Лосев Владимир. Игрушка богов

   Тина дотронулась до его щеки, потом взяла его руку, положила себе на грудь и тихо простонала от наслаждения. Это было ни на что не похоже, ее желание соединилось с его желанием в странную взрывоопасную смесь. Она ощущала его руку, нежно поглаживающую ее соски.
   Все потонуло в ярком взрыве чувств, никогда она не испытывала ничего подобного, их тела и мозг сплелись в единое целое. Кир воспринимал все гораздо глубже и полнее, он мысленно видел и чувствовал каждую клетку своего и ее тела, и она тоже, поскольку была соединена с ним. Тина узнала много о себе и о сегодняшнем Кире…
   Она поняла, что он говорил, увидев много разных странных, не связанных между собой фрагментов. Его мозг продолжал работать, соединяя их между собой, преобразуя их в новое, сложное, непонятное знание.
   Сколько времени это продолжалось, Тина не знала, но это было долго, бесконечно долго. Они любили друг друга, потом они путешествовали по тем местам, где когда-то был один из них. Два мозга, соединенные вместе, растянули время… сколько раз они были близки, она даже не могла сосчитать. Каждый раз это было новое место и другое время года, и каждый раз все было по-новому.
   Его бесконечная нежность, доброта и понимание… Его и ее желания, сплетавшие их тела. Безмятежный покой и густая, наполненная лишь их дыханием тишина. И столько еще всего, что она просто не могла вспомнить. Когда она устала, все кончилось. Кир закрыл свой мозг.
   Еще несколько минут Тина отдыхала, а потом открыла глаза, не совсем представляя, где она находится, и с облегчением вздохнула. Она лежала на широкой лавке в своей избушке, а Кир готовил рыбу.
   — Что это было? — спросила Тина. Кир улыбнулся:
   — Ничего, я просто показал тебе часть своих новых способностей.
   Тина приподнялась и села. Она была обнажена, ее платье лежало на полу. Она вздохнула и спросила:
   — Мы с тобой были вместе, или мне все это привиделось?
   Кир засмеялся и, подойдя к ней, обнял ее и поцеловал.
   — И то и другое, — сказал он.
   — Я чувствую себя выжатой досуха, во мне почти не осталось сил, — она мечтательно улыбнулась. — Это было чудесно.
   Кир опустился на пол и заглянул ей в глаза.
   — Сейчас ты заснешь и будешь видеть приятные сны, где мы опять будем вместе. Спи!
   Тина попыталась запротестовать, но не успела, сознание ее затуманилось от его прикосновения, и она заснула, и ей действительно снились сны, в которых она была счастлива.
   Утром Тина проснулась от холода. Кир сидел у открытой двери и смотрел на осенний лес.
   — Ты о чем-то думаешь? — спросила она. Кир кивнул и грустно улыбнулся:
   — Мне жаль того, кем я был. Он был хороший парень, хоть и немножко глуповат, но временами он мне нравился.
   — Мне тоже, — сказала Тина, накинув платье и садясь рядом. Кир обнял ее.
   — Я уже не тот, кем был. Этот процесс не остановить. Если я не пойду дальше по этому пути, то сойду с ума.
   — Я люблю тебя, — сказала Тина. Кир вздохнул:
   — Я знаю. Мне жаль тебя и всех тех, кого я покидаю, но у меня нет другого выхода. Я не хочу превратиться в растение, которое ест, пьет и не понимает ничего, что с ним происходит. Не удерживай меня, ты видела, что творится в моем мозге.
   Тина поцеловала, его и печально сказала:
   — Я все понимаю и не виню тебя, но мое сердце рвется от боли.
   — Я могу избавить тебя от этого.
   — Нет,-решительно сказала она.-Я не хочу терять свою любовь!
   Кир поцеловал ее:
   — Прощай. Я вернусь уже другим. — Он подошел к лавке и лег. — С моим телом будут твориться странные вещи, не пугайся, это нормально.
   Кир закрыл глаза, на лице появилось умиротворение и спокойствие, дыхание стало замедленным и тихим, таким, что Тина перестала его слышать. Тело начало остывать, сердце билось настолько редко, что это казалось невозможным.

КНИГА ВТОРАЯ

   Не слушай никого о том,
   что находится за следующим поворотом,
   потому что тебя ждут
   только твои препятствия
   и только твои испытания,
   Неизвестный путник.

Надпись на дорожном столбе

 

ГЛАВА 1

   — Говори. — Хранительница хмуро и требовательно взглянула на кормилицу, склонившуюся в полупоклоне. Та неуверенно улыбнулась:
   — Она очень спокойная девочка, смотрит на тебя, и ты знаешь, что ей нужно. У нее взгляд, как будто она все понимает… что ты думаешь, что хочешь, о чем мечтаешь…— Кормилица нервно затеребила край коричневого балахона. Хранительница задумчиво посмотрела на нее, странное понимание мелькнуло в ее взгляде.
   — Что-то еще?
   Кормилица неопределенно пожала плечами:
   — Да, в общем, пустяки…
   — Говори! — Хранительница недовольно покачала головой. — Я должна знать все! То, что ты пытаешься скрыть, может оказаться очень опасным для стаи…
   — Дети, — кормилица слабо улыбнулась, — они все успокаиваются, когда она рядом. Мой Тим перестал кричать, а он был очень беспокойный волчонок. Все волчицы приносят своих волчат к ней, когда те раскричатся, и они тут же успокаиваются… И я не могу их прогнать, волчицы сидят вокруг нее, разговаривают, а она слушает. Возникает ощущение, что они все рассказывают только для нее…
   Не может же ребенок, которому всего полгода, понимать, о чем они говорят? Она же сама еще разговаривать не умеет…— Кормилица с тревогой взглянула на хранительницу. — Или может?
   Та задумчиво посмотрела на маленькую статую Матери-волчицы, стоявшую на столе.
   — Наблюдай за ней дальше, — сказала она с усталым вздохом. — Может быть, мы все ошибаемся, и она — обыкновенный волчонок…
   Кормилица поспешно закивала головой:
   — Конечно, так оно и есть! Она — хорошая девочка, нежная и добрая…
   — Иди. — Хранительница досадливо махнула рукой. — И вот еще что… Не привязывайся к ней, это может плохо кончиться для тебя и твоего ребенка.
   — Почему? — недоуменно спросила кормилица. — Что может быть плохого в маленькой девочке?
   Странная улыбка мелькнула на губах у хранительницы.
   — Вот это я и пытаюсь понять…
   — Когда придет папа? — Голубоглазая светловолосая девочка оторвалась от игры с небольшим ежом и посмотрела на Тину. Еж обиженно запыхтел и легко уколол руку своими иголками, пытаясь привлечь к себе ее внимание. Девочка взяла ежа на руки, и тот успокоенно засопел, зарываясь в складки ее одежды. Тина взглянула на поднимающееся солнце и грустно улыбнулась.
   — Солнце поднимется и опустится десять раз, и тогда он придет, Криса.
   — Это долго…— разочарованно протянула девочка. — И ты уже так несколько раз говорила, а он все не приходит.
   Тина кивнула и привычно потерла правую сторону лица, которая когда-то была обезображена страшным ожогом, а теперь ничем не отличалась от другой. Кир убрал его, а Тина даже не поняла, когда и как он это сделал. Щека просто начала чесаться, кожа слезла, и появилась здоровая ткань.
   — Да, дочка, долго,-ответила она.-Я тоже скучаю, но он придет, он всегда приходит…
   Кир разжег костер и устало лег около него. Он хотел есть, но еды здесь не было, как не было и животных, которых он мог поймать. Все живое ушло отсюда давным-давно, а то, что осталось, умерло.. Он вздохнул и проверил свое тело, в нем понемногу накапливались опасные изменения. Скоро, очень скоро, если он не выберется отсюда, он тоже умрет…
   Хранительница отложила свиток, в который старательно записывала последние события, произошедшие у народа волков, и внимательно посмотрела на Бору.
   — Как растет твой сын?
   Бора улыбнулась:
   — Все хорошо. Он здоров и весел.
   Хранительница покачала головой:
   — Ты же знаешь, что я хочу от тебя услышать.
   Бора пожала плечами:
   — Возможно, вы правы, дети тянутся к нему, и он устраивает все проказы и игры. С ним легко договориться, он понимает все, что ему говорят, и дважды одни и те же шалости не устраивает.
   — А Дара?
   Бора опустила взгляд.
   — Ей четыре года, она хорошо физически развита для своих лет. Обычно она держится от других детей в стороне, сядет где-нибудь в уголке и тихо сидит и смотрит, как они играют.
   — Ничего необычного?
   Бора вздохнула:
   — Если не считать того, что дети всегда играют рядом с ней.
   — Все? — Хранительница недоверчиво посмотрела на нее.
   Бора замялась:
   — Это было только один раз, и я этого не понимаю. Может быть, это просто детские фантазии…
   — Говори, волчица, — хранительница сурово взглянула на нее. — Важно это или не важно, — решать мне!
   Бора пожала плечами:
   — Что ж, если вы собираете все выдумки… Волчата постарше решили над ней посмеяться и потащили к яме, чтобы искупать в холодной воде…
   — Корвин? — хранительница напряглась. Бора, заметив это, усмехнулась.
   — Другие волчата держали его за руки, чтобы он не смог помешать. Дара, увидев, что они его держат, рассердилась. Что было дальше, в деталях никто не помнит, но они бросили Дару и Корвина и разбежались в разные стороны.
   Хранительница встревоженно приподнялась со своего места:
   — Почему ты молчала об этом?
   Бора весело рассмеялась:
   — Одни потом говорили, что увидели, будто вместо Дары несут клубок ядовитых змей. Некоторые рассказывали, что змеи их кусали, но не смогли показать место укуса. Другие говорили, что это были скорпионы. Третьи, те, что держали Корвина, сказали, что он превратился в огромного ядовитого паука… Никто не пострадал, но с той поры старшие волчата обходят их стороной.
   — Не понимаю, чем ты так довольна? — нахмурилась хранительница.
   Бора усмехнулась:
   — Никто не смеет обижать волчат одинокого волка! Теперь и они и другие волчата обходят их стороной потому, что знают — это опасно. Но если по большому счету, они — хорошие дети, добрые и ласковые. — Бора вздохнула. — Мне кажется, что вы, сосредоточив внимание на Даре и Корвине, можете не понять вовремя, что другие волчата, возможно, еще более одарены.
   — И кто же это, по-твоему?
   Бора пожала плечами:
   — Я не знаю, но Мира видит вещие сны, а Крон иногда в игре становится настолько быстр, что его никто не может поймать.
   Хранительница задумалась, потом отрицательно покачала головой:
   — Я давно поняла, что самая способная и самая опасная из них всех — это Дара! Когда-нибудь, — хранительница заговорила глухим голосом, глядя в стену, — она уничтожит всю стаю, а твой сын ей поможет… И это время приближается с неимоверной быстротой — время перемен, время смерти.
   Бора рассмеялась:
   — Она этого делать не будет. Дара любит нас всех и, мне кажется, немного жалеет за нашу ограниченность.
   — Продолжай присматривать за своими детьми. Пока я отвечаю за храм и за стаю и я должна знать, что происходит в ней. А ты мне говоришь не все, ты очень многое скрываешь от меня.
   Бора пожала плечами:
   — Конечно, так и должно быть. Я люблю их, они — мои дети. А если тебе хочется узнать что-то больше, будь с ними рядом почаще. Они же еще дети и расскажут тебе все, что с ними происходит.
   Хранительница возмущенно фыркнула:
   — С каких пор ты стала учить меня, что мне делать?
   Бора улыбнулась:
   — С тех пор, как ты пытаешься что-то от меня узнать. Что-то такое, что пугает тебя больше смерти…
   В пещере, на севере, вдали от мест обитания людей, горел странный свет, освещающий просторный и высокий зал почти идеальной круглой формы.
   Группа людей сидела в центре зала на богатых резных стульях, выглядевших нелепо среди беспорядочных нагромождений серых камней.
   Люди были причудливо, ярко и необычно одеты для этих мест, их одежды говорили о техническом развитии миров, из которых они прибыли.
   Здесь были комбинезоны с термоподогревом, всевозможная униформа с различными видами защиты их владельцев, от силовых полей до спецметаллов и пластиков.
   Люди были молчаливы и с недоверием смотрели друг на друга.
   — Все, кто здесь присутствует, — начал свою речь человек, одетый в простой черный балахон, чем эффектно отличался от всех остальных присутствующих, — являются избранниками бога Багра. Я — его верховный жрец и носитель черного камня, что для многих из вас ничего не значит, но сейчас мы находимся в моем мире, и я говорю от имени бога и по его поручению…
   Каждый из вас прибыл из своего мира, граничащего с этим. И каждый занимает определенное место в сложившейся иерархии своей страны или королевства, или какого-либо другого общественного образования, и каждый недоволен своим положением, что и послужило основанием для выбора вас богом Багра.
   Жрец пристально оглядел присутствующих, от него не ускользнула скука и презрение к его словам и к нему самому, которую испытывали многие. Жрец коротко усмехнулся:
   — Мир, в котором вы сейчас пребываете, находится в начале своего развития. Он дик и малонаселен, но его земля плодородна, а в ее недрах есть металлы, уголь и прочие вещества, которые вам так нужны в ваших мирах. Каждый из вас может рассчитывать на обширные земли для создания своего королевства, такого, какое захотите. Будет ли это королевство рабов или машин, не важно, никто не будет вмешиваться в ваш выбор. Этот мир созрел для того, чтобы вы пришли и взяли его.
   Присутствующие переглянулись между собой. Жрец продолжил:
   — Но существует несколько препятствий, которые нужно преодолеть. Первое препятствие — это люди, которые его населяют…
   Один из присутствующих встал и, высокомерно оглядев остальных, сказал с пренебрежением:
   — Моя страна имеет оружие, способное очистить этот мир от людей меньше чем за один его оборот. При этом животный и растительный мир не пострадает. Я готов предоставить от имени моей страны оружие и солдат, которые это оружие будут использовать! А за это я попрошу только право выбора места для поселения.
   Верховный жрец чуть усмехнулся синими бескровными губами:
   — Я отвечу вам попозже, а сейчас позвольте мне продолжить.
   Мужчина еще раз презрительно Оглядел остальных и сел.
   — Эти люди и этот мир находятся под защитой и покровительством богини, которую в разных королевствах знают под разными именами. Я не буду их все называть, это не имеет сейчас никакого значения, но эта богиня — препятствие номер два и, вероятно, самое главное.
   Вот я и подошел к тому, ради чего мы все здесь собрались.
   Пока существуют люди, которых опекает эта богиня, Багра не может взять под свое покровительство этот мир. Нам, смертным, непонятно это условие, но с ним, к сожалению, приходится считаться, и сам Багра не может убить этих людей, пока их опекает богиня. Людей должны уничтожить сами люди, поэтому Багра обратился к вам и поэтому вы здесь. — Жрец снова сделал паузу, а после нее заговорил немного громче, стараясь впечатать смысл слов в сознание присутствующих. — Пока этим миром управляет эта богиня, мы не можем использовать то оружие и технологии, которые существуют в ваших мирах, для того чтобы уничтожить людей, — Жрец сделал значительную паузу для того чтобы они осознали, что же он сказал. — Вы спросите почему?… Все очень просто…
   Проходы в ваши миры созданы так, что никто не может пронести сюда оружие, которое не соответствует развитию этого мира. В случае, если кто-то попытается это сделать, в проходы встроено что-то вроде сигнала, который ясно слышен богине.
   Поэтому вам всем было запрещено брать с собой то, что могло бы ее насторожить. Некоторые из вас так и поступили, другие проигнорировали эту просьбу. Багра знал это и предусмотрительно заглушил сигнал…
   Но даже Багра при всем своем могуществе и силе не может отключить устройство в портале, обезвреживающее ваше оружие и энергетические поля, которые вы используете в своих мирах для защиты и нападения.
   Это как-то связано с ментальным полем самой богини, поэтому ваше оружие и ваши энергетические барьеры, которые вы принесли, нарушая наказ Багра, теперь безнадежно испорчены.
   — Что! — взревел мужчина с обилием разных металлических бляшек на груди и плечах и, выхватив из складок униформы какое-то странное рогатое приспособление, направил его на дальнюю стену пещеры. Раздался сухой щелчок, потом еще один и еще…
   Мужчина свирепо оглядел присутствующих, но на него никто не смотрел, все доставали из потайных мест своих одежд всевозможные устройства и тщетно пытались привести их в действие.
   Жрец смотрел на них со спокойной снисходительной улыбкой, потом, подождав, когда все успокоились и с растерянными встревоженными лицами снова сели на стулья, продолжил:
   — Теперь вы убедились в правоте моих слов, и мне кажется, что я ответил на ваше предложение, генерал… Итак, мы не можем уничтожить людей другим оружием, кроме мечей, кинжалов и магии.
   Если мы не уничтожим людей, Багре трудно будет вытеснить отсюда богиню, и, следовательно, этот мир будет закрыт для вас. Она просто не допустит сюда ваши технологии и ваше оружие. А без этого вы не сможете создать свои королевства такими, какими вы хотели бы их видеть.
   Со своего места встал высокий мужчина в золотистой униформе и откашлялся.
   — Вы нарисовали нам безрадостную и неприглядную картину. Пока нам непонятно, что мы можем и что мы должны сделать, чтобы это все изменить. И мне лично непонятно, что вы подразумеваете под магией…
   Жрец кивнул:
   — Я понял ваш вопрос. Магия — это использование силы и энергии, заложенной в самом человеке. Формы воздействия я не буду перечислять, их множество… Вас это все пока не должно интересовать. Багра позаботился о том, что сила и магия есть у меня и у моих учеников. Каждый из вас при необходимости может рассчитывать, что жрецы Багра придут к вам на помощь. — Верховный жрец улыбнулся. — Теперь о том, что именно вы можете и должны сделать. Первое, подготовить людей для вторжения и уничтожения всего существующего здесь населения, кроме приверженцев Багра. Ваши воины должны уметь владеть мечами, луком и стрелами, ну и подобного рода оружием, которое, возможно, известно в ваших мирах и неизвестно в этом.
   — Порох, взрывчатые вещества? — спросил мрачный мужчина с суровым лицом. — Их легко можно изготовить здесь, если вы, конечно, понимаете, о чем я говорю…
   На лице говорившего появилась саркастическая усмешка. Жрец внимательно посмотрел на мужчину и недовольно покачал головой:
   — Богиня тщательно следит за тем, чтобы развитие шло по ее плану. И тот, кто случайно натыкается на подобного вида открытия, либо отказывается от них по каким-нибудь соображениям, либо тут же забывает об этом. — Верховный жрец сделал паузу. — Я думаю, что и ваши люди при проходе через портал забудут технологии и другие знания вашего мира.
   Теперь о вашем вопросе… я знаю, что такое порох и как его изготовить. Но даже в своем храме нам не удалось изготовить ни одной щепотки… Мои люди и я сам, несмотря на магическую защиту, испытывали при этом непереносимое болезненное отвращение.
   Мужчина презрительно скривил губы:
   — Можно пронести книги и организовать обучение. Можно изготовить газы, бактерии и много других таких же смертоносных вещей.
   Жрец неодобрительно покачал головой:
   — Вы не услышали то, что я сказал… Вы знаете, что такое гнев богов?
   Мужчина рассмеялся:
   — Боги, магия… Какие сказки вы нам еще расскажете?
   Жрец тяжело вздохнул:
   — Я вижу, что и здесь без наглядного примера не обойтись. Я не бог, я один из магов, и далеко не самый лучший, но… что ж, смотрите! — Жрец достал небольшой черный камень в золотой оправе из-под своей хламиды.
   Дикий крик раздался в пещере, отражаясь многократным эхом. Мужчина вскочил, извиваясь всем телом от невыносимой боли, потом упал. Тело его некоторое время еще билось в конвульсиях, потом затихло.
   Люди вскочили со своих мест, настороженно глядя друг на друга и на жреца. Некоторые снисходительно улыбались. Им приходилось использовать многие виды оружия, и они не верили, что эта смерть вызвана магией.
   Жрец добродушно улыбнулся.
   — Садитесь, Багра заменит его другим. Он не был готов к пониманию этого мира…
   Армии вторжения примерно в двадцать тысяч человек должны быть готовы выполнить свою миссию через десять лет с этого момента. Как вы видите, времени для подготовки вполне достаточно.
   Генерал снова вскочил со своего места:
   — Моя армия будет готова через три года.
   Жрец недовольно покачал головой:
   — Это время — десять лет — нужно мне, чтобы устранить знахарок, ведьм, предсказателей и убедиться в том, что нам не грозит опасность со стороны богини. И это время нужно Багра, чтобы подготовиться к перемещению такого большого количества воинов. — Жрец снова сделал паузу для лучшего понимания. — Кроме того, вы будете предоставлять по триста воинов каждый год, начиная с этого. Эти воины будут заниматься устранением тех людей, которые являются опорой богини, тем самым подготавливая этот мир для вашего прихода.
   — Неужели несколько выживших из ума колдунов и ведьм могут быть опасны для целых армий? — спросил кто-то с места.
   Жрец мрачно оглядел того, кто спросил, и ответил:
   — Скажу так, нельзя недооценивать их силу. Демонстрация моей магии вас не убедила?
   Человек иронически усмехнулся. Жрец кивнул и вздохнул:.
   — Если бы мы несколько лет назад более серьезно отнеслись к таким людям, то мне были бы не нужны ни вы, ни ваши воины! Всего один человек, обладающий даром и силой, практически уничтожил нашу империю. — Жрец еще раз оглядел присутствующих. — Проходы будут открыты Багра, места порталов будут вам указаны самим богом. Мне вам больше нечего сказать.
   Жрец вытащил черный камень и что-то зашептал. По пещере пробежали всполохи, и на стенах появились радужные пятна, открывающие проходы в другие миры. Их число соответствовало числу присутствующих.
   — Лягушки летят, лягушки летят! — восторженный детский крик ворвался в тишину старого храма с внутреннего двора. Хранительница тяжело вздохнула, а Бора, сидевшая в ее кабинете, весело рассмеялась.
   — Тут не над чем смеяться, — сказала хмуро хранительница. — Ей всего пять лет! А что будет, когда придет время ей уходить в стаю? Иди, посмотри, что там происходит, и успокой ее. Пока она слушает тебя…
   Бора молча кивнула и вышла, пряча улыбку. Во дворе больше трех десятков волчат в возрасте десяти — двенадцати лет, рассевшись кружком вокруг крепко сбитой темноволосой голубоглазой девочки, смотрели, как несколько лягушек кружатся над их головами, то взмывая вверх, то планируя вниз. Стоял громкий восторженный гвалт, мгновенно стихший при появлении Боры.
   — Дара, — сказала строго Бора. — Отпусти лягушек, они должны плавать в воде, а не летать в воздухе.
   — Почему? — спросила Дара, не отводя глаз от лягушек. Бора вздохнула.
   — Потому что они приспособлены плавать в воде, а не в воздухе. Отпусти эти несчастные создания, а то я рассержусь на тебя и больше не буду рассказывать тебе сказки перед сном.
   Дара обиженно взглянула на нее, лягушки, оставленные без внимания, тут же посыпались на землю.
   Яркий сверкающий камень, висевший на золотой цепочке на груди девочки, потух и стал похож на обыкновенный серый булыжник. Бора мягко улыбнулась и, осторожно обойдя ошеломленных после падения на землю лягушек, подошла и погладила девочку по голове.
   — Почему ты сделала это, дочка? — спросила она. Дара доверчиво протянула ей испачканные руки и сказала:
   — Они стали смеяться надо мной, когда я им сказала, что буду волшебницей, как моя настоящая мама. А Бриг сказал, что я буду волшебницей, когда лягушки станут летать, — Дара взмахнула руками. — Вот они и полетели… Они сами полетели, мама Бора, я только немного им помогла и все. Они хотели летать, и им понравилось, я знаю…
   Бора вытерла ее руки краем своего балахона и спокойно сказала:
   — Твоя мама не волшебница, она обыкновенная женщина…
   — Нет, — Дара сердито покачала головой. — Она — волшебница, я знаю.
   Бора внимательно поглядела на чумазую серьезную мордашку.
   — Откуда ты это знаешь? — спросила она.
   — Этот камень волшебный? Волшебный! А мне его дала мама, когда я родилась, значит, моя мама — волшебница! — Дара с победоносным видом посмотрела на Бору. Бора наклонилась и поцеловала ее в лоб.
   — Ты хорошо рассуждаешь, но твоя мама не волшебница, поверь мне. И я прошу тебя, больше не делай так никогда, хорошо? Не пытайся исправить то, что создали боги. Если бы Мать-волчица хотела, чтобы лягушки летали, она бы дала им крылья, но она их им не дала, значит, они созданы для другого.
   Дара обиженно поджала губы:
   — Но это так неинтересно…
   Бора вздохнула, выпрямилась и строго взглянула на рослого мальчика, стоявшего чуть в стороне.
   — Бриг!
   Мальчик подошел и виновато опустил голову.
   — Если ты будешь продолжать ее дразнить, то в следующий раз может случиться так, что ты сам будешь летать вместо лягушек. Подумай об этом, когда будешь месить глину горшечникам, это твое наказание.
   Бриг тяжело вздохнул и пошел к дверям храма. Навстречу ему выскочил мальчик примерно одних лет с Дарой. Бора тепло улыбнулась, но тут же сурово нахмурила брови:
   — Корвин, подойди ко мне.
   Мальчик подошел к ней, тяжело и часто дыша от бега.
   — Я говорила тебе, чтобы ты не оставлял свою сестру без присмотра?