Макдевит Джек. Чинди

Полагаю, нам достаточно быть к ним просто терпимыми. И вообще, все отлично, Хатч.
   И он исчез с экрана.
    Могамбо нужен здесь в последнюю очередь. Где же, в конце концов, археологи?
   Во всем этом было нечто комичное. «Лонгворт», громадный грузовой корабль, использовали исключительно для поставок продовольствия и основного оборудования на Каракуа, где непрерывно велись строительные работы. Он был старый, тесный, массивный и, разумеется, без того «богатства» и «роскоши», которые предпочел бы Могамбо.
   -  Должно быть, это все, чем они располагают, - сказал Тор, читая ее мысли.
   - Что мне хотелось бы сделать, - заявил Джордж на третий день их пребывания в Убежище, - так это вновь установить здесь силовое защитное поле. И реанимировать средства жизнеобеспечения. Для нас здесь самое главное вернуть все в исходное состояние. - И как ты планируешь осуществить это? - спросила Хатч.
   Его брови поползли вверх.
   - Я хотел услышать это от тебя. Ведь ты же можешь, разве не так?
   Хатч взглянула на него, как будто он лишился рассудка. Я всего лишь девочка из маленькой деревни.
   - Это невозможно, - сказала она. - Даже если бы мы и смогли разобраться в том, как работает это оборудование, то у нас нет никаких оснований считать, что устройства, которым около трех тысячелетий, будут нормально функционировать.
   - Весьма прискорбно слышать это, - заметил Джордж. Там, откуда он явился, не было ничего невозможного. Там не существовало такого, как «не в состоянии решить прикладную задачу». Считалось, что это всего лишь вопрос упорства и изобретательности. Джорджу очень нравилась Хатч, однако она очень быстро сдавалась. Но он был уверен, что она никогда бы не повела себя так в мире бизнеса.
   Он вышел, повернулся спиной к обрыву и небосводу и принялся изучать длинное овальное здание, его круглое окно, настилы-веранды, параболические антенны, думая о том, что самое большое удовольствие ему доставил бы свет в окнах этого дома. Он хотел получить возможность отключить защитный костюм, пройтись по внутреннему двору, пообедать на кухне, беспрепятственно выспаться в куполе, прожитьнесколько дней в доме, каким он был прежде. Когда он изложил этот сентиментальный вздор Аликс, та прониклась полным сочувствием, но и она считала, что это невозможно. По крайней мере до тех пор, пока не появится многочисленная помощь.
   Но тогда заниматься этим было бы поздно. Все здесь заполнили бы специалисты, а командовал бы ими этот Могамбо, и все шло бы не так, как в старые добрые дни.
   - Мы должны сделать это ради тех Существ, которые жили здесь.
   Джордж и Хатч гуляли снаружи, потому что только там, где убежище не окружало их своими тенями, он мог особо выделить свою собственную цель. Над их головой ярко, почти рядом, сияли Близнецы и большое кольцо.
   - Существа спят в этом дворе, - возразила Хатч, используя то же слово, что и он. - Ты говоришь о большом и очень значительном проекте. Но у нас нет людей, чтобы осуществить его.
   Это Джордж понимал. Вероятно, он знал это еще до того, как задал вопрос. Но он надеялся, потому что ему отчаянно хотелось сделать все самому.
   Он, человек, который всю жизнь мечтал о контактах с иной цивилизацией, ночевал в гостиной, обставленной инопланетными разумными существами. Но на поверку все оказалось не так, как ему виделось. На полках теснились книги, которые никто не мог прочитать или даже снять оттуда. Стены были увешаны картинами, которые никто не мог рассмотреть. Под дальней лестницей находилась энергетическая установка, никому не понятная. Снаружи, на каменном уступе, стоял челнок, который, возможно, был сверхсветовым кораблем, но никто не мог в этом доподлинно разобраться.
    Когда здесь появится Могамбо, все изменится.
    Но Могамбо - враг.
   - Нет ли закона, - спросил Джордж у Хатч, - который закреплял бы это открытие за нами?Первыми людьми, появившимся в этом районе?
   - К сожалению, - ответила она, - есть большой и печальный опыт, полученный на Ноке, Каракуа и Пиннакле. В каждом случае те, кто появлялись там первыми, растаскивали все подряд, как заблагорассудится. А когда прилетали исследователи, первооткрыватели удирали с бесценными находками и в нескольких случаях оказывались настоящими вандалами. Результатом этого стал закон «О защите внеземных археологических изысканий», который и регулирует теперь все подобные случаи. Когда в таких местах появляется Академия, она устанавливает там свою юрисдикцию.
   - Так что стоит ему войти…
   - …и он будет у себя дома. Да, именно так.
   Не то чтобы Джордж требовал признать его первооткрывателем, хотя это было бы приятно - и вполне вероятно. Не то чтобы отказывал Академии в праве заниматься его открытием. Но он хотел провести все исследования сам. Хотел привлечь собственных экспертов, перевести найденные книги, разгадать загадку о том, кто кого похоронил, и выяснить, какую именно технику использовали для жизнеобеспечения этого места. Мечта всей его жизни сбылась, на что он никогда не рассчитывал. И вот теперь Академия собирались отнять у него все это.
   - Напрасно мы сообщили им о своей находке. - Джордж перевел на Хатч печальный взгляд. - Ты ни при чем. Но лучше бы нашим капитаном был Пастор Броули. Кто-то, никак не связанный порядками Академии.
   - Это не «порядки Академии», - возразила она. В ее глазах вспыхнули искры гнева. - Это закон.
   - Ох, Хатч, ради бога, оглядись вокруг. Разве ты не видишь, где находишься? Почему ты думаешь, что здесь можно применить любой составленный людьми закон?
   - Если нет, то тогда почему бы не разграбить это место? Забрать отсюда все. Кто вас остановит?
   - Достаточно, Хатч.
   - Только знайте, что я устала быть виноватой всякий раз, как вы не можете получить то, что хотите. Вы наняли меня и поэтому, может быть, прислушаетесь к моему совету. - Она собиралась сказать намного больше, вспомнить Пита и Германа, но сдержалась. - Я была обязана представить отчет, - добавила Хатч. Они стояли возле купола, наслаждаясь зрелищем Близнецов; их распорядок дня по-прежнему основывался на земных сутках длительностью двадцать четыре часа, не обращая внимания на день или ночь, которых на Вертикальной, вообще-то, и не было. - В отчет должнывключаться все сведения о контакте с инопланетянами. Когда контакт имеет место.
   Должно быть, Джордж бросил на нее злой взгляд, потому что он как раз думал о том, до чего легко было просто «забыть» об их находке и ничего не сообщать - до удобного случая. А если бы Хатч лишилась лицензии - что с того? Джордж, мягко говоря, не остался бы перед ней в долгу. Но он промолчал, а она, обернувшись, пристально смотрела на него, не говоря ни слова, и наконец произнесла:
   - Это не просто административный вопрос, Джордж. Это криминал. Криминал. Это, между прочим, означает, что, если мы еще что-то найдем, я опятьдоложу об этом.
   Он решил попросить Сильвию Вирджил вмешаться. В конце концов, это не выглядело так, будто ему не хватило собственного влияния. Относительно своих действий Хатч объяснила все замечательно, и с ней все было в порядке. Когда Джордж был готов к разговору, Хатч предложила говорить из купола, где он мог бы встать рядом с огромным креслом, спиной к стене, заставленной рядами книг, и в такой обстановке высказать свою просьбу. Джордж объяснил, чего именно хочет. Контактеры были очень осторожны при осмотре убежища, сказал он, и уже начинали понимать окружавший их чужой быт. Они открыли это место, когда никто не хотел заниматься подобными поисками, и заплатили за это кровью. А теперь Академия намерена присвоить эту находку.
   Джордж говорил, все больше горячась, но заставляя себя сохранять спокойствие. Пусть видит, что он обижен. И что Академия могла бы заплатить за проложенный к открытию путь. Но пусть не думает, что он превратился в маньяка.
   В итоге попросил, чтобы Могамбо был у него в подчинении. И сделал это, на его взгляд, дипломатично.
   Хатч предупредила, что пройдет несколько дней, прежде чем можно будет рассчитывать на ответ, но ничего странного в этом нет - они наверняка получат его раньше, чем прибудет «Лонгворт». Из этого Джордж понял только, что она не думает, что его просьбу удовлетворят. Но Хатч ничего не сказала, лишь выразила надежду, что он в лучшем положении, чем она. А еще у Джорджа сложилось впечатление, что самаХатч не слишком высокого мнения о Могамбо.
 

* * *

 
   Одну ночь Хатч все-таки провела в палатке с Ником, Джорджем и Аликс. (Тор то ли в поисках вдохновения, то ли демонстрируя свою независимость, остался в шаттле.) И этого ей хватило. Ее никогда не привлекали коллективные ночевки, а эта компания была просто неугомонной. Их всех зациклило на важности всего происходящего сейчас здесь для истории, а Джордж потакал им, занося в свой портативный компьютер все подряд, как будто кто-то через тысячу лет стал бы интересоваться тем, что Ник спал неважно, а первой проснулась Аликс.
   По сути, они так ни разу и не воспользовались Убежищем по-настоящему. (К тому времени его название уже писали с большой буквы.) Понизив голос, контактеры говорили о том, сколько времени потратят на книги, когда те переведут. Хатч подумала: «Итог был бы невероятный. Окажись эти тома монографиями по небесной механике или философскими трактатами о душе, они бы разобрались с ними очень быстро». Когда они стояли в полутемной гостиной, Ник заметил:
   - Сейчас они напоминают женщин. - Речь шла о книгах. - Они загадочны, внешне привлекательны, и мы не можем даже коснуться их. Но однажды их выставят на всеобщее обозрение, где каждый сможет видеть все… - Он пожал плечами. Замолчал. Понял, что ступил на минное поле.
   Хатч кивнула, но сделала непроницаемое лицо.
   - Мужчины совсем не такие.
   - Нет, мы не такие. Мы не полагаемся на загадку.
   - Тем лучше, - сказала она.
   «Аутпост» направил в прессу ряд новых сообщений по поводу открытий, связанных с Тихой Гаванью, Раем и Убежищем. Они получили их с комментариями Вирджил, что за ними наблюдает весь мир. Может быть, но, судя по всему, совсем по иным причинам. Люди были потрясены ядерным опустошением на Тихой Гавани и гибелью Пита и Германа в инциденте, который приобрел известность как «встреча с ангелами-убийцами». Хатч подозревала, что для большей части публики, обслуживаемой прессой Объединенных Наций, самым интригующим в Убежище стало присутствие тел в могиле на внутреннем дворе.
   Ко времени передачи журналисты не знали об Убежище почти ничего, кроме одного: оно существовало. Но они умудрились акцентировать внимание на том, что опасность (не исключая возможности встречи с новыми «свободно разгуливающими» толпами кровожадных инопланетян) остается реальной. После чего вновь переключились на обычные перестрелки на Ближнем Востоке, серийного убийцу в графстве Дербишир, мятеж в Индонезии и корпоративные споры относительно того, что реально дают новейшие процедуры долголетия.
   В одной из передач Вирджил давала интервью Брейс Кампаник из «Ворлдвайд». Она выразила тревогу по поводу потерь, понесенных экспедицией, но убедила всех, что попытки проникнуть в неведомое всегда связаны с опасностью. Однако «далеко идущие открытия „Мемфиса“ наконец-то помогут нам получить представление о том, как выглядят наши соседи».
   В целом она справилась со своей задачей хорошо. Она неизменно скатывалась в напыщенность и свое обычное многословие, но на сей раз нашла правильный тон, подтвердила репутацию Академии (явно не блестящую) и выразила надежду, что мистер Хокельман и его доблестный экипаж скоро целыми и невредимыми вернутся домой.
   Они отсняли камерами и создали виртуальную модель Убежища, и теперь Хатч имела возможность воссоздать его на «Мемфисе», чтобы, отключив защитные костюмы и пользуясь голографической камерой, проводить там время. Билл даже произвел полную реконструкцию дома, с тем, чтобы вернуть ему видимую новизну, и несколько ужал его в размерах, так что теперь земляне могли видеть окружающее таким, каким его видели обитатели дома. Но это было чисто моделирование. Джордж и его окружение предпочитали явь: палатку, соседство с могилами и книги. Всегда книги. И ожидание. Они уповали на их содержание, на мудрость передовой расы, ее историю, этику, суждения о Боге и Сотворении мира, и заходили так далеко, что порой Хатч казалось: им грозит разочарование, когда перевод этих книг будет действительно завершен. Хатч пришло в голову, что если бы эта библиотека и все связанные с ней труды пошли прахом, это можно было бы посчитать благом. Например, гибель при вулканическом извержении. Пока ученые и поэты занимались бы домыслами по поводу потерянного, вспыхнули бы дискуссии, писались бы многочисленные поэмы. Ник однажды заметил, что люди никогда не выглядят хорошо на собственных похоронах, и не потому что мертвы, а потому что на них падает много света, создавая чрезмерную гласность.
   - Человеку всегда требуется тень, - сказал он. - Небольшие, может быть, надуманные секреты.
   Ответ Вирджил на обращение Джорджа пришел вскоре после полудня, в канун Нового года. Хатч была на корабле, когда Билл спросил, не хочет ли она взглянуть на это сообщение, прежде чем транслировать его в Убежище.
   - Это чужая корреспонденция, - напомнила она.
   -  Но, возможно, ты все равно захочешь взглянуть.
   - Нет, отправь ее по назначению.
   Пять минут спустя Джордж вышел на связь, оскорбленный в лучших чувствах.
   -  Ты видела это?
   - Нет. Но, полагаю, она отклонила твое предложение.
   -  Хуже, Хатч. - Он выглядел так, словно был готов совершить убийство. - Она говорит, что велела Могамбо переместить Убежище в Виргинию.
   - Всю обстановку? - спросила Хатч. - Книги? Что?
   - Все. Все целиком. Баба спятила.
   Хатч не нашлась, что ответить. Но ей были понятны мотивы такого решения. Здесь, за миллионы световых лет от Арлингтона, место для работ было явно неподходящим. Кроме того, если бы все это оставили здесь в первозданном виде, то пришлось бы искать средства защитить этот дом от вандалов и браконьеров. А на Земле все это стало бы вполне пристойной достопримечательностью.
   Сейчас, рассуждая об этом таким образом, она гадала: неужели директор поступает неправильно? Почему бы не сделать все это доступным публике? Академия получает 51 процент своего бюджета из федеральных налогов. Хатч осенило: ведь налогоплательщики имеют право знать, на что потрачены их деньги. Но она видела, что Джордж не настроен обсуждать сложившееся положение.
   -  Я не позволю. - Пустые слова, и они оба это знали. - Хатч. - Он взглянул на нее, как будто она могла каким-то образом вмешаться в происходящее. Заставить Сильвию Вирджил понять его. «Прогнать» Могамбо. - Это безобразие.
   - Археологи всегда были расхитителями гробниц, - негромко заметила Хатч. - И остаются ими. - Она едва не сказала «остаемся». Ведь она и сама участвовала в этом, помогая разбираться с многочисленными артефактами. Но она была всего лишь расхитительницей- дилетантом.
   Хатч представила себе Убежище со всеми его непримечательными верандами и подслеповатыми окнами - вот они близоруко глядят на Потомак. А вот орды школьников проходят через этот дом, теперь окруженный продавцами, норовящими всучить вам пирожки и бумажных змеев. И рядом - магазин сувениров. А посетители говорят друг другу: «Построено настоящими инопланетянами». Они бы наслаждались газировкой и попкорном, воображая, будто им хорошо знакомы те чувства, что Джордж пережил во время приземления.
   Джордж был прав. Как правы были все те, кто бежал с кувшинами, ножами, чашами и медальонами прочь из Шумера, Египта и Мексики, а позже с Каракуа, Пиннакла и Беты Пасифика-3. Она не могла отрицать свое участие в работе, выполнять которую помогала все эти годы. Но все же…
   Без игольчатых пиков, без Близнецов и без большого кольца (а они не могли доставить в Арлингтон ничего из перечисленного) чем было бы это Убежище?
   Группа вернулась на «Мемфис» в канун Нового года. Сбежала от творческой деятельности на поверхности. К тому времени уже всем хотелось или покинуть палатку, или, наоборот, перестать спать в шаттле. Так что они вернулись и устроили очередную вечеринку. Существовали определенные сомнения в уместности этих празднований после гибели Курта. Но Хатч уверила их, что Курт предпочел бы, чтобы они продолжали жить и развлекаться, - и не солгала. Более того, это веселье сближало и сплачивало; оно было своего рода способом отгородиться от странных особенностей окружающей их среды. Поэтому они выпили первый стакан за погибшего капитана, второй - за других погибших товарищей и с головой ушли во взаимное общение.
   - Предполагается, что именно так и действует археологическая наука, - заявила Хатч, обращаясь к Нику чуть позже тем же вечером. На ней была карнавальная шляпка, и она выпила, пожалуй, уже немного больше, чем следовало. Для капитанов кораблей не существовало особых правил относительно «нормы», кроме общего положения: капитан должен быть в состоянии безотлагательно приступить к выполнению своих обязанностей. Соответственно, Хатч держалась в рамках, и чашка кофе с парой таблеток вполне могли полностью привести ее в чувство. Билл помогал ей соблюдать меру и не пытался прилюдно указывать ей на ошибки, если считал, что она получала удовольствие, переходя определенные границы.
   Разумеется, в полночь все поцеловались. Джордж слегка сопротивлялся, когда Хатч предложила ему поцеловать ее, но все-таки выдавил улыбку и подарил целомудренный легкий поцелуй в край губ. Бедный Джордж. Такого затравленного человека Хатч в жизни не видела. Даже здесь, в разгар успеха, способного обессмертить его имя, он не мог развеяться. Когда он начал отстраняться, Хатч наплевала на все собственные запреты, сграбастала его, заглянула ему прямо в глаза, наградила долгим смачным поцелуем и счастливо рассмеялась, глядя на него. Джордж попытался высвободиться, но она повисла на нем.
   - Счастливого Нового года, Джордж, - сказала она. Со всех сторон раздались аплодисменты. Да, долгий путь пришлось пройти, чтобы рухнула стена, стоявшая между ними.
 
   Даже Тор, который, по своему обыкновению, выдерживал дистанцию, в конце вечера приблизился к ней и отвел в сторону.
   - Следующий Новый год, Хатч, я хочу встретить с тобой. Несмотря ни на что.
    А почему бы и нет?
   - Свидание назначено, - согласилась она.
 

* * *

 
   -  С Новым годом, Хатч.
   Билл напугал ее. Обычно, когда она бывала одна в своей каюте, а ИИ хотел поговорить с ней, сначала всегда раздавалось вежливое покашливание или осторожное поскребывание с экрана. Но на сей раз голос прозвучал прямо в комнате, рядом с ней: привет, мадам, как дела, вокруг все спокойно.
   - И тебя с Новым годом, Билл.
   -  Приятная вечеринка.
   - Да. - Она только что закончила приводить себя в порядок и, выйдя из душа, одевалась через голову. - Все в порядке?
   -  Кажется, мы столкнулись с очередной аномалией. По крайней мере, я так думаю.
   Это заинтересовало ее.
   - С чем именно?
   -  Я не собирался пугать тебя.
   - Все нормально. Что за аномалия?
   -  Белое пятно.
   - Белое пятно? - Хатч уже забыла про него. - Циклонический шторм на Кобальтовой?
   -  На Осенней. На экваторе. Я наблюдал за ним несколько дней.
   - А почему оно аномалия?
   -  По одной причине. Оно не находится в атмосфере.
   - Нет? А где же оно?
   -  На орбите.
   - Помнится, ты говорил, что это снежная буря.
   -  Да, так и есть.
   - Не может быть.
   -  Это было описание явления в доступных мне терминах.
   Хатч устала. Она была готова объявить экспедицию успешной и отправляться домой.
   - Что еще?
   -  Осенняя находится прямо на линии передачи.
   - Сигнала с Тороса?
   -  Именно так.
   Хатч взбивала подушки. Она бросила их, повернулась и подождала, пока включится настенный экран. Тот засветился, и оттуда на нее взглянул Билл. Он был в черном рабочем халате с эмблемой корабля на нагрудном кармане.
   - Этот сигнал прослеживается до Осенней?
   -  Да.
   - И ты полагаешь, что вокруг Осенней есть еще одна группа спутников-невидимок?
   -  Нет. Здесь было бы очень трудно найти для них стабильную орбиту. Если бы пришлось запускать спутники в эту систему, то лучше всего было разместить их снаружи большого кольца.
   - И что же дальше? Куда направлен этот сигнал?
   Билл улыбнулся, глядя на нее.
   -  Не имею представления.
   Утром земляне единодушно решили, что отправятся взглянуть на это белое пятно. Они вернулись к Убежищу и фактически разобрали свой лагерь, убрали палатку-купол и попытались оставить все в том же виде, в каком обнаружили.
 

21

 
   Если проследить за происходящим в мире, разве не становится абсолютно ясно, что судьба очень мало заботится о благоразумии или о безрассудстве, а лишь превращает одно в другое с восторгом своенравия?
   Тацит. Анналы, III. 110
 
   - Что это такое, если быть точным, Билл? - Собравшись в отсеке управления экспедицией, контактеры рассматривали плывущий над атмосферой Осенней белый диск.
   Голос Билла выдавал смущение:
   -  Спектроскопический анализ указывает на то, что это кристаллы льда, обогащенные аммиаком. И множеством других газов.
   - Билл, - сказала Хатч, - я имела в виду, на что оно похоже?
   -  Это снежная буря, - ответил ИИ.
    Хорошо. Возьмем это за основу.
   - Билл, а вообще могло бы произойти нечто подобное…
   -  Уже происходит…
   - А не должно оно быть желтым?
   -  Я бы ожидал, что да.
   - А почему желтым?- осведомился Джордж.
   - Потому что здесь полно сульфидов и тому подобной всякой всячины. Но самое главное…
    - …что все думали обнаружить этот «шторм» внутриатмосферы. Не хватает только метеоролога, чтобы выяснить, что это такое.
   - Так что же, - спросил Тор, - вызвало снежную бурю в открытом космосе? Разве такое возможно? Билл?
   -  Теперь вполне очевидно, что подобное явление нельзя считать невозможным.
   - Очень уклончивый ответ. Оно может иметь естественное происхождение?
   -  Я более склоняюсь к тому, что нет.
   Людей все еще отделяло от этого белого пятна несколько тысяч километров. Никто не спрашивал мнения Хатч; решение возникло у всех одновременно. Она, разумеется, тоже согласилась бы с ним. Как раз такие вещи нравились людям из Академии. Тем более, что ситуация казалась достаточно безопасной.
   Она даже поймала себя на том, что заразилась общим воодушевлением. Сейчас все они напоминали детей. Джордж, переживший разочарование рождественским утром, теперь находил под елкой игрушки, одну за другой. Аликс, всегда пытавшаяся загнать космос в рамки сцены, заявила, что можноустроить во время спектакля снежную бурю с подсветкой, позволяя таким образом зрителю заглянуть внутрьи прочувствовать странное и неведомое, ведь эта буря очень и очень непростая. Тор уже вынашивал планы выйти на корпус корабля и зарисовать это явление, а Ник потратил массу времени, вводя в свой портативный компьютер философские наблюдения.
   - Когда мы вернемся домой, это будет бестселлер, - заявил он. - «Записные книжки Николаса Карментайна». Мне нравится, как это звучит.
   - Что ты пишешь? - спросила Хатч.
   - Мемуары. Черт возьми, Хатч, по возвращении мы все станем известными людьми. Разве ты не думала об этом? Мы нашли все, что надеялись найти. И даже больше.
   - Ну, - сказал Тор, - почти все.
   Общий энтузиазм захватил даже Билла.
   -  Это наверняка искусственное образование, - сообщил он, обращаясь к Хатч.
   Возмущение, чем бы оно ни было на деле, простиралось в ширину на тысячи километров. Оно выбрасывало во все стороны снежные струи и стремительные потоки. Длинные и узкие, как серпантин, вихрящиеся ленты огибали почти половину планеты. Центральное тело шторма представляло собой огромный шар, закручиваемый ветрами, несущими снег и капли жидкого газа. Ветры дули со скоростью почти 80 километров в час, при порывах достигавшей 130. И это было относительно спокойное состояние шторма, сосредоточенного на экваторе газового гиганта.
   На вкус кофе был густой, теплый и бодрящий. В детстве Хатч ездила в лагерь, и ребята, собираясь у ночного костра, рассказывали друг другу неправдоподобные истории о призраках. С тех пор она запомнила, что запах кофе (пить который ей не разрешалось) всегда улучшал ее самочувствие и делал окружающий мир более цельным и однородным. Нечто подобное происходило и сейчас. Вернулось даже приятное предчувствие того, что в темных лесах, окружавших это облако, что-то скрывалось.
   Она подвела «Мемфис» достаточно близко, так что при желании они могли бы «дотянуться» и набрать бадью снега. Шторм уходил вниз, в атмосферу, но огромная центральная часть его была свободна от верхнего слоя облаков по крайней мере на сотню тысяч метров. За краем гигантской планеты даже была видна Кобальтовая, отсвечивавшая синим и золотым в лучах дальнего солнца.
   -  Странности продолжаются, - сообщил Билл. - Я наблюдаю нечто подобное затянутому взрыву. Снег вырывается из атмосферы вверх. Подобием фонтана.
   - Как такое возможно? - осведомилась Хатч.
   -  Не знаю. Но это происходит.
   - А почему мы не входим в самый шторм? - поинтересовался Джордж. - Может быть, тогда удалось бы выяснить, в чем дело?