиться. Только что ж вы так продешевили? Такую красавицу…
Под взглядом патриарха Дебора порозовела, как девушка, и смущенно опустила глаза, в мгновение ока став еще красивее. Ее сыну оставалось лишь изумляться – такого выражения на лице матери он никогда прежде не видел.
Теперь она уже не спорила.
Мэльдор протянул Руину руку, пожал.
– Рад познакомиться. И рад видеть, что у вас все в порядке.
– Так это вы похитили мою матушку?
– Признаюсь. Грешен. – Он улыбнулся Деборе.
– А больше никого не забирали? Вы больше не появлялись в Провале?
– Появлялся. К сожалению, только через месяц. Я забрал Серину.
– А Моргану? Моргану вы не забирали? – Улыбка сбежала с лица Руина, и он стал похож на измученную гончую, берущую след. Глазами он впился в собеседника.
– Моргану? Ее не было в Провале. Но когда я появился там, Арман-Улл был уже мертв, и…
– Властитель мертв?
– Да. Я говорил с его, наследником, Кианом Воином. Он сказал, что Моргана исчезла в тот же день, когда погиб его отец. Куда исчезла, он не знает.
Руин опустил голову. Дебора, сжав локоть мужа, жадно слушала его.
– Что ж ты мне-то об этом не рассказал? – спросила она укоризненно.
– Ты не спрашивала, сердце мое.
– Но разве об этом надо спрашивать?
– Я не хотел тебя волновать, – примирительно ответил он.
На мгновение на лице Мэльдора появилось выражение, по которому Руин догадался – мужчина прекрасно знает цену своей супруге и ее родительским инстинктам, вернее, их отсутствию. И не так он глуп, чтоб Дебора могла его одурачить, но достаточно умен, чтоб скрыть свой ум и не раздражать супругу. Принц решил, что разговор лучше отложить.
Игра с выкупом потухла сама собой, хотя у столов, недалеко от места молодоженов появился огромный чемодан с золотыми слитками. Рядом стояли два охранника. Они отказывались от угощения и с чопорным видом охраняли драгоценный металл, служа источником веселья для многих Мортимеров.
Для Руина праздник потерял смысл в тот момент, когда было произнесено имя Морганы. Реневера, понимая состояние своего спутника, ни с вопросами, ни с замечаниями не приставала. Принц молча ковырялся в тарелках, которые перед ним появлялись, и не кричал: «Горько!», как остальные. Лицо у сына провальского властителя было замкнутое и строгое, и что творилось у него на душе, вряд ли могла бы угадать даже и Реневера.
Когда стемнело, в парке зажгли тысячи фонариков, и на островке посреди одного из озер заиграл оркестр. Гости и хозяева (а хозяев было почти четыреста человек, не считая супругов и детей из других кланов) принялись танцевать, и новобрачные перестали быть в центре внимания. Дебора веселилась от души, а вот Мэльдор в какой-то момент появился рядом с креслом Руина, тронул его за плечо и показал взглядом в сторону аллеи. Принц понял, встал и последовал за отчимом.
– Я так понимаю, ты теперь соберешься в Провал, верно? – спросил Мэльдор сына своей молодой супруги. Они прогуливались по полутемной аллее, по берегу озера, вдали от шумного празднества.
– Конечно. Я должен все узнать на месте. Все посмотреть сам.
– Киан не знает, куда делась сестра, я тебя уверяю. Он был сдержан, но я чувствовал, что он волнуется за нее.
– Киан – славный парень. Из него получится хороший властитель.
Мэльдор покосился на пасынка.
– Я полагаю, ты не очень расстроен из-за смерти своего отца. Я прав?
– Совершенно не расстроен. Хоть, наверное, выглядит это и не очень хорошо.
– Выглядит естественно. Дебора рассказала мне о нем.
– О тебе она мне ничего не рассказывала.
– Насколько я понимаю, из осторожности. Но мы с ней давно знакомы. Еще с детства.
– Она тебя любит?
– Полагаю, да. Но даже я, который знает ее со школьной скамьи, не могу с уверенностью сказать, что творится у нее на душе.
– Неудивительно. Мама – сумбурный человек. Тебе с ней будет нелегко.
– Думаю, я найду к ней подход.
– Какой? – спросил Руин. В тоне его появились жесткие интонации.
Мэльдор сделал вид, что не заметил.
– Подарки, знаки внимания… Она это любит.
– И ничего другого?
Они остановились, глядя друг на друга. Молодожен слегка улыбнулся, развел руками.
– А о чем еще может идти речь? Руин, ты не в Провале. Центр живет по другим законам и уж кому как не мне – юристу знать о последствиях нарушения местных законов.
– Я так полагаю, клановые имеют возможность смотреть на законы свысока.
– Это не так. Все равны перед законом. Даже клановые.
Руин развел руками.
– Мне остается лишь пожелать вам счастья.
– Благодарю. – Мэльдор вынул из заднего кармана брюк портсигар и закурил тонкую крепкую сигарету. – Надеюсь, ты будешь жить в моем доме, вместе с мамой и сестрой?
– Я живу в доме Реневеры.
– Да, я слышал, что Рен развелась. Жаль, не нашел времени познакомиться с тобой раньше. Но надеюсь, ты хотя бы приедешь пожить немного, погостить?
– Да, спасибо, – согласился Руин, решив, что так он сможет лучше узнать все о новой семейной жизни матери. Хотя молодые поглядывают друг на друга ласково, но мало ли что будет происходить за закрытыми дверями. Находясь в доме, он если не увидит, то хотя бы услышит.
После того что произошло в Провале, Руин не мог так просто поверить, что у мамы все будет хорошо. Ему проще было думать, что Мэльдор искусно притворяется, а мать просто ничего не понимает и не представляет, что может случиться потом.
– Я очень рад. – Мортимер улыбнулся. – Буду ждать. И еще – у меня к тебе просьба.
– Да?
– Ты собираешься в Провал, как я понимаю. Попытайся там найти Дэйна. Киан и сам не знает, где находится его младший брат. Но он точно в Провале, потому что периодически появляется, его видят то слуги, то сестры.
– Зачем тебе Дэйн?
– Глупый вопрос. Он же сын моей жены. Он мой пасынок. Ему лучше жить с матерью.
– Поселишь его в своем доме? Решишься на такое? – ухмыльнулся Руин.
– Почему нет?
– Ты знаешь о его характере?
– Знаю. Ну и что? У меня характер не легче. Думаю, на этой почве мы и найдем общий язык. И если найдешь Моргану, привози ее тоже. У меня дом большой, всем хватит места. А если захотите – ты и твоя сестра – я могу купить вам квартиры. Дэйн получит квартиру на совершеннолетие. У нас так принято.
– В Центре принято содержать детей своих жен от первого брака?
– В Центре принято любить своих жен и делать для них все, что возможно. Думаю, Деборе это будет приятно. А потому, конечно, будет приятно и мне.
Руин кивнул.
Прошло несколько дней, прежде чем Реневера смогла закончить срочные дела и найти время помочь своему возлюбленному. Все эти дни Руин, как на работу, ездил в дом к отчиму и матери. Он убедился, что Мэльдор Мортимер весьма богат, что он обращается с женой уважительно и терпеливо, что нет ни намека на грубость. Дебора, изнемогавшая в Провале под гнетом угрозы смерти или жестоких побоев, оказавшись вне опасности, буквально «слетела с катушек». Едва ли не по каждому поводу она накидывалась на супруга с руганью – а он лишь терпеливо слушал и почти ничего не отвечал. Его сдержанная манера и постоянная уравновешенность нисколько не напоминали притворство – так притворяться нельзя. Мэльдор и в самом деле умел держать себя в руках.
Реневере на этот раз пришлось подавать заявку на межмировые врата – это могла сделать только она, поскольку у Руина по-прежнему не было гражданства. Мэльдор уже почти добился гражданства для своей жены – это было несложно – и собирался добиться их для всех детей Деборы, а для отсутствующего Дэйна – разрешения на эмиграцию в Центр. Под защитой этой бумаги провальский принц почувствовал бы себя более или менее спокойно. Но подавать заявки на заклинания, конечно, он по-прежнему не мог.
– Заявка – это обязательно? – спросил он.
– Конечно. Потому что на каждое заклинание нужно определенное количество энергии.
– И что?
– Энергию мы берем из общих источников, – объяснила она, слегка удивленная. – Но на портал между мирами надо много энергии. Поэтому и нужна заявка – чтоб мне предоставили то количество энергии, которой мне не полагается по уровню. Придется ездить и договариваться, потому что в этом году я уже один раз превышала лимит – на путешествие в Провал.
– Но тебе удастся?
– Конечно. – Она загадочно улыбнулась. – Тот, от кого это зависит, – мужчина. Он не устоит.
Руин сдвинул брови. Под его взглядом веселость Реневеры испарилась.
– Ну ладно. – Она мотнула головой. – Забудь ты свою ревность.
– И как же именно ты собираешься добиваться разрешения?
Но молодая женщина решила пошалить: ей хотелось поддразнить любовника.
– Ну уж как получится, – игриво сказала она. Но Руин посмотрел на нее так многозначительно, что у нее отпала охота дурачиться. – Прекрати, Руин. Ты же хочешь спасти сестру. Терпи.
– Я не собираюсь спасать одну дорогую мне женщину, торгуя другой.
– Перестань! Я ни с кем не собираюсь спать. Максимум – построить глазки.
– Какая разница?
– А для тебя нет разницы?
– Родная, думаю, мы обойдемся и без этого.
– Прекрати, – устало сказала Реневера. – Я пошутила. И ревность твоя меня уже не развлекает. Это не смешно. Если так будет продолжаться, нам придется расстаться.
– Родная моя, я мужчина и должен хранить тебя от любых опасностей. В том числе и тех, в которые ты можешь влипнуть по собственной глупости.
– Шовинист.
Руин не стал отвечать – он понимал желание женщины всегда оставлять за собой последнее слово.
Через день Реневера принесла разрешение на заклинание. К тому времени принц обнаружил, что его магия потихоньку начинает к нему возвращаться. Конечно, сила была еще далека до полного восстановления, самое большее, что он мог, – составить заклятие магического зрения или что-то подобное. Ощущение приливающей энергии было Руину приятно, почти как любовное наслаждение. Он внимательно прочитал разрешение и вопросительно взглянул на Реневеру.
– Ну и что делать дальше?
– Я поставлю портал, сориентированный и на возвращение тоже. Запросто. – Она полезла в шкаф. – Сейчас, оденусь.
– Ты со мной не идешь.
– Как так?
– Очень просто. Открой портал, и я пройду. Потом вернусь, или меня вернут.
– Но я же могу отправиться с тобой, потом сама активирую портал, и мы благополучно вернемся. Так будет куда проще.
– Тебе мало одного приключения в Провале?
– Я слышала, Руин, Арман-Улл мертв, так что опасности нет.
– Ты так уверена? Родная, в Провале не один Улл вырожденец. А у меня нет магии, я не смогу тебя защитить.
Реневера задумчиво посмотрела в окно. Черты ее лица обострились, глаза стали грустными. Наверное, она о чем-то вспомнила, и Руин даже догадывался о чем. Заметив это выражение, он понял, что выиграл. И когда перед ним распахнулся портал, он мимолетно коснулся ее щеки поцелуем и шагнул туда, совершенно не думая, разумно ли он поступает. Его заботило только одно – куда именно он переместится, и если в покои Киана, то сможет ли побеседовать с ним приватно. Он не знал, на каком счету он сей час в Провале. Преступника? Подозреваемого (бог его знает, что могли подумать о смерти его отца)? Или просто жертвы? Нет магии, чтоб отбиться от стражи, нет защиты, чтобы хотя бы иметь время и возможность сбежать.
Он оказался в заклинательном покое – огромном пустом полутемном зале со сводчатым, опаленным давними чародействами потолком. Пол здесь был щербатый, старый – его перестилали сотни раз, но сильная магия портила все вокруг, в том числе и каменные плиты. Вдоль стен, испещренных разнообразными знаками, стояли всевозможные приспособления для колдовства – треножники, приборы для астрономических наблюдений, астрологические схемы, начертанные на огромных круглых металлических пластинах, массивные подсвечники.
Зал был пуст. Руин подошел к единственному окну, забранному пластинками слюды – стекло при контакте с магией очень быстро разрушалось. Там, на высоком пюпитре, лежал журнал, где обязательно записывались все действия, произведенные в зале, вплоть до самых ничтожных. Судя по записи, здесь никто не колдовал уже три недели, только записи об уборке появлялись на соответствующем листе с за видной регулярностью.
Руин закрыл журнал и прислушался. В окне был виден участок двора, освещенный несколькими кострами – в Провале была ночь. Черно-синее небо было усыпано тысячами звезд, край еще не погасшего горизонта на западе окутывала вечерняя дымка. Судя по всему, был все же поздний вечер, а не ночь, и есть надежда застать Киана бодрствующим. Это, пожалуй, даже более вероятно, ведь у нового властителя сей час уйма дел. Принц одернул одежду – он был в том же камзоле, в котором его вышвырнули в Центр, при мече и кинжале.
Киана он нашел в кабинете отца. Эти грандиозные покои при отце всегда пахли соленой рыбой и пивом. Видимо, старший сын Армана-Улла приказал отскрести их на славу, так как сейчас здесь стоял запах ароматного мыла. Всю старую мебель вынесли, и теперь в этом зале с высоченным потолком и огромными окнами, забранными красивыми витыми решетками, стоял только массивный стол и строгое кресло с высокой спинкой.
Киан стоял у одного из открытых окон, смотрел на ломаную линию гор вдали. Вид у него был не самый радостный. Когда Руин шагнул в кабинет – охрана, ошеломленная появлением во дворце принца, которого считали мертвым, видимо, сочла его привидением и не чинила ему препятствий. Старший сын властителя обернулся и с удивлением посмотрел на брата. Потом удивление сменилось радостью.
– Руин! – воскликнул он, бросаясь к нему навстречу. – Руин!
– Привет, Воин.
– Жив! Ну ты даешь! Живой! Ну молодец. Молодец, что появился. – Киан обнял брата и потянул к столу. – Как тебе удалось уцелеть?
– Повезло.
– Нашелся кто-то, кто снял с тебя эти долбаные блоки?
– Да.
– Ага, я знал, что ты выкрутишься. «Нас так просто не возьмешь!», верно? – Молодой властитель оглянулся на стражников и слуг, опасливо заглядывающих в кабинет, и махнул им рукой. – Эй, накрыть на стол! Живо!
– Я их, кажется, напугал, – улыбнулся принц, когда головы торопливо спрятались. – Наверное, решили, что видят привидение.
– Да я очень рад видеть такое привидение, как ты! – Старший брат от всей души ткнул младшего в плечо. Младший поморщился.
– Здоров, черт. Осторожнее, плечо сломаешь.
– Ну расскажи, что с тобой было. Как уцелел?
– Нечего рассказывать. Лучше ты мне расскажи, что тут произошло.
Киан посерьезнел.
– Да вот. – Он покосился на открытую дверь. Таща с собой подносы, в дверном проеме появились слуги и с десяток гремлинов, тоже нагруженных. Мгновенно накрыли стол всевозможными горячими и холодными закусками – бутербродами с икрой, лососиной, камбалой, поставили соленые рыжики в хрустальной вазочке – и графины с наливками и настойками. Слуга расставил тарелки и рюмки и исчез вслед за остальными. – Отца нашли мертвым в спальне. Зарезан.
– А Моргана? Моргана куда делась?
– Моргана пропала. Так что, поскольку больше подозревать некого, считается, что именно она отца и убила.
– Моргана? – Руин поднял бровь. – Ты сам-то в это веришь?
– Нет. Честно говоря, нет. Но больше некому, и она пропала.
– Ее искали?
– Конечно. Мне рассказали, что сестра была в покоях отца. – Принц поморщился. Вид у молодого властителя был хмурый. – Ну да, ну да. Папаша, конечно… Да уж. Нет слов. Но факт есть факт. Слуги сказали, что она была прикована к стене. – Руин скрипнул зубами. – Нет слов. Но цепь была вырвана. Словно она сильно-сильно рванулась, и…
– Она же не бык.
– Но она бессмертная. Маги сказали мне, что еще неизвестно, на что в действительности способны бессмертные. Возможно, даже женщина может продемонстрировать такую чудовищную силу.
– Киан, они готовы придумать что угодно, лишь бы как-то объяснить произошедшее. Чтоб их нельзя было обвинить в некомпетентности. Это ерунда.
Кивая головой, молодой властитель сам разлил по рюмкам наливку, одну пододвинул брату.
– Давай. За встречу, – и решительно опрокинул рюмку в рот. Пил он, как офицер.
Руин маленькими глотками выпил ароматную лимонную настойку. Вилкой подцепил соленый рыжик, отправил в рот. Он молчал.
– Слушай, Руин, помоги мне. Я не верю, что в случившемся виновата сестра. А если она и виновата… то не виновата. Но если она когда-нибудь появится в Провале, мне придется осудить ее. За убийство властителя. Если, конечно, к тому времени не выяснится, кто на самом деле убил отца.
– Осудить? Казнить?
– Ну самое меньшее – заключение в монастырь. – Киан опрокинул еще одну рюмку настойки. По-отцовски поморщился. – Но я этого не хочу. Помоги мне.
– Я бы рад. Но после случившегося у меня нет магии.
– Что – совсем?
– Почти. Мне нужно обновить силу в источнике. Позволишь?
– Конечно. О чем речь? Хоть сейчас. – Киан разлил остатки настойки из графина по рюмкам. – Давай.
– Давай.
Они чокнулись со звоном. Выпили.
– Только тебе, наверное, сейчас не стоит соваться в источник. Ты уже хорош.
Руин поднял на Воина совершенно трезвые глаза и сделал вывод, что это властитель уже хорош. Правда, по нему, как по истинному офицеру, ничего не было заметно. Разве что глаза блестели, лицо раскраснелось, да еще ему казалось, что все вокруг под выпили. Руин взял второй, еще полный графин, осторожно поставил его под стол, а молодому правителю подвинул тарелку с мясным рулетом.
– Закусывай и идем. Я в форме.
– Уверен?
– На все сто. Пойдем? Киан пожал плечами.
– Пойдем.
Идти было далеко – магические источники энергии никогда не располагали вблизи жилых помещений. От кабинета Киана пришлось пройти по не скольким коридорам, миновать заклинательный и магический покой, где работали архимаги правителя, и лишь потом добрались до лестницы, ведущей в глубь горы. Молодой властитель держался прекрасно, будто и не пил крепчайшую настойку, разве что слишком высоко держал голову, слишком прямо и твердо шагал.
Лестница казалась бесконечно длинной, ступеньки были скользкими от натекшей по стенам влаги, то и дело Воин придерживался пальцами за стену, хотя касаться их было неприятно. На каждом пролете стояли два стражника, они кланялись Киану, Воин величаво кивал в ответ, и они шли дальше. Лестница при вела обоих сыновей покойного Армана-Улла в огромный грот, свод и стены которого были усеяны мелкими кристалликами хрусталя: часть из них была создана природой, а большая часть изготовлена мастерами-магами. В центре грота, на ровном полу переливалось всеми цветами радуги маленькое озерцо, больше похожее на огромную лужу. Покрытая вода отбрасывала ярчайшие искры на хрустальные стены.
Руин кивнул Киану и стал раздеваться. В источник, имевший форму круглого озерца (форма эта была не обязательна, архимаг, работающий с природным источником, мог придать ему практически любую форму, какая только была ему угодна), полагалось входить совершенно нагим, не имея на себе ни одной нитки, ни камушка, ни искорки металла. Принц хотел бросить одежду и оружие прямо на каменный пол, но Киан забрал у него ремень с ножнами и камзол и перекинул через руку.
Раздевшись, Руин нагим пересек грот и вступил в озеро.
Холод и жар одновременно охватили его. В нос ударил странный запах, который не был ни приятным, ни омерзительным – никаким, но зато настоль ко резким, что мгновенно прочистил дыхание, и восприятие стало особенно обостренным. Все было как всегда, необычная вода сперва обжигала ступни, по том стала неощутимой, словно молодой маг шел сквозь туман, а не сквозь воду. Впрочем, источник в форме круглого озерца, строго говоря, и не был наполнен водой. Здесь была лишь материализованная энергия и ничего больше.
Когда неощутимая овеществленная сила захлестнула колени принца, он собрался с духом и сел, окунувшись почти по шею. Источник принял Руина как старого знакомца, и даже неприятные ощущения оказались сведены к такой ерунде, как головокружение и краткие приступы тошноты, которые прошли, едва взгляд принца коснулся астрала. Лишь здесь, в озерце силы, молодой маг мог одновременно видеть и реальный мир, и астрал, и даже иной план реальности, куда можно было выйти лишь в ходе длительной медитации, где энергия так и бурлила и многое можно было узнать – Руин называл его менталом.
И сейчас он не удержался, нырнул в него, задал свой вопрос. Но глубины ментала ничего не знали о судьбе Морганы. В астрале и вовсе искать бесполезно. Там не окажется ничего, разве что сестра сама оставила ему в астрале весточку. Но она не могла оставить, потому что не умеет выходить туда…
Руин растворился в озерце чистой энергии и снова ожил. Он чувствовал себя так, будто всласть попарился в баньке, потом хватил холодного кваску и растянулся на прохладных простынях, на лавочке. В гроте не было ветерка, но ему казалось, что есть – слабый, приятный, ароматный. Ему было по-настоящему хорошо. Обтирая ладонями тело, слегка влажное, но не мокрое, он поднялся на ноги и медленно зашагал к брату.
– Ну как? – спросил Киан, протягивая Руину камзол. Принц, не торопясь, оделся.
– Отлично, – ответил он, ероша длинные волосы. Тесемка, связывавшая их в хвост, куда-то пропала, но после купания в источнике случалось и не такое. – Словно заново родился.
– Ну что, теперь отоспаться, потом отъесться – и посмотришь энергетику спальни, ладно?
– Я это могу и сейчас сделать.