Страница:
Предчувствие приближающейся опасности стало сильнее. Все было очень неконкретно и неясно. Он вспомнил свой разговор со стариком — и опять возникло ощущение недоговоренного. Старик все равно что-то от него скрыл, что-то очень важное.
Кир расслабился и слово за словом просмотрел в памяти этот разговор. Когда старик заговорил о черном колдуне, у него снова возникло чувство опасности и тревоги. Тогда он не обратил на это особого внимания, но сейчас он понял, что старик находится в какой-то тесной связи с колдуном и недосказанное касается именно этого.
Кир устроил свой ночлег отдельно под сосной с пышной кроной, которая должна была защитить его от дождя. Достав из рюкзака спальный мешок, он залез в него, закрыл глаза и почти сразу заснул.
Утром все были уже готовы к продолжению похода, но он почувствовал что-то неправильное в поведении старика и его свиты.
Все произошло во время одного из привалов после обеда. Кир почувствовал нарастающую нервозность среди юношей и девушек после того, как старик им что-то тихо сказал. В следующую минуту они стали незаметно, по крайней мере они так думали, окружать его. Кир лежал на траве на обочине дороги, делая вид, что ничего не замечает.
Кир не хотел никого убивать, нападавшие были безоружны, поэтому он просто сбрасывал их с себя, стараясь наносить удары руками как можно точнее и аккуратнее.
Старец, проявив несвойственную его возрасту ловкость, сумел за то время, которое Киру пришлось на них потратить, подкрасться сзади и ударить его своим посохом по голове. Кир отключился всего на мгновение, но юношам этого хватило, чтобы его связать.
Он лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как приближается опасность, потом, когда она оказалась совсем близко, он услышал голос старца:
— Я выполнил все, что ты нам велел.
Тот, от кого исходила эта опасность, засмеялся скрипучим смехом:
— Что ж, ты сделал это.
— И теперь ты и твои люди покинут нашу деревню, не причинив ей вреда? — В голосе старика слышались молящие нотки. Незнакомец опять засмеялся:
— Нам нужен только этот чужеземец, и теперь он у нас, так что можешь спокойно возвращаться к себе.
— Что вы с ним сделаете? — спросил с тревогой старец.
— Это тебя не касается, но я могу рассказать, что мы сделаем с жителями твоей деревни, если ты сейчас же не уберешься отсюда.
— Мы уходим.
Кир почувствовал, что старик наклонился над ним:
— Прости нас, чужеземец, мы вынуждены были это сделать ради спасения остальных поборников истинной веры. Я буду молиться о тебе.
Незнакомец засмеялся:
— Очень трогательно, я запомню это. Может быть, когда-нибудь мне это пригодится. Предать и обмануть, а потом так мило сказать — я буду молиться о тебе. Замечательно!
— Ты этого никогда не поймешь! — В голосе старца слышались печальные нотки. — Я взял на себя такое, отчего моя душа будет вечно страдать, но я сделал это ради других.
— Ищи себе оправдание, старик, если от этого легче, но ты это уже сделал.
Незнакомец забавлялся. Кир уже давно чувствовал, что к этому месту приближаются и другие люди, ему было хорошо знакомо излучение злобы и ненависти.
— Ты зря это сказал, — тихо сказал старец. — Может быть, сейчас я захочу его освободить, и тогда ты пожалеешь о своих словах.
Незнакомец расхохотался:
— Ты смешон, старик. Уходи, скоро здесь будут воины и черный жрец, и тогда все твои жертвы будут напрасны.
Кир услышал суетливые удаляющиеся шаги, старец и его подопечные ушли.
Он напряг руки и понял, что крепко связан сыромятными ремнями. Ремни он не сможет порвать, но он сможет их растянуть, если у него для этого будет время.
— Ну что? Ты собираешься посмотреть на того, кто поймал тебя, или по-прежнему будешь делать вид, что не пришел в себя?
Кир открыл глаза и посмотрел на стоящего над ним мужчину.
— Кто ты? — спросил он.
— Заговорил? — незнакомец улыбнулся. — Мое имя тебе ничего не даст, раньше мы с тобой не встречались, но о тебе я наслышан. Я не думал, что ты так легко дашь себя поймать. Это был мой второй план, а в запасе у меня есть еще несколько. — Незнакомец явно наслаждался своей победой.
— Почему ты служишь черным жрецам, ты же не обручен с камнем? — Кир узнал этого человека. Это он в его видении разговаривал с верховным жрецом.
— Конечно, деньги. Я — наемник, так же, как и ты.
Кир вздохнул. У него болела голова, старик ударил его довольно сильно.
— Как жрецы узнали, что я буду здесь? — спросил он.
— Не они… Один отшельник. Он видит будущее, а на тебя он зол потому, что ты что-то перепутал в его голове. Он сказал, что ты появишься здесь в это время, и мне было достаточно. Я угадал, что ты не сможешь отказать этим людям. Впрочем, у тебя все равно не было шансов. Если бы ты прошел дальше по дороге, ты бы встретил дозоры. Они стоят на всех тропинках, и с каждым из них находится жрец для того, чтобы определить тебя.
Кир попытался сесть, и ему это удалось.
— Ты потратил много усилий, — сказал он.
— Да, но мне это было интересно, — сказал незнакомец. — Извини, на этом моя работа кончается, теперь тебе придется иметь дело со жрецами. Прощай, думаю, мы больше никогда не увидимся, хотя немного жаль. Я тоже из другого мира, и нам бы нашлось о чем поговорить.
Кир внимательно посмотрел в лицо незнакомца и криво усмехнулся.
— Я знал, что рано или поздно мы с тобой встретимся. — Он услышал лошадиный топот и почувствовал приближение черного колдуна. Незнакомец кивнул.
— Меня предупредили, что у тебя есть некоторые способности. А ты — молодец, я немного представляю, что они с тобой будут делать, да и ты, наверно, тоже. И все-таки не теряешь надежды… Прощай!
— До встречи, — Кир закрыл глаза. Скоро вокруг него засуетились люди, его развязали и рывком подняли на ноги. Перед ним встал невысокий человек в черной мантии. Жрец сбросил капюшон.
— Тебя не удивит цвет моей кожи, ты уже встречался с моими братьями по вере. — Жрец достал камень. — И ты знаешь, что это такое и что я с его помощью буду делать.
Кир смотрел в бесцветные глаза, в которых горела ненависть и злоба. Жрец поднял камень и что-то зашептал. В то же мгновение тело Кира охватила слабость, ноги подогнулись, и он бы упал, если бы его крепко не держали воины с двух сторон за руки.
— Это нужно для того, чтобы ты не попытался сбежать, — пояснил жрец. — Я буду делать это каждый вечер, и ты станешь покорным и тихим.
Голова Кира безвольно упала на грудь, поэтому жрец не увидел его едва заметной улыбки.
Почти сразу после действия камня сработала его защита, и теперь он быстро восстанавливал свою энергию. Послышался скрип колес, его с размаху бросили на сиденье кареты. Жрец сел напротив, и карета тронулась с места.
— Теперь мы можем поговорить, — сказал жрец. — Дорога нам предстоит долгая. Если тебе тяжело отвечать, можешь просто кивать головой, я пойму, но если ты не захочешь отвечать, я опять достану камень. Он умеет не только забирать энергию, но и причинять мучительную боль. Ты знаешь об этом?
Кир сделал вид, что с трудом поднимает голову и пытается что-то сказать. Жрец довольно улыбнулся:
— Я подожду. Скоро твоя слабость немного пройдет, и ты сможешь говорить, а пока я посплю. — Жрец откинулся на сиденье и закрыл глаза. Кир осторожно напряг руки, ремни поддались, но все еще держали достаточно крепко. Кир продолжал растягивать ремни, пользуясь тем, что жрец заснул. Время у него пока было.
К концу дня карета остановилась в небольшой деревушке. Черные воины, сопровождавшие карету верхом на лошадях, вытащили его наружу и, втащив в дом, бросили на пол. Жрец уже сидел за столом и ужинал, вместе с ним сидел командир черных воинов.
— Ты отдохни немного, — сказал Киру жрец, доброжелательно улыбаясь. — В сарае для тебя готовят небольшое развлечение, поэтому я не приглашаю тебя поужинать с нами, иначе, боюсь, тебя будет тошнить, а я этого не люблю.
Кир вздохнул и закрыл глаза.
Он уже задремал, когда его рывком подняли с пола и поволокли во двор. Его затащили в сарай и сорвали с него всю одежду. Потом распяв, привязали к вбитым в бревенчатую стену крюкам. В сарай зашел жрец, вытирая жирные синеватые губы, его серая кожа в этом сумрачном освещении выглядела еще более омерзительно. Он улыбался.
— Сейчас ты мне расскажешь, почему ты настолько важен верховному жрецу, что он для твоей поимки собрал в этот забытый Багра уголок всех жрецов и своих лучших воинов. А сейчас у нас, поверь мне, далеко не лучшие времена, и каждый человек на счету.
Кир засмеялся:
— Вот поэтому он вас всех здесь собрал, что у вас далеко не лучшие времена. Я скажу тебе все, что ты хочешь, но прежде вспомни, что и у верховного жреца тоже есть ко мне вопросы, поэтому он может обидеться, если ты доставишь к нему мой труп.
Жрец недовольно поморщился:
— Я оставлю тебя в живых, но боль ты у меня получишь в полной мере.
— Не переборщи, жрец. У меня слабое сердце после того, — Кир горько усмехнулся, — как верховный жрец воткнул в него жертвенный нож.
Жрец удивленно посмотрел на него:
— И ты остался жив? Так это ты убил нашего короля?
Кир улыбнулся:
— И готов убить следующего.
Неожиданно Кир почувствовал сильнейшую боль в левом боку, которая тут же растеклась по всему телу. Он повернул голову и увидел командира черных воинов, держащего окровавленный кинжал, в его глазах горела ненависть. Кир попытался усмехнуться, но не смог. Он провалился в черную пахнущую почему-то сырой землей бездну.
Ему снился ужасный сон. Его правую ногу укусила змея, нога немела и чернела на глазах. Он чувствовал ужасающий холод от укуса, который поднимался вверх по телу. Кир знал, когда лед дойдет до сердца, он умрет. Он напряг все свои силы и вырвал себя из этого кошмара. Сердце его гулко и болезненно билось.
Кир с трудом повернул голову и увидел, что лежит в яме на телах командира черных воинов и жреца. Нога его соприкасалась с медальоном жреца, оттого ему и приснился этот ужасный сон. Стиснув зубы, он попытался отползти подальше от черного камня. Со второй попытки ему это удалось.
Он почувствовал, как из раны в боку пошла кровь, и снова потерял сознание. Когда он очнулся, было темно, над головой мерцала яркая звездочка, он улыбнулся ей.
«Это неплохой мир, только почему-то в нем меня часто убивают», — подумал он и мысленно вздохнул. Физически он этого сделать не мог, кинжал черного командира прошел сквозь легкое, и с каждым слабым вздохом Кир чувствовал кровь, которая пузырилась на губах.
«Интересно, чего я ждал, -грустно усмехнулся он. — Что боги не дадут мне умереть? Я ошибся, похоже, что боги не любят идиотов».
Он мысленно попробовал увидеть то, что произошло, когда он потерял сознание.
Он увидел побледневшее от гнева лицо жреца, направившего свой амулет в сторону командира воинов. Тот пошатнулся, выронил окровавленный кинжал и упал. В ту же минуту в грудь жреца вонзилась стрела из лука. Потом он увидел, как воины, воровато оглядываясь, сбросили в яму тела жреца, командира воинов и его собственное и забросали яму ветками.
Кир вздохнул, медленно подтянул ногу и, оттолкнувшись от тела жреца, прополз несколько сантиметров. Потом, очнувшись в очередной раз, он обнаружил, что лежит, упершись головой в стену ямы.
Кир вдохнул запах сырой земли и, скосив глаза, огляделся. Яма была неглубокой, от поверхности его отделяло сантиметров сорок. Кир усмехнулся искусанными в кровь губами, для него это было почти непреодолимое препятствие.
— Я уже умирал. Чего мне бояться? — прошептал он. — И боль не страшна, я уже столько натерпелся. Он встал на колени, потом поднялся на ноги и повалился вперед.
Когда он снова очнулся, то обнаружил себя на поверхности. Трава густо и пряно пахла, он с удовольствием вдыхал в себя этот запах.
«Вот теперь я могу умереть», — подумал Кир удовлетворенно и закрыл глаза.
ГЛАВА 20
Кир расслабился и слово за словом просмотрел в памяти этот разговор. Когда старик заговорил о черном колдуне, у него снова возникло чувство опасности и тревоги. Тогда он не обратил на это особого внимания, но сейчас он понял, что старик находится в какой-то тесной связи с колдуном и недосказанное касается именно этого.
Кир устроил свой ночлег отдельно под сосной с пышной кроной, которая должна была защитить его от дождя. Достав из рюкзака спальный мешок, он залез в него, закрыл глаза и почти сразу заснул.
Утром все были уже готовы к продолжению похода, но он почувствовал что-то неправильное в поведении старика и его свиты.
Все произошло во время одного из привалов после обеда. Кир почувствовал нарастающую нервозность среди юношей и девушек после того, как старик им что-то тихо сказал. В следующую минуту они стали незаметно, по крайней мере они так думали, окружать его. Кир лежал на траве на обочине дороги, делая вид, что ничего не замечает.
Кир не хотел никого убивать, нападавшие были безоружны, поэтому он просто сбрасывал их с себя, стараясь наносить удары руками как можно точнее и аккуратнее.
Старец, проявив несвойственную его возрасту ловкость, сумел за то время, которое Киру пришлось на них потратить, подкрасться сзади и ударить его своим посохом по голове. Кир отключился всего на мгновение, но юношам этого хватило, чтобы его связать.
Он лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как приближается опасность, потом, когда она оказалась совсем близко, он услышал голос старца:
— Я выполнил все, что ты нам велел.
Тот, от кого исходила эта опасность, засмеялся скрипучим смехом:
— Что ж, ты сделал это.
— И теперь ты и твои люди покинут нашу деревню, не причинив ей вреда? — В голосе старика слышались молящие нотки. Незнакомец опять засмеялся:
— Нам нужен только этот чужеземец, и теперь он у нас, так что можешь спокойно возвращаться к себе.
— Что вы с ним сделаете? — спросил с тревогой старец.
— Это тебя не касается, но я могу рассказать, что мы сделаем с жителями твоей деревни, если ты сейчас же не уберешься отсюда.
— Мы уходим.
Кир почувствовал, что старик наклонился над ним:
— Прости нас, чужеземец, мы вынуждены были это сделать ради спасения остальных поборников истинной веры. Я буду молиться о тебе.
Незнакомец засмеялся:
— Очень трогательно, я запомню это. Может быть, когда-нибудь мне это пригодится. Предать и обмануть, а потом так мило сказать — я буду молиться о тебе. Замечательно!
— Ты этого никогда не поймешь! — В голосе старца слышались печальные нотки. — Я взял на себя такое, отчего моя душа будет вечно страдать, но я сделал это ради других.
— Ищи себе оправдание, старик, если от этого легче, но ты это уже сделал.
Незнакомец забавлялся. Кир уже давно чувствовал, что к этому месту приближаются и другие люди, ему было хорошо знакомо излучение злобы и ненависти.
— Ты зря это сказал, — тихо сказал старец. — Может быть, сейчас я захочу его освободить, и тогда ты пожалеешь о своих словах.
Незнакомец расхохотался:
— Ты смешон, старик. Уходи, скоро здесь будут воины и черный жрец, и тогда все твои жертвы будут напрасны.
Кир услышал суетливые удаляющиеся шаги, старец и его подопечные ушли.
Он напряг руки и понял, что крепко связан сыромятными ремнями. Ремни он не сможет порвать, но он сможет их растянуть, если у него для этого будет время.
— Ну что? Ты собираешься посмотреть на того, кто поймал тебя, или по-прежнему будешь делать вид, что не пришел в себя?
Кир открыл глаза и посмотрел на стоящего над ним мужчину.
— Кто ты? — спросил он.
— Заговорил? — незнакомец улыбнулся. — Мое имя тебе ничего не даст, раньше мы с тобой не встречались, но о тебе я наслышан. Я не думал, что ты так легко дашь себя поймать. Это был мой второй план, а в запасе у меня есть еще несколько. — Незнакомец явно наслаждался своей победой.
— Почему ты служишь черным жрецам, ты же не обручен с камнем? — Кир узнал этого человека. Это он в его видении разговаривал с верховным жрецом.
— Конечно, деньги. Я — наемник, так же, как и ты.
Кир вздохнул. У него болела голова, старик ударил его довольно сильно.
— Как жрецы узнали, что я буду здесь? — спросил он.
— Не они… Один отшельник. Он видит будущее, а на тебя он зол потому, что ты что-то перепутал в его голове. Он сказал, что ты появишься здесь в это время, и мне было достаточно. Я угадал, что ты не сможешь отказать этим людям. Впрочем, у тебя все равно не было шансов. Если бы ты прошел дальше по дороге, ты бы встретил дозоры. Они стоят на всех тропинках, и с каждым из них находится жрец для того, чтобы определить тебя.
Кир попытался сесть, и ему это удалось.
— Ты потратил много усилий, — сказал он.
— Да, но мне это было интересно, — сказал незнакомец. — Извини, на этом моя работа кончается, теперь тебе придется иметь дело со жрецами. Прощай, думаю, мы больше никогда не увидимся, хотя немного жаль. Я тоже из другого мира, и нам бы нашлось о чем поговорить.
Кир внимательно посмотрел в лицо незнакомца и криво усмехнулся.
— Я знал, что рано или поздно мы с тобой встретимся. — Он услышал лошадиный топот и почувствовал приближение черного колдуна. Незнакомец кивнул.
— Меня предупредили, что у тебя есть некоторые способности. А ты — молодец, я немного представляю, что они с тобой будут делать, да и ты, наверно, тоже. И все-таки не теряешь надежды… Прощай!
— До встречи, — Кир закрыл глаза. Скоро вокруг него засуетились люди, его развязали и рывком подняли на ноги. Перед ним встал невысокий человек в черной мантии. Жрец сбросил капюшон.
— Тебя не удивит цвет моей кожи, ты уже встречался с моими братьями по вере. — Жрец достал камень. — И ты знаешь, что это такое и что я с его помощью буду делать.
Кир смотрел в бесцветные глаза, в которых горела ненависть и злоба. Жрец поднял камень и что-то зашептал. В то же мгновение тело Кира охватила слабость, ноги подогнулись, и он бы упал, если бы его крепко не держали воины с двух сторон за руки.
— Это нужно для того, чтобы ты не попытался сбежать, — пояснил жрец. — Я буду делать это каждый вечер, и ты станешь покорным и тихим.
Голова Кира безвольно упала на грудь, поэтому жрец не увидел его едва заметной улыбки.
Почти сразу после действия камня сработала его защита, и теперь он быстро восстанавливал свою энергию. Послышался скрип колес, его с размаху бросили на сиденье кареты. Жрец сел напротив, и карета тронулась с места.
— Теперь мы можем поговорить, — сказал жрец. — Дорога нам предстоит долгая. Если тебе тяжело отвечать, можешь просто кивать головой, я пойму, но если ты не захочешь отвечать, я опять достану камень. Он умеет не только забирать энергию, но и причинять мучительную боль. Ты знаешь об этом?
Кир сделал вид, что с трудом поднимает голову и пытается что-то сказать. Жрец довольно улыбнулся:
— Я подожду. Скоро твоя слабость немного пройдет, и ты сможешь говорить, а пока я посплю. — Жрец откинулся на сиденье и закрыл глаза. Кир осторожно напряг руки, ремни поддались, но все еще держали достаточно крепко. Кир продолжал растягивать ремни, пользуясь тем, что жрец заснул. Время у него пока было.
К концу дня карета остановилась в небольшой деревушке. Черные воины, сопровождавшие карету верхом на лошадях, вытащили его наружу и, втащив в дом, бросили на пол. Жрец уже сидел за столом и ужинал, вместе с ним сидел командир черных воинов.
— Ты отдохни немного, — сказал Киру жрец, доброжелательно улыбаясь. — В сарае для тебя готовят небольшое развлечение, поэтому я не приглашаю тебя поужинать с нами, иначе, боюсь, тебя будет тошнить, а я этого не люблю.
Кир вздохнул и закрыл глаза.
Он уже задремал, когда его рывком подняли с пола и поволокли во двор. Его затащили в сарай и сорвали с него всю одежду. Потом распяв, привязали к вбитым в бревенчатую стену крюкам. В сарай зашел жрец, вытирая жирные синеватые губы, его серая кожа в этом сумрачном освещении выглядела еще более омерзительно. Он улыбался.
— Сейчас ты мне расскажешь, почему ты настолько важен верховному жрецу, что он для твоей поимки собрал в этот забытый Багра уголок всех жрецов и своих лучших воинов. А сейчас у нас, поверь мне, далеко не лучшие времена, и каждый человек на счету.
Кир засмеялся:
— Вот поэтому он вас всех здесь собрал, что у вас далеко не лучшие времена. Я скажу тебе все, что ты хочешь, но прежде вспомни, что и у верховного жреца тоже есть ко мне вопросы, поэтому он может обидеться, если ты доставишь к нему мой труп.
Жрец недовольно поморщился:
— Я оставлю тебя в живых, но боль ты у меня получишь в полной мере.
— Не переборщи, жрец. У меня слабое сердце после того, — Кир горько усмехнулся, — как верховный жрец воткнул в него жертвенный нож.
Жрец удивленно посмотрел на него:
— И ты остался жив? Так это ты убил нашего короля?
Кир улыбнулся:
— И готов убить следующего.
Неожиданно Кир почувствовал сильнейшую боль в левом боку, которая тут же растеклась по всему телу. Он повернул голову и увидел командира черных воинов, держащего окровавленный кинжал, в его глазах горела ненависть. Кир попытался усмехнуться, но не смог. Он провалился в черную пахнущую почему-то сырой землей бездну.
Ему снился ужасный сон. Его правую ногу укусила змея, нога немела и чернела на глазах. Он чувствовал ужасающий холод от укуса, который поднимался вверх по телу. Кир знал, когда лед дойдет до сердца, он умрет. Он напряг все свои силы и вырвал себя из этого кошмара. Сердце его гулко и болезненно билось.
Кир с трудом повернул голову и увидел, что лежит в яме на телах командира черных воинов и жреца. Нога его соприкасалась с медальоном жреца, оттого ему и приснился этот ужасный сон. Стиснув зубы, он попытался отползти подальше от черного камня. Со второй попытки ему это удалось.
Он почувствовал, как из раны в боку пошла кровь, и снова потерял сознание. Когда он очнулся, было темно, над головой мерцала яркая звездочка, он улыбнулся ей.
«Это неплохой мир, только почему-то в нем меня часто убивают», — подумал он и мысленно вздохнул. Физически он этого сделать не мог, кинжал черного командира прошел сквозь легкое, и с каждым слабым вздохом Кир чувствовал кровь, которая пузырилась на губах.
«Интересно, чего я ждал, -грустно усмехнулся он. — Что боги не дадут мне умереть? Я ошибся, похоже, что боги не любят идиотов».
Он мысленно попробовал увидеть то, что произошло, когда он потерял сознание.
Он увидел побледневшее от гнева лицо жреца, направившего свой амулет в сторону командира воинов. Тот пошатнулся, выронил окровавленный кинжал и упал. В ту же минуту в грудь жреца вонзилась стрела из лука. Потом он увидел, как воины, воровато оглядываясь, сбросили в яму тела жреца, командира воинов и его собственное и забросали яму ветками.
Кир вздохнул, медленно подтянул ногу и, оттолкнувшись от тела жреца, прополз несколько сантиметров. Потом, очнувшись в очередной раз, он обнаружил, что лежит, упершись головой в стену ямы.
Кир вдохнул запах сырой земли и, скосив глаза, огляделся. Яма была неглубокой, от поверхности его отделяло сантиметров сорок. Кир усмехнулся искусанными в кровь губами, для него это было почти непреодолимое препятствие.
— Я уже умирал. Чего мне бояться? — прошептал он. — И боль не страшна, я уже столько натерпелся. Он встал на колени, потом поднялся на ноги и повалился вперед.
Когда он снова очнулся, то обнаружил себя на поверхности. Трава густо и пряно пахла, он с удовольствием вдыхал в себя этот запах.
«Вот теперь я могу умереть», — подумал Кир удовлетворенно и закрыл глаза.
ГЛАВА 20
Когда он очнулся, то почувствовал капли дождя на своем лице. Провел языком по губам и открыл глаза. Капли были солеными…
Он увидел в слабом свете звезд странное женское лицо.
Одна половина была прекрасной, нежная кожа, блестящие юные глаза, вторая была ужасной из-за багрового ожога.
Улыбка тоже была кривой из-за того, что была обожжена половина губ.
— Ты очнулся, милый? — прозвучал нежный голос.
— Это ты… — прошептал с горечью Кир. — Твое лицо — моя вина, я знаю.
— Ты узнал меня, любимый! — Женщина радостно засмеялась. — Я спешила к тебе, но, как и ты когда-то, опоздала.
— Тина…— прошептал Кир и, почувствовав кровь на губах, закашлялся. Кровь хлынула у него изо рта, и он потерял сознание. Очнулся он, услышав тихую мелодичную песню. Тина сидела перед ним и пела. Она делала странные пассы руками над его телом, лицо было сосредоточенным и грустным.
— Тина, — произнес Кир.
Песня оборвалась, и он почувствовал влажный поцелуй на своих губах.
— Помолчи немного, — сказала она притворно сердито. — Я помогаю твоему телу лечить тебя.
Кир слабо улыбнулся.
— Я рад тебя видеть, — прошептал он.
Тина ласково улыбнулась:
— Я знаю, любимый. Я слышу твои мысли, и они мне нравятся. Ты не разговаривай, пока не надо. Просто думай, а я буду отвечать тебе. Хорошо?
«Я попробую, — подумал Кир. — Ты научилась читать чужие мысли?»
— Да, но как это получилось, я не знаю, — Тина продолжала делать пассы руками. — Просто однажды я проснулась и стала слышать то, что думают люди. А теперь не отвлекай меня. Мне очень трудно, у тебя скверная рана. У меня осталось совсем мало энергии, и я должна направить ее на твои порванные сосуды, чтобы их закрыть.
Кир чувствовал, как от ее рук приходит облегчение, боль спустилась вниз.
«Хорошо, — подумал он. — Мне хорошо от твоих рук, поднеси их к моим губам, я их поцелую». Он почувствовал пальцы на своих губах.
— Приятно, — засмеялась Тина. — Мне это понравилось, обещай это делать часто, когда будешь здоров. — Кир мысленно кивнул головой.
«Как ты здесь оказалась? Или ты — это мой предсмертный бред?»
Тина улыбнулась и погладила его по голове.
— Я здесь живу недалеко, и я услышала твой крик.
«Я кричал?» — удивленно подумал Кир.
— Да, мысленно, когда был без сознания, но звал не меня.
«Кого же я звал?»
— Какую-то богиню, и при этом жутко смеялся.
«Как ты сумела услышать мои мысли? — подумал Кир. — Как ты обошла мой защиту?» Тина поцеловала его:
— Твою защиту никто не может обойти, но в ней есть маленькая щёлочка, которую ты оставил для меня. Ты до сих пор считаешь, что то, что случилось со мной, твоя вина.
«А что, это не так?» — подумал Кир.
Тина засмеялась:
— Конечно же нет. Ты сделал все, что мог, и даже больше.
«Нет, — подумал Кир. — Я виноват. Я мог прийти раньше, если бы поверил своему видению…»
— Но ты же все-таки пришел…
«Да, но поздно…»
Тина усмехнулась:
— Я тоже пришла поздно, так что мы квиты. Прости, любимый, сейчас тебе будет больно. Я поволоку тебя вон к тем березкам, подальше от этой ямы. — Она нежно поцеловала его. — Как мне нравится, что ты беспомощен. Я не смогла бы сказать тебе о своих чувствах, если бы ты был здоров, я немного побаивалась тебя. — Она вздохнула. — Постарайся не терять сознание, у меня совсем не осталось сил, чтобы помогать тебе.
Кир сжал зубы и собрал всю свою волю. Тина потащила его волоком по траве, и ей было нелегко, он это чувствовал.
Боль, которую он испытывал, была не очень сильной, ее можно было терпеть. Но когда Тина отпустила его и тяжело опустилась рядом, он был мокрым от холодного пота.
— Ты молодец! Ты по-прежнему сильный, — сказала она, отдышавшись. — Только теперь я слышу, как это тебе трудно дается, а тогда я думала, что для тебя все легко.
«Теперь ты видишь меня насквозь», — подумал Кир, и на мгновение ему стало стыдно. Он вспомнил свое возникшее тогда желание, и тут же почувствовал ее поцелуй на губах.
— Я тоже тогда ощутила твое желание, и воспоминание о нем сохранило мне жизнь в тот момент, когда я увидела и осознала свое уродство. Я благодарна тебе за то, что я всегда потом чувствовала себя женщиной, как бы мне ни было плохо.
«Мне все равно стыдно», — подумал он.
— В этом желании не было ничего постыдного, — сказала серьезно Тина. — Ты хотел меня утешить и дать силы жить дальше. В нем было очень много доброты, его не надо стыдиться.
«Как ты можешь знать это?» — подумал он.
— А я только что посмотрела твое воспоминание о том дне, — она погладила его по щеке, — и даже увидела себя, глупую и встревоженную. А теперь я хочу, чтобы ты сам кое-что испытал и понял.
Кир неожиданно почувствовал странное волнение, которое пронеслось по его телу, его плоть напряглась. Он ощутил страстное желание, исходившее от Тины, оно подхватило его и понесло куда-то.
— О… о… о…— простонал он. Кровь запузырилась на его губах.
— Ой, извини. — Тина стала быстро делать пассы руками. — У тебя легкое полно крови, а я немного забылась от радости. Сейчас тебе станет легче.
Кир вздохнул.
— Прости, любимый, — Тина поцеловала его. В этом поцелуе уже не было ничего чувственного. Он услышал легкий щорох и почувствовал, как под его голову положили что-то мягкое.
Теперь, когда его голова была поднята, он смог увидеть ее целиком. На ней не было одежды. У нее была великолепная фигура: тонкая талия, стройные бедра, их изгиб завораживал своей завершенностью.
— Спасибо, — услышал он. — Я знаю, что желанна тебе, но все равно спасибо за твои мысли. Ты ищешь следы ожогов? Их нет! Я вылечила свое тело, только лицо не стала. — Тина вздохнула. — Если бы со мной был рядом ты… тогда бы я вылечила и лицо. Но с таким лицом безопаснее жить в этом мире. Ну, ладно. Я разделась не только для того, чтобы ты мной любовался, хотя мне нужно было и это. Сейчас я буду восстанавливать энергию. Можешь думать, что хочешь, но старайся думать обо мне приятное, так мне будет легче.
Тина легко заскользила по траве, делая правильный круг. Ее полные груди слегка заколыхались. Она кружилась все быстрее, напевая что-то очень тихо. Тина то поднимала руки, то опускала.
В этом танце было что-то непонятное и волнующее. Кир видел, как вокруг нее зароились голубые искорки, обволакивая ее тело сверкающим прозрачным плащом. Ему показалось, что ее ноги уже не касаются травы и она вся превратилась в сверкающий водоворот, поднимающийся в голубое небо…
Кир провалился в прохладную темноту и поплыл в ней. Ему было легко и свободно, его тело, переполненное болью, осталось где-то далеко внизу. Тина была рядом, он не видел ее, но слышал ее нежный голос, напевающий странную песню без слов.
Песня кончилась, и Кир, с трудом вдохнув прохладный утренний воздух, открыл глаза. Тина лежала рядом, ее лицо было бледным от усталости. Казалось, что даже ее голубые глаза посерели и потеряли свой блеск. Она слабо улыбнулась.
— Не смотри на меня, — прошептала она. — Я знаю, что сейчас я выгляжу еще уродливее, чем обычно.
Кир поднял свою тяжелую руку и погладил ее по обезображенной ожогом щеке, потом осторожно поднял ее голову с травы и положил к себе на бедро.
«Спи, — подумал он. — Отдыхай, мне уже лучше. И ты совсем не уродливая, можешь посмотреть мои мысли».
— Мне не надо смотреть, я и так слышу их. — Тина прижалась к нему, и скоро он услышал ее спокойное сонное дыхание. От ее тела шло тепло. Кир поднял голову и посмотрел на солнце, оно висело прямо над головой.
Он осторожно попробовал подышать полной грудью. Внутри его по-прежнему жила боль, но она стала другой, более терпимой. Он ласково погладил Тину по голове и заснул. Только теперь он заснул, устав от изнуряющей тело боли.
Когда он проснулся, Тина уже умылась и теперь расчесывала свои пышные волосы; в ее волосах блестели капельки воды. Лицо девушки уже приобрело нормальный цвет, но движения все еще были замедленны. Под ее ярко-синими глазами чернели круги. Она слабо улыбнулась Киру.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Кир попробовал пошевелиться. Резкая боль в груди остановила его. Тина виновато посмотрела на него.
— Извини, — сказала она и вздохнула. — Я только остановила кровотечение, больше я ничего не смогла сделать, мне не хватило сил.
— Ничего, я потерплю, — Кир, преодолевая боль, осторожно приподнялся и сел, прислонившись спиной к дереву.
— Ух, — выдохнул он, закашлялся и сплюнул на землю сгусток крови. — Все равно это лучше, чем быть мертвым.
Тина кивнула:
— Я бы не простила себе, если бы ты умер.
Кир улыбнулся и непослушной рукой вытер холодный пот с лица.
Тина взяла его за руку, и ему стало легче от энергии, которую она влила в него.
«Я искал тебя, но не нашел».
Тина грустно улыбнулась.
— Я не хотела никого видеть, даже тебя… Мне было очень плохо. Я и раньше была одинока, а после того как умерли мои родители, а я стала безобразной, весь мир, так мне казалось тогда, ополчился против меня. — Тина вздохнула. — Я знаю, что ты бы не бросил меня в беде, я слышу твои мысли, но я тогда еще многого не понимала. Я была слишком молода. — Тина наклонилась и поцеловала Кира. — Нам надо будет уйти отсюда, здесь нет еды и нет жилья и очень много плохой энергии. Я не смогу вылечить тебя здесь.
«А что случилось с деревней?» — спросил мысленно Кир.
— Воины сожгли ее, чтобы спрятать следы твоего убийства и убийства жреца, но сюда придут другие жрецы и будут искать тебя.
«Я не смогу быстро идти, — подумал озабоченно Кир. — Тебе будет трудно со мной». Тина засмеялась:
— Вот за это я тебя и люблю. Тебе плохо, ты с трудом дышишь, не можешь сказать слова, чтобы не закашляться, а думаешь о том, как мне будет трудно, — Тина снова легко поцеловала его. — Конечно, нам будет трудно, но мы справимся. А теперь давай немного поспим, нам потребуется много сил завтра.
Утром он проснулся от ее поцелуя. Кир открыл глаза, улыбнулся и сразу закашлялся. Кашель его был долгим и надрывным. Все это время Тина серьезно и внимательно смотрела на него.
— Я не могу его постоянно останавливать, — сказала она виновато. — Твои легкие должны очиститься от крови. Кир вытер слезы с глаз и кивнул.
— Ты еще долго будешь кашлять, возможно, целый месяц.
Кир поморщился и попробовал встать, но тело не слушалось его. Тина улыбалась, глядя на него.
— Я знаю, для чего ты хочешь встать. Я отвернусь, если хочешь.
Кир вздохнул.
«Отвернись, чтобы я продолжал чувствовать себя мужчиной»,-подумал горестно он.
— Глупый, я же люблю тебя. — Тина засмеялась. — Я отвернулась.
Кир с трудом сделал то, что хотел сделать, испытывая при этом мучительный стыд.
«Я бы хотел немного помыться, — подумал он. — И очень хочу пить»
Тина улыбнулась:
— В нескольких десятках шагов отсюда ручей, но мне не дотащить тебя, ты — тяжелый. Немного потерпи, я приведу лошадь. Я нашла ее сегодня в лесу, она принадлежала кому-то из жителей деревни. Теперь она наша, на ней мы сегодня уедем подальше отсюда. — Тина ушла, а Кир попробовал встать, держась за дерево.
После нескольких попыток ему это удалось, потом он долго кашлял, опять сплевывая черную мокроту. Так скверно ему еще не было никогда, он был слаб, как ребенок. Жуткая боль в груди терзала его при каждом вдохе. Он остался без оружия и одежды и теперь зависел полностью от Тины. И сюда приближались его враги, он это чувствовал, несмотря на свое состояние.
Кир сделал несколько шагов в том направлении, что указала Тина, но зацепился ногой за корень дерева и, упав, потерял сознание от жесткого удара о землю. Очнулся он оттого, что почувствовал капли воды на своем лице. Кир открыл глаза и увидел Тину, склонившуюся над ним. Она плакала, и ее слезы падали ему на лицо.
«Не плачь, — подумал грустно он. — Я не стою твоих слез».
— Почему ты не слушаешь меня? — сказала Тина сквозь слезы. — У тебя снова открылось кровотечение, а я не в силах его остановить. Ты же можешь умереть, а я буду проклинать себя до конца жизни, если смогу дальше жить. Чтобы тебя сейчас лечить, нужны силы и энергия, а сюда идут черные воины и жрецы. Если я сейчас потрачу оставшуюся энергию, то просто упаду без сил, и они схватят нас. А если я не остановлю кровотечение, ты умрешь. Вот что ты наделал. — Тина горестно вздохнула. — Мы умрем вместе.
Кир собрал все свои силы.
«Где лошадь?» — спросил мысленно он.
— Она стоит рядом. — Тина тяжело вздохнула. — Я не смогу тебя на нее затащить.
«Найди пенек, я залезу сам. Не плачь, у нас на это нет времени. Соберись, ты сможешь, — Кир закашлялся и сплюнул на землю, кровь была ярко-алой. — Извини меня».
Тина вытерла слезы и огляделась.
— Вот там стоит пенек. — Она подняла голову Кира, чтобы он смог его увидеть.
«Хорошо, — подумал он. — Я сейчас встану, а ты поддержишь меня, чтобы я не упал». Кир скрипнул зубами от боли и встал, потом медленно пошел к пеньку, опираясь на плечо Тины. Несмотря на поднявшийся холодный ветер, он был мокрым от пота, когда подошел к пню. Тина подозвала лошадь, и он сумел вскарабкаться на нее. Как только Тина оказалась сзади него на лошади, он позволил себе потерять сознание.
Когда он очнулся, то почувствовал, что лежит, уткнувшись лицом в гриву лошади. Тина сидела сзади, крепко уцепившись за него руками. Лошадь шла шагом.
Он увидел в слабом свете звезд странное женское лицо.
Одна половина была прекрасной, нежная кожа, блестящие юные глаза, вторая была ужасной из-за багрового ожога.
Улыбка тоже была кривой из-за того, что была обожжена половина губ.
— Ты очнулся, милый? — прозвучал нежный голос.
— Это ты… — прошептал с горечью Кир. — Твое лицо — моя вина, я знаю.
— Ты узнал меня, любимый! — Женщина радостно засмеялась. — Я спешила к тебе, но, как и ты когда-то, опоздала.
— Тина…— прошептал Кир и, почувствовав кровь на губах, закашлялся. Кровь хлынула у него изо рта, и он потерял сознание. Очнулся он, услышав тихую мелодичную песню. Тина сидела перед ним и пела. Она делала странные пассы руками над его телом, лицо было сосредоточенным и грустным.
— Тина, — произнес Кир.
Песня оборвалась, и он почувствовал влажный поцелуй на своих губах.
— Помолчи немного, — сказала она притворно сердито. — Я помогаю твоему телу лечить тебя.
Кир слабо улыбнулся.
— Я рад тебя видеть, — прошептал он.
Тина ласково улыбнулась:
— Я знаю, любимый. Я слышу твои мысли, и они мне нравятся. Ты не разговаривай, пока не надо. Просто думай, а я буду отвечать тебе. Хорошо?
«Я попробую, — подумал Кир. — Ты научилась читать чужие мысли?»
— Да, но как это получилось, я не знаю, — Тина продолжала делать пассы руками. — Просто однажды я проснулась и стала слышать то, что думают люди. А теперь не отвлекай меня. Мне очень трудно, у тебя скверная рана. У меня осталось совсем мало энергии, и я должна направить ее на твои порванные сосуды, чтобы их закрыть.
Кир чувствовал, как от ее рук приходит облегчение, боль спустилась вниз.
«Хорошо, — подумал он. — Мне хорошо от твоих рук, поднеси их к моим губам, я их поцелую». Он почувствовал пальцы на своих губах.
— Приятно, — засмеялась Тина. — Мне это понравилось, обещай это делать часто, когда будешь здоров. — Кир мысленно кивнул головой.
«Как ты здесь оказалась? Или ты — это мой предсмертный бред?»
Тина улыбнулась и погладила его по голове.
— Я здесь живу недалеко, и я услышала твой крик.
«Я кричал?» — удивленно подумал Кир.
— Да, мысленно, когда был без сознания, но звал не меня.
«Кого же я звал?»
— Какую-то богиню, и при этом жутко смеялся.
«Как ты сумела услышать мои мысли? — подумал Кир. — Как ты обошла мой защиту?» Тина поцеловала его:
— Твою защиту никто не может обойти, но в ней есть маленькая щёлочка, которую ты оставил для меня. Ты до сих пор считаешь, что то, что случилось со мной, твоя вина.
«А что, это не так?» — подумал Кир.
Тина засмеялась:
— Конечно же нет. Ты сделал все, что мог, и даже больше.
«Нет, — подумал Кир. — Я виноват. Я мог прийти раньше, если бы поверил своему видению…»
— Но ты же все-таки пришел…
«Да, но поздно…»
Тина усмехнулась:
— Я тоже пришла поздно, так что мы квиты. Прости, любимый, сейчас тебе будет больно. Я поволоку тебя вон к тем березкам, подальше от этой ямы. — Она нежно поцеловала его. — Как мне нравится, что ты беспомощен. Я не смогла бы сказать тебе о своих чувствах, если бы ты был здоров, я немного побаивалась тебя. — Она вздохнула. — Постарайся не терять сознание, у меня совсем не осталось сил, чтобы помогать тебе.
Кир сжал зубы и собрал всю свою волю. Тина потащила его волоком по траве, и ей было нелегко, он это чувствовал.
Боль, которую он испытывал, была не очень сильной, ее можно было терпеть. Но когда Тина отпустила его и тяжело опустилась рядом, он был мокрым от холодного пота.
— Ты молодец! Ты по-прежнему сильный, — сказала она, отдышавшись. — Только теперь я слышу, как это тебе трудно дается, а тогда я думала, что для тебя все легко.
«Теперь ты видишь меня насквозь», — подумал Кир, и на мгновение ему стало стыдно. Он вспомнил свое возникшее тогда желание, и тут же почувствовал ее поцелуй на губах.
— Я тоже тогда ощутила твое желание, и воспоминание о нем сохранило мне жизнь в тот момент, когда я увидела и осознала свое уродство. Я благодарна тебе за то, что я всегда потом чувствовала себя женщиной, как бы мне ни было плохо.
«Мне все равно стыдно», — подумал он.
— В этом желании не было ничего постыдного, — сказала серьезно Тина. — Ты хотел меня утешить и дать силы жить дальше. В нем было очень много доброты, его не надо стыдиться.
«Как ты можешь знать это?» — подумал он.
— А я только что посмотрела твое воспоминание о том дне, — она погладила его по щеке, — и даже увидела себя, глупую и встревоженную. А теперь я хочу, чтобы ты сам кое-что испытал и понял.
Кир неожиданно почувствовал странное волнение, которое пронеслось по его телу, его плоть напряглась. Он ощутил страстное желание, исходившее от Тины, оно подхватило его и понесло куда-то.
— О… о… о…— простонал он. Кровь запузырилась на его губах.
— Ой, извини. — Тина стала быстро делать пассы руками. — У тебя легкое полно крови, а я немного забылась от радости. Сейчас тебе станет легче.
Кир вздохнул.
— Прости, любимый, — Тина поцеловала его. В этом поцелуе уже не было ничего чувственного. Он услышал легкий щорох и почувствовал, как под его голову положили что-то мягкое.
Теперь, когда его голова была поднята, он смог увидеть ее целиком. На ней не было одежды. У нее была великолепная фигура: тонкая талия, стройные бедра, их изгиб завораживал своей завершенностью.
— Спасибо, — услышал он. — Я знаю, что желанна тебе, но все равно спасибо за твои мысли. Ты ищешь следы ожогов? Их нет! Я вылечила свое тело, только лицо не стала. — Тина вздохнула. — Если бы со мной был рядом ты… тогда бы я вылечила и лицо. Но с таким лицом безопаснее жить в этом мире. Ну, ладно. Я разделась не только для того, чтобы ты мной любовался, хотя мне нужно было и это. Сейчас я буду восстанавливать энергию. Можешь думать, что хочешь, но старайся думать обо мне приятное, так мне будет легче.
Тина легко заскользила по траве, делая правильный круг. Ее полные груди слегка заколыхались. Она кружилась все быстрее, напевая что-то очень тихо. Тина то поднимала руки, то опускала.
В этом танце было что-то непонятное и волнующее. Кир видел, как вокруг нее зароились голубые искорки, обволакивая ее тело сверкающим прозрачным плащом. Ему показалось, что ее ноги уже не касаются травы и она вся превратилась в сверкающий водоворот, поднимающийся в голубое небо…
Кир провалился в прохладную темноту и поплыл в ней. Ему было легко и свободно, его тело, переполненное болью, осталось где-то далеко внизу. Тина была рядом, он не видел ее, но слышал ее нежный голос, напевающий странную песню без слов.
Песня кончилась, и Кир, с трудом вдохнув прохладный утренний воздух, открыл глаза. Тина лежала рядом, ее лицо было бледным от усталости. Казалось, что даже ее голубые глаза посерели и потеряли свой блеск. Она слабо улыбнулась.
— Не смотри на меня, — прошептала она. — Я знаю, что сейчас я выгляжу еще уродливее, чем обычно.
Кир поднял свою тяжелую руку и погладил ее по обезображенной ожогом щеке, потом осторожно поднял ее голову с травы и положил к себе на бедро.
«Спи, — подумал он. — Отдыхай, мне уже лучше. И ты совсем не уродливая, можешь посмотреть мои мысли».
— Мне не надо смотреть, я и так слышу их. — Тина прижалась к нему, и скоро он услышал ее спокойное сонное дыхание. От ее тела шло тепло. Кир поднял голову и посмотрел на солнце, оно висело прямо над головой.
Он осторожно попробовал подышать полной грудью. Внутри его по-прежнему жила боль, но она стала другой, более терпимой. Он ласково погладил Тину по голове и заснул. Только теперь он заснул, устав от изнуряющей тело боли.
Когда он проснулся, Тина уже умылась и теперь расчесывала свои пышные волосы; в ее волосах блестели капельки воды. Лицо девушки уже приобрело нормальный цвет, но движения все еще были замедленны. Под ее ярко-синими глазами чернели круги. Она слабо улыбнулась Киру.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. Кир попробовал пошевелиться. Резкая боль в груди остановила его. Тина виновато посмотрела на него.
— Извини, — сказала она и вздохнула. — Я только остановила кровотечение, больше я ничего не смогла сделать, мне не хватило сил.
— Ничего, я потерплю, — Кир, преодолевая боль, осторожно приподнялся и сел, прислонившись спиной к дереву.
— Ух, — выдохнул он, закашлялся и сплюнул на землю сгусток крови. — Все равно это лучше, чем быть мертвым.
Тина кивнула:
— Я бы не простила себе, если бы ты умер.
Кир улыбнулся и непослушной рукой вытер холодный пот с лица.
Тина взяла его за руку, и ему стало легче от энергии, которую она влила в него.
«Я искал тебя, но не нашел».
Тина грустно улыбнулась.
— Я не хотела никого видеть, даже тебя… Мне было очень плохо. Я и раньше была одинока, а после того как умерли мои родители, а я стала безобразной, весь мир, так мне казалось тогда, ополчился против меня. — Тина вздохнула. — Я знаю, что ты бы не бросил меня в беде, я слышу твои мысли, но я тогда еще многого не понимала. Я была слишком молода. — Тина наклонилась и поцеловала Кира. — Нам надо будет уйти отсюда, здесь нет еды и нет жилья и очень много плохой энергии. Я не смогу вылечить тебя здесь.
«А что случилось с деревней?» — спросил мысленно Кир.
— Воины сожгли ее, чтобы спрятать следы твоего убийства и убийства жреца, но сюда придут другие жрецы и будут искать тебя.
«Я не смогу быстро идти, — подумал озабоченно Кир. — Тебе будет трудно со мной». Тина засмеялась:
— Вот за это я тебя и люблю. Тебе плохо, ты с трудом дышишь, не можешь сказать слова, чтобы не закашляться, а думаешь о том, как мне будет трудно, — Тина снова легко поцеловала его. — Конечно, нам будет трудно, но мы справимся. А теперь давай немного поспим, нам потребуется много сил завтра.
Утром он проснулся от ее поцелуя. Кир открыл глаза, улыбнулся и сразу закашлялся. Кашель его был долгим и надрывным. Все это время Тина серьезно и внимательно смотрела на него.
— Я не могу его постоянно останавливать, — сказала она виновато. — Твои легкие должны очиститься от крови. Кир вытер слезы с глаз и кивнул.
— Ты еще долго будешь кашлять, возможно, целый месяц.
Кир поморщился и попробовал встать, но тело не слушалось его. Тина улыбалась, глядя на него.
— Я знаю, для чего ты хочешь встать. Я отвернусь, если хочешь.
Кир вздохнул.
«Отвернись, чтобы я продолжал чувствовать себя мужчиной»,-подумал горестно он.
— Глупый, я же люблю тебя. — Тина засмеялась. — Я отвернулась.
Кир с трудом сделал то, что хотел сделать, испытывая при этом мучительный стыд.
«Я бы хотел немного помыться, — подумал он. — И очень хочу пить»
Тина улыбнулась:
— В нескольких десятках шагов отсюда ручей, но мне не дотащить тебя, ты — тяжелый. Немного потерпи, я приведу лошадь. Я нашла ее сегодня в лесу, она принадлежала кому-то из жителей деревни. Теперь она наша, на ней мы сегодня уедем подальше отсюда. — Тина ушла, а Кир попробовал встать, держась за дерево.
После нескольких попыток ему это удалось, потом он долго кашлял, опять сплевывая черную мокроту. Так скверно ему еще не было никогда, он был слаб, как ребенок. Жуткая боль в груди терзала его при каждом вдохе. Он остался без оружия и одежды и теперь зависел полностью от Тины. И сюда приближались его враги, он это чувствовал, несмотря на свое состояние.
Кир сделал несколько шагов в том направлении, что указала Тина, но зацепился ногой за корень дерева и, упав, потерял сознание от жесткого удара о землю. Очнулся он оттого, что почувствовал капли воды на своем лице. Кир открыл глаза и увидел Тину, склонившуюся над ним. Она плакала, и ее слезы падали ему на лицо.
«Не плачь, — подумал грустно он. — Я не стою твоих слез».
— Почему ты не слушаешь меня? — сказала Тина сквозь слезы. — У тебя снова открылось кровотечение, а я не в силах его остановить. Ты же можешь умереть, а я буду проклинать себя до конца жизни, если смогу дальше жить. Чтобы тебя сейчас лечить, нужны силы и энергия, а сюда идут черные воины и жрецы. Если я сейчас потрачу оставшуюся энергию, то просто упаду без сил, и они схватят нас. А если я не остановлю кровотечение, ты умрешь. Вот что ты наделал. — Тина горестно вздохнула. — Мы умрем вместе.
Кир собрал все свои силы.
«Где лошадь?» — спросил мысленно он.
— Она стоит рядом. — Тина тяжело вздохнула. — Я не смогу тебя на нее затащить.
«Найди пенек, я залезу сам. Не плачь, у нас на это нет времени. Соберись, ты сможешь, — Кир закашлялся и сплюнул на землю, кровь была ярко-алой. — Извини меня».
Тина вытерла слезы и огляделась.
— Вот там стоит пенек. — Она подняла голову Кира, чтобы он смог его увидеть.
«Хорошо, — подумал он. — Я сейчас встану, а ты поддержишь меня, чтобы я не упал». Кир скрипнул зубами от боли и встал, потом медленно пошел к пеньку, опираясь на плечо Тины. Несмотря на поднявшийся холодный ветер, он был мокрым от пота, когда подошел к пню. Тина подозвала лошадь, и он сумел вскарабкаться на нее. Как только Тина оказалась сзади него на лошади, он позволил себе потерять сознание.
Когда он очнулся, то почувствовал, что лежит, уткнувшись лицом в гриву лошади. Тина сидела сзади, крепко уцепившись за него руками. Лошадь шла шагом.